Содержание к диссертации
Введение
Глава 1. Создание и формирование Московского народного ополчения (июль-октябрь 1941 г.) 23
1.1. I (летний) этап формирования Московского народного ополчения, июль 1941 г. 27
1.2. II (осенний) этап формирования Московского народного ополчения, октябрь 1941 г . 51
Глава 2. 13-я дивизия народного ополчения Ростокинского района г. Москвы .59
2.1. Условия, порядок комплектования и структура 13-й Ростокинской дивизии народного ополчения (июль 1941 г.) 59
2.2. Подготовка 13-й Ростокинской дивизии народного ополчения к боевым действиям на фронте (июль-сентябрь 1941 г.) 75
Глава 3. Участие 140-й стрелковой дивизии (13-й Ростокинской ДНО) в битве за Москву (октябрь 1941 г.) . 116
Заключение. 175
Перечень сокращений .179
Список терминов. 181
Список источников и литературы. 183
- I (летний) этап формирования Московского народного ополчения, июль 1941 г.
- II (осенний) этап формирования Московского народного ополчения, октябрь 1941 г
- Условия, порядок комплектования и структура 13-й Ростокинской дивизии народного ополчения (июль 1941 г.)
- Подготовка 13-й Ростокинской дивизии народного ополчения к боевым действиям на фронте (июль-сентябрь 1941 г.)
I (летний) этап формирования Московского народного ополчения, июль 1941 г.
Основным принципом формирования дивизий народного ополчения в Москве, подобно другим городам, стал принцип добровольности. В отличие от формирований регулярной армии в ополчение люди не призывались. Туда шли добровольно те, кто хотел принять прямое участие в вооруженной борьбе с врагом, но по определенным причинам не подлежал призыву на военную службу или имел отсрочку от нее: военнослужащие запаса, студенты, имеющие бронь как ценные специалисты, работники государственных учреждений и предприятий и др. Свое желание они подкрепляли заявлениями с просьбой о немедленной отправке в действующую армию. Так 22 июня 1941 г. в Киевский райком ВКП(б) поступило более 2 000 подобных заявлений, в Тимирязевский – 5 000; в первых числах июля: во Фрунзенский – 4 500, в Ленинский – 3 800, в Таганский – 2700106. Впервые вопрос о создании Московского народного ополчения был рассмотрен 26 июня 1941 г. в Кремле на заседании руководителей высшего и среднего партийного и государственного звена. В нем приняли участие И.В. Сталин, К.Е. Ворошилов, Н.А. Вознесенский, нарком обороны С.К. Тимошенко, первый секретарь МК и МГК ВКП(б) А.С. Щербаков, секретарь МГК Г.М. Попов, а также секретари столичных райкомов партии: Ленинского – Н.М. Суровой, Киевского – Н.Г. Ликовенков, Москворецкого – Г.И. Федотов. На этом заседании обсуждались предложения, поступившие от трудящихся Москвы о необходимости создания частей народного ополчения для борьбы с врагом. В воспоминаниях о вышеупомянутом совещании, один из его участников, Н.Г. Ликовенков, передал слова И.В. Сталина, обращенные к представителям парторганизации столицы: «Москвичи должны показать пример. Москва и Ленинград должны быть организаторами народного ополчения»107.
На формирование Московского народного ополчения важное влияние оказало Постановление ЦК ВКП(б) об отборе коммунистов для усиления партийно-политического влияния в полках от 27 июня 1941 г. В нем излагались необходимые меры по усилению партийного влияния и улучшению политической работы в войсках как важнейшего фактора укрепления их боеспособности. По указанию ЦК в войска были мобилизованы и посланы на руководящую партийно-политическую работу тысячи коммунистов, обладавшие опытом партийной работы108. Часть из них была направлена в ДНО.
Не менее важной стала общая Директива СНК СССР и ЦК ВКП(б) партийным и советским организациям прифронтовых областей от 29 июня 1941 г.,109 разосланная всем ЦК компартий союзных республик, краевым, областным, городским, районным комитетам партии. В ней подчеркивалась смертельная опасность, нависшая над СССР, разоблачался захватнический характер войны со стороны фашисткой Германии. Ставилась задача немедленной перестройки деятельности партийных и советских органов в соответствии с условиями военного времени, мобилизации всех сил и средств страны на помощь Красной Армии, на отпор врагу, выражалась непоколебимая вера в победу советского народа. Особое внимание обращалось на организацию беспощадной борьбы с дезорганизаторами тыла: дезертирами, распространителями слухов, на уничтожение шпионов, диверсантов, вражеских парашютистов. Для этого, одновременно с созданием ополчения во всех районах Москвы формировались истребительные батальоны общей численностью 12 500 тыс. чел.110
Начало организационных мероприятий по формированию ополченческих дивизий в Москве положило совещание в ЦК ВКП(б) в ночь на 2 июля 1941 г. и последующие за ним совещания в Московском горкоме и райкомах партии. Выступивший на заседании заместитель Председателя СНК СССР В.М. Молотов объявил собравшимся, что ГКО и ЦК ВКП(б) поддержали инициативу москвичей и ленинградцев о формировании частей народного ополчения. «Совещание, – вспоминала бывший секретарь Куйбышевского райкома партии Москвы Н.М. Шахова, – длилось примерно полчаса, и после этого мы направились в свои районы. Совещание, я бы сказала, носило неофициальный характер и проводилось в виде беседы. Были намечены сроки. 6 июля дивизии народного ополчения должны быть сформированы по всем районам»111. Стенограмма совещания немедленно была доведена до руководителей парткомов предприятий и учреждений. Предстояло не только сформировать в кратчайшие сроки многотысячные ополченческие дивизии, но и обеспечить их всем необходимым.
В тот же день, 2 июля 1941 г., вышло постановление Военного совета Московского военного округа № 31 «О добровольной мобилизации трудящихся Москвы и Московской области в дивизии народного ополчения». Оно послужило основой Постановления ГКО № 10 от 4 июля 1941 г. и предусматривало:
«1. Мобилизовать в дивизии народного ополчения по городу Москве 200 тысяч человек и по Московской области 70 тысяч человек. В Москве мобилизацию начать 3.7 (3 июля) и закончить 5.7 (5 июля); по Московской области – 3.7 и закончить 6.7.
2. Мобилизацию рабочих, служащих и учащихся Москвы в народное ополчение и формирование 25 дивизий произвести по районному принципу (в каждом из 25 районов Москвы создавалась своя дивизия, которой присваивался порядковый номер и название района).
4. Для руководства работой по мобилизации трудящихся в дивизии народного ополчения и их материального обеспечения в каждом районе создается чрезвычайная тройка во главе с первым секретарем РК ВКП(б) в составе райвоенкома и начальника райотдела НКВД.
5. Формирование дивизий производится за счет мобилизации трудящихся от 17 до 55 лет. Рядовой состав, младший состав, 50 % командиров взводов, до 40 % командиров рот, медсостав и весь политический состав формируемой районом дивизии комплектуется из рабочих, служащих и учащихся района; остальной начсостав комплектуется за счет кадров Московского военного округа (из числа слушателей и преподавателей военных академий или из запаса).
II (осенний) этап формирования Московского народного ополчения, октябрь 1941 г
Перед выходом 13-й ДНО из Москвы командиры полков подробно проинструктировали средний и младший начсоставы по всем вопросам подготовки бойцов к походу. Во всех соединениях были проведены совещания и беседы, на которых разъяснялось значение предстоящего марша, правила поведения во время перехода и в отношении к местному населению, указывалось на необходимость соблюдения строгой дисциплины и сохранении военной тайны. Особое внимание обращалось на обязательное приведение в порядок обуви, портянок, обмундирования226. Перед маршем и во время него между отделениями, взводами и ротами было развернуто социалистическое соревнование на лучшее выполнение поставленной задачи.
Выход был назначен на вечер 8 июля 1941 г. для того, чтобы не привлекать к этому событию внимание москвичей и не порождать у них ложные слухи. «О том, что выходим из Москвы совсем, – вспоминал комиссар 2-го батальона 37 сп 13-й ДНО И.А. Инин, – был предупрежден только командный состав. Говорить родственникам было запрещено, чтобы не волновать. Поэтому говорили, что завтра все вернемся назад»227.
В ходе тщательного анализа имеющихся источников удалось восстановить маршрут движения частей 13-й ДНО.
В ночь с 8 на 9 июля 1941 г. 13-я Ростокинская дивизия покинула пределы Москвы, с целью выйти утром 9 июля на линию: деревня Снегири (Волоколамское шоссе) – деревня Козино (Старопятницкое шоссе) в 35 км от столицы. При этом основные силы дивизии были разделены на три части: 1) 38-й, 39-й сп двигались пешим порядком по Ленинградскому шоссе через Тушино в направлении железнодорожной станции Сходня (Октябрьская ж/д). 2) 37-й сп, считавшийся наиболее подготовленным, был разделен на две маршевые колонны. Первая – двигалась по Волоколамскому шоссе до станции Нахабино, затем, повернув на север, двинулась до станции Фирсановка (Октябрьская ж/д). Именно на этом участке маршрута в дивизию влился батальон рабочих с завода «Серп и Молот». Для двух первых групп местом расположения лагеря был указан район деревни Ивановка, в 9 км от станции Сходня. 3) Вторая колонна 37 сп походным маршем двигалась по Минскому шоссе до деревни Жаворонки, где должна была разбить полевой лагерь.
Первый этап марша (28–35 км) – выход из города – был совершен без отдыха, что стало для ополченцев первым серьезным испытанием. Физическая нагрузка для многих из них, учитывая возраст и здоровье, оказалась непосильной. В связи с этим, по распоряжению комдива П.Е. Морозова были срочно созданы военно-медицинские комиссии, которые провели тщательное обследование всего рядового и частично младшего командного состава. В результате дивизию покинуло несколько десятков человек228. Аналогичные ситуации были характерны для всех дивизий ополчения с единственной разницей – в количестве комиссованных бойцов. Так, например, из 2-й ДНО Сталинского района было откомандировано около 3 500 тыс. чел., в результате, численность этой дивизии уменьшилась до 8 500 бойцов229.
Выход в полевые лагеря выявил еще одну неожиданную проблему: «руководители предприятий и учреждений, – отмечал член Военного совета МВО К.Ф. Телегин, – рассчитывали, видимо, что ополченцы будут проходить обучение и нести службу без отрыва от производства. Но как только дивизии ушли в учебные лагеря и стало трудно выполнять планы выпуска военной продукции, некоторые руководители предприятий и научных учреждений устремились в райкомы и штаб округа с просьбами вернуть тех или иных работников, так как их некем заменить»230. И вновь, командованию 13-й ДНО пришлось уже на ходу исправлять допущенные при комплектовании ополчения ошибки – возвращать на прежние места работы крайне необходимых в интересах обороны специалистов. Многие добровольцы при этом возмущались, писали протестующие заявления, усматривая в самом факте возвращения домой проявление недоверия к ним. «Тоже самое, – вспоминал С.С. Мусатов, – с ребятами лет 14-15… К нам попало таких малышей человек 200. Через некоторое время человек 150 все-таки отправили в Москву к родным, а человек 50 не удалось отправить, потому что они твердо заявили, что они никуда не пойдут, молили, просили. Их оставили разведчиками, связистами»231.
К моменту выхода из Москвы медицинская служба дивизии насчитывала 3 врача. К этому стоит добавить, что в составе ополченцев было более 100 женщин (в основном с завода «Калибр» и из наркоматов земледелия и торговли), часть из которых, например, 37 девушек с завода «Калибр» являлись активистками общества «Красного Креста» и «Осоавиахима» и получили профессиональную подготовку в качестве медсестер. Вспоминая об их работе, военком дивизии П.Г. Тарасов говорил: «Этот медицинский отряд оказал нам неоценимую услугу с первого дня жизни дивизии и особенно потом, в боевой обстановке. Первое свое усердие они проявили, когда надо было оказать помощь в этом первом походе»232.
Несмотря на имеющиеся трудности, после проведения предварительной подготовки всех частей и соединений дивизии марш прошел удовлетворительно. Учитывая, что большинство ополченцев впервые участвовали в таком длительном переходе и не усвоили еще основ военной дисциплины, в ходе марша не было зафиксировано ни одного случая самовольной отлучки бойцов. Число отставших от своих колонн и прибывших к месту назначения с опозданием исчислялось единицами. Для того чтобы помочь отстающим, на марше практиковался следующий метод – всех отстающих сажали на несколько машин и перебрасывали на несколько километров вперед в заранее намеченный пункт233. На протяжении всего марша политико-моральное состояние бойцов и командиров оставалось высоким, их настрой был позитивным, преобладал НА ИРИ РАН. Ф. 2. Р. 1. Оп. 1. Д. 3. Л. 4, 5. ГМОМ. Рукопись П.Г. Тарасова. С. 11. НА ИРИ РАН. Ф. 2. Р. 1. Оп. 1. Д. 5. Л. 7. оптимизм и вера в победу. Это было обеспечено правильной расстановкой политсостава среди колонн: комиссары находились на своих местах, а часть – замыкала колонны и помогала отстающим. Во время привалов в подразделениях проводились политбеседы, чтение из газет сообщений Советского Информбюро и боевых эпизодов. Не случайно, за время марша не произошло никаких эксцессов и 13-й ДНО без происшествий выполнила свою первую боевую задачу.
Выйдя к утру 9 июля 1941 г. в указанные пункты сосредоточения полки дивизии после двухчасового отдыха приступили к созданию и обустройству полевых лагерей: строились шалаши для размещения личного состава, расчищались площадки для физзарядки и т. д.
В тот же день отдел политпропаганды дивизии по указанию комдива П.Е. Морозова провел совещание заместителей командиров полков и подразделений по политчасти, на котором были намечены меры по укреплению боеспособности подразделений. Среди основных мероприятий значились: «1. обеспечение боевой и политической подготовки на основе развертывания социалистического соревнования, тщательная работа с каждым ополченцем в отдельности; 2. разработка конкретного плана политзанятий, рассчитанного на 10 дней; 3. подготовка к выборам партийных и комсомольских органов в ротах, батальонах, полках дивизии»
Условия, порядок комплектования и структура 13-й Ростокинской дивизии народного ополчения (июль 1941 г.)
На подготовку и совершение 70 км марша к указанному в приказе рубежу 140-й сд отводилось 7 часов. П.Г. Тарасов отмечал: «Перед нами было два реальных варианта организации выполнения приказа. 1-й – это забрать все, что вмещалось на наличный транспорт из боевого имущества и полным составом дивизии двигаться. При этом мы будем на месте, если считать в среднем по 4 км/ч, в пунктах сосредоточения через 17 – 18 часов. Но тогда мы не выполним приказа о прибытии на место к 7.00 1 октября. 2-й вариант сводился к следующему: на автомашинах перебросить 3 стрелковые роты, 1 пулеметную роту, 1 минометную роту, и эти силы как передовой отряд нашей дивизии, займут участок, предназначенный для обороны, с тем, чтобы в указанный срок организовать разведку и наблюдение на подступах к нашей полосе обороны. Остальные силы дивизии будут совершать марш пешим порядком»323.
Несмотря на то, что второй вариант был сопряжен с определенным риском и вел к задержке перевозки боевого имущества, а, следовательно, мог привести к несвоевременному обеспечению личного состава боеприпасами, продовольствием и т.д., он и был выбран.
В передовой отряд было выделено по одной роте из каждого полка дивизии – пулеметные роты 1737, 1739 сп, минометная рота 1738 сп. Вместе с передовым отрядом от штаба дивизии были направлены две разведгруппы. Первой ставилась задача установления связи с командованием 19-й армии (сосед слева), разведки условий местности и полосы обороны, выбор командного пункта дивизии и т.д. На вторую – обеспечение связи с 30-й армией (сосед справа), уточнение обстановки на ее участке фронта и составление плана взаимодействия по обеспечению стыка флангов 19-й и 30-й армий, которые прикрывала 140-я сд324.
Для поддержания высокого темпа выдвижения дивизии наиболее слабых в физическом отношении бойцов выделили в отдельную колонну. Некоторым из них для сохранения сил и боеспособности средний темп движения был задан в 3 км/ч. Другая часть была оставлена на месте для охраны имущества, за которым должны были возвратиться автомашины, перебрасывающие передовой отряд. Все остальные силы дивизии двигались в среднем со скоростью 5 км/ч325.
Марш пешим порядком был совершен организованно, что, во многом, объяснялось хорошей взаимопомощью при переходе. Сильные бойцы, облегчая нагрузку слабых, несли их винтовки и патроны. Вновь отличился 1-й батальон 1737 сп, который прибыл на рубеж сосредоточения первым, выдерживая темп продвижения в 5,5 км/ч326.
Оценивая в целом подготовительный этап 13-й Ростокинской ДНО к боевым действиям на фронте, отметим следующее. Вывод дивизии за пределы города был определен тремя важными обстоятельствами:
Во-первых, необходимостью полноценной военной подготовки ополченцев – тактической, строевой, огневой. Городские условия мешали этому, а интенсивные занятия могли нарушить привычный ритм жизни москвичей. Вместе с тем, необходимо обратить внимание, что выход из Москвы 13-я Ростокинская ДНО совершала ночью во избежание ненужных разговоров и слухов – уход войск из города мог расцениваться паникерами как знак неминуемой опасности, угрожающей столице. Причем, по воспоминаниям бойцов дивизии, для них самих выход из Москвы стал полной неожиданностью, т.к. изначально считалось, что на ополченцев будут возложены караульно-патрульные функции в городе или хозяйственно-оборонительные работы на его окраинах. Во-вторых – в Подмосковье было удобно продолжать доукомплектовывать дивизию личным составом и военно-техническим имуществом.
В-третьих, наиболее значительное. Изученные источники, позволяют предположить, что именно в начале июля 1941 г. военное руководство страны изменило взгляды на использование московского ополчения. Вместо хозяйственно-вспомогательных частей оно стало позиционироваться как единственный в тех условиях источник пополнения войск, ведущих упорные бои на дальних подступах к Москве.
Это подтверждают результаты Смоленского сражения (10 июля – 10 августа 1941 г.) – советские войска упорным сопротивлением и ценой больших жертв вынудили группу армий «Центр» перейти к обороне на московском направлении. Однако было очевидно, что немецкое наступление вновь возобновится и именно поэтому в распоряжении Ставки должны были находиться обученные (пусть и наскоро) резервы, которыми стали дивизии Московского ополчения.
Московская область из глубокого тыла превращалась в прифронтовую область. Именно этим объясняется выход ополченческих дивизий сначала в Подмосковье, а потом все ближе к линии фронта. Одновременно ускорилось и вышло на новый качественный уровень военное обучение добровольцев, но положение с обеспечением вооружением продолжало оставаться сложным. Личный состав дивизии был недоволен и встревожен сложившейся ситуацией. Оценивая данные снабжения 13-й и остальных ДНО, мы можем сделать вывод, что завершение их полного комплектования предполагалось в первой декаде октября, но начавшееся 30 сентября немецкое наступление не позволило выполнить эти планы.
Таким образом, придание московским ДНО статуса боевых частей, как представляется, явилось преждевременным шагом. Бывшие дивизии ополчения оказались в двойственном положении – они уже были кадровыми, но еще снабжались по остаточному ополченческому принципу. Подобный диссонанс, в сочетании с недостаточной подготовкой и обучением, изначально создавал для них дополнительные трудности во фронтовой обстановке.
Подготовка 13-й Ростокинской дивизии народного ополчения к боевым действиям на фронте (июль-сентябрь 1941 г.)
Представляется вероятным, что именно в месте расположения частей 24-й армии командование Резервного фронта ожидало нанесение противником главного удара. 32-я армия располагалась за боевыми порядками 30-й и 19-й армий Западного фронта и поэтому, очевидно, командующий Резервным фронтом маршал С.М. Буденный ожидал эффективных действий этих армий. Однако удар пришелся в стык – по флангам 30-й и 19-й армий. В результате, 32-я армия и 140-я сд уже 2 октября 1941 г. оказалась на острие главного удара противника.
В-четвертых. Ставка ВГК, стремясь к налаживанию эффективного взаимодействия войск, слишком поздно передала 32-ю армию из состава Резервного фронта в Западный. Директива Ставки была направлена вечером 6 октября 1941 г., а уже утром 7 октября передовые механизированные части германской армии вышли в тыл армии и заняли Вязьму. Значительная часть войск Западного и Резервного фронтов оказалась в окружении. 140-я сд, как и в целом 32-я армия, не смогла воспрепятствовать противнику прорвать оборону советских войск. На это повлияли следующие факторы: 1) Низкая оперативная плотность построения войск, вызванное, упомянутыми выше, общими просчетами и ошибками советского командования – неправильным определением Ставкой направления главного удара противника. И как следствие, отсутствие глубокоэшелонированной обороны на путях вероятного наступления противника в полосе обороны 32-й армии. 2) Постоянные проблемы со снабжением военным имуществом – нехватка в дивизии современного вооружения, средств связи затрудняли оперативное управлении войсками в условиях быстро меняющейся обстановки боя. 3) Отсутствие у бойцов дивизии необходимого боевого опыта и военных знаний. Ополченцам пришлось преодолевать немыслимые трудности, чтобы удержать свои позиции. В общей сложности две недели 140-я сд противостояла многократно превосходящим и пополняемым соединениям противника, сумев, при поддержке других бывших ополченческих формирований 32-й армии, задержать его на максимально возможное время. Несравненным мужеством, ценой своих жизней они задержали продвижение к Москве ударных сил германской армии и дали возможность в короткий срок фактически заново создать Западный фронт и новые рубежи обороны на ближних подступах к столице. Это позволило в последующих боях остановить, а в ходе успешного контрнаступления – разгромить немецко-фашистские войска под Москвой.
Оценку действия всех окруженных под Вязьмой соединений, в том числе и 140-й сд, дал в своих воспоминаниях маршал Г.К. Жуков, который писал: «Оказавшись в тылу противника, войска не сложили оружия, а продолжали мужественно драться, сковывая крупные силы врага, не позволяя ему развить наступление на Москву. Самым важным было тогда выиграть время для подготовки обороны фронта. Если с этой точки зрения оценить действия частей, окруженных западнее Вязьмы, то надо отдать должное их героической борьбе451.
Посвятив диссертационную работу исследованию создания, формирования и боевого пути 13-й Ростокинской дивизии народного ополчения (140-й стрелковой дивизии) отметим два аспекта, связанных с увековечиванием памяти о ней и в целом о Московском ополчении 1941 г.
Несмотря на то, что выдающаяся роль и значение Московского народного ополчения в битве за столицу общеизвестны, поразительным является тот факт, что подавляющее большинство ополченцев не получили заслуженной медали «За оборону Москвы» даже посмертно. В Положении о медали, учрежденной 1 мая 1944 г., отмечалось, что ею «награждаются все участники обороны Москвы – военнослужащие Красной Армии и войск НКВД, а также лица из гражданского населения, принимавшие участие в обороне»452. Кавалерами награды стали более 1 млн. чел.: 638 600 человек – гражданские лица – участники боевых действий в составе истребительных батальонов; работники военных производств Москвы и области; горожане, мобилизованные на возведение оборонительных укреплений; 381 400 человек – военнослужащие Красной Армии, т.е. в среднем – 6-8 человек из сотни участников битвы453.
Московские ополченцы не попали даже отдельной строкой в этот список по бюрократической причине. Руководство страны произвольно определило период, в течение которого велись бои за столицу. Он был «назначен» строго с 19 октября 1941 г. по 25 января 1942 г., т. е. за основу был взят наиболее успешный для Красной Армии период, в том числе и с наименьшими людскими потерями (по сравнению с отрезком 30 сентября – 13 октября – «Вяземский котел»).
Таким образом, в назначенный «сверху» период включили: 2 из 11 фронтов (18,1 %), 11 из 33-х общевойсковых армий (1-ю ударную, 5, 10, 16, 20, 24, 30, 33, 43, 49, 50) (33 %) и только 8 из 12 (66,6 %) московских дивизий народного ополчения. К тому времени, пять из бывших ДНО погибли в октябре 1941 г., а в декабре, постфактум, их остатки были расформированы. Поскольку эти дивизии участвовали в боях менее одного месяца и не попадали в период 19 октября –января, как требовало положение к награде, то оставшиеся в живых ополченцы права на вручение медали не получили и, соответственно, все погибшие до 19 октября московские ополченцы формально погибли в Смоленском сражении и в боях под Вязьмой, но в обороне Москвы не участвовали.
Второй аспект, на котором хотелось бы остановиться отдельно – это увековечивание памяти всех ополченцев и отдельно воинов 13-й Ростокинской (140-й сд) дивизии народного ополчения.
Сражение за Вязьму стало отправным пунктом плана немецкого командования по захвату Москвы. В «Вяземском котле» погибло от 400 тыс. до 1 млн. советских солдат и офицеров, в плен было захвачено от 500 до 700 тыс. чел., из окружения сумели выйти примерно 85 тыс. бойцов454. Здесь покоятся останки и многих ополченцев Москвы. Символом Вяземской катастрофы стало Богородицкое поле. На его территории находится музей-заповедник «Хмелита», сотрудники которого постоянно проводят работу по поиску и перезахоронению советских воинов, погибших в этих местах.
Первый обелиск на Богородицком поле, возведенный в 1985 г., посвящался памяти добровольцев 2-й дивизии Московского народного ополчения и моряков 200-го морского артдивизиона, которые практически полностью погибли здесь.
9 мая 2005 г., к 60-летию Великой Победы, здесь был открыт новый мемориальный комплекс, центром которого стал уже существующий упомянутый выше монумент. Мемориал начинается с двух стел, в которых зажигается огонь памяти и продолжается гранитными плитами, на которых высечены номера и наименования частей и соединений, сражавшихся в этих местах.
В Москве в 1964 г. в память о добровольцах 1941 г. в районе Хорошево-Мневники появилась новая улица – Народного ополчения. В 1974 г. на ней был установлен памятник «Ополченцы» (скульптор О.С. Кирюхин, архитектор А.П. Ершов).