Содержание к диссертации
Введение
ГЛАВА 1. Общественная мысль и политическая деятельность русской эмиграции в Китае 35
1.1. Политические взгляды русской эмиграции 35
1.2. Политические организации русской эмиграции ... 59
ГЛАВА 2. Формирование политических изданий русской эмиграции в Китае 87
2.1. Условия становления эмигрантской литературы .. 87
2.2. Основные комплексы политических изданий русской эмиграции 106
ГЛАВА 3. Политическая книга в документальном потоке эмигрантской литературы 120
3.1. Особенности тематического наполнения политической книги русской эмиграции 120
3.2. Деятельность отечественных и зарубежных научных центров по сохранению и изучению эмигрантского книжного наследия 134
Заключение 165
Список источников и литературы
- Политические организации русской эмиграции
- Условия становления эмигрантской литературы
- Основные комплексы политических изданий русской эмиграции
- Деятельность отечественных и зарубежных научных центров по сохранению и изучению эмигрантского книжного наследия
Введение к работе
Актуальность исследования. История российской эмиграции
является органичной частью истории России. Российские диаспоры,
возникшие в Европе, Америке, Австралии и, конечно, «восточная ветвь»,
представляют собой феномен XX столетия, именуемый зарубежной Россией.
Политическая жизнь русских эмигрантов «первой волны», оказавшихся
волею судьбы в чужом государстве, была яркой, противоречивой,
волнообразной. Все партии и движения были охвачены стремлением
преобразовать большевистскую Россию, найти самый верный путь её
обновления или восстановления прежнего уклада, в котором она, на их
взгляд, процветала. Концептуальные положения своих теорий они излагали в
различных формах политической литературы. Политические взгляды
передавались через периодические издания, публикации, очерки,
монографии, брошюры, литературные произведения, агитационные формы воздействия, используемые на массовых мероприятиях.
Особую роль в общественной жизни эмигрантов играла политическая книга. Политические идеи, взгляды всегда находили своё выражение посредством языка, слова, литературы. Политическая литература русских в Китае была свободной, очень доступной. Цензура фактически не существовала, запрета на неё никто не накладывал в пределах Китая. Интеллигенция, понимавшая значимость политических идей, все свои убеждения, взгляды выражала, главным образом посредством слова, изданием политической книги, через печать.
Во многих этих явлениях просматривается параллель с современным состоянием российского общества в его многообразии политических течений, взглядов и способов их донесения до объекта воздействия. Учитывая то, что современная политическая книга выполняет значимую функцию, необходимо знать этапы и особенности её возникновения и бытования в условиях политического плюрализма и относительной свободы, несмотря на эмиграцию. Этот ценный исследовательский опыт позволит открыть новые страницы в истории российской эмиграции и анализировать современную политическую культуру на основе новых научных данных.
Степень изученности проблемы. Исследование темы российской эмиграции имеет сложившиеся традиции. Отечественная историография истории российской эмиграции в целом, и, эмиграции в Китае, в частности, прошла несколько этапов развития. Общий объём работ значительно вырос за последние четверть века. Это даёт основание для обращения в данном исследовании лишь к той её части, которая наиболее тесно связана с предметом нашего изучения – политическая книга восточной ветви русской эмиграции «первой волны».
На наш взгляд, представляется важным тот факт, что сама историография русского зарубежья уже стала предметом изучения в трудах
Л.Ф. Говердовской, Э.В. Ермаковой, Н.А. Василенко и других учёных1, что позволяет более углублённо проанализировать труды по изучению роли политической книги в политических процессах восточной ветви эмиграции. Существенную помощь в освещении истории российской эмиграции в Китае оказали периодически публикуемые библиографические указатели «Трудов» Института истории, археологии и этнографии народов Дальнего Востока2.
В рамках советской историографии формирование и утверждение большевистской концепции истории эмиграции формировалось исходя из признания её классового характера и жёсткой идеологизации3. Принципы научности и объективности, как правило, не соблюдались. Исключение составили труды, связанные с изучением миграционных и демографических проблем, затрагивавшие процесс эмиграции4.
Научные труды отечественных историков и публицистов, освещающие эмигрантскую жизнь в Северной Маньчжурии после исхода, увидели свет уже в 1920-е гг. Работы В. Белова, А. Киржница, И. Лунченкова, А. Бобрищева-Пушкина, Н. Кичкасова, М.М. Гротта5 имели определённую политическую установку – беспощадную борьбу с идеологией и политикой эмигрантских центров, представление их как врагов советского народа. Политической литературе в этих работах уделялось не так много внимания, вся жизнь русских эмигрантов была представлена в них в свете борьбы с явлениями и процессами, происходившими в русском зарубежье.
В конце 1920-х – 1930-е гг. объективному изучению исторического
процесса существенно мешала борьба с «чуждой идеологией», при этом
насаждался принцип упрощённого и одностороннего изображения зарубежной
России и её общественно-политической жизни, включая и идеологическую
составляющую. Объём публикаций о политической жизни русской эмиграции
существенно снизился, в спецхранах был закрыт значительный массив
источников, стали невозможны неординарные исследовательские подходы и
суждения. Свёртывание источниковой базы сделало невозможным
дальнейшие исследования, в том числе и по истории политической книги.
Вторая половина 1940-х – середина 1980-х гг. стала временем трансформации исторических реалий (сложность взаимоотношений с новой, послевоенной эмиграцией, изменившееся отношение к СССР, возникновение новой международной организации – ООН), что во многом стимулировало
1 Говердовская Л.Ф. Современная отечественная историография российской эмиграции в Китае 1917-1945
гг. // Россия и АТР. Владивосток, 2004. № 4. С. 62-73; Ермакова Э.В. Дальневосточная эмиграция в
исторической литературе: постановка проблемы // Миграционные процессы в Восточной Азии: Материалы
междунар. науч. конференции. Владивосток, 1994. С. 138-140 и др.
2 Труды института истории, археологии и этнографии народов Дальнего Востока ДВО РАН 1996-2000 гг.:
Библиографический указатель. Владивосток, 2001.
3 Мещеряков Н.Л. На переломе. Из настроений белогвардейской эмиграции. М., 1922; На идеологическом
фронте борьбы с контрреволюцией: Сб. статей. М., 1923; Алексеев Н. На службе у империалистов. М.,
1923; Кудрявцев Р. Белогвардейцы за границей. М., 1932 и др.
4 Лубны-Герцык Л.И. Движение населения на территории СССР за время мировой войны и революции. М., 1926;
Оболенский (Осинский) В.В. Международные и межконтинентальные миграции в довоенной России и СССР.
М., 1928 и др.
5 Белов В. Белое Похмелье. Русская эмиграция на распутье. М.: Госиздат, 1923; Киржниц А. У порога
Китая. М., 1924; Лунченков И. За чужие грехи (казаки в эмиграции). М.–Л., 1925 и др.
изменение характера историографии российской эмиграции «первой» волны. Этому способствовало также расширение источниковой базы. После войны часть эмигрантских архивов попала в Советский Союз. Пражский Русский Заграничный исторический архив (РЗИА) (350 тыс. дел и 250 кг россыпи6) был отдан в дар Академии наук СССР (1946 г.), но раздроблен по разным архивам. В Омск, затем в Хабаровск перевели эмигрантские архивы из Маньчжурии.
В 1950–1960-х гг. советские историки предприняли попытки
обновления подходов к изучению истории Русского Зарубежья. Исторические
и историографические исследования, насколько это было возможно, были
освобождены от фальсификаций и штампов, упрощённых схем и оценок. В
этот период основную долю публикаций составляли работы, основанные на
личных воспоминаниях бывших эмигрантов, возвратившихся в СССР после
окончания Второй мировой войны7. Авторы книг описывали процесс
формирования эмигрантской диаспоры, жизнь и быть русской
послеоктябрьской эмиграции.
В отечественной историографии перелом наступил в 1960–1970-е гг., когда эмигрантская тема стала выделяться в самостоятельную. Несмотря на догматизм выводов, в научный оборот учёные вводили новый фактический материал, что было обусловлено относительно открытым доступом в спецхраны Центрального государственного архива Октябрьской революции (фонды РЗИА), материалов периодической печати, мемуарной литературы. Однако рост количества работ не привёл к расширению проблематики, в которой превалировал анализ идейно-политической дифференциации эмиграции, а от предыдущего историографического этапа были восприняты преимущественно негативные оценки. Тема политической книги и её исторической миссии для россиян за границей в самостоятельное исследовательское направление так и не выделилась.
В 1970-х – середине 1980-х гг. в отечественной исторической науке
имела место интенсификация историографического процесса, что нашло
выражение в значительном увеличении количества выпускаемой научной
литературы, разработке новых направлений научно-исторических
исследований, в появлении новых методов исторического поиска, развитии исследовательского процесса. В труде Л.К. Шкаренкова8 изучена деятельность на территории Маньчжурии многочисленных политических организаций. В работе В.В. Сонина9 нашли отражение многие аспекты эмигрантской истории – от массового исхода белогвардейцев в Китай до социально-бытовых условий, политической и культурной жизни беженцев. С конца 1980-х гг. специальный раздел под названием «Русские в Китае» появился в журнале «Проблемы Дальнего Востока».
6 Путеводитель. Т. 6. Перечень фондов Государственного архива Российской Федерации и научно-
справочный аппарат к документам архива. М., 1998. С. XVI.
7 Шульгин В.В. Письма к русским эмигрантам. М., 1961; Любимов Л.Д. На чужбине. М., 1963; Мейснер Д.И.
Миражи и действительность: записки эмигранта. М., 1963 и др.
8 Шкаренков Л.К. Агония белой эмиграции. М.: Мысль, 1987.
9 Сонин В.В. Крах белой эмиграции в Китае. Владивосток, 1987.
В начале 1990-х гг. наблюдался новый всплеск интереса отечественных
историков к теме русской эмиграции, который был обусловлен падением
«железного занавеса» и отказом от идеологического диктата, особенно в
отношении проблематики научных исследований. Как следствие, стали
образовываться центры по изучению Русского Зарубежья в вузах и научных
учреждениях страны, складываться целые исторические школы, проводились
конференции и совещания по проблемам россики10. Активизировалось
теоретическое осмысление проблемы, обновление методологических
подходов, количественно и качественно расширилось исследовательское поле.
Основой для проведения новых исследований в 1990-е гг., отражавших дальневосточный сюжет эмигрантской темы, стали рассекреченные фонды в государственных архивах России, в частности в Государственном архиве Хабаровского края. Возрождён самый популярный журнал эмигрантов «Рубеж» (Владивосток, 1992), начали издаваться газеты, журналы альманахи, освещавшие проблемы истории эмиграции11.
1990-е годы стали периодом выхода в свет ряда изданий по эмиграции на Востоке. В монографии В.Ф. Печерицы12 был проанализирован процесс развития и основные направления деятельности политической эмиграции в Китае, от её возникновения до ликвидации в 1945 г. В работах Ю.Н. Ципкина, Е.Н Чернолуцкой, В.Д. Поремского, основанных на архивных материалах харбинской эмиграции, был проанализирован социальный состав белой армии на Дальнем Востоке, показана роль кадровых офицеров и казаков, крестьянского и рабочего состава многих воинских частей, их антисоветская и антибольшевистская деятельность в 1920–1940-е гг.13.
Помимо исторической научной литературы, посвящённой российской эмиграции в Китае, были опубликованы труды бывших эмигрантов. Ценность их состоит в отражении духа эпохи непосредственными свидетелями, в публикации многочисленных документов и писем участников событий.
В 2000-е гг. продолжалось активное издание публикаций о российской эмиграции. В тот период изучались самые различные стороны её жизни: политическая, культурная, идеологическая, духовная, религиозная, научная и др.14. Представляет интерес и библиографический словарь15, подготовленный
10 Материалы Первого Всероссийского рабочего совещания по проблемам «Россики». Москва, 29-30 июня
1995 г. М., 1995; Зарубежная архивная россика. Итоги и перспективы выявления и возвращения. Материалы
междунар. науч.-практ. конференции, 16-17 ноября 2000 г., Москва. М., 2001 и др.
11 Аурелене Е.Е. Бюро по делам российской эмигрантов в Маньчжурской империи: возникновение,
структура, роль в судьбе российской эмиграции // Белая армия. Белое дело. Екатеринбург, 1996. С.101-112;
Бендик Н.Н. Краткий обзор фондов русской эмиграции в Северной Маньчжурии в 1922-1945 гг. (по фондам
Государственного архива Хабаровского края) // Белая армия. Белое дело. Екатеринбург, 1996.С.145-147 и др.
12 Печерица В.Ф. Восточная ветвь русской эмиграции. Владивосток, 1994.
13 Ципкин Ю.Н. Социальный состав белой армии на Дальнем Востоке в 1921-1922 гг. (по материалам
Харбинской эмиграции) // Миграционные процессы в Восточной Азии: Материалы междунар. науч.-практ.
конференции. Владивосток, 1994. С.79-80; Чернолуцкая Е.Н. Российская реэмиграция из Китая: 20-30-е гг. //
Россия и АТР. Владивосток, 1996. № 2. С.74-81и др.
14 Эмиграция и репатриация в России / Ионцев В., Лебедев Н. и др. М., 2001; Ершов В.Ф. Российское
военно-политическое зарубежье. 1918-1945 гг. М., 2000; Голдин В.И. Армия в изгнании (Страницы истории
Русского Обще-Воинского Союза). Архангельск–Мурманск, 2002 и др.
А.А. Хисамутдиновым, содержащий сведения о политических деятелях русского зарубежья.
В этот же период вышли труды Л.Ф. Говердовской16, в которых показана политическая, общественная и культурная деятельность эмиграции в Китае. Однако предмет данного исследования не был представлен.
Таким образом, в отечественной научной литературе проблема российской эмиграции в Китае в 1920–1940-е гг. нашла своё определённое место. Отечественными исследователями освящались отдельные вопросы, в том числе численность, динамика, положение, политическая и военная деятельность, проблемы науки, культуры, образования. Однако политическая книга как особое явление, оказавшее значительное влияние на общую политическую культуру эмигрантской среды, на её политическую позицию в выборе своего дальнейшего пути, своего будущего, на формирование молодого поколения эмиграции не стала предметом изучения учёных, что явилось отправной точкой в изучении этой проблемы.
В зарубежной историографии совершенно в другом ракурсе была представлена жизнь русских эмигрантов17. Ли Дэбин и Ши Фан в своей монографии рассмотрели историю заселения и освоения территорий провинции Хэйлуцзян, которую в свою очередь они поделили на два этапа. Первый этап они отнесли к периоду новой истории, который, по мнению учёных, охватывает период 1840–1949 гг., второй – это этап новейшей истории Китая, начинающий отчёт с 1949 года, с образования Китайской Народной Республики (КНР).
Монография Джона Стефана18 раскрывает создание и деятельность организации русских фашистов в Маньчжурии. Автор одним из первых проанализировал малоизвестные факты из истории русского зарубежья, скрупулёзно изучил историю фашистской организации, деятельность её вождей А. Восняцкого (США), К. Родзаевского (Харбин) и др. В ходе исследования автор пришёл к выводу, что фашизм сделал попытку укрепиться среди российских эмигрантов, однако не показал, как использовалась политическая книга для распространения фашистских идей, в чём особенность литературы, изданной фашистской партией.
Таким образом, по истории Русского Зарубежья на сегодняшний день имеется достаточно обширная и многогранная историография. Но, несмотря на возросший интерес отечественных и зарубежных авторов к теме, вопрос о роли и значении политической книги в среде российской эмиграции в первой половине XX в. ещё не стал объектом всестороннего и системного научного осмысления, поэтому многие аспекты этой проблемы остаются вне поля зрения исследователей. Имеющаяся историография научного исследования
15 Хисамутдинов А.А. Российская эмиграция в Азиатско-Тихоокеанском регионе и Южной Америке:
Библиографический словарь. Владивосток, 2000.
16 Говердовская Л.Ф. Общественно-политическая и культурная деятельность русской эмиграции в Китае в
1917-1931 гг. М., 2000; Её же. Идейно-политические течения русской эмиграции в Китае в 20-40-е годы XX
века. М., 2002 и др.
17 Ли Дэбин, Ши Фан. Иммигранты в провинции Хэйлуцзян. Харбин, 1987.
18 Стефан Д. Русские фашисты: трагедия и фарс в эмиграции 1925-1945. М., 1992.
позволяет говорить о том, что в России и за рубежом исследователи активно ведут изучение истории российской эмиграции в Китае, в результате чего были опубликованы сотни научных статей, тезисов докладов конференций, монографий, созданы многотомные серии, проведены глобальные изыскания центрами, научными сообществами. Вместе с тем изучение отдельных проблем только наметилось.
Вышеизложенный историографический анализ позволил нам
определить, что в целом история бытования политической книги восточной ветви русской эмиграции не стала предметом исследования не только российских, но и зарубежных авторов.
Целью диссертационного исследования является изучение истории бытования политической книги восточной ветви русской эмиграции.
Поставленная цель предполагает решение следующих
исследовательских задач:
– рассмотреть процесс формирования политических направлений, партий и движений в русской эмигрантской среде Северной Маньчжурии;
– проанализировать условия становления эмигрантской литературы;
– дать характеристику основных эмигрантских издательских комплексов политической направленности;
– определить место политической книги в политической литературе восточной ветви русской эмиграции;
– охарактеризовать основные жанры и библиографические особенности политической книги;
– оценить влияние политической книги на формирование эмигрантской общественно-политической ситуации в Маньчжурии.
Объектом исследования стала политическая книга восточной ветви русской эмиграции, порождённая исторической ситуацией и объективными обстоятельствами.
Предметом исследования являются тенденции развития политической книги, её воздействие на эмигрантские массы.
Географические рамки исследования включают территорию основного расселения восточной ветви российской эмиграции в Китае – Маньчжурию, Шанхай, Тяньцзин.
Хронологические рамки исследования охватывают период 1920– 1940-х гг. и позволяют проследить весь процесс возникновения и бытования политической книги восточной ветви русской эмиграции в рамках обозначенной территории.
Нижний рубеж – 1920-е гг. – определён периодом массовым исходом на территорию Китая разбитых белых армий и мирного населения Сибири и Дальнего Востока после окончания Гражданской войны в России. Именно в это время началось структурирование русской диаспоры, формирование её менталитета, складывание политических направлений, партий и движений в русской эмигрантской среде.
Верхняя граница – 1940-е гг. – характеризуется массовым выездом русских эмигрантов из Китая, ставшим следствием разгрома Квантунской армии во Второй мировой войне, завершением гражданской войны в Китае, победой Коммунистической партии Китая и изменением политики китайского правительства по отношению к выходцам из России.
Методология исследования. Методологическую основу исследования составил диалектический подход к изучению исторических явлений, основанный на изучении преемственности, связи с прошлым, повторяемости на новых стадиях развития некоторых свойств предшествующих состояний, которые оцениваются в контексте философского понимания изменений19.
Основные принципы научного исследования - принципы историзма и объективности. Принцип историзма позволил подойти к изучению и оценке развития политической книги русской эмиграции с учётом конкретно-исторических условий, что потребовало акцентировать внимание на выявлении особенностей общественно-политической мысли и политической деятельности русской эмиграции в Китае.
Принцип объективности предопределил комплексный анализ
выявленных фактов и событий, связанных с развитием политической книги
русской эмиграции в Китае. Основные положения и выводы
диссертационного исследования в соответствии с этим принципом основываются на изучении эмпирического материала, полученного на основе широкого круга источников, в том числе, впервые введённых в научный оборот.
В рамках поставленной проблемы на основе общеметодологических
принципов применялись различные методы исследования. На основе
сравнительно-исторического метода выявлялись общие тенденции в развитии
политической книги в целом, и региональные особенности формирования
политических изданий русской эмиграции в Китае. Применение в
исследовании историко-ретроспективного подхода позволило
проанализировать состояние политической книги в документально потоке эмигрантской литературы с позиций сегодняшнего дня и сравнить с соответствующими результатами в прошлом.
Источниковая база исследования. Исследовательская задача в
исторической науке может быть решена лишь при наличии определённой
базы источников, содержащих необходимые сведения об объекте познания.
Поэтому важнейшей составной частью работы выступает формирование её
источнико-информационной основы. Отбор информативно ценных
исторических источников, установление их подлинности, критическая проверка достоверности и точности, сопряжённость сведений, почерпнутых из различных источников, методы обработки и анализа содержащихся в них сведений имеют большое значение. Всё это позволило раскрыть в контексте поставленной цели существенные черты, свойства, связи, причины событий, явлений, фактов.
Теория и методология исторической науки: Терминологический словарь. М., 2014. С. 89.
Источниковая база исследования представлена комплексом
опубликованных и неопубликованных источников, выявленных в сборниках документов и материалов, а также в фондах 4 архивов – Государственного архива Российской Федерации (ГАРФ), Российского государственного исторического архива (РГИА), Государственного архива Хабаровского края (ГАКХ), Государственного архива Приморского края (ГАПК).
Вся совокупность привлечённых источников подразделяется на несколько групп, в основу выделения которых положены особенности внутренней формы источника, единства его происхождения, содержания и назначения.
Первая группа представлена неопубликованными источниками. Это документы архивов федерального и регионального уровня. Наибольшую ценность для диссертационного исследования имели документы и материалы Государственного архива Хабаровского края. Среди них наиболее информационными являются такие фонды, как Р-829 – Союз казаков на Дальнем Востоке, Р-830 – Главное бюро по делам российских эмигрантов в Маньчжурии, Р-831 – Общество единения народов в Маньчжурской империи «Кио-Ва-Кай», Р-1127 – Отделение главного бюро по делам российских эмигрантов в Маньчжоу-Ди-Го, Р-1128 – Харбинский комитет помощи русским беженцам. Документы, созданные в учреждениях, действовавших в эмиграции того времени, позволили объективно воссоздать общественно-политическую обстановку и те процессы, которые в ней происходили.
Кроме того, автором были использованы источники, касающиеся
русской политической эмиграции, сосредоточенные в фондах
Государственного архива Российской Федерации (ГАРФ) в Москве: Р-5963 – Казачий союз в Шанхае, Ф.Р-6081 – Управление КВЖД, Харбин, Р-5826 – Русский Обще-Воинский союз (РОВС).
Вторая группа, представленная опубликованными источниками, – это та часть литературного наследия, которая находится в архивах и библиотеках современной России и содержит в себе политические труды, которые стали основным предметом изучения данного исследования (с учётом его специфики). Это работы лидеров и руководителей политических объединений, партий русской эмиграции «первой волны», публикации, посвящённые России, борьбе против большевиков, поддержке белого движения, работе Коминтерна, этапы его деятельности20. К данной группе исторических источников также относятся издания Главного бюро российских эмигрантов в Маньчжурской империи, литература так называемой Антикоммунистической библиотеки, издания различных политических организаций. Авторы трудов, являясь непосредственными участниками событий и теоретиками многих доктрин, создали источники, позволяющие оценивать события и явления мира эмиграции через призму их
20 Война за Великую Азию и задачи российской эмиграции. Сборник статей для ораторов. Харбин, 1942; Все против Коминтерна. Харбин, 1937; Даниленко Ф.Ф. Завещание лейтенанта. Харбин, 1942; Евразийство (опыт систематического изложения). Париж – Берлин, 1926; Устрялов Н.В. В борьбе за Россию. Харбин, 1920.
восприятия действительности и предпринятые ими попытки осмыслить, объяснить и спрогнозировать дальнейший ход истории, что в данном исследовании для нас крайне ценно для понимания мотивов, устремлений в будущее политической элиты эмиграции.
Самый большой корпус проанализированных в диссертационном исследовании источников представлен самой политической литературой, изданной в Северной Маньчжурии в период русской эмиграции, газетами и журналами тех лет, мемуарами и воспоминаниями бывших эмигрантов21. Воспоминания, мемуары и дневники – очень ценный источник для исторической науки, несмотря на то, что во многом они носят субъективный характер. Однако без передачи личных впечатлений, личных переживаний сложно представить всю картину эмигрантской жизни. Кроме того, данный вид источников, на наш взгляд, интересен тем, что содержит важные сведения о политических процессах, имевших место в среде восточной ветви русской эмиграции в изучаемый период, и содержит значительное количество фактов и деталей, не отражённых в других видах источников. Уникальность данной группы источников состояла для нас в том, что он положен в основу всего исследования. Это базис данной работы. Он одновременно является центром исследования, источником и новизной для научно-исторических процессов.
По числу периодических изданий русская диаспора в Китае превосходила многие другие, в том числе и такую крупную, как североамериканская. В одном только Харбине в 1920–1945 гг. издавалось более 50 крупных газет, более 20 общественно-политических и литературных журналов на русском языке, многие из которых выходили в течение десятка и более лет, работал ряд крупных книгоиздательств22. Пресса подробно освещала не только жизнь русских колоний в Маньчжурии и Китае, но и постоянно уделяла большое внимание жизни эмиграции в Европе и Америке, политическому положению в России, революции, мировому экономическому развитию. Изучение и использование информации, опубликованной в периодических изданиях, порой противоречивой, эмоциональной, жёсткой, ироничной, дало нам возможность воссоздать наиболее достоверную общественно-политическую ситуацию, менявшиеся тенденции, политические веяния, реалии тех дней.
Выше перечисленные комплексы источников разными путями попали в Россию: как трофеи, в составе архивов партий, как материалы, вывезенные спецслужбами и архивными учреждениями, как составная часть фондов личного происхождения, переданных эмигрантами в библиотеки, центры, архивы России и зарубежья.
21 Китай и русская эмиграция в дневниках И.И. и А.Н. Серебренниковых. В 5 т. Том «Пока же мы счастливы
тем, что ничто не угрожает нам…» (1919-1934). М., 2006.
22 Вестник Азии: Журнал Общества русских ориенталистов. Харбин: Б.и., 1909-1928; Восточное обозрение:
Общественно-политический и литературный журнал. Харбин – Дайрен, 1939-1945; Голос эмигрантов.
Харбин, 1938-1945; Заря. Харбин, 1914-1929; Рубеж: Литературно-художественный журнал, 1926-1942 и др.
Кроме того, в силу специфики диссертационного исследования, важные сведения для анализа проблемы бытования политической книги в эмигрантской среде были взяты из библиографических указателей, подготовленных библиотекарями, книговедами, архивистами23, а также справочников, путеводителей, баз данных, электронных и традиционных каталогов архивов, библиотек, научных центров хранения эмигрантского книжного наследия.
В целом обозначенный комплекс источников, несмотря на определенную неполноту обобщающих сведений, имеет разноплановый характер и содержание, а также является основой для исследования роли и значения политической книги восточной ветви русской эмиграции в Китае в 20-40-е гг. XX в.
Научная новизна работы обусловлена характером и объёмом изученных документов и материалов, многие из которых впервые введены в научный оборот.
Диссертация включает в себя следующие компоненты новизны:
- впервые в историографии проведён анализ основного спектра
политической литературы, определены её библиографические особенности;
- выявлены и введены в научный оборот документы государственных
архивов, до этого не использованные исследователями;
изучено создание и использование политической книги крупными политическими объединениями;
дана оценка исторической миссии политической книги в условиях русской эмиграции в Маньчжурии.
Основные положения диссертации, выносимые на защиту:
1. Политическая книга – зародившееся в конкретной исторической
ситуации уникальное явление, порождённое объективными обстоятельствами
в условиях эмиграции. Её бытование стало отражением своеобразной
исторической обстановки и особой среды, в значительной степени
политизированной.
2. Политическая книга эмиграции в Маньчжурии отличалась
многообразием видов и жанров, а также доступностью содержания, что
позволяло ей адаптироваться в эмигрантской среде и быть понятой всеми
слоям населения.
3. Издательская деятельность политических организаций является
неотъемлемой часть идеологии, культуры русского зарубежья. Политическая
литература русской эмиграции 1920–1940-х гг. во многом была рассчитана на
молодое поколение эмигрантов, на которое возлагали надежды лидеры
23 Алексеев А.Д. Литература русского зарубежья. Книги 1917-1940. Материалы к библиографии. СПб., 1993;
Литература русского зарубежья в Китае (в Харбине и Шанхае): Библиография: список книг и публикаций в
периодических изданиях / Сост. Диао Шаохуа. Харбин, 2001; Изучение литературы русской эмиграции за
рубежом (1920-1990-е гг.): Аннотированная библиография (монографии, сборники статей,
библиографические и справочные издания). М., 2002; и др.
политических партий и движений. Политическая книга способствовала решению определённых задач в организации работы агитаторов и пропагандистов в эмиграции.
4. Отечественные и зарубежные центры, осуществляющие
концентрацию, сохранность, учёт и широкое использование политической книги как уникального источника восточной ветви русского зарубежья, выполняют важнейшую историческую миссию по изучению и передаче последующим поколениям документального наследия русской политической мысли.
Теоретическая и практическая значимость исследования состоит в том, что его результаты позволяют расширить и углубить знания о процессе становления и бытования политической книги восточной ветви русской эмиграции; ввести в научный оборот массив документов и материалов, свидетельствующие о том, что политическая книга в русской эмиграции Китая представляет собой особую историю, особую страницу, которая раскрывает процессы и мотивы её появления, бытования и воздействия на эмигрантские массы, то есть взглянуть через политическую книгу на эмиграцию в целом.
Материалы диссертационного исследования могут быть использованы при создании обобщающих трудов по истории русского зарубежья. Кроме того, практическая значимость работы состоит в том, что результаты изысканий могут быть востребованы в лекционных курсах по истории эмиграции, книговедения, литературоведения, источниковедения.
Апробация результатов исследования. Основные положения
диссертационного исследования опубликованы в 12-и научных работах, в
том числе в четырёх изданиях, включённых в Перечень ведущих научных
изданий ВАК, общим объёмом 7,33 п. л. Материал диссертации был
представлен на форумах различного уровня: регионального,
общероссийского, международного. Автор выступила с докладами и сообщениями на конференциях во Владивостоке (2011 г., 2012 г., 2013 г.), Хабаровске (2013 г.). Исследование стало достоянием широкого круга научной общественности благодаря опубликованным статьям и публичным выступлениям.
Структура работы сложилась, исходя из целей и задач
диссертационного исследования. Диссертация состоит из введения, трёх глав, заключения, списка источников и литературы, приложений.
Политические организации русской эмиграции
В работе Г.К. Гинса, во многом перекликающейся с книгой М. Раева, показан генезис русского фашизма в эмиграции, программные и технические документы, сотрудничество русских фашистов с представителями фашистской Германии и Италии, их связь с японской контрразведкой. В исследованиях отмечается, что русское фашистское движение стремилось стать в Маньчжурии серьёзной политической силой, стремившейся повлиять на поведение российской эмиграции и возглавить её в борьбе с Советским Союзом. Необходимо отметить, что большинство российских эмигрантов относились с недоверием к их лозунгам и действиям37.
В тот же период вышли труды Л.Ф. Говердовской38, в которых показана политическая, общественная и культурная деятельность эмиграции в Китае. Однако предмет данного исследования не был представлен.
Вопросам политической книги уделено внимание лишь фрагментарно в работах О.М. Бакич, А.И. Букреева, А.А. Хисамутдинова, Е.П. Кирилловой, Диао Шаохуа, Н.А. Соловьёвой и др. 39. Все авторы без исключения сходятся во мнении о том, что дальневосточная эмиграция представляла собой уникальное явление в жизни всего российского зарубежья, и это в свою очередь нашло отражение в эмигрантской печати. Но вместе с тем, они в один голос говорят о значении эмигрантской периодики, совсем не уделяя внимания политической книге как явлению более долговечному и продуктивному.
Следует обратить серьёзное внимание на исследование А.И. Букреева «Книга «восточной ветви» русской эмиграции: вторая половина XX века». Автор в своей книговедческой монографии максимально раскрывает картину о книжных собраниях русских эмигрантов, в силу исторических обстоятельств оказавшихся в странах Азиатско-Тихоокеанского региона – в Китае, Японии, США, Филиппинах, Южной Америки. В указанном исследовании показана история формирования собраний русских книг в странах рассеяния, определены основные центры, имевшие русские печатные источники, опубликованные и распространявшиеся на территории этих стран. К сожалению, при всей значимости данного исследования, отметим, что в нём практически не выделена, даже отдельными штрихами, интересующая нас политическая литература.
Выделим также монографию А.А. Хисамутдинова «Русское слово в стране иероглифов: к истории эмигрантской печати, журналистики, библиотековедения и архивов», в которой нашла отражение и политическая литература «восточной ветви» зарубежной россики. Автор выделил в своём исследовании журналистику, печатное и библиотечное дело. Русская печать в Маньчжурии, Шанхае и Тяньцзине показана в отдельных главах книги. Учёный проанализировал деятельность издательств и издателей, показал историю развития типографского дела русской эмиграции в Китае, раскрыл особенности периодической печати и издававшейся эмигрантами литературы. Однако, к сожалению, столь важный для нашего исследования аспект, как место нахождения многих изданий, представленных в указанной монографии, автором не отмечено.
Таким образом, в отечественной научной литературе проблема российской эмиграции в Китае в 1920–1940-е гг. нашла своё определённое место. Отечественными исследователями освящались отдельные вопросы, в сфере численности, динамики, положения, политической и военной деятельности, а также проблемы науки, культуры, образования и книгоиздания. Однако политическая книга как особое явление, оказавшее значительное влияние на общую политическую культуру эмигрантской среды, на её политическую позицию в выборе своего дальнейшего пути, своего будущего, на формирование молодого поколения эмиграции не стала предметом изучения учёных, что явилось отправной точкой в изучении этой проблемы.
Зарубежная историография в меньшей степени освещала вопросы русской эмиграции в Китае, тем не менее, очень важно изучить всю литературу, понять отношение зарубежных учёных и исследователей в отношении процессов, происходивших в Китае в указанный период, для полного представления исторической картины.
В зарубежной историографии совершенно в другом ракурсе представлялась жизнь русских эмигрантов. Ли Дэбин и Ши Фан в своей монографии рассмотрели историю заселения и освоения территорий провинции Хэйлуцзян, которую в свою очередь они поделили на два этапа. Первый этап они отнесли к периоду новой истории, который, по мнению учёных, охватывает период 1840–1949 гг., второй – это этап новейшей истории Китая, начинающий отчёт с 1949 года, с образования Китайской Народной Республики (КНР)40.
Монография Джона Стефана «Русские фашисты. Трагедия и фарс в эмиграции 1925–1945» раскрывает создание и деятельность организации русских фашистов в Маньчжурии. Автор одним из первых проанализировал малоизвестные факты из истории русского зарубежья, скрупулёзно изучил историю русской фашистской организации, деятельность её вождей А. Восняцкого (США), К. Родзаевского (Харбин) и др. В ходе исследования автор пришёл к выводу, что фашизм сделал попытку укрепиться среди российских эмигрантов41, однако не показал, как использовалась политическая книга для распространения фашистских идей, в чём особенность литературы, изданной фашистской партией.
Таким образом, анализ публикаций по истории Русского Зарубежья позволяет сделать вывод о том, что в современный период накоплен большой фактический материал, имеется достаточно обширная и многогранная историография. Однако, несмотря на возросший интерес отечественных и зарубежных авторов к теме русской эмиграции, проблема роли и значения политической книги в эмигрантской среде в 20-40-е гг. XX в. ещё не стал объектом научного исследования. В связи с этим, представляется важным осмысление процесса развития политической книги восточной ветви русской эмиграции, научный и критический подход к оценке накопленных фактов и событий.
Условия становления эмигрантской литературы
К направлению, не принявшему Советскую власть, относилось правое крыло русской эмиграции «первой волны», представленное монархическими и профашистскими организациями. Монархическое направление было одной из главных ветвей русской политической эмиграции 1920–1940-х гг., которое ратовало за свержение советского режима путём вооруженного выступления оппозиционных ему сил.
В дальневосточной эмиграции, по мнению исследователя Б.Н. Фомина, монархическое направление играло ведущую роль, ведь в 1920-х гг. именно в северо-восточных провинциях Китая скопились значительные остатки белых армий – колчаковской, семёновской, калмыковской, а также различных белых отрядов генералов К.П. Нечаева, А.Н. Пепеляева, М.К. Дитерихса. Большинство царских генералов, солдат, казаков этих армий стояли на монархических позициях. Вместе с эмигрантской интеллигенцией, проповедовавшей правые националистические идеи, они составляли костяк монархической эмиграции. Уже в этот период в Харбине, Шанхае, Тяньцзине и других городах северо-восточного Китая появились монархические группы и организации.
В 1922 г. из Приморья в Харбин перебрались 13 монархических обществ и организаций – «Вера, царь и народ», «Общество ревнителей православия», «Орден крестоносцев», «Союз легитимистов», «Народно-монархическая партия», «Военно-монархический союз» и других. Как и в Европе, дальневосточные российские монархисты создали самостоятельное политическое направление в эмиграции, отмежевавшись от кадетов, эсеров и меньшевиков. Опираясь на офицерский корпус и казачьи соединения, имея поддержку духовенства, западных общеэмигрантских сил и в определённой степени китайских властей, монархисты были не только самой многочисленной частью политической эмиграции в Китае, но и самыми непримиримыми и упорными борцами против СССР, принимая участие в погромах советских учреждений в Харбине.
Однако в их рядах не было единства. Между различными группировками монархистов в Маньчжурии имели место постоянные распри. Речь идёт о легитимистах (конституционных монархистах и сторонниках парламентской монархии) – сторонниках Дома Романовых (они, в свою очередь, раскололись на «николаевцев», выступавших за объединение вокруг двоюродного дяди Николая II, великого князя Николая Николаевича, и на «кирилловцев» – сподвижников двоюродного брата царя, великого князя Кирилла Владимировича, а после его смерти его сына Владимира Кирилловича).
Кроме противостояния великих князей Николая Николаевича и Кирилла Владимировича, также имели место претензии на престол великого князя Дмитрия Павловича, которого поддерживала крайне правая часть эмигрантов. Также кандидатами на престол назывались бывшая императрица-мать Мария Фёдоровна и даже король Югославии Александр90.
В начале 1920 г. в Харбине была основана монархическая организация «Славянское братство», ставившая целью объединение и возрождение России. Покровителем и почётным председателем этого братства был генерал Д.Л. Хорват, председателем отдела сельского хозяйства – Н.Л. Гондатти, председателем отдела славянского искусства – К.А. Хорват (супруга Д.Л. Хорвата). В организацию также входил епископ Мефодий, что свидетельствует о попытках наладить связи с православным духовенством. В Тяньцзине движение за славянское объединение усиленно проводил полковник А.Г. Бендерский. Эта организация, по сравнению с харбинской, была немногочисленна: в 1920 г. насчитывала всего 56 человек91. Среди монархистских организаций Китая наибольшее влияние имел Союз монархистов-легитимистов, именуемый также КИАФ – Корпус имперской армии и флота. Возглавлял корпус В.А. Кислицын – представитель великого князя Кирилла Владимировича. Центр легитимистов находился в Западной Европе. Филиалы Союза существовали и в других местах Маньчжурии, главным образом в её восточной части (восточная ветвь КВЖД).
Печатным органом кирилловцев была газета «Вера и верность». Организация Союза носила военный характер и состояла из штаба, начальника штаба, гражданской части, санитарной части, разведывательного отдела, военного училища для воспитания молодёжи. Союз легитимистов был довольно многочисленным, только в Маньчжурии он насчитывал около 1 000 человек.
В дальневосточной эмиграции легитимисты были втянуты в сферу влияния Японии. Они вели для японцев разведывательную и контрразведывательную работу. Однако в отношениях легитимистов и японцев не всё было благополучно. В 1933–1945 гг. на Восточной линии КВЖД были произведены многочисленные аресты среди членов Союза легитимистов. Основной причиной репрессий японцев заключалась в том, что члены Дальневосточного корпуса имперской армии и флота подчинялись европейскому центру, который находился вне японского контроля. Это послужило поводом для предъявлений требований Союзу порвать связь с европейским центром. В Союзе в связи с этим произошёл раскол, поскольку часть членов отказалась подчиняться требованиям японцев. Однако генерал В.А. Кислицын решил этому требованию подчиниться, за что и был лишён великим князем Кириллом Владимировичем всех чинов и наград.
Основные комплексы политических изданий русской эмиграции
Политическая свобода 1920-х гг. в Китае дала возможность различным организациям проводить собрания, кампании, вести антисоветскую деятельность, выпускать значительный объём периодических изданий, распространять литературу самого разного политического содержания.
В эмигрантской социально-политической литературе ясно просматриваются три основных тематических сектора: анализ произошедших в 1917 г. в России революций, критическое отношение к советской социалистической системе, проекты развития новой России и варианты их реализации.
Как отмечалось выше, практически все эмигрантские объединения и организации имели собственные печатные органы. На издательском рынке сосредотачивались монархические, фашистские и либерально демократические издания. Для пропаганды своих идей ряд организаций и даже отдельных деятелей организовали свои издательства, что позволяло более оперативно распространять программные документы, овладевать массами, активнее действовать в любой ситуации, объединяться под едиными политическими лозунгами.
Агитационно-пропагандистская антисоветская деятельность военизированных белоэмигрантских группировок и политических партий явилась своеобразным продолжением Гражданской войны в России. Их значительная концентрация и политическая активность на территории Маньчжурии объясняются следующими объективными причинами: а) скоплением массы вооружённых людей, служивших в белых армиях, многие из которых были профессиональными военными, не желали смириться с участью побежденных и стремились к реваншу; б) близостью советской границы; в) стремлением предотвратить распространение «красной заразы» на территории Китая; г) участием иностранных (прежде всего японских) спецслужб в организации борьбы с СССР руками самих белоэмигрантов146. В политическом менталитете русской диаспоры Китая преобладали монархические настроения. Для россиян, веками воспитанных на традициях обожествления царской власти, монарх был олицетворением стабильности, прочности, государственной силы. Он имел значительно больше сторонников среди самых широких слоёв эмиграции.
Как форма политического сознания монархизм принимал различные оттенки – от консервативно-реакционного до либерального (монархия, ограниченная парламентом, конституцией, некоторыми буржуазными законами и пр.). Однако главное содержание – приверженность к монархической форме правления – составляло зерно этих политических оттенков монархизма. Как и другие политические направления, монархисты излагали свои мысли, свои программы в изданиях, авторами которых были как лидеры движения, так и рядовые политики.
В распространении монархических идей немаловажную роль сыграло издательство «Монархическое объединение» основанное на станции Маньчжурия активным общественным деятелем Б.Н. Шепуновым. В 1938 г. штаб этого объединения перевели в Харбин. Он состоял из отделов: общего, информационного, агитационно-пропагандистского, молодёжного и отдела прикладных знаний147. В издании политической серии книг участвовали такие авторы как В.Ф. Иванов, А Россов, В.А. Кислицын, И. Пацковский, Б. Громов и другие.
Наиболее авторитетным и бескомпромиссным автором политического жанра был В.Ф. Иванов, видный деятель монархического движения, монархический идеолог «русского Китая». Он издал серию книг соответствующего названия: «Русское знамя» (№ 1), «На путях к Родине» (№ 5), «Под Святым Крестом и Двуглавым Орлом» (№ 8), «Император Николай II» (№ 10). Весной 1932 г. В.Ф. Ивановым на публичном собрании Делового комитета в Харбине был прочитан доклад «В поисках государственного идеала». Опубликованный в виде самостоятельного издания доклад представлял собой критический анализ либерализма, демократии, фашизма и ряда других модных в то время социально-политических концепций. По мнению В.Ф. Иванова, «коммунизм – есть зло и опасность. Диктатура не выход из положения – это исключительно временная мера, которая не может стать органичной формой государственной жизни»
Деятельность отечественных и зарубежных научных центров по сохранению и изучению эмигрантского книжного наследия
Большим собранием документов по истории эмиграции обладает Российский государственный архив социально-политической истории (РГАСПИ). В настоящее время архив хранит более 550 фондов, среди которых немало эмигрантских. Условно их можно разделить на две большие группы: 1) фонды российских политических партий, действовавших до революции в эмиграции, и материалы эмигрантских учреждений ВКП (б); 2) личные фонды эмигрантов. Более 30 фондов писателей-эмигрантов хранит Отдел рукописей Института мировой литературы имени А.М. Горького (ИМЛИ), известный ранее как Архив советских и зарубежных писателей. Среди них личные фонды И.А. Бунина, Д.Д. Бурлюка, Б.К. Зайцева, В.Ф. Ходасевича, В.В. Шульгина. Из последних крупных поступлений Отдела рукописей следует назвать большой фонд русского писателя В.Ф. Перелешина, полученный в 1995 г. из Рио-де-Жанейро. Общий объём этого фонда превышает вес в несколько тонн. Значительное количество материалов фонда относится к жизни и творчеству самого писателя, однако в нём имеются документы, отражающие литературную и политическую жизнь русского Пекина, Харбина и Шанхая219.
В Санкт-Петербургских архивах отложилось значительно меньше архивных документов по истории российской эмиграции, нежели в Москве. Российский государственный исторический архив (РГИА) имеет фонды эмигрантов, сформированные из материалов, образовавшихся в результате их бытности в России до эмиграции.
Среди федеральных архивов, находящихся в Санкт-Петербурге, собирает и хранит материалы российской эмиграции Российский Государственный Архив Военно-Морского Флота (ГА ВМФ). Среди фондов архива выделяется фонд «Пилкины Константин Павлович и Владимир Константинович» (Ф. 1355). Документы данного фонда входили в состав бывшего РЗИА и поступили в ЦГАВМФ СССР (с 1992 г. – РГАВМФ) из ЦГАОР СССР в 1963 г. Сын адмирала К.П. Пилкина контр-адмирал Владимир Константинович был участником русско-японской, Первой мировой и Гражданской войн. В эмиграции с 1920 г. проживал в Ницце, где являлся бессменным председателем кают-компании бывших офицеров российского флота.
Значительное число документов русского зарубежья хранится в Рукописном отделе Института Русской Литературы (Пушкинского Дома). Одним из первых крупных поступлений в Пушкинский Дом из-за рубежа было собрание Музея Пушкина в Париже. Музей был основан в Париже русским эмигрантом А.Ф. Отто-Онегиным в конце 1860-х гг. К концу XIX в. это было очень богатое собрание. В составе Музея находилась часть личных архивов А.С. Пушкина, И.С. Тургенева и других русских и зарубежных писателей.
В 2000-е гг. Государственных архивах России в рамках программ «Электронная Россия», «Культура России» и ее подпрограммы «Архивы России» началась плановая работа по формированию баз данных, электронных образов наиболее ценных архивных документов. В их число вошли и фонды, связанные с российской эмиграцией. Процессы оцифрования и предоставления исследователям электронных образов документов во многом обеспечат их сохранность, расширят возможность публикаций, более широкого доступа к документальному наследию русской эмиграции. Примером такой работы может служить Государственный архив Хабаровского края, где в соответствие с планом создан электронный каталог «БРЭМ» и выложен на сайте архива, осуществляются работы по санированию документов эмигрантских фондов, в 2016 г. – активно ведутся работы по оцифрованию личных дел эмигрантов220.
В конце 1980-х – начале 1990-х гг. стали появляться и негосударственные центры собирания и хранения эмигрантских материалов. Важнейшим среди них является Библиотека-фонд «Русское Зарубежье». Предыстория возникновения БФРЗ восходит ещё к 1973 г., когда А.И. Солженицын опубликовал обращение к русской эмиграции, с просьбой собрать мемуарные свидетельства о прошлом России, о революции, Гражданской и двух мировых войнах. В результате из разных стран мира было получено более 1 000 рукописей. В 1990-е годы это собрание были перевезено в Россию. В июне 1995 г. постановлением Правительства Москвы было образовано архивохранилище документов по истории русской эмиграции – Библиотека-фонд «Русское Зарубежье». Учредителями Библиотеки-фонда стали Правительство Москвы, Русский общественный фонд Александра Солженицына, Издательство «ИМКА-пресс». Правительство Москвы передало Библиотеке-фонду, здание бывшей библиотеки № 17, по адресу: ул. Нижняя Радищевская, 2, освободило Библиотеку-фонд от всех налогов и коммунальных платежей и обязалось выплачивать зарплату её сотрудникам. Торжественное открытие Библиотеки-фонда состоялось 4 декабря 1995 г.
Основой рукописного фонда библиотеки стали, переданные А.И. и Н.Д. Солженицыными архивы Леонида Зурова – секретаря И.А. Бунина, С.Л. Франка и великого князя Николая Николаевича, и, конечно, уникальное собрание воспоминаний, составившее «Всероссийскую мемуарную библиотеку». Н.А Струве подарил библиотеке коллекцию писем и рукописей Н. Бердяева, о. Сергия Булгакова, И. Бунина, Б. Зайцева, А. Ремизова, И. Шмелёва, П. Струве, митрополита Евлогия, М. Алданова и др. Среди последних поступлений в данное хранилище необходимо отметить материалы архива Российского Общенационального Народно-Державного Движения (ОНДД), архива Н.Н. Рутыча, а также собрание писем М.И. Цветаевой и др.
Из других негосударственных организаций, занимающихся собиранием, хранением и изучением материалов российской эмиграции, выделяются: Архив-библиотека Российского фонда культуры, Дом Марины Цветаевой, Общественный научно-исследовательский центр «Архив Русской Освободительной Армии (РОА)» (Москва) и другие. В их деятельности не существует параллелизма: источники комплектования, информанты и методы работы у них разные. Деятельность государственных архивов, рукописных отделов музеев, библиотек и архивов общественных организаций дополняет друг друга, способствуя возвращению в Россию культурного наследия эмиграции.