Содержание к диссертации
Введение
Глава I. Предпосылки и разработка нормативно-правовой базы проведения реформы высшей школы России в первой четверти XIX в.
1. Политические, социально-экономические и культурные предпосылки реформы высшей школы 29
2. Разработка законодательной базы университетской реформы ... 48
3. Разрешение вопроса о высшей профессиональной школе 91
Глава II. Реализация реформы высшей школы.
1. Эволюция образовательной политики российского правительства и управление высшей школой 129
2. Формирование профессорско-преподавательского корпуса 175
3. Студенты высших учебных заведений 224
Заключение 274
Примечания 283
Список источников и литературы 320
Приложения 328
- Политические, социально-экономические и культурные предпосылки реформы высшей школы
- Разработка законодательной базы университетской реформы
- Эволюция образовательной политики российского правительства и управление высшей школой
Введение к работе
Актуальность темы
На рубеже XX-XXI веков Россия переживает сложный период реформирования общества, от результатов которого зависит дальнейшая судьба страны и народа. Условием политического, экономического, национального развития государства является духовное возрождение нации, непременным признаком которого выступает самоопределение личности, ее нравственный, культурный, интеллектуальный потенциал. В XXI в. именно интеллектуальный потенциал государства будет определяющим в его борьбе за приоритетные позиции в мировом сообществе. В силу этого одним из главных направлений преобразовательной политики правительства становится модернизация образовательной системы, и прежде всего высшей школы.
Процессы реформирования российского общества всегда сопровождались возрастающей потребностью людей познать свое прошлое, чтобы постичь смысл происходящих событий. Ретроспективный взгляд на развитие высшего образования, обращение к истокам его становления призвано способствовать не только качественному поиску адекватных способов реформирования системы высшего образования Российской Федерации, но и осознанию взаимосвязи между правительственным образовательным курсом и реализацией намеченных планов по реорганизации общества. Исторический опыт развития университетов может быть использован при разработке проектов современных университетских комплексов. Начало формированию системы отечественной высшей школы было положено в первой четверти XIX в.
XIX столетие в истории России ознаменовалось вступлением страны в новый этап развития. Ход исторического процесса приблизил неизбежное крушение всей феодально-крепостнической системы. Первые симптомы неблагополучия в политическом и социально-экономическом строе России проявились уже на исходе первой четверти XIX в.: появление тайных обществ, восстание декабристов. Кризисное состояние общества осознавалось не только передовой частью общества, но и в правительственных кругах, свидетельством чему были реформаторские планы М.М. Сперанского и разработанные по инициативе Александра I проекты русской конституции, освобождения крепостных крестьян. Осознание необходимости коренных преобразований вынуждало правительство Александра I приступить к реализации целого комплекса реформ, в том числе и в области просвещения. Реформаторы глубоко осознавали неразрывную связь всех преобразований в обществе с реорганизацией школы, ибо последнее было не только составной частью проводимых реформ, но и необходимым условием их успешности. В рамках школьной реформы закладывался фундамент системы высшего образования России, следствием чего явилось формирование интеллигенции, насыщение интеллектуальной жизни российского общества, подъем научной мысли. Высшие учебные заведения, открытые в начале XIX столетия, сегодня являются признанными центрами развития научной мысли и престижными образовательными учреждениями, подготовившими огромное количество высококвалифицированных специалистов во всех областях; многие из них в ближайшем будущем готовятся отметить свои двухсотлетние юбилеи.
Комплексное исследование образовательной политики российского правительства на основе современных концептуальных подходов позволяет воссоздать целостную картину процесса формирования системы высшего образования в первой четверти XIX в. Многоаспектное изучение становления отечественной высшей школы возможно лишь в контексте осмысления социокультурного развития России. С другой стороны, его исследование будет способствовать более глубокому постижению особенностей социокультурных ф процессов российской модернизации. Этими факторами обусловливается научная и общественная актуальность изучения политики правительства Александра І в сфере высшего образования. Методология исследования Методология предпринятого нами исследования базируется на концепции модернизации. Теория модернизации не может претендовать на универсализм, но в то же время она обладает немалым исследовательским потенциалом, помогает раскрыть динамические аспекты исторического процесса.
Существует множество определений понятия «модернизация»: одни из них претендуют на универсализм, характеризующийся изменениями в различных сферах общества (исторические, дихотомические, цивилизационные), другие — более специализированные, акцентируют внимание на отдельных изменениях преобразовательного процесса (инструментально-технологические, ментальные, культурологические). Все разновидности определений, по мнению В.В. Алексеева и И.В. Побережникова, научно оправданы1. Вместе с тем, если абстрагироваться от особенностей различных типов интерпретаций модернизации, то фактически все крупные теоретики модернистской школы под модернизацией понимают всеобъемлющий процесс инновационных мероприятий при переходе от традиционного аграрного общества к современному, индустриальному, т.е.
# приобретение в ходе модернизации менее развитыми обществами черт более развитых. Историки также едины во мнении, что модернизация - комплексный процесс, охватывающий все или большинство сторон общественный жизни -экономическую, социальную, политико-правовую, культурную.
Использование модернизационной концепции позволяет выявить предпосылки, место и основные составляющие процесса развития системы образования в соотношении с другими компонентами либеральных преобразований в России во второй половине XVIII — первой четверти XIX вв. Специфика России (геополитическое положение региона, историческое Ф наследие, уровень социально-экономического, политического и культурного развития, национальный менталитет) обусловила ряд особенностей модернизационного процесса. Во-первых, российская модернизация в отличие от Запада осуществлялась не только на внутренней основе, но и под влиянием стимулов со стороны более развитого окружения: Россия широко использовала зарубежный опыт, часто насаждаемый насильно авторитарной властью2. Во-вторых, специфической чертой российской модернизации была опора на традиционное российское сознание, исходившее из приоритета этики и аксиологии, а не логико-гносеологических предпочтений3.
Социокультурные факторы весьма значимы для судеб модернизации. Поскольку любые социальные действия имеют социокультурный подтекст, постольку модернизация каждой из сфер общественной жизни сопровождается или предваряется определенными трансформациями на социокультурном уровне. Следовательно, понять специфику российской модернизации невозможно вне изучения исторически сложившегося социокультурного контекста, определявшего ведущие тенденции социального и культурного развития, ускорявшие или препятствовавшие процессам обновления на том или ином этапе развития страны. Культурные и ментальные стереотипы различных слоев населения учитывались правительством при выработке и эволюции политического курса в сфере просвещения, влияли на содержание образовательной политики и на степень ее результативности.
Модернизационный подход позволяет выявить как общие (универсальные) черты в создании и функционировании системы высшего образования в России, так и ее специфические особенности. Своеобразие сложившейся в России в первой четверти XIX в. системы высшего образования было обусловлено приоритетом государственных интересов, сословной политикой российского правительства, специфическим религиозным комплексом национального самосознания.
Многомерность исторического процесса предполагает возможность методологического синтеза, применения определенных концептуальных наработок, обладающих высоким объяснительным потенциалом. К числу выдающихся достижений исторической науки XX в. относится наследие школы «Анналов», ведущей начало от М. Блока и Л. Февра, в рамках которой плодотворно изучалась социокультурная составляющая социального развития, рассматриваемого в неразрывном единстве и взаимообусловленности его экономической, политической и духовной сфер, а также значение устойчивых ментальных структур в процессах социальных изменений. Использование (ф вышеуказанных подходов позволяет углубить и расширить представления об исторической реальности эпохи Александра I.
Методологическая основа исследования предопределила и отбор соответствующих научных методов: были использованы общенаучные (анализ синтез, обобщение, аналогия, индукция, дедукция), специально-исторические (генетический, типологический, периодизации, сравнительно-исторический, описательный, биографический, системно-структурный) и междисциплинарные (статистический, историко-психологический) методы.
В числе специально-исторических методов следует особо выделить системно-структурный, применение которого позволило исследовать явления и процессы на уровне взаимосвязей и взаимозависимостей между важнейшими определяющими их факторами на конкретный момент (структурный подход) и в динамике (системный подход)4. Структурообразующими элементами системы высшего образования являются законодательные акты, регламентировавшие деятельность образовательных учреждений, типология высших учебных заведений, правительственная концепция высшего образования и мотивация участников образовательного процесса, правовой и социальный статус преподавателей и студентов. Трансформация элементов данной системы являлась следствием взаимодействия ее с различными факторами и влиянием # социальной среды. В работе также были использованы математико статистические методы обработки информации. Историко-генетический метод позволил определить истоки формирования системы высшего образования России. На основе историко-типологического метода были выявлены общие и специфические черты высших учебных заведений.
Объектом диссертационного исследования стала система высшего образования в России в первой четверти XIX в.
Предмет исследования - политика российского правительства в области высшего образования в первой четверти XIX в., положившая начало формированию системы высших учебных заведений России.
Хронологические рамки исследования охватывают период правления Александра I (1801-1825 гг.). Диссертация посвящена сложному и неоднозначному этапу истории высшего образования в России. Образовательная политика правительства являлась отражением общего характера проводимых в первой четверти XIX в. реформ. Именно этот период можно расценивать как формирование системы высшего образования в России и выработки академической политики правительства по отношению к высшей школе в целом.
Географические рамки исследования охватывают территорию России 1801-1825 гг., центральные, западные, восточные и южные регионы европейской части страны, ставшие образовательными и культурными центрами.
Историография
Историография высшей школы России первой четверти XIX в. представлена прежде всего трудами исследователей досоветского периода.
Первые работы по истории отечественных высших учебных заведений появились в связи с их юбилейными датами5. Как правило, по случаю 25-летия, 50-летия образовательных учреждений Советы (Конференции) поручали написание специального исторического труда одному из профессоров, реже -создавали специальные комиссии для этой цели. Ценность этих небольших по объему работ заключалась, с одной стороны, в первом опыте осмысления начального этапа развития высших учебных заведений, а с другой - во введении в научный оборот архивных материалов, многие из которых впоследствии оказались недоступны исследователям. Однако распоряжением Министерства народного просвещения было предписано ограничиваться по случаю пятидесятилетних юбилеев учебных заведений «простым собранием», а «настоящий» юбилей праздновать по истечении столетия со времени основания какого-либо государственного учреждения6. Празднование столетнего юбилея старейшего русского университета сопровождалось изданием «Истории Московского университета» СП. Шевырева и Биографического словаря профессоров и преподавателей учебного заведения .
Во второй половине XIX в. в связи с подготовкой и проведением университетской реформы появляются первые обобщающие исследования правительственной политики в сфере высшего образования. В 60-80-х гг. XIX в.
была предпринята попытка рассмотрения истории университетов в контексте общественного развития. Авторы обращались к изучению официальных правительственных документов, вошедших в сборники законов, и архивных материалов, разбросанных по университетским канцеляриям. Среди таких работ наиболее значимой представляется публикация профессора Киевского университета В.Р. Иконникова «Русские университеты в связи с ходом о общественного развития» . Автор попытался проследить развитие университетской идеи в тесной связи с общественной жизнью страны на протяжении полутора веков. Являясь сторонником либеральных взглядов, он критически оценивал университетскую политику правительства Александра І в 20-х гг. XIX в. и его преемника Николая I, и, напротив, с одобрением отмечал результаты деятельности в отношении университетов при Александре II. В работе профессора Петербургского университета М.И. Сухомлинова9, затрагивавшей различные стороны деятельности Харьковского и Казанского университетов в начальный период их истории, впервые был поднят вопрос об источниках формирования преподавательских кадров. По мнению автора, приезд в провинциальные вузы в начале XIX в. большего числа иностранных профессоров был вызван неблагоприятной политической ситуацией в Европе и благородными порывами ученых принять участие в просвещении России. Как нам представляется, более существенным побудительным мотивом были многочисленные льготы, предоставленные иностранным профессорам российским правительством. В целом работа М.И. Сухомлинова содержала богатый фактический материал по истории указанных университетов. Некоторые историки глубоко и всесторонне исследовали лишь отдельные периоды развития учебных заведений. Наибольший интерес у ученых вызывал период деятельности М.Л. Магницкого на посту попечителя Казанского учебного округа10, результаты которого оценивались ими крайне негативно.
80-е гг. XIX столетия стали новым этапом в развитии университетской реформы. В связи с разработкой проекта нового университетского устава вновь был поднят вопрос о месте и значении высших учебных заведений в истории России, содержании университетского образования. Университетский вопрос во второй половине XIX в. оказался в центре внимания не только официальных правительственных кругов, но и широкой общественности, что нашло отражение в развернувшейся на страницах печати дискуссии по проблеме взаимоотношений университетов с правительством, их месте и назначении в обществе11. В основе периодизации истории университетов лежало действие того или иного устава. Сравнительный анализ университетских уставов XIX в.
позволил исследователям выявить тенденцию к усилению консервативных элементов (исключение составляет университетский устав 1863 г.) в управлении высшей школой к началу XX в. На данном этапе большинство работ по истории высшего образования ограничивалось лишь характеристикой одного типа высших учебных заведений - университетов, игравших, безусловно, ведущую роль в системе высшего образования. Изучению деятельности других высших учебных заведений страны уделялось значительно меньше внимания . Подавляющее большинство статьей историков данного периода, претендовавших на глубокое исследование состояния высшего образования в России первой четверти XIX в. , по-прежнему носили описательный характер, а потому, на наш взгляд, представляют научную ценность прежде всего в плане богатой фактологической базы для изучения истории первых высших учебных заведений страны.
На рубеже XIX-XX вв. в преддверии столетних юбилеев высших учебных заведений появились первые крупные и обширные исследования по их истории. К числу таких работ следует отнести «Краткий очерк истории Харьковского университета за первые сто лет его существования» Д.И. Багалея, «Историю Императорского Казанского университета за первые сто лет его существования» Н.П. Загоскина, «Юрьевский, бывший Дерптский, университет за сто лет его существования» Е.В. Петухова и др.14
В это же время появились и первые публикации по истории Училищ высших наук и лицеев15, специальных высших учебных заведений16. Профессора учебных заведений — авторы большинства вышедших работ — добросовестно и скрупулезно изучали имевшиеся в их распоряжении источники. Их труды, написанные на основе архивных материалов, содержали богатый фактический материал, позволявший проследить эволюцию конкретных учебных заведений на протяжении длительного периода, выявить изменения в их структурной организации, содержании учебных программ, положении студентов и преподавателей и т.п. Развитие вузов связывалось с деятельностью конкретных лиц - министров народного просвещения, попечителей, ректоров образовательных учреждений. Систематизация огромного по объему материала, являлась несомненным достоинством указанных работ, хотя в целом сочинения носили описательный характер. Свою цель авторы видели не в исследовании конкретных проблем развития высшего образования, а в максимально подробном обзоре жизнедеятельности отдельных учебных заведений в течение столетия. Ценность юбилейных изданий заключалась в том, что впервые был собран и обобщен материал по истории целого ряда высших учебных заведений России.
По примеру Московского университета ряд учебных заведений издают краткие биографические словари преподавателей . Словари представляли собой сборники заметок о профессорско-преподавательском корпусе соответствующих университетов, написанные чиновниками учебных заведений. Они содержали краткие биографические сведения, обзор деятельности и продвижение по службе университетских преподавателей, фрагментарные оценочные суждения об уровне их профессионализма. Однако произвольный стиль изложения авторами материала приводил к тому, что точность и полнота сведений о конкретных преподавателях во многом зависела от добросовестности исполнителей. Кроме того, есть ряд биографий университетских преподавателей, вышедших как в различных повременных сборниках, так и в отдельных изданиях18.
Особо следует отметить появление ряда работ, посвященных определенному периоду истории учебного заведения. Среди изданий такого рода следует выделить труд Н.Н. Булича19. Написанный на богатом архивном материале, изобилующий множеством мелких подробностей из истории первых лет существования учебного заведения, он должен был, по мысли автора, послужить «сборником материалов» для будущего историка Казанского университета.
Множество статей и заметок, разбросанных по многочисленным периодическим изданиям, а также небольших по объему работ было посвящено отдельным аспектам деятельности университетов20.
На рубеже XIX-XX вв. наряду с юбилейными изданиями по истории отдельных высших учебных заведений появились работы, авторы которых пытались осуществить всестороннее исследование проблемы становления в России системы образования . Видным ученым этого периода, перу которого принадлежала целая серия работ по истории народного образования, являлся СВ. Рождественский . Одним из аспектов его научных интересов был вопрос о разработке содержания университетского устава. Он первым попытался проанализировать уставы Московского, Харьковского и Казанского университетов как единый документ, изучил материалы, находившиеся в распоряжении реформаторов (донесения об опыте зарубежных университетов, нереализованный проект устава 1787 г. периода царствования Екатерины II) . Представления исследователей о проекте устава Санкт-Петербургского университета, считавшегося утерянным, формировались на основе критических fr замечаний к нему участников дискуссии (членов Главного правления училищ, Ученого комитета, университетских профессоров). СВ. Рождественский подробно изложил точку зрения каждого из них24, но ограничился только оценкой их общей позиции по отношению к представленному на обсуждение проекту. Опора на материалы его исследований позволила выявить специфику уставов российских университетов начала XIX в., вскрыть мотивы и суть противоречий противоборствующих сторон в ходе обсуждения устава Санкт-Петербургского университета. Исследуя сословный вопрос в русских университетах первой четверти XIX в.25, СВ. Рождественский выявил явное противоречие между законодательными нормами и исторической реальностью. Ссылаясь на невозможность выявления фактического социального состава университетских студентов, автор ограничился анализом законодательных актов. В данной работе отчетливо просматривается критический подход исследователя к оценке деятельности Министерства народного просвещения. Ценность исследования СВ. Рождественского возрастает с учетом того факта, что все предшествующие и последующие немногочисленные работы досоветского периода, посвященные студенчеству, ограничивались попытками систематизации статистического материала на уровне отдельных учебных заведении .
Особое место среди его трудов занимало двухтомное издание -«Исторический обзор деятельности МНП за сто лет (1802-1902 гг.)» . Работа содержала краткие комментарии к основным законодательным и нормативным актам, регулировавшим деятельность учебных заведений от низшего до высшего звена. В работе представлена трактовка официального курса академической политики российского правительства в XIX-XX вв. с умеренно-либеральных позиций. Вероятно, обилие поднятых автором проблем не позволило ему остановиться на анализе результатов реализации образовательной политики правительства на практике. Обширный труд СВ. Рождественского, написанный к столетию Министерства народного просвещения, остается непревзойденным по широте охвата мероприятий правительства в сфере образования. Работа, написанная на основе широкого использования материалов министерского архива, представляет безусловную ценность для исследователя истории образования России XIX в. в целом и высшей школы в частности.
Столетние юбилеи министерств сопровождались появлением многотомных трудов и по истории других министерств и ведомств, в которых т • лишь отчасти затрагивалась проблема создания и развития учебных заведений по подготовке специалистов соответствующего профиля .
В начале XX в. был поднят вопрос о месте лицеев в системе народного образования. Правительство рассматривало многочисленные варианты их дальнейших преобразований, поэтому главное внимание участников дискуссии было сконцентрировано на анализе лицейских учебных программ. Особого внимания заслуживал проект П.А. Некрасова29, согласно которому лицеи должны были стать переходной ступенью между гимназиями и университетами, т.е. обрести статус двухгодичной профильной школы, предназначенной для подготовки молодых людей к поступлению на соответствующие факультеты университетов. Однако проходившая дискуссия не сопровождалась появлением обобщающих исследований по истории данного типа учебных заведений.
Определенный интерес для изучения истории высшего образования представляют аналитические статьи в энциклопедических изданиях как дореволюционного, так и советского и современного периодов .
В дореволюционной историографии предметом осмысления являлся и вопрос об изменениии образовательного курса правительства . Большинство авторов, специально занимавшихся этой проблемой, сходятся во мнении, что поворот в политическом курсе конца 1810-х - 1820-х гг. крайне негативно отразился на образовательной политике и ее результатах32.
Таким образом, исследования историков досоветского периода по проблеме становления высшего образования в России ограничивались чаще всего изучением истории отдельных учебных заведений, реже — освещением частных проблем становления российских университетов. Работы по истории других типов высшей школы сводились к немногочисленным юбилейным изданиям. Образовательная политика российского правительства в первой четверти XIX в. рассматривалась преимущественно в рамках деятельности Министерства народного просвещения. Большинство изданных работ носило описательный характер, но систематизация значительного количества официальных документов, введение в научный оборот архивных материалов по истории высшей школы обусловливает их определенную ценность.
В общеисторических научных трудах досоветского периода проблема становления высшего образования практически не поднималась; только в работах А.Н. Пыпина, П.Н. Милюкова, А.А. Корнилова затрагивался вопрос о развитии российских университетов. Не ставилась задача глубоко проанализировать образовательную политику правительства и в вышеназванных исследованиях советского периода. Отчасти эти вопросы нашли свое отражение в работах советских историков педагогики: Н.А. Константинова, Ш.И. Ганелина, М.Ф. Шабаевой и других34. Однако в этих обобщенных исследованиях по истории образования в России главное внимание было уделено истории развития общеобразовательной школы и педагогической науки.
В советский период проблемы развития образования в России начала XIX в. не раз становились и предметом специального исследования, однако подавляющее число этих работ также было посвящено изучению истории низшего и среднего образования35.
В советской историографии была продолжена традиция издания юбилейных трудов. В 1920-х в связи с юбилеем были изданы первые работы, посвященные старейшим техническим вузам России: ленинградским Горному и Лесному институтам36.
В 1930-х — начале 1950-х гг. проблемы развития высшего образования также не были предметом специального научного анализа. В этот период появляются, написанные на базе концептуальных подходов советской историографии, коллективные и авторские труды, либо посвященные частным вопросам истории высших учебных заведений37, либо в связи с их юбилейными то датами . В юбилейных изданиях начальный период развития высшего образования рассматривался обзорно, на фактологическом уровене. Главное внимание в этих работах уделялось истории высшей школы во второй половине XIX в. и общая оценка правительственной политики базировалась на классовом подходе.
С середины 1950-х до середины 1980-х гг. происходило изучение целого ряда аспектов истории становления и развития системы высшего образования. В целом этот период характеризуется расширением источниковой базы и проблематики исследований39. Среди высших учебных заведений наибольшее внимание было уделено истории университетов. Сначала в научно-популярных коллективных трудах широкого хронологического охвата им отводились особые разделы, но уже в 70-х гг. их история выделилась как самостоятельная тема. Однако главное внимание исследователей было по-прежнему сосредоточено на истории университетов второй половины XIX в. и рубежа XIX-XX вв., когда их влияние на ход общественного развития стало очевидным фактом40. Применительно к университетам данного периода на основе классового подхода была основательно проанализирована академическая политика самодержавия41. Не случайно в литературе этого времени главное внимание было уделено проблеме конфронтации университетов с самодержавием, роли их в развитии российского общества и освободительного движения. Большинство научных публикаций, касающихся университетской политики самодержавия, было посвящено студенческому движению. В этот период была продолжена традиция издания работ, преимущественно коллективных трудов, приуроченных к юбилейным датам42. В них явно доминировал материал по истории учебных заведений в советский период, и их развитие оценивалось только позитивно. Начальный этап истории высших учебных заведений освещался, как правило, на основе краткого изложения работ историков предшествующего XIX в., скорректированного с учетом приоритетов и оценок советской историографии. Оценивая в целом позитивно образовательную политику правительства Александра I, советские историки рассматривали произошедшие изменения в политическом курсе конца 1810-х -начала 1820-х гг. в целом, и в сфере образования, в частности, как переход к реакции.
Определенный интерес как в дореволюционной, так и в советской историографии представляют работы, посвященные становлению университетских кафедр, развитию отдельных отраслей науки43, а также деятельности наиболее ярких представителей отечественной высшей школы начала XIX в.44 Они содержат интересный материал по эволюции научной мысли России за длительный период, характеристику научной деятельности университетских преподавателей, перечень их научных трудов. Вместе с тем вопросы формирования профессорско-преподавательских кадров, контингента слушателей высшей школы, юридического и материального положения как преподавателей, так и студентов в рассматриваемый нами период не стали предметом специального изучения.
Долгое время слабо изученным в отечественной историографии оставался вопрос о Благородных пансионах, лицеях и Училищах Высших наук. Лицеи как уникальные учебные заведения с двухступенчатой системой образования оказывались вне поля зрения советских исследователей. Исключение составлял Царскосельский лицей, но имевшаяся о нем литература в основном была посвящена пушкинской проблематике. Специальные работы, посвященные истории других учебных заведений данного типа, в советской историографии практически отсутствуют. Лишь в ряде исследований можно было встретить косвенное упоминание в них. Слабая изученность лицеев как специфических типов учебных заведений вносила путаницу в определение их статуса. Так например, в работе Л.В. Камоско они отнесены к средним учебным заведениям, а в диссертации СИ. Хасановой, посвященной исследованию этого же периода, - к высшим45. Но в обоих случаях авторы ограничиваются лишь причислением их к тому или иному типу учебных заведений. Допущена неточность в отношении лицеев и в таком фундаментальном издании как «Очерки истории школы и педагогической мысли народов СССР»: авторы упоминают об учреждении в 1834 г. лицея в г. Орше, в то время как были только подготовлены документы, но открытие лицея не состоялось46. Это являлось следствием отсутствия специальных исследований по данному вопросу.
Специальные работы, посвященные истории других учебных заведений университетского типа, в советской исторической литературе практически отсутствовали. По-прежнему мало привлекали внимание советских историков и проблемы высшего технического образования. Исследования в области высшего специального образования относились либо к более позднему периоду и лишь вскользь затрагивали начальный этап его становления, либо ограничивались его беглым обзором47.
Современная историография проблемы охватывает период с конца 1980-х гг. до начала XXI в., который можно выделить в особый этап. Социально-политические перемены в развитии российского общества, произошедшие на рубеже 80-90-х гг. XX в., стали предпосылками объективного и всестороненего изучения истории благодаря отказу от монополии марксистско-ленинской методологии, открытию доступа к различным по происхождению комплексам документальных данных. В 90-х гт. XX в. в связи с постановкой вопроса о необходимости серьезных преобразований в системе высшего образования возрос интерес к его истории, которая стала изучаться с новых методологических позиций.
Прежде всего внимание исследователей было сфокусировано на университетах. Несомненный интерес для историков высшей школы представляет работа А.Е. Иванова «Ученые степени в Российской империи. XVIII в. - 1917 г.» , написанная на основе официального источника -«Сборника постановлений по Министерству народного просвещения». Автор глубоко и детально исследовал проблему формирования законодательно-правовой базы аттестационной системы научных кадров, однако вне поля его зрения остались вопросы научной аттестации медиков, а также практическая сторона решения проблемы подготовки отечественных научных кадров.
Об интересе к истории университетов свидетельствовали статьи ректора МГУ В. Садовничего, в которых поднималась проблема университетских традиций, сборники статей «Российские университеты в XVIII-XIX веках» и Ф многочисленные публикации в журналах . В них затрагивался широкий круг вопросов становления и развития высшего образования в России, однако многие из этих публикаций носили постановочный характер.
Своеобразный итог исследованиям университетского вопроса был подведен в вышедшей в начале XXI столетия работе А.И. Авруса «История российских университетов»50. Автор акцентирует внимание не столько на общественной значимости учебных заведений, сколько на мало изученных аспектах их истории: внутренней жизни и формировании общих университетских традиций. По мнению автора, российская университетская модель обладает рядом особенностей: светским характером образования, гуманистической его направленностью, широким социальным составом студенчества. В небольшом по объему исследовании А.И. Аврус попытался проследить эволюцию российских университетов на протяжении почти трех столетий, однако рассмотрение истории развития университетов в период правления Александра I традиционно ограничилось описанием деятельности Московского, Харьковского, Казанского и Санкт-Петербургского университетов. В отношении лишь упоминавшегося Дерптского университета допущены досадные неточности. В частности, автор ошибочно указывает, что он не назывался Императорским, не подчинялся МНП и др.51 Не соответствует действительности утверждение, что открытие Санкт-Петербургского университета задержалось на 15 лет по вине попечителя учебного округа Н.Н. Новосильцева52, так как, во-первых, полномочия последнего в качества попечителя закончились в 1810 г., а, во-вторых, причины более позднего открытия Санкт-Петербургского университета были иными. Сам подход к изложению материала традиционный, широко используемый в коллективных юбилейных изданиях: краткое изложение общего хода событий.
В 80-90-е гг. следствием реформирования системы образования и появления множества инновационных идей в педагогике, сопровождавшихся поиском новых организационных форм образовательных учреждений, стало пробуждение интереса к истории элитных учебных заведений, в том числе лицеям. Первым обратился к проблеме исследования лицеев С.А. Егоров, издавший в 1988 г. книгу «Ярославское высших наук училище» . Работа была посвящена истории становления высшей школы в г. Ярославле. В центре внимания автора находился период, последовавший за преобразованием Ярославского училища в Демидовский юридический лицей в 1846 г.; предшествующему начальному этапу истории учебного заведения отведена функция введения в исследуемый период.
• В 1992 г. А.Д. Егоров предпринял одну из первых попыток дать краткую событийную картину истории лицеев России от их основания до закрытия54. Работа содержит достаточно богатый фактический материал, включая в себя постановления и распоряжения Министерства народного просвещения, Высочайшие указы и рескрипты, касавшиеся всех сторон жизни этих заведений. Автор знакомит читателей с учебными планами лицеев, расписанием занятий, распорядком дня и т.д. Продолжением данной работы следует рассматривать появление в 1993-1995 гг. новой серии книг А.Д. Егорова «Лицеи в России»55, которая повествует об истории пяти лицеев:
• Императорском Александровском, Демидовском, в память цесаревича Николая, Ришельевском и лицею кн. Безбородко (каждому из них посвящена отдельная книга). Специфичен подход автора к теме исследования: сосредоточив внимание на скрупулезном подборе и компоновке фактов и документов по хронологическому принципу, он сознательно воздерживается от «субъективной оценки» событий56. На наш взгляд, по своему жанру это издание занимает промежуточное положение между историческими описаниями и документальными хрониками. Автор проделал огромную работу по систематизации в хронологическом порядке материала из опубликованных работ по истории училищ высших наук и лицеев (преимущественно досоветского периода), сопровождая изложение выдержками из документов Министерства народного просвещения, свидетельств очевидцев, переписки официальных лиц. Однако достаточно богатый архивный материал по данным учебным заведениям по-прежнему остается невостребованным историками.
В последнее десятилетие обозначился интерес и к истории высших специальных учебных заведений, о чем свидетельствуют публикации на страницах отечественных журналов57.
Среди обобщающих обзорных исследований по истории высшего образования центральное место, безусловно, занимает монография «Высшее • образование в России. Очерк истории до 1917 г.», выпущенная под редакцией В.Г. Кинелева58. Книга, подготовленная коллективом сотрудников Научно- исследовательского института общего образования, представляет собой первую попытку систематического изложения истории возникновения и развития высшего образования в дореволюционной России. Вместо традиционного для изданий подобного рода изложения материала по периодам в основу работы был положен принцип деления высших учебных заведений на 2 типа: университеты и специальные школы. Однако в рамках истории развития профессионального образования авторы использовали отраслевой подход, т.е.
отдельно рассматривалась история становления и развития медицинских учебных заведений, технических, сельскохозяйственных и т.д. Вследствие этого отсутствует целостная картина формирования и развития высшего специального образования в России. Исходя из утверждения, что «содержание понятия высшего образования необходимо рассматривать в контексте единой системы образования, сложившейся в конкретной стране, в определенный период»5, авторы, на наш взгляд, неоправданно относят к числу высших ряд образовательных учреждений, возникших уже в XVII в. При этом не берутся во внимание такие определяющие признаки высшей школы, как наличие общеобразовательного фундамента, преимущественно теоретический характер знаний, юридический статус учебного заведения. Непонятно, чем руководствовались авторы монографии, называя в числе отдельных высших учебных заведений в начале XIX в. педагогические институты при университетах, не упоминая при этом о медицинских институтах, открытых при тех же университетах. Содержательный аспект исследования представляет собой краткий обзор деятельности образовательных учреждений в хронологической последовательности. Таким образом, авторам данного издания не удалось преодолеть недостатки коллективных работ предшествующих лет и создать целостное видение процесса становления и развития высшего образования в России.
Примечательной чертой современной историографии является наметившаяся тенденция переоценки поворота в образовательной политике Александра I: если некоторые историки продолжают придерживаться негативного мнения о произошедших изменениях (например, В.А. Федоров, А. Медушевский), то другие — отходят от однозначно критической позиции. В частности, Б.Н. Миронов считает, что из числа проводимых преобразований образовательная реформа, создавшая правильно организованную систему высшего, среднего и начального образования, была наиболее успешной, так как соответствовала «требованиям русской жизни и большей части общественности» .
Вышедшие в последнее десятилетие XX в. монографии , а также многочисленные публикации на страницах журналов «Вопросы истории», «Отечественная история», «Высшее образование в России» и др. свидетельствуют о том, что на рубеже веков отчетливо обозначился интерес отечественной историографии к истории высшего образования. Расширяется проблематика работ, появляются специальные труды, посвященные истории высшего образования в отдельных регионах России, профессиональному, женскому образованию, истории университетов, становлению системы аттестации научно-педагогических кадров62.
Характерной чертой исследований последнего десятилетия XX в. является повышенное внимание исследователей к деятельности конкретных личностей, прежде всего высокопоставленных чиновников Министерства народного просвещения63. Указанные исследования, написанные на основе упоминавшегося труда СВ. Рождественского и работ первых историков-хроникеров отечественных университетов, отличаются общностью подхода, который может быть обозначен как историко-антропологический. Его использование позволяет авторам более адекватно оценить роль отдельных государственных деятелей в формировании системы высшего образования, объективно воссоздать усилия министров и попечителей в реализации образовательной политики правительства.
Активизация исследовательского интереса к истории высшего образования в настоящее время объясняется, с одной стороны, подготовкой к грядущим юбилеям многих старейших вузов страны, а с другой - сложно идущим процессом реформирования отечественного высшего образования. Рассматривая эволюцию высшей школы как единый диалектический процесс, необходимо обобщить разрозненные факты и события истории становления государственного управления высшей школой. В этом плане особую значимость приобретает исследование проблемы формирования академической политики правительства в первой четверти XIX столетия.
Образовательная политика представляет собой определенным образом мотивируемую и организационную деятельность государства, направленную на сферу образования. Традиционно под образовательной политикой (в «широком» смысле слова) понимается совокупность разных мероприятий государственной власти, оказывающих существенное прямое или косвенное целенаправленное или непреднамеренное воздействие на развитие образования, а также отношение правительства к образованию вообще.
При изучении образовательной политики большое значение имеет выявление причинных факторов. Это определяет необходимость обращения к анализу экономического, социального и культурного развития российского общества, т.е. развитие высшей школы России необходимо рассматривать в контексте социокультурной истории. Социокультурный подход дает возможность связать культуру с социальной структурой, понять их в единстве, ибо по справедливому замечанию А.Я. Гуревича, вопросы культуры должны рассматриваться в контексте «глобальной истории», «в связи с социальностью и функционированием общества»64.
Проблема предпосылок становления системы высшего образования исследовалась нами на основе привлечения широкого круга работ, посвященных различным аспектам социально-экономического, политического и духовного развития России в первой четверти XIX в.65 Особую ценность с этой точки зрения представляет монография Б.Н. Миронова «Социальная история России. Период империи (XVIII - начало XX вв.)66. Он показывает характер и содержание социальных и ментальных сдвигов в развитии российского общества на рубеже XVIII-XIX вв., что позволяет выявить социокультурные предпосылки возникновения системы высшего образования и формирования приоритетов правительственной политики в этой сфере.
Фрагментарно проблемы становления системы высшего образования рассматривались в работах современных авторов, посвященных либерально-реформаторской деятельности Александра I, привлекающей в настоящее время пристальное внимание исследователей. Изучаются предпосылки, ход либеральных преобразований, правительственная концепция реформ, причины поражения реформаторов и реформаторства в первой четверти XIX в. в России, что способствует прояснению целого ряда вопросов, касающихся идеологии реформ, эволюции образовательной политики правительства, истоков непоследовательности курса правительственного конституционализма и, в частности, реформ в сфере высшего образования . По мнению ряда историков, сегодня требуются новые подходы к трактовке идеологических основ либеральной политики Александра I, исследованию процесса формирования и эволюции позиций участников блока реформаторов68.
Вопрос о роли личности Александра І в процессе реформирования системы образования не стал до сих пор предметом специального исследования. В то же время фигура императора, его государственная деятельность, влияние личностных качеств на процесс формирования и особенности правительственного курса достаточно основательно исследованы в отечественной историографии69. Опираясь на новые подходы, обширный фактический материал историки пытаются переломить устоявшиеся стереотипы оценки Александра I и его сподвижников, и «тем самым приблизиться к анализу деятельности самого русского монарха, такому еще далекому от исторической беспристрастности»70. С позиций социокультурного подхода изучается роль стереотипов представлений, особенностей мировосприятия Александра I и его ближайших сподвижников, в частности, А.С. Стурдзы в эволюции правительственного курса в сфере высшего образования .
Таким образом, исследование образовательной политики российского правительства в начале XIX в. предполагает комплексный анализ ее принципиальных основ; содержания предпринимаемых мер; хода, методов и механизма их осуществления и, наконец, результатов реформирования высшего образования в рамках системы высших учебных заведений данного периода. Вместе с тем, историографический обзор темы позволяет сделать вывод о том, что проблемы формирования академической политики и становления системы высшего образования в России в первой четверти XIX в. еще не стали предметом комплексного исследования. Это определяет цель настоящего исследования - изучение процесса разработки концептуальных и правовых основ политики правительства России в сфере высшего образования в первой четверти XIX в., а также хода и результатов ее осуществления.
Достижение поставленной цели предполагает реализацию следующих задач:
проанализировать социально-экономические, политические и культурные предпосылки становления системы высшего образования в России в первой четверти XIX в.;
выявить мотивы и цели деятельности правительства в области высшего образования;
проанализировать разработку нормативно-правовой базы высших учебных заведений, а также политики правительства в сфере высшего образования;
проанализировать процесс формирования сети высших учебных заведений, выявить и охарактеризовать их типы и механизм функционирования на данном этапе;
исследовать систему управления высшей школой;
изучить политику формирования профессорско-преподавательского корпуса высшей школы и результаты ее осуществления к концу I четверти XIX в.;
провести исследование студенческого контингента высших учебных заведений.
За пределами исследования остались проблемы развития религиозного образования в России в рассматриваемый период, лишь отчасти мы касаемся проблем педагогического и научного процесса в высшей школе; эти темы, по нашему убеждению, требуют специального исследования.
Источниковая база исследования включает в себя документальные комплексы официального и личного происхождения.
Значительную часть использованных в нашей работе источников составляют опубликованные и неопубликованные официальные документы центральных государственно-административных органов. Центральное место среди них занимают законодательные и нормативные акты, составлявшие правовой базис российской высшей школы. К ним следует отнести, в первую очередь, уставы учебных заведений, опубликованные в Полном собрании законов Российской империи, Сборнике постановлений по Министерству народного просвещения, а также вышедшие отдельными изданиями. Все высшие учебные заведения имели индивидуальные уставы, регламентировавшие различные аспекты их деятельности. Основные структурные компоненты нормативно-правовых актов учебных заведений университетского типа и специальных образовательных учреждений были заимствованы из наиболее глубоко и всесторонне проработанных университетских уставов, которые, в свою очередь, учитывали не только собственный опыт развития, но и историю западноевропейских университетов. Например, университетский устав 1804 г. состоял из 16 глав, включавших 187 статей. На протяжении первой четверти XIX в. под влиянием исторической реальности происходили структурные изменения учебных заведений, совершенствовались учебные планы, изменялся их юридических статус, что и фиксировали новые уставы и Положения. Уставы определяли юридический статус учебных заведений, их назначение, внутреннюю структуру, права и обязанности служащих и воспитанников, учебные планы, а также нормы существования при них различных структурных подразделений (пансионов, институтов) и вспомогательных учреждений. В дополнение к уставам в университетах разрабатывались Правила для учащихся, детально регламентировавшие жизнь студентов вплоть до их распорядка дня. Анализ нормативно-правовой базы высшей школы позволяет охарактеризовать законотворческую деятельность правительства в сфере высшего образования, выявить основные элементы структурной организации высшей школы как политического института общества на стадии его становления, определить правовой статус преподавателей и студентов, а также проследить эволюцию юридического статуса ряда учебных заведений.
К отдельной группе источников относятся штаты, публиковавшиеся как отдельно, так и в приложении к уставам, определявшие количественный состав преподавателей, служащих и размер их жалования, штатный комплект % казеннокоштных воспитанников и сумм, выделенных на их содержание, финансирование вспомогательных учреждений (кабинетов, библиотек, ботанических садов, мастерских и пр.) и, наконец, общий объем денежных средств, отпускаемых из государственного казначейства на учебные заведения. Эти данные позволяют судить о материальном положении преподавателей и студентов, свидетельствуют о степени престижности учебного заведения, дают представление о финансовой политике правительства в отношении высшего образования.
В указанный период процедура движения законопроектов завершалась • либо на уровне императора, либо Комитета министров, либо Государственного совета. Поэтому помимо уставов и штатов к законодательным актам можно отнести именные указы, данные Сенату, министру народного просвещения и другим должностным лицам, высочайше утвержденные доклады Министерства народного просвещения, Положения Комитета министров и мнения Государственного совета. Материалы обсуждения законопроектов, проходивших через Комитет министров, Государственный совет, а также - Главное правление училищ и Ученый комитет помогают изучить механизм выработки правительственной политики, понять истинные мотивы действий российского правительства и отдельных высокопоставленных чиновников в отношении высшей школы.
В работе были использованы ведомственные циркуляры по оперативному руководству высшими учебными заведениями. Сборники постановлений и распоряжений по Министерству народного просвещения являются важной основой анализа процесса реформирования системы образования, сопровождавшегося внесением дополнений и корректив в законодательную базу высшей школы в соответствии с историческими реалиями. Эти материалы позволяют соотнести первоначальные замыслы и реальные практические шаги правительства по формированию высшей школы России и тем самым способствуют более глубокому осмыслению образовательной политики государства в первой четверти XIX в.
Другой группой источников являются речи академических чиновников по случаю юбилеев учебных заведений. В торжественных речах руководителей и преподавателей высшей школы обычно подводились итоги деятельности учебного заведения за определенный период, отмечались заслуги наиболее видных университетских деятелей и т.д. В этих докладах история учебного заведения изображалась, как правило, в радужных красках, что соответствовало восторженной тональности праздничной атмосферы. Тем не менее, эти материалы, акцентируя внимание на позитивных итогах реформы высшего образования на уровне отдельных образовательных учреждений, дополняют картину становления и развития российских вузов в начале XIX в.
Наряду с опубликованными документами по истории высшей школы России начала XIX столетия в распоряжении ученых имеется большой корпус малоисследованных архивных материалов. Эти материалы хранятся, главным образом, в фондах Департамента народного просвещения (РГИА. Ф. 733. Оп. 95; Ф. 744. Оп. 1; Ф. 732. Оп. 1, 2.), попечителей учебных округов (РГИА. Ф. 733. Оп. 20, 28, 29, 39, 40, 49, 62, 69; ЛГИА. Ф. 13. Оп. 1; Ф. 14. Оп. 1, 2; Ф. 139. On. 1.), а также в фондах Департаментов различных ведомств (РГИА. Ф. 37. Оп. 2, И; Ф. 159. Оп. 1; Ф. 204. Оп. 1; Ф. 379. Оп. 8; Ф. 1297. Оп. 9 а, б, в; ЛГИА. Ф. 381. Оп. 13; Ф. 963. Оп. 1.) Они содержат многочисленные и разнообразные сведения, отражающие различные аспекты деятельности высших учебных заведений России первой четверти XIX столетия. Наиболее полно представлена этими документами история университетов и высших учебных заведений, находившихся в ведении МНП: лицеев, Училищ высших наук, Благородных пансионов, Медико-хирургической академии (1810-1822 гг.). Богатый материал, содержащийся в фондах МНП, дает возможность проанализировать деятельность министерства в начале XIX столетия. О состоянии высших технических учебных заведений, ведомственной образовательной политики позволяют судить еще слабо изученные архивные материалы, находящиеся в фондах РГИА и ЛГИА. Крайне мало сведений сохранилось в фондах РГВИА о начальной истории военно-технических учебных заведений.
Среди архивных материалов важное место занимают циркуляры конфиденциального характера, не вошедшие в официальные опубликованные сборники Министерства народного просвещения. С момента своего зарождения российская высшая школа привлекала к себе внимание сановников, общественных деятелей, ученых, о чем свидетельствуют доклады и конфиденциальные записки, подаваемые ими на имя императора или министров соответствующих ведомств. Эти материалы не только отражают состояние дел в высших учебных заведениях в определенный период и вскрывают проблемы, возникавшие в ходе реализации реформы, но и позволяют оценить личный вклад их авторов в создание и развитие системы отечественного высшего образования.
Важным источником по истории высшего образования являются материалы официального делопроизводства: донесения о результатах аттестации учащихся и преподавателей, сведения о кадровых перемещениях, различного рода инструкции академическим чиновникам, с целью усовершенствования деятельности образовательных учреждений, переписка между министерствами, ведомствами и администрацией вузов по частным вопросам и др. Главными темами диалога между МНП и администрацией большинства высших учебных заведений в течение всей I четверти XIX в. являлись кадровый вопрос и источники комплектования контингента слушателей. В целом эти материалы дают представление о реальных проблемах, встававших перед реформаторами российского высшего образования и направлениях поиска путей их разрешения, позволяют оценить личную инициативу отдельных чиновников и степень эффективности принимаемых мер, определить стимулирующие и тормозящие факторы в развитии высшей школы, отразившиеся на темпах хода реформы и ее результатах.
Ценным дополнением к материалам по истории конкретных учебных заведений являются их ежегодные отчеты, которые, начиная с 1805 г., регулярно поступали в МНП. Отчеты попечителей учебных округов содержат сведения о преподавательском составе учебных заведений (подготовка, назначение, продвижение, количество), контингенте учащихся (их количественный состав, предварительная подготовка), внутреннем управлении (заседания университетских советов по решению текущих дел), состоянии учебной части (учебные планы и программы, расписание курсов, обозрение преподавания, сведения о состоянии кафедр). В отчетах достаточно часто встречаются предложения попечителей и администрации учебных заведений о проведении неотложных мер по укреплению дисциплины как преподавателей, так и студентов; переписка между учебными заведениями и попечителями, министром народного просвещения позволяет обнаружить реакцию на них вышестоящих инстанций. Данные материалы отражают важнейшие тенденции в формирующемся академическом курсе самодержавия в наименее изученный период истории высшей школы. При изучении финансовой стороны деятельности правительства наряду с изучением штатов высших учебных заведений рассматривались финансовые отчеты (впервые введенные в исследования по высшей школе I четверти XIX в.). Содержащиеся в них сведения позволили определить основные источники финансовых поступлений на развитие образовательных учреждений, оценить оперативность действий Правлений по распоряжению денежными средствами и формированию учебно-вспомогательных учреждений, выявить истинное материальное положение преподавателей и студентов и т.д. В целом значение этого вида источника трудно переоценить в условиях отсутствия практики публикации отчетов. Общим их недостатком на данном этапе было отсутствие единой структуры документа, вследствие чего обнаруживаются фрагментарность сведений о некоторых аспектах жизнедеятельности учебных заведений, встречающиеся многочисленные противоречия в определении количественного состава учащихся. Несмотря на указанные недостатки, отчеты попечителей учебных округов обладают большим информационно-статистическим потенциалом.
Дополнительный материал о профессорско-преподавательском корпусе высшей школы дают формулярные списки академических чиновников, разбросанные по разным делам. Они содержат сведения о их сословной принадлежности, имущественном состоянии, об образовании, профессиональном росте, педагогическом стаже, прохождении службы и поощрениях со стороны правительства и др. Формулярные списки как источник имеют тот же недостаток, что и отчеты: фрагментарность данных ввиду не сложившейся еще единообразной формы документа. Анализ формулярных списков дал возможность уточнить и дополнить данные о чиновниках высшей школы, почерпнутые из опубликованной литературы по истории высшего образования. На основе преимущественно архивных материалов и отчасти информации, содержащейся в биографических словарях, была составлена сводная таблица (не представленная в данной работе в силу своего исключительно большого объема и неполноты сведений), включающая в себя различные сведения о профессорско-преподавательском составе преимущественно университетов, в силу ограниченности сведений о чиновниках других вузов. Она может стать основой создания базы данных о профессорско-преподавательском составе российской высшей школы. На основе полученных материалов в работе впервые рассмотрен вопрос о социальном составе преподавателей российских университетов, об их стажировке при российских и западноевропейских вузах, перемещении по высшим учебным заведениям страны.
Статистические материалы по истории вузов данного периода составляют незначительную по объему группу источников. Опубликованные статистические материалы приводят лишь сведения о количестве учащихся и (или) выпускников некоторых учебных заведений; такие данные содержатся, ТУ например, в памятных книжках, в приложениях к юбилейным изданиям , а также в немногочисленных специальных изданиях73. Статистические данные о количественном составе преподавательских кадров можно почерпнуть только из вузовских отчетов отдельных учебных учреждений. Общегосударственная статистика как по отдельным типам учебных заведений, так и по всем высшим образовательным учреждениям в первой четверти XIX в. отсутствовала. На основе использования статистического материала, почерпнутого главным образом из отчетов учебных заведений, а также из ряда опубликованных работ впервые в отечественной историографии была предпринята попытка создания сводной статистической таблицы по количественному составу учащихся высших учебных заведений всех типов. Отсутствие стабильных данных в отчетах о числе преподавателей не позволило составить аналогичную полную таблицу; вынужденно пришлось ограничиться только сведениями о численности университетских преподавателей. Данные таблицы позволили выявить динамику происходивших изменений в количественном составе как преподавателей, так и студентов на протяжении всей первой четверти XIX в.
Впервые в отечественной историографии проблема реформирования высшего образования в первой четверти XIX в. рассматривается нами на основе использования всего комплекса источников официального происхождения по истории высшей школы.
Следующую группу составили источники личного происхождения: воспоминания современников74, частные письма государственных и общественных деятелей . Воспоминания студентов за редким исключением носят односторонний характер, так как главным образом содержат сведения о преподавателях вузов. Анализ их оценочных суждений позволяет сделать вывод, что, во-первых, наряду с талантливыми учеными в этот период нередко встречались и малообразованные, случайные люди в сфере образования; иногда на основе приведенной характеристики личность приобретала карикатурный образ. Эти сведения дополняются негативным мнением о некоторых преподавателях Казанского университета профессора Х.Ф. Роммеля . Во-вторых, в суждениях студентов о наставниках уже отчетливо проступал главный критерий в оценивании личности вузовского преподавателя - высокий профессионализм; под ним подразумевалось глубокое знание им (преподавателем) своего предмета и умение заинтересовать слушателей, т.е. ораторские способности. Имевшаяся в нашем распоряжении эпистолярная литература представлена единичными письмами государственных чиновников. Сведения, содержащиеся в них, говорят о неоднозначности подходов к проблемам реформирования высшего образования со стороны государственных чиновников, а тон писем свидетельствует, как правило, о неравнодушном отношении людей к обсуждаемым вопросам. Значение мемуарной литературы заключается в том, что она позволяет почувствовать дух эпохи, конкретизирует и дополняет сведения о студенческой жизни и организации учебного процесса, содержит яркие характеристики преподавателей, демонстрирует истинное отношение людей к проблемам образования. При этом в оценке источников данного вида следует учитывать субъективный характер суждений, высказываемых современниками описываемых событий.
Таким образом, исследование политики российского правительства в отношении высшей школы и процесса формирования ее системы в первой четверти XIX в. построено на привлении всего многообразия документального комплекса источников официального и личного происхождения по проблеме.
Научная новизна исследования состоит в том, что на основе анализа широкого круга источников официального и личного происхождения впервые в отечественнной историографии проведено комплексное исследование государственной академической политики самодержавия в первой четверти XIX в. В работе также рассмотрен процесс формирования системы высшей школы России, уточнена и обоснована типология высших учебных заведений в период ее становления. Предметом специального изучения стали вопросы финансирования реформы высшего образования, становление профессорско-преподавательского корпуса, формирование студенчества как особой социальной категории, его правовой статус и социальный облик. Некоторые виды источников введены в научный оборот (финансовые отчеты учебных заведений), другие - использованы в полном объеме.
Практическая значимость работы заключается в том, что полученные результаты могут быть использованы в исследованиях по истории России первой четверти XIX столетия, истории народного образования данного периода, истории педагогики, что позволяет включать материалы настоящего исследования в общие и специальные курсы отечественной истории и истории педагогики. Выводы и положения диссертации могут быть использованы в процессе реформирования системы высшего образования на современном этапе, учтены при создании университетских комплексов.
Политические, социально-экономические и культурные предпосылки реформы высшей школы
К началу XIX в. программа европейского либерализма была полностью сформулирована. Она включала в себя положения о свободе личности, деятельности, преобладании индивидуальных интересов над коллективными. Государственная власть рассматривалась лишь как гарант соблюдения прав личности, закрепленных в законе. Экономическое учение либерализма отстаивало право свободной конкуренции и свободы договора работодателя и работника. Идеи либерализма расходились как с политической реальностью самодержавной России, так и с экономическим строем и культурными традициями народа, в то время как от их реализации зависели темпы модернизации страны и политический престиж России в Европе.
Мы разделяем точку зрения ряда историков (СВ. Мироненко, О.А. Омельченко и др.), что требованиям первого этапа модернизации соответствовала политика «просвещенного абсолютизма» (под которой понимается политика союза между абсолютной государственной властью и рационалистским просвещением, преследующим определенные преобразовательные цели). Реализация политики «просвещенного абсолютизма» была связана с укреплением абсолютизма, дальнейшей централизацией государства и власти; поощрением образования, развития наук, смягчением контроля и веротерпимостью. Модернизация в форме «просвещенного абсолютизма» в период правления Александра I, согласно концепции О.А. Омельченко, — это этап перерождения «просвещенного абсолютизма» (1801-1810-е гг.)1, который характеризовался прежде всего появлением в результате деятельности отдельных высших государственных деятелей течения правительственного конституционализма. Центральной темой споров в общественной мысли практически всех стран неевропейского мира, вставших на путь модернизации, оказывался вопрос об отношении к процессу европеизации страны: возможности или невозможности заимствования достижений и ценностей передовой европейской цивилизации. Западническая ориентация преобладала в эпохи радикальных преобразований, к которым относится и время правления Александра I2.
К концу XVIII в. наиболее просвещенная часть российского общества начинала осознавать потребность в проведении либеральных реформ, направленных на преодоление социально-экономической отсталости России и модернизации ее традиционных устоев. Прекрасно образованный и воспитанный на идеях Просвещения Александр Павлович, будущий правитель России, в кругу своих единомышленников и сверстников часто рассуждал о преобразованиях внутри страны. Вступая на престол, он уже имел достаточно отчетливые представления о сферах государственной жизни, нуждавшихся в первоочередной реорганизации: система управления страной, законодательство, крепостное право. Основой всех преобразований должно было стать утверждение в стране законности, обязывающей даже верховную власть подчиняться установленным правовым нормам. Огромное влияние на Александра I оказывали его друзья юности, занявшие высокие государственные посты: гр. В.П. Кочубей, кн. А.А. Чарторыйский, гр. П.А. Строганов, Н.Н. Новосильцев. Позднее видное место среди них занял М.М. Сперанский, отличавшийся строгой системностью мышления и широтой кругозора и ставший главным помощником императора в преобразовании практически всех основных сторон государственной деятельности: системы управления, внешней политики, народного просвещения и др.
В ходе либеральных преобразований в 1802 г. была осуществлена замена петровских коллегий министерствами, что способствовало улучшению всей системы исполнительной власти как в центре, так и на местах. В то же время было очевидно, что требовались кардинальные перемены государственного устройства России. По мнению М.М. Сперанского, «существовавшая в стране система правления не соответствовала уже состоянию общественного духа в России и требовала внесения в нее серьезных коррективов» , способных вывести Россию на уровень европейских государств, перейти от феодализма к конституционному правлению. Конституционные проекты, призванные ограничить самодержавие, в царствование Александра I занимали существенное место среди планов, связанных с распространением либерализма. Вместе с тем, первая четверть XIX в. осталась преимущественно эпохой распространения в России либеральных идей, постепенного созревания либерального сознания высших сословий, в то время как результативность реализации либеральных принципов оценивается историками довольно низко. Причину этого явления В.В. Леонтович видит не только в длительных войнах России с Наполеоном, но и в том, что талант Александра I проявился в большей степени во внешней, а не во внутренней политике4.
Разработка законодательной базы университетской реформы
Одной из главных целей образовательной политики правительства была централизация управления данной сферой. Царским манифестом от 8 сентября 1802 г. вместо прежних коллегий учреждались 8 министерств, в том числе Министерство народного просвещения, главной заботой которого должно было быть «воспитание юношества и распространение наук»1. Впервые в стране возникло центральное ведомство для управления народным образованием с конкретно определенными функциями. В его ведении находились Академия наук, университеты и все общеобразовательные учебные заведения. Министром народного просвещения был назначен гр. П.В. Завадовский.
При Министерстве было учреждено Главное правление училищ с целью разработки новой системы просвещения. В состав Правления вошли: члены Негласного комитета при царе и лица из ближайшего его окружения: М.Н. Муравьев, Н.Н. Новосильцев, А.А. Чарторыйский, гр. П.А. Строганов, гр. СО. Потоцкий; академики С.Я. Румовский, Н.Я. Озерецковский и Н.И. Фус; члены бывшей екатерининской комиссии - Свистунов, Пастухов, Янкович де Мириево. Делопроизводителем комиссии был назначен В.Н. Каразин.
Указ 8 сентября 1802 г. предписывал начать с учреждения университетов как учебно-административных центров для каждого учебного округа .
Главному правлению училищ предстояло прежде всего определить местонахождение предполагаемых к открытию новых университетов. В силу ряда причин (ограниченности финансовых средств, отсутствия подготовленного потенциального контингента слушателей высшей школы и преподавательских кадров) правительство могло учредить лишь незначительное число новых учебных заведений.
Н.Я. Озерецковский предлагал открыть университеты в Казани (где уже 40 лет существовала гимназия), Харькове (где заинтересованное дворянство готово было субсидировать образовательные проекты), Тобольске и Великом Устюге. Ф.И. Янкович де Мириево и поддержавший его академик Н.И. Фус высказали мнение о целесообразности преобразования Петербургской учительской гимназии в университет3. Министр народного просвещения гр. П.В. Завадовский предлагал учредить университет в Киеве, но А.А. Чарторыйский настаивал на реорганизации Виленского университета4. Обсудив высказанные соображения о предполагаемых местах учреждения будущих высших учебных заведений, Правление первоначально признало необходимым в дополнение к уже существовавшим университетам в Москве, Дерпте и Вильно открыть их в Киеве и Казани. Выбор указанных мест был продиктован прежде всего расчетом на возможность обеспечить высшие учебные заведения учащимися, подготовленными к слушанию университетских курсов: в первом из них находилась Духовная академия, а во втором -гимназия, программа которой была обширнее екатерининских главных училищ. Однако вскоре это решение было изменено: вместо Киева назначен был к открытию университет в Харькове. Причиной последовавшего изменения послужило обещание В.Н. Каразиным от имени местного дворянства значительных денежных пожертвований для указанной цели. В перспективе планировалось учреждение Санкт-Петербургского университета. На текущим момент правительство, вероятно, решило ограничиться в центральной России уже существовавшим Московским университетом, ибо в Петербурге, ставшим сосредоточием профессиональных школ, существовала Академия наук5. Так, наряду с реорганизацией уже существовавших университетов Московского (1755), Дерптского (1802) и Виленского (1803), предполагалось открыть еще два: в Харькове и Казани.
Логическим продолжением создания Министерства народного просвещения явилось утверждение 24 января 1803 г. выработанных Главным правлением училищ «Предварительных правил народного просвещения», излагавших основы новой образовательной системы6. Этот законодательный акт, объявив народное просвещение государственным делом, определял задачи школ, структуру учебных заведений и вводил единое административное управление всеми гражданскими учебными заведениями. Цель новой образовательной системы определялась как «нравственное воспитание граждан, соответственно обязанностям и пользам каждого состояния» . Вся Россия была разделена на шесть учебных округов: Московский, Санкт-Петербургский, Харьковский, Казанский, Виленский и Дерптский8.
Эволюция образовательной политики российского правительства и управление высшей школой
Главным организационным принципом управления высшей школой России первой четверти XIX в. являлась многоведомственность. Министерства самостоятельно определяли свою «академическую» политику. Они по собственной инициативе входили с законодательными предложениями по различным вопросам в соответствующие министерства и Комитет министров, которые посредством «всеподданейших докладов» доводили до сведения Александра I состояние дел в той или иной образовательной сфере. В основе принципа децентрализации системы управления лежала персональная ответственность государственных чиновников — от министров до ректоров — перед императором России.
В период правления Александра I министерская реформа была проведена в два этапа. Первый этап был связан с учреждением в 1802 г. восьми министерств. Начало второму этапу было положено указом от 1 января 1810 г., требовавшим «устройство министерств, ныне существующее, довершить разными дополнениями, кои по опыту прошедших лет признаны необходимыми»1. Согласно данному указу в 1810-1825 гг. была проведена реорганизация министерств.
До учреждения Министерства народного просвещения и создания учебных округов, согласно Уставу народных училищ 1786 г., все училища вверялись надзору губернатора, который призван был управлять ими через приказы общественного призрения (по хозяйственным делам) и директоров училищ (по учебно-воспитательной части). В уездных городах все учебные заведения подчинялись смотрителю, который являлся их попечителем. Таким образом, все учебные заведения России находились в прямой зависимости от губернских властей2.
Созданная «Предварительными правилами» форма иерархического управления делами народного образования во многом отличалась от системы контроля и руководства школами, введенной Уставом 1786 г. Главное отличие заключалось в создании в 1802 г. специального органа управления народным образованием России — Министерства народного просвещения (МНП), которому были подчинены все четыре звена гражданских учебных заведений (Приложение 1). По-видимому, при разработке «Предварительных правил», создавших стройную систему административного управления всеми школами России, был использован польский опыт системы административного управления школами в рамках так называемой Эдукационной комиссии. Эдукационная комиссия, созданная сеймом Речи Посполитой в 1773 г. и просуществовавшая до 1794 г., была первым в Польше государственным светским органом управления народным просвещением. Об этой системе часто вспоминали на заседаниях Главного управления училищ СО. Потоцкий и А.А. Чарторыйский. По образцу управления светскими государственными школами планировалось осуществить реорганизацию военного и духовного образования3. Профессиональные учебные заведения, не подчинявшиеся МНП, и не имевшие специального органа управления, находились в ведении соответствующих министерств и ведомств.
В 1802 г. в числе министерств было образовано Министерство внутренних дел, возглавляемое кн. В.П. Кочубеем. Департамент внутренних дел был разделен на 4 экспедиции; четвертая состояла из 2-х отделений: Медицинской коллегии и Приказов общественного призрения. В 1803 г. число экспедиций было уменьшено до трех, и в последнюю отошли все медицинские дела и учебные заведения, в том числе обе Медико-хирургические академии. Вскоре была проведена реорганизация этой экспедиции, в ходе которой была создана Государственная медицинская управа, состоявшая из Медицинского совета, рассматривавшего вопросы развития медицинской науки, и третьей экспедиции, сосредоточившей текущие дела Медико-хирургических академий; Медицинская коллегия была упразднена4. В ходе дальнейшей реорганизации министерства по представлению министра внутренних дел императорским указом от 20 мая 1810 г. МХА была передана в ведение МНП5, что позволило сконцентрировать все учебные заведения по подготовке медицинских чиновников в одном центре. Однако прежнее министерство сохранило за собой прерогативу распределения врачей на места службы, что создавало определенные трудности в управлении учебным заведением. В 1822 г. МХА была возвращена в лоно МВД6.
