Содержание к диссертации
Введение
Глава 1. Празднование годовщин Октября в советских городах: общее и особенное 29
1.1. Празднование первой годовщины Октября 29
Первая годовщина Октября в Москве 29
Празднование годовщины революции в Петрограде 49
Петрозаводск 7 – 8 ноября 1918 года: губернский центр в дни праздничных торжеств 68
1.2. Празднования 7 Ноября в 1919-1920 гг. 79
Глава 2. Праздник 7 Ноября и формирование «сферы политического» в Советской России 102
2.1. Праздник 7 Ноября и сакрализация революции 102
2.2. Репрезентация вождей Октября в празднованиях годовщин революции 122
2.3. Образы врагов революции в празднованиях Октября 150
2.4. Левые оппоненты большевиков и революционные празднования 1918 года 185
Заключение 206
Список использованных источников и литературы 214
Приложения 229
- Первая годовщина Октября в Москве
- Петрозаводск 7 – 8 ноября 1918 года: губернский центр в дни праздничных торжеств
- Репрезентация вождей Октября в празднованиях годовщин революции
- Левые оппоненты большевиков и революционные празднования 1918 года
Первая годовщина Октября в Москве
На заседании ВЦИК 16 сентября по предложению Я.М. Свердлова было принято постановление о том, чтобы празднование годовщины Октябрьской революции «… назначить на 25 октября по старому стилю – день фактического переворота. По новому стилю празднование, следовательно, должно состояться 7 ноября, в четверг»87. Подготовка к празднованию, при этом, началась несколькими неделями ранее: в конце августа 1918 года секцией изобразительных искусств отдела Народного просвещения Московского Совета были проведены совещания представителей рабочих культурно-просветительных организаций и художественных профсоюзов. В результате этих совещаний была создана Временная Организационная Комиссия, которую возглавил председатель Коллегии секции изобразительных искусств В.М. Фриче88. 15 сентября А.В. Луначарский предложил обобщенный план празднования, в соответствии с которым праздник должен был пройти в три этапа: «1. Кульминационный пункт в центре. 2. В районных – открытие памятников. 3. Празднества интимного характера – в кафе, театрах и т.д.»89. Время праздника делилось, таким образом, на время организованных, заранее запланированных акций и на время отдыха, которое празднующие могли проводить по своему усмотрению. Предложение наркома просвещения было принято членами Временной комиссии.
18 сентября членами Секции изобразительных искусств был подведен итог первого этапа конкурса на создание Памятной Доски, которая должна была быть установлена на Сенатской башне Кремля, около могил героев московского Октября90. Мнение экспертов разделилось поровну: четыре члена комиссии поддержали проект председателя Московского общества скульпторов С.Т. Коненкова, четыре других - проект архитектора В.И. Дубенецкого. Проект С.Т. Коненкова – барельеф, изображающий богиню Победу - эксперты оценили следующим образом: «Отличаясь своею темою, по художественной конструкции (торжественность, стройность низкого рельефа, красочность), она родственна хорошим старо-русским иконам, почему естественно и связывается со всей окружающей обстановкой Кремля»91. Соответствие памятника московской городской традиции становилось важным критерием оценки проекта. Об эскизе В.И. Дубенецкого «Первый камень фундамента будущего» было сказано: «Масштаб грандиозен и достойно отмечает по своему художественному торжеств, не указано, чьим конкретно решением была создана комиссия. Можно предположить, что это решение было одобрено Московским Советом. характеру народно-историческое событие[,] происшедшее на этом месте»92. Итогом заседания стало признание более удачным проекта С.Т. Коненкова.
Проблема сохранения традиционного стиля Красной площади волновала не только некоторых организаторов торжеств. В записке, направленной в Московский Совет в предпраздничный день - 5 ноября - патриарх Тихон напоминал: «Декретом от 23 января 1918 года Церковь отделена от государства и объявлена свобода совести, но православные люди не лишены права исповедовать православную веру и чтить свои святыни, как не лишены этого права и люди, исповедующие другие вероисповедания. Под Спасскими Воротами Московского Кремля находится образ Всемилостивого Спаса, помещенный здесь с XVII века и почитаемый православным народом, как чудотворный, от которого и сами ворота называются Спасскими. У Воскресенских ворот находится часовня Иверской Иконы Божией Матери, привезенной с Афона святыни, чтимой всем православным народом. Над Никольскими Воротами Московского Кремля … находится чудотворный древний образ Святителя Николая. Об изложенном считаю долгом довести до сведения Московского Совета Рабочих, Крестьянских и Красноармейских Депутатов для того, чтобы Совет мог иметь это в виду при украшении площади для предстоящих торжеств, и чтобы святыни не завешивались разными полотнами»93. Глава Российской Православной церкви опасался профанации сакрального для верующих пространства в праздничные дни.
На заседании Совета Коллегии Отдела Народного просвещения Московского Совета Рабочих Депутатов 28 сентября В.М. Фриче предложил план празднования, и Исполнительным комитетом Московского Совета было вынесено постановление: «1) Организовать празднование октябрьской революции в течение полутора дней 2) Первый вечер должен быть посвящен революционной боевой агитации в виде лекций, докладов, митингов, зрелищ и музыки 3) Второй день посвящается народному шествию из районов в центр и открытию ряда памятников, мемориальных досок и т.д. Вечером должны быть открыты для бесплатного пользования народа кафе, театры, кинематографы и др. развлечения»94. Была определена институция, в ведении которой находилась подготовка празднования: «Во главе всех комиссий, работающих по организации празднования октябрьской революции должен быть поставлен небольшой коллектив с самыми широкими полномочиями» 95. Право создания этой институции предоставлялось Президиуму Московского Совета.
2 октября был создан Комитет по организации Октябрьских торжеств96. В Президиум комитета вошли председатель Московского Совета Л.Б. Каменев, комиссар почт и телеграфов Москвы В.Н. Подбельский, член исполкома Московского Совета Е.Л. Афонин. Комитет состоял из ряда секций, ведающих важными элементами готовящихся торжеств: заведующая управлением театров в Наркомате просвещения О.Д. Каменева возглавила театрально музыкальную секцию и секцию изобразительных искусств, член Президиума Московского Совета П.Г. Смидович – культурно-просветительную секцию, Е.Л. Афонин – технически-хозяйственную, агитатор при МК РКП(б) А.В. Мандельштам – маршрутно-пиротехническую, В.Н. Подбельский – секцию связи и информации, секретарь Краснопресненского райкома РКП(б) Г.Я. Беленький – агитационную, П.И. Воеводин – продовольственную, Кузнецов – транспортную97. Состав Президиума и секций, возглавляемых видными большевиками, говорит о том значении, которое придавалось готовящимся торжествам, подготовка к которым контролировалась Московским Советом.
16 октября Московским Советом были определены объемы финансирования праздника в столице: «исходя из общей цифры 6-ть миллионов рублей (шесть миллионов), ассигнованной Советом Народных Комиссаров на организацию празднества в г. Москве[,] отпустить Комитету по организации празднования Октябрьской революции на предварительные работы 1.000.000 (один миллион рублей), поручив Комитету при составлении окончательной сметы исходить из вышеуказанной цифры. Никакие сверхсметные расходы Московским Советом оплачены не будут. Имеющую быть представленной смету утвердить в Исполнительном Комитете лишь по определению каждой Секцией Комитета необходимой ей общей суммы (в общей сложности до 6. 000. 000 р.)»98. Определялись цели, на достижение которых должны были быть потрачены выделенные средства: «большую часть средств употребить на органи[зацию] идейной стороны празднества (работы секций издательской, по постановке памятников, театрально-музыкальной), во вторую очередь продовольственной стороны»99. По наблюдению Д. фон Гелдерна, «Праздники считались настолько важными, что на их организацию были выделены обширные экономические и трудовые ресурсы в период экономической катастрофы»100. При этом празднование годовщины революции задумывалось его организаторами как политическая акция, на «идейную сторону» торжеств они обращали особое внимание.
17 октября на заседании маршрутной комиссии был определен план и принцип организации праздничных шествий: «шествие составляется из колонн порайонно; во главе каждого района идет районный совдеп»101. При этом «все учреждения и комиссариаты» (включая части Красной армии) должны были шествовать с колоннами своего района. Колонны во главе с заводскими комитетами, в соответствии с планом, собирались на заводах, направлялись к пункту сбора профсоюза, а затем шествовали к центральному пункту102.
Петрозаводск 7 – 8 ноября 1918 года: губернский центр в дни праздничных торжеств
Петроградский большевик-агитатор, способствовавший установлению Советской власти в Петрозаводске, вспоминал о том, как выглядел город в 1918 году: «Это был в то время небольшой провинциальный городок, тихий и по-северному опрятный. Тут не было ни конок, ни трамваев, петрозаводчане ходили пешком и без всякого труда пересекали город из конца в конец за какие-нибудь 15 минут. Революция почти не коснулась Петрозаводска. … В 1918 году основой города по-прежнему являлся завод, расположенный в центре, в огромной ложбине. Посередине этой ложбины, как бы деля город на две части, протекала небольшая, но быстрая и порожистая речка Лососинка, огораживая собою «чистую» часть города от завода. Сразу за заводом раскинулись убогие домишки рабочих, образовавшие поселок с подходящим названием – Голиковка. По другую сторону Лососинки, почти параллельно ей, уже над ложбиной протянулась Мариинская улица, застроенная домами местных купцов и чиновников. Это был центр тогдашнего Петрозаводска. Начиналась Мариинская улица с полукольца казенных зданий еще петровского времени, перед которыми стоял памятник Петру I … Далее Мариинская улица шла через весь город до берега Онежского озера, где открывался неохватный простор. Мариинская улица пестрела одноэтажными, редко двухэтажными опрятными домиками. Здесь были магазины, трактир, бывший полицейский участок, маленький гостиный двор, одноэтажный, но также с галереями, как и петроградский, и несколько кирпичных зданий – гостиница, гимназия и, конечно, церковь. Недалеко от озера был расположен местный театр «Триумф» - специально выстроенное кирпичное здание с залом на восемьсот зрителей, где время от времени выступали приезжие труппы»234. Это пространство провинциального города, в конце 1918 года не затронутое Гражданской войной, стало площадкой для организации празднования.
План праздничных торжеств обсуждался 4 октября 1918 года на заседании Олонецкого Губернского исполнительного комитета. 24 октября совещание представителей партий, организаций, учреждений, красноармейских частей и частей боевых дружин разработало окончательный план празднований, который на следующий день был утвержден Губисполкомом.
На заседании 4 октября была заслушана телеграмма наркома внутренних дел РСФСР Г.И. Петровского, в которой указывалось: «празднование годовщины Великой Октябрьской революции начинается с 12 час[ов] дня шестого ноября и продолжается по 7-е ноября включительно» 235. Ответом членов Исполкома стало постановление: «принять телеграмму к сведению, так нет никакой технической возможности ее выполнить»236. Организаторы праздника адаптировали указания наркома к имеющимся в распоряжении провинциального города ресурсам.
Определенную роль в формировании атмосферы в губернии в период подготовки праздника сыграли слухи. На заседании Исполнительного Комитета Лодейнопольского Совдепа 25 октября было вынесено постановление: «В виду того, что до сведения Исполнительного Комитета дошли довольно веские слухи о намерении Губернского Исполкома произвести распродажу спирта на день празднования годовщины октябрьской революции и что подобные намерения внушают серьезные опасения, так как гадкие остатки Николаевского зеленого змия могут залить в крови наше величайшее торжество»237. В «интересах революции и сознательного поддержания Советской Власти» Исполком постановил «протестовать против предполагаемой распродажи спирта, если таковая намечена, о чем сообщить Губернскому Исполкому. Копии с настоящего постановления разослать непосредственно во все Уездные Исполкомы губернии с просьбою присоединиться к таковому протесту, и с докладом по этому поводу в Петроград командировать [председателя лодейнопольской Чрезвычайной Комиссии – К.Г.] товарища Боркина»238.
Инициатива лодейнопольских большевиков имела последствия. В телеграмме (дата на документе отсутствует) А.В. Луначарского и А.А. Копяткевича239 руководство Олонецкой губернии было обвинено в планах организации продажи алкоголя во время празднования 7 ноября: «Северной Коммуной опять получены сведения, что вы хотите к годовщине революции разрешить продажу водки. Еще раз категорически воспрещаем, чтобы Губисполкомом снова был допущен позор раздачи и продажи вина. Примите меры к строгому наказанию всех появляющихся в пьяном виде и искоренению источников пьянства»240. Это обвинение опровергалось в ответной телеграмме, подписанной председателем Губисполкома П.Ф. Анохиным: «Неужели наш Исполком стоит так низко в глазах Сев[ерной] Коммуны, что Вы допускаете такие предположения, как продажу вина в праздник революции, что являлось бы позором Губревисполкома, состоящего исключительно из старых коммунистов, строго стоящих на страже завоеваний Октябрьской революции»241. Авторы телеграммы выдвигали и встречное обвинение: «Если в прошлом этот акт (продажа алкоголя – К.Г.) имел у нас место, то только в силу своего безвыходного финансового положения, когда от Центра мы не получали [ни] одной копейки»242.
За обвинением в распространении алкоголя в праздничные дни лидеры петрозаводских большевиков увидели провокацию: «Мы уверены, что если Вам последуют еще подобные доносы, Вы примите меры по аресту провокаторов и препроводите их в Петрозаводск»243. Результатом переговоров стало опубликованное в главной газете, контролируемой петрозаводскими большевиками, постановления Олонецкого Исполнительного комитета от 28 октября 1918 года: «В виду усиленно циркулирующих в губернии вообще и в городе Петрозаводске в частности слухов о предполагающейся якобы какой-то распродаже вина на празднике годовщины Октябрьской революции, Олонецкий губернский революционный исполнительный комитет заявляет, что никакой продажи вина не предполагалось и не предполагается в будущем. Все лица, замеченные в распространении вышеуказанных ложных слухов должны быть немедленно арестованы и преданы суду, как контрреволюционеры и провокаторы»244. 30 октября на заседании Олонецкого Губернского Исполкома, после доклада петрозаводских большевиков, посетивших с инспекцией Лодейное Поле «для выяснения взаимоотношений между Лодейнопольским Уездным Исполнительным Комитетом и Губернским Ревисполкомом и для выяснения ложных слухов» о продаже вина в праздничные дни245. Собрание вынесло постановление «Поставить на вид Лодейнопольскому Уездному Исполнительному Комитету, чтобы он не делал постановлений, основанных на непроверенных и ложных слухах или заявлениях и не обращался непосредственно в Центр, не поставив предварительно»246 в известность губернский центр. Слухи о продаже алкоголя в праздничные дни спровоцировали конфликт и внутри Олонецкой губернии, и между петрозаводскими и петроградскими большевиками. Ни в делопроизводственной документации, ни в прессе не удалось обнаружить упоминаний о случаях употребления алкоголя в праздничные дни, если таковые и были, руководители города постарались это скрыть.
31 октября о планах празднования в Петрозаводске сообщала редакция петроградского журнала «Жизнь искусства»: «В городе предполагается устроить триумфальные арки, художественно украшенные киоски. В торжественном шествии будут принимать участие рабочие и красноармейцы. Будет декорирован народный театр, в фойе будут поставлены киоски для продажи рисунков, портретов, литературных произведений местных сил и проч.»247. О планах петрозаводских организаторов торжеств было известно в Петрограде.
Несмотря на возникающие противоречия, в некоторых случаях характерные черты формирующихся праздников проявлялись на локальном уровне не менее ярко, чем в столичных городах. В частности, это нашло отражение в обсуждении вопроса об особенностях звукового оформления первой годовщины Октября.
В различных населенных пунктах, находящихся под контролем большевиков, получила распространение идея о том, что население должно быть привлечено к празднику с помощью привычного звукового фона. Если организаторы праздника в Петрограде предлагали использовать колокола, снятые с церквей, то в программе празднования Октября в Олонецком уезде колокольный звон напрямую связывался с сакральным характером праздника: в плане торжеств говорилось о том, что «в 9 час. утра во всех церквах уезда в течении 15 минут должен быть колокольный звон, который возвестит наступление великого праздника пролетарской Пасхи»248. Отношение к празднику как к особому времени требовало и использования специфического звукового фона, воспоминанию о революции необходимо было придать сакральное значение. Трудно судить о том, насколько было распространено подобное представление, но его попытались воплотить в жизнь организаторы торжеств и в таком географически отдаленном от Петрограда и Петрозаводске городе, как Витебск. Вопрос о совмещении такого элемента традиционной праздничной культуры, как колокольный звон, с революционными лозунгами и плакатами обсуждался членами Витебской комиссии по празднованию годовщины Октябрьской революции249. Инициатива вызвала недовольство авторов «Известий ВЦИК»: «Мы думаем, это совершенно неуместно, хотя бы и для вящего торжества, пользоваться для пролетарского праздника этим специальным поповским инструментом»250. Публикация в центральной советской газете могла восприниматься как указание, однако по свидетельству корреспондента, давшего обобщенную характеристику празднований Октября в провинции, празднование годовщины революции в Воронеже сопровождал «колокольный пасхальный неумолчный перезвон»251. Представление о том, что празднование годовщины революции должно начинаться с колокольного звона, едва ли формировалось праздничными комиссиями столичных городов. Вернее было бы предположить, что отношение к празднику как к особому, сакральному времени было частью политического сознания организаторов праздника в различных городах.
Репрезентация вождей Октября в празднованиях годовщин революции
Политическую историю праздников невозможно представить без описания особенностей репрезентаций власти. Именно приемы репрезентаций образов вождей в ходе празднования годовщин Октября в годы Гражданской войны станут предметом дальнейшего рассмотрения.
В ходе празднования первой годовщины революции В.И. Ленин выступил с шестью речами, некоторые из которых имели программный характер и оказали воздействие на политическую ситуацию в стране. 6 ноября председатель Совнаркома произнес речь о годовщине революции на первом заседании VI Съезда Советов, выступил на торжественном заседании Всероссийского центрального и Московского советов профессиональных союзов, присутствовал на вечере Пролеткульта и на праздничном митинге рабочих в Гранатном корпусе.
7 ноября лидер большевик участвовал в открытии памятника К. Марксу и Ф. Энгельсу на площади Революции, где выступил с речью, на Красной площади открыл мемориальную доску, установленную в память павших за мир и братство народов и принял праздничную демонстрацию, а позже выступил на митинге- концерте сотрудников ВЧК436. Ленин, таким образом, стал центральной фигурой нескольких значимых церемоний праздничного дня.
Выступления Ленина на праздновании первой годовщины Октября были одним из первых появлений председателя Совнаркома на публике после покушения на его жизнь в августе 1918 года. Факт выздоровления Ленина был закреплен символически. Место его первого после болезни выступления – завод Михельсона – было и местом покушения на него. На заводе был установлен «красный пьедестал»437, на котором должен был быть выставлен бюст вождя.
Риторика заботы о здоровье вождя характерна для поздравительных телеграмм. Школьники села Краснояра писали: «Ваше выздоровление, товарищ Ильич – хроническая болезнь империализма, укрепляет нас в надежде на скорую гибель врагов»438. Успех мировой революции зависел, по мнению авторов телеграмм, от состояния здоровья российского лидера. «Твоя чистая, невинная и святая кровь принесла братьям Запада Свободу, а наша смерть принесет освобождение всех трудящихся от рабства и тиранства пауков-капиталистов»439, -писали коммунисты дивизии подводных лодок Балтийского моря. Выздоровление Ленина описывалось как необходимое условие победы над врагами революции, а покушение на него могло описываться с помощью религиозных метафор.
Ноябрьские дни 1918 года были важным этапом в политической биографии Ленина. Председатель Совета народных комиссаров был чрезвычайно активен во время празднования годовщины революции. Не случайно представители различных историографических направлений, описывая советские праздники, концентрировали свое внимание на фигуре революционного лидера. «Официальные церемонии на Красной площади и марш мимо Кремля были главными зрелищами праздничного дня, и Ленин был зримым центром всего этого»440 - отмечал Р. Стайтс, а О.В. Немиро писал об участии лидера большевиков в подготовке торжеств: «В.И. Ленин вникал во все стороны организационно-подготовительной праздничной работы – финансовой, оформительской, церемониальной»441. Представление об особом месте председателя Совета народных комиссаров в праздновании годовщины Октября объединило, таким образом, американского исследователя и автора важных работ по культурной истории праздников, вышедших в советское время. Показателем роли Ленина в празднованиях является то обстоятельство, что его образ использовали для продвижения своих политических проектов и иные революционные лидеры (прежде всего – Зиновьев). Важно, вместе с тем, попытаться ответить на вопрос, как проявили себя в праздновании годовщины Октября другие вожди.
Нарком по делам национальностей И.В. Сталин в статье «Октябрьский переворот (24 и 25 октября в Петрограде)», напечатанной в «Правде», отмечая, что «Вдохновителем переворота с начала до конца был ЦК партии во главе с товарищем Лениным», писал, в то же время, что «Вся работа по практической организации восстания проходила под непосредственным руководством председателя Петроградского Совета, т. Троцкого. Можно с уверенностью сказать, что быстрым переходом гарнизона на сторону Совета и умелой постановкой работы Военно-революционного комитета партия обязана прежде всего и главным образом тов. Троцкому»442. Комментируя этот абзац, биограф И.В. Сталина отмечает: «[…] в статье очень тонко преуменьшался вклад Троцкого, чья роль […] оценивалась, по сути, как чисто организационная, а не как политическая и организационная, каковой она в действительности была»443. Сам Троцкий писал впоследствии о статье Сталина: «Уже через год после переворота, признавая за Троцким руководящую роль в перевороте, он в то же время осторожно противопоставлял ему ЦК в целом. Он называл по имени Ленина, чтобы создать противовес Троцкому. Но в то же время под безличной фирмой ЦК он резервировал себе место в будущем»444. Статью, напечатанную в главном издании партии, Троцкий описывал как часть коммеморативного проекта Сталина, целью которого было преуменьшение роли Троцкого в победе революции. Представляется, все же, что статья наркома по делам национальностей вписывалась в политико-культурный контекст ноября 1918 года: представление о едином вожде Октября в тот период еще не сложилось. При этом, независимо от своих намерений, Сталин способствовал распространению представления о Троцком как об организаторе Октября.
На заседании Петроградского совета 7 ноября Зиновьев вспоминал о роли Троцкого, объявившего о победе революции: «вы помните 26 октября, когда на эту трибуну взошел мой предшественник, тогдашний председатель Петроградского Совета товарищ Троцкий»445. Большая значимость образа Троцкого, о роли которого рассуждали и те, кто не мог считаться его политическими сторонниками в период Гражданской войны (Зиновьев, Сталин), осложняла представление о Ленине как об уникальном творце революции.
8 первый день праздника председатель Реввоенсовета принял участие в торжественном заседании астраханских органов власти и выступил с двухчасовой речью, посвященной итогам развития революции за год446. 9 ноября Троцкий выступил на VI Всероссийском Чрезвычайном Съезде Советов, на котором сделал доклад о военном положении Советской России. Политик перенес конфликт со Сталиным и К.Е. Ворошиловым в публичную плоскость, описывая ситуацию на Южном фронте, где, по его словам, «дело до настоящего времени, несомненно, обстоит хуже, чем на Северном и особенно на Восточном фронтах»447. По оценке И. Дойчера, «Царицынская группа не простила Троцкому этого унижения»448. Вероятно, именно этой группе было адресовано предупреждение председателя Реввоенсовета: «Я, товарищи, приехал с фронта с убеждением, которое получил там, что работы много, и что есть еще субъективные затруднения, что не все советские работники поняли, что существует централизованное сплочение и что все командные приказы, идущие сверху, должны быть незыблемы, и что мы от них не отступим. Мы к тем советским работникам, которые (этого. – К.Г.) еще не поняли, будем безжалостны, мы их отстраним, выбросим из наших рядов; мы не будем милосердны к тем, кто не будет исполнять наших постановлений»449. Доклад он закончил обращением к Съезду: «Товарищи! Поставьте во главе угла задачи обслуживания Красной армии как моральными, так и материальными средствами. Вся страна должна быть мобилизована материально и духовно. Все силы и средства ее принадлежат Красной армии, которая должна сражаться лучше, чем до сих пор»450. Важную политическую акцию, приуроченную к празднованию Октября, Троцкий использовал для лоббирования интересов армии и критики своих оппонентов.
М. Криницкий писал о своем восприятии речи Троцкого в третий день съезда следующим образом: «Великая русская революция имеет подлинных вождей с печатью высшего избранничества на челе – вот главный и важнейший итог миновавшего съезда, перед которым меркнет даже вся деловая сторона его работы. Кто был на вчерашнем заседании съезда, тот навсегда унесет в своей благоговейной памяти величественно-скромный образ творца военной мощи Советской Республики – Льва Троцкого»451.
Как отмечалось выше, одним из революционных лидеров, осознающих значение праздника, был Зиновьев. Глава Северной области стал инициатором важной политической акции – Съезда деревенской бедноты, принимал непосредственное участие в подготовке торжеств в Петрограде, в ходе празднований первой годовщины революции он выступил в качестве основного докладчика на торжественном заседании Петроградского Совета 7 ноября, сделал несколько заявлений на VI чрезвычайном съезде Советов в Москве. Эти действия Г.Е. Зиновьева связаны, по всей вероятности, с тем, что в рассматриваемый период времени политик пытался повысить статус бывшей столицы, активно участвуя в конструировании образа Петрограда в качестве мировой революционной столицы452.
Левые оппоненты большевиков и революционные празднования 1918 года
Левые оппоненты большевиков – эсеры, анархисты, левые эсеры должны были выработать свое отношение к торжествам, организуемым после октября 1917 года,. Важно рассмотреть, как они реагировали на крупнейшие политические акции Гражданской войны – празднование 1 Мая 1918 года и празднование первой годовщины Октября.
Одной из основных целей празднования 1 Мая – первого крупного праздника советской эпохи – была демонстрация военной силы, имеющейся в распоряжении сторонников революции. Особое значение эта идея приобретала в Петрограде, находящемся под угрозой наступления германских войск. На заседании Петербургского комитета РКП(б) 16 апреля было принято решение «отпраздновать 1 мая грандиозной вооруженной демонстрацией, с участием Рабочей и Крестьянской Красной Армии»700. Значение подобной демонстрации было подчеркнуто на заседании партийных организаций районов, состоявшемся на следующий день: «1 мая празднуется первый раз после Октябрьской революции и важно показать, какими силами располагает победивший пролетариат»701.
Оппоненты большевиков не могли не реагировать на подобную тактику. Корреспондент печатного органа Центрального и Партийного комитетов РСДРП(б), излагая позицию организаторов готовящихся торжеств «демонстрироваться будет победа пролетариата, завоевавшего власть, … поэтому массовая демонстрация уже неуместна» - противопоставлял ей точку зрения, выражаемую меньшевиками: «нет никаких оснований для такого торжества, … первое мая должно быть по прежнему днем демонстрации рабочего класса, борющегося за свои пролетарские и демократические требования, … в этот день должна быть представлена свобода манифестаций рабочего класса»702.
Важно подчеркнуть, что в меньшевистской партии отсутствовало единство по важнейшим вопросам текущей политики. Меньшевики, по замечанию А.П. Ненарокова, «никогда не отличались идейной «монолитностью», их воззрениям и оценкам было также присуще множество всевозможных оттенков. В их рядах всегда наблюдались и правые, и левые, причем самых причудливых окрасов» 703. В частности, правые меньшевики отрицали возможность союза с большевиками, негативно оценивая итоги октябрьских событий 1917 года. Это объясняет позицию этой группы по отношению к готовящимся торжествам. Корреспондент газеты «Новый день», в частности, отмечал: «Советская власть, та самая, которая устами Зиновьева заявляет, что на Петербург надвигается голод, что хлеба осталось на один день, что Петербургу грозит оккупация, - эта самая власть готовит на 1 Мая пышное торжество, казенный парад, грандиозную майскую танцульку»704.
Представители Московского комитета группы «Единство» призывали не участвовать в праздничных торжествах, объясняя это тем, что большевики извратили смысл праздника: «большевистское правительство сделало вольный день социалистического пролетариата казенным показным торжеством, предназначенным для того, чтобы пышной церемонией скрасить убогую наготу и страдания народа»705.
Архангельские меньшевики отмечали в своей листовке, что 1 Мая празднуется «согласно приказу сверху, … как какой-то национальный всеобщий праздник». В условиях Гражданской войны – «в сгустившейся тьме» большевизируемый праздник, по мнению составителей листовки, должен был «обольстить рабочих своими крикливыми лозунгами, двойными порциями хлебного пайка и театральными, маскарадными комедиями»706.
По мнению членов партийного комитета меньшевистской партии, большевики придали празднику «недостойный, балаганный характер казенного торжества»707, и в связи с этим было принято решение «призвать рабочих, отказавшись от участия в большевистской демонстрации, отпраздновать 1-ое мая устройством митингов, а там, где возможно, и самостоятельных демонстраций под собственными лозунгами»708.
В рассматриваемый период времени эсеры считали своей основной целью подготовку к новому созыву Учредительного собрания, при этом прекращался бойкот Советов, велась борьба за перевыборы в них. Агитационная работа в этих условиях рассматривалась как важнейшая задача партии709. Корреспондент эсеровской газеты «Дело народа» описывал ситуацию в стране следующим образом: «Тот день, когда льется на всех фронтах кровь рабочих всего мира, тот день, когда уже заперта финляндская граница и германо-финляндские отряды железным кольцом охватывают сердце и мозг России – Петроград, они (большевики – К.Г.) объявляют праздник, они празднуют»710. В этих условиях петроградский пролетариат должен был, по мнению корреспондента, «отшвырнуть от себя с негодованием эту жалкую попытку купить его казенными торжествами, масленичными маскарадами на Страстной неделе, отказаться от всякого празднования в этот день международного единения и принять все меры к тому, чтобы под знаменами, на которых будут стоять старые пролетарские и демократические лозунги, продемонстрировать свою волю, свою силу, свою веру в окончательное торжество дела социализма»711. Подобное отношение к готовящимся торжествам было зафиксировано и в постановлении ЦК эсеровской партии: празднование должно было проводиться «отдельно от коммунистов-большевиков и левых соц.-рев.», которые «лишили праздник 1 Мая его классового характера и превратили этот день в праздник государственный» 712.
Характеристика праздника, которую дал Совет московской Федерации анархистских групп, становилась характеристикой политического режима в целом: «празднование 1 Мая в настоящем году в России имеет явно государственный характер, является казенным, принудительным праздником, организуемым по приказанию свыше, по повелению власти, которая хочет превратить этот праздник борьбы за освобождение трудящегося в день ликования в честь своей временной победы»713. Если меньшевики и эсеры заявляли об отказе от участия в официальных церемониях, противопоставляя им свои акции, то анархистский Совет объявил празднику бойкот.
Это решение пояснял корреспондент газеты «Анархия»: «Теперь не время для праздников, для торжеств. Сейчас время для борьбы и неустанной работы»714. Он писал: «Революция в опасности. Все завоевания октябрьского переворота сведены на нет, их уничтожает преступная власть». Эту идею Б. Гордин подкреплял использованием библейской метафоры: «Голову окровавленной революции подносите нам на блюде и говорите: праздную!»715.
Показательно, что схожую позицию изложил Д.В. Философов на страницах газеты кадетов «Наш век»: «Не надо быть православным, не надо быть даже верующим, чтобы понять, что в дни безмерных страданий России, ее задушения, оплевания и распятия – всякие торжества, а тем более казенные – неуместны»716. Подобная характеристика готовящихся торжеств объяснялась тем, что празднование 1 Мая совпало с днями Страстной седмицы – последней неделей Великого поста, посвященная воспоминанию о страданиях, казни и погребении Христа. Представители Российской Православной Церкви призывали не участвовать в праздничных торжествах в самую строгую неделю Великого поста. Митрополит петроградский Вениамин писал: «Члены приходских советов, союзов, братств, ревнители веры и все боящиеся Бога и чтущие Его: просите, убеждайте, умоляйте, влеките православных в храмы Божии и удерживайте их от участия в увеселениях всяких празднеств и мирских шумных собраниях в эти дни»717. Совпадение по времени двух праздников создавало в Петрограде особую атмосферу: по описанию корреспондента газеты «Наш век», момент начала первомайской манифестации «как раз совпал с моментом начала великопостных служб в церквах по случаю страстной среды и звуки военных оркестров, исполняющих интернационал, сливались с церковным гулом»718.
Можно говорить о том, что разногласия о значении и целях торжеств возникли уже на этапе подготовки праздника. Представителей оппозиции объединяло представление о том, что в ситуации, в которой находилась Советская Россия (в особенности – Петроград) празднование 1 Мая в том виде, в каком оно было запланировано его организаторами, неуместно. Большевики должны были выработать свое отношение к подобной позиции.
Московский Совет запретил участие левых партий с альтернативными лозунгами в официальной демонстрации719.