Содержание к диссертации
Введение
Глава 1. Исторические факторы развития предпринимательской деятельности в Терской области 31
1.1. Административно-территориальные рамки жизнедеятельности населения 31
1.2. Изменение численности населения 53
1.3. Условия развития предпринимательства 67
Глава 2. Кустарные промыслы, мелкое и среднее предпринимательство в Терской области в конце XIX – начале XX в. 78
2.1. Промыслы и кустарная промышленность в условиях развивающегося товарного хозяйства 78
2.2.Предпринимательская активность в сфере переработки сельскохозяйственного и растительного сырья 100
2.3. Модернизация местного производства 119
Глава 3. Крупное промышленное предпринимательство в Терской области в конце XIX – начале XX в. 142
3.1. Развитие предпринимательства в горнорудной промышленности 142
3.2. Предпринимательство в нефтяной промышленности 156
3.3. Иностранное предпринимательство в промышленности 185
3.4. Формирование местной буржуазии и наемных рабочих 209
Заключение 221
Список источников и литературы 226
- Административно-территориальные рамки жизнедеятельности населения
- Промыслы и кустарная промышленность в условиях развивающегося товарного хозяйства
- Развитие предпринимательства в горнорудной промышленности
- Формирование местной буржуазии и наемных рабочих
Административно-территориальные рамки жизнедеятельности населения
Народы Центрального Кавказа сложно входили в состав Российской империи. Проблемы силового покорения региона привели к многолетней Кавказской войне. В процессе вхождения отрабатывались различные схемы управления народами, которые реформировались, видоизменялись, вновь и вновь ища вариант, который бы создал нормальные, с точки зрения правительства, условия жизнедеятельности аппарата власти. Надо отметить, что найти такую форму управления властям так и не удалось. Но эти поиски меняли приоритеты, а вместе с ними изменялись правовые условия для развития предпринимательства в крае.
Терская область35 занимала северо-восточную часть Кавказского перешейка. Её южная граница соприкасалась с двумя губерниями Закавказья (Кутаисской и Тифлисской), на юго-востоке с Дагестанской областью, на севере – с Астраханской и Ставропольской губерниями, а на западе – с Кубанской областью. Её протяжённость с севера на юг составляла – 163 версты, а с запада на восток – 405 вёрст.36 Появление новой административной единицы (1860 г.) привело к изменению ее внутренней структуры. Терская область состояла из округов, населенных горскими народами, и Терского казачьего войска. В середине 60-х годов XIX века территория области занимали 44011 кв. версты, из которых Кабардинский округ имел – 10446, Осетинский – 4881, Ингушский – 2109, Чеченский – 3679, Аргунский – 2167, Ичкеринский – 877, Нагорный – 1188, Кумыкский – 4608, Терское казачье войско – 14053 кв. версты.37 На относительно небольшом пространстве встречались не только вечно снеговые горные вершины и густые хвойные леса северного склона Главного Кавказского хребта и его отрогов, с бесплодными известняками и трахитовыми скалами, но и степные пространства с тучным чернозёмом предгорной и равнинной зоны, полупустыней восточной окраины, а также, песчаные и болотистые низменности, расположенные ниже уровня Каспийского моря.
Контрасты рельефа местности предопределяли особенности климата: умеренный, без резких колебаний в предгорных районах Кисловодска, Нальчика, Владикавказа, к югу, ближе к снежным вершинам Кавказского хребта, становится суровее и холоднее, к северу же и северо-востоку, наоборот, знойным и сухим, т. е. резко – континентальным.
Здоровый климат нагорных и предгорных местностей переходит по нижнему течению реки Терек в сырой, болотистый с почти никогда не прекращающейся малярией.38
Композиции природных условий Терской области соответствовало такое же многообразие этнического состава населения, занимавшегося в зависимости от природно-климатических условий земледелием, скотоводством, торговлей, ремеслом, предпринимательством, охотой, рыболовством, бортничеством и находившееся на различных стадиях развития общественных отношений. Со второй половины XIX в., после проведения административно-судебных и аграрно-социальных преобразований сложились условия для вкладывания крупных капиталов в развитие горнорудной и нефтяной промышленности, торговлю, предприятия сельскохозяйственной переработки сырья.
Определение территории и границ расселения горских народов представляет сложную задачу. Она может быть решена лишь условно, поскольку простая констатация этнической территории одного из рассматриваемых народов в данный период, не объясняет претензии на эту же площадь соседних народов, которые часто приводятся в публикуемых документах и литературе. К тому же отдельные народности и этнические группы часто перемещались с места локализации под влиянием внутренних и внешних факторов.
Новым явлением этнической жизни народов Терека XIX – начала XX в. явился мощный приток русского населения в регион: сначала казаков и солдат, затем крестьян, ремесленников, купцов, предпринимателей. Более устойчивыми, по сравнению с равниной и предгорьем, были границы расселения народов горной полосы Терека. Здесь значительно слабее, чем на плоскости, сказывались последствия военных действий. Однако со временем усилились факторы социально-экономического характера, обусловившие миграцию отдельных групп населения. Одним из них было малоземелье в горах, остро ощущавшееся в XVIII, ещё более усилившееся в XIX столетии и вызвавшее миграционное движение чеченцев, ингушей, осетин, балкарцев на равнину.
Сведения о численности населения северокавказских народов, относящиеся к первой половине XIX века, представляют собой лишь приближённые оценки, так как источники неполны и противоречивы. Сами горцы не вели учёт народонаселения, а попытки местной администрации провести перепись не удавались. Раскрывая причины этой ситуации, Ф. Торнау писал, что даже численность тех частей горцев, которые находились под управлением России, определялась с большими погрешностями, «все цифры того времени, которыми обозначали кавказское население, брались приблизительно, можно сказать на глаз. По понятиям горцев считать людей было не только совершенно бесполезно, но и даже грешно; почему они, где можно было, сопротивлялись народной переписи или обманывали, не имея возможности сопротивляться».39 Необходимо учитывать и эпидемии, не прекращавшиеся межэтнические и междоусобные столкновения, миграции, которые ежегодно вносили немалые изменения в численность народонаселения.
Вместе с тем имеющиеся данные позволяют уточнить общие процессы расселения и численности народов Терека, а также вектора миграционных процессов.
Наиболее многочисленным народом в бассейне реки Терек были чеченцы, распадавшиеся в XIX веке на ряд этносоциальных групп, связанных между собой территорией проживания, языком, религией, культурой. Ближайшими сородичами чеченцев, – отмечает Юсуп Нохчуа, – являются ингуши и бацбийцы. Будучи ветвями одного генеалогического дерева, они связаны общностью происхождения, языка и культуры, а чеченцев и ингушей объединяет, кроме того, и единая религия.40 И.А. Гюльденштедт назвал страну чеченцев Кистиею, забыв, – подчёркивает А. Берже, – что имя это распространяется на землю, занимаемую только собственно – Кистинами. С.М. Броневский называл чеченцев – шешенами. Учёный-филолог Ю. Клапрот, основываясь только на том, что кумыки, жители Малой Кабарды и некоторые лезгинские племена называют чеченцев – мизджегами, ошибочно назвал чеченский язык, со всеми его наречиями, общим именем мизджегских языков.41 И. Бларамберг называл их «мычкизы», добавляя, что мычкизов обычно называют чеченцами, но это имя лишь некоторых племён мычкизов, следовательно, не должно широко использоваться.42 В XVIII – первой половине XIX в. как ингуши, так и чеченцы именовались по названиям отдельных обществ. Лишь грузинские источники называют их общим этнонимом «кисты». Народы Дагестана называли чеченцев «мычигиш», а русские источники зачастую именуют всех чеченцев «мычикизы» – термином, заимствованным у кумыков.
Исследуя проблему этнической самоидентификации чеченцев, полковник Бартоломей в 30-х гг. XIX века писал: «Слово «чеченцы» стало известно не более ста лет тому назад. Оно произошло, как говорят сами чеченцы, от аула Большой Чечен, находившегося на берегу Аргуна, у подошвы Сюйри-Корта Чачани, одной из двух гор, возвышающихся на плоскости Большой Чечен и образующих между крепостями Грозной и Воздвиженской Ханкальское ущелье…, имя аула Большой Чечен, ныне не существующего, так вкоренилось и освоилось, что не только сделалось общепринятым у русских для обозначения целого народа, но даже весьма часто употребляется самими чеченцами. Что же касается до самих чеченцев, то они себя называют нахче, т.е. «народ» и это относится до всего народа, говорящего на чеченском языке и его наречиях».43
С древнейших времён, вплоть до XVIII века, чечено-ингушские племена чётко осознавали своё этническое единство, – подчёркивал В.Б. Виноградов, – и действовали на исторической арене под общим названием нахче, нахчиматиане, дзурдзуки, сасаны, кисты, мизджеги…. О языковом единстве говорит и тот факт, что в языке бацбийцев, отделившихся от остальных чечено-ингушских племён не позднее сер. XVI века, сохранились некоторые общевайнахские черты, характерные для языка – основы до его разделения на чеченский и ингушский.44
Промыслы и кустарная промышленность в условиях развивающегося товарного хозяйства
Промышленное предпринимательство пореформенного периода характеризуется наличием раннекапиталистических форм производства – ремесленных мастерских и мануфактур, разложением традиционного уклада жизни горцев, их вовлечением в товарно-денежные отношения, зарождением и развитием буржуазного предпринимательства. Из горской среды выделяются первые предприниматели. Новые рыночные отношения появлялись в аграрном секторе с преобладанием продукции земледелия и скотоводства. Они воздействовали на домашние промыслы, товарный характер которых все больше усиливался.
Появлению кустарной промышленности повсеместно предшествовала домашняя, для которой характерно было отсутствие специализации производителей, причем изделия производились не на рынок, а почти исключительно для потребления внутри домашнего хозяйства. Обмен продуктами домашней промышленности носил случайный характер. Домашняя промышленность в пореформенный период быстро перерождалась в кустарную в центральных губерниях, но долго сохранялась в Терской области.
Оторванность Северного Кавказа от внутренних районов России, слабость рыночных связей и путей сообщения способствовали довольно долгому сохранению полунатуральных форм хозяйства и развитию домашних промыслов.
Подтверждая факт широкого распространения домашней промышленности, известный осетинский публицист А.Г. Ардасенов писал в время, никто бы не нашел ни одного плотника, столяра как ремесленника … всем этим был занят понемногу каждый туземец»170. Горцы для нужд своего хозяйства производили телеги, арбы, ободья, колеса, клепки, бочки, корзины. А также изделия из шерсти, кожи, другого сельскохозяйственного сырья, а часто – из металлов. В качестве домашних промыслов существовали приготовление пива, изготовление сыра, сукон, войлочных изделий, плетение из серебра и золота, веревочное производство.171
Продукция домашних промыслов горцев обеспечивала все слои населения одеждой, обувью, домашней утварью, предметами сельскохозяйственного инвентаря, оружием. Исследователи, изучавшие домашнюю промышленность в XIX в. отмечали, что она «имеет много невыгодных сторон: ее неподвижность и рутина, по большей части дурное качество ее произведений, выкупаются только отчасти дешевизной, которая не всегда соединяется с выгодами производителей».172
Среди горцев выделялись хоть и небольшие группы, которые занимались только ремесленным производством, «но большинство промышлявших ремеслом продолжали совмещать свои занятия с сельским хозяйством».173
В отличие от домашних промыслов, кустарное производство изначально было ориентировано на рынок. Особая Комиссия по исследованию кустарной промышленности в России в 1876 г. определяла «кустарную» промышленность как обрабатывающую промышленность, которая «является домашним занятием преимущественно сельского населения и служит более или менее дополнительным при сельских занятиях».174
Такое понимание кустарной промышленности сохранилось и позже. В 1902 г. при составлении обзора кустарных промыслов исходили из того, что «в чистой своей форме кустарная промышленность представляет собой, прежде всего, соединение занятия земледелием с занятием какою-либо отраслью обрабатывающей промышленности. Затем под кустарями следует разуметь исключительно хозяев самых мелких предприятий, в основе которых лежит преимущественно пользование трудом членов собственной семьи».175 Будучи хозяевами «самых мелких предприятий», кустари были такими же «самыми мелкими предпринимателями».
В конце XIX – начале XX в. кустарные промыслы продолжали играть заметную роль в экономической жизни России. В них было занято больше работников, чем в крупной промышленности. Общее число занятых в кустарных промыслах только 40 губерний Европейской России современные исследователи определяют в 4 млн. чел.176
Как писалось в «Обзоре кустарных промыслов России» за 1902 г.: «После земледелия кустарная промышленность – наиболее важный источник заработка для населения нашего отечества». Даже в Московской губернии тогда кустарными промыслами было занято в 4,5 раза больше жителей, чем на фабриках и заводах.177
Однако распространена кустарная промышленность была в дореволюционной России крайне неравномерно. Хорошо известно, что в губерниях Центральной России существовал значительный разрыв по уровню развития кустарной промышленности. По оценке К.Н. Тарновского, в начале века на 10 тыс. чел. сельского населения количество кустарей и ремесленников составляло 996,4 человек в Нижегородской губернии; 774,0 чел. – в Вятской, 755,8 чел. – в Московской и 69,3 чел. – в Смоленской, 60,7 чел. – Калужской.178
Что же касается окраин, то этот разрыв был еще больше. Относительно Терской области справочно-энциклопедические издания признавали, что кустарная промышленность там не имела серьезного значения в общей экономике области.179
В 60–70-х гг. XIX века в Предкавказье, в том числе Терской области, ремесленной промышленностью занимались преимущественно пришлые из России или уволенные из войск в отставку мастера и рабочие.180 Именно из среды «иногородних» выделялись ремесленники, полностью порывавшие с сельским хозяйством. Изготовлением кожаной обуви в Терской области круглый год занимались лишь «иногородние», те же казаки, кто промышлял сапожным промыслом, с июня по сентябрь (на время полевой страды) прекращали свои ремесленные занятия.181
«Терский сборник» писал в 1903 г.: «Ремесленной и кустарной промышленности в станице (Екатериноградской. – С.Г.) почти нет. Портные, сапожники, столяры, плотники, кузнецы, слесари, шорники, седельщики и другие – все это в большей части случайно или на время поселившиеся здесь инородцы. Сами казаки не имеют склонности ни к какому ремеслу».182 Тем не менее, в конце XIX – начале XX в. кустарными промыслами в Терской области занимались горцы и казаки. В литературе того периода отмечалось, что наибольшего развития промыслы достигли у горских народов, наименьшего – у казаков.183
Так, в станице Черноярская для некоторых жителей выжигание угля стало основным занятием, другие занимались им в свободное время от полевых и других сельскохозяйственных работ. Всего этим промыслом в станице занималось около 50 чел. Современники отмечали, что это занятие было очень вредным для здоровья,184 и занимались им не столько казаки, сколько «иногородние».
Гораздо больше промыслы были распространены у горцев, однако они занимались ими в разной степени. «Терский сборник» за 1892 г. писал: «Из кустарных промыслов у ингушей не встречается ни одного развитого настолько, чтобы его можно было назвать «промыслом»: выделка туземного сукна, изделия из дерева и металла и т.п., чем занимаются соседние горские племена, среди ингушей встречаются в таких размерах, которые не удовлетворяют даже потребностям собственного домашнего обихода».185
Эта оценка подтверждается и профессором Г.К. Мартиросианом: «Среди горных ингушей можно было встретить искусных кустарей, изготовлявших и ремонтировавших различные предметы, употреблявшиеся в крестьянском хозяйстве. Однако кустарная промышленность, ввиду бездорожья и невежества жителей, не получила тут развития».186
Развитие предпринимательства в горнорудной промышленности
Горы и предгорья, находящиеся на территории Терской области, чрезвычайно богаты полезными ископаемыми: серебром, свинцом, цинком. Достоверные сведения о промышленной разработке древнего Садонского рудника появляются с 1839 г., когда подрядчик каменных работ на Военно-Грузинской дороге грек Спиридон Чекалов, привлеченный слухами о богатстве Садонских руд, добился от начальства разрешения на их разработку и вскоре основал здесь серебросвинцовый завод. К 1846 г. Чекалов получил 11 пудов низкопробного серебра и около 3400 пудов свинца, за что получил из казны 18 тыс. руб.411 Из всех 13 свинцово-серебряных месторождений, известных в России, наиболее богатым считалось Садонское месторождение в Алагирском ущелье.
Строительство Алагирского завода началось в 1850 г. Из казны было отпущено 160 тыс. руб. серебром.412 21 мая 1853 году завод дал первую продукцию – 300 пуд. серебристого свинца, 26,5 фунтов серебра и 264 пуда чистого свинца. С началом Крымской войны спрос на свинец резко возрос, но производительность завода не возрастала.413
В 1861 году в связи с отменой крепостного права, в России было издано положение о горнозаводском населении горных заводов Министерства финансов. По этому положению рабочие казенных заводов освобождались от обязательной работы на заводах. Это положение распространялось и на рабочих Алагирского серебросвинцового завода и Садонских рудников. Очень многие рабочие воспользовались правом покинуть Алагир и Садон.
Такой же процесс наблюдался на Урале, где бывшие крепостные, получив волю, в массовом порядке покидали металлургические заводы.414
В 1880 г. отмечалось: «Стоит припомнить, что до времени покорения Кавказа горцы всегда имели в изобилии и свинец и медь, и серебро, было и золото, а о сере и селитре нечего и говорить, впрочем, последних они не скрывают».415 Однако, для освоения горнорудных ресурсов не хватало предприимчивых людей со свободными капиталами, готовых к риску.
Вся предпринимательская активность на Садоне и в Алагире исходила от государства. В 1882 г. на Алагирский завод приходилось 26,5% свинца и 7% серебра, добываемых в России.416 Выработка металла на базе Садонских руд вплоть до конца 1880-х гг. менялась крайне незначительно, и лишь с начала 1890-х гг. наблюдался заметный рост производства.
В 1880-х гг. в горнорудную промышленность вновь пришел частный капитал в лице П. Кириазова, который начал разработку Холстского серебро-свинцового месторождения, находившегося в 20 верстах от Алагирского завода.418 В 1885 г. П. Кириазов стал арендовать участок вблизи селения Верхний Унал, а в 1886 г. велись частные разработки Джимидонского месторождения.419 До 1890-х гг. добыча и переработка свинцово-серебряных руд в Терской области тормозились из-за отсутствия нормальных дорог.
Командующий Кавказской армией почти через два десятилетия после завершения Кавказской войны указывал, что проложенные в крае дороги зачастую имеют военное, а не торгово-промышленное значение, ибо создавались «в видах достижения временной военной цели, нередко менявшиеся при многолетних и разнообразных военных операциях, сопровождавших покорение Кавказа».420 Эти дороги не образовывали какой бы то ни было рациональной сети, представляя собой разбросанные в горах разрозненные участки.
В начале 1890-х гг. самыми крупными предприятиями горнорудной промышленности Терской области были Садонский рудник и Алагирский серебросвинцовый завод, которые принадлежали казне и находились в ведении Горного департамента.
Кроме них, добычу руды вели на мелких рудниках, шахтах и в штольнях независимые предприниматели (И.И. Булатов, Б. Кануков, Г.В. Александров и др.), однако добыча на этих предприятиях была гораздо меньше, чем на Садонском руднике, а переработкой руды они не занимались вообще.
К началу 90-х гг. XIX в. Садонский рудник и Алагирский завод явно не удовлетворяли быстро растущий спрос на серебро и свинец. Вся механизация Садонского рудника состояла из одной подъемной машины и нескольких водооткачивающих насосов. Столь же примитивным был Алагирский завод, снабженный всего лишь двумя вододействующими колесами и тремя печами. За четыре десятка лет технология производства почти не изменилась, на одном уровне сохранялись и объемы производства. В 1894 г., в последний год эксплуатации завода казной, было выплавлено 30 пудов 32 фунта серебра и 12 380 пудов свинца. Выливка серебра и свинца на Алагирском заводе в 1860-1890 гг. выглядела следующим образом:421
В то время, когда Алагирский завод принадлежал казне, из садонской руды выплавляли только серебро и свинец. Цинк, который в больших количествах содержался в руде, не выплавлялся, и цинковая обманка шла в отвал на шоссировку дорог или выбрасывалась в реку. В то же время развивающаяся русская промышленность остро нуждалась в цинке, который приходилось импортировать.
В 1890 г. Садонский рудник посетил член Горного ученого комитета Иосса, который был поражен тем, сколько цинковой обманки выбрасывается в отвал. На цинк существовал значительный спрос не только внутри России, но и на мировом рынке. По возвращении в Петербург Иосса рассказал об увиденном в Осетии. Об открывшихся возможностях стало известно лейтенанту запаса Н.В. Фильковичу, который предложил русскому правительству подписать с ним контракт на экспорт отходов горнорудного производства Садона. Вскоре Фильковичу удалось получить у Горного департамента право широкого использования рудничных отбросов, много лет скапливавшихся в рудничных отвалах. Собранная и отработанная цинковая обманка отправлялась им через Новороссийск за границу. Фильковичу «удалось заработать на этой, словно с неба свалившейся операции, и это стало прелюдией к его другим махинациям».422
С 1891 года Филькович забирал цинковую обманку по 8 коп. за пуд и экспортировал в Бельгию, за 4 года Филькович вывез 750 тыс. пуд. В 1894 г. Филькович предложил Министерству земледелия и государственных имуществ передать рудник и завод ему в аренду на 60 лет с обязательной платой 42 тыс. руб. в год, но директор завода Шастливцев, который сам добивался сдачи ему в аренду завода, тормозил сделку Фильковича с правительством.423
И все-таки в 1895 г. завод перешел в аренду Н. Фильковичу, поскольку для казны данное предприятие давало убыток. За год перерабатывалось около 25 тыс. пудов руды, из которой получалось в среднем 30 пудов серебра и 9,5 тыс. пудов свинца. При годовых затратах приблизительно в 200 тыс. руб. предприятие давало продукции на 50 тыс. руб. Казна ежегодно теряла до 150 тыс. руб.424
20 июня 1895 г. был заключен контракт между управляющим Горным департаментом и Н.В. Фильковичем о передаче последнему в арендное содержание на 60 лет Садонского рудника и Алагирского серебросвинцового завода. К арендатору перешла также Цейско-Кессарская лесная дача площадью 2929 дес.: лес был куплен для проведения горных работ. Контракт предусматривал уплату в казну арендатором с каждого пуда свинца или глета по 20 коп., с каждого пуда химически чистого серебра – по 100 руб. и с пуда цинковой руды – по 8 коп. Арендатору давалось право продавать другим лицам все виды продукции завода, и в таком случае с каждого пуда свинцовых руд он уплачивал 24 коп.
Формирование местной буржуазии и наемных рабочих
Товарно-денежные отношения, зародившиеся в условиях традиционного горского общества, получали подпитку на меновых дворах, устроенных российскими властями в условиях Кавказской войны. Продавая нехитрые предметы быта в русских селах и казачьих станиц, строевой лес, бурки, оружие, горцы втягивались в систему капиталистических отношений. Острая нужда в деньгах требовала активных действий по организации работы, или продажи рабочих рук. Выше приведенный материал наглядно показал, как горцы участвовали в производстве кустарных изделий, промыслов, мелких предприятий. Участвуя, хотя и в небольших размерах, в коллективном труде, горец приобретал новые профессиональные качества рабочего, человека, зарабатывающего средства на жизнь продажей своих умений работодателю. С формированием социальной общности местных предпринимателей, одновременно, шел процесс становления наемных рабочих.
По положению о горнозаводском населении горных заводов Министерства финансов 1861 г., рабочие казенных заводов освобождались от обязательной работы на заводах. Это положение распространялось и на рабочих Алагирского серебросвинцового завода и Садонских рудников. Очень многие рабочие воспользовались правом покинуть Алагир и Садон. В этих условиях была предпринята попытка привлечь на работу осетин. В 1850-х гг. начальник Военно-Осетинского округа М. А. Кундухов созвал осетин – жителей Алагирского ущелья и предложил поступить на работу в рудник.661
В 1860 году рабочих-осетин там было от 20 до 30 человек. В 1859 году на Садонских рудниках работало 205 чел. рабочих и нижних чинов и на Алагирском заводе 277 чел. В 1866 году на горные предприятия Осетии прибыли переселенцы из Вятской губернии, на Алагирском заводе и Садонском руднике оставляли работать солдат Кавказской армии.
С 1868 по 1875 гг. количество русских рабочих на Алагирском заводе и Садонском руднике уменьшилось на 63%, а осетин возросло примерно в три раза. В 1885 г. на свинцовом прииске селения Холст было занято уже до 700 рабочих из местных жителей. В 1898 г. на Садонском руднике и Алагирском заводе было 368 рабочих, на Дейкаусском руднике – 55 рабочих, Ногкаузском – 53, Дунговском – 46, Цусском – 36, Фаснальском – 20, Дигорском руднике Булатова – 13 и на Холстинском руднике – всего 4 рабочих.662
В 1860-х гг. на Свято-Троицком винокуренном заводе компании Каргапова и Кейтрудова во Владикавказе работало свыше 80 рабочих. К 1883 году на заводе, перешедшем в собственность Царакова, было уже 200 рабочих.663
В 1870-е гг. на Северный Кавказ прибыло около 350 тыс. переселенцев, в основном, из центральных и малороссийских губерний Российской империи. В последующие два десятилетия (1880-1890-е гг.) в регион переселилось еще около 750 тыс. человек.664
В 1876 г. из 8963 жителей города Грозного ремесленники составляли 608 чел., а рабочие промышленных заведений – 165 чел.665 В 1876 г. в Терской области насчитывалось 459 небольших промышленных предприятий (без мельниц), на которых трудилось 2188 рабочих, в среднем пять рабочих на один завод.666 На предприятии по переработке серебро-свинца было задействовано 116 рабочих, на самом Садонском серебросвинцовом руднике на горнозаводских работах числилось 180 чел., на вспомогательных работах – 200 человек.667
По отраслям первое место по числу рабочих был винокуренное производство – 437 чел., за кирпичное (352 чел.), черепичное (247 чел.), известковое (174 чел.), маслобойное (157 чел.), кожевенное (147 чел.). В нефтяном производстве трудилось всего 60 человек.668
Согласно сведений «Кавказского календаря» за 1886 г., в Терской области в 1884 г. насчитывалось 1703 фабрик и заводов, с общим числом рабочих – 3897 чел. (без добывающей промышленности). В это число вошли 1293 мельницы, на которых работали 1558 чел. Наибольшая стоимость произведенной продукции приходилась на винокуренные заводы, за ними шли кирпичное, мыловаренное и салотопное производства. В первой чугунно-литейной мастерской работало всего 7 рабочих.669
Если не считать мельницы, то в области оставалось 410 промышленных предприятий с общим числом рабочих 2339 чел., в среднем на одно предприятие приходилось 6 работников.
В 1887 г. в Терской области насчитывалось 4023 фабрично-заводских рабочих – меньше, чем в Ставропольской губернии (4057 чел.) и Кубанской области (13245 чел.).670
В новых условиях откупные нефтяные хозяйства представляли собой капиталистические предприятия, использующие наемную рабочую силу. Откупные платежи землевладельцам являлись капиталистической земельной рентой. Размеры откупов были выше, чем прежде. Откупщики, располагавшие крупным капиталом, добивались разорения своих мелких конкурентов.
На грозненских промыслах откупщиками использовался труд казаков, обслуживавших по указанию войскового начальства промысловые работы, и труд жителей близлежащих чеченских селений. Они занимались добычей и перевозкой нефти от источников до районов сбыта. Большинство казаков часто покидали станицы, устраивались на нефтяные промыслы в город Грозный, уходили на заработки к владельцам больших виноградников или к кулакам на уборку хлебов. Если раньше казак с презрением относился к городу и к жизни горожан, то в начале ХХ в. вынужден был устраиваться на работу в любое место, чтобы прокормить семью. Не было таких станиц, казаки которых не отправлялись бы в отходничество – и не только взрослые, но подростки и даже дети. Казаки и чеченцы, живущие близ промыслов, после реформы не были освобождены от работ по добыче и перевозки нефти. Новая рабочая сила в пореформенные годы поступала на промыслы в ограниченном количестве. Добычу нефти из колодцев производили в основном местные жители, чеченцы из окрестных сел.671
Перевозку нефти с промыслов в города и села по Сунже и Тереку (от Пятигорска до Кизляра) осуществляли эти же люди, а также казаки из станицы Ермоловской и осетины из села Ольгинское.672
В конце ХIХ в. формируется пролетариат, которого не было при откупной системе в дореформенный период. Касаясь вопроса образования рабочего класса на грозненских промыслах после отмены крепостного права, Л.Н. Колосов пишет: «Формирование грозненского пролетариата происходило как за счет местного населения – чеченцев, казаков, так и главным образом за счет рабочих других промышленных районов и крестьян южных и центральных губерний России. Это были те же рабочие, которые до этого занимались сооружением колодцев и вычерпыванием из них нефти. Как показывают документы, главным источником пополнения рядов рабочих, особенно вначале являлось местное население – чеченцы и казаки. Процесс расслоения казачьей станицы, выделяя значительную прослойку разорившихся казаков, заставлял некоторых из них идти в нефтяную промышленность на заработки».673
Целые сотни собранного с разных сторон разного люда, – писал корреспондент газеты «Терские ведомости» в 1896 г. – находят себе кусок хлеба на нефтяных промыслах и заводах. Здесь можно встретить разные племена и наречия: чеченцев, персов, армян, евреев, татар, ингушей, кабардинцев».674 Однако бурно развивающийся регион не мог обойтись без квалифицированной рабочей силы из других промышленных районов страны из Украины, Ростова-на-Дону, Донбасса.
К 1896 г. на грозненских нефтепромыслах трудился 661 рабочий.675 В 1901 г. в Грозном было 3,5 тыс. чел. рабочих (вместе с железнодорожными), в 1917 г. – 20 тыс.676
К 1900 г. на грозненских промыслах насчитывалось около тысячи рабочих-горцев, 22 % от общего числа нефтерабочих. В 1905 г. в Грозненском промышленном районе было занято более 11000 рабочих: из них в нефтяной промышленности – 6650 человек, на железнодорожном транспорте – 3000 человек и в остальных отраслях – 1600 человек. Заработная плата рабочих на промыслах составляла 14–16 рублей в месяц.677
Условия труда на промыслах были тяжелые. На грозненских промыслах в 80–90-х гг. ХIХ в. рабочий день начинался с восхода солнца и длился до наступления сумерек. О 12 - часовом рабочем дне тогда и разговору не было, а тем более о 8 – часовом.678