Содержание к диссертации
Введение
I. Социально-экономические и политические предпосылки реформы 1892 г. Калмыкии 25
1.1. Административно-политический курс российского правительства в Калмыкии во второй половине XIX в 25
1.2. Основные тенденции развития калмыцкого хозяйства во второй половине XIX в 42
1.3. Социальные причины реформы 1892 г 56
II. Подготовка и содержание закона 16 марта 1892 г 92
II.1. Комиссия 1861 г. и проекты главного попечителя К.И. Костенкова.. 92
II.2. Комиссия 1870-1872 гг. во главе с князем Д.А. Оболенским 104
II.3. Работа министерских комиссий в 1873-1882 гг 118
II.4. Проекты главного попечителя И.О. Осипова и Комиссии 1883-1884 гг. под руководством В.И. Вешнякова 125
II.5. Составление окончательного проекта и содержание закона 16 марта 1892 г : 141
III. Проведение реформы 1892 г. в Калмыцкой степи 160
III. 1. Обнародование закона в калмыцких улусах 160
III.2. Осуществление денежных выплат нойонам и зайсангам 167
III.3. Реорганизация системы управления калмыками 175
III.4. Налогообложение калмыцкого населения 180
IV. Результаты и значение реформы 1892 г 194
IV.1. Экономические последствия реформы 194
IV.2. Трансформация социальной структуры калмыцкого общества в конце ХГХ-начале XX в 206
IV.3. Изменения в системе управления калмыцким народом 217
Заключение 230
Список источников и литературы 239
Примечания 252
- Административно-политический курс российского правительства в Калмыкии во второй половине XIX в
- Комиссия 1861 г. и проекты главного попечителя К.И. Костенкова..
- Обнародование закона в калмыцких улусах
Введение к работе
Современные модернизационные процессы в стране и мире вызывают большой интерес к изучению социально-экономической проблематике истории, ретроспективной политологии и социологии. Одной из актуальных стала теория «постиндустриального (информационного) общества» в русле цивилизационного подхода. При всех его достоинствах и недостатках этот подход позволяет по-новому взглянуть на социально-экономические и политические процессы в истории, в частности в истории России. Так, отмена крепостного права в 1861 г. и реформы 60-70-х гг. XIX в. можно расценивать как необходимые условия для перехода от традиционного аграрного к индустриальному обществу. Они открыли дорогу более свободному распространению рыночных отношений, модернизации экономики и общества. Но уже к концу столетия темп, заданный ими, спал, и перед страной вновь встала задача ускоренного развития и промышленности, и сельского хозяйства. Со всей наглядностью это показал голод 1891-1892 гг., который обозначил проблемы российской деревни.
В очередном модернизационном витке большое значение приобрела регионально-национальная политика, направленная на унификацию всех районов империи в административном, правовом, социальном и культурном смыслах; а также на интеграцию общества по вертикали, ломая прежние сословные барьеры, и по горизонтали, стирая национально-региональные границы. Иными словами, необходимо было укрепить связи между всеми частями государственного аппарата независимо от их местоположения и объединить всех жителей страны независимо от их сословной и национальной принадлежности.
Поскольку Калмыкия являлась и является неотъемлемой частью Российского государства, то все происходившие в центре процессы определенным образом сказывались и на ней. Однако модернизация традиционного кочевого калмыцкого общества была осуществлена
4 несколько позже, чем в центральных областях, и носила догоняющий характер. Ее импульсом в Калмыкии послужила реформа 1892 г., отменившая так называемые «обязательные отношения между отдельными сословиями калмыцкого народа». Она являлась очередным шагом правительства в распространении основ реформы 1861 г. на национальные районы империи и стала ярким проявлением его унифицирующего курса и политики по отношению к национальным элитам в данный период.
Эта реформа, вовлекшая калмыцкие улусы в общероссийские процессы, сыграла большую роль в трансформации калмыцкой экономики и общества. Потому, будучи фактически своеобразным водоразделом в калмыцкой истории, она имеет такое же значение и важность, что и отмена крепостного права в России.
Прослеживаются некоторые общие черты между современным развитием республики и положением Калмыкии на рубеже XIX-XX вв.: переход к рыночному производству, изменение форм хозяйствования, крупные социально-политические изменения, в частности, активизация общественной жизни. В социальной сфере наблюдается процесс образования новых социальных слоев, усиливаются тенденции коммерциализации, возросла экономическая и общественная активность населения, в области государственной деятельности нарастает сложность управленческих задач. Поэтому, учитывая нынешнюю злободневность проблем экономических, социальных и политических преобразований в стране и республике, немаловажное значение имеет взгляд в прошлое, изучение исторического опыта, и проблема изучения реформы 1892 г. вызывает особый интерес.
Другой аспект актуальности данной темы заключается в ее малоисследованности. Специальные конкретно-исторические работы по этой проблеме отсутствуют. В историографии получили некоторое освещение вопросы общественного строя калмыков, отмечены последствия и значение отмены обязательных отношений, отдельные моменты проведения реформы. Вместе с тем еще не обозначены ее социально-экономические и
политические предпосылки, практически не изучена история ее подготовки и осуществления.
Исходя из актуальности темы и степени ее изученности, автор ставит целью своего исследования представить комплексное исследование данной реформы, определить ее содержание, характер и значение.
Соответственно были поставлены следующие задачи:
выяснить политические и социально-экономические предпосылки отмены обязательных отношений в калмыцком обществе;
дать подробный обзор деятельности правительственных комиссий, занимавшихся подготовкой законопроектов о ликвидации владельческих прав калмыцкой знати;
изложить основные положения закона 16 марта 1892 г.;
осветить ход проведения реформы, рассмотреть все мероприятия местной администрации по ее осуществлению;
определить экономические, социальные и политические итоги и значение реформы 1892 г. в Калмыкии.
Хронологические рамки исследования охватывают период со второй половины XIX до начала XX столетия. Исходный пункт связан с отменой крепостного права в 1861 г., способствовавшей утверждению капитализма в России, и усилившей проявление в экономике и социальной жизни Калмыцкой степи капиталистических тенденций. Необходимость рыночной перестройки Калмыкии привела к отмене обязательных отношений в калмыцком обществе в 1892 г., способствовавшей развитию капиталистических отношений и оказавшей решающее влияние на вовлечение калмыцких улусов в общероссийский рынок. В результате на рубеже XIX-XX вв. в хозяйстве и социальной структуре калмыцкого общества произошли существенные изменения, сказавшиеся в некоторой степени и в материальной, духовной культуре и быте населения.
Территориальные рамки исследования охватывают территорию, Калмыцкой степи Астраханской губернии и Большедербетовского улуса
Ставропольской губернии (современную территорию Республики Калмыкия).
Методологическую основу исследования составляет сочетание различных общенаучных и специально-исторических методов, прежде всего основополагающих принципов историзма, объективности и системности. Первый принцип позволяет рассмотреть явления в их динамике, развитии и изменении. Принцип объективности применяется при оценке фактов, событий и мнений и основывается на всестороннем анализе источников. Системный подход дает возможность создать целостную картину подготовки и проведения реформы 1892 г. и рассмотреть ее в связи с окружающими событиями и процессами, то есть изучить ее в контексте российской истории.
В исследовании применяются элементы сравнения и обобщения, а также специально-исторические принципы: актуализации, проблемно-хронологический и историко-типологический. Совокупность всех этих методов позволила в достаточной степени полно и четко изучить поставленную проблему.
Научная новизна диссертации заключается в том, что впервые предпринята попытка комплексного изучения реформы 1892 г. в Калмыкии, при этом одновременно и подробно раскрыты различные стороны социально-экономического и политического развития калмыцкого общества до и после издания закона 16 марта 1892 г.
Нами предпринята первая попытка дать полную картину реализации данной реформы в калмыцких улусах, например, освещены вопросы осуществления компенсационных выплат представителям калмыцкой знати -нойонам и зайсангам. Причем реформа рассмотрена в русле правительственной политики по отношению к национальным элитам и буддийскому духовенству. В связи с этим интерес представляет ответная реакция бывших привилегированных сословий калмыцкого народа, отраженная в диссертации.
Практическая значимость работы обусловлена ее актуальностью и новизной. Данный в диссертации материал, изложенные положения и выводы могут быть использованы в дальнейшем изучении и теоретическом углублении рассматриваемой темы и осмыслении поставленных в исследовании вопросов. Результаты работы расширяют и дополняют историографию тематики, поэтому могут быть применены при подготовке научных трудов и публикаций, а также в учебном процессе вузов при разработке программ дисциплин, лекционных курсов и факультативных занятий.
Особенность темы диссертации заключается в том, что хотя литература по социально-экономической истории Калмыкии второй половины Х1Х-начала XX вв. довольно обширна и имеются фундаментальные произведения, тема реформы 1892 г. является недостаточно изученной и нет трудов, специально посвященных ее изучению. Всю совокупность имеющихся работ условно можно разделить на три части: дооктябрьскую историографию (XIX-1917 г.), историографию советского периода (1917-1991 гг.) и современную российскую историографию (с 1991 г. до настоящего времени).
Из трудов, посвященных истории калмыцкого народа в исследуемый период, в первую очередь выделяются работы современников, в большинстве своем не являвшихся профессиональными историками и дававших зачастую обзорное изложение происходивших событий и явлений. Как правило, они содержат общие сведения по истории и культуре калмыков и являются итогом посещения Калмыцкой степи и знакомства с калмыцким народом. Рассматривая эти работы как своеобразный источник, необходимо отметить их историческую ценность, но вместе с тем их использование должно основываться на критическом анализе. Вместе с тем многие наблюдения, содержащиеся в них, служат важным материалом для сопоставления с архивными источниками. В этом отношении характерными
8 являются труды Я.П. Дубровы, И.А. Житецкого, Н.А. Нефедьева, Ф.А. Бюлера, П.И. Небольсина, П.З. Ланко1 и других.
При оценке дореволюционных работ считаем необходимым в первую очередь обратить внимание на их характеристику общественного строя калмыков накануне реформы. Практически все они считали калмыцкое общество патриархально-родовым. Например, по мнению Я.П. Дубровы, калмыки «до сих пор не пережили родового быта», а «привилегированное калмыцкое сословие с правами господ над рабами есть продукт искусственного создания» русского правительства, рассчитывавшего тем самым подчинить калмыцкий народ своей власти". И.А. Житецкий также взаимоотношения нойонов с подвластными калмыками охарактеризовал как «патриархально-рабовладельческие с правом власти высшего сословия не только над имуществом, но и над жизнью простонародья»". Однако, использование определения «рабовладельческие отношения», видимо, объясняется его стремлением более рельефно показать своеобразие и особенности общественных отношений у калмыков".
Следует отметить, что с их мнением совпадала точка зрения
исследователей, основывавшихся на историко-юридическом содержании
монголо-ойратских законов 1640 г. - Ф.И. Леонтовича, К.Ф. Голстунского,
И.Я. Гурлянда . Они считали «Ик Цааджи» памятником
«первобытнообщинной, кочевой культуры», общественный строй
кочевников они представляли «патриархально-родовым»,
характеризовавшимся сохранением военно-дружинного принципа организации и наличием исключительно общинной формы собственности на землю. Так, Ф.И. Леонтович полагал, что содержание законов «квалифицируется основными началами, присущими патриархально-родовой жизни народов кочевого типа». Таковыми, по его мнению, были «принципы родовой иерархии и подчинения, теократической силы и могущества жречества, интересы родового хищничества и самообороны с развивающимся на этой почве хищничества военно-дружинным устройством
9 племен, наконец, примитивные, хищнические же порядки и обычаи экономического и социального быта»3.
Большое значение при изучении темы исследования имеет книга Я.П. Дубровы «Быт калмыков Ставропольской губернии», ставшая результатом шестилетнего пребывания автора в Большедербетовском улусе Ставропольской губернии, где он, будучи помощником попечителя улуса, заведовал делами новокрещенных калмыков. Наибольшую ценность представляет описание им хозяйственно-бытового и административного положения большедербетовских аймаков в конце XIX в., а также рассмотрение вопроса земельного устройства калмыков этого улуса. В связи с этим интерес вызывает его объяснение слабости попыток перехода калмыков к оседлости боязнью потерять свое «национальное лицо». Одной из причин усиливавшегося социального неравенства большедербетовских калмыков он справедливо считал растущую колонизацию калмыцких земель русско-украинскими переселенцами. Поэтому следует признать в качестве достоинства работы Я.П. Дубровы высказанное им требование признания прав собственности калмыков на занимаемую ими землю и ликвидации попечительской системы.
Довольно подробно автор описал ситуацию в Калмыкии накануне реформы 1892 г., в частности, религиозное торжество 1890 г., а также события, связанные с обнародованием нового законоположения в улусе. В целом, он негативно отозвался об освобождении простолюдинов путем выкупа и усилении и расширении попечительской системы считая, что закон 16 марта «в сущности ничего не изменил в строе быта» калмыков, только усилил и расширил права попечителей6.
Ценными в научном отношении являются работы И. А. Житецкого, в которых автор, как этнограф, описал основные отрасли домашнего производства, отдельные черты хозяйства материальной культуры, жизни и быта калмыцкого народа в середине 80-х гг. XIX в., а также большое внимание уделил изучению социальной структуры калмыцкого общества.
10 Так, он выделил в нем три основные сословные группы: «высшее по происхождению владельческое нойоно-зайсангское» сословие; «низшее по происхождению, крепостное, масса, чернь»; «сословие духовное, которое стоит вне первых обоих по своему положению и связано равно с обоими по своему происхождению». Им подмечено, что калмыцкая аристократия сконцентрировали в своих руках не только экономическое богатство, но и право господина и судьи, имела власть над жизнью и имуществом простолюдинов, однако к концу XIX столетия ее произвол был несколько ограничен. С другой стороны, по его мнению, «в воззрениях калмыков отношение крепостного к владельцу носит еще много следов отношения' раба к своему владыке».
Также в работах Житецкого нашел отражение процесс разложения сословных предрассудков в результате зарождения «среди калмыков довольно сильного и теперь уже независимого класса калмыцкой имущественной аристократии» и внесения «в калмыцкую среду вместе с грамотой европейских воззрений на жизнь и положение личности...»7.
Крупная исследовательская работа была осуществлена К.И. Костенковым, главным попечителем калмыцкого народа, руководителем Кумо-Манычской экспедиции, всесторонне обследовавшей Калмыцкую степь в начале 60-х гг. XIX в. По результатам изысканий он опубликовал целый ряд трудов, в которых содержится богатый фактический материал по истории и экономике калмыцкого народа8. Можно уверенно сказать, что большое место в них занимают вопросы социальной организации калмыков. В частности, он исследовал историю происхождения калмыцких привилегированных сословий, процесс расширения их прав и власти над подвластным населением и сделал вывод, что сущность сложившихся в калмыцком обществе обязательных отношений выражается в обязанности простолюдинов платить владельцам кибиточиый сбор - албан. Следует также отметить, что К.И. Костенков принимал непосредственное участие в подготовке законоположений об отмене зависимости калмыков-
простолюдинов от нойонов и зайсангов, применяя в данной деятельности свои познания и взгляды.
Необходимо выделить ряд работ, которые появились в связи с проведением реформ в России во второй половине XIX в. и касались намечавшихся преобразований в Калмыкии. Так, например, П.З. Ланко, изучивший положение калмыков Большедербетовского улуса в 60-е гг., замечал: «Не подлежит никакому сомнению, что калмыкам не чуждо сознание, что в пределах русского царства они принадлежат к числу тех народностей, которые еще остаются под гнетом царской власти». В существовании «зависимых отношений» он видел одну из причин, тормозивших развитие калмыцкого общества. Их сохранение, наряду с другими причинами, мешало, по его мнению, успешному переходу калмыков к оседлости .
А. Воронцов, сравнив русское и калмыцкое крестьянство, пришел к выводу о том, что «в калмыке сильно развито чувство законности, подчинения властям... какая громадная польза могла бы получиться от калмыцкого народа, если бы он был приведен в прямое непосредственное подчинение своему начальству - русскому христианскому православному правительству»,0.
Независимо от личного взгляда и отношения, эти исследователи разделяли намерения правительства провести буржуазные преобразования в Калмыкии. Они особо подчеркивали тот факт, что калмыки не были обложены какими-либо государственными или земскими повинностями, в отличие от других инородцев Астраханской губернии, а также отмечали имущественную несостоятельность простолюдинов, низкий культурно-образовательный уровень, слабую организацию медицинской помощи, ветеринарской службы и т.п. В результате единогласным стало мнение о необходимости переустройства всех сторон жизни Калмыцкой степи, проведение которых было сочтено как эффективное средство, направленное на улучшение благосостояние ее населения, поднятие его жизненного
12 уровня и развитие более прогрессивных методов хозяйствования. При этом данные исследователи единодушно поддержали желание правительства провести в первую очередь отмену обязательных отношений рядовых калмыков к нойонам и зайсангам, так как только после ее осуществления возможно было распространение на Калмыкию других реформ. Появление таких трудов свидетельствовало о том, что необходимость ликвидации зависимости калмыков-простолюдинов от нойонов и зайсангов осознавалось различными представителями российской общественности".
В целом, заслуга исследователей XIX в. заключается в том, что они внесли большой вклад в дело накопления исторического материала о социально-экономическом развитии Калмыкии в данный период. Важность их еще и в том, что некоторые из них в той или иной мере оказывали влияние на ход подготовки законопроектов и, несомненно, их выводы учитывалось министерскими комиссиями.
Некоторые вопросы общественно-экономического развития Калмыкии степи на рубеже XIX-XX вв. и реформы 1892 г. нашли отражение в ряде работ, вышедших в 20-х гг. прошлого столетия. Здесь прежде всего необходимо отметить исследования Н.Н. Пальмова, причем не только «Этюды по истории приволжских калмыков», но и не неопубликованные статьи и заметки из его личного фонда в Национальном архиве Республики Калмыкия (НАРК. Ф. Р-145) «О происхождении крепостнических отношений у калмыков», «Существовало ли у калмыков крепостное право, и когда возникли крепостнические отношения?». Их главная мысль - у калмыков до вхождения в состав Российского государства не было крепостного права, которое появилось лишь в XVIII в. и усилилось после 1771 г. при активном участии царского правительства. Эта его позиция объясняется тем, что он, будучи исследователем государственной школы в русской историографии, считал государство основной движущей силой истории. Позднее Пальмов высказал другое мнение о том, что эти обязательные отношения не являлись крепостной зависимостью. Тем не
13 менее он дал высокую оценку реформе 1892 г., отметив ее важность: «отмена власти нойонов и зайсангов над калмыцким народом, в смысле освобождения его от так называемых обязательных отношений к владельцам, выражавшихся в уплате «албана», послужила калмыцкому народу преддверием к новой социально-экономической жизни, ибо ставила его в уровень с остальными русскими свободными сельскими гражданами»1".
Научную ценность представляют и другие работы Н.Н. Пальмова, в которых, в частности, имеются сведения о землепользовании в Калмыкии в начале XX в. и изучено развитие ремесленного производства13.
Попытку рассмотреть социально-экономическое развитие Болыпедербетовского улуса во второй половине XIX в. предпринял А.А. Лебединский '. В его работе большое внимание уделено описанию усиливавшегося процесса обеднения простолюдинов и связанное с ним развитие отходничества. Переход к оседлой жизни расценивается им как вынужденный акт, результатом упадка скотоводства и массовых захватов калмыцких земель крестьянами-арендаторами. Учитывая привлечение автором широкого круга архивного материала, труд Лебединского занимает значительное место в историографии данного периода.
Небольшая статья бывшего сотрудника УКН Ф.И. Плюнова до недавнего времени являлась практически единственной работой, в которой была отражена история подготовки закона об отмене обязательных отношений, в частности, перечислены комиссии и главные попечители, занимавшиеся разработкой проектов, кратко раскрыто их основное содержание.
Автор утверждал, что хотя правительство не признавало наличие крепостнических отношений в калмыцком обществе, законодательные акты XVIII-XIX вв. и исторические данные «в достаточной степени убеждают в существовании в Калмыцкой степи крепостного права». Для большей иллюстрации им приведен «документ позднейшего происхождения» -
14 воззвание Управления калмыцким народом (далее - УКН) к калмыкам по случаю 25-летия реформы от 25 марта 1917 г., который, по его мнению, «констатирует неоспоримый факт существования в Калмыцкой степи крепостничества и ярко обрисовывает те условия жизни калмыка, в каких он находился под властью нойонов и зайсангов до самого 1917 г.»ь.
С утверждением в исторической науке догматических схем марксизма-ленинизма, получила распространение классовая теория, в духе которой были написаны статьи Г.З. Минкина. Так, им отрицается господство патриархально-родовых отношений в калмыцком обществе, так как это ставило под вопрос «наличие классов и классовую борьбу в Калмыкии вплоть до революции»'6. Он стал одним из первых историков, поставившим вопрос о существовании в Калмыкии феодальных отношений и последующем развитии капитализма в степи. Причем своих выводах Минкин также опирался на содержание монголо-ойратских законов 1640 г., являвшихся, на его взгляд, «кодексом феодальных отношений, юридически подтверждающим неограниченные права феодалов-кочевников в отношении народа»17.
Исследователь отметил возникновение на рубеже XIX-XX вв. «ростков капитализма», которые развивались главным образом в сфере аграрных отношений, а также и то, что «калмыцкая буржуазия в начале XX в. не только существовала, но и быстро росла». Однако, на наш взгляд, следует осторожно походить к его высказываниям о том, что «калмыцкое крестьянство отнеслось к реформе совершенно безразлично», а итогами реформы были потеря калмыцкими феодалами прав на землю и господство русской буржуазии. В определенной степени можно согласиться с ним в том, что «в экономике, как и в общественных отношениях Калмыкии после 1892 г., феодальные пережитки продолжали существовать в гораздо большей степени, чем в пореформенной русской деревне» .
В общем, первые исследования советского периода, хотя и отличались от дореволюционных работ привлечением большого количества документов,
15 все-таки отличаются повторением некоторых положений своих предшественников.
Рассматривая советскую историографию темы 60-х гг., следует, прежде всего, отметить фундаментальный труд коллектива исследователей «Очерки истории Калмыцкой АССР», который представлял собой первую попытку дать общую картину социально-экономического и политического развития Калмыкии ". Первый том был посвящен дооктябрьскому периоду истории калмыцкого народа, а одна из глав - социально-экономическому развитию калмыцких улусов во второй половине XIX в. и реформе 1892 г. Автор этой главы Ю.Б. Симченко, рассматривая развитие всех отраслей калмыцкой экономики и раскрывая эволюцию социальных отношений, верно охарактеризовал причины, обусловившие необходимость отмены обязательных отношений в калмыцком обществе. Причем, по мнению авторов труда, социальные отношения «носили отчетливо выраженный феодальный характер, хотя и с пережитками дофеодального, патриархально-родового строя» и в XVII-XVIII вв.1
К достоинствам данного исследования следует отнести подробное описание сословной структуры кочевого калмыцкого общества, а также обобщение всей предшествующей разработки истории Калмыкии, определение общего направления дальнейших исследований. Недостатком же является слабое использование архивных материалов, а отсюда отсутствие полной картины проведения реформы в улусах.
В работах 70-80-х гг. У.Э. Эрдниева, А.Г. Митирова, А.И. РІаберухина, Л.С. Бурчиновой, А.Н. Команджаева, СБ. Бадмаева, И.В. Борисенко, А.А. Чужгинова20, и других калмыцких историков раскрыты многие вопросы особенностей развития Калмыкии в изучаемый период, дана общая оценка реформе 1892 г. и ее последствиям.
Значительное место в исследованиях У.Э. Эрдниева занимают проблемы развития калмыцкого хозяйства, например, ряд его статей посвящена характеристике скотоводства и земледелия калмыков. В своей
монографии, имеющей большую этнографическую ценность, он помимо прочих вопросов изучил появление крупных капиталистических хозяйств, ускорение процесса расслоения в калмыцком обществе и отметил важность реформы 1892 г. для дальнейшего развития рыночных отношений в Калмыкии" .
Некоторые вопросы значения и последствий реформы 1892 г. затрагивались в ряде работ экономиста СБ. Бадмаева, посвященных общественно-экономическому развитию Калмыкии во второй половине XIX - начале XX вв. В частности, автор, исследовав основные пути развития капиталистических отношений в сельском хозяйстве, торговле, различных отраслях калмыцкой экономики, отметил, что процесс постепенного разрушения патриархально-феодальных отношений особенно ускорился после отмены обязательных отношений'4. Кроме того, он изучил историю и роль наемной рабочей силы в Калмыкии, связав ее развитие с процессом разорения большей части калмыцкого населения, как одну из сторон развития товарно-денежных отношений в Калмыкии, основываясь в своих
выводах на использовании материалов обследования 1909 г."
Большую ценность имеют изданные в этот период в различных научных сборниках историографические и источниковедческие статьи Л.С. Бурчиновой, касавшиеся в том числе и реформы 1892 г., а также Б.Э. Боваева, Ю.О. Оглаева"\ Значительное место в историографии изучаемой темы занимают работы Л.С. Бурчиновой, исследовавшей социально-экономическую и политическую историю Калмыкии XIX в. Так, она охарактеризовала попечительскую систему управления, сложившуюся до 1892 г., подробно рассмотрела вопрос определения социального статуса калмыков-простолюдинов царской администрацией, а также изучила их экономическое и социальное положение до и после издания закона 16 марта. При изучении поставленной проблемы нами была использована также литература по истории отмены крепостного права в России *в 1861 г., в
частности, труды П.А. Зайончковского, Л.Г. Захаровой, Б.Г. Литвака" .
Таким образом, исследователями советского периода накоплен большой опыт изучения социально-экономической истории Калмыкии рассматриваемого периода, создана солидная фактологическая база, основанная на широком круге архивных материалов, дана общая характеристика общественно-политического строя калмыков. Исходя из существовавшей теории и методологии, основное внимание было обращено ими на развитие капиталистических отношений в России и Калмыкии, процесс расслоения калмыцкого крестьянства и обострение социальных противоречий и конфликтов в конце XIX - начале XX вв. Тем не менее, при любых концептуальных построениях, их работы сохраняют свое значение и поныне.
Отсчет нового этапа в исторической науке идет с начала 90-х гг. XX в., когда возник кризис, вызванный резким отказом от прежней теоретико-методологической базы и марксистско-ленинской идеологии. Наверное, можно уже говорить о начале преодоления этого кризиса, о чем свидетельствует появление работ, в которых предпринимаются попытки расширить круг изучаемых вопросов, дать более объективную оценку тем или иным событиям и явлениям, актуализировать историческую проблематику.
Монография А.Н. Команджаева, изданная в 1999 г., в которой дана довольно подробная характеристика социально-экономического развития Калмыкии на рубеже XIX -XX вв., основана на широком круге архивных и опубликованных источников. Он исследовал не только экономические последствия отмены личной зависимости калмыков-простолюдинов от их владельцев, но и социальные: усиление дифференциации калмыцкого общества, изменение его структуры, а также обострение социальной напряженности, неизбежной в условиях рыночной конкуренции. В условиях современного кризисного состояния сельского хозяйства как страны в целом, так и Калмыкии, данная работа представляет практическую ценность, так как ее выводы, как отмечает сам автор, могут служить рекомендациями к
18 «оптимизации народнохозяйственного развития Калмыкии» в настоящем и будущем»23.
Заметное место среди последних работ по истории Калмыкии занимает труд М.М. Батмаева" . Хотя она посвящена изучению социально-политического строя и хозяйства калмыков в XVII-XVIII вв., тем не менее для нас интересна та ее часть, в которой рассматривается социальная стратификация калмыцкого общества, существовавшие формы эксплуатации, описываются новые хозяйственные явления. Эти разделы важны для лучшего понимания основных моментов социальной истории калмыцкого народа, особенно при анализе сущности обязательных отношений.
В ряде монографий К.Н. Максимова" раскрываются вопросы взаимоотношений калмыков с Россией до их официального вхождения в состав Российского государства, а также процесс постепенного введения их в общероссийскую систему власти в рамках развития национальной политики правительства. Значительное внимание уделено развитию административно-территориальной системы управления Калмыкии, проблеме ее правового статуса в российской государственности.
В числе новейших работ, касающихся изучаемой темы, следует назвать диссертационные исследования В.В. Батырова и СЮ. Деева-1. В первой, посвященной истории калмыцкой светской аристократии в конце XVIII-начале XX вв., раскрываются различные стороны социально-экономического, политического и культурного развития нойонов и зайсангов, дается целостная картина их положения в обществе и роли во взаимоотношениях с российским правительством. Автор показывает развитие целенаправленной политики ограничения и лишения представителей калмыцкой знати прав управления, освещает проблему их перехода к оседлому образу жизни и степень участия в общественной жизни в начале XX столетия.
В работах второго исследователя изучается административные реформы в Калмыкии в конце Х1Х-начале XX вв., в частности анализируется сложившаяся система управления и налогообложения, раскрывается основное содержание процесса реорганизации административно-территориальной системы в ходе подготовки и проведения реформ 1892 г. и 1910 г. Автор сделал вывод о борьбе двух направлений в решении проблемы административно-судебного устройства калмыков, которые выявились в период разработки законопроектов об отмене обязательных отношений. Суть ее состояла в вопросе - сохранить или ликвидировать попечительскую систему, в результате победу одержали сторонники первой точки зрения. Вместе с тем, мы не можем согласиться с ним в том, что крепостнические отношения отсутствовали в калмыцком обществе, так как это, прежде всего, ставит под сомнение целесообразность проведения и значение реформы 1892 г.
При изучении темы диссертации большой интерес у нас вызвала современная литература, посвященная изучению истории национальной политики России. В частности, работы B.C. Дякина, А. Каппелера, Б.Н. Миронова" . Последний выделил несколько принципов национальной политики России, проявление которых мы можем видеть в административном курсе правительства в Калмыкии .
Таким образом, в историографии постсоветского периода происходит пересмотр прежних научных теорий, осуществляется критический анализ и новая постановка основных теоретико-методологических вопросов, в том числе и в изучении общественного строя калмыков, национальной политики российского правительства и в оценке социально-политического развития Калмыкии на рубеже XIX-XX вв.
В настоящее время специальных работ, посвященных изучаемой проблеме, не существует. Отдельные моменты и вопросы, относившиеся к реформе 1892 г., были рассмотрены в общих трудах социально-экономического характера.
Источниковая база исследования основана на значительном массиве опубликованных и неопубликованных материалов. К первой группе источников следует отнести нормативно-правовые акты, содержащиеся прежде всего в Полном собрании законов Российской империи (далее -ПСЗ). В их числе необходимо выделить, конечно, «Высочайшее утвержденное 16 марта 1892 г. Мнение Государственного Совета об отмене обязательных отношений между отдельными сословиями калмыцкого народа» (далее - закон 16 марта 1892 r.)jl. Небольшой по количеству статей закон стал значительной вехой в истории калмыцкого народа.
Охарактеризовать систему управления Калмыкии накануне реформы позволяют «Высочайше утвержденные 10 марта 1825 г. Правила для управления калмыцким народом» (далее - Правила 1825 г.), «Высочайше утвержденное 21 ноября 1834 г. Положение об управлении калмыцким народом» (далее - Положение 1834 г.) и «Высочайше утвержденное 23 апреля 1847 г. Положение об управлении калмыцким народом» (далее -Положение 1847 r.)J".
Ряд законодательных актов, принятый после реформы 1892 г., стал продолжением и дополнением основных положений закона 16 марта. Примером является закон «О замене у калмыков Астраханской губернии кибиточной подати сбором с принадлежащего им скота» от 10 июня 1900 г. , изданием которого правительство пыталось стабилизировать поступление налогов путем перенесения тяжести на богатых скотовладельцев. Продолжением намеченного правительственного курса стали закон «О передаче управления кочующими в Астраханской и Ставропольской губерниях калмыками в ведение Министерства внутренних
-її
дел» от 23 декабря 1902 г. и реформа 1910 г. , завершившие реорганизацию местного административно-территориального управления Калмыкии.
Большое значение в законодательстве начала XX в. имеют нормативные акты, регулировавшие решение аграрного вопроса в Калмыкии. В общем они свидетельствовали о стремлении правительства
21
снять остроту земельной проблемы в Нижнем Поволжье за счет калмыцких
земель, что, несомненно, негативно отражалось на состоянии хозяйства
ф калмыков.
В целом, эти и другие законодательные акты показывают основные
^ моменты и направления правительственной политики, освещают процессы и
изменения, происходившие в калмыцком обществе и хозяйстве, а потому являются важными источниками при исследовании социально-экономического и политического развития Калмыкии в изучаемый период.
Особое место среди правовых источников занимают монголо-
ойратские законы 1640 г.ъ, по-разному именуемые исследователями:
«Степное Уложение»; «Цааджин-Бичик» «Великое халха-ойратское
Уложение 1640 года», «Ике Цааджи», (в звучании С.Д. Дылыкова - «Их
цааз»). Калмыцкое название их - «Ик Цааджин бичиг», то есть Великий
устав взысканий. Большинство авторов XIX в. и советских историков
,-v ] основывали свои характеристики общественного строя калмыков на том или
ином толковании этих законов.
Другую группу архивных источников составляют
делопроизводственные документы, которых можно поделить на две
подгруппы. Во-первых, это материалы правительственных комиссий при
Министерстве государственных имуществ (далее - МГИ), занимавшихся
подготовкой законопроектов об отмене владельческих прав нойонов и
^ зайсангов. Однако, мы не располагаем всем объемом этих документов,
отложившихся в фондах Российского государственного исторического
архива (РГИА), например, в фонде 381 департамента общих дел МГИ. Тем
iV не менее, имеющиеся в нашем распоряжении материалы свидетельствуют о
том, что правительство придавало большое значение готовящейся реформе, хотя при этом не удалось избежать бюрократических проволочек, в результате которых подготовка законопроекта осуществлялась около тридцати лет. Общее представление о содержании различных проектов
22 позволяют создать журналы заседаний комиссий, переписка министерств и ведомств, справочные издания"16.
Во вторую подгруппу входят документы местных органов власти, отражающие прежде всего ход реализации реформы в калмыцких улусах и хранящиеся в фондах Национального архива Республики Калмыкия (далее — НАРК). Так, ценные сведения о состоянии калмыцкого общества содержатся в годовых отчетах Управления калмыцким народом (далее - УКН), в которых приводятся данные о численном составе и имущественном положении населения Калмыцкой степи. Отчет УКН за 1892 г. важен еще тем, что в нем есть специальный раздел - «Обнародование нового закона», посвященный проведению реформы . В нем содержится отчет о работе Управления и улусных управлений по исполнению нового законоположения о калмыках, а также описывается реакция калмыков во время обнародования закона 16 марта 1892 г. в улусах. Интерес вызывает представленные здесь данные о поступлении нового налога в первый же год.
На наш взгляд, следует отметить ревизионную записку главного попечителя В.А. Башкирова, в которой нашли отражение моменты, не вошедшие в годовой отчет. Так, в ней он высказал свое мнение о высоком размере налога, о том, что единицей обложения необходимо считать не кибитку, а количество скота, и привел данные о поступлении сбора в разных
улусах .
Различные данные об осуществлении реформы содержатся также в книгах на записку приказов главного попечителя калмыцкого народа, наряде исполненным бумагам, циркулярах и предписаниях УКН, присланных для сведения и к руководству, отчетах и рапортах улусных попечителей. В книгах на записку приговоров улусных и аймачных сходов есть сведения о количестве и социальной принадлежности лиц, избранных на общественные должности, повестки сходов и т.д. Интерес вызывает информация о поступлении налогов, исполнении повинностей и взыскании недоимок. Эти документы отложились в фонде Управления (Ф.9) и в фондах улусных
23 управлений, к примеру, Багацохуровского (Ф.24), Малодербетовского (Ф.15), Яндыко-Мочажного (Ф.26), Александровского (Ф.22)39.
Одними из основных источников являются статистические материалы. Они содержат преимущественно количественные данные, поэтому и характеризуются как наиболее доказательные источники. В частности, на материалах статистического обследования 1860-х гг. основаны труды главного попечителя калмыцкого народа К.И. Костенкова. В частности, значительное место в его работах, часть которых опубликована в «Трудах Астраханского Статистического Комитета», уделено описанию экономического состояния зайсангов, ошибочно, по его мнению, признанных правительством дворянами40.
Важные сведения о распределении населения по национальности, вероисповеданию, языку и роду занятий содержатся в материалах первой всеобщей переписи населения Российской империи 1897 г.4' Большую помощь в анализе данных переписи оказывает статья Ю.О. Оглаева, в которой эта перепись оценивается как важный источник по изучению социально-экономического строя дореволюционной Калмыкии. Так, появление «отдельно от хозяев живущих рабочих и прислуги», по его мнению, свидетельствует о процессе «преодоления былой патриархальности в отношениях между работодателем и работником» ".
Для характеристики состояния калмыцкого общества в начале XX в. большое значение имеют материалы статистико-экономического и естественно-исторического обследования 1909 r.4j Как отмечает А.Н. Команджаев, главной задачей этого обследования было выявление излишков калмыцких земель, которые можно было предоставить в распоряжение крестьян-переселенцев. Таковые составили 2 млн. дес, но это без учета местных национальных факторов, почвенно-климатических условий и при сильно заниженной норме на единицу скота44.
Следует обратить внимание на то, что материалы данного обследования являются особенно важным источником при изучении
24 социальной структуры калмыцкого общества и экономического положения разных слоев населения Калмыцкой степи. Например, они свидетельствуют о процессе социальной дифференциации в калмыцких улусах, содержат сведения о найме рабочих. Помимо этого, в них имеются сведения о концентрации животноводства, количестве стационарных построек, запасах кормов и т.д. В целом, данные обследования 1909 г. характеризуют переходное состояние калмыцкого общества от кочевого к полукочевому и оседлому хозяйствованию.
Самостоятельную группу источников составляют материалы периодической печати, имеющие немаловажное значение для изучения данной темы. Они содержат ценную информацию, в частности, о системе управления Калмыкией и о проблемах христианизации калмыков. В числе таковых изданий следует назвать прежде всего газеты «Астраханские губернские ведомости», «Ставропольские губернские ведомости», «Астраханские епархиальные ведомости», журналы «Ойратские известия», «Калмыцкая область» и другие43.
В целом, надо заметить, что документальные материалы, в которых отражена история общественно-экономического развития Калмыкии во второй половине Х1Х-начале XX в., а также история ликвидации зависимости рядовых калмыков от их владельцев занимают значительное место в нашей работе. Они отложились в фондах РГИА, НАРК и Научного архива КИГИ РАН, причем некоторые из них впервые вводятся в научный оборот.
В целом, широкий круг источников, наряду с опубликованной литературой, позволяют нам создать более полную и достоверную картину событий и тем самым достигнуть поставленных цели и задач.
Структура диссертации определяется целью и задачами исследования. Работа состоит из введения, четырех глав, включающих пятнадцать параграфов, заключения, примечаний и списка источников и литературы.
Административно-политический курс российского правительства в Калмыкии во второй половине XIX в
На развитии административно-политического курса правительства в Калмыкии отразилась политика, проводившаяся не только по отношению к калмыкам в частности, но и в целом ко всем другим народам, которые вливались в систему российской единодержавной государственности. В рассматриваемый период система управления Калмыцкой степи претерпевала определенные изменения.
Как отмечает А. Каппелер, калмыки, как и казахи, буряты и прочие этносы Сибири, были причислены к так называемым «инородцам», к которым относилось неоседлое население империи. Кочевники-инородцы не были полноправными гражданами Российской империи, права их были ограничены, но, с другой стороны, их обязанности были также незначительны, к тому же они имели определенные права самоуправления .
По мнению B.C. Дякина, включение в состав Российской империи территорий с иноязычным населением ставило перед властью проблему включения его в общую правовую и административную систему. Официальных документов, формулировавших принципы национальной политики царизма в целом не существовало, поскольку эта политика формулировалась всегда применительно к конкретным конфессиям и народам на том или ином этапе. Однако, можно проследить общие закономерности ее развития".
Б.Н. Мироновым выделены три основных принципа национальной политики Российского государства по отношению к принявшим российское подданство (или присоединенным) народам. Первый заключался в сохранении на инкорпорированных территориях существовавшего административного порядка, местных законов и учреждений, отношений земельной собственности, верований, языка и культуры. Вторым принципом являлось широкое сотрудничество центрального правительства с нерусскими элитами, получавшими в большинстве своем права русского дворянства, что облегчало управление данными территориями. Третий состоял в создании некоторых преимуществ в правовом положении нерусских по сравнению с русским населением 3.
Такого же мнения А. Каппелер, отмечающий, что если «нерусские элиты проявляли лояльность к государю и обеспечивали социально-политическую стабильность в своих регионах, их принимали в качестве партнеров. Правительство сотрудничало с ними, гарантировало сохранение их привилегий и придерживалось проверенной практики гибкого прагматизма и толерантности»4.
На наш взгляд, все эти принципы наблюдались в политике правительства в Калмыкии. В первое время после добровольного вхождения калмыков в состав Российского государства в образовавшемся Калмыцком ханстве существовали традиционная административно-территориальная организация, собственные законы («Рік Цааджи»), общественные отношения, быт, уклад, обычаи, религия, язык и культура. Впоследствии они не устранялись, а видоизменялись в условиях российской действительности, приспосабливались к новым потребностям.
Комиссия 1861 г. и проекты главного попечителя К.И. Костенкова
Вопрос об изменении быта и управления калмыков Астраханской губернии был поднят уже в 1860 г. во время подготовки крестьянской реформы, но первые меры по изменению действовавшего законодательства о Калмыкии были предприняты после отмены крепостного права. В 1861 г. при Министерстве государственных имуществ была учреждена особая комиссия «для пересмотра узаконений о калмыках и для обсуждения вопроса об освобождении их от обязательных отношений к высшим калмыцким владельческим сословиям» под председательством члена Совета Министров генерал-майора В.М. Норова. В ее состав вошли _два чиновника министерства, а также занимавший ранее должность главного попечителя калмыцкого народа генерал-майор П.Б. Струков и действующий главный попечитель полковник К.И. Костенков .
Комиссия приняла на рассмотрение два проекта об изменении быта калмыков и освобождении их от обязательных отношений к нойонам-владельцам и заисангам, представленных в МГИ. Один проект был подготовлен Струковым, при этом его предложения ограничились обоснованием необходимости пересмотра существующего законодательства о калмыках".
Автором другого проекта, содержавшего ряд конкретных предложений, был астраханский губернатор Б.В. Струве. Так, им предусматривалось освобождение калмыков-простолюдинов от обязательных отношений к нойонам-владельцам и заисангам с предоставлением права выкупа самим калмыкам. Далее он предлагал предоставить улусному управлению права и обязанности волостного правления, в котором должна была сосредоточиться вся исполнительная и хозяйственная власть. Улусные попечители переименовывались в улусных приставов и за ними сохранялись исключительно полицейские и судебно-следственные обязанности. Всего предполагалось оставить 9 приставов. Состав управлений должен был формироваться из калмыцких представителей, выбранных на улусных сходах на 3-хлетний срок, под председательством нойона (во владельческих улусах) и правителя (в казенных улусах). Улусным сходам предоставлялось право обсуждать общественные проблемы без разрешения начальства.
Согласно проекту, улусные суды-зарго упразднялись, рассмотрение всех гражданских и уголовных судебных дел передавалось уездным судам губернии, в состав которых предлагалось избирать по одному представителю от калмыков с правом голоса по калмыцким делам. При улусных управлениях учреждались улусные расправы с правами волостной расправы государственных крестьян.
Большое внимание губернатор уделил решению земельного вопроса: для установления четких административных границ между улусами и аймаками планировалось назначать постоянные места кочевок. Эта мера была вызвана необходимостью соответственного распределения налогов, размер которых должен был зависеть от количества предоставленной земли. Предлагалось запретить самовольное использование калмыцких земель, но разрешить пользование пастбищами крестьянами соседних губерний за плату в пользу того улуса, на землях которого происходит выпас. В самый короткий срок планировалось определить границу 10-тиверстной полосы .
Обнародование закона в калмыцких улусах
Деятельностью Управления калмыцким народом и улусных управлений в этот период руководил действительный статский советник В.А. Башкиров, назначенный 17 февраля 1892 г. на пост управляющего государственными имуществами в Астраханской губернии и главного попечителя калмыцкого народа. В апреле он прибыл в Астрахань и приступил к выполнению своих обязанностей1. Одним из первых его действий на новом месте было осуществление ревизии делопроизводства в УКН и улусных управлениях, по результатам которой он отметил «ненормальное положение делопроизводства по бухгалтерии УКН». Помимо этого В.А. Башкиров пришел к выводу о том, что благосостояние калмыков-простолюдинов зависело не от пастбищ и водоемов, а от злоупотреблений нойонов и аймачных зайсангов и противодействия им улусных попечителей. Он очень лестно отозвался о тех из числа последних, которые «сдерживали разгул хищнических инстинктов нойонов и зайсангов», например, о попечителе Эркетеневского улуса М.И. Овечкине. В целом, занимая должность главного попечителя калмыцкого народа, Башкиров принимал активное участие в проведении реформы, часто совершал поездки по Калмыцкой степи. Должность астраханского губернатора в данный период занимал генерал-майор Н.Н. Тевяшов.
Некоторое представление о ходе выполнения положения закона в некоторых улусах Астраханской губернии позволяет получить некоторые материалы, отложившиеся в различных фондах Национального архива Республики Калмыкия. Например, годовой отчет УКН за 1892 г., сохранившийся в двух экземплярах. В нем есть специальный раздел «Обнародование нового закона», в котором содержится отчет о работе местных органов власти по исполнению нового законоположения о калмыках.
По предписанию министра государственных имуществ от 5 мая 1892 г. за № 465 на имя главного попечителя калмыцкого народа была препровождена копия закона 16 марта 1892 г. Кроме этого В. Башкирову предлагалось сделать, с одобрения астраханского губернатора, следующие распоряжения:
1. Принять меры по оглашению нового законоположения. При этом следовало обратить особое внимание на разъяснение, что «нойоны улусовладельцы не имеют права взыскивать с калмыков-простолюдинов накопившиеся за прежнее время недоимки албана, и что все недоимки поступлений в общественный калмыцкий капитал подлежат сложению».
2. Составить расчеты вознаграждения по 5-летней сложности албана по числу кибиток, состоявших в зависимости каждого владельца к 1 января 1891 г. Причем следовало иметь в виду, что в зачет вознаграждения принималась и та часть албана, которая была уже взыскана в течение 1892 г. Кроме этого необходимо было составить список мелких владельцев и родовых зайсангов, которым, как особо нуждающимся, полагалось единовременное пособие. При определении размера пособия каждому из них надо было указать основания исчисления.
3. Реорганизовать управление улусами и аймаками согласно закону, то есть передать обязанности по управлению улусами и аймаками от нойонов и зайсангов улусным попечителям и аймачным старшинам. Правители улусов с 1 июня 1892 г. оставлялись за штатом на общем основании с производством им заштатного жалованья.
