Торговое предпринимательство в Приенисейском крае (1920 – 1929 гг.) Юрлов Петр Вениаминович

Содержание к диссертации

Введение

Глава 1. Традиции предпринимательства в енисейской губернии 52

1.1 Развитие торгового дела в Енисейской губернии до 1917 г. 52

1.2 Дестабилизация рынка в период 1917 – 1921 гг . 63

1.3 Региональные экономические особенности накануне введения НЭПа 78

Глава 2. Развитие частной торговли в годы НЭПА 91

2.1 Стихийное развитие частного предпринимательства в 1922 -1923 гг 91

2.2 Усиление государственного давления на частный капитал в 1924 – 1925 гг.. 118

2.3 Переход торговли на принципы снабжения в 1926 – 1929 гг 144

Глава 3. Повседневная жизнь предпринимателей в енисейской губернии в 1920-е гг . 170

3.1 Рекламный текст как отражение социальных изменений и его эволюция в годы НЭПа 170

3.2 Социальный облик предпринимателей Приенисейского края .. 188

Заключение 231

Список сокращений 237

Список использованных источников и литературы

• Дестабилизация рынка в период 1917 – 1921 гг
• Региональные экономические особенности накануне введения НЭПа
• Усиление государственного давления на частный капитал в 1924 – 1925 гг..
• Социальный облик предпринимателей Приенисейского края

Введение к работе

Актуальность темы исследования. В настоящее время государство осознает факт замедления темпов развития, недостаточность внешних и внутренних инвестиций, научно-техническое отставание и готово к широкому обсуждению возможных путей реформирования экономики. С этой точки зрения исследование опыта НЭПа дает возможность создания модели альтернативной современной экономической системе, которая переживала те же трудности и имела схожие противоречия. Изучение новой экономической системы 1920-х годов позволяет выделить общее и различное с современным этапом и на основе этого облегчает поиски методов реформирования экономики.

Помимо этого, актуальность темы исследования определяется возросшим научным и общественным интересом к структурным экономическим кризисам, природе их возникновения и методам их преодоления. Период НЭПа наглядно показал все трудности регулирования экономики во время кризисов, когда вмешательство государства в экономику объективно увеличивалось. В исторической науке и в современной экономике большое значение начинает приобретать изучение региональной экономики, что позволяет более точно оценить местную специфику. Как и в начале ХХ века, особое внимание «инвесторов» привлекает Сибирь с ее широким рынком потребления товаров первой необходимости и богатыми природными ресурсами. Одним из наиболее динамично развивающихся сибирских регионов на сегодняшний день является Красноярский край. Будучи в 1920-е годы Енисейской губернией, он занимал более скромное место среди других сибирских регионов. Тем не менее, развитие данного региона в годы НЭПа вызывает определенный интерес, так как объективные социально-экономические и географические условия были схожими с современными. Отсюда появляется возможность сравнения эффективности регулирования местной экономики и методов решения проблем.

Степень разработанности темы. Вопрос развития частной торговли в годы НЭПа имеет свою историографию. Рассматриваемый период является уникальной практикой сосуществования в Советском государстве различных секторов экономики (государственного, кооперативного и частного), поэтому тема частной торговли исследовалась как составная часть развития торговли в 1920-е гг. В исследованиях Новой экономической политики ответы на свои вопросы искало не одно поколение историков, экономистов и политиков разной идеологической направленности.

В историографии темы торговли в годы НЭПа можно выделить следующие периоды: 1920-е гг.; 1930-е – середина 1950-х гг.; середина 1950-х – конец 1980-х гг.; С конца 1980-х – начало 2000-х гг.; и начало 2000-х – по сей день. Периоды

характеризовались устоявшейся преобладающей точкой зрения, подходами при рассмотрении вопросов НЭПа. Смена периодов определялась главным образом изменением политической ситуации и общественно-политического заказа тем исследования.

Первые исследования темы торговли периода НЭПа начались в 1920-е гг., когда вновь появились частные предприниматели и встал вопрос о допустимости частного капитала в экономику. Подходя к изучению торговой сети и деятельности различных секторов экономики, исследователи имели, как правило, вполне практические интересы, которые проявлялись в изучении роли и влияния тех или иных экономических агентов на рыночную конъюнктуру, выявлении объектов налогового обложения, определении налоговых и кредитных ставок.

Кроме того, рассматривались пределы вмешательства государства в экономику, возможные формы существования государственной торговли и ее преимущества перед частником. В 1920-е гг. впервые в истории государство стало серьезно рассматривать вероятность завладения государственным торговым капиталом всей товаропроводящей сети. В условиях ограниченности средств и ресурсов стали рассматриваться сферы капиталовложений первоочередной важности и условия сотрудничества с частным и кооперативным капиталом там, где государство из-за бедности бюджета и слабости контролирующих организаций не могло превалировать.

Период НЭПа отличался своей относительной либеральностью, возможностью сосуществования противоположных оценок и явлений в экономике. Все исследования 1920-х гг. можно разделить условно на два направления в зависимости от того, кто являлись авторами работ: политики или экономисты. Первое направление представляло скорее работы по политэкономии. Здесь все явления экономики рассматривались в общем (без специализации на каком-то узком вопросе) через идеологические установки марксизма. Среди авторов этого направления в первую очередь стоит назвать В.И. Ленина, который внес важный вклад в изучение вопросов НЭПа. Он предложил новый политический курс, дал толчок направлениям развития торговли в системе социалистической экономики, определил деятельность государства по использованию торговой политики и, главное, объяснил, зачем нужен НЭП.

Свой вклад в изучение указанных проблем внесли теоретические работы и других видных партийных и государственных деятелей. К их числу относились работы Е.А. Преображенского, Л.Д. Троцкого, Н.И. Бухарина, В.В. Куйбышева,

¹ ЛенинВ.И. О продовольственном налоге (значение новой политики и ее условия) // ПСС. Т. 43. М. С. 205-245; О задачах Наркомюста в условиях НЭПа. Там же. Т. 44. С. 396-400; О роли и задачах профсоюзов в условиях новой экономической политики. Там же. С. 341-353; О кооперации. Там же. Т. 45. С. 369-377.

А.И. Микояна, Л.Б. Каменева и др.² Различия позиций этих авторов заключались в подходах к методам и срокам использования частного капитала. Однако все они разделяли мнение о временном характере существования в экономике рыночных отношений.

Второе направление представляют труды экономистов 1920-х гг., которые отличаются своей сугубо профессиональной тематикой. В данных сочинениях исследуются проблемы рынка переходного этапа на основе экономических концепций, которые могли, однако, сильно отличаться друг от друга. В период НЭПа на достаточно высоком уровне находилась статистика, поэтому экономисты в своих исследованиях имели доступ к богатым, репрезентативным статистическим данным. В исследованиях А.В. Чаянова, Н.Д. Кондратьева, В.А. Базарова, Г.Я. Сокольникова и др. проблема взаимодействия частного капитала и социалистического сектора (кооперативного и государственного капитала) изучается более детально и глубоко, в результате чего авторы подвергают сомнению необходимость вытеснения частных предпринимателей из экономики, высказываются за необходимость сохранения многоукладной экономики, даже о невозможности предсказания управляемых явлений.

Экономисты 1920-х годов в своих исследованиях не боялись критиковать партийную политику в области экономики, указывая на ее неверные оценки и многие заблуждения. Подобные оценки развития производительных сил экономики делали их авторов персонами нон грата в советской России. Исследователи, подобные С.Н. Прокоповичу и Л.М. Пумпянскому, вскоре становились эмигрантами и ценными работниками уже в зарубежных университетах и исследовательских центрах. По сей день многие экономические обзоры и исследования 1920-х гг. имеют большое научно-практическое значение и принесли своим авторам мировую славу и признание. Стоит отметить, что, несмотря на отличия в оценке экономических процессов, данные работы объединяет отрицательное отношение к большевистской власти. Это в свою очередь вызывало предвзятые оценки проводимых советской властью мероприятий.

Среди работ исследуемого периода также можно выделить исследования С.Л. Фридмана, Ц.М. Крона, Л.К. Бубнова, И.С. Кондурушкина и др.,

² Бухарин Н.И. Экономика переходного периода // Избранные сочинения. М., 1990. 540 с.; Бухарин Н.И.,
Прображенский Е.А. Азбука коммунизма: популярное объяснение программы РКП(б). Украина: Госиздат, 1925. 319
с.; Куйбышев В.В. Избранные произведения. М. 1958. 536 с.; Троцкий Л.Д. К истории русской революции: сборник.
М., 1990. 448 с.

³ В.А. Базаров, Кондратьев Н.Д. и др. Каким быть плану: Дискуссии 20-х годов. Л., 1989. 224 с.; Сокольников Г.Я.
Финансовая политика революции. В 2-х т. М., 2006; Чаянов А.В. Крестьянское хозяйство. Избранные труды. М.,
1989. 492 с.; Юровский Л.Н. Денежная политика Советской власти (1917-1927). М., 1928. 401с.

посвященные частным предпринимателям⁴. Данный тип исследований являлся политическим заказом и представлял описание деятельности, жизни, привычек нэпманов с точки зрения их вредности и паразитизма для советского общества.

Отличительной особенностью историографии 1920-х гг. явился практический характер работ по проблеме развития торговли. Эти работы отличались свободным обсуждением вопросов частной торговли, многообразием точек зрения на изучаемые явления, так как формирование историографии в этот период проходило в условиях многоукладной экономики. Однако исследователи 1920-х гг. (не учитывая экономистов, к чьим трудам отечественные историки получили доступ только со второй половины 1980-х гг.) не поднялись до уровня глубоких обобщений, не представили комплексно все социально-экономические аспекты торговли. Тем не менее, наличие большого количества статистических данных в работах этого периода представляет большую ценность и позволяет рассматривать их как один из важных историографических источников изучения проблемы.

C момента масштабного свертывания частного предпринимательства, то

есть с рубежа 1920-1930-х гг., начался следующий этап в историографии НЭПа,

который продлился до середины 1950-х гг. Этот этап связан со сталинским

периодом в политике, когда происходило активное огосударствление всех сфер

жизни, в том числе и исторической науки. Сосуществование нескольких точек

зрения признавалось вредным, поэтому все работы по истории должны были

соответствовать партийной линии, выраженной в «Кратком курсе истории

Всесоюзной коммунистической партии (большевиков)», одобренном в 1938 г. ЦК ВКП(б).

Согласно официальной точке зрения период НЭПа представлял собой очень короткий переходный этап между «Военным коммунизмом» и социализмом, запланированным мероприятием, продуктом творческой мысли В.И. Ленина и его соратников. С начала 1920-х гг. и до середины шло восстановление народного хозяйства страны, разоренного Первой мировой и Гражданской войнами. Восстановительный этап экономики согласно «Краткому курсу» в основном был завершен в середине 1920-х гг., после чего началось закладывание основ для предстоящей индустриализации и коллективизации.

Вопросы функционирования многоукладной экономики и особенно частного капитала были закрыты для исследований, так как частное предпринимательство подтвердило свою несостоятельность, а социалистический

⁴ Бубнов Л. Буржуазное реставраторство на втором году нэпа. М., 1923. 61 с.; Кондурушкин И.С. Частный капитал
перед Советским судом. Пути и методы накопления по судебным и ревизионным делам 1918-1926 гг. М., 1927.
254 с.; Крон Ц.М. Частная торговля в СССР. М., 1926; Фридман С.Л. Частный капитал на денежном рынке. М., 1925.

⁵ История Всесоюзной коммунистической партии (большевиков). Краткий курс. М., 1944. 351 с.

сектор в ходе прогрессивного развития экономики подтвердил свои преимущества. Государство во главе с коммунистической партией стало выразителем высших интересов всего населения, следовательно, развитие государственного сектора и его преобладание в экономике отвечало целям поступательного развития социалистического хозяйства. Согласно такой позиции конечной целью новой экономической политики была ликвидация капиталистического уклада в лице частного сектора.

Возврат к тематике торговли наметился только с середины 1950-х гг., после ХХ Съезда КПСС. Обращение историков к ранее закрытой теме функционирования торговли ознаменовался выходом монографии Э.Б. Генкиной⁶, посвященной первым двум годам НЭПа. В работе подчеркивается объективный характер перехода от политики «Военного коммунизма» к мирному строительству экономики. Однако в исследовании опускаются все поиски и дискуссии этого периода о введении НЭПа, а его появление объясняется дальновидной политикой внутренне сплоченной, народной коммунистической партии.Период «оттепели» сказался и на возвращении ранее «немодной» темы функционирования частного капитала. Первая работа, посвященная этой проблеме, вышла в 1960 г. под авторством Л.Ф. Морозова. Его заслугой являлось введение в научный оборот цифровых данных о числе предпринимателей, величине их товарооборота и влияния на рынок.

Тот же подход с позиций борьбы Советского государства против «нэпманской буржуазии» был характерен и для исследований И.Я Трифонова, В.П. Погорельского, В.А. Архипова и др. Авторы в основном изучали вопросы борьбы государственных, кооперативных, партийных и профсоюзных организаций с частной торговлей. В работах Г.Л. Рубинштейна, Г.А. Дихтяра, А.Н. Малафеева, В.П. Дмитренко и других исследователей затрагивались вопросы эволюции советской торговой политики, ценообразования и т. д.

В этот же период появляются многотомные обобщающие сборники, посвященные развитию экономики страны в целом или же отдельно какой-либо социальной группе, крестьянству, рабочему классу и т.д. Так, например, коллективная монография в семи томах «История социалистической экономики»

⁶Генкина Э.Б. Переход советского государства к новой экономической политике (1921-1922). М., 1954. 505с.

⁷ Морозов Л.Ф. Решающий этап борьбы с нэпманской буржуазии: из истории ликвидации капиталистических
элементов города: 1926-1929 гг. М., 1960. 100с.

⁸ Архипов В.А. Борьба против капиталистических элементов в промышленности и торговле. М., 1978. 264с.;
Погорельский В.П. Политика КПСС в отношении частного капитала в промышленности и торговле СССР (1917-1927).
М., 1960. – 290с.;Трифонов И.Я. Ликвидация эксплуататорских классов в СССР. М., 1975. 406с.

⁹Дихтяр Г.А. Советская торговля в период социализма и развернутого строительства коммунизма. М., 1965. 402с.; Дмитренко В.П. Торговая политика Советского государства после перехода к НЭПу 1921-1924 гг. М., 1971. 275с.; Малафеев А.Н. История ценообразования в СССР (1917-1963). М., 1964. 439с.; Рубинштейн Г.Л. Развитие внутренней торговли в СССР. Л., 1964. 396с.

дает богатый фактический материал по эволюции торговли, промышленности и другим отраслям народного хозяйства¹⁰. Однако выводы в монографии идеологически выдержаны и подогнаны под официальную методологию марксизма-ленинизма. В начале 1980-х гг. также вышли коллективные монографии сибирских историков, посвященные крестьянству и рабочему классу Сибири с 1917 по 1937 гг. Данные работы представляет большой интерес, так как содержат сведения не только о государственной политике в деревне и городе, но и об их внутренней жизни и повседневном быте. Методология перечисленных исследований не выходила за рамки теории классовой борьбы. Господствовавшая в отечественной историографии в этот период марксистская концепция подменяла историю эволюции торговли в 1920-е г. историей борьбы государства с частным капиталом. Концепция «Краткого курса истории ВКП(б)» предопределила проблематику дальнейших историографических исследований периода НЭПа. Однако заслугой исследователей этого периода было введение в свои работы большого блока статистических данных и архивных материалов. Помимо этого, историки ввели широкий спектр новых тем, таких как становление директивно-плановой экономики, методы вытеснения частного капитала с рынка, политика государства в области цен и кредитов. При этом основной акцент делался на успехах развития торговли и повышения благосостояния населения. По-прежнему некоторые темы не освещались в исследованиях, так как противоречили модели построения социалистического типа экономики. Это касалось таких проблем НЭПа, как причины экономических кризисов, голод, хронический товарный дефицит, существование черного рынка и его роль в снабжении населения.

Начало коренных политических изменений во второй половине 1980-х гг. вызвало качественные сдвиги в исторической науке и определило новый этап в историографии. «Перестройка» во многом напоминала начальный период 1920-х гг., когда была дана относительная свобода частной инициативе и, главное, партийная структура переживала кризис. Переходный характер конца 1980-х гг. определил большой спрос со стороны общества на исследование проблем НЭПа, которые ранее не освещались открыто и которые могли бы помочь в понимании происходящих процессов, то естьв переоценке эффективности командно-административной экономики. Качественная переоценка периода НЭПа требовала не только введения в научный оборот новых материалов, но и изменения методологической базы исследований.

Одной из наиболее популярных проблем исследований на данном этапе являлась проблема альтернативы развития плановой экономики. Так Г.А.

¹⁰ История социалистической экономики СССР. В 7-ми т./ Т. 2,3. М., 1977-1978.

¹¹ Крестьянство Сибири в период строительства социализма (1917-1937). Новосибирск, 1983. 389с.; Рабочий класс
Сибири в период строительства социализма (1917-1937). Новосибирск, 1982. 408с.

Бордюгов и В.А. Козлов утверждали о возможности нечрезвычайного сценария развития событий в конце НЭПа, который отстаивал Н.И. Бухарин¹². Еще дальше в своих выводах пошли О. Лацис и А. Кротков, которые писали о возможности иного хода событий 1930-х гг., а именно сохранении принципов новой экономической политики. Слабым местом этих работ является тот факт, что некоторые положения авторы строят на предположениях, что было бы, если бы…, иначе говоря, используют сослагательное наклонение.

Большой вклад в изучение причин свертывания НЭПа внесли Н.С. Симонов, М.М. Горинов, В.Б. Жиромская, Н.Б. Левина, Л.Е. Файн, Л.Н. Лютов, В.А. Мау. Их работы на качественно новом уровне показали неизбежность свертывания Новой экономической политики. Так Н.С. Симонов пришел к выводу, что государственные репрессии в экономике, социальной и культурной сферах общества были объективным результатом столкновения двух укладов: крестьянско-патриархального и индустриального. Это с самого начала 1920-х гг. выразилось в перекачке ресурсов из деревни в промышленность, в неэквивалентном обмене, инфляции и т.д. Изучая экономические системы других стран в 1920-е гг., М.М. Горинов пришел к заключению, что развитие советской экономики шло в фарватере общемировых тенденций.

Наиболее популярной тематикой стала деятельность предпринимателей 1920-х гг., что объясняется появлением на российском рынке большого количества «бизнесменов». Помимо этого продолжились исследования таких тем, ставшими уже традиционными при изучении НЭПа, как развитие сельского хозяйства и промышленности, деятельность кооперативных и государственных организаций в сфере торговли и заготовок, методы государственного регулирования и т.д. Отличительными чертами работ по этим темам были более трезвые оценки описываемых явлений и отсутствие идеологических клише.

В условиях активно продолжающихся рыночных преобразований в 2000-е гг. опыт новой экономической политики нисколько не утратил свою актуальность

¹²Бордюгов Г.А., Козлов В.А. Поворот 1929 года и альтернатива Бухарина // Вопросы истории КПСС. 1988. № 8. С. 19.

¹³ Кротков А.Б. Трудные уроки нэпа // Советские профсоюзы. 1989. № 6. С. 4-6; Лацис О. Перелом//Суровая драма
народа. М., 1989. С. 173.

¹⁴ Симонов Н.С. В преддверии «великого перелома» // Вопросы истории КПСС. 1990. № 3. С. 71-73; Горинов М.М.
Историческое значение нэпа. М., 1990. С. 4,5; Жиромская В.Б. Советский город в 1921-1925 гг.: проблемы
социальной структуры. М., 1988. 175с.; Н.Б. Левина. Повседневная жизнь советского города: нормы и аномалии.
1920-1930-е годы. СПб., 1999. 320с.; Файн Л.Е. Кооперация как компонент рыночных отношений: основные
проблемы и итоги их разработки // Кооперация как компонент рыночных отношений: основные проблемы и итоги
их разработки / под ред. Л.Е. Файн. Иваново. 1996. С. 5-23; Файн Л.Е. Кооперативная политика Советского
государства // Экономическая политика Советского государства в переходный период от капитализма к
социализму. М., 1986. С. 94-114.; Лютов Л.Н. Частная промышленность в годы нэпа (1921-1929). Саратов, 1994.
147с.; Лютов Л.Н. Государственная промышленность в годы нэпа (1921-1929). Саратов, 1996. 320с.; Мау В.А.
Реформы и догмы. 1914-1929. Очерки становления хозяйственной системы советского тоталитаризма. М., 1993.
256с.

и продолжает привлекать большое общественное и научное внимание. Сегодня продолжаются исследования вопросов переходной экономики в монографиях, журналах и коллективных монографиях по экономическим, политическим и социокультурным аспектам новой экономической политики.

Современный период историографии дает большое разнообразие работ по различным вопросам НЭПа. Так, видное место среди исследований занимает проблема экономической политики в деревне. Проблему товарности сельского хозяйства в годы НЭПа поднимает в своих работах И.И. Климин. Автор отдельно выделяет в исследованиях проблему разброса статистических данных о достижении довоенного уровня. Согласно его точке зрения СССР в 1927 – 1928 г. не достиг довоенного уровня развития сельского хозяйства. Большое исследование связи внутреннего рынка и хлебных кампаний в Сибири провел В.А. Ильиных. По ежегодным сельскохозяйственным кампаниям он рассматривает, как менялась рыночная конъюнктура, поведение местных и центральных властей в зависимости от урожайности и товарности сельского хозяйства. Также сегодня активно разрабатывается вопрос торгово-заготовительной деятельности предпринимателей на местах. Так, Е.В. Демчик в своих работах показывает особенности частного предпринимательства в Сибири, его основных представителей и их методы первоначального накопления капитала. Прослойке нэпманов посвящено и работа «Маргиналы в социуме. Маргиналы как социум», в которой на примере Новосибирска показывается, как люди, занятые в торговле, попадали в разряд лишенцев, их правовое и социальное положение. Новосибирские историки указывают на разношерстный состав предпринимателей, что делало эту прослойку маргинальной, без устоявшихся традиций и внутренней культуры. Люди старались при всякой возможности старались отказаться от статуса нэпмана и перейти в слой рабочих и служащих.

Как и в 1990-е гг. сегодня продолжается попытка поиска новых парадигм в объяснении исторических явлений. В.В. Бабашкин и С.А. Есиков в своих работах обращаются к проблематике социально-экономического развития деревни, расширяют рамки исследования и рассматривают эволюцию событий, начиная с начала ХХ в.Помимо расширения временных рамок исследований в

¹⁵КлиминИ.И. Российское крестьянство в годы новой экономической политики (1921-1927). Ч. 1. Спб, 2007. 428с.;

Климин И.И. Российское крестьянство накануне «великого перелома» (1928 – 1929). СПб, 2010. 400с.

¹⁶ Ильиных В.А. Хроники хлебного фронта. (заготовительные кампании конца 1920-х г. В Сибири). М., 2010. 344с.

¹⁷Демчик Е.В. Частный капитал в городах Сибири в 1920-е гг.: от возрождения к ликвидации. Барнаул. 1998.240 с.;

Демчик Е.В. Сибирские нэпманы: предприниматели и мошенники // «Бублики для республики»: исторический

профиль нэпманов. Уфа, 2005. С. 149-175.

¹⁸ Маргиналы в социуме. Маргиналы как социум. Сибирь (1920 – 1930-е годы) / Под ред. С.А. Красильникова.

Новосибирск, 2007. 456 с.

¹⁹Бабашкин В.В. Россия в 1902-1935 гг. как аграрное общество: закономерности и особенности отечественной

модернизации. М., 2007. 232с.;Есиков С.А. Российская деревня в годы нэпа: К вопросу об альтернативах

сталинской коллективизации (по материалам Центрального Черноземья). М., 2010. 246с.

историографии на современном этапе наблюдается обращение многих историков к социальной и локальной истории²⁰. Это позволяет расширить тематику работ и использовать методы, заимствованные из социологии и психологии. Так, частным предпринимателям в Енисейской и Иркутской губерниях посвящено диссертационное исследование Н.Л. Зыковой, Т.М. Карловой и Т.А. Кискидосовой. Авторы в своих работах воссоздают не только экономическое поведение частных торговцев, но и показывает их половозрастной состав и другие социологические аспекты.

Анализ отечественной и зарубежной историографии темы позволяет констатировать, что на данный момент существует огромное количество работ, посвященных Новой экономической политики. Тема НЭПа привлекала как широкий круг исследователей, включая историков, экономистов, социологов, политологов и др., так и большую аудиторию читателей. По сей день НЭП воспринимается не просто как период 1920-х гг., а как особая, яркая страница в российской истории.

Развитию Енисейской губернии в годы НЭПа посвящен целый ряд работ, однако тема торгового предпринимательства, его локальных особенностей и социального облика частника имеет много слабоизученных вопросов (реклама, поведенческие особенности предпринимателей и их повседневная жизнь). В результате предпринятого историографического обзора мы считаем возможным сделать вывод о том, что в отечественной историографической литературе назрела необходимость и, в целом, созданы весомые предпосылки для исследования торгового предпринимательства на региональном уровне.

Объектом исследования является эволюция частной торговли в Енисейской губернии в годы НЭПа и социальной прослойки предпринимателей, занятых в торговле. За рамки работы выносятся вопросы развития внешней торговли и функционирования «черного рынка», поскольку данные темы требуют отдельного изучения.

Предметом исследованияявляется политика государственной власти в сфере торговли; динамика, формы и масштабы частной торговли на разных этапах НЭПа; быт работников торговли и поведение участников товарообмена на рынке.

Целью диссертации является изучение эволюции частной торговли, опираясь на теорию малых циклических кризисов, происходивших в экономике с

²⁰ЛившинА.Я. Настроения и политические эмоции в Советской России: 1917-1932 гг. М., 2010. 344с.; Титотв В.Ю. Протест «сермяжности» и репрессивное мнение у россиян в 1920-х годах. Иркутск, 2006. 175с.;Гимпельсон Е.Г. Советские управленцы. 20-е годы. (Руководящие кадры государственного аппарата СССР). М., 2001. 228с. ²¹Зыкова Н.Л. Частная торговля в Енисейской и Иркутской губерниях в 1920-е гг. Дисс…канд. ист. наук: 07.00.02. – Иркутск, 2007. 231с.; Карлова Т.М. Частное предпринимательство в промышленности и торгово-заготовительном секторе экономики Восточной Сибири в годы НЭПа: дис. …канд. ист. наук: 07.00.02. – Иркутск, 1999. 248 с.; Кискидосова, Т.А. Торгово-промышленное предпринимательство в Енисейской губернии во второй половине XIX-начале XX вв.: На материалах Ачинско-Минусинского края: дис. …канд. ист. наук: 07.00.02. - Абакан, 2006. 207 с.

периодичностью в 2 - 2,5 года. Для достижения цели исследования были определены следующие задачи:

1. Проследить изменение политики партийных и государственных организаций по отношению к социалистическому и частному секторам торговли в 1920-е гг., выявить факторы, повлиявшие на направленность этой политики;

2. Изучить динамику развития частной торговли в 1920-е гг. в Енисейской губернии, определить их особенности функционирования;

3. Проследить формы и масштабы торгово-предпринимательской деятельности на разных этапах НЭПа;

4. Рассмотреть общие и отличительные черты предпринимателей Енисейской губернии в сфере торговли и создать их социальный портрет.

Территориальные рамки исследования охватывают нынешние Красноярский край и республику Хакасия в рамках административно-территориального деления 1920-х гг. При этом данное исследование не включает районы Крайнего Севера Красноярского края, так как в силу специфических особенностей их географического положения эволюция торговых отношений проходила крайне медленно и как в предшествующие века носила характер натурального обмена.

Хронологические рамки охватывают период с 1920 г. по 1929 г. Нижняя граница датируется восстановлением Советской власти на территории Енисейской губернии и переходом региональной экономики на принципы военного коммунизма. Верхняя граница хронологических рамок исследования обозначена 1929 г., когда стали активно реализовываться принципы первой пятилетки и торговля стала выполнять функции снабжения. Кроме того, к этому времени под давлением государственных административных мер частный капитал максимально свернул свои обороты на рынке и ушел в теневую экономику.

Методологические принципы и методы. При написании данного исследования нами применялся междисциплинарный подход, поскольку для воссоздания реалий рынка 1920-х гг. и освещения деятельности торговых предпринимателей требуются приемы и методы, заимствованные из других наук. В связи с этим встает вопрос методологии в условиях междисциплинарности.

Отдавая дань всем существующим подходам и концепциям в исторической науке, мы придерживаемся модернизационно-цивилизационной парадигмы, которая на наш взгляд наиболее полно отвечает требованиям социально-экономического исследования. Период Новой экономической политики мы рассматриваем как один из этапов развития страны, имевшего свою специфику, но объективно имевший свои истоки в прошлом и свои причины сворачивания. По нашему мнению, НЭП не имел альтернатив и не являлся временем упущенных

возможностей, так как многие важные моменты государственной политики обуславливались геополитическими, экономическими вопросами развития, задачами перехода к индустриальному обществу. Подобная установка исследования соответствует теории модернизации, однако более детальное изучение прослойки предпринимателей (их речи, быта, культуры) потребовало применения широкого набора методов, изучения социально-бытовых сторон жизни людей. В связи с этим мы считаем, что наравне с концепцией модернизации уместно использовать и цивилизационную концепцию, так как в рамках данной методологии появляется возможность изучения влияния менталитета и традиций общества на изменение повседневных условий торговли и обыденной жизни торговых предпринимателей.

В основе данного исследования также лежат методы и приемы, заимствованные из экономики. Поскольку к периоду НЭПа применимо понятие «государственный капитализм» (с его многоукладностью, допущением частного капитала на рынок и относительной свободой купли-продажи), то развитие экономики этого периода возможно рассматривать через призму циклических кризисов. Изучение малых циклических кризисов, происходивших периодично через 2 года, дает возможность проследить изменение рыночной конъюнктуры и рассмотреть меры, принимаемые государством для стабилизации ситуации.

В основе данного исследования также лежат методы и приемы, заимствованные из экономики. Поскольку к периоду НЭПа применимо понятие государственный капитализм (с его многоукладностью, допущением частного капитала на рынок и относительной свободой купли-продажи), то развитие экономики этого периода возможно рассматривать через призму циклических кризисов. Изучение малых циклических кризисов, происходивших с периодомв 2 года, дает возможность проследить изменение рыночной конъюнктуры и рассмотреть меры, принимаемые государством для стабилизации ситуации.

Для создания прошлой реальности большое значение имеет не только интерпретация экономических показателей, но и описание жизни простых людей на основании письменных источников того времени. Использование принципов социальной истории в данной работе вписывается в формат локального исторического исследования и позволяет наполнить исследование эволюции торговли атмосферой того времени. Обращение к повседневной жизни предпринимателей дает возможность показать не столько тенденции и динамику развития торговли, сколько самих людей, которые непосредственно принимали участие в купле-продаже. Люди предстают и действующими лицами, и творцами истории, активно создающими и изменяющими социальную реальность рассматриваемого периода. Так как создание прошлой реальности (особенно быта и повседневной жизни) опирается в первую очередь на письменные источники, то

в работе также использовался контент-анализ текстов, который позволяет включать языковой дискурс в историческое исследование.

Термин «торговля» в диссертационном исследовании используется для обозначения всех форм товарообмена, включая и натуральный обмен. Кроме того, в данной работе не используется термин «нэпман» в силу его неопределенности и политической ангажированности. Вместо этого берется понятие «предприниматель», который, однако не ассоциируется с частным торговцем, а используется применительно к каждому агенту на рынке. Такой подход объясняется размытостью социальной стратификации и трудностью определения социальной принадлежности человека. Понятие предприниматель не имеет здесь какой-либо положительной или отрицательной семантической нагрузки и означает человека, вовлеченного в товарообменные отношения.

При работе с эмпирическим материалом применялись такие общенаучные методы как синтез, анализ, дедукция и индукция. Среди специальных методов исторического исследования применялись описательно-повествовательный и типологический методы. Это позволяет изучать явления, исходя из их взаимообусловленности, и построить структуру работы на основе внутренней логики фактов.

Источниковую базу исследования составил широкий круг исследований 1920-х гг., архивных материалов и мемуаров.В работе были использованы материалы Государственного архива Российской федерации (ГАРФ), Российского государственного архива экономики (РГАЭ), Российского государственного архива социально-политической истории (РГАСПИ), Государственного архива Красноярского края (КГБУ «ГАКК»), библиотеки Краеведческого музея Красноярского края (КККМ) и краеведческого отдела Государственной универсальной научной библиотеки Красноярского края (ГУНБКК). В результате проведенного исследовательского поиска было изучено 29 фондов, в которых прослеживаются изменения отношения руководства страны и на местах к торговой системе, ее роли в хозяйственной жизни и месте в этой системе отдельных экономических агентов (госторгов, кооперации и частников).

Законодательные акты и делопроизводственные материалы (протоколы заседаний комитетов партии и торговых организаций, плановая документация, контрольная и статистическая документация, отчеты и т.д.), содержащиеся в архивах, позволяют проследить сложность и противоречивость проведения на местах конкретных мероприятий в сфере торговли. Кроме того личная переписка партийных и государственных руководителей свидетельствует о сложности принятия некоторых вопросов внешней и внутренней торговли, например, вопрос о дальнейшей судьбе репрессированного купечества или ориентировочных планах экспорта, импорта и размере частных заготовок. Фонды архивов также содержат и

источники личного происхождения (жалобы покупателей, работников системы торговли и показания свидетелей на судебных процессах по делам о спекуляции и превышении должностных полномочий, воспоминания участников Гражданской войны). Опираясь на данный тип источников, можно судить о товарообменных операциях в городе и в деревне с точки зрения простого обывателя.

В исследовании в качестве источника были использованы резолюции, стенограммы заседаний и законодательные акты государственных и партийных органов, опубликованные в виде сборников постановлений: «КПСС в резолюциях и решениях съездов»²², «Протоколы Х съезда РКП(б)», «11-й Съезд РКП(б). Стенографический отчет», «12-й Съезд РКП(б). Стенографический отчет», «Сборник обязательных постановлений, приказов и распоряжений Енгубисполкома». В них нашла отражение экономическая политика партии в сфере снабжения.

Большую источниковую базу для исследования НЭПа в Енисейской губернии представляют опубликованные архивные материалы следующих изданий: «Агропромышленный комплекс Красноярского края (1920 – 1970-е годы). Документы и материалы», «Советская деревня глазами ВЧК – ОГПУ – НКВД. 1918-1939. Документы и материалы», «Россия. ХХ век. Документы. Сибирская Вандея», «Совершенно секретно»: Лубянка – Сталину о положении в стране. (1922 – 1934 гг.)», «Сибирский революционный комитет (Сибревком). Август 1919 – декабрь 1925», «Красноярский край в истории Отечества», «Гражданская война в Енисейской губернии. Нэп в Сибири: 1921-1929 гг.». В работах приводятся материалы об уровне жизни городского и сельского населения, об отношениях различных слоев общества друг с другом и с властью, о масштабах спекуляции и недовольстве сельского населения политикой большевиков, принявшего формы не только пассивного, но и вооруженного сопротивления.

²²КПСС в резолюциях и решениях съездов, конференций и пленумов ЦК (1898 -1986). В 15-ти т. Т. 3, 4, 5. М. 1984.

²³Протоколы Х съезда РКП(б). М. 1933.

²⁴11-й Съезд РКП(б). Стенографический отчет. М., 1961; 12-й Съезд РКП(б). Стенографический отчет. М., 1961. 954с.

²⁵Сборник обязательных постановлений, приказов и распоряжений Енгубисполкома. Красноярск, 1922-1923 гг.

²⁶Агропромышленный комплекс Красноярского края (1920 – 1970-е годы). Документы и материалы. Красноярск,

1991. 472с.

²⁷Советская деревня глазами ВЧК – ОГПУ – НКВД. 1918-1939. Документы и материалы в 4-х тт. Т.2. 1923 -1929. М.,

2000.

²⁸Россия. ХХ век. Документы. Сибирская Вандея. Т. 2. 1920-1921 гг. М., 2000.

²⁹«Совершенно секретно»: Лубянка – Сталину о положении в стране. (1922 – 1934 гг.). Т.1, 2, 3. М. 2001.

³⁰ Сибирский революционный комитет (Сибревком). Август 1919-декабрь 1925. Сб. документов и материалов.
Новосибирск, 1959. 660с.

³¹ Красноярский край в истории Отечества. В 4 ч. Ч. 2. Красноярск, 1996. 272с.

³²Гражданская война в Енисейской губернии. Нэп в Сибири: 1921-1929 гг. Материалы Центра хранения и изучения документов новейшей истории. Красноярск, 1996. 112с.

Среди источников необходимо отметить статистические и плановые сборники по народному хозяйству в Сибири и, в частности, в Енисейской губернии: «Сибирское статистическое управление. Статистический бюллетень»³³, «Полгода Советской власти в Енисейской губернии», «Сибкрайсоюз за 1925 – 1927 гг.», «Справочная книжка Енисейского ГСНХ», «Сибирский край». Данные материалы характеризуют различные аспекты экономики и торговли. Однако они порой противоречат друг другу, неполно отражают различные характеристики торговли, искусственно подгоняют некоторые рыночные показатели согласно интересам учреждения.

В качестве источников по изучаемой теме можно считать публицистическую и художественную литературу. Наиболее известными являются работы И.А. Ильфа и Е.П. Петрова, М.А. Булгакова, И.Э. Бабеля и М.М. Зощенко. В данных произведениях авторам удалось показать противоречия, а иногда и нелепость организации предпринимательства в СССР, характеры взаимоотношений людей и авантюрность многих частных предпринимателей того времени. Также стоит упомянуть современную работу Ю.А. Федосюка «Утро красит нежным светом…: Воспоминания о Москве 1920-1930-х годов». Не будучи историком и не ставя задач выявления тенденций, причин и прочего, автор очень правдоподобно описывает повседневную жизнь города в первые два десятилетия советской власти. Данные авторы включают в свои произведения множество личных воспоминаний, что дает возможность историкам использовать данный тип работ в качестве исторического источника.

При работе над исследованием использовались материалы центральной и местной периодической печати. В их числе следует отметить журналы: «Енисейский кооператор» (1922-1923 гг.), «Жизнь Сибири» (1922-1928 гг.), «Известия Рабоче-крестьянской инспекции» (1920-1923 гг.), «Кооперативная жизнь» (1926 г.), «Товарищ» (1928 г.), «Торгово-промышленный вестник» (1923 г.), «Экономическое обозрение» (1923-1925 гг.); и газеты:«Бюллетень Енисейского губернского продовольственного комитета» (1920-1921 гг.), «Власть труда» (1921-1929 гг.), «Красноярский рабочий» (1920-1929 гг.), «Правда» (1922-1929 гг.), «Советская Сибирь» (1920-1926 гг.), «Экономическая жизнь Сибири»

³³Сибирское статистическое управление. Статистический бюллетень. Новониколаевск, 1924-1928 гг.

³⁴Полгода Советской власти в Енисейской губернии. Обзор деятельности советских учреждений с января по 1

августа 1920 г. Красноярск, 1920. 266с.

³⁵Сибкрайсоюз за 1925 – 1927 гг. Новосибирск. 1928. 211с.

³⁶Справочная книжка Енисейского ГСНХ. Красноярск. 1923. 483с.

³⁷ Сибирский край. Статистический сборник. Издание СтатсектораКрайплана. Новосибирск, 1930. 804с.

³⁸ Бабель И.Э. Конармия. Одесские рассказы. Пьесы. Статьи. Письма. Иркутск, 1991. 432 с.; Булгаков М.А. Ранняя
проза: Рассказы, повести. М., 1990. 479 с.; Зощенко М.М. Рассказы. Сентиментальные повести. Комедии.
Фельетоны. М., 1977. 368 с.; Ильф И.А., Петров Е.П. «Двенадцать стульев» и «Золотой теленок»: Романы.
Новосибирск, 1992. 576 с.
³⁹Федосюк Ю.А. Утро красит нежным светом…: Воспоминания о Москве 1920-1930-х годов. М., 2004. 240 с.

(1922 г.). Этот тип источников позволяет изучить мероприятия, проводимые властями в сфере торговли, ее изменения под влиянием местным экономических условий, основные проблемы торговли и меры их преодоления. Местные издания позволяют включить в исследование описания живых примеров недостатков торговой организации и мнений людей того времени.

К источникам сегодня можно отнести и некоторые интернет сайты, среди которых можно назвать сайт проекта «Исторические материалы» (istmat.ru) и сайт Научной электронной библиотеки «Киберленинка» (cyberleninka). На данных сайтах исследователь может найти не только монографии, сборники и энциклопедии по интересующей его теме, но также издания 1920-х гг., в том числе издававшиеся русскими эмигрантами в Европе. Данные интернет проекты позволяют получить доступ к оцифрованным источникам и литературе, что облегчает поиск необходимой информации.

Перечисленные типы и виды источников позволяют воссоздать логику происходивших событий, исследовать эволюцию системы торговли в Енисейской губернии во времена НЭПа и решить поставленные в диссертационном исследовании задачи.

Научную новизну исследования обусловили прежде всего его цели и задачи. Предпринята попытка комплексного изучения развития торговли в Енисейской губернии. Введены в оборот ранее не привлекавшиеся архивные документы. На их основе рассматриваются взаимоотношения местной власти и частных торговцев, делается анализ структуры государственной, кооперативной и частной торговли. Анализ поставленных задач позволил не только посмотреть на процесс возрождения, развития и ликвидации государством частной торговли, но и показать методы лавирования советской власти в отношении рыночных преобразований, реакцию обывателей на происходившие изменения.

Положения, выносимые на защиту:

5. На момент введения принципов Новой экономической политики в Сибири, и в частности в Енисейской губернии,возникла крайне сложная экономическая ситуации, характеризующаяся глубоким кризисом сельского хозяйства, бесконтрольным ростом цен и спекуляции на рынке. Отчасти данные явления были вызваны объективными причинами военного времени, однако большую роль в дестабилизации региональной политики сыграла и продовольственная политика большевистской власти.

6. Новая экономическая политика была введена в Енисейской губернии позже, чем в центральных регионах страны, что было определено близостью фронтов Гражданской войны, сохранением военного положения и первоочередным снабжением армии.

3. Развитие экономики региона имело цикличный характер, в целом
повторяя тенденции развития центральных губерний, но имея свой местный
характер. Это было вызвано географической удаленностью Енисейской губернии,
ее «запертого» другими сибирскими губерниями положением, что находило
отражение в более медленных темпах товарооборота и зависимости региона от
поставок из центральной части страны.

4. Частное торговое предпринимательство развивалось благодаря
несовершенству работы государственных торговых предприятий и кооперации, и
их соперничества на рынке, выполняя в основном посреднические
функции.Частный капитал носил преимущественно мелкие формы организации,
что позволяло ему быстрее приспосабливаться к новым условиям и уходить от
излишнего налогообложения.

5. Не смотря на активные попытки большевиков по продвижению нового
быта и культуры обслуживания, повседневная сторона жизни граждан и работы
торговых учреждений еще в значительной степени оставалась под влиянием
традиций. В своем времяпрепровождении граждане, и в том числе
предприниматели, старались подражать столичным тенденциям, слепо перенося
моды Москвы на провинциальную традиционную енисейскую действительность.

Научно-практическая значимость работы определяется возможностью его использования при написании обобщающих трудов по истории торговли и экономики Енисейской губернии. Результаты исследования могут быть использованы в учебном процессе вузов и средних учебных заведений при чтении курсов лекций, в подготовке методических пособий, спецкурсов и семинаров.

Апробация результатов исследования.Основные положения и результаты исследования докладывались автором на межвузовских, региональных и международных конференциях. Материалы диссертации были частично использованы на семинарских занятиях по истории России, проведенных в Красноярском торгово-экономическом институте СФУ.

Дестабилизация рынка в период 1917 – 1921 гг

Как и в 1990-е гг., продолжается попытка поиска новых парадигм в объяснении исторических явлений. Авторы часто расширяют рамки исследования и рассматривают эволюцию событий, начиная с начала ХХ в. Период новой экономической политики изучается лишь в контексте более долговременных исторических тенденций развития. Например, В.В. Бабашкин исследует период 1902-1935 гг., определяя его как время аграрной модернизации, время перманентной крестьянской революции35. Автор сосредотачивает внимание на характере крестьянского производства с его общинными традициями и представлениями о справедливости. В.В. Бабашкин отказывается от использования концепции прогресса и обращается к концепциям аграрного развития для более полного понимания специфики отечественной модернизации. Некоторые выводы автора все же кажутся сомнительными, так, например, он пишет, что НЭП являлся победой крестьянской революции, периодом, когда крестьяне могли пользоваться основными плодами этой победы. Однако случаи голода в деревне, ножницы цен и пр. на протяжении всех 1920-х гг. говорят об обратном.

К проблематике социально-экономического развития деревни в 1920-е гг. относится и работа С.А. Есикова «Российская деревня в годы нэпа»36. Автор также обращается к темам общинного производства, кооперации, демографических изменений и т.д. Кроме того, автор включает в работу материалы для сравнения российского и американского крестьянского хозяйства. Можно согласиться с С.А. Есиковым, что за годы НЭПа не произошло восстановления довоенной посевной площади, особенно если брать показатели подворной обеспеченностью землей. Кроме того, на материале всей работы автор доказывает, что НЭП неизбежно должен был сворачиваться из-за несовместимости с политической системой и идеологией.

Помимо расширения временных рамок исследований в историографии на современном этапе наблюдается обращение многих исследователей к социальной истории. Это позволяет расширить тематику работ и использовать методы, заимствованные из социологии и психологии. Так, А.Я. Лившин в своих исследованиях изучает настроения и политические эмоции и берет период 1917-1932 гг.37 Автор отмечает, что за такой довольно короткий период произошло большое количество радикальных политических поворотов, что определило неоднородность эмоциональной сферы общества. На материалах писем во власть и газет автор приходит к заключению, что в массе своей люди жили с ожиданием перемен, с желанием уйти от всего старого, прежнего. НЭП же в сознании граждан соединял в себе сохранение недавних завоеваний и защиту удобных и привычных традиций. К концу 1920-х гг. наблюдались сильная фрагментарность и фрустрированность настроений, что облегчило переход к осуществлению «большого скачка». Кажутся ценными выводы автора о том, что власть не контролировала настроения граждан и многие мнения формировались стихийно. На это указывал и В.Ю. Титов, изучая предпосылки недовольства НЭПом, хотя его исследование страдает слабой опорой на первоисточники, а именно письма, статьи в газетах и т.д.38 Кроме того, сложно уловить внутреннюю логику изложения материала, что мешает общему пониманию работы.

К методологии социальной истории также обращается в своих работах Е.Г. Гимпельсон39. Автор рассматривает социальный, возрастной, образовательный состав номенклатуры и дает типичный портрет управленца 1920-х гг. Автор считает, что, несмотря на активную борьбу партии против бюрократизма и коррупции, эти проблемы оставались неистребимым явлением не столько из-за усиления роли государства, сколько из-за очень низкого культурного и образовательного уровня населения. Теме коррупции посвящена работа А.Ю. Епихина и О.Б. Мозохина, в которой исследуются методы борьбы против этой проблемы, используемые органами ВЧК-ОГПУ40. Авторы детально показывают изменения в структуре данных органов правопорядка на протяжении 1920-х гг. Однако в их исследовании показываются лишь позитивные стороны деятельности ВЧК-ОГПУ, а введение сталинского курса объясняется сложностью криминогенной ситуации и целями быстрого промышленного развития. В данной работе авторы руководствовались целью показать опыт борьбы с коррупцией, а не исследовать корни этой проблемы.

Вопросу правонарушений посвящена также работа Е.Д. Твердюковой, которая рассматривает советскую торговлю на примере предвоенного Ленинграда41. Автор тщательно разбирает схему руководства и планирования торговли, изучает наиболее частые правонарушения продавцов и приходит к мнению, что в ситуации постоянного дефицита большое влияние имела теневая экономика, носившая во многом криминальный оттенок. Истоки сложившейся ситуации отчасти называет в своей работе А.А. Ильюхов42. На примере заработной платы рабочих он указывает на тот факт, что рабочий часто вынужден был заниматься производством товаров для продажи на черном рынке, чтобы прокормить семью. Кроме того, выплаты натурой занимали такую большую часть зарплаты, что рабочий опять же был вынужден обращаться к услугам рынка. Работы такого плана расширяют тематику исследований по НЭПу и вводят в научный оборот большое количество архивных материалов.

Региональные экономические особенности накануне введения НЭПа

Данное положение вещей вообще было характерно для всей Сибири, что не могло не сказаться на замедленных темпах роста торговли. Так, торговый оборот до Первой мировой войны на территории Сибири достигал лишь 337,5 млн. руб. зол. в год. Число торговых заведений доходило до 33757. Из них было: оптовых – 262, оптово-розничных – 7714, рознично-постоянных – 16898 и базарных торговцев с ларьками, в развоз и в разнос – 8883106.

Начало Первой мировой войны вызвало большие изменения рыночной конъюнктуры как внутри губернии, так и по всей Сибири. Прежде всего это отразилось на ужесточении регулирования торговли со стороны местных властей. Война потребовала не только большого количества сельскохозяйственных, но и человеческих ресурсов. Помимо этого, из-за перестройки экономики на военные рельсы резко сократился завоз в губернию фабрично-заводских товаров, к этому надо прибавить транспортный кризис и срыв торговых планов, в результате чего на рынке создавалась благоприятная ситуация для инфляции и спекуляции. Уже в июне 1915 г. в Енисейской губернии для борьбы с ростом цен на продовольственные товары была образована Красноярская продовольственная комиссия.

Каждые полгода все без исключения торговцы (в том числе и крупные купцы) обязаны были выбирать право на торговлю, то есть оформлять торговое свидетельство. Продовольственная комиссия могла не только декларировать условия отпуска товаров, но и вмешиваться в ценообразование. Это делалось, чтобы не допустить повышения цен на хлеб и муку из-за оптовых закупок винокуренных заводов, золотопромышленников и армии. Каждый месяц составлялась «Месячная ведомость о ценах», которая поступала в канцелярию губернатора. В больших городах фиксировалась стоимость всех товаров без исключения. В малых – только на продукты питания, лошадей и лесоматериалы107.

Местные власти даже до революции недоброжелательно относились к частным торговцам, так как считали их паразитами и вредными посредниками. В 1915-1916 гг. Продовольственная комиссия пыталась реализовать план по установлению прямых связей между организациями сельскохозяйственных производителей и организациями городских потребителей. С этой целью комиссия посылала в деревню своих представителей, которые вели заготовки продовольствия. Это была первая попытка проведения муниципальных заготовок в Енисейской губернии. Более того, Продовольственная комиссия заключила соглашение с кооперацией о том, что заготавливаемые комиссией товары будут реализовываться в городах через кооперативную сеть. В качестве эксперимента 15 января 1916 г. комиссия открыла свою лавку на Торговой площади Красноярска, которая вела как заготовки, так и торговлю108. По сути, это был первый опыт создания госторга в губернии. К лету 1916 г. местной администрации удалось сосредоточить всю закупку сахара в своих руках. Сахар стал отпускаться кооперативами только по карточкам. Таким образом, карточная система не была нововведением большевиков и существовала в Енисейской губернии еще в 1916 г.

Рост цен и нестабильность на рынке вызвали быстрый рост кооперативного движения. Только в 1916 г. в губернии появилось 150 новых обществ потребителей, в 2 раза больше, чем за предыдущие 17 лет109. Отдельно стоит упомянуть потребительское общество «Самодеятельность». Образованное в 1913 г. в Красноярске по инициативе ссыльных социал-демократов, общество сыграло большую роль в последующих событиях Гражданской войны. За период с января 1914 г. по сентябрь 1916 г. численность красноярского общества выросла с 600 до 2560 членов110. К 1917 г. общество «Самодеятельность» заключило договор с Красноярской продовольственной комиссией о реализации ее товаров среди горожан, что создавало серьезную конкуренцию для частных торговцев на рынке.

Кроме того, данный кооператив проводил большую социальную и просветительскую работу среди населения. За ним числились 2 библиотеки, детский сад и свой амбулаторий для членов общества. Стоит отметить, что до Октябрьской революции кооперация являлась относительно самостоятельной формой предпринимательства в виде паевых обществ.

До 1917 г. преобладающим видом торговли в Енисейской губернии являлась розничная торговля из лавок и лабазов среднего размера с оборотом от 10 до 50 тыс. руб. в год (3-й разряд), по которым выбиралось 3586 свидетельств по губернии. За ним шел 4-й разряд с оборотом от 50 до 300 тыс. руб. (полуоптовая и розничная торговля из более крупных по размерам лавок и лабазов) – 1349 свидетельств. Далее шел 2-й разряд с оборотом до 10 тыс. руб. (мелочная торговля единоличная или с помощью одного члена семьи или наемного служащего), на который выбиралось 1200 свидетельств, на 1-й разряд (торговля единолично с рук и лотков) выбиралось 356 свидетельств. Последнее место занимал 5-й разряд с оборотом свыше 300 тыс. руб. (оптовая торговля и полуоптовая при числе обслуживающих лиц более 10), на который выбиралось 21 свидетельство111. Если годовую сумму торгового оборота разделить на число всех торговых заведений, то получится сумма годового оборота в среднем на одно торговое заведение в 10 600 руб. зол.112Для понимания величины оборота ниже для сравнения дается таблица годового потребления человеком основных фабрично-заводских товаров.

Как видно из таблицы, четверть всех трат населения (без учета продукции сельского хозяйства) уходило на приобретение обуви, затем следовала мануфактура (14%) и чай (10,5%). На долю местной промышленности до войны приходилось 20%, из Центральной России привозилось 60% и из-за границы поступало 10% товаров.

Усиление государственного давления на частный капитал в 1924 – 1925 гг..

Данные цифры свидетельствовали об эффективности работы органов налоговых служб. Что касается Енисейской губернии, то существовало огромное недопривлечение к уплате налога торговцев и промышленников в уездах и чрезвычайно сильном давлении в Красноярске на владельцев строений и мелких ремесленников и кустарей. Число плательщиков категории «В» было 809, но привлечено к прогрессивному обложению 1332, то есть (164,6% от общего числа). В результате этого возникало большое недовольство плательщиков и участились случаи продажи с торгов имущества недоимщиков при чрезвычайно низкой средней ставке налога (40 руб. 48 коп.). Усиление налогов привело к тому, что некоторые частные торговцы начали искать другие сферы деятельности и обратились, прежде всего, на биржу труда. Газета «Власть труда» издевательски писала, что тем самым они сильно затрудняли работу биржи: «В данный момент на бирже труда, больше чем когда-либо, наблюдается наплыв спекулянтов, хозяйчиков, бывших царских целовальников и прочих господ, что создает громадный тормоз в работе биржи»228.

Как указывают авторы сборника «Маргиналы в социуме», частные предприятия, как правило, были небольшие по своим размерам и принадлежали одному хозяину229. Объединять капиталы и создавать более крупное предприятие было невыгодно, поскольку это резко увеличивало налоги. Тем не менее, частные предприниматели создавали товарищества, при этом стараясь избежать повышенного обложения. Для того чтобы обмануть налоговые органы, они открывали частную фирму, которая активно функционировала до тех пор, пока не приходило время платить подоходный и промысловый налоги (раз в полгода), а потом фирма неожиданно закрывалась. Спустя две-три недели она возникала вновь, но уже под другим названием. Частные предприниматели 1920-х гг. не дорожили стабильностью своего предприятия и постоянно перебрасывали капиталы из одной отрасли в другую. Сегодня частник мог торговать мануфактурой в городе, завтра он открывал хлебопекарню, а послезавтра переключался на заготовку пушнины в тайге, поэтому частные фирмы были очень недолговечны. Часто юридическое лицо создавалось только для того, чтобы провести всего одну операцию.

Еще одним популярным капиталов путем создания так называемого лжекооператива. В этом случае владельцы предприятия формально считались правлением, а наемные рабочие — рядовыми членами кооператива. Например, в селе Юксеево недалеко от Красноярска членами-руководителями кооперативной артели мукомолов «Труженик» являлись способом ухода от налогообложения оставалось объединение Хомзе, крупный торговец и валютчик, и Фролов, домовладелец и торговец230. Создание частного предприятия под маской кооператива было выгодно, так как кооперативы облагались налогом по пониженным ставкам. Часто объединение капиталов происходило нелегально. Формально во главе предприятия продолжал оставаться один человек — подставное лицо, -а истинные владельцы числились наемными служащими.

В среднем на одно частное предприятие приходился следующий уровень доходности: для Омской губернии – 7,7%, Новониколаевской – 12,6%, Томской – 8,6%, Енисейской – 22,4%, Иркутской – 27,7% Алтайской – 5,5%231. Как видим сведения налоговых органов не отвечали действительности: вряд ли в Алтайской губернии частники работали, имея доход 5,5%. Отчеты енисейского и иркутского налоговых органов более отвечают действительности – 22,4 – 27,7%.

Большой интерес представляли сведения иркутского финансового отдела относительно прибыльности разных отраслей частной торговли и промышленности. Данные сведения могли варьироваться в зависимости от времени года и места торговли, однако они дают представление о возможной доходности в какой-либо сфере деятельности частного капитала. Так, например, наиболее выгодными были: бакалейно-гастрономическая торговля (50-60%), содержание ресторанов, кафе (30-75%), торговля золотыми и серебреными вещами (50—75%). В то время как пимокатное производство (5-10%), мыловаренное производство (10%) и торговля мукой и зернопродуктами (10%) наименее выгодными сферами для частников. Самым же популярным предметом торговли среди частных предпринимателей была мануфактура. Так, согласно городской переписи 1923 г. 20184 (95,9%) торговых заведений в СССР, торгующих мануфактурой принадлежали частникам, чей оборот выражался в 59463900 зол. руб.232

После начала репрессий с конца 1923 г. торговля мануфактурой претерпела ряд изменений. Частный капитал уже имел опыт обхождения административных ограничений, полученный еще во время Первой мировой войны, когда царское правительство также ужесточало регулирование рынка. Например, частная торговля мануфактурой ушла из открытого опта и переместилась на окраины городов, принимая вид торговли из палатки, или же стала использовать транспортные конторы для хранения товаров233. Частные торговцы применяли самые разные приемы и средства в соревновании за потребителя. Активно использовалась так называемая приманка: томская торговая компания «Перминов и К0», например, продавала сахар, не относившийся в то время к числу дефицитных товаров, дешевле, чем местная кооперация, чтобы, сознательно проиграв на одном товаре, привлечь к себе покупателей и покрыть эти убытки за счет продажи других товаров. Широко применялось варьирование цен в зависимости от спроса и предложения товара. Однако в целом цены в частном секторе были на 20% выше, чем в государственном и кооперативном. Причем дефицитные товары продавались намного дороже234.

Как указывает в своем исследовании С.В. Шейхетов, для привлечения покупателей частные предприниматели прибегали к различным уловкам, соответствующим духу времени. Они давали своим предприятиям названия: «Труженик», «Труд», «Прогресс», «Двигатель» и т. д. Так нэпманы демонстрировали лояльность Советскому государству и привлекали покупателей. Торговые фирмы с такими названиями рабочие и особенно крестьяне принимали за кооперативные или государственные магазины, где цены были ниже235.

Социальный облик предпринимателей Приенисейского края

По обследованию Красноярского Окрвнуторга удельный вес промтоваров в частной торговле составлял 75,2%, остальные 24,8% приходились на сельскохозяйственные товары. До 20% промтоваров частник получал вне Красноярского округа, в округе частник в 1926-1927 г. получил товаров приблизительно на 3200 тыс. руб., причем, 40% от данной суммы приходилось на закупки в замкнутом круге частной торговли: кустари, табачные фабрики и другие частные заводы, перекупки друг у друга312.

В 1926 – 1927 гг. частный капитал почувствовал на себе всю тяжесть налогов, которые стали превышать разумный уровень. Это вынуждало частников приспосабливаться к новым условиям и уходить либо в теневую экономику, либо менять сферу деятельности. В этот период государство стало применять уже административные рычаги давления на частных предпринимателей в сфере заготовок. Заготовки сырья представляли для частной инициативы благодатную почву, так как не надо было платить больших налогов, как в торговле, и можно было легко скрыть объемы своей деятельности. В деле заготовок частный капитал завышал предельные цены и снимал с рынка значительную долю сырья, чем срывал планы заготовок государственных и кооперативных организаций. Поэтому власти пошли на крайние меры и стали применять репрессии именно к частным заготовителям. Вытеснению частного капитала из товарооборота Енисейской губернии способствовал весь комплекс усиливающегося регулирующего влияния со стороны советских и партийных организаций. Плата за торговые патенты, большой подоходный налог, принудительная обязательная выборка облигаций государственных займов ложились значительным бременем на частную торговлю и являлись источником накопления для развития промышленности. Ежемесячная выборка облигаций в размерах, прогрессивно возраставших параллельно окладу подоходного налога, являлась одной из скрытых форм налогового обложения частника. Кроме этого, на частных торговцев накладывались дополнительные местные надбавки к основным ставкам подоходного налога. Надбавки, устанавливаемые местными Советами для укрепления бюджета, достигали 25% от основной ставки налога частных торговцев. Частные торговцы в этот период выплачивали налогов в 6 раз больше, чем государственная торговля и кооперация313.

С конца 1927 г. началась новая кампания по вытеснению частного капитала из экономики. На данном этапе решающим рычагом вытеснения частника стали административные меры. Так, решив окончательно вытеснить частников из хлебной торговли, Сибкрайисполком приказал окрвнуторгам создать междуведомственные комиссии по изъятию частноарендованных мельниц. 24 января 1928 г. Крайисполком издал распоряжение запретить частный помол зерна. Для ускорения хлебозаготовок необходимо было закрывать мельницы, способствовавшие развитию перемола зерна в целях спекуляции, запретить перемол больших партий крестьянского зерна, превышавших личные нужды, наложить налоги на частных скупщиков муки314.

Весной 1928 г. с Украины из-за гибели значительной части озимых и неблагоприятных погодных условий прекратился вывоз хлеба, в связи с этим сильно повышалась роль Сибири в снабжении промышленных центров страны.

Вследствие этого сокращалось внутреннее потребление хлеба, и вводились административные меры воздействия на рынок. Например, Сибкрайисполком распорядился применять к частным хлеботорговцам и сельским спекулянтам судебно-административные санкции, ограничить частный помол, в связи с открытием навигации не разрешать перевозок хлеба частным флотом, усилить контроль за багажными перевозками315. Если в 1926 г. властями допускалось частное мукомолье и даже запрещалось национализировать частные мельницы316, в 1927 г. вводились стандарты сортов готового хлеба317, то в 1928 г. начинается открытая борьба с заготовителями и производителями хлеба. Поскольку частные хлебозаготовки во многом опирались на частное мукомолье, то именно частные мельницы (а их было примерно 50% от общего числа)318 стали удобным объектом для национализации.

Во многом заготовки частников обуславливались несовершенством снабжения государственных предприятий. Например, Козульский райком в январе 1928 г.писал, что рынок наводнен частными заготовителями, которые приобретали продукты для снабжения Знаменского стекольного завода. Таким образом, в данном случае работа частников была обусловлена государственным недоснабжением завода. Также на рынке стали вновь появляться мешочники, которые на подводах скупали большую часть овса и других продуктов благодаря переплате. Синдицированная цена на пуд овса была 49 коп., а частники платили 55-60 коп.319 Заведующий Окрвнуторгом Староверов описывал мешочников так: «На вид они похожи на семьи рабочих. Это типичные торгаши, даже со специальным жаргоном».320О появлении новой волны мешочников предупреждал еще в 1925 г. торговый инспектор СССР И. Вейцер, называя их гастролерами: «Частники-капиталисты переводятся вовсе, но хлеб - прибыльное дело. Через несколько месяцев частных торговцев совсем не будет, а будут гастролеры, будут приезжать на базары, скупать базар, перемалывать, отгрузят и уедут. Эта форма для нас гораздо хуже. На частного ссыпщика можно нажать всяким способом. Здесь вы оказались перед партизанским набегом. Вы не снимете ни одного базара, они всё снимут»321. Таким образом начал обороты моховик репрессий против частного капитала: вводимые ограничения вызывали соответствующие методы ухода от них, против которых вводились еще более суровые ограничения и так далее.

В связи с обострением внешнеполитических отношений с Великобританией в 1927 г. СССР стал испытывать трудности в реализации своих традиционных экспортных товаров, поэтому руководством страны было принято решение о развитии экспорта второстепенных товаров. Их номенклатура была обширна и включала в себя: лекарственные растения и ягоды, кедровый орех, кости мамонта, муравьиные яйца и прочее. Это вызвало большой ажиотаж у местного населения, которое получило шанс получить дополнительные доходы от заготовки экспортной продукции. Хотя бывали случаи, что по незнанию собирались десятки пудов растений, которые не относились к лекарственным или экспортным. В связи с усилением частной инициативы в заготовках сырья с мест усилились просьбы уточнить допустимость внеплановых заготовителей того или иного вида сырья. Так, например, на протяжении 1926 – 1928 гг. периодически шла ожесточенная борьба с частными заготовителями куриных яиц. В результате было решено все-таки не допускать частников к яичному рынку, так как яйца имели большой спрос в городах, и их заготовка приносила хорошую прибыль322.

Серьезной проблемой для властей оставался рынок мяса, поскольку по стране частник охватывал более 90% товарной продукции. На этом рынке наблюдались сильные скачки цен до 100% в зависимости от сезона, в то время как до Первой мировой войны они колебались в пределах 10-15%323. Клюквенское агентство Сибторга в конце декабря 1927 г. сообщало, что в Уяре частный заготовитель Баканов скупал мясо по завышенным ценам. На Восток им было отправлено 3 вагона мяса324. У частников существовала налаженная сеть сбыта продукции, о схеме которой госорганы только смутно догадывались. Так, клюквенское агентство Кожсиндиката сообщало, что крупных частников на базаре не было, зато были крупные мясники: Лисичкин, Голынский, Лейзе, Игнатый, Латынин, Тимошина, – которые не сдавали мясо ни синдикату, ни кооперации. Куда они сбывали мясо, агентство не знало. Один из торговцев – Голиков – имел у себя под видом рабочего крупного оптовика из Красноярска Прейса. Вместе они делали большие обороты. Это доказывало, что частник начал уходить на черный рынок, чтобы скрыть свою деятельность от государственных органов325.