Содержание к диссертации
Введение
Глава I. Направления и течения нижегородского старообрядчества второй половины XVII - начала XVIII в С. 18-62
1.1. Распространение старообрядчества в Нижегородском Поволжье во второй половине XVII - начале XVIII в С. 18-28
1.2. Нижегородские старообрядцы-поповцы в конце XVII - начале XVIII в С.28-47
1.3. Формирование общин старообрядцев-беспоповцев в Нижегородском Поволжье во второй половине XVII - начале XVIII в С.48-62
Глава II. Религиозно-политическая ситуация в Нижегородской епархии в 1672-1719 гг С.63-106
2.1. Церковные власти и проблема «раскола» в конце XVII - начала XVIII в С.63-75
2.2. Взаимоотношения приходского духовенства и старообрядчества в Нижегородской епархии в конце XVII - начала XVIII в С.76-83
2.3. Миссионерская деятельность Русской Православной Церкви среди нижегородских старообрядцев и изменение правительственной политики в отношении «раскола» в 1716-1719 гг С.83-106
Глава III. Архиепископ Питирим и борьба со старообрядчеством в Нижегородской епархии в 20-30-е гг. XVIII в С. 107-149
3.1. Особенности исповедальной системы учета старообрядцев в Нижегородской епархии в 20-30-е гг. XVIII в С. 107-128
3.2. «Спад» деятельности архиепископа Питирима в 1725-1738 гг С. 128-149
Глава IV. Церковь и старообрядчество в Нижегородской епархии в 40-е - начале 60-х гг. XVIII в С. 150-171
4.1. Политика правительства императрицы Елизаветы Петровны в отношении «раскола» в 40-х-нач. 60-х гг. XVIII века...С. 150-154
4.2. Отношение епархиальной власти. к старообрядчеству в 1738-1762 гг С.155-159
4.3. Заволжские старообрядческие скиты в 49-х - начале 60-х гг. XVIII в С.159-171
Заключение С. 172-174
Список использованных источников и литературы С. 175-221
- Распространение старообрядчества в Нижегородском Поволжье во второй половине XVII - начале XVIII в
- Церковные власти и проблема «раскола» в конце XVII - начала XVIII в
- Особенности исповедальной системы учета старообрядцев в Нижегородской епархии в 20-30-е гг. XVIII в
Введение к работе
В середине XVII века в результате церковных реформ патриарха Никона происходит раскол Русской Православной Церкви. Не только церковь, но и российское общество разделяется на сторонников нововведений и их противников - сторонников старых обрядов или т. н. старообрядцев. Старообрядчества — уникальное явление отечественной истории и культуры, которое давно привлекает внимание исследователей. Известно огромное количество работ, посвященных разнообразным вопросам истории и культуры старообрядчества XVII — начала XXI вв. Научная актуальность темы связана с вопросами изучения взаимоотношений крупных конфессиональных сообществ в России и определяется отсутствием обобщающих исследований, посвященных взаимоотношением старообрядчества и Русской Православной Церкви. В этой связи попытка рассмотрения, этих взаимоотношений в Нижегордской епархии представляется современной и научно оправданной.
Общественно-политическая актуальность определяется повышенным интересом современного российского общества к духовному опыту и истории православия. Данный интерес связан с особой остротой некоторых аспектов межконфессиональных отношений в современном Российском обществе. Взаимоотношения старообрядчества и официальной церкви представляют особый интерес именно сейчас, когда особо остро встают вопросы веротерпимости, взаимоотношений Русской Православной Церкви с другими конфессиями, выработки правовых положений, регулирующих межконфессиональные отношения. Объектом исследования является старообрядчество Нижегородской епархии на протяжении почти ста лет его существования. Предметом исследования является специфика взаимоотношений старообрядчества и официальной православной церкви. Изучаются направления и течения нижегородского старообрядчества, политика церковных властей по отношению к . «раскольникам», система исповедального учета старообрядцев.
Специфика предмета исследования обусловила выбор хронологических рамок: 1672-1762.
Выбор нижней хронологической рамки 1672г. обуславливается открытием в этом году Нижегородской епархии для борьбы с «расколом». Верхняя хронологическая рамка-1762г. - обусловлена тем, что именно с этого времени, с начала правления императора Петра III (1761-1762 гг.) происходит коренной перелом в правительственной политике в отношении старообрядчества.
Экскурсы, которые автор предпринимает в 50-60-е гг. XVII в. рассматривая деятельность патриарха Никона, московских церковных соборов 1666/1667 гг. и первых нижегородских «раскольников», были сделаны лишь в той мере, в какой это было необходимо для понимания событий, исследуемых в работе. Важным предварительным условием исследования стало изучение деятельности идеологов раннего старообрядчества - протопопа Аввакума Петрова, дьякона Федора Иванова, старца Капитона. Это рассмотрение объясняется тем, что именно эти деятели «раскола» оказали существенное влияние на формирование идеологии нижегородского старообрядчества. Приступая к историографическому обзору необходимо отметить, что в отечественной историографии до сих пор не существует фундаментальных исследований, посвященных непосредственно изучению взаимоотношений старообрядчества и официальной православной церкви. Вопрос исследования этих взаимоотношений в Нижегородской епархии также не нашел своего самостоятельного отражения, хотя существуют работы, рассматривающие данную проблему на примере целого ряда других регионов России1.
Вместе с тем, историография общих вопросов истории старообрядчества и некоторых аспектов взаимоотношений «раскола» и официальной церковью обширна.
Богословское направление отечественной историографии XIX - начала XX вв. является самыми объемными и представлено работами церковных иерархов и историков официальной церкви. Работы данного направления историографии отражают официальную точку зрения государственной власти и церкви по отношению к старообрядчеству и носят политический или пропагандистский характер. Главной задачей церковных писателей-богословов являлось обличение старообрядчества, показ идеологической и культурной отсталости «раскольников», полной исторической обреченности староверия. В этой связи особенностью «богословской» историографии является крайняя пристрастность по отношению к старообрядчеству, которое оценивается как движение, противостоящее государству и официальной церкви.
Среди работ этого направления в первую очередь необходимо выделить «Историю русского раскола» московского митрополита Макария (Булгакова), впервые опубликованную в 1854 году. Автор считает старообрядчество «противлением» не только церковной, но и гражданской власти, которые действуют «заодно»2. В дальнейшем исследовании Макария оставалось основополагающим среди работ богословского направления, а его утверждения нашли отражение в целом ряде других сочинений3. Особое место в богословском направлении занимают работы профессора П. С. Смирнова4. Видя в старообрядчестве исключительно религиозное движение, П. С. Смирнов в целом негативно оценивает «раскол» и обличает его. Так, в публикации сочинений писателей-старообрядцев он видит «опасность» для православия5. Но, несмотря на общую тенденциозность, исследования П. С. Смирнова отличаются глубоким и детальным анализом источников и построены на всех наиболее значительных достижениях исторической науки конца XIX - начала XX века.
Немалое место в работах Смирнова отводится и вопросам истории нижегородского старообрядчества XVII — начала XVIII в.: формированию идеологии течений и направлений нижегородского старообрядчества, внутренними спорами между нижегородцами - старообрядцами-поповцами и беспоповцами, их взаимоотношениям. Оценивая отношения «раскольников» и православного духовенства, автор акцентирует внимание не только на «невежестве и необразованности» русского духовенства, но и на его сочувственном отношении к «расколу» в эпоху преобразований Петра I6.
К исследованиям П. С. Смирнова тесно примыкает и работа священника А. Синайского «Отношение русской церковной власти к расколу старообрядчества в первые годы Синодального управления при Петре Великом (1721-1725)», опубликованная в 1895 году. Автор не сомневается в том, что «раскол» является заблуждением, но сам факт существования в России миллионов сторонников старой веры заставляет его досконально изучить взаимоотношение официальной церкви и старообрядчества. Несмотря на то, что хронологические рамки исследования охватывают всего 4 года, данный период был весьма насыщен событиями и поисками разрешения проблемы «раскола».
Детально анализируется Л. Синайским и административно -миссионерская по его выражению, деятельность нижегородского архиепископа Питирима (1719-1738 гг.) с «особой системой обращения» старообрядцев в официальное православие. В качестве особенностей деятельности Питирима Л. Синайский выделяет «ближайшее содействие и непосредственное участие гражданской власти» и «особое покровительство царя» . Проанализировав систему мер борьбы с «расколом», автор приходит к заключению, что «вся совокупность мероприятий против раскола, предпринятых синодально-церковной властью совместно с гражданскою, сопровождалось не ослаблением раскола и привлечением последователей его к святой церкви, а усилением его, отчуждением от святой церкви и озлоблением. Это зависело от многих условий, но главное из них состояло в строгом характере мероприятий, дававшим раскольникам полное основание называть царствование Петра Великого временами гонительными. Нельзя оправдать приверженцев раскола за их упорство и враждебность к святой церкви, но и нельзя, с другой стороны, .безусловно, обвинять их в продолжительном отчуждении и предубеждении против действий церковно-гражданской власти, принимая во внимание тяжесть мероприятий и крутой способ выполнения их» .
В историографии старообрядчества большое значение имеет и научное наследие П. И. Мельникова, более известного широкому кругу читателей в качестве автора литературных произведений, посвященных образу жизни и быту современных ему нижегородских старообрядцев. П. И. Мельников считается представителем т.н. либерально-примиренческих тенденции общественной мысли России-, второй половине XIX в9. Наибольшую ценность представляют такие научно-исследовательские работы ученого, как «Отчет о современном состоянии раскола в Нижегородской губернии» 1852 г., «Очерки поповщины», «Письма о расколе», в которых рассматривается значительный спектр проблем истории нижегородского старообрядчества XVII - нач. XIX вв. П. И. Мельникова можно объективно считать основоположником и региональной историографии старообрядчества. Его труды легли в основу исследователей нижегородских историков конца XIX - начала XX в10.
Среди направлений русской дореволюционной историографии «раскола» существовало и т. н. социально-политическое направление, рассматривавшее историю старообрядчества как историю народной борьбы против существующего политического режима. Основатель этого направления - казанский историк А. П. Щапов в своей магистерской диссертации «Русский раскол старообрядчества», опубликованной в 1859 г., пришел к мысли, что «раскол» был проявлением борьбы за свободное развитие «начал общественной жизни», которые заключалась, главным • образом, в «его религиозно-гражданском демократизме». После 1666 г. раскол, по Щапову, «перешел из сферы собственно церковной в сферу гражданской народной жизни»11. В дальнейшем основные положения учения Л. П. Щапова были развиты в его работе «Земство и раскол»12. Впоследствии взгляды ученого становятся все более рациональными и он считает старообрядчество как движение исключительно противогосударственное.
Основные положения концепции Л. П. Щапова были поддержаны и развиты другими исследователями13. Именно учение Л. П. Щапова и его последователей об «антигосударственном» характере старообрядчества оказало существенное влияние на формирование советской историографии.
Основной особенностью подхода советской историографической школы к изучению старообрядчества являлось марксистко-классовое представление об историческом процессе. Религия признавалась своеобразной формой, под которой в условиях господства средневекового мировоззрения таился социальный и антифеодальный подтекст . В связи с этим исследования по истории старообрядчества в большинстве своем не могли претендовать на объективность оценок. При этом необходимо отметить, что те проблемы истории старообрядчества, которые допускались для изучения, получали достойное отражение в научной исторической литературе. Советская историческая школа была одной из наиболее сильных, с хорошими традициями, осуществляющей фундирование исследования.
Вопросы, связанные с идеологией старообрядчества, его социальной базой, деятельностью вождей «раскола» рассмотрены в работах Л. И. Клибанова15, В. С. Шульгина16, Л. И. Рогова17, Н. В. Устюгова и Н. С. Чаева18.
Особое место среди работ советских исследователей истории старообрядчества занимает монография В. С. Румянцевой19, ценность которой заключается в особом методологическом подходе и обширной архивной источниковой базе. Автор привлекла ранее неизвестные документы по истории старообрядчества из Центрального Архива Древних Актов (г. Москва). Автор уделяет большое внимание истории распространения старообрядчества в Нижегородском Поволжье в 60-е 70-е годы XVII.
Вопросы истории нижегородского старообрядчества, связанные с деятельностью в регионе первых «расколоучителеи», с возникновением первых старообрядческих поселений, с самосожжениями нижегородских старообрядцев, взаимоотношениями Керженца с другими центрами старообрядчества рассмотрены в работах А. Т. Шашкова , С. В. Сироткина , Е. М. Юхпменко . Работы этих авторов построены на оригинальных источниках которые впервые вводятся в научный оборот.
Среди нижегородских историков занимавшихся изучением истории русского старообрядчества, следует назвать В. В. Ниякого , Н. Ф. Филатова24, А. А. Родионова25.
Некоторые аспекты взаимоотношений старообрядчества и официальной церкви и, в частности, отношения властей Нижегородских монастырей с «раскольниками» рассмотрены в работах Н. В. Соколовой . Автор одной из первых обратила внимание на сложность и неоднозначность этих отношений.
Подводя итог историографическому обзору по теме «Взаимоотношения старообрядчества и Русской православной церкви в Нижегородской епархии во второй половине XVII и в первой половине XVIII в.», необходимо отметить, что несмотря на значительное количество публикаций по отдельным вопросам в рамках указанной проблемы, разработок посвященных непосредственно взаимоотношениям старообрядчества и официальной церкви в Нижегородской епархии, нет. Имеющийся пробел в какой-то мере восполняет настоящая диссертация. Псточшжовап база исследования представляется достаточно разнообразной. Ее составляют как опубликованные, так и не опубликованные материалы.
К числу опубликованных документов в первую очередь следует отнести источники законодательно-нормативного характера, регулировавшие отношение Государства и Русской Православной Церкви со старообрядчеством . Среди них в первую очередь необходимо выделить указы 1702 года о веротерпимости, о переписях старообрядцев и обложении их двойным окладом и др. Исследуя законодательные материалы можно не только изучать политику государства и церкви в отношении «раскола», но и проследить эволюцию правительственной политики в отношении представителей других конфессий и, в частности, старообрядцев.
Опубликованные источники включают в себя и материалы официального делопроизводства. Они представлены отчетами, доношениями епархиальных и губернских властей Нижегородского Поволжья, доиошениями в Синод, которые содержат информацию о положении старообрядцев в регионе28.
Весьма информативными являются и богословско-полимические сочинения, написанные как представителями официальной церкви, так и писателями - старообрядцами. Эти сочинения в подавляющем большинстве посвящены догматическим вопросам, связанным с церковными реформами патриарха Никона. Несмотря на то, что данные источники носят в значительной степени субъективный характер, они содержат сведения по истории старообрядчества, существенно дополняют представления о характере этих отношений29.
Значительное число сочинений писателей - старообрядцев XVII века было опубликовано в конце XIX века Н. И. Субботиным в «Материалах для истории раскола за первое время его существования» . В это издание вошли также документы по истории раскола XVII века с указанием их рукописных источников и краткими сведениями исследовательского характера о каждом из опубликованных сочинений. Издание было осуществлено на весьма высоком для того времени научном уровне, а выводы публикатора во многом до сих пор не утратили своего значения. Другие сочинения богословско-полемического характера, принадлежащие перу старообрядцев и их идейных противников, были изданы Н. И. Субботиным в журнале «Братское Слово»31.
Изданные в 6 томе «Материалов» Н. И. Субботина сочинения протопопа Аввакума Петрова с тех пор неоднократно переиздавались. Наиболее авторитетным научным изданием этих сочинений справедливо считается сборник, опубликованный в 1927 году крупнейшими исследователями старообрядчества Я. Л. Барсковым и П. С. Смирновым в серии «Русская Историческая Библиотека» .
«Материалы для истории раскола...» Н. И. Субботина были не единственным изданием сочинений писателей - старообрядцев. На протяжении второй половины XIX - начала XX века целый ряд памятников старообрядческой письменности был опубликован Н. Тихонравовым, Г. В. Есиповым, В. Г: Дружининым и другими исследователями33.
Огромная заслуга в открытии и публикации ранее неизвестных произведений писателей - старообрядцев принадлежит и исследователям второй половины XX - начала XXI века. - В. И. Малышеву, Н. С. Демковой, Н. В. Понырко, Е. М. Юхименко, Н. Ю. Бубнову, О. В. Чумичевой и др .
Неопубликованные материалы этого исследования представлены комплексом архивных документов из 10 фондов четырех российских архивов. (Российский Государственный Архив Древних Актов [РГАДА]; Российский Государственный Исторический Архив [РГИА], Отдел рукописей Российской Национальной Библиотеки имени М. Е. Салтыкова - Щедрина [ОР РНБ] и Центральный Архив Нижегородской Области [ЦАНО]).
В РГЛДЛ использовались материалы фондов № 7 (Тайная канцелярия), № 18 (Духовное ведомство), № 248 (Сенат и его учреждения), № 288 (Раскольническая контора). В РГИЛ - фонд 796 (Канцелярия Синода), в ОР РНБ - фонд 728 (Библиотека Новгородского Софийского дома). ЦАНО представлен фондами № 570 (Нижегородская духовная консистория), № 579 (Нижегородский Печерский монастырь), № 998 (Макарьевский Желтоводский монастырь и № 2013 (Коллекция \Ч Нижегородской Губернской Ученой Архивной Комиссии).
Указанные фонды содержат в подавляющем большинстве делопроизводственные материалы, которые включают в себя исповедные ведомости и росписи священников о количестве старообрядцев в их приходах, переписные книги «раскольников», доношения монастырских и епархиальных властей о поведении старообрядцев, о состоянии «раскола» в епархии, протоколы, распоряжения, «промемории», «экстракты» епископов и духовной консистории, переписка властей нижегородских • монастырей, следственные дела, допросные речи «раскольников», их прошения и челобитные.
Необходимо отметить, что указанные материалы нередко дублируют друг друга. Данная идентичность объясняется тем, что епархиальные власти, регулярно отчитываясь перед Синодом и другими высшими инстанциями, отправляли в эти учреждения подлинные документы, копии которых сохранялись в архиве учреждения, оправившего их. Так, часто дублируют друг друга документы, хранящиеся в РГИА и ЦАНО.
Вместе с тем отметим что местные документы являются более ценными, т. к. содержат более достоверную информацию, нежели отретушированные отчеты и донесения, посланные в центр. Указанные делопроизводственные материалы наиболее полно отражают конфессиональные отношения в Нижегородской епархии, а также • свидетельствуют о политических настроениях нижегородских старообрядцев. Включение в научный оборот целого комплекса архивных делопроизводственных материалов позволяет более объективно и целостно освятить отношения старообрядчества и Русской православной Церкви в сложный и противоречивый период конца XVII — первой половины XVIII века.
Подводя итог рассмотрению источниковой базы по теме исследования, можно заключить, что использованные в. работе источники в целом позволяют решить исследовательские задачи и достигнуть поставленной цели.
Целью данного исследования является изучение особенностей взаимоотношений старообрядчества и Русской Православной Церкви в Нижегородской епархии.
Для достижения поставленной цели автором в рамках данного исследования предполагалось решение следующих задач: 1). Исследовать направления и течения нижегородского старообрядчества во второй половине XVII — начале XVIII в. 2). Проанализировать религиозно-политическую ситуацию в Нижегородской епархии в конце XVII - начале XVIII в. 3). Рассмотреть деятельность нижегородского архиепископа Питирима, направленную на искоренение старообрядчества в епархии в 20-30-е гг. XVIII в.
4). Изучить особенности отношений официальной церкви и старообрядчева в Нижегородской епархии в 40-х — начале 60-х гг. XVIII в.
Методологической основой данного исследования является принцип историзма, научной объективности. Необходимо учитывать и фактор исторического субъективизма. В работе были применены как общенаучные, так и специально-исторические методы исследования. К числу первых относятся следующие методы: системный (структурно-функциональный), ситуационный и причинно-следственный анализ. К числу специально-исторических методов относится сравнительно-исторический, метод исторической реконструкции. Применялись также количественные методы исследования, метод индукции и дедукции. Структура диссертации. Работа состоит из введения, четырех глав, разделенных на парафафы, заключения, списка сокращений, списка использованных источников и литературы. Новизна диссертации состоит в том, что проанализирован и введен в научный оборот большой комплекс архивных материалов, что позволило оценить н высказать собственные соображения по многим спорным проблемам взаимоотношений старообрядчества и Русской Православной Церкви.
это первая попытка комплексного исследования взаимоотношений старообрядчества и Русской Православной Церкви в Нижегородской епархии, в котором собран, систематизирован и обобщен материал из различных источников и предпринято усилие комплексно рассмотреть особенности этих взаимоотношений с 1672 по 1762 гг.
Практическое значение работы заключается в том, что ее результаты могут быть использованы при написании обобщающих трудов по истории старообрядчества и Русской Православной Церкви XVII - XVIII вв.
Кроме того, материалы диссертации могут послужить прочной основой для написания последующих научно-методических трудов, разработки курсов и спецкурсов в рамках учебных профамм высших учебных заведений гуманитарного профиля.
Апробация работы. Основные положения и выводы диссертации были апробированы на IV, V, VI нижегородских сессиях молодых ученых (гуманитарные науки), состоявшихся в 2000-2003 годах в г. Дзержинске, научно-практических конференциях разного ранга, «Старообрядчество: история, культура, современность», проходивших в 1997, 2002, 2005 гг. в Москве, «Памятники христианской культуры Нижегородского края» состоявшейся в 2001 г. в Нижнем Новгороде, а также конференции «Мининские чтения», проходившей в 1997, 1999, 2001, 2003 гг. в Нижнем Новгороде.
Распространение старообрядчества в Нижегородском Поволжье во второй половине XVII - начале XVIII в
После событий Смутного времени начала XVII века российское общество переживало глубокий духовный кризис, выразившийся в падении авторитета Русской Православной Церкви. Значительная часть духовенства оказалось не в состоянии обеспечить духовное единство общества в сложный период Смутного времени. Кроме того часть духовенства, в том числе и высшего, откровенно преследовала свои корыстные интересы и искали материального обеспечения и иерархических чинов сначала у «тушенцев», а затем и у поляков.
Вступивший на престол в 1645 г. царь Алексей Михайлович, понимая необходимость реорганизации внутренней жизни церкви. В этой связи при дворе стараниями царского духовника Стефана Вонифантьева был организован кружок боголюбцев или ревнителей древнего благочестия, главными задачами которого являлись борьба за очищение духовной жизни общества, восстановление авторитета русской церкви и унификация церковных обрядов35.
Между Византийской и Русской Православной церквями существовали серьезные расхождения в обрядах, которые имели историческую основу. Уже в первые века христианства существовали различные уставы и тексты церковных служб. Ко времени принятия Русью христианства Византия знала два разнившихся между собою церковных Устава: Иерусалимский, составленный в V в., и Студийский. Приняв православие, Русь восприняла Студийский устав, преобладавший на момент Крещения. Однако в XII - XIII веках в Византии все большее предпочтение отдается Иерусалимскому уставу. Московские митрополиты Фотий и Киприан в силу целого ряда политических обстоятельств, вслед за греческой церковью стали заменять на Руси Студийский устав на Иерусалимский. Однако митрополиты не успели довести реформу до конца, а с падением Константинополя под натиском турок эта проблема вообще потеряла свою значимость, и Русь продолжала жить по прежним обрядам.
В итоге, греки и русские, творя знамение, складывали разное число пальцев и по-разному творили поклоны, греческие священники и русские обходили амвон в разных направлениях - по солнцу («посолонь») и против солнца. Были различия и в текстах произносимых молитвах.
Выдвинувшийся из среды боголюбцев патриарх Никон (1652-1658 гг.) при поддержке царя с весны 1653 г. начинает самостоятельное проведение церковных реформ, которые включали в себя реформу обряда, богослужения и «книжную справу», и состояли в унификации русских церковных обрядов с греческими. Соответственно, двуперстное крестное знамение, хождение посолонь, коленные поклоны, состав креста и другие отличия в обрядах стали исправлятся по греческим образцам. Цель реформ патриарха Никона сводилась к поднятию авторитета церкви. Сам патриарх воспринимал свою деятельность как очищение и возвращение общества к подлинным основам христианской жизни.
Церковные власти и проблема «раскола» в конце XVII - начала XVIII в
В 1686 г. митрополит Филарет, человек к тому времени уже старый и больной, просил патриарха Иоакима из-за своей болезни «от священноцерковнослужения и всякого архиерейского управления быти свободну, а быти по обещанию в том Макарьевском монастыре»220. Просьба его была уважена, и Филарет отправился «на покой» в Макарьевский Желтоводский монастырь, где и скончался в 1694 г. Последующие нижегородские митрополиты Павел (1686-1696) и Трифилий (1697-1699) также проводили большую часть времени вне пределов своей епархии. К концу XVII в. ситуация с «расколом» изменилась. Практика политических процессов конца XVII - начала XVIII в. свидетельствовала, что преследование старообрядцев почти прекратились. «Обвиняемые раскольники, — отмечала исследователь Н. Б. Голикова, - доказывавшие в ходе следствия, что они не критиковали царя, всегда освобождались и к ответственности за принадлежность к старообрядцам не привлекались. Так, в 1698 г. в связи с делом книготорговца Грачёва, обвинявшегося в произнесении «непристойных речей», Преображенскому приказу стали известны адреса нескольких тайных молелен в Москве, а также имена многих видных московских старообрядцев. Но все эти сведения не вызвали у главы Преображенского приказа Ф. Ю. Ромодановского никакого интереса и даже не были переданы им в Патриарший приказ» . Кроме того, указом 1702 г. в государстве провозглашалась веротерпимость: «Мы, по дарованной нам от Всевышнего власти, — говорилось в указе, - совести человеческой приневоливать не желаем и охотно предоставляем каждому на его ответственность пещись о спасении души своей»223.
С начала XVIII в. Заволжье становится районом массовой концентрации беглых крестьян. Позднее, в ходе переписи 20-х гг. выяснилось, что многие волости Заволжья почти полностью были заселены беглыми крестьянами. Например, в Балахнинском уезде Керженская и Хохломская волости «явились все пришлые»224.
В Заволжье бежали не только из-за тяжести налогов и повинностей, но и «ради душевного спасения». В 1713 г. боярский человек Лаврентий Баторов подал два доносительных письма, в которых писал, что «в Керженской волости Казанской губернии Балахонского уезда есть починки Ларионов, Семёнов и многие другие, и между тех починков лес и по тому лесу селятся всякого чину люди, сходцы с Москвы и с разных других городов ... податей никаких не платят», а идут они в те края «от брадобрития»225.
Деятельность Петра I и, в частности, его политика, направленная на окончательное подчинение церкви государству, вызывала недовольство широких слоев населения. Выражалось это в распространении всевозможных порочащих царя слухов. Нижегородское Поволжье не являлось исключением. Уже в конце XVII в. здесь распространяются слухи, что «государя за морем не стало». Позднее, в 1701 - 1703 гг., велось следствие по делу посадского человека Лариона Зломана из села Лысково,
Особенности исповедальной системы учета старообрядцев в Нижегородской епархии в 20-30-е гг. XVIII в
В начале 20-х гг. не без влияния Питирима происходит ужесточение политики правительства к «расколу». В феврале 1720 г. появляется «Духовный Регламент», в котором был сформулирован важный принцип, неоднократно затем подтверждавшийся и детализировавшийся в многочисленных последующих указах: «По всей России никого от раскольников не возводить на власти, не токмо духовная, но и гражданская, даже до последнего начала и управления, чтоб не вооружить нам на нас же лютых неприятелей, и государству и государю непрестанно зло мыслящих»1. Духовный регламент также требовал обязательного публичного причастия, в связи с чем обрушивался на священников, которые «утаевая раскольников», причащают их в качестве мнимых больных наедине2. Примечательно, что во время опубликования «Духовного Регламента» Питирим находился в Петербурге и был среди тех архиереев, которые обсуждали этот законодательный акт, признали его «изрядным» и подписали его3. Принимал Питирим и непосредственное участие в составлении законодательных актов о «расколе». Им был подготовлен проект клятвы, которую «раскольник» должен был произносить, «если точно хотел показать себя истинным сыном православное церкви». По другой инициативе нижегородского епископа старообрядцев было указано ссылать не в Сибирь, где было немало сторонников «старой» веры, а направлять на каторжные работы в Рогевик.
В другом своем проекте Питирим рекомендовал давать молитвы младенцам и причащать их, если об этом попросят записные «раскольники», «понеже младенец что знает, и за что ево лишать таковаго таинства» .
На протяжении первой половины 20-х гг., вплоть до своей смерти, Петр I продолжал покровительствовать Питириму и неоднократно указывал «в сыску раскольников преосвященному Питириму... чинить всякое вспоможение со всеусердным тщательным радением»5. В июне 1724 г. за «тщательное во изыскании раскольников и во увещании и обращении их ко Святой церкви и усердие и многую по Святой церкви ревность и полезные в надлежащих до благочестия делах труды» Петр I указал Питириму именоваться архиепископом6. В 1721 г. был создан особый институт сыщиков «по раскольническим делам» из гвардейских поручиков. Они посылались «для розыска и переписи раскольников и положения оных в двойной оклад» по назначению Синода . В основу этого распоряжения был положен указ от 2 марта 1718 года который регулировал деятельность 10. Ржевского. На местах военное и гражданское начальство должно было оказывать всяческое содействие лицам, посылаемым «по раскольническим делам». Указ Сената от 18 января 1723 г. приказывал Военной коллегии, чтобы «для взятия и сыску раскольников, обер-офицеров и солдат для посылок давали немедленно...»8. С населения также требовалось принесение особой присяги - «не якшаться с раскольниками» и доносить на них. Тот, кто не предавал «раскол» проклятию, зачислялся сам в «раскольники» и записывался под «двойной оклад»9.
