Журнал «Огонек» в 1920-е годы: отражение образа советской действительности Танцевова Анастасия Владимировна

Содержание к диссертации

Введение

Глава 1. Советская власть и печать в 1920-е гг . 43

1.1. Система партийно-государственного регулирования советской печати в 1920-е гг 43

1.2. Печать как средство пропаганды новых ценностей 62

Глава 2. Журнал «Огонек»: история создания и функционирования в 1920 е годы 84

2.1. Возникновение и место нового журнала «Огонек» в системе советской печати 1920-х гг . 84

2.2. Акционерное издательское общество «Огонек» 109

Глава 3. Формы репрезентации образа советской действительности в журнале «Огонек» 133

3.1. Образ советской власти в материалах «Огонька» 133

3.2. Образ советского человека в труде и в быту 164

3.3. Образ новой советской духовности на страницах «Огонька» 202

Заключение 231

Список источников и литературы 264

• Печать как средство пропаганды новых ценностей
• Возникновение и место нового журнала «Огонек» в системе советской печати 1920-х гг
• Акционерное издательское общество «Огонек»
• Образ советского человека в труде и в быту

Введение к работе

Актуальность темы исследования. Изучение трансформации

общественного сознания в условиях переходного состояния социума,
отражением которой является периодическая печать, относится к одному из
современных направлений исторической науки и вписывается в такие области
исследовательских практик, как культурная и интеллектуальная история. В их
контексте СМИ, в частности рассматриваемый в диссертации

иллюстрированный общественно-политический и литературно-

художественный еженедельник универсального содержания «Огонек», выступает значимым историческим объектом, который может служить, с одной стороны, индикатором общественного сознания, а с другой – инструментом его формирования.

Обращение к журналу «Огонек», который синтезирует в себе черты
источников различных типов, словесную, цифровую и изобразительную
информацию, официальные сообщения и авторские выступления, является
актуальным в условиях новых подходов к изучению периодики, так как пресса
всегда принимает форму и окраску тех социальных и политических структур, в
рамках которых она функционирует, что позволяет проследить эволюцию
конструирования и транслирования властью образа советской

действительности.

Существует еще одно обстоятельство, придающее значимость данной теме, – развитие в последнее время исторической имагологии. Образ советской действительности, формируемый с помощью СМИ в 1920-е гг., вызывает научный интерес. Это время явилось переходным периодом, когда происходила структурная перестройка, ценностные изменения в убеждениях разных поколений, социальных групп, субъектов общественных отношений, что вело к возрождению социума на новой экономической, политической и духовной основе. В этот период создавались и закладывались, в том числе и с помощью прессы, идеологические основы формирования новых ценностей. В

современных условиях модернизации российского общества и глубокой социокультурной трансформации происходит переосмысление роли и места советского культурного наследия. Советская культура остается важным консолидирующим фактором в социальной и политической жизни постсоветского пространства.

Объект исследования – журнал «Огонек» в период формирования советской идеологии и транслирования новых ценностей и образов в общественное сознание – в 1920-е гг.

Предмет исследования - практики конструирования, отражения и механизмы репрезентации образа советской действительности в процессе деятельности журнала «Огонек» в 1920-е гг.

Степень научной разработанности проблемы. Выявленная и изученная литература условно была разделена на два периода – советский (1920–1991 гг.) и постсоветский (1991 г. – настоящее время), в рамках которых она представлена по проблемно-тематическому принципу.

Первые работы, в которых делается попытка обобщить еще небольшой по времени опыт деятельности журнала «Огонек», появляются в 1920-е гг.¹ Интерес представляют и работы по проблеме формирования новой советской идеологии (А. Бубнов, А. Машкин, Г. Гринько, К. Львов и др.)². Анализу «культурных пятилеток» посвящены исследования А. Черных, А. Ширямова, В.Н. Панфилова, И. Клабуновского и др.³ С начала 1930-х гг. количество литературы по общим проблемам культурного строительства стало резко сокращаться. Вновь в центре внимания они окажутся во второй половине 1940-х гг.⁴ В 1949 г. вышла работа И.С. Смирнова, в которой был поднят вопрос о

¹ Первый год «Огонька» // Огонек. 1924. №14. С. 21–22; Советский иллюстрированный журнал // Журналист.
1926. №4. С. 45–48.

² Бубнов А. Итоги и перспектива компросвещения. Пг., 1923; Машкин А. Просветительная политика в эпоху
диктатуры пролетариата. Харьков, 1923; Гринько Г. Очерки советской просветительной политики. Харьков,
1923; Львов К.И. Организация просветительной работы. М., 1924; и др.

³ Черных А. Культура в пятилетке. M.-Л., 1929; Ширямов А. На передовых позициях культурной революции.
М., 1930; Панфилов В.Н. Культурные пятилетки, их анализ и критика. M.-Л., 1930; Клабуновский И. XVI съезд
партии и вопросы культурного строительства. M.-Л., 1930; и др.

⁴ О советской социалистической культуре: Сб. ст. М., 1943; Берестнев В. О социалистической культуре и
культурной революции в СССР // Коммунист. 1951. №10; Карпов Г.Г. О советской культуре и культурной

формировании массового общественного сознания⁵.

Сущность культурной политики, вопросы формирования новой идеологии были проанализированы в монографии М.П. Кима⁶. В 1950-е гг. в БСЭ появилась статья «Огонек»⁷. Анализ деятельности журнала был дан в «Очерках истории русской советской журналистики»⁸. В это время выходят работы, посвященные творчеству главного редактора М.Е. Кольцова⁹; диссертационные исследования, в которых рассматриваются принципы, формы и методы большевистской пропаганды и агитации¹⁰.

В конце 1970-х – начале 1980-х гг. появился ряд работ обобщающего характера, в которых выявлялись важные элементы формирования советской культуры: Л.П. Маматовой, В.Н. Пименовой, В.А. Куманева, П.И. Кабанова, М.П. Кима, В.В. Украинцева, М.Т. Иовчука, Л.Н. Когана и др.¹¹ В 1985 г. вышла работа Б.И. Варецкого по истории печати¹².

С середины 1980-х гг. вновь актуальной стала тема культурного развития советского государства, были поставлены новые проблемы в изучении 1920-х гг.: причины свертывания нэпа, форсированные темпы индустриализации, цена преобразований и др. Заметным явлением в историографии явилась диссертация М.А. Бочининой, посвященная советским массовым журналам, в

революции в СССР. М., 1954; Абросенко К. Советская социалистическая культура – самая передовая культура в мире. М., 1951.

⁵ Смирнов И.С. Из истории строительства социалистической культуры в 1917–1918 гг. М., 1949.

⁶ Ким М.П. Коммунистическая партия – организатор культурной революции в СССР. М., 1955.

⁷ Огонек // Большая советская энциклопедия. М., 1954. Т. 30. С. 505.

⁸ Белая Г., Скороходов Г. Журналы «Красная Нива», «Прожектор», «Огонек» // Очерки истории русской
советской журналистики. 1917–1932. Т. 1. М., 1966.

⁹ Скороходов Г.А. Михаил Кольцов: Критико-биографический очерк. М., 1959; Рубашкин А.И. Михаил
Кольцов. Критико-биографический очерк. Л., 1971; Веревкин П.Б. М.Е. Кольцов. М., 1977.

¹⁰ См.: Катков Н.Ф. Агитационно-пропагандистская работа большевиков в войсках и тылу белогвардейцев в
период 1918–1920 гг. Л., 1977; Доброхотов В.Я. Принципы, формы, методы большевистской пропаганды и
агитации в первые годы Советской власти (октябрь 1917–1920 гг.): Автореф. дис. … д-ра ист. наук. Горький,
1967; Потапов И.А. Партийное руководство политической пропагандой и агитацией в первые годы советской
власти (октябрь 1917 – 1920 гг.): Автореф. дис. … канд. ист. Наук: Волгоград, 1969; и др.

¹¹ Маматова Л.П. Советское общество. М., 1982; Куманев В.А. Революция и просвещение масс. М., 1973;
Карпов Г.Г. Ленин о культурной революции. М., 1970; Кабанов П.И. История культурной революции в СССР.
М., 1971; Горбунов В.В. Ленин и социалистическая культура. М., 1972; Ким М.П. Коммунизм и культура. М,
1961; Украинцев В.В. Культурная революция – составная часть ленинского плана социалистического
строительства. М., 1970; Иовчук М.Т., Коган Л.Н. Советская социалистическая культура. Исторический опыт и
современные проблемы. М., 1979; и др.

¹² Варецкий Б.И. У истоков советской печати. Л., 1985.

которой была рассмотрена деятельность Акционерного общества «Огонек»¹³. В целом советской историографией был накоплен значительный опыт в разработке темы культурного строительства, в научный оборот введены источники. История же журналистики рассматривалась преимущественно в контексте пропаганды и агитации.

Отличительной чертой постсоветского периода стало исследование человека во всем многообразии его отношений с обществом. Авторы стремились избавиться от влияния советской идеологии, беспристрастно представить историю 1920-х гг., изучить вопросы взаимоотношения власти и СМИ, проанализировать культурную политику¹⁴.

В 2000-е гг. были опубликованы новые факты о жизни и деятельности М.Е. Кольцова¹⁵. Интерес представляют интервью и статьи главного редактора «Огонька» (2003–2012 гг.) В.Г. Лошака, в которых анализируется исторический бренд журнала, основные принципы работы с читателем. Как один из важнейших в истории издания выделяется период 1920–1930-х гг.¹⁶ Отдельные аспекты темы затрагивались в исследованиях по теории и истории отечественной журналистики¹⁷.

На основе современных методологических подходов культурная политика анализируется в монографии Т.Т. Киселевой, Ю.А. Стрельцова и

¹³ Бочинина М.А. Советские массовые журналы двадцатых-тридцатых годов: (на опыте «Красной нови»,
«Прожектора», «Огонька»): Автореф. дис. … канд. ист. наук. М., 1985.

¹⁴ Жидков В.С., Соколов К.Б. Культурная политика России: теория и история. М., 2001; Каменец А.В.
Концептуальные основы культурной политики. М., 2005; Еремеева А.Н., Рожков А.Ю., Струкова М.Р. Наука и
власть: кубанский контекст (1917–1941). Краснодар, 2010; и др.

¹⁵ Боровик Г.А. Жестокие забавы вождя или любимый театр товарища Сталина // Совершенно секретно. 2000.
№3; Ефимов Б.Е. Десять десятилетий. М., 2000; Макаревич Э.Ф. Испанские страсти: Журналисты и разведчики
// Журналист. 2004. №8–11; Сопельняк Б.Н. Пуля для Михаила Ефимовича // Родина. 2004. №6; Фрадкин В.А.
Дело Кольцова. М., 2002.

¹⁶ Лошак В.Г. «Огонек» - это журнал о человеке. Интервью от 21.12.2009 г. // Источник: РИА «Новости»
[Электрон. ресурс: ] (Дата обращения: 10.02.2015); Интервью главного
редактора журнала «Огонек» В.Г. Лошака. 26.04.2011 г. [Электрон. ресурс: ]
(Дата обращения: 10.02.2015).

¹⁷ Засурский Я.Н. Искушение свободой. Российская журналистика 1999–2004. М., 2004; Есин Б.И. История
русской журналистики XIX века. М., 2008; Жирков Г.В. Ценности советской эпохи в журналистике: динамика
теории и газетной практики // Журналистика. Общество. Ценности. СПб., 2012; Его же. История цензуры в
России XIX–XX вв. М., 2001; Кузнецов И.В. История отечественной журналистики (1917–2000). М., 2002;
Махонина С.Я. История русской журналистики начала XX века. М., 2003; Овсепян Р.П. История новейшей
отечественной журналистики: февраль 1917 – начало XXI в. М., 2005; Ахмадулин Е.В. Правительственная
печать России (конец XIX в. – февраль 1917 г.). Ростов-н/Д, 2000; Реснянская Л.Л. Общественный диалог и
политическая культура общества. М., 2003; и др.

Е.Ю. Стрельцовой¹⁸; в контексте социальной истории в работе В.Л. Соскина¹⁹; складывание командно-бюрократических методов руководства культурой в трудах М.Р. Зезиной²⁰; оценка культурных преобразований в работах С.А. Галина, Т. Беловой, И. Голомшток, Т.Н. Захаровой, Т.В. Евпаловой, И.В. Кондакова, А.Н. Еремеевой, Л.А. Булавка и др.²¹ Организационная структура органов пропаганды рассмотрена в ряде диссертационных исследований²².

Принципиально новым стало рассмотрение концепции «пролетарской культуры» Н.Ю. Андриановой²³; ритуала в культуре революции П.К. Корнаковым и В.В. Глебкиным²⁴; революционного насилия и психосоциальной динамики революции В.П. Булдаковым²⁵; прессы как средства манипуляции общественным сознанием Л.A. Молчановым²⁶; повседневной жизни 1920-х гг. Г.Б. Куликовой²⁷.

В контексте истории политической культуры агитационно-

пропагандистская работа проанализирована C.B. Яровым²⁸. Проблемы

¹⁸ Киселева Т.Т., Стрельцов Ю.А., Стрельцова Е.Ю. Культура и революция: историческая хроника первых
послеоктябрьских десятилетий. М., 1998.

¹⁹ Соскин В.Л. Российская советская культура (1917–1927 гг.). Очерки социальной истории. Новосибирск, 2004.

²⁰ Зезина М.Р. Культура первого послереволюционного десятилетия // Культура России. IX-XX вв. М., 1998; Ее
же: Советская художественная интеллигенция и власть в 1950-е – 60-е гг.: Дис. … д-ра ист. наук. М., 2000; и др.

²¹ Галин С.А. Исторический опыт культурного строительства в первые годы Советской власти 1917–1925 гг. М.,
1990; Белова Т. Культура и власть. М., 1991; Голомшток И. Тоталитарное искусство. М., 1994; Захарова Т.Н.
Судьба Пролеткульта // Культурология. Основы теории и истории культуры. СПб., 1996; Кондаков И.В.
Введение в историю русской культуры. М., 1997; Евпалова Т.В. Культура советского периода // Культурология.
М., 1999; Еремеева А.Н. Издательские центры и издательские практики на обломках Российской империи //
Studia Culturae. СПб., 2014. Вып. 19. С. 233–244; Ее же: Культурная жизнь Кубани в ХХ веке. Краснодар, 2013;
Еремеева А.Н., Крюков А.В. Сохранение и трансляция культурного наследия в условиях революции и
Гражданской войны (по материалам Юга России) // Вопросы культурологии. 2015. №7. С. 6–11; Булавка Л.А.
Феномен советской культуры. М., 2008; и др.

²² Старостин Е.Н. Агитационно-пропагандистская работа организаций РКП(б) Центрального Черноземья в
деревне в годы Гражданской войны (1918–1921 гг.): Автореф. дис. … канд. ист. наук. Тамбов, 1994; Шульман
М.Г. Партийно-государственная агитация и пропаганда первых лет Советской власти: октябрь 1917 – 1920 гг.
(по материалам Калужской и Тульской губерний): Автореф. дис. … канд. ист. наук. Калуга, 2004; Бочкарева
A.C. Политическая пропаганда и агитация партийно-советских органов власти на Кубани в 20-е гг. XX в.:
Автореф. дис. … канд. ист. наук. Краснодар, 2007; Киселева Е.В. Формирование образа советской власти
средствами агитации и пропаганды: октябрь 1917 – 1920 гг. (на материалах Орловской и Брянской губерний):
Автореф. дис. … канд. ист. наук. Брянск, 2011; и др.

²³ Андрианова Н.Ю. Концепция «пролетарской культуры» и монументальная лениниана как отражение
идеологических и ментальных установок в обществе в первые годы советской власти (1917–1927). М., 2008.

²⁴ Корнаков П.К. Символика и ритуалы революции 1917 г. // Анатомия революции. 1917 год в России: массы,
партии, власть. СПб., 1994. С. 356–365; Глебкин В.В. Ритуал в Советской культуре. М., 1998.

²⁵ Булдаков В.П. Красная смута. Природа и последствия революционного насилия. М., 2010.

²⁶ Молчанов Л.А. Газетная пресса России в годы революции и Гражданской войны. (1917–1920 гг.). М., 2002.

²⁷ Куликова Г.Б. Новый мир глазами старого. Советская Россия 1920–1930-х годов глазами западных
интеллектуалов. Очерки документированной истории. М., 2013.

²⁸ Яров C.B. Горожанин как политик. Революция, военный коммунизм и нэп глазами петроградцев. СПб., 1999;
Его же: Человек перед лицом власти. 1917 – 1920-е гг. М., 2014.

формирования настроений общества в условиях масштабных трансформаций рассмотрены А.Я. Лившиным²⁹. Советское общество как пространство радикального проектирования и экспериментирования в области культурной политики представлено в исследованиях ученых Высшей школы экономики³⁰.

Сложный процесс формирования и функционирования системы советской печати, информационная политика, система управления СМИ в 1920-е гг., цензура рассмотрены в работах А.В. Блюма, Н.М. Тобольцевой, Р.Г. Пихои, А.А. Чернобаева, Т.М. Горяевой, А.А. Грабельникова, О.Д. Минаевой, Т.А. Булыгиной, С.Б. Калинченко, В.Э. Руги и др.³¹ Занимались исследователи и проблемой появления в 1920-х гг. новых технических масс-медиа³².

«Визуальный поворот» в конце XX века актуализировал проблему

«образа», появились работы, авторы которых по-новому интерпретируют понятие «образ»³³. Вышли труды в области имагологии (от лат. imago – образ), исследующие рецепцию и репрезентацию национальных образов, образы «своего» и «чужого/другого»³⁴, образы власти³⁵. Интерес представляют и работы, выполненные в рамках потестарной имагологии, которая изучает,

²⁹ Лившин А.Я. Настроения и политические эмоции в Советской России: 1917–1932 гг. М., 2010; и др.

³⁰ Время, вперед! Культурная политика в СССР / Под ред. И.В. Глущенко, В.А. Куренного; Национ. исследоват.
ун-т «Высшая школа экономики». М., 2013.

³¹ Блюм А.В. Советская цензура в эпоху тотального террора: 1929–1953. СПб., 2000; Тобольцева Н.М.
Тоталитаризм и журналистика. М., 2004; Пихоя Р.Г. История государственного управления в России. М., 2009;
Чернобаев А.А. Новейшие публикации документов о событиях 1917 г. в России в журнале «Исторический
архив» // Археограф. ежегодник. М., 2012; Горяева Т.М. Политическая цензура в СССР. 1917–1991 гг. М., 2009;
Грабельников A.A. Массовая информация в России: от первой газеты до информационного общества. М., 2001;
Минаева О.Д. Визуальные средства в системе советской пропаганды 1920-х гг. (на примере работы с женской
аудиторией) // Визуальная коммуникация: история и актуальные проблемы современности. Ч. 2. М., 2013. С.
115–135; Ее же: Журналы «Работница» и «Крестьянка» в решении «женского вопроса» в СССР в 1920–1930-е
гг.: модель пропагандистского обеспечения социальных реформ. М., 2015; Булыгина Т.А. Советская идеология
и общественные науки. М., 1999; Калинченко С.Б. Проблемы формирования научной элиты в 20-е годы ХХ
века (на примере Северного Кавказа) // Ставропольский альманах РОИИ. Вып. 9. Ставрополь-Пятигорск, 2007;
Ее же: Ученый в повседневной жизни советского общества в 1920-е годы // Вестник СГУ. 2012. Вып. 78 (1). С.
49–53; Руга В.Э. Формирование системы партийно-государственного управления средствами массовой
информации Советской России в 1920–1930-е гг.: Автореф. дис. … д-ра ист. наук. М., 2003.

³² Советская власть и медиа. Сб. ст. / Под ред. Х. Гюнтера и С. Хэнсген. СПб., 2005.

³³ См.: РГГУ [Электрон. ресурс: ]: Центр визуальной антропологии и эгоистории. (Дата
обращения: 10.03.2015); Сальникова Е.В. Советская культура в движении: от середины 1930-х к середине 1980-
х. Визуальные образы, герои, сюжеты. М., 2008; Визуальные образы прошлого: новые стратегии использования
в образовательной и исследовательской практике. Новосибирск, 2014; и др.

³⁴ См.: Поляков О.Ю. Имагология: теоретико-методологические основы. Киров, 2013; Миры образов – образы
мира: Справочник по имагологии / Пер. с нем. М.И. Логвинова, Н.В. Бутковой. Волгоград, 2003.

³⁵ См.: Николаева И.Ю. Образ власти в современной историографии: новые подходы и методологии (по
материалам медиевистики) // Историческая наука и историческое сознание. Томск, 2000. С. 123–150; Образы
власти на Западе, в Византии и на Руси: Средние века. Новое время. М., 2008. С. 6–7; и др.

какие системы образов участвуют в установлении отношений господства и подчинения, в приобретении и удержании власти³⁶.

Проблема восприятия образа власти, представления о власти в групповом и массовом сознании, сравнения их с медиаобразами, особенности формирования и трансформации образа власти, роль СМИ в этом процессе рассматриваются в работах политологов и историков³⁷. Проблемой формирования образа власти занимаются О.С. Поршнева, А.В. Голубев, В.А. Невежин, М.В. Брянцев, Н.В. Шалаева, Е.Г. Прилукова, Е.В. Киселева и др.³⁸

Зарубежные исследователи наряду с реконструкцией повседневной жизни Советской России уделяют внимание проблемам институализации советского «культурного поля», в рамках которого создавались механизмы трансляции официальной идеологии³⁹. В работе Х. Арендт «Истоки тоталитаризма» (М., 1996) показано, как и почему могла существовать идеология, оказывающая столь сильное воздействие на массы. Научная публикация Ш. Фитцпатрик объясняет, каким образом пресса обеспечивала «культурную гегемонию» пролетариата⁴⁰. Оригинальной является концепция нарратива Октября Ф.

³⁶ См.: Власть и образ: очерки потестарной имагологии / Отв. ред. М.А. Бойцов, Ф.Б. Успенский. СПб., 2010.

³⁷ См.: Образы власти в политической культуре России. М., 2000; Романович Н.А. Формирование и
воспроизводство образа власти в российском обществе. Воронеж, 2009; Зуева Т.М., Шкилева Е.М. Образ
власти: социальные конструкты повседневного дискурса современных россиян. Зерноград, 2015; Фадеев A.B.
Образ политической власти в массовом сознании россиян на рубеже XX–XXI веков: Автореф. дис. … канд.
социол. наук. М., 2003; и др.

³⁸ Поршнева О.С. Эволюция образа верховной власти в сознании массовых слоев российского общества в
начале XX в. // Российский политический менталитет: образ власти в глазах общества XX в.: Материалы XI
Всероссийской научно-практической конференции. Москва, РУДН, 18–19 мая 2007 г. М., 2007. С. 188–196;
Голубев А.В., Поршнева О.С. Образ союзника в сознании российского общества в контексте мировых войн. М.,
2012; Голубев А.В. «Если мир обрушится на нашу Республику…». Советское общество и внешняя угроза в
1920–1940-е гг. М., 2008; Голубев А.В., Невежин В.А. Формирование образа Советской России в окружающем
мире средствами культурной дипломатии, 1920-е – первая половина 1940-х гг. М., 2016; Брянцев M.B.
Представления населения о коммунистах-большевиках в годы Гражданской войны (1918–1922 гг.) //
Гражданская война в России (1917–1922 гг.): взгляд сквозь десятилетия. Самара, 2009. С. 89–102; Прилукова
Е.Г. Власть образов: знаково-символическое бытие власти. Челябинск, 2011; Шалаева Н.В. Формирование
образа советской власти в российском обществе в 1917–1920-е гг.: социокультурный аспект: Автореф. дис. …
д-ра ист. наук. Саратов, 2014; Киселева Е.В. Власть Советов: у истоков создания образа (по материалам
Орловской и Брянской губерний). Брянск, 2013; и др.

³⁹ Petrone K. Life has become more joyous, comrades: celebrations in the time of Stalin. Bloomington, 2000; Cerf C.
u.a. (Ed.) Small fires : letters from the Soviet people to Ogonyok Magazine, 1987–1990. N.Y. 1990; Goehrke C.
Russischer Alltag. Eine Geschichte in neun Zeitbildern. Bd. 1–3. Zrich, 2003–2005; Gronow J. Caviar with
champagne: common luxury and the ideals of the good life in Stalin's Russia, Oxford 2003; Hoffmann D. (Ed.)
Stalinism: the essential readings. Blackwell, 2003; Kotkin S. Magnetic Mountain. Stalinism as a civilization. Berkeley
et al., 1995.

⁴⁰ Fitzpatrick S. The cultural front: power and culture in revolutionary Russia. Ithaca, 1992.

Корни⁴¹. Знаковым исследованием советской прессы периода 1920-х гг. является монография Л. Поппель⁴².

Цель работы – реконструировать процесс отражения образа советской действительности в 1920-е гг. на страницах иллюстрированного общественно-политического и литературно-художественного еженедельника универсального содержания журнала «Огонек» в период его становления.

Для решения поставленной цели были определены следующие задачи:

– проанализировать особенности работы партийно-государственных органов по регулированию сферы советской печати в 1920-е гг.; показать основные черты советской печати как средства пропаганды;

– изучить процесс становления и показать роль и место нового журнала «Огонек» в системе советской периодики;

– определить роль Акционерного издательского общества «Огонек» в развитии массовой журнальной периодики во второй половине 1920-х гг.;

– выявить составные части образа советской действительности в разнообразных материалах журнала «Огонек», проанализировав содержание и формы подачи каждого из них;

– раскрыть механизмы формирования и отражения образа советской власти на страницах массового еженедельника «Огонек» в 1920-е гг.;

– рассмотреть процесс репрезентации образа советского человека в разных жанрах журнала «Огонек» в 1920-е гг.;

– показать, как на страницах журнала «Огонек» конструировался и отражался образ новой советской духовности в 1920-е гг.

Хронологические рамки исследования включают период 1920-х гг., позволяющий проследить трансформацию прежнего общества в качественно новое социокультурное явление. В условиях плюрализма мнений и процесса дифференциации советской печати в 1923 г. был воссоздан еженедельник «Огонек». Конец 1920-х гг. характеризуется оформлением командно-⁴¹ Корни Ф. Рассказывая Октябрь: память и создание большевистской революции // 1917 год. Россия революционная: Сб. обзоров и рефератов. M., 2007. С. 164. ⁴² Pppel L. The Rethoric of Pravda Editorials. A Diachronic Study of a Political Genre. Stockholm, 2007.

административной системы управления и формированием новой идеологии, обеспечивающими целостность самого общества и устойчивость властных структур.

Географические рамки исследования включают в себя территорию СССР в границах 1920-х гг., в исторической литературе чаще обозначается как концепт «Советская Россия».

Методологической основой диссертации является сочетание

общенаучных принципов: историзма, объективности, всесторонности, междисциплинарности. На основе методов собственно исторического исследования проведен источниковедческий анализ источников. Историко-генетический метод позволил проследить изменения содержания журнала «Огонек» на разных этапах его существования; историко-типологический метод, направленный на выявление основных жанров публикаций журнала, позволил увидеть особенности их эволюции и степень влияния их на социум как практик транслирования новых ценностей и образов; историко-системный метод позволил проследить изменения тематики публикаций «Огонька» в контексте общественно-политической жизни страны.

В работе использовался и метод конт ент -анализа, направленный на повышение информационной отдачи источника – журнала «Огонек». Для проведения анализа были выделены три включенных образа, с помощью которых на страницах журнала в 1920-е гг. отражался образ советской действительности. Для каждого образа были определены темы, реализация которых в журнале позволяла его репрезентировать: образ советской власти (Красная армия; государственная власть; культ вождя; дореволюционное прошлое; революция и ее герои; партийная жизнь); образ советского человека (новый быт; человек труда; здоровое тело); образ новой советской духовности (культура, искусство; советская наука; борьба с неграмотностью; борьба с религией; новые праздники). Они охватывали разные стороны жизни общества, раскрывали идеи и ценности, составляющие конкретный образ, а также определенные формы и пропагандистские механизмы его репрезентации в

журнале. При анализе важной единицей рассмотрения являлась отдельная публикация. Было выделено и проанализировано 2243 публикации, что позволило на основе их количественного подсчета, выявления динамики роста или уменьшения обращения к темам, анализа форм подачи и содержания говорить о доминировании определенных образов за счет постоянства обращения к раскрывающим их темам в рассматриваемый период.

Важное значение имели методологические основания

междисциплинарного направления «историческая имагология», которое изучает конкретно-исторические условия появления образов в общественном сознании⁴³.

Основным понятием, используемым в диссертации, является «образ советской действительности», который не был однородным и состоял из указанных выше включенных образов. В каждом образе были заложены идеи, ценности, стереотипы, поведенческие установки, с помощью которых власть формировала и реализовывала новый сценарий жизни общества. Такой подход вполне правомерен, так как под действительностью разные исследователи понимают представление о реальности именно в виде образа⁴⁴. Образ советской действительности рассматривается как конструкция объективной реальности, как совокупность социальных чувств, настроений, мнений, как конструкт, транслируемый с помощью печати в массовое повседневное сознание.

В работе используется понятие «образ власти», которое позволяет репрезентировать систему представлений общества о власти, включающую базовые аспекты (сущность, функции, формы) и конъюнктурные аспекты (ожидание от власти определенных действий)⁴⁵. Образ формируется как целенаправленно (как результат воздействия идеологии), так и стихийно, являясь спонтанным отражением политических реалий в массовом сознании⁴⁶.

⁴³ См.: Поляков О.Ю., Полякова О.А. Имагология: теоретико-методологические основы. Киров, 2013.

⁴⁴ Зуева Т.М., Шкилева Е.М. Образ власти: социальные конструкты повседневного дискурса современных
россиян. Зерноград, 2015. С. 75.

⁴⁵ Романович Н.А. Формирование и воспроизводство образа власти в российском обществе. Воронеж, 2009. С. 16.

⁴⁶ Зуева Т.М., Шкилева Е.М. Образ власти: социальные конструкты повседневного дискурса современных
россиян. Зерноград, 2015. С. 125–126.

Понятие «образ советского человека» помогает раскрыть отражение в
массовом сознании формирующейся новой социальной структуры,

социокультурных связей, нового быта, новой идентичности людей в первое десятилетие советской власти, что нашло выражение в конкретных практиках повседневности, ломке поведенческих стереотипов, их трансформации в новые ценности. Важным является понятие «образ новой советской духовности», под которым понимается отражение в массовом сознании формирующейся новой духовной действительности, включающей новые культурные и социальные формы жизнедеятельности общества, формирование нового культурного типа личности.

Образ советской действительности рассматривается как конструкция объективной реальности, как совокупность социальных чувств, настроений, мнений, оценок, как некий конструкт, транслируемый с помощью печати в массовое повседневное сознание. Наиболее употребляемое в работе понятие «образ» в широком смысле определяется как совокупность характеристик конструируемых объектов, принятых в массовом сознании, но его «наполнение не есть в чистом виде наполнение того, что он представляет»⁴⁷. Поэтому имеет место несовпадение образа действительности и объективной реальности.

Эти термины являются базовыми для понятийного аппарата современных исторических исследований процессов становления и развития советского общества, формирования советской идеологии⁴⁸.

Источниковая база исследования представлена как опубликованными, так и архивными материалами, часть которых впервые вводится в научный

⁴⁷ Зуева Т.М., Шкилева Е.М. Образ власти: социальные конструкты повседневного дискурса современных
россиян. Зерноград, 2015. С. 75.

⁴⁸ См.: Анкерсмит Ф. Историческая репрезентация // История и антропология: взлет и падение метафоры. М.,
2003. С. 223; Николаева И.Ю. Образ власти в современной историографии: новые подходы и методологии (по
материалам медиевистики) // Историческая наука и историческое сознание. Томск, 2000. С. 123–150;
Российский политический менталитет: образ власти в глазах общества XX в.: Материалы XI Всероссийской
научно-практической конференции. Москва, РУДН, 18–19 мая 2007 г. М., 2007; Шалаева Н.В. Мифологизация
образа власти в советской культуре 1920-х гг. // Вестник РУДН. Серия История России. 2008. №6. С. 206–212;
Ее же: Формирование репрезентативного образа власти в советской культуре 1917–1920-х гг. Саратов, 2012; Ее
же: Формирование образа советской власти в культурных практиках 1917–1920-х гг. Саратов, 2013; Ее же:
Репрезентация образа советской власти в массовом сознании общества. 1917–1920-е гг. (источниковедческий
анализ) // Исторические, философские, политические и юридические науки, культурология и искусствоведение.
Вопросы теории и практики. Тамбов: Грамота, 2014. №2. Ч. 1. С. 207–211; и др.

оборот. Условно они были разделены на шесть групп: периодическая печать;
документы нормативного и законодательного характера; делопроизводственная
документация; статистические материалы; труды партийных и

государственных деятелей, публицистов; источники личного происхождения.

Первая группа представлена материалами журнала «Огонек» как основного источника, положенного в основу эмпирической базы исследования. Для рассмотрения были взяты комплекты журнала с 1923 по 1929 гг., содержащие каждый по 52 номера, за исключением 1923 г. (39 номеров), хранящиеся в РГБ. Выборка номеров за указанный период обусловлена стремлением выявить основные направления внимания коммуникатора к общественно-политическим и экономическим изменениям в стране, связанным со становлением Советского государства, формированием новой идеологии. Использовались также материалы других периодических изданий, выходивших в 1920-е гг.

Определенный пласт источников составили архивные материалы, извлеченные из фондов ГАРФ, РГАЛИ, РГАСПИ, Научно-исследовательского отдела рукописей РГБ. Преимущественно они относились к таким группам, как документы нормативного и законодательного характера, делопроизводственная документация и источники личного происхождения. Выявленные в фондах ГАРФ: Акционерного издательского общества «Огонек». Государственного журнально-газетного объединения Жургаз НКП РСФСР (Ф. А-299), Народного комиссариата просвещения (Ф. А-2306), Совета Министров РСФСР (Ф. А-259) – документы позволили определить, как шел процесс создания новых органов управления культурой, новых органов печати и какие задачи на них возлагались; как создавался и действовал в 1920-е гг. журнал «Огонек».

Были исследованы личные фонды РГАЛИ: М.Е. Кольцова (Ф. 1854), Е.Д.
Зозули (Ф. 216), Н.Н. Боброва (Ф. 2263), документы которых позволили
увидеть развитие журнала на протяжении 1920-х гг., переписку с членами
редакции, с авторами. В РГАСПИ были просмотрены документы из фонда ЦК
КПСС (Ф. 17), которые связаны с деятельностью агитационно-

пропагандистского отдела ЦК ВКП(б) (Агитпроп); из личного фонда А.В. Луначарского (Ф. 142), в котором содержится переписка с М.Е. Кольцовым по вопросам работы журнала. В НИОР РГБ, в личном фонде В.Д. Бон-Бруевича (Ф. 369), хранится его переписка с редакцией журнала «Огонек» за 1926 г., позволившая рассмотреть работу журнала с авторами.

В основу работы положена и обширная база опубликованных источников в сборниках документов, которые позволили определить направления и особенности формирования системы партийно-государственного регулирования сферы печати⁴⁹; изучить общие закономерности развития советской печати, понять ее роль и место в пропаганде новых ценностей⁵⁰.

Органично связаны с делопроизводственной документацией и

статистические источники, представленные отдельными сборниками⁵¹. Структуру управления культурой в 1920-е гг. раскрывает справочник, подготовленный на основе архивных документов⁵².

В ходе исследования были изучены и проанализированы публикации общественных и политических деятелей, содержащие проекты «новой культуры», которые возникли в первое десятилетие после революции⁵³.

Отдельную группу образуют источники личного происхождения, позволившие реконструировать историческую повседневность и процесс формирования нового типа журналиста. Это воспоминания Н.И. Бухарина, Б.

⁴⁹ Декреты советской власти. М., 1957. Т. 1; О партийной и советской печати. Сб. документов. М, 1954; КПСС в
резолюциях и решениях съездов, конференций и пленумов ЦК. М., 1970. Т. 2. 1917–1924; Культурное
строительство в СССР. 1917–1927. Разработка единой государственной политики в области культуры.
Документы и материалы. М., 1989; Издательское дело в СССР (1923–1931). Сб. документов и материалов. М.,
1978.

⁵⁰ Большая цензура: писатели и журналисты в Стране Советов. 1917–1956 / Под ред. А.Н. Яковлева; сост. Л.В.
Максименков. М., 2005; Культура и власть от Сталина до Горбачева. Цензура в Советском Союзе. 1917–1991.
Документы / Сост. А.В. Блюм; коммент. В.Г. Воловников. М., 2004; Вождь и культура. Переписка И. Сталина с
деятелями литературы и искусства. 1924–1952 / Сост. В.Т. Кабанов. М., 2008; На приеме у Сталина. Тетради
(журналы) записей лиц, принятых И.В. Сталиным (1924-1953 гг.). Справочник / Науч. ред. А.А. Чернобаев. М.,
2008; и др.

⁵¹ Печать СССР за сорок лет. 1917–1957. Статистические материалы. М., 1957.

⁵² Институты управления культурой в период становления. 1917–1930-е гг. Партийное руководство;
государственные органы управления: Схемы. М., 2004.

⁵³ Ленин В.И. О пропаганде и агитации. М., 1978; Крупская Н.К. Педагогические сочинения. В 10 т. М., 1960. Т.
8; Ее же: Ленинские установки в области культуры: Сб. ст. М., 1934; Луначарский А.В. Об интеллигенции. М.,
1923; Его же: Десятилетие революции и культура. M.-Л., 1927; Богданов А.А. О пролетарской культуре. М.,
1924; и др.

Ефимова, А. Дейча, Н. Беляева и др.⁵⁴ В качестве источника выступали и произведения М.Е. Кольцова.

Научная новизна исследования заключается в следующем:

– впервые в рамках отечественных исторических исследований предложен комплексный и системный анализ процесса создания и развития журнала «Огонек» в 1920-е гг.;

– на основе обширного круга источников расширены представления о роли и месте журнала «Огонек» в системе советской печати;

– на основе применения методики контент-анализа проанализированы содержание и формы подачи материала в журнале «Огонек», позволившие выявить конструируемый и отражаемый образ советской действительности;

– на примере журнала «Огонек» впервые рассмотрен процесс репрезентации образа советской действительности посредством печати, выявлена структура этого образа (включенные образы: образ советской власти, образ советского человека, образ новой советской духовности);

– отражаемый журналом «Огонек» образ советской действительности рассмотрен в работе в совокупности политических и культурных процессов в советском обществе 1920-х гг., противоречивости их восприятия, что способствует приращению нового исторического знания.

Положения, выносимые на защиту:

1. Период 1920-х гг. стал временем становления советской политической системы и выработки средств и форм управления всеми сферами жизни общества, включая и процесс внедрения новой идеологии в общественное сознание. Условием упрочения этой системы было восприятие ее положительного образа обществом, значительная часть которого либо не понимала советской политики, либо не принимала ее. В этих обстоятельствах наряду со строительством силовых органов контроля и пресечения настроений, направленных против советской власти, одним из путей успешной реализации политического сценария власти стало создание механизма легитимизации ее

⁵⁴ Кольцов М.Е. Восторг и Ярость. Очерки и фельетоны. Статьи. Воспоминания современников. М., 1990.

образа и политики в глазах общественного мнения. Это намерение осуществлялось различными средствами, среди которых важное место принадлежало печати как мощному инструменту пропаганды, транслятору новых идей и ценностей.

1. Периодическая печать рассматривалась советской властью как важнейший инструмент в процессе формирования новой идеологии, в силу чего ее агитационно-пропагандистская функция была признана ведущей в отражении представлений и ценностей. Изучение динамики формирования единой системы советской периодики свидетельствует, что эволюция шла от многообразия видов, идей и финансовых возможностей изданий к сокращению их числа и увеличению тиражей оставшихся газет и журналов, к их постепенной унификации для удобства единого управления и контроля и огосударствлению периодической печати как сферы партийно-государственной деятельности.

2. С первых шагов советской власти в формирующейся системе периодики выделились журналы универсального содержания, которые выполняли задачу пропаганды нового советского строя. Характерным признаком их была иллюстративность. Такие издания изначально были рассчитаны на массового читателя с разным социальным статусом, с разными профессиональными навыками и были наиболее эффективным средством воспитания нового человека. Именно к такой группе изданий и относился общественно-политический и литературно-художественный иллюстрированный еженедельник «Огонек». С момента своего воссоздания на принципиально новой идеологической основе в 1923 г. он обладал богатым информационно-пропагандистским потенциалом, который включал в себя различные инструменты подачи материала и способствовал конструированию и отражению образа советской действительности.

4. Проявлением новой экономической политики стало создание
Акционерного издательского общества «Огонек» в 1926 г. Акционирование
позволило активизировать издательскую, рекламную и хозяйственную

деятельность. Дифференцированный подход издательства выразился в выпуске доступных, интересных массовых изданий для различных читательских групп, что отвечало общим агитационно-пропагандистским задачам, стоящим перед печатью. В эти годы сформировалась система приложений журнала «Огонек», что расширяло круг читателей и способствовало росту возможностей воздействия на массовое сознание.

5. Образ советской действительности включал в себя многообразие образов, структурируемых по иерархии, задаваемой политическим курсом советской власти. Для формирования таких включенных образов, как образ советской власти, образ советского человека и образ новой советской духовности, использовалась широкая тематика материалов, а также разнообразные приемы и формы репрезентации различных сторон этих образов в соответствии с конкретными идеологическими требованиями. Можно говорить о несовпадении образа действительности и объективной реальности. Этот зазор сглаживался посредством идеологии, как и в любом обществе, будь то потребительско-рекламная идеология или идеология марксизма-ленинизма. Этим в значительной мере определялось место «Огонька» в системе периодической печати и в агитационно-пропагандистском арсенале власти.

6. Образ советской власти являлся ключевым включенным образом. Немалое значение имело построение эмоционально-психологической привлекательности данного образа. Учитывая особенности российской ментальности, важным была персонификация образа власти посредством отбора и представления фигур вождей, героев революции и Гражданской войны, врагов советской власти. Немаловажной составляющей образа власти стала позитивная репрезентация партии с помощью широкого описания самих партийных органов и их деятельности. Инструментом репрезентации было не только содержание материалов, но и их расположение, разделение содержания издания на различные рубрики, которые включали в себя описание политических событий, трудовую и досуговую повседневность советской

страны, материалы, направленные на формирование новой исторической памяти.

7. Изучение с помощью контент-анализа динамики тематики,
создававшей образ власти, позволяет говорить о трансформации политических
задач и идеологической практики власти. Образ Революции постепенно уходил
в область исторической памяти, а на первый план выступал образ Советского
государства. Одновременно анализ источников демонстрирует, в первую
очередь на примере Ленина, как используется архаизация сознания людей в
периодике. Образу вождя придается сакральный характер, и постепенно
сакральность придается партии. Так идеологи приспосабливали новые идеи к
традиционному религиозному сознанию народа. На позитивный образ власти
работали и тема народности власти, и демонстрация заботы властных органов о
благополучии народа. Все это служило средством приспособления новых идей
и новой системы в целом к традиционным стереотипам народного сознания,
среди которых был и патерналистский образ правителя – защитника.

8. Идеологической составляющей политики советского руководства было
создание не только атмосферы лояльности общества к власти, но и нужных ей
форм социального поведения людей. Основными в этом поведении были
политическая и общественная активность, трудовой энтузиазм, жертвенность
для развития новой системы, воинственность и непримиримость в отношении
врагов советской власти, физическая выносливость. Именно эти качества
пропагандировались на страницах журнала «Огонек» в образе советского
человека. Неотъемлемой частью пропаганды становится положительная
репрезентация образа нового быта, тех изменений, которые произошли из-за
радикальной трансформации социальной сферы общества. «Огонек»
транслировал определенные образы отношения к труду, к героям труда, влияя
тем самым на массовое сознание, стимулируя нематериальное отношение к
труду как новой ценности общества. Отчетливо видно, что за разным типом
текстов и фотоматериалов стоит единая идеология, которая связывает их в
смысловом отношении в единый дискурс новой власти.

9. Образ советской действительности включал в себя и механизм создания новой социокультурной идентичности советского общества. Именно в этом контексте можно рассматривать просветительские и антирелигиозные материалы, информацию о борьбе с неграмотностью, о достижениях науки, помещаемые в журнале «Огонек». Созданию новой советской духовности способствовали материалы, связанные с разными видами и жанрами искусства и литературы в контексте идеологических задач советской власти. Изучение материалов «Огонька» помогло увидеть еще одно средство формирования новой советской духовности – новые праздники.

Практическая значимость работы заключается в возможности использования выводов и результатов в научном и учебном процессе, при составлении справочных пособий по истории 1920-х гг. и истории отечественной журналистики. Материалы диссертации могут представлять практическую ценность в плане использования исторического опыта в решении современных проблем создания национальной идентичности и культурной политики Российской Федерации, а также представляют интерес для современной журналистики в плане использования положительного опыта по развитию коммуникативных стратегий для широкой читательской аудитории.

Проведенный в диссертации анализ механизмов репрезентации образа советской действительности средствами массовой журнальной периодики в 1920-е гг. имеет практический интерес в контексте обсуждения актуальной сегодня проблемы применимости прежних механизмов для формирования и воздействия на общественное сознание с целью создания образа новой российской реальности.

Апробация исследования. Основные положения и выводы диссертации
апробированы в форме докладов и сообщений на научных конференциях
международного, российского, межрегионального уровней. По теме

исследования опубликовано 13 научных работ, в том числе 4 в научных журналах из Перечня ВАК Минобрнауки России. Общий объем – 6,2 п.л. Диссертация прошла обсуждение и рекомендована к защите на кафедре

истории российской государственности ФГБОУ ВО «Российская академия народного хозяйства и государственной службы при Президенте Российской Федерации».

Структура диссертации. Работа состоит из введения, трех глав, заключения, списка источников и литературы, приложений.

Печать как средство пропаганды новых ценностей

Хронологические рамки исследования включают период 1920-х гг., позволяющий проследить трансформацию прежнего общества в качественно новое социокультурное явление. Процесс формирования новой культуры происходил тогда еще в условиях плюрализма мнений и процесса дифференциации советской печати. Именно в 1920-е гг. и появляются массовые журналы универсального содержания, которые утвердились в практике советской журналистики как издания, обладающие богатыми творческими возможностями в деле идейного воспитания советского человека. Одним из таких изданий был журнал «Огонек», возрождение которого на принципиально новой основе произошло в 1923 году.

В 1920 г. организационно начинает складываться и система пропаганды и агитации Советской России (в июне был создан отдел Агитпропа ЦК, а в ноябре –- Главполитпросвет), что знаменовало собой и изменение характера отражения образа советской действительности средствами печати. Конец 1920-х гг. характеризуется оформлением командно-административной системы управления страной, формированием новой идеологии, определенных ценностных ори-ентаций, обеспечивающих целостность самого общества и устойчивость властных структур.

В силу специфики темы, обусловленной изучением истории возрождения журнала «Огонек», необходимостью выявления закономерностей его развития, основополагающих принципов его деятельности по отражению советской действительности, в отдельных параграфах диссертации осуществлялся выход за указанные хронологические рамки исследования. Учитывался тот факт, что со временем журнал «Огонек» стал Акционерным издательским обществом при Наркомате просвещения РСФСР (1926–1931 гг.), которое было реорганизовано в Государственное журнально-газетное объединение «Жургаз» (1931–1938 гг.). Изменение хронологических границ допускается и в биографическом разделе исследования, посвященном деятельности М. Кольцова, создателя и главного редактора советского «Огонька» (1923–1938 гг.). Внутри выбранных хронологических границ в истории самого журнала «Огонек» условно выделены два этапа: 1923–1926 гг. – время возобновления издания журнала «Огонек» на принципиально новой основе; 1926–1931 гг. – создание и функционирование Акционерного издательского общества «Огонек», которое работает уже в новых социально-экономических и политических условиях.

Географические рамки исследования включают в себя территорию СССР в границах 1920-х гг., в исторической литературе чаще обозначается через концепт «Советская Россия». Исследование проводилось, в основном, на материалах Европейской части России, где в основном и распространялся журнал «Огонек» в рассматриваемый хронологический период.

Методологической основой диссертации является сочетание общенаучных принципов: историзма, объективности, всесторонности, междисци-плинарности, – последовательное применение которых позволило изучить исторические явления во всем их многообразии и конкретно-исторических условиях их возникновения и развития, проанализировать историю возникновения и развития журнала «Огонек», определить его роль в общественно-культурной жизни страны, в деле пропаганды новых ценностей и рассмотреть процесс отражения им образа советской действительности.

На основе методов собственно исторического исследования (ист орико-сравнительный, историко-генетический, историко-типологический, исто-рико-системный) проведен источниковедческий анализ исторических источников.

Историко-генетический метод позволил проследить изменения содержания журнала «Огонек» на разных этапах его существования; историко-типологический метод, направленный на выявление основных жанров публикаций журнала, позволил увидеть особенности их эволюции и степень влияния их на социум как практик транслирования новых ценностей и образов; истори-ко-системный метод позволил проследить изменения тематики публикаций «Огонька» в контексте общественно-политической жизни страны исследуемого периода.

Также важнейшим для нашей работы методом являлся конт ент -анализ, представляющий собой единство количественного и качественного подходов к изучению массового исторического источника, каким является периодическая печать60. Контент-анализ был направлен на повышение информационной отдачи изучаемого источника – журнала «Огонек». В качестве основных для проведения анализа нам были выделены три включенных образа, с помощью которых на страницах журнала «Огонек» в 1920-е гг. отражался образ советской действительности: образ советской власти, образ советского человека, образ новой советской духовности. Для каждого образа были определены темы, реализация которых в журнале позволяла его репрезентовать (см. Приложение 1). Другие темы, которые также рассматривались в журнале, но не относились к предмету данного исследования, в диссертации не анализировались.

Для проведения исследования была использована методика контент-анализа с целью последующей содержательной интерпретации выявленных числовых закономерностей. Упор делался на качественный анализ текста, основанный на авторском понимании текста и его собственной интерпретации информационных сообщений. Данный метод традиционно используется при работе с материалами периодической печати. Он предполагает проведение статистического и качественного анализа информации за конкретный период. При работе с журналом мы учитывали направленность издания, его аудиторию и исторические условия в которых он функционировал. Этот метод, называемый еще формализованным анализом документов, дает возможность найти в материалах периодической печати то, что незаметно при традиционном их изучении, визуальном просмотре. Прежде всего он позволяет вписать содержание документа в социальный контекст, осмыслить его как явление, а также дать оценку социальной жизни61.

Возникновение и место нового журнала «Огонек» в системе советской печати 1920-х гг

В начале 1920-х гг. в системе советской печати формируется самостоятельная группа изданий журнального типа универсального содержания, задачей которых являлась пропаганда нового советского строя, разъяснение задач социалистического строительства, оперативное освещение событий общественно-политической и культурной жизни страны, формирование новой советской идеологии. Специфика еженедельных журналов заключалась в том, что они были нацелены на работу с массовым читателем, на освещение событий из различных областей жизни, давая представление о новом обществе, формирующиеся через публикации и фотоматериалы, которые являлись в первую очередь репрезентантами советской власти, что было характерно для журналистики советского периода. В период отсутствия телевидения и только зарождающегося радиовещания печать была основным регулятором общественного сознания. Ярким представителем данного типа изданий являлся журнал «Огонек», который свою новую историю, уже советского периода, ведет с 1923 г.164

Отмена политики «военного коммунизма» и провозглашение курса на нэп в марте 1921 г. на X съезде партии положили начало процессу либерализации во всех сферах жизни общества. Для печати это означало снятие ряда цензурных ограничений и возможность возрождения закрытых в годы Гражданской войны дореволюционных изданий. В условиях нэпа принцип распределения печатных изданий заменяется принципом свободной торговли. Переход к хозрасчёту в сфере периодической печати связан с постановлениями «О введении платности газет» и «О введении платности непериодических изданий», подписанными СНК 28 ноября 1921 г. С этого же времени на хозрасчет переходит и Госиздат. Окончательно на хозрасчет вся печать перешла в январе 1922 г., когда вышло постановление ВЦИК и СНК «О переводе печати на начала хозяйственного расчета». Субсидии на издание органов периодической печати по представлению Управления периодической печати (РОСТА) выдавал Наркомат внутренних дел, согласно особой инструкции165. Но на начальных этапах принцип распределения соседствовал с принципом свободной торговли.

С ведением хозрасчета обострился кризис полиграфической промышленности, стала очевидна неготовность многих изданий к новым условиям, а партийные издания просто не знали, как соединять хозяйственные интересы печати с ее политическими задачами. На XI съезде РКП(б), который проходил в марте-апреле 1922 г., были обозначены основные черты кризиса в полиграфической отрасли. Тяжелое экономическое положение периодической печати в новых условиях объяснялось быстрым переходом ее на хозрасчет, не налаженностью механизма распространения газет и журналов, их сокращением. Съезд, по сути, отменил хозрасчет в отношении периодических изданий, поручив ЦК РКП (б) «…незамедлительно принять меры для обеспечения партийно-советских газет денежными средствами и бумагой»166. В то же время перед редакциями ставилась задача расширять подписку и увеличивать платный тираж.

С этого времени экономическая политика партии в отношении печати носит избирательный характер. Те издания, которые считались важными с точки зрения новой власти субсидировались, остальные – нет. Одновременно проводилась политика по удешевлению печати, особенно тех изданий, которые выполняли политическую, агитационную и пропагандистскую функции, для того, чтобы сделать их допустимыми массовому читателю. В основном это касалось провинциальной и крестьянской печати. В период нэпа возникли и новые издательства: Центральное Восточное, Центральное Западное, «Бакинский рабочий», «Белорусский трест печати»167. Задачи национальных издательств в основном сводились к тому, чтобы «дать массовую популярную книжку туземному крестьянину, дать Ленина доступному самому примитивному сознанию малограмотных людей»168.

В этот период активно шел процесс дифференциации печати: государственная, партийная, ведомственная, кооперативная, профессиональная и смешанная. Определились и основные органы партийного руководства периодической печатью: партийные съезды и конференции, отдел печати ЦК и местных парткомов169. В 1922 г. была утверждена государственная сеть газет. Газеты подразделялись на массовые, рабоче-крестьянские, политические и производственные газеты. Большое влияние на их содержательную и организационную форму оказывали центральные партийные газеты, такие как: «Правда», «Беднота», «Рабочий», «Экономическая жизнь», «Крестьянская газета», «Батрак», «Красная звезда», «Комсомольская правда» и др. По сути, они была «проводниками» партийной линии и служили образцом для остальных изданий. Несмотря на определенную свободу в редакционной политике все они находились под контролем рабочих органов ЦК партии – Политбюро, Оргбюро, Секретариата, которые регулировали общее направление работы (составы редакций, планы), осуществляя при этом цензорские функции.

Рабочая пресса развивалась через институт рабкоров, который к 1925 г. составил 15 000 человек. Во вступительной статье к ежемесячному журналу «Журналист» за май 1924 г. отмечалось, что «через рабкора мы подошли к совершенно новому типу газеты, очень быстро развивающемуся и представляющемуся исключительный интерес – к стенной газете»170. С 1921 г. стала выходить рабочая газета «Труд» – центральный орган профсоюзов страны. На ме

стах, в дополнение к центральным, выходили и местные газеты: в Подмосковье – «Московская деревня», в Туле – «Коммунар», в Рязани – «Рабочий клич» и др. Целый ряд массовых газет и журналов издавалось при «Крестьянской газете», среди которых «Деревенский коммунист», «Крестьянка», сатирический журнал «Лапоть». Несколько приложений имела «Рабочая газета»: сатирический журнал «Крокодил», ежемесячный литературно-художественный журнал «Хочу все знать», детский журнал «Мурзилка», приложение к этому журналу «Мурзилкина газета», иллюстрированный журнал «Экран». Таким образом, в процессе дифференциации прессы на местах формируются два основных типа: рабочая и крестьянская печать.

Акционерное издательское общество «Огонек»

Печать в 1920-е гг. выступала ключевым каналом трансляции образа советской власти, рассматриваемого нами, как один из включенных образов новой советской действительности, который отражался на страницах журнала «Огонек». Образ власти являлся основополагающим в советской идеологии, т.к. в переходный период большевикам необходимо было наделить его легитимными чертами, сформировать его положительное восприятие у населения, а главное – с его помощью удержать власть. Репрезентация образа власти была прямую связана с политическими задачами, так как именно в политически нестабильные периоды истории власть «зависит от общественного мнения, быстрые колебании которого приобретают значение важнейшего политического фактора», влияющего на утверждение законности новой власти287.

Массовое сознание оперирует образами, которые возникают под влиянием как субъективных представлений, так и внешних информационных воздействий. Как отмечает О.Д. Минаева, «на массовое сознание, как и сознание индивидуальное, влияет и государственная (или официальная), и оппозиционная идеология, и события конкретного периода, а также базовые ценности и представления, сложившиеся на протяжении предшествующих периодов исто-рии»288. В короткий срок большевистское руководство, отказавшись от церемониалов самодержавия, сумело создать новые атрибуты власти и репрезентовать их обществу, в том числе и через средства массовой информации.

Об особой роли печати в процессе отражения новых ценностей и идей говорил В.М. Молотов, выступая на совещании работников печати в октябре 19 г.: «Печать должна обратить внимание, на то чтобы идеи партии и ее политика в целом находили в ней свое правильное отражение, чтобы искажения этой политики встречали должный и решительный отпор»289. Под правильным отражением советская власть понимала соответствие публикуемых материалов официальному курсу партии, по сути – освещение того или иного явления действительности исключительно с положительной стороны. Журнал «Огонек» как массовый еженедельник был активно включен в процесс создания и отражения образа советской власти.

Проведенный анализ показал, что данный образ занимал ключевое место – 36, 3% в процессе конструирования и отражения образа советской действительности (см. приложение № 3). Сам по себе образ советской власти не являлся однородным. В ходе изучения журнала «Огонек» нами условно были выделены ряд тем, посредством которых он раскрывался: Красная армия; государственная власть; культ вождя (В. И. Ленин, И.В. Сталин); дореволюционное прошлое; Революция и ее герои; партийная жизнь (см. Приложение 1). С помощью этих тем журнал не просто транслировал, а формулировал определенные идеи, тем самым влияя на общественное мнение.

Советская власть, создавая новую модель государственного устройства, вводя новые нормы права, формируя органы управления, должна была не только разъяснить населению новый порядок государственного устройства, но и получить одобрение со стороны общества. Феномен советской власти, как власти близкой к народу, сопричастность каждого члена общества к делу строительства нового общества, управления страной, являлись основополагающими в идеологии большевиков.

Армия представляет собой ключевой образ в идеологии любого режима, т.к. именно она является его гарантом. Тема «Красная армия» занимает первое место по количеству публикаций в исследуемый период в отражении образа советской власти на страницах журнала «Огонек» и составляет 188 публикаций (см. Приложение № 1). Военная тематика приобретает большую популярность, начиная с 1927 г., что связано с ухудшение внешнеполитической ситуации в мире, разрывом СССР дипломатических отношений с Англией и Китаем. Об усилении военной риторики по вопросам обороны свидетельствует статья Председателя СНК СССР А.И. Рыкова «К неделе обороны», опубликованная в № 28 «Огонька» 1927 г., в которой отмечается: «Разрыв отношений Англии и СССР, произошедший по инициативе твердолобых консерваторов Великобритании, является угрозой мирной работе … Единственно достойным Октябрьской революции ответом на эту опасность может быть только новое мощное усилие широчайших народных масс в деле обеспечения обороны СССР»290.

Публикации на эту тему чаще всего носили агитационный характер, т.е. должны были побуждать к действию. Как, например, очерк начальника Военной Академии РККА Р. Эйдемана «Красная армия на чеку»291. Он полон идеологических конструктов, таких как «наши маневры, это – подлинный ответ Чемберлену и его присным, вновь попытавшимся прощупать крепость и мощь нашего Советского Союза». Заканчивался очерк элементом агитации – призывом: «Мы не демобилизовали и не сократили свою готовность по первому призыву правительства и партии стать на защиту своего Октября. Красная армия – на чеку!»292. Фотоочерк «На наших южных рубежах» повествует не только о возвращении из летнего учебного похода Черноморского флота, но и призывает к бдительности и готовности к схватке с врагом в любую минуту: «Вы, моряки, должны, не теряя ни минуты, совершенствоваться в военном деле»

Образ советского человека в труде и в быту

В 1923 г. в одном из номеров журнала был напечатан фотоочерк «Неизбежное», освещавший снятие крестов и куполов с церкви Спасителя в г. Пензе. Пензенский корреспондент «Огонька» рассказывал о том, что епархиальное управление официально обратилось в Губисполком с предложением взять Кафедральный собор «для культурно-просветительных надобностей». Интересно объяснение причин, которые ложатся в идеологическое обоснование идущих атеистических процессов. Причины просты, пишет автор: «нет средств содержать причт и покрывать ежемесячно возрастающий дефицит соборной кассы, ибо количество прихожан сильно сократилось, а посетителей служб – и совсем сошло на нет, 50 или 100 человек на службе – стало обычным явлением, тогда как во времена «православия и самодержавия» праздничные службы происходили при наличии двух или трех тысяч молящихся»599. В здании собора планировалось разместить «государственный кинематограф, центральную Лермонтовскую библиотеку и читальню». Заканчивалась заметка распространенным слоганом того времени: «Революция продолжается!».

В борьбе с религией власть использовала революционную символику, в противовес церковной обрядности. Демонстрации трудящихся с яркой революционной символикой были аналогом церковного крестного хода, с его церковной атрибутикой. Именно с такого ракурса освещалась антирелигиозная демонстрация рабочих в г. Минске в фоторепортаже Г. Петрусова «Долой духовную сивуху». Подчеркивая масштаб антирелигиозной компании в стране, автор писал «На заводах и фабриках всего Союза рабочие на собрании выносят постановления о работе в пасхальные дни».

Борьба с религией приобретала форму борьбы «за новый быт». Об этом повествует фоторепортаж С. Фридлянда «Против царей земных и небесных» со съезда безбожников в г. Москве. Автор отмечал, что «Союз безбожников является не только пропагандистской организацией, но и боевым отрядом по созданию новых форм быта»601. «Музей безбожников», под таким названием вышла заметка специального киевского корреспондента «Огонька», в которой рассказывалось об уголках антирелигиозной пропаганды602. Фотоочерк А. Шайхета «Не в церковь, а в театр» рассказывал о том, что рабочие выбрали поход в театр на спектакль «Рельсы гудят», вместо празднования юбилея Ашитовской церкви (Московской губернии)603. Статья Л. Рябинина «Нужны антирелигиозные стачки» была посвящена проблеме издания религиозной литературы в Москве604.

Уделялось в журнале место и освещению положения дел в церкви. Так, фотоочерк «Процесс князей церкви» освещал ход судебного процесса над патриархом Тихоном и его окружением за «контрреволюционную деятельность, сопротивление декретам власти, и использование религиозных верований и предрассудков для возбуждения в массах оппозиционного и мятежного настро-ения»605. Через десять номеров «Огонек» поместил заметку «Покаяние Тихона», в которой автор писал: «Василий Белавин, бывший патриарх Тихон, после своего покаяния в преступлениях против Советской власти возвращается из места своего заключения в Донской монастырь»606. Так, с помощью печати власть показывала, что все преобразования проводятся во благо народа и даже бывшие враги признают советскую власть, как добродетель для общества. Это было важно в период нестабильной ситуации в стране.

Отдельным жанром в русле антирелигиозной пропаганды выступал народный фольклор. Частушка как народная форма культуры активно использовалась в деле трансляции новых идей и образов. Так об отказе от религиоз ных обрядов, поется в одной из частушек, опубликованных в журнале «Огонек» в 1927 г.: «Нарожденного ребенка Я к попу не понесу Пусть по-новому живет Путем Ленина идет!»607

О замене старого религиозного культа, на новую революционную символику свидетельствует следующая частушка: «Бабка вышла провожать В армию с иконами. Иди, бабка, лучше спать,-Мы с красными знаменами»608.

Фотооочерк Д. Маллори «Жизнь без Бога» знакомил читателя с новыми гражданскими ритуалами, в частности с тем, как по-новому заключаются и расторгаются браки: «При разводе муж дает подписку об уплате части своего заработка на содержание детей. Без волокиты, без бога и без лжи»609. Далее автор освещал работу фабричных ячеек, где «подлинное, сознательное, углубленное безбожие упрочняется», собрания безбожников «Мы не верим!», лекции «Был ли Христос» и «Зимние праздники народов», которые «собирают полные трамвайные парки»610 (см. Приложение № 5, ил 2).