Содержание к диссертации
Введение
Глава 1: Теоретико-методологические вопросы изучения истории Восточной Пруссии и Калининградской области 31
1.1. Теоретические вопросы изучения истории Восточной Пруссии и Калининградской области в современной историографии 33
1.2. Поиск новых методологических подходов к изучению прошлого Восточной Пруссии и Калининградской области 51
Глава 2: История Восточной Пруссии и Калининградской области в трудах отечественных историков XX- начала XXI века 61
2.1. Основные подходы и оценка прошлого Восточной Пруссии в отечественной историографии советского периода (1945-1989 гг.) 62
2.2. Изменение оценок прошлого Восточной Пруссии и Калининградской области в трудах российских историков (1991-2008 гг.) 77
Глава 3: Зарубежная историография Восточной Пруссии в XX - начале XXI века 103
3.1. Пястовская идея в польской историографии XX века 105
3.2. Ягеллонская идея в польской историографии ХХ-начала XXI века 127
3.3. Концепция «возвращенных земель» в польской историографии 146
3.4. Основные концептуальные подходы к истории Восточной Пруссии в современной немецкой и литовской историографии 171
Заключение 180
Библиография 1
- Поиск новых методологических подходов к изучению прошлого Восточной Пруссии и Калининградской области
- Изменение оценок прошлого Восточной Пруссии и Калининградской области в трудах российских историков (1991-2008 гг.)
- Ягеллонская идея в польской историографии ХХ-начала XXI века
- Основные концептуальные подходы к истории Восточной Пруссии в современной немецкой и литовской историографии
Введение к работе
Актуальность темы исследования определяется её непосредственной связью с целым комплексом узловых проблем исторического развития Восточной Пруссии и Калининградской области в ХХ - начале ХХI века. Прежде всего, это участие национальных историографий в обосновании послевоенной карты Европы и региональной интеграции. Данная проблема носит социокультурный характер.
Другой важной проблемой является формирование новой интеллектуальной традиции в отечественной историографии истории Восточной Пруссии и Калининградской области после 1991 года. Внутри данной проблематики необходимо проследить степень влияния со стороны немецкой, польской и литовской историографии. Отсутствие подобных изысканий привело к разделению научно-исследовательского поля и к редукции исследуемой проблемы, существенно усложнило дальнейшее продвижение исследований. Все это обусловлено тем, что ранее единый в политическом и культурном отношении регион – Восточная Пруссия, по решению стран-победителей был фактически поделен на три части: город Кёнигсберг и его окрестности стали частью РСФСР, Вармия и Мазурский край – Польши, а Мемель оказался частью сегодняшней независимой Литвы.
Тема диссертации имеет принципиальное значение и для понимания особенностей политических процессов, протекавших в регионе с 1945 г. Интерес к изучению истории Калининградской области, как части бывшей немецкой провинции Восточная Пруссия обнаружился с момента присоединения этого региона к СССР.
Компаративный аспект актуальности определяется возможностью использования сравнительного анализа историографических концепции в отечественной и зарубежной историографии истории Восточной Пруссии и Калининградской области ХХ-ХХI вв.
Актуальность избранной темы исследования обусловлена насущными задачами развития современной историографии, главным условием которой является расширение проблематики исследования и соответственно круга используемых источников.
Объектом исследования является отечественная и зарубежная историография истории Восточной Пруссии и Калининградской области с ХХ - начала ХХI в. В отдельных случаях объектом исследования будет являться историографическое содержание школьных учебников, издававшихся как в Польской республике, Литве так и в СССР (Российской Федерации) в середине ХХ – начале ХХI в.
Предмет исследования. Предметом исследования является изучение роли советской историографии в обосновании интеграции восточной части Пруссии в состав СССР, а также процесс формирования новой исторической памяти и интеллектуальной традиции, связанной с изменением национального состава изучаемого региона. Эволюция оценок прошлого Восточной Пруссии и Калининградской области в отечественной историографии советского периода (1945-1991) и становление новых концептуальных подходов в отечественной и зарубежной историографии (1991-2008).
Хронологические рамки были определены исходя из специфики развития региона и хода исторического процесса. В качестве отправной точки для отечественной историографии избрана дата 1945 г. (год вхождения Восточной Пруссии в состав СССР). Для зарубежной историографии в силу специфических причин, указанных в соответствующих главах исследования, отправной точкой избран 1918 г. Верхняя граница хронологических рамок определена 2008 г. В некоторых случаях в диссертации используются источники более раннего времени, поскольку целый ряд норм и положений можно прояснить лишь ретроспективно, при обращении к истории Пруссии и всей Восточной Европы XII – XIX в.
Что касается географических рамок исследования, то они включают в себя как Восточную Пруссию в целом, так и ёё периферийные регионы, отошедшие к Польше и Литовской ССР после 1945 г. Обоснованность подобного разделения выражена в географической близости данных регионов и их общем прошлом.
Цель исследования. Проследить основные тенденции развития отечественной и зарубежной историографии ХХ- начала ХХI в. сквозь призму рассмотрения ключевых проблем истории Восточной Пруссии и Калининградской области, а также обозначить эволюцию во взглядах и оценках представителей основных течений и направлений историографической мысли.
Задачи исследования:
- проанализировать основные подходы к истории Восточной Пруссии и Калининградской области в советской историографии 1945-1991 гг.
- проследить эволюцию в оценках прошлого Восточной Пруссии и Калининградской области в трудах отечественных историков 1991 -2008 гг.
- выявить степень участия национальных историографии в процессе интеграции территорий бывшей немецкой провинции Восточная Пруссия.
- рассмотреть содержание школьных учебников и проследить изменение авторских позиций во взглядах на историю Восточной Пруссии и Калининградской области.
Методологическая основа исследования. В основу историографического анализа используемых источников был положен принцип научной объективности и историзма, являющийся основополагающим в исторической науке. Одним из основных методов в диссертационном исследовании был сравнительно-историографический метод, а также историко-системный, которые помогли рассмотреть во взаимосвязи все факторы, влияющие на формирование и развитие различных исторических концепций в историографии.
Научная новизна диссертационного исследования состоит в следующем:
1. Впервые в практике историографических исследований проведен комплексный анализ зарубежной (польской, немецкой, литовской) и отечественной историографии по истории Восточной Пруссии и Калининградской области. Это позволило более полно охватить весь спектр затрагиваемых проблем, а также сравнить теоретико-методологические подходы.
2. Проанализированы процесс участия польской, литовской и советской исторической науки в обосновании послевоенной карты Европы. Особое внимание уделено проблемам историографической интерпретации хода региональной интеграции в Восточной Европе. Проведенный анализ позволил по-новому взглянуть на интеграционные процессы, происходящие в современном мире.
3. Рассмотрены и впервые определены пути развития и эволюции политических идей и концептуальных подходов в польской историографии ХХ – начала XXI века, связанные с изучением истории Восточной Пруссии.
4. Проведен сравнительно-историографический анализ основных положений отечественной и зарубежной историографии по вопросам изучения истории Восточной Пруссии и Калининградской области ХХ-ХХI вв.
5. По-новому рассмотрено влияние политических и социально-экономических факторов на формирование историографической ситуации вокруг проблем истории Восточной Пруссии и Калининградской области.
6. Одной из ключевых проблем современной историографии является проблема формирования массового исторического сознания. Ведущая роль в этом процессе принадлежит школьной истории. Поэтому одной из приоритетных задач исследования было рассмотрение содержания учебников сквозь призму отражения в них истории Восточной Пруссии и Калининградской области.
Историография. Современную отечественную историографию истории Восточной Пруссии и Калининградской области можно условно разделить на три крупных направления: 1) довоенная история Восточной Пруссии; 2) послевоенная история Восточной Пруссии и Калининградской области; 3) история Кёнигсберга – Калининграда. В конце ХХ века появилось сразу несколько работ, иллюстрирующих заявленную проблематику. Попытки историографического анализа в 90-е годы ХХ века принадлежат таким учёным как С.Гальцова, Г.В. Кретинин , В.И. Кулаков. В процессе дальнейшей разработки проблематики появились исследования, иллюстрирующие не только текущее состояние историографии, но и являющиеся первыми попытками осмысления всего накопленного багажа 1945-2001 гг. В начале ХХI в. целый ряд теоретико-методологических проблем поднят в исследованиях немецких историков Э.Маттеса и П.Вёрстера. Новый подход к оценке истории Восточной Пруссии в советской историографии можно найти в работе Ю.В.Костяшова. Особое место в историографии проблемы занимает исследование Панченко А.А. В своих работах он детально анализирует ключевые проблемы истории Восточной Пруссии в эпоху наполеоновских войн. Сведения о российской историографии Восточной Пруссии (в рамках средневекового государства Немецкого ордена) можно найти в исследовании В.И. Матузовой и В.В. Гончарова. Информацию о сегодняшнем уровне развития исторической науки можно получить из коллективного труда «Очерки истории Восточной Пруссии», написанного калининградскими учёными В.Н.Брюшинкиным, В.И.Гальцовым, Ю.В.Костяшовым, Г.В.Кретининым, В.Н.Масловым, В.П.Прокопьевым, В.В.Сергеевым, а также в монографии В.И. Кулакова. В последние годы появились исследования, посвященные польской историографии проблемы. Востребованным является исследование А. Карпенко, посвященное актуальным проблемам региональной истории.
Затрагивая польскую историографию проблемы, следует отметить, что в ее рамках уже сложилась определенная традиция, объединенная под заглавием «западные и северные земли Польши» или «возвращенные земли». Здесь можно привести в качестве примера работы А.Клафковского, Г.Лябуды, в которых определены основные подходы в трактовке истории «янтарного края» и её периферийных регионов. Позднее, разработанная в этих исследованиях концепция «возвращенных земель Польши» получила дальнейшее развитие в трудах Я.Ясинского, В.Корча, Я.Мишталя, С.Осековского, З.Романова, Р.Трабы. М.Вагиньска-Маржец специально рассмотрела в своей работе отражении истории Восточной Пруссии в школьных учебниках. Стоит отметить, что и в отечественной историографии в последние годы активно рассматривается проблема «возвращенных земель» Польши.
Пястовская концепция представлена в польской историографии довольно полно. Однако основной пик интереса к ней пришелся на 1918-1920 гг., и был сохранен вплоть до 1945 г., когда она стала частью концепции «возвращенных земель». В разное время к ней обращались – С. Закревский, К.Баранский, Р. Гродецкий, С.Кетшиньский, К.Вилиньский.
В начале ХХ века у истоков формирования ягеллонской концепции в польской историографии стояли такие известные исследователи, как представители «краковской» школы - Ф.Конечный, О.Халецкий, В.Конопчиньский, В.Каменецкий, В.Урусчак. Позднее ягеллонская идея получила развитие в работах таких историков как Г.Ловмянский, М.Воланский. Довольно глубоко изучен аспект школьного знания и трансляции ягеллонской идеи на страницах учебников – Х.Дылягова, Х.Войчик-Лаган.
Немецкая историография довоенного времени особое внимание уделяла средневековой истории региона и истории Немецкого ордена (Э.Машке). Велись дискуссии с польскими историками, сторонниками пястовской идеи о происхождении польских князей (Г.Хаудорф), о характере колонизации Пруссии (стоит отметить, что подобные дискуссии продолжаются и до сих пор). Форсировано шли исследования над историей немецкой колонизации Пруссии. Вместе с тем шла активная публикация источников и актового материала. Послевоенное время принесло не только переосмысление всего историографического опыта немецких исследователей, но поставило перед историками ряд «неудобных» вопросов. Речь идет о депортации («Vertreibung») немецкого населения из Восточной Пруссии. В разное время вопросы депортации в историографии затрагивали – Марциан Г., Вёрстер П., В.Бентц, Гауниц Л. Однако из-за сложной политической ситуации основной вектор был направлен на предвоенную историю региона. На современном этапе, благодаря совместной работе с российскими коллегами, удалось вывести исследования на совершенно новый методологический уровень и организовать совместную работу над изучением широкого круга проблем. В исследованиях немецких историков - Э.Маттеса и П.Вёрстера анализируется отечественная историография проблемы, дается сравнение исследовательского поля в России и Германии, вноситься общеевропейский контекст. При этом справедливо приводятся слова Берта Хоппе «Северная Восточная Пруссия была до 1991 г. «для немцев страной без современности, для русских – страной без истории». Отдельно можно отметить исследования Б.Центары, находящиеся на стыке польской и немецкой историографии. Они посвящены различным вопросам взаимовлияния национальных историографий, проникнуты духом толерантности и открытости к диалогу даже по самым спорным вопросам послевоенной истории. К сожалению, Б.Центаре не удалось полностью завершить намеченный комплекс исследований.
Характеризуя литовскую историографию, подчеркнем важность работ последних лет. Особенностью литовской историографии изучаемой проблемы состоит в том, что до 1939 г. на основании решения Лиги Наций, Мемель (Клайпеда) и его окрестности были в составе Литвы, а в 1945 г. стали частью Литовской ССР не по решениям Потсдамской конференции, а на основании акта «О недействительности территориальных приобретений Германии после 31 декабря 1937 г.». История региона Мемель ( в немецкой историографии Мемельланд) приобрела новое звучание в конце 80-х начале 90-х годов ХХ века. Появился ряд работ, в которых «новые» исследования являлись по существу переизданием монографий 40-х годов. И соответственно их методологический уровень и источниковая база оставляли желать лучшего. На современном этапе можно отметить рост не только интереса к истории Восточной Пруссии и Мемеля, но и совершенно новую тематическую палитру. В этом заслуга как литовских, так и немецких историков, активно взаимодействующих со своими коллегами в странах Балтии. Исследования Н.Шепетиса, А.Густайдиса, И.Шандаву посвящены довоенной истории региона и нахождению Мемеля в составе немецкой провинции - Восточная Пруссия.
В монографиях А. Никжентайтиса, И.Жембрицкиса история Мемеля рассмотрена в контексте основных проблем истории и археологии. Событием, внесшим существенный вклад в историческую науку, стал выход словаря-справочника.
Источниковая база исследования. Используемые источники можно разделить на три основные группы. Первая, историографический материал, содержащийся в исследованиях историков России (СССР) и Польши, рецензии и отзывы в печати, монографии, мемуары ведущих историков, рукописи неопубликованных работ. Вторую группу составили учебники по истории и литературе для средних школ и вузов, изданные с 1945 г. по 2000 г.. Это пособия отечественных авторов – А.А. Данилова, Л.Г. Косулиной , В.Г. Бирковского, Г.В. Кретинина, Н.Н. Яковлева, Н.В. Наумова, Сучкова М.Е.. В отдельную подгруппу можно выделить учебники для средних школ зарубежных исследователей - Е.Зарембина , Ф.Беляк, Г.Лябуда, З. Клеменсьевич, Ю. Жлябова. Сравнительный анализ этой группы источников позволил сделать выводы о влиянии государственной политики и различных историографических направлений на содержание соответствующих разделов учебников и учебных программ для средних школ. К третьей группе источников можно отнести правительственные документы и документы органов администрации Калининградской области. Данные источники позволили определить взаимозависимость государственной политики в области идеологии и содержания исторического образования.
Помимо отмеченной группировки источников их также можно разделить по национально-государственному признаку на русский, польский и немецкий комплекс.
Практическая значимость. Теоретическую и практическую значимость исследования определяют содержащиеся в нем выводы и положения, а также фактические и статистические сведения, содержащиеся в работе. Материалы диссертационного исследования могут быть использованы при чтении и разработке курсов лекций по всеобщей и отечественной истории.
Апробация результатов исследования. Результаты, полученные в процессе работы над избранной темой, были апробированы в сообщениях и докладах на следующих научно-теоретических конференциях: Санкт-Петербургский государственный университет (ноябрь, 2006), Торуньский университет им.Н.Коперника (сентябрь, 2007), Московском государственном областном университете (апрель-май, 2007-2009), Варшавский университет (октябрь, 2008).
Основные положения диссертации нашли отражение в опубликованных работах автора. Они имели положительные отклики, как в России, так и за рубежом. В процессе апробации результатов исследования был издан перевод источника XVI века по истории Пруссии нового времени «Стихи о недавней войне в Пруссии (1520)», который был признан в научном сообществе как единственный перевод рукописи на русский язык. В 2007 году по заказу польского журнала «Исторические записки» в соавторстве с В.И. Матузовой (Институт всеобщей истории РАН) был подготовлен обзор отечественной историографии по истории Немецкого ордена в Пруссии 1991- 2006 гг.
Поиск новых методологических подходов к изучению прошлого Восточной Пруссии и Калининградской области
Анализ исторических и историографических источников по истории Калининградской области, показал, что в советское время история края была представлена в рамках общей периодизации истории СССР и основывалась на социально-экономическом факторе. При этом полностью подтверждается тезис об отсутствии интеллектуальной традиции изучения прошлого региона, принятый в современной исторической науке. Детальное изучение историографической литературы 1945-1991 гг. позволяет сделать вывод о том, что работам советских ученых отводилась важная роль в процессе культурно-исторической интеграции бывшей немецкой провинции Восточная Пруссия в состав РСФСР.
Рассмотрение ключевых вопросов истории Восточной Пруссии и Калининградской области в российской историографии начала XX -XXI в., свидетельствует об эволюции взглядов историков. Уход от единой марксистско-ленинской методологии и политические изменения в обществе после 1991 г. обусловили смещение исследовательского интереса в сторону довоенной истории. Привели к расширению исследовательской практики и соответственно появлению ряда обобщающих трудов, содержащих в себе основной потенциал, накопленный советской исторической наукой. Изучение тенденций развития и формирования новой интеллектуальной традиции свидетельствует о демонтаже разделительной линии истории Восточной Пруссии и Калининградской области на довоенную - «запрещенную», и современную - «послевоенную». Все это способствовало появлению новых подходов в оценке истории Восточной Пруссии и Калининградской области, введению в научный оборот не свойственного советской историографии понятийного аппарата, наполнению традиционных понятий новым содержанием и признаками. Примером могут служить такие понятия как «депортация», «общеевропейская интеграция», «анклав», «эксклав», «реституция» и т.д. При этом, важно отметить решающую роль в становлении новых подходов по рассматриваемой теме калининградских историков - Ю.В. Костяшова, Г.В.Кретинина, И.А.Гордеева, В.И.Кулакова.
Сравнительно-историографический анализ источников позволил сделать вывод о том, что в зарубежной историографии истории Восточной Пруссии существовал ряд концептуальных подходов, отражающих точки зрения на прошлое региона и его территориальную принадлежность. Рассмотрение пястовской идеи убедительно доказало, что её сторонники рассматривали территории в Восточной Пруссии как орбиту экспансионистских интересов Польши и настаивали на польском характере колонизации этих земель, тем самым закрепляя в сознании общества идею о насильственной германизации и постоянной борьбе с агрессором. Обращение к ягеллонской идее, позволило проследить эволюцию не только взглядов исторической науки на присоединение территорий в Восточной Пруссии, но и показать основные этапы формирования польского федерализма.
Анализ источников позволил сделать вывод о том, что ягеллонская идея активно использовалась польской элитой для решения политических проблем и трансляции в общество идей федеративного государства «от моря до моря» с включением в его рамки территорий - Вармии, Силезии и Мазур. Рассмотрение концепции «возвращенных земель» и её эволюции в польской историографии, говорит о формировании новой интеллектуальной традиции, связанной с обоснованием территориальных приобретений в Восточной Пруссии.
Историографический анализ содержания польских школьных учебников 1945-1960 гг. позволяет сделать ряд выводов. Преобладание на страницах учебников концептуальных подходов в рамках пястовской идеи и героизация борьбы против внешнего врага было обусловлено патриотической направленностью и что немало важно - дидактической доступностью. В учебниках для старшей школы кроме враждебности немцев подчеркивалась и классовая вражда, что соответствовало идеологическим задачам, содержащимся в официальной доктрине. Склонность немцев к грабежам и завоеванию пространства увязывалось с желанием обогащения немецких феодалов. Часто подчеркивались различия в образе жизни между славянами и немцами.
Одним из элементов полонизации в Восточной Пруссии было поощрение информированности переселенцев и местных жителей о своих корнях. «Германизированные имена» заменялись историками «польскими», где это было возможно. В 60-е годы XX в. школьные программы были пересмотрены. В них был включен компонент региональной истории, который знакомил учеников с «характерными памятниками народной культуры своего региона, важнейшими знаниями о населении и экономике , с важнейшими чертами своего региона». Регионализация и региональная история по замыслу властей должна ускорить процесс превращения колонистов в автохтонное население.
Анализ участия национальных историографии в обосновании послевоенной карты Европы и закреплении территориальных приобретений в Восточной Пруссии позволяет сделать вывод об общем, как для отечественной, так и для зарубежной исторической науки, характере интеграционных процессов и наличия внутри них определенных этапов. Первый этап характеризуется стремлением к историко-правовому обоснованию территориальных приобретений, а также попытками идентификации переселенцев с их «новым домом», ликвидацией комплекса «чужака». Второй этап заключается в систематизации знания и создании новых учебных пособий. Развертывание научно-исследовательских институтов и активизация полевых исследований, участие в социализации прибывающих переселенцев и пропаганда - вот характеристики, присущие данному этапу. И наконец, третий этап формирование нового самосознания второго поколения переселенцев, внимание к экономической и социальной истории региона, создание специализированных кафедр и учебных программ, стремление к регионализации исследований.
Изменение оценок прошлого Восточной Пруссии и Калининградской области в трудах российских историков (1991-2008 гг.)
Этот взгляд на периодизацию отразился на дипломных работах студентов КГУ и монографиях исследователей, занимающихся проблематикой, связанной с историей края. Продолжая разговор о советских исследованиях по истории Восточной Пруссии и Калининградской области в 60-70 гг. XX века нельзя не отметить деятельность выдающегося отечественного историка В.Т. Пашуто. В поле его исследовательского интереса попали источники по средневековой истории региона. В русле складывающейся проблематики исследований был опубликован ряд работ, посвященных отдельным регионам и местностям, а также борьбе пруссов за независимость против крестоносцев. Работы В.Т. Пашуто отличал высокий теоретико-методологический уровень и детальная проработка проблем [74;75].
Переходя к формированию проблематики исследований по истории бывшей Восточной Пруссии, стоит отметить, что большой вклад в её формирование внесло издание библиографического справочника (научно вспомогательного указателя) «Литература о Калининградской области» [55] (см. Приложение №1).Он издавался Калининградской областной библиотекой и пополнял т.н. «Сводный краеведческий каталог областной библиотеки». Если проследить динамику выхода публикаций и смены исследовательского интереса, то мы получим полное представление о наиболее значимых для историков темах. Для примера мы можем взять публикации справочника за период с 1965 по 1977 гг. Условно разделив их на две группы - с 1964 г. по 1970 г. и с 1971-1977 г. мы обнаружим следующее. В первый период количество публикаций в рубриках «Краеведческая библиография Калининградской области»; «История Калининградской области»; «Восточно-Прусская операция»; «Герои боёв и штурма Кенигсберга»; «Краеведческая работа», составляли лишь 1,5% от общего количества литературы о Калининградской области. Однако, начиная с 1967 г. стали добавляться новые рубрики и наблюдается рост числа исторических и краеведческих исследований - с 9% до 12%. Основными темами, интересовавшими историков в тот период, были Восточно-Прусская операция и события Великой отечественной войны. Однако появлялись и новые рубрики - с 1968 г. работы краеведческого музея, также появилась рубрика «Краеведческая работа в школе» и «Краеведческий туризм». Это можно связать не только с интересом историков, но и с постепенной нормализацией ситуации в регионе и появление новых возможностей для историко-краеведческих исследований: открытие библиотек, демилитаризация региона, укрепление его правового статуса. В 80-е годы XX века общая тематика публикаций не изменилась, присутствовали практически все темы, которые бытовали в с 1964 по 1970 гг. Однако, рубрика «Краеведческая работа в школе» была существенно обогащена новыми работами, в помощь краеведам появились публикации на темы «Краеведческие указатели», «Бои за отдельные города и населенные пункты». Отдельную рубрику получила история Калининградской области, представлявшаяся теперь в обособлении от рубрик «История», «Краеведение». Но в целом, доля исследований по истории Калининградской области, краеведению и другим историческим дисциплинам не превышала 1,5-3% от общего количества публикаций, которое с 1971 г. неуклонно росло. Также, в поле исследовательского интереса осталась рубрика «Герои боев в Восточной Пруссии и штурма Кенигсберга» (например, в 1983 г. - 102 п., что составило 8,7 % от общего количества), а вот тематика, связанная с археологией и охраной памятников истории в крае пошла на убыль в 1971-1983 гг. (к 1983 г. к выходу планировалось 9 всего публикаций). Особым вниманием со стороны историков и государства находилась археология и древнейшая история Восточной Пруссии. В этом поле решалось сразу несколько научных задач: 1) ликвидация лакун в отечественной историографии, 2) восстановление и поиск утраченных коллекций и мест археологических раскопок, 3) инвентаризация сохранившихся библиотек и архивов, 4) рассмотрение вопроса о славянском происхождении племени пруссов. Заниматься их решением предстояло Институту материальной культуры АН СССР, Институту этнографии им. Н.Н. Миклухо-Маклая, Институту истории АН СССР. С 1949 г. в регионе начал работу отряд Славянской Экспедиции (Калининградская комплексная экспедиция [32,С71-75]), руководителем был назначен старший научный сотрудник ИМК Ф.Д. Гуревич.
Анализ историографического материала приводит нас к выводу, что основными направлениями исследовательского интереса в 50-х гг. XX в. были: - изучение социальной истории древней Пруссии, - соотношение этнической и полиэтнической структур прусского общества, - проблематика развития феодализма в балтийском регионе, - история балтийских племен в древнейшее время. Благодаря заслугам ученых-историков П.М.Долуханова [23,С.76-83], В.Н. Топорова [95,С.211-218], Ф.Д. Гуревич [19,С.93-100], Х.А. Моора [20, С.24-39] , Купшер П.И., Перцева В.Н. [78-82] советская историческая наука приобрела большое количество не только археологического материала, но и аналитических работ, оказавших влияние на развитие современных знаний о далеком прошлом Восточной Пруссии. Однако ликвидировать отставание от немецкой исторической науки не удавалось. Однако в 60-70 гг. XX в. происходит изменение проблематики исторических исследований, в рамках древнейшей истории бывшей Восточной Пруссии. Это была не просто смена фокуса, а скорее смена всей исторической парадигмы.
Ягеллонская идея в польской историографии ХХ-начала XXI века
Как показал анализ историографического материала, важным периодом реализации пястовской идеи, как набора политических установок, можно назвать время правления последнего короля из этого рода - Казимира Великого. В это время идея получила оформление в виде «святой короны Польского королевства», «сутью которой было то, что все польские территории, которые когда-либо входили в состав Польши, продолжают ей принадлежать, а тот, кто является королем, имеет полное право на собирание этих земель, распространения на них своей верховной власти» [150,С500]. В отношении Казимира так было в 1340 г., когда была присоединена галицко-волынская Русь и на трон там посажены князья Земовит и Казимир (в вопросе присоединения галицко-волынской Руси польская историография не дает однозначных оценок, так как Казимир никогда не короновался и не именовался «король Руси», и он выступает в титуле «regnum Russiae» только в рамках переговоров с венгерскими королями, да и то с пропагандистской целью и для предъявления претензий на этот регион), в 1345 г. (присоединение равского, черского и ливского, варшавского, цехановского, новодворского княжеств и земель), в 1351 г. (княжество плоцкое), в 1365 г. (города Санток и Дрездене) и последнее приобретение перед самой смертью это небольшое княжество в Куявии, выкупленное за 1000 флоринов у правившего там князя Владислава Белого [150,С.504-506]. Одной из характерных черт пястовской идеи является попытка возвращения Силезии (в 60-х годах XIV века) и Восточного Поморья, предпринятая Казимиром Великим. Завоеванию Поморья не одно поколение польских историков посветило довольно много исследований. Среди поколения т.н. оптимистичной школы это Ян Домбровский (1933) [120], Роман
Гродецкий (1938) [150], Казимир Ясинский (1971) [175-177]. По их мнению, вектор политики в отношении Поморья и Силезии был призван решать не только локальную задачу обретения исконно польских земель, но и повлиять на весь политический фон восточной Европы: усилить позиции в отношении Руси, усложнить еще одним военным конфликтом трудную ситуацию Карла IV в Империи. Одним из инструментов в достижении целей присоединения Поморья и Силезии были внутренние конфликты, используемые пястами в своих интересах [144, С.141]. Другим была Церковь, а если говорить точнее капитул во Вроцлаве, который мог себе позволить принципиальную позицию в споре со светскими властями: королем (в деле политики в отношении диоцезов), князями (духовная опека и поддержка Церкви), городом Вроцлавом (о правах на земли и сбор некоторых податей). Еще одним потенциальным союзником Казимира мог стать его тесть, князь глоговский Генрих V по прозвищу Железный, однако реальную помощь оказать он не мог, так как был связан ленной присягой Карлу IV, что в те времена значило довольно много. Поиск политических союзников для реализации пястовской идеи и концепции собирания земель на Поморье и в Силезии стал основной стратегией Казимира. Для более полной характеристики «поморско-прусской программы» мне хотелось бы привести ниже ряд собственных суждений, основанных на анализе источников и литературы предмета. На основании предыстории предыдущих войн, становится очевидным, что у Казимира не было решимости применять военную силу и повторять военные подвиги времен Болеслава Храброго. Он трезво оценивал возможности применения войск и готовность экономики перенести еще одну затяжную войну. Подобную неуверенность могла вселить в монарха неудачная война 1345-1348 гг. в течение неевозникали постоянные трудности с мобилизацией рыцарства для ведения войны, обеспечением армии и фортификациями городов (особенно беззащитен был, в то время как не странно Краков). Также армии Казимира не хватало вооружений для осады крепостей, что также существенно влияло на условия ведения войны в сильно урбанизированной, насыщенной замками Силезии. Однако нам известно, что приготовления к новой войне за Силезию против Карла IV велись в обоих враждующих лагерях: Казимир искал финансовые средства в Империи и снаряжал армию, чешский король Карл IV укреплял пограничные крепости и запасался провиантом и фуражом на случай их осады. Им были существенно перестроены фортификационные сооружения крепостей Фюрстенберг, Намыслов, Ключборк, Ураз, и Вроцлав. Однако внезапно Казимир умирает, и вопрос возвращения Силезии так и остается открытым, а война не начавшейся. Таким образом, рассмотрев королей из династии Пястов, мы обнаружили нечто, передающееся из поколения в поколения, что мы можем назвать традицией и идеей. И не важно, какое название она носила в определенный период времени: «civitas schinegsne», «polonia», «поморская программа», «святая корона польского королевства», суть, одной, общей и объединяющей их идеи это экспансия на восток и запад, и строительство славянской империи. Если в начале правления Пястов это была военная экспансия и обложение данью, то получив мощный инструмент культурной экспансии - религию, польские короли стали активными участниками процессов христианизации, которые, как нам известно, редко были добровольными и милосердными к туземному населению.
Кроме представителей «критической» и «оптимистической» школы польской историографии - С.Закревского и К. Малечиньского, работавших в Львове в период 1918-1939 г. мы сможем отметить еще несколько крупных имен. Как показал анализ историографической литературы и источников, взгляды польских историков и историографии на пястовскую идею были различными и менялись в зависимости от политической коньюктуры. Историки
Основные концептуальные подходы к истории Восточной Пруссии в современной немецкой и литовской историографии
С присоединением к Польше земель в Пруссии и Силезии эволюционировал и подход к освещению этих событий в учебниках польского языка и литературы. Старания авторов учебников воплотились в целой серии текстов для чтения и грамматических упражнений, которые содержали идеологически направленный материал и транслировали официальную точку зрения. В материале упражнений под названием «Что дает Польше обретение западных земель?» можно прочитать: « До 1939 г. у нас была протяженная и сложная в плане обороны граница с нашим извечным врагом - немцами... Мы обрели 104600 км польских земель и вместе с ними вернулись к нам 1 400 000 наших земляков» [271, С.21].
В хрестоматии по литературе помещались тексты о переселении и заселении возвращенных земель пропагандистского содержания, которые повествовали о жизни первых переселенцев. При этом подчеркивались два явления - переселение людей из различных регионов Польши и отъезд немцев. «Снова прибыла пара семей из за Буга. Это добрые и хорошие люди. Немцев уж тут немного, их вывозят» [119, С.300-301]
Для третьего класса предлагались облегченные формы повествования в образе небольших поэтических творений, полных драматизма и пафоса и имеющих влияние на детскую психику. Их задачей было не только формирование отношения ученика к обретенным землям как к части своей Родины, но и прочное закрепление в его памяти польских географических названий, так как этот материал предлагался к выучиванию наизусть. Приведу отрывок из небольшого стихотворения под названием «Родина на западе»: «Эта земля - кровь нашей крови,/ и кость наших предков ,/их прах вспахал плуг,/ тысячу лет ждали свободы - Щецин, Вроцлав, Гданьск и Легница»[285, С.95-96]
Для стимулирования заселения этнически польским населением возвращенных земель главное было показать безопасность этого мероприятия. Шанс на начало новой жизни, темы оптимизма и надежды были доминирующим аспектом для хрестоматий по литературе, особенно для сельских школ (!). Для этого помещались тексты следующего содержания: «Новые поселенцы поселились в Замше. Получили дом с садом. Дом был полностью меблирован. Много хороших домов остаются пустыми. Нужно многое восстановить после войны. Пусть они скажут своим знакомым чтобы и они приезжали. Это польская земля. Нужно чтобы на ней поляки работали» [118,С.15-16]
Мотив взаимоотношения автохтонного немецкого населения с прибывшим польским также нашел отражение в учебниках по истории и литературе, а также в школьных хрестоматиях. Это нужно было для того, чтобы несколько сгладить сложившееся в первые годы после окончания войны напряжение. В хрестоматиях авторы старались представить спокойный климат взаимоотношений, без яркого выражения взаимной неприязни и ненависти. Так мотив «выселения немца из дома» приобретал в глазах учеников вид «жизни под одной крышей», оптимизм и надежда на то, что отношения между немцами и поляками в будущем буду более дружественными: «Недолго длились страшные опасения Берты, которая с облегчением сказала, что эта чужая женщина может остаться и им всем хватит места под одной крышей. Также уже без не охоты показывала гостям дом и кухню» [267, С.490]
Одним из элементов полонизации региона был процесс поощрения информированности переселенцев и местных жителей о своих корнях. Германизированные имена заменялись польскими там, где это возможно. Особенно это отразилось в хрестоматиях, где тексты были посвящены обретенным территориям в Пруссии. Подобный текст предлагался школьнику: «Пером чиновішка история каждого ребенка в Вармии и Мазурах начиналась с обмана. Як Гокеерек становился Иоганном Гоншнорек, невинный Войтех Лещинский становился Адальбертом Лешински» [270, С.401]
Также вызывает интерес история юноши Ганса Трибала, сына уже известной нам немки Берты, который гордился своим немецким происхождением и даже после войны говорил, что он вернется сюда с Гитлером. Но найдя в старом замке документ, з котором его предку Ласоте за верную службу Польше давался дом и земля, он признал свое польское происхождение и веру своих предков. Этот дидактический пример должен был закрепить в сознании школьника давшою принадлежность этой земли полякам [270,С.492].
В 60-е годы XX в. школьные программы в ПНР были немного пересмотрены и в них был включен аспект региональной истории, которая знакомила бы учеников с «характеристичными памятниками народной культуры своего региона , важнейшими знаниями о населении и экономике , с важнейшими чертами своего региона» [132,СЛ8-29]. Регионализация и региональная история по замыслу властей должна ускорить процесс превращения колонистов в автохтонное население. Подобное ускорение было возможно только за счет молодого поколения, которое, в отличие от своих родителей не видело своими глазами, КАК происходила интеграция этих земель. Процесс автохтонизации, по мнению социологов, это одно из основных условий складывания и активизации экономической и культурной общности. Поэтому в 60-е годы были выдвинуты постулаты о том, что на возвращенных землях необходимо «представление региональной проблематики в более широкой степени в рамках гуманитарных наук, уроков польского языка и истории; внимание к региональной проблематике на практических занятиях
