Содержание к диссертации
Введение
Глава I. Основные структурные особенности полинезийских языков :« 29
1.1. Фонологическая характеристика полинезийских языков 29
1.2. Классы слов в полинезийских языках 31
1.3. Структура предложения 50
Глава 2. Статив и универсал в диахронии 55
2.0. Общие замечания 55
2.1. Суффиксация 56
2.1.1. Транзитивный/пассивный суффикс 56
2.1.2. Стативообразующий суффикс *а '72
2.2. Префиксация 78
2.2.1. Каузативный префикс *faka 78
2.2.2. Реципрокальный префикс *fe 82
2.2.3. Префиксы структуры С+а 89
2.2.4. Префиксы, восходящие к самостоятельным словам праполинезийского . 97
2.3. Повторы Ю7
2.3.0. Общие замечания 107
2.3.1. Структурные типы повторов 109
2.3.2. Проблема согласования в числе 114
2.4. Выводы U8
Глава 3. Числительное в диахронии 120
3.1. Непроизводные числительные 120
3.2. Образование производных числительных 128
3.3. Специальные формы счета 134
Заключение 139
Примечания 144
Список использованной литературы
- Фонологическая характеристика полинезийских языков
- Классы слов в полинезийских языках
- Транзитивный/пассивный суффикс
- Непроизводные числительные
Введение к работе
Полинезийские языки занимают восточную часть ареала австронезийской языковой семьи, они являются языками коренного населения небольших островов, разбросанных на сотни и тысячи километров друг от друга в центральной части акватории Тихого океана. Острова Полинезии вписываются в огромный треугольник, вершины которого образуют Гавайские острова на севере, Новая Зеландия на юге и остров Пасхи на востоке. Полинезийцы заметно отличаются в антропологическом, культурном и языковом отношении от народов, населяющих два других крупных региона Океании - Меланезию и Микронезию.
С этнографической точки зрения еще с конца прошлого века Полинезию принято разделять на относительно компактную Западную Полинезию (архипелаги Тонга, Самоа, Тувалу, Уоллис, Хорн и прилегающие к ним более мелкие острова) и территориально очень разбросанную, но в культурном отношении значительно более монолитную Восточную Полинезию (Новая Зеландия, Гавайи, о.Пасхи, о-ва Кука, Маркизские о-ва, о-ва Общества, Туамоту и ряд смежных с ними мелких островов и островных групп).
В Меланезии и Микронезии также имеется несколько небольших полинезийских этносов. Они обычно населяют мелкие островки на окраинах важнейших архипелагов или удаленные атоллы, Цепь этих полинезийских анклавов протянулась от острова Увеа (о-ва Луайоте) по восточной части архипелага Новые Гебриды на севере и далее на северо-запад вдоль островов Санта-Крус и Соломоновых до атолла Нукуоро в группе Каролинских островов. Эти народы принято называть внешнеполинезийскими ( Outliers). В языках, расовом облике и культуре внешнеполинезийских народов прослеживается меланезийское влияние, особенно заметное у тех народов, которые живут на смежных с меланезийцами территориях, эк-зогамны и часто двуязычны (западные увеа, мере-фира, маэ, пи-лени, западные футуна-анива), Несмотря на то, что в целом народы внешней Полинезии не представляют собой культурно-языкового единства, субстратные и адстратные внешние влияния часто приводили к схожим результатам, поэтому с историко-культурной точки зрения объединение их в самостоятельную группу можно считать оправданным.
Общее количество полинезийских языков близко к тридцати. Точному определению этого числа мешают два обстоятельства: во-первых, трудности разграничения понятий "язык" и "диалект", а во-вторых, слабая изученность некоторых районов, где сейчас происходит экспансия одних языков за счет других. Так обстоит дело в Королевстве Тонга, во французской Полинезии, на островах Кука. При контактах близкородственных языков, как это имеет место на указанных территориях, возможно, следует говорить не о смене одного языка другим, не о вымирании побежденного языка, а об эволюции побеждаемого языка под воздействием социально более престижного языка и переходе побежденного языка на положение диалекта языка-победителя. Вероятно, в результате именно такого процесса произошла смена языков ниуатопутапу и ниуа-фооу тонганским, а сейчас завершается ассимиляция южных диалектов островов Кука (и манихики-ракаханг0 языком раротонга, а ряда языков (диалектов?) французской Полинезии (ту уаи, рапа, возможно и других) таитянским. Полный перечень языковых образований, претендующих на статус самостоятельного языка, приведен в Приложении I.
0.2. Становление полинезийского описательного языкознания.
Первые сведения о полинезийских языках были получены еще европейскими мореплавателями ХУЛ - ХУШ веков. Тогда же впервые было показано и родство полинезийских языков с западными австронезийскими, причем, по-видимому, несколькими лицами независимо. К обычно упоминаемым в этой связи работам Х.Реланда и Л.Эрваса-и-Пандуро (см.,например, 3D можно добавить Уильяма Андерсона, хирурга третьей экспедиции Дж.Кука, составившего в І778-ІТ79 гг. первый словник гавайского языка и указавшего на родство полинезийских языков с малайским и малагасийским (106, Приложение).
С начала XIX века активную деятельность в Полинезии развивают миссионеры Лондонского миссионерского общества и различных католических орденов. Для успешной христианизации населения разрабатываются письменности на латинской основе для таити (1802), маори (1810-е г.г.), гавайского (1822), тонга (1831), самоа (1834), позднее для многих других менее важных языков. Основная печатная продукция этого времени на полинезийских языках - пособия для начального чтения, катехизисы, переводы из Библии. Тогда же появляются первые грамматические описания, а в середине XIX века - первые словари наиболее важных полинезийских языков. Авторы большинства ранних грамматик переносили на полинезийские языки родную языковую схему с привычным набором грамматических категорий.
Первой работой, в которой была осуществлена попытка описания полинезийского языка без ориентации на структуру европейских языков-, была гавайская грамматика А. фон Шамиссо (85), немецкого поэта-романтика, бывшего натуралистом русской кругосветной экспедиции под руководством О.Е.Коцебу в І8І5-І8І8гг. Книга эта безусловно является одной из лучших ранних работ, но к сожалению осталась незамеченной современниками и не оказала должного влияния на более поздние работы .
По существу европоцентризм не был преодолен даже во многих "традиционных" грамматиках середины XX века (см.раздел 1.2) но лучшие из них, такие как работы англичан С.Черчворда(97), К.М.Черчворда (94) и австралийца А.Капелла (77; 79), служат надежным источником достоверной информации о структуре полинезийских языков.
Новый этап в описании полинезийских языков начался в 1960-х годах, когда полинезийские языки превратились в арену приложения всех новейших лингвистических концепций: дескрипти-визма (50; 51; 191; 192; 67; 68; 69; 70; 71; 81; 166; 244), идеі порождающей грамматики Н.Хомского (145; 205; 210), . ,• . пост-хомскианской генеративистики (86; 89; 213.). К сожалению, многие из этих работ ве опубликованы или изданы столь малым тиражом, что остаются недоступными широкому кругу специалистов.
В этот период наряду с традиционными центрами полинезис-тики - Оклендом (Новая Зеландия), Гонолулу (США), Лондоном (Великобритания) возникает новый крупный исследовательский центр при Австралийском Национальном университете в Канберре. Позднее формируются научные центры по изучению языков Океании, в том числе и полинезийских, в молодых государствах - в Университете Папуа - Новой Гвинеи (г.Порт-Морсби) и в Южнотихоокеанском университете (г.Сува, Шиджи). Важным показателем является рост числа специальных периодических изданий. К существовавшим ранее журналам The Journal of the Polynesian Society. (Веллингтон, с 1892) и Oceania (Мельбурн, с 1930) добавляются Те Reo (Окленд, с 1958), Kivung (Порт-Морсби, 1968). Начинает издаваться продолжающееся издание Pacific Linguistics (Канберра, с 1963). Полинезийская проблематика постоянно присутствует на Международных конференциях по австронезийской лингвистике (первая - в г.Гонолулу, 1974, вторая - в г. Канберре, 1978; третья - в г. Денпасаре, Индонезия, 1981, четвертая - в г. Суве, Фиджи в 1984г.).
В области полинезийского языкознания наиболее продуктивно работают в последние годы Брус Биггз, Патрик Хохепа, Эндрю Поли (Новая Зеландия), Джордж Милнер, Джордж Бьюз (Великобритания) , Дональд Трайон (Австралия), Сэмьюэл Элберт, Пол Чепин, Сандра Чанг, Росс Кларк (США), Виктор Крупа (ЧССР). В СССР вышел целый ряд очерков полинезийских языков словацкого лингвиста В.Крупы (20; 21; 22) и советского ученого В.Д.Аракина (5; 7),
Советские лингвисты и этнографы занимались проблемой классі фикации полинезийских языков и народов в рамках австронезийской семьи, см. в особенности работы Ю.Сирка (29) и П.И.Пуч-кова (27; 28).
Фонологическая характеристика полинезийских языков
Во всех полинезийских языках имеется пятичленная система гласных ( і, е, а, о, и ). Противопоставление долгих и кратких гласных, по-видимому, имеется во всех языках, однако не ясно, являются ли долгие гласные отдельными фонемами или же сочетаниями кратких фонем одинакового качества.
Полинезийский консонантизм очень беден, число согласных фонем в исконной лексике языков собственно Полинезии колеблется от 7 в руруту ( р, t, , m, n, v, г) до II в тонга (р, t, к, , m, n, g , f, h, v, і) и приближается к абсолютному минимуму, зафиксированному в языках мира . Во всех этих системах представлен только один ряд взрывных (2-4 глухие фонемы) , . не более двух фрикативных, не более одной плавной; как фрикативные, так и плавные могут вообще отсутствовать (например, в раротонга и маркизском соответственно).
В большинстве внешнеполинезийских языков консонантный инвентарь расширяется за счет появления второй плавной, придыхательных смычных (взрывных и носовых), преназализованных звонких и т.п. Вторая плавная и придыхательные смычные обычно документируются на собственно полинезийском материале, поэтому хотя бы в некоторых случаях, их появление может быть объяснено и без внешних влияний .
В большинстве языков полинезийского треугольника невозможны сочетания согласных и единственно допустимая структура слога - (C)V . Исключения составляют очень плохо документированный мертвый язык мориори, где в результате падения конечного гласного допускается согласная в абсолютном исходе, и большинство диалектов тувалу, где в ряде случаев произошло падение гласной между двумя согласными одинакового качества, приведшее к образованию геминат. Оба этих явления распространены и во внешнеполинезийских языках, в которых, кроме того, возможны и сочетания согласных разного качества.
Ударение в полинезийских языках описано плохо и не может служить материалом для диахронических исследований. Имеются некоторые данные в пользу наличия тоновых противопоставлений в отдельных языках (см., например, III) , но в целом суперсегментная фонология полинезийских языков остается почти неисследованной.
С начала XIX века для многих полинезийских языков были разработаны письменности на латинской основе, для некоторых языков использовалось несколько орфографических систем. Основные недостатки большинства письменностей - необозначение фо-нологичного гортанного взрыва и долготы гласных. В ряде орфографических систем гортанный взрыв обозначается при помощи апострофа ( ), перевернутого апострофа ( ), или циркумфлекса С4) над последующей гласной. Долгота может обозначаться чертой над гласной, удвоением буквы или же циркумфлексом. Заднеязычный носовой обозначается либо через диграф ng, либо через g; оба знака используются лишь в орфографии мунггава, где g обозначает преназализ о ванное ,pg] , a ng - [fjj . В орфографии ну-куоро b, d, g обозначают краткие глухие взрывные, а р, t, к - соответствующие геминаты; ng обозначает [п] , a ngg Ги и] . Диграф wh в маори обозначает фонему, имеющую в качестве свободных вариантов [f] и [if]. В мунггава-мунгики ъ обозначает звонкий фрикативный [р]. В остальном орфографии полинезийских языков фонологичны и чтения букв в целом соответствуют омографичным знакам МВД, хотя фонетические тонкости произнесения в некоторых случаях остаются неизвестными.
Примеры в диссертации цитируются в орфографии источника, если иное специально не оговаривается. Единственное исключение - разделение морфем в необходимых случаях знаком дефиса .
Названия реалий, не имеющих общепринятых русских соответствий, а также названия языков и имена собственные транскрибируются по возможности ближе к фонетике оригинала (см.9); исключение сделано для традиционных географических названий Таити (вм. Тахити) и Гавайи (вм.Хаваии) и соответствующих языков.
Классы слов в полинезийских языках
Одной из важнейших структурных особенностей полинезийских языков является регулярное несовпадение словоформы (текстовой репрезентации словарной единицы языка - лексемы) и син-таксемы (функциональной единицы предложения, образующей тот ярус организации текста, который в европейской лингвистике обычно принято именовать уровнем слова) .
В качестве синтаксемы в полинезийских языках выступает аналитический комплекс (АК), состоящий из ядра, заполняемого знаменательной словоформой (несущей лексическую информацию) и периферии, левой и правой, заполняемой различными служебными словами, несущими грамматическую информацию .
Дистрибуция служебных слов относительно ядра АК и относительно друг друга строго определена. Среди служебных слов выделяются два класса - вербальные частицы(видовременные, пассивные и т.п.) и именные частицы (артикли, показатели числа, предлоги и т.п.), представители которых не могут сосуществовать в одном АК. Другие служебные слова совместимы как с именными, так и с вербальными частицами. Между ядром и правой периферией АК могут находиться знаменательные слова, связанные с ядром атрибутивной связью; в некоторых случаях эту же позицию может 13 занимать и прямой объект ядерного слова .
Синтаксема обладает как номинативным, так и синтаксическим значением, но, если во флективных языках, в частности, в русском, элементы этих значений обычно сосуществуют в пределах единой словоформы, то полинезийская словоформа синтаксическим значением не обладает: оно имеется лишь у АК в целом.
Все АК подразделяются на два типа - именные (ИК) и вербальные (ВК), в зависимости от того, частицы какого класса их оформляют. Разнообразные типы синтаксического употребления знаменательных слов можно разделить на следующие основные типы: I) в качестве ядра ВК, 2) в качестве ядра ИК, 3) в качестве определения к ядру ВК, 4) в качестве определения к ядру ИК.
Во флективных языках в аналогичных функциях типичным является использование глаголов, существительных, наречий и прилагательных соответственно. В полинезийских языках во всех четырех функциях нередко употребляется один и тот же сегмент, как в следующих примерах из гавайского языка: ka hua ai -"съедобный плод", ka ai maika i - "хорошая еда", ua ai nui oia - "он много съел", ua nui па ai - "еды было много", ка hale nui - "большой дом", ка nui о ка hale -"величина дома". Подобная ситуация дает основания для появления различных подходов к распределению слов по частям речи.
Такое положение широко распространено во многих языках Восточной и Юго-Восточной Азии, в первую очередь в изолирующих. Советская языковедческая традиция обладает богатым опытом решения проблемы частей речи на материале языков различных типов (см., например, такие фундаментальные работы, как 16, 26, 34, 19, 39). Однако в рамках настоящей диссертации разработка проблематики частей речи носит вспомогательный характер, и мы не имеем возможности соотнести систему частей речи полинезийских языков с соответствующими системами других родственных и типологически близких языков. Ограничимся лишь кратким обзором решений проблемы частей речи в применении к полинезийским языкам и обоснованием принимаемой в диссертации точки зрения по этому вопросу.
Большинство грамматических описаний полинезийских языков XIX - начала XX вв. было составлено в традициях универсальной грамматики. Их авторы не имели достаточной профессиональной подготовки и копировали схему описания родных европейских языков, переносили их грамматические категории на полинезийские 14 п языки . При этом молчаливо подразумевалось, что во всех языках имеется единый набор частей речи. Некоторые авторы проблему отнесения того или иного слова к определенной части речи обходят стороной, оставляя ее решение на усмотрение читателя (например, 48; 169).
Транзитивный/пассивный суффикс
Противопоставление стативов и универсалов в праполине-зийском было выражено относительно слабо. История их развития порой тесно переплетается, поэтому и рассматривать связанные с ними проблемы диахронии целесообразно параллельно.
В данной главе рассматриваются словоизменительные и словообразовательные явления, характерные лишь для ядерного слова вербального комплекса. Факты "аналитической морфологии", то есть употребление служебных слов, занимающих периферию вербального комплекса, привлекаются к рассмотрению лишь постольку, поскольку они связаны с историей ядерной словоформы.
Как известно, провести четкую границу между словообразованием и словоизменением, особенно при изучении истории языка, не всегда легко. В применении к полинезийским языкам эта проблема почти не поднималась. Наибольшее внимание уделил ей В.Крупа в своем типологическом обзоре (21). Решение, предложенное Крупой, не может нас удовлетворить. По нашему мнению, необходимым (но не достаточным) критерием для отнесения некоторого явления к числу словоизменительных, является автоматическая выводимость значения производного слова из значения применяемого грамматического средства и семантики производящего слова. В.Крупа же, не давая эксплицитно своего толкования терминов "словоизменение" и "словообразование", с одной стороны, производство порядковых числительных относит к словообразованию (с.43), а, с другой стороны, образование отглагольного существительного считает словоизменительным про цессом (с.46) . К числу флективных аффиксов (флективным
В.Крупа называет любой словоизменительный аффикс - с.44) он относит рефлексы префиксов faka, fe-30, tau, ta (с.48 и ел.), хотя, как видно из примеров, приводимых низке в настоящей главе, точное значение производного слова при использовании указанных префиксов нередко невыводимо. Что касается двух последних префиксов, то семантика деривата практически не предсказуема, (ср. примеры на стр. 99-101, 92-93). Неудачные результаты попытки Крупы разграничить словообразовательные и словоизменительные явления в полинезийских языках свидетельствуют в первую,очередь о зыбкости этой границы и сложности ее проведения. В рамках настоящей диссертационной работы мы не можем претендовать на всестороннее изу 31 чение этой проблемы и ее решение .
Определяющим для данной работы является то обстоятельство, что этимологически одни и те же морфемы в современных языках оказываются то словоизменительными, то словообразовательными. Поэтому ниже мы рассматриваем историю отдельных морфем, бывших продуктивными в праполинезийский период, не разделяя их на словоизменительные и словообразовательные.
Алломорфы транзитивного/пассивного суффикса в тех языках, где их число наиболее велико, предстввлены в Таблице I. Эти алломорфы в современных языках распределены лексически, хотя иногда допускается и колебание в выборе алломорфа. В ряде других языков этот суффикс либо вообще вышел из употребления (ниуэ, рапануи), либо число алломорфов существенно сократилось СТУВ: sia, tia; «эЗУВ: а, па, fia; ТАИ: а; МАЭ: а» kina, takina ЇЇШГ: a, ina,aki,akina). В большинстве восточнополинезийских языков вместо суффикса или наряду с ним используется пассивная частица.
Согласная суффикса исторически является конечной фонемой основы. Однако уже в восточноокеанийском, с отпадением согласных в абсолютном исходе, она утратилась в несуффигированной форме. Вследствие этого появилась возможность семантической интерпретации тематической согласной, при этом в ряде случаев исконная тематическая согласная заменялась на новую, часто появлялась ложная тематическая согласная там, где в праавст-ронезийском основа имела гласный исход. Процесс семантизации тематических согласных был живым еще в прафиджийском ( 47; 131) и, следовательно, в предке. $иджи и праполинезийскрго.
Имеются основания предполагать, что праполинезийский язык в процессе своего самостоятельного развития эту особенность утратил и к моменту его распада тематические согласные не имели сколько-нибудь заметных семантических коннотаций, поскольку таковые отсутствуют во всех дочерних языках.
В каждом из достаточно хорошо описанных языков, различающих алломорфы транзитивного/пассивного суффикса, имеется значительное количество основ, способных принимать разные алломорфы без каких-либо различий в семантике. Ср., например, ГАВ aihue-a, aihue-hia, aihue-lia, aihue-nia "быть украденным"; НУК oso-a, oso-hia, oso-lia, oso-ngia "нюхать"; CAM au-lia, au-sia, auia "достигать".
Непроизводные числительные
Полинезийские числительные первого десятка и "сто" имеют общеавстронезийское происхождение.
Числительное "один" для пратонганского уровня реконструируется в форме taha (ТОН, НИУ taha), а для праядернополи-незийского - в форме tasi (CAMtasi, НУК dasi, МАО tahi, ГАВ kahi и т.д.). Э.Поли (193,42) приписывает праполинезийс-кий статус пратонганской форме, а Д.Уолш и Б.Биггз (232 ) -праядернополинезийской. Выбор Уолша и Биггза, по-видимому, не может быть мотивирован какими (бы то ни было аргументами. Решение же Э.Поли объясняется стремлением увязать форму числительного "один" с реконструированным им неопределенным артиклем ha (193 » 42). Р.Кларк обоснованно отказывается от формы неопределенного артикля ha и восстанавливает его с начальным сибилянтом - sa ( 101,50). Внешнее сравнение также указывает на форму sa для праполинезийского: в западных австронезийских языках широко представлено числительное ва "один" (4, II6-II7; 18 , 13). В форме tasa это числительное существовало, возможно, уже в праокеанийском, ср. ровиана tasa ( 208 , 559).
Реконструкция числительных 2 - 9 не представляет особых проблем, и праполинезийские формы, предложенные Д.Уолшем и Б.Биггзом вполне удовлетворительны при условии замены билаби-ального w на v (для сравнения приводим эти числительные в ряде современных языков, материал которых достаточен для реконструкции праформ):
В большинстве современных языков числительные 1-9 являются закономерным .отражением праполинезииского состояния с учетом указанного выше перехода от ППН tasa к ПЯЛ tasi "один". Случайные отклонения типа ТОН піша вм. lima "пять", ПИЛ tai вм. tasi "один" единичны.
Принципиальное отклонение от общеполинезийского имеется лишь в западном увеа, где, под влиянием соседних меланезийских языков,десятиричная система счисления сменилась пятиричной, и числительные первого десятка имеют следующий вид: I - tahi, 2 - lua, 3 - tolu, 4 - fa, 5 - lima, 6 - tahiatupu, 7 - lua-onatupu, 8 - toluonatupu, 9 - faonatupu, 10 - limaonatupu. Ср. типологически идентичную систему в языке иаи (226, 67), распространенном на одном острове с западным увеа: I - зсаса, 2 - 1о, 3 - кип, 4 - иак, 5 - aburj, б - ОаЪш] ке пиа зсаса, 7 - Gabui] ке пиа 1о и т.д.
Существенно отличаются от общеполинезийского некоторые таитянские числительные, но эти отклонения относятся к рубежу ХУШ-ХІХ веков, когда значительное распространение получила табуизация лексики, входящей в имена таитянской знати (233;234). Архаичные числительные, зафиксированные в фольклоре, законо мерно отражают праполинезийское состояние: 1 - tahi (ho e), 2 - rua (piti), 3 - torn, 4 - fa (maha), 5 - rima (рае), 6 - ono (fene), 7 - hitu, 8 - varu (valu), 9 - iva (в скобках приведены современные числительные, если они отличаются от архаичных).
В языке туамоту, кроме закономерных рефлексов, существует огромное количество дублетов неясной этимологии. Возможно, они, как и таитянские числительные, представляют собой неологизмы, заменившие исконную лексику. В словаре Стимсона и Маршалла (218) указания на диалектную принадлежность этих дублетов обычно отсутствуют; значения некоторых из них колеблются. Приведем полный список этих дублетов (подчеркнутые формы имеют помету "в эзотерической системе счета"): 1 - rari, kahi, akahi. 2 - rua, rue, ite, kite, ruat]a, ruaha, mea. 3 - fjeti, kahitihiti, kuoni. 4 - fa, ha, ope, ruaha, tuaha, taoni. 5 -rima, nima, keka, miha, mia, uia. 6 - ono, maono, ope, hene, ruana, tuahjE, aea. 7 - hitu, hito, heto, rua, ruahe, tu, tue, tika, kihore. 8 - peka, ruavaku, haoa, hava, varu. 9 - iva, mahi, hori, nipa, nofuru, nahuru, huru, pona, iti, rarjaiva.
Часть дублетов напоминает соответствующие общеполинезийские числительные и производит впечатление искусственных образований, полученных либо заменой согласных - miha (ср. lima), nipa (ср. iva), либо заменой гласных - rue (ср. rua), heto (ер. fHu)либо же добавлением какого-то сегмента - ruaqa
(cp. rua), tuaha (ср. fa). rjeti "три" вероятно связано с маорийским teiji, малоупотребительньм дублетом к torn, "три".
Следует отметить, что иногда незакономерные рефлексы заимствуются из одного языка в другой ВУВ піта ґТ0Н nima ; РАП, РПН va u TAH va u.
Праполинезийское "десять" реконструировано С.Элбертом (115) как aga-fulu с корнем, закономерно отражающим ПАН puluq и немотивированным сегментом ада, Уолш и Биггз (232) реконструируют форму har)afulu без комментариев. В таком же виде восстановлено это числительное и Э.Поли (I93J) с морфемным членением ha-jjafulu. Начальный сегмент он возводит к ПВО (n)sa "один".