Содержание к диссертации
Введение
Сведения о курдах-горанах и ареале распространения диалекта горани 1
Термин "горани" и классификация курдских диалектов 5
Горани как литературный язык. Письменные памятники на горани 7
История изучения горани 14
Поэма "Бижан и Маниджа" на диалекте горани 16
Сведения о фонетике и графике 19
Звуковой состав. Соответствие графем и фонем 19
Особенности орфографии текста 25
Морфология 30
Существительное 30
Прилагательное 32
Именное словообразование 35
Местоимение 37
Личные местоимения 37
Личные энклитические местоимения 39
Роль энклитических местоимений в построении посессивной конструкции 41
Возвратно-личные местоимения 43
Указательные местоимения 44
Вопросительные местоимения 46
Неопределенные местоимения 48
Отрицательные местоимения 49
Определительные местоимения 50
Количественные местоимения 52
Числительное 53
Предлоги и послелоги 54
Простые предлоги 54
Сложные предлоги 63
Отыменные предлоги 67
Паречие 70
Глагол 72
Простые глаголы 72
Приставочные глаголы 74
Суффиксальные глаголы
Сложноименные глаголы 75
Неличные глагольные формы 78
Инфинитив 78
Причастие 78
Структура и функционирование глагольных форм 79
Формы, образованные от основы настояшего времени 79
Формы, образованные от основы прошедшего времени 82
Глагол-связка, глагол иметься , глаголы Ы быть , keеd делать 91
Союзы 93
Частицы 98
Междометия 99
Заключение 100
Примечания
- Горани как литературный язык. Письменные памятники на горани
- Местоимение
- Отрицательные местоимения
- Формы, образованные от основы прошедшего времени
Горани как литературный язык. Письменные памятники на горани
История развития курдской классической литературы - явление уникальное, обусловленое сложными территориальными, историческими и политическими условиями жизни курдского народа, а также полидиалектным состоянием курдского языка. Письменная литература курдов развивалась в двух направлениях: для группы северных диалектов статус литературного языка имел курманджи, литературным языком южной группы служил горани, а затем-сорани.
Горани достиг наивысшего расцвета как единый литературный язык Юго-Восточного Курдистана (при распространении на севере и западе другого литературного языка - курманджи) в эпоху правления курдского княжеского рода Бани Ардалан ( конец XII - 60-е гг. XIX в.)
В "Очерках истории эмиратов Арделан и Бабан" Е.И Васильева дает характеристику положения правителя Ар делана в XVII в. "практически как независимое, несмотря на включенность его владений в Сефевидскую державу" [9, с. 115]. Фактическая независимость эмирата, который официально называли Курдистаном, выражалась в существовании своей системы администрации и бюджета, а также реальной возможности самостоятельно решать все внутренние дела.
Сенендедж (или Сенне) являлся не только политической, но и культурной столицей Арделанского княжества. При дворе эмира была богатая библиотека, а значит, и переписчики рукописей, мастера книжного дела. Известно, что в 20-30 гг. XIX в. должность хранителя библиотеки (китабдара) занимал автор одной из курдских хроник Хусрав ибн Мухаммад. У арделанского эмира был не только целый штат секретарей, но и придворные историографы [9, с.132-133]. На сегодняшний день ученым известен целый ряд местных династийных хроник XIX в., авторами которых являются арделанские историки. В том числе, две хроники дома Бани Ардалан - Хусрава ибн Мухаммада Бани Ардалан и Мах Шараф-ханум Курдистани - были изданы в переводе с персидского, с введением и примечаниями Е.И.Васильевой [24, 52], которая отмечает, что "уже одно то обстоятельство, что в эмирате Арделан смогла появиться единственная на весь Ближний и Средний Восток до конца XIX в. женщина-историк - она же поэтесса Мах Шараф-ханум Кушшстани, показывает, какой особый социально-политический и культурный микроклимат был характерен для этой сравнительно небольшой области Юго-Восточного Курдистана" [9, с. 134]. Диван персидских стихов Мах Шараф-ханум Курдистани (Мастуре) подготовил и издал хаджи Шейх Йахйи Марифат в 1926 г. в Тегеране, а ее историческая хроника под названием "История Ардалана" была опубликована Насиром Азадпуром уже в 1946 г. Известно, что большая часть поэтического наследия Мастуре написана на диалекте горани [24, с.26].
Интересные сведения о религии и культуре горанов приведены в сочинении Hyp аль-Анвара (XVII в.). Часть этого труда, где речь идет об истории Маривана и Аврамана, была переведена с персидского языка на курдский известным ученым Мухаммадом Мала Каримом. Здесь же приводятся жизнеописания известных религиозных и культурных деятелей горанов, и говорится о поэзии на горани [90].
О расцвете литературы в XIX в. свидетельствуют и антологии этого времени, которые дают нам возможность узнать имена арделанских поэтов. Например, в антологии персидских стихотворных произведений, составленной дядей Мастуре Мирзой Абдаллахом Санандаджи (литературный псевдоним Ровнак) в 1265/1848-49 г., изданной д-ром А.Хайампуром в 1965 г. в Тебризе, приводятся сочинения 43 поэтов, в основном, из Сенендеджа [95]. Некоторые курдские поэты, писавшие на горани, упоминаются А.Суджади в его известном труде История курдской литературы
Горани был языком, на котором создавались многочисленные памятники литературы, и его развитие поощрялось правителями Ардаланского эмирата. Известны такие поэты как Мала Парешан (XIV в.), Бесарани, Юсуф Йаска, Шейх Ахмад Тахти и др. (XVII в.); Ханай Кубади, Вали Девана, Ранджури, Махзуни, Мала Хыдыр Рувари и др. (XVIII в.); Мала Шафи Джамарези, Ахмад-бек Комаси, Саиди, Маулави, Джафаи, Мирза Кадыри Паваи и др. (конец XVIII -XIX в.) и многие другие. Представляется важным тот факт, что на горани писали не только поэты-гораны, но и представители разных курдских племен. То, что горани имел статус литературного языка Юго-Восточного Курдистана, подтверждают исследования памятников XVIII-XIX вв., проведенные З.А.Юсуповой. Она пишет: "Об этом, в первую очередь, говорят данные памятников, характеризующиеся идентичностью языка и отсутствием в их грамматическом строе и лексике сколько-нибудь существенных различий. Язык памятников в целом нормирован, хотя каждый из них имеет свои особенности..." [56, с.23].
М.Б.Руденко в статье "Курдская литература XVII века" выделяет четыре группы произведений на горани: пейзажная лирика; любовная лирика; религиозно-духовная литература; цикл сказаний о подвигах Рустама и романические сказания. Автор статьи пишет, что религиозно-духовная литература имеет многовековые традиции и насчитывает множество письменных памятников - агиографические сочинения, религиозные гимны, молитвы, поэмы о сотворении мира. В качестве характерной черты лирической поэзии, основанной на силлабическом стихосложении и парной рифме, М.Б.Руденко отмечает "простоту и ясность поэтического языка и стиля, при всей "высоте" содержания, проникнутого глубоким мистицизмом" [31, С.97].
Маруф Хазнадар в "Очерке истории современной курдской литературы" также дает характеристику особенностей эпоса, лирической поэзии и религиозной литературы на горани [44, с.28-35]. Он определяет эпическую поэзию как, с одной стороны, тесно связанную с народными преданиями, а с другой, испытавшую влияние персидского эпоса, особенно "Шах-наме" Фирдоуси. Автор монографии подчеркивает, что лирическая поэзия на горани отличается большой самобытностью - ее силлабический стих, как и парнорифмующиеся двустишия, распространены в фольклорных произведениях, в частности, в песнях Особое развитие получила религиозная литература, относящаяся к учению "ахли хакк", и связанная с ним поэзия. В религиозной поэзии также использовался силлабический стих, что, по мнению М.Хазнадара, объясняется предназначением этих произведений для массовой аудитории. Сохраняя традиции на протяжении многих веков, религиозные произведения, как ранние, так и более поздние, мало отличаются друг от друга. Существуют и более современные образцы религиозной поэзии на горани, так М.Хазнадар и К.Фуад ссылаются на стихотворный комментарий к Корану, написанный хаджи Hyp Али Илахи, и публиковавшийся в 60-е гг. в Тегеране, в газете "Курдистан" [44, с.34; 63, c.XLIIJ.
Местоимение
Поскольку предметом нашего изучения является памятник на горани, обратимся к краткой истории изучения этого диалекта.
В 1881 году английский ученый Ч.Рьё опубликовал вместе с описанием трех горанских рукописей первые сведения о существительных, глаголах, предлогах и наречиях в диалекте горани, рассматривая последний как разновидность персидского языка [76].
В упомянутой выше статье В.А.Жуковского "Секта "Людей истины" - Ашіі hakk - в Персии" автор приводит 30 строк религиозного произведения на горани, связанного с учением ахли хакк, но отмечает, что этот текст не может служить образцом ни в лексическом, ни в грамматическом отношении, т.к. информатор мог передать ученому лишь общий смысл отрывка. В.А.Жуковский подчеркивал, что в своих исследованиях необходимо опираться на материал "в виде литературных памятников - песен, священных стихов, трактатов, в которых было бы изложено то или другое учение и которые составляли бы достояние целых поколений" [11, с.З]. Ученый свидетельствует, что на горани существует обширная религиозная литература, в том числе предания и их толкования: "Стихи эти пользуются большим значением, и списки их распространены даже между неграмотными людьми, которые хранят их и всегда имеют при себе" [11 с.12]. Собранные им материалы по горанскому диалекту деревни Талахадешк (к северо-западу от ІШраза) были изданы уже посмертно в 1922 году и включают образцы текстов и глоссарий [12].
Далее Э.Сон в "Краткой антологии горанской поэзии" также дает грамматическую характеристику горани как варианта персидского языка [77]. Он считает, что горани включает заимствования как из курманджи, так и из персидского.
А.Кристенсен, публикуя в 1921 году по материалам М.Бенедиктсена описание локального варианта диалекта аврамани, ошибочно рассматривал его как вариант горани. А.Кристенсен отмечал сходство аврамани и заза, но не считал их курдскими. Эта точка зрения приводится и в 1939 г., когда А.Кристенсен и К.Барр опубликовали материалы Ф.К.Андреаса по иранским диалектам, включая юговосточнокурдские [61].
Идея исключения горани из числа курдских диалектов нашла свое продолжение у К.Хаданка, издавшего материалы О.Манна по некоторым диалектам (кандулаи, баджалани, аврамани), рассматриваемым как разновидность горани [69].
Известный русский востоковед В.Ф.Минорский в своей статье "Гураны", о которой говорилось выше, анализирует само название гуран (горан), рассматривает все известные ему источники, где упоминаются гораны, и делает вывод о необходимости дальнейшего более глубокого изучения иранских диалектов для окончательного определения места горани [70, с.89].
Мнение некоторых ученых о горани как разновидности персидского языка объясняется уровнем развития науки на тот период. Но с 50-х годов XX в. английский ученый Д.Н.Маккензи пытается научно обосновать самостоятельность горани и близких ему диалектов, а также заза [22, 67, 68].
Важный этап в исследовании горани представляют собой труды известного ученого М.Мукри [65]. Ему принадлежат многочисленные работы по курдоведению и иранистике (более 80 статей и монографий), касающиеся историко-этнографических, религиозно-философских и лингвистических проблем. Особенно широкую известность М.Мукри принесли его исследования учения ахли хакк, включая издание критического текста священных книг "Haqq al-Haqayeq" и "Sarandjam-e Haqiqat" [65, с.88, 95]. Им опубликован ряд религиозных текстов на горани с переводами на французский язык, обширными комментариями, в том числе грамматическими, и глоссариями [72, 73, 74, 75]. Работы этого ученого вводят в научный оборот ценный материал для изучения не только истории религии, но и языка.
М.Мукри также принадлежат публикации, посвященные фольклору курдов, среди которых издание фольклорного текста легенды "Бижан и Маниджа" с подробными комментариями и сборника курдских песен на разных южных диалектах (аврамани, керманшахи, мукри, сулеймани и др.) с транскрипцией, переводом на персидский язык и глоссарием, а также ряд статей [1, 94].
Изучением диалектов южной группы курдского языка занимались и такие известные курдские ученые, печатавшиеся в Ираке, как автор сравнительной грамматики сорани и аврамани Мухаммад Аврамани, издатель текстов на некоторых южнокурдских диалектах с глоссарием Гив Мукриани, составители диалектологических словарей Мухаммад Хал, Амин Забихи и др. [83, 84, 88, 89, 92].
Точка зрения на горани как самостоятельный иранский язык до сих пор проводится в иранистической литературе. Так одна из последних статей Л.А.Пирейко Тураны", вошедшая в издание "Основ иранского языкознания" (1997 г.) [29], построена на данных прошлого века и материалах в интерпретации Д.Н.Маккензи, без учета работ российских и курдских специалистов указывающих на курдскую принадлежность горани. Не приводится и мнение ИМ.Оранского, автора "Введения в иранскую филологию", участвовавшего в издании "Основ иранского языкознания" (1979 г.) который писал, что на горани говорят курды племени горан, и на этом диалекте имеется значительная письменная литература [27]. О принадлежности горани к курдским диалектам писали многие исследователи и автор настоящей работы целиком разделяет точку зрения этих ученых.
Первое системное описание горани, причем впервые по материалам письменных источников, содержится в монографии З.А.Юсуповой [57]. Автор определяет статус горани лишь после глубокого исследования морфологии, лексики и ситаксиса горани в сопоставлении и с южными, и с северными диалектами.
Отрицательные местоимения
Полидиалектное существование курдского языка создает необходимость изучения фонетической системы каждого диалекта и ее подробного описания с использованием научно-технических средств. Из такого рода специальных исследований южнокурдских диалектов на сегодняшний день издана монография И.А.Смирновой и К.Р.Эйюби "Фонетика курдского языка. Диалект мукри" [38], в которой впервые были представлены экспериментально полученные фонетические сведения по диалекту мукой и их анализ в современном и историческом аспектах. В других курдоведческих работах по описанию южнокурдских диалектов данные по фонетике основаны на личном восприятии авторов и сведениях, имеющихся в научной литературе [16, 59] .
Сведения о фонетике литературного горани, приводимые в монографии З.А.Юсуповой, базируются на анализе текстов памятников, которые были изданы уже в современной курдской орфографии. Автор дает описание звукового состава горани, а также фонетических соответствий горани и сорани.[57, с.16-19]
В нащу задачу входило определение основного звукового состава исследуемого диалекта, выявление соответствий графем и фонем и описание особенностей рукописного текста на горани. Данные, содержащиеся в настоящей работе, основаны на анализе самого текста, изданного в арабско-персидской графике с сохранением орфографии рукописи, комментариях и транскрипции М.Мукри, а также сведениях о фонетике литературного горани в работе З.А.Юсуповой.
Поскольку прочтение текста значительно осложняется как особенностями самой арабской графики, так и транскрипцией М.Мукри, отражающей позиционные варианты фонем, в настоящей работе мы пользуемся "бадрхановской" транскрипцией, принятой в отечественном курдоведении. Транскрипция Арабо-персидская графикаТ - в начале слов, 1 - в середине и конце I - в начале слов Мукри аа V b v р с t cl th іс с h б X : d,5 3 dh Транскрипция Бадрхана а е b Р t 9 h d z У r, І",rr r,f У z z z j s s d s Арабо-персидская графика Транскрипция Мукри Транскрипция Бадрхана L СІ q к Ч m n х f q к g U m n (і) I о C5 ы в начале слов wu,u,0 wU, U, 0 h h a e 1 У Г, e У ї,е В тексте краткий гласный е обозначен не во всех позициях, краткий и и редуцированный i за редким исключением графически не выражены и не встречаются в начале и конце слова. Транскрипция М.Мукри Транскрипция Бадрхана е,і і а, а е и, и U Особенности графического обозначения гласных звуков. 1) Долгий гласный а обозначается буквой Т в начале слова, вариантом обозначения І в середине или в конце слова: cJT ab(380);Z Л Т awaz(858); UT asan (891); \JT" aram (517); y \J\ azar (703) и др. 2) He отражена разница между долгими гласными Г и ё, которые обозначаются одной графемой ( , в начальной позиции 1 : jj\ imew (843); L-AU sia(180); ysj gini (660); у\ ed(49); /ЛІЛл-о besaman (90); (y se (123) и др. М.Мукри часто приводит оба варианта прочтения, например, j\jj\ iwar/ewar(10). 3) То же относится и к долгим и и о, выраженным графемой $ : \j сйап(\5Ъ); о jfkuh (796); /Луї hm (206); (jfgo (291); J&j& cadokar (198); o?: j) koce (735) и др. М.Мукри и в этом случае часто приводит два варианта транскрипции одного слова, например, 5 du/do (427) 4) Краткий гласный е передается графемой І в начальной позиции и графемой о в конце слова, в середине слова гласный е графически не выражен: ]Aehl(85A); Jj l ehwal (68); j\ ew (521); l baxge (169); S\± dane (313); .L maye (346) и др. 5) Краткие гласные и и і не имеют буквенного выражения и лишь в отдельных случаях обозначены графемами s и с5 (см. Особенности орфо:графии); 6) М.Мукри отмечает дифтонг иі и обозначает его знаком « в слове J : guil/gul (831). Следует отметить, что этот дифтонг зафиксирован в сулейманийском диалекте [59, с.27]. Кроме того, долгим й обозначено сочетание союза и и долгого /, на который оканчивается присоединяемое к союзу слово: с_3у оО » adi и zewq/adu zewq (361). Особенности передачи на письме согласных звуков. 1) Дрожащие сонанты мягкий г и твердый F не различаются: 1 га (131); геле (150); аа (130); piF(26); Г ger(259); I , $аг (270); j \р qar (49); \, U sara (89); у І7 tor (336) и др. В транскрипции М.Мукри нет последовательности в обозначении раскатистого г, иногда он дает два варианта - ruzgar, rozgar (88)) Кроме того, для указания на раскатистый F М.Мукри использует геминаты. Если в словах арабского происхождения удвоение согласного соответствует ташдиду, то в иранских словах удвоенное гг обозначает твердый F, например, derrende/ derende (442) - в сорани dirinde. И.И.Цукерман в своем исследовании хорасанского курманджи, подробно останавливаясь на процессе геминации в фонетической системе и характеризуя его как "стабилизирующий фактор", отмечает: "Общекурдская традиция обнаруживается в том, что двойное гг в большей части случаев соответствует раскатистому (не оглушаемому) г в других говорах курманджи".[51, с.26] В литературном горани мягкий г в начале слова не засвидетельствован.[57, с. 17] 2) Сонанты / и /"передаются единой графемой J : J J tef(260); At Ш(646); Ы де/Ъш (375) и др. М.Мукри непоследователен в обозначении палатализованного и веляризованного /, часто просто дает два варианта слова, например, пак, паїв
Формы, образованные от основы прошедшего времени
От прошедшей основы образуются формы простого прошедшего Бремени, прошедшего длительного времени, перфекта, плюсквамперфекта, прошедшего времени сослагательного наклонения.
Простое прошедшее время непереходных глаголов состоит из основы прошедшего времени и личных окончаний, из которых отмечены следующие: Лицо Единственное число Множественное число 1-е -im/-m -im 2-е -i/-y не зафиксировано 3-е 0 -ІП/-П Примеры: Yawa be ledger be te cil[u] taw Aman we pewaz suaran[i] daw (94) [Бижан] поспешно добрался до [своего] войска, [А] всадники вышли [ему] навстречу. Der dem der sa et mukemmel poa Ama we beron coa xuroa (528) [Он] тотчас надел военные доспехи [И] выехал, кипя [и] исторгая [гнев]. Lua реу herem Byen we xo hal(962) Бижан с радостью отправился в гарем. Wiardim се dest, kuhsaran[i] seng (420) [Мы] миновали долину и каменные горы. Засвидетельствованы примеры с приставочными глаголами, а также один пример с суффиксальным глаголом: Hufeza сепї sewlp] xeraman Вег1 ne mabeyn[i] newbernimanan (184) [Бижан] поднялся и вместе с изящной [Манидже] Покинул [покои] молодых [девушек]. Watsan Rostem се [lay] say Tur Amawe be sad sahanedestur (918) [Все] говорили, [что] от шаха Тур[ана] Ростам вернулся радостный [как] шах-[победитель]. Отрицательная форма образуется с помощью префикса пе-/п-\ Neersay се йх[ї] say Efrasiab (241) Ты не побоялся клинка шаха Афрасиаба. Lade kern ne-Ы serbet се lasan (943) Все время у них не было недостатка в шербете. Ne-kerden endes Ыс n-ama we deng (908) [Рустам] не испугался [и] ничего не сказал. Простое прошедшее время переходных глаголов образуется от прошедшей основы присоединением личных показателей, из которых зафиксированы следующие: Лицо Единственное число Множественное число 1-е -іт/-т -im 2-е -/ не зафиксировано 3-е 0; -i/- -in/-n; -ап
Переходные глаголы, как видим, в отличие от непереходных, в качестве личных показателей могут иметь как глагольные окончания, так и энклитические местоимения. Последние, однако, отмечены только в формах 1 лица единственного числа -фт и 3 лица обоих чисел -(i) и -ап.
Спряжение по типу непереходных глаголов зафиксировано у всех встречающихся в тексте переходных глаголов.
Например: Key-Xosrew ne camp] Cemid nimana (537) Кей-Хосров показал [ему Бижана] в [волшебной] чаше Джемшида. Rostem wat mel un nam[i] to cesen (772) "Проклятый [див], как зовут тебя?"- крикнул Ростам. Ser wistin be war, sersam bedeng (37) [Они] молча, в растерянности опустили головы. Selah[i] шу ceng kerdewe се we (96) [Он] снял с себя военные доспехи. Вar kerd-im пе gene daney nazenin (633) [Я] погрузил сокровища и драгоценности. Поскольку личное окончание 1 лица единственного числа формально совпадает с энклитикой того же лица и числа, то последняя выявляется в тех случаях, когда она стоит при прямом дополнении или при именной части сложного глагола. (См. ниже).
Спряжение по типу переходных глаголов, т.е. с энклитическими местоимениями в качестве личных показателей, отмечено с глаголами: awerd, berd, best, da, di, girt, herd, kesa, maTa, ma, рёда, posa, siperd, sikest, sineft, ward, wat, wist. Например: Di- Bijen ce qesr erp] serefraz (239) Bo дворце OH увидел Бижана, [этого] гордого льва. Wat-i we Bijen be awaz[i] nerm (136) Он сказал Бижану вкрадчивым голосом... Zana-5 Мапїсеу Efrasiaben (750) Он понял, [что это] - Маниджа, [дочь] Афрасиаба. Aman bew mekan girt-an aram (643) Они пришли туда [и] затаились. При наличии прямого дополнения субъектная энклитика стоит при прямом дополнении. То-ш siperd be zat[i] ferd[i] tenyay tak (60) Я препоручил тебя Богу - единственному и несравненному. Nan-i teleb kerd се qapi[y] malan (379) Она просила подаяния у ворот [каждого] дома. При сложноименных глаголах субъектная энклитика может присоединяться либо к глаголу, либо к именной его части. При этом именная часть глагола может находиться не только перед глаголом, но и после него. Lade fikr-i kerd zana ke ceen (389) Подумав немного, он понял, в чем дело. Her cend niga-m kerd kes neb! didar (426) Сколько я не смотрел, никого не было видно. Ama ne cay we nekerd-i direng (751) Не задерживаясь, он отправился в свое убежище.
Текст поэмы дает ряд примеров употребления личного энклийеского местоимения в значении прямого объекта в форме 3 л. ед. ч. с переходными глаголами в формах прошедшего времени. В такой конструкции лицо и число субъекта выражено глагольным окончанием, а энклитика выполняет функцию прямого объекта. Таким образом, вне контекста энклитическое местоимение 3 л. ед. ч., присоединяемое к глаголу, формально может быть истолковано и как отделяемый личный показатель, выражающий субъект действия, и как энклитика, выражающая прямой объект. Например: Berd-i ne mabeynp] hewzp] mermerkar (185) [Она] привела его к мраморному бассейну. (Ср. berd-i - он привел ). Siperd-i be destp] newey Zalp] Sam (597) [Он] препоручил его в руки [сына] Зала, внука Сама. (Ср. siperd-i - он отдал, препоручил ). Begunah teqsir kerden-i be dar (293) Его безгрешного, безвинного казнили [через] повешение. Metp] xak hurgirt kerd-i berela (416) [Он] взял горсть земли [и] рассыпал ее тут. Key-Xosrew cun di- gelia се reng (37) Увидев это, Кей-Хосров изменился в лице. Girt-i beende awerd-iwebend(393) Не задумываясь, он поймал его и связал. Отрицательная форма отмечена с частицей пе-: Berin cew mekan ne-kerdin direng (398) [Они] выехали оттуда без промедления (букв, не задержались). RaMbinedetne-kerdimedar (743) Не мешкая, она отправилась в степь.
