Содержание к диссертации
Введение
ГЛАВА І. Словарный состав муминабадского говора
1. Общетаджикские слова 25
2. Слова, присущие диалекту (лексические диалектизмы) 31
1. Неполные лексические диалектизмы 38
2. Полные лексические диалектизмы 41
2.1. Противопоставленные лексические диалектизмы 42
2.2. Непротивопоставленные лексические диалектизмы 47
ГЛАВА П. Тематическая классификация лексики муминабадского говора 64
1. Предметная лексика 66
1.1. Слова и термины сельскохозяйственной отрасли 66
1.1.1. Термины зерноводства 67
1.1.2. Термины бахчеводства 70
1.2. Термины садоводства 71
1.3. Термины животноводства 76
1.4. Термины птицеводства 86
1.5. Термины шелководства 88
1.6. Термины охотничества 89
1.7. Названия деревьев, кустарников и полевых растений 92
1.8. Названия предметов быта 93
1.9. Слова и термины в сфере кулинарии 95
1.10. Термины, связанные с одеждой и обувью 101
1.11. Термины, выражающие родственные отношения 105
1.12. Термины, связанные со строительством дома и жилища ПО
2.1. Слова прилагательные 115
2.2. Слова глаголы 121
2.3. Слова наречия 127
ГЛАВА III. Лексико – семантические пласты лексики муминабадского говора 130
1. Синонимы 131
1.1. Синонимы слов – существительных 132
1.2. Синонимы слов –прилагательных 137
1.3. Глагольные синонимы 141
1.4. Синонимы слов– наречий 144
2. Антонимы 146
3. Омонимы 151
4. Многозначные слова (Полисемия) 160
Заключение 171
Библиография 177
- Неполные лексические диалектизмы
- Термины птицеводства
- Термины, связанные со строительством дома и жилища
- Синонимы слов– наречий
Введение к работе
Актуальность темы. Исследование говоров таджикского языка достигло такой стадии развития, когда обобщение актуальных вопросов, выводов, сформулированных на основании имеющихся фактов, картографирование живых современных говоров стали одной из наиболее важных проблем, стоящих перед таджикской лингвистикой. В связи с этим назрела необходимость интенсивного изучения лексики говоров таджикского языка, в том числе и муминабадского говора.
Описание и обобщение собранных материалов по лексике этого говора, сопоставление его с другими говорами таджикского языка могут представить немало ценных фактов не только для таджикской диалектологии, но и для диалектологии иранских языков в целом. Выбор темы обусловлен тем, что лексика муминабадского говора до сих пор не была изучена, в то время, как исследование его характерных лексических особенностей поможет решению отдельных вопросов таджикского языкознания, истории таджикского народа, его этнографии и культуры.
Степень изученности темы. Первые сведения о муминабадском говоре были сообщены ещё в начале прошлого века. Отдельные аспекты этой проблемы фрагментарно затрагивались в исследованиях А.А. Семёнова, П.Кузнецова, И.И.Зарубина, М.С. Андреева, В.С. Соколовой, В.С. Расторгуевой, Р.Н.Неменовой, Ю.И. Богорода, Р.Гаффарова, Г.Джураева, Дж. Мурватова, и С. Атобуллоева, в первом томе монографии «Шеваи анубии забони тоикї» («Южные говоры таджикского языка») где лексика муминабадского говора была рассмотрена в общем формате южных говоров. Однако, кроме отдельных заметок, лексика данного говора в научном плане вообще неразработана, без чего невозможно представить в полном объёме систему муминабадского говора. Поэтому системное изучение лексики этого говора, занимающего особое место среди других говоров таджикского языка, является весьма актуальным.
Цель и задачи исследования. Цель работы заключается в системном исследовании лексического состава муминабадского говора таджикского языка и выявлении его специфических особенностей. В соответствии с данной целевой ориентацией выдвинуты следующие задачи:
сбор и систематизация всего богатства лексики муминабадского говора в качестве отдельного южного говора таджикского языка;
определение различных видов лексических диалектизмов;
рассмотрение лексических диалектизмов описываемого говора;
выявление источников проявления и совершенствования лексических диалектизмов;
фиксирование общеупотребительных слов по форме и содержанию;
изложение взаимоотношения муминабадского говора с таджикским литературным языком;
- тематическая классификация муминабадского говора: предметные
и непредметные слова;
- анализ лексико-семантических пластов слов в муминабадском
говоре: синонимы, антонимы, омонимы, многозначные слова;
- определение словообразовательных моделей и
словообразовательных средств муминабадского говора;
- исследование заимствованных элементов лексики муминабадского
говора и процессов их адаптации.
Источники исследования. При создании диссертационной работы использовались материалы, собранные автором в течение 2007-2014 г. во время неоднократных экспедиций в район распространения изучаемого говора. Основное внимание при сборе материала уделялось записям разговорной речи людей старшего поколения, которые сохранили этот говор в первоначальном и естественном виде. Пунктами стационарной работы и сбора полевых материалов были сёла Алака, Боггаи, Баландхоит, Геш, Гофилабад, Душанбе, Даштикалон, Дехибаланд, Дехилоло, Дендистон, Дошманд, Дегрез, Кундошахр, Кулчашма, Кипчок, Маргак, Момандиён, Саримайдон, Чилдухтарон, Джавзодара и поселок Муминабад. Собранный материал включает в себя более 5000 карточек, 5 магнитофонных кассет и дисков. Все материалы записаны в процессе свободной, откровенной беседы с носителями говора. Также в качестве дополнительного использовался материал «Фаранги гишои анубии забони тоикї («Словарь южного говора таджикского языка». Составители: М. Махмудов, Г. Джураев, Б. Бердиев (2012).
Методы исследования. Для реализации поставленных задач были использованы описательный и сравнительно-исторический методы в синхронно-диахронном аспекте с применением в необходимых случаях элементов компонентного анализа. При характеристике территориального распространения говора был использован метод лингвистической географии.
Теоретической основой исследования послужили научные труды русских и таджикских диалектологов Ф.П. Филина, А.В. Калинина, А.Б. Колесникова, В.С. Расторгуевой, Р.Л. Неменовой, А.З. Розенфельд, Г.Джураева, Ю.И. Богорода, Р. Гаффарова, Т. Максудова, Ш.Исмоилова, Н. Гадоева, С. Хоркашева, З. Замонова, Р. Сангиновой, Г. Абдуллоевой и др.
Научная новизна работы заключается в том, что она представляет собой специальное монографическое исследование малоизученной лексики муминабадского говора. Впервые проведено системное описание лексического состава говора, выявлены тематические и лексико-семантические особенности лексики разговорного языка исконных жителей Муминабского района.
Теоретическая значимость диссертатции определяется тем, что впервые в таджикской диалектологии вводится в научный обиход фактологический материал одного из малоизученных на уровне лексики современных говоров таджикского языка. Диссертационное исследование и его результаты могут послужить научным обоснованием
и материалом при изучении и точной классификации таджикских говоров.
Данная диссертация, её обобщающие результаты могут служить фактологическим источником для решения ряда теоретических и практических задач таджикской диалектологии и других отраслей науки, к которым могут быть приложены результаты исследования.
Практическое значение исследования заключается в возможности использования его результатов в издании вузовского пособия по курсам таджикской диалектологии, исторической лексикологии и исторической диалектологии. Собранный и проанализированный материал может быть применен при составлении историко-этимологических, диалектологических словарей, а также при создании атласа говоров и диалектов таджикского языка.
Основные положения, выносимые на защиту:
1. Лексика муминабадского говора таджикского языка
подразделяется на две группы: общетаджикские слова и лексические
диалектизмы. Эти две группы, с одной стороны, на основе генетических
признаков объединяют данный говор с таджикским литературным
языком и с другими его говорами, а с другой стороны, отличают его от
них.
-
Лексические диалектизмы имеют различные виды, разные источники возникновения, свои специфические признаки, границы распространения и многочисленные семантико-тематические группы.
-
Лексика муминабадского говора характеризуется наличием множества различных терминов, которые выделены в 19 семантико-тематических группах. К ним относятся термины таких областей, как сельское хозяйство (зерноводство, огородничество, садоводство, животноводство, птицеводство и др.), охота, гончарное дело, кулинария и т.п.
-
Некоторые диалектизмы полностью вытеснили литературные эквиваленты, другие – используются паралельно с литературными аналогами, а третьи – встречаются только в речи отдельно взятых людей.
-
В лексику муминабадского говора таджикского языка входят слова арабского, тюркского и русского происхождения.
Апробация работы. По результатам исследования были прочитаны доклады на профессорско-преподавательских традиционных конференциях (2010-2015) Курган-Тюбинского государственного университета им. Носира Хусрава и Таджикского государственного института языков им. С. Улугзода и издано семь статьей по теме диссертации, три из которых опубликованы в рекомендованных журналах ВАК Минобрнауки РФ.
Диссертация была обсуждена и рекомендована к защите на расширенном заседании кафедры таджикского языка Курган-Тюбинского государственного университета им. Носира Хусрава (протокол 3, от 14 октября 2015 г.), а также на заседании кафедры
истории языка и типологии Таджикского национального университета (протокол № 15 от 13 мая 2016 г.).
Структура работы. Диссертация состоит из введения, трёх глав, заключения и списка использованной литературы.
Неполные лексические диалектизмы
Самый важный пласт лексики каждогодиалекта таджикского языка составляют слова и термины, которые относятся к родственным отношениям между людьми. В частности, одна из частей лексики муминабадского говора возникла из данного вида терминологии.
Муминабад – это местность в горном регионе Куляба, где с древних времён проживает таджикский народ и язык его жителей также является таджикским. Однако, по велению времени социально – экономической и политической среды в течение веков туркоязычные племена посещали эти места и тюркские слова постепенно проникли в местный диалект. Ныне часть терминологии, относящаяся к родственным связям в муминабадском говоре, состоит из этой группы слов. К ним, в частности, относятся: ата/ота (отец), айсънгъл (сестра жены), йанга (жена брата, дяди), келин (невестка) и другие. Однако, таких слов немного, большую часть терминологии, относящейся к родственным связям составляют чисто таджикские элементы, как, например, падар (отец), модар (мать), хоар (сестра), додар (брат), духтар (дочь), писар (сын), бародар (брат).
В таджикском языкознании относительно терминологии, посвященной родственным связям, кроме отдельной статьи З. Зайниддиновой [1970, 189-196; 1976, 162-170] и С. Хоркашева [1914,5-26] до настоящего времени не завершено ни одно специальное научное исследование. В книге «Шеваи анубии забони тоикї» (ч.1) по данной теме написано только 4-5 страниц [111, 194-204]. Ранее такого рода краткие сведения мы получали из статьи А.К. Писарчик [1955, 177-185] и диссертации Ю.И. Богород [1956, 61-69]. Это свидетельствует о том, что данная тема на основе материалов лексики диалектов таджикского языка до сих пор не подвергнута широкому и серьёзному исследованию. И это несмотря на то, что слов и терминов, связанных с родственными отношениями, немало в диалектах таджикского языка и они очень привлекательны своими прямыми и косвенными значениями, семантико-стилистическими оттенками.
В разговорном языке таджикского народа встречается два термина «близкие родственники» и «дальние родственники». Под первым термином понимается кровное родство. Но второй термин направлен, напротив, к родственникам, которые не являются кровными, а получили родство при различных связях. Такие термины используются во всех языках индоевропейской семьи, а таджикский язык исторически относится к этой группе языков. Наблюдая за этим, местный исследователь А.В. Десницкая в своей работе «Вопросы изучения родства индоевропейских языков» терминологию, связанную с родственными отношениями, делит на две группы: 1. Термины, связанные с кровным родством. 2. Термины, несвязанные с кровным родством [39, 52]. В нашем исследовании также отслеживается такой способ классификации и в таком же ключе исследуется лексика муминабадского говора, связанная с родственными отношениями. Терминология, связанная с кровными родственниками: оча (мать), ата /ота (отец), мома (бабушка по отцовской или материнской линии), додар (младший брат), ака (старший брат), хоар /хохар (младшая сестра), апа (старшая сестра), дъхтари нахустин (первая дочь в семье), дъхтари майдакй, дъхтари кенчъкй (самая младшая дочь в семье), писари нахустин (первый сын в семье), писари кенчъкй (самый младший сын в семье).
Основным источником появления кровных родственников являются два человека мужчина и женщина, или мать и отец детей. В результате вступления в брак мужчины и женщины и возникновения отдельной семьи в обществе две большие группы людей приобретают родственные отношения. Одна группа со стороны женщины, а другая со стороны мужчины. Теми, кто ещё более укрепляют родственные отношения, являются дети в этой семье. Отец и мать своих детей представляют терминами «сын» и «дочь» (мой сын или моя дочь). Детей этой семьи их родственники называют племянниками и племянницами. В этой связи в муминабадском говоре появилось немало терминов, связанных с родственными отношениями. Их необходимо делить на четыре подгруппы:
Как видно, большинство терминов, связанных с кровными родственниками общеупотребительны и встречаются в других диалектах и говорах таджикского языка, в частности, додар, бародар, хохар, писар, холла, таго, амма, амак и другие. Однако, наравне с этим, можно найти и такие слова, которые малоупотребительны и не выходят за пределы муминабадского говора и других южных диалектов. Например, такими свойствами обладают слова хорзо, бийар, куникоса, бегуна, мома и т.п. Эти слова, с одной стороны, устанавливают общность муминабадского говора с другими диалектами и говорами таджикского языка, а, с другой стороны, его, как отдельный диалект противопоставляют другим диалектам таджикского языка.
Термины птицеводства
Выражают внешний вид человека: макана, мъндък;, мътък, лилипут/лелепут, гъндал/гъндалък, чуча (в общем значении «низкорослый»), калта (низкорослый, толстый человек), тълък/дълък; (низкорослый, толстый и пузатый человек).
Другие вышеупомянутые синонимы по семантике не отличаются друг от друга, однако в данном говоре слова мъндък; и пакана употребляются больше других. Среди них слово мътък выражается ещё и в значении «срубить ветки с деревьев». Лексическая единица гъндал/гъндалък в данном говоре, теряя свою позицию, по сравнению со своими синонимами ограничивается в употреблении. Синонимы кок;, кок;ала, к;ок;нус, лагна, базоб, маслук; (тощий, худой) в данном говоре равны по степени употребления.
Слово маслук; арабского происхождения (от арабского маслух) и в словаре передаётся в значении «убитого животного» (163, 649). Однако в переносном смысле синонимично со словом лагнаи в муминабадском говоре используется как «худой, тощий и слабый человек». Поэтому стилистически своей дополнительной семой отличается от своих синонимов. Стоит отметить, что слово маслуцв форме маслух распространено в Бухарском диалекте и используется в значении «тощего и неработоспособного животного» (75,147).
Синонимический ряд коз, лайлак, шъланг,ачг(жа в прямом смысле -это название длинногих птиц и длинной сточной резины, но в перенесном смысле в данном говоре используется в отношении долговязого лодыря. Вследствие чего слова коз, лайлак, шъланг приобретя диалектное свойство, ныне как прилагательное проявляет семантические оттенки. Слово anrowa ограничено в употреблении и очень редко встречается в речи относительно пожилых людей. Лексические единицы anrowa и шъланг употребляются и в тагновском говоре, а по выражению общего значения и по месту употребления они схожи с муминабадском говором (25, 67).
В муминабадском говоре для выражения понятия полный, толстый, жирный, относящегося к качеству человека широко употребляются следующие синонимы: лъмб, фъламб, фъламбут, таргел, дам, дамбал, наргул, фъламфълут, дамбус, курбарзангй. Эти слова одинаково употребляются в диалекте. Слово фъламбут, таргел, наргул, фъламфълут, дамбус, курбарзангй распространены также в тагновском говоре и в большинстве других диалектов Куляба (28, 7).
1.2.2. Выражают характер и свойства личности. В муминабадском говоре для выражения понятия «простоватый, тупоумный, бестолковый» в основном употребляются слова патак, лawлo, лawлoдa, патонък, лапух, абох, палг(ж, flaHW03, латта, каллакаду. Данные слова по выражению общего значения являются синонимами, но по месту, степени употребления и семантических оттенков относительноразличны. Например, синонимы патак, латта, патунък используются в отношении людей, которые очень простоваты, но они своими действиями не наносят вред другим людям. Среди них лawлoдa, патонък/патунък в диалекте сравнительно ограничены в употреблении, хотя и в выражении общего значения равны со своими синонимами.
Синонимы flaHW03, лawлo, лапух в сравнении с другими лексическими единицами наиболее употребительны в говоре. В то же время стоит напомнить, что границы употребления слова лawлoдa в значении «глупый, наивный, простодушный» значительно шире и оно используется в пенджикентском говоре и в ряде кулябских диалектов (11, 184, 28, 86). Лексическая единица лапух, синонимичная с выше упомянутыми словами, заимствована из русского языка и в значении «глупый, наивный» находит своё устойчивое место в муминабадском говоре.
Слова, направленные на состояние человека. Такие свойства имеют слова чawaл, чaweл, nawi , качал, канала, качалпо, так как они выражаются в значении «кривоногий». Данные слова относятся к полным лексическим диалектизмам и в общении могут заменить друг друга. Данная группа синонимов широко используются в муминабадском говоре.
Среди этих лексических единиц слово канала, проявляя многозначность, используется в значении «упрямый».
Заметим, что упомянутые слова наравне с этим приобретают дополнительные значения и используются в отношении суетливых людей.
Слова кон/конала, конъл выражаются в значении «косоглазый». Слова кон/конала/конъл являются синонимами и широко используются в южных диалектах таджикского языка (111, 208).
Напомним, что слова кони конала в сравнении со своими синонимами наиболее употребительны в муминабадском говоре. Кон является исконно персидско таджикским словом. В письменном наследии наших предшественников имело форму кож и имеет сему «кривоглазый человек» (163, 121). Слово кон и в «Фаранги забони тоикї» («Словарь таджикского языка») толкуется в значении «косоглазый» (163, 570).
Термины, связанные со строительством дома и жилища
Наравне с этим, стремительное развитие социально – экономических сфер общества и взаимоотношения между разными нациями и народностями становятся основной причиной совершенствования и развития каждого диалекта. По требованию времени и внутренних правил диалекта в разных случаях лексические единицы совершенствуют свои значения или употребляются с новыми значениями, а это считается одним из путей возникновения омонимов в муминабадском говоре.
Нужно отметить и то, что заимствованные слова также становятся причиной появления омонимов в диалекте. Заимствованные слова в большей степени посредством литературного языка проникают в диалект, а часть из них, получая новое значение, вступают в синонимические отношения с первоначальным значением. В зависимости от появления, значения и места употребления в муминабадском говоре омонимы делятся на следующие группы:
Слова, исторически присущие муминабадскому говору и становившимися омонимами с другими словами. Например, слово кънда в муминабадском говоре выражается в значении «часть ствола вырубленного дерева, оставшегося под землей; часть толстого ствола дерева, пень».
Это слово в вышеупомянутом значении широко используется и в других диалектах Кулябского региона, а также в Каратегине, Дарвазе, Тагнове и Яване (111, 253; 181, 61). Кроме того, данное слово в муминабадском говоре выражается и в переносном значении «ленивый, молчаливый, беспечный, беззаботный». В этом случае прямое и переносное значения становятся омонимами: Ай и мардаки ма(н) йагун гап гъръфта намешава (М.). (От этого моего мужа – молчуна не вытащишь слова). 153 Слово чака в муминабадском говоре известно и равно с литературным значением, но в данном говоре имеет и другую сему (царапина, ссадина): ойи саггазидагї чака монд (С.). (На месте укуса собаки осталось ссадина). Слова чака в данном диалекте также выражается в значении «край, сторона, угол»: Бъра дар йаг чака-й хуна бъшї, ба кори ма(н) чаа наша (М.). (Иди и сядь в каком – нибудь уголке доме и не мешай мне работать). Вышеприведённые слова образованы из разных корней и случайно стали омонимами.
Общетаджикское слово банд в литературном языке широко употребляется в значении «верёвка, бечева». Но употребительно оно и в омонимических значениях «банди пой» (запястье ног), «банди об» (русло воды), «банди шеър» (отрывок стиха) и другие. В Муминабаде верёвку называют «бандом». В этом же значении она употребляется в говорах Каратегинской долины и Даштиджума: Банди хуб харидай, барои ка()ёрї назай (Ш.). (Хорошую верёвку ты купил, легко вязать солому). Кроме того, в муминабадском говоре бандом называют высокий холм и словосочетание сари банд имеет сему «вышина, вершина холма»: Дина ай сари банд эзъм овардъм (Ч.д.). (Вчера привёз дров с вершины холма). К тому же, слово банд в данном говоре, как и в литературном языке, является повелительным глаголом в значении «связывать, привязывать»: Асп-та дар аму дърахти пешът банд-ъ йаг пиёла чой бъги-въ бъра, бад (К.). (Привяжи своего коня, выпей пиалку чая, а потом уходи). Вышеприведённые омонимы – это такие элементы речи, начальное значение которых имеет общеупотребительный характера, а последующие их значения будут считаться продуктами диалекта. Таким же свойством обладает общетаджикское слово «диёр» (родина, земля, край). Наравне с этим значением, оно в данном говоре имеет и другую сему: «видеться, виднеться, показываться: Ай бъландї бъро ъшло диёр мешава (Б. г.). (С высоты виден наш кишлак). Подобно ему, слово ком (какой) вопросительное местоимение, которое встречается во всех диалектах Куляба в этом значении. В муминабадском говоре данное слово имеет дополнительную сему: «нёбо». На взгляд исследователей южного говора дополнительная сема слова ком принадлежит муминабадскому говору (111, 243). Лексическая единица дегдон/дегдун(оташдон, чагдон, танур) широко употребляется в данном говоре. Наравне с этим, дегдун используется в речи и как название болезни сглаз: Бъбихол-а дегдун гъръфт-ай (Х.ш.). (Бибихолу сглазили). Слова талха (желчь) это часть тела человека и животных. В муминабадском говоре это ещё и название дикого кустарника, который запасают в качестве корма для скота: Дарзаи талха-ра пеши гуспандо-да парто (Х.а). (Бросьовцам сноп талхи). Слово бод (ветер) также является общетаджикским. В муминабадском говоре бод это и название болезни (осложнение болезни): Бод гуш-та хурд-а рафт-ай (Д.б.). (После осложнения ты похудела). В муминабадском говоре слово Kawc это название месяца по солнечному календарю. Этот месяц длится с 22 ноября по 22 декабря: Савзи-въ шалам то ови Kawc-а нахъран шърин намешаван (М.). (Если морковь и репу не оросить в месяц кавса, они не станут сладкими). 155 Наравне с этим данное слово в муминабадском говоре выражается в значении «вздутие живота»: Ови хънък-а хурд-ъм-ъ шъкамб-ъм кавс овард (К.). (Выпил холодную воду и у меня произошло вздутие живота).
В эту группу входят также следующие омонимы: тълф (новорождённый ребёнок), тълф (кожура плодов, бобовое растени); шълха (смешанный корм для скота), шълха (название травы); газ (хвойное кустарное дерево), газ (деревянный или железный измеритель расстояния, материалов и др.); куча (улица), куча (название собранного хвороста, навоза).
2. Омонимы, употребляемые только в муминабадском говоре. В эту группу входят омонимы, которые в данном диалекте появляются при полисемии. Также в муминабадском говоре можно найти немало однокоренных слов, значения которых вследствие развития лексики диалекта, отдаляясь друг от друга, приобретают омонимические отношения на основе требований внутренних законов самого диалекта. К ним относятся: такала (название насекомых), такала (беспокойный; харък (маленькое дело), харък (название стула); кур (пламя), кур (успокоиться); гъта (низкорослый толстый человек), гъта (часть вырубленного ствола дерева); тор (музыкальный инструмент), тор (темная ночь), тор (струны дутара, рубоба); банд (верёвка), банд (хвойное растение, растущее в каменистой влажной земле); чърз (название дикого кустарника), чърз (гнев); алас (шустрый, проворный), алас (кучеглазый); пълефта (бесполезный), пълефта (многословный, болтун, врун); гъръп (закрытый), гъръп (темно); хълдък/хълдик; (сырой орех), хълдък; (грязь в глазах); wapflourr (сила, движение), wapflourr (поднимать); сърфа (скатерть), сърфа (возвышение для сидения, построенное из песка или глины во дворе или под деревом); шълмуш (название птицы), шълмуш (обманщик, хитрец); кawлeзaк (маленький половник), кawлeзaк (головастик); чалабак (название посуды), чалабак (женщина лёгкого поведения); лъмб (бить), лъмб (большой, толстый); чълук (сидеть на двух ногах), чълук (высота).
Синонимы слов– наречий
Изменение и совершенствование языка продолжается на основе лексики и грамматического строя и связано со взаимоотношениями групп, говорящими на литературном языке и языке различных диалектов и говоров.
Одним из известных источников формирования и совершенствования словарного состава литературного языка являются говоры, которые регулярно пополняют пустые места в литературном языке.
Муминабадский говор в течение своего существования поэтапно развивался и всесторонне формировался. Поэтому в нём, как запасе национального языка, встречаются лексические единицы, которые находятся в употреблении с очень древних времён и выполняют свою функцию как средство общения.
На основании исторических источников и сведений учёных – лингвистов можно заключить, что часть этих лексических единиц приходится на IX-X в.в. и даже раньше этого. Они отражают в себе отношения, традиции, привычки, этнические и эстетические особенности таджикского народа и составляют большой пласт лексики диалекта. В этом плане, авторы «Шеваи анубии забони тоикї» («Южный говор таджикского языка») (.1.) отмечают, что «основу богатства лексики южного говора целесообразно считать продуктом древних эпох» (111, 192).
Мы не можем не считаться с данным мнением, как было упомянуто нами выше, из словарного запаса южных диалектов, в частности муминабадского говора, можно найти немало слов, которы достались в наследство из глубины веков, часть из них в лексике данного говора под влиянием литературного языка проявляет многозначность. Многозначность слов, появление новых сем в лексических единицах того или иного местного говора обычно обнаруживается при общении между носителями говора. О многозначности слов профессор Ш. Исмоилов отмечает: «Изменение общественного строя, появление новых средств в производстве и производительных сил, которые волей неволей отражаются в языке, приводят к многозначности слов» (49, 88).
Известно, что многозначность слова, в основном, берёт начало от местных диалектов и после отшлифования значения слова входят в словарный состав литературного языка.
В лексике муминабадского говора очень много многозначных слов, поэтому они составляют важную часть его лексического состава. Эти слова, в свою очередь, выражают два три и более значений.
Многозначность слов возникает в соответствии с внутренними законами формирования каждого языка и его диалектов и говоров, служат для обеспечения плавности и связности речи носителей языка. М. Мухаммадиев отмечает: «Многозначность слова это один из важных путей обогащения словарного состава языка» (92, 11). В действительности, этот взгляд верен, так как муминабадский говор, как и другие южные диалекты, постоянно совершенствутся за счёт новых и многозначных слов. Многозначные лексические единицы в муминабадском говоре в зависимости от количества дополнительных сем можно поделить на следующие группы:
Лексические единицы, выражающиеся в двух значениях. Слова с двумя семами во всех диалектах, в том числе в муминабадском, обычно появляются за счёт диалектных элементов и единиц общетаджикского характера: олак, кърт, олй, кина, xawoc, рушан, чаре и другие. Слово олак в кулябских диалектах выражается в значениях «нехороший, низкий, некрасивый, плохой»: зъмини олак (Ш.д.) (плохая земля); кори олак (М.м.) (нехорошая работа); севи олак (М.) (плохое 162 яблоко). К тому же данное слово в муминабадском говоре имеет и другое значение: болеть, нездоровиться: Ба и корор-а дъстъм олак-ай (Г.б.). (Рука болит, не могу работать). Слово кърт имеет значение «глотать: глотать воду, лепёшку и т.д»: Гушт-а бъгаз, кърт къ (Г.). (Возьми мясо и глотай его). Як кърт ов бъте, къртък-ъм кок шъд-ай (К.). (Дай глоток воды, в горле пересохло). Однако это слово имеет и второе значение «терпеть» на основе переноса значения. Перенос значения это один из путей возникновения дополнительной семы в словах: Арчи гуфт, кърт къ (Х.а.). (Что бы ни сказал, терпи). Слово кина выражается в значении «месть, вражда». Второе значение слова кина в муминабадском говоре «болезнь, боли в животе, возникающие вследствие сглаза»: Кина-м гъръфт-ай, кина фърор-ъм (Г.). (Меня сглазили, удали его). Слово олй в данном диалекте используется в значении «время, момент, ещё, пора»: Шом олї нашъдай (Г.б.). (Ещё не наступил вечер). Второе значение этого слова сейчас: Мегум, олї бест (М.). (Говорю, стой сейчас). Лексическая единица чаре употребляется в значении «крепкая ломкая палка». Второе значение этого слова «смелый, отважный, ловкий, проворный»: Мамади Нуралї ранги аташ чарс-ай (К.). (Махмади Нурали ловок как отец).