Содержание к диссертации
Введение
Глава 1. Общая характеристика междометия в современном эрзянском языке 9
1.1 Междометие как предмет исследования в лингвистической литературе 9
1.2 Лексико-семантическая характеристика междометий 28
1.3 Классификация междометий по происхождению и способу образования 34
1.4 Синтаксический статус междометий 43
1.5 Стилистические функции междометий в эрзянском языке 56
Краткие выводы 64
Глава 2. Эмотивные междометия в современном эрзянском языке 66
2.1 Эмоциональность и экспрессивность в языке 66
2.2 Классификация эмотивных междометий 72
2.3 Эмотивные междометия с положительной эмоциональной окраской 76
2.3.1. Междометия, выражающие радость
2.3.2 Междометия, выражающие восхищение 79
2.3.3 Междометия, выражающие восторг 80
2.3.4 Междометия, выражающие одобрение 81
2.3.5 Междометия, выражающие веселье 82
2.4 Междометия, выражающие состояние подвешенного эмоционального состояния, неопределенности 83
2.4.1 Междометия, выражающие удивление, смешанное со страхом 83
2.4.2 Междометия, выражающие тревогу 86
2.5. Междометия, выражающие состояние душевного дискомфорта 89
2.5.1 Междометия, выражающие смущение
2.5.2 Междометия, выражающие беспокойство 91
2.5.3 Междометия, выражающие испуг 93
2.5.4 Междометия, выражающие страх 94
2.6 Междометия с ярко выраженным отрицательным эмоциональным оттенком 95
2.6.1 Междометия, выражающие злорадство 95
2.6.2 Междометия, выражающие отвращение 97
2.6.3 Междометия, выражающие нелюбовь 98
2.6.4 Междометия, выражающие злобу 99
2.6.5 Междометия, выражающие гнев 100
2.6.6 Бранные междометия 101
Краткие выводы 102
Глава 3. Волитивные междометия в современном эрзянском языке 104
3.1 Категория побудительности в языке 104
3.2 Классификация волитивных междометий 106
3.3 Междометия, выражающие побуждение, приказ, запрет 107
3.4 Вокативные междометия 113
Краткие выводы 117
Глава 4. Этикетные междометия в современном эрзянском языке 119
4.1 Междометия, выражающие благодарность 122
4.2 Междометия, выражающие приветствие и прощание 124
4.3 Междометия, выражающие пожелание 127
4.4 Междометия, выражающие просьбу 129
4.5 Междометия, выражающие извинение 130
Краткие выводы 131
Заключение 132
Список использованной литературы 140
Список источников
- Синтаксический статус междометий
- Эмотивные междометия с положительной эмоциональной окраской
- Классификация волитивных междометий
- Междометия, выражающие пожелание
Введение к работе
Актуальность темы исследования. До настоящего времени проблема междометий в лингвистике является одной из наиболее актуальных, дискуссионных и противоречивых. Эта категория слов выделяется своеобразием своего фонетического оформления, разнородностью семантико-грамматической формы и специфической коммуникативной функцией. Основная роль междометий заключается в непосредственном выражении эмоций, субъективно-чувственных реакций и волеизъявлений человека.
В эрзянском языке междометие является одной из наименее исследованных категорий слов, до сих пор не становившейся предметом специального монографического изучения, поэтому требуется теоретическая разработка вопроса отнесения той или иной эмоциональной или волитивной единицы, произнесенной с особой экспрессией, к разряду междометий. Немаловажным видится и вопрос проведения комплексного анализа междометных единиц и их статистики.
Объектом исследования диссертации являются междометия современного эрзянского языка.
Предметом исследования - их структурно-семантическое содержание и функциональная характеристика.
Цель исследования состоит в комплексном анализе семантики междометий эрзянского языка, выявлении их квалификационной характеристики, особенностей функционирования в языке и речи.
Для реализации поставленной цели и получения объективных результатов в работе нами ставятся следующие задачи:
определить статус междометия в эрзянском языке; представить их структурный анализ;
описать сферу использования наиболее употребительных междометий эрзянского языка;
дать семантический и функциональный анализ междометий на конкретном языковом материале, в том числе с учетом роли контекста и интонационного оформления;
провести систематизацию и классификацию выявленных междометий.
Научная новизна работы заключается в том, что в ней впервые на материале эрзянского языка междометия становятся объектом специального монографического исследования и подвергаются многокомпонентному анализу. В настоящем исследовании дана их функционально-семантическая характеристика. Для каждого междометия выявлялись максимально возможные варианты значений, определялось влияние условий употребления на изменение семантического содержания.
Методы исследования. Работа выполнена в синхронном плане. Ее основным методом является описательный, основанный на наблюдениях за фактами, явлениями современного эрзянского языка, их классификации и обобщении. Для решения отдельных вопросов используются: 1) метод лин-
гвистического описания; 2) метод контекстуального анализа; 3) структурно-семантический метод, а также приемы наблюдения, интерпретации, лингвистического моделирования. Каждый из них используется точечно, в зависимости от конкретной задачи исследования и характера языкового материала.
Теоретической и методологической основой диссертации послужили научные труды отечественных и зарубежных лингвистов по общим и частным вопросам изучения междометий в языках разных систем (Е. А. Абрамова, Т. П. Арискина, О. С. Ахманова, Л. Блумфильд, Р. Н. Бузакова, А. Веж-бицкая, В. В. Виноградов, Л. П. Водясова, Е. М. Галкина-Федорук, А. И. Германович, И. И. Давыдов, Г. В. Дагуров, Т. В. Денисова, О. В. Ерина, Т. В. Денисова, Л. П. Карпов, М. Н. Коляденков, П. А. Лекант, Ю. М. Мали-нович, Ж. Марузо, Ю. М. Осипов, Л. К. Парсиева, Г. Пауль, Л. А. Пиотровская, А. А. Потебня, Н. И. Рузанкин, Г. В. Рябова (Жегалина), А. И. Смир-ницкий, А. А. Шахматов, В. И. Шаховский, Н. Ю. Шведова, Н. М. Шепелева, Л. В. Щерба, Р. С. Ширманкина и др.).
Лингвистический анализ эмоционально-волеизъявительного поведения субъекта в момент речевого акта основывается на положениях психологии в концепциях П. К. Анохина, В. К. Вилюнаса, В. С. Дерябина, К. Е. Изарда, Е. П. Ильина, А. А. Леонтьева.
Материалом исследования послужили контексты, содержащие междометия, отобранные из произведений эрзянских писателей, фольклорных текстов, периодической печати, а также из наблюдений над живой разговорной речью и общением в социальных сетях интернета носителей эрзянского языка. Нами также было проанализировано представление междометий в «Эр-зянско-русском словаре» (1993).
Теоретическая значимость диссертации определяется вкладом в исследование семантического содержания и функциональной дифференциации междометий современного эрзянского языка как единиц языка и речи в аспекте детального семасиологического анализа, что должно способствовать дальнейшим изысканиям в области финно-угорской грамматики в целом.
Практическая значимость работы заключается в том, что результаты исследования найдут применение при анализе междометий на различном языковом материале. Полученные выводы будут использованы в практике вузовского и школьного преподавания эрзянского языка, при чтении курсов по выбору и факультативов по грамматике, теории речевых актов, будут полезны при составлении учебной и учебно-методической литературы. Кроме того, фактический материал получит прикладное значение для принципиально нового лексикографического представления междометий.
На защиту выносятся следующие положения:
-
Междометия как особая категория слов отличаются от других языковых единиц своим фонетическим оформлением, семантико-стилистическими особенностями и специфической функцией в речи.
-
Семантика междометий тесно связана с интонационными и орфоэпическими нормами языка.
-
Междометия - единицы с выраженной национальной спецификой, проявляющейся в особенностях их употребления в речи в зависимости от возрастной и социальной принадлежности субъекта.
-
Семантическое содержание междометия характеризуется достаточно значительной зависимостью от контекста и ситуации общения.
Апробация исследования осуществлялась на кафедре мордовских языков ФГБОУ ВПО «Мордовский государственный педагогический институт имени М. Е. Евсевьева». Основные положения работы нашли отражение в докладах и сообщениях, сделанных на ежегодных научных конференциях студентов и преподавателей «Евсевьевские чтения» (Саранск, 2010, 2011, 2012), всероссийской научно-практической конференции с международным участием - Надькинские чтения (Саранск, 2010, 2012), XVIII международной конференции финно-угорских студентов (Эстония, Тарту, 2012), всероссийской (с международным участием) заочной научно-практической конференции «Отражение особенностей регионального существования человека и этноса в художественных текстах и фольклоре (лингвокультурологический аспект)» (Саранск, 2011), региональной научно-практической конференции «Интеграция науки и культуры в образовательное пространство: молодежный взгляд» (Саранск, 2011). По теме диссертации опубликовано 10 работ, в том числе три - в научных журналах, входящих в перечень ведущих периодических изданий ВАК Министерства образования и науки РФ.
Структура и объем работы. Диссертация состоит из введения, четырех глав, заключения, списка использованной литературы. Работа изложена на 158 страницах компьютерного текста.
Синтаксический статус междометий
Слово «междометие» по происхождению латинское (interiectio— onis означает «пересечение», «вставка», а глагол intericere — «бросать в середину»).
В науке существуют различные направления, которые по-разному формулируют определение понятия междометия, его места и функций в языке. Прежде всего, отметим, что по морфологическим и синтаксическим особенностям, по звуковому оформлению и внешнему виду с междометием сближается звукоподражание, которое служит для имитации звуков окружающей действительности средствами языка. Они сближаются с междометиями, но не способны выражать каких-либо чувств и волеизъявлений. Мы придерживаемся точки зрения Л. В. Щербы, который считал безосновательным отнесение подобных слов к междометиям из-за значительной разницы по происхождению, семантическому содержанию и функции в речи (Щерба, 2007: 67). Учитывая существенные различия звукоподражания и междометия, опираясь на мнение авторитетных ученых, мы выносим звукоподражания за рамки нашего исследования.
Междометия являются объектом исследования различных отраслей науки - лингвокультурологии, психолингвистики, когнитивной лингвистики и т. п. В фундаментальной лингвистической литературе они определяются как класс неизменяемых слов, которые служат для нерасчлененного выражения эмоциональных и эмоционально-волевых реакций на окружающую действительность. В последние годы появились работы, посвященные изучению функционирования междометий в диалогических репликах (Н. Р. Добрушина, Е. Ю. Кустова, С. Э. Максимова, Т. В. Пахолкова и др.), анализируется употребление междометия в речи детей (Н. И. Лепская, К. Менг), уделяется внимание проблемам, связанным с переводом междометий (Л. В. Большакова, М. Н. Летова, М. Н. Литвинова), рассматривается национально-культурная специфика междометий в разноструктурных языках (Н. А. Гостемилова, Б. Р. Курбанов, Л. К. Парсиева, Е. Н. Филимонова и др.). Однако, несмотря на увеличение внимания со стороны лингвистов к словам этой категории, вопросы, касающиеся статуса междометных единиц, до настоящего времени остаются открытыми. Как известно, К. Бюлер указывал на тройственность функции человеческого языка: 1) изъявление (экспрессия); 2) побуждение (апелляция); 3) репрезентация (Бюлер, 2000: 84). Его трихотомия языка сходна со схемой Дж. Рассела, также выделявшего три функции языка: 1) указание на факты; 2) выражение психологического состояния говорящего; 3) изменение психологического состояния говорящего (Russell, 1991: 47). Исходя из этого, междометия, представляя собой одно из наиболее ярких средств эмоционально-экспрессивного выражения коммуникативного смысла, являются важным компонентом процесса общения, благодаря своей особой функциональной нагрузке, заключающейся в непосредственном выражении эмоций и волеизъявлений. В системе языка слова этой категории значительно отличаются от других типов языковых единиц по своим грамматическим признакам и по своей функции в речи как краткие, мгновенные, эмотивные формы выражения отношения говорящего к ситуации общения.
В лингвистической литературе статус и объем междометий до настоящего времени квалифицируется по-разному. Это, прежде всего, объясняется неоднородностью оснований, по которым они выделяются, а также своеобразием их семантико-грамматической структуры и звуковой формы.
В самостоятельный лексико-грамматический класс междометия были выделены уже в грамматике Варрона (См. об этом: Языкознание, 1998: 290).
Их противоречивое толкование берет свое начало уже в трудах античных ученых. Так, александрийские грамматисты (3-2 вв. до н. э) выделяли междометие в качестве части речи: «Частей речи восемь: имя, местоимение, глагол, наречие, причастие, союз, предлог, междометие. Из них две основные части речи — имя и глагол». Однако «римляне не причисляют к частям речи члена, а греки — междометие» (Античные теории языка и стиля, 1996: 125). Коминиал о категории междометия {interectio) рассуждал так: «Междометие есть часть речи, обозначающая душевный аффект». Палемон указывал: междометия - те, «которые не заключают в себе высказываемого, однако обозначают душевный аффект». Донат квалифицировал междометие как часть речи, помещаемую между другими частями речи для выражения душевных аффектов (См. об этом: Античные теории языка и стиля, 1996: 125).
Присциан отмечал, что греки помещают междометие среди наречий, так как оно либо присоединяется к глаголам, либо глаголы при нем подразумеваются; например, если я говорю: «рарае (эге), что я вижу?» или «рарае» само по себе, то хотя к нему не присоединяется «я удивляюсь», то оно имеет в себе значение самого глагола. Именно это обстоятельство более всего побудило римских составителей руководств отделить эту часть речи от наречий, так как она, по-видимому, содержит в себе глагольный аффект и дает полное обозначение душевного движения, хотя бы глагол и не присоединялся (Античные теории языка и стиля, 1996: 125).
В эпоху средневековья особую трактовку выделения частей речи, и в частности междометия, выдвинули «модисты». Морфологические и синтаксические функции ученые этого направления считали элементами вторичными. Они утверждали, что опору при определении частей речи нужно делать на основной модус обозначения. В основу деления всего словарного состава по частям речи у модистов положены основные модусы обозначения {modi significandi essentialles): «модус сущего», объединяющий имя и местоимение {modus habitus et guetis); «модус становления» {modus fieri), или, что тоже самое «модус бытия» {modus esse), объединяющий глагол и причастие; и наконец, «модус расположения» {modus disponentis), объединяющий наречие, союз, предлог, междометие. Такой особый модус находят модисты и у междометия: «Междометие есть часть речи, обозначающая посредством модуса определения другого слова, которое есть глагол, или причастие, и представляющая состояния или движения души» (История лингвистических учений, 1991: 43-45).
Эмотивные междометия с положительной эмоциональной окраской
Вопрос о синтаксическом статусе междометий лингвистами не решен однозначно. Многие лингвисты говорят о полной синтаксической обособленности междометий. По их мнению, междометия стоят вне предложения и присоединяются со стороны. Непроизводные эмотивные междометия, например, на синтаксическом уровне характеризуются как изолированные от синтаксической структуры высказывания. И. А. Шаронов считает, что «... синтаксическая изолированность - крайне важная характеристика, поскольку она предполагает автономность звучания от общего потока речи, позволяет сохраняться фонетическим особенностям междометий» (Шаронов, 2009: 10). При этом лингвист указывает на существованеие в языкознании концепции, согласно которой синтаксическая изолированность — не обязательный признак эмоциональных междометий. Подчеркивается, что междометия встречаются не только в позиции эквивалента предложения или вводного слова, но и в позиции разных членов предложения или в позиции обязательного элемента конструкции (Шаронов, 2009: 11). Рассуждая об изолированности / неизолированности междометий, Ж. Марузо пришел к выводу, что как неизменяемое слово, междометие способно употребляться как изолированно, так и может быть вставленным между двумя членами предложения с целью выразить призыв, приказ или запрещение, в общем, для того, чтобы достаточно живо выразить отношение говорящего (Марузо, 1960: 151).
Синтаксически междометия отличаются от знаменательных частей речи, т. к. они, как правило, не являются членами предложения, хотя интонационно обычно связаны с предложениями, к которым примыкают или в составе которых находятся.
А. А. Шахматов указывал на использование междометий в качестве эквивалентов глагола (императивные и глагольные междометия), тесное взаимодействие с наречиями, вокативами, безличными предложениями, на способность междометий быть синтаксическим центром предложения (Шахматов, 2001).
По мнению Н. Ю. Шведовой, в языке выделяются некоторые типы предикативных единиц, в которых эмотивно-оценочное значение выражается не отдельным элементом, а всей конструкцией в целом, и указывает на то, что междометия являются в них одним из строительных элементов (Шведова, 1957: 84).
Точку зрения Н. Ю. Шведовой поддерживает Г. В. Дагуров. Лингвист утверждает, что «значение междометия поясняется не словом, а именно предложением, ибо междометие составляет не отдельное понятие, выражаемое словом, а своеобразное целостное высказывание, которое может передаваться только предложением, а не тем или иным его членом» (Дагуров, 1960: 10).
Исследуя функции междометий в речи, А. И. Германович приходит к выводу, что междометия следует считать словами, «сигнализирующими о наших волеизъявлениях или эмоциях... и как таковые они являются самостоятельными предложениями» (Германович, 1961). Ученый подчеркивает также, что они могут выступать в роли любого члена предложения.
Говоря о своеобразии междометий, В. В. Виноградов подчеркивает: «В сравнительно редких случаях они сочетаются с другими частями речи в синтаксическое целое» (Виноградов, 2001: 612). Вместе с тем, лингвист указывает на несколько иное, чем у всех других типов слов, отношение междометий к категории предложения: «... междометия являются сразу и эквивалентами слов и, чаще всего, эквивалентами предложений. Поэтому-то они по своей языковой природе отличны от частей и частиц речи, так и от модальных слов» (Виноградов, 2001: 612).
А. А. Леонтьев считает, что «в речи междометия являются или частью высказывания, или самостоятельными высказываниями» (Леонтьев, 1979: 30).
О. Есперсен полагает, что междометие не выполняет функции члена предложения и не обладает никакими грамматическими формами. По его мнению, междометия «являются предложениями в такой же степени, как и самые изящные предложения, когда-либо произносимые Демосфеном или принадлежащие перу Сэмюэля Джонсона» (Есперсен, 1958: 357) .
В мордовском языкознании также превалирует точка зрения о том, что междометие не является членом предложения. Как утверждает М. Н. Коляденков, в эрзянском и мокшанском языках междометия, наряду с утвердительными и отрицательными частицами, являются синтаксическими обособленными словами (Коляденков, 1954: 247). На синтаксическую обособленность междометия указывают и другие авторы: «Междометие синтаксически не связано с другими элементами предложения (этим оно отличается как от знаменательных, так и служебных частей речи). На письме междометие отделяется знаками препинания...» (Водясова, Прокаева, Рузанкин, 2009: 45).
В некоторых работах указывается, что междометие не является членом предложения и не связывается синтаксически с другими словами в предложении. Исключение составляют некоторые междометия со значением волеизъявления, которые, являясь самостоятельными высказываниями, могут подчинять себе другие слова, например: сюкпря тенк! «спасибо вам!»; калъцък суликантъ! «стук стекло!»; бух лангозонзо! «бух на него!» и т.п.
Некоторые междометия эрзянского языка, приобретая значение действия или состояния, сближаются с категорией глагола. Такую переходную группу между междометием и глаголом составляют глагольные междометия. Это особые неизменяемые слова, по своей форме совпадающие со звукоподражательными междометиями и употребляются в предложении в роли глагольного сказуемого и в значении прошедшего времени: бах, бац, бух, калъцък, толк, трах, шастъ, шварк и др. Обозначая мгновенно совершившееся действие, глагольные междометия своей формой условно, воспроизводят звук, напоминающий быстроту и резкость этого действия. Нужно подчеркнуть, что в эрзянских художественных произведениях междометия данного вида используются редко. В разговорной речи они более употребительны и могут выступить в значении сказуемого.
Классификация волитивных междометий
Зачастую человек хочет показать состояние душевного равновесия, удовлетворения. Это состояние веселья. При этом совершается какое-нибудь действие. Многие ученые отделяют радость от веселья, хотя и признают, что различие между ними трудно поддается определению. Так, например, В. С. Дерябин полагает, что нерезко выраженное переживание радости может быть без веселья и определяет данное чувство как «тихую радость» (Дерябин, 1974). Е. П. Ильин, исследуя психологию чувств, пришел к выводу, что и веселье может быть без наличия радости, хотя очень часто радость является поводом для веселья (Ильин, 2001: 161).
Чувство веселья в эрзянском языке способно выражается с помощью междометия эх, и-эх: Эх, парсте чокшнесъ удалась, менельгантъ уи ковосъ... (Сятко, 2005, 5-6: 28) «Эх, отлично ночь прошла, по небу плывет луна ...»; Панжитъ цецят пиже лугантъ келес, сиянъ ковосъ, теке гала, лиссъ. Эх, весела гармошканъ вайгелесъ! (Сятко, 2005, 5-6: 34) «Расцветает зеленый луг, серебряная луна, как гусь, вышла. Эх, какой веселый голос гармошки!»; И-эх, минъгак варчасынек! — веденть асодавиксэсь ертовсь оршамонек-мезнек (Доронин, 2001: 174) «И-эх, мы тоже попробуем! — кинулась в неизвестную водную гладь вместе с одеждой».
Веселье с оттенками хвальбы и подшучивания над человеком в эрзянском языке может выражаться с помощью междометий эка и эх: Эка, ежов ривезъкай, — каштом рунго аеасъ мик стясъ таркастонзо (Доронин, 2001: 337) «Эка, хитрая лисичка, - женщина с широкой фигурой (букв.: женщина с фигурой в печь) аж привстала с места»; Эка, кода парсте витнят-петнят! Тонадыть! — мелъспаросо кадовсь «поэтэсь». — Мон истя а маштан ... (Сятко, 2007, 8: 106) «Эка, как хорошо редактируешь! Научился! - с радостью сказал «поэт». - Я так не умею»; Эх, тон, цера, — пейдезевсь тесэ роботыцясъ, — тонсъкак а содат, кинь вешнят (Абрамов, 1967: 23) «Эх, ты, парень, - засмеялась работница, - и сам не знаешь, кого ищешь»; Эх, церынем! — ушодсъ сон эйдензэ тонавтомо. — Оно неят, ливти нармушкасъ менелъга? Сон миненек кундави эли а кундави? Гонораросъкак истя! (Сятко, 2008, 10: 125) «Эх, сыночек! - начал он учить свое дитя. - Вот видишь, летит птичка по небу? Мы его сможем поймать или нет? И с гонораром также».
Междометия этой группы не выражают положительных эмоций. Они, наряду с эмотивными междометиями других разрядов, транслируют различные виды и степень отрицательных эмоций.
Междометия данной группы выражают состояние неопределенности, подвешенного эмоционального состояния, ожидания, волнения. Частотность употребления этих междометий в литературных текстах обусловлена характером произведений.
Характеристику эмоции удивления дал К. Д. Ушинский: «Явление, поражающее химика или ботаника, может вовсе не поразить человека, незнакомого с этими науками, и наоборот, то, что поражает человека, не знающего химии и физики, вовсе не поразит специалиста в этих науках, и не поразит не потому, что химик или физик привыкли к данному явлению (они могли его прежде никогда и не видеть), но потому, что они знают, что ожидаемое явление должно произойти, и будут, напротив, удивлены, если оно не произойдет» (Ушинский, 1974: 434).
Анализ эмотивных междометий позволяет нам утверждать, что почти всегда данные междометия несут в себе элемент удивления. Еще Аристотель рассматривал удивление как побудитель познания. Мысль Аристотеля развил Р. Декарт, который считал, что познание начинается с удивления. Чувство удивления он ставил на первое место в ряду шести основных чувств (Ильин, 2001: 191-193).
В своем исследовании мы придерживаемся точки зрения Е. П. Ильина, который считает, что удивление нельзя назвать эмоцией в собственном смысле этого слова. Удивление не обладает тем набором характеристик, которые присущи таким базовым эмоциям, как радость или печаль (Ильин, 2001: 193).
Удивление, смешанное со страхом, и тревога связаны с опасением человека за благополучный исход важного для него дела и поэтому близки психологически к эмоции боязни. Боязнь имеет конкретный источник переживания, связана с определенным объектом, который оценивается как безусловно опасный.
Удивление, смешанное со страхом, наиболее часто выражается с помощью междометия вай: Вай, Адуш? Аволъ овто эйс эртевсъ? (Доронин, 2001: 345) «Вай, Адуш? Случайно не в медведя ударился?»; Вай, зярошка апаро сяеордынъ эсенъ лангс, — эсъканзо мелявтозевсъ полковникесъ (Доронин, 2001: 332) «Вай, сколько плохого свалил на себя, — забеспокоился полковник»; Вай, куватьс кирдевинъ, — стясь эзембестэнть тейтересъ (Доронин, 2001: 107) «Вай, надолго задержалась, — встала со скамейки девушка». Для усиления эмоции междометие может выступать в повторе: Ней уш лышмесъ дубордомдояк лоткась. Церасъ эцесъ пекензэ алое, кундызг ды — вай-вай! — эсензэ сявдикс лангс (Доронин, 2001: 157) «Теперь уж лошадь и топтаться перестала. Парень залез ему под брюхо, схватил и — вай-вай! - на свое плечо!».
Удивление со страхом как прозрение в эрзянском языке способно выражаться посредством междометия ах: Ах, да... Пакся Люба мерить тензэ (Сятко, 2006, 3: 54) «Ах, да... Пакся Люба называют ее»; Ах, вана кинь сестэ мон неия Люба марто! (Сятко, 2006, 3: 58) «Ах, вот кого тогда я видел с Любой!».
Удивление с усиленным оттенком страха в эрзянском языке выражается с помощью междометия вый. Употребление данного междометия сопровождается повышенной эмоциональностью, близкой к состоянию аффекта, высокой активностью функционирования мимики и жестов: Ютасъ икелъцъ кудонтенъ, каинзе понксонзо. Вый!.. — понкстнэ алкукскак покш варя мартолътъ (Доронин, 2001: 35) «Прошел в зал, снял штаны. Вый!.. — штаны и вправду были с большими дырками!»; Вый, ды те некак тон, Кузьма Лексеич? — потазевсь Перегудовгак (Доронин, 2001: 326) «Вый, да некак это ты, Кузьма Лексеич? - аж оступился Перегудов»; Вый, ли-се-де, па-лы-ы! (Доронин, 2001: 152) «Вый, вы-хо-ди-те, го-ри-и-т!».
Междометия, выражающие пожелание
В этой части нашего исследования внимание уделяется междометиям, выполняющим этикетные функции установления и разрыва контакта. Данные междометия также являются частью национального речевого этикета.
Приветствием следует считать принятое обращение при встрече (Словарь русского языка, 1983: 395). Более обширное понятие приветствия характеризуется как «... совокупность правил первоначального межличностного взаимодействия, касающихся внешнего проявления отношения к людям» (Рабенко, 2008: 176). Приветствие служит для выражения вежливости, взаимного уважения. Во всех культурах оно показывает расположенность и доброжелательность участников коммуникации. Т. П. Арискина отмечает: «Приветствие — обычай, пришедший к нам из древних времен, с которым чаще всего встречаемся в повседневной жизни. Слова приветствия произносятся каждым по несколько раз в день (Арискина, 2006: 30).
В эрзянском языке приветствие чаще всего выражается этикетным междометием тумбрат «здравствуй», этимологически обозначающим пожелание здоровья: Шумбрат, — мерсъ Митрич ды кедь тензэ эзь максо (Эркай, 1991: 14) «Здравствуй, - сказал Дмитрич (Дмитриевич) и руки ему не подал»; Шумбрат, Надя, — тошказевсь салава ладсо. — Кода эрят? (Сятко, 2007, 8: 14) «Здравствуй, Надя, - прошептал чуть слышно. Как жизнь?»; Шумбрат, шумбрат, Куля! Кодамо ежот, кода венть ютавтык? (Нуянь Видяз, 2011: 39) «Здравствуй, здравствуй, Куля (Акулина)! Как себя чувствуешь, как ночь провела?». В разговорной речи нередко данное междометие употребляется в виде вопроса и требует от собеседника ответного слова.
Часто применяется производное от него междометие шумбрачи. В разных контекстах имеет значение и переводится, как «здравствие», «здравствуй»: Шумбрачи, Вера, — пшкадевсь Володя ды, аламос аштезъ, поладсъ: Праздникень шумбрачи (Доронин, 2001: 265) «Здравствуй, Вера, - заговорил Володя и, немного погодя, добавил: Праздничное здравствуй»; Зярдо Нина паноюизе кенкшентъ, сон аволъ сеске чаръкодсъ, кие ашти икелензэ. Саша жо сеске содызе тейтерентъ ды абунгадозъ вансь лангозонзо. — Шумбрачи, — пшкадсъ сон, — мон ванна... (Сятко, 2006, 5: 50) «Когда Нина открыла дверь, она не сразу поняла, кто перед ней стоит. Саша же сразу узнал девушку и удивленно смотрел на нее. — Здравствуй, -обратился он, - я вот...»; Шумбрачи, аля, cede тов а мезтъ ютнемс, вана сынъ, сех паротне, сех тантейтне (Сятко, 2012, 4: 137) «Здравствуй, парень, дальше нечего ходить, вот они, самые лучшие, самые вкусные».
Для приветствия двух и более человек используется междометие шумбратадо: Шумбратадо! (Сятко, 2008, 8: 20) «Здравствуйте!»; Шумбратадо, — тошказъ меревсъ Алексей (Сятко, 2006, 2: 40) «Здравствуйте, - шепотом произнес Алексей»; Шумбратадо, - лавшо вайгелъсэ пшкадсъ сон (Сятко, 2008, 11: 48) «Здравствуйте, - тихим голосом обратился он». Следует подчеркнуть, что подражая русскому эречевому этикету, данное междометие стало использоваться для приветствия одного человека во втором лице. Обычно применяется в общении в адрес малознакомого или очень уважаемого человека: Шумбратадо, профессор! — теке оянстэнъ пшкадсъ церасъ (Сятко, 2008, 11: 44) «Здравствуйте, профессор! — как к своему другу обратился паренек». В эрзянском языке приветствие часто несет в себе элемент вопроса о состоянии здоровья и благополучия, на который требуется ответ. Это прослеживается в диалогической речи: — Шумбратадо, Дунайтъ! — кавонест совицятне ее вайгелъсэ, теке кортазъ, арсестъ азортнэненъ кенкшентъ панжомсто. — Шумбратано, сюкпря пазонтенъ, — каятотсъ каштомикелъде аванъ вайгелъ. - Ютадо (Нуянь Видяз, 2011: 194). «- Здравствуйте, Дунаевы! - при входе одним голосом, будто сговорившись, пожелали хозяевам. — Здравствуем, спасибо богу, - раздался женский голос из кухни. — Проходите». В литературных текстах можно найти этикетное междометие приветствия шумбрат-парт «здравия-благополучия»: Шумбрат-парт, Роман Фомич, - пшкадсъ ... (Доронин, 2001: 326) «Здравия-благополучия, Роман Фомич, - обратился ...». Встречается вариант шумбрань-парочи «счастья-благополучия (букв.: здоровья-добра)»: Шумбрань-парочи тенк, покштят! Шумбрань-парочи тенк, атят! (Масторава, 1994: 162) «Счастья-благополучия вам, дедушки! Счастья-благополучия вам, старики!».
В разговорной речи и художественных текстах часто для прерывания разговора или ускорения акта прощания используется междометие ульть «будь»: Паро, ялгай, ту емка. Курок чисъ озы, а тевтне кудоюткова апак тейтъ. Ульть! «Ладно, мой друг, пора уходить. Скоро солнце сядет, а дела по дому не выполнены. Будь!»; Тень коряс иля мелявто! — лыкавтынзе виев лавтовонзо морякось. — Эсь кисэнек минь аштетяно. — Варштасъ часонзо лангс. — Эно, ульть! (Сятко, 2006, 5: 26) «Об этом не беспокойся! — пожал своими мощными плечами моряк. - За себя мы постоим. - Посмотрел на свои часы. - Ну, будь!».
