Содержание к диссертации
Введение
Часть I. Влияние эвенкийского языка на якутский 32
Глава 1. Некоторые вопросы сравнительного изучения якутского языка 32
Глава 2. Влияние эвенкийского языка на фонетику якутского 55
2.1. Гласные 56
2.1.1. Широкие и узкие 62
2.1.2. Долгие и краткие 64
2.1.3. Монофтонги и дифтонги 67
2.1.4. Твердорядные и мягкорядные 73
2.1.5. Огубленные и неогубленные 78
2.1.6. Ударение 86
2.2. Согласные 87
2.2.1. Согласные в начале слова 93
2.2.1.1. Несонанты 95
2.2.1.1.1. Щелевые 95
2.2.1.1.2. Смычные 109
2.2.1.1.3. Аффрикаты 118
2.2.1.2. Сонанты 120
2.2.1.2.1. Щелевые 120
2.2.1.2.2. Смычные 121
2.2.2. Согласные в конце слова 123
2.2.2.1. Несонанты 125
2.2.2.1.1. Щелевые 125
2.2.2.1.2. Смычные 131
2.2.2.1.3. Аффрикаты 136
2.2.2.2. Сонанты 138
2.2.2.2.1. Щелевые 138
2.2.2.2.2. Смычные 146
2.2.3. Согласные в середине слова 150
2.2.3.1. Интервокальное положение 153
2.2.3.1.1. Несонанты 153
2.2.3.1.1.1. Щелевые 153
2.2.3.1.1.2. Смычные 158
2.2.3.1.1.3. Аффрикаты 161
2.2.3.1.2. Сонанты 161
2.2.3.1.2.1. Щелевые 161
2.2.3.1.2.2. Смычные 164
2.2.3.2. Стечения согласных 165
Глава 3. Влияние эвенкийского языка на морфологию якутского 170
3.1. Элементарные морфологические единицы 171
3.2. Комплексные морфологические единицы
3.2.1. Основы имен существительных 181
3.2.2. Основы имен прилагательных 183
3.2.3. Основы наречий 183
3.2.4. Основы глаголов 183
3.2.5. Аффиксы в словоформах 183
3.2.5.1. Образование имен от имен 184
3.2.5.2. Образование имен от глаголов 189
Глава 4. Эвенкизмы якутского языка 196
4.1. Признаки эвенкизмов 197
4.1.1.Фонетические признаки 197
4.1.2. Морфологические признаки 198
4.1.3. Лексико-семантические признаки 199
4.1.3.1. Отношение к основному словарному фонду 199
4.1.3.2. Синонимия 200
4.1.3.3. Отсутствие полисемии 200
4.1.4. Лингвогеографический признак 202
4.2. Адаптация эвенкизмов 203
4.2.1. Фонетическое освоение эвенкизмов... 203
4.2.1.1. Субституция эвенкийских гласных 205
4.2.1.1.1. Краткие гласные 206
4.2.1.1.2. Долгие гласные 219
4.2.1.2. Различные явления в освоении эвенкийских гласных 229
4.2.1.2.1. Аканье и оканье 229
4.2.1.2.2. Нарушение гармонии гласных 230
4.2.1.2.3. Утрата гласного 230
4.2.1.2.4. Наращение гласного 231
4.2.1.3. Субституция эвенкийских согласных 231
4.2.1.3.1. Группа губных 231
4.2.1.3.2. Группа переднеязычных 240
4.2.1.3.3. Группа среднеязычных 262
4.2.1.3.4. Группа заднеязычных 272
4.2.1.3.5. Метатеза
2 4.2.2. Морфологическое освоение эвенкизмов 289
4.2.3. Лексическое освоение эвенкизмов 292
Заключение к части i 307
Часть II. Влияние якутского языка на лексику эвенкийского 311
Глава 1. Признаки якутизмов эвенкийского языка 313
1.1 К методике выделения признаков якутизмов 313
1.2. Фонетический признак 317
1.3. Этимолого-морфологический признак 319
1.4. Анализ сложных слов 333
1.5. Лингвогеографический признак 333
1.6. Культурно-исторический признак 338
1.7. Признак избыточной синонимичности 339
1.8. К вопросу выявления якутизмов монгольского происхождения 340
1.8.1. Фонетические особенности 346
1.8.2. Морфологические особенности 351
1.8.3. Лингвогеографические особенности 353
1.8.4. Культурно-исторические особенности 356
Глава 2. Лексические якутизмы эвенкийского языка 357
2.1. Особенности фонетической адаптации 357
2.1.1. Гласные 359
2.1.1.1. Гласные в односложном слове 359
2.1.1.2. Гласные в первом слоге многосложного слова 361
2.1.1.3. Гласные в непервых слогах многосложного слова 365
2.1.2. Согласные 372
2.1.2.1. Согласные в начале слова 373
2.1.2.2. Согласные в середине слова 378
2.1.2.3. Согласные в конце слова 384
2.2. Особенности морфологического и семантического освоения заимствований 385
2.3. Тематические группы якутизмов 390
Заключение к части II 402
Заключение 410
Литература
- Долгие и краткие
- Основы имен существительных
- Отношение к основному словарному фонду
- Лингвогеографический признак
Введение к работе
Актуальность темы. Одним из источников возникновения инноваций в языковой системе является иноязычное влияние. Практически невозможно найти язык, который не был бы вовлечен в процесс межъязыкового взаимодействия. Не являются исключением в этом отношении и языки, включаемые в семью алтайских языков.
Изучение лексических и других межъязыковых параллелей между тюркскими, монгольскими и тунгусо-маньчжурскими языками представляет особую актуальность. Очевидно, что совпадения, которые обнаруживаются в разных языках и охватывают большое количество слов, не случайны. Они могли появиться в результате взаимных или односторонних заимствований или вследствие того, что языки, в которых обнаруживаются такие совпадения, восходят к одной языковой традиции, имеют общего предка 1.
В связи с этим для изучения лексических параллелей тюркских, монгольских и тунгусо-маньчжурских языков предлагаются различные подходы 2. Подчеркнем, что задачи сравнительно-исторического изучения лексики требуют строгого разграничения в ней словарного материала, восходящего к праязыковому состоянию, с одной стороны, и лексических заимствований, с другой 3.
Таким образом, независимо от принципиального отношения к вопросу о природе алтайской языковой общности – исследование целесообразно начинать с определения объёма и характера лексических взаимосвязей тюркских, монгольских и тунгусо-маньчжурских языков с последующим выделением заимствований и всесторонней оценкой соотношения сходных и различающихся слов 4. Иными словами, выделение заимствованной лексики –
1 Щербак А.М. Сравнительная фонетика тюркских языков. – Л.: Наука, 1970. – С. 14.
2 Суник О.П. Проблема общности алтайских языков // Проблема общности алтайских языков / Под ред О.П.Суника. – Л.: Наука, 1971. – С. 15; Щербак А.М. О характере лексических взаимосвязей тюркских, монгольских и тунгусо-маньчжурских языков // Вопросы языкознания. – 1966. – № 3. – С. 23.
3 Новикова К.А. Иноязычные элементы в тунгусо-маньчжурской лексике, относящейся к животному миру // Очерки сравнительной лексикологии алтайских языков / Под ред. В.И.Цинциус. – Л.: Наука, 1972. – С. 105.
4 Щербак А.М. О характере лексических взаимосвязей тюркских, монгольских и тунгусо-маньчжурских языков // Вопросы языкознания. – 1966. – № 3. – С. 23.
первоочередная задача, постановка и решение которой способствует прогрессу сравнительно-исторических исследований.
Если взаимодействие тюркских и монгольских языков, с одной стороны, монгольских и тунгусо-маньчжурских языков - с другой, находит более или менее полное отражение в специальной литературе, то взаимовлияние тюркских и тунгусо-маньчжурских языков всё еще остается недостаточно изученным.
Говоря о взаимодействии тюркских и тунгусо-маньчжурских языков, обычно имеют в виду взаимодействие якутского, эвенского и эвенкийского языков в условиях билингвизма и многоязычия на территории современной Якутии. Между тем, взаимодействие якутского и эвенкийского языков происходит и на смежных территориях: Читинская, Амурская области, Хабаровский край, Красноярский край (Эвенкия, Таймыр), причем взаимодействие на смежных территориях еще не было предметом специального исследования. Кроме того, контакты якутского и эвенкийского языков не изучались в сравнительном плане. В данном случае заслуживает внимания гипотеза Е.И. Убрятовой об эвенкийском субстрате в формировании якутов и их языка 5. Эти обстоятельства предопределили выбор темы.
Прежде чем перейти к дальнейшему изложению, приведем краткие сведения об изучаемых языках и их носителях
Якутский язык – язык якутов (самоназвание саха) распространен, главным образом, в Якутии (субъект России), где он является государственным языком, а также и на сопредельных с Якутией территориях Сибири – среди якутов (саха), проживающих в Таймырском автономном округе, Эвенкии, Хабаровском крае, в Магаданской, Амурской, Иркутской и Читинской областях. На якутском языке говорит значительная часть эвенков, эвенов, им владеют русские старожилы и другие народы, живущие совместно с якутами в Якутии. По результатам последней переписи населения России, насчитывается 443.852 якута, из них якутским языком владеет 413.602 чел. Эвенкийским языком в Якутии владеет 93 якута (). 376.439 якута в Якутии владеет русским языком – государственным языком Российской Федерации.
5 Убрятова Е.И. Опыт сравнительного изучения фонетических особенностей языка населения некоторых районов Якутской АССР. – М.: Наука, 1960. – С. 11, 12).
Эвенкийский язык распространен, в основном, в Сибири, на территориях Эвенкии, Таймыра, Бурятии, Якутии, Сахалина, Иркутской, Томской, Читинской, Амурской областей и Красноярского края. Всего в России проживает 35.527 эвенков (www.perepis2002.ru). Имеются сведения о том, что в Китае проживает 19.000 эвенков, в Монголии – 1000.
В Якутии проживает 18.232 эвенка. Из них эвенкийским языком владеет 1.384, якутским языком – 15.428 (). Абсолютное большинство эвенков Якутии (16.241 чел.) владеет русским языком – государственным языком России.
Предметом сравнительного исследования обычно выступает фонетика, морфология и лексика языка.
Основным объектом исследования выступают сходства, обнаруживаемые в фонетике, морфологии и лексике якутского и эвенкийского языков.
Целью данной работы является установление последствий взаимодействия якутского языка с эвенкийским в сравнительном плане и раскрытие истории проникновения лексических элементов из одного языка в другой.
Достижение поставленной цели исследования предполагает постановку и решение следующих задач:
-
Выявить последствия эвенкийского влияния на якутский язык в сравнительном плане:
1. В связи с гипотезой об эвенкийском субстрате в формировании якутов и их языка рассмотреть:
а) основные вопросы сравнительного изучения якутского языка;
б) соотношение генетических данных якутов и эвенков;
2. Изучить влияние эвенкийского языка на фонетику якутского;
3. Изучить влияние эвенкийского языка на морфологию якутского;
4. Изучить влияние эвенкийского языка на лексику якутского.
-
Выявить последствия якутского влияния на лексику эвенкийского языка:
1. Установить систему признаков якутских заимствований в эвенкийском языке;
2. Рассмотреть адаптацию лексических якутизмов средствами эвенкийского языка.
Методы исследования традиционные: сравнительный, ареальный и типологический.
Сравнительный метод исследования является основным и используется самим фактом существования генетического родства языков.
Предпосылки использования ареального метода – языковые контакты и конвергенция.
Обращение к типологическому методу предопределено существованием в изучаемых языках сходств, происхождение которых не связано ни с родством, ни с контактами. Сходства в различных языках возникают вследствие действия универсальных фонетических явлений, например ослабления начала слова, ослабления артикуляции согласных между гласными, различных дивергентных фонетических изменений, приводящих к случайным совпадениям в разных языках. Известно, что сходства в разных языках обнаруживаются и в связи с изменением их морфологического типа.
В исследовании используется процедура установления заимствованного/исконного характера слова в контактирующих языках.
В обсуждении гипотезы об эвенкийском субстрате в формировании якутов и их языка применен лингвогенетический подход. Суть данного подхода заключается в соотнесении генетической и языковой классификаций. В некоторых случаях наблюдаются несоответствия, тот или иной язык является привнесенным в данный народ 6. Следует отметить, что генетические данные о прошлом человека не изменяются и остаются постоянными, в отличие от культурного и антропологического типа, который может меняться.
Новизна работы состоит в том, что впервые сходства, обнаруживаемые
в якутском и эвенкийском языках, изучаются с позиции теории контактов, а не с точки зрения их генетического родства. Собраны и проанализированы в сравнительном плане как якутские заимствования в эвенкийском языке, так и наоборот. Изучено влияние эвенкийского языка на фонетику и морфологию
якутского. Кроме того, осуществлен лингвогенетический подход в изучении взаимосвязей якутов и эвенков.
Теоретическое значение. Лингвогенетический подход позволяет более точно выявить характер связей контактирующих языков и проливает свет на
6 Комри Б. Язык и доистория: к многодисциплинарному подходу // Вопросы языкознания. – 2000. – №5. – С. 28-31.
доисторию народа, не имеющего ранних письменных памятников. На основе изучения контактов определены размеры и границы взаимопроникновения якутского и эвенкийского языков. Учет этих данных будет иметь определенное значение для теоретических исследований и позволит, в частности, сформировать более четкое представление о последствиях языковых контактов, об условиях, благоприятствующих заимствованию слов и морфологических элементов, и о степени проницаемости различных ярусов языка.
В практическом плане материалы и основные положения диссертации могут быть использованы при изучении якутского (тюркского) языка в сравнительном плане, изучении словарного состава якутского и эвенкийского языков, в освещении истории якутского и эвенкийского языков.
В качестве источников использовались различные тюркские, монгольские и тунгусо-маньчжурские словари и специальные исследования (С. Калужинского, Г. Дёрфера, А.М. Щербака, В.И. Рассадина и др.), а также авторские полевые материалы научных командировок: в Хабаровский край (1987, 1989 г.), Амурскую область (1988 г.), Читинскую область (1988 г.), Республику Бурятия (1990 г.), Тыву (2003 г.), Оленекский, Олекминский, Намский, Усть-Алданский, Среднеколымский районы Якутии (1992, 1993, 1999, 2003 гг.), Эвенкию (2000, 2003 гг.), на Таймыр (2007 г.).
Положения выносимые на защиту:
-
Отсутствие эвенкийского субстрата в формировании якутов и их языка.
-
Якутско-эвенкийские языковые контакты начинаются после 14 века на территории современной Якутии.
-
Влияние эвенкийского языка обнаруживается в фонетике, морфологии и лексике якутского языка и его говорах.
-
Влияние якутского языка обнаруживается в лексике эвенкийского языка и его говорах.
По техническим причинам написание эвенкийских слов и слов из других языков якутизировано, например долгие эвенкийские гласные обозначаются двумя гласными буквами. Данная традиция в якутском языкознании заложена авторами «Грамматики современного якутского литературного языка» (М., 1982).
Апробация работы. Результаты исследования докладывались на региональных, межрегиональных и международных научных конференциях: научной конференции, посвященной 100-летию со дня рождения С.А. Новгородова (г. Якутск, 1992 г.), международной научной конференции «Языки, культура и будущее народов Арктики» (г. Якутск, 1993 г.), международном конгрессе тюркологов (г. Уфа, 1997 г.), международной научной конференции «Россия и Польша: историко-культурные контакты (сибирский феномен)» (г. Якутск, 1999 г.), тюркологической конференции в рамках программы «Год Казахстана в России» (г. Санкт-Петербург, 2003 г.), международном семинаре «Loanword Typology (Типология заимствования)» (г. Лейпциг, 2005 г. Германия), международной научной конференции «Польша в истории и культуре народов Сибири» (Якутск, 2008), международной научной конференции «Россия и Германия: исторический опыт научного сотрудничества в Сибири и на Дальнем Востоке (к 300-летию Г.В. Стеллера)» (Якутск, 2009). Также результаты исследования оформлены в виде 9 научных статей, входящих в перечень ВАК и 2 монографий.
Структура диссертации. Работа состоит из введения, двух частей, заключения, литературы, сокращений и двух приложений: словарь эвенкизмов якутского языка; словарь якутизмов эвенкийского языка, объём работы – 582 с.
Долгие и краткие
Авторы «Эвенкийско-русского словаря», «Сравнительного словаря тунгусо-маньчжурских языков», «Взаимовлияния якутского и эвенкийского языков», «Очерков для этимологического словаря тунгусо-маньчжурских языков, 1. Заимствованный фонд: тюркизмы, монголизмы» приводят тезаурус якутских слов в эвенкийском языке без разграничения того, что то или иное слово обнаруживается в речи эвенка, владеющего якутским языком или нет. Кроме того, авторы «Взаимовлияния якутского и эвенкийского языков» изучают якутские слова в речи эвенков Якутии. Здесь важно указать, что взаимодействие якутского и эвенкийского языков происходит и за пределами Якутии, например, в Эвенкии, Таймыре, Хабаровском крае, Амурской области.
В.И. Цинциус в своей статье «Якутско-тунгусские лексические связи» определяет их как «результат длительных контактов, которые осуществлялись на протяжении нескольких столетий при постепенном расселении якутов и тунгусов (эвенков, эвенов, негидальцев) по огромной территории Сибири и Дальнего Востока. Заимствованные из якутского языка слова характеризуются, как правило, суженным семантическим диапазоном, однозначностью и отсутствием гнезда однокоренных слов. Якутизмы в эвенкийском и эвенском языках регионально ограничены, наиболее часто встречаются в определенных говорах этих языков, а именно в восточных районах распространения эвенкийского языка (урмийский, учурско-зейский, чумиканский, аянский, алданский, сахалинский) и в западных областях территории, на которой представлен эвенский язык (саккырырские эвены)» (Цинциус 1976 : 117). В работе также отмечено: «При выявлении якутизмов в тунгусских языках необходимо учитывать, что лексический состав якутского языка несет следы значительного воздействия монгольских элементов и таким образом может являться проводником монголизмов» (Цинциус 1976 : 124). Автор статьи, придерживаясь точки зрения о родстве алтайских языков, утверждает, что «якутско-тунгусские лексические связи носят достаточно сложный характер именно в силу того, что и якутский, и тунгусские языки своими корнями уходят вглубь более древних взаимосвязей алтайских языков» (Цинциус 1976 : 127).
Влияние якутского языка обнаруживается и в морфемном составе говоров эвенков Якутии, например в учурском говоре. Здесь порядковые числительные образуются при помощи якутского аффикса -с. Ср.: эвенк, дьури-с второй от эвенк, дьур два и як. икки-с второй от икки два ; эвенк, туна-с пятый от эвенк, тука пять и як. бэН-ис пятый от як. биэс пять (Мыреева 1981 : 85)
Под влиянием якутского произношения в восточном наречии эвенкийского языка начальный т- иногда выступает в виде ч-. Ср.: эвенк, тидъаки и чидъаки мышцы , типала и чипала глина , тикса и чикса берестяная покрышка чума (Взаимовлияние эвенкийского и якутского языков 1975 : 69)- Влияние якутского языка обнаруживается в проявляющемся иногда губном притяжении. Ср.: эвенк, бумудъэм, лит. бэмудьэм болею (Василевич 1948 : 263).
Так как контакты якутского и эвенкийского языков происходят не только в виде влияния якутского языка на эвенкийский, но и наоборот, то целесообразно рассмотреть и некоторые работы о влиянии эвенкийского языка на якутский.
В моей работе «Тунгусо-маньчжурское влияние на диалектные зоны языка саха (аспекты изучения)» представлены различные мнения ученых о влиянии эвенкийского языка на фонетику, морфологию и лексику якутского языка (Новгородов 1998).
Так, влияние эвенкийского языка на якутский изучается преимущественно в аспекте выделения слов эвенкийского (тунгусо-маньчжурского) происхождения в работах Н.К. Антонова,
С. Калужинского, П.П. Барашкова, Г.В. Попова (Антонов 1973, Kaluzyn ski 1982, Барашков 1975, Попов 1986 : 58-67).
Якутско-эвенкийские (тунгусо-маньчжурские) параллели приводятся составителями «Словаря якутского языка», «Сравнительного словаря тунгусо-маньчжурских языков», «Диалектологического словаря якутского языка» (Словарь 1959, Сравнительный словарь 1975, 1977, Диалектологический словарь 1976) и др.
С точки зрения П.П. Барашкова, в якутском литературном языке обнаруживается 35 слов эвенкийского происхождения и около 100 слов в говорах якутского языка (Взаимовлияние эвенкийского и якутского языков 1975). Г.В. Попов считает, что в якутском языке встречается до 260 слов эвенкийского происхождения, из них 225 — существительные, 13 — прилагательные, около 20 — глаголы, есть также служебные слова (Попов 1986 : 67). По подсчетам С. Калужинского в якутском языке, с учетом его диалектных материалов, обнаруживается приблизительно 400 слов тунгусо-маньчжурского происхождения (Kaluzyn ski 1995 : 225). Распределение существительных по тематическим группам показывает, что эвенкизмы присутствуют в различных группах: среди слов, обозначающих природные явления, животный мир, атрибуты верований, орудия охоты и промыслов, части тела человека и животных (Попов 1986 : 58-64).
Основы имен существительных
Выше отмечалось, что в пратюркском языке в начале слова отсутствовали сонанты, за исключением некоторых комбинаторных условий, в которых появляется этот класс согласных в современных тюркских языках, например, согласный м-, возникший в результате воздействия последующих сонантов в тюркских словах, восходящих к начальному пратюркскому согласному и-. В пратюркском языке отсутствовал начальный согласный л-. В древнетюркских памятниках начальный согласный л-встречался, в основном, в санскритских (индоевропейских), китайских и арабских заимствованиях (ДТС : 332, 334). Верхний хронологический предел санскритского и китайского пластов — 11 -12 века (Щербак 1994 : 121). Арабские заимствования проникали не раньше 8-9 веков (Щербак 1994 : 122).
Начальный согласный л- в якутском языке представлен в монголизмах, например: як. лаглай- быть низеньким, широким и округлым мо.: калм. ла$лээ- внезапно распластаться (Kal, 82); як. луо дракон мо. луу (Kal, 82). И. Бенцинг и В.И. Цинциус реконструируют в пратунгусо-маньчжурском языке начальный л- (Benzing 1955 : 45, СФТМЯ, 250). Следует отметить, что в тунгусо-маньчжурских языках л- в некоторых случаях выступает как н- (Benzingl955 : 45).
Исходя из этих обстоятельств, можно сделать вывод о позднем развитии начального л- в якутском языке. Слова, в которых он обнаруживается, соотносятся с иноязычным влиянием. Например: — 120 — лабыкта белый мох, олений мох, ягель ; эвенк, лавикта, лабикта, лавукта ягель (олений корм) (ТМС I, 485, 514); лабаа ветвь, большая ветка, веточка , лоза, отрасль , хворост сучья Пор, исток реки Ао, оконечности человека , рука (Пек, 1457); эвенк, лаваа ветвь,отросток рогов , ветвистый (о рогах оленя) мо.: намаза ветвь (Ras, 313а); лаабычан, лаабыччан СС (Баягантайский улус и другие места Якутской области) верхушка тонкого сучка у молодой лиственницы , оконечность рыбьего хвоста (Пек, 1461); эвенк. лаапчаа, лопчон хвост рыбы , плавники рыбы (ТМС I, 494).
В пратюркском языке не реконструируется начальный н-. В якутском языке начальный согласный н- представлен в монголизмах, например: як. накый- сгибать колени мо.: калм. накии- сгибаться, гнуться (Ка1, 83); як. нэлэй- широко раскидываться мо.: монг. нэлии- становиться широким (Kal, 84). Выше отмечался переход л в н в тунгусо-маньчжурских языках. В пратунгусо-маньчжурском языке И. Бенцинг реконструирует начальный н- (Benzing 1955 : 38). С учетом этих данных в якутском языке можно выделить заимствования из эвенкийского языка с начальным н-. Например: наамын N-W вдова ан, долг (ДСЯЯ, 172; СЗГГ, 144); эвенк. наавуун вдова, вдовец (ТМС I, 575); налба готовый плетень из молодых лиственниц, березок или ерника, служащий для перегораживания реки с целью задержания рыбы, с отверстием, в которое вкладывается верша , пук (вязанка) желтого сена, смоченного водой, употребляемый при тушении пала , коршун Ае (Пек, 1669; Ras, 350а); эвенк, налба морда ловушка (сплетеная из тонких очищенных прутьев) , плетенка для речного запора (из тальника) , удочка (для зимнего лова через лунку) (ТМС I, 580); ниирэ плоскогорье, служащее водоразделом между реками, если на нем есть растительность и вода (озера) В (Пек, 1701; Kal, 230; Поп, 62); эвенк, нири, нъирии позвонок , хребет (спинной) , мо.: ср.-мо. нири Ун, ниру ун, м.-п. ниру у спина , позвоночник (ТМС I, 639-640; Doerf, 144).
Как показывает анализ, пратюркские согласные в якутском языке в начале слова выступают в виде: В тюркском праязыке в конце односложного слова наблюдались следующие особенности употребления согласных: 1) несонанты имели два аллофона: после кратких гласных — менее сильный глухой; после долгих — слабый, расположенный к озвончению; 2) глухость или звонкость слабых аллофонов находилась в зависимости от характера самих звуков (место и способ образования): с и ш могли быть звонкими; смычные и смычно-щелевой, для которых также не исключалась возможность озвончения в положении после долгих гласных, были обычно глухими (Щербак 1970 : 106).
Следует принимать во внимание, что консонантный конец якутских слов характеризуется глухими и сонорными согласными. Шумные звонкие согласные в ауслауте не допускаются. Из глухих согласных в ауслауте не выступает только аффриката ч. Конец слова является наиболее слабой позицией для осуществления фонематической корреляции согласных по глухости — звонкости (Грамматика 1982 : 80).
Отношение к основному словарному фонду
Как было отмечено, некоторые эвенкийские словоформы в якутском языке имеют производный характер. Ниже рассматриваются некоторые эвенкийские словообразовательные аффиксы, которые, выступая в составе словоформ, подвергаются адаптационным изменениям на почве якутского языка. Так, иногда различные эвенкийские аффиксы, выступая в составе словоформ, обнаруживают сходство. Например, эвенкийские аффиксы -птун и -птин в якутском выступают в виде -птиин. Здесь же нужно сказать, что слова, состоящие из корня и аффикса, в эвенкийском языке становятся в большинстве своем неразложимыми на почве якутского языка и воспринимаются в виде непроизводных основ. эдьигээн вся та страна, которая имеет покатость к р. Лене с водораздела с р. Яной , страна и люди нижнего течения рек и речек вообще КС (ДСЯС, 246); эвенк, эдышгээн, эдьиэн, эдьээн житель низовья реки т.-ма.: орок. хэдьэ низовье реки, пространство в нижнем течении реки (ТМС II, 440-442), о -гэн,-ган см.: (Вас, 749). -ГДА бэйэгдэ одинокий, холостой Ае (Пек, 423; ДСЯЯ, 80; Kal, 226); эвенк, бэйэгдэ небеременная женщина (ДСЯЯ, 80) бэйэ поколение, век (ТМС I, 122), о -гда, -гдэ см.: (Вас, 750). -Р хадар, хадаар скала Бируля (Пек, 3227), хадаар N-E сак., инд. (ДСЯЯ, 275; СВДЗ, 170); эвенк, кадар, гадар, падар скала , хребет , камень, глыба эвенк, када, кадаа, нег. кадаа, ороч, када, орок. /сада, ма. хада скала (ТМС I, 360) мо.: м.-п. хада тюрк.: др,-тюрк. кайа ( kaSa Щербак 1997 : 174); як. хайа тюрк.
О тунгусо-маньчжурском происхождении як. хадар, хадаар свидетельствует аффикс -р, который может быть обнаружен в эвенкийском языке, например, болор осенний боло осень . -ПТИИН, -ПТИН — 184 — иикээптиж N-W поперечный шест в чуме над очагом для подвешивания котлов и чайника ан., олен., ее (ДСЯЯ, 104), иыкэптиин, икээптиин, икэптин поперечная палка над очагом, на которую вешается крюк для котла (ЯНД, 62), иэкэптиин N-E жердь в чуме над очагом у.-ян. (СВДЗ, 247); эвенк, иикээптун, икаптун жердь (в чуме, поперечная, для подвешивания котла, чайника над очагом) , крюк (для подвешивания котла, чайника) т.-ма.: эвенк, иикээ, сол. иихээ, эвен, иека, нег. иихээ, иикээ, ороч. ико, уд. йохо, йоко, нан. икэ котел (ТМС I, 301); унэптин в Вилюйском округе: скобель для чистки кож, с кольцеобразным лезвием, на деревянной ручке, Мал. (Пек, 3127; ДСЯЯ, 268); эвенк, уньаптун, иньаптун, уйаптун наперсток, напальчник для стрельбы т.-ма.: ороч., уд. ун а палец (ТМС II, 276) , о -птун см.: (Вас, 784). -ЙЭ, -ЙЫЫ икаавийэ S-E сумка из шкур или лапок оленя уд (ДСЯС, 77), икээбийэ S-E вьючная сумка или ящичек, куда складывают посуду бод (ДСЯС, 77), иикийээ N-W ан (СЗГГ, 146); эвенк, икээвйэ, икээ йэ сумка (для котла, посуды, вьючная) , ящик (для посуды) т.-ма.: эвенк, иикээ т.-ма.: эвенк., нан. икэ котел (ТМС I, 301); кымайыы мошка Ае. (Пек, 1391); эвенк, кимаайэ мошка эвен, кимэ блоха (ТМС I, 394).
Существование тунгусо-маньчжурского аффикса -йэ может быть подтверждено эвенским словом мункийа гнилой (Суник 1982 : 39), мукнийэ, муккийэ мункъ размягший (о лежавших на солнце мясе, рыбе) эвен, мун-, эвенк, мунии- гнить (ТМС I, 557). -РИН багдарын у якутов Кэнтикского наслега, Верхне-вилюйского улуса: лисица ИП (Пек, 330; Kal, 226); эвенк, багдарж белый , — 185 — светло-серый багда белый, побелевший (от мороза) , багдаа- становиться белым , сол., нег. багдарин (ТМС I, 62); сэбээрин С торжественное угощение по случаю добычи медведя горн. (ДСЯС, 172), кэбэрэк N-E пир, угощение инд (ДСЯС, 178); эвенк, сэвээрин кушание из мелко нарезанных вареных медвежьих почек, сердца, легких, мяса и внутреннего сала (ЭРС, 530) т.-ма.: эвенк, сэвэ медвежий топленый жир , сэвэ- топить, вытапливать жир (животных и рыб) (ТМС II, 135), о -рин см.: (Вас, 787). -КЛАН, -ХААН суунахаан N-W длинный ремень для управления оленем-манщиком, при охоте на диких оленей ан (ДСЯЯ, 216), куунакаан N-W бечевка для привязывания к оленным нартам долг, ее (ДСЯЯ, 229А Нуунахаан N-W олен, V вожжи сад. (ВЭЯЯ, 175); эвенк, суна свора (собачий повод) , ремень, веревка , ороч, сууна ремень , ульч. суна пояс (шамана) , орок., ма. суна свора , нан. сона ремень , пояс (ТМС II, 127), о -каан см.: (Вас, 759; Як. гр. 112). -ЧААН халахачаан N-W медный котелок ан, бул, жиг (ДСЯЯ, 277; СЗГГ, 171), халыкачаан V вил (ВГГ, 314); эвенк, калакаачаан котелок калакаан (ТМС I, 364), о -чаан см.: (Вас, 796; Як. гр. 112). -НЬНЬА, -НДЬА
Лингвогеографический признак
Примечательно то, что эвенкийский начальный г в целом ряде случаев не подвергается изменениям: гиибин N-W плетень, на котором сушат содержимое кишок оленя ан (ДСЯЯ, 83; СЗГГ, 80), киибин С плетенка из тальника для разделки и сушки рыбы у-ма (ДСЯЯ, 112); эвенк, гиивун коптильня гии- коптить (ТМС I, 147); гули Кс куча костей (ДСЯС, 62), кулиирдаакын N-W ее возложение по старому обычаю черепа и трубчатых костей добытого зверя на специальном лабазе (ДСЯЯ, 121); эвенк, гулии- повесить кости медведя на сучья (ТМС I, 170).
Как правило, эвенкийский начальный г- выступает в якутском языке в виде к-: куруму, курумэ высокие торбаса (Пек, 1335), куруму V сунт высокие болотные торбаса из кожи , курумэ (ДСЯЯ, 127; ЦГГЯЯ, 120), гуруми атак долг зимняя обувь без вышивки (ЯНД, 63), курумуу V сад, сунт высокие болотные торбаса (ДСЯС, 95), курумуу V олек высокие унты (Калинова); эвенк, гурумии ноговицы (ровдужные) , унты (меховые, высокие) (ТМС I, 174); кипчээн Кул косуля (ДСЯЯ, 113), гипчээн N-E уд (ДСЯС, 62); эвенк., нег. гивчээн (ТМС I, 148); килгэбиин N-W роговой крюк на луке седла для привязки идущего вслед оленя каравана олен. (ДСЯС, 84; СЗГГ, 138), гилкээмил N-W ан (ДСЯЯ, 83; СЗГГ, 80), килгээбий олен, килгээбил, гилегобин — 279 — олен (ВЭЯЯ, 170); эвенк, гилбэвун пряжка, петля (на задней луке седла, для привязывания следующего оленя в караване) гилбэ- связывать цугом оленей (идущих в караване) (ТМС I, 150); кугда N-W ее холмистая местность, лишенная растительности (ДСЯЯ, 120); эвенк, гугда, ма. годохон высокий , гукду бугор (ТМС I, 166, 169); кулукун V вил, верх вил, С ордж костер (ДСЯЯ, 122); эвенк. гулувун костер т.-ма.: эвенк, гул- сверкать , эвен, гул- высекать огонь , разводить огонь , нан. гола- разводить костер (ТМС I, 169). В сочетании с последующими гласными а и о на почве якутского языка эвенкийский начальный г- выступает в виде х-: хойобун V подраненный - о дичи вил, нюр, верх вил (ДСЯЯ, 287), гойобуун N-W долг (ДСЯЯ, 83), гойобун рана (ЯНД, 66), хойобуун N-W ан (ДСЯЯ, 288), хойомуу V вил (ДСЯЯ, 288); хойобул С, V у-ал, верх вил (ДСЯЯ, 287), (ЦГГЯЯ, 195); эвенк, гойовун рана гойо- ранить (ТМС I, 158); холомо шалаш (Пек, 650), оломо охотничья избушка (ДСЯС, 143); эвенк, голомо чум (ТМС I, 159).
В середине слова в положении между гласных эвенкийский г выступает в виде якутского увулярного FJ: нъовуръана V нюр (ДСЯЯ, 179), нъуо урхана N-W, N-E ан, бул, олен, у-ян (ДСЯЯ, 180); эвенк, нъоо аркаан, ньоарканэ, ньоокана, ньооваркана, ньо аркана, нъоокаркаан, нъоокаркана, ньооркаана, нъукаркана, ньуоркаанэ олень-бык (3-4 лет) , лось (трехлетний, три «пальца» на рогах) , лошадь (3-4 лет) , нег. нъоворкаан, ньо оркаан олень-бык (домашний, 2-3 лет) т.-ма.: эвен, ньооі)-, нъоов- идти, ехать впереди (прокладывая дорогу) , быть вожаком, вести , быть передовым , начинать приниматься за какое-либо дело (ТМС I, 641- 642); — 280 — бу$ар V лен молодой лес на гари (ДСЯЯ, 70); эвенк. бу$ар (ТМС I, 101) бугар (ЭРС, 100) гарь, горелый лес .
Обнаруживается явление выпадения согласного г в эвенкизмах якутского языка, например: ууччэх N-W бул, угучах N-W ан, бул, долг верховой олень , укурах, ууччэх (ДСЯЯ, 258); эвенк. ут учак, уучак (ТМС II, 243); ньуоркана N-W олень-бык четырех лет олен (ЛОГ, 71); эвенк. ньоо аркаан, ньоарканэ, ньоокана, нъооваркана, ньо$аркана, ньоонгаркаан, нъоокаркана, нъооркаана, нъукаркана, ньуоркаанэ олень-бык (3-4 лет) , лось (трехлетний, три «пальца» на рогах) , лошадь (3-4 лет) , нег. нъоворкаан, ньоЕоркаан олень-бык (домашний, 2-3 лет) т.-ма.: эвен. ньоо-, ньоов- идти, ехать впереди (прокладывая дорогу) , быть вожаком, вести , быть передовым , начинать приниматься за какое-либо дело (ТМС I, 641- 642).
Якутские формы, в которых не представлен эвенкийский согласный г, по-видимому, отражают стяженные эвенкийские формы.
В единичных случаях эвенкийский г между гласными в якутском языке выступает в виде губных согласных п, б, м: эмпэрэ деревянный круг лыжной палки (Пек, 259); эвенк. эбгурээ лыжный посох , пэбгурээ, сэбгурээ, ульч. пэгбэрэн (ТМС II, 358); сибит N-W жиг небольшой лесок среди открытой местности (ДСЯС, 159); эвенк, сигии (ЭРС, 499) си$ии лесная чаща (ТМС II, 77); ньамаркана V, N-W четырехгодовалый олень-самец вил, долг (ДСЯЯ, 178), ньамырхана V вил (ДСЯЯ, 178), ньымархана N-W долг, ее, жиг (ДСЯЯ, 181; СЗГГ, 172), ньамаркана Y трехгодовалый олень нюр (ДСЯЯ, 178; ВГГ, 292), ньимаркан N-W шестилетний олень олен (ВЭЯЯ, 173); эвенк, нъооваркаан, нъоарканэ, ньоокана, нъооваркана, нъоваркана, ньоокаркаан, нъоокаркана, ньооркаана, нъукаркана, нъуоркаанэ олень-бык (3-4 лет) , лось (трехлетний, три «пальца» на рогах) , лошадь (3-4 лет) , нег. нъоворкаан, нъоворкаан олень-бык (домашний, 2-3 лет) т.-ма.: эвен, ньоов-, ньоов- идти, ехать впереди (прокладывая дорогу) , быть вожаком, вести , быть передовым , начинать приниматься за какое-либо дело , нег. нъоовуу- идти впереди, опередить , эвенк, нъоораа- идти впереди (ведя за собой других) , обгонять кого-либо , начинать первым что-либо делать , запевать , ульч. йоро-, ньоро- идти впереди т.-ма.: эвенк, нъоо- опередить, обогнать мо.: м.-п. новта, новто недоуздок (ТМС I, 641-642).