Содержание к диссертации
ВВЕДЕНИЕ 6
ГЛАВА I. ИСТОРИКО-ЭТИМОЛОГИЧЕСКИЙ И ЭТНОКУЛЬТУРНЫЙ 26
АСПЕКТЫ ИССЛЕДОВАНИЯ НАИМЕНОВАНИЙ ЖИЛИЩА И ЕГО
ВНУТРЕННЕГО И ВНЕШНЕГО ОБУСТРОЙСТВА
Селькупское жилище по этнографическим данным 26
Типы селькупского жилища по лингвистическим данным 30
mat'дом' 30
karamo 'землянка' 41
1.3. Наименования элементов жилища 44
madkon3'сруб' 44
sal3ipo 'пол' 44
madat par 'крыша' 45
mada'дверь' 46
madan ak 'дверной проём'; madan tob 'порог' 49
sotir/ "akkoska 'окно' 50
sogor 'очаг' 51
petti'печь' 54
sit 'передний угол дома' 59
1.4. Наименования постельных принадлежностей 63
kopt 'место для сна' 63
cakos 'матрац' 66
tondus/ adejalo 'одеяло' 66
cakkor/ 0unaj7 waзэкоза/ paduska 'подушка' 67
1.5. Наименования посуды (собственно селькупские и заимствования) 69
kala'посуда' 70
corg 'посуда' 71
Металлическая посуда по этнографическим данным 72
1.5.3.1. сі'котёл' 72
1.5.4. Наименования берестяной и деревянной посуды и утвари 74
solak'ложка' 75
kul'a'поварёшка' 76
amirsa'миска' 76
Tissi'миска' 77
коготзе'корзина из бересты' 77
kieta'кузовок' 78
tamga'набирка, берестянка' 78
раза'берестяная куженька' 79
1.5.5. Заимствованные наименования посуды 79
1.6. Наименования элементов жилища внешнего расположения и 81
надворных построек
TcwasundVs'en'i'ceHH' 81
k[l/ ellej mat/ [lgal mad/ kartopkaj koka 'погреб' 82
cuni'загон' 83
kwaja 'загон' 84
kor'амбар' 85
sessan 'амбар' 86
рог['амбар' 86
Прочие наименования 87
1.7. Реконструкция фрагмента картины мира на основе лексики, 88
отражающей особенности селькупского жилища
ВЫВОДЫ 91
ГЛАВА И. ИСТОРИКО-ЭТИМОЛОГИЧЕСКИЙ И КУЛЬТУРОЛОГИ- 94
ЧЕСКИИ АСПЕКТЫ ИССЛЕДОВАНИЯ НАИМЕНОВАНИЙ ОДЕЖДЫ
И ОБУВИ СЕЛЬКУПОВ
2.1. Селькупская одежда по этнографическим данным 94
* 2.2. К этимологизации селькупского слова porq['одежда' 100
Наименования нижней одежды селькупов 107 2.3.1. kaborg, каГ porg, кат[1' porg 'рубаха' 107
Наименования деталей и элементов селькупской одежды 112
k[l pocembat/ kj_llok[n[ p[lat sarsambindam/ kj_loyonda hartpa/ 112 kjlal nanc/qiityn 'нагрудник'
папзе1 kapi/nondel'kut[n'фартук' 115
гюГриз/ sojan тащ 'горловина' 116
6k/ к[кфог/ suol-ger/ porgos-suol/ oli 'воротник' 117
sol'kampi/ soiond sarumbi tedoma 'шарф' 119
cuba 'подол' 120
tonak/kolal'рукав' 121
iin/ ku 'пояс' 122
2.5. Наименования селькупских головных уборов 125
* 2.5.1. Селькупские головные уборы по этнографическим данным 125
2.5.2. Типы селькупских головных уборов по лингвистическим данным 127 2.5.2.1 .olomd sarynbal/ kajpit sar[bat/ kad hartpad/ hart9pat olomda/ 127 pillasj_ sararj 'головная повязка'
uk'шапка' 127
sawo'шапка' 131
mola 'летняя шапка' 132 » 2.5.2.5. tiikku 'летняя шапка' 134
2.5.2.6. kamp-pi/ p[llat/ cyna/ 1бпса 'платок' 134
2.6. Наименования селькупской обуви 136
Селькупская обувь по этнографическим данным 136
Типы селькупской обуви по лингвистическим данным 137
рби'обувь' 137
l|ptik 'меховые чулки' 140
* 2.6.3. Наименования деталей и элементов селькупской обуви 141
ропз'камус' 141
qopi 'камус' 141
il'подошва' 143
tufl'in ugat/ риз 'носок у обуви' 143
pemyn oly'головка пима' 144
kute'голенище' 145 2.7. Наименование селькупской рукавицы 146
ВЫВОДЫ 150
ЗАКЛЮЧЕНИЕ 153
СПИСОК ИСПОЛЬЗОВАННОЙ ЛИТЕРАТУРЫ 160
ПРИЛОЖЕНИЕ 1. Список сокращений 175
ПРИЛОЖЕНИЕ 2. Словарь лексики, отражающей материальную 178
культуру селькупов
*
Введение к работе
Селькупы - один из небольших аборигенных этносов Сибири, проживающий на территории Ямало-Ненецкого национального округа Тюменской области, в Красноярском крае и в Томской области. Вместе с ненцами, энцами, нганасанами селькупы составляют самодийскую группу. До XIX века самодийская группа была более представительной, она включала камасинцев, маторов, койбалов, котовцев, тайги, карагасов, которые стали со временем тюркоязычными (Castren, 1857; 1862: 116). По переписи 1989 года численность селькупского населения составила 3612 человек (Казакевич, Кузнецова, 1992: 98). Вплоть до начала XX века селькупы оставались охотниками, рыболовами и собирателями, следовательно, их можно с полной уверенностью назвать представителями "традиционных культур" (Головнёв, 1995: 23). Л. Леви-Брюль для характеристики подобных этносов употреблял термин "первобытные народности". Он отметил, что немцы называют такие группы людей "естественными народами" (Naturvolker) (Леви-Брюль, 1994: 7).
В качестве рабочей схемы диалектного членения селькупского языка принимается его подразделение на северный и южный диалектные ареалы (Janurik, 1985: 283). Северный ареал составляют тазовско-туруханско-елогуйский говоры, южный ареал распадается на ряд диалектов. М. А. Кастрен выделял в Томской губернии три наречия: 1) нижнее (тымское, верхне- и нижненарымское), 2) среднее, или кетское, 3) верхнее (по Чулыму и Оби) (Кастрен, 1860: 294). Е. А. Хелимский подразделяет южную диалектную область на центральный диалект (тымско-нарымские говоры), южный диалект (говоры средней Оби ниже и выше г. Колпашево, говоры нижней Чаи, нижнего Чулыма и нижней Кети) и кетский диалект (Хелимский, 1993: 371, 372). Принимая в общих чертах это диалектное членение, учитывая также географический принцип в сочетании с этнолингвистическим А. П. Дульзона (1971: 35) и результаты исследований томских лингвистов (Морев, 1973;
Деннинг, 1981; Купер, 1983), мы вслед за В. В. Быконя (1998: 5-6) используем при подаче фактического материала более дифференцированный подход к диалектно-говорным подразделениям.
Заметно различающиеся между собой говоры центрального диалекта с самоназванием Чумылькуп (тымские и нарымские) мы подразделяем на тымский диалект и среднеобские говоры Чумылькуп. Кетский диалект распадается в силу особенностей консонантизма на три говора: нижнекетский, среднекетский и верхнекетский (Купер, 1983: 90). В работе используется эта классификация говорных подразделений.
Особое положение занимают говоры д. Старо-Сондрово и Ново-Сондрово, расположенных на Оби выше г. Колпашево. Говоры данных населённых пунктов даются в научной литературе с пометой "верхнеобские говоры" (ср. Кастрен "верхнее наречие"), или "сондровские говоры" (Кузьмина, Кюннап, 1986). Г. Н. Прокофьев и А. П. Дульзон причисляли эти говоры к кетскому диалекту (Прокофьев, 1935: 7; Dulson, 1971: 35). Е. А. Хелимский относит их к южному диалекту наряду с исчезнувшими ныне чаинским говором сюсюкой кум и чулымским говором тюйкумов (Хелимский, 1993: 371). Представляя южный ареал расселения селькупов в пределах средней Оби, данные говоры являются в настоящее время единственным говорным подразделением южного диалекта, в работе они даются с пометой "среднеобские говоры Сюсюкум".
В бассейне Средней Оби между г. г. Нарым и Колпашево расположены говоры Шёшкуп. Согласно используемой нами классификации (Хелимский, 1993: 371), они относятся к южному диалекту, но занимают в нём несколько обособленное положение. Несмотря на территориальную близость к среднеобским говорам Сюсюкум, они в языковом отношении тяготеют к говорам Чумылькуп. Их выделяем в самостоятельное подразделение "среднеобские говоры Шёшкуп".
Как отмечает А. П. Дульзон, единого селькупского языка не существует. "То, что мы называем селькупским языком, представляет собой совокупность диалектов и говоров, объединённых общей структурной моделью языка, звуковые элементы которой составляют ряды закономерных соответствий" (Dulson, 1971:43).
Актуальность темы определяется отсутствием специального исследования лексического слоя, входящего в основной словарный фонд селькупского языка, отражающего реалии материальной культуры; связью её с проблемой этнической истории селькупов, требующей комплексного рассмотрения силами лингвистики и исторических наук. Актуальность диссертации отвечает и приоритетам в лингвистике - описывать в ближайшее время языки, находящиеся под угрозой исчезновения. Актуальность обусловлена также недостатком лингвистических исследований, направленных на реконструкцию картины мира селькупов.
Исследованию лексики селькупского языка посвящено несколько специальных работ. В книге "Языки народов СССР: финно-угорские и самодийские языки" имеется раздел, посвященный лексике селькупского языка (1966: 414). Историко-этимологическая сторона лексики самодийских языков пока ещё мало исследована; см. прежде всего работу Б. Коллиндера "Fenno-Ugric Vocabulary. An Etymological Dictionary of the Uralic Languages" (1955). H. M. Терещенко в статье "К сравнительному изучению лексики самодийских языков" (1971) осуществила одну из первых попыток анализа словарного состава этих языков. В первом томе "Очерков по селькупскому языку" были проанализированы наименования флоры, фауны, календарных, географических названий, термины родства и свойства, звукоподражательная лексика, глаголы движения (ОчСЯ, 1980: 45-117). А. А. Ким описала селькупскую культовую лексику (1997).
В данном исследовании рассмотрена лексика, связанная с жилищем, надворными постройками, домашней утварью, одеждой, т. е. с наиболее
существенными элементами культуры людей, создаваемыми ими, исходя из самых насущных потребностей. Они включены этнологами в список основных компонентов жизнеобеспечения любого человеческого коллектива, и таким образом они занимают важнейшее место в системе культуры любой этнической общности (Тучкова, 19996: 3).
Работа построена по принципу "от общего к частному", следовательно, начав исследование с описания дома, как наиболее крупного объекта материальной культуры селькупского этноса, который несёт определённый семиотический смысл, мы последовательно охарактеризовали домашнюю утварь, надворные постройки и, наконец, одежду и обувь, которые, безусловно, являются не менее важными и семиотически значимыми, но в то же время находятся в своеобразном подчинении жилищу. Кроме того, все лексические единицы в данном исследовании объединены отношениями "рода - вида", "части - целого".
Цель работы - дать системное описание и провести комплексный анализ лексики, отражающей реалии материальной культуры селькупского этноса.
Объектом исследования является лексический фонд, отражающий культурно-исторические реалии селькупов.
Предметом исследования выступают наименования жилища, его частей, домашней утвари, надворных построек, одежды и обуви.
В соответствии с поставленной целью, объектом и предметом исследования, определены следующие задачи:
выявить и систематизировать лексику, отражающую реалии материальной культуры селькупов;
проследить этимологические связи выделенных тематических групп лексики в историко-культурном контексте;
определить основные словообразовательные модели и элементы, лежащие в их основе;
реконструировать фрагмент картины мира на основе лексики, отражающей реалии материальной культуры селькупов;
провести типологические параллели с родственными и неродственными языками в плане выявления черт сходства и различия в наименованиях отдельных предметов материальной культуры, а также их элементов. Материалом исследования послужили полевые записи Лаборатории языков
народов Сибири Томского государственного педагогического университета, а также словарные материалы, содержащиеся в опубликованных работах по селькупскому языку. В работе использовались этимологические словари уральских и индоевропейских языков.
Транскрипция. Иллюстративный материал томских лингвистов приводится в финно-угорской транскрипции в несколько упрощённом виде /ср. К. Венде. Финно-угорская транскрипция (ФУТ) в историческом аспекте и в сопоставлении с международным фонетическим алфавитом (МФА). Таллин, 1967). По техническим причинам произошла замена гласной і значком "[". Материал, привлечённый из других источников, даётся с сохранением транскрипции оригинала.
Основные методы исследования. Небольшое количество специальных исследований в области селькупской лексикологии и недостаток источников для диахронического анализа (ввиду отсутствия письменных традиций у селькупов) обусловили синхронный описательно-аналитический характер работы и комплексный подход к анализу имеющегося материала. Этот подход отражает современную тенденцию в развитии методов языкознания - отказ от исключительности того или иного общего метода, стремление сочетать и комбинировать различные общенаучные, общие и частные лингвистические методы (ЛЭС, 1990: 229). Исходя из цели работы - дать системное описание и провести комплексный анализ лексики, отражающей реалии материальной культуры селькупов, - использовались следующие методы:
описательный - самый распространённый метод синхронного анализа. Одним из приёмов описательного метода является компонентный анализ, применяемый для исследования содержательной стороны значимых единиц языка. Механизм этого приёма направлен на расчленение языкового значения на минимальные семантические составляющие;
дистрибутивный - направлен на поиск релевантных сочетаний и контекстов с тем или иным словом;
сравнительно-исторический - позволяет проводить исследование от исторически зафиксированного состояния языка к первоначальному. Реконструкции протоформ и протозначений слов самодийского и уральского пластов использовались для характеристики фрагмента словарного состава селькупского языка и реконструкции картины мира на его основе. Этимологический анализ, применяемый в сравнительно-исторических исследованиях, существенно расширяет возможности семантической характеристики в динамике. Вслед за И. Коивулехто (1990: 7) мы понимаем под этимологическим исследованием, во-первых, происхождение слова, во-вторых, поиск этимологических соответствий. В первом случае доказательством происхождения слова является его явный производный характер. Такое объяснение в уралистике называют "этимологическим примыканием" (etymologischer Anschluss). В случае с поиском этимологических соответствий в родственных языках речь идёт об "этимологическом отождествлении/ тождестве" (etymologische Gleichsetzung). Терминология предложена Е. Зиболд (цит. по: Koivulehto, 1990: 7);
сравнительно-сопоставительный - приём сопоставления культурных и лингвистических реалий, семантической, словобразовательной и словоупотребительной характеристики лексики, отражающей реалии материальной культуры, как в родственных, так и неродственных языках.
- метод статистического подсчёта - позволяет получить информацию о количественных показателях проанализированных лексических единиц. Теоретической основой исследования являются лингвистические работы по селькупскому языку, в первую очередь, Г. Н. Прокофьева, А. И. Кузнецовой, Е. А. Хелимского, О. А. Казакевич, Е. В. Грушкиной, А. А. Ким.
Этимологические сопоставления приводятся по словарям: В. Collinder "Fenno-Ugric Vocabulary. An Etymological Dictionary of the Uralic Languages" (1955); M. Фасмер "Этимологический словарь русского языка" (1964, 1967, 1971, 1987); J. Janhunen "Samojedischer Wortschatz. Gemeinsamojedische Etymologien" (1977); K. Redei "Uralisches Etymologisches Worterbuch" (1986, 1987, 1988); A. E. Аникин "Этимологический словарь русских диалектов Сибири: заимствования из уральских, алтайских и палеоазиатских языков" (2000).
Интересные факты о жизни селькупов, их обычаях, традициях, обрядах, а также языке содержатся в работах этнографов. Среди наиболее ранних трудов по селькупской этнографии, доступных вниманию исследователей, следует отметить работы Е. Д. Прокофьевой: "Старинные землянки на р. Тым и Кеть" (1947), "Костюм селькупского (остяко-самоедского) шамана" (1949), "Орнамент селькупов" (1950), "К вопросу о социальной организации селькупов (род и фратрия)" (1952). Ей также принадлежат более поздние работы: "Старые представления селькупов о мире" (1976), "Некоторые религиозные культы тазовских селькупов" (1977). В нашей работе мы также использовали разделы "Жилище" А. А. Попова, "Верхняя одежда" и "Головные уборы" Н. Ф. Прытковой, представленные в "Историко-этнографическом атласе Сибири" (1961). Поистине уникальными можно назвать монографии томского этнографа Г. И. Пелих: "Происхождение селькупов" (1972), "Селькупы XVII века: очерки социально-экономической истории" (1981), "Селькупская мифология" (1998). Много ценных сведений о жизни селькупской семьи содержится в работе И. Н. Гемуева (1984). В своей монографии "Говорящие культуры: традиции
ч самодийцев и угров" А. В. Головнёв представил результаты экспедиций в места
проживания ненцев, селькупов и угров (1995). Некоторые факты о жизни селькупов можно почерпнуть из сборников сказок: "Сказки народов Сибирского Севера" (1980), "Сказки нарымских селькупов" (1996).
Таким образом, для данного диссертационного исследования имеется богатая описательная база и обширный фактологический материал лаборатории языков народов Сибири, требующий систематизации и введения в научный
* оборот.
Научная новизна работы заключается в том, что впервые на материале селькупского языка проведено комплексное описание лексики, относящейся к основному словарному фонду и отражающей реалии материальной культуры аборигенного этноса с привлечением лингвистических и этнокультурных данных. В исследовании одновременно использовались данные южно- и севернодиалектного ареалов селькупского языка. К анализу привлекались
ф также данные родственных и неродственных языков.
Положения, выносимые на защиту:
Лексика, отражающая материальную культуру селькупов, является тематической группой, все компоненты которой объединены отношениями "рода - вида", "части - целого".
Многие наименования реалий материальной культуры селькупов сочетают прямое и переносное значения.
щ 3. Наименования отдельных предметов и элементов материальной культуры
селькупов соотносятся с глаголами, отражающими способ их изготовления.
Наименования одежды и обуви соотносятся с наименованиями определённых частей человеческого тела.
Наименование новых для селькупов предметов материальной культуры осуществляется через описание, калькирование, заимствование.
Наиболее продуктивным способом образования наименований материальной культуры в селькупском языке является композиция.
Теоретическая и практическая значимость данной диссертационной работы состоит в том, что её результаты могут быть использованы в исследованиях по исторической лексикологии селькупского языка (анализ лексики с точки зрения происхождения; семантическое развитие слова), в лексикографической практике (составление этимологического словаря селькупского языка, сравнительного словаря самодийских языков), при чтении лекционных курсов "Введение в языкознание", "Общее языкознание", "Самодийское языкознание" в ВУЗах.
Апробация работы. Основные положения работы излагались на 1-ой межвузовской научно-практической конференции студентов, аспирантов и молодых учёных "Коммуникативные аспекты языка и культуры" (март 2001); П-ой межвузовской научно-практической конференции студентов, аспирантов и молодых учёных "Коммуникативные аспекты языка и культуры" (май 2002); международной конференции ХХШ-и Дульзоновские чтения "Сравнительно-историческое и типологическое изучение языков и культур" (июнь 2002); И-ой международной научно-методической конференции "Лингвистические и культурологические традиции образования" (июнь 2002); П-ой международной научной конференции "Язык в поликультурном пространстве: теоретические и
практические аспекты" (ноябрь 2002).
* * *
Истоки термина "культура" следует искать в латинском языке, где слово cultura являлось абстрактным существительным, образованным от глагола colere, имевшего три основных значения: 1) 'обрабатывать, возделывать'; 2) 'взращивать'; 3) 'населять, обитать'. Латинское colere восходит к индоевропейскому корню *kuel 'двигаться, вращаться', от которого происходят также старо-славянское коло 'колесо, круг; горизонт' и древне-русское коло, мн. ч. колёса или кола 'колесо, круг', во мн. ч. в форме кола означает 'телега, повозка', а в ед. ч. в переносном значении - 'круг как символ каких-либо событий'. В своём исходном значении 'двигаться, вращаться' этот индо-
европейский глагольный корень означал действия, имеющие субъектом как вещь (отсюда 'колесо'), так и человека - отсюда значение 'находиться обычно в каком-либо месте'. В латинском языке стало развиваться именно это второе значение, разделившееся на два взаимосвязанных: 1) 'жить в каком-либо месте' - colere, in- colere; 2) 'обживать какое-либо место; обрабатывать землю в своём месте' и далее просто 'обрабатывать, культивировать' - colere, agricola 'земледелец'; agricultura 'сельское хозяйство, обработка земли'. Поскольку предметом заботы было не только само место, земля, но и божество, которое его охраняло, то развилось особое значение 'почитать, ублажать бога', откуда cultus 'попечение, забота о божестве', 'культ'; однако бог также заботится о людях, проживающих в данном месте, отсюда то же значение, но с субъектом 'бог' - 'покровительствовать, хранить человека' и второе значение латинского существительного cultus - 'попечение о человеке'. Все эти исходные значения составляют древнейший комплекс латинского слова cultura - это концепт, сохранившийся на все дальнейшие времена: 'обустройство того места, где живёшь; прежде всего обработка земли, уход за землёй; почитание богов -хранителей этого места; оберегание богами людей, которые в таком месте живут и которые так хорошо поступают' (Степанов, 2002: 14-15).
В настоящее время культура в широком понимании этого слова является объектом изучения многих областей науки. Неудивительно, что за первую половину XX века было выработано свыше полутора сот определений культуры (Kroeber, Kluckhohn, 1963; цит. по: Головнёв, 1995: 17).
По нашему мнению, целесообразным будет привести разные точки зрения относительно понятия 'культура' для того, чтобы показать, что тот или иной исследователь считает важным и основополагающим в данной проблеме. "Культура - это обработка и уход, возделывание, возделка; образование, умственное и нравственное; говорят даже культивировать вместо обрабатывать, возделывать" (Даль, 19946: 557). "Культура — система знаний, в той или иной степени разделяемая членами общества" (Keesing, 1981: 509; цит. по: Головнёв,
1995: 17). Культура - "способность использовать орудия и символы" (Bohanan, 1992: 22; цит. по: Головнёв, 1995: 17). "Культура- определитель человеческого поведения" (Malinowsky, 1962: 174; цит. по: Головнёв, 1995: 17). "Человеческая деятельность есть социально направленная активность людей, культура же -это способ её осуществления"; культура включает в себя и результаты (продукты) деятельности (Маркарян, 1969; 1972: 37, 56-57; цит. по: Головнёв, 1995: 17). "Культура состоит из выраженных и неявных, воспринятых и переданных символами, образцов деятельности (поведения), составляющих достижение человеческих сообществ, включающих их воплощённость в предметах; основное ядро культуры состоит из традиционных знаний и соотносимых с ними ценностей; культурные системы могут, с одной стороны, рассматриваться как продукты деятельности, с другой, как условие дальнейшей деятельности" (Kroeber, Kluckhohn, 1963: 357; цит. по: Головнёв, 1995: 17). Культура - это технология (способы и средства) деятельности; она охватывает не только плоды человеческой деятельности, но и приёмы, способы, процедуры, с помощью которых деятельность осуществляется (Каган, 1974: 220-221; цит. по: Головнёв, 1995: 18). По мнению А. В. Головнёва, "... как бы не назывался внутренний код культуры: символами, знаками, знаниями -очевидным (выраженным в определениях или подразумеваемым) её назначением оказывается быть используемой для (в) деятельности" (Головнёв, 1995: 17).
"В советской этнографии долгое время использовалось по-своему удобное распределение культуры на материальную и духовную. При этом, однако, за бортом культуры оставались нормы социальных отношений, формы хозяйства, а то, что не входило вообще никуда, списывалось в область «народных знаний»" (Головнёв, 1995: 18).
Подобная трактовка культуры не являлась удовлетворительной, в связи с чем в 70-80г.г. ХХв. учёные предприняли попытки её пересмотра и выработки новой концепции, которая бы учитывала с максимальной полнотой все
элементы интересующего нас понятия. Подобная попытка была, например, предпринята Ю. И. Мкртумяном, который выделил четыре основные подсистемы (сферы) культуры: производственную, жизнеобеспечивающую, соционормативную и познавательную (Мкртумян, 1978: 42-46; цит. по: Головнёв, 1995: 18). "В исследовании С. А. Арутюнова четырёхсферность культуры легла на «деятельностное» основание и выдержала проверку на обширном этнографическом фоне. Вот как выглядит эта модель в развёрнутом толковании:
Культура первичного производства - производство и воспроизводство материальных благ, орудий и средств производства в тех пределах, в которых производство ограничено от потребления.
Культура жизнеобеспечения - совокупность механизмов и средств, направленных на непосредственное поддержание жизнедеятельности её носителей; сфера потребления (в том числе жилище и поселение, питание, одежда).
Соционормативная культура - мораль, право, обычай, ритуал, значительная часть религиозных институтов и различные социальные структуры.
Гуманитарная культура - совокупность научных-й" эмпирических знаний и опыта, а также та область познания, которая осуществляется не рациональным, а эмоциональным, чувственным путём, через искусство в самых различных его формах и проявлениях" (Арутюнов, 1989: 167, 201; цит. по: Головнёв, 1995: 18-19).
Все четыре сферы (подсистемы) культуры "соприкасаются, перекрываются и каждая находит своё отражение во всех остальных". В культуре выделяются на первом уровне абстракции две подсистемы - духовная, развёртывающаяся в микрокосм человека, и материальная, развёртывающаяся в макрокосм его материального окружения. Связующим их звеном оказывается физическая (телесно-поведенческая) культура, которая эволюционно-исторически представляется древнейшей, а также исходной для возникновения
обеих других подсистем (Арутюнов, 1989: 129-130; цит. по: Головнёв, 1995: 19). Таким образом, А. В. Головнёв приходит к выводу, что "... четырёхсферная модель при всей её стройности не наделена жёсткостью. В ней можно отыскать и взаимопересечение подсистем, и внутренние уровни абстракции, и эволюционно-историческую изменчивость" (Головнёв, 1995: 19). Согласно А. В. Головнёву, деятельность человека распределяется в двух основных сферах - природной и общественной. В отношении человек-природа реализуется хозяйственная деятельность, в отношении человек-общество -социальная. Способом хозяйственной деятельности служат экологическая и материальная сферы культуры, социальной - нормативная и духовная. Экологическая культура представляет собой знание природных условий деятельности: ландшафта, флоры, фауны, акватории, климата, метрологии, хронологии, астрологии. Материальную культуру составляют созданные или приобретённые человеком вещественные средства жизнедеятельности: жилище с утварью и интерьером, хозяйственные постройки, одежда, транспорт, пищевые продукты, орудия труда. В нормативную культуру входят общественные устои, выраженные в стереотипах межэтнического и межгруппового общения, идеологических и правовых установках относительно власти, войны, суда, собственности, в принципах экономических связей по производству и в производстве (в хозяйственных объединениях, торговле, обмене, распределении), в системе регламентации брачно-родственных отношений, обрядово-ритуальном комплексе, этике. Духовная культура - это средства самореализации личности на языке понятий, символов, образов, выражающихся в представлениях о душе и теле, о душе и духах, о душе и Боге, в искусстве сказителей, песенников, поэтов, музыкантов, художников, в творчестве мастеров-ремесленников, врачевателей, учёных, в деятельности шаманов, отчасти жрецов, священнослужителей различных конфессий, в эстетике (Головнёв. 1995: 21-22).
В двух сферах деятельности человек выступает как субъект, природа или общество - как объект. Объектные сферы - экологическая и нормативная -сходны по структуре и взаимосвязаны: нормативная в древности вышла из недр экологической, а затем последовательно её поглощала (ныне многие нормы природопользования имеют вид социальных установок). Первоначальной объектной средой для человека была природа, тогда как общество выступало лишь вспомогательным изменчивым средством деятельностной организации. Общество и его нормативы возникали как разрастающаяся система запретов, изначально имевших сугубо экологический (промысловый, природооохранный, гигиенический, физиологический и др.) смысл. Позднее общественная среда всё более перекрывала природную, экологическая культура подверглась социализации и политизации (Головнёв, 1995: 22-23).
В последнее время представители многих областей знаний, имеющих отношение к культуре, склонны рассматривать её в тесной связи духовного и материального. "В неменьшей степени, чем экологическая и нормативная, взаимно связаны субъектные области культуры: духовная и материальная" (Головнёв, 1995: 23). "Духовная культура существует в тесной связи с материальной культурой. Обе образуют единство различного" (Ион, 1969: 37, 45). "... при всех различиях материальной и духовной культур они сцеплены невидимыми часто, но прочными связями, которые и порождают единство культуры как целостной, при всей её сложности и гетерогенности, системы" (Каган, 1974: 47). "... как в человеческой деятельности, так и в культуре, соотношение духовного и материального предстаёт прежде всего как соотношение внутреннего и внешнего, содержания и формы, и потому они нераздельны, неразрывны" (Каган, 1982: 45). "В культуре нет ни чисто материальных, ни чисто духовных явлений; и те, и другие идут парами" (Степанов, 2002: 18). "Для традиционных (ранних) обществ провести грань между духовной и материальной сферами культуры вообще проблематично" (Головнёв, 1995: 23).
Первая роль, в которой вещь выступает в культуре, - потребительная стоимость. Данное понятие, казалось бы, чисто экономическое, становится таковым только в соотнесении с меновой стоимостью, собственное же его содержание - культурологическое, потому что это способность вещи удовлетворять определённые практические потребности людей, которые уже не чисто биологические, но окультуренные; потребительная стоимость есть, следовательно, определение меры полезности вещи человеку. Одновременно вещь становилась средством социальной организации первобытного коллектива
- носителем социальной информации, ибо на её потребительную стоимость
наслаивались ценностные смыслы. Таким образом, во всех аборигенных
этносах полезная вещь представала перед людьми и как говорящая вещь, т. е.
оказывалась не только сама собою, но и знаком чего-то иного; её физическое
бытие дополнялось духовным, безусловное - условным, реально-практическое
- символическим. Значения, которыми обрастала вещь, порождались
мифологическими представлениями её создателей; казалось, что приобщение
вещи к миру духов, её наделение иллюзорными свойствами обеспечивает её
эффективное использование. Такая синкретическая полезностно-ценностная
полифункциональность вещи соответствовала той ступени развития культуры,
которая характеризовалась изначальной невыделенностью духовного
производства из материального, их диффузной слитностью. Поэтому
материальные средства опредмечивания духовного содержания становятся
знаками, утрачивая свои чисто материальное бытие и функционирование
(Каган, 1996: 179,206).
"В культурах самодийцев и угров «просто вещи» нет. Все видимые, мыслимые, воспринимаемые, осязаемые, создаваемые вещи и образы «живые» уже потому, что способны воздействовать на человека или запечатлевать в себе его воздействие" (Головнёв, 1995: 197).
По мнению Э. Б. Тайлора, в культуре много не только общечеловеческого, универсального для одних и тех же стадий развития, но и
специфичного для отдельных народов. Все народы и все культуры соединены между собой в один непрерывный и прогрессивно развивающийся эволюционный ряд. Эволюция культуры - это не только её самостоятельное, независимое развитие, но и результат исторических воздействий и заимствований. Подобно другим эволюционистам, Тайлор считал, что все явления культуры - материальные объекты, обычаи, верования и т. п. -составляют такие же виды, как виды растений или животных, и так же, как они, развиваются одни из других (Тайлор, 1989: 10-11, 13). "Точно так же, как каталог всех видов растений и животных известной местности даёт нам представления о её флоре и фауне, полный перечень явлений, составляющих общую принадлежность жизни известного народа, суммирует собой то целое, что мы называем его культурой. Мы знаем, что отдалённые одна от другой области земного шара порождают такие виды растений и животных, между которыми существует удивительное сходство, которое, однако, отнюдь не является тождеством. Но ведь то же самое мы обнаруживаем в отдельных чертах развития и цивилизации обитателей этих стран" (там же, с. 18).
Приняв во внимание все вышеизложенные точки зрения относительно понятия "культура", считаем необходимым выделить ключевые моменты в данной проблеме, на которые мы будем опираться в нашей работе: 1) идея о неразрывной связи материальной и духовной культур, которые являются двумя составляющими одного целого; 2) идея об уникальности культуры каждого этноса; 3) идея о наличии схожих, но не одинаковых черт и элементов в культуре отдельных народов.
Как известно, языки аборигенных этносов "всегда выражают представления о предметах и действиях в том же виде, в каком предметы и действия мыслятся глазами и ушами". Общая тенденция этих языков заключается в том, чтобы описывать не впечатление, полученное воспринимающим субъектом, а форму, очертания, положение, движение, образ
действия объектов в пространстве, одним словом, то, что может быть воспринято и нарисовано (Леви-Брюль, 1994: 125).
Совокупность свойств, характеризующих языки, на которых говорят общества низшего типа, вполне соответствует свойствам того мышления, которое в этих языках находит своё выражение. Если образы-понятия, эти своеобразные рисунки, делают возможным крайне ограниченное обобщение и абстракцию лишь в зачаточном виде, то напротив они предполагают замечательное развитие памяти; отсюда и проистекает чрезвычайное богатство словаря (Леви-Брюль, 1994: 139).
В низших обществах язык неизбежно приобретает мистический характер. Как известно, для первобытного мышления нет восприятия, которое не включалось бы в мистический комплекс, нет явления, которое было бы только явлением, нет знака, который был бы только знаком: слово никогда не могло бы здесь быть просто словом. Всякая форма предмета, всякий пластический образ, всякий рисунок имеет свои мистические свойства; в силу той же необходимости эти свойства имеет и словесное выражение, которое является словесным рисунком. Таинственная сила присуща всем словам языков низших обществ (Леви-Брюль, 1994: 141).
"В лексическом составе языка находят отражение представления народа о внешнем мире, вся та "физическая и социальная среда", в которой существует человек (Сепир, 1993: 272). Таким образом, представление о жизни того или иного народа мы черпаем из его основного словарного фонда... К основному словарному фонду относятся большей частью очень старые слова, которые обозначают жизненно важные понятия, составляющие неотъемлемую часть мышления любого человека, говорящего на том или ином языке. Эти слова являются не только словами современного языка, а известны уже на протяжении многих столетий. Таким образом, основной словарный фонд является не только лингвистической, но и исторической категорией, потому что он складывался в течение ряда эпох" (Ким, 1997: 7).
Основным словарным фондом селькупского языка служат слова уральского и самодийского исторических пластов. Объём праязыкового словаря поддаётся лишь приблизительному определению. На основании этимологических исследований установлено, что примерно 400-500 слов восходит к уральскому периоду, около 1000 слов составляет общесамодийский словарный фонд (ОФУЯ, 1974: 409; Janhunen, 1977).
По мнению Морриса Сводеша, каждый язык изменяется на восемьдесят
два процента плюс-минус два процента за тысячелетие. Это значит, что за
тысячелетие около восьмидесяти процентов слов, входящих в ядро языка,
сохраняется. Данный вывод относится ко всем языкам в целом, а не к отдельно
взятым языкам или языковым семьям (
phomm.icelord.net/read.php?fM&i=28745& 1=28745).
В случае если языки (диалекты) находятся в единой контактной зоне,
начинает сказываться принцип языковой непрерывности. Особенно заметно
действие этого принципа тогда, когда анализируются близкородственные
языки, носители которых достаточно продолжительное время жили на одном
месте. В подобной ситуации дествие принципа языковой непрерывности
начинает распространяться и на группы языков, связанных более глубоким
родством, чем группа или подгруппа
().
Моррис Сводеш является автором оригинального метода определения времени расхождения родственных языков на основании различий в их наиболее устойчивом базовом словаре (в него входят слова, перечисленные в 100-словном и 200-словном списках Сводеша) - так называемой лексикостатистической глоттохронологии, часто называемой просто глоттохронологией. Предположив, что скорость выбытия слов из этих списков постоянна, Сводеш фактически дал в руки историков языка метод определения языкового родства, дополняющий (но не отменяющий) стандартную процедуру сравнительно-исторической реконструкции и, что принципиально важно,
применимый к языкам, не имеющим письменной истории (). Из всех слов, непосредственно отражающих реалии материальной культуры селькупов, ни одно не вошло в список Сводеша. Однако, данный список содержит несколько слов, которые входят в состав словосочетаний, являющихся наименованиями отдельных предметов быта селькупского этноса: eye 'глаз'; foot 'нога; ступня'; head 'голова'; mouth 'рот'; neck 'шея'; nose 'нос'; root 'корень' (Vaux, Cooper, 1999: 44-45).
Е. А. Хелимский составил диагностические списки слов шести самодийских языков для лексикостатистического анализа, которые содержат ряд лексических единиц, входящих в состав словосочетаний, являющихся наименованиями предметов материальной культуры селькупов. Считаем целесообразным представить только селькупские слова с переводом без привлечения лексического материала других самодийских языков: saj[ 'глаз'; ol[ 'голова'; kont[ 'корень'; topi 'нога'; Ш 'огонь'; бп 'рот'; sol' 'шея'; qopi 'шкура'(Хелимский, 1982: 129-134).
Как мы отметили выше, существует тесная взаимосвязь между лингвистическими и экстралингвистическими факторами, именно поэтому в последнее время научную известность приобретает лингвокультурный подход, где задаётся "две системы тем: языковых и культурных, связанных одна с другой в различной степени" (Ким, 1997: 6; ссылка на Проскурина, 1990: 7).
Подход к исследованию языка, объединяющий две системы тем -языковых и культурных, характеризует направление в языкознании, называемое "лингвистической палеонтологией культуры": объектом его исследования является не "праязык, а протокультура (в широком антропологическом смысле) носителей этого языка; реконструируется не столько сам язык, сколько внеязыковой мир, отражаемый в рассматриваемых языковых данных" (Гамкрелидзе, Иванов, 1984: 458). Этот подход применим и для синхронного анализа в тех случаях, когда культурные традиции
утрачиваются и лексический материал выступает одним из важнейших источников их реконструкции (Ким, 1999а: 7).
За последние годы появилось немало работ, в которых язык и культура определённого народа рассматриваются в тесной взаимосвязи, см., например, Маковский, 1996; Маковский, 1997: 73-95; Топорова, 1994а; Топорова, 19946: 48-51; Топорова, 1996; Цивьян, 1990 и др.
* * *
Диссертация обсуждена на расширенном заседании кафедры немецкого языка и общего языкознания Института иностранных языков Томского государственного педагогического университета.
Объём и структура работы. Работа состоит из введения, двух глав, заключения, списка сокращений и библиографии. Основной текст диссертации излагается на 160 страницах машинописного текста. Список использованной литературы содержит 170 работ, из них 26 на иностранных языках. По теме диссертации опубликовано 8 статей.
' ГЛАВА 1. ИСТОРИКО-ЭТИМОЛОГИЧЕСКИЙ И ЭТНОКУЛЬТУРНЫЙ
АСПЕКТЫ ИССЛЕДОВАНИЯ НАИМЕНОВАНИЙ ЖИЛИЩА И ЕГО ВНУТРЕННЕГО И ВНЕШНЕГО ОБУСТРОЙСТВА
