Содержание к диссертации
Введение
Глава 1. Общий обзор лексико-семантической структуры лезгинского языка 11
Из истории изучения лексики дагестанских языков 11
Модель описания лексико-семантической структуры лезгинского слова 25
Глава 2. Семантические единицы 39
Уровни лексико-семантической структуры 39
Морфо-семантический уровень 41
Лексико-семантический уровень 52
Денотативный слой 61
Сигнификативный слой 69
Экспрессивный слой 70
Синтаксический слой 76
Виды семантических единиц по степени обобщенности 78
Глава 3. Семантические отношения 85
Вводные замечания 85
Реляции и корреляции 91
Семантические реляции 93
Семантические корреляции 103
Заключение 130
Литература 135
- Из истории изучения лексики дагестанских языков
- Модель описания лексико-семантической структуры лезгинского слова
- Морфо-семантический уровень
- Вводные замечания
Введение к работе
Диссертация посвящена изучению принципов организации семантической структуры лезгинского слова и ставит своей целью разработку такого представления лексического значения, которое основывалось бы на моделировании типологически релевантных процессов, лежащих в основе языковой способности человека, и позволило бы воссоздать механизмы, обеспечивающие единство формирования и функционирования лексической системы как целостного компонента языковой структуры.
Проблема семантического анализа лексических единиц является одной из наиболее древних, "вечных" проблем языкознания. Во второй половине XX века особый вклад в ее решение внесли отечественные лингвисты В. В. Виноградов и А. И. Смирницкий, заложившие, в частности, основы теории лексико-семантического варьирования, увязавшие проблемы лексической многозначности с общими проблемами вариативности -основного свойства языковой системы, обеспечивающего ее существование, функционирование и развитие. В рамках этой теории ключевым является понятие семантической структуры слова - определенной иерархически организованной на основе прямого номинативного значения системы взаимосвязанных и взаимодействующих лексико-семантических вариантов, связанных отношениями семантической производности.
Теория лексико-семантического варьирования послужила стимулом дальнейшей разработки общей теории лексической семантики, связанной с именами В. А. Звегинцева, Д. Н. Шмелева, А. А. Уфимцевой, С. Д. Кац-нельсона, К. А. Левковской, М. В. Никитина, В. Г. Гака, Е. С. Кубряковой, Ю. Д. Апресяна и др., обусловила появление многочисленных частных исследований различных групп лексики на материале разных языков, а также определила интерес лингвистов к категоризации значений и изучению различных его типов, что нашло отражение в исследованиях
А. А. Уфимцевой, H. Д. Арутюновой, Е. С. Кубряковой, В. Н. Телия, Е. М. Вольф, Э. С. Азнауровой и др.
В конце 60-х - начале 70-х годов в лингвистике наметился переход к изучению функционирования языковой системы в условиях непосредственной коммуникации. С этим переходом было связано и обращение к рассмотрению речевой деятельности, что вывело на первый план исследование более крупных, чем слово, единиц. Если до 70-х годов семантическая теория характеризовалась как "семантика слова", то после 70-х годов центр тяжести научных исследований сместился в сторону "семантики предложения". Соответственно, дальнейшее развитие лингвистической науке характеризовалось усложнением самого объекта исследования (от предложения к высказыванию и тексту). Одновременно с этим в сферу лингвистических исследований оказалось вовлеченным изучение закономерностей речевой деятельности, анализ социальных и межличностных факторов, целей, мотивов и прагматического эффекта сообщения. В лезгинском и дагестанском языкознании на эти вопросы было обращено внимание значительно позже [ср. Ахмедов 1999]
Исследования в области лексической семантики концентрировали свое внимание на таких направлениях, как лингвистика текста, синтаксическая семантика, коммуникативная лингвистика, прагмалингвистика, что способствовало перемещению акцента на изучение реального функционирования слова в конкретных коммуникативно-прагматических контекстах и поиск закономерностей, определяющих речевую вариативность лексического значения, но также явилось свидетельством актуальности очередного обращения к общей теории лексического значения на новом уровне, поскольку эти исследования наглядно продемонстрировали невозможность адекватного описания высших языковых структур без углубления знаний об "устройстве" семантической структуры слова. Соответственно, и в настоящее время остаются актуальными многие проблемы, которые остались нерешенными в сложившихся в прошлом концепциях лексического значения и которые, как предполагалось, будут разрешены при изучении более высоких уровней языковой системы, в частности, проблема неаддитивности смыслов, проблема одновременной нестилистической актуализации двух или нескольких лексико-семантических вариантов лексемы, проблема факторов, препятствующих или способствующих развитию полисемии.
Актуальность исследований в данном направлении определяется общетеоретическими задачами современной лингвистики и прежде всего важностью изучения языковой способности человека с помощью моделирования тех процессов, которые обеспечивают формирование и понимание высказываний и текстов. Актуальным представляется также дальнейшее изучение лексической семантики в целом с обращением внимания на уточнение характеристик различных типов семантических структур, определение факторов, препятствующих или способствующих развитию полисемии, выявление особенностей разных типов значений и определение закономерностей их функционирования.
Таким образом, актуальность настоящей диссертации обусловлена необходимостью дальнейшего совершенствования теории лексического значения, которая все более ощущается в связи с тем, что познание сущности языка требует обращения к моделированию языковой способности человека, а также к моделированию процессов понимания, что, в свою очередь, предполагает изучение когнитивных механизмов, лежащих в основе владения языком, а именно, процедур выбора, фокусирования, операций естественного вывода, контрастирования, онтологизации знаний и т.п.
Настоящее исследование связано также с такими актуальными сферами современной лингвистики, как изучение процесса номинации, определение закономерностей формирования языковой картины мира и концептуальной картины мира, рассмотрение языковых способов концептуальной организации знаний, изучение языкового поведения человека и оп- ределение соотношения индивидуального и общесистемного в лингвокреативной деятельности.
В рамках когнитивной концепции исследования языка центральным является концепт знания, в то время как язык рассматривается в виде своеобразной "упаковки" знаний (в т.ч. знаний о мире и знаний о языковой системе) и мыслительного содержания, передаваемого в процессе коммуникации. Данный подход оказывается особенно плодотворным при описании высказывания и текста, однако, возникающая при этом проблема изучения форм и способов представления, "кодирования" знаний посредством языковых средств непосредственно соотносима и с задачами изучения лексико-семантической структуры слова.
Настоящая работа выполнена в русле отмеченной выше проблематики; ее базовым концептом является понимание слова как особой структуры представления знаний об обозначаемом, поэтому в качестве основной цели исследования выдвигается изучение тех когнитивных процессов, которые лежат в основе лингвокреативной деятельности человека, обеспечивая когнитивную структурацию лексического значения и формирование лексико-семантической структуры лезгинского слова (номинативный аспект), а также определяют закономерности выбора и семантического развертывания лексической единицы в речевой реализации в соответствии с требуемым коммуникативным заданием сообщения (коммуникативный аспект).
Исследование проводилось на материале современного лезгинского языка с привлечением в отдельных случаях материала других языков.
Основная цель исследования обусловила необходимость постановки и решения следующих конкретных задач:
1) обосновать теоретическую возможность и целесообразность подхода к лексико-семантической структуре лезгинского слова с позиций се- мантической типологии - как на уровне отдельного значения многозначного снова, так и на уровне всей семантической структуры слова в целом; разработать методику анализа семантики лезгинского слова на типологических основаниях и предложить соответствующую модель ее представления; на основании выбранной типологической концепции лексического значения рассмотреть основные типы семантических структур слов и основные типы семантических единиц и семантических отношений в лезгинском языке; проанализировать общие закономерности актуализации лексического значения в речи; выделить факторы, обусловливающие выбор единицы, а также факторы, определяющие пределы ее семантического варьирования в текстовой реализации.
Таким образом, объектом изучения в настоящей работе являются типологические принципы организации семантической структуры слова и его отдельных лексико-семантических вариантов, а также та роль, которую играет структура лексического значения при актуализации единицы в речи.
Материалом для исследования послужили данные различных словарей лезгинского языка. В базовый корпус включались однозначные и многозначные лексемы общелитературного языка, производные и непроизводные, представленные на синхронном уровне. Анализ семантики отобранных глаголов и существительных проводился в основном по данным лезгинско-русского словаря [Талибов, Гаджиев 1966] с привлечением других специальных словарей лезгинского языка. Особенности контекстной реализации лексем исследовались на основании анализа примеров из произведений современной лезгинской художественной литературы; общий объем исследованного текстового материала составил более 4000 страниц.
В основу исследования положен принцип моделирования. Отсутствие общепринятого подхода к рассмотрению лексико-семантической структуры слова не только в лезгинском, но и в дагестанском языкознании в целом обусловило необходимость разработки специальной методики анализа семантики слова в виде типологически адекватной модели, интегрирующей различные приемы и процедуры компонентного, дефиницион-ного и контекстуального анализа и основывающейся на методе моделирования с привлечением процедур выдвижения и подтверждения/опровержения гипотез. Обращение к материалам русского, а также родственных дагестанских языков обусловило необходимость использования методики контрастивного анализа.
Научная новизна работы обусловлена тем, что в ней предлагается новый подход к описанию лексико-семантикой структуры лезгинского слова, который является новым и для дагестановедения в целом. Новым является представление об уровневой организации семантики лезгинского слова; новой является идея когнитивной модели лексического значения, определяющей внутрисистемную значимость единицы и обеспечивающей единство семантической структуры многозначной лексемы. Разработка когнитивных оснований лексической семантики позволяет по-новому подойти к типологии семантических структур слов и типологии значений. В работе предложено отличное от традиционного представление о сигнификативном, денотативном и коннотативном компонентах семантической структуры в рамках единой лексико-семантической модели.
Теоретическая значимость исследования заключается в том, что его положения могут способствовать дальнейшей разработке теории слова на типологических основаниях, теории языковой и речевой номинации, дальнейшему углубленному описанию онтологических характеристик лексической семантики и строения смысловой структуры многозначного слова. В теоретическом плане работа создает предпосылки для дальнейшего изуче- ния типологических особенностей семантики слов разных частей речи, в том числе когнитивных различий знаменательных и служебных частей речи. Подход к лексическому значению как к структурированному единству позволяет разработать принципы сопоставления семантики лексических единиц и провести описание языковых картин мира разных социумов на объективных основаниях. Представляется также, что уточнение понятия внутрисистемной значимости может способствовать дальнейшей разработке проблемы системных отношений в лексике.
Практическая ценность работы обусловлена прежде всего тем, что обращение к моделированию лексической семантики, определяющему выбор семантических единиц в качестве компонентов семантической структуры высказываний и текстов и их семантическое развертывание в речи, позволяет значительно улучшить представление языкового материала при изучении лезгинского языка в средней и высшей школе. Экспликация типологических моделей лексем в процессе обучения в значительной степени способствует более глубокому пониманию текста и позволяет осуществить правильное употребление лексических единиц в процессе формирования высказывания. Положения работы, касающиеся взаимодействия различных уровней лексико-семантической структуры лезгинского слова, могут быть использованы в практике лексикографии при составлении толковых и учебных словарей, а также учебных пособий по практическому изучению лезгинского языка на разных этапах обучения. Положения, относящиеся к использованному в диссертации подходу в лексической семантике, могут быть использованы в теоретических курсах по общему языкознанию, лексикологии, а также при проведении семинарских занятий по этим дисциплинам. Сопоставление типологических моделей слова в разных языках представляется важным для теории и практики перевода; в курсе стилистики могут быть использованы данные о принципах выбора семантических единиц. Материалы диссертации могут использоваться при разработке тематики курсовых и дипломных исследований.
Апробация работы. Содержание и основные положения диссертации служили предметом обсуждения и были апробированы на заседании кафедры общего и дагестанского языкознания Дагестанского государственного педагогического университета. По теме диссертации опубликовано 5 научных статей общим объемом 3 а. л.
Структура диссертации. Диссертация состоит из введения, трех глав, заключения и библиографии.
Во введении определяется общее направление исследования, его цель, конкретные задачи и материал; проводится обоснование научной новизны, актуальности работы, ее теоретической и практической значимости.
Из истории изучения лексики дагестанских языков
Как отмечалось в специальной литературе, дагестанская лексикография и лексикология не имеют богатых традиций [см. Мейланова, Талибов 1976: 49], несмотря на то, что первые попытки фиксации словарного состава дагестанских языков были предприняты уже в конце XVIII века (ср. известные проекты, осуществленные И. А. Гюльденштедтом и Г. Ю. Клапротом). Дело в том, что лексика многих дагестанских языков еще долгое время оставалась неизвестной лингвистической науке, особенно лексика языков малочисленных народов Дагестана и Азербайджана. В частности, важно заметить, что фундаментальные труды П. К. Услара охватывают материал лишь пяти дагестанских языков - аварского, даргинского, лакского, лезгинского, табасаранского, которые впоследствии получили статус литературных. Лексикографическая работа по другим дагестанским языкам начинается гораздо позднее. В связи с поставленной в диссертации проблемой нас, конечно, более всего здесь интересует лексикографическая разработка П. К. Усларом словарного состава лезгинского языка.
В «Сборнике кюринских слов», по существу представляющем собой лезгинско-русский словарь, приложенный к фундаментальному труду П. К. Услара «Кюринский язык», содержится 1457 словарных статей. Словарная статья «Сборника» включает следующие компоненты: 1) заглавное слово; 2) грамматические формы слова; у существительных — форма эрга-тивного и местного падежей, множественного числа; у глаголов — форма прошедшего времени, императива и др; 3) перевод заглавного слова на русский язык; 4) наиболее употребительные фразы и фразеологические единицы с этим словом; 5) производные слова. Несмотря на высокую оценку труда П. К. Услара в целом, исследователи отмечают в нем и некоторые ошибки. Р. И. Гайдаров [1966: 12-13] в связи с этим обращает внимание на следующие моменты: "а) нет четкого критерия в выделении корня, в объединении родственных слов в гнезда. Так, например, слова кіеви и кіевир даются самостоятельными статьями. Слова кіеви и кіевир следовало бы дать вместе с прибавлением слов кіевивал, кіевиз, кіевелай с выделением общего корня кіев; б) отмеченный только что недостаток в расположении слов, особен но в гнездовании их по общности корней, у П. К. Услара вытекает из дру гого ошибочного положения, согласно которому «качественные прилага тельные суть простые-корни», тогда как на самом деле качественные при лагательные в лезгинском языке, так же, как и относительные, являются словами производными (Срв. Яр краснота—яр-у красный; яці толща — яці-у толстый и др.)... в) В работе встречаются случаи, когда вместо прямого значения пе реводится только переносное значение (См. слово кіеви (КЯ стр. 475), пе реведенное в значении «скупость», которое является переносным, основ ным и обычным же значением слова является: «крепкий, прочный» и т. д.; г) имеют место и такие неточности, когда вместо одной падежной формы ошибочно употреблена другая (например, эргатив вместо роди тельного: «ада ракъ гатазава кіавузарди ванял кіашиналди», эргатив вме сто местного V: «кверивилелай гъейри и туъфенгдик гъайиб квач» и др.); вместо одного слова употреблено другое: «куъчеяр михьи я» вместо «куъчеяр михьи ая». В произношении аналогичные формы и слова совпадают, по-видимому, это и является причиной их смешения П. К. Усларом, который, как известно, придавал произношению большое значение". Несколько исправили ситуацию в изучении лексики бесписьменных языков очерки А. М. Дирра, изучившего и описавшего многие языки малочисленных народов Дагестана, в частности агульский, рутульский, цахур-ский, удинский, арчинский и андийский. Существенной частью его работ являются национально-русские словари с обратными указателями. Словарной формой имени в этих словарях является именительный падеж единственного числа, приводятся также формы родительного падежа единственного числа и именительного падежа множественного числа. Слова иностранного происхождения (арабского, турецко-татарского, персидского, татского, русского и т. д.) помечаются специальным знаком -звездочкой . В некоторых работах даются лексические сравнения языков лезгинской группы. Впрочем, сопоставительные списки слов, к сожалению, не придерживаются семасиологического принципа и не содержат словообразовательного и этимологического анализа. Собственно лезгинским языком, впрочем, А. Дирр не занимался. По характеристике У. А. Мейлановой и Б. Б. Талибова [1976: 51], "несмотря на то, что словарные части этих работ имеют недостатки (неправильная запись, неточный перевод материала и т. д.), они все же остаются ценными источниками для ознакомления с лексическим составом описываемых языков". Словарные материалы бесписьменных языков Азербайджана были введены в научный оборот значительно позднее (если не считать сводной работы Р. Эркерта, не имеющей, по оценкам специалистов, научного значения).
Одним из наиболее ранних дагестанско-русских словарей является «Аварско-русский словарь» Л. И. Жиркова [1936]. В этом словаре содержится примерно 9000 словарных статей. Помимо традиционных для такого рода словарей сведений, в нем дана информация о заимствованных сло Специально подходы Дирра к иследованию лексики дагестанских языко были рассмотрены в статье 3. А. Исмаиловой [2001: 218-20]. вах - русского (помета г), тюркского (помета t), арабского (помета а), персидского (помета р) и интернационального (помета і) происхождения. В 50-е годы были составлены и изданы русско-аварский [Саидов, Микаилов 1951], русско-лезгинский [Гаджиев 1950], русско-даргинский [Абдуллаев 1950] и русско-лакский [Муркелинский 1953] словари, включающие от. 35000 слов. В 60-е годы была опубликована серия дагестанско-русских словарей: лакско-русский [Хайдаков 1962], лезгинско-русский [Талибов, Гаджиев 1966] и аварско-русский [Саидов 1967]. В целом лексикографическая работа в те годы была в основном направлена на исследование литературных языков Дагестана, имевшее, помимо сугубо научных целей, и ряд практических задач. На практические задачи ориентированы, по-видимому, и выпущенные в 80-е годы русско-дагестанские "карманные" словари [Джидалаев 1987; Исаев 1988; Загиров 1988; Талибов 1992; Исаков, Хайбулаев 1992]. Заметим в связи с этим, что подробный анализ русско-дагестанских словарей проведен в специальной работе И. М. Салиховой [2000]. Каждый из этих словарей включает в среднем по 10000 слов. Естественно, что эти же задачи стояли на первом месте перед составителями школьных русско-дагестанских словарей, традиция составления которых на материале лезгинского языка была начата русско-лезгинским словарем М. М. Гаджиева [1940]2. В этом же ряду следует назвать относительно часто переиздаваемые орфографические словари литературных языках, традиицию создания которых также открывает словарь, составленный М. М. Гаджиевым [1941].
Модель описания лексико-семантической структуры лезгинского слова
Как отмечалось в специальной литературе, дагестанская лексикография и лексикология не имеют богатых традиций [см. Мейланова, Талибов 1976: 49], несмотря на то, что первые попытки фиксации словарного состава дагестанских языков были предприняты уже в конце XVIII века (ср. известные проекты, осуществленные И. А. Гюльденштедтом и Г. Ю. Клапротом). Дело в том, что лексика многих дагестанских языков еще долгое время оставалась неизвестной лингвистической науке, особенно лексика языков малочисленных народов Дагестана и Азербайджана. В частности, важно заметить, что фундаментальные труды П. К. Услара охватывают материал лишь пяти дагестанских языков - аварского, даргинского, лакского, лезгинского, табасаранского, которые впоследствии получили статус литературных. Лексикографическая работа по другим дагестанским языкам начинается гораздо позднее. В связи с поставленной в диссертации проблемой нас, конечно, более всего здесь интересует лексикографическая разработка П. К. Усларом словарного состава лезгинского языка.
В «Сборнике кюринских слов», по существу представляющем собой лезгинско-русский словарь, приложенный к фундаментальному труду П. К. Услара «Кюринский язык», содержится 1457 словарных статей. Словарная статья «Сборника» включает следующие компоненты: 1) заглавное слово; 2) грамматические формы слова; у существительных — форма эрга-тивного и местного падежей, множественного числа; у глаголов — форма прошедшего времени, императива и др; 3) перевод заглавного слова на русский язык; 4) наиболее употребительные фразы и фразеологические единицы с этим словом; 5) производные слова. Несмотря на высокую оценку труда П. К. Услара в целом, исследователи отмечают в нем и некоторые ошибки. Р. И. Гайдаров [1966: 12-13] в связи с этим обращает внимание на следующие моменты: "а) нет четкого критерия в выделении корня, в объединении родственных слов в гнезда. Так, например, слова кіеви и кіевир даются самостоятельными статьями. Слова кіеви и кіевир следовало бы дать вместе с прибавлением слов кіевивал, кіевиз, кіевелай с выделением общего корня кіев; б) отмеченный только что недостаток в расположении слов, особен но в гнездовании их по общности корней, у П. К. Услара вытекает из дру гого ошибочного положения, согласно которому «качественные прилага тельные суть простые-корни», тогда как на самом деле качественные при лагательные в лезгинском языке, так же, как и относительные, являются словами производными (Срв. Яр краснота—яр-у красный; яці толща — яці-у толстый и др.)... в) В работе встречаются случаи, когда вместо прямого значения пе реводится только переносное значение (См. слово кіеви (КЯ стр. 475), пе реведенное в значении «скупость», которое является переносным, основ ным и обычным же значением слова является: «крепкий, прочный» и т. д.; г) имеют место и такие неточности, когда вместо одной падежной формы ошибочно употреблена другая (например, эргатив вместо роди тельного: «ада ракъ гатазава кіавузарди ванял кіашиналди», эргатив вме сто местного V: «кверивилелай гъейри и туъфенгдик гъайиб квач» и др.); вместо одного слова употреблено другое: «куъчеяр михьи я» вместо «куъчеяр михьи ая». В произношении аналогичные формы и слова совпадают, по-видимому, это и является причиной их смешения П. К. Усларом, который, как известно, придавал произношению большое значение". Несколько исправили ситуацию в изучении лексики бесписьменных языков очерки А. М. Дирра, изучившего и описавшего многие языки малочисленных народов Дагестана, в частности агульский, рутульский, цахур-ский, удинский, арчинский и андийский. Существенной частью его работ являются национально-русские словари с обратными указателями. Словарной формой имени в этих словарях является именительный падеж единственного числа, приводятся также формы родительного падежа единственного числа и именительного падежа множественного числа. Слова иностранного происхождения (арабского, турецко-татарского, персидского, татского, русского и т. д.) помечаются специальным знаком -звездочкой . В некоторых работах даются лексические сравнения языков лезгинской группы. Впрочем, сопоставительные списки слов, к сожалению, не придерживаются семасиологического принципа и не содержат словообразовательного и этимологического анализа. Собственно лезгинским языком, впрочем, А. Дирр не занимался. По характеристике У. А. Мейлановой и Б. Б. Талибова [1976: 51], "несмотря на то, что словарные части этих работ имеют недостатки (неправильная запись, неточный перевод материала и т. д.), они все же остаются ценными источниками для ознакомления с лексическим составом описываемых языков". Словарные материалы бесписьменных языков Азербайджана были введены в научный оборот значительно позднее (если не считать сводной работы Р. Эркерта, не имеющей, по оценкам специалистов, научного значения).
Одним из наиболее ранних дагестанско-русских словарей является «Аварско-русский словарь» Л. И. Жиркова [1936]. В этом словаре содержится примерно 9000 словарных статей. Помимо традиционных для такого рода словарей сведений, в нем дана информация о заимствованных сло Специально подходы Дирра к иследованию лексики дагестанских языко были рассмотрены в статье 3. А. Исмаиловой [2001: 218-20]. вах - русского (помета г), тюркского (помета t), арабского (помета а), персидского (помета р) и интернационального (помета і) происхождения. В 50-е годы были составлены и изданы русско-аварский [Саидов, Микаилов 1951], русско-лезгинский [Гаджиев 1950], русско-даргинский [Абдуллаев 1950] и русско-лакский [Муркелинский 1953] словари, включающие от. 35000 слов. В 60-е годы была опубликована серия дагестанско-русских словарей: лакско-русский [Хайдаков 1962], лезгинско-русский [Талибов, Гаджиев 1966] и аварско-русский [Саидов 1967]. В целом лексикографическая работа в те годы была в основном направлена на исследование литературных языков Дагестана, имевшее, помимо сугубо научных целей, и ряд практических задач. На практические задачи ориентированы, по-видимому, и выпущенные в 80-е годы русско-дагестанские "карманные" словари [Джидалаев 1987; Исаев 1988; Загиров 1988; Талибов 1992; Исаков, Хайбулаев 1992]. Заметим в связи с этим, что подробный анализ русско-дагестанских словарей проведен в специальной работе И. М. Салиховой [2000]. Каждый из этих словарей включает в среднем по 10000 слов. Естественно, что эти же задачи стояли на первом месте перед составителями школьных русско-дагестанских словарей, традиция составления которых на материале лезгинского языка была начата русско-лезгинским словарем М. М. Гаджиева [1940]2. В этом же ряду следует назвать относительно часто переиздаваемые орфографические словари литературных языках, традиицию создания которых также открывает словарь, составленный М. М. Гаджиевым [1941].
Морфо-семантический уровень
Как было отмечено в предыдущем разделе, семантические единицы подразделяются по их связи с единицами плана выражения - морфемами или словами - соответственно на два вида: морфо-семантические единицы и лексико-семантические единицы. Соответственно, можно говорить о совокупности всех единиц того и другого уровня, т. е. о морфо-семантическом уровне плана содержания языка, объединяющем все морфо-семантические единицы и связывающие их отношения, а также о лек-сико-семантическом уровне плана содержания языка, охватывающем все лексико-семантические единицы и их отношения.
Морфема, как известно, является минимальной лингвистической единицей, обладающей планом содержания. Соответственно, план содержания морфемы в соответствии с концепцией, изложенной выше, состоит только из морфо-семантических единиц разного характера (их описание будет дано в последующих главах работы) с определенными внутримор-фемными семантическими отношениями.
Слово по своей структуре является последовательностью морфем. В силу этого оно имеет план содержания, состоящий из двух уровней. С одной стороны, это морфо-семантические единицы и отношения между ними. С другой стороны, план содержания слова имеет и специальные единицы, соответствующие ему как единому целому. Они-то и составляют лексико-семантическую часть плана содержания слова.
Обосновывая охарактеризованное выше понимание уровневой структуры плана содержания, Б. Ю. Городецкий пишет следующее: "И значение морфемы, и значение слова входят в знание языка, находятся в мозгу говорящего. Процесс распознавания речи осуществляется параллельно на двух уровнях, носитель языка опирается и на значения морфем, и на значения слов; одно помогает другому. Формальные единицы, меньшие морфемы, не имеют плана содержания (мы не рассматриваем, для простоты, звуковой символизм). Формальные образования, большие, чем слово, имеют план содержания, но такой, который не входит в знание языка (не закреплен в языке) и разлагается на более мелкие элементы. Поэтому мы вынуждены признать, что в плане содержания языка имеются семантические единицы двух уровней: значения морфем и значения слов" [Городецкий 1969: 144].
Таким образом, хотя в последнее время в специальной литературе, в том числе и на материале лезгинского языка обращается внимание на семантику таких сложных по своему составу лингвистических единиц, как предложение [Ахмедов 1999], как языковое явление она не может считаться элементарной единицей, будучи построенной из комбинации более простых элементов. Так, рассматривая такие семантические разновидности повествовательного предложения, как а) сообщения, информации; б) повествования, рассказа; в) изображения, описания; г) характеристики, оценки; д) определения; е) пояснения, комментария; ж) предположения о возможности совершения действия при опреде ленных условиях; з) предложения, проекта; и) значение предсказания, предостережения, предположения; к) семантика обещания, клятвы, зарока, сильной степени уверенности; л) перформативные предложения, когда сам речевой акт приобретает смысл действия [там же: 55-62], можно констатировать, что подобные смысловые разновидности формируются на основе комбинации смыслов различных компонентов пред 41 ложения как лексического, так и грамматического планов, т.е. опираются на взаимодействие морфо-семантических и лексико-семантических единиц. С другой стороны, принимая обоснование, предложенное Б. Ю. Городецким, следует указать на выделимость в соответствии с предложенными критериями и фразео-семантического уровня. Морфо-семантический уровень Множество морфо-семантических единиц, которое по своему объему значительно меньше, чем множество лексико-семантических единиц, во многом неоднородно, поскольку значения морфем отличаются друг от друга и по степени абстрактности, и по своей сочетаемости, объединяясь тем, что в большей степени, чем значения слов, привязаны к семантическим комплексам7 и к определенному месту в составе этих комплексов. В учении о составе слова одной из определяющих рубрикаций явля ется деление морфем на корневые и аффиксальные. В плане содержания также релевантным является деление на главные, или "корневые" морфо семантические единицы и второстепенные, модифицирующие единицы. Корневая морфо-семантическая единица (десигнатор, по Б. Ю. Городецкому) - это единица, связанная с главной частью содержания слова, его корнем. Некорневая морфо-семантическая единица (форматор) - это такая единица, которая не является десигнатором и служит для формирования морфо-семантического комплекса, передавая дополнительные понятия.
Описание морфо-семантического уровня требует применения специального морфо-семантического метаязыка для записи вышеотмеченных комплексов. Если говорить о записи слова, - то такая запись должна пред 7 Морфо-семантический комплекс -это совокупность морфо-семантических единиц, тесно спаянных семантическими реляциями. На лексико-семантическом уровне такому комплексу обычно соответствует значение слова [Городецкий 1969: 146]. ставлять собой последовательность стандартных для данного метаязыка обозначений морфо-семантических единиц, входящих в план содержания этого слова (иными словами, его значения), и семантических реляций между ними, которые в сокращенной записи могут и опускаться. Внешне морфо-семантическая запись как бы фиксирует последовательность морфем данного слова, хотя между ними имеется принципиальное отличие, поскольку морфо-семантическая запись является описанием не поверхностных, а семантических единиц.
Вводные замечания
Лексика лезгинского языка, как и других дагестанских языков, представляет собой не только словарный состав языка, но и совокупность слов, связанных со сферой их использования (лексика устной речи, лексика книжно-письменной речи, общеупотребительная лексика, диалектная лексика, профессиональная лексика, активная лексика) и происхождением (исконно лезгинская лексика, заимствованная лексика, интернациональная лексика). Кроме того, лексика включает в себя стилистические пласты в словарном составе языка (просторечная лексика, поэтическая лексика, вульгарная лексика) и словари языка того или иного писателя, отдельного его художественного произведения (романтическая лексика, лексика Ети-ма Эмина, лексика Сулеймана Стальского).
Что касается семантики слова, то она представляет собой смысловую сторону, т. е. значение отдельных языковых единиц (морфем, слов, словосочетаний, грамматических форм и т.д.). Семантика слова в лезгинском языке также определяется не только способностью его обозначать те или иные явления внеязыковой действительности, но и соотношением данного слова с другими словами (ср., например, синонимические, антонимические, омонимические связи).
Рассматривая лексическую систему языка как огромное множество элементов, различающихся по звучанию, семантике, структуре, функциям, по сферам употребления, по происхождению или возрасту, так или иначе приходится затрагивать сложные и неординарные взаимоотношения, которые возникают между знаменательными словами лезгинского языка. Особенно они сложны и многогранны между именными частями речи и глаголом, с одной стороны, а также между самими именными частями речи - с другой. Эти связи обусловлены определенной близостью между отдельными лексическими единицами какими-либо точками соприкосновения, а также противопоставляемостью их друг другу по различным параметрам.
Рассмотрение этих условий на уровне знаменательных частей речи, например, прилагательного, позволяет выявить: 1) близкие по звучанию, различные по значению слова {тіарам красивый - тіарам натянутый , вагъши дикий - вагьши хищник , хам необузданный - хам шкура , пайгар порядочный - пайгар балансир у канатоходца ); 2) близкие по значению, разные по звучанию {азарлу, уъзуърлу, на-чагъ, нефинж, сагъсуз, кефсуз, нахуш, хенек больной ; абурлу, гуърчег, иер, гуъзел, серее, успагъи, къешенг, тіарам, милаим, чіагай красивый ); 3) слова, имеющие противоположные значения {акьуллу — ахмакъ (о человеке) умный — дурной ; амалдар — дугъри (о личности) хитрый -наивный ; кьени - чіуру (о фруктах) культурный - дикорастущий ); 4) слова, приобретшие оттенок архаизации н устарелости (камал умный, мудрый, умственно зрелый ; бейкамал безумный, глупый ; диш лема чай вприкуску ; дегъ древний, давно прошедший ; эйни подлин ный, настоящий ). Среди омонимов, синонимов, антонимов и архаизмов встречаются слова, которые являются либо только именами прилагатель ными, либо состоят из имени прилагательного и собственного имени антропонима. Многие женские имена в лезгинском языке представляют собой имена прилагательные {Гуъзел красивая , Гуълчимен цветущая , Мегърибан ласковая, приветливая , Серее хорошенькая , Успагъи привлекательная ). Одним из основных условий существования лексической единицы в словарном составе является ее употребительность. Она связана с другими словами и определяет место словарной единицы в языке. Как знаменательные слова, так и служебные части речи (послелоги, частицы, союзы и междометия) подвержены постоянному изменению. Как все другие даге 87 станские языки, так и лезгинский, находится в движении. Этому процессу способствует ряд причин внутриязыкового и экстралингвистического характера. К ним могут быть отнесены: вытеснение одного слова другим, смешение с другим словом, забвение семантики, вытеснение восточных ориентализмов русизмами, изменение общественно-политического строя, реалий сегодняшнего дня, экономической и хозяйственной жизни. Как известно, общая лексика лезгинского языка, как и других дагестанских языков, изучена рядом специальных исследований описательного и сравнительно-исторического направления. Для современного лезгинове-дения основополагающее значение имеют работы Р.И. Гайдарова. У.А. Мейлановой, Б.Б. Талибова, А.Г. Гюльмагомедова, М.Е. Алексеева, Н.Д. Сулейманова, в которых так или иначе затронуты узловые вопросы лексики как в синхронном, так и в диахроническом плане. Среди семантических отношений, в которых находятся между собой семантические единицы, наиболее заметны взаимооношения между лекси-ко-семантическими вариантами (уземами) полисемантичного слова. Трудно назвать тот или иной аспект лексики лезгинского языка, который оставался бы в тени лингвистических исследований. Интересующая нас проблема лексико-семантической структуры полисемантичного слова в целом всё ещё недостаточно изучена. Правда, в какой-то степени она может быть раскрыта в диссертационном исследовании Р.А. Османовой [1962]. В этой работе описаны лексические и лексико-грамматичсскис омонимы лезгинского языка, дана сопоставительная характеристика многозначности и омонимии.
Однако, с момента опубликования этой работы проблема лексико-семантической структуры слова в лезгинском языке не затрагивалась в специальных исследованиях. Более того, наметились новые аспекты изучения омонимии и полисемии. Вместе с тем появились и новые приёмы описания языкового материала. Настало время переосмысления некоторых явлений словарного состава лезгинского языка, пополняющегося новообразованиями и заимствованиями. На наш взгляд все языковые явления должны быть проанализированы на фоне разнообразного практического материала, который содержится в словарном составе лезгинского языка, к сожалению, не всегда сполна отраженного в лексикографических исследованиях. В данной статье речь идёт всего лишь о лексико-семантической деривации, для изучения природы которой необходимо пользоваться разными критериями разграничения полисемии и омонимии.
