Содержание к диссертации
Введение
ГЛАВА I. Лексико-семантические группы тувинских антропонимов 15
I.1. Лексико-семантические группы тувинских имен 15
1.1.1 . Имена, связанные с названиями, которые относятся к флоре 16
1.1.2.Имена, связанные с минералами и драгоценными камнями 19
1.1.3. Имена, связанные со словами, которые характеризуют фауну 19
1.1.4. Антропонимы, связанные с природными явлениями 24
1.1.5.Имена, указывающие на внешность и характер ребенка 24
1.1 .б.Имена, отражающие различные обстоятельства рождения 27
1.1.7.Имена, связанные с названиями рода деятельности 27
1.1,8.Имена, связанные с национально-бытовыми особенностями 29
1.1.9.Имена, связанные с числами 31
1.1.10.Имена, связанные с местом рождения ребенка или его родителей...32
1.1.11.Имена, восходящие к этнонимам 33
1.2. «Общие» имена в тувинском языке 35
ГЛАВА II. Структурные типы тувинских личных имен 40
II. 1. Простые антропонимы 40
II.1. 1. Непроизводные антропонимы 41
II. 1. 2. Производные антропонимы с формантами -чык, -ак, -пай, -кай,- ай 44
II. 1.3. Производные антропонимы с другими формантами 46
II. 2. Образование фамилий 51
II. 3. Образование отчеств 53
II. 4. Сложные антропонимы 56
II. 4. 1. Сложные антропонимы, образуемые с использованием повторяющихся компонентов 56
II. 4. 2. Имена, образованные по моделям, не ориентированным на использование повторяющихся компонентов 61
II..5. Сложные имена, состоящие из элементов сокращения 64
ГЛАВА III. Тувинские антропонимы иноязычного происхождения 67
III.1. Личные имена, заимствованные из монгольского языка 67
III. 2. Имена, заимствованные из русского языка 76
III.3. Антропонимы, происхождение которых не установлено 84
ГЛАВА IV. Современное состояние тувинской антропонимии 88
IV.1. Наречение именем у тувинцев 88
IV. 2. Употребление тувинских личных имен за последнее время 94
IV. 2.1. Собственно тувинские антропонимы за последние годы 95
IV. 2. 2. Употребление монгольско-тибетских личных имен 108
IV. 2. 3. Употребление интернациональных антропонимов 119
IV. 2. 4. Употребление имен с неустановленным происхождением 129
Заключение 132
Список использованной литературы 138
Список информантов 151
- Имена, связанные с названиями, которые относятся к флоре
- Производные антропонимы с другими формантами
- Личные имена, заимствованные из монгольского языка
- Собственно тувинские антропонимы за последние годы
Введение к работе
«Изучение собственных имен является одним из важных источников познания прошлого. Ономастика, в том числе антропонимика, развивается на стыке лингвистики, исторических и географических наук и вносит неоценимый вклад в дальнейшую разработку самых сложнейших вопросов этногенеза и истории культуры народов. Ономастика в то же время тесно связана с современной жизнью. Появление в жизни новых наименований различных объектов, имен людей - это живой, продолжающийся процесс. Поэтому понятен огромный интерес населения, общественности к сохранению и научно обоснованному развитию географических названий, антропонимов и этнонимов» [Ономастика Поволжья, 1973, 23].
Задачи и современное состояние антропонимии освещались в трудах известных ономатологов: А. В. Суперанской [1969], В. А. Никонова [1970], В. Д. Бондалетова [1983] и др.
В последние годы в языкознании в целом активно разрабатываются проблемы национальной ономастики, в том числе антропонимики. Как известно, антропонимика - это раздел ономастики, изучающий антропонимы - собственные именования людей: имена личные, патронимы (отчества или иные именования по отцу), фамилии, родовые имена, прозвища и псевдонимы, криптонимы [ЛЭС, 1991, 36].
Исследование антропонимии тюркских языков является одной из актуальных проблем современной тюркологии, где она стала предметом специального изучения, начиная с 40-50-х гг.ХХ века.
Историко-лингвистический анализ тюркского материала по собственным именам людей содержат работы многих тюркологов-антропонимистов: Т.Ж. Жанузакова [1960,1976], Г. Ф. Саттарова [1975], Т. X. Кусимовой [1975], А. Г. Шайхулова [1976], М. А. Залялеевой [1985], Ш. Жапарова [1989], Н. И. Филипповой [2000] и других. В данных трудах ученые рассматривают личные имена в основном у тюркоязычных народов
Средней Азии, за исключением якутского, с разных сторон, в частности их лексико-семантическую группировку, способы образования, происхождение, динамику употребления и т.д.
Антропонимика тюркоязычных народов Сибири до настоящего времени остается одной из мало изученных отраслей ономастики.
В тувинском языкознании антропонимика до сих пор не получила достаточного развития, несмотря на наличие ряда публикаций. В основном это статьи, описывающие собственные имена с разных точек зрения.
Изучение тувинских собственных имен было начато еще в конце XIX века Н. Ф. Катановым в его капитальном труде "Опыт исследования урянхайского языка..." [1903].
В работе Н. Ф. Катанова дан перечень тувинских собственных имен общим числом 175, из них 140 мужских и 35 женских. Кроме них, там отмечены еще 18 имен, которые считались заимствованными из русского языка, но фактически таковыми они не являлись. Это были имена русских жителей Урянхайского края, которые лишь употреблялись в речи урянхайцев (тувинцев), например, Мыккылай и Мыглаи вместо Николай, Ыимаан вместо Иван; Оппайна -Афоня; Татты/Зна -Татьяна и другие.
Традиционные тувинские имена там, где это возможно, Н.Ф. Катанов снабдил переводами и толкованиями их исходных значений: Кбк-куна /м/ лсерый козел'), Кулунцак/м/(ужеребеночек', от кулун), ТЬнгур-оол/м/ (лкомолый парень'); ПічккайиПіччіккай/ж/( 'маленькая') и т.п.
Многие имена, включенные в работу Н. Ф. Катанова, употребляются и в настоящее время, но с некоторыми изменениями с точки зрения правописания, произношения и структуры. Из их числа наиболее часто употребляемыми являются имена, связанные с названиями домашних и диких животных: Кунаппай /м/ - Хуна, Хунаппай; Торлаккай/ж/, Торлё/м/- Тор-лаа, Торлаажык, а также имена, связанные с внешним видом человека: Калбак-бл/м/, Карацмай/м, ж/ [Катанов, 1903,282].
В «Опыте ...» Николая Федоровича Катанова встречаются также имена, заимствованные из монгольского, тибетского языков и санскрита, связанные с буддийской религией, например, Тамба -Дамба /м/; Комбу -
Комбу/м/; Тарыйма -Дарыймаа /ж/; Та$ба -Дагба /м/; Адьу'ак - Лдыяа /м,
ж/; Пйзыр - Базыр /м/; А/ыцы - Лйыыжы /м, ж/ и другие. Многие из этих имен часто являются употребительными и в настоящее время в связи с тем, что буддизм в республике вновь получает широкое распространение.
Н.Ф. Катанов в «Опыте...» отмечает, что «собственные имена в урянхайском наречии и по падежам, и по числам изменяются согласно тем же правилам, что и нарицательные; точно так же от них, как и от нарицательных имен, могут быть часто производимы имена с окончаниями ( если таковых еще нет при них): -тыг/-тиг (-туг / -туг), -лыг/ -лиг (-луг/- луг), -ныг/ -ниг (-нуг/ -нуг) и существительные уменьшительные или ласкательные на -ак/ -ёк, иногда -чак/-чек (-жак/ -жек), -чык/-чик (-чук/-чук)о [Катанов, 1903, 283].
Далее автор отмечает, что «в урянхайском наречии встретились собственные имена, из коих некоторые получились из нарицательных», например, КулунЦак /м/'- от нарицательного имени кулун «жеребенок», Ай-дын /м/ - от имени прилагательного айдыц со значением «лунный», ПЮрлар /м/ - от причастной формы шоорлаар «играющий на пастушьем рожке», Шбца/ж/-от нарицательного шооча «замок» [Катанов, 1903, 282] и т. д.
Николая Федоровича Катанова по праву следует считать основателем тувинской ономастики. Собранный и прокомментированный им материал по тувинским личным именам может служить одним из исходных пунктов для сравнительно-исторического изучения ономастики тувинцев.
Спустя более 60 лет после опубликования труда Н.Ф. Катанова вышла статья одного из первых исследователей тувинского языка 3. Б. Ча-дамба [1965, 174-177]. В данной работе автор впервые дает сведения о со-
временных личных именах тувинцев: об их исходной семантике, частично о структуре и происхождении. В работе также затронут вопрос о имянаречении тувинцев.
В 1967 году этим же автором дан краткий список мужских и женских личных имен в орфографическом словаре тувинского языка [Чадамба, 1967,405-421].
Далее этнограф С. И. Вайнштейн [1969, 125-132] опубликовал статью о личных именах и прозвищах тувинцев, а также об обычаях и традициях их имянаречения. Автор также пишет об именах, попавших к тувинцам под влиянием буддизма и о русских заимствованных антропонимах, которые стали употребляться позже, по сравнению с предыдущими. В данной работе частично даются также значения некоторых имен.
В 1973 году вышла статья Д. А. Монгуша [1973, 35], где автор отметил, что личные имена в тувинской разговорной речи и художественной литературе часто встречаются в сокращенной форме и что они бывают простыми (однокомпонентными) и сложными (двухкомпонентными). Приводится также реестр самых распространенных аффиксов, которые при сокращении имен опускаются.
В 1989 году СИ. Вайнштейн опубликовал еще одну работу, где затронул вопросы о семантике тувинских личных имен, об иноязычных антропонимах в тувинском языке, в частности, о монгольско-тибетских именах. Автор также останавливается на имяобразующих показателях, при помощи которых можно образовать мужские и женские имена [Вайнштейн, 1989, 305-307].
В 1993 году публикуется статья 3. Б. Чадамба [1993, 98-105]. В данной работе автором кратко описаны способы образования личных имен, а также их семантика. Исследователь, как и другие авторы, затрагивает вопрос об именах, связанных с буддийской религией.
Помимо вышеуказанных работ, вышли в свет статьи К. А. Бичелдея
[1993, 103], где рассматриваются антропонимы, заимствованные из монгольского и тибетского языков, и Л. Д. Сундуя [1996, № 6,7], где автор, в свою очередь, также попытался осветить вопрос о заимствованных личных именах монгольско-тибетского происхождения. В данной работе автор дает значения монгольско-тибетских личных имен, встречающихся в тувинском языке.
В 2000 году опубликована работа М.В. Бавуу-Сюрюн [2000, 204-205], где впервые рассматривается вопрос о влиянии русского языка на образование имен и фамилий в тувинском языке.
Для тувинской антропонимии, подвергшейся монгольскому влиянию, существенными являются работы монголоязычных исследователей. К таковым относятся, в частности, работы бурятских и калмыцких антропони-мистов: А.Г. Митрошкиной [1976, 46-49; 1984, 93-96; 1987, 220 с], Н.Б. Ал-даровой [1976, 69-85; 1976, 129-132; 1979]; А.А. Дарбеева [1969, 46-53; 1970, 205-211]; М.У. Монраева [1971, 63-69; 1983, 117-122; 1998, 192 с.]; Г.Ц. Пюрбеева [1976,100-103] и т.д.
Несмотря на появление данных работ, антропонимия по сравнению с топонимией, которая является более изученной в тувинской ономастике, требует дальнейшего, более глубокого исследования. Как видно из вышеуказанных работ, личные имена, заимствованные из монгольского и тибетского языков и санскрита, могут считаться относительно изученными. Почти во всех статьях затрагиваются вопросы об этой категории антропонимов. В настоящее время Р.Д. Лудупом составляется словарь монгольско-тибетских личных имен в тувинском языке, рукописный вариант которого с разрешения автора будет использован в нашей работе.
Предметом специального развернутого изучения практически не были русские и интернациональные личные имена в тувинском языке, которые являются частоупотребительными со времени вхождения Тувы в состав России и на которых мы остановимся в одной из глав нашей работы.
Исследование личных имен в художественных произведениях и фольклоре также остается еще одной неизученной проблемой в тувинской антропонимике. Автором данной работы были сделаны попытки рассмотрения антропонимов в отдельно взятых произведениях, в частности, таких известных писателей, как С.Сарыг-оол, К.Кудажы.
В данной работе рассматриваются тувинские личные имена с точки зрения семантики, способов образования, происхождения и распространенности, а также вопрос об имянаречении тувинцев в прошлом и в настоящем.
Актуальность темы исследования заключается в том, что антропо-нимия - совокупность личных имен, остается одной из мало исследованных отраслей тувинского языкознания, хотя тувинский язык в целом стал объектом всестороннего изучения, особенно после создания тувинской национальной письменности.
Исследование антропонимии - важный источник познания исторического прошлого тувинского народа, так как нет письменных источников, в которых зафиксированы имена и обычаи имянаречения, между тем, как многие представители старшего поколения уходят из жизни и уносят секреты национальных обычаев.
Данные антропонимии ценны не только для изучения тувинского языка, его лексики, словообразования, морфологии, но и для выявления особенностей культуры, быта тувинского народа, а также для детального изучения взаимодействия тувинцев с другими этносами.
Объектом исследования является система личных имен в тувинском языке.
Фактическим материалом изучения тувинских антропонимов послужили личные имена, собранные во время лингвистических экспедиций в Монголию (к этническим тувинцам), в различные населенные пункты республики; списки детей дошкольных учреждений г. Кызыла и детей, обу-
чающихся в школах; списки избирателей отдельных населенных пунктов; материалы республиканских средств массовой информации; личные имена, употребляемые в художественной литературе. В целом их собрано более 10 тысяч.
Целью исследования является описание и анализ личных имен, употребляющихся в тувинском языке.
Поставленная нами цель осуществляется посредством решения следующих задач:
Собрать и систематизировать личные имена, употребляемые в тувинском языке.
Выявить основные семантические группы собственно тувинских антропонимов.
Дать характеристику их структурных типов и моделей образования.
Охарактеризовать особенности образования, употребления, роль и место фамилий и отчеств в тувинском языке.
Проследить за употреблением имен иноязычного происхождения, в частности, заимствованных из монгольского и тибетского, а также из русского языка и через него из других языков Европы и Азии.
Описать обычаи наречения именем в прошлом и в настоящем.
Проследить динамику употребления собственно тувинских и иноязычных личных имен за последнее десятилетие (с 1990 г. XX в. по начало XXI столетия).
Научная новизна диссертации. Впервые в тувинском языкознании дается представление о природе личных имен, непосредственно связанное с историческим развитием языка, обычаями и традициями его носителей. Прослеживаются пути становления тувинской антропонимической системы. Проведена классификация имен по их исходной семантике, охарактеризованы источники и пути образования личных имен; рассмотрено их
употребление за последние десять лет; изучены обычаи и преемственность в имянаречении, которые сыграли основную роль в формировании тувинского антропонимикона.
Положения, выносимые на защиту:
1. Основную часть тувинского именника составляют собственно ту
винские имена, образованные от нарицательных слов и, вместе с тем, со
храняющие преемственную связь с последними. Благодаря этому осущест
влено классификационное деление этих имен на лексико-семантические
группы, которых в данном случае насчитывается одиннадцать. Собственно
тувинские имена характеризуются многочисленностью ряда лексико-
семантических групп и наличием антропонимов, связанных с национально-
бытовым укладом жизни и сохраняющих свою употребительность в на
стоящее время.
Структурно собственно тувинские имена обнаруживают значительную общность с антропонимами других тюркоязычных народов, но конкретные модели образования этих имен во многом специфичны для тувинского языка.
Как следствие особенностей исторического развития Тувы (в частности, ее сравнительно недавнего вхождения в состав России) такие виды антропонимов, как отчества и фамилии, являются инновациями, существующими как массовые явления с середины 40-х гг. XX в. Особенности тувинских фамилий - слабое распространение их «русских» форм (с аффиксом -ов/-ев и др.) и использование для их создания названий родоплемен-ных групп и ранее существовавших личных имен без их морфологических изменений.
Тувинские личные имена в целом четко дифференцируются на мужские и женские. Вместе с тем, довольно большую их группу составляют «общие» имена, даваемые как мужчинам, так и женщинам. В настоящее время число подобных имен идет на убыль. Развивается тенденция к мор-
фологическому разграничению мужских и женских имен путем широкого использования для образования последних аффиксов иноязычного происхождения.
4. Наряду с собственно тувинскими (общетюркскими в том числе), значительную часть тувинской антропонимии составляют иноязычные имена, заимствованные из монгольского и через него из языков тибетского и санскрита, а также из русского и через него из других языков Европы и Азии, в которой отражаются социальные, этнические и культурные связи тувинцев с другими народами. В различные периоды прошлого численно преобладающими являлись, главным образом, монголизмы. В современном тувинском именнике наблюдаются примерное количественное равенство их с русизмами. Благодаря использованию различных источников тувинские имена отличаются большим разнообразием, что обусловлено также сосуществованием разных, в том числе и традиционных, обычаев имянаречения. Особо следует отметить появление и развитие традиции самостоятельного выбора имени новорожденного его родителями, а также снятие запретов и ограничений на определенные категории личных имен (например, на использование имен предков и старших родственников). Имена не только выбираются из числа уже имеющихся, но и зачастую придумываются заново с ориентацией на существующие образцы, не всегда, однако, четко выраженной, результатом чего могло явиться образование имен неустановленного происхождения.
Методы исследования и сбора материала.
Теоретической и методологической основой данной работы являются труды известных ономастов А.В. Суперанской, В.А. Никонова, Э.М. Мур-заева и ряда других. Исследования названных ученых показывают, что ономастика - это специфическая, своеобразная знаковая система.
В работе использованы описательный, сравнительно-исторический, ареальный, статистический, социолингвистический методы исследования.
При сборе материала использован метод полевого опроса, также применялась методика сплошного сбора при опросе населения и извлечении ее из СМИ.
Перечисленные методы широко применяются при определении семантики и способов образования личных имен, при разработке вопроса об иноязычных антропонимах, а также при прослеживании динамики их употребления.
Научная значимость и практическое применение. Материалы исследования и результаты их анализа представляют интерес в плане исторического и сравнительного изучения тюркской антропонимики, лексикологии и лексикографии.
Основные положения работы могут быть использованы при дальнейшем изучении антропонимического материала тувинского языка, при разработке различных спецкурсов и спецсеминаров в высших и средних учебных заведениях, а также в общеобразовательных школах, при составлении тувинского антропонимического словаря. Материалы данного исследования могут быть полезными также для проведения краеведческих, этнографических и исторических исследований.
Данная работа, кроме того, в определенном смысле восполняет имеющийся пробел по исследуемой теме в региональном аспекте, т.к. ан-тропонимия тюркских языков Сибири остается до сих пор сравнительно мало исследованной.
Апробация работы. Основные положения диссертации докладывались:
на международной конференции «Становление и развитие науки в Туве», посвященной 70-летию тувинской национальной письменности (г. Кызыл, 11-14 сентября 2000 г.)
на международной конференции «Актуальные проблемы сохранения и развития языков, культур и истории народов Саяно-Алтая», посвящен-
ной 280-летию дешифровки древнетюркской письменности (г. Абакан, 20-23 сентября 2001 г.)
на международном симпозиуме «Письменное наследие тюрков», посвященном 110-летию дешифровки орхоно-енисейской письменности и 100-летию выхода в свет работы Н.Ф. Катанова «Опыт исследования урянхайского языка» (г. Кызыл, 14-17 октября 2003г.)
Сделано также сообщение на конференции молодых ученых и аспирантов в Институте филологии СО РАН (Новосибирск, 2001).
Автор принимал участие в составлении орфографического словаря тувинского языка в части правописания тувинских личных имен и составления их списка.
По теме диссертации опубликовано:
С.А. Сарыг-оолдуч «Ангыр-оолдуц тоожузу» деп романында ки-жилерниц хуу аттары [Личные имена в романе С.А. Сарыг-оола «Повесть о светлом мальчике»] // Юбилеи писателей. Материалы конференций, посвященных юбилеям писателей. — Кызыл, 1999.-С. 60-63.
К Кудажыныц «Уйгу чок Улуг-хем» деп чогаалында антропоним-нерниц ажыглалы [Употребление антропонимов в произведении К. Куда-жы «Улуг-Хем неугомонный»] // Юбилеи писателей. — Кызыл, 1999. - С. 91-94.
Тувинские антропонимы тюркского происхождения // Тезисы докладов республиканской научно-практической конференции «55 лет в составе России». — Кызыл, 1999. - С. 21-23.
Наречение именем у тувинцев // Материалы международной конференции «Становление и развитие науки в Туве», посвященной 70-летию тувинской письменности, 11-14 сентября 2000 г. - Кызыл, 2000. - С. 72-74.
Антропонимы Эрзинского и Тес-Хемского кожуунов // Тезисы докладов научной конференции, посвященной 70-летию тувинской письменности. — Кызыл, 2000.-С. 28-30.
Тувинские личные имена в работах Н.Ф. Катанова // Материалы международной конференции «Актуальные проблемы сохранения и развития языков, культур и истории народов Саяно-Алтая», посвященной 280-летию дешифровки древнетюркской письменности, 20-23 сентября 2001 г. -Абакан, 2001. -С. 100-105.
«Домашние» имена у тувинцев Ховдского аймака Монголии // Тезисы докладов V международной конференции «Природные условия, история и культура Западной Монголии и сопредельных регионов», 20-24 сентября 2001 г., г. Ховд, Монголия-Томск, 2001. -С. 208-209.
Тувинские антропонимы, соотносительные с нарицательными именами // Ежегодник Института саяно-алтайской тюркологии. Выпуск 7. -Абакан, 2003. -С.42-44.
«Общие» охранные имена в тувинском языке // Тезисы международного симпозиума «Письменное наследие тюрков», посвященного 110-летию дешифровки орхоно-енисейской письменности и 100-летию выхода в свет работы Н.Ф. Катанова «Опыт исследования урянхайского языка». -Кызыл, 2003. -С. 73-75.
Образование личных имен в тувинском языке // Ежегодник Инт-ститута саяно-алтайской тюркологии. Выпуск 9. -Абакан, 2004.
Тыва аттарньщ допчу данзызы [Краткий список тувинских имен]. -Тыва дылдыч орфографтыг словары. (в печати).
Структура работы. Диссертация состоит из введения, четырех глав с соответствующими разделами, заключения, списка использованной литературы и информантов, а также приложения в виде алфавитного указателя личных имен, употребляемых в тексте диссертации.
Имена, связанные с названиями, которые относятся к флоре
«Личные имена, по мнению известных ономатологов, являются продуктом исторического общественного развития и несут в себе черты национальной культуры, национального самосознания, в них раскрываются разные стороны истории народа, отражаются его быт, верования, чаяния, фантазии и художественное творчество, исторические контакты» [Суслова, Суперанская, 1978, 3].
Тувинские личные имена, как нами отмечено во введении, в достаточной мере не изучены, несмотря на то, что по данной проблеме есть ряд публикаций.
В настоящей главе ставится задача выявить лексико-семантические группы тувинских личных имен в основном тюркского происхождения, потому что большая часть нарицательных слов, с которыми они связаны, являются по происхождению тюркскими. Среди них основную часть составляют собственно тувинские антропонимы. К ним мы условно относим личные имена, при рассмотрении которых не обнаружено их соответствий среди антропонимов других тюркских языков. К числу таких антропонимов с определенной степенью условности отнесены и те, которые восходят к нарицательным словам, имеющим монгольское происхождение, но которые, по нашим данным, не зафиксированы в антропони-мии монгольских языков (подобные имена далее отмечены знаком ). Подробнее о монгольских заимствованиях в тувинской лексике см. в работах Б.И. Татаринцева [1976,2001, 2003], В. И Рассадина [1976].
Следует также отметить, что есть и личные имена, употребляющиеся практически во всех или в части тюркских языков, примеры которых мы далее отмечаем в соответствующих лексико-семантических группах и которые, соответственно, относятся к общетюркским или межтюркским.
Люди любой национальности задумываются над семантикой (зна чением) личных имен, употребляющихся ими, и задаются вопросом, почему именно этим именем, а не другим их нарекли. Отметим, что значения большинства тувинских имен достаточно прозрачны, поскольку они в большинстве своем восходят к нарицательным словам, хотя имеются и антропонимы (относительно немногочисленные), восходящие к другим именам собственным, в частности, к топонимам и этнонимам. По своей исходной семантике тувинские антропонимы являются весьма разнообразными. «Исконно тувинские личные имена образуются от слов различных лексико-семантических групп, и по происхождению они восходят к окружающему человека миру живой и неживой природы» [Чадамба, 1993,99]. Тувинские личные имена подразделяются на следующие лексико-семантические группы: 1. имена, связанные с названиями, которые относятся к флоре; 2. имена, связанные с минералами и драгоценными камнями; 3. имена, связанные со словами, которые характеризуют фауну; 4. имена, связанные с природными явлениями; 5. имена, указывающие на внешность и характер ребенка; 6. имена, отражающие различные обстоятельства рождения; 7. имена, связанные с названиями профессий; 8. имена, связанные с национальными особенностями (в том числе с национальной пищей); 9. имена, связанные с числами; 10. имена, связанные с местом рождения ребенка или его родителей; 11. имена, восходящие к этнонимам; Большинство данных групп, в свою очередь, подразделяется на ряд подгрупп, рассматриваемых ниже. I. 1. 1. Имена, связанные с названиями, которые относятся к флоре В тувинском языке, как и в других тюркских, представлено немало имен, связанных с флорой. Эти имена, согласно мнению информаторов (Монгуш, № 20, Тангыт, № 45), сохранились еще с древних времен, на что указывает тот факт, что большинство таких растений является дико-росами. Имена данной группы, в свою очередь, подразделяются на следующие подгруппы: а) имена, связанные с названиями цветов и трав Издавна родители называли своих детей именами, которые связаны с различными цветами, а также травами: Чечеккеи, Чечекмаа, Чечек-кыс /ж/, Чечек-оол /м/ - от чечек «цветок»; Чингиспей /ж/- от чицгис «мох»; Алдын-Чечек/ж/- от слов алдын «золотой» и чечек «цветок»; Шецне/ж/ - от 1шенне «дикий пион, или марьин корень»; Шончалай /ж/ - от шон-чалай «хлебенка»; Кулча, Кулчана /ж/- от кулча «дикий лук» (во втором случае - с добавлением аффикса -на ); Хек-Даван/ж/-от хек-даван «подснежник»; Мангырзын /м/ - от мацгырзын «дикий чеснок»; Маргаа /ж/ -от маргаа «полынь» (один из видов); Артыш, Артыш-оол/м/, Артышмаа, Артышана /ж/-от артыш «можжевельник»; Чашпан-оол/м/- от слова чашпан «полынь»; Бес-оол, Бестиг-оол/м/ - от бес «кандык»; Ай-Бес/ж/ -от парного слова ай-бес «съедобные коренья»; Шаанак /м/ - от шаанак «можжевельник сибирский»; Агы/м/-от агы «полынь каменная»; Ай-Чечек/ж/- от слов ай «лунный» и чечек «цветок»; Ай-Чечээ/ж/- от тех же слов в изафетном состоянии, означающем «цветок луны»; Оргаадай /ж/-от оргаадай «женьшень» и др.
Производные антропонимы с другими формантами
В тувинском языке есть и другие словообразовательные аффиксы (форманты) типа уменьшительных, которые характерны только для антропонимов. К ним относятся следующие антропоформанты: -лдей/-лдай ( продуктивный формант): Барбалдай /м/ - от барба «кожаный вьючный мешок»; Бичелдей /м/ - от биче «маленький, меньший»; Богбалдай /м/ - от богба «стригун»; Децгулдей/м/- от двцгу «тяжелая деревянная доска с отверстием в середине, надеваемая на шею наказуемого»; Кускелдей/ж/- от куске «мышь»; Эргелдей/м/- от врге «суслик»; Маскал-дай /м/- от маска «молоток; Сугелдей /м/ - от суге «топор» (в диалекте); Эшкулдей /ж/ - от ешку «коза» и т.д. Данный аффикс является одним из продуктивных антропоформантов. Возможно, он заимствован из монгольского языка, где также отмечены подобные личные имена, типа Боролдой /м/- от боро ( бора) «серый». -тай/-дай...(данный продуктивный аффикс может быть вариантом вышеуказанного): Буурулдай /м/- от буурул «седой»; Бежендей/м/- от бе-жен «пятьдесят»; Ирбиштей/м/- от ирбиш «барс»; Тумендей/м/- от тумен «десять тысяч»; Хавандай /м/ - от хаван «свинья»; Чедендей /м/ - от чеден «семьдесят»; Чарындай /м/ - от чарын «лопатка»; Мецгундей /ж/ - от мвнгун «серебро» и т.д. Имена с таким же аффиксом встречаются в тофа-ларском (в единичных случаях): Арыктай ( арык худенький , тощий ) [Рассадин, 1976,135]. -лдыр/-лдир: Дегелдир /м/ - от деге «козел-самец»; Хуналдыр /м/- от хуна «козел», Бугалдыр/м/-от буга «бык-производитель». Имена с антропоформантом -лдыр/-лдир в тувинском языке, в отличие от предыдущих, судя по имеющимся материалам, единичны. Они представляют собой образования от названий самцов животных и поэтому являются только мужскими. В тувинском языке имеется подобный аффикс, который обычно образует форму ослабленной степени качественных прилагательных, например, агылдыр «беловатый» от ак «белый», кэгулдур «синеватый» от кок «синий» и т.п. Но в данном конкретном случае с помощью -лдыр/лдир образуются только антропонимы. Личных имен с подобным аффиксом в других тюркских языках, по нашим наблюдениям, не зафиксировано. В ряде тувинских имен отмечены повторяющиеся элементы, напоминающие антропофороманты, природа и семантика которых неясны. Эти компоненты отметил в своей работе Д.А. Монгуш: «...Имеются некоторые устойчивые компоненты, которые встречаются в последних слогах имен и потому, воспринимаясь как аффиксы, опускаются при сокращении собст венных имен: - чынАчнн: Аранчын, Эренчин; -жаа/-чаа: Дугержаа, Долунчаа; -таа/-тээ: Амыртаа, Байыртаа, Томуртээ; - толАдол: Арандол, Эректол; -дии/-дуу: Калындуу, Аралдииит.д. [Монгуш., 1973,148-149]. Имена с данными компонентами, видимо, являются монгольско-тибетскими заимствованными. Подтверждением этого могут быть имена с такой же структурой в бурятском языке: Буудии, Будил, Хехеедии [Мит-рошкина, 1976, 57]. К подобным компонентам, на наш взгляд, можно отнести и такие, как: -ыц /-ац ...: Куштааран, Данзырын. -лай/-лей...: Токпаалай, Даваалай, Кунгаалай, Матпыылай, Доктаа-лай, Мартаалай. -бии: Монгалбии, Хорбии, Бимбии. -чап/-жап...: Бурбужеп, Долунчап, Сурунчап, Лудужап, Лопсанчап, Шагдыржап, Пакчап, Дармажап, Долмажап, Ламажап, которые представляют собой заимствования из монгольско-тибетских личных имен. Встречается также самостоятельное имя Чащ носителю которого более 60 лет. Нужно сказать, что чап - это тибетское слово, означающее «спасение», но в тувинском языке оно употребляется в качестве антропокомпо-нента, в том числе в единичных собственно тувинских именах, например, Хавакчап- от хавак «пригорок». В тувинском языке есть и заимствованные антропоформанты, которые часто употреблялись в прошлом, сохраняя свою продуктивность и в настоящее время. Одним из таких распространенных антропоформантов является аффикс -маа, который выступает показателем женских имен, образуя их, в частности, от мужских: Аясмаа - от мужского имени Аяс («ясный»); Байырмаа - от Байыр («праздник»); Белекмаа - от Белек; Дамдымаа - от Дамды («капелька»); Кежикмаа - от Кежик («дар, благо»); Херелмаа - от Херел («луч»); Чойганмаа - от Чойган («пихта»); Байлакмаа - от Байлак («богатый, обильный») и т.д. При помощи данного антропоформанта в тувинском языке образовано очень много женских личных имен, в большинстве своем от мужских антропонимов. Но такие имена могут быть произведены и от нарицательных слов, например, Аякмаа - от аяк «чашка; пиала»; Даванмаа - от даван «конечность, нога» (человека); Селикмаа - от селик «помощь-подарок от родственников невесте»; Чаймаа - от чай «лето» и т.д.
Этот аффикс в тувинском языке является заимствованным, в конечном счете, из тибетского языка, где первоначально он был словом ма маа со значением «мать»; «девушка».
В других тюркских языках, в частности сибирских, подобные имена не фиксируются. Антропонимы с такими аффиксами встречаются в монгольских языках, например, в бурятском: «... В связи с распространением буддизма среди бурят Забайкалья в бурятский язык вошли отдельные аффиксы из тибетского: -маа, -суу, которые употребляются для образования женских имен. Они присоединяются как к коренным бурятским основам (например, Сэсэгмаа от еэсэг - цветок, Баярмаа, от баяр - радость, Батасуу, от бата - прочный, крепкий), так и к именам тибетско-санскритского происхождения {Цэрмаа Цэрэнмаа, от тиб. Цэрэн- долголетний). В настоящее время эти аффиксы непродуктивны и образуют имена лишь в единичных случаях, например, Соелмаа от основы соёл - «культура» + афф.-маа [Будаев, 1978,161.]
Личные имена, заимствованные из монгольского языка
В тувинском языке очень много монгольских заимствований, по количеству которых тувинский язык занимает одно из первых мест среди всех тюркских языков [Исхаков, Пальмбах, 1961, 30]
Есть предположение, что в XI-XII вв. в Туву проникли монголоязыч-ные кочевники, а на рубеже XII-XIII вв. в районах Восточных Саян и восточной части хребта Танну-Ола обитала часть монголоязычных «лесных» племен [Татаринцев, 1976, 3].
В учебном пособии по современному тувинскому языку для студентов отмечено, что около 30 % словарного состава занимают слова, заимствованные из монгольского языка. [Сат, Салзынмаа, 1980, 41], причем в это число входят только нарицательные слова.
Тува в течение многих лет находилась в подчинении монголоязычных племен и народов. Но в то же время между тувинским и этими народами существовали соседские взаимоотношения. В частности, в языковых материалах, собранных Н.Ф. Катановым, часто встречаются упоминания как о монголах вообще (моол, изредка моцгул), так и о конкретных монгольских языковых группах, с которыми тувинцы имели регулярные контакты. Ими являлись, в частности, халхасы, или халха-монголы, дербеты, а также оле-ты и другие. Среди групп, проживающих на сопредельной с Тувой территории и общавшихся с тувинцами, следует назвать и дархатов [Татаринцев, 1976,4].
Тувинцы, проживающие на территориях, которые граничат с Монголией, в основном хорошо владели и владеют разговорным монгольским языком и связь между тувинцами и монголами осуществлялась на этом языке. Раньше, когда у тувинцев не было своей письменности, детей богатых и знатных людей обучали старописьменному монгольскому языку.
По всей вероятности, старомонгольская письменность получила некоторое распространение в Туве только с конца XVIII - начала XIX в., после чего, вплоть до создания тувинской национальной письменности (1930 г.), это был почти единственный вид письменности, использовавшейся тувинцами. Другой причиной заимствования из монгольского языка следует считать буддийскую религию. По мнению ученых, буддизм в Туве начал развиваться с XIII века [Монгуш, 1992, 30]. Но как государственная данная религия получила развитие примерно со второй половины XVIII века. Хотя антропонимы, заимствованные из монгольского и через него из других языков, возможно, стали употребляться в тувинском языке начиная с XIII в., широкое распространение они получили в XVIII-XX вв. Подтверждением этого является появление с каждым годом все большего числа новых имен монгольско-тибетского происхождения [Лудуп, 2001, 9], само наличие которых специфично для тувинской антропонимии, отличающей ее в этом плане от других тюркских языков. Поскольку через посредство монголов в Туву в свое время проник ламаизм, то почти вся буддийская терминология также была заимствована из монгольских языков [Татаринцев, 1976,41-42]. В тувинском именнике употребляется очень много антропонимов, связанных с этой религией. Большая часть имен, связанных с буддизмом, имеет тибетское происхождение, часть их происходит из санскрита, и проникли они в тувинский язык также через монгольский язык. Но нужно отметить, что часть этих имен, видимо, была заимствована непосредственно из тибетского через служителей ламаистского культа. Личные имена, заимствованные из монгольского языка и через него из тибетского и санскрита, мы распределили по следующим периодам: 1. антропонимы, заимствованные из монгольского языка до появления русских и интернациональных имен, начиная с XVIII века по первую половину 40-х годов XX века; 2. антропонимы, заимствованные с 90-х годов XX в. по настоящее время. Данная периодизация связана с тем, что имена монгольско-тибетского происхождения употреблялись в тувинском языке с перерыва ми. В частности, как показывает собранный материал, до 40-х годов XX столетия данные имена были продуктивными. Первый период, как указано выше, начинался с XVIII века и продолжался довольно долго. Однако, в связи с появлением интернациональных имен в тувинском языке после вхождения Тувы в состав России, имена монгольско-тибетского происхождения стали выходить из употребления. Но с 90-х годов, когда у народа возобновился интерес к именам монгольско-тибетского происхождения, они вновь стали активно употребляться наряду с собственно тувинскими и интернациональными. В тувинском языке личные имена, заимствованные из монгольского, присутствуют издавна, задолго до того времени, когда тувинцы познакомились с именами русского и интернационального происхождения. Это подтверждает работа Н.Ф. Катанова (1903), где даны первые сведения о тувинских личных именах и, в частности, встречаются следующие примеры, заимствованные из монгольского языка: Пады (вариант нынешнего Бады), Палуы (вариант Балчый), Садьу ауык (вариант Садыяа жык), Тамба (вариант Дамба), Сануд (вариант Санчаа), Самьу а (вариант Самыла), Тацзын (вариант Данзын) и т.д.
Собственно тувинские антропонимы за последние годы
В г. Кызыле насчитывается 211 имен, среди которых 109 мужских и 104 женских; в Улуг-Хемском районе - 93 имени, из них 48 мужских и 45 женских; в Эрзинском - 11 , из которых 6 мужских и 5 женских; в Тоджин-ском -17, среди которых 8 мужских и 9 женских.
В этом году количество интернациональных имен в именнике тувинского языка значительно увеличилось. При имянаречении родители стали больше давать интернациональные имена. По данным информаторов (Ту-луш, № 46, Шулуу-Маадыр, № 55), это может быть связано с тем, что многие дети после окончания школы едут учиться за пределы республики и чтобы было доступно и понятно другим, им дают интернациональные имена. Здесь также следует отметить, что изменилась психология народа в связи с политической обстановкой.
Как показывает материал, в начале анализируемого периода употребление интернациональных имен сокращалось (до 1994 года в Кызыле, например, их насчитывалось 47), а потом постепенно увеличилось (в 2001 г., например, в Кызыле было уже 211). Отсюда видно, что употребление личных имен с каждым годом все меняется. Это процесс, который постоянно обновляется.
Следует сказать, что некоторые интернациональные имена встречаются почти каждый год, например, Александр, Алена, Валерьян, Виктория, Алина и т.д. Самыми распространенными и часто употребляющимися, по имеющимся материалам, являются следующие имена: из мужских - Александр, Владимир, Алексей, из женских- Анжелика, Виктория. IV. 4. Э. Употребление имен с неустановленным происхождением Кроме описанных выше групп, в анализируемое время употребляется немало имен, происхождение и значение которых объяснить трудно. Данные имена встречаются почти каждый год. В частности, в 1990 году нами отмечены следующие имена: Урянктай/м/, Айзат/ж/, Чамзат/ж/, Сайна /ж/, которые встречаются в г. Кызыле, в Эрзинском и Тоджинском кожуунах. В 1991 году к подобным именам можно отнести такие имена, как Са-айлы /ж/, Донгул /м/, Саяра /ж/, встречающиеся в единичных случаях в Улуг-Хемском и Эрзинском кожуунах. В некоторые годы, в частности, с 1992 по 1995 имен неустановленного происхождения, по имеющимся материалам, не наблюдается. В последующие годы, в частности, в 1996-1998 годы в Эрзинском ко-жууне встречаются такие единичные антропонимы, как Агын/м/, происхождение которых трудно объяснить. В эти же годы часто встречаются на всех исследуемых территориях следующие имена: Арана /ж/, Айдаан/м/, Майсууна /ж/, Чайсан/м/, Чансем /ж/, которые являются трудно объяснимыми. В 2000 и 2001 гг. можно отметить антропонимы: Суюнбай /м/ - в Улуг-Хемском кожууне, Альви /ж/, Айгиет /ж/, Айсан /м /, Июжана /ж/, Лан-Суу/ж/, Мандер/м/, Ленчаа/м/, Сайханаш/ж/-ът. Кызыле. Следует отметить, что в последнее десятилетие имена неустановленного происхождения встречаются нередко, хотя употребляются они, как правило, в единичных случаях. Определенную роль в употреблении имен неустановленного происхождения, по всей видимости, играет наличие уменьшительно-ласкательной формы интернациональных антропонимов. Многие имена с неустановленным происхождением по графическому облику близки к уменьшительным формам заимствованных из русского языка имен. В целом за последние 10 лет именник тувинского языка заметно менялся. После прослеживания динамики употребления личных имен в тувинском языке следует сказать, что собственно тувинские (в том числе общетюркские) антропонимы остаются продуктивными по сравнению с иноязычными, что отчетливо видно из вышеприведенных данных. По результатам анализируемых годов (1990-2001), можно также сказать, что рождаемость детей за последние 10 лет была различной, в частности, до второй половины 90-х годов ежегодно детей рождалось сравнительно немного, но к концу этого времени их количество заметно возросло, что видно из приведенных данных в таблицах. Например, если в 1990 году в г. Кызыле родилось 98 детей, нареченных собственно тувинскими именами, то в 2001 году таких уже было - 942. Многие антропонимы, в том числе заимствованные, в исследуемые годы были часто употребительными во всех анализируемых населенных пунктах. Например: из собственно тувинских это следующие имена: Ар-тыш, Даяна; из монгольско-тибетских: Чимит, Долума; из интернациональных: Александр, Виктория, Диана. Из имен неустановленного проис 130 хождения на всех обследуемых территориях часто употребляющимися являются такие имена, как Айдана, Айдан, Айзана.