Содержание к диссертации
Введение
Глава 1. Теоретическая база и методология исследования 11
1.1. Проблематика изучения сказочного дискурса 11
1.2. Сказочный дискурс vs мифология: проблемы генезиса и развития 27
1.3. Реклама как репрезентирующая модель волшебного сказочного дискурса 38
1.4. Роль и методология исследования концепта в рамках дискурса 52
Выводы по 1 главе 65
Глава 2. Концепт «Волшебство» и его репрезентация в семантике этнокультурного пространства русского, французского и английского языков 67
2.1. Анализ лексико-семантического поля концепта «Волшебство» и его понятийных характеристик посредством лексикографических источников русского, французского и английского языков 67
2.2. Лексико-семантическая репрезентация концепта «Волшебство» в разноязычном волшебном сказочном дискурсе 88
2.3. Функционирование концепта «Волшебство» в современном русском, французском и английском рекламном дискурсе 108
2.4. Частотный анализ функционирования концепта «Волшебство» в подкорпусах сказочных и рекламных текстов национальных корпусов русского, французского и английского языков 123
Выводы по 2 главе 135
Заключение 138
Библиография
- Сказочный дискурс vs мифология: проблемы генезиса и развития
- Роль и методология исследования концепта в рамках дискурса
- Лексико-семантическая репрезентация концепта «Волшебство» в разноязычном волшебном сказочном дискурсе
- Частотный анализ функционирования концепта «Волшебство» в подкорпусах сказочных и рекламных текстов национальных корпусов русского, французского и английского языков
Введение к работе
Представленная диссертационная работа посвящена анализу лексико-семантического, этимологического и этнолингвистического аспектов лингвокультурного концепта «Волшебство» ' в рамках концептосфер русского, английского и французского языков. Концепт «Волшебство» рассматривается в работе с учётом его полевой структуры и лексико-семантических особенностей, которые находят своё яркое воплощение в сказочном и рекламном дискурсах.
В современной лингвистической науке прослеживается тенденция к исследованию концепта с учётом различных направлений когнитивной лингвистики, рассматривающей концепт в качестве единицы концептуальной системы, отражённой в человеческой психике (А.П. Бабушкин, Е.С. Кубрякова, З.Д. Попова, И.А. Стернин и др.). Важнейшей особенностью изучения концепта остаётся определение его роли в рамках лингвокультурологии, в связи с чем актуализируется изучение концепта в сопоставительном аспекте (Н.Д. Арутюнова, Л.Ю. Буянова, С.Г. Воркачёв, В.И. Карасик, Н.А. Красавский, Г.Г. Слышкин, Ю.С. Степанов и др.). Понятие «концепт» активно функционирует в работах по современной психолингвистике (А.А. Залевская, P.M. Фрумкина и др.). Особое внимание в данной работе уделено анализу волшебства как значимого компонента сказки вообще и рекламной сказки, в частности, отражающего сложную систему культурно-исторических измерений языковой картины мира и внутренней, духовной жизни личности.
Тема представленного диссертационного исследования находится в поле зрения таких направлений развития науки о языке, как этнолингвистика, культурология, лингвокультурология, когнитивная лингвистика, социология, психология, лингводидактика, прагмалингвистика.
Актуальность данного исследования заключается в том, что, несмотря на
изученность феномена «Волшебство» в рамках теории языка и
лингвокультурологии, указанный концепт впервые анализируется с точки зрения
его возникновения и смыслового развития в русском, французском и английском
языках на материале сказочных и рекламных текстов. Активное
транспонирование сказочных элементов в современном рекламном бизнесе
позволяет углубить филологическую категоризацию в междисциплинарной сфере
- рекламоведении. Сказочный и рекламный дискурсы как вербально-знаковые
символизации культурного наследия человечества своеобразно отражаются в
различных национальных картинах мира. Проблема концептуализации понятия
«Волшебство» как значимого компонента сказочного и рекламного дискурсов
представляется актуальной, поскольку структурно-семантические,
лингвопсихологические и лингвокулыурные особенности функционирования концепта «Волшебство» в указанных дискурсах с учётом его национально детерминированных характеристик до настоящего времени остаются не до конца исследованными.
Объектом исследования в диссертационной работе выступают способы вербализации и семантика концепта «Волшебство» в сказочном и современном рекламном дискурсах в русской, французской и английской этнолингвокультурах.
Предметом исследования стала проблема транспозиции концепта «Волшебство» из одного типа дискурса в другой в исследуемых языках, а также характеристика функционально-семантического поля его микроконцептов, их прагматика.
Материалом исследования послужили 2500 единиц разных языковых уровней, семантически связанные с концептом «Волшебство», извлечённые методом сплошной выборки из различных лексикографических источников (см. Словари и справочники), а также методом случайной выборки из текстологического материала сборников русских, французских и английских народных и литературных волшебных сказок. Анализируемый корпус включает 600 текстов общим объёмом более 10000 страниц. В качестве основных критериев отбора сказочных текстов были выделены общеизвестность и доступность текста массовому читателю, отнесённость текста к жанру волшебной сказки, сохранение языка сказочных текстов и его минимальная обработка составителем сборника. Разноязычные рекламные тексты (около 2000 контекстов) были отобраны из периодических печатных изданий и сети Интернет (см. Список источников языкового материала). В роли индикатора репрезентативности исследования были использованы три базовых национальных корпуса русского, французского и английского языков, которые позволили получить объективные результаты исследования относительно функционирования концепта «Волшебство» в современном русскоязычном, франкоязычном и англоязычном сказочном и рекламном дискурсах.
Цель исследования состоит в комплексном анализе особенностей вербализации лексико-семантической структуры и функционирования концепта «Волшебство» в современном русском, французском и английском языках.
В соответствии с поставленной целью в работе формулируются и решаются следующие задачи:
1 .Рассмотреть концепт «Волшебство» в качестве базового элемента сказочного дискурса, учитывая особенности его информационной организации.
2.Проанализировать особенности вербализации концепта «Волшебство» в разноязычных лексикографических источниках.
3.Выявить черты универсальности и национальной специфичности концепта «Волшебство» в языковом сознании носителей русского, французского и английского языков в этнокультурном пространстве сказочного дискурса, учитывая частотность лексической репрезентации концепта в национальных языковых корпусах русского, французского и английского языков.
4.Уточнить особенности функционирования концепта «Волшебство» в формировании современного рекламного дискурса, включающего основные компоненты сказочного дискурса.
Методологическая база исследования. Общефилософский уровень методологии диссертационной работы основан на диалектических законах единства формы и содержания, всеобщей связи явлений, причинности, переходе количественных изменений в качественные и др., в соответствии с которыми язык является как материальная, объективная, динамическая, функционирующая и развивающаяся система.
Общенаучным методологическим основанием диссертационного исследования являются принципы системности, антропоцентризма и детерминизма.
Частнонаучной основой исследования послужили работы по лингвокультурологии, концептологии, когнитивной лингвистике (см.: Н.Д. Арутюнова, С.А. Аскольдов, Ю.Д. Апресян, А.В. Бондарко, Л.А. Беловольская, В.В. Виноградов, А. Вежбицкая, С.Г. Воркачёв, А.А. Ворожбитова, В.И. Карасик, А.А. Кибрик, В.В. Колесов, Е.С. Кубрякова, Д.С. Лихачёв, А.Г. Лыков, В.А. Маслова, З.Д. Попова, А.А. Потебня, Э. Сепир, И.А. Стернин, Ю.С. Степанов, Г.Г. Слышкин и др.), а также работы известных лингвистов, посвященные проблеме исследования сказочного дискурса, среди которых следует выделить труды В.Я. Проппа, А.Н. Афанасьева, Ф.И. Буслаева, А.Н. Веселовского, В.Ф. Миллера, И.М. Тройского, А. Аарне, С. Томпсона, П. Деларю, М.-Л. Тенез и др.
На различных этапах работы применялись следующие методы исследования: метод функционально-семантического анализа, описательный метод, методы полевого и этимологического анализа, лингвистігческое наблюдение, частотный анализ функционирования репрезентантов концепта.
На защиту выносятся следующие положения, отражающие общие идеи проведённого исследования:
1.Концепт «Волшебство» - это многогранный лингвокультурологический элемент сказочного дискурса, который отражает философские, культурологические, психологические представления об окружающей действительности. Данный концепт является репрезентантом матриц культур разных социумов и синтезирует в себе социальное и личностное, лингвистическое и экстралингвистическое восприятие волшебного и ирреального человеком.
2.Вербализация концепта «Волшебство» характеризуется
эволюционирующим и изменчивым характером, что находит своё отражение в
особых реализациях данного концепта в лексикографическом портретировании. В
современных русскоязычных, франкоязычных и англоязычных
лексикографігческих источниках наблюдается тенденция к отражению более активных (с точки зрения частотности) лексических единиц, семантически связанных с указанным концептом. Согласно лексикографическим источникам, концепт «Волшебство» преимущественно имеет устойчивые положительные номинации в русскоязычных словарях («Добро»), отрицательные в англоязычных словарных статьях («Зло») и противопоставительные («Добро/Зло») во французской лексикографии.
3.Специфика функционирования концепта «Волшебство» в разноязычном сказочном дискурсе определяется тем, что во французских сказочных текстах «Волшебство» преимущественно ассоциируется с магическими способностями главных героев, в английских - с чудодейственными предметами, а в русских - с синтезом сверхъестественных способностей героя и наличием волшебного средства (предмета).
4.Концепт «Волшебство» как лингвоконцептологическая единица актуализируется не только в сказочном дискурсе, но и в различных видах современной рекламы. Несмотря на существенные жанрово-стилистические различия анализируемых дискурсов, современная реклама всё чаще апеллирует к
сказочным героям и волшебным действиям. Сказочные и рекламные тексты обладают общей нарративностью, которая выражается в наличии сказочных персонажей, волшебных средств, наград и действий в рекламе. Концепт «Волшебство» активно формирует и обогащает современный рекламный дискурс лексическими единицами, персонажами, сюжетно-композиционными структурами и пр. элементами волшебной сказки, что постепенно трансформирует рекламу в «современную сказку», ориентированную на широкий круг реципиентов-потребителей. Анализ частотности лексических репрезентаций концептов «Волшебство», «Magie» и «Magic», учитывающий их типовую сочетаемость и привычные контексты употребления в полкорпусах сказочных и рекламных текстов трёх корпусов современного русского, французского и английского языков, показывает, что в Национальном корпусе русского языка (НКРЯ) концепт «Волшебство» представлен 0,01% в подкорпусе сказочных текстов и 0,07% в подкорпусе рекламных текстов, в Project for American and French Research on the Treasury of the French Language (ARTFL) концепт «Magie» верифицируется в 0,005% и 0,03% лексем, а в The British National Corpus (BNC) частотность употребления репрезентантов концепта «Magic» составляет соответственно 0,02% и 0,07%, что доказывает процесс'активной транспозиции лексем, характеризующих указанные концепты, из сказочного в рекламный дискурс. Так, в современной русскоязычной и англоязычной социальной рекламе сказочные мотивы и сюжеты, а также сказочные персонажи встречаются гораздо чаще, нежели во французской.
Научная новизна диссертационной работы состоит в том, что в ней впервые проводится комплексный анализ концепта «Волшебство» на материале трёх языков, включающий в себя описание понятийных характеристик, лексических значений языковых выражений концепта, его лексико-семаптического поля и структуры, особенностей репрезентации и функционирования в сказочном и рекламном дискурсах. Принципиально новым в нашем исследовании является анализ функционирования концепта «Волшебство» в национальных корпусах русского, французског.0 и английского языков, осуществлённый для получения более достоверных и репрезентативных результатов и выводов по исследованию указанного концепта.
Теоретическая значимость исследования состоит в развитии положений когнитивной лингвистики, связанных с выявлением и интерпретацией лексико-семантических характеристик концепта «Волшебство», в установлении специфики его функционирования в сказочном и рекламном дискурсах с учётом национально-культурных доминант. Полагаем, что работа вносит определённый вклад в развитие общей теории языка, а также лингвокультурологии, социолингвистики и концептологии.
Практическая значимость работы определяется тем, что результаты, полученные в ходе исследования, могут быть использованы при чтении лекционных курсов по общему языкознанию, стилистике, лексикологии, теории межкультурной коммуникации, общей и частной теории перевода, в лексикографической практике, а также в преподавании русского, французского и английского языков на различных уровнях обучения.
Апробация работы. Основные положения диссертационного исследования нашли отражение в докладах на III Международной научной конференции «Язык. Дискурс. Текст.» (г. Ростов-на-Дону, 5-6 апреля 2007 г.), V Всероссийской научно-практической конференции студентов, аспирантов и молодых ученых «Молодёжь XXI века - будущее российской науки» (г. Ростов-на-Дону, 14-17 мая 2007 г.), II Международной научно-практической конференции «Правовая политика Российской Федерации в условиях современного социально-экономического развития» (г. Ростов-на-Дону, 12-13 октября 2007 г.), Международной научной конференции «Континуальность и дискретность в языке и речи» (г. Краснодар, ноябрь 2007 г.), Международной научно-методической конференции «Личность, речь и юридическая практика» (г. Ростов-на-Дону, 22 марта 2009 г.), IV Международной конференции «Язык. Дискурс. Текст.» (г. Ростов-на-Дону, 21-22 апреля 2009 г.), и на научно-методических семинарах кафедры перевода и информатики Педагогического института «ЮФУ», а также были отражены в 16 публикациях, в том числе двух в журналах, рекомендованных ВАК РФ.
Структура диссертации. Диссертация состоит из введения, двух глав, в конце которых приводятся основные выводы, заключения, библиографического списка, списка использованных словарей и источников фактического материала.
Сказочный дискурс vs мифология: проблемы генезиса и развития
Лингвокультурологические контакты народов мира - это одна из наиболее динамично развивающихся тенденций в современном обществе. Подобные контакты немыслимы без языка, который становится основным связующим звеном во взаимодействии разноязычных культур.
Язык как форма самовыражения народа состоит из многочисленных слоев, каждый из которых в совокупности формирует языковую картину общества. В совокупности все языковые картины создают общность — языковую картину мира (ЯКМ).
Под языковой картиной мира (ЯКМ), вслед за Н.А. Красавским, мы понимаем «продукт распредмечивания действительности, суть которой составляет иерархически ценностно-выстроенная, вербализованная понятийная система, базирующаяся на человеческих представлениях (гештальтах) о мире» [Красавский, 2001: 335]. ЯКМ - это неизбежный для мыслительно-языковой деятельности продукт сознания, который возникает в результате взаимодействия мышления, действительности и языка как средства выражения мыслей о мире и актах коммуникации [см.: Арутюнова, 1999; Вежбицкая, 1996; Зализняк, 2005].
В рамках данной работы мы понимаем ЯКМ как социально значимую систему, выраженную с помощью различных языковых средств и содержащую информацию об окружающем мире. Любой носитель языка создаёт несколько ЯКМ, среди которых следует выделить фольклорную и сказочную картины мира. В представленном исследовании мы рассматриваем сказочную картину мира в качестве части фольклорной картины мира.
Фольклор — один из феноменов духовной культуры общества. В общем значении «фольклор — народное творчество; совокупность народных обрядовых действий» [Ожегов, Шведова, 1995: 843]. Изначально фольклор был связан с художественными особенностями языка. По своему содержанию это один из способов установления связей с окружающим миром, один из элементов в системе воздействия на действительность и одновременно способ её познания. Это специфический культурный феномен с особыми свойствами, которые основаны на способности человека к созданию, функционированию, хранению, обучению, передаче, восприятию, осмыслению информации, получаемой из окружающего мира [Пропп, 1976; Пропп, 2002; Бахтин, 1979].
Фольклор создаётся группой людей, связанных между собой определённой общностью. Первоначальной его основой были мифы, легенды и предания. Роль мифа в возникновении фольклора довольно велика, поскольку миф отражал религиозные представления народа о своём происхождении, развитии, связи человека с природой. Мифология в фольклоре сохранилась и в современном языке, «постепенно уйдя в так называемое суеверие, трансформируясь в демонологию, сохраняясь прямо или косвенно в народных верованиях, преданиях, приметах и фольклорных текстах» [Садовская, 2000: 273]. В общем плане фольклор представляет собой совокупность исторических, религиозных, традиционных представлений о человеке и его роли в мире.
Целостная структура фольклора реализуется в конкретных его формах (жанрах, исторически сформировавшихся во всех языках мира). Вслед за В.Я. Проппом, мы выделяем в рамках данной работы следующие его формы (жанры) (см. Таблица 1.). Разделение фольклора на жанры остаётся довольно условным в современной науке, поскольку имеется целый ряд синкретичных жанровых образований.
Одним из наиболее изученных жанров фольклора является сказка, сформировавшая как самостоятельный вид дискурса: сказочный. Правомерность выделения сказочного дискурса обусловлена определением самого понятия «дискурс» в современной лингвистике. Таблица 1. Формы (жанры) фольклора. Формы (жанры) фольклора Лирика Эпос Драма Песни Сказки Игры Баллады Исторические предания Обрядыі Малые фольклорные формы (жанры) Легенды Народные пьесы Колыбельные Былины Потешки Прибаутки Скороговорки Загадки Считалки Пословицы Поговорки Дискурс (от лат. Discursus — «движение, круговорот, беседа, разговор») — многозначный термин, который, согласно В.В. Красных, определяется как «вербализованная речемыслительная деятельность, совокупность процесса (и результата) и обладающая собственно лингвистическими и экстралингвистическими планами» [Красных, 2003: 15]. В лингвистике дискурс рассматривается в качестве процесса и результата. Как результат он представлен совокупностью текстов, а как процесс - вербализацией мыслительной деятельности человека.
Вслед за В.И. Карасиком, В.В. Красных уточняет это определение, указывая на двусоставность дискурса: собственно лингвистический и лингвокогнитивный. При этом «первый связан с использованием языковых средств и проявляется в совокупности порождённых текстов (дискурс как результат), а второй связан с языковым сознанием, обусловливает выбор языковых средств, влияет на порождение (и восприятие) текстов, проявляясь в контексте и пресуппозиции (дискурс как процесс)» [Там же].
В работе Е.С. Кубряковой «Язык и знание» приводится семь определений дискурса, каждое из которых отражает те или иные его признаки. В итоге автор даёт следующее определение: «Дискурс — это форма общения людей (наличие адресата обязательно), обладающая интенциональностью, целеполаганием» [Кубрякова, 2004: 510].
Аналогичные определения в виде основных признаков дискурса приводят в своей работе Л.Ю. Буянова и П.Е. Кондратов: динамичность или процессуальность; коммуникативность; персонифицированность (антропологичность, т.е. личность и социальность); ситуативная обусловленность; коннотативность (прагматичность); социальная и культурологическая заданность (отнесённость к известной концептосфере и логосфере). Авторы выводят следующую формулу:
Роль и методология исследования концепта в рамках дискурса
Д.С. Лихачёв в статье «Концептосфера русского языка» подчеркивает, что концепты возникают в сознании человека не только как «намеки на возможные значения», «алгебраическое их выражение», но и как отклики на предшествующий языковой опыт человека в целом [Лихачёв, 1993: 3]. Опираясь на собственные доводы, Д.С. Лихачёв утверждает, что концепт не непосредственно возникает из значения слова, а является результатом столкновения словарного значения слова с личным и народным опытом. Совокупность концептов отдельной нации, которая образована всеми потенциями концептов носителей языка, называется концептосферой [Там же].
Концепт является частью концептосферы национального языка, что позволяет нам рассматривать его в рамках языковой системы и, следовательно, в рамках различных языковых уровней. Под термином «концептосфера» понимается «упорядоченная совокупность концептов, в структуре которой мы выделяем ядро, ближайшую и дальнюю периферии» [Попова, Стернин, 2001: 18].
При изучении концептосферы и её концептов возникает вопрос о национальной специфике последних, которая проявляется даже в близких концептах разных культур. Например, понятие «кит» в английском языке передается словом Whale. На немецком языке - это сочетания двух морфем wal и fisch (Walfisch), т.е. кит и рыба (кит-рыба). Вряд ли можно сомневаться в том, что лексико-предметное содержание слов кит, whale, Walfisch, в русском, английском и немецком языках одинаковое и что они выражают одно и то же понятие или, другими словами, обозначают большое морское млекопитающее. В то же время очевидно, что говорящий на немецком языке, в особенности впервые употребляющий слово Walfisch, может связать понятие «кит» с представлением о рыбе [Верещагин, Костомаров, 1973: 191-192]. Образование слова часто связано с определенным отношением его значения к тем или иным признакам предмета: подснежник, Schneeglockchen — «снежный колокольчик», snow-drop — «снежная капля», perce-neige — «просверливающий снег». Говорящие на разных языках имеют в виду один и тот же объект мысли, но смысловая структура слова, его образная сторона создают подтекст, который не может пройти бесследно в сознании говорящих (как устойчивый признак — снег, так и совершенно произвольно меняющийся — колокольчик, капля и т.д.) Еще чаще образование слова вообще не мотивировано. Образная сторона слова во многом зависит от фантазии народа, а признаки, положенные в ее основу, могут не иметь никакого значения для основного смысла слова, быть случайными [Там же].
Отличие языкового миропонимания у разных народов заключается в отсутствии в тех или иных языках названий определенных предметов. Это иллюстрируется названиями цветов, различия в которых по языкам не мешают правильному воспроизведению действительной картины мира, но не могут и игнорироваться: «Если, скажем, соответствующие компоненты лингвистического представления о мире для говорящих на русском языке идут рука об руку с логическими путями знания (в случае расчленения синего и голубого цветов), то для говорящих на английском языке языковые факторы в определенном смысле суживают лингвистические представления о тех предметах, понятия которых тождественны для говорящих как на русском, так и на английском языках. Обратную картину мы наблюдаем, когда четкому разграничению в английском языке arm (от плеча до кисти) и hand (кисть) соответствует в русском языке часто недифференцированное употребление слова рука» [Верещагин, Костомаров, 1973: 193]. Указав, что в английском языке родственные отношения как по восходящей, так и по нисходящей линии связываются со словом большой (grand-father, grandson, great grandson...), а во французском более логично со словами большой и маленький (grand- рёге, petit-fils, arriere-petit-fils), Г.А. Брутян замечает: «Хотя с помощью других языков мы замещаем один и тот же фрагмент действительности (скажем, родственные отношения), языковое представление, сопутствующее однозначному понятийному мышлению, варьируется от языка к языку. Языки по-своему преобразуют итоги мыслительной деятельности, создают побочные представления, которые содержат экстралогические информации, дополняющие в том или ином смысле результат логического познания». [Там же].
В сложном механизме возникновения «мира языковых представлений» в сознании людей в зависимости от природы языка, истории его словаря и т.д. гибкость слова доходит до того, что оно способно выражать антонимические значения; то же наблюдается в области грамматики. Громадную роль здесь играет также передача этого «мира» от поколения к поколению, являющаяся сама по себе языкотворческим процессом. В процессе познания возникновение «языковых представлений» о реальном мире, т.е. «вербальной картины» объективной действительности, происходит весьма сложным путем. Подобная «языковая модель» реальности — не беспредметная абстракция и имеет свое место в процессе познания, в многообразном отражении объективной действительности в сознании людей. Роль языка, если рассматривать его в единстве живого созерцания и абстрактного мышления на базе практики, состоит в том, что при его посредстве возникают и фиксируются наши мысли, результаты мыслительной деятельности становятся духовным достоянием, как членов данного поколения, так и будущего
Лексико-семантическая репрезентация концепта «Волшебство» в разноязычном волшебном сказочном дискурсе
В английских сказках «волшебник» — это обладатель «волшебной вещи (предмета)», а не человек (существо) обладающее сверхъестественными знаниями и умениями. Т.е. в примере «This giant was the magician...» «великан» является «магом (волшебником)» только потому, что у него есть волшебная дубинка, утратив которую он сразу же теряет статус «волшебника».
В русских сказках «волшебник», а точнее, «волшебница» - это Баба-Яга, которая наделена определёнными волшебными способностями и так же обладает чудодейственными предметами, в качестве которых выступают вещи, взятые из повседневного быта человека: посуда, одежда, предметы интерьера, орудия труда и т.д.
Список волшебных вещей практически необозрим и лимитируется только фантазией авторов сказочных текстов. Во французских и английских сказках волшебные предметы представлены так же разнообразно, как и в русских. Зачастую один и тот же предмет встречается в разноязычных сказочных текстах, где он наделяется сказителем (автором) идентичными волшебными свойствами.
Например, «веретено» как символ смерти встречается в русской сказке «Морозко», французской «Спящая красавица» и английской «Том, Тим, Тот». В разноязычных волшебных сказках предметы и вещи, заимствованные из повседневного быта человека, приобретают не присущие им «волшебные» свойства.
Ср.: «Только погнал мужик зайцев в поле — они все у него разбежались в разные стороны. — «Что делать, - думает он, - теперь пропал я!» Сел и плачет.
Откудова ни возьмись — явился старик и спрашивает: «О чём, мужичок, плачешь?» - «Как мне, старик, не плакать! Дал мне барин пасти зайцев, они все и разбежались. Теперь беда мне неминучая!» Старик дал ему дудочку чудесную и говорит: «На тебе дудочку. Когда заиграешь в неё, они все к тебе прибегут»» («Чудесная дудка») [Сказки для взрослых, 1992: 28];
«Увидала смерть у солдата в руках пустой мешок, показалось ей со страха, что это и есть чудесная котомка, и кинулась она прочь бежать...» («Солдат и смерть»);
«Now», said the master, «I will give you your wage»; and he presented him with a table, telling him he had but to say, «Table, be covered», and at once it would be spread with lots to eat and drink. Jack hitched the table on his back, and away he went with it till he came to the inn. « Well, host», shouted he, «my dinner today, and that of the best».
«Very sorry, but there is nothing in the house but ham and eggs». «Ham and eggs for me!» exclaimed Jack, «I can do better than that. Come, my table, be covered!»» («The Ass, the Table and the Stick») [English Fairy Tales by Joseph Jacobs, 1990: 37];
«II у avait un vase compose de trois metaux: d or, d argent et de cuivre; que ce vase contenoit une liqueur balsamique propre pour la guerison de la lepre et de toutes les maladies de lapeau, et que I acquisition de cette espece de tresor ne pouvoit etre faire que par un de vos enfants» («Histoire du vase des trois metaux») [Французская литературная сказка (XII-XX вв.), 1983: 184].
Магические способности в волшебных сказочных текстах представлены так же разнообразно, как и волшебные предметы. Магическими способностями в волшебных сказках обладают волшебники, колдуны, феи и т.д., которые способны «наделять волшебством» сказочных персонажей, давать им «магические предметы», создавать необычные вещи.
Ср.: «Женщина напилась и сказала: «Вы такая красивая, такая добрая и учтивая, что я не могу не наградить вас волшебным даром». (Ибо то была волшебница, принявшая образ бедной крестьянки, чтобы испытать добронравие девушки)...» («Волшебницы»); «Была чудесная лунная ночь, и он увидел ночных плясунов — гномов; они кружились в хороводе, держась заруки, и пели...
И они натёрли ему спину чудодейственной мазью, от которой горб исчез, как по волшебству, и он вернулся домой налегке — стройный, прямой, словом, очень красивый...» («Два горбуна и гномы») [Лопырева, 1959: 27; 33; 46].
«Le Diable, apres avoir longtemps examine quel pouvait etre, entre tous les metiers exerces ici-bas, celui qui rapportait le plus, et ой il etait le plus facile, per fas et nefas, defaire rapidement fortune, finit par etre convaincu que с etait la profession de meunier.
En consequence, il resolut d etablir un moulin dans la vallee de I lgneraie, sur le territoire de la par о is se de Lacs. II le construisit tout en fer magique: meules, rouages, abret (I arbre qui sert d essieu a la roue du moulin), tout le virantournant, comme on dit en Berry, etait en ce metal, et les diverses pieces du mecanisme avaient ete forgees dans les ateliers souterrains de I Enfer» («Le Diable meunier») [11 etait une fois..., 1987: 5-6].
«And when he was come to it, he took his axe in his hand and swung it round his head as though he were minded to fell the tree at one stroke. But he hadn t given one blow, when what should he hear but the pitifullest entreating, and there stood before him a fairy who prayed and beseeched him to spare the tree.
He was dazed, as you may fancy, with wonderment and affright, and he couldn t open his mouth to utter a word. But he found his tongue at last, and, "Well, " said he, "I ll even do as thou wishest. "
"You ve done better for yourself than you know," answered the fairy "and to show I m not ungrateful, I ll grant you your next three wishes, be they what they may." And therewith the fairy was no more to be seen, and the woodman slung his wallet over his shoulder and his bottle at his side, and off he started home...» («The Three Wishes») [Ученик чародея: Английские народные сказки, 1992: 105].
Частотный анализ функционирования концепта «Волшебство» в подкорпусах сказочных и рекламных текстов национальных корпусов русского, французского и английского языков
Полученные результаты позволяют говорить о том, что часть лексем, репрезентирующих концепт «Magie», активно функционируют в рекламном тексте наравне со сказочным. Наиболее активно используются лексемы «fee ф, magie ф, sorciere ф», которые отражают противопоставление добра и зла как значимых характеристик французского концепта «Magie».
Традиционное противопоставление лексем «fee ф» и «sorciere ф» присущее французской сказочной традиции, находит своё отражение и во франкоязычной рекламе, что следует из полученных данных.
Следует отметить, что результаты, полученные при анализе в НКРЯ, не совпадают с данными из ARTFL. В русскоязычных полкорпусах сказочных и рекламных текстов чаще функционируют лексемы «чудо» и «волшебный», которые заключают в себе положительную семантику.
В аналогичных французских полкорпусах мы видим чёткое противопоставление положительной и отрицательной семантик лексем «fee ф» и «sorciere ф». Это говорит о том, что во французской языковой картине мира концепт «Magie» представляет собой антиномию таких философских категорий, как «Добро» и «Зло», в то время как в русскоязычной языковой картине мира концепту «Волшебство» синонимично понятие «Добро».
Разница в русскоязычной и франкоязычной языковых картинах мира видна также на примере функционирования лексем «волшебник» и «mage (т)»\ в русской традиции «волшебник» имеет устойчивые ассоциации с волшебными способностями человека или антропоморфного существа (например, Баба-Яга), а во французской традиции «mage (т)» соотносится с религиозно-мистическими представлениями человека об окружающей действительности, поскольку данной лексеме соответствуют русские переводческие аналоги «маг, волхв».
С точки зрения семантики и этимологии, «волшебник» и «mage (т)» являются своего рода антонимами, которые противопоставляют представления русскоязычных и франкоязычных носителей о природе волшебства и волшебного.
Британский национальный корпус (The British National Corpus (BNC), общий объём около 100 млн. слов) является прототипом двух вышеописанных корпусов. BNC — это один из первых языковых корпусов, который является завершённой лингвостатистической моделью.
В настоящее время BNC имеет несколько подкорпусов, которые представлены в качестве самостоятельных лингвостатистических моделей с «узкой направленностью»: языковой корпус детской речи, газетно-публицистический корпус англоязычной прессы, корпус политических речей и пр.
С лингвистической точки зрения, Британский национальный корпус также разнообразен по тематике и жанровой специфике собранных в нём текстов, как НКРЯ и ARTFL. В BNC возможно проводить сложные лингвостатистические исследования по различной тематике и объёму.
В нашем диссертационном исследовании были использованы ресурсы BNC с целью анализа функционирования лексических репрезентантов англоязычного концепта «Magic». В результате анализа были получены следующие результаты (см. Таблица 7.):
Следуя полученным данным, частотность употребления лексем, связанных с концептом «Magic» в англоязычном сказочном и рекламном подкорпусах BNC, значительно выше аналогичной частотности во франкоязычных подкорпусах ARTFL. Активный переход лексем, репрезентирующих концепт «Magic», из сказочных текстов в рекламные подтверждают следующие цифры: 0,02% словоупотреблений в англоязычном сказочном подкорпусе и 0,07% в англоязычном рекламном подкорпусе.
Особо отметим тот факт, что в исследованных англоязычных подкорпусах большинство лексем представлены следующими номинациями: «magic, witch, wizard», которые активно функционируют как в современном англоязычном сказочном подкорпусе текстов, так и в аналогичном рекламном подкорпусе.
Если сравнить результаты, полученные в BNC, с результатами по ARTFL, то наблюдается одна общая закономерность: переход лексем концептов «Magie» и «Magic» из сказочного дискурса в рекламный. Однако мы видим существенные различия в функционировании лексем: во французских подкорпусах наибольшей частотностью употребления обладают номинации, семантически связанные с противопоставлением «Добра» и «Зла», а в англоязычных подкорпусах лексемы преимущественно отражают негативное восприятие волшебства носителями языка, что находит своё отражение, как в сказочном, так и в рекламном дискурсах.
При сопоставлении результатов анализа, полученных с помощью BNC и НКРЯ, наблюдается очевидный контраст между функционированием концептов «Волшебство» и «Magic». Высокая частотность употребления в сказочном и рекламном подкорпусах НКРЯ лексем «волшебство» и «чудо» указывает на более положительное восприятие концепта «Волшебство» носителями русского языка, что не наблюдается в восприятии концепта «Magic» носителями английского языка.
В англоязычной лингвокультуре наблюдается тенденция к мистификации концепта «Magic», что подтверждают полученные результаты исследования. Возможно, данная тенденция связана с религиозными представлениями носителей англоязычной культуры, которые видят в явлении «Волшебство» некий потусторонний, негативный контекст. В русскоязычной культуре «Волшебство» представляется как символ добра, надежды на лучшее и позитивное.