Содержание к диссертации
Введение
ГЛАВА 1. Теоретическое обоснование исследования редупликации в художественномтексте 15
1.1. Художественный текст и основные аспекты его изучения 16
1.2. Редупликация как объект научных исследований: история вопроса 28
1.3. Виды и классификации редупликаций 39
1.4. Функции редупликаций в художественном тексте 49
1.5 Алгоритм исследования функционирования редупликаций в художественном тексте 62
Выводы по главе 1 79
ГЛАВА 2. Исследование количественных и структурных характеристик редупликации 82
2.1. Количественные характеристики редупликаций в художественном тексте 83
2.2. Инвариант количественного распределения редупликаций в тексте 105
2.3. Структурные характеристики редупликаций в художественном тексте 111
2.3.1. Структурные характеристики редупликаций в русских текстах 111
2.3.2. Структурные характеристики редупликаций во французских текстах 119
2.4. Инвариант распределения редупликаций в художественном тексте 124
Выводы по главе 2 133
ГЛАВА 3. Системная организация редупликаций в художественном тексте 137
3.1. Позиционное распределение редупликаций на внутритекстовом отрезке пространства-времени 138
3.2. Инвариант функционирования редупликаций на внутритекстовом отрезке пространства времени 176
Выводы по главе 3 192
Заключение 194
Список принятых обозначений и
Сокращений 199
Список использованной литературы 201
Список словарей 222
Список источников
- Виды и классификации редупликаций
- Алгоритм исследования функционирования редупликаций в художественном тексте
- Структурные характеристики редупликаций в художественном тексте
- Инвариант функционирования редупликаций на внутритекстовом отрезке пространства времени
Виды и классификации редупликаций
Современный этап развития науки характеризуется установлением междисциплинарных связей и активным развитием языкознания. В данной диссертационной работе текст рассматривается в аспекте общей теории текста (лингвистика текста) и его позиционной организации (лингвосинергетика).
Анализ и изучение текста послужили предпосылками появления общей теории текста, которая объединила воедино знания античных ученых (Аристотель, Платон), исследователей в области филологического анализа текста [Бахтин, 1975; Гальперин, 1982, 2007], исследования семантического аспекта слова [Апресян, 1992; Бондарко, 1998], интерпретацию текста и его стилистических и грамматических особенностей [Арнольд, 1991; Виноградов, 1950; Гак, 2000; Москальская, 1981].
На современном этапе развития теория текста характеризуется многоаспектностью исследований, например: категории текста и его целостность [Гальперин, 2006; Тураева, 1986], структурная организация текста [Корбут, 2005, Москальчук, 1999; Пищальникова, 1999], особенности художественного текста [Блох, 2011; Лукин, 1999; Новиков, 2007; Панченко, 1988].
Среди исследователей текста до сих пор ведутся дискуссии по поводу классовой принадлежности текста (языковое или речевое явление) и, как следствие, отсутствует единое определение текста.
С одной стороны, текст рассматривается с точки зрения его грамматической природы [Бахтин, 1997; Лотман, 1997; Лукин, 2005; Тураева, 1986], с другой стороны, как явление речевого характера, что отражается в определениях текста [И.Р. Гальперин, 2007; Колшанский, 1985].
С точки зрения лингвистики, в широком понимании текст – это совокупность предложений, которые объединяются между собой лексическими, логическими и грамматическими связями с целью передачи организованной и направленной информации. «Текст есть сложное целое, функционирующее как структурно-семантическое единство» [Тураева, 1986].
Текст, по мнению В.А. Лукина, является сообщением, последовательностью знаков, которая обладает «формальной связностью, содержательной цельностью и возникающей на основе их взаимодействия формально-семантической структурой» [Лукин, 2005, с. 5]. М.М. Бахтин определяет текст как «первичную данность» всех гуманитарных дисциплин, являющуюся «непосредственной действительностью, действительностью мысли и переживания, из которой только и могут исходить эти дисциплины и это мышление». Если текст отсутствует, то нет ни объекта изучения, ни мышления [Бахтин, 1997, с. 287].
В работах Ю.М. Лотмана текст метафорически представлен в виде «лабиринта», по которому «блуждают» исследователи и читатели, задача которых состоит в «распутывании клубка». Согласно Ю.М. Лотману, не существует универсального способа изучения текста или его смысла, существуют некоторые «эвристические принципы», которым необходимо следовать. Исследуя текст, нельзя быть полностью уверенным в понимании смысла текста, возможны затруднения и ошибочные суждения, потому что «распутывание клубка производится извне, а разгадывание лабиринта изнутри. В тексте скрывается сам автор, текст – есть свидетельство о нём; каждое творение содержит в себе – в том или ином виде – образ своего творца» [Лотман, 1997, с. 97]. Г.В. Колшанский рассматривает текст как связь нескольких высказываний, посредством которых совершается «минимальный акт общения - передача информации или обмен мыслями между партнерами» [Колшанский, 1985, с. 10]. И.Р. Гальперин определяет текст как «произведение речетворческого процесса, обладающее завершенностью, объективированное в виде письменного документа, литературно обработанное в соответствии с типом этого документа, произведение, состоящее из названия (заголовка) и ряда особых единиц (сверхфразовых единств), объединенных разными типами лексической, грамматической, логической, стилистической связи, имеющее определенную целенаправленность и прагматическую установку» [Гальперин, 2007, с. 18]. Любой текст обладает присущими ему признаками. Так, по мнению Л.М. Лосевой: 1) текст является сообщением в письменной форме; 2) текст обладает «содержательной и структурной завершенностью»; 3) посредством текста автор выражает свое отношение к сообщаемому («авторская установка») [Лосева, 1980, с. 4]. Согласно И.В. Арнольд, основная коммуникативно-функциональная характеристика текста заключается в его информативности. Посредством текста информация может передаваться, храниться, осуществлять воздействие на личность получателя информации. К важнейшим свойствам текста ученый также относит целостность и связность. [Арнольд, 2002, с. 62].
Целостность и связность рассматриваются в трудах отечественных и зарубежных лингвистов [Бабенко, 2004; Гальперин, 2007; Леонтьев, 1976; Тураева, 1986; Хэллидей, 1976], но определения данных характеристик и подходы к их изучению расходятся.
Так, М.А.К. Хэллидэй и Р. Хасан оперируют термином «cohesion» для обозначения, по их мнению, совокупности средств, которая разграничивает понятие текста и «не-текста», обнаруживая взаимосвязь между содержанием отдельных фрагментов текста. «Связность выявляет не что сообщает текст, а его организацию как семантического целого» (перевод с англ. яз. автора диссертации) [Halliday, 1976, с. 26].
Алгоритм исследования функционирования редупликаций в художественном тексте
Текстообразующие функции редупликаций выявлены Г.Г. Москальчук. По её мнению, редупликация присутствует в большинстве изученных в данном аспекте языках (английский, испанский, китайский, немецкий, русский, французский и другие); присутствует практически на всех языковых уровнях (от фонемы до фрагментов текста и целых текстов) как прием организации; является текстообразующим, композиционным средством и выполняет различные прагматические и стилистические задачи [Москальчук, 1999, с. 15]. Таким образом, редупликации являются функционально многообразными текстообразующими универсалиями.
По мнению Д. Гройновски, исследующего функционирование редупликации в новеллах, редупликации являются значимыми конструктивными компонентами текста, систематизируют и структурируют его. Согласно Д. Гройновски, редупликации выполняют функцию формирования лексического и синтаксического многообразия, которое привлекает внимание читателя, систематизирует информацию, содержащуюся в тексте, и способствует его пониманию [Гройновски, 1993, с. 145]. А.А. Минакова, обобщив идеи ученых, занимавшихся исследованием функций редупликаций, выделила следующие функции: – усилительно-выделительная (редупликация, как средство усиления субъективно-модального значения, способствует актуализации внимания, выделению ключевых слов, выражений); – уточнение, актуализация; – экспрессивно-эмотивная (придает образность, яркость, эмоциональную насыщенность тексту); – создание ритмизации и динамики (посредством редупликации задается динамика, ритм текста или повествования); – побуждение, призыв; – лейтмотив (лейтмотив – «главный мотив или мысль в тексте, высказывании, благодаря ему достигается четкость, лаконичность, ясность, что как раз привлекает внимание»); – изобразительная (детализация пейзажных и предметных описаний) [Минакова, 2012, с. 9–10]. Очевидно преобладание стилистических функций редупликаций, но прослеживаются грамматические и текстообразующие (создание ритмизации и динамики). Однако до сих пор отсутствует четкое разграничение функций относительно всех видов редупликаций.
Анализ теоретической литературы показал, что основное ядро составляют стилистические и текстообразующие функции, грамматические функции являются дополнением. Далее рассмотрим, как реализуются данные функции в каждом виде редупликаций.
Функции лексической редупликации изучаются многими учеными [Арнольд, 2002, Беляев, 2011; Гальперин, 2006; Матвеева, 2013; Петрова, 2010; Сковородников,1984; Яндакова, 2014 и др.]. Стилистические функции лексической редупликации. Как стилистический прием рассматривает лексическую редупликацию И.Р. Гальперин [Гальперин, 1958, с. 261-–264] и выделяет следующие функции: – усиление; – последовательность; – смягчение (устранение резких переходов между разными планами высказывания). А.П. Сковородников, рассматривая «позиционно-лексический повтор» (термин А.П. Сковородникова), выделяет несколько его основных функций: актуализация значимости повторяющихся единиц, выделение главной идеи и ремы высказывания, детализация, интенсификация действия [Сковородников, 1984, с. 71–76]. Согласно исследователю, редупликации связаны с выражением «сверхинформации» (термин А.П. Скорвородникова) экспрессивного характера, тем самым обеспечивая эмоциональную составляющую текста или отдельных его фрагментов.
И.В. Арнольд, напротив, утверждает, что редупликация не несет в тексте предметно-логической информации и является избыточностью, но редупликации «передают значительную дополнительную информацию эмоциональности, экспрессивности и стилизации и часто служат важным средством связи между предложениями» [Арнольд, 2002, с. 244]. Редупликацию, которая не добавляет никакой информации к логическому содержанию, И.Р. Арнольд называет тавтологической, она выполняет функцию речевой характеристики персонажей.
Обращаясь к вопросу о статусе лексической редупликации в художественном (поэтическом) тексте, Н.Г. Петрова выделяет следующие функции лексических редупликаций: регулятивная функция («актуализирует в сознании читателя важные в коммуникативном отношении элементы ситуации» [Петрова, 2010, с. 41]), функция эмоционально-оценочного воздействия на читателя, функция упрощения восприятия смысловой информации.
Иногда лексическая редупликация может выступать в роли избыточности как средство экспрессивного и эстетического воздействия, выводя на первое место разницу в семантической атрибуции повторов. К изучению проблемы избыточности обращались многие исследователи [Ахманова, 1966; Витгенштейн, 2005; Гальперин, 1974, Глаголев, 1976; Мартине, 1963]. В качестве примера можно привести фрагмент текста Л.Н. Толстого, в котором присутствует многократный повтор слова «прелестный» при создании портрета Анны: «Какая-то сверхъестественная сила притягивала глаза Кити к лицу Анны. Она была прелестна в своем простом черном платье, прелестны были ее полные руки с браслетами, прелестна твердая шея с ниткой жемчуга, прелестны вьющиеся волосы расстроившейся прически, прелестны грациозные легкие движения маленьких ног и рук, прелестно это красивое лицо в своем оживлении; но было что-то ужасное и жестокое в ее прелести» [Толстой, URL]. В данном примере прослеживается возведение красоты Анны в некую сатанистскую степень посредством неоднократного повторения «прелестный».
Структурные характеристики редупликаций в художественном тексте
Данные, полученные при фиксации редупликаций, занесены в таблицы программы Exel (смотри приложение 1, таблицу 1). Подобным образом проанализирован весь эмпирический материал (600 целых художественных текстов), выявленные редупликации классифицированы в зависимости от языкового уровня на лексические, морфологические, семантические и синтаксические. Ниже приводятся примеры видов редупликаций с учетом языкового уровня. 1) Лексические редупликации: «Он был без отца, и Чуви тоже без отца. Я тоже без отца, но это ни о чем не говорит. Мать Чуви зовут не Мария — не помню как, но точно иначе, к ней по имени-отчеству обращался замполит. Чуви не еврей. Если б он был еврей, его бы вообще…» [Д. Быков, «Христос», 2011, с. 19]: троекратная редупликация «без отца», «тоже без отца» и двухкратная «еврей».
«Performer a rpliqu: «C est un passage. Un passage du vivant la chair; un passage plein de lumire et de crocs» [A. Lasverne, «Performer», 2012, c. 54] (Пер. автора диссертации: «Актёр ответил: «Это переход. Переход от живого к плоти; переход, полный света и клыков»): троекратное повторение слова «passage» в пределах двух предложений. 2) Грамматические редупликации: 2.1 ) Морфологические редупликации: «Иногда они путешествовали по карте мира. Карта висела над диваном, и когда Лера на ночь разбирала постель и ложилась в изголовье карты, то казалось, что она приютилась у подножия Вселенной» [С. Говорухин, «Лерочка - Валерочка», 2010, с. 31]: трижды повторяется имя нарицательное «карта» с изменениями в грамматической форме («карте» – дательный падеж, «карта» – именительный падеж, «карты» – родительный падеж). «Je comprends aussi ces regards que j ai ports pendant trente ans comme un rflexe tout en haut de la maison o mes grand-parents ne sont plus, juste en dessous du toit, sur ce pan de mur derrire lequel se niche cette pice jamais mystrieuse. J ai compris» [S. Werth, «Orpailleur», 2013, c. 18] (Пер. автора диссертации: «Я понимаю также эти взгляды, которые действовали на меня в течение тридцати лет как отражение на самом верху дома, где уже нет моих бабушки и дедушки, только под крышей, на этой части стены, позади которой затаилась эта навсегда загадочная комната. Я понял»): дважды повторяется глагол «comprendre» («понимать») с изменениями его грамматической формы. Форма глагола в настоящем времени – «je comprands», и форма глагола «j ai compris» – в прошедшем времени. 2.2) Синтаксические редупликации: «Поискать, – говорит Мишка. – Ведь двадцать копеек – маленькая монетка, может, куда завалилась хоть одна, давай поищем. И мы всю комнату облазили – и за диваном, и под шкафом, и я все туфли мамины перетряхнул, и даже в пудре у нее пальцем поковырял» (В. Драгунский, «Рыцари», 1996, с. 14–21]: четырехкратное повторение синтаксически параллельных конструкций (перечисление) внутри предложения, где все члены связаны повторяющимся союзом «и». «La journe avait t particulierement funeste. Ni les studios de Joinville, ni la maison Colle, fonde pour le lencement des fixe-chaussettes gomms, ni les Etablissements Flex, aspirateurs en tous genres, n avaient voulu de ses services» [H. Troyat, «Le Fils du Ciel», 1974, с. 139–155] (Перевод автора диссертации: «День был особенно катастрофическим. Ни киностудия Жуанвилля, ни дом Колля, основанный как фабрика резинок для трусов, ни магазин пылесосов не нуждались в его услугах»): трижды используется параллельная конструкция «ni + подлежащее + дополнение» с повторяющимся соединительным сочинительным союзом «ни…ни». 3) Семантические редупликации: «А Фома Фомич, абсолютно уверенный в благонамеренности своего текста, читал его бесстрастно и монотонно, как дьяк по тысяча первому покойнику. И эта спокойная и добро-торжественная интонация спасла Фомича» [В. Конецкий, «Фома Фомич в институте красоты», URL]: трехкратное повторение смыслового содержания в виде наречий образа действия, обозначающих внешнюю оценку, – «монотонно», «бесстрастно», и сравнительного оборота – «как дьяк по тысяча первому покойнику». «Je suis pas prs de croire en Dieu ou en Truc Suprieur parce que c est pas possible d avoir cr exprs ce que je vois tous les jours caserne de Nancy-Bellefod» [A. Gavalda, «Permission», 2010, с. 55–70] (Пер. с фр. яз.: «Я не собирался верить в Бога или Высшее Нечто, потому что это невозможно -иметь сознательную веру, видя все то, что я вижу каждый день в казарме Нэнси-Белльфод») [Перевод Е. Клоковой, Н. Хотинской]: повторение лексической единицы «Truc Suprieur» как эквивалентной по смыслу «Dieu». На втором этапе общее количество каждого вида редупликаций суммировалось, полученные результаты занесены в таблицу (смотри таблицу 2).
Инвариант функционирования редупликаций на внутритекстовом отрезке пространства времени
Анализ распределения редупликаций на внутритекстовом отрезке пространства времени осуществляется в соответствии с разработанным порядком действий: 1) тексты исследуемой выборки, состоящие в среднем из 2000 словоформ, подвергаются позиционному анализу для преобразования целого текста в последовательность позиционных интервалов: Зачин, Пред-ГЦн, Пост-ГЦн, Пред-ГЦ, Пост-ГЦ, Конец. Для выделения интервалов применялась специально разработанная С.В. Панариным программа «Lingvo 7» («Панарин»), используемая для позиционного анализа по алгоритмам Г.Г. Москальчук; 2) в текстах регистрируются лексические, морфологические, синтаксические и семантические редупликации в определенных интервалах текста; 3) в программе Exel создается таблица, где отмечается количество редупликаций, локализованных в каждом позиционном интервале в русских и французских текстах; 4) подсчитывается абсолютная частота и относительная частота редупликаций, результаты заносятся в таблицу Exel; 5) высчитывается плотность редупликаций на каждом интервале, строится график плотности редупликаций; 6) на основе полученных данных создается инвариант распределения редупликаций по интервалам в художественном тексте; 7) проводится анализ и интерпретация результатов. Перейдем непосредственно к анализу распределения редупликаций на внутритекстовом отрезке пространства-времени. В рамках данного исследования при выявлении структуры текста за единицу подсчета нами принимается словоформа. В качестве примера рассмотрим образцы текстов на русском и французском языках, проанализированные с помощью компьютерной программы «Lingvo 7» С.В. Панарина. Для удобства обозначения выделим начало каждого интервала верхним надстрочным знаком и серым маркером. Для обозначения лексических редупликаций применим полужирное начертание, для обозначения морфологических редупликаций применим курсивное начертание, для обозначения синтаксических редупликаций – нижнее подчеркивание, для обозначения семантических редупликаций применим сочетание полужирного и курсивного начертания. Рассказ «Pakastin», опубликованный в сборнике рассказов «Лёгкие миры» Т.Н. Толстой в 2014 году: «ЗачинУ меня холодильник терпеть не может огурцы. Когда положишь в него другую какую-нибудь еду: мясо там, картошечку вареную вчерашнюю, творог, лук, масло, - да боже ты мой, что угодно, - он ведет себя спокойно и равнодушно: положила и дверь закрой, иди себе.
Но стоит положить в него огурцы, - ооо! - такой сердитый становится, батюшка! тут же начинает набирать свои обороты, наливаться тихой ледяной ПредГЦн яростью, включает внутреннюю якутию, и, пока не убьет врага, не успокоится. Два часа ему обычно нужно. Я уж знаю. Зазеваешься - вытаскиваешь огурцовый шербет, ни на что не годный, кроме как на маску для лица; но там нитраты, так что ПостГЦн я побаиваюсь личико-то свое единственное портить, ежедневно омолаживаемое волшебным кремом Dr. Burov!
Причем к соленым огурцам он совершенно равнодушен. Помидоры или фрукты тоже пропускает мимо своего темного, злобного сознания. Только огурчик! Только свеженький зелененький!
Сколько раз бывало: лежат в нижнем, овощном ящике редиска, помидоры, кабачок. День лежат, другой; всё тихо. Прикупишь огурчиков и думаешь: ай, рискну. Не держать же их ПредГЦ на прилавке в тридцатиградусную жару? Рискнешь. И пожалте: погибло всё, погибли все, а мороженая редиска - это такая гадость, доложу я вам.
Переключение температурного режима, кручение циферблатов ничего не дает, заранее скажу.
Зато я эмпирическим путем нашла способ регулировать температуру, не прикасаясь к циферблатам. Делается так. В овощной ящик закладываете нейтральные овощи типа помидоров. Руки держите свободно, движения медленные, ладони развернуты кверху - как если бы вы, под дулом револьвера, показывали американскому полицейскому: нету, нету у меня оружия. Закрыли дверцу, подождали. Он привыкает к мысли о помидорах. Хорошо. Теперь через полчасика-час вы резко открываете дверцу и вбрасываете в ящик штуки четыре огурца, захлопываете! Yes! ПостГЦ Он принял! Немедленно начинает он свою антарктическую деятельность, а вам только того и надо: вы на самом-то деле хотите быстро охладить свекольник или морс! А он-то и не знает!
Через два часа вытаскиваете огурцы; они еле живы, но морс - ледяной. Если положить не четыре, а два огурца, то действия холодильника те же, но скорость убийства снижается.
Сегодня я поставила в него мясной бульон. На ночь. Тут тоже тонкости: он же хочет, чтобы бульон скис, поэтому любит устроить теплую ночку супчику. Будто бы он и не холодильник совсем, а так, горка с посудой. Так я отрубила пол-огурца (для Конец соблазна ему, чтобы ярился на голые части!) и - в ящик. Хе-хе, обманула: бульон чудо какой холодный, разве что не с ледком, а стойкий инвалид даже и не промерз, только мелко стучал своими луховичными семечками!
Если взяться с умом, подойти научно, отладить калибровку, то можно и запатентовать этот метод, я думаю.
По-фински «морозилка» - pakastin. Финны знают суровый нрав этих приборов, финнам можно верить».
Зарегистрированные редупликации в позиционных интервалах занесены в таблицу (смотри приложение 4, таблицу 10). Распределение редупликаций на внутритекстовом отрезке пространства-времени представляет собой следующую цепочку: Зачин (морфологическая + лексическая + семантическая + семантическая + лексическая + синтаксическая + семантическая редупликация) Пред-ГЦн (синтаксическая + семантическая + семантическая + морфологическая + морфологическая редупликация) Пост-ГЦн (морфологическая + морфологическая + морфологическая + лексическая + лексическая + лексическая + морфологическая + лексическая + морфологическая + морфологическая редупликация) Пред-ГЦ (морфологическая + морфологическая + лексическая + семантическая + морфологическая + морфологическая + морфологическая + морфологическая + лексическая + лексическая + морфологическая + лексическая + лексическая + лексическая редупликация) Пост-ГЦ (лексическая + лексическая + морфологическая + лексическая + морфологическая + лексическая + морфологическая + семантическая + семантическая редупликация) Конец (лексическая + семантическая + семантическая + семантическая + семантическая + морфологическая редупликация).