Электронная библиотека диссертаций и авторефератов России
dslib.net
Библиотека диссертаций
Навигация
Каталог диссертаций России
Англоязычные диссертации
Диссертации бесплатно
Предстоящие защиты
Рецензии на автореферат
Отчисления авторам
Мой кабинет
Заказы: забрать, оплатить
Мой личный счет
Мой профиль
Мой авторский профиль
Подписки на рассылки



расширенный поиск

Интенциональная структура дипломатического дискурса Терентий Ливиу Михайлович

Интенциональная структура дипломатического дискурса
<
Интенциональная структура дипломатического дискурса Интенциональная структура дипломатического дискурса Интенциональная структура дипломатического дискурса Интенциональная структура дипломатического дискурса Интенциональная структура дипломатического дискурса Интенциональная структура дипломатического дискурса Интенциональная структура дипломатического дискурса Интенциональная структура дипломатического дискурса Интенциональная структура дипломатического дискурса Интенциональная структура дипломатического дискурса Интенциональная структура дипломатического дискурса Интенциональная структура дипломатического дискурса Интенциональная структура дипломатического дискурса Интенциональная структура дипломатического дискурса Интенциональная структура дипломатического дискурса
>

Диссертация - 480 руб., доставка 10 минут, круглосуточно, без выходных и праздников

Автореферат - бесплатно, доставка 10 минут, круглосуточно, без выходных и праздников

Терентий Ливиу Михайлович. Интенциональная структура дипломатического дискурса: диссертация ... доктора Филологических наук: 10.02.19 / Терентий Ливиу Михайлович;[Место защиты: ФГБВОУВПО Военный университет Министерства обороны Российской Федерации (Военный университет)], 2017

Содержание к диссертации

Введение

ГЛАВА 1. Методологические и теоретические основы исследования дискурса в психолингвистическом аспекте 21

1.1. Понятие дискурса и ракурсы его изучения в современной науке 21

1.2. Основные подходы к исследованию дискурса в современной Лингвистике .29

1.2.1. Исследования дискурса с позиций социолингвистики 29

1.2.2 Когнитивные исследования дискурса 39

1.2.3. Лингвопрагматические аспекты изучения дискурса 49

1.3. Дискурс как объект психолингвистического исследования .59

Выводы по главе 1 .78

ГЛАВА 2. Психолингвистические характеристики структурно-смысловой организации дипломатического дискурса .85

2.1. Общие замечания.. 85

2.2. Дипломатический дискурс как особая форма политической коммуникации и его жанры 89

2.3. Дипломатический дискурс как особая форма научной коммуникации и его жанры .107

2.4. Дипломатический дискурс как искусство ведения переговоров 121

2.4.1. Специфика межличностного общения в дипломатическом дискурсе..121

2.4.2. Специфика дипломатического дискурса как общения представителей различных культур 154

Выводы по главе 2 219

ГЛАВА 3. Опыт психолингвистического анализа дипломатического дискурса 225

3.1. Общие замечания 225

3.2. Методика исследования экспериментального материала 233

3.3. Психолингвистическое исследование дипломатического дискурса 1969-1972 годов . 239

3.3.1. Предварительные замечания 239

3.3.2. Исследование интенциональной структуры дипломатического дискурса по стенограммам переговоров 242

3.3.3. Исследование интенциональной структуры дипломатического дискурса по записям бесед между двумя участниками 263

3.3.4. Исследование интенциональной структуры дипломатического дискурса по записям телефонных переговоров 318

3.3.5. Исследование интенциональной структуры дипломатического дискурса по текстам аналитических записок 334

Выводы по главе 3 .361

Заключение 371

Библиография 383

Введение к работе

Актуальность темы диссертации. Рост интереса к homo loquens – человеку говорящему, к различным видам коммуникации, субъектом или объектом которых он является и через которые он не только познает мир, но и создает его, выдвинули на первый план проблему изучения дискурса, проявляющегося, по мнению многих ученых, как та «центральная человеческая активность, которой люди уделяют наибольшую часть своего времени» [Augostinos, Walker 1995: 265].

В связи с этим достаточно актуальной является задача разработки комплексного подхода к исследованию структуры дискурса, в основе которого лежит интеграция результатов, полученных в когнитивной лингвистике, социолингвистике, лингвопрагматике, лингвокультурологии, психолингвистике, психологии, а также данных, существующих в философии и логике.

В настоящей работе сделана попытка объединить вышеназванные подходы в рамках психолингвистической концепции с целью построения интегративной модели дипломатического дискурса и выявления интенциональной структуры дипломатического дискурса успешного типа, под которым нами понимается взаимодействие, в ходе которого реализуется основная цель дипломатической коммуникации – защита интересов своего государства.

Исследования последних лет, выполненные в психолингвистическом направлении, показывают, что, несмотря на существование неких единых универсальных инвариантов коммуникативных ситуаций, предполагающих определенных набор речевых действий и моделей невербального поведения, которые опосредованы как национальной культурой, так и ролевым статусом участников общения, их конкретные воплощения могут варьироваться, порой весьма значительно. Объяснение этому психолингвисты видят в личностных особенностях коммуникантов, в специфическом характере комбинации всех составляющих, входящих в структуру языковой личности (по Ю.Н. Караулову) и определяющих внутреннюю – интенциональную – сторону коммуникативного процесса. С другой стороны, данные, полученные в философии и психологии, позволяют предполагать, что содержание всех уровней языковой личности теснейшим образом связано с образом мира человека и непосредственно зависит от его структуры в целом и наполнения компонентов, входящих в каждый из его слоев, в частности. Вследствие этого актуальной представляется задача выявления характера данной связи, а также описания и построения типологии

интенций участников общения, обусловленных ею и лежащих в основе успеха либо неудач коммуникации.

Необходимость исследования интенциональной структуры успешного
дипломатического дискурса, прежде всего, продиктована насущными

потребностями современной международной обстановки. За весьма короткий
исторический период времени произошли события, существенным образом

повлиявшие на восприятие России на международной арене. Последние сорок лет характеризовались как блестящими победами дипломатов нашей страны, достигнутыми ими в ходе переговорного процесса, так и величайшими провалами в дипломатической сфере, которые в конечном итоге привели к изменению статуса России в мире.

С другой стороны, поставленная в диссертации задача выявления интенциональной структуры успешного дипломатического дискурса является актуальной и для современного языкознания, что определяется его высоким интересом к проблеме отражения в языке особенностей структуры языковой личности и ее образа мира, а также установления роли последнего в процессе общения.

Цель исследования – выявить интенциональную структуру успешного дипломатического дискурса и факторы, лежащие в основе формирования той или иной интенциональной направленности, определить совокупность интенций, которые позволяют коммуникантам добиться в ходе общения положительных результатов, описать способы их речевой реализации и построить типологию данных интенций. Достижение поставленной в работе цели осуществляется путем анализа экспериментального материала, в процессе которого должны быть выделены интенции, характерные для каждого из участников успешного дипломатического дискурса, и описан его общий интенциональный рисунок.

Поставленная цель предполагает решение следующих конкретных задач:

разработка основных теоретических принципов психолингвистического представления о структуре дипломатического дискурса как особом типе коммуникации;

разработка теоретических основ подхода к структуре языковой личности как к глобальной единице сознания, содержание уровней которой соответствует свойствам образа мира индивида в целом и опосредовано его ядерными компонентами;

выявление взаимосвязи между содержанием отдельных уровней структуры языковой личности и соответствующими им слоями в индивидуальном образе мира на основе анализа результатов, полученных в ходе экспериментальных исследований;

выявление характерных особенностей интенциональной структуры дипломатического дискурса успешного типа на основе сравнительного анализа экспериментального материала;

разработка психолингвистической трактовки процесса дипломатической коммуникации, достижение успеха в которой обеспечивается

содержанием ядерных компонентов индивидуального образа мира и проявляется в интенциях, вербализуемых в речи участников общения;

- выявление структуры и специфики интенциональных
направленностей и определение интенций, составляющих каждую из них, для
объяснения способов достижения успешного течения коммуникации.

В качестве объекта исследования выступает дипломатический дискурс, характерный для закрытых переговоров, в ходе которого участники коммуникации достигают как основной цели – защиты интересов своего государства, так и промежуточных целей, поставленных в данной конкретной ситуации.

Предметом исследования в диссертации является интенциональная структура успешного дипломатического дискурса и способы речевой реализации каждой интенциональной направленности, входящей в данную структуру.

Материал исследования составили стенограммы различных видов дипломатического дискурса (в общей сложности 25 документов, представленных на 131 странице текста), и в частности:

- стенограммы официальных переговоров, проходивших в закрытой
обстановке, в которых принимали участие, как минимум, двое собеседников,
общавшихся в форме диалога, причем, как правило, их точка зрения имела форму
развернутого выступления;

- неофициальные разговоры, проходившие в жанре «вопрос – ответ»,

- аналитические записки, представляющие собой детальный анализ
определенных ситуаций, подготовленный для руководства государства.

Анализ данного материала с позиций психолингвистики дает возможность:

1) выделить интенциональные направленности и входящие в них интенции,
являющиеся наиболее продуктивными с точки зрения достижения поставленных
целей;

2) рассмотреть характер соотношения компонентов в структуре каждой
интенциональной направленности;

3) описать возможные способы речевых реализаций интенциональных
направленностей и отдельных интенций, характерных для дипломатического
дискурса успешного типа;

4) определить те компоненты в структуре языковой личности и,
соответственно, в структуре образа мира, которые опосредуют доминирование
именно данных интенциональных направленностей как в каждой конкретной
ситуации общения, так и в дипломатическом дискурсе успешного типа в целом.

Выбор для анализа разных видов дипломатического общения обусловлен
стремлением как можно более детально рассмотреть интенциональную структуру
дипломатического дискурса успешного типа и выделить как факторы, которые
обусловили доминирующую роль определенных интенциональных

направленностей, так и сами интенциональные направленности, позволяющие участникам общения реализовать поставленные цели.

Гипотеза исследования. В предлагаемом исследовании мы исходим из
гипотезы о том, что успешность дипломатического дискурса определяется
основными внутренними (сознательными либо бессознательными) интенциями
его участников, производными от ядерных компонентов их индивидуального
образа мира. Эти интенции составляют содержание мотивационно-

прагматического уровня структуры языковой личности, обусловливают в значительной степени выбор лексических средств из состава индивидуального лексикона (когнитивный уровень структуры языковой личности) и отражаются на семантическом уровне в речевой деятельности каждого коммуниканта.

Методология и методика проведенного исследования. Методологической основой исследования послужили:

1) подход к сознанию как высшему уровню отражения действительности,
развитый в философии;

2) основные положения общепсихологической теории деятельности:

о сознании как высшей форме психического отражения – сложной системе, способной к развитию и саморазвитию, моделирующей мир и преобразующей его в деятельности;

о слове как особой форме отражения действительности, за которой стоит совокупный общественный/социальный и культурный опыт определенного лингвокультурного сообщества, фиксированный и кристаллизованный в значениях (Л.С. Выготский, А.Н. Леонтьев);

об образе мира личности как интегральной структуре, являющейся продуктом работы сознания, в котором его чувственные образы под влиянием реализуемой субъектом деятельности трансформируются в значения и смыслы, представляющие уже познанные объективные связи предметного мира и определяющие восприятие мира человеком (А.Н. Леонтьев, А.А. Леонтьев, Е.Ю. Артемьева, А.Г. Шмелев и др.).

3) основные положения психолингвистической теории речевой
деятельности:

о языке как орудии диалога человека с миром и в то же время человека с человеком, а также речевом общении как речевой деятельности, опосредованной через язык содержанием языкового сознания и индивидуальным образом мира личности (А.А. Леонтьев);

об интенциях – предметных направленностях субъекта, образующих основу и глубинное психологическое содержание речи, непосредственно связанное одновременно как с целями деятельности, так и с «образом мира», желаниями, нуждами и установками личности как важнейшей психологической составляющей дискурсивной деятельности человека (Т.Н. Ушакова и др.).

о значении слова как «превращенной форме деятельности», которое представлено в языковом сознании человека как структура, сформированная различными формами и уровнями отражения объекта познающему и преобразующему мир субъекту (А.А. Леонтьев).

- об основной роли значения слова в языковом сознании личности как
операторе классификации, призванном упорядочить и классифицировать
окружающие человека объекты и события реального мира. В речевой
деятельности любое значение объективируется системой смысловых
компонентов, в которых отражена вся полнота лингвистической,
психологической, культурной и социальной обусловленности слова;

- о языковом сознании как сознании, проявляющем себя в
дискурсивной деятельности человека языковыми средствами, формируемыми в
процессе социализации, предполагающей, с одной стороны, «врастание»
личности в национальную культуру, а с другой – присвоение ею тех ценностей,
которые транслируются через определенные социальные институты, и
исследуемом через изучение содержания продуктов речевой деятельности (А.А.
Леонтьев, Е.Ф. Тарасов).

Теоретической основой работы стали также исследования дискурса, выполненные в рамках:

лингвофилософии (Ж. Бодрийяр, Ю. Хабермас, К. Ясперс и др.), классического символического и современного интерпретативного интеракционизма (G. Mead, C.H. Cooley, E. Goffman и др.), конструктивизма (G. Delia, L. Grossberg и др.), социального конструкционизма (W. Pearce, S. Moscovici, R. Harre. и др.), дискурсивной психологии (Н.А. Алмаев, И.А. Зачесова, В.В. Латынов, Н.Д. Павлова, Т.Н. Ушакова, Л.А. Шустова, Crimmins, R. Schank R., Sperber, Wilson и др.);

социолингвистики (А.Н. Баранов, Т.А. ван Дейк, В.И. Карасик, П. Серио, Е.И. Шейгал, Р. Brown, U. Flick, S. Fraser, M.A.K. Halliday, D. Hymes, D. Jodelet, M. Stubbs, R. Wodak и др.);

когнитивной лингвистики (Н.Д. Арутюнова, О.В. Александрова, Н.Н. Болдырев, В.Г. Борботько, В.З. Демьянков, Е.С. Кубрякова, М. Макаров, Ч. Филлмор, Р. Шенк, и др.);

лингвистической прагматики и лингвокультурологии (Э. Берн, П. Грайс, Д.Б. Гудков, О.С. Иссерс, Л.П. Крысин, В.В. Красных, О.А. Леонтович, Е.В.Сидоров, Э. Сэпир, Розеншток-Хюсси, Е.И. Шейгал, G.N. Leech, J.R. Searle и др.);

психолингвистики (И.А. Бодуэн де Куртене, А.А. Брудный, И.Н. Горелов, В. фон Гумбольдт, А.А. Залевская, Ю.Н. Караулов, В.В. Красных, А.А. Леонтьев, Ю.А. Сорокин, И.А. Стернин, Е.Ф. Тарасов, Т.Н. Ушакова, Н.В. Уфимцева, Л.В. Щерба и др.).

Выбор основных методов исследования определялся целями работы и спецификой поставленных задач, что, в свою очередь, потребовало применения комплексной методики анализа. В качестве основных методов были использованы:

1. Индуктивно-дедуктивный метод, позволивший с помощью дедукции

рассмотреть дипломатический дискурс как объект исследования в направлении от общих теоретических положений теории дискурса к частному, т.е к анализу его

типов. Выявление типов дипломатического дискурса и изучение их особенностей, т.е. использование индукции, дало возможность обобщить результаты и, в свою очередь, выявить и описать взаимосвязь и взаимозависимость индивидуального образа мира, структуры языковой личности и процесса их взаимодействия, в результате которого говорящий реализует поставленные в коммуникации цели. В рамках индуктивно-дедуктивного метода применялись:

а) описательный метод, включающий в качестве своих основных
составляющих наблюдение, систематизацию, классификацию, обобщение,
интерпретацию;

б) типологический метод, посредством которого путем оценки и выделения
наиболее существенных свойств формировалась обобщенная модель
дипломатического дискурса;

2. Для выделения интенциональных направленностей речи каждого из

говорящих в качестве основной экспериментальной методики применялся метод интент-анализа с последующей экспертной оценкой полученных результатов.

В качестве дополнительных методов в данном случае применялись:

а) метод компонентного анализа с методикой количественных подсчетов
для выявления компонентного состава интенциональных направленностей и
определения соотношения различных интенций в каждой из них и соотношения
интенциональных направленностей в общей структуре успешного
дипломатического дискурса;

б) метод моделирования, позволивший в результате построить модель
интенциональной структуры дипломатического дискурса успешного типа.

Научная новизна полученных результатов: в диссертации впервые доказан статус дипломатического дискурса как особого вида коммуникативной деятельности, предложена и обоснована интегративная модель дипломатического дискурса, выделены и описаны его типы с характерными для них аудиторией и целями.

Выделена и описана интенциональная структура дипломатического
дискурса успешного типа, подтверждено положение о том, что успех
дипломатической коммуникации в значительной степени зависит от

индивидуальных особенностей личности дипломата, в частности, от набора и иерархии интенциональных направленностей, которые обусловлены содержанием ядерного слоя образа мира говорящего. В предлагаемом диссертационном исследовании впервые выявлены, проанализированы и описаны интенциональные направленности и выделены наборы интенций, входящих в каждую из них. Предложена типология интенциональных направленностей, лежащих в основе дипломатической коммуникации, в ходе которой говорящие реализуют поставленные перед собой цели. Возможности применения предложенной типологии продемонстрированы на значительном экспериментальном материале.

Теоретическая значимость проведенного исследования определяется интегративным подходом к исследованию особенностей дипломатического дискурса и той роли, которую играет языковая личность дипломата и его образ

мира в достижении запланированной в общении цели. Полученные в работе данные позволяют уточнить теоретические представления о связях между успехом коммуникативной деятельности в дипломатическом общении, структурой языковой личности участников общения данного типа и их образами мира, что закладывает основы нового направления исследований в теории дискурса в целом.

Значимость полученных результатов состоит в выделении набора интенциональных направленностей и их компонентов, лежащих в основе успешного общения, а также в построении их типологии. Понимание сущностных характеристик успешного дипломатического дискурса позволяет достаточно точно прогнозировать возможности достижения целей в процессе коммуникации между партнерами – представителями одного или различных лингвокогнитивных сообществ.

Помимо этого, выявление и описание интенциональной структуры дипломатического дискурса вносит вклад в изучение и понимание процесса и результатов коммуникации, на ход которой оказывают влияние внутренние сознательные либо бессознательные интенции коммуникантов, опосредованные ядерным слоем их образа мира.

Практическая ценность исследования связана, прежде всего, с возможностью использования его результатов в практике дипломатии и в образовательном процессе – при обучении будущих и действующих дипломатов.

Результаты исследования могут быть использованы в лекционных и практических курсах по теории дискурса, теории коммуникации, общему языкознанию, когнитивной лингвистике, психолингвистике, лингвистической прагматике, лингвокультурологии, социолингвистике и т.д.

Основные положения диссертации, выносимые на защиту

  1. Дипломатический дискурс представляет собой особый вид коммуникативной деятельности, в которой, в отличие от других видов дискурсивных практик, выделяется две его формы – публичный/открытый дипломатический дискурс и непубличный/закрытый дипломатический дискурс. Существование данных форм дипломатического дискурса обусловлено различием их основных целей и способов их достижения, разными контекстами реализации и спецификой их основного адресата.

  2. Успешный дипломатический дискурс – это когнитивная трансакция между его участниками, в ходе которой достигнута основная цель общения – защита интересов своего государства, реализующаяся посредством ряда промежуточных целей, каждой из которых соответствует свой объект референции и свои интенциональные направленности с конкретными наборами типичных интенций.

  3. Все интенциональные направленности, характерные для успешного дипломатического дискурса закрытого типа, как и интенции, входящие в каждую из них, могут быть отнесены к одному из уровней совместной деятельности:

предметно-деятельностному, процедурному либо эмоциональному.

Эффективность взаимодействия, определяющая достижение основной цели дипломатического дискурса, обеспечивается только при наличии комплекса интенциональных направленностей, каждая из которых направлена на реализацию одной из промежуточных целей говорящего и, соответственно, на организацию деятельности на одном из ее уровней.

4. Главной интенциональной направленностью успешного
дипломатического дискурса закрытого типа с участием руководителей государств
является направленность на партнеров по коммуникации с характерным для нее
набором интенций, которые в совокупности обеспечивают создание атмосферы
поиска совместных решений и рефлексии собственной деятельности. Данная
интенциональная направленность представляет собой сложную структуру, все
составляющие которой относятся к одному из уровней совместной деятельности.

Первый уровень – предметно-деятельностный, в который входят интенции,
связанные с содержательным аспектом взаимодействия: уточнение своей позиции
и позиции партнеров, внесение различных предложений, уточнение

взаимопонимания.

Второй уровень связан с процедурой взаимодействия и служит для
выражения главной целевой установки переговорщиков – установки на
кооперативное общение. Данный уровень включает в себя интенции, целью
которых является организация и общее планирование переговорного процесса, а
также координация совместной деятельности: выдвижение определенных
предложений, высказывание пожеланий, подтверждение понимания, т.е.

предоставление «обратной связи».

Третий уровень – эмоциональный, целью которого является поддержание позитивной атмосферы переговоров. К этому уровню относятся интенции, в которых коммуниканты выражают свое отношение друг к другу, свою оценку деятельности партнеров в данной конкретной ситуации и в целом.

  1. Существенную роль в успешном дипломатическом общении с участием руководителей государств играет интенциональная направленность на совместную деятельность, которая, являясь комплиментарной к интенциональной направленности на партнеров по коммуникации, дает коммуникантам возможность выделить те общие интересы, которые могут служить основой для совместной работы.

  2. Основной характеристикой интенционального профиля дипломатического дискурса закрытого типа, главными участниками которого являются профессионалы, является одинаковая значимость двух интенциональных направленностей:

направленности на партнера по коммуникации;

направленности на действительность. В каждой из данных интенциональных направленностей выделяются

интенции, относящиеся к предметно-деятельностному и к процедурному уровням. Интенции эмоционального уровня (отношение друг к другу) проявляются только

в интенциональной направленности на партнеров, но отсутствуют в интенциональной направленности на действительность, что обусловлено спецификой профессиональной деятельности участников коммуникации.

  1. Поверхностная структура любого высказывания как единицы успешного дипломатического дискурса закрытого типа представляет собой своеобразный, характерный для данной личности способ реализации внутреннего смысла и представляет собой единый речевой гештальт, в котором объединены ситуация-тема, ситуация общения и интенциональная составляющая речи. Формирование данной структуры и ее вербальное наполнение определяется эффектом симультанирования всех компонентов структуры образа мира личности говорящего при определяющей роли содержания, входящего в его ядерный слой.

  2. Успех в достижении основной цели дипломатического дискурса – заключении соглашений, защищающих интересы своей страны – обеспечивается степенью сформированности таких характеристик личности дипломата, как чувство этнической и гражданской самоидентификации.

Обе эти характеристики относятся к ядерному слою образа мира, который определяет содержание мотивационно-прагматического уровня языковой личности, отражается в смысловом содержании единиц, составляющих когнитивный уровень, и проявляется в вербальном оформлении речи и невербальном поведении участников дипломатического общения.

  1. В основе чувства этнической принадлежности лежит этнический архетип мироустройства, то есть первичный комплекс идей о мире, доминанта коллективного бессознательного определенного лингвокультурного сообщества, задающая через язык общую структуру индивидуального образа мира каждого из его членов.

  2. Глубоко укорененное чувство принадлежности к своей стране, влияющее на содержание и иерархию смысложизненных ориентаций, формируется в процессе социализации и является основой для формирования потребности защиты национальных интересов, мотивирующей переговорщиков к поиску совместных взаимовыгодных решений даже в потенциально конфликтных ситуациях.

Апробация результатов исследования. Апробация результатов

диссертационного исследования проходила c 2001г. на международных и

всероссийсих конференциях, в том числе: на 8-ой Международной научно-практической конференции «Наука и технологии: шаг в будущее - 2012» (Прага), на 7-ой Международной научно-практической конференции «Достижения высшей школы» (София), на 4ой – 8-ой международных научно-практической конференциях «Общество-Язык-Культура: актуальные проблемы взаимодействия в XXI веке» (Москва), на всероссийской конференции «Жизнь языка в культуре и социуме-3» (Москва) и др. Помимо этого, отдельные положения и основные выводы, полученные на разных этапах работы, неоднократно обсуждались на

внутривузовских научных конференциях и с 2010 г. - на заседаниях отдела психолингвистики Института языкознания РАН, в ходе постоянно действующего межвузовского семинара «Полифония большого города».

Опубликованность результатов. Содержание исследования отражено в научных публикациях общим объёмом 47,8 п.л., в том числе в двух монографиях – “Психологические особенности дипломатических переговоров” объемом 13,7 п.л., «Дипломатический дискурс: политика, наука, искусство» объемом 13,5 п.л., и 30 статьях и тезисах, в том числе 15 статьях в научных журналах, рекомендованных ВАК РФ (три статьи в соавторстве), а также в ряде статей в сборниках научных трудов и в сборниках материалов и тезисов международных научных конференций.

Структура и объем диссертации. Структура работы определяется ее целью и поставленными задачами, а также спецификой объекта и предмета исследования. Диссертация состоит из введения, общей характеристики работы, трех глав, заключения, списка использованных источников и приложений. Количество таблиц – 6, количество рисунков – 10, количество приложений – 3.

Исследования дискурса с позиций социолингвистики

В целом в философии, логике, социологии, социальной семиотике и политологии под дискурсом понимается вид речевой коммуникации, предполагающий рациональное критическое рассмотрение ценностей, норм и правил социальной жизни (по Хабермасу) либо общение, реализуемое посредством определенных речевых практик (по Фуко) [Миронова 1997: 42].

«С позиций лингвофилософии, – отмечает В. И. Карасик, – дискурс – это конкретизация речи в различных модусах человеческого существования» [Карасик 2004: 231]. Однако даже в рамках одной науки методологические подходы к рассмотрению данного феномена могут значительно отличаться. Так, для К. Ясперса главным становится экзистенциальный, бытийный уровень коммуникативного дискурса, изучение которого позволяет раскрыть глубину мира человека, его взаимосвязь с историческим бытием. Ю. Хабермас, в отличие от К. Ясперса, подходит к дискурсу как к особому виду речевого общения, который выходит за пределы опыта и строится при помощи новых знаков и кодов на рациональной основе. Главной особенностью аргументативного дискурса является то, что при помощи семиологических кодов он может быть развернут в сторону культурных различий, т.е. на поиск культуры Другого. Этой цели посвящены исследования Ж. Бодрийяра и М. Фуко. При этом для Ж. Бодрийяра объектом анализа становятся факты деконструкции социального, а М. Фуко акцентирует внимание на условиях и границах существования высказывания и пытается определить феномен понимания, «направление взгляда», которое сосредоточено на «пограничном» бытии языка, на означаемом и означающем, т. е. зависит от многих экстралингвистических факторов [Автономова 1977: 64–68].

Значительное место тема дискурса и его связи с социумом занимает в социологических теориях – интеракционизме, конструктивизме и социальном конструкционизме, где стержневой идеей является идея о том, что коммуникативный дискурс – это постоянно осуществляющийся и воспроизводящийся феномен, который конструируется людьми и отражает их социальные представления о культуре и социальных отношениях. С точки зрения классического символического и современного интерпретативного интеракционизма [Mead 1934, Blumer 1969, 1981, Cooley 1964, Goffman 1971, 1983, Garfinkel 1967 и др.] «я» не может рассматриваться иначе, кроме как «с точки зрения коммуникации как самого существенного элемента социального устройства [Mead 1934: 1]. Интерпретация коммуникации в данном случае близка в смысловом отношении к пониманию культуры, а основной акцент ставится на взаимосвязи личностного и социального, которые сообщаются в мире культурных смыслов в ходе символических интеракций.

Для конструктивистов действительность – это конструкт, созданный социумом, но интерпретируемый каждым отдельным членом общества. В основе философии конструктивистов лежит их взгляд на сущность человека как на непрерывно развивающегося в широком культурном и социальном контексте деятеля. «Человеческий опыт жизни, – замечают в этой связи Дж. Делиа и Л. Гроссберг, – включает постоянно развивающееся отношение, объединяющее личность и мир, познающего и познаваемое. Вне этого опыта чистых фактов не существует» [Delia, Grossberg 1977: 32] [перевод наш – Л. Т.]. Подходя к человеку с такой позиции, представители конструктивизма полагают, что в основе структуры коммуникативного дискурса лежат интерпретативные схемы, с помощью которых формируются и реализуются контекстуально обусловленные интенции и мнения, которые и направляют действия людей. В фокусе внимания конструктивизма находятся, прежде всего, когнитивные представления значений и смыслов каждого из участников общения, что сближает работы, выполненные в данном направлении, с исследованиями дискурса в рамках когнитивной психологии.

Социальный конструкционизм сосредоточен на доказательстве социально-дискурсивного происхождения самого «Я» [Pearce 1994a, 1994b; Burr 1995, Gee 1996 и др.]. В этом смысле идеи социального конструкционизма перекликаются с мыслями о влиянии языка на мышление, поведение и видение мира в целом, высказанные еще Э. Сэпиром [Сэпир 2001] и В. фон. Гумбольдтом [Гумбольдт 2001] и развиваемые в современной лингвистике многими учеными (см. напр.: [Корнилов 2003, Лакофф 1988, Мельникова 2003, Шмелев 2002] и др.), а так же с работами, посвященными проблемам языковой личности [Арутюнова 1998, Караулов 1987, Седов 2004, Сухих 1989, Shotter, Gergen 1994, Taylor 1989 и др.]. Основной целью социального конструкционизма считается как осмысление дискурса, так и подход к его анализу. Под коммуникативным дискурсом в данной научной парадигме понимается первичный социальный процесс, который не является ни средством реализации какой-либо другой деятельности, ни второстепенным процессом, протекающим на фоне другой деятельности.

Дипломатический дискурс как особая форма научной коммуникации и его жанры

В группу кооперативных стратегий входят стратегии презентации и конвенции. При этом стратегии презентации, представляющие собой способ производства коммуникативного пространства и способ представления этого пространства в среде коммуникации, рассматриваются как пассивная коммуникация, основным средством которой является послание [Олянич 2007]. Конвенциональные стратегии, реализующиеся в диалоге, в основе которого лежит знание как форма общения, относятся к интерактивной коммуникации. В целом все кооперативные стратегии подчиняются двум ведущим принципам коммуникации – принципу кооперации Г.П. Грайса и принципу вежливости Дж. Лича. Принцип кооперации представляет собой единство максим – количества, качества, релевантности и способа, устанавливающих вклад каждого из участников в коммуникативную ситуацию. Максимы релевантности и способа, помимо этого, подчеркивают регламентированность коммуникативного процесса [Грайс 1985: 223]. Дополняет и расширяет концепцию Грайса принцип вежливости, сформулированный Дж. Личем [Leech 1983: 81]. Сходство этих принципов определяется тем, что они направлены на интересы собеседника, а следование каждому из данных принципов ведет к успешности общения.

С точки зрения выполняемых в процессе коммуникации функций все стратегии были разделены на две группы. Роль основных или дискурсивных стратегий заключается в управлении как формой организации, так и всей процедурой коммуникации, а также регулировке последовательности речевых действий партнеров по общению. На языковом уровне данные стратегии реализуются посредством сигналов структуризации текста. Вспомогательные стратегии «способствуют эффективной организации диалогового взаимодействия, оптимальному воздействию на адресата» [Иссерс 2008: 106]. Эта группа, в свою очередь, разделяется на три типа стратегий – прагматические, диалоговые и риторические [там же: 108].

Прагматические стратегии – это те стратегии, которые коррелируют с мотивами и целями первого порядка, т.е. теми мотивами и целями, которые чаще всего не осознаются коммуникантами. К таким стратегиям, в первую очередь, относятся стратегии самопрезентации, самовыражения [Иссерс 2008 и др.]. Достаточно часто через данный тип стратегий передается ненамеренное (коннотативное, «показанное») знание, причем его перемещение, благодаря динамизму дискурса, «состоит в том, что ненамеренные (коннотативные) изменения, приводящие к росту информации в составе когнитивного множества собеседника, сопровождают абсолютно все без исключения намеренные (денотативные) изменения состава и содержания четырех множеств знаний. Эти ненамеренные, метаинформационные, изменения бывают настолько тонкими и трудноуловимыми, что их часто не осознают даже говорящие» [Йокояма 2005: 192–193]. Таким образом, прагматические стратегии представляют собой косвенный источник знаний о говорящих, так как позволяют судить об их субъективных представлениях, об их оценке и отношении к другим лицам, состояниям, событиям во внешнем и в их собственном внутреннем мире, а также об их оценке дискурсивной ситуации в целом, которая лежит в основе порождаемого ими высказывания [там же: 193].

Диалоговые или конверсационные стратегии являются стратегиями, контролирующими организацию интеракции. С их помощью производится мониторинг темы, мена ролей, контроль понимания [Иссерс 2008: 106]. Именно посредством диалоговых стратегий вводятся различные внутрижанровые тактики, «основное предназначение которых – менять сюжетные повороты в развитии общения (интеракции)» [Горелов, Седов 2004: 170] [курсив автора – Л.Т.]. Целью риторических стратегий является, во-первых, воздействие на сознание участников общения; во-вторых, – оценка ситуации и выбор наиболее адекватного способа достижения цели. Данный вид стратегий определяет тип поведения коммуникантов – «жесткий» либо «мягкий», «прямолинейный» либо «гибкий», – и корректирует его в зависимости от складывающейся атмосферы общения [Астафурова 1997, 2002, 2003, Малюга 2008 и др.].

Главное отличие между диалоговыми и риторическими стратегиями заключается в их принадлежности к разным уровням речевого пространства. Риторические стратегии относятся к верхнему уровню, что легко определяется по высокой степени заданности в порождении речи, осознанному контролю речи на уровне тематического отбора, соблюдению этических норм социального взаимодействия [Горелов, Седов 2004].

В границах прагматики интенсивно исследуется особый тип коммуникативных стратегий, связанный с социальным параметром официальность/неофициальность и обозначенный как статусные и ролевые коммуникативные стратегии. Само название данного типа стратегий свидетельствует о том, что они основаны на ожиданиях того, что говорящий будет соблюдать определенные речевые нормы, предписываемые социальным стереотипом ролевого поведения [Карасик 1992].

Психолингвистическое исследование дипломатического дискурса 1969-1972 годов .

Все вышеназванные причины дают основания полагать, что границы дипломатического дискурса в настоящее время значительно расширились. Помимо характеристик, типичных для политического дискурса, в нем все чаще обнаруживаются и черты, характерные для других видов дискурсивных практик. Причем, в одном случае это обусловлено современной ситуацией общественного развития, в другом – глубокими историческими корнями.

Так, в силу того, что сама дипломатия выросла из торговли, данные виды дискурсивных практик были изначально близки. Однако впоследствии дипломатия приняла политический характер, а во многих дипслужбах существовали труднопреодолимые барьеры между собственно дипломатической службой и консульствами и торгпредствами. Ситуация кардинально изменилась за последние десятилетия. Рост товарообмена, увеличение международных финансовых операций, связанное с установлением самых различных связей между государствами – возникновением международных корпораций, совместных предприятий, международным туризмом и т. д., привело к переориентации дипломатии на экономическую экспансию. В последние десятилетия коммерция, торговля, иностранные инвестиции, т.е. все то, что «улучшает благосостояние, уровень и качество жизни» [Компас 1995: 56], вышли в дипломатии на первое место после безопасности и территориальной целостности страны. Именно этой причиной объясняется возникновение новой отрасли дипломатии, которая непосредственно занимается отношениями внутри различных экономических союзов и блоков и связями между ними, а также координацией экономических отношений в сфере пересечения интересов различных стран вне союзов и обществ. Такое положение не может не отражаться на содержании дипломатического дискурса.

Так, переговоры, которые ведутся в области международной торговли, вне всякого сомнения, являются дипломатическими, однако они преследуют не только политические, но, не в меньшей степени, экономические интересы государств, участвующих в них. К переговорам такого же рода следует отнести и переговоры по созданию концепций развития экономических связей как между какими-либо двумя государствами, так и в рамках проектов создания многостороннего механизма зон свободной торговли, таможенных и платежных союзов, идентичных систем внешнеторгового, таможенного и налогового законодательства.

В этом случае происходит своеобразное «наложение» характеристик разных видов дискурсов – дипломатического, политического и коммерческого – в одном тексте. С другой стороны, современное направление развития отношений между странами требует подписания многочисленных соглашений многостороннего сотрудничества по созданию инфраструктуры будущего общего рынка, различных программ совместных инвестиций и т.д. Совершенно очевидно, что все эти переговоры и соглашения являются продуктами дискурсивной деятельности не только дипломатов, политиков и экономистов, но и юристов. Так в сфере международного права происходит «пересечение» дипломатического и юридического дискурсов, где целью последнего является регулирование взаимоотношений и определение правовых норм взаимоотношений.

Точкой соприкосновения дипломатического (как и политического) дискурса с военным дискурсом «являются такие жанры, как военная доктрина, военно-политическое соглашение, ультиматум, мирные переговоры, т.е. жанры, обеспечивающие идеологию и ход военных действий с позиций воюющих сторон» [Шейгал 2000: 32]. Этот аспект дипломатических отношений является одним из важнейших и будет существовать до тех пор, пока существует само государство.

Особый интерес представляют взаимоотношения дипломатического дискурса и дискурса масс-медиа. Как уже упоминалось выше, главной причиной сближения этих видов дискурсов является стремление современной дипломатии к демонстрации открытости, с одной стороны, и увеличение числа средств массовой информации, а так же то влияние, которое они оказывают на формирование общественного сознания, с другой. Поэтому на современном этапе дипломатические работники используют СМИ для информирования общества о различных ситуациях и проблемах «с тем, чтобы народы имели время для размышления, для оценки происходящего, в особенности когда возникают критические ситуации» [Попов 2003: 108]. Таким образом, масс медиа в данном случае играют роль своеобразного технического средства, обеспечивающего не просто информирование широкой аудитории по определенным вопросам, касающимся международной деятельности государства, но, прежде всего, формирование требуемого общественного мнения.

Исследование интенциональной структуры дипломатического дискурса по текстам аналитических записок

Составляющими перцептивного (операционального/ситуационного) слоя «образа мира» являются образы, являющиеся системами признаков: «Образы – это субъективные феномены, возникающие в результате предметно-практической, сенсорно-перцептивной и мыслительной деятельности. Образ – это целостное, интегральное отражение действительности, в котором одновременно представлены основные перцептивные категории (пространство, время, движение, цвет, форма, фактура и т.д.). Важнейшей функцией образа является регуляция деятельности» [Запорожец 1986: 152]. Каждый из выделяемых слоев образа мира имеет свою структуру, в основе которой лежит доминирующий уровень обобщения (по Л. С. Выготскому), обусловленный особенностями мышления и степенью развития интеллекта, т.е. особенностями когнитивного стиля личности [Холодная 2002]. Целостный же образ мира представляет собой совокупность этих слоев, которые не просто формируются в процессе жизнедеятельности индивида, но и детерминируют развитие друг друга (см. модель образа мира как брамфатуры в работе: [Серкин 2004: 131]. В силу того, что опыт каждой личности в определенной степени уникален, индивидуальные системы эмоциональных, операциональных и сенсорных эталонов должны иметь некоторые различия, и именно это обстоятельство, как нам представляется, не только является главной причиной, определяющей своеобразие образа мира отдельного человека, но и ведет к различиям в его дискурсивном поведении.

Понимание образа мира, основанное на теории деятельности, позволяет психологам говорить о специфике языка как живого знания, в котором «слиты значение и смысл, чувственная и биодинамическая ткань» [Зинченко 1997: 100], и соотносится с психолингвистической трактовкой индивидуальной картины мира, представленной в работах А.А. Залевской [Залевская 1977, 1990, 992 и др.] и ее учеников (см. работы: [Барсук 1992, 1999, Золотова 1988, 2003, Каминская 1998, Лачина 1991, Лебедева 2002, Медведева 1999, Мягкова 2000, Новичихина 1989, Рафикова 1999, Рогожникова 2002, Соловьева 1989 и др.].

Синтез идей и концепций, предложенных Л. С. Выготским, И. М. Сеченовым, Л. В. Щербой, П. К. Анохиным, П. Я. Гальпериным, А. Р. Лурия, А. А. Леонтьевым, а так же зарубежными учеными, в частности, Ч. Осгудом и Дж. Дизом, позволил исследователям тверской психолингвистической школы выдвинуть предположение о том, что аналогом психологического понятия индивидуального образа мира может служить понятие внутреннего лексикона человека или лексического компонента его речевой организации – динамической самоорганизующейся системы, формирующейся и перестраивающейся в едином процессе переработки и упорядочения речевого опыта. Иными словами, лексикон можно интерпретировать «как систему кодов и кодовых переходов (термин Н. И. Жинкина [Жинкин 1964], обеспечивающую реализацию процессов смыслоформирования и смыслоформулирования» [Залевская, 1999, с. 44] [курсив автора – Л.Т.], т.е. речемыслительную деятельность человека. Характер единиц лексикона и принципы их упорядоченности для хранения в памяти с целью их использования как в «речи для себя», так и в «речи для других» определяется закономерностями процессов речепроизводства и понимания речи (см. об этом работы: [Анохин 1962, 1978, Ахутина 1975, 1985, Брунер 1977, Выготский 2004, Жинкин 1964, 1998, Зимняя 1973, 1976, Кацнельсон 1972, Леонтьев А. А.1969, 1971, 2003, 2005, Леонтьев А. Н. 1972, 1974, 2004, Лурия 1975, 1998, Миллер, Галантер, Прибрам 1964, Новиков 2000, Рубинштейн 1958, 1989, Слобин, Грин 1976, Солсо 1996, Соколов 1968, Степанов 1976, Щерба 1974 и др.]). В целом предполагается, что лексикон образован единицами, входящими в определенные «чувственные группы», и включающими в себя как конвенциональное значение, так и личностный смысл, которые отличаются друг от друга механизмом формирования. Значение слова или его «объективное ядро» образуется при многократном сличении аналогичных, но не тождественных, чувственных групп с одним и тем же словом (ср.: «Слово не только замещает вещь, но и анализирует вещь, вводит эту вещь в систему сложных связей и отношений» [Лурия 1998: 43]). В отличие от значения, смысл слова формируется его связями с аффективными, имеющими индивидуальный характер, компонентами чувственных групп, и представляет собой «продукт преломления значения через призму субъективного опыта индивида» [Залевская 1990: 48]. В свою очередь, каждый член чувственной группы подвергается анализу, синтезу, сравнению, классификации, в ходе которых происходит формирование дифференциальных признаков и различных по степени интегративности единиц обобщающего характера. В целом эта широчайшая сеть многосторонних связей и отношений, в которую включено слово в сознании человека, представляет собой «спонтанно функционирующее в речемыслительной деятельности индивида базовое перцептивно-когнитивно-аффективное образование динамического характера» [Залевская 2002: 16], которое, в отличие от значения как единицы языковой системы, обозначается как концептинд, . Содержание данной единицы составляет совокупность знаний, полученных человеком опытным путем в разных видах деятельности, и усвоенных и субъективированных различных идеальных аффективно-смысловых образований, существующих изначально вне индивидуального сознания в виде произведений искусства и других творений людей [Зинченко 1997, Мамардашвили 1990, Эльконинова, Эльконин 1993].