Содержание к диссертации
Введение
Глава 1. Когнитивная оценка эмоционального состояния в лингвистике 14
1.2. Эмоции и оценка в языковой картине мира 32
1.3. Онтология эмоций и эмоциональных концептов 37
1.4. Категоризация эмоций как базис формирования эмоционального концепта и прототипический подход 43
1.5. Способы символизации и средства языковой концептуализации эмоций 51
1.6. Базовые эмоции и прототипы эмоциональных концептов 54
1.7. Эмоциональная концептосфера и языковая картина мира 56
1.8. Культурно-языковая среда и ее влияние на осмысление эмоциональных концептов 65
1.9. Тендерная языковая специфика эмоциональной концептосферы в кросскультурном аспекте. 67
Выводы к 1 главе 72
Глава 2. Эмпирическое исследование восприятия номинантов концептов эмоциональных состояний у носителей английского и русского языкового сознания 75
2.1. План и организация эксперимента 75
2.2. Специфика восприятия номинантов эмоциональных концептов 80
2.3. Иерархический анализ восприятия номинантов концептов эмоциональных состояний 99
2.4 Сравнительная оценка значимости эмоциональных состояний 107
2.5. Русско- и англоязычная выборки как системные структуры в психолингвистической оценке эмоциональных состояний 111
2.6. Оценка фоносемантического ореола слов-номинантов эмоциональных концептов 116
Выводы ко 2 главе 127
Заключение 128
Библиография 130
Приложения 150
- Категоризация эмоций как базис формирования эмоционального концепта и прототипический подход
- Эмоциональная концептосфера и языковая картина мира
- Специфика восприятия номинантов эмоциональных концептов
- Оценка фоносемантического ореола слов-номинантов эмоциональных концептов
Введение к работе
Когнитивная лингвистика - это достаточно новое направление в современном языкознании, перекликающееся с традициями отечественной семантики. Когнитивная лингвистика опирается на методологическую и методическую базу, допускающую применение в лингвистике не только традиционных методов языкознания, но и методов когнитивистики в русле реалистической традиции, которая изучает устройство и функционирование концептуальных структур в человеческом сознании, обеспечивающее специфическое для человека взаимодействие с другими людьми и окружающим миром в целом. Предполагается, что существует некоторый уровень анализа, на котором можно отвлечься от физической природы вещей, - уровень концептуальных репрезентаций. Таким образом, когнитивная лингвистика занимается выяснением лингвистической адекватности когнитивных построений.
Разнородные когнитивные исследования объединяет антропоцентрич-ность языка в виде заложенных в нём знаний и опыта как архетипических, так и осмысленных и вербализованных носителями языка, вторично репрезентируемых - в результате семантического и концептуального анализа - как научная рефлексия социума (в виде языковой картины мира).
Всесторонний (системный) анализ лингвистической реальности предполагает исследование не только когниции как целостной системы построения лингвистической реальности, но и, как минимум, коммуникации как процесса передачи и трансформации результата этого познавательного процесса.
С современной точки зрения, лингвистика давно перестала быть наукой только о языке - ведь язык отражает мир таким, каким его видит говорящий на этом языке человек и, тем самым, лингвистика, а в особенности семантика, изучает не только язык, но и сознание человека и поэтому на данном этапе своего развития она снова может рассматриваться в одном ряду с психологией, философией и всеми теми традиционно гуманитарными науками, от которых она, как казалось, была навсегда отделена в период расцвета
структурализма. Сегодня, наоборот, лингвистов привлекает не сходство языка с совершенной машиной, а его антропоцентричпость (в терминологии А. Вежбицкой), адекватность особенностям именно человеческого мышления - ср. работы А. Вежбицкой, а также Дж. Лакоффа, Л. Талми, Р. Лангакера и других представителей когнитивного направления в лингвистике и с другой стороны - работы ведущих отечественных исследователей - Ю.Д. Апресяна, Н.Д. Арутюновой и многих других, которые тоже цитируются в работе. Диссертация в принципе укладывается в рамки этой актуальной для современной науки задачи. Вместе с тем, настоящее исследование совершенно оригинально и по материалу исследования, и по методу, и по результатам. Глобализация современного научного знания ставит перед необходимостью учитывать как универсальные, так и специфические, характерные особенности языка, поведения, восприятия, общения, коллективного опыта и вложенных в него значений слов.
Научная новизна исследования состоит в том, что в нем впервые комплексно, с лингвокультурологической и когнитивной позиций, в динамике описаны базисные эмоциональные концепты, вербализованные в английском и русском этносах; выявлены основные языковые способы и средства формирования концептосферы эмоций в сопоставляемых лингвокультурах; установлены интра - и экстралингвистические факторы, определяющие развитие данной концептосферы.
Лингвистика изучает наиболее сложную форму репрезентации высших психических функций человека в виде продуктов и процессов его словесно-логического мышления, что исторически и эпистемологически обусловливает её связь с такими науками как философия, социология, психология и даже антропология.
Смежные науки позволяют лингвисту лучше осознать глубинные структуры и смыслы, лежащие в основе их формализированных репрезентаций, составляющих основу любого лингвистического взаимодействия на уровне поверхностных структур.
Значительному прогрессу современной лингвистики способствует не только использование достижений смежных наук, особенно сильно проявляющееся в психолингвистике, но и ослабление позитивизма как парадигмы научного исследования за счет конкуренции с феноменологическими, постмодернистскими и герменевтическими подходами (С. Квале, G. Radnitsky, J.-P. Sartre, R.J. Bernstein).
Одной из наиболее сложных, междисциплинарных, и, потенциально, фундаментальных проблем лингвистики является проблема репрезентации эмоций, как в литературе, так и в межличностной, кросскультурной коммуникации, а также проблема имплицитной структуры эмоциональных состояний [Вежбицкая 1996].
Факторы культуры обусловливают место, время и способ эмоционального выражения. Кроме того, культура поощряет отдельные эмоции, в то время как другие находятся под запретом. Вслед за Майклом Розальдо, определившим эмоцию как внутрикультурное событие [Лурье 2005 : 563], мы будем исходить именно из такого понимания исследуемого вопроса.
Традиционный качественный подход к лингвистическому анализу, как правило, является более трудоемким и требует высокой, иногда плохо формализуемой квалификации исследователя [Дружинин 2001; Леонтьев А.А. 1969]. В то же время количественные методы исследования позволяют быстрее получить и обработать эмпирические данные, отразив некую модальную личность респондента, как типичного представителя изучаемой языковой общности.
Характерные для мировой экономики и культуры явления глобализации обусловливают необходимость адекватной межкультурной коммуникации, в том числе для культур, в значительной степени разделенных как территориально, так и социально - экономически. Традиционные этнолингвистические методы исследования культурных феноменов могут оказаться недостаточными для изучения глубинных структур, существенных для межкультурной коммуникации, поскольку лишь отчасти затрагивают невербальную составляющую коммуникации, которая с одной стороны образует суще-
ственный эмоциональный контекст межличностного взаимодействия, непосредственно связанный с волевой и мотивационной стороной взаимодействия; с другой стороны - даже адекватная оценка эмоционального состояния собеседника, представителя другой культуры, является оценкой поверхностных структур, поскольку остается неизвестным отношение представителя культуры к переживаемой эмоции как таковой. Таким образом, проблема изучения имплицитной картины эмоциональных состояний и способов их актуализации является весьма актуальной с лингвистической и социокультурной точек зрения.
Обобщение результатов современных научных исследований психологии эмоций [Симонов 1966; Plutchik 1989; Лурия 1979; Архипкина 1981; Анохин 1981; Вилюнас 1976; Рейковский 1979], лингвистики [Вежбиц-кая 1996; Шаховский 1995] и психосемантики [Osgood 1984; Kellerman 1968; Петренко 1983] позволило нам сформулировать проблему исследования: каким образом влияют средовые факторы в виде принадлежности испытуемого к данной языковой культуре и биологические (определяемые его половой принадлежностью) на восприятие им эмоциональных состояний. Решение данной проблемы и составило цель нашего исследования: выявить интегральные и дифференциальные параметры осмысления эмоций в русской и английской языковых картинах мира с учетом тендерного признака.
Актуальность работы заключается в экспериментальном лингвокогни-тивном и лингвокультурологическом исследовании эмоциональных концеп-тосфер национальных языков - русского и английского, и поскольку и когнитивные процессы этого рода, и структура концептосфер реципиентов заметно дифференцируются в зависимости от половой принадлежности, то в исследование введен тендерный параметр, позволяющий более подробно осветить картину лингвокогнитивного аспекта восприятия эмоций носителями различных языковых культур.
Кроме того, психолингвистические исследования с позиций когнитиви-стики в этой области еще не проводились, как не проводилось и экспери -
ментальное исследование такого эмпирического материала, который представлен в диссертации.
Объектом предпринятого исследования является концептосфера эмоций английского и русского языков. Исходя из понимания концепта как единицы (обычно вербализованной) мышления, дифференцировка концептов эмоциональных состояний производится под влиянием культурных и биологических факторов.
Предмет диссертации составляет психолингвистическое восприятие номинантов концептов эмоциональных состояний в языковой когниции носителей русского и английского языков. Имя (номинант) эмоции - знаковое образование, фиксирующее собой концепт не только как когнитивную структуру, но и как "сгусток культуры" [Степанов 2001]. Вербализованный концепт трансформируется под воздействием экстра- и интралингвистических факторов во времени и пространстве своего семиотического существования. Изучение знака эмоции как когнитивно - культурного феномена в синхронии и диахронии его языкового бытия есть лингвосемиотический способ декодирования исследователем самого концепта.
Гипотезы, лежащие в основе целеустановок исследования
Базовые эмоциональные состояния человека лежат в основе одной из языковых макросистем (эмоциональный модус) и обладают, в силу своей биологической обусловленности, универсальным характером, что может репрезентироваться в виде наличия общих шкал оценки эмоциональных состояний в сознании носителей разных лингвокультур.
Лингвокультурная интерпретация, обусловливающая национальную определяющую специфики когнитивного представления эмоций (в соответствии с гипотезой лингвистической относительности Сепира-Уорфа) в индоевропейских языках может проявляться как минимум в двух аспектах:
на уровне семантических пространств: в различных оценках конструктов, означивающих эмоциональные состояния, по общим для изучаемых культур шкалам, а также в появлении специфических
шкал оценки эмоциональных состояний в зависимости от половой и культурной принадлежности испытуемых. на уровне семантических структур эмоциональных состояний (семантические деревья, кластеры).
В эмоциональной сфере мужчины и женщины образуют взаимодополняющие диады с различными распределениями ролей и способами стабилизации в зависимости от культурно-языковой принадлежности.
Влияние восприятия фоносемантического состава слов, означивающих эмоциональные состояния, на восприятие данных состояний носит неаддитивный характер.
Поставленная цель достигается решением следующих задач:
выявлением возможностей когнитивной лингвистики, психолингвистики и лингвокультурологии как теоретического основания для исследования кросскультурно-гендерных характеристик концептосферы эмоциональных состояний;
построением на основе имеющихся научных данных минимального списка эмоциональных состояний, формирующих универсальное ядро концептосферы эмоций;
обобщением накопленных когнитивной лингвистикой, психолингвистикой, психологией, психофизиологией данных об особенностях восприятия номинантов концептов эмоциональных состояний с целью предварительного определения общих кросскультурных шкал оценки эмоциональных состояний в сознании испытуемых;
определением влияния тендерной принадлежности испытуемых на их восприятие номинантов концептов эмоциональных состояний и экстраполяцией полученных данных на предварительно выделенные кросскуль-турные шкалы;
сравнением результатов оценок представлений о номинантах концептов эмоциональных состояний у мужчин и женщин русской и англоязычной культур с целью выявления специфики распределения половых ролей в экспрессивном взаимодействии внутри культур;
6) анализом возможности влияния фоносемантического ореола слов - номи-
нантов концептов эмоциональных состояний на восприятие испытуемых
и, как следствие, на достоверность данных эмпирического исследования.
Методологическую основу исследования составляют труды
Н.Д. Арутюновой, С.А. Аскольдова-Алексеева, А.Н. Баранова,
А. Вежбицкой, В.В. Воробьева, В.З. Демьянкова, М. Джонсона, А.Ф. Журавлева, В.И. Карасика, А.Н. Караулова, Е.С. Кубряковой, Дж. Лакоффа, Д.С. Лихачева, В.А. Масловой, М. Минского, Р. Плутчика, Ф. Римана, С.Л. Рубинштейна, Ю.С. Степанова, И.А. Стернина, В.Н. Телия, В.И. Шаховского и ряда других ученых, в работах которых исследуются различные аспекты лингвокультурологии, психолингвистики, когнитивной лингвистики, гендерной лингвистики, теории концепта и когнитивного анализа.
Когнитивная лингвистика и лингвокультурология рассматриваются в качестве теоретических оснований анализа концептуальной структуры. Данные психолингвистики рассматриваются как методологическое основание сбора и анализа эмпирического материала. Психоэволюционная теория эмоций Р. Плутчика, теория концепта и отдельные аспекты гендерной теории и теории номинации оказываются своего рода мостом, соединяющим психолингвистический, лингвокультурологическии, когнитивный и тендерный подходы в рамках антропоцентрической парадигмы.
При анализе эмпирического материала находят комплексное применение различные методы, методики и приемы исследования.
традиционные лингвистические - сравнительный и сопоставительный анализ, метод лингвистического эксперимента, метод наблюдения;
психометрические методики анализа экспериментальных данных: многомерное шкалирование результатов экспертных оценок, иерархический анализ (метод кластерных деревьев), корреляционный анализ, факторный анализ;
общенаучные методы: математической статистики, метод средневзвешенных экспертных оценок, интерпретационные (структурные) методы, метод моделирования.
Эмпирической базой исследования российской выборки стал Ставропольский государственный университет, англоязычная выборка формировалась путем изучения доступных нам испытуемых регионального представительства ООН, Фонда мира, организации «Миссионеры - Общество Иисуса», Общества образовательных программ.
Теоретическое значение исследования заключается в том, что на эмпирическом материале изучения лингвистического сознания представителей англо- и русскоязычной лингвокультур выявлена и обоснована структура базовых эмоций как универсальных концептов, в виде дихотомии «приятные -неприятные эмоции», которые дифференцируются в лингвистическом сознании носителей языка под влиянием таких факторов, как интенсивность, общий эмоциональный фон и ситуационная динамика. Данная эмпирически оправданная структура концептуально валидизирована путем соотнесения её с теорией эмоций Р. Плутчика, представлениями об эмоциях Ч. Дарвина, 3. Фрейда, К.Е. Изарда. Показано, что данная структура базовых эмоций образует кросскультурное ядро эмоциональной концептосферы. Исходя из гипотезы общности психофизиологической природы эмоций представителей разных лингвокультур, подтверждено наличие культурно - языковых особенностей восприятия лексики, означивающей эмоциональные состояния, представителями англоязычной и русскоязычной выборок в виде специфики оценки эмоциональных состояний по базовым и культурно-обусловленным шкалам, особенностей иерархического древа конструктов, означивающих эмоциональные состояния.
Кроме того, теоретическая значимость работы заключается в комплексном когнитивном и лингвокультурологическом подходе к динамическому исследованию концептосфер. Изучение концептосфер изучаемых языков и сопоставляемых лингвокультур посредством применения разнообразных исследовательских методик (собственно лингвистических - компонентный, этимологический и контекстуальный анализ лексем, вербализующих концепты, и общекультурологических - исторические, этнографические, психологические данные о концептах) является новой моделью описания языка
эмоций. Теоретические результаты выполненной диссертационной работы могут служить моделью лингвокультурологического описания и других кон-цептосфер разных национальных языков. Сделанные автором работы теоретические выводы могут обогатить идеями смежные с языкознанием науки -психосемантику, психологию, этнопсихологию, психоанализ, этносоциоло-гию и культуроведение.
Практическая ценность выполненного исследования состоит в возможности использования полученных результатов при чтении ряда теоретических курсов - лингвокультурологии, лингводидактики, общего и сопоставительного языкознания, сопоставительной лексикологии, лексикографии, когнитивной семантики, истории языка и психолингвистики. Теоретические выводы и практический материал, представленный в диссертации, могут быть использованы при составлении идеографического словаря и в перспективе концептуария эмоций. Данные исследования могут быть внедрены при чтении лекционных курсов и курсов по выбору теории языка, психолингвистике, культуре речевого общения, на курсах повышения квалификации учителей, в практике переводческой деятельности.
Достоверность результатов исследования обеспечивается методологической и теоретической обоснованностью общего замысла исследования с учетом современных положений общей и когнитивной лингвистики, физиологии, психологии, психолингвистики, этнопсихологии о влиянии свойств языка, культуры, пола на восприятие человеком эмоциональных состояний, а также применением современных математических методов, включающих анализ возможной ошибки, адекватных цели, задачам и гипотезе исследования; достаточным количеством испытуемых; сочетанием количественного и качественного анализа экспериментальных данных, результатами их математической обработки, а так же сопоставлением полученных данных с результатами других исследований.
Апробация результатов исследования. Основные результаты исследования обсуждались и докладывались: на юбилейной конференции Global Understanding for Global English (МГУ, 2001), 9-й международной конферен-
ции «Россия и запад: диалог культур» (МГУ, 2002), «Язык и образование в диалоге культур» (44-я научно-методическая конференция преподавателей и студентов СГУ «Университетская наука - региону», 2000), «Сопоставительное изучение языков и культур: лингводидактические аспекты межкультурной коммуникации» (45-я научно-методическая конференция СГУ «Университетская наука - региону», 2001), «Язык и социокультурная среда: аспекты взаимодействия» (48-я научно-методическая конференция СГУ «Университетская наука - региону», 2003), «Педагогическая наука и практика - региону» (VII региональная научно-практическая конференция 8-9 апреля 2005 г., Ставрополь), «Теоретические и прикладные проблемы педагогической и детской антропологии» (II Международная научно-практическая конференция 31 октября - 2 ноября 2005 г, Ставрополь), используются в преподавании учебных дисциплин «Культура речевого общения», «Практика устной речи», «Психолингвистика» как иллюстративный материал в преподавании курсов «Экспериментальная психология», «Математические методы в психологии».
На защиту выносятся следующие положения:
Существует когнитивное представление базовых эмоций как упорядоченной структуры универсальных концептов, иерархически организованной на основе дихотомии «приятные - неприятные эмоции», которые дифференцируются в лингвистическом сознании носителей языка под влиянием таких факторов, как интенсивность, общий эмоциональный фон и ситуационная динамика.
Наличие достаточно большого числа общих шкал в оценке эмоциональных состояний делает принципиально возможной межличностную эмоциональную коммуникацию между представителями разных культур с точки зрения когнитивной оценки ими основных концептов эмоциональных состояний.
Половая и культурная принадлежность испытуемых оказывает существенное влияние на оценку эмоциональных состояний:
в виде различных оценок эмоциональных состояний по общим для изучаемых культур шкалам;
в появлении специфических шкал оценки эмоциональных состояний в зависимости от половой и культурной принадлежности испытуемых;
в специфике иерархической структуры концептов эмоций для изучаемых выборок.
Тендерным отличиям в когнитивной оценке эмоций среди представителей одной и той же языковой культуры соответствуют различные распределения тендерных ролей в изучаемых культурах и разные способы стабилизации этноса как системы.
Влияние восприятия фоносемантического ореола слов, означивающих эмоциональные состояния, на восприятие данных состояний носит неаддитивный характер.
Цель и задачи исследования определили структуру и объем работы, которая состоит из введения, двух глав, заключения, списка литературы и 5 приложений. Основное содержание работы изложено на 156 страницах текста, данные эксперимента представлены в 13 графиках, диаграммах и рисунках. Список литературы включает 321 позицию.
Категоризация эмоций как базис формирования эмоционального концепта и прототипический подход
Представляется продуктивным исследование процессов категоризации эмоций с точки зрения прототипического подхода к анализу категориальной организации знаний, предложенного Э. Рош [Rosh 1978].
В рамках этого подхода, основанного на идеях Л. Витгенштейна, предполагается, что естественная категория определяется прототипом - наиболее типичным представителем, обладающим максимальным числом признаков, характерных для данной категории. Другие примеры категории различаются по степени типичности в зависимости от того, сколько они имеют общих с прототипом признаков. Примеры включаются в категорию на основе "семейного сходства" - они должны обладать некоторым достаточным количеством признаков, характерных для данной категории. Однако, вопрос о том, какое количество признаков должно считаться достаточным, обычно остается открытым. Таким образом, категория имеет градуированную внутреннюю структуру; границы категории расплывчаты и не могут быть четко определены в силу большого количества низкотипичных примеров, про которые трудно сказать, относятся ли они к данной категории. В работах, выполненных в рамках прототипического подхода, было показано, что типичность примеров является фактором, существенно влияющим на когнитивные процессы. Так, высокотипичные примеры первыми приходят на ум при необходимости привести какой-нибудь пример категории, быстрее и чаще идентифицируются в качестве представителей категории, требуют меньше времени при верификации суждений.
Для описания внутренней структуры естественных категорий было предложено несколько переменных. Как показали экспериментальные исследования, эти переменные тесно коррелируют друг с другом, из-за чего трудно решить, какие из них следует рассматривать в качестве основных. Однако три переменные являются наиболее распространенными, именно они и используются в настоящей работе. Для получения данных по первой из них -продуктивной частотности (иначе называемой доминантностью примера) -испытуемых просят назвать как можно больше примеров заданной категории. Частота называния того или иного примера принимается за показатель, выражающий близость примера к прототипу. Процедура получения данных по продуктивной частотности наиболее проста, однако было показано, что результаты значимо коррелируют с частотностью слов в языке, что снижает ее валидность. Другой переменной, используемой для описания внутренней структуры категорий, является категориальная доминантность. Процедура получения данных прямо противоположна предыдущей: испытуемых просят назвать более общую категорию, к которой относится предлагаемое слово. В качестве показателя категориальной доминантности принимается частота отнесения примера к рассматриваемой категории. Третья переменная, используемая в данной работе, - прототипичность. Для получения показателей про-тотипичности испытуемым дается список примеров категории, и они оценивают степень типичности этого примера в баллах. Таким образом, удается получить прямые оценки близости примеров к прототипу. Если испытуемым давать возможность одновременно с оценкой типичности примера отмечать, какие примеры вообще не относятся к заданной категории, то можно полу чить данные по еще одной переменной - некатегориальности, которая тоже используется в данном исследовании.
Все описанные переменные имеют определенные недостатки. Так, продуктивная частотность и категориальная доминантность являются продуктивными в том смысле, что испытуемые должны сами продуцировать слова. Эта особенность является источником "загрязнения" данных, так как на результаты влияют частотность слов, индивидуальные различия в скорости работы испытуемых, их креативность, словарный запас и другие факторы того же рода. Недостатком процедур получения данных по прототипичности, некатегориальности и категориальной доминантности можно считать то, что испытуемым дается готовый список примеров. Репрезентативность этого списка по отношению к категории всегда может быть поставлена под сомнение; для составления высокорепрезентативного списка требуется большое количество примеров, что делает процедуру слишком долгой и утомительной для испытуемых; получаемые показатели зависят от того, какие именно примеры были включены в список. Тем не менее, сопоставление данных по разным переменным позволяет довольно четко определить, что представляет собой прототип категории.
ТТрототипическому разграничению «мира видимого» - «мира абстрактного» соответствует лингвистическое разграничение на конкретное и абстрактное, которое, как и всякое разграничение, условно в той степени, в какой бесспорно принятие, что любое слово обобщает, порождает несуществующий в материальном мире объект - предмет мысли в противоположность предмету восприятия. Г. Лейбниц писал, что «справедливость не видят так, как видят лошадь, но ее понимают не хуже, а скорее даже лучше»[Лейбниц 1983 :305-306].
В обыденном сознании абстрактное имя существует как знак того, на что направлено внимание, но смысл, являясь результатом восприятия, не абсолютный, а относительный. Согласно Лейбницу, идеи сложных модусов «редко имеют вполне тождественное значение у двух различных лиц» [там же: 341]. Причина парадокса заключается в нефизической сущности, «неочевидности» прототипического объекта. Поэтому, едва ли есть что-либо неопределеннее слова «любовь», что соотносится с рассуждениями Н. Бора о том, что «слова "ответственность" и "надежда" в отдельности ...мало поддаются определению» [Бор 1971 : 492]. Эти расуждения ставят перед нами проблему существования абстрактных имен в языке и лингвокультурологическом сознании индивидов.
Основная особенность абстрактного имени, содержащего в себе тончайший умопостигаемый мир, заключается в том, что инвариантное, общее для всех носителей языка содержание, видимо, существенно меньше его вариативной части, производной от опыта личности и принадлежности ее к определенной лингвокультурной общности.
В. фон Гумбольдт считал, что «невозможно представить подлинный смысл, совокупность всех объединенных признаков слова (абстрактного имени - нефизического предмета. - О.И.) как определенную и завершенную величину» [Гумбольдт 1984 : 364]. Концепт проницаем, поскольку проницаемо ассоциативное поле и поскольку нет пределов познанию мира. А познание мира и понимание смысла ассоциативны по своей природе.
Смоделированный концепт дает достаточно объективное представление о способе существования абстрактной сущности (абстрактного имени) в языковом сознании социума, если бессознательное считать составной частью этого сознания. Однако концепт - это конструкт, репрезентирующий ассоциативное поле имени, но не сводимый к нему, особый ментально-лингвальный комплекс, вызываемый в сознании носителем языка номинативной единицей - номинантом (словом, сочетанием слов, предложением, означивающим тот или иной фрагмент действительности).
Эмоциональная концептосфера и языковая картина мира
"Картина мира" - сравнительно новое понятие в лингвистике и психологической науке, с разработкой которого связана одна из главных "точек роста" общепсихологической теории деятельности [Леонтьев 1979 ]. Определение этого понятия является открытым, и его наполнение конкретным эмпирическим содержанием еще далеко не завершено. Необходимость введения и разработки подобных понятий осознается многими исследователями, работающими в разных предметных областях. Прежде всего, напомним историю самого термина "образ мира", обратив особое внимание на специфику той психологической реальности, при анализе которой он был впервые предложен в докладе А.Н. Леонтьева, прочитанном в 1975 г. А.Н. Леонтьев рассматривал закономерности построения перцептивных образов, обращаясь к молодым исследователям восприятия - В. В. Сталину, А. Д. Логвиненко, Б. М. Величковскому, Э. Н. Джафарову и другим, работавшим в то время под его руководством. Эта тематика и определила выбор основного термина, призванного подчеркнуть, что "в психологии проблема восприятия должна ставиться как проблема построения в сознании индивида многомерного образа мира, образа реальности" [Леонтьев 1979 : 4]. Различение между "миром образов", отдельных чувственных впечатлений и целостным "образом мира", в котором живет и действует человек, стало принципиальным, ключевым (см. [Смирнов 1981]).
Возможность постановки и обсуждения проблемы картины мира в принципе открыта даже обыденной интуиции. Основания такой возможности содержатся в следующих двух теоретических положениях.
Первое из них вполне освоено современной психологической наукой и является почти общепринятым. Это положение о том, что всякое психическое явление или процесс - будь то восприятие окружающей действительности или размышление о ней - имеет своего носителя, субъекта. В ставшем психологической классикой учебнике С.Л. Рубинштейна принадлежность субъекту была названа первой характеристикой психического ("Принадлежность индивиду... субъекту - первая характерная особенность всего психического... Было бы бессмысленно говорить об отражении, если бы то, что должно отражать действительность, само не существовало бы в действительности") [Рубинштейн 1946 : 5]. При этом любой конкретный анализ "внутренних условий" психической деятельности, их детальное уточнение не является сведением субъекта к набору физических органов ("аппаратов") отражения и к особенностям их работы. Воспринимает и познает мир не глаз и не мозг, но человек как целостная психическая реальность. Эту реальность представители современной когнитивной психологии стремятся учитывать при моделировании даже отдельных аспектов функционирования частных познавательных процессов (см. об этом: [Найссер 1981; Величковский 1983].
Второе положение фактически дополняет первое, составляя другую его сторону, и является, на наш взгляд, не менее очевидным. Психическая деятельность субъекта как его взаимодействие с чувственно воспринимаемым или познаваемым объектом предполагает в качестве своего условия (столь же необходимого, как и сам субъект) наличие этого объекта. В психологическом анализе данного условия недостаточно ограничиться простым указанием на материально-вещественное, физическое существование объекта. Весь окружающий субъекта мир должен быть открыт, представлен ему определенным образом, т. е. стать для него также целостной психической реальностью. Этим и обосновано введение понятия представления мира как психологического.
Раскрытие содержания этого понятия требует обсуждения трех основных утверждений: 1) представление мира должно существовать; 2) представление мира существует (т. е. обнаруживается как психическая реальность); 3) представление мира может существовать как предмет науки (т. е. доступно объективному психологическому изучению).
Первое из этих утверждений, очевидное в своей исходной формулировке, имеет ряд важных, но трудных для понимания теоретических следствий, которые и нужно обсудить. Действительно, восприятие любого объекта или ситуации, конкретного лица или отвлеченной идеи определяется целостным образом мира, а он - всем опытом жизни человека в мире, его общественной практики. Тем самым образ (или представление) мира отражает тот конкретно-исторический, экологический, социальный, культурный, языковой - фон, на котором (или в рамках которого) разворачивается вся психическая деятельность человека (Ср: "Образ мира является тем постоянным и никогда не исчезающим фоном, который предваряет любое чувственное впечатление и на основе которого последнее только и может приобрести статус составляющей чувственного образа внешнего объекта" [Смирнов 1983 : 61]. Со ставляя необходимую основу, условие этой деятельности, представление мира субъектом, разумеется, при этом "само собой", и потому может не выделяться (и даже не замечаться) им специально. Более того, в исследованиях конкретных психических (в том числе познавательных) процессов реальность представления мира выступает в уже измененном, "замаскированном" виде, а именно как представление о мире, житейское или научное знание о нем. Показать необходимость существования представления мира - значит отличить его от представления, знания о мире - обычного предмета рефлексии. Попытаемся провести это различие в структурном, функциональном и генетическом планах.
В структурном плане удобно воспользоваться различением ядерных и поверхностных структур образа мира, которое предложено С. Д. Смирновым [там же]. Принципиальная несводимость целостного образа мира к совокупности отдельных образов раскрывается им вслед за А. Н. Леонтьевым [Леонтьев 1979] в таких психологических характеристиках, как включенность в образ мира не воспринимаемых актуально объектов и сверхчувственных качеств (значений), "амодальность" этого образа и т. п. "Иначе говоря, образ мира является ядерным образованием по отношению к тому, что на поверхности выступает в виде чувственно (модально) оформленной картины мира" [Смирнов 1983 : 61]. Для наших целей последнее положение важно дополнить: поверхностные структуры образа мира могут оформляться не только чувственно, но и рационально. Ядерные (представление мира) и поверхностные (знание о нем) структуры различаются иначе, чем разные - более и менее глубокие (глубинные) - уровни познания. Наблюдая объект как явление и выделяя его сущность, мы движемся ко все новым его "поверхностям", вскрывая их одну за другой. Ядерными же являются общие (фоновые) структурные основы этого движения, которые действуют на любых его уровнях, но не сводятся к ним, отличаясь функционально. Разъяснить содержательные различия между этими структурами позволяет обращение к функциональному плану.
Специфика восприятия номинантов эмоциональных концептов
Современные лингвистические исследования указывают общие закономерности оперирования наиболее существенными линейными признаками в сознании субъектов различной этнокультурной принадлежности. В частности, на примере отношения к трудовой деятельности В.И. Карасик отмечает: «Этнокультурные различия в представлении отношения к труду на материале английского, немецкого и русского языков сводятся не к наличию и отсутствию тех или иных признаков, а к своеобразной признаковой комбинации и частотности признаков (курсив наш - И.О.)» [Карасик 2001].
На первом этапе анализа полученных нами первичных эмпирических данных мы постарались выявить культурно- либо субстанциально- обусловленные дифференцирующие признаки, которые при дальнейшем анализе способны точнее дифференцировать имплицитное субъективное содержание этих концептов в сознании респондентов.
Для каждой выборки было извлечено по 5 шкал, за исключением выборки англоговорящих женщин, для которой удалось извлечь только 3 шкалы (возможно, из-за относительной малочисленности данной выборки). Полученные шкалы рассматриваются нами в качестве имплицированных имманентных сигналов изучаемых нами эмоциональных концептов.
Исходя из предположения о том, что единство психофизиологической основы эмоций и некоторое сходство культур (нами изучались представители европейской культуры) обеспечивают принципиальное сходство дифференцирующих признаков, мы провели иерархический анализ извлеченных шкал, позволяющий выделить сходные шкалы для представителей разных культур ещё до начала анализа их структуры.
Иерархический анализ (метод кластерных деревьев) абсолютных значений коэффициентов корреляции между шкалами, полученными для четырех лингвокультур (русских мужчин и русских женщин, англоговорящих мужчин и англоговорящих женщин), как и ожидалось, показал их принципиальное сходство, обусловленное единой субстанциальной эксплицитной природой концептов эмоциональных состояний. Всего было выделено 7 общих кластеров, соответствующих 7ми наиболее репрезентативным шкалам оценки номинантов концептов эмоций у русско - и англоговорящих респондентов. На рис. 1: РЖ — русскоязычные женщины, РМ — русскоязычные мужчины, AM — англоязычные мужчины, АЖ — англоязычные женщины. Первая цифра указывает на общее число извлеченных шкал, вторая цифра в обозначении шкалы указывает на её условный порядковый номер, полученный на первом этапе интерпретации результатов многомерного шкалирования.
В результате сравнительного анализа структуры шкал, образующих общие кластеры, эти шкалы получили названия: 1) приятный - неприятный характер эмоции, 2) слабость - интенсивность эмоции, 3) стабильность - темпоральность эмоции, 4) лично - и социально- направленные эмоции, 5) контролируемость эмоций (уверенность в собственной правоте), 6) социальная дистанция эмоций (степень вторжения в личную сферу), 7) актуализация низших - актуализация высших социальных потребностей. Из них общие шкалы — 1-я (приятности эмоций) и 2-я (интенсивности эмо ций), остальные шкалы оказались специфическими для части изучаемых лин гвокультур. 1. По шкале приятные - неприятные эмоции обнаружилось наиболее сильное сходство между представителями изучаемых лингвокультур. Даже Х2 на одномерном графике шкальных значений эмоций выделяется два четко различимых кластера приятных эмоций в составе таких концептов, как наслаждение, счастье, радость, любовь, благодарность, возбуждение. Поразительное сходство кластеров для всех изучаемых выборок позволяет сделать вывод о том, что влияние языковой когниции здесь, по всей видимости, минимально. Теоретически причиной такого сходства может быть не только единый психофизиологический субстантив эмоций, но и общность двух изучаемых лингвокультур. Однако, именно в сфере лингвистического отражения суб-стантива эмоций их биологическая основа может иметь решающее значение. Считается, что по сравнению с животными эмоциональная сфера человека более насыщенна и дифференцирована, поскольку в восприятие человеком эмоций, тесно связанное с их концептуальным отражением, вмешивается культурная составляющая, что и будет показано нами при анализе культурно-специфичных шкал восприятия концептов эмоций. Культурно-генетически в основе эмоциональных концептов, по всей видимости, находятся наиболее примитивные и контекстуально-значимые проявления эмоций, способные лечь в основу ритуализации поведения ещё у животных.
Оценка фоносемантического ореола слов-номинантов эмоциональных концептов
Фоносемантический ореол и содержательное значение слов, репрезентирующих концепты эмоциональных состояний, могут не совпадать. Это подтверждает сравнительный иерархический анализ матриц различий эмоциональных состояний, исходя из непосредственной оценки респондентами данных различий и матриц различий, полученных, исходя из фоносемантического анализа слов, являющихся номинантами концептов эмоций, осуществленного при помощи компьютерных программ. Несовпадение смыслового значения и фоносемантического ореола слов проявилось, например, и при фоно-семантическом анализе слов, обозначающих эмоциональные состояния, представленных в Приложении 1.
С целью дополнительной эмпирической валидизации полученных нами данных мы решили сопоставить представления испытуемых об эмоциональных конструктах и результаты фоносемантического анализа слов, означивающих эмоциональные состояния. В связи одним из самых существенных постулатов психосемантики является утверждение о том, что фонетический состав воспринимаемого испытуемыми текста оказывает влияние на их эмоционально волевую сферу и отражает эмоциональное состояние человека, можно предположить, что фоносемантический состав номинанта концепта эмоционального состояния будет соответствовать характеру означиваемой эмоции, поскольку человек, оперирующий эмоциональными концептами, в той или иной степени находится в ассоциированном состоянии с соответствующими эмоциями.
Для сравнения результатов фоносемантического анализа и полученных нами эмпирических данных мы воспользовались двумя основными подходами:
1. большой набор шкал фоносемантических оценок номинантов концептов эмоциональных состояний легко преобразовать в матрицу различий между конструктами, означивающими эмоциональные состояния практически любым из способов определения расстояния между объектами, наиболее широко применяемым в многомерном шкалировании либо в иерархическом анализе. Для сравнительного анализа в качестве матриц различий между конструктами мы составили по результатам фоносемантического анализа две матрицы, полученные путем принципиально различных математических преобразований, что позволило нам в наибольшей степени перекрыть диапазон вариаций, обусловленных особенностями математического преобразования. В качестве меры расстояния между конструктами мы использовали Евклидову метрику (расстояние определяется как длина отрезка в многомерном пространстве шкал между двумя точками, представленными положениями соответствующих конструктов).
В качестве другой меры расстояния между конструктами бралась величина 1-R, где R значение коэффициента корреляции. Таким образом, положительная связь между профилями конструктов свидетельствовала об их сходстве, а отрицательная об их различии.
2. другой подход основывался на сравнении оценок номинантов концептов эмоциональных состояний, с одной стороны, по шкалам, извлеченным в процессе нашего исследования и уже концептуально валидизирован-ным нами путем сравнения с эволюционной теорией эмоций Р. Плутчика, и с другой стороны - со значениями эмоциональных конструктов, полученными по фоносемантическим шкалам. Мы исходили из предположения, что фоно-семантические шкалы отражают субстантив эмоциональных конструктов и должны образовывать значимые корреляции друг с другом, исходя из концептуальных предположений о природе эмоций и выявленных нами ранее закономерностей отражения конструктов в сознании респондентов.
Для первого подхода мы использовали один из самых наглядных методов анализа структуры матрицы различий - метод дендрограмм. В качестве источника эмпирических данных мы использовали результаты, полученные нами для русскоязычной выборки, поскольку в нашем распоряжении имелась методика для фоносемантического анализа русского текста (ВААЛ). Несмотря на принципиальные различия в методах определения расстояния между конструктами по результатам фоносемантического анализа мы получили принципиально сходные иерархические структуры, представленные кластерами из слов. Однако, обе дендрограммы, полученные по результатам фоносемантического анализа слов - номинантов концептов эмоций, принципиально отличаются от дендрограмм, построенных по непосредственным оценкам респондентами различий между концептами, что может свидетельствовать о низкой валидности фоносемантических методик в оценке эмоциональных состояний субъектов - доноров транскрибируемого текста.