Содержание к диссертации
Введение
ГЛАВА 1. Теоретико-методологические основы лингвориторического анализа интертекстуальности в проповедническом дискурсе 9
1.1. Антропоцентрическая парадигма в современном языкознании и актуальные направления анализа текста 9
1.2. Лингвориторический подход к изучению проповеднического дискурса 31
1.3. Интертекстуальность как стратегия продуктивной речемыслительной деятельности литературной личности 57
Выводы по первой главе 88
ГЛАВА 2. Лингвориторические особенности метафизического дискурса успеха в переводных текстах проповедника Дж. Мэрфи 91
2.1. Инвентивный стержень проповеднического дискурса Дж. Мэрфи: тематическая типология библейских реминисценций 91
2.2. Диспозитивная организация дискурса Дж. Мэрфи: композиционная роль библейских реминисценций 116
2.3. Элокуция метафизики успеха как обеспечение «библейского колорита» лингвопрагматики практических рекомендаций 141
Выводы по второй главе 177
Заключение 179
Библиография 183
Приложение 1 200
Приложение 2 209
- Антропоцентрическая парадигма в современном языкознании и актуальные направления анализа текста
- Интертекстуальность как стратегия продуктивной речемыслительной деятельности литературной личности
- Инвентивный стержень проповеднического дискурса Дж. Мэрфи: тематическая типология библейских реминисценций
- Элокуция метафизики успеха как обеспечение «библейского колорита» лингвопрагматики практических рекомендаций
Введение к работе
Актуальность проблемы исследования обусловлена вниманием современного общества к философским, духовным, этическим параметрам успешной жизнедеятельности индивида в социально-политических условиях третьего тысячелетия, к современной интерпретации Библии, ее об-разно-притчевой ткани применительно к реалиям повседневной практики. В связи с этим значительный научный интерес представляет анализ специфики переводного американского «дискурса успеха» метафизического направления, представленного значительным количеством текстов Джозефа Мэрфи, которые приобрели широкое распространение в российской читательской аудитории . Исследование на пересечении теорий интертекстуальности и лингвориторической парадигмы столь специфического рече-мыслительного конструкта, как проповеднический дискурс, который выступает особым творческим вариантом репродуктивно-конструктивного регистра речемыслительной деятельности, обеспечивает актуальность.дис-сертации с позиций теории языка.
Объект исследования,— переводной американский дискурс успеха метафизического направления, востребованный российским читателем; предмет — ЛР специфика реализации феномена интертекстуальности в данном типе дискурса, базирующемся на тексте Библии.
Цель исследования — охарактеризовать библейские реминисценции в переводном американском дискурсе успеха метафизического направления, выстроить их ЛР типологию.
Эмпирическим материалом диссертационного исследования послужили именно переводные тексты Дж. Мэрфи - известного американского религиозного философа и проповедника второй половины XX в., популяризатора Библии, интерпретирующего Священное писание с позиций современных ему реалий — в русле философской прагматики направления «Новая мысль». В оригинале же книги данного автора практически недоступны и, соответственно не оказывают того коммуникативного воздействия на коллективную языковую 'личность, которое послужило для нас критерием отбора эмпирического материала.
Данная цель обусловила следующие задачи:
определить теоретико-методологические основы филологического анализа текста, исследования феномена интертекстуальности, изучения текста и дискурса в лингвориторической парадигме;
обосновать понятие «метафизический дискурс успеха» применительно к переводному американскому проповедническому дискурсу XX в., разработать концептуальный аппарат исследования;
выявить и классифицировать способы введения библейских реминисценций на содержательном уровне дискурса, установить инвентивные функции библейских реминисценций;
выяснить композиционную роль библейских реминисценций в исследуемом дискурсе, выстроить типологию их диспозитивных функций;
проанализировать элокуцию метафизики успеха в аспекте «библейского колорита» лингвопрагматики практических рекомендаций.
Гипотеза исследования', в американском переводном метафизическом дискурсе успеха как «религиозном дискурсе прагматически-популяризаторского типа» на первый план выдвигается лингвориторика интертекста; при этом библейские реминисценции служат главным источником конструирования инвентивно-диспозитивного каркаса и элокутив-ного наполнения вторичного текста.
Материалом исследования послужил корпус переводных текстов Джозефа Мэрфи, представленных на российском книжном рынке в 2000-е гг. и пользующихся спросом («Вечные жизненные истины», «Чудеса законов разума», «Сила космического разума в тебе», «Как использовать законы разума», «Обретите здоровье, богатство и счастье, используя силу подсознания», «Вы можете стать богатым», «Новый путь к триумфальной жизни», «Управляйте своей судьбой», «Живите полноценной жизнью», «Как привлекать деньги» и др.).
Теоретико-методологическую основу диссертации составляют работы отечественных и зарубежных ученых в области антропоцентрической лингвистики (Г.И. Богин, Ю.Н. Караулов и др.), теории текста и дискурса (Н.Д. Арутюнова, Л.Г. Бабенко, М.М. Бахтин, Р. Барт, Н.С. Болотнова, Н.С. Валгина, И.Р. Гальперин, В.З. Демьянков, Ю. Кристева и др.); исследования феномена интертекстуальности и прецедентности (И.В. Арнольд, В.В. Красных, Н.А. Кузьмина, Е.В. Михайлова, Н.Г. Михновец, Г.Г. Слышкин, Н.А. Фатеева), религиозного дискурса (И.В. Бугаева, В.И. Карасик, Л.П. Крысин, Н.Б. Мечковская, О.А. Прохватилова, Ю.В. Рыжов и др.), классической риторики и неориторики (Н.А. Безменова, А.К. Михаль-ская, Ю.В. Рождественский, и др.), лингвориторической парадигмы (А.А. Ворожбитова).
В процессе работы использовались следующие основные методы исследования: системного анализа, описательный, интерпретации текста, интертекстуального анализа, стилистический, лингвориторический.
Научная новизна работы заключается:
в рассмотрении «лингвориторики интертекста» в качестве ведущей речемыслительной стратегии толковательно-проповеднического дискурса;
в разработке понятия «метафизический дискурс успеха» применительно к американскому проповедническому дискурсу XX в. в рамках прагматического философского течения «Новая мысль»;
в реализации лингвориторического подхода к изучению метафизического дискурса успеха: выявлении инвентивных / диспозитивных / эло-кутивных функций библейских реминисценций, построении их типологии на примере переводного американского дискурса.
Теоретическая значимость исследования состоит в следующем:
— расширены представления о проповедническом дискурсе как раз
новидности религиозного дискурса;
выявлены лингвориторические закономерности организации переводного американского дискурса успеха метафизического направления, обусловленные прагматическими задачами (коммуникативные тактики);
на уровне инвенции разграничены понятия «первичная интертекстуальность» (собственно библейские включения) / «вторичная интертекстуальность» (авторские молитвы в основном тексте) / «смешанная интер-текстальность» (интертексты авторских молитв, включающих библейские реминисценции);
на уровне диспозиции выделены и классифицированы композиционно значимые библейские реминисценции;
на уровне элокуции охарактеризована специфическая форма бытования американского метафизического дискурса успеха в российском социально-культурном контексте.
Практическая значимость исследования обусловлена возможностью использовать его результаты в процессе преподавания вузовских курсов теории языка, филологического анализа текста, лингвокультурологии, психолингвистики, риторики, лексикологии, стилистики; в спецкурсах и спецсеминарах, посвященных проблемам исследования интертекстуальности.
Положения, выносимые на защиту:
1. Проповеднический дискурс в качестве дискурса-интерпретанты представляет собой репродуктивно-конструктивныи регистр реализации универсального идеоречевого цикла «от мысли к слову» в рамках религиозного дискурса. Библейские реминисценции как маркеры интертекстуальности генерируют «лингвориторику интертекста», образуя инвентив-ный стержень, диспозитивный каркас и элокутивное наполнение проповеднического дискурса. Их взаимодействие с авторскими фрагментами рождает синергетический смысловой эффект толковательно-интерпретационной стратегии речемыслительной деятельности (процессу-
альный аспект) и феномена интертекстуальности (результирующий аспект материализации дискурса в текстовом массиве).
Переводной американский проповеднический дискурс середины XX в. (философское течение «Новая мысль») базируется на прагматической интерпретации библейских иносказаний, реминисценций, неразрывно взаимосвязанных с авторскими фрагментами разных типов (выдвигаемый тезис; комментарий; описание житейской ситуации; авторская молитва), и может быть определен как «метафизический дискурс успеха». Ведущие коммуникативные тактики обусловлены дихотомией «свой — чужой»: формирование позитивного образа «своего» с целью самоидентификации потенциального реципиента как части «круга» и демонстрация различных форм противостояния «чужому» - выявление заблуждений, отрицание альтернативных представлений в качестве ложных.
Тематическая типология библейских реминисценций в переводном американском проповедническом дискурсе позволяет выделить ряд их инвентивных функций: формирования^ единого метафизического поля дискурсивных интерпретаций библейских источников и авторских текстов («первичная», «вторичная», «смешанная» интертекстуальность); исходного материала для разных типов прагматического дискурса-интерпретанты; создания речевого автопортрета продуцента метафизического дискурса успеха.
В структуре проповеднического текста библейские реминисценции выполняют ярко выраженные диспозитивные функции: структурируют макротекст на уровне книги, главы, подраздела, крупного фрагмента в качестве опорных организующих компонентов, в том числе на уровне демонстрации самого интерпретационного механизма речемыслительнои деятельности; организуют микротекст (сложное синтаксическое целое) на основе ряда диспозитивных схем. Распределением библейских реминисценций с учетом сильной / слабой позиции текста манифестируется автор-
ское начало; их повтор в структуре вторичного текста усиливает авторскую позицию, выполняя дополнительную архитектоническую функцию.
5. Основными элокутивными функциями библейских реминисценций выступают: формирование контрастного стиля изложения, сочетающего sacrum (библейские реминисценции) и profanum (прагматический комментарий); насыщение дискурса изобразительно-выразительными средствами, формирующими «библейский колорит»; создание вторичной (интерпретирующей) образной системы как инструмента прагматической интерпретации Библии в XX веке.
Апробация результатов исследования. Основные положения диссертационного исследования и полученные результаты обсуждались на научных семинарах кафедры русского языка Социально-педагогического факультета СГУТиКД, отражены в докладах на региональной научно-методической конференции «Языковая личность в аспекте антропологии» (Ставрополь, 2007), на Всероссийских научно-методических конференциях «Гуманитарные науки: исследования и методика преподавания в высшей школе» (Сочи, 2008, 2009), на Международной научно-практической конференции «Творческая индивидуальность писателя: теоретические аспекты изучения» (Ставрополь, 2008), в коллективной монографии (Краснодар, 2008), сборниках научных трудов.
Структура работы. Диссертация состоит из введения, двух глав, заключения, библиографии и двух приложений (образцов текстов «авторских молитв» Дж. Мэрфи, а также англоязычных фрагментов его книг с переводом диссертанта).
Антропоцентрическая парадигма в современном языкознании и актуальные направления анализа текста
Термин «текст», будучи чрезвычайно употребительным, отличается неоднозначностью. Существует множество определений текста, которые, однако, не являются исчерпывающими и не могут быть таковыми в силу сложности данной категории и разнообразия подходов к её описанию. «Почти каждое исследование в данной области начинается с размышлений о том, что же такое текст и какие признаки или свойства характеризуют то, что обозначается данным термином» [Кубрякова 2001: 72].
Изучение текста осуществляется под разными названиями: «теория текста», «лингвистика текста», «структура текста», «герменевтика», «грамматика текста», «стилистика текста». Однако в последнее время «общей тенденцией исследований в области филологии является укрупнение анализируемого объекта и расширение сферы его изучения, что ведет к нейтрализации границ не только между отдельными областями филологического, но и гуманитарного знания» [Фатеева, 1996: 4].
В рамках задачи выяснения теоретико-методологических основ лин-гвориторического анализа интертекстуальности- и метафизического- дискурса успеха нами был предпринят анализ современных исследований в области филологического анализа текста.
Известно, что текст может быть и информационным единством, и продуктом речемыслительной деятельности субъекта, и материалом для восприятия, интерпретации. Кроме того, он обладает определенной структурой, речевой организацией, стилистикой, которые также могут стать объектом пристального внимания исследователей. Вследствие этого, как отмечает Е.С. Кубрякова, «разные авторы указывают на разные стороны этого явления: Д.С. Лихачев - на существование его создателя, реализующего в тексте некий замысел; О.Л. Каменская — на основополагающую роль текста как средства вербальной коммуникации; А.А. Леонтьев - на функциональную завершенность этого речевого произведения и- т. д.» [Кубрякова 2001: 73]. Классическое определение текста принадлежит И.Р. Гальперину. Согласно ему, «текст - это произведение речетворческо-го процесса, обладающее завершенностью, объективированное в виде письменного документа произведение, состоящее из названия (заголовка) и ряда особых единиц (сверхфразовых единств), объединенных разными типами лексической, грамматической, логической, стилистической связи, имеющее определенную целенаправленность и прагматическую установку» [Гальперин 1981: 18]. Однако и оно вызывает у ученых ряд возражений, касающихся наличия/отсутствия указанных формальных признаков текста.
Анализируя причины обилия определений, Н.С. Валгина справедливо замечает: «Наличие разных терминов — это не только свидетельство неустоявшейся терминологической практики, но и отражение того, что сам феномен текста предполагает многоаспектность его изучения. .. . И результаты такого изучения, бесспорно, повысятся, станут более ценными и надежными, если анализ окажется более широким и по количеству привлеченного текстового материала, и по учету сведений из других областей знания, и не только лингвистических, которые лучше всего помогут раскрыть сущность речевой организации текста» [Валгина 2003: 9]. В любом случае текст является высшей коммуникативной единицей, целостной, состоящей «из коммуникативно-функциональных элементов, организованных в систему для осуществления коммуникативного намерения автора текста соответственно речевой ситуации» [Там же: 21].
Филологический анализ текста вбирает в себя лингвистический (лин-гвориторический), психолингвистический (лингвосинергетический), стилистический, а также литературоведческий способы исследования.
Лингвистический анализ текста предполагает изучение его языковой организации в соотнесенности с содержательным планом текста. Цель лингвистического анализа художественного текста - демонстрация средств, с помощью которых выражается идейно-эмоциональное содержание литературных произведений. Н.Н. Михайлов отмечает, что «специфи 12
ка лингвистического подхода к тексту заключается в изучении его содержания через призму составляющих его лингвистических знаков, представляемых в виде многоуровневой системы, в которой знаки более низких уровней, соединяясь, превращаются в знаки более высоких уровней: из фонем формируются морфемы, из морфем - лексемы и т.д. Как ни странно, правомерность включения в эту пирамиду высшего уровня - текста - была поставлена под сомнение в XX в., и предпосылкой тому послужило соссю-ровское разделение понятий «язык» и «речь»: ограничив свои интересы «языком», пост-соссюровское языкознание вывело «текст», рассматриваемый как письменная разновидность «речи», за пределы лингвистики. Для изучения языка через призму составляющих его лингвистических знаков «дотекстовых» уровней вполне достаточно. Подниматься выше - означает вторгаться в область ... дискурса» [Михайлов 2006: 29].
Особенности изучения текста в неоклассической парадигме рассматриваются И.Н. Пономаренко Как справедливо отмечает автор, изучение текста как коммуникативной единицы невозможно ограничить сферой лингвистики, необходим комплекс различных подходов. В частности, для исследования когнитивных проблем текста необходимо привлекать данные философии, семиотики, психологии, информатики, паралингвистики, синергетики и других наук. Актуально положение о двойственности восприятия текста, который является продуктом не только речевой деятельности, но и синергетических процессов. Путь от парадоксального математического объекта к обнаружению новых явлений природы в самых разных областях, в том числе и в лингвистике текста, становится все более традиционным для неоклассической науки. Именно это позволяет считать текст объектом нового междисциплинарного подхода - теории самоорганизации,, или синергетики. В основе данного научного направления — глубокая аналогия между математическими моделями, возникающими в разных областях знания. Так как в любом тексте есть слой фактов, объяснить которые можно только законами природы, необходимым аспектом изучения текста становится синергетический подход. Выявление общих принципов функционирования открытых неравновесных структур, к которым принадлежит и текст как продукт речевой деятельности, определяет основные подходы к проблемам структурной организации и самоорганизации ЦТономаренко 2007:3-35].
Интертекстуальность как стратегия продуктивной речемыслительной деятельности литературной личности
В связи с решением задачи, выдвинутой во введении, — исследовать феномен интертекстуальности, разработать концептуальный аппарат исследования на основе лингвориторике интертекста - в данном параграфе необходимо: — охарактеризовать понятие «интертекстуальность»; — представить теорию интертекстуальности как совокупность различных направлений (широкое и узкое понимание проблемы); — определить характер взаимосвязи интертекстуальности и прецедентное; — выявить лингвориторические особенности Библии как прецедентного феномена - источника интертекстуальных включений.
В- исследуемом нами; типе дискурса имеет место эксплицируемая продуцентом интертекстуальность на базе текста Библии как первоисточника формулировок объективных, по мнению автора, духовных законов. Данные законы изложены, как правило, иносказательно и нуждаются в интерпретации и истолковании применительно к реалиям повседневной жизни современного человека. Как подчеркивают философы, «именно в про-цессуальности соприкосновения с интертекстом для современной культуры открывается возможность реактуализации в культурном восприятии смыслов, чья ценность была девальвирована, а исходные коннотации - утрачены, т.е.. «переоткрытие утраченных значений» (М. Готдинер)» [Мо-жейко 2001: Электронный ресурс].
Следует отметить, что у Дж. Мэрфи интерпретации классических библейских ситуаций и изречений отличаются своей нетрадиционностью. В связи с этим необходимо специально остановиться на проблеме «культурно-текстовой компетенции» языковой личности — продуцента и реципиента дискурса.
В научной литературе акцентируется в этом плане именно «фактор адресата» (Н.Д. Арутюнова). Так, постмодернизм вырабатывает ряд близких по смыслу понятий: «образцовый читатель» У. Эко, «аристократический читатель» Р. Барта, «архичитатель» М. Риффатера, «воображаемый читатель» Э. Вулфа и т.п. Данные определения фиксируют требования к реципиенту дискурса в том плане, что предполагается «обязательная и исчерпывающая подключенность к мировой культуре, знакомство с различными (как в предметном, так и в этно-национальном смысле) традициями». Именно этим обеспечивается так называемая «интертекстуальная компе-тенция» реципиента дискурса, которая позволяет ему «узнавать цитаты не только в смысле формальной констатации их наличия, но и в смысле содержательной их идентификации». При этом «для формирования ассоциаций, без которых тот или иной, текст не может быть означен, может понадобиться, актуализация любого (самого неожиданного), набора культурных кодов: «мьь имеем дело с текстами, которые включают в себя цитаты из других текстов, и знание о предшествующих текстах является необходимым условием для восприятия нового текста», т.е. потенциальный читатель должен быть носителем своего рода «интертекстуальной энциклопедии» (Эко)» [Там же].
При рассмотрении библейских реминисценций в избранном аспекте, необходимо подчеркнуть, что в американском проповедническом дискурсе XX в. столь высоких требований к читателю не предъявляется. Анализируемый текстовой массив рассчитан на массовую аудиторию, т.к. библе-измы являются здесь эксплицитными и актуализируют культурно-дискурсивный пласт, в который в той или иной степени погружен любой потенциальный реципиент, в том числе даже не обращавшийся специально к первоисточнику, - благодаря тому, что библейские включения пронизывают другие воспринимавшиеся данным читателем тексты. Напротив, Дж. Мэрфи как- проповедник, т.е. профессиональная языковая личность, профессиональный продуцент толковательно-интерпретационного дискурса, демонстрирует семантически нетрадиционное толкование «вечных жизненных истин» и «объективных духовных законов бытия», запечатленных в Библии. Тем самым он ярко проявляет себя, перефразируя приведенные выше понятия, как «идеальный толкователь Библии» (ср. идеальный читатель), «архипроповедник» (ср. архичитатель). При продуцировании проповеднического дискурса-интерпретанты Дж. Мэрфи базируется- на том, что стихи Библии, «конечно же, нельзя понимать буквально. Библия учит психологии и метафизике, законам жизни и путям Бесконечного Духа.. В Библии множество метафор, сравнений и аллегорий» [Мэрфи Дж. Вечные жизненные истины. 2006: 214. - Выделено нами в качестве избранной1 автором интерпретационной призмы для конкретных толкований, библейских реминисценций. - М.З.].
В-связи с этим.в нашем случае правомерно утверждать, что тем самым в прямо.противоположные трансформируются устоявшиеся в теории интертекстуальности положения о том, что: — «интертекстуальная энциклопедия» читателя и является, в конеч ном счете, тем аттрактором, к которому тяготеет интерпретация текста как процедура смыслообразования; - именно в ориентации на читателя (т.е. в «предназначении» текста), а не в его отнесенности к определенному автору («происхождении») и реа лизуется возникновение смысла. Это обусловлено тем, что, по Р. Барту, интертекстуальная «множественность фокусируется в определенной точке, « которой, является не автор, как утверждали до сих пор, а читатель» [Мо-жейко 2001: Электронный ресурс]. Соответственно «от противного» можно сформулировать» такие типологические черты проповеднического дискурса, как: - доминирование «интертекстуальной энциклопедии» автора проповедника; — обусловленность возникновения смысла именно «происхождени ем» текста, в отнесенности прежде всего к данному конкретному автору проповеднику-интерпретатору — как индивидуальной языковой и литера турной личности. При этом в проповедническом дискурсе, базирующемся на каноническом тексте Священного Писания, «интертекстуальная рецептивная деятельность читателя» максимально облегчена: источник цитат и ссылок изначально известен и вся творческая активность реципиента фокусируется на восприятии и усвоении именно тех, зачастую крайне неожиданных, трактовок и интерпретаций Библии, которые предъявляет ему продуцент дискурса как литературная личность.
Инвентивный стержень проповеднического дискурса Дж. Мэрфи: тематическая типология библейских реминисценций
Основными инвентивными функциями библейских репрезентаций (БР) в русских переводах текстов Дж. Мэрфи, выявленными нами в результате анализа, являются следующие: 1. Формирование единого метафизического поля дискурсивных интерпретаций, в котором соседствуют и синергетически взаимодействуют библейские источники и авторские тексты Дж. Мэрфи, тяготеющие к осмыслению мироустройства с позиций религиозного практицизма. Например; Бог - это все, что есть. Один с Богом — это большинство. «Если Бог за нас, кто против нас?» [Послание к Римлянам, 8:31] // «If God be for us, who can be against us?» [ROMANS-8:31]. Язнаю и верю, что Бог - это Дух Живой Всемогу щий, Вечно Живущий, Всемудрый, и нет такой силы, которая могла бы бросить вызов Богу. Я знаю и полностью принимаю то, что, когда мои мысли Божест венны, сила Бога с моими мыслями о добром. Я знаю, что не могу получить то, чего не могу дать, и я направляю мысли, полные любви, мира, света и добра, на этого человека (назовите имя) и на всех остальных. Мой иммуни тет укрепляется, я получаю Божественную энергию, и меня всегда оберегает ореол Божественной Любви. Все оружие Бога направлено на мою защиту. Меня ведет и направляет Божественная Сила, и я ощущаю радость бытия. «...Полнота радостей пред лицем Твоим, блаженство в деснице Твоей вовек» [Псалтирь, 15:11] [Мэрфи Дж. Вечные жизненные истины / Молитва о защите]. Два прекрасных примера силы истинной веры приведены в Библии. «И что еще скажу? Недостанет мне времени, чтобы повествовать о Гедеоне, о Бараке, о Самсоне иИеффае, о Давиде, Самуиле и пророках, которые верою побеждали царства, творили правду, получали обетования, заграждали уста львов, угашали силу огня, избегали острия меча, укреплялись от немощи были крепки на войне, прогоняли полки чуэюих» [К Евреям, 11:32-34]. // «And what shall I more say? For the time would fail me to tell of Ged e-on, and ofBa rak, and of Samson, and of Jeph tha-e; of David also, and Samuel, and of the prophets, who through faith subdued kingdoms, wrought righteousness, obtained promises, stopped the mouths of lions, quenched the violence of fire, escaped the edge of the sword, out of weakness were made strong, waxed valiant in fight, turned to flight the armies of aliens» [HEBREWES 11: 32-34].
«Имейте веру Божию, ибо истинно говорю вам, если кто скажет горе сей: поднимись и ввергнись в,море, и не усомнится в сердце своем, но поверит, что сбудется по словам его, - будет ему, что ни скажет» [Марк, 11:23]. // «Whosoever shall say unto this mountain, Be thou removed, and be thou cast into the sea; and shall not doubt in his heart, but shall believe that those things which he saith shall come to pass; he shall havewhatsoever he saith» [MARK 11:23].
Именно вера, которую вы держите в» мыслях своих, предопределяет разницу между успехом и неудачей, здоровьем и болезнью, счастьем и несчастьем, радостью-и печалью, богатством и бедностью. Чтобы вести жизнь, полную здоровья, счастья, праведности и богатства, ваша вера должна быть только в Бесконечный Разум и,Безграничную.Мудрость, в Бога-Любящего, Вечно Живущего, Всезнающего и Всемогущего.
Имейте веру в Вечный Принцип Жизни внутри вас, который неизменен и который создал вас [Дж. Мэрфи. Обретите здоровье, богатство и счастье].
Приведенные фрагменты свидетельствуют о том, что Дж. Мэрфи, органично переплетая во вторичном тексте библейские реминисценции и их авторские интерпретации, создает особое метафизическое пространство, в котором духовные категории осмысляются с точки зрения житейской логики, благодаря чему формируется новое прочтение Библии, адекватное идеологии «американской мечты».
Использование библейских реминисценций (БР) в качестве исходного речемыслительного материала для продуцирования прагматического дискурса-интерпретанты.
На необходимость подобной интерпретации указывает сам автор, ссылаясь на мнения» лиц, пользующихся авторитетом и рассуждающих о причинах появления новых истолкований Книги книг: «Мне нравится, как это (необходимость интерпретации Библии — М.З.) прокомментировала вдохновенная и высокообразованная леди Коринн Хелен: «С Библией можно согласиться кое в чем, если ее воспринимать буквально; несколько больше, если ее понимать как аллегорию, и полностью, если ее интерпретировать символически». Доктор Эммануил Д. Каламаро писал: «Библия требует толкования, поскольку не является учебником, где сообщаются только точные факты. Это откровение, обращенное к душе каждого человека, раскрытие вечных истин». Джеймс Монтгомери, который посвятил свою жизнь толкованию Священных Писаний, назвал Библию «Духовным и психологическим учебником, руководством к более достойной и полноценной жизни» [Мэрфи Дж. Живите полноценной жизнью].
Библейские цитаты во, вторичном тексте книг Дж. Мэрфи являются единицами, играющими роль исходного материала и требующими современной трактовки с учетом философии практицизма, доминирующей в этосе; логосе и пафосе данной литературной личности проповеднического» типа. Цели такой интерпретации могут быть различны, в связи с чем характер дискурса-интерпретанты в аспекте инвентивной функции БР может быть классифицирован как: а) незначительная коррекция традиционного понимания; б) существенное изменение толкования, в) метафоризация. Рассмотрим обозначенные типы интертекстуальных включений:
Элокуция метафизики успеха как обеспечение «библейского колорита» лингвопрагматики практических рекомендаций
Элокуция - словесное выражение того, что уже содержательно определено и расчленено (на этапе инвенции), а также расположено в определенном порядке (на этапе диспозиции). На этом этапе замысел автора получает свою словесную форму [ЛЭС 1990: 493], которую, следуя правилам логики, можно проследить на уровне всего текста. «Если природа создала определенные законы для взаимной аранжировки слов (в предложении), то они должны сохраняться и для частей в периоде, и для периодов в целой речи» [Безменова 1991: 35].
Элокутивный уровень дискурсивного процесса, будучи маркером идиостиля языковой личности, переводит нас в область вопроса о статусе «библейского стиля» в проповедническом дискурсе как массиве текстов-интерпретаций Библии. Проповеднический дискурс Дж. Мэрфи, представляя собой метафизический дискурс успеха, содержит общие признаки религиозно-проповеднического стиля, однако обладает особыми популяризаторскими чертами.
Согласно Н.Б. Мечковской, Библия выполняет следующую важную задачу: она «противостоит земному, «межчеловеческому» общению. Для текстов фидеистических жанров характерна более высокая (чем в бытовой речи) формально-смысловая организованность, «выстроенность», искусность. Этим обусловлены такие общие черты фидеистической поэтики, как звуковые повторы разных видов (анаграммы, звукоподражания, аллитерации, метрическая упорядоченность, рифма); семантический параллелизм и образность (иносказательность, метафоричность, символизм); принципи- альное наличие «темных выражений» (в той или иной мере непонятных слушателям, а иногда и исполнителям), с чем иногда связана значительная архаичность сакрального языка и общая «таинственность» фидеистического слова, его предполагаемая смысловая неисчерпаемость, и, главное, принципиальная противопоставленность «обычному» языку» [Мечковская 1998: 78]. - (Выделено нами в качестве признаков библейских репрезентаций, объективно требующих интерпретации в проповедническом дискурсе.
Все перечисленные признаки отличают корпус библейских реминис-" ценций, на котором базируется идиодикурс Дж. Мэрфи, и, тем самым, данные характеристики, признаки фидеистической поэтики проникают в его популяризаторский дискурс в качестве объектов для современной интерпретации, трактовок зачастую неожиданных, парадоксальных и подчеркнуто прагматичных. На этом сакральном фоне понятия «успех», «успешность», занимающие, как уже было отмечено, важнейшее место в американском мировосприятии, кладутся в основу прагматических рекомендаций, направленных на достижение житейского благополучия. Например:
«Станьте одним целым со своими желаниями и мечтами, прекратите зло- словить, винить себя, злиться, бояться и переживать. Сконцентрируйтесь на цели, которой хотите достичь, поверьте, что ничто не может помешать вам добиться успеха и прог(ветания»;
«Помните, нужно оставаться верным мечтам и желаниям, чтобы легко и уверенно шагать по Прямой Дороге к Богатству и Процветанию»; «Можно стать богатым и достичь огромного успеха, не причиняя вреда окружающим» и т.д. Эмоциональная доминанта дискурсивно-текстообразующего процесса опирается на коммуникативные тактики проповеднического дискурса, которые рассматривались нами в параграфе 1.3, и определяет его характер. В результате анализа в проповедническом дискурсе Дж. Мэрфи на риторическом уровне осуществления универсального идеоречевого цикла «от мысли к слову» нами выделены в качестве ведущих две коммуникативные тактики, обусловленные дихитомией «свой — чужой», что отражает типологические черты убеждающего и, в частности, проповеднического дискурса как такового: 1. Формирование продуцентом дискурса позитивного образа «своего», способствующего самоидентификации потенциального реципиента как части «круга». 1:1. Апелляция к «вечным ценностям» (использование цитат из библейских книг и обращение к Священному Писанию как к «высшей инстанции»). Например: Как видите, воспользовавшись изложенными в этой книге идеями, можно создать в сознании твердую уверенность в богатстве и процветании, и тогда «возвеселится пустыня и сухая земля, и возрадуется страна необитаемая, и расцветет как нарцисс» [Книга Исайи 35:1] [Мэрфи Дж. Как привлекать деньги]. Знайте, что творец больше своего творения. Вы породили свои страхи и тревоги, но в ваших силах подняться над ними. Помните, что вы хозяин своим мыслям; чувствам, действиям и реакциям. Живите в радости и ходите по земле с вечной благодарностью на устах. «Ис тин но говорю вам, если кто скажет горе сей: под-, нимисъ и ввергнись в море, и не усомнится в сердце своем, но поверит, что сбудется по словам его, - будет ему, что ни скажет» [Марк, 11:23] // «For verily I say unto you, That whosoever shall say unto this mountain, Be thou removed, and be thou cast into the sea; and shall believe that those things which he saith shall come to pass; he shall have whatsoever he saith» [MARK 11:23] [Мэрфи Дж. Обретите здоровье, счастье и богатство]. «Что посеет человек, то и пожнет» [К Галатам, 6:7] // «Whatsoever а man soweth, that shall he also reap» [GALATIANS 6:7]. Подсознание подобно благо датной почве. Те семена, которые мы сеем в садах своего разума, произрастают, и их же мы пожинаем [Мэрфи Дж. Вы можете стать богатым]. 1.2. Привлечение обыденного и/или научного знания (аргументация с помощью физических законов, явлений и т.д., известных обычному чита телю и потому внушающих доверие к выдвигаемому тезису). Примеры: Энергия и масса — это фактически одно и то же, только им присуща разная частота колебаний. Материя - это энергия, сгустившаяся до точки видимости. Понятия «сохранение энергии» и «сохранение массы» уже не считаются незыблемыми. Ваше тело по сути состоит из световых волн с разной частотой колебаний [Мэрфи Дж. Чудеса законов разума]. Все, кто знаком с законами физики, знают, что любое преобразование силы обратимо. Тепло вызывает механическое движение. Обратите его, и вы обнаружите, что механическое движение дает тепло. Как мы знаем, электричество создает магнитное поле; точно так же магнитное поле может стать причиной электрического тока [Там же]. «Потому говорю вам: все, чего ни будете просить в молитве, верьте, что получите, - и будет вам» [Евангелие от Марка, 11:24] // «Therefore I say unto you, What things soever ye desire, when ye pray, believe that ye receive them, and ye shall have them» [MARK 11:24]. Вы должны молиться с верой в то, что уже обладаете тем, о чем просите. Эта молитва основывается на принципе обратного преобразования [Там же].
