Содержание к диссертации
Введение
Глава I. Ихтиосфера в аспекте теории потребностной коммуникации 16
1.1. Основы теории потребностной коммуникации 17
1.2. Ихтиосфера как разновидность потребностной концептосферы:
базовые составляющие этно- и поликультурного концепта «Рыба / Fish / Der Fisch / Le Poisson». 26
1.3. Лингвосемиотическое пространство ихтиосферы в диахроническом освещении 84
1.4. Этнолингвокультурный ихтиокод и его роль в формировании значений ихтиономинаций-прагматонимов 105
1.5. Репертуар ихтиономинаций-прагматонимов англо-, русско-, немецко и франкоязычной ихтиосферы 111
Выводы 122
Глава II. Дискурсивные практики ихтиокультуры . 127
2.1. Дискурсивные практики ихтиокультуры: критерии типологического описания. 127
2.2. Лингвосемиотическая актуализация ихтиосмыслов знаков-прагматонимов в научном дискурсе. 140
2.3. Лингвосемиотическая актуализация ихтиосмыслов знаков-прагматонимов в рыболовном дискурсе . 166
2.4. Лингвосемиотическая актуализация ихтиосмыслов знаков-прагматонимов в гастрономическом (глюттоническом) дискурсе. 200
2.5. Типология знаков–прагматонимов в научной, рыболовной и гастрономической дискурсивных практиках 221
Выводы 230
Заключение. 236
Список литературы.
- Лингвосемиотическое пространство ихтиосферы в диахроническом освещении
- Репертуар ихтиономинаций-прагматонимов англо-, русско-, немецко и франкоязычной ихтиосферы
- Лингвосемиотическая актуализация ихтиосмыслов знаков-прагматонимов в рыболовном дискурсе
- Типология знаков–прагматонимов в научной, рыболовной и гастрономической дискурсивных практиках
Введение к работе
Актуальность диссертации детерминирована следующими
обстоятельствами:
– недостаточной изученностью потребностной антропосферы;
– малой представленностью исследований, посвященных анализу лингвосемиотической картины мира в ее динамическом развитии (в диахронии и синхронии);
– необходимостью в изучении механизмов знакообразования и концептуализации действительности в ее разнообразных сферах;
– стойким исследовательским интересом к актуализации
прагматических намерений Homo consummatus и их языковой / речевой рефлексии;
– пристальным вниманием лингвистики в ее лингвосемиотической и лингвокультурной ипостасях к процессам потребления и утилизации человеком окружающего мира;
– необходимостью в изучении общецивилизационных и
этноспецифических процессов символизации и мифологизации
действительности;
– важностью исследования механизмов дискурсоразвертывания с
участием определенных групп знаков в формировании дискурсивных практик.
В основу работы положена следующая гипотеза: полиэтническое пространство коммуникации включает в себя лингвосемиотическую картину мира, одним из обширных участков которой является ихтиосфера как концептосфера водных явлений живой природы (аквакультура); ее составляющими оказываются ихтиознаки как элементы, денотирующие классы, виды и типы рыб, а также иные водные существа (моллюски и ракообразные); в лексико-семантическую систему, рефлектирующую ихтиоучасток лингвосемиотической картины мира, включены также субъекты, инструменты и процессы, связанные с добычей и потреблением рыбы и морепродуктов; в полиязычном менталитете разноположенных этносоциумов закодированы и дискурсивно рефлектированы представления об аксиологии представителей ихтиосферы, различающиеся в этнокультурном отношении.
Основной целью диссертации является научное описание ихтиосферы
как участка лингвосемиотической картины мира человека, связанного с
аквакультурой (водной природы), включающей этнознаки рыбы,
морепродуктов, субъектов их добычи и потребления, а также инструментов и процессов, используемых и организуемых в этих целях. Научной рефлексии подвергается процесс концептуализации избранной сферы изучения с точки зрения формирования ее аксиологии в менталитете англо-, немецко-, франко-и русскоязычных этносоциумов; также исследуется «погружение» знаков ихтиосферы в коммуникативную среду дискурсивных практик науки, рыболовства и гастрономии (глюттонии).
Для достижения основной цели диссертации ставятся следующие задачи:
– изучить элементы ихтиосферы в аспекте теории потребностной коммуникации, репрезентировать этот феномен как разновидность потребностной концептосферы бытия и объект лингвосемиотики;
– исследовать концепт «Рыба / Fish / Der Fisch / Le Poisson» а) как феномен лингвосемиотики в диахроническом освещении (знак, символ,
мифологема); б) как этно- и поликультурный концепт с точки зрения его предметной, образной и ценностной составляющих;
– применить понятие этнолингвокультурного ихтиокода к установлению специфики формирования значений ихтиономинаций-прагматонимов;
– выявить и описать лингвосемиотические параметры дискурсивной актуализации ихтиономинаций-прагматонимов в сферах науки, рыбной ловли и гастрономии (глюттонии).
Материалом исследования послужили около 8000 лексических единиц
– наименований рыбы и морепродуктов (приблизительно по 2000 номинаций в
английском, немецком, французском и русском языках), зафиксированных в
толковых англо-, немецко-, франко- и русскоязычных словарях. Также анализу
были подвергнуты более 1300 пословиц и поговорок англо-, немецко-, франко-
и русскоязычных народов. Исследование дискурсивной актуализации знаков
ихтиосферы потребовало произвести анализ различных текстов как продуктов
трех видов дискурса – научного, рыболовного и гастрономического
(глюттонического). В сферу изучения были вовлечены более 40,5 п.л.
соответствующих текстов данной тематики на русском, английском, немецком
и французском языках. В ряде случаев для изучения карнавальной
составляющей рыболовного дискурса в исследование были вовлечены тексты
анекдотов и смешных историй о рыбалке и рыбаках. Для анализа
актуализации ихтиосмыслов в дискурсивных практиках науки, рыбалки и
гастрономии (глюттонии) использовались прецедентные тексты
соответствующей тематики – энциклопедический текст, гастрономический травелог. В ряде случаев был произведен анализ поэтических текстов и текстов художественной литературы, в которых содержатся ихтиознаки.
В диссертации использованы следующие методы и приемы научных исследований:
– общенаучный описательный метод, репрезентированный приемами типологизации, классификации, интерпретации, наблюдения и обобщения;
– методы компонентного и контекстуального анализа для уточнения семантической структуры словесных знаков и вербальных комплексов, вовлеченных в ихтиокоммуникацию;
– семиотический анализ, позволяющий выявить свойства и параметры лингвосемиотического полиэтнического ихтиопространства;
– семасиологический анализ для верификации понятийного
пространства исследуемого феномена формирования и бытования
ихтиосферы.
Степень разработанности проблемы. Изучение лингвосемиотической актуализации потребностей в различных типах коммуникации и видах концептосфер сегодня достаточно репрезентативно и находит свое отражение в достаточном количестве исследований; вопросы бытования знаков и знаковых комплексов в потребностно-ориентированном общении членов этносоциумов, а также степени их участия в соответствующих процессах номинации, концептуализации и семиотизации в рамках ихтиосферы решались в следующих аспектах.
1. Ихтиосфера исследовалась в работах по этимологии, национальному
фольклору, русской ономастике, русской диалектологии и ономасиологии
различных индоевропейских языков, языков тюркоязычной и финно-угорской
группы, главным образом, как конгломерат лексических единиц,
рефлектирующих их диалектально-этническую принадлежность (Андреева
1987; Бархатова 1979; Березовская 2006; Браславец 1975; Гапонова 2006; Герд,
Корнев, Рускова 1963; Голев 1978; Горюнов 1976; Грисык 1992; Девякович
2011; Зварыкина 2014; Зеленин 1991; Карамышева 2011; Копылова 1984;
Корнилов 1981; Крапивина 2012; Лебедев 2007; Ляшенко, Ляшенко 2004;
Орестова 1972; Острецова 1981; Раков 1985; Рязаускас 2009; Сердюкова 2005;
Сидорова 2008; Усачева 1971; Халюков 2009; Храмцова 1967; Чванова 2010;
Чернов 1981; Эрштадт 2014).
2. В диахроническом и эмотивном (аксиологическом) аспектах
ихтиосфера изучалась главным образом на англо-, русско- и франкоязычном
материале (Колесникова 2009; Колесникова, Нестеренко 2010).
3. Символические и мифологические значения элементов ихтиосферы
исследовались в этнографических работах А.Н. Афанасьева (1868), В.Н.
Топорова (1980), Клода Леви-Стросса (2006) и Рэчел Эйрбакл (Airbuckle
www).
Методологическую базу исследования составили также работы как отечественных, так и зарубежных ученых в области лингвосемиотики (Н.Ф. Алефиренко, С.А. Аскольдов, Т.Н. Астафурова, Е.С. Кубрякова, Д.С. Лихачев, Н.Б. Мечковская, А.В. Олянич, И.А. Стернин, Е.И. Шейгал и др.), аксиологической лингвистики (Е.В. Бабаева, Т.С. Есенова, Н.А. Красавский, Ю.С. Степанов и др.), концептологии, культурологии и лингвокультурологии (С.Г. Воркачёв, В.И. Карасик, В.А. Маслова, М.В. Пименова, В.П. Руднев), коммуникативной прагматики (М.М. Бахтин, В.Д. Бондалетов, Л.А. Введенская, М.А. Загибалова, Н.М. Колтунова, Н.В. Подольская, А.В. Суперанская, А.Е. Михневич, Л.Ю. Ермакова, А.П. Седых, и др.), кодированной коммуникации (М.Л. Ковшова, Е.А. Редкозубова, В.М. Савицкий, М.С. Никишкова и др.).
Научная новизна исследования заключается:
– в применении потребностно-информационного подхода к изучению знаков живой природы – ихтиономинаций – в их этнолингвокультурном воплощении и бытовании в лексиконе этносоциумов, далеко расположенных друг от друга;
– в изучении ихтиономинаций с позиций прагматики и
лингвосемиотики, т.е. как знаков, обладающих статусом прагматонимов (ихтионимов);
– в динамическом осмыслении процессов семиозиса ихтиосферы, т.е. изучении ихтиономинаций в диахронном и синхронном аспектах, нацеленных на выявление особенностей их становления как символов и мифологем;
– в определении образных и ценностных характеристик ихтиосферы с
позиций лингвистики, исследующей актуализацию аксиологических
флуктуаций отношения разноположенных друг к другу этносоциумов к представителям водной фауны (аквакультуры);
– в последовательном анализе актуализации ихтиосмыслов в трех типах дискурсивных практик – научной, рыболовной и гастрономической (глюттонической).
Теоретическая значимость диссертации определяется:
– необходимостью пополнения научных данных о процессах потребностной коммуникации как источнике расширения и углубления параметральных точек и вех лингвосемиотической картины мира;
– важностью научного анализа явлений семиозиса аква- и ихтиокультуры как одного из процессов концептуализации участка действительности;
– существенным вкладом работы в научные представления лингвосемиотики и лингвокультурологии о специфике актуализации знаков ихтиосферы в коммуникативном секторе полиэтнического пространства;
– дальнейшей разработкой теории концептуализации действительности в части ее стремления описать механизмы формирования аксиологических характеристик последней;
– разработкой и описанием механизмов актуализации ихтиосмыслов в среде дискурсивных практик науки, рыболовства и гастрономии (глюттонии).
Личным вкладом соискателя представляется подробное, лингво-
семиотическое и лингвокультурное изучение специфического типа
концептосферы – ихтиосферы, рефлектированное в менталитете
представителей четырех не рядоположенных этносоциумов – англо-, немецко-, франко- и русскоязычных сообществ. Данная сфера ранее никогда не была в фокусе исследовательского интереса, для чего научному анализу подвергнуты вербальные знаки, знаковые комплексы и паремии, вовлеченные в процесс лингвосемиотического означивания.
Рассмотрение символического и мифологического значений ряда ихтиономинаций, применение понятия этнолингвокультурного ихтиокода к анализу процессов кодирования / декодирования лингвокультурологической информации в ихтиосфере могут также быть расценены как личный вклад соискателя в научную разработку проблемы. Далее, соискатель впервые рассмотрел механизмы актуализации ихтиосмыслов в трех типах дискурсивных практик.
Практическое значение исследования определяется тем, что его
основные положения могут быть использованы в лекционных курсах по
общему языкознанию и теории коммуникации, в спецкурсах по
лингвосемиотике и лингвистике потребностей, этнолингвистике,
концептологии, лингвокультурологии. Данная диссертация является частью исследовательского проекта «Лингвосемиотика потребностей» кафедры иностранных языков факультета сервиса и туризма Волгоградского государственного аграрного университета; ее результаты рекомендованы Ученым советом вуза к опубликованию в виде монографического издания.
На защиту выносятся следующие положения:
1. Ихтиосфера представляет собой феномен потребностной
концептосферы бытия и является обширным участком лингвосемиотической
картины мира Человека потребляющего. В их центре располагаются этно- и
поликультурные концепты «Рыба / Fish / Der Fisch / Le Poisson», «Моллюск /
Shellfish / Der Schaltier / Le mollusque» и «Рак» / Cancer / Der Krebs/ Le Cancer»,
репрезентированные в англо-, немецко-, франко- и русскоязычных
этнокультурах как знаки, символы и мифологемы.
2. Этноихтио- и этноаквасфера в рассматриваемых языках
репрезентированы мощной лексико-семантической системой языковых
(лексических) единиц – ихтиознаков (ихтиономинаций, ихтионимов и
акваноминаций, аквонимов), первичное смысловое содержание которых носит
терминологический характер, но не является термином в чистом виде: роль
термина берут на себя латинские наименования биологической классификации
особей рыб, моллюсков и ракообразных; вторичное же смысловое содержание
кодируется при помощи этнолингвокультурного ихтиокода, который
формирует и специфицирует символические значения ихтиономинаций.
3. Ихтиономинации в коммуникации представителей рассматриваемых
этносов представляют собой потребностные знаки, включены в сферы жизни,
быта и территории проживания этносоциумов и, соответственно, носят
прагматический характер, вследствие чего рассматриваются как знаки-
прагматонимы. Помимо этнолингвокультурных номинаций классов, видов и
типов рыбы, моллюсков и ракообразных к прагматонимам отнесены также
инструменты, субъекты и процессы их добычи и обработки для дальнейшего
потребления.
4. Полиязычная этноихтиосфера аксиологически параметризована,
обнаруживает достаточную сбалансированность присутствия знаков,
денотирующих сходство мира водной природы и хабитата человека. Это
сходство рефлектировано во фразеологических единицах и паремиях четырех
этнолингвокультур, в центре которых – водные существа (рыба, раки,
моллюски) и субъекты их добычи.
5. Ихтиосмыслы знаков-ихтиономинаций актуализируются в
коммуникации через дискурсивные практики исследовательского (научный
дискурс) и потребностного (рыболовный и гастрономический /
глюттонический дискурсы) типов.
Апробация работы. Результаты исследования обсуждались на методологическом семинаре «Лингвосемиотика потребностей» кафедры иностранных языков Волгоградской государственной сельскохозяйственной академии (2009г.) и Волгоградского государственного аграрного университета (2010-2016гг.); на научно-практической конференции «Аксиологическая лингвистика и лингвокультурология» в Волгоградском социально-педагогическом колледже (2010г.); на международной научно-практической конференции «Социокультурное пространство вуза» в Волгоградском государственном аграрном университете (2013г.); на заседаниях кафедры иностранных языков Волгоградского ГАУ (2011-2016гг.); на всероссийской
конференции молодых ученых «Филология и журналистика в начале XXI
века» в г. Саратове (2011 г.); на IV Международной научной конференции
«Актуальные проблемы современного знания» в г. Пятигорске (2011г.), на
Международной научной конференции «Язык и репрезентация культурных
кодов» в г. Самаре (2012г.); на заседаниях научно-исследовательской
лаборатории «Аксиологическая лингвистика» Волгоградского
государственного социально-педагогического университета (2013г.), на
Международной научной конференции Волгоградского ГАУ
«Воспитательный потенциал повышения качества высшего
профессионального образования» (Волгоград, 2015г.); на IX международной
научной конференции Военного университета МО РФ «Структурная
метафизика языка и феноменология речевого дискурса: критерии системных
интерпретаций» (Москва, 2015г.); на международной научной конференции в
Саратовском государственном университете им. Н.Г. Чернышевского,
посвященной 100-летию со дня рождения проф. Л. И. Баранниковой «II-е
Баранниковские чтения. Устная речь: русская диалектная и разговорно-
просторечная культура общения» (Саратов, 2015 г.); на II всероссийской
научно-практической конференции «Дискурсология: возможности
интерпретации гуманитарного знания» в Гуманитарно-педагогической академии государственного автономного образовательного учреждения высшего образования «Крымский федеральный университет имени В. И. Вернадского» (2016г., г. Ялта).
По теме диссертации опубликовано 13 статей общим объемом 4,2 п.л., из них 3 – в изданиях, рекомендованных ВАК Минобрнауки России.
Структура работы. Диссертация состоит из введения, двух глав, сопровождаемых выводами, заключения и списка литературы.
Лингвосемиотическое пространство ихтиосферы в диахроническом освещении
Иными словами, человек должен жить так, чтобы «поддерживать дискриминационный тонус», т.е. постоянно сохранять и обновлять те параметры человеческого вида, которые отличают его от всего остального – растительного и животного – мира. Соответственно, лингвистическими целями изучения витальных потребностей на сегодняшний день являются: – выявление разнообразных связей витальных потребностей с формированием коммуникативного пространства социума и его членов; – описание динамических процессов оязыковления (семиотизации) удовлетворения данного типа потребностей людьми на современном этапе истории всей цивилизации; – исследование, дескрипция и типологизация языковых и неязыковых знаков, вовлекаемых языковой личностью в процессы когнитивного освоения мира и формирования коммуникативного пространства социума в целом (процесс дискурсоразвертывания).
Для достижения обозначенных целей Т.Н. Астафурова и А.В. Олянич предложили применить исследовательский алгоритм, оформившийся в виде модели «знак слово текст / дискурс». Как пишут исследователи, «…объяснительная сила этого алгоритма заключается в том, что оказывается возможным дать полную характеристику процесса актуализации потребности в коммуникации через: – описание качества знаков окружающей человека действительности, вовлекаемых в процесс общения; – анализ значения этих знаков, т.е. анализ семантики лексических номинаций и иных вербальных комплексов (устойчивых словосочетаний, фразеологизмов, паремий), рефлектирующих ту или иную потребность; – исследование качеств коммуникативной среды и условий для актуализации значений знаков, соответствующих данной потребности, т.е. исследование собственно процесса специфического дискурсоразвертывания» (Астафурова, Олянич 2012: 248).
Контакт субъекта со средой своего существования порождает потребности как особое состояние субъекта, порожденное нуждой в средствах существования, объектах, необходимых для его жизни и развития, и таким образом выступающее источником активности субъекта. Общими чертами всех классификаций потребностей выступают утверждение многообразия и возрастания потребностей и поэтапный характер их удовлетворения. Так, подобно всякому живому существу, человек нуждается в пище и укрытии – это относится к физиологическим потребностям. К важным характеристикам субъекта действия относятся также совокупный жизненный ресурс, уровень притязаний и ценностные ориентации. Совокупный жизненный ресурс включает ресурсы энергии, времени, природных и социальных преимуществ. Люди располагают разными жизненными ресурсами в зависимости от своего социального положения. Все виды ресурсов по-разному проявляются и измеряются для индивидуальных или коллективных субъектов, например, здоровье человека.
Потребности, интересы и ценностные ориентации выступают факторами мотивации действия, т.е. формирования его мотивов как непосредственных побуждений к действию. Мотив понимается как осознанное побуждение к действию, возникающее при осознании потребностей. Как внутреннее побуждение мотив отличается от внешних побуждений – стимулов. Стимулы – это дополнительные звенья между потребностью и мотивом, это материальные и моральные поощрения определенных действий. Сознательный характер действия не исключает роли эмоциональных и волевых факторов. Соотношение рационального расчета и эмоциональных импульсов позволяет говорить о различных типах мотивации.
Исследования мотивации широко представлены в социально-ориентированных гуманитарных дисциплинах в связи с изучением трудовой и учебной деятельности. При этом выделяют уровни мотивации в зависимости от уровня потребностей. Наиболее многочисленной является группа мотивов, которая связана с социально-экономическим вопросом индивида. Сюда входят, прежде всего, мотивы обеспечения жизненных благ и полноценного питания. Если эти мотивы доминируют в действиях человека, то прослеживается его ориентация, прежде всего, на материальное вознаграждение и обеспечение выживания, полноценности бытия.
Потребностно-информационная теория, выдвинутая академиком П.В. Симоновым и педагогом студии-школы МХАТ П.М. Ершовым, классифицируя потребности человека, сводит их к относительно небольшому числу исходных, а именно – к трем основным, двум промежуточным и двум вспомогательным. Основные. 1. Витальные. Их можно назвать биологическими, поскольку они присущи всем живым организмам с различиями в содержании у различных биологических видов. 2. Социальные. Они опираются на потребность в справедливости, потребность каждого человека занимать определенное место в человеческом обществе, «в умах людей», по выражению Б. Паскаля. 3. Идеальные. Опираются на потребность бескорыстного познания, необходимость знать и понимать окружающий человека объективный мир. Промежуточные. 4. Этнические – потребность принадлежности не только человечеству в целом, но и к определенному роду, стремление осознавать родственные связи по этническому и национальному признакам. В потребностях этих витальные неотделимы от социальных: первые расширены до вторых, вторые сужены до первых – обе выступают как единая целостная потребность. 5. Идеологические (Гегель назвал их «религиозными»). Здесь социальные выступают в единстве с идеальными. Они заключаются в объединении людей на основе совпадающих по содержанию норм удовлетворения потребностей идеальных. Последние выступают как условие удовлетворения социальных потребностей, которые укрепляются, обосновываются и усиливаются единством представлений о достигнутом знании истины.
Репертуар ихтиономинаций-прагматонимов англо-, русско-, немецко и франкоязычной ихтиосферы
По представлениям русских, водяной может выступать в образе щуки. Иногда его облик состоит как из архаических зооморфных черт (и том числе щучьих зубов, рыбьей чешуи), так и более поздних – антропоморфных: «Ростом аршина полтора, ширина в плечах около аршина, голова большая, глаза мутные, бровей и ресниц не было... рот широкий, зубы белые, резкие и острые, как у щуки, руки длинные, с тонкими пальцами, между которыми, как и на ногах, были перепонки... все тело покрыто чешуей цвета кожи» (АГМЭ).
На представления, связанные со щукой, в некоторой степени повлияли поздние христианские представления о рыбах: рыба – это символ Христа. Крест на голове щуки, образованный перекрещиванием костей, у англосаксов символизирует страдания Христа; у русских молокан по этой причине существует запрет на употребление щуки в пищу.
Сом (catfish) – еще один символический архетип, лингвосемиотически репрезентированный как знак-мифологема в англо- и русскоязычной ихтиосферах. В русских мифологиях сом является любимой рыбой водяного: тот разъезжает на соме верхом, а, кроме того, сом приносит водяному утопленников, именно поэтому сома в народе часто называют чертова лошадь (ср. у Владимира Даля: «СОМ м. рыба Silurus glanis, головастая, хищная и прожорливая, акула больших рек; глотает уток и гусей, нередко хватал и купальщиков, поймал за лапу плывшего медведя, который выволок его на берег, и оба были убиты. Многие сомовину, сомятину считают поганой, а сома чортовым конем. Сомятник, бранное кто ест сома; прозвище красноярцев») (Даль 1892).
Сом зачастую в фольклоре ассоциирован с семиотикой нечистого, опасного, запретного, что рефлектируется в русскоязычной ихтиосфере через паремии опасности (Попал, как сом в вершу) и страха (Бух да бух, что сомина на плесу). Он также ассоциирован с осторожностью и агрессией. Как в русскоязычной, так и в англоязычных культурах сом – знак таинства, темноты: его поведенческие предпочтения рефлектированы, например, в русской загадке На дне, где тихо и темно, /Лежит усатое бревно; британская энциклопедия Энкарта характеризует сомов как существ ночных, таинственных, живущих только на дне водоемов (ср. Catfishes are mostly nocturnal scavengers, living near the bottom in shallow waters). Сом – часто знак существа опасного и ядовитого: так, у того же Владимира Даля читаем: «Сомовий пирог, с сомовиною, мясом сома; оно весьма жирно, но дурного вкуса; едят только плеск [хвост – А.З.]» (Даль 1892); из головы сома обычно удаляют шишковидную железу, поскольку она ядовита – по поверью, съешь уху со сваренной в ней головой сома, из которой эту железу не удалили – будешь корчиться в предсмертных муках. Энкарта также свидетельствует о ядовитости плавников сома: The dorsal and pectoral fins are often edged with sharp spines that are used in defense and can inflict severe wounds. In some cases they are poisonous.
Сом – символ отсутствия уюта, символ холода: так, о плохих шубах московские остряки XIX столетия говорили, что они «на рыбьем меху», т. е. холодные: «у кого-то шуба соболья, а у нее – сомовья». Мифологема «Рыба» актуализируется в философском романе Джеймса Джойса «Улисс»: так, идентификация его главного героя Блума и Иисуса Христа актуализируется в эпизоде «Циклоп», где безымянный повествователь говорит: «I saw him before I met you, says I, sloping around by Pill lane and Greek street with his cod s eye counting up all the guts of the fish. (The Cyclops, 285)». Cod s eye – глаз Божий. Рыбные мотивы в образе Христа можно проследить как на уровне формы, так и на уровне содержания. Греческое слово ixu («рыба»), расшифровывалось как аббревиатура греческой формулы «Иисус Христос, божий сын, спаситель». Рыба является символом веры, чистоты, девы Марии, а также крещения и причастия.
Как пишет Е.Ю. Ильинова, «…в британской традиции наблюдается более детальная концептуализация водных антропоподобных существ и выявляются гендерные различия. Кроме духов озр и рек есть особый морской народ , который относится к человеку крайне недружелюбно (ср.mermaid – a legendary sea creature having the head and upper body of a woman and the tail of a fish; merman – a legendary sea creature having the head and upper body of a man and the tail of a fish)» (Ильинова 2012:189).
Рыбы – представители нижнего мира – считались посланцами водной стихии и противопоставлялись птицам. Существует мифологема рыбы как своеобразного демиурга – творца мира: рыба выносит из дна океана (первобытного хаоса) ил, песок, то есть элементы, из которых создается Земля (космос). Известен также мотив Рыбы-кита (или трех китов), которые держат на своих спинах Землю. Иногда опорой Земли считается дельфин. Солнце днем выезжает на небо на белых конях, запряженных в золотую колесницу, а ночью опускается на дно океана на большой рыбе.
В волшебных сказках многих этносов рыбы выступают символом Луны. Именно в этой роли они и присутствуют в виде обязательного кушанья на рождественском столе европейских народов. Каждый вид рыб имеет своего царя, который ими правит. Всеми рыбами и другими представителями водного царства, конечно, правит Водяной. Разным видам рыб народное воображение также предоставляло разных значений. Так, сом считается конем Водяного, на котором он выезжает на охоту ночью, а иногда и сам может превращаться в сома.
Форель связывают со священными водами и источниками, наделяют мудростью, способностью к предсказаниям и познанию других невидимых человеку миров. Змеевидных рыб, вьюна и угря, народ относит к «гадам», а рыбаки часто называют их «змеиными братьями». Лосось, издавна, у многих народов считается фаллическим символом и используется в мужской магии плодородия. У индейцев Северной Америки существует даже ритуальный «лососевый танец» для обеспечения хорошей ловли.
Лингвосемиотическая актуализация ихтиосмыслов знаков-прагматонимов в рыболовном дискурсе
О.С. Ахманова определяет ценность как семиологические свойства языковых элементов (единиц), создаваемые (конструируемые) упорядоченным (системным) отношением между означающим и означаемым. Ценность потенциальная – свойство языкового знака, сообщаемое ему языковой системой и способное проявиться (актуализироваться) в речи. Ценность символическая – внутренняя форма слова – семантическая структура слова, то есть морфонологические свойства, которые символизируют связь данного звучания с данным значением или с данными стилистическими коннотациями.
По существу, вс многообразие предметов человеческой деятельности, общественных отношений и включенных в их круг природных явлений может выступать в качестве «предметных ценностей» или объектов ценностного отношения, т. е. оцениваться в плане добра или зла, истины или неистины, красоты или безобразия, допустимого или запретного, справедливого или несправедливого и т.д.; подобные оценки иногда могут быть отмечающими различные уровни соответствующего качества.
Способы и критерии, на основании которых производятся сами процедуры оценивания соответствующих явлений, закрепляются в общественном сознании и культуре как «субъектные ценности» (установки и оценки, императивы и запреты, цели и проекты, выраженные в форме нормативных представлений), выступая ориентирами деятельности человека. «Предметные» и «субъектные» ценности являются, таким образом двумя полюсами ценностного отношения человека к миру.
Аксиология как самостоятельная область философского исследования возникает тогда, когда понятие бытия расщепляется на два элемента: реальность и ценность как объект разнообразных человеческих желаний и устремлений. Главная задача аксиологии – показать, как возможна ценность в общей структуре бытия, и каково е отношение к «фактам» реальности. Анализируя немецкие толковые словари таких авторов как Duden, E. Agrikola, Brock Haus, W. Pfeifer и русские толковые словари под редакцией Ожегова, Даля и др., в обобщенном виде понятие ценность (Wert), может быть сформулировано следующим образом: 1. покупная или продажная цена (Kaufpreis), стоимость, размер суммы (Wertbetrag); 2. числовое значение (Zahlenwert), величина, характеризующая технические показания (in Zahlen oder Zeichen ausgedrcktes Ergebnis einer Messung oder Untersuchung); 3. ценный предмет (Wertgegenstand), материальная ценность; 4. важность, измеряемая в этическом масштабе (личная, общественная, воспитательная, культурная ценность), позитивное значение для кого-то или чего-то (positive Bedeutung, die j-m, einer Sache zukommt). Применительно к ихтиосфере и исследуемому этно- и поликультурному концепту «Рыба / Fish / Der Fisch / Le Poisson», отметим, что в его ценностной составляющей отмечены следующие компоненты: 1. Пищевая ценность. 2. Экологическая ценность. 3. Материальная ценность, измеряемая в стоимостных единицах. 4. Эстетическая ценность. 5. Этнокультурная ценность. Эти виды ценностей рефлектированы в семиотическом плане как знаки, денотируемые ситуативно, при помощи маркеров оценки. Так, при оценке пищевой ценности применимо понятие калорий и полезных микро- и макроэлементов; экологическая ценность детерминирована маркерами чистоты водной среды и отсутствием в организме рыбы веществ, вредных для человека, потребляющего рыбу и морепродукты; материальная ценность рыбы маркирована е ценой, трудомкостью добычи и шкалой элитности вылавливаемых видов.
Эстетическая ценность данного концепта ихтиосферы заключена в природной красоте особей, в цветовой гамме их экстерьера, в повадках и поведении в водной среде; в том случае, когда рыба становится глюттоническим (гастрономическим) объектом, говорят о красоте рыбы как об элементе оформления блюда.
Этнокультурная ценность концепта «Рыба / Fish / Der Fisch / Le Poisson» – величина, флуктуирующая в зависимости от отношения того или иного этносоциума к рыбе и морепродуктам, а также от вида ихтио-объекта, занимающего доминирующее / нейтральное / минимизированное место в соответствующей этнокультуре.
В следующем разделе диссертации считаем необходимым продемонстрировать, как развивалось лингвосемиотическое пространство ихтиокультуры с течением времени. Диахронию такого развития мы сочли целесообразным проанализировать на примере англоязычной ихтиосферы, что обусловлено рядом обстоятельств. Во-первых, именно англоязычная ихтиосфера ярче всего демонстрирует диахронную динамику в лингвосемиотическом плане в отличие от остальных ихтиосфер, где динамизм имеет более монотонный характер.
Типология знаков–прагматонимов в научной, рыболовной и гастрономической дискурсивных практиках
Для дискурсивных практик рыболовства весьма характерна карнавализация коммуникации. Под карнавализацией коммуникации исследователи понимают «инверсию двоичных противопоставлений» (Бахтин 1990), то есть переворачивание смысла бинарных оппозиций: «Когда народ выходит на карнавальную площадь, он прощается со всем мирским перед долгим постом, и все основные оппозиции христианской культуры и все бытовые представления меняются местами» (Руднев 1997: 202). Базовой семиотической составляющей карнавализации, по М.М. Бахтину, является смеховое начало (Загибалова 2008). Карнавальность смеха связана «…с собственно комической оценкой действительности ,… Его сущность в том, что он представляет собой синтез эмоции и рефлексии. Этот тип [смеха – А.З.] получил наименование "смеха ума"» (Колтунова 2011:16).
Как считают Т.Н. Некрасова и А.В. Олянич, «Смех – способ выражения отношения к действительности, он оценочен, рефлексивен, сугубо человечен и парадоксален. Парадокс смеха состоит в том, что он представляет собой неадекватную и часто эмоциональную реакцию на то, что само по себе не является смешным … Существо смеха связано с раздвоением, расколом действительности надвое, созданием ее смеховой тени. Смех открывает в одном другое: в высоком – низкое, в торжественном – будничное, в обнадеживающем – разочаровывающее и т.п. Здесь смех – не просто приятное, радостное чувство, а парадоксальная комическая рефлексия. Объектом смеховой рефлексии является, как правило, нечто негативное, достойное осуждения и отрицания, некое зло (реальная ли угроза, разного ли рода нелепости, несоответствия, деформации привычного, нормы» (Некрасова, Олянич 2013:83).
А.Е. Михневич утверждает, что существует особая семиотика смеха, функция которой заключается «…в комической оценке действительности … , приобретающей форму иронии, сатиры, гротеска, пародии, карнавала, выходящих в своей материальной манифестации далеко за пределы чисто словесного творчества и представляющих собой эстетические произведения…» (Михневич 2006:41). Таким образом, карнавальность, как и любая другая культурная, психологическая и социолингвистическая категория, начинается со знаков самого разнообразного качества. Рыболовные дискурсивные практики также включают в себя знаки карнавальности. Они реализуются внутри практик как прецедентные тексты шуток, баек, анекдотов о рыбалке и рыбаках.
Ю.Н. Караулов определяет прецедентные тексты как «…(1) значимые для той или иной личности в познавательном и эмоциональном отношениях, (2) имеющие сверхличностный характер, т.е. хорошо известные и широкому окружению данной личности, включая ее предшественников и современников, и, наконец, такие (3), обращение к которым возобновляется неоднократно в дискурсе данной языковой личности» (Караулов 1987: 216).
Ю.Е. Прохоров уточняет понятие прецедентного текста: «1) прецедентные тексты есть принадлежность языковой культуры данного этноса, использование которых связано с их реализацией в достаточно стереотипизированной форме в стандартных для данной культуры ситуациях речевого общения: именно в этом случае, являясь принадлежностью прагматикона некоторой этнокультурной языковой личности, прецедентный текст может быть использован в общении, так как подразумевает аналогичное его наличие у другой личности; 2) если сам текст входит в прагматикон личности, совокупность личных деятельностно-коммуникативных потреб-ностей, то его использование в речи связано уже с лингво-когнитивным уровнем, т.е. системой знаний о мире и образа мира, которые реализуются в данной этнокультуре [...]; 3) отсылка к прецедентным текстам имеет как прагматическую направленность, выявляя свойства языковой личности, ее цели, мотивы и установки, ситуативные интенциональности, так и лингво-когнитивную, реализация которой включает личность в речевое общение именно данной культуры на данном языке» (Прохоров 1996:155-156).
Также приведем определение прецедентного текста, осуществленное Г.Г. Слышкиным и М.А. Ефремовой: «Под прецедентными текстами мы будем понимать любую характеризующуюся цельностью и связностью последовательность знаковых единиц, обладающую ценностной значимостью для определенной культурной группы. Прецедентным может быть текст любой протяженности: от пословицы или афоризма до эпоса. Прецедентный текст может включать в себя помимо вербального компонента изображение или видеоряд (плакат, комикс, фильм)» (Слышкин, Ефремова 2004:45).
Характеризуя прецедентные тексты, С.Г. Тер-Минасова пишет: «Прецедентный текст обладает исключительностью; в нем отражается не случайное событие, а национально-ценный прецедент, тот калейдоскоп чувств, впечатлений и наблюдений, который организован национальным сознанием, воспринимается и репродуцируется в речи индивидуума, а отражает образ жизни и стиль мышления всей нации. ПТ самодостаточен в речи, но в составе своем может иметь вариативные компоненты. К прецедентным текстам относятся имена, связанные с широко известной ситуацией, цитаты, идиомы. Анекдоты тоже есть прецедентные тексты и существуют в национальном сознании как фрагмент картины мира; совокупность практических навыков и идей, характеризующих образ жизни народа» (Тер-Минасова 2000:15).
Анекдоты являются частью языкового сознания носителя языка и понимаются членами общества данной культуры. Они являются отражением мировоззрения и обычаев того или иного социума, наделены этнокультурным семиотическим компонентом и аккумулируют важную лингвокультурологическую информацию, что дает право считать их прецедентными текстами значительной когнитивной ценности (Денисова, Кутьева 2011:153). Пародирование в контексте карнавальной культуры оказывается индикатором прецедентности (Слышкин 2000:57).