Содержание к диссертации
Введение
Глава 1. Исследование типажа «Робот» в русле теории лингвокультурных типажей 10
1.1. Конститутивные признаки научно-фантастических текстов 10
1.2. Методика описания роботов как лингвокультурных типажей 23
1.3. Лингвокультурный типаж «Робот» в русской и американской лингвокультурах 30
1.3.1. Понятийное содержание лингвокультурного типажа «Робот» 30
1.3.2. Образное содержание лингвокультурного типажа «Робот» 41
1.3.3. Ценностные характеристики лингвокультурного типажа «Робот» 54
Выводы к Главе 1 65
Глава 2. Способы репрезентации робота как лингвокультурного типажа в текстах научной фантастики 70
2.1. Функциональные характеристики роботов 70
2.1.1 Характеристики роботов как механизмов 70
2.1.2 Характеристики роботов как живых существ 102
2.2. Олицетворение роботов 141
2.2.1. Характеристики роботов-помощников 142
2.2.2. Характеристики роботов-врагов 155
2.3. Отношение к роботам в сознании современных респондентов 169
Выводы к Главе 2 185
Заключение 190
Библиографический список 194
Приложение 218
- Конститутивные признаки научно-фантастических текстов
- Ценностные характеристики лингвокультурного типажа «Робот»
- Характеристики роботов как живых существ
- Отношение к роботам в сознании современных респондентов
Конститутивные признаки научно-фантастических текстов
Целью данного параграфа является рассмотрение жанра научно-фантастической прозы с дискурсивной точки зрения и выявление конститутивных признаков научно-фантастических текстов.
Научная фантастика привлекает к себе внимание исследователей разных научных направлений: литературоведения, лингвистики, философии. В области литературоведения ученых интересуют общая специфика, индивидуально-авторские особенности и национально-культурные характеристики научно-фантастического жанра и других разновидностей фантастики (утопии / антиутопии, фэнтези, мистики, альтернативной истории) в их синхроническом и/или диахроническом аспектах (см., например, Абдиев 1995; Амусин 2000; Бардасова 1995; Бритиков 1984; 2000; 2005; Выродова 2003; Гуларян, Третьяков 2007; Гусарова 2007; Дворак 2015; Дубаков 2007; Кузнецова 2004; Мельников 1994; Молчанов 2007; Мущенко 1983; Надежкина 2008; Неелов 1988; Прашкевич 2007; Ройфе 2007; Сахарова 2008; Синицкий 1970; Чернышева 1985; Чумаков 1974; Шек 1972; Cornwell 1990; Fanning 2010; Fritz 2010; Seed 2010; Strombeck 2010). Зарубежные ученые много внимания уделяют проблеме определения жанра научной фантастики и изучению его эволюции (Alkon 2002; Cornwell 1988; Rieder 2010; 2017; Roberts 2006; Suvin 1979; 1988; Westfahl 1998). Научно-фантастическая проза и другие жанры фантастики также являются объектом изучения философии. В частности, ученые исследуют культурно-исторические и социокультурные аспекты фантастики, а также природу и функции фантастического (Косарева 2000; Кузнецов 2007; Тимошенко, 2003; Фетисова 2008; Фрумкин 2004; 2007; Цветков 2009; Wilson 1978). На современном этапе лингвисты изучают лингводискурсивные, лингвокогнитивные, лингвориторические и лингвосемиотические характеристики научной фантастики и других жанров фантастической прозы, способы объективации тех или иных концептов в текстах научной фантастики (Адамчук 1991; Белоусова 2002; Бочкова 2006; Булаева 2005; Елизарова 1992; Иняшкин 2013; Ковалик 1988; Ланин 2014; Медведева 2012; Новикова 1988; Олянич 2015; Олянич, Рыльщикова 2015; Рожков 2007; Рыльщикова 2016; Рыльщикова, Худяков 2014; Скворцов 2015; 2015; Стасива 2010; Хорева 2012).
Каждое научное направление вносит определенный вклад в уточнение понятия «научная фантастика». Как литературный жанр, т.е. определенный вид литературного произведения со свойственными ему формальными и содержательными признаками [БЭС эл. ист.; ЛЭ эл. ист.], научная фантастика основывается на фантастических допущениях в области науки и описывает научно-технические открытия, контакты с внеземными цивилизациями, допустимое будущее и т.п. [Степанов 2015]. А.Н. Фетисова подчеркивает, что фантастические допущения, содержащиеся в научной фантастике, не противоречат основам научного мировоззрения и соблюдают принцип научной и художественной достоверности [Фетисова 2008: 8]. Е.В. Цветков также указывает на научность и гипотетичность как на специфические характеристики научной фантастики [Цветков 2009]. Представителями мировой научной фантастики считаются Ж. Верн, Г. Уэллс, К. Чапек, А. Азимов, Р. Хайнлайн, Р. Брэдбери, Дж. Г. Баллард, А. Кларк, С. Лем, А. Толстой, А. Беляев, К. Булычёв, И. Ефремов, А. и Б. Стругацкие и др.
Необходимо отметить, что специалисты выявляют отличия научно-фантастического жанра от вышеупомянутых разновидностей фантастики: утопии / антиутопии, фэнтези, мистики, альтернативной истории, – которые принципиально важны в рамках настоящего исследования. Так, жанр утопии отличается от научной фантастики тем, что утопия, будучи формой социальной фантазии, опирается в основном на воображение, а не на научно теоретические методы познания действительности [Долгина 2012: 33]. Предметом утопии является изображение идеального и гармоничного общественного устройства / общества, совершенного с политической, экономической, эстетической и прочих точек зрения [Мартынов 2015: 12; Мыза 2015: 31; Файзрахманова 2010: 136]. В свою очередь, антиутопия, по словам С.В. Баландиной, является своеобразной антитезой социальной утопии и представляет собой критическое описание квазиидеального (как правило, тоталитарного) общества [Баландина 2009: 169]. Среди писателей, обращавшихся к жанру утопии / антиутопии, следует отметить Дж. Оруэлла, О. Хаксли, Р. Брэдбери, Е. Замятина, И. Ефремова, В. Пелевина и др.
Жанры научной фантастики и фэнтези дифференцируются на основании потенциальной возможности изображаемого: объектом изображения научной фантастики являются потенциально возможные события, явления, предметы и т.п., имеющие логическое объяснение, объектом изображения фэнтези – потенциально невозможные, но логически допустимые; опираясь на традиции сказки и рыцарского романа, фэнтези моделирует новый миф о борьбе Хаоса и Космоса (Р. Говард, Дж. Р.Р. Толкиен, Г.Л. Олди, М. и С. Дяченко, С. Лукьяненко, Н. Перумов, С. Логинов) [Хоруженко 2015: 3]. Разновидностью фэнтези считается жанр детского фэнтези. Так, Е.Ю. Дворак выделяет такие черты детского фэнтези, которые делают его самостоятельным жанровым образованием, как: формирование «вторичного мира», переход в него героя с помощью магического предмета, построение сюжета на мотиве квеста и борьбы добра со злом, выбор в качестве главного героя ребенка-подростка, спасающего мир, апелляция к мифологическим и фольклорным концептам (К. Льюис, Ф. Пулман, Дж. Роулинг, Д. Емец, В. Крапивин, С. Лукьяненко, Т. Крюкова) [Дворак 2015: 5-6].
Литературная мистика (Х. Уолпол, М. Шелли, Э. По, А. Радклиф, Ч.Р. Мэтьюрин, К. Рив, М.Г. Льюис, У. Бекфорд и др.) представлена жанром «готический миф» / «готический роман», или «хоррор», и отличается от научной фантастики присутствием в ней элемента ирреальности, иррациональных допущений и объяснений явлений окружающего мира [Заломкина 2013]. Авторы произведений в жанре готического мифа не только «пугают» читателя, но и затрагивают социальные, философские и моральные проблемы [Парфёнов 2013: 8].
Альтернативная история как субжанр фантастики (Л. Спрэг де Кампа, В. Звягинцев, В. Рыбаков) изображает реальность, которая могла бы существовать при другом ходе истории в каком-либо значимом моменте – точке бифуркации [Рыльщикова, Худяков 2011: 34].
Полагаем, что все вышеперечисленные дифференцирующие признаки научной фантастики выявляются в рамках двух подходов в фантастоведении, которые детально охарактеризованы А.А. Зубовым. Эссенциалистский подход состоит в описании того или иного литературного жанра на основании его формально-содержательных признаков. Структурный подход сводится к изучению свойственного для каждого жанра набора художественных приемов и их функциональных характеристик [Зубов 2015: 7, 8].
Для выявления конститутивных признаков научно-фантастических текстов считаем целесообразным применить дискурсивный подход к их изучению, поскольку он позволяет сделать обобщения более высокого уровня, касающиеся не только языка, но и сознания. По мнению В.А. Салимовского, анализ дискурса направлен на раскрытие ментальных основ сознания носителей языка, определение идеологического содержания их коммуникативного поведения [Салимовский 2002: 58].
Как дискурсивное образование, или, по выражению Н.Д. Арутюновой, речь, «погруженная в жизнь» [Арутюнова 1990], научная фантастика представляет собой объективированное в текстах отражение фантастических моделей реальности, используемых автором для оказания художественного воздействия на читателя [Медведева 2012: 55]. Под данное определение, на наш взгляд, подпадают все научно-фантастические тексты. Специфика научно-фантастического дискурса наиболее точно отражена в определении С.Г. Иняшкина: под научно-фантастическим дискурсом исследователь понимает совокупность высказываний на тему будущего с целью развлечения, размышления, моделирования, предостережения, побуждения к развитию той или иной научной сферы [Иняшкин 2013: 11-12].
Ценностные характеристики лингвокультурного типажа «Робот»
Для изучения ценностной составляющей лингвокультурного типажа «Робот» в русской и американской лингвокультурах мы проанализировали высказывания из электронных баз данных [CCAE эл. ист.; НКРЯ эл. ист.] с оценочным контекстом. Перевод примеров с английского языка на русский выполнен диссертантом. Отметим, что мы опирались на классификацию оценочных значений слов по Н.Д. Арутюновой, где выделяются такие оценки, как общая, эстетическая, психологическая, утилитарная, этическая, нормативная, телеологическая, сенсорно-вкусовая [Арутюнова 1988].
Примечателен тот факт, что в проанализированных нами высказываниях не были выявлены эксплицитно выраженные положительные либо отрицательные оценки робота. Возможно, это обусловлено относительной новизной концепта «Робот», несформированностью и постоянной изменчивостью его содержания.
Выявленные нами косвенные оценки робота в американской и русской лингвокультурах свидетельствуют о том, что, прежде всего, с роботами связывается утилитарная ценность, т.е. практическая польза, приносимая ими человеку. Рассмотрим ряд примеров:
По сравнению с ними робот некоей компании-производителя попкорна, Popinator Project, просто полезнейшее приспособление [НКРЯ эл. ист.].
В данном примере утилитарная оценка робота выражается посредством прилагательного «полезный» в превосходной степени и существительного «приспособление», имеющего в своем значении семантический признак «помощь» (ср. «Приспособление – предмет, особое устройство, посредством или при помощи которого совершается какая-нибудь работа, действие» [ТСРЯ 1996].
В нижеследующем примере утилитарная оценка выражается косвенно, посредством общей положительной оценки жизни, которую будет иметь человек, когда часть его работы возьмут на себя роботы, облегчая таким образом его труд:
Life with our new robot overlords will be great Right after they take your job [CCAE эл. ист.] / С нашими новыми большими боссами-роботами жизнь станет замечательной, сразу после того как они примутся за вашу работу. В приведенном примере прилагательное «great» / «прекрасный, удивительный, замечательный, великолепный, восхитительный» в сочетании с глаголом в форме будущего времени («will be») звучит как положительный прогноз о будущем человечества.
В русской и американской лингвокультурах робот представляется полезным человеку, поскольку может полностью заменять его в некоторых сферах деятельности, особенно в тяжелой и опасной работе:
Новый робот может заменить людей при физических работах, для которых характерны многократно повторяющиеся движения [НКРЯ эл. ист.].
Shadowy secret forces and robot drones have largely replaced the U.S. infantry in conflicts around the world [CCAE эл. ист.] / Призрачные секретные войска и роботы-дроны почти полностью заменили американскую пехоту в конфликтах по всему миру.
Замена человека роботом в вооруженных конфликтах представляется особенно ценной, поскольку поможет снизить человеческие потери.
В следующем примере результат замены человека роботом получает комплексную оценку:
Ведь робот сделает все гораздо точнее и лучше, чем человек [НКРЯ эл. ист.].
Прилагательное «точный» в сравнительной степени выражает телеологическую оценку, т.е. оценку целесообразности, прилагательное «лучше» является выражением общей оценки; сравнительная степень прилагательных в сочетании с наречием «гораздо» акцентирует внимание на преимуществах работы, выполняемой роботом, и подчеркивает его утилитарную ценность для человека.
В следующем примере утилитарная ценность также выражается через телеологическую оценку: We made the robot simple and easy to use [CCAE эл. ист.] / Мы сделали роботов простыми и легкими в использовании.
В данном примере в значениях прилагательных «simple» и «easy», сочетающихся с инфинитивом «to use», превалирующими становятся оценочные семантические признаки целесообразности.
Однако не все функции, выполняемые роботом, получают однозначно положительную оценку с утилитарной точки зрения. Рассмотрим пример:
А индексирование любой информации, размещённой в Интернете, поисковыми машинами и каталогами процесс автоматический, причём отвечающий за его осуществление поисковый робот всеяден: для него несть ни иудея, ни еллина, а есть лишь страницы, подлежащие занесению в базу для поиска, поскольку ранее их в этой базе не было [НКРЯ эл. ист.].
В данном примере оценивается кумулятивная функция робота, т.е. функция сбора и хранения информации. Метафора «всеядный робот» имеет отрицательную коннотацию, поскольку с ее помощью подчеркивается неразборчивость робота при выполнении заложенной в нем программы.
В нижеследующем примере роботам приписывается коммуникативная ценность:
We re talking about situations where you want to have a robot in contact with a human being, but in soft contact [CCAE эл. ист.] / Мы говорим о ситуациях, когда желателен контакт – спокойный – робота с человеком.
Из приведенного примера следует, что с роботами связана ценность возможного общения с человеком, причем подчеркивается желательность спокойного контакта. В нижеследующем примере говорится о возможности налаживания гармоничных отношений между человеком и роботом, что может сделать роботов еще более ценными с коммуникативной точки зрения:
We can create harmony between the two, robot and human [CCAE эл. ист.] / Мы можем создать гармонию между роботом и человеком.
Некоторые роботы имеют эстетическую ценность наряду с утилитарной: … a super-sexy robot model on an auto show display that s overly protective of a Kia Forte [CCAE эл. ист.] / … суперсексуальная модель-робот на автовыставке, которая чрезмерно ограждает «Kia Forte».
Модель-робот в приведенном примере оценивается с точки зрения современных стандартов красоты, для чего здесь используется прилагательное «super-sexy», имеющее в своем значении семантические признаки «сексуальность», «привлекательность»: sexy – 1) sexually attractive or exciting / сексуально привлекательный; 2) very exciting or appealing / потрясающий или очень привлекательный [Oxford Dictionary 2005, эл. ист.].
Роботы могут быть ценными с психологической точки зрения:
Many Japanese, meanwhile, celebrate Astro Boy - a wildly popular superhero robot [CCAE эл. ист.] / Многие японцы тем временем прославляют очень популярного робота-супергероя, которого зовут Astro Boy.
Слово «superhero» / «супергерой» помогает выразить психологическую (эмоциональную) оценку: супергерой оценивается положительно благодаря своим моральным и физическим качествам; кроме того, супергерой ценен для общества, поскольку может служить примером для подражания.
Являясь изобретением человека, созданным им по своему подобию, робот позволяет ему ощутить себя в роли Творца. В связи с этим положительно оцениваются способности робота, позволяющие ему приблизиться к уровню развития человека. В частности, таковой способностью является (потенциальная) обучаемость робота:
Pepper will repeat it later, and the robot, over time, will learn how to please me [CCAE эл. ист.] / Пеппер повторит это позднее, а робот с течением времени научится радовать меня.
Поскольку робот обучен для работы в этом помещении, он найдет ответ в своей личной базе [НКРЯ эл. ист.].
Характеристики роботов как живых существ
В проанализированных нами текстах научной фантастики роботы активно наделяются признаками живых существ, главным образом, человека.
Прежде всего, роботы наделяются именами. Это могут быть обычные человеческие имена – как правило, в уменьшенной форме: Robbie, Dave, Herbie, Joe, Sally и др.
В рассказе Г. Гаррисона «Безработный робот» («The Velvet Glove») роботы наделяются именами и фамилиями, образованными с помощью аффиксации и телескопии:
Jon Venex (телескопический способ образования от словосочетания «Venus Experimental» / Венеро-экспериментальный, предназначенный для работы на морском дне Венеры): "Jon – Venex, I don t recognize your family name. Something to do – with Venus – perhaps."
"Venus is right, Venus Experimental - there are only twentywo of us in the family [Harrison «The Velvet Glove», эл. ист.] / – Джон… Венэкс… А что значит… эта фамилия? Может быть… как-то связана… с Венерой…
– Правильно. «Венеро-экспериментальный». В нашем семействе нас было всего двадцать два (пер. И. Гуровой).
Alec Diger (аффиксальный способ образования фамилии + метонимический перенос) / Алек Копач (предназначен для работы в шахте): I began working two shifts a day in that foul diamond mine, and then three a day for the last month to get enough credits to buy my contract and passage back to earth. I was underground so long that the photocell on my right eye burned out when the sunlight hit it [Harrison «The Velvet Glove», эл. ист.] / Я начал работать по две смены в сутки в этом чертовом алмазном карьере, а последний месяц – и по три смены, только бы выкупить контракт и оплатить проезд до Земли. Я просидел в шахте так долго, что фотоэлемент в моем правом глазу не выдержал солнечного света и сгорел, едва я вышел на поверхность (пер. И. Гуровой).
Dik Dryer (аффиксальный способ образования фамилии + метонимический перенос) / Дик Сушитель (предназначен для работы в пустыне): Dik was designed for operation in the Martian desert. It s as dry as a fossil bone there so his skinflint company cut corners on the stainless steel [Harrison «The Velvet Glove», эл. ист.] / Дика сконструировали для работы в пустынях Марса. О влажности там и не слыхивали, и поэтому его скаредная компания решила не тратиться на нержавеющую сталь (пер. И. Гуровой).
Интересным с точки зрения способа образования представляется прозвище робота Рыжая БЭСС: Это — всего-навсего безэлектронная самообучающаяся система, каких по всему миру, наверное, уже тысячи, если не десятки тысяч, а “рыжая” — эпитет, как я полагаю, столь же постоянный для этой системы, как “добрый” для молодца и “дурачок” для Иванушки … [О. Ларионова «Картель», эл. ист.]. Как видно из примера, БЭСС является акронимом (от словосочетания «безэлектронная самообучающаяся система»).
Также могут использоваться прозвища, отражающие характерные особенности роботов: Speedy, Cutie, Brain.
У роботов имеются отличительные признаки принадлежности к определенной семье или роду:
The powerful arms and compact build identified him as a member of the Diger family, one of the most numerous groups [H. Harrison «The Velvet Glove», эл. ист.] / Могучие руки и компактное туловище указывали, что он принадлежит к семейству Копачей, одной из самых многочисленных групп (пер. И. Гуровой).
Если в данном примере физические характеристики робота служат средством идентификации его семейной принадлежности, то в следующем примере речь ведется об аналоге генов у робота – определенного информационного кода, передаваемого «по наследству» от одного робота к другому:
Самый лучший вариант - накопление рефлексной и частично приобретенной информации, сжатие и передача вновь созданному роботу с помощью какого-нибудь кодированного элемента.
- То есть Вы намекаете на гены? Довольно интересно.
- Можно это назвать и так [Р. Бахтиев «Биороботы», эл. ист.].
Как все живые существа, роботы наделяются анатомическими и физиологическими характеристиками.
Приближенность внешности роботов к естественному внешнему облику человека создается в текстах научной фантастики при описании каких-либо деталей их устройства – «анатомии» или «физиологии»:
Cutie gazed upon his long, supple fingers in an oddly human attitude of mystification… [I. Asimov «I, Robot» / «Reason», эл. ист.] / Кьюти с таинственным видом посмотрел на свои длинные, гибкие пальцы. В этот момент он был странно похож на человека (пер. В. Постникова, Н. Хмелик).
В данном примере автор создает сходный с человеческим образ робота с помощью пояснительного эпитета с интенсификатором «oddly human» и глагола «to gaze», который предполагает пристальный взгляд, вызванный определенными эмоциями (ср. «Look steadily and intently, especially in admiration, surprise, or thought» / «Смотреть пристально, внимательно, в восхищении, удивлении или будучи задумчивым») [Oxford Dictionary 2005, эл. ист.].
В следующих примерах авторы используют когнитивные метафоры при описании физиологических характеристик роботов, сходных с человеческими характеристиками:
We knew we had, in a way, slapped her alive. She was born, she was born! [R. Bradbury «I Sing the Body Electric! », эл. ист.] / Но мы уже знали: она родилась! Родилась! И это сделали мы! (пер. Т. Шинкарь).
В данном эпизоде описывается момент создания робота-бабушки. Этот процесс уподобляется рождению человека с помощью употребленных здесь стилистических приемов: метафорического эпитета «alive» и метафоры «she was born».
Когда я вскрыл панель у него на груди и вложил в гнездо небольшой блок питания, робот ожил, оглядел всех присутствующих в приёмном зале и помахал рукой [Г.М. Каракис «Виртуальный робот», эл. ист.].
Описанная в приведенном примере манипуляция с блоком питания сходна с операцией на сердце человека, а метафора «робот ожил» делает уподобление робота человеку более ярким.
Then, with a single metallic screech, he raised both arms and plunged forward. His head hit a corner of a stair and the granite point thrust into the thin casing. Metal grounded to metal and all the complex circuits that made up his brain were instantly discharged. Robot Filer 13B-445-K was quite dead. … The first mechanic wiped grease off his hands and examined the faulty pump. Then he looked from it to the gaping hole in the chest. "You could almost say he died of a broken heart» [H. Harrison «The Robot Who wanted to Know», эл. ист.] / А потом робот с пронзительным скрежетом вскинул руки и рухнул ничком. Головой он ударился о лестницу, и острый угол гранитной ступени пробил тонкую оболочку. Металл лязгнул о металл, и в сложном электронном мозгу произошло короткое замыкание. Робот Файлер 13Б-445-К был мертв. … Первый механик вытер ветошью замасленные руки и осмотрел поврежденный насос. Потом перевел взгляд на зиявшую в грудной клетке дыру. Гляди-ка! Прямо разрыв сердца! (пер. И. Гуровой).
Здесь описывается противоположный предыдущему процесс – разрушение робота. Для этого используются средства описания механического устройства, в том числе технические термины: metallic screech, thin casing, metal, complex circuits, were instantly discharged, faulty pump. Однако метафоры «was quite dead» и «he died of a broken heart» позволяют автору уподобить процесс разрушения робота естественной смерти человека, причем называется причина «смерти» – разрыв сердца.
Еще одной важной анатомической особенностью, сближающей робота с человеком, является мозг. Позитронный мозг робота – изобретение фигурирующей в рассказах А. Азимова вымышленной компании «Ю. С. Роботс» («U.S. Robots»), занимающейся выпуском роботов. По мнению Д. Морозова, суть позитронного мозга, изначально созданного для расчетов гиперпространственного перехода, заключалась отнюдь не в быстром действии или огромном объеме памяти, а в возможности быть носителем для личностного начала [Морозов, эл. ист.]. Действительно, проявления личностного начала прослеживаются в действиях роботов с позитронным мозгом, причем персонажах не только произведений А. Азимова.
Отношение к роботам в сознании современных респондентов
В данном параграфе освещаются результаты эксперимента (анкетирования), который мы провели с целью выявления отношения к роботам в сознании современных американских и русских респондентов. Всем участникам эксперимента (по 50 разновозрастных и разностатусных информантов с каждой стороны) была предложена анкета, включающая 5 вопросов-заданий.
Задание 1 анкетирования было направлено на выявление особенностей ассоциативного осмысления сущности робота американскими и русскими респондентами. Для этого мы провели ассоциативный эксперимент, который, как принято считать, «позволяет получить некоторые ассоциативные нормы для изучаемого социального объекта, определить набор основных понятий, ставших его символами в сознании людей, сделать вывод об особенностях восприятия объекта в массовом сознании» [Архипова 2011: 8].
Американские респонденты дали 211 ассоциатов-реакций на слово-стимул «robot». Мы разделили их на следующие ассоциативные поля:
I. Робот как механизм (72 реакции - 34% от общего количества ассоциатов), куда входят гиперонимы понятия «robot», слова и словосочетания, определяющие механическую сущность робота, обозначающие или описывающие его функции или технические характеристики, а также связанные с производством роботов:
Самыми частотными здесь являются ассоциаты «machine» и «artificial intelligence» (по 8 респондентов - по 11%). В ассоциатах 6 респондентов (8%) отражена сущность робота как изделия из металла - «metal» / «metallic» / «iron». Далее следует ассоциат « computer (-s)», который дали 5 человек (7%).
По 2 человека (по 2%) дали ассоциаты «electronics», «humanoid», «androids», «Alexa» (искусственный интеллект с механическим голосом).
Ассоциаты, связанные с функциями роботов и сферами их использования, составили 41% от общего количества реакций в данном ассоциативном поле:
Самыми частотными реакциями здесь стали ассоциаты, обозначающие функции робота, связанные с автомобилями и их производством: «саг production» / «Auto manufacture assembly line» / «self driving cars» / «driveless cars» - 8 респондентов (11%).
Далее следуют ассоциаты - обозначения функций роботов, связанных с домашней уборкой: «robot vacuum» / «vacuum cleaner» / «Roomba» (robot vacuum), «house cleaning» - 6 респондетов (8%).
2 респондента (2%) дали ассоциат «phone calls», по одному респонденту (по 1%) - ассоциаты «companion», «waiter», «self-checkout».
C производством роботов связаны ассоциаты «technology (-ies)» / «Japanese technology» / «Japan» (8 респондентов - 11%).
3 единичных ассоциата, описывающих оценочные характеристики роботов, - «helpful», «scary», «smart» - составили 4% от количества ассоциатов, включенных в данное ассоциативном поле.
II. Экзистенциальные понятия и ценности, связываемые с роботом (9 респондентов - 4% от общего количества реакций): 6 респондентов дали ассоциат «future»; по одному респонденту -ассоциаты «civilization», «unknown dangers» и «helper».
III. Феномены культуры (прежде всего, продукция массовой культуры фильмы, телесериалы, компьютерные игры и т.п.), в которых представлены роботы - 127 реакций (60%). Часть ассоциатов - названий фильмов или телесериалов - сходна с теми, которые дали русские респонденты (см. ниже), а именно: самый частотный ассоциат «I, Robot» (научно-фантастический фильм по мотивам цикла произведений А. Азимова «I, Robot», США, Германия, 2004 г.) - 26 респондентов (20%); «Wall-E» (научно-фантастический мультфильм, США, 2008 г.) - 14 респондентов (11%); «Star Wars» (фантастическая эпопея, США) / «C3PO» (персонаж вымышленной вселенной «Звездных войн» / «Star Wars») и «Transformers» (фантастический боевик, США, 2007 г.) - по 10 респондентов (по 7%); «Robocop» (фантастический боевик, США, 1987 г.) - 8 респондентов (6%); «Terminator» (научно фантастический фильм, США, 1984 г.) - 6 респондентов (4%); «Westworld» (телесериал, США) - 4 человека (3%); «Ironman» (научно-фантастический боевик, США, 2008 г.) - 3 человека (2%).
Далее приведем ассоциаты-реакции только американских респондентов: по 4 человека (по 3%) дали ассоциаты «Lost in Space» (телесериал, США), «Data» (персонаж американского научно-фантастического телесериала «Star Trek») и «Big Hero 6» (анимационный фильм, США, 2014 г.); по 3 человека (по 2%) – «Universal Soldier» (научно-фантастический боевик, США, 1992 г.), «Matrix» (фантастический боевик, США, 1999 г.) и «Pacific Rim» (фантастический боевик, США, 2013 г.); по 2 человека (по 1%) – «The Jetsons» (мультсериал, США), «The Stepford Wives» (фантастический триллер, США, 2004 г.), «War Games» (фантастический триллер, США, 1983 г.), «Short Circuit» (научно-фантастический фильм, США, 1986 г.); по одному респонденту (по 0,7%) дали ассоциаты – названия книг «Wizard of Oz» (L. Frank Baum «The Wonderful Wizard of Oz»), «We» (by Yevgeny Zamyatin), «1984» (G. Orwell «Nineteen Eighty-Four»).
Ассоциаты 11 респондентов (8%) являются названиями компьютерных игр: «Space Engineers» и «Star Craft» – по 3 человека; «Stellaris» и «Planetry Annihilation» – по 2 человека; 1 респондент дал ассоциат «Detroit: Become Human».
Такие ассоциаты, как «Games» и «Movies» (всего 1% от общего количества реакций), мы не включили ни в одно из вышеуказанных ассоциативных полей.
От русских респондентов в задании 1 всего получено 244 ассоциата-реакции на слово «робот». Представляется возможным разделить их на следующие ассоциативные поля и тематические группы:
I. Робот как механизм (124 реакции – 50,8% от общего количества ассоциатов):
Самыми частотными реакциями в данной группе являются слово «машина» – гипероним понятия «робот» (с вариантами ассоциата – «машина без водителя», «Железная машина, которой управляет человек на дальнем расстоянии»), и устойчивое выражение «искусственный интеллект» / «искусственный разум» (всего 28 человек – 23% в равном соотношении).
Далее в порядке убывания в процентном отношении следуют слова «железо» и «компьютер» (всего 16 человек – 13% в равном соотношении), еще один гипероним понятия «робот» – слово «механизм» (4 человека – 3%), «программа» / «программирование» (4 человека – 3%), «аппарат» (3 человека – 2%); по 2 человека (1,6%) в качестве ассоциатов дали слова «устройство», «киборг», «электроника», 1 человек (0,8%) – «модель человека».
Реакции, связанные с функциями роботов, дали 22 человека (17%). Самая частотная реакция – «пылесос» / «робот-пылесос» (6 человек – 5%); 4 респондента (3%) дали ассоциат «вычислитель» / «вычислительное устройство», по 3 респондента (2%) дали ассоциаты «пожарный» / «робот-пожарный» и «замена» / «заменяет человека»; единичными реакциями оказались слова «оружие» и «исполнитель» (по 0,8%).
Следующая тематическая группа ассоциатов включает слова, обозначающие технические характеристики роботов (10 реакций – 8%): «алгоритм» (4 человека – 3%), «движение» (3 человека – 2%), «точность» (2 человека – 1,6%), «автопилот» (1 человек» – 0,8%).
В тематическую группу «производство роботов» мы включили ассоциаты, которые дали 30 респондентов (24%): «робототехника» / «робототехника сборочных конвейеров» (10 респондентов – 8%), «техника» / «технология» / «современные технологии» (10 респондентов – 8%), «информатика» (4 респондента – 3%), «автоматизация» (3 респондента – 2%), по 1 респонденту (0,8%) дали ассоциаты «завод», «нано», «инжиниринг», «Япония».
II. Робот как живое существо:
Данное ассоциативное поле включает наименьшее количество реакций респондентов, а именно 4 (1,6% от общего количества реакций) – «мышление» и «разум» (каждый ассоциат был дан двумя респондентами).