Содержание к диссертации
Введение
ГЛАВА 1. Литературные онимы как средство связности художественного текста 11
1.1. Дискурсивное пространство художественного текста и его лингвокогнитивные свойства 11
1.2. Проблема связности художественного текста: когезия и когерентность в лингвокогнитивном и дискурсивном аспектах 24
1.3. Лингвистический статус литературного онима и его свойства 39
1.4. Особенности онимической концептуализации и категоризации и место литературных онимов в языковой картине мира 54
Выводы по главе 1 73
ГЛАВА 2. Связующий потенциал онимов в текстах дилогии и. ильфа и е. петрова «двенадцать стульев» и «золотой теленок» 78
2.1. Связность художественного текста и роль литературных онимов в ее организации 78
2.2. Имена собственные и когерентность дискурса в романе И. Ильфа и Е. Петрова «Двенадцать стульев» 95
2.3. Онимическая когезия как формальный аспект связности художественного текста 106
2.4. Роль прецедентных онимов в связности художественного текста 120
2.5. Онимическая связность и ее типологические характеристики 126
Выводы по главе 2 132
Заключение 138
Список литературы 142
- Проблема связности художественного текста: когезия и когерентность в лингвокогнитивном и дискурсивном аспектах
- Особенности онимической концептуализации и категоризации и место литературных онимов в языковой картине мира
- Имена собственные и когерентность дискурса в романе И. Ильфа и Е. Петрова «Двенадцать стульев»
- Онимическая связность и ее типологические характеристики
Введение к работе
Актуальность работы заключается в недостаточной изученности
имени собственного как текстообразующего языкового явления. Способность
онимов выполнять текстообразующие функции уже давно интересует
лингвистов, и все более возрастает необходимость многоаспектного
исследования текстообразующих потенций онимов в когнитивно-
дискурсивной перспективе.
Объектом работы являются онимы как средство связности художественного текста, предметом – текстообразующие свойства онимов и
их связующий потенциал в аспекте организации связности художественного текста.
Материалом исследования послужили литературные произведения
писателей первой половины ХХ в. И. Ильфа и Е. Петрова «Двенадцать
стульев» и «Золотой теленок». Выбор этих произведений связан с тем, что в
них репрезентированы практически все разновидности литературных онимов
– от реально встречающихся имен собственных до сложных
интертекстуальных производных авторской фантазии.
Целью работы является изучение онимов в качестве средства формирования связности художественного текста.
Достижение цели определило необходимость решения следующих задач:
- обосновать особый лингвистический статус и функции литературных
онимов как значимых единиц семантической и структурной организации
художественного текста;
- рассмотреть ономастикон художественного текста как особую
понятийную сеть, формирующую связность и цельность текста;
- выделить онимические фреймы художественного текста как
инструмент организации его когнитивно-дискурсивного пространства;
рассмотреть онимическую когезию как формальный аспект связности текста;
уточнить понятие текстовой парадигмы онима и охарактеризовать ее текстообразующие функции;
- разработать функциональную типологию литературных онимов.
Методологическая база исследования. Философской базой
исследования явился материалистический диалектический подход,
опирающийся на единство формы и содержания, категории конкретного и абстрактного, общего и частного, материального и идеального.
Общенаучной базой диссертации стали исследования по когнитивной лингвистике (Бабушкин 2011, Болдырев 2009, 2013; Кубрякова 2004, Попова, Стернин 2007; Fauconnier 2002, Lakoff 1989, Langacker 2008, Talmy 2000 и пр.), лингвокультурологические труды (Караулов 2002, Алефиренко 2012, Воробьев 1997, Воркачев 2010, Красных 2003, Карасик 2010, Лихачев 1984, Маслова 2001, Ольшанский 2000, Степанов 1997, Тхорик 2005 и др.), работы по проблемам связности художественного текста (Гаврилова 1984, Гальперин 2001, Маслов 1975, Милевская 2003, Новицкая 1979, Сыров 2005 и др.), по теории художественного текста и проблемам словесного творчества (Адмони 1973, Бахтин 1967, Барт 1994, Дресслер 1981, Москальская 1981, Милевская 2003, Пешковский 1956, Шахматов 1988, Халлидей 1964 и др.).
Частнонаучными основаниями исследования работы по литературной ономастике и теории текста (Бардакова 2000, Бондалетов 1983, Горбаневский
1988, Жошна 1997, Иванова 2001, Калинкин 2000, Карпенко 1986, Катермина
2001, Ковалев 2001, Королева 2003, Петрова 1996, Подольская 1978, Ражина
2007, Соловьева 2004, Суперанская 1999, Супрун 2000, Топоров 1989,
Фонякова 1995, Хигир 2003 и др.); важной составляющей стали труды по
вопросам взаимодействия онимов и апеллятивов (Введенская, Колесников
1989, Бугуева 2009, Кудрявцева 2013, Москвин 2006, Кучешева 2012,
Соколова 2006 и др.), по теории интертекстуальности (Арнольд 1973, Барт
1994, Бахтин 1995, Денисова 2011, Кристева 2002, Лосев 1990, Лотман 2001 и
др.), по проблемам косвенной номинации, теории коннотации (Комлев 1969;
Телия 1996 и др.).
Цель и задачи, поставленные в диссертации, определили применение
дополняющих друг друга различных методов исследования: компонентный
анализ, анализ фреймов, контекстуальный анализ, метод текстовой выборки,
статистические методы. Примененный подход исследования
функционирования онимов в настоящей работе потребовал использования методик когнитивно-дискурсивного анализа и моделирования.
На защиту выносятся следующие положения:
-
Литературные онимы являются особыми значимыми единицами семантической и структурной организации художественного текста, у которых, помимо стилистической функции, проявляется текстообразующая гиперфункция. Термин «литературный оним» имеет ряд преимуществ перед терминами «художественный оним» и «поэтоним», поскольку доминирующими функциями описываемой единицы являются не только эстетическая и стилистическая, но и текстообразующая.
-
Ономастикон художественного текста представляет собой особую понятийную сеть, формирующую, наряду с композицией, связность и цельность текста. При этом некоторые онимы, в частности, имена персонажей, могут обеспечивать интертекстуальную связность с другими текстами.
-
Имена собственные в художественном тексте становятся ономастическими концептами, заголовками свернутых фреймов в языковом сознании; их функционирование в тексте порождает процедуры экспликации этих фреймов, организации парадигматики ментального лексикона и координации аспектов языковой картины мира в когнитивной структуре данного текста и его интертекстуальных связей.
-
Использование онимов в художественном тексте демонстрирует особый уникальный способ оформления связности (определенной нами как онимическая связность), обусловленный не только рекурренцией элементов
текстовой парадигмы онима, формирующей цепочку номинаций,
являющихся особой текстовой скрепой, образующей коннекторный ряд, но и их сложной семантической структурой, включающей в себя особый коннотативный компонент.
-
Функциональная типология литературных онимов включает в себя шесть основных групп: а) онимы, которые формируют когерентность глобального текста, в роли которых выступают текстовые онимические парадигмы основных действующих лиц; б) онимы, маркирующие пространственно-временные координаты текста в целом; в) онимы, участвующие в реализации внешних связей фрагмента текста; г) онимы, формирующие внутреннюю связность фрагмента текста; д) онимы, маркирующие пространственно-временные координаты фрагмента текста; е) периферийные (по степени частотности) онимы, не играющие заметной роли в реализации связности текста.
-
Текстовая парадигма онима включает в себя не только все варианты одного онима, но и все сопряженные с ними, в том числе апеллятивные, номинации одного и того же персонажа, местности, окружения и пр. При этом, если онимы регулярно функционируют в рамках единого микроконтекста, их текстовые парадигмы становятся сопряженными. Отмечено, что в художественном тексте наблюдаются четыре разновидности онимов: а) реальные онимы, б) интертекстуальные (в том числе прецедентные) онимы, в) простые искусственные онимы, и г) коннотативные искусственные онимы.
Научная новизна исследования заключается в том, что в работе впервые рассмотрены особенности реализации тех проявлений категории связности, которые детерминируются именами собственными, с учетом выполняемых ими функций в организации когнитивно-дискурсивного пространства художественного текста; предложена новая классификация литературных онимов с точки зрения их функционирования в онимических фреймах.
Теоретическая ценность диссертации заключается в том, что результаты произведенной работы дают возможность рассмотреть свойства имени собственного и особенности категории связности с позиций современной лингвистической парадигматики. Кроме того, использованные в работе подходы и методики изучения имен собственных в художественном тексте позволяют уточнить специфику реализуемой онимом информации и механизмы ее функционирования в дискурсе и тексте, что может оказаться полезным для разработки различных моделей анализа и синтеза текста.
Практическая значимость исследования состоит в том, что его итоги, результаты и данные могут с успехом быть применены на занятиях по
лексикологии, ономастике, лингвистике текста, когнитивной лингвистике, лингвокультурологии и коммуникативной лингвистике, на семинарских и практических занятиях, посвященных литературной ономастике, когнитивно-дискурсивному и стилистическому анализу текста и др. Материал, представленный в работе, будет полезным в преподавании филологического анализа и интерпретации текста. Помимо отмеченного, он применим в практике преподавания художественного перевода.
Апробация работы. Основные положения диссертации докладывались и обсуждались на заседании кафедры английского языка гуманитарных факультетов Института филологии, журналистики и межкультурной коммуникации Южного федерального университета. Выводы и положения диссертации были изложены автором в докладах и выступлениях на XIV международной конференции, посвященной проблемам общественных и гуманитарных наук (Москва, 2013), на международной конференции «Современные пути развития науки и образования» (Смоленск, 2015), на всероссийской научной конференции молодых учёных «Актуальные вопросы социально-гуманитарного знания» (г. Ростов-на-Дону, 2013 г.), научно-практической конференции «Миссия молодёжи в науке» (г. Ростов-на-Дону, 2014 г.), на ежегодных научно-практических конференциях ЮФУ (2013 – 2016 гг.); выводы и материалы исследования применялись автором при проведении практических и семинарских занятий по лингвистическим дисциплинам по программам бакалавриата.
Основные положения диссертации отражены в 9 научных статьях, 4 из которых опубликованы в рецензируемых научных изданиях, включенных в реестр ВАК Минобрнауки РФ.
Структура работы. Научное диссертационное исследование состоит из введения, двух глав, заключения и библиографии, которая включает 229 наименований на русском и английском языках.
Проблема связности художественного текста: когезия и когерентность в лингвокогнитивном и дискурсивном аспектах
Так, Т. ван Дейк определяет дискурс как коммуникативное событие (сложное единство языковой формы, значения и действия), воссозданное участниками общения; событие, в котором задействован не только язык в его фактическом использовании, но и те ментальные процессы, которые неизбежно сопровождают процесс коммуникации [Dijk van 1985]. Н. Д. Арутюнова в «Лингвистическом энциклопедическом словаре» дает такую дефиницию: «Дискурс (от. франц. Discours – речь) – связный текст в его совокупности с экстралингвистическими - прагматическими, социокультурными, психолингвистическими и другими факторами (курсив наш – Т.Л.); речь, которая рассматривается как целенаправленное социальное действие, как компонент, участвующий во взаимоотношениях людей и в механизмах их сознания (когнитивных процессах). Дискурс – это речь, «погруженная в жизнь» [ЛЭС 1990, 136-137].
Как известно, сегодня связный текст определяют как одно из проявлений дискурса, его промежуточный результат, поскольку результатом дискурса становится перлокутивное действие, а не процесс создания текста. В этом аспекте под дискурсом понимают «совокупность речемыслительных действий коммуникантов, связанных с познанием, осмыслением и презентацией мира говорящим и осмыслением языковой картины мира говорящего адресатом» [Милевская 2003, с. 188-190].
Таким образом, понятие дискурса представляет собой одновременное взаимодействие двух компонентов: динамического процесса языковой деятельности в определенном социальном контексте, и результат этой деятельности в виде текста. По сравнению с текстом, понимание которого связано, прежде всего, с лингвистическими категориями, дискурс – понятие более разноплановое, оно шире и глобальнее коррелирует с категориями логики, психологии, философии и направлено на человека, его опыт, знания, интеллектуальный уровень, способ выражения знаний об окружающем мир [Бехта 2004].
М. Л. Макаров, считая синонимами, взаимозаменяемыми терминами «текст» и «дискурс» (известно, что общими признаками и текста, и дискурса выступают завершенность, целостность, связность, модальность, интенциональность, способ и сфера функционирования), все же дифференцирует их по оппозиционным параметрам: структурность -функциональность, продукт - процесс, статичность - М. Л. Макаров, считая синонимами, взаимозаменяемыми терминами «текст» и «дискурс» (известно, что общими признаками и текста, и дискурса выступают завершенность, целостность, связность, модальность, интенциональность, способ и сфера функционирования), все же дифференцирует их по оппозиционным динамичность [Макаров 2003].
Дискурс соотносится с текстом, как выражение с предложением, фонема со звуком, морф с морфемой. Понятно, что речевые единицы (дискурс, высказывание), не имея эмпирической субстанции, реальной материальной манифестации, шире в потенциальной способности реализовать коммуникативные потребности говорящих, отражать их ментальный мир.
Текст, по мнению Н. Литвиненко, выступает «сердцевиной» дискурса. Когда текст попадает в поток сознания человека, его воспринимает, он становится стилем, отражая процесс речи. Дискурс - это «своеобразная динамическая модель текста, текстовая коммуникация, связанная с коммуникативной деятельностью субъекта» [Литвиненко 2009, с. 11-12].
А. И. Варшавская использует термин «дискурс-текст»; она формулирует определение дискурса как «процесс языкового мышления, а текст – как результат или продукт этого процесса» [Варшавская 1984]. С точки зрения другого исследователя, В. В. Богданова, речь и текст представляют собой два аспекта дискурса. Для этого автора характерно широкое понимание дискурса – с его точки зрения, любая речевая деятельность, устная или письменная, одновременно может являться «языковым материалом, фиксированным на том или ином материальном носителе с помощью начертательной письма. Таким образом, термины речь и текст будут видовыми по объединяющему их родовому термину дискурс» [Богданов 1993, с. 5-6].
Исходя из проанализированных выше формулировок понимания дискурса и текста, становится понятным, что современная лингвистика считает текстом формальную, абстрактную конструкцию, которая актуализируется в дискурсе; способы актуализации текста представляют собой разнообразное взаимодействие внутренних, системных языковых и лингвокогнитивных процессов и экстралингвистических факторов. В результате понимание дискурса в узком смысле предстает как последовательность единиц языка, при этом обязательно связная, которая создается производителем высказывания для слушателя в определенное время, в определенном месте, в определенных условиях, с определенной целью.
Изучая произведения художественной литературы, мы имеем дело с художественным дискурсом. Художественный текст предназначен для коммуникации особого рода. Он рассчитан на особый тип коммуникантов, особое распределение ролей между ними. Поэтому вопрос о художественном дискурсе иногда приобретает дискуссионный характер, более того, даже порой высказывается мысль о том, что художественный текст как специфическое образование не имеет дискурса, ибо создание художественного текста и его восприятие нельзя представить как непосредственные составляющие одного коммуникативного акта. К тому же в художественной коммуникации существует особый код передачи информации и особые средства воздействия на слушателя или читателя. Создание текста не является спонтанным и непринужденным. Автор руководствуется не только коммуникативными намерениями и известными ему приемами эстетического воздействия на адресата, но и определенными творческими установками. В связи с тем, что основным назначением художественного дискурса является эмоционально-волевое и эстетическое воздействие на тех, кому он адресован, его главным конституирующим фактором является его прагматическая сущность. Функционирование художественного дискурса невозможно вне диалектических отношений «писатель – художественный текст – читатель».
Традиционный подход к анализу художественного текста предполагает изучение текстовых единиц, грамматических категорий, связей и стилистических средств. Однако для исследования художественного дискурса недостаточно учитывать только собственно текстовые параметры. Нужно проанализировать прагматическую установку автора. Создание и функционирование художественного произведения, воплощенного в художественном тексте, стало возможным благодаря экстралингвистическим конвенциям, раскрывающим связь между текстом и миром.
Специфика художественного произведения заключается в характере речевой деятельности автора текста. Речь идет о дискурсивной деятельности автора, которая выходит за пределы собственно текста и обусловливает толкование художественного произведения как особого типа дискурса. Кроме автора как продуцента текста, важную роль в художественном дискурсе играет читатель, воспринимающий текст. Поэтому художественный дискурс можно определить как процесс взаимодействия автора и читателя через текст.
Особенности онимической концептуализации и категоризации и место литературных онимов в языковой картине мира
Концептуальное оформление получает фактически все информационное пространство ментального лексикона, а не только та его часть, которая в данный конкретный момент функционирует. Непрерывный процесс категоризации, который происходит в ментальном лексиконе, держит его в активном, рабочем состоянии, а редукция и «развертывание» концептов заставляет языковое сознание находиться в постоянном движении. Однако, это не беспорядочное броуновское движение, а систематизация, упорядочение, образование новых когнитивных структур (по Р.Лангакеру), то есть новых связей между концептами, которые, кстати, в процессе социолингвистического эксперимента репрезентируются как реакции на заданный стимул.
Эти процессы систематизации информационного содержания ментального лексикона в контакте с объективной действительностью и под влиянием объективной действительности приводят, кроме уже указанного, к двум существенным результатам. Оба касаются любых концептов, но мы сосредоточим свое внимание на концептах онимических. Первый из них – профилирование концептов. Профилирование в понимании Рональда Лангакера [Langaker 1988] приводит к изменению денотата, а следовательно в онимах – к появлению нового онимичного концепта, причем, а) с сохранением того же домена: Авессалом Изнуренков, отец Федор, Ипполит Матвеевич Воробьянинов (И.Ильф и Е. Петров); б) с изменением домена: апеллятив айсберг фамилия Айсберг (И.Ильф и Е. Петров), река Москва город Москва; в) с заменой разряда (фрейма): скалы Сцилла и Харибда (античный эпос) имена Сцилла Ефимовна и Харибда Абрамовна (И.Ильф и Е. Петров), имя Антон Рубинштейн пароход Антон Рубинштейн (И.Ильф и Е. Петров) и т.п.
Второй результат систематизации концептуального содержания ментального лексикона – выстраивание онимических фреймов. Фреймы как понятийные структуры, «средства организации опыта и инструменты познания» [Fillmore 1982, p. 114], в отличие от лексико-семантических полей (или групп, систем), имеют не только и не столько интралингвистические основы, сколько экстралингвистические, мотивируясь внеязыковыми факторами, объективной действительностью, унифицированными схемами опыта. Главная примета имен – идентификация единичных денотатов – неразрывно связывает их с внеязыковой действительностью, тем самым предоставляя им фреймовые свойства. По типам денотатов и, соответственно, способам их категоризации и номинации, онимы выстраиваются в ментальном лексиконе, по нашим наблюдениям, в несколько типов фреймов: 1) антропонимический (объединяет наименование людей), 2) топонимический (названия географических объектов) 3) теонимический (имена богов, божеств, персонажей религий и мифологий), 4) эргонимический (имена объединений людей), 5) зоонимический (клички животных), 6) космонимический (имена небесных тел, их объединений и их частей), 7) хрононимический (наименование событий, выдающихся временных отрезков), 8) хрематонимический (имена отдельных материальных объектов), 9) идеонимический (наименование идеальных, духовных предметов).
Каждый фрейм состоит из нескольких субфреймов, которые могут быть обозначены также употребляемым в когнитологии термином домен. Так, космонимический фрейм объединяет такие домены: 1) названия созвездий; 2) названия звезд (здесь подошел бы термин астрономия, если бы он не употреблялся как синоним фреймового обозначения космонимия); 3) наименование планет (планетонимы); 4) наименование астероидов - малых планет; 5) имена спутников планет; 6) названия комет (кометонимы); 7) названия галактик, прежде всего – нашей, Млечного Пути; 8) названия деталей поверхности космических тел (космотопонимы).
Сущность и функционирование ментального лексикона, состав и формы существования его единиц, сохранение, трансформации и взаимодействие этих единиц, в том числе единиц онимических, сравнительно недавно разрабатываются в лингвистике. Уже сейчас можно сделать вывод, что имена в ментальном лексиконе играют значительно более существенную роль, чем в языке и речи. Становясь ономастическими концептами, они служат организаторами ментального лексикона, координаторами языковой картины мира, заголовками фреймовых структур памяти и средствами развертывания и экспликации этих структур в речемыслительной деятельности.
Выявление принципов когнитивной обработки и переработки языковых данных, а именно восприятия и понимания речи, так же как ее порождения, является «центральной задачей когнитивной лингвистики», как отмечает В.З. Демьянков [КСКТ, с. 63].
Имена собственные и когерентность дискурса в романе И. Ильфа и Е. Петрова «Двенадцать стульев»
В романе «Двенадцать стульев» обнаруживается 8 основных локаций: уездный город N, Старгород, Москва, Волга (три компонента: пароход «Скрябин» (в качестве локации), Васюки, Сталинград), Пятигорск, Батум, Военно-Грузинская дорога, Тифлис, Ялта.
В каждой локации наряду с главными действуют и второстепенные персонажи (например, Кислярский, Персицкий, инженер Брунс, монтер Мечников, вдова Грицацуева и др.), причем они редко переходят из локации в локацию. Имена различных второстепенных персонажей объединяются в антропонимические фреймы второго порядка.
В этой связи представляется возможным выделить, наряду и по аналогии с антропонимическими фреймами второго порядка, топонимические фреймы второго порядка. Эти фреймы, формирующие микролокации, представлены в основном эргонимами - названиями учреждений, домов, помещений. Каждый из этих эргономических фреймов коррелирует с антропонимическим фреймом второго порядка, компоненты которого обозначают действующих лиц, находящихся в пределах (редко -выходящих за пределы) микролокации.
В научной литературе описаны три функциональных разновидности онимов - реальные, окказиональные и мифонимы [Мерзлякова 2015] - и три способа их употребления: имя собственное как смысловая веха, имя собственное как фон повествования и имя собственное как факультативный элемент [Бурцев 2003; Васильева 2003; Виноградова 2001; Воронова 2000]. В соответствии с этими классификациями имена главных героев и названия локаций являются смысловыми вехами, а названия микролокаций и соотносимые с ними антропонимы, которые не играют глобальной связующей роли, - фоновыми именами собственными (такой подход к анализу имен собственных представлен, например в: [Дергилева 2008]). Однако с этим нельзя согласиться, как нельзя согласиться и с признанием за онимами второго порядка факультативной роли. Так, в топонимический фрейм «Старгород» входит эргономический фрейм «2-й дом Старсобеса», с которым связан антропонимический фрейм второго порядка, включающий имена Альхен (Александр Яковлевич) и Паша Эмильевич, которые неправомерно считать фоновыми, поскольку их когнитивно-дискурсивная значимость для данного фрагмента текста (5 глава) выше, чем значимость таких антропонимов, как Александра Яковлевна (Сашхен), Кокушкина, Исидор Яковлевич, Афанасий Яковлевич, Кирилл Яковлевич, Олег Яковлевич. Последние могут быть отнесены к фоновой информации, а такие реализованные в данной микролокации имена собственные, как Сокуцкий, Доризул, Баттистини, Заратустра - к факультативным элементам. Однако, прагматоним огнетушитель «Эклер» является важным элементом обеспечения когезии текста пятой главы, поскольку формирует сразу два эпизода, и его квалификация как фонового онима затруднительна.
Наблюдения за ролью онимов в формировании когерентности и цельности текста позволяют сделать вывод о том, что трехкомпонентная классификация онимов в художественном тексте не отражает всего многообразия их функций. Полагаем, что применение фреймового подхода к анализу функционирования онимов дает возможность предложить более детальную их типологию.
В качестве примера рассмотрим структуру малого эргономического фрейма «Дом Народов». Этот эргоним входит в макроскопический фрейм «Москва»; на втором этаже в Доме Народов расположена редакция газеты «Станок». Внутренняя организация структурируемого фрейма основана на антропонимах репортер Персицкий, писатель Агафон Шахов, кассир Асокин, маэстро Судейкин, комсомолец Авдотьев, Наперников. Кроме этой онимической группы во фрейме «Дом Народов» представлена группа гемеронимов «Герасим и Муму», «Гигроскопический вестник», «Будни морзиста», «Кооперативная флейта», «Лес, как он есть», «Работник булки», «Капитанский мостик», которая связывается антропонимами Никифор Ляпис-Трубецкой и Гаврила. В качестве средства связности активную роль играет и антропоним Хина Члек, который появляется в тексте трижды: при характеристике Никифора Ляписа-Трубецкого, как маркер для вставки «Рассказа о несчастной любви» и как заключение разговора сотрудников редакции с Ляписом.
В структурируемом фрейме представлено большое количество и других имен собственных: антропонимов (Диксон, Чемберлен, Клеопатра, Степа, Энтих, Буденный, Брокгауз, Долгорукий, Сумароков-Эльстон и т. д.); хрематонимов (Эйфелева башня, Сухаревская башня, Домиций), топонимов (Турция, Эрзерум, Кавказ, Бельгия, Нидерланды) и др., формирующих пространственный и временной фон данного фрагмента художественного мира произведения.
Фрейм «Дом Народов» связывается с внешними по отношению к нему фреймами посредством антропонимов Остап, вдова Грицацуева, Никифор Ляпис-Трубецкой, Персицкий.
Текстообразующие свойства онимов проявляются на всем протяжении художественного текста и на всех уровнях его организации, однако их функциональная нагрузка неравномерна и их «удельный вес» в тексте различен. Некоторые из онимов играют ключевую роль в маркировании связности фрагмента с макроструктурой произведения, другие становятся своеобразными опорными элементами, служащими для делимитации текста на отдельные фрагменты, как, например, элементы топонимических фреймов - имена локаций.
Онимическая связность и ее типологические характеристики
Имена собственные играют существенную роль в оформлении сочетаемости строевых компонентов полипредикативных конструкций, выполняя функцию соотнесения предикативных частей друг с другом. Скрепляя и связывая синтаксические единицы друг с другом, онимическая цепь предстает как особая текстовая скрепа, которая может быть охарактеризована как «коннекторный ряд» повторяющихся лексических элементов. Текстообразующие свойства онимов проявляются на всем протяжении художественного текста и на всех уровнях его организации.
Наблюдения над ролью онимов в формировании когерентности текста позволяют сделать вывод о том, что традиционная трехкомпонентная классификация ролей онимов в художественном тексте не отражает всего многообразия их функций. Предпринятый фреймовый подход к функционированию онимов позволил дать более детальную типологию.
Функциональная классификация онимов в художественном тексте может включать следующие позиции. 1) Онимы, формирующие когерентность всего текста – имена главных действующих лиц. 2) Онимы, формирующие пространственно-временные координаты художественной картины мира. 3) Онимы, непосредственно взаимодействующие с главными действующими лицами, формирующие внешние связи фрагмента текста. 4) Онимы, формирующие внутренние связи фрагмента текста, репрезентирующие основных действующих лиц фрагмента текста. 5) Онимы, создающие пространственно-временной фон фрагмента текста. 130 6) Периферийные по степени частотности онимы, не играющие заметной роли в реализации связности текста. При этом основными разрядами, играющими роль в когерентности художественного текста, являются, с одной стороны, антропонимы, с другой – топонимы, эргонимы и другие разряды, способные репрезентировать онимический ландшафт художественной картины мира. На уровне художественного текста онимы выполняют важную роль в оформлении сочетаемости структурных компонентов сложных синтаксических конструкций, при этом они не выполняют роли формальных средств связи, однако помогают предикативным компонентам сложного целого соотноситься между собой. Эта функция дополняется сложными отношениями, возникающими между различными членами парадигмы онима и местоименно-указательными средствами, оформляющими отношения анафоры и дейксиса. Обычно в тексте имя собственное, прогнозирующее репрезентацию итеративной семы, находится в начальной части полипредикативной конструкции и может быть квалифицировано как коннекторный лексический антецедент. С ним соотнесены лексические элементы последующих частей, находящихся с данным антецедентом в синонимических, субститутивных, гиперогипонимических отношениях по признакам референта, а также соотносительные с семантическими полями, характеризующими онимический объект.
Отношения инклюзивости ставят группу вариантов онима во главу парадигмы, тогда как лексические субституты выполняют роль ситуативных конкретизаторов референта. Отношения идентичности, подразумевающие тождество нескольких означаемых одному означающему, репрезентируют категоризацию, которая в сфере литературных онимов реализуется в таких контекстах, где оним соотносится с группой объектов, каждый из которых имеет собственное средство референции.
Отношения эксклюзивности в когезивной системе литературных онимов формируются между взаимоисключающими сторонами одного объекта. Важная роль в реализации онимической связности принадлежит онимическому повтору. Онимический повтор – маркированный, отчетливо выделяемый коммуникантами способ обозначения и выражения связанности высказываний в пределах одного дискурса. Повторяющийся онимический компонент скрепляет предикативные конструкции, подчеркивая как формальную, так и семантическую цельность всей конструкции. Функция скрепы у повторяющихся онимов с особенной яркостью проявляется при их участии в оформлении актуального членения высказывания. Стандартной синтаксической моделью такого функционирования онимов является синтаксический ряд предложений, в которых оним, его вариант или его субститут попеременно оказываются то в рематическом, то в тематическом блоках. Онимическая когезия тесно взаимодействует с анафорическими синтаксическими средствами; онимы выступают антецедентами местоименно-соотносительных средств синтаксической связи, и в целом формируется комплексная лексико-грамматическая сеть, узлы которой соответствуют тематическим и структурным узлам художественного текста.
Таким образом, представленная типология онимических средств когезии и когерентности позволяет более подробно и детально исследовать внутреннюю структуру связного литературного текста.