Содержание к диссертации
Введение
1. Теория языковой нормы 10
1.0. Норма как социолингвистическое понятие 10
1.1. Внутриязыковая обусловленность нормы 11
1.1.1. Язык-речь. Система, норма, узус 11
1.1.2. Система, норма, узус в плановом языке 21
1.1.3. Норма 1 и норма 2 23
1.2. Социальная обусловленность нормы 25
1.2.1. Возникновение и развитие нормативного варианта в национальном языке 25
1.2.2. Функции и признаки нормативного варианта языка 27
1.2.3. Носитель нормативного варианта. Его социальные характеристики 29
1.3. Нормативное произношение и языковое сознание 31
1.3.1. Языковое сознание носителя языка 31
1.3.2. Методы изучения отношения к языку 33
1.4 Произносительная норма 34
1.4.1. Нормана фонетическом уровне 34
1.4.2. Письменная и устная формы языка и произносительная норма в эсперанто 37
1.4.3. Стили произношения 39
1.4.4. Процессы устной речи: редукция безударных гласных 41
г.5. Специфика произношения в международном языке 44
1.5.0. Концепции для описания языка вне рамок государства 44
1.5.1. Проблема произносительной нормы в международном языке 46
1.5.2. Речевое поведение в международной коммуникации 50
1.5.3. Идеальная фонетическая система международного языка
Н. С. Трубецкого 51
1.5.4. Проект произношения EIL: фонетическое ядро lingua franca 55
1.5.5. Сравнение системы Н.С. Трубецкого с системами эсперанто и EIL 58
2. Эсперанто 62
2.1. Общие сведения об эсперанто 62
2.1.1. Где говорят на эсперанто? N. 62
2.1.2. Количество эсперантистов 64
2.1.3. Эсперантист как тип носителя языка 65
2.1.4. Языковая общность эсперантистов. Языковая сознательность 68
2.1.5. Эсперантистская культура 78
2.2. Современный эсперанто как естественный язык 81
2.2.1. Сферы употребления и функциональная разработанность 82
2.2.3. Сфера профессионального использования 86
2.2.4. Эсперанто в семье и нативизация эсперанто 87
2.2.5. Наличие языковых изменений t 93
2.3. Фонологическая система в эсперанто и ее реализация 96
2.3.1. Система Заменгофа 96
2.3.1.1. План языка Заменгофа: норма Фундаменте 96
2.3.1.2. Устная коммуникация. Норма «Языковых ответов» 100
2.3.2. Постзаменгофовский период 107
2.3.2.1. Кежинсон: определим границы варьирования 108
2.3.2.2. ПАТ: нормирование аллофонов 108
2.3.3. Современный этап: неозаменгофианство 112
2.3.3.1. Дж. Уэллс и критерии хорошего произношения 112
2.3.3.2. Б. Веннергрен 115
2.3.3.3. Ж-Т. Лоанси: попытка социолингвистического взгляда 117
2.3.4. Языковая политика в сообществе v 121
2.3.4.1. Предписание минимальной вариативности , 121
2.3.4.2. Преподавание эсперанто 122
2.3.4.3. Народная языковая политика 127
2.4. Существует ли произносительная норма в эсперанто? Гипотеза и план исследования 132
3. Эксперимент на восприятие и оценку звучащих образцов речи на эсперанто 138
3.1. Описание эксперимента 138
3.1.1. Условия проведения эксперимента 139
3.1.2. Шкалы оценки 149
3.1.3. Социальные характеристики дикторов. Родной язык диктора 150
3.1.4. Фонетические параметры стимульных текстов 151
3.1.5. Анкета для аудиторов 157
3.1.6. Обработка полученного материала 159
3.2. Результаты и анализ полученных данных 164
3.2.1. Рейтинг дикторов 164
3.2.2. Оценки дикторов по качественной шкале 170
3.2.3. Содержание свободного комментария 173
3.2.3.1. Развернутый повтор шкал 173
3.2.3.2. Описание аудиторами акцента диктора 174
3.2.3.3. Личность диктора и приписываемые ему характеристики 188
3.2.3.4. Появление новых оценок 189
4. Анализ фонетического варьирования в речи дикторов 195
4.1. Разброс вариативности ударных и безударных гласных «а» и «о» 195
4.2. Варианты реализации согласного «D> 205
5. Общие выводы по экспериментальной части исследования 213
6. Заключение 218
Список литературы 222
- Функции и признаки нормативного варианта языка
- Проблема произносительной нормы в международном языке
- Сферы употребления и функциональная разработанность
- Оценки дикторов по качественной шкале
Введение к работе
Современный мир предлагает лингвистам уникальный объект для исследования - язык эсперанто, созданный Заменгофом в 1887 г. Этот язык, который эсперантологи предпочитают называть плановым, а не искусственным, стал обретать признаки естественного языка благодаря его использованию постоянно растущим сообществом эсперантистов в разнообразных социальных контекстах. [Blanke 2001, Jansen 2007, Lindstedt 2006, Мельников 2004]. Такой путь развития эсперанто позволяет лингвистам глубже проникать в вопросы соотношения структуры и функционирования языков.
Актуальность исследования обусловлена возрастающей ролью использования нескольких национальных языков на международном уровне по сравнению с предыдущими эпохами. Существует теоретический и практический интерес к вопросу о произношении в международных языках, где пока что сохраняется ориентация на национальный стандарт, например, британский или американский для английского языка. В то же время качественное (и весьма трудоемкое) овладение национальным стандартом произношения становится нецелесообразным в связи с тем, что большинство людей, использующих английским язык, не принадлежат к этим двум нациям, а количество контактов с англичанами и американцами незначительно по сравнению с общим объемом устной коммуникации по-английски. Широко обсуждается вопрос о выработке альтернативного произносительного варианта для английского языка как международного. Так, известны предложения упрощенной фонологической системы, наиболее разработанной из которых является система Дж. Дженкинс [Jenkins 2000]. Пока английский, самый распространенный мировой язык (количество говорящих оценивается от 1,5 до 2-х млрд.), находится в поиске характеристик произношения для EIL (English as International Language), эсперанто может оказаться примером решения этой проблемы, если наличие нормативного произношения в нем будет доказано.
Цель исследования - с помощью современных лингвистических и социолингвистических методов выяснить, какие основания существуют для высказываемого эсперантологами мнения о сформированности произносительной нормы в эсперанто на нынешнем этапе его развития, и продемонстрировать фонетическое качество такого произносительного варианта. Цель исследования достигается путем выполнения следующих задач:
1. описанием языкового-сообщества эсперантистов и функционирования в нем эсперанто;
2. анализом истории формирования произношения в эсперанто;
3. проведением экспериментального социолингвистического исследования с целью описания языкового сознания эсперантистского сообщества;
4. определением социальных характеристик носителя нормативного произношения в эсперанто;
5. объективно-фонетическим описанием нормативного варианта произношения в эсперанто на материале трех фонологическим единиц: /а/,/о/,/г/.
Объектом исследования является язык эсперанто на современном этапе своего развития; история реализации его фонологической системы -части «плана» (Фундаменто) Заменгофа; образцы современного нормативного произношения в эсперанто.
Предметом исследования является специфика объединяющего произношения в мировых языках, где количество и разнообразие типов носителей языка больше, чем в национальных языках, а нормативных предписаний, поддерживаемых или навязываемых государственной языковой политикой, не существует. Исследуется язык эсперанто с привлечением материалов по международному английскому языку.
Материалом исследования послужили серия стимулов из 25-ти аудиозанисей речи эенерантистов- с различными фонетическими и социальными характеристиками, анкетирование и интервью с членами эсперантистского сообщества, ответы 131 аудитора в социолингвистическом эксперименте.
Цели-и задачи обусловили-методы, использованные в исследовании: анализ литературных источников, анкетирование, интервьюирование, включенное наблюдение, эксперимент по языковым оценкам, статистическая обработка данных, слуховой и инструментальный (осциллографический и спектральный) анализ речи.
В результате исследования сформулированы и выносятся на защиту следующие положения:
1. Данные проведенного исследования позволяют констатировать сформированность произносительной нормы в эсперанто в соответствии со следующими критериями: ее существования как факта языкового сознания (в виде единых представлений о нормативном произношении у членов сообщества); наличия у нее определенного класса (группы) носителей; надэтнолектного характера ее фонетического содержания.
2. Социальная специфика носителя нормативного произношения эсперанто (языка без государства, вненационального) заключается в том, что признаки принадлежности- к высокому социальному слою, образованности, места рождения, речевой культуры в семье и другие, характерные для, носителя нормы в этническом языке, не имеют значения для эсперантиста. Социальный престиж эсперантиста базируется на качестве овладения языком и активности в эсперанто сообществе, деле продвижения эсперанто в мире. 3. Современная произносительная норма эсперанто относится к "строгой", то есть, следует тенденции сужения вариативности, потенциально возможной произношения в международном языке.
4. Современная произносительная норма эсперанто сформировалась как на основе широкого устного использования языка, характерного для современного этапа его функционирования, так и на основе традиции культивирования Фундаменто, «плана» Заменгофа, функционирующего в качестве «народной» языковой политики в эсперанто.
Научная новизна заключается в том, что исследование, является первым развернутым объективным социолингвистическим исследованием вопроса о нормативном произношении в эсперанто. В работе использованы экспериментальные методы изучения отношения к языку и объективно-фонетические методы анализа материала. Настоящая работа предлагает новые данные по языковому сознанию эсперантистского сообщества на современном этапе развития эсперанто и фонетическому содержанию произносительного варианта, ощущаемого сообществом как нормативное.
Теоретическая значимость исследования
Теория нормы традиционно строилась на исследовании национальных языков в рамках государств. Настоящее исследование произносительной нормы эсперанто может обогатить теорию нормы данными о путях ее формирования в языках вне государственных рамок, не соотносимых напрямую с определенной территорией и традиционной социальной иерархией. Такая задача уже поставлена принципиально некоторыми современными исследователями [Romaine 2000, Deumert 2003]. Выявление факторов, значимых для формирования и оценки произношения в международной коммуникации, также представляет теоретический интерес.
Кроме того, феномен планового языка, перешедшего в фазу функционирования по типу естественного, единственным примером которого является эсперанто, представляет интерес с точки зрения исследования взаимодействия стихийного и регулируемого в языке.
Практическая значимость исследования заключается в том, что полученные данные могут быть основой для фонетического курса по эсперанто, входить в курсы лекций по эсперантологии и социолингвистике. Результаты исследования прошли апробацию и были представлены на ряде конференций: XXXIII и XXXVI Международная филологическая конференция в СПбГУ в 2004 и 2007 гг.; чтения Петербургского Лингвистического Общества 2004 г.; конференция «Социальные варианты языка III» 2004 г. в НГЛУ (Нижний Новгород); 15-й социолингвистический симпозиум 2004 г. (стендовый доклад, г. Ньюкасл); 14-е заседание Немецкого Интерлингвистического Общества 2004 г.; 28-я эсперантологическая конференция под эгидой Esperanto Studies foundation 2005 г., заседания социолингвистического семинара Европейского Университета в 2003, 2004, 2008 гг. Результаты также использовались в спецкурсе по эсперанто на факультете филологии и искусств СПбГУ в 2007-2008 гг.
Структура диссертации
Диссертация состоит из введения, четырех глав, выводов, заключения и списка литературы.
Во введении обосновывается актуальность исследования, формулируются цель, задачи, гипотеза исследования, определяются объект и предмет исследования, материал и методы, раскрываются его научная новизна, теоретическая и практическая значимость.
В первой главе рассматриваются положения теории нормы, сформулированные на материале национальных языков, внутриязыковое и социальное содержание нормы. Отдельно рассматривается понятие произносительной нормы. Рассматривается специфика использования языка на международном уровне и вопрос о критериях произношения в языке такого типа. Сравниваются идеальная фонологическая система для мирового языка (Н. С. Трубецкой), система EIL (Дж. Дженкинс) и система эсперанто.
Вторая глава посвящена эсперанто. В ней рассматриваются особенности функционирования современного эсперанто, позволяющие сравнивать его с естественными языками и при этом раскрывающие его плановый характер. Рассматривается эсперантистское сообщество и типы носителей языка, а также внутриязыковые и социальные факторы, влияющие на выработку хорошего произношения.
Описание экспериментальной части исследования состоит из двух глав.
Третья глава посвящена описанию проведенного социолингвистического эксперимента, направленного на получение языковых оценок от членов эсперантистского сообщества.
Четвертая глава посвящена объективному (осциллографическому и спектральному) анализу реализации сегментов /а/, /о/, /г/ в речи лучших и (для сравнения) худших информантов.
В заключении формулируются общие выводы исследования, полученные как на основе теоретического анализа, так и экспериментальных данных.
Функции и признаки нормативного варианта языка
Основные признаки нормативного варианта связаны с преодолением вариативности, присущей языку в самых разных его аспектах. Благодаря зафиксированности языкового варианта мы можем понимать собеседников, отдаленных от нас по времени; нормативный вариант позволяет общаться людям с отличающимися идиомами и, таким образом, преодолевать территориальную вариативность языка, функциональная разработанность позволяет преодолеть ситуативную вариативность речи.
Это хорошо иллюстрирует Л. В. Щерба в работе «Современный русский язык»: «Монолог чаще всего адресуется к ряду лиц, среди которых могут быть близкие и неблизкие, и вовсе чужие: все это лишает возможности рассчитывать на непосредственное понимание и заставляет прибегать к традиционным формам речи, к литературному языку, который - один для всех, своих и чужих, и который, таким образом, возвышается над всем этим разнообразием ситуаций и людей. Из сказанного вытекает и всем понятное противоположение литературного языка и диалекта, с которого я начал (при этом надо иметь в виду, что диалекты могут быть местные, т. е. объединяющие людей географически, и социальные, т. е. объединяющие людей по профессии, классу и т. п.). Литературный язык - один для всех, своих и чужих, тогда как диалект обслуживает только определенную группу людей» [Щерба 1957: 114]. Для Л. В. Щербы литературный язык - это «самостоятельный диалект, но особого типа, «наддиалектный диалект»». Такую же формулировку находим и у современных социолингвистов [Trudgill 1999]: П.Традгил называет литературный язык необычным диалектом, социальным диалектом, самым важным диалектом с социальной, интеллектуальной и культурной точек зрения, социальным диалектом.
Функция нормативного варианта - трансляция культуры и традиции народа, объединяющая функция. Она может сочетаться с традиционной функцией любого языкового варианта, обозначая принадлежность говорящих к определенной группе, точнее — к высокой социальной группе, ассоциируясь с властью и элитой. Это влечет за собой восприятие этого варианта как престижного и его положительную оценку в обществе. Другим источником положительной оценки является развитая эстетическая функция нормативного варианта, которая связана, в зависимости от конкретного рассматриваемого языка, с эпосом, художественной литературой культурой в целом, театральной практикой и т. д.
Функции и признаки нормативного варианта национального языка тесно связаны между собой: например, объединяющая функция имеет своим следствием наддиалектныи характер нормативного варианта. Использование в большинстве доменов влечет за собой такой признак, как наибольшая функциональная разработанность. Функция сохранения и передачи культуры дает нам такие признаки, как историчность и сохранение традиции.
У. Дауне [Dowries 1998] так суммирует признаки нормативного варианта с условиями его существования: с социальной точки зрения он связан с властью и идеологией, языковой политикой и институтами образования, через которые вводится норма. Нормативный вариант автономен, тогда как диалекты занимают определенное место в иерархии, а их позиция зависит от нормативного варианта. Нормативный вариант связан с кодификацией, историческим и литературным каноном, письменностью. Он обладает характеристиками правильности, престижности, символическим значением и эстетическим превосходством, и его носителем является группа национальной элиты.
Признак престижа может иметь, различное содержание. Например, в новогреческом престиж варианта кафаревуса был связан с древнегреческой культурой и традицией, узким кругом интеллектуальной элиты, а. престиж варианта димотики соотносился с современной литературой, выразительным употреблением языка, демократическими установками общества [Mackridge 2004].
Значимыми социальными характеристиками носителя языка считаются пол, возраст, уровень образования, профессиональная деятельность, происхождение и принадлежность к определенному слою общества, место рождения и наиболее длительного проживания, социальное окружение в процессе онтогенеза, степень социальной активности, степень политизации и идеологизированности личности [Вербицкая 2001, Бондарко 1998, Богданова 2001, Русский язык по данным массового обследования 1974, Downes 1998].
Для русского языка в 1960 году М. В. Пановым был предложен список лингвистически значимых социальных признаков, далее используемых в большинстве социолингвистических описаний на материале русского языка. В него входили следующие параметры: возраст, образование и место его получения, социальное положение (т.е. статус), место, где прошло детство, место наиболее длительного проживания (т.е. территориальная характеристика имеет градации), регулярность просмотра ТВ или радио (т.е. коммуникативная включенность в нормативный язык), срциальное положение родителей и место их рождения.
В работе под редакцией Л. П. Крысина [Русский язык по данным массового обследования 1974: 17] носители литературного языка выделяются по меньшему количеству признаков. Выделяются три признака: 1) русский язык для них — родной; 2) они имеют среднее или высшее образование и 3) они являются жителями городов. Учитывался также тип полученного образования (известна разная степень сознательности в отношении к литературному языку у представителей гуманитарных и технических профессий), использование литературного языка в семье, проживание в столице.
Существуют предложения описывать социальные характеристики говорящих через градуирование уровней их речевой культуры (степенью владения речью, способностью объясняться, продуцировать и понимать тексты, декомпонировать их) [Богданова 2001], которые представляют собой попытку отойти от социальных характеристик носителя языка и основываться в большей мере на его языковой компетенции.
Проблема произносительной нормы в международном языке
При обсуждении функционирования национального языка на международном уровне одним из основных вопросов становится вопрос о варианте языка для международной коммуникации, в TqM числе произносительном. Эту проблему ставили как теоретики языкознания, например, Н. С. Трубецкой, так и современные ученые, сталкивающиеся с потребностью в единой системе на практике и предлагающие упрощенную систему английского языка как международного {Jenkins 2000].
Международный вариант произношения характеризуется иным, чем нормативное произношение в этническом языке, распределением социальных и языковых функций. При исследовании функционирования языка в устах инофонов подчёркиваются именно языковые признаки нормативного варианта: например, при исследовании интерференции в русской речи носителей балтийских языков Л. А. Вербицкая делает акцент на языковых признаках [Вербицкая 2004]. В отличие от коммуникации в рамках государства, где язык используется не только в референтной коммуникации, но и для передачи разнообразного социального содержания, существенного для данного общества, международный вариант больше ориентирован на функцию передачи содержания.
Ведущим критерием произношения становится разборчивость в фонетическом смысле, легкость речи для восприятия. Традиционные для национальных языков критерии престижности, историчности, эстетичности и способы их выражения, связанные с социальным существованием языка, неактуальны на международном уровне в связи с отсутствием единых для всех государственных и социальных рамок.
В исследовании разборчивости и понятности международных вариантов английского языка Дж. Дженкинс приходит к выводу, что в международном языке именно произношение является критическим фактором понимания: «pronunciation as а - probably the — critical factor in uninteliigibility» [Jenkins 2000: 20]. В международной коммуникации для носителей характерна иная модель расшифровки речи, чем при коммуникации на родном национальном языке: для национального языка характерна модель «сверху вниз» (которая характеризуется использованием языковой избыточности, контекстных признаков), а для международного -модель «снизу вверх», которая ведет к большему вниманию к акустической стороне речи. Причиной этому является комплекс социальных и психологических причин, приводящих к тому, что говорящие менее уверены в том, что они верно поняли тему разговора и мнение собеседника о ней, причины обсуждения темы, они менее уверены в использовании своего предыдущего опыта для интерпретации воспринятого. В работе по интерференции Л.А. Вербицкая обращает внимание читателя на особую связь между порождением высказывания и его восприятием на неродном языке. При общении на родном языке эти стороны тесно взаимосвязаны, механизмы порождения речи и использование вероятностных характеристик при восприятии автоматизированы; при речи на неродном языке эти стороны речи не автоматизированы полностью [Вербицкая 2004: 318].
С такой особенностью международной коммуникации связано развитие специфических стратегий распознавания речи.
Термин «разборчивость» на сегодняшний момент не имеет однозначного понимания среди лингвистов. На это указывает и Дж. Дженкинс [Jenkins 2000: 69]. В фонетическом смысле мы понимаем разборчивость как определенную характеристику речи, подразумевающую четкую артикуляцию, которая позволяет аудитору легко распознавать фонетические элементы. Разборчивость рассматривается различными авторами как со стороны слушающего, так и со стороны говорящего. Например, Нельсон [цит. по: Jenkins 2000] предлагает разделить общую проблему разборчивости и понимания на три уровня: разборчивость, понятность, интерпретируемость. В отличие от разборчивости понятность может быть характеристикой речи, связанной с другими, нефонетическими уровнями языка. Например, в работах Люси Пикеринг [Pickering 2006] понятность рассматривается как способность слушателя узнавать отдельные слова и фразы, как способность слушателя понимать значение слов в данном контексте и способность слушателя понимать намерения говорящего. В целом, понятность и разборчивость являются не самостоятельной характеристикой речи, а функцией от таких переменных, как говорящий (тип носителя языка) и слушающий (его опыт, языковые оценки и установки).
В данном вопросе следует учитывать также тип носителя языка, тип усвоения языка и тип владения им - факторы варьирования владением международного языка, в частности, его фонетики.
Если говорить об английском языке, то традиционно рассматриваются следующие варианты владения языком и, соответственно, типы его носителя: английский как родной язык (ENL), английский как второй (ESL), английский как иностранный (EFL), и английский как международный (EIL) или лингва франка (ELF). Предложения альтернативной терминологии (моноязычный говорящий, говорящий-билингв) говорят о стремлении вывести обсуждение произношения международного языка за рамки концепций национального языка. С помощью этих терминов Дж. Дженкинс [Jenkins 2000] стремится разграничить роли английского как национального и как международного языков, подчеркивая их разные функции, сферы использования и, в некотором смысле, разные наборы правил, в том числе и произносительных.
Сферы употребления и функциональная разработанность
Существуют международные газеты, предметом обсуждения которых является жизнь сообщества, существуют журналы, посвященные мировым событиям и проблемам, не затрагивающие эсперантистскую жизнь, существует ряд местных газет или журналов, существует ряд культурных журналов, но есть и определённые лакуны: практически не существует журналов, посвященных, например, спорту, моде, эротике.
Почему стоит уделять внимание прессе на эсперанто в связи с нашей проблемой? На сегодняшний день эсперантистская пресса может влиять на эсперантиста не только своим содержанием и тематикой, но и голосом в прямом смысле слова. Например, журнал La Ondo de Esperanto выпускает подкасты (аудиоматериалы, которые можно скопировать и прослушать в удобное время) к каждому выпуску с обзором журнала, где можно услышать речь членов редакции.
К прессе, имеющей звуковое выражение, мы отнесём и эсперантистское радио. Оно имеет уже солидную историю: первые трансляции предпринимались уже в 1922 году, среди пионеров эсперантистского радио города Ньюарк (США), Лондон, Москва, Монреаль, Рио-де-Жанейро, Прага, Женева, Хельсинки, Париж, Прива отмечает: «Успех эсперанто на радио был одним из ярчайших подтверждений открытия в сообщении Лиги Наций о том, что «этот язык намного больше используется в речи, чем в письме». Именно это свидетельствует о его жизни. Опыт устного употребления на радио принёс эсперанто новую популярность, поскольку слушатели могли сами наблюдать, как окончания множественного числа -oj и -aj ясно и отчетливо слышны» [цит. по: Wood 1987: 66]. На сегодняшний день радио приобретает новую силу в связи с доступностью радио в Интернете. Например, сайт www.radioarkivo.org даёт возможность доступа к материалам более двух десятков эсперантистских радиостанций разного качества. Как и для печатных СМИ, для радиостанций характерен большой разброс в качественном уровне. Некоторые их них - любительские, передачи выходят не всегда периодично, а некоторые пользуются государственной поддержкой и сравнимы с национальными радио (например, эсперантистское радио в Китае и до недавнего времени в Польше). Статус радио связан с качеством речи — регулярно работающие дикторы-профессионалы предъявляют большую требовательность к своей речи, чем любители, и могут, скорее всего, соотноситься с тем узким кругом владеющих нормативным произношением, который мы знаем в случае национального языка.
Можно отметить также феномен возникшего эсперантистского телевидения, которое не находится на таком стабильном положении, как радио.
К сфере профессионального использования языка кроме уже рассматривавшихся СМИ можно отнести административное использование эсперанто в офисах эсперантистских организаций (количество которых трудно оценить), включающее в себя подготовку различных отчётов, официальную переписку и т.п. и являющееся базой для развития административного функционального стиля. Существуют также прецеденты использования эсперанто в туристическом бизнесе. Сюда же отнесём использование эсперанто в качестве рабочего языка на различных мероприятиях образовательной направленности. В качестве примера можно привести регулярно проводимые Всемирной молодежной эсперантистской организацией образовательные семинары (aktivula trejnado), например, по языковым правам, журналистике, или же по изучению программирования. Отметим использование эсперанто как языка преподавания в некоторых высших учебных заведениях. К области профессионального использования отнесём также коммуникацию внутри профессиональных объединений эсперантистского сообщества, которые заинтересованы в дальнейшей разработке терминологии для своих отраслей.
Ряд языковедов считает главным признаком естественности эсперанто использование эсперанто в семье и существование носителей языка, которые приобретают эсперанто естественным путём с детства. Полиязычие говорящих с родным эсперанто Й. Линдстедт не считает серьезным возражением, т.к. некоторые языки, например, цыганский, тоже связаны с полиязычными носителями [Lindstedt 2006]. Употребление эсперанто в семье открыло языку ещё одну сферу, мало им освоенную - сферу бытового языка, который располагает к возникновению отклонений от общепринятых норм. Более позднее освоение этой сферы по сравнению с такими высокими сферами как художественная литература, театр, официальные выступления, является спецификой планового языка. В этнических языках процесс развития начинается с бытового языка, а национальный функционально развитый литературный язык является самым большим языковым достижением. В эсперанто же процесс имел обратную направленность: изначально развивался язык литературы и литературный язык, тогда как бытовое общение малых групп представляло собой некоторый дефицит. Освоение этого домена стало одним из последних знаковых достижений эсперанто, всё более приближающим его к этническим языкам.
Итак, что представляют собой эсперантистские семьи? Это семьи, где хотя бы один из членов семьи является убеждённым эсперантистом и организует коммуникацию на эсперанто с другим(и) членом(ами) семьи. По данным Н. Рашича (Rasid 1994) у двух третей его информантов на эсперанто говорят не только они, но и члены их семьи. Существуют эсперантистские семьи с детьми и без детей. Рассмотрим семьи с детьми-эсперантистами от рождения. На первый взгляд, очевидно предположение, что это международные семьи, в которых эсперанто является единственным общим языком для родителей, и, конечно, родным языком для ребёнка. Это ситуация так называемого естественного билингвизма (или полилингвизма). Действительно, такие семьи существуют, но это не единственная модель эсперантистской семьи. При естественном билингвизме кроме широко известных случаев сознательного культивирования эсперанто в семье, когда ребёнок растет трёх- и более язычным, известны случаи, когда ребёнку хотят привить как раз родной этнический язык родителя (или языки обоих родителей), а не эсперанто, поскольку чаще всего семья живёт в другой стране и родители хотят сохранить свою культуру. В таком случае эсперанто усваивается ребёнком пассивно.
Более типичным примером в эсперантистском мире является ситуация искусственного билингвизма, когда у родителей один и тот же родной язык, но кто-то из них или оба хотят привить ребёнку эсперанто с детства. Каковы мотивы столь странного, на взгляд непосвящённого человека, решения? Это либо желание привить ребёнку языковые знания, либо желание позволить ему участвовать в активной эсперантистской жизни родителей, но чаще это мотивы идеального, идеологического характера. В зависимости от ситуации в конкретной семье родители выбирают метод: «привязывают» язык либо к личности родителя, либо к ситуации или времени.
Оценки дикторов по качественной шкале
Напомним качественные оценки второй шкалы: «понятная речь, ясная, красивая, образец для подражания, настоящий эсперанто». Рассмотрим степень активности использования этих оценок аудиторами.
Из 5 оценок активнее всего была задействована оценка komprenebla/понятный, которая считается основной для языка. Напомним, что она в первую очередь упоминается в литературных источниках и популярна среди членов сообщества. Мы соотносим ее с классическими системными требованиями к произношению эсперанто (каждое слово читается так, как оно написано), что подразумевает ясность фонемного состава слова и разборчивость. Она имеет также сложное содержание (связана с компетенцией и говорящего, и слушающего). Ее получили практически все дикторы (от 67 до 84 баллов). В естественном языке такая оценка актуализируется в очень редких случаях, когда понимание речи затруднено между людьми с одним и тем же родным языком (например, дефектом речи), т.е. разборчивость существует по умолчанию, тогда как в плановом языке она выносится на первый план. Вероятно, это связано с тем, и выученным для использования на международном уровне, где язык не выполняет традиционных для государственных языков функций, и поэтому выражение социальных значений (связанных с классом, субкультурой, регионом и т.п.) в языке уступает перед непосредственными требованиями коммуникации. Произношение в эсперанто не несет такой большой социальной нагрузки, как в этническом национальном языке; при разном культурном фоне и различии коммуникативных стратегий интерпретация текста становится сложнее, а разборчивость, понятность речи приобретает особую значимость. Кроме того, компетенция в нем ограничена, поскольку что для большинства аудиторов эсперанто является выученным языком.
Практически одинаковая задействованность этой оценки для всех дикторов говорит о том, что она вряд ли является оценкой, связанной с иерархизацией вариантов, хотя в сообществе она стереотипно известна как оценка именно хорошего произношения. Анализ функционирования этой оценки в сообществе требует дальнейшего исследования.
Следующая по активности использования оценка шкалы -klara/ясный. Мы соотносим ее, как и первую оценку, с классическими требованиями к произношению эсперанто. Отметим, что оценка «ясность» не идентична оценке «понятность». Их отличия рассматривались в теоретической части при обсуждении критериев международного произношения. Это оценка связана с фонетической разборчивостью речи диктора, которая современными исследователями определяется не только как качество слышимой речи, но и как производное от слухового опыта аудитора [Jenkins 2000, Pickering 2006]. Наблюдается слабо выраженное снижение количества оценок от дикторов с высокой позицией в рейтинге к дикторам с низкой позицией, т.е. дикторы с высокой оценкой для сообщества наиболее ясны. Примечательно, что среди дикторов в нижней части рейтинга выделилась низкая даже на фоне соседей оценка диктора с родным бразильским португальским - 18, а диктор с родным китайским получил количество оценок по параметру ясности, вполне сопоставимое с дикторами из середины рейтинга - 67 (сравним с количеством оценок для диктора-соседа по рейтингу с родным русским - 54). Такие результаты сложно интерпретировать. Например, диктор с родным китайским занимает низкую позицию в рейтинге (№20) при высоком уровне качественных оценок, тогда как дикторы с меньшим уровнем качественных оценок занимают более высокие позиции в рейтинге (№11, №14). Некоторым объяснением может быть профессионализм диктора с родным китайским, который работает на китайском эсперанто-радио и имеет отличные навыки устной речи сохраняя при этом ее восточную окраску. У других дикторов с восточной окраской оценок по этому параметру меньше: диктор с родным японским занимает позицию в рейтинге немного выше (№18) при меньшем количестве качественных оценок по параметру ясности (60), диктор с корейским -немного ниже (№23) с меньшим количеством качественных оценок (30).
Мы видим, что речь диктора с родным бразильским португальским получила меньше оценок по параметру ясности, чем речь дикторов с восточными языками, которые, казалось бы, более чужды эсперанто. Вероятно, высокий темп, слабость смычек, редукция, искажение слова воспринимается хуже, чем речь с «чуждым» восточным интонационным контуром, но с ясными сегментами, менее искаженными процессами коартикуляции.
Что касается средних и верхних позиций рейтинга, то там обращает на себя внимание высокая оценка по параметру ясности диктора №7 с родным хорватским (90 баллов), которая превосходит даже количество баллов у диктора №1 с 89 баллами.
Следующий по задействованности критерий - bela/красивый. Несмотря на то, что ряд эсперантистов в принципе отвергают оценку языка по эстетическому критерию, его действенность подтвердилась в эксперименте: активность его использования на вершине рейтинга приближается по количеству к рассмотренным ранее параметрам (максимум 83 балла), но к концу рейтинга количество баллов сходит на нет - до 4 баллов у последнего диктора. Прослеживается очевидная и более сильная, чем в предыдущих оценках, корреляция позиции диктора в рейтинге и оценки по эстетическому критерию.