Содержание к диссертации
Введение
Глава 1. Специфика синестетическои метафорической номинации
1.1. Теоретические основы метафорической концептуализации 15
1.2. Категории образности и телесности в метафорике 21
1.3. Синестетическая метафора в когнитивистике 31
1.3.1. Синестезия как объект междисциплинарных исследований 31
1.3.2. Лингвистическая синестезия 39
1.4. Специфика интермодального синестетического образа 47
1.5. Ольфакторная метафора 49
1.5.1. Сенсориум запаха в структуре полимодального образа 49
1.5.2. Психофизиологическая и эмоциональная составляющие обонятельной модальности 53
1.5.3. Метафорическая концептуализация ольфакторного образа 57
Выводы по первой главе 60
Глава 2. Корпусное исследование синестетическои метафоры запаха в английском языке
2.1. Корпусная лингвистика и метафора 63
2.2. Лексико-семантическое поле «smell» 65
2.3. Модели синестетического метафорического переноса 76
2.3.1. Запах-осязание 76
2.3.2. Запах-вкус 92
2.3.3. Запах-зрение 100
2.3.4. Запах-слух 105
2.4. Дополнительные характеристики обонятельного ощущения «smell» (запах) 106
Выводы по второй главе 121
Заключение 125
Библиографический список 129
Приложения 149
- Категории образности и телесности в метафорике
- Сенсориум запаха в структуре полимодального образа
- Запах-осязание
- Дополнительные характеристики обонятельного ощущения «smell» (запах)
Введение к работе
Реферируемая работа посвящена изучению синестетической метафоры запаха как средства категоризации одорической субстанции в англоязычной художественной литературе посредством обращения к компьютеризированному корпусу. Сложная реализация на концептуальном и лингвистическом уровнях выделяет синестетические метафоры среди огромного разнообразия метафор когнитивного круга. Изучению синестетических метафор посвящены работы многих учёных (И.В. Арнольд, А.И. Бардовская, И.А. Бодуэн де Куртене, С.В. Воронин, В.Г. Гак, Б.М. Галеев, Е.А. Елина, В.А. Звегинцев, А.Х. Мерзлякова, Е.Ю. Мягкова, М.В. Никитин, Г. Пауль, В.Ф. Петренко, В.А. Пищальникова, М.Я. Сабанадзе, Ю.С. Степанов, С. Ульманн, Б.Л. Уорф, J. Cohen, S. Day, M. Le Guern, L. Marks, Ch. Osgood, J. Williams). Рассмотрение специфики обонятельно-синестетических номинаций способствует установлению особенностей типа информации, получаемой человеком по обонятельному каналу восприятия, семантики означивающих её лексических единиц, специфики идентификации того или иного запаха, мотивированности его оценки. Анализ средств номинации обонятельных синестетических соощущений в художественном тексте, определение специфики синестетического словоупотребления поможет решить проблему понимания таких необычных выражений.
Таким образом, объектом нашего исследования являются вербальные манифестации синестезии с компонентом «запах», реализующиеся в англоязычном художественном тексте.
Предмет анализа составляют языковые средства, используемые для обозначения синестетических соощущений в художественном тексте.
Актуальность работы определяется ее интегративным подходом, который на современном этапе требует большого внимания к проблемам изучения базовых когнитивных сфер и средств их языковой репрезентации в единстве когнитивной, лингвистической и психолингвистической парадигм при общей антропоцентрической направленности. Одорические номинации, представляющие в этом смысле уникальный материал для исследования, до сих пор не получили полного, всестороннего и многоаспектного освещения в лингвистической литературе. Обращение к компьютеризированному корпусу дает возможность выявить большее разнообразие моделей и по-новому взглянуть на некоторые языковые явления.
Цель исследования – выявление и анализ моделей полимодального переноса в синестетической метафоре запаха.
Для достижения поставленной цели был сформулирован ряд задач:
изучить теоретические основы метафорической концептуализации в контексте современных представлений о метафоре;
рассмотреть теоретические категории образности и телесности в языке и их объяснительный потенциал применительно к метафорике;
изучить теоретические работы по вопросам синестезии как объекту междисциплинарных исследований и рассмотреть специфику лингвистической синестезии;
на основе существующих теоретических и практических исследований рассмотреть специфику интермодального синестетического образа;
выявить специфику ольфакторной метафоры среди синестетических метафорических номинаций других модальностей;
осуществить теоретический анализ процессов метафорической концептуализации ольфакторного образа;
определить ключевые слова сенсориума запаха в английском языке;
с использованием компьютеризированного корпуса провести отбор материала для исследования ольфакторных синестетических номинаций;
провести содержательный анализ синестетических метафорических номинаций;
выявить и проанализировать языковые средства, используемые для передачи ольфакторных интермодальных ассоциаций;
выделить предпочтительные модели интермодального ассоциирования;
описать, проинтерпретировать и классифицировать номинации обонятельных синестетических соощущений, реализующихся в художественной речи;
определить специфику и закономерности образования интермодальных ассоциаций с обонятельным компонентом значения.
Научная новизна работы состоит в том, что в диссертационном исследовании проводится комплексный, междисциплинарный анализ синестетической метафоры запаха. Впервые одорическая лексика исследуется столь подробно и в таком объеме в языковом аспекте полимодальности как результате целостности чувственного отражения объективной действительности в сознании человека. Проанализированы специфические характеристики синестетических метафор запаха.
Теоретическая значимость исследования определяется выявлением специфики отражения модальности восприятия запаха. Разработанная методика моделирования полимодального переноса в синестетической метафоре вносит значительный вклад в теорию лингво-когнитивного моделирования. Интегративное исследование особенностей представления модальности запаха в синестетической метафоре может явиться базой для психолингвистических исследований, посвящённых репрезентации сенсорных модальностей в языковом сознании.
Практическая значимость проведенного диссертационного исследования определяется тем, что полученные результаты могут быть использованы в лекционных курсах по лексикологии и стилистике, при разработке спецкурсов по когнитивной лингвистике, в исследовательской и лексикографической практике.
Теоретическую базу исследования составили работы отечественных и зарубежных исследователей:
– работы, посвященные общим проблемам концептуализации и категоризации (Н.Н. Болдырев, Е.С. Кубрякова, Дж. Лакофф, Ж. Фоконье / G. Fauconnier и др.);
– работы, посвященные проблемам современной метафорики (Э.В. Будаев, П. Друлак, Н.Ф. Крюкова, А.Х. Мерзлякова, В.В. Петров, В.Н. Телия, А.П. Чудинов);
– работы, посвященные изучению синестезии с позиций когнитивной лингвистики (С.В. Воронин, В.Г. Гак, Б.М. Галеев, М.В. Никитин, М.Я. Сабанадзе, Ю.С. Степанов, С. Ульманн, Б.Л. Уорф, R.W. Gibbs, J. Grady, M. Johnson, Е.F. Kittay, R.E. Moon, M.J. Reddy, G. Steen, E. Sweetser);
– работы в области корпореальной семантики (А.А. Залевская, A. Damasio, H. Ruthrof) и телесного подхода (Е.Э. Газарова, Т.С. Леви, А.Ш. Тхостов).
Материалом исследования послужили синестетические метафорические номинации, отобранные из американского компьютеризированного корпуса – BYU Corpus of American English Марка Дэвиса. Общий объем проанализированных контекстов составил 2 878 единиц.
В соответствии с целью и задачами работы в качестве методов исследования использовались комплексный метод лингвистического наблюдения и описания с элементами компонентного и дефиниционного анализа, метод контекстуально-интерпретационного анализа, метод корпусного анализа данных, методы концептуального анализа и когнитивного моделирования.
Достоверность результатов диссертации обеспечивается изучением широкого круга теоретических работ, в том числе новейших, по анализируемым проблемам, обеспечивается обращением к компьютеризированному корпусу и анализом 2878 контекстов, а также использованием комплекса методов исследования и многоаспектностью проведённого анализа, богатым и разнообразным фактическим материалом, репрезентативностью иллюстративного материала.
На основании проведённого теоретического исследования и анализа вербальных реализаций синестезии в художественном тексте на защиту выносятся следующие положения.
1. Словарь лексики запахов пополняется за счет использования метафорического переосмысления номинаций ощущений других модальностей посредством установления связи с другими модусами перцепции, что оказывает влияние на бесконечное разнообразие свойств обонятельной модальности и способность человека их дифференцировать языковыми средствами.
2. Синестетический перенос является приоритетным средством концептуализации и вербализации одорической субстанции.
3. Закономерности формирования синестетической метафоры с обонятельным компонентом значения реализуются во взаимосвязи чувства, разума и телесных ощущений. Основными моделями синестетического переноса обонятельного ощущения являются: ЗАПАХ-ОСЯЗАНИЕ, ЗАПАХ-ВКУС, ЗАПАХ-ЗРЕНИЕ, ЗАПАХ-СЛУХ. Основные модели отражают панорамность перцептивного образа и характеризуются предметной соотнесённостью.
4. Специфика синестетических метафор с обонятельным компонентом значения заключается в их субъективном характере восприятия, образности, оценочности, эмоциональности, высокой степени ассоциативности, психофизиологическом воздействии на субъект восприятия и отражает целостность чувственного отражения объективной действительности в сознании человека и полимодальность восприятия в языке.
5. Обращение к анализу средств номинации синестетических соощущений с обонятельным компонентом значения в художественном тексте на базе компьютеризированного корпуса способствует более полному осознанию разнообразных сторон языкового аспекта полимодальности в целом, и синестетической метафоры с компонентом значения «запах» в частности. Анализ употребления обонятельных синестетических метафор устанавливает особенности ольфакторной информации, особенности семантики означивающих её лексических единиц, опосредованность восприятия запахов, а также мотивированность оценки информации обонятельного характера, выявляет закономерности привлечения разномодальных ощущений и восприятий к описанию обонятельных номинаций.
Апробация работы. Основные положения и результаты настоящего исследования обсуждались на заседаниях кафедры теории языка КГУ (2008–2010 гг.); на II-ой научно-практической конференции «Язык для специальных целей: система, функции, среда» (Курск, 2008 г.); на научно-практической конференции «Наука и гуманизм: взгляд в будущее» (Курск, 2008 г.); на Всероссийской научно-практической конференции «Межкультурная коммуникация: вопросы теории и практики» (Курск, 2009 г.); на II-ой международной научной конференции «Язык, литература, ментальность: разнообразие культурных практик» (Курск, 2009 г.) и отражены в семи публикациях, одна из которых опубликована в издании, включенном в перечень ведущих рецензируемых научных журналов и изданий ВАК.
Структура работы определяется целью и задачами исследования. Диссертация состоит из введения, двух глав, заключения, библиографического списка и приложений.
Категории образности и телесности в метафорике
В свете когнитивного подхода метафора является проблемой соотношения языка и мышления, играет важную роль в интеграции. вербальной и чувственно-образной систем человека. Такой взгляд на метафору основан на концептуальном положении некоторых специалистов-когнитологов, акцентирующих внимание на активной, сознательно-креативной деятельности человека [Кобрина 2000; Болдырев 2001]. Современная когнитивистика (М. Джонсон, Ф. Джонсон-Лэрд, Е. Киттей, Дж. Лакофф, М. Тернер, Ж. Фоконье, Н.Д. Арутюнова, А.Н. Баранов, Ю.Н. Караулов, И.М. Кобозева, Е.С. Кубрякова, А.П. Чудинов и др.) рассматривает метафору не только как основную ментальную операцию, но и как способ познания, структурирования, оценки и объяснения мира. Человек не только выражает свои мысли при помощи метафор, но и мыслит метафорами, познает при помощи метафор тот мир, в котором он живет, а также стремится в процессе коммуникативной деятельности преобразовать существующую в сознании адресата языковую картину мира. Когнитологи подчёркивают, что метафоры являются следствием разных способов мышления и образов, которые при этом возникают, а также характерных для каждого человека способов ментального структурирования мыслей. Метафора лежит в основе мышления. «Именно метафорический перенос ... выступает в качестве главного механизма понимания на всех его уровнях. Вполне понятно, что метафора в таком её истолковании не есть явление чисто языковое и даже, прежде всего им не является, хотя, конечно, лишь в языке могут быть зафиксированы развитые формы метафорического переноса как механизма понимания» [Автономова 1991: 109]. То есть метафора в языке отражает связи на уровне мыслей, что является ключевым концептом её изучения. По Э. Маккормаку причиной возникновения метафоры является сопоставление человеческим разумом в значительной степени несопоставимых семантических концептов. С одной стороны, метафора предполагает наличие сходства между свойствами ее семантических референтов, поскольку она должна быть понята, а с другой стороны - несходства между ними, так как метафора призвана создать некий новый смысл [Маккормак 1990].
Нельзя понять работу человеческого ума разделяя ум и организм (телесность). Ведь изначально человек наделён уникальной способностью воспринимать окружающий мир при помощи органов чувств. Каждый человек, будучи младенцем, начинает познавать себя с осознания собственного тела, которое является единственным посредником между ним и окружающим миром [Леви 2005]. Таким образом, одним из основополагающих постулатов когнитивной лингвистики становится тезис о воплощённом значении (embodied meaning), утверждающий, что некоторые части нашей концептуальной системы и языка несут на себе отпечаток структурного строения наших тел и особенностей их функционирования [Goschler 2005].
Взаимодействие тела и разума, то есть чувственного и рационального начал в человеке, определяет весь процесс познания. Мы полагаем, что исследование синестетических номинаций представляет большой интерес в связи с возрастающим интересом учёных к проблеме взаимодействия души и тела, телесности и мышления, а так же их отражения в языке. В своём жизненном опыте мы имеем дело с конкретными объектами и отвлечёнными понятиями. Окружающие нас предметные реалии характеризуются определённым набором перцептивных признаков, им характерных. Что касается отвлечённых понятий, то они не имеют чувственного воплощения. В отечественной психологии, психолингвистике и смежных науках проблему влияния тела на разум человека и роли языка как средства «перевода» невербальных образов затрагивали многие учёные. И.М. Сеченов [Сеченов 1953] говорил о взаимодействии между «чувственными конкретами» и «мысленными абстрактами». С.Л. Рубинштейн рассматривал чувственное и рациональное как составляющие единого процесса [Рубинштейн 1997, 1998]. Н.И. Жинкин [Жинкин 1982, 1998] подчеркивал комплементарность сенсорики и интеллекта. Взаимосвязанность соматического и психического подчеркивает Л.М. Веккер [Веккер 1998]. М.А. Холодная [Холодная 2002: 112] указывает на взаимодействие трех основных модальностей переработки человеческого опыта: через знак, образ и чувственное впечатление. В.П. Зинченко [Зинченко 1997, 1998] обосновывает идею специфики «живого знания», в котором слиты значение и смысл при взаимодействии чувственной и биодинамической ткани сознания. Е.Э. Газарова показывает, что психосоматические паттерны человека выступают как проявления единой многоуровневой памяти человека, объединяющей моторную, эмоциональную, образную и словесно-логическую память [Газарова 2002: 46].
Интермодальность образа, его изначально перцептивная природа затрагивает проблему телесности. Телесность выступает в качестве связующего звена между перцептивным образом сознания и языком. Рассмотрение проблемы телесности даёт ключ к объяснению познавательных способностей человека. Понятие телесности принадлежит сфере исследования когнитивной науки. Телесный подход (embodied cognition approach) получил развитие с конца 80-х-начала 90-х гг. и сразу же привлёк внимание многих крупнейших учёных, придерживающихся единого мнения относительно телесной природы познания. Сторонники нового подхода утверждали, что познание телесно, определяется способностью видеть, слышать, ощущать. Исходя из этой точки зрения, ум и организм человека составляют единое целое, определяющее когнитивные функции человеческого интеллекта. Телесность обусловливает способность восприятия окружающей действительности посредством органов чувств (носа, глаз, уха, языка, рук). Таким образом, в свете телесного подхода можно смело утверждать, что индивид получает новую информацию о мире посредством вкусовых, обонятельных, зрительных, слуховых, осязательных ощущений. Однако, как уже было сказано нами ранее, каналы чувствительности работают не изолированно друг от друга, а сообща.
Следовательно, именно интермодальное взаимодействие органов чувств человека определяет, в конечном счёте, познавательные возможности человеческого интеллекта. Органы чувств не только воспринимают поступающую информацию, но и кодируют её, давая ей выход в сферу языка. Однако последующее семантическое функционирование такой информации в языковой сфере требует постоянного обращения к сфере телесного опыта. Об этом говорит А.А. Залевская: «...Означаемые естественного языка требуют тела и эмоций для того, чтобы стать семантически функциональными» [Залевская 2004: 54]. Согласованное взаимодействие этих составляющих, тела и эмоций, позволяет корпореалистам рассматривать человеческий организм как единую систему, обусловливающую согласованную работу тела и мозга. В рамках телесного подхода предполагается, что процесс познания осуществляется на основе взаимодействия чувственного и рационального начал в человеке.
Проблема роли тела в языковой коммуникации подробно обсуждается в работе А.А. Залевской, где с различных позиций рассматривается вопрос о влиянии тела на процесс формирования значения слова. Анализируя работы отечественных и зарубежных ученых, таких как К. Харди [Hardy 1998], У. Эко [Есо 2000], П. Виоли [Violi 2001], Ю.А. Сорокина [Сорокин 1994; 2003] и других, автор показывает особую роль перцепции в формировании языковых значений [Залевская 2004: 54]. Т.М. Рогожникова, обсуждая влияние взаимодействия тела и разума на процессы идентификации нового слова, предлагает рассматривать слово как психосоматическое единство, являющееся результатом синтеза телесных и психических корней в структуре значения слова [Рогожникова 2004: 102—103].
Сенсориум запаха в структуре полимодального образа
Ольфакторной метафорой мы называем синестетические метафорические номинации с компонентом «запах». Изучение ольфакторной метафоры затрагивает когнитивную проблему получения и репрезентации знаний в языке. Как было показано выше, синестезия имеет прямое отношение к чувственному познанию окружающего мира. Языковые проявления синестезии, синестетические метафоры, нельзя рассматривать, не обращаясь к знаниям, основанным на непосредственном опыте человека, то есть экстралингвистическим знаниям. Субъективный опыт познания человеком действительности основывается на информации, полученной при помощи пяти сенсорных систем (осязание, вкус, запах, зрение, слух). Перцептивная информация в форме осязательных, вкусовых, обонятельных, зрительных и слуховых ощущений перерабатывается в сознании человека и служит основой формирования невербальных (образных) репрезентаций [Лаенко 2006]. Решающую роль в процессе преобразования чувственной информации в образы сознания играет сенсорно-рецептивная деятельность человеческого сознания, которая служит основанием формирования перцептивного образа. «В мыслительном процессе человек оперирует образами, которые несут и "прикреплённые" к ним рациональные знания» [Попова 2007: 40].
Предполагается, что окружающая действительность отражается в сознании человека на чувственном уровне познания, то есть образы сознания несут в себе осязательные, обонятельные, вкусовые, слуховые, зрительные отпечатки реальности. Сознание обрабатывает разрозненную образно-перцептивную информацию в целостный полимодальный образ реальности. Происходит «создание целостного информационного образа предмета на чувственном уровне его познания» [Лаенко 2006: 7]. Так, при восприятии запаха сознание человека восстанавливает полимодальный образ объекта, его издающего, или ситуации, в которой участвовал конкретный запах. Восприятие запаха предполагает порождение самых разнообразных по своей природе ассоциаций: осязательных, зрительных, слуховых, вкусовых, что становится возможным благодаря синестезии, способности человеческого мозга устанавливать ассоциативные полимодальные связи. Основными характеристиками образа являются его целостность и панорамность. Панорамность образа даёт возможность человеку апеллировать к различным свойствам предмета. Полимодальность лежит в основе синестетического словоупотребления, так как она «облегчает непроизвольное вспоминание за счет множественных ассоциативных связей в памяти по различным модальностям» [Грановская 1991: 16]. Некоторые учёные связывают полимодальность, способность формировать синестетические ассоциации, с деятельностью правого полушария мозга (см., например, [Грановская 1991; Ротенберг 1987]).
При восприятии органы чувств действуют не индивидуально, не по отдельности, но комплексно и целостно. Следовательно, перцептивный образ изначально полимодален. Чувственные восприятия одной перцептивной сферы-источника переносятся в другую перцептивную сферу-донор. Синестетические соответствия охватывают разнородные чувственные восприятия. В работе [Лаенко 2006] убедительно показано, что перцептивные прилагательные разных модальностей представляют богатый источник характеристики и оценки номинаций обонятельной перцепции. Признаки, которыми характеризуются запахи, крайне разнообразны по причине их соотнесённости с различными сферами сенсориума. При восприятии запаха сознание осуществляет его обобщение, категоризирует и устанавливает соответствия с признаками, характерными для других модусов перцепции, тем самым обнаруживая связи с другими перцепциями. В результате чего запах идентифицируется, наделяется особенными характеристиками, свойственными этим сферам сенсориума, и выделяется на фоне бесконечного разнообразия других запахов.
Восприятие запахов изучают в физиологии, психологии, химии, философии, культурологии [Миргородская 2003; Халаджан 1995]. Как правило, все исследования направлены лишь на физиологическое воздействие запахов на человека, его органическую реакцию, проявляющуюся в удовольствии, неприятии, возбуждении, успокоении и т.д. Исследований, направленных на изучение количественной стороны пахучих веществ более чем достаточно. Хуже обстоит дело с рассмотрением содержательной стороны обонятельных стимулов. В этой связи интерес представляет книга А.И. Костяева «Ароматы и запахи в истории культуры: знаки и символы», где автор акцентирует внимание на исследовании содержательной стороны запахов, образующей смыслы более высокого порядка. В своей работе А.И. Костяев рассматривает запах как факт культуры и обнаруживает тесную связь между осмыслением запаха и уровнем культуры общества. В связи с этим он предлагает рассматривать «осмысление запахов в ракурсе культурной эволюции человека» [Костяев 2007: 5]. Согласно его концепции, запахи играют важную роль в вопросе становления человека как субъекта культуры. Восприятие запаха неизбежно ведёт к его переосмыслению субъектом восприятия и «переживанию личностного смысла». Запах достигает уровня сознания субъекта культуры, где раскрывается его смысл. В результате процесса переосмысления представления о мире «обогащаются новым содержанием» [Костяев 2007: 8].
Анализируя динамику смыслообразования запахов, А.И. Костяев выделяет: 1) дифференциацию запахов; 2) эмоционально-эстетический отклик; 3) ассоциативно-обонятельную активность. Автор определяет стадии смыслообразования запахов в культуре: 1) возникновение смысла (событие в запахах); 2) раскрытие смысла (понимание запахов); 3) смысловой подбор (творчество в ароматах и духах); 4) смысловой след (переживание запахов в литературе, изобразительном искусстве).
А.И. Костяев прослеживает «связь между осмыслением запахов и обонятельным опытом индивида», в связи, с чем он изучает механизм смыслообразования (логику движения смыслов), основанный «на соотношении данного момента обоняния с предыдущим» [Костяев 2007: 4]. Обонятельная сфера чувствительности никогда себя не исчерпает. Восприятие любого запаха несёт в себе смысл. Он может быть общим для людей (культурный смысл), а может быть индивидуально-личностным. Каждый человек вкладывает свой смысл в содержание того или иного запаха.
Отличительной чертой этого вида восприятия является то, что со временем даже в привычных запахах человек раскрывает новые смыслы. При этом важно то, что человек ищет в совокупности запахов. Это уже не фрагментальное восприятие, а структурно-целостный акт. Когда смысл обнаружен, включается процесс «смыслового перевода языка запахов» «на язык впечатлений и сюжетных схем индивида» [Костяев 2007: 6].
Не менее важное свойство запаха, выделяющее чувство обоняния среди других, — его предметность. В отличие от других перцептивных стимулов, представление о запахах всегда предметно. Для каждой перцептивной сферы характерны определённые, вполне конкретные представления, связанные именно с этой сферой: так, в области вкуса это будут представления о сладком, соленом, горьком, кислом, в области зрения можно выделить цвета, размерность. Но ментальное представление запаха у субъекта восприятия отсутствует, их формирование всегда связано с предметом. Экспериментально установлено, что у большинства людей нет точного, абстрактного представления о запахах. Каждый запах относителен, сопряжён с той или иной предметно-смысловой сферой [Рязанцев 2005]. Невозможно дать определение запаху, не упоминая о предмете, которому он свойственен. Таким образом, при восприятии обонятельного стимула сознание устанавливает прочные предметные связи.
Запах-осязание
Наиболее широко представлены в собранном нами корпусе примеров обонятельные синестезии модели ЗАПАХ-ОСЯЗАНИЕ. Особенностью данной модели является то, что составляющие её осязательные номинации передают собственно тактильные ощущения (например, sharp, soft, pungent, damp), которые также конкретизируются как температурные (например, hot), двигательные (например, pour), гравитационные (например, heavy), вибрационные (например, drift) и пространственно-объёмные (например, wrap, surround, unfold) ощущения. Осязательные номинации в составе осязательно-обонятельных ассоциаций несут значения:
- «приятный, нежный»: tender fragrance of dew-sheened wild roses (1);
- «мягкий»: a soft fragrance (2); soft scent (3); orange trees in bloom, whose soft aroma (4);
- «сухой»: the dry fragrance of cedar trees (5). Семантика вышеперечисленных синестетических метафор с компонентами «TENDER», «SOFT» и «DRY» вызывает приятную одорическую оценку.
- «влажный, сырой»: humid perfume (6); / could smell her damp perfume (7); damp smell of the dirt (8); the moist perfume of fresh water and rich, freshly tilled soil (9). В случае если источником запаха не являются природные объекты (вода, почва, грязь) и туалетная вода, в семантике синестетических образований с рассматриваемым компонентом значения эксплицируется отрицательная обонятельная оценка: the raw stink oflocked-up men (10); the dank ... stink of cats and trash (11).
- «едкий»: pungent perfume of the late-night female callers (12); the pungent scent of the earth (13); the pungent aromas of dust and sagebrush (14). В семантике синестетических ассоциаций с компонентом обонятельной модальности «TANG» доминирует неприятная одорическая оценка: the pungent tang of cordite (15). Сходное значение «острый, резкий, едкий» передаёт атрибутивная лексема «SHARP»: bitter woods and marshland herbs, a sharp ... perfume (16); sharp aroma of several dozen torches (17); organic materials to leaven the sharp .. reek (18); the sharp reek of gasoline (19); the sharp stink of the reaction (20). Сходное значение «резкий, неприятный» передаёт атрибутивная лексема "HARSH": harsh scent of linen (21); the harsh reek of men (22); a harsh chemical stink of bananas and mold and burnt matches (23);,
- «насыщенный»: smell her flowery aroma, its thick fragrance (24); the dense fragrance of the pulpy juice (25). Л
Употребление номинаций осязательной модальности для описания запаха помогает создать запоминающиеся образы при описании природы: the pungent smell of wet grass (26); the wet smell of the forest (27); the raw smell of the earth (28); the damp reek of rain odors (29); a humid jungle reek (30); The raw scent of the woods (31); the sharp scent of the forests (32); damp reek of clay (33). Зачастую тяжело отнести синестетические метафоры к положительному или отрицательному полюсу обонятельного восприятия. Соотнесение становится возможным в случае употребления сразу двух номинаций осязательной модальности: White dust covered the brown leaves, and a dry pungent reek almost like burning sulfur set him coughing (34). Компоненты осязательной сферы перцепции «DRY», «PUNGENT» в совокупности с эмоциональным сравнением {like burning sulfur) и с психофизиологическими соощущениями {set him coughing) указывают на однозначно негативную оценку ситуации обонятельного восприятия. Субъективное восприятие обонятельного ощущения вызывает индивидуальные ассоциации в сознании человека: the dense aroma ofburseonins life (35); the dry stink of the city (36).
Рассмотрим примеры обонятельно-осязательных синестетических номинаций, где запах оценивается на основе переосмысления известных человеку тактильных соощущений: dry odor of dead grass (37); a damp odor (38); the smooth tang of the rum (39). Тактильные соощущения употребляются в составе обонятельно-осязательных синестетических метафор при характеристике запаха озёр, рек: the sharp tang of Lake Ontario (40); the damp tang of the river Gray (41). Обонятельно-осязательные ассоциации вызывают чувство тревоги {trouble) и неприязни {She wrinkled her nose): And trouble was in the air. It wafted like a sharp odor (42); a dry whiff of leather and dust.... She wrinkled her nose (43). Тактильная {sharp) и вкусовая {sour) номинации входят в состав устойчивых выражений с обонятельным компонентом «WHIFF» {catch a whiff, take a whiff), которые представляют собой синестетические метафоры: Park caught a sharp whiff of menthol aftershave (44); He took a sharp whiff off an open milk carton (45); he caught... sour whiff of water (46). В целом, обонятельно-осязательные синестетические номинации с компонентом тактильной субмодальности представлены малым количеством примеров.
Перейдём к рассмотрению случаев совмещения обонятельной модальности и соощущений температурной субмодальности осязательной модальности, когда восприятие запаха актуализирует температурные соощущения: the hot smell of the sea (47); the warm aroma of earth and growing things (48); the quilt s warm reek (49). Запах вызывает температурные {hot, warm) соощущения, если его источником являются горячительный напитки {liquor) или специи {vanilla, cardamom): the hot odor of liquor (50); the deep warm aroma of vanilla and cardamom (51). Нередко запах приобретает температурные {warm) качества, если его источником является тело человека, а именно кожа: the warm smell of his skin (52). Физическое ощущение холода при восприятии запаха может быть следствием испытываемого чувства страха: All she felt now was uncertainty Fear. The cold, metallic tang was on her tongue (53). Температурное соощущение может выражаться вербальной номинацией, а именно словосочетанием «grow cold»: the aromas grew cold (54). К характеристике обонятельного ощущения могут привлекаться сразу две номинации модальности ОСЯЗАНИЕ, принадлежащие температурной {warm) и тактильной {dank) субмодальностям: warm dank odor (55). Широко распространены случаи, когда обонятельно-осязательные синестетические образования сопровождаются эмоциональными номинациями {comforting): the warm comforting fragrance of fresh milk (56).
В следующих примерах можно наблюдать совмещение воедино сразу трёх модальностей (ОСЯЗАНИЕ-ЗАПАХ-ВКУС). Осязательные соощущения температурной субмодальности (warm, icy) употребляются в комплексе с вкусовыми ощущениями (spicy, bitter, sweet, acrid): warm, spicy scent (57); his voice had not lost its icy, bitter tang (58); a warm, sweet odor of cold cream and sweat and flesh (59); The warm acrid odor of her sweat (60). Такое объединение способствует созданию целостного положительного или отрицательного по эмоциональной направленности образа. Ощущения осязательной, зрительной и обонятельной модальностей (ОСЯЗАНИЕ-ЗАПАХ-ЗРЕНИЕ) употребляются в составе комплексного синестетического образования: warm, dusty perfume (61). Обонятельно-осязательные синестетические образования (hot reek) могут включать номинации слуховой модальности (noisy) (ОСЯЗАНИЕ-ЗАПАХ-СЛУХ): the hot, noisy reek of men (62). Обонятельная синестетическая метафора с осязательным компонентом значения, обозначающим высокую степень проявления температурного признака (hot) ассоциируется с ароматом дорогого кофе: Не winced at the first sip of the expensive coffee. It tasted like hot perfume (63). В большинстве случаев обонятельно-осязательные синестетические номинации с температурным компонентом значения соотносятся с тёплым полюсом температурного восприятия (hot, warm).
Дополнительные характеристики обонятельного ощущения «smell» (запах)
Как было подробно изложено в первой главе, восприятие запаха и его номинация субъектом восприятия всегда сопровождается оценочными характеристиками. Изучив предлагаемый корпусом материал, мы обратили внимание на частотность употребления словосочетаний с одорическим компонентом значения, в которых выражается интенсивность воздействия запаха. В связи с чем, в отдельную группу мы выделяем категорию интенсивности проявления обонятельного признака [Елина 1953]. Выделение данной категории применительно к перцепции запаха представляется нам необходимым, поскольку категория интенсивности представляет собой отдельный аспект изучения количественной стороны обонятельной перцепции. Данная категория объединяет словосочетания, несущие информацию о количественной характеристике запаха, те есть акцентирующие внимание на степени интенсивности обонятельного признака,1 его насыщенности, резкости, яркости. Рассмотрим отобранный нами корпус примеров.
Атрибутивные лексемы указывают на степень проявления обонятельного ощущения по шкале от самого лёгкого {subtle, fading, faded), нежного {delicate) до насыщенного (powerful), опьяняющего (heady), непреодолимого (overpowering): the subtle odour of grandeur (1); the subtle scent of lavender and rose petals (2); the fading stink of rat (3); the fading scent of lavender (4); the nearly faded aroma of pink bubble gum powder (5); a delicate fragrance (6); a powerful fragrance of cologne (7); heady scent of blood (8); an overpowering scent of summer leaves (9). Атрибутивное прилагательное «faint» и его производные актуализируют значение «лёгкий»: the faint scent of liquor (10); a faint stink offish (11); a faint whiff of the flowery perfume (12); the faint perfume of insecticide (13); the not-so-faint whiff of cow manure (14); the faintest fragrance, ... cardamom, cinnamon, mint (15). Аромат может быть тонким, неуловимым {subtle, elusive), нежным {delicate), быстрым {quick): a subtle perfume about her, elusive (16); a delicate, ... perfume (17); a quick whiff of the quiet night air (18). Обонятельная номинация «TANG» передаёт отрицательные оценочные характеристики. Следовательно, словосочетание «delicate tang» имеет отрицательную эмоциональную направленность: the delicate tang of the drying fish would be like an itch inside her nose that could not be scratched (19).
Оппозицию им составляют словосочетания, в которых обонятельный признак проявляется гораздо ярче. Атрибутивные лексемы наделяют обонятельное ощущение значением «кричащий» {loud), «сильный» {, rich, powerful), «опьяняющий» {intoxicating), «чрезмерный, избыточный» {excessive, overwhelming): Her perfume is so loud (20); Strom perfume (21); a stink of gas (22); a rich ... perfume (23); the rich tang of the damp soil (24); The powerful whiff of chemocraft (25); her intoxicating smell (26); excessive perfume (27); the whiff of gramarye is overwhelming (28); An overpowerins smell of sweat (29); the overwhelming stink of her breath (30). Насыщенность обонятельного ощущения выражается номинациями «cloying», «dense», «heady», «massive», «pronounced»: the cloying smell of vanilla syrup and oranges (31); The cloving reek of this particular succubus (32); the dense, heady smell of blooming plant life (33); the massive stink of onions (34); pronounced body odor (35).
Сильный {, potent), насыщенный {rich), стойкий {heady) запах оказывает яркое психофизиологическое воздействие на человека: The smell had forced me to hold my breath (36); The rich smell made her empty stomach grumble (37); the heady smell of gasoline often tantalized me (38); That potent, ... odor made her stomach revolt (39); His body odor ... so potent, ..., that Donk was not able to sleep (40); A strong ... odor stung my nostrils (41). Даже нежный {delicate), лёгкий (faint), мимолётный {brief) запах влияет на субъект восприятия на физиологическом и физическом уровне: her delicate aroma causins him to inhale deeply (42): the faint scent of a flower teasing his nose (43); a brief whiff made Rudy weak in the stomach (44).
Эмоциональное воздействие запаха на человека можно проследить в следующих примерах: The faint aroma of pipe tobacco brings up a wistfulness in him (45); I was enveloped by a fierce fragrance (46). Даже почти неуловимый запах, его легкое дуновение может отрицательно воздействовать на человека: The slightest whiff of something unusual could send them into a panic (47). Воздействие на эмоциональном {had him choking) и физиологическом (his eyes streaming) уровне: the powerful scent had him choking and his eyes streaming (48). Для большей выразительности употребляются сравнения (like the dentist s office): The strong smell pierces my nostrils like the dentist s office to make me gag (49). Обонятельное ощущение информативно: The bare whiff of bitter smoke told her that (50). Ситуация обонятельного восприятия актуализирует воспоминания: fragile scent that makes him think of ... (51). Обонятельное ощущение сопровождается эмоциональным сравнением и оказывает психофизиологическое воздействие: a powerful smell of him that hit me like a blow (52).
Широкое референционное поле: a heady whiff of nineteenth century odeur (53); a mere whiff of island (54); a slight odor of staleness (55); a slight whiff of movement (56). Запах жизни и смерти: the rich scent of the life (57); the rich stink of death (58); the heady perfume of death (59). Запах весны и солнца: The rich scent of spring (60); a heady fragrance of... sunshine (61). Абстрактные понятия: the intoxicating scent of success (62); the cloving odors of farewell (63); a rich whiff of antiquity (64). Чувства человека: the faintest whiff of suspicion (65); a powerful reek of wrongness (66); the faintest tang of sarcasm (67); the intoxicating perfume of willing femininity (68); an intoxicating wakeful aroma of delight and pleasure (69).
Номинация модальности ОСЯЗАНИЕ «WAFT» задаёт направленность обонятельному ощущению: the faint smell of waste wafted over (70); the powerful smell of cooking wafted past him from (71); the slight scent of acrid smoke that wafted through the air (72); А сіоуіпя. ... odor of cooking wafted upward from (73); A rich aroma wafts upward (74). Кинестетические характеристики обонятельного восприятия выражаются его местоположением в пространстве. Запах занимает строго фиксированное положение в пространстве: A slight smell of sweat hung in the air (75); A dim fragrance hung about her (76); a lieht scent of smoke hung in the air (77); A faint tang of fossil fuel hung in the air (78); The odor of sage hung around him like a blanket (79). Номинация модальности ОСЯЗАНИЕ «drift» наделяет обонятельное ощущение вибрационными качествами: a whiff of cinnamon drifted across (80); a faint odor of food drifted out (81). Предлоги {across, out) указывают на направление движения запаха. Эмоциональное воздействие (makes те so glad): the heady perfume drifting ..., makes me so slad (82). Запах заполняет собой (flood, fill) окружающее пространство: the ... scent of her perfume flood the air (83); A fragrance filled the room (84); the strons aroma of brewing coffee filled (85); The redolent aroma of rich, wet soil filled my nostrils (86); an overpowering aroma of goat stew ... filled the room (87). Соощущения эмоционального характера: A heady scent fdled the air, enveloping her senses (88). Запаху задаётся вертикальное (rose, lifted) направление движения: an intoxicating scent rose from (89); the faintest scent of wisteria lifted to him (90). Запах наделяется кинестетическими физическими характеристиками: The faint smell of bacon rode ... on the breeze from (91); a powerful awakening scent flows into the car (92); The cloying scent of burning incense blew into their faces (93); the faint fragrance of the lemon verbena sachet that came from (94); the foul... odor entered (95); the overpowering reek of sulfur coming off (96); a rich intense aroma pours out ... into (97); The faint scent of herbs clung to her clothes (98); A delicate scent clung to her kimono (99).
Номинации модальности ОСЯЗАНИЕ наделяют обонятельное ощущение тактильными (harsh), гравитационными (heavy), пространственно-объёмными (washed over) и кинестетическими (cuts through) характеристиками: A cloving harsh scent burned her nose and mouth (100); The rich heavy scent of cow manure ... washed over him (101); intense fragrance. heavy and ... like the scent of spikenard, cuts through (102). В первом примере можно наблюдать физическое воздействие запаха {burned her nose and mouth), а в последнем — эмоциональное сравнение (like the scent of spikenard).
Ситуация обонятельного восприятия актуализирует световые (dark) и цветовые (black; green) ощущения модальности ЗРЕНИЕ: the rich, dark smell of wet dirt (103); the faint green odor of milk (104).
Синестетический перенос ЗАПАХ-ВКУС: the rich salty scent of the bay (105); the faint salty odor of the sea (106); the rich, spicy scent ofmarinara (107); a scent so piercing and sweet (108); intolerable acrid odor (109).
