Содержание к диссертации
Введение
Глава 1. Особенности применения суггестии в рамках судебного дискурса 14
1.1 Понятие «дискурс». Специфика судебного дискурса 14
1.2 Функциональная, стилевая и жанровая организация судебного дискурса 23
1.3 Композиционные особенности судебного дискурса. Краткая характеристика интенциональности судебной речи 36
1.4 Определение речевого воздействия и суггестии в современной научной парадигме 47
1.5 Виды и характеристики речевого воздействия и суггестии 61
1.6 Принципы и механизмы суггестивного воздействия 72
1.7 Влияние языковой личности оратора на успех реализации суггестивного воздействия 83
Глава 2. Суггестивное воздействие на этапе вступительного заявления 95
2.1 Механизмы языкового воздействия во вступительной речи прокурора 95
2.1.1 Суггестивное воздействие на этапе привлечения внимания 96
2.1.2 Внушение на этапе обзора представляемых доказательств 105
2.1.3 Механизмы воздействия на этапе представления собственной версии событий 113
2.1.4 Этап финального обращения к коллегии присяжных как основа воздействия во вступительной речи прокурора 120
2.2 Механизмы языкового воздействия во вступительной речи адвоката . 124
2.2.1 Воздействие на этапе привлечения внимания 125
2.2.2 Реализация механизмов суггестии на этапе обзора представляемых доказательств 131
2.2.3 Механизмы внушения в рамках этапа представления собственной версии событий . 136
2.2.4 Этап финального обращения к коллегии присяжных как основной инструмент убеждения в рамках вступительного заявления адвоката . 144
2.3 Суггестивные стратегии и тактики на этапе допроса свидетелей 148
Глава 3. Суггестивное воздействие на этапе заключительного слова .. 160
3.1 Механизмы суггестивного воздействия в заключительной речи прокурора . 161
3.1.1 Стратегии и тактики на этапе привлечения внимания . 162
3.1.2 Суггестивные стратегии и тактики этапа квалификации преступления 168
3.1.3 Стратегии и тактики, применяемые на этапе утверждения ключевых обстоятельств дела . 174
3.1.4 Суггестивные стратегии и тактики прокурора на этапе опровержения 179
3.1.5 Суггестия на этапе финальной линии . 186
3.2 Механизмы суггестивного воздействия в заключительном слове адвоката . 189
3.2.1 Суггестивное воздействие на этапе привлечения внимания . 190
3.2.2 Механизмы воздействия на этапе опровержения . 195
3.2.3 Суггестивное воздействие на этапе подтверждения . 205
3.2.4 Реализация механизмов суггестивного воздействия на этапах обращения к присяжным и финальной линии . 218
Заключение . 227
Список литературы 232
- Композиционные особенности судебного дискурса. Краткая характеристика интенциональности судебной речи
- Внушение на этапе обзора представляемых доказательств
- Суггестивные стратегии и тактики на этапе допроса свидетелей
- Суггестивное воздействие на этапе привлечения внимания
Введение к работе
Актуальность исследования определяется следующими факторами:
Выявление механизмов речевого воздействия в рамках
узкопрофессиональных ситуативных факторов речевого поведения
участников профессионально-ориентированной коммуникации при учете антропоцентрической направленности соответствует общей тенденции современного языкознания.
Сфера судебной коммуникации является все более значимой, ввиду принятия реформ, направленных на гуманизацию современных судебных систем. В связи с этим изучение способов и механизмов языкового воздействия в рамках судебного дискурса является важной частью таких направлений, как юрислингвистика и суггестивная лингвистика.
На сегодняшний день наблюдается нехватка исследований на границе психологии и лингвистики. На наш взгляд, данное направление – одно из самых перспективных, так как способно выявить глубинные механизмы восприятия языкового воздействия, а также описать механизмы и методы реализации успешного воздействия при использовании существующих языковых средств.
Работа предусматривает комплексный подход к явлению суггестии в совокупности с достижениями лингвокультурологии, социолингвистики, психолингвистики, коммуникативистики, когнитологии и психологии в рамках изучения юрислингвистики и суггестологии.
Объектом диссертационного исследования является судебный дискурс
как средство реализации суггестивного потенциала с учетом
соревновательного характера выступлений участников. Предметом
исследования выступают механизмы суггестивного воздействия,
реализуемые на основе применяемых суггестивных стратегий и тактик в речи англоязычных прокуроров и адвокатов.
Гипотеза настоящего исследования состоит в том, что суггестивное воздействие в речи профессиональных оппонентов судебного дискурса основывается на применении конкретных суггестивно-психологических алгоритмов, предполагающих и обусловливающих выбор той или иной суггестивной стратегии и/или тактики выступления, что в совокупности с особенностями языковой личности оратора формирует успех реализации данного воздействия на членов коллегии присяжных.
Цель данного исследования – выявить механизмы суггестивного воздействия, применяемые современными адвокатами и прокурорами в рамках судебного дискурса, при учете анализа репрезентируемых стратегий, тактик и приемов как факторов успеха восприятия данного воздействия.
Поставленная цель предполагает решение ряда задач:
-
Дать определение понятия суггестии в судебном дискурсе, а также описать основные принципы и механизмы реализации суггестивного воздействия, влияющие на его успех.
-
Выявить композиционное членение каждого процессуального этапа выступления профессиональных оппонентов и указать их основные цели.
3. Описать реализацию суггестивного воздействия на этапах
вступительной речи, допроса свидетелей и заключительного слова
прокурора.
4. Дать характеристику суггестивных стратегий и тактик, применяемых
адвокатом на этапах вступительного заявления, допроса свидетелей и
заключительного слова при учете применяемой суггестивно-
психологической последовательности.
5. Проанализировать асимметрию в выборе стратегий, тактик и
приемов их реализации в речи профессиональных оппонентов
анализируемого дискурса.
Научная новизна работы заключается в комплексном подходе к изучению суггестивного воздействия в судебном дискурсе. Выявлены и описаны ранее неизученные системно механизмы такого воздействия, а также проанализированы принципы и критерии выбора суггестивных стратегий и тактик, реализуемых посредством использования различных функциональных стилей на основе особенностей личности оратора, что позволяет в совокупности конкретизировать существующее представление о суггестии в общем и специфике ее применения в судебном дискурсе в частности.
Материалом настоящего исследования послужили стенограммы речей знаменитых адвокатов и прокуроров в ходе более 80 судебных процессов в англоязычных судах и видеофрагменты судебных заседаний по уголовным делам (общий объем составляет более 3000 страниц печатного текста). Собранные нами материалы датированы 2000 – 2017 гг.
Содержательно-методологическим основанием послужили работы, посвященные исследованию судебного дискурса, а также способов суггестивного воздействия; работы, посвященные проблемам определения, классификации и способов реализации коммуникативных, языковых и речевых стратегий и тактик.
Теоретической базой являются работы по особенностям речевого воздействия: Е. А. Елина (1999, 2013, 2014), О. С. Иссерс (1996, 1997), Л. А. Киселева (1978), Л. А. Нефедова (2011, 2012), И. Ю. Черепанова (1997), Е. В. Шелестюк, (2006, 2014); классификации и реализации коммуникативных стратегий и тактик: Г. М. Андреева (2009), Т. Н. Астафурова (1997), В. А.
Мальцева (2011), В. Сергеечева (2006), Е. В. Шелестюк (2006); исследованию профессионального общения и его основных характеристик, а также исследования в области взаимодействия языка и права: А. С. Александров (2003, 2004), Л. С. Бейлинсон (2009), Н. Д. Голев (2002, 2004), О. В. Красовская (2008), М. Н. Кунина (2015), Е. Н. Лучинская (2015), А. В. Олянич (2015), Е. В. Харченко (2003, 2011), С. П. Хижняк (1998); работы в области теории дискурса: Н. Д. Арутюнова (1990, 1992), Е. В. Бабаева (2006), Б. Ч. Бижоев (2014), В. И. Карасик (1992, 2001, 2002), З. В. Макаров (2003), Д. Мейер (2001), З. Р. Хачмафова (2016), А. Ф. Черданцев (1972), Г. Фуллер (1991); основным положениям прагмалингвистики: Е. Ю. Ильинова (2012, 2014), Ф. Кифер (1985), Дж. Остин (1986), Р. Серль (1986), Y. Leech (1983), S. Levinson (1979); достижения зарубежных специалистов в области юридической, в том числе судебной коммуникации: J. М. Conley (1990), Р. Goodrich (1987), V. М. Henzl (1998), В. Kryk-Kastovsky (2006), S. Philips (1998), L. М. Solan (2006), Е. Weigand (2005); исследования в области лингвокультурологии: М. В. Бусыгина (2010), А. Вежбицкая (2001, 2002), Е. В. Власова (2012), М. Джонсон (2006), Е. Ю. Кислякова (2011), Дж. Лакофф (2008), В. А. Маслова (2001), С. Г. Тер-Минасова (2000), L. L. Berger (2004), J. Paxman (1999).
В работе использовались следующие методы исследования: описательный метод, гипотетико-индуктивный метод, интроспекция, анализ и интерпретация, контекстуально-функциональный анализ, а также метод сплошной выборки.
Теоретическая значимость данного исследования состоит в том, что в работе уточняются способы, методы и механизмы языкового воздействия, конкретизируется понятие суггестивного воздействия, приводится четкая функционально обусловленная классификация видов речевого воздействия, применяемых в судебном дискурсе, что в совокупности может иметь ценность для таких направлений теории языка, как теоретическая и прикладная лингвистика, перевод и переводоведение, прагмалинвистика, социолингвистика, юрислингвистика и т.д.
Практическая значимость определяется тем, что результаты проведенного исследования могут быть использованы при разработке теоретических курсов лингвопсихологии, функциональной стилистики, а также ряда спецкурсов по теории дискурса, социолингвистике, прагмалингвистике и психологии. Материал диссертации может также быть использован в рамках преподавания профессионального английского языка, послужить теоретической базой при разработке курсов судебной риторики.
Положения, выносимые на защиту:
1. Коммуникация в рамках судебного дискурса создает условия для максимальной реализации воздействия профессиональных оппонентов -адвокатов и прокуроров - на группу суггерентов. Основным механизмом воздействия, применяемом как на отдельно взятом этапе речи (вступительное заявление — допрос свидетелей— заключительное слово) прокурора или
б
адвоката, так и в рамках всего выступления в целом, является внушение
установки на вынесение обвинительного или оправдательного приговора,
реализуемое на основе суггестивно-психологической последовательности
«атакующего» типа ([внушение — подготовка и создание потребности
— установка] + опыт + импульсивное поведение = суггестия) для
прокуроров и «оборонительного» типа ([внушение - подготовка и
создание потребности — установка] + опыт + конформность = контрсуггестия) для адвокатов.
-
Каждый процессуальный этап судебного заседания предполагает композиционное членение с учетом пошаговой реализации той или иной последовательности за счет использования соответствующих суггестивных стратегий и тактик. Вступительное заявление как прокурора, так и адвоката, имеет следующую структуру: привлечение внимания, обзор представляемых доказательств, представление собственной версии событий и финальное обращение к коллегии присяжных. Допрос свидетелей подразделяется на прямой допрос (допрос свидетеля стороной его заявившей) и перекрестный допрос (проводится противоположной стороной). Композиция заключительного заявления в речи прокурора представлена этапами привлечения внимания, квалификации преступления, утверждения ключевых обстоятельств дела, опровержения, финальной линии, а в речи адвоката реализуется на основе таких элементов, как привлечение внимания, опровержение, подтверждение, обращение к присяжным и финальная линия.
-
Особенности композиционного членения процессуальных отрезков выступления любого оратора в сочетании с особенностями его языковой личности обусловливают применение той или иной суггестивной стратегии, тактики и приема, основанных на элементах научного (точность словоупотребления, строгая последовательность изложения, синтаксическая усложненность предложений, употребление терминологии), публицистического (личное отношение, характеристика действий, эмоционально-окрашенная лексика), официально-делового (употребление в речи формальных оборотов, профессиональной лексики), художественного (лексические и синтаксические повторы, эпитеты, анафоры, метафоры, аллегории, устойчивые фразеологические обороты) и/или бытового стиля (намеренное использование просторечий, элементы разговорной речи) с целью оказания максимально возможного воздействия на том или ином композиционном этапе. К наиболее распространенным суггестивным стратегиям прокурора можно отнести стратегию создания негативного эмоционального фона, стратегию абсолютной виновности подсудимого и стратегию конфронтации. Ведущими тактиками выступают тактика «маркирования» подсудимого, тактика привлечения внимания к потерпевшим, тактика призыва, тактика дискредитации позиции защиты и тактика эмоционального обращения к присяжным.
4. Композиционное членение каждого процессуального этапа
выступления адвоката обусловлено особенностями его языковой личности, а
также выбранной позицией по делу. На этапе вступительного заявления адвокаты применяют стратегию контрсуггестии и стратегию создания положительного эмоционального фона, необходимые для последующей реализации стратегии абсолютной невиновности подсудимого / признания частичной виновности подсудимого / признания и обоснования совершенного преступления на этапе заключительного заявления. К основным тактикам реализации данных стратегий можно отнести следующие: тактика выражения благодарности присяжным, тактика смены объекта внимания, тактика аргументирования невиновности посредством алиби, тактика положительного описания подсудимого, тактика призыва к лояльности и тактика эмоционального обращения к присяжным.
5. Раскрытие механизмов суггестивного воздействия на основе
«атакующей» или «оборонительной» суггестивно-психологической
последовательности в сочетании с композиционным членением
процессуальных этапов выступления профессиональных оппонентов демонстрирует асимметрию в вопросе базовых подходов к подаче информации. Выступление прокурора предполагает обращение к «здравому смыслу» и логике и представляет собой выдвижение тезиса (обвинения) с последующей аргументацией при помощи фактов (улик, показаний свидетелей, экспертных заключений и т.д.). Речь адвоката предусматривает воздействие на эмоции членов коллегии, апеллирует к их лояльности, жалости и другим человеческим эмоциям.
Апробация работы. Основные положения диссертации были апробированы на международных научно-практических конференциях (Белгород 2016, Краснодар 2017, Тула 2017), в сборниках научных трудов (Пенза 2016, Барнаул 2017, Краснодар 2017), в периодических изданиях, рекомендованных ВАК РФ (Тамбов 2017, Волгоград 2017).
По теме исследования опубликовано десять научных статей, в том числе три публикации в изданиях, рекомендованных ВАК РФ, общим объемом 4,6 п. л.
Композиционные особенности судебного дискурса. Краткая характеристика интенциональности судебной речи
Перечисляя базовые структурные элементы, входящие в состав коммуникативного взаимодействия в зале суда, можно выявить следующие обязательные: субъектов (адвокаты, прокуроры, судья, коллегия присяжных и т.д.); ситуацию общения (предварительное слушание, повторное слушание и т.д.); цели, то есть конкретные результаты, на осуществление которых направлены взаимные действия; средства или коммуникативные инструменты (набор характерных речевых актов, обслуживающих данную ситуацию и отражающих цели взаимодействия).
Между действиями участников судебного дискурса, исходящими из различных правовых инстанций, существует определенная координация, которая позволяет рассматривать их как часть более широкой институциональной системы [Фуко, 1996].
Действия формируются с помощью знаков и значений, они обусловлены предписаниями процедурного характера и законами дискурсивных жанров.
С данных позиций в качестве единицы коммуникативного поведения выступает транслируемый смысл, который может передаваться вербально и невербально, который соотносится с индивидуальным смыслом как фактом сознания, культурой как системой коллективных смыслов, в концентрированном виде выражающих опыт сообщества, и смыслами, зафиксированными в виде значений языковых единиц [Александров, 2005].
Транслируемые смыслы являются координирующей основой действий внутри институционального мира. Они становятся очевидными в часто воспроизводимых ситуациях формализованного общения и являются частью культурных сценариев, усвоенных представителями данного коммуникативного сообщества [Палашевская, 2010].
Любое институциональное действие ситуативно обусловлено.
Довольно сложно определить значение того или иного действия, если не определить его места в контексте той или иной ситуации судебного дискурса.
Коммуникативная ситуация есть элемент культуры. Поэтому невозможно не согласиться с тем, что анализ дискурса, выявление и объяснение явных и скрытых смыслов неизбежно выходит на культурно маркированные обстоятельства и формульные модели поведения, сценарии, имеющие социально-групповую либо этнокультурную значимость.
Дискурс – это «действие говорящего со всеми его интенциями, знаниями, установками, личным опытом и всей его погруженностью в совершаемый когнитивно-коммуникативный процесс» [Григорьева, 2007, с. 6].
Характеристики действий участников судебного дискурса обусловлены функциями дискурса и назначением права как социального образования.
В связи с этим назначение права заключается не только в применении логики при правотворческой или правоприменительной деятельности, но и в реализации ценностей культуры, выражаемых в определенных правовых процедурах, традициях, вербальных и невербальных символах судебного дискурса.
В правовых сценариях проигрываются ценностнозначимые смыслы. Ценностная составляющая во многом определяет основу, на которой происходит взаимодействие в различных ситуациях институционального общения [Воронцов, 2004].
Последовательности речевых актов образуют более сложные ценно-смысловые образования: коммуникативный ход, обмен или диалогическое единство (выражающее коммуникативное взаимодействие), фаза речевого общения или трансакция, и, наконец, самым крупным сегментом общения является речевое событие [Макаров, 2005].
Ситуацией общения является судебный процесс – разбирательство судом общей юрисдикции, судом с участием присяжных заседателей или арбитражным судом определенного, конкретного дела, исследование всех материалов, связанных с ним, и проходит он в обстановке напряженных поисков юридической истины, борьбы мнений процессуальных противников. Его назначение – защита прав и законных интересов граждан и организаций, потерпевших от правонарушения или преступления; защита личности от незаконного и необоснованного обвинения, осуждения, ограничения ее прав и свобод. Его конечная цель – принять законное и обоснованное решение [ст. 2 ГК РФ, ст. 6 УК РФ].
Рассматриваемая нами судебная ситуация предполагает слушание дела с участием коллегии присяжных. Интерес в нашем исследовании представляют выступления англоговорящих прокуроров и адвокатов, в связи с чем считаем целесообразным рассмотреть особенности композиционной и жанровой дифференциации их речей в ходе судебного заседания.
Как утверждает Н. Н. Ивакина, каждая публичная речь включает в себя «предмет» и «материал». Под предметом подразумевается определенная сторона, часть действительности, которую характеризует оратор.
Материалом является информация/факты, дающие основание говорить конкретно об избранном предмете. Предметом судебной речи предстает то дело, которое рассматривается в уголовном и гражданском процессе, а материалом – обстоятельства, связанные с конкретным происшествием, факты, доказательства. Тематика судебной речи строго ограничена материалами рассматриваемого дела, речь отличается большей конкретностью, чем любая другая публичная речь [Ивакина, 1997].
Содержание судебного выступления определяется целевой установкой оратора, которая в каждом судебном процессе зависит от конкретных обстоятельств дела, от позиции оратора по делу. В связи с этим рассмотрим цели, которые преследуют участники процесса.
Вынесение вердикта, обвинительного или оправдательного приговора зачастую зависит от правильно выбранной целевой установки и убедительности речи.
Поскольку прокурор в судебном процессе является представителем государства, то, поддерживая государственное обвинение, он оценивает содеянное подсудимым с точки зрения закона, проводит анализ собранных и исследованных судом доказательств и дает им правовую оценку, убедив в этом суд. Основная задача прокурора, по мнению Е. Е. Подголина, – «защита общества, частных и публичных интересов от двух одинаковых опасностей: безнаказанности преступления и осуждения невиновного человека» [Подголин, 1985, с. 17].
В противовес этому адвокат имеет противоположную цель: «помочь суду всесторонне исследовать обстоятельства дела, осуществить глубокий анализ действительных причин происшествия, объективно оценить ситуацию и справедливо индивидуализировать степень ответственности и вины. Все это охватывается в правосудии понятием истины, во имя которой и ради которой проводится судебный процесс» [Кисенишский, 1991, с. 6-7].
Задача адвоката – доказать выдвигаемый им тезис, убедить суд в обоснованности, объективности и истинности своих суждений.
Одна из основных особенностей любого дискурса – наличие адресата. В рамках судебного дискурса речи прокурора и адвоката обращены в первую очередь к составу суда. Одновременно с этим еще одним адресатом судебной речи является процессуальный противник оратора, тезис, доказательства или вывод которого необходимо оспорить.
Большой энциклопедический словарь определяет композицию как «построение произведения, детерминированное его содержанием, характером, назначением» [Прохоров, 2002, 436].
Композиция текста в лингвистике понимается как интеграция его содержательно-логических и стилистических элементов. Предметно логическое построение судебной речи определяет ее лингвистическую структуру: она является сложной композиционно-стилистической организацией, в которой отбор языковых средств осуществляется в соответствии с отчетливо осознаваемой целевой установкой оратора.
Эта мысль нашла отражение и в работах юристов. «Между содержанием и формой речи, – писал М.Л. Шифман, – должна быть органическая связь: форма должна гармонировать с содержанием. Нельзя говорить патетически о простых, обыденных вещах; нельзя говорить веселым тоном о трагических событиях; неуместен пафос, когда речь идет о квалификации преступления или при анализе доказательств, но пафос окажется кстати при изложении политически острых, жизненно важных фактов и обстоятельств, особенно в заключительной части речи» [Шифман, 1948, с. 100-101]. Основу целостности судебного выступления составляют предметно-структурное содержание и логическая структура, организованная вокруг основной мысли - тезиса.
Внушение на этапе обзора представляемых доказательств
После привлечения внимания присяжных прокурор переходит к условному этапу обзора доказательств виновности подсудимого, представленных в виде перечисления найденных в ходе следствия улик, полученных показаний свидетелей, что в совокупности направлено на подтверждение предъявляемых обвинений.
В рамках данного этапа своего выступления прокурор использует суггестивные стратегии и тактики, нацеленные на реализацию суггестивно-психологического этапа подготовки потребности, который может иметь формы следующих тактик
Тактика призыва к сознательности используется прокурорами в целях создания нейтрально-негативного фона в случае, если рассматриваемое дело не является «однозначным». Реализация такой тактики зачастую происходит путем приведения собственного опыта, использования притч, известных историй и т.д.:
This reminds me of my father reading Robinson Crusoe to me when I was a little boy. Remember when Robinson Crusoe was on the island for such a long time all alone? One morning he went down to the beach and there was a footprint in the sand. Knowing that someone else was on the island, he was so overcome with emotion, he fainted. And why did he faint? Did he see a man? Did he see a foot? No. He saw a footprint that was not his. He saw marks in the sand, the kind made by another human foot. He saw circumstantial evidence that he was not alone. So let s look at the facts of this case – for those tracks that prove the truth [368]. – Это напоминает мне о моем отце, который читал мне Робинзона Крузо, когда я был маленьким. Помните, когда Робинзон Крузо был на острове долгое время совсем один? Однажды утром он шел по пляжу и увидел след на песке. Зная, что кто-то еще есть на острове, он был переполнен эмоциями и упал в обморок. Почему он упал в обморок? Он видел человека? Он видел ногу? Нет. Он видел след, который не принадлежал ему. Он видел знаки на песке, сделанные ногой другого человека. Он видел косвенные улики того, что он не один. Так давайте смотреть на факты в случае данного дела – на следы, которые подтвердят правду.
Воспоминания о родителях и/или близких родственниках имеют большое влияние на подсознание слушателей. Так, говоря о своем отце, прокурор «готовит почву» для внушения дальнейшей идеи, которая, за счет авторитета лексемы «отец», будет восприниматься подсознанием членов коллегии как совет и/или руководство к действию. Используя всем известную историю о Робинзоне Крузо, который был «переполнен эмоциями», когда нашел след другого человека на песке, оратор использует элемент научного функционального стиля, задавая ряд логических вопросов и отвечая на них самостоятельно. Такой параманипулятивный прием «готовит слушателей» к реализации дальнейшего суггестивного воздействия на основе подготовки потребности в обращении к логике и здравому смыслу при принятии решения, предваряя переход к этапу создания потребности.
Градация вопросов (And why did he faint? Did he see a man? Did he see a foot?) с последующим отрицательным ответом (No) наводит слушателей на мысли о чрезмерных эмоциях, испытываемых Робинзоном Крузо на основании полученной неполной информации (прямых свидетельств человека нет).
Синтаксический параллелизм в сочетании с явным логическим рядом (He saw a footprint. – He saw marks. – He saw circumstantial evidence) используется как доказательство того, что выводы, полученные на основании неполной информации, косвенные. Все это усиливает дальнейшую суггестивную установку (Let s look at the facts), подтверждаемую логической аналогией (tracks that prove), что в совокупности выполняет целый ряд суггестивных задач: с одной стороны, прокурор реализует этап внушения, вовлекая присяжных в повествование и пробуждая интерес к дальнейшему выступлению, что способствует усилению уровня внушаемости; с другой стороны, прослеживается переход к этапу подготовки и создания потребности, выраженный использованием концепта «отец», и в совокупности направлено на усиление суггестивного потенциала речи и подготовку к последующей реализации установки.
Тактика призыва к сознательности также может быть выражена косвенно, посредством контекстуально раскрываемых обещаний со стороны обвинения в намерении и способности доказать виновность подсудимого на основе ряда имеющихся аргументов (улик, показаний свидетелей), которые будут представлены далее:
My purpose this morning is to help you anticipate what you will hear over the next few days or weeks as you listen to the evidence. I simply want to give you an overview of the People s case against [Defendant] and to thank you in advance for your patience and undivided attention. Your willingness to serve is a true reflection of your sense of civic duty and commitment to justice. Let me say right up front that the People are well aware of the burden of proof we bear in this case, and we are confident that by the end of the trial you will be able to see that we have more than met that burden. That is our promise to you. You will see from the reliable testimony and hard evidence presented that the defendant had the motive, the opportunity, and the means to commit the crime [371]. – Моя цель этим утром помочь вам прочувствовать то, что вы услышите в течение следующих нескольких дней или недель слушания дела. Я просто хочу дать вам общую информацию по уголовному делу против [Подсудимого] и поблагодарить вас за ваше терпение и пристальное внимание. Ваша готовность служить является истинным отражением вашего чувства гражданского долга и стремления к справедливости.
Позвольте мне сказать, что все присутствующие хорошо понимают возложенное на нас в рамках данного дела бремя приведения доказательств, и мы уверены, что к концу судебного процесса вы увидите, что мы можем больше, чем просто вынести это бремя. Мы обещаем вам это. Вы увидите из надежных свидетельских показаний и убедительных улик, что подсудимый имел мотив, возможность, а также средства для совершения преступления.
В приведенном примере прокурор реализует данную тактику в несколько этапах. Первый этап – указание собственной цели (миссии) в ходе слушания данного дела (to help you anticipate what you will hear). Этот прием позволяет не только привлечь внимание присяжных к слушаемому делу, но и создать определенную авторитетность говорящего (I simply want to give you an overview). Вторым этапом является благодарность (to thank you in advance) и лесть присяжным (your patience and undivided attention), выраженная использованием элементов художественного функционального стиля: синонимичных эмоционально-окрашенных конструкций и перечисления (your sense of civic duty and commitment to justice). Заключительным этапом реализации данной тактики является развитие авторитетного отношения к себе и уверения в том, что данное отношение будет оправдано (aware of the burden of proof we bear in this case we are confident we have more than met that burden). Использование существительного burden – бремя говорит об определенного рода моральном долге стороны обвинения, косвенно заставляя присяжных, на основе уже созданного доверительного отношения к авторитету, также вынести возложенное на них бремя принятия решения. Какое именно решение необходимо принять раскрывается в убеждающих конструкциях следующего предложения: You will see from the reliable testimony and hard evidence presented that the defendant had the motive, the opportunity, and the means to commit the crime.
Приведенный анализ позволяет заключить, что, «погрузив» коллегию присяжных в обстоятельства дела на этапе внушения с последующим созданием резко негативного эмоционального фона на этапах подготовки и создания потребности в торжестве правосудия и наказании виновных, прокурор переходит к заключительной части своего выступления, где и реализуется основная установка.
Значимой на этапе обзора представляемых доказательств во вступительном слове прокурора также является тактика призыва к проявлению гражданской позиции, в рамках которой оратор обращается к присяжным как к гражданам, которые должны, согласно закону, выполнить свой долг. Наиболее часто данная тактика имеет форму косвенного обращения к членам коллегии с целью сплотить их как жителей одной страны и акцентировать внимание на обязанности каждого из них бороться за ее спокойствие и процветание
Суггестивные стратегии и тактики на этапе допроса свидетелей
Одним из значимых и суггестивно наполненных этапов судебного заседание является и этап допроса свидетелей. Данный этап имеет место после вступительного слова сторон и может быть представлен в виде допроса одной из сторон заявленного свидетеля с целью косвенной аргументации своей позиции - так называемый прямой допрос либо допрос свидетеля стороной, противостоящей той, которой вызван свидетель, с целью уточнения показаний и возможной дискредитации аргументов -перекрестный допрос.
Данный процессуальный этап судебного заседания, также как и этапы вступительного или заключительного слова, осуществляет суггестивное воздействие на суд присяжных. Однако в этом случае внушение реализуется косвенным образом, поскольку адресатом задаваемых прокурором/адвокатом вопросов является свидетель, а коллегия присяжных выступает в роли наблюдателя.
Вследствие этого суггестивные стратегии и тактики этапа допроса свидетелей можно условно разделить на те, которые употребляются ораторами на этапе прямого допроса, и, соответственно, те, которые применяются на этапе перекрестного допроса.
Особый интерес в нашей работе составляет непосредственно перекрестный допрос свидетелей ввиду того, что он является наиболее суггестивно наполненным и носит состязательный характер.
Современными учеными были изучены и описаны оба процессуальных этапа допроса свидетелей. Тем не менее среди выявленных на сегодняшний день коммуникативных и языковых стратегий и тактик нами были отобраны те, которые реализуют максимальное суггестивное воздействие.
Среди основных целей перекрестного допроса выделяют следующие:
- опровержение показаний допрашиваемого;
- установление перед судом некомпетентности допрашиваемого;
- уточнение и детализация ранее данных показаний;
- получение новых сведений, подтверждающих позицию стороны. Исходя из этого, считаем целесообразным рассмотреть реализацию суггестивно-психологических последовательностей воздействия на суд присяжных со стороны прокурора и адвоката, а также суггестивные стратегии и тактики, применяемые на каждом этапе.
Основная задача как прокурора, так и адвоката на данном этапе – дискредитация аргументов оппонента.
С этой целью ораторы используют ряд суггестивных стратегий, а именно стратегию получения достоверных показаний, стратегию оптимизации, стратегию склонения к признанию / изобличения во лжи, стратегию убеждения. Все они реализуются за счет уже сформированного эмоционального фона в сознании присяжных.
Суггестивная стратегия получения достоверных показаний позволяет добиться от свидетеля конкретных достоверных показаний, необходимых для подтверждения собственной позиции, и характеризуется использованием следующих тактик:
Тактика настаивания на припоминании. Данная суггестивная тактика направлена на реализацию прямого воздействия и даже некоторого косвенного давления на свидетеля с целью получения необходимых показаний:
Q: So, I mean, do you think it was that Thursday night you saw the defendant; if you remember?
A: I don t remember exactly if it was that night, or if it was the next day, or -- it was one of those two.
Q: Either Thursday night or Friday morning, the 4th?
A: Yes [359].
В: Итак, я имею в виду, вы думаете, что именно в четверг вечером вы видели подсудимого; если вы помните?
О: Я точно не помню, была ли это та ночь, или была ли она на следующий день, или она была одной из этих двух.
В: Либо в четверг вечером, либо в пятницу утром четвертого числа?
О: Да.
В представленном фрагменте прокурору необходимо было настоять на припоминании свидетелем со стороны защиты точной даты, когда он видел подсудимого, с целью дискредитации его алиби, заявленного адвокатом.
С этой целью используется ряд наводящих и уточняющих вопросов, направленных на конкретизацию даты. Пояснение вопроса посредством вводных конструкций (I mean, if you remember), предоставление выбора из двух возможных дней недели с указанием точного числа позволяют прокурору максимально конкретизировать свой вопрос посредством элементов научного функционального стиля.
Ответы на эти вопросы служат непосредственной формой подтверждения позиции обвинения. С одной стороны, свидетель выражает неуверенность на основе употребления лексико-синтаксических повторов – элементов публицистического стиля; с другой – он однозначно согласен с последним вопросом, что полностью аргументирует предъявленные на этапе вступительного заявления доводы – преступление было совершено четвертого числа.
Также широко применяется тактика провокации, в рамках которой прокурор/адвокат задает такие вопросы свидетелю, ответом которых является прямая или косвенная аргументация заявленной позиции:
Q: And when you were in Jacksonville last year – do you remember going to Jacksonville to testify?
A: I do.
Q: Do you remember who you testified for, sir?
A: Well, I don t testify for anybody, sir. I try to give the same testimony no matter who retains me, but it was Mr. Craig Dennis s firm [359].
В: И когда вы были в Джексонвилле в прошлом году – вы помните, как ехали в Джексонвиль, чтобы дать показания?
О: Да.
В: Вы помните, на кого вы дали показания, сэр?
О: Ну, я не даю ни на кого показания, сэр. Я пытаюсь дать одинаковые показания, независимо от того, кто их от меня требует, но это была фирма мистера Крейга Денниса.
Вопрос о том, давал ли экспертные показания свидетель ранее, в сочетании с конкретизирующим вопросом о том, против кого давались показания, контекстуально направлен на изобличение свидетеля в даче разных показаний.
Еще одним примером реализации данной тактики может являться эмоциональное давление на свидетеля:
Q: It goes without saying, would you agree, that if you were told that your brother was alleged to have raped his daughter, that s something that would never leave your mind?
A: That s true. Let me say that I didn t want to know the detail, and I consciously (because this is a dreadful thing that allegedly happened) didn t want to know the detail [359].
В: Само собой разумеется, согласились бы вы с тем, что если бы вам сказали, что ваш брат якобы изнасиловал свою дочь, это то, что вы никогда не забудете?
О: Это правда. Позвольте мне сказать, что я не хотела бы знать подробности, и я сознательно (потому что это ужасная вещь, которая якобы случилось) не хотела бы знать подробности.
В представленном примере адвокат оказывает эмоциональное давление на свидетеля посредством употребления эмоционально-окрашенной лексики (was alleged to have raped) в рамках постановки вопроса с условной конструкцией (if you were told), что в совокупности принуждает свидетеля рассуждать о возможной ситуации, тематика которой для нее крайне неприятна, что выражается лексико-семантическим повтором в ответе (I didn t want to know the detail).
Суггестивное воздействие на этапе привлечения внимания
Этап привлечения внимания в рамках заключительного слова адвоката основывается в первую очередь на непосредственном обращении к присяжным. Этот этап представляет собой, с одной стороны, необходимую формальность, с другой - служит инструментом для начала формирования отношения присяжных, то есть реализует суггестивно-психологический этап внушения, «погружая» членов коллегии в последующее повествование.
На данном этапе основной задачей стороны защиты является создание положительного эмоционального фона в сознании присяжных, необходимого для реализации дальнейшего воздействия. Нами были выявлены следующие основные суггестивные тактики, применяемые на данном этапе.
Заключительная речь адвоката нередко начинается с тактики выражения благодарности присяжным, необходимой для привлечения внимания и создания определенного располагающего отношения к дальнейшему выступлению и непосредственно оратору.
I, too, want to thank everyone associated with the case. It s gone very well. And I think in a sense, it s been a clean case, that is, we ve had very few disputes among ourselves. I don t think there s any question about credibility. I think the facts have come in pretty straight forwardly. And I think our task is to figure out what those facts mean [374]. – Я тоже хочу поблагодарить всех, кто связан с этим делом. Заседание прошло хорошо. И я думаю, что в каком-то смысле это дело было простым и понятным, то есть у нас было очень мало споров между собой. Я не думаю, что существует вопрос правдоподобности представленных версий развития событий. Я думаю, факты были изложены весьма конкретно. И я думаю, наша задача – выяснить, что означают эти факты.
В представленном примере адвокат начинает свое выступление с выражения благодарности всем участникам заседания. Использование частицы too в значении «тоже» обусловлено позицией выступления после заключительной речи прокурора и направлено на создание своего рода эффекта связности этих двух выступлений. Последующее выражение личной положительной оценки всего судебного процесса (It s gone very well) контекстуально подразумевает удовлетворенность стороны защиты процессом. Параллельные синтаксические конструкции в сочетании с вводными оценочными оборотами, используемые при последующем выражении личного мнения (And I think in a sense, it s been a clean case / I don t think there s any question about credibility / I think the facts have come in pretty straight forwardly), являются элементами публицистического функционального стиля и позволяют резюмировать общее отношение к рассматриваемому делу, а также реализовать этап внушения в суггестивно-психологической последовательности контрсуггестии.
Дальнейшее раскрытие данного этапа основано на пробуждении интереса присяжных и представляет собой плавный переход к этапу опровержения, выраженный постановкой соответствующей задачи – разобраться в значении представленных фактов (our task is to figure out what those facts mean).
Адвокат не только располагает к себе присяжных, «переключает» их внимание с речи государственного обвинителя на собственную, но и вызывает интерес к дальнейшему выступлению.
Еще одним примером реализации данной тактики является косвенное обращение к присяжным, при котором адвокат имеет своей целью создание эффекта диалога с членами коллегии, что позволяет установить психологический контакт, необходимый для реализации дальнейшего внушения:
I hope everybody had a good sleep last night. It was a long day yesterday, and I thank you. Let me thank you in advance for hearing me again this morning. I don t expect to take up the entire morning. In fact, with any luck, I won t take up more than half of it, but we will have to see [370]. – Я надеюсь, что все вы хорошо выспались прошлой ночью. Вчера был долгий день, и я благодарю вас. Позвольте мне заранее поблагодарить вас за то, что вы снова слушаете меня сегодня утром. Я не намерен занять все утро. На самом деле, если повезет, я не займу больше половины, но посмотрим.
Поскольку заседание в представленном примере имело место утром, косвенное обращение к присяжным реализуется посредством выражения предположения о том, что члены коллегии хорошо отдохнули накануне и контекстуально готовы выслушать представителя защиты. Такой прием позволяет, с одной стороны, расположить к себе аудиторию, проявив вежливость и внимание к присяжным, в первую очередь, как к гражданам, а с другой – создать эффект диалога, необходимый для привлечения внимания с целью реализации дальнейшей установки.
Данный эффект усиливается посредством выражения благодарности присяжным за проделанный труд в ходе предыдущего дня заседания (It was a long day yesterday, and I thank you). Повторное выражение благодарности (Let me thank you in advance) способствует укреплению положительного суггестивного фона в сознании присяжных и позволяет подготовить аудиторию к дальнейшей реализации внушения. Личная оценка предполагаемого времени выступления (I don t expect to take up the entire morning) контекстуально говорит об уверенности в собственной позиции, возможности максимально быстро помочь присяжным разобраться в аспектах дела (I won t take up more than half of it), а использование формы будущего времени в совокупности с модальным глаголом have to в описании возможного количества времени, которое потребуется оратору, косвенно говорит о наличии большой аргументативной базы (we will have to see). В совокупности все эти приемы реализуют этап внушения, вызывая интерес к дальнейшему выступлению на основе сложившегося положительного эмоционального фона.
Еще одной тактикой на этапе привлечения внимания является суггестивная тактика резюмирования тематики дела, зачастую представленная в форме перечисления основных рассматриваемых морально-этических аспектов.
Fear, love. Sex, lies and dirty little secrets. These aspects of the human condition may not be universal. But they were, and each one of these aspects of the human condition, played a prominent role in the relationship that Jodi Arias shared with Travis Alexander [358]. – Страх, любовь. Секс, ложь и грязные маленькие секреты. Эти аспекты жизни человека могут быть не универсальными. Но они были, и каждый из этих аспектов играл важную роль в отношениях между Джоди Ариас и Тревисом Александром.
В рамках публицистического функционального стиля последовательное перечисление таких глобальных социокультурных концептов, как «любовь» (love), «страх» (fear), «ложь» (lies), в сочетании с эпитетом «грязные маленькие секреты» (dirty little secrets) позволяет проследить тематическую направленность слушаемого дела, а также выполняет ряд других смежных задач: резюмирует общую тематику дела, дает личную оценку его обстоятельствам и позволяет реализовать этап внушения, направленный на возбуждение интереса к дальнейшему выступлению.
Последующее более детальное раскрытие данной темы осуществляется на основе использования лексико-семантических повторов (aspects of the human condition) в сравнительном описании аспектов человеческой жизни в целом и отношений подсудимого и жертвы в частности.
Адвокат обозначает общую тематику дела, позиционируя во главе угла базовые концепты любви и страха, а также пробуждает интерес присяжных к дальнейшему выступлению, реализуя этап внушения.
Представленная тактика может иметь и косвенный характер, в рамках которого, формулировка тематики дела прослеживается контекстуально:
The system works with you, strangely it happens, we have a system on going for a couple hundred years and intentionally bring in people who know as little as possible about the system and tell them to make the most important decisions in it. That is what we have asked you to do. … I put that on, this case has been -- that is all it takes is an impression. We look at people and keep that with us [350]. – Как это ни странно, вы уже часть системы. У нас есть система, которая работает уже пару сотен лет, и мы намеренно привлекаем людей, которые знают очень мало о системе, и мы говорим, чтобы именно они принимали наиболее важные решения. … Я убежден, что в данном деле -- все, что требуется – это впечатление. Мы смотрим на людей и храним это впечатление.