Содержание к диссертации
Введение
Глава 1. Конфликт как объект научного изучения 18
1.1. Дефиниции и методы исследования конфликта 18
1.2. Внутриличностные конфликты, их научная классификация 36
1.3. Конфликтогены и синтоны как коммуникативные маркеры конфликтности и толерантности личности 58
Глава 2. Лингвистические и паралингвистические маркеры внутриличностного конфликта 82
Глава 3. Лингвокогнитивные особенности внутриличностного конфликта 116
3.1. Обладание информацией и её отсутствие как основа внутриличностного конфликта 116
3.2. Конфликт личностного представления; конфликт как результат построения модели возможного мира 132
Глава 4. Лингвопрагматические особенности внутриличностного конфликта 157
4.1. Лингвопрагматика внутреннего конфликта субъекта речи 157
4.2. Лингвопрагматика внутреннего конфликта адресата речи 177
4.3. Лингвопрагматика внутреннего конфликта между участниками коммуникации 192
4.4. Ситуация как источник внутриличностного конфликта 213
4.5. Лингвопрагматические презумпции внутреннего конфликта 227
Глава 5. Лингвистический психологизм внутриличностного конфликта 248
Глава 6. Лингвокультурные особенности внутриличностного конфликта 277
6.1. Столкновение стереотипов, установок и реальности как основа внутриличностного конфликта 277
6.2. Внутриличностный конфликт как отражение кризиса возраста... 307
6.3. Противоборство духа и тела как основа внутриличностного конфликта 322
6.4. Внутриличностные конфликты и творческий процесс 333
Выводы 360
Заключение 371
Библиографический список 379
- Дефиниции и методы исследования конфликта
- Лингвистические и паралингвистические маркеры внутриличностного конфликта
- Обладание информацией и её отсутствие как основа внутриличностного конфликта
- Лингвопрагматика внутреннего конфликта субъекта речи
Введение к работе
Актуальность темы. Конфликт и все, что с ним связано, уже давно является предметом исследования ученых всего мира, которые от незначительного внимания к нему в настоящий момент пришли к оценке его как важного и ценного явления и создали особую дисциплину -конфликтологию.
Известно, что теория конфликта зарождалась в недрах психологии. Основными разработчиками психологической теории конфликта являются З.Фрейд (конфликт между сознательным и бессознательным, между смутными влечениями и требованиями моральных и правовых норм), К.Юнг (классификация характеров людей по способу разрешения ими внутренних конфликтов - интраверты и экстраверты), А.Адлер (личность неотрывна от общества, т.к. человек, прежде всего - существо социальное (см.: Курбатов 2005). Видным разработчиком теории конфликта в начале 20 века явился немецкий социолог Г.Зиммель, введший в оборот термин «социальный конфликт». Ему принадлежит идея о конфликте как форме «социализации» (то есть факторе, способствующем сближению и объединению людей). Он же высказал предположение о том, что эффективным средством сдерживания конфликта является сопоставление сил, что чаще всего происходит уже в самом конфликте (см.: Леонов 2002). Австрийский социолог Л. Гумплович считал, что чувству взаимного тяготения и привязанности к «своим» соответствует чувство нетерпимости и ненависти к «чужим», основанное на родстве и различии по крови. Он также считает, что положительные чувства и эмоции обусловливают групповую солидарность, а отрицательные - межгрупповое неприятие, приводящее к конфликтам. Американский социолог А.Смолл рассматривает конфликт как основной и универсальный общественный процесс и утверждает, что
5 в результате развития общества интересы людей все более переплетаются и это должно приводить к сглаживанию и преодолению конфликтов путем социализации. Его коллега У. Самнер пытается вывести закономерность перенесения эволюции человеческих конфликтов, борьбы за существование в привычки и обычаи, общественные и правовые нормы поведения и считает, что основной причиной человеческой деятельности является стремление людей к удовлетворению основных потребностей к избавлению от страхов (там же). Теоретиками и классиками позитивизма в конфликтологии являются Л.Козер и Р.Дарендорф (всеобщность и универсальность конфликтов в обществе и их позитивная роль в нем, отсутствие конфликтов в обществе ненормально и удивительно) (там же; Курбатов 2005). Т.Парсонс считал процесс социализации потенциально конфликтным, т.к. человек в этом процессе приобщается не только к способам функционирования социальной системы, но и к нормам и ценностям соответствующей культуры (Курбатов 2005).
Попытка создания общей теории конфликта принадлежит К.Боулдингу, который считает, что борьба людей между собой является естественной формой поведения человека Он считает, что конфликты вездесущи и что стремление к вражде непреодолимо, эскалация насилия лежит в природе человека. Однако, опираясь на понимание причин возникающих противоборств, разумный выбор согласованных способов их устранения, нравственное совершенствование человека, можно смягчать и предотвращать конфликты (см. об этом: Мариновская, Цветков 2002).
В нашей стране зарубежные теории конфликтов были мало известны. В развитии отечественной конфликтологии принято выделять три этапа: 1) до 1924 года, когда конфликт еще не выделялся как отдельное явление и изучался в рамках философии, права, психологии; 2) 1924 - 1990 - начало изучения конфликта как самостоятельного явления сначала в рамках правоведения и социологии, затем в рамках еще
одиннадцати наук, однако междисциплинарные исследования в этот период отсутствуют; 3) 1990 - настоящее время характеризуется появлением междисциплинарных исследований, выделением конфликтологии в самостоятельное учение (Леонов 2002).
Основными научными результатами отечественных
конфликтологов являются утверждение необходимости смены парадигмы «бесконфликтности» конфликтологической парадигмой. Это ориентирует на понимание неизбежности противостояния в социальных взаимодействиях и их позитивной роли в совершенствовании и гармонизации этих взаимодействий, что позволяет раскрыть роль конфликтологии в анализе социальной диалектики как теории разрешения социальных противоречий и обосновать общие методологические ориентиры прогнозирования и регулирования социальных конфликтов; прояснить природу конфликтов, основных механизмов их развертывания.
Как отмечают отечественные конфликтологи (Анцупов, Шипилов 2002; Анцупов, Баклановский 2005; Светлов 2001), конфликт - явление междисциплинарное и изучается многими современными отраслями: философией, социобиологией, искусствоведением, правоведением, военными, политологическими, историческими, математическими, психологическими, педагогическими и социологическими науками. Сегодня необходимо связать их, обобщить и идти дальше, причем объединение в некую систему всех исследований конфликта возможно именно потому, что в основе любого конфликта лежит противоречие. Кроме того, в жизни мы имеем дело с реальными конфликтами, а не с отдельными аспектами противоречия. Необходимо их комплексное исследование.
Анализируя развитие конфликтологической науки за период после выхода в свет книги Л.Коузера «Функции социального конфликта» (Coser 1956), где были изложены ее основные положения (о том, что конфликт является формой социализации, что он определяет структуру группы,
7 способствует образованию коалиций, что для его возникновения недостаточно одних враждебных чувств, что реалистический конфликт всегда направлен на источник фрустрации, что отсутствие конфликта не свидетельствует о стабильности группы, что он способствует консолидации группы и представляет собой опасность для жестко организованной группы), В.А. Светлов подчеркивает, что ничего принципиально нового добавлено не было (Светлов 2001). Автор объясняет это положение отсутствием у теоретической конфликтологии «общего понятийного аппарата, единой системы методологических допущений, исходных моделей, позволяющих дедуцировать утверждения о фундаментальных свойствах конфликта» (там же, 17). В своей «Аналитике конфликта» автор конструирует единую теорию конфликта для психологов, менеджеров, политологов, юристов, этиков, социологов и проводит системный анализ конфликта.
Отечественных монографических исследований конфликта в лингвистическом аспекте существуют единицы (Муравьева 2002; Анисимова 2004).
Важность проблемы конфликта для жизни человека и общества, необходимость развития конфликтологического знания, отсутствие значимых линвгистических исследований конфликтов определяют актуальность проблемы нашего исследования.
Цель исследования - изучить внутриличностный конфликт в его
текстовой реализации с различных лингвистических позиций, в
частности, собственно лингвистики, паралингвистики,
лингвокогнитивистики, лингвопрагматики, лингвопсихологии,
лингвокультурологии. Разработка такой цели требует решения следующих задач:
- изучение многообразия языковых форм и средств реализации структуры конфликта, входящих в него элементов, связей между ними;
- диагностика и выявление основных лингвистических,
паралингвистических и лингвистических признаков и средств выражения
конфликтного состояния личности на базе её реагирований на внешние и
внутренние воздействия, события;
изучение языковых единиц и средств, являющихся маркерами конфликтов и синтонов;
определение специфики языковой репрезентации информативно-ментальных причин внутриличностного конфликта;
исследование лингвопрагматики конфликта субъекта, адресата и ситуации речи;
сопоставление внутреннего состояния, представлений, лингвокультурных стереотипов, установок с конфликтностью речи персонажей художественного произведения;
выявление влияния внутриличностного конфликта на самоидентификацию и самооценку личности, на творческий процесс.
Все это даст возможность чётче усматривать конфликты и их предвестники, найти рациональный и конструктивный путь выхода из него или его разрешения для успешной жизнедеятельности человека. В состоянии конфликта, в плену сильных переживаний у человека зачастую односторонний взгляд на ситуацию в силу сложившихся стереотипов сознания и поведения. Настоящее исследование поможет усвоить взгляд на конфликты с других сторон, с альтернативных позиций, что должно способствовать творческому, конструктивному выходу из них.
В качестве объекта настоящего исследования выбраны внутренние социально-психологические конфликты личности как наименее изученная область конфликтологии в целом и лингвоконфликтологии в частности. Предмет исследования - извлеченные из художественных произведений контексты, которые содержат признаки напряжения, рассогласования, диссонанса, конфликта.
9 Иллюстративным материалом послужил язык оригинала и переводов произведений У.С. Моэма. Картотека на английском и русском языках содержит более 2500 единиц.
Научная новизна исследования заключается в том, что в нем представлены и систематизированы основные теории изучения и классификации конфликтов, конфликтогенов и синтонов в гуманитарных науках. Главное внимание в работе уделяется изучению внутриличностных конфликтов в различных лингвистических и тесно связанных с ними аспектах - с позиций паралингвистики, когнитивной лингвистики, лингвистической прагматики, лингвистической психологии и лингвокультурологии. Выявлены, классифицированы и изучены различные виды конфликтов, отраженные в речи персонажей произведений У.С. Моэма. Исследовано многообразие языковых форм и средств реализации структуры конфликта, входящих в него элементов, связей между ними; проведена диагностика основных лингвистических и паралингвистических признаков и средств выражения конфликтного состояния личности на базе её реагирования на внешние и внутренние воздействия, события; определены и изучены тестовые маркеры конфликтов и синтонов на английском и русском языках.
Методологической базой исследования послужили труды ученых, чей подход к речевому общению основан на позициях логики, коммуникативной лингвистики, прагмалингвистики, психологии, психолингвистики, социолингвистики и теории общения. Это А.Я.Анцупов, А.И. Шипилов, Н.Д. Арутюнова, Р. Барт, М.Я. Блох, Ш.Берн, В.В. Бог данов, А.Вежбицкая, P.M. Гр ановская, Т.А.Ван Дейк, Е.Н. Зарецкая, А.А. Ивин, К.Е. Изард, В.И. Карасик, И.М. Кобозева, Г.Е. Крейдлин, А.А. Леонтьев, Г.Г. Почепцов и др.
Методы и методики исследования. Основу комплексного лингвистического анализа конфликтного текста составляет смысловой анализ; использован также ситуационный анализ, сущность которого
10 заключается в том, что в качестве единицы анализа выбирается минимальная текстовая ситуация как неразложимое образование с точки зрения восприятия конфликта, позволяющее его диагностировать. Критерием правильности выбора единицы анализа является то, насколько она позволяет выявить свойства конфликта; границы текстовой ситуации определяются составом ее конфликтующих сторон. Кроме того, применен текстовый, или контекстуальный анализ для проникновения в содержательный объем произведения, в сам процесс формирования смысла, чтобы определить значимость и значение того или иного слова, фразы во всем контексте, а также интерпретационный анализ для выявления истинных намерений автора и персонажей художественного произведения, для выяснения причин и последствий конфликта. При анализе языка оригинала и перевода применялся сопоставительный анализ. Использовались методы лингвистической дедукции и индукции, приемы выделения ключевых слов, смысловых доминант, формулировки речевого смысла, вытекающего из смыслового анализа текста, приёмы установления контекстуальной смысловой связи, выявления интерпретационных рядов. Исследование проводилось с опорой на общенаучные принципы эволюционизма, развития, всеобщей связи, соблюдения основных законов и парных категорий диалектики, диалектического закона единства теории и практики, системного, конкретно-исторического и личностного подходов, поиска скрытого содержания, объективности.
На защиту выносятся следующие положения: 1. Противоречия приводят к внутриличностному конфликту, когда они затрагивают социальный статус, материальные или духовные интересы личности, ее престиж, моральное достоинство. Ведущими причинами внутриличностного конфликта являются использование неуспешных стратегий, информационный дефицит, неудовлетворенность статусом, дефицит коммуникативной компетентности, неадекватная
самооценка, избыток обязательств, ситуация общения. Конфликтогены и
синтоны, выраженные языковыми единицами различных уровней, служат
коммуникативными маркерами конфликтности и толерантности
личности. Лингвистическая природа конфликта в речевом общении
обусловлена адекватностью/неадекватностью взаимопонимания
коммуникантов, знанием/незнанием норм языка, уровнем восприятия и декодирования конфликтогенных факторов в общении, а также тем, что любой конфликт получает языковое выражение, имеет культурные и этноспецифические формы проявления и восприятия, закрепленные в языке. Правильная трактовка конфликтных ситуаций способствует определению верных, конструктивных тактик поведения, воспитанию социальной толерантности личности.
2. Конфликтные речевые действия могут быть выражены как в речи персонажей, так и в авторской речи художественных произведений, имеют различную текстовую протяженность и содержатся практически во всех типах речевых актов. Лингвистическими маркерами внутриличностного конфликта чаще всего бывают определенные лексемы; характеристики внутренних составляющих конфликта зачастую даются через сравнение, описание внешних проявлений личности, с помощью низкооценочной модальности высказываний (пейоративизация по линии «чужой», «глупый», «уродливый», «противный», нарушающий социальные нормы). Помимо вербальных средств, экспликаторами внутриличностного конфликта выступают паралингвистические средства, к которым относятся семантически заполненные голосовые элементы невербального кода в речевой коммуникации, а также просодика, молчание и паузы как коммуникативные акты, неречевые звуки ротоносовой полости человека, семиотизированные в коммуникации звуковые комплексы физиологических реакций, визуально-слуховые несоответствия, краснеющие щеки, пылающие от переживаемых эмоций уши, различные, обычно резкие, телодвижения. Экспрессия тела в
12 художественном тексте находит отражение в дискурсе-описании. Особенностью репрезентации конфликта посредством невербалики является вовлечение читателя в сотрудничество с автором, требующее осмысления, постижения глубин характеров, привлечения собственного когнитивного капитала, знаний о жизни, межличностных отношениях, способности к множественной интерпретации текста.
3. Лингвокогнитивными маркерами внутриличностного конфликта
являются обладание информацией и её отсутствие, конфликт личностного
представления, процесс и результат построения возможных миров, а
также «запоздание» сознания и логического умозаключения по предмету
сообщения из-за неподготовленности к нему. Конфликтогеном и
сигналом внутреннего конфликта также может служить ситуативная
необходимость представлять не реальный мир, а виртуальный в
результате субъективного восприятия экстралингвистической ситуации,
характерного для условий нехватки информации и интериоризации
физической реальности во внутреннюю. При этом виртуализация может
носить разный характер: лжи, фальши, дозирования информации, лести,
слухов, домыслов и т.п. Лингвопрагматические презумпции
внутриличностного конфликта составляют самооценка,
самоидентификация и самоопределение, которые, с одной стороны, являются источниками конфликта и, с другой стороны, могут быть средствами его разрешения. В языке художественных произведений конфликтность таких ситуаций выражается посредством описания сомнения, беспокойства, тревоги, разочарования, стыда, неловкости, дискомфорта, констатации когнитивного рассогласования теоретического и практического знания, эволюции когнитивного состояния неуверенности в уверенность, быстрой когнитивной реакции выбора конструктивного выхода из неопределенной ситуации, неприятия новой информации, описания внутреннего состояния личности, сдержанности, веселости отчаяния, напряжения выбора реагирования. Лингвистически
13
эти состояния отражают: отрицание, низкая оценочная модальность
высказываний, сравнение (в том числе унизительное), метафора,
противопоставление, формы сослагательного наклонения,
репрезентирующие гипотетичность мышления, риторические вопросы (безысходность), уступительные структуры как выражение неприятия новой информации, прерывание речи, восклицание и повтор как выражение крайнего удивления, шока, аутокоммуникация. На паралингвистическом уровне экспликации такого типа внутриличностного конфликта способствуют молчание, голосовые характеристики, на невербальном уровне - кинесика носителя конфликта. 4. Лингвопрагматические особенности внутриличностного конфликта лежат в области внутреннего конфликта субъекта и адресата речи, конфликта между участниками коммуникации, уровня коммуникативной компетентности собеседников, ситуации, лингвопрагматических презумпций. Индикатором конфликтного речевого действия является перлокутивный эффект, испытываемый реципиентом высказывания. Основой исследования этих аспектов служит взаимодействие речевого акта и контекста. Экспликаторами таких состояний выступают языковые маркеры, среди которых лексические и синтаксические повторы, низкооценочная лексика, пейоративы, двойное или множественное отрицание, описание соответствующих психоэмоциональных состояний (тревоги, недовольства собой, досады, раздражения, сомнения, отчаяния, паники, смущения, боли, стыда, мучений одиночества при обострении самоанализа, самобичевания, самоуничижения, неприятия как самосохранения, частой аутокоммуникации), метафора, категория неопределенности, противительные союзы, аутокоммуникация. Паравербальные маркеры включают прерывание коммуникации, неискренность, игру, скованность, усиленный контроль за выражением лица, манеру речи (затрудненную), молчание, стон, голосовые характеристики (сиплый, дрожащий, тонкий,
14 пронзительный, с горечью переживаемых чувств). К невербальным признакам внутриличностного конфликта в этих случаях относятся слезы, покраснение или побледнение лица, недружелюбный взгляд, скованность, заторможенность движений. Деструктивным исходом таких конфликтов могут служить отказ от борьбы, уступка, рождение ненависти как фактор эскалации конфликта.
5. Лингвистический психологизм внутриличностного конфликта очерчен кругом описания отношения к таким переживаниям личности, как зависть, ревность, любовь, ущемленное самолюбие, человеческие пороки. Конфликты, вызванные ими, маркируются вербализацией переоценки ценностей, переживаемых эмоций (удивления, раздражения, возмущения, испуга) и чувств (подавленности, уныния, мнительности, подозрительности, неприязни к обидчикам, тоски, одиночества). Экспликаторами таких переживаний, маркирующих внутриличностный конфликт, оказываются сравнение и противопоставление, лексические и синтаксические повторы, лексико-семантические оппозиции, низкооценочная и пейоративная лексика, риторические вопросы как выражение отчаяния, неустойчивости психического состояния, а также хаотичность речи, молчание и аутокоммуникация. Дружба, партнерство, добрая воля и эмпатия близких стимулируют носителей конфликта пересмотреть свои отношения с миром, взгляды и способствуют конструктивному выходу из внутреннего конфликта.
6. Лингвокультурными причинами внутриличностного конфликта являются столкновение стереотипов, установок и реальности, тендерные представления, нарушение этикета и эстетических идеалов, кризис возраста, противоборство духа и тела, жизнь по двойным стандартам, особенности творческого процесса, семейной жизни. Маркерами этого вида внутри личностных конфликтов являются: описание таких когнитивных процессов, как анализ и сравнение, сомнение, приспособление, дозирование искренности в коммуникации,
15 аутокоммуникация, попытки привязать к себе объект притязания с помощью существующих стереотипных схем, лексическое описание внутреннего состояния тревоги, волнения, поиска баланса между намеченной целью и предпринимаемыми действиями и поступками, смены чувств и перепадов настроения, растерянности, замешательства, страха, удивления, раздражения, смущения, сомнения. Для этого привлекаются средства выражения оценочной модальности, противопоставление и контраст, глаголы многократности и однократности действия, двойное отрицание, сравнение, псевдовопросительные конструкции, структуры контрфактического условного предложения, цепочки односложных предложений. Паравербальное выражение рассогласований находит отражение в приспособлении тональности речевого высказывания к условиям коммуникации, в смене голосовых характеристик, манеры речи, в молчании, телодвижениях, сигнализирующих о тайности замыслов, в задержке дыхания, сильном покраснении лица, прятании глаз.
7. Конфликтогены и синтоны носят и универсальный, и ситуативный характер. Они могут также носить двойственный, амбивалентный характер, т.е. в определенных ситуациях могут выступать один в роли другого. Такие синтоны, как радость, успех, благополучие, спокойствие, уступка, молчание, толерантность и эмпатия одного часто являются конфликтогенами для другого участника коммуникации.
Теоретическая значимость работы состоит в том, что в ней представлены лингвистические аспекты конфликта, их специфика, проявляющаяся во внутреннем конфликте личности, что репрезентируется во внутренней речи и в межличностной коммуникации в речевых жанрах монолога, диалога и полилога, отражается на паралингвистическом и поведенческом уровнях человека, влияет на когнитивные параметры личности - познавательные и
интерпретационные процессы, восприятие и осознание себя и других в окружающей действительности.
Практическая ценность диссертации заключается в том, что её материалы и выводы можно использовать для работы специалистов-гуманитариев в области конфликтологии - филологов, социологов, психологов, философов, педагогов, культурологов, журналистов, политологов, а также всех, интересующихся вопросами теории и практики языка, перевода и текстологии. В частности, возможно создание вузовских филологических курсов, спецкурсов и специсеминаров по проблемам конфликтологии, языка художественных произведений и идиостиля писателей, языковой личности, прагмалингвистики, лингвокультурологии, лингвистической психологии, паралингвистики, когнитивной лингвистики, переводоведения. Возможна также разработка практикумов по выявлению конфликтных ситуаций в устной и письменной речи, межкультурной коммуникации, в процессе создания возможных миров.
Апробация результатов исследования проводилась на научном совещании «Лексика. Лексикография. Научно-технический перевод» (Орел, 1990 г.); на научно-практической конференции «Современные направления в обучении иностранным языкам в неязыковом вузе» (Краснодар, 3 февраля 1999 г.); на межвузовской научно-практической конференции «Философия в реформируемом обществе» (Краснодар, 2002 г.); на Всероссийской научной конференции «Юг России в перекрестье напряжений - 2. Южно-российский регион: потенциал и перспективы» (Туапсе-Краснодар: ЮИМ, 3-7 сентября 2004 г.); на международной научно-практической конференции «Вопросы гуманизации и модернизации коммуникативных и учебных инфраструктур в странах Ближнего Востока и Черноморского побережья» Афины-Москва-Краснодар: КубГУ, 4-7 апреля 2003 г.); на 2-й межвузовской докторантско-аспирантской конференции «Актуальные проблемы
17 современного языкознания и литературоведения» (Краснодар: КубГУ, 26 апр. 2003 г.); на 4-й межвузовской конференции молодых ученых «Актуальные проблемы современного языкознания и литературоведения» (Краснодар: КубГУ, 29 апреля, 2005 г.); на региональной научно-практической конференции «Методология и методы культурологического знания и исследования» (Краснодар: КубГАУ, ноябрь 2005); на 5-й межвузовской конференции молодых ученых «Актуальные проблемы современного языкознания и литературоведения» (Краснодар: КубГУ, 28 апреля 2006 г.); при проведении семинарских занятий по культурологии для студентов Кубанского государственного аграрного университета; на практических занятиях по английскому языку для студентов и аспирантов этого же вуза; на заседаниях кафедры иностранных языков Кубанского государственного аграрного университета, кафедры теоретической и прикладной лингвистики Кубанского государственного университета.
Основное содержание диссертации отражено в 26 научных публикациях.
Дефиниции и методы исследования конфликта
Конфликт сегодня стал объектом внимания социологов, философов, экологов, кибернетиков, политиков, культурологов, экономистов, специалистов по теории коммуникации, юристов, историков, управленцев, педагогов, медиков и т.д. (см., например: Вассерман 2003, Вуколова 2003, Ганчев 2003, Ефимова 2003, Латова 2003, Майструк 2003, Рахманин 2003, Ромашкин 2003, Титова 2003, Цанов 2003, Янкевич 2003).
Конфликты играют ключевую роль в жизни каждого человека, семьи, коллектива, государства, общества и человека. Они зачастую являются основной причиной гибели людей. Конфликтология призвана создать своего рода инструкцию о закономерностях возникновения, развития и разрешения конфликтов для сохранения здоровья и благосостояния людей, чтобы уберечь их от деструктивных последствий конфликтов (Анцупов, Шипилов 2002).
Усилиями представителей междисциплинарного подхода к изучению конфликта создаются модели бесконфликтной коммуникации. Они предлагают принципы организации коммуникативного дискурса в рамках сотрудничества и определяют защитные механизмы и установки толерантного поведения как стабилизационные системы личности, группы, сообщества. Определяются также пути и способы разрешения конфликтов или выхода из конфликтных ситуаций (Дмитриев 2002; Корнелиус, Фэйр 2003; Мириманова 2003; Скотт 2003; Шейнов 2003). Создание лингвистической модели конфликтного речевого поведения требует системного анализа дискурса.
Как показало изучение вышеназванных теоретических работ по конфликтологии, отсутствие единой универсальной теории кофликта может объясняться ее недостаточной разработанностью, а также дефицитом понятийного аппарата и системы методологических допущений, как и наоборот, дефицит понятийного аппарата и методологии может объясняться отсутствием универсальной теории конфликта.
До настоящего времени не существует единой и общепринятой для всех наук или хотя бы для лингвистики дефиниции конфликта как объекта научного изучения. Интересным, на наш взгляд, является определение конфликта как разновидности отрицательной обратной связи, свидетельствующей о неспособности сохранения системы в прежнем качестве, выполнения ею своего внутреннего предназначения, потери базисной устойчивости развития в прежнем направлении, на прежнем уровне, с прежним набором и зависимостью причиненных переменных (Светлов 2001). Здесь конфликт представлен показателем перехода системы из состояния устойчивости и стабильности в неустойчивое состояние. При этом формируется настоятельная потребность вернуться к прежней форме бытия или найти новую (там же, 24). Высказывается точка зрения о том, что все внешние конфликты представляют проявление внутренних конфликтов как своих существенных причин, с одной стороны, и что внутренние конфликты оказывают влияние на внешние и наоборот, с другой стороны.
Есть и противоположный взгляд, согласно которому конфликт является вполне естественным делом. Он есть не нарушение нормы, а элемент нормы. Негативные последствия несет неправильное разрешение конфликта, а не сам конфликт. Разрешение же конфликта является чисто коммуникативной проблемой (Крам 1999; Ury 1993).
Среди западных конфликтологов широко распространено понимание конфликта как борьбы за ценности и притязания на определенный статус, власть, ресурсы (Coser 1956, 6; Deutsch 1969, 7 - 41). Целями противоборствующих сторон такого конфликта являются нейтрализация, нанесение ущерба или устранение соперника. При этом конфликт рассматривается как одна из форм социализации, которая понимается как результат действия сил притяжения и отталкивания, гармоний и дисгармоний. Поэтому эмпирически не может существовать группа, в которой действуют только силы гармонии и притяжения. Группа - это результат двух процессов: объединения и разъединения, кооперации и конфликтов.
При другом подходе конфликт рассматривается как воспринимаемое расхождение интересов или убеждение сторон в том, что их устремления не могут быть достигнуты одновременно. На этом понимании останавливаются Дж.Рубин, Д.Пруйт и Ким Хе Сунг (2002, 25), полагая, что такой подход к определению конфликта будет полезен и для ученых, и для практиков целого ряда дисциплинм.
Определения отечественных конфликтологов в основном аналогично носят социологический характер. Так, считают, что конфликт как важнейшая сторона взаимодействия людей в обществе представляет собой форму отношений между потенциальными или актуальными субъектами социального взаимодействия, мотивация которых обусловлена противостоящими ценностями и нормами, интересами и потребностями (Здравомыслов 1996, 96).
Другие ученые подчеркивают состояние противоборства, столкновения, объективно расходящихся интересов, целей и тенденций развития социальных объектов, противостояние при стремлении сторон к захвату территории или ресурсов (Запрудский 1992, Дмитриев 2000, Щепаньский 1969).
Лингвистические и паралингвистические маркеры внутриличностного конфликта
В речевой коммуникации причины конфликта, не всегда очевидные и явные, могут определяться на уровне импликации благодаря поведенческим маркерам: паралингвистическим, лингвистическим, эмоциональным.
Каждый конфликт по-своему уникален, неповторим по причинам возникновения, формам взаимодействия сторон, направленности действующих сил, исходу и последствиям.
Анализируя языковое сознание и внутреннюю (психологическую) «картину» конфликта, Е.А Климов, опираясь на данные лексикографических источников, отмечает множество слов, характеризующих внутреннюю составляющую конфликта. Так, он обращает внимание на такие синонимические ряды, в которых «прячется» составляющая конфликта, как желать, желание, стараться, скоро, намереваться, намерение, корыстолюбие, любовь, искать, усердствовать, козни, цель, ожидание, дружба, замышлять, опыт, опытный, увлекаться, чтобы, будущий, согласие, подстерегать, злоумышлять, предпринимать, искусный, горячиться, сердиться, угроза, обещание, клятва, дозволение, сходство, союз, общество (Климов 2001, 12-19). Автор отмечает, что язык описания психики несовершенен и что характеристики внутренних составляющих конфликта зачастую даются через сравнение, внешние проявления.
Конфликтогенных слов в человеческом тезаурусе достаточно много. Их конфликтогенный экстремизм проявляется в том, что мы их храним в своей памяти, хотя их тоже надо знать, часто и легко воспроизводим, используем и, что гораздо тревожнее, с непосредственной легкостью создаем новые (Мириманова 2003; Сафонова 1985; Хидеккель, Кошель 1988; Шибаева 1988,1990; Gibb 1976).
На языковом уровне внутриличностные и межличностные конфликты особенно ярко проявляются в тех оценках - обычно пейоративных, отрицательных, которые мы даем окружающим и себе. В английском языке, как отмечает В.И.Карасик, основным направлением пейоративизации является подчеркивание того, что объект отрицательной оценки - это чужой и глупый человек (Карасик 2002). Следовательно, приоритетными ценностями являются «свой», «умный». В русском языке основным направлением пейоративизации является оценка объекта как противного, уродливого человека. Следовательно, здесь приоритетными ценностями являются «приятный», «красивый». В английском языке, по мнению ученого, выделяется многообразие оценочных характеристик преступников, что это свидетельствует о ценности закона в англоязычной культуре. В русском языке существенна этическая, моральная сторона дела, осуждается дерзкое, бесстыдное отношение к людям, поведение не по совести, что свидетельствует о ценности уважения к обществу (там же).
Для реализации своих коммуникативных стратегий и тактик люди нередко используют параязыковые, или паралингвистические единицы, т.е. голосовые элементы невербальной семиотики, дополнительные к речевому коду, «включенные в процесс речевой коммуникации и могущие передавать в этом процессе смысловую информацию (Крейдлин 2002,27).
Эффективность любого общения зависит не только от того, насколько понятна собеседнику вербальная коммуникация, но и от умения правильно декодировать визуальную информацию, передающуюся невербальными средствами, т.к. язык является хотя и самым действенным и продуктивным средством человеческого общения, но не единственным (Колшанский 2005; Scherer, Wallbot 1985). Известно, что с помощью языка собеседнику передается не более 40% информации, остальная же информация передается на уровне несловесных, т.е. невербальных средств (Садохин 2004).
Под невербальной коммуникацией понимается система неязыковых средств, символов, знаков, кодов, использующихся для передачи информации и сообщений в процессе общения (там же; Горелов 1980; Основы теории коммуникации 2005).
В широком смысле невербальная коммуникация понимается как невербальное поведение, как социально обусловленная система взаимодействия, с преобладанием непроизвольных, неосознаваемых движений, выражающих личную неповторимость личности (Основы теории коммуникации 2005). Важнейшей особенностью невербальной коммуникации по сравнению с вербальной является то, что она имеет полисенсорную природу. В процессе коммуникации через слух передается часть невербальной информации, заключенной в голосе говорящего. Через зрение передаются особенности кинесики. Гаптическая (акты касаний) и кинесическая системы обеспечивают восприятие физического контакта с собеседником. Хоморецепция - важный канал невербальной информации в виде обыденных запахов человеческого тела, свидетельствующих о состоянии здоровья, гигиены и т.п. (Крейдлин 2002). Таким образом, полисенсорность невербальной коммуникации дает человеку возможность получать биологически и социально необходимую информацию из внешнего мира.
Обладание информацией и её отсутствие как основа внутриличностного конфликта
Внутренний конфликт может создаваться за счет зания или незнания о противоречивых свойствах человеческой натуры. Важную роль в инициации конфликта имеет чрезмерная выраженность отдельных противоречивых черт у личности, осознанное или неосознанное стремление к конфликтам. Эти люди сами испытывают и создают особые трудности в общении. О таких людях обычно говорят «трудные», т.е. такие, общение с которыми сложно, конфликтогенно для большинства вступающих с ними в коммуникацию. Речь идет о резких и грубых личностях, демонстрирующих агрессию. Среди агрессивных личностей выделяют следующие типы: грубиян-«танк» - идущий напролом ничего не видя и ничего не слыша; грубиян-«крикун» - в состоянии испуга, расстроенное или разозленности немедленно повышающий голос; «граната» - внешне мирный человек, могущий неожиданно взорваться в результате беспомощности, утраты контроля за ситуацией; «привычный крикун» - все проблемы решающий криком, однако безопасный; «всезнайка» - постоянно перебивающий, принижая значимость сказанного собеседником, выпячивающий свое превосходство и компетентность; «пессимист» - с постоянной критикой, во всем видящий опасности и трудности; «пассивно-агрессивный» тип - не проявляющий открыто сопротивления, достигающий своих целей за счет других, изредка проявляющий враждебность, однако трудно выводимый на чистую воду, демонстрирующий и предлагающий сотрудничество, однако не выполняющий работы; «сверхпокладистый» тип - желающий всем понравиться будучи полезным, однако не справляющийся с обязательствами (Конфликтология 2001). Выделяют и такие типы конфликтогенных личностей, как «жалобщики», «молчуны», «нерешительные», или «стопоры», «максималисты», «невинные лгуны», «ложные альтруисты» (там же). Нашей задачей является выявление внутриличностных конфликтов, связанных с процессами познания, с реальной, языковой и возможной картинами мира; конфликтов, вызванных противоречивыми свойствами личности, их конфликтогенов и маркеров, что может оказаться полезным для избежания конфликта с самим собой и окружающими, ведь мир с самим собой не менее важен, чем мир с другими. Личность переменчивая конфликтогенна своей непредсказуемостью. Вступающий во взаимодействие с такой личностью человек, накапливая отрицательный опыт общения, создает в своем представлении стереотипный образ обидчика и, включая защитный механизм, вырабатывает к ней «иммунитет». Однако этот иммунитет не может быть абсолютным по отношению к непредсказуемости, как это видно из следующего примера: But if one could be certain of nothing in dealing with creatures so incalculable as human beings, there were explanations of Blanche Stroeve s behaviour which were at all events plausible. On the other hand, I did not understand Strickland at all. I racked my brain, but could in no way account for an action so contrary to my conception of him. It was not strange that he should so heartlessly have betrayed his friends confidence, nor that he hesitated not at all to gratify a whim at the cost of another s misery. That was in his character. He was a man without any conception of gratitude. He had no compassion. The emotions common to most of us simply did not exist in him, and it was as absurd to blame him for not feeling them as for blaming the tiger because he is fierce and cruel. But it was the whim I could not understand (The Moon and Sixpence, 122). - Человек - существо столь переменчивое, что о нем ничего, наверное, знать нельзя, и все же поступку Бланш Струве нетрудно было подыскать правдоподобное объяснение. Что же касается Стрикленда, то тут, сколько я ни ломал себе голову, я все равно ничего не понимал. То, что он сделал, прямо противоречило моему представлению о нем. Мне не казалось странным, что он так жестоко обманул доверие друга и, не задумываясь, причинил страшное горе человеку, только бы удовлетворить свою прихоть. Такова была его натура. О благодарности он не имел ни малейшего понятия. Он не знал сострадания. Чувства, обычные для каждого из нас, ему были несвойственны, и винить его за это было так же нелепо, как винить тигра за свирепую жестокость. Но самая прихоть - вот что было непостижимо (Луна и грош, 98 - 99). Противоречивость натуры Стрикленда, ее конфликтность ни у кого не вызывала удивления. Неблагодарный, жестокий и деспотичный бедоносец и аскет уже, казалось, никого не мог удивить. Не зная сострадания к людям, он не имел потребности испытывать его и к себе. Отказавшись от всего мирского и плотского через разрыв со всеми во имя мучившей его дух невыраженной страсти явить миру красоту своего видения (из широкого контекста), он терпит фиаско, ибо природу победить нельзя. Стрикленд, подавляя плоть, не мог ее истребить и в какой-то момент не справляется с ней. Это факт оказался для автора поразительно неожиданным, вызвал непонимание и большое удивление. При утверждении непостижимости натуры автор все же умеет составить представление о мотивах поведения личности в целом. Совсем иначе со Стриклендом. Вся низость его натуры раскрыта автором и выражена лексически и грамматически путем отрицания общечеловеческих ценностей в нем, крайне низкой личностной оценки, сравнения со свирепым, жестоким диким животным. При этом познанная, как казалось автору, натура Стрикденда оказалась загадкой, поступок его противоречит всем представлениям о нем - в этом внутренний диссонанс автора, выраженный метафорически и через категории отрицания и противопоставления. Таким образом, внутренние конфликты зачастую обусловлены противоречивостью характера личности, борьбой ее внутренних структур и противоречивыми связями со средой обитания, с окружающей социальной средой. Причиной конфликта могут стать еще не сформированные жизненные ценности или, при их определенности, неспособность неуклонно следовать им в своих делах и поступках. Отсутствие жизненных принципов, возможности адаптироваться в складывающихся обстоятельствах, управлять собой, излишняя уступчивость являются универсальными конфликтогенами. Умение направить энергию конфликта в конструктивное русло переводит его в разряд позитивных, креативных достижений личности.
Лингвопрагматика внутреннего конфликта субъекта речи
Внутренний конфликт зачастую формируется как противоречие между желаниями и объективной ограниченностью возможностей личности. Реальный человек всегда находится в состоянии одновременного переживания многих разных побуждений, и некоторые из них «не согласуются между собой по признакам желаемых внутренних состояний, стремления к тем или иным благам» (Климов 2001). В связи с тем, что реализация желаний и интересов людей постоянно наталкивается на какие-либо препятствия, которые могут иметь объективный, субъективный и объективно-субъективный характер, человек постоянно оказывается перед необходимостью совершить поступок, а поступок - это всегда выбор, предпочтение одного другому, которое приводит к противоречию, внутреннему диссонансу. Возникшее противоречие запускает работу механизмов самосознания, самопознания и эмоционального переживания по поводу себя (Столин 1983). Самосознание представляет собой внутреннюю работу, потоки преобразующихся знаний, переживаний (Климов 2001). Индивидуальное самосознание есть «процесс некоторого внутреннего диалога - не всегда осознаваемого разговора с самим собой» (Климов 2001, 81). Сознание человека - зона в той или иной мере конфликтующих точек зрения, важных для самого человека. Исход этот может быть разнообразным и не всегда желательным. Так, нереализованные желания вызывают у личности чувство дискомфорта, неудовлетворенности, тревоги и могут стать основой для внутриличностных конфликтов, какой бы ни была природа препятствия к их реализации. В нижеприведенном примере внутренний конфликт Джулии обусловлен отсутствием возможности реализовать свои желания: She spent a wretched day, unable to think of anything else, and angry with herself because she could not put Tom out of her mind. It would not have been so bad if she could have confided her grief to a friend. She wanted someone to console her, someone to tell her that Tom was not worth troubling about and to assure her that he had treated her shamefully (Theatre, 195). - Весь день Джулия была не в состоянии думать ни о чем другом и сердилась на себя за то, что она не в силах выкинуть Тома из головы. Ей было бы легче, если бы она могла поделиться своим горем с другом. Ах, если бы кто-нибудь ее утешил, сказал, что Том не стоит ее волнений, заверил, что он безобразно с ней поступил (Театр, 503). Интересно отметить, что переводчик счел нужным подчеркнуть форму несобственно-прямой речи героини восклицательным местоимением «ах». В русском языке оно имеет четкую тендерную прикрепленность, употребляется только в речи женщин, придавая ей оттенок сентиментальности, чувственности. Оно же является маркером внутриличностного конфликта. Любовь часто делает человека своим безвольным рабом. Так произошло с Джулией: Том стал властелином всех ее мыслей, предметом ее желаний, стихийным бедствием, с которым она не в силах бороться. Умом она понимала свое рабство, но поделать с этим ничего не могла. Даже понимание того, что Том дурно с ней поступил, не дает ей силы разрешить свой внутренний конфликт - так глубока ее зависимость от его любви. Это вызывало в ней раздражение, недовольство собой из-за собственной слабости. Нереализуемое желание избавиться от мыслей о Томе как от наваждения, невозможность поделиться с кем-либо своей печалью, отсутствие моральной поддержки являются основными конфликтогенами в данной ситуации. Внутренний конфликт Джулии не был бы для нее столь мучительным, имей она возможность открыть свою душу кому-либо, не будь она столь одинока. Но такой возможности нет и не предвидится. Эмоциональный узел затягивается на ее шее. Маркерами конфликта выступают описание внутренних переживаний, лексически выраженное недовольство собой и нереальное желание быть утешенной. Контрфактическое условное предложение как структура, имплицирующая противоречие между желанием и реальностью (Сидоренко 2002; Непшекуева 1987), является выразителем конфликта ее желаний и действительности, ограничивающей возможность их реализации. Внутриличностный конфликт в данном случае предстает как противоречие между желаемым и возможным.