Содержание к диссертации
Введение
Глава 1. Взаимодействие со смежными сферами как тенденция развития религиозно-церковного стиля 13
1.1. О предпосылках взаимодействия религиозно-церковного стиля со смежными сферами 13
1.2. Соотнесенность исходных и вторичных дискурсов как условие интеракций религиозно-церковного стиля со смежными сферами 23
1.3. Специфика онтологии и экспрессии в пространстве исследуемого взаимодействия 30
1.4 Традиционные и новые линии взаимодействия 39
Выводы к Главе 1 61
Глава 2. Интеграция экспрессивно-стилистических ресурсов при взаимодействии религиозно церковного стиля со смежными 63
2.1. Системные характеристики сфер как носители взаимодействия 63
2.2. Пространство взаимодействия: общие свойства 80
2.3. Пространство взаимодействия: конкретизация общих свойств 91
Выводы к Главе 2 118
Глава 3. Опорные концепты и связи межстилевой интеракции 120
3.1. Опора на религиозные концепты как условие межстилевого взаимодействия 120
3.2. Связи онтологем и экспрессем в пространстве взаимодействия 128
Выводы к Главе 3 145
Заключение 147
Библиографический список 151
Список специальных источников
Эмпирического материала (периодика) 173
- Соотнесенность исходных и вторичных дискурсов как условие интеракций религиозно-церковного стиля со смежными сферами
- Системные характеристики сфер как носители взаимодействия
- Пространство взаимодействия: конкретизация общих свойств
- Связи онтологем и экспрессем в пространстве взаимодействия
Соотнесенность исходных и вторичных дискурсов как условие интеракций религиозно-церковного стиля со смежными сферами
Взаимодействие, как особый феномен, обобщающий свойства процесса и результата, привлекает, как показано в п.1.1, всё большее внимание в гуманитарном познании. Так, авторитетный и наиболее плодовитый философ-теоретик взаимодействия в новой монографии, в разделах, посвященных методологическому дуализму и единству знания, специально акцентирует его растущие познавательные возможности (Кемеров 2012, 226 238). В теории языка взаимодействие выказывает значительную объяснительную силу в различных направлениях. Например, выявляется сложное единство исконных и латинских элементов в английском языке; причем для этого аспекта взаимодействия показателен материал религиозного дискурса (Хартавакян 2012, 64-69. В соответствующей научной школе привлекается христианский дискурс как репрезентативный для религиозного).
Поэтому правомерна задача, решаемая в настоящем разделе, – охарактеризовать соотнесенность двух дискурсов, репрезентирующих взаимодействие. Задача решается в двух взаимосвязанных аспектах. Во-первых, определяются предпосылки теоретизации и в связи с ними отмечаются лексикографические источники и эмпирический материал. Во-вторых, уточняется связь между материалом и общелингвистической характеристикой жанра и дискурса. Полагаем, что с этим соотносится и «необходимость нового категориального аппарата», постулируемая для соответствующего материала и вытекающая из характеристик смыслов «святость», «спасение» и т.п. (СР 2008, 431).
Обратимся к первому из двух выделенных аспектов – к предпосылкам теоретизации. Оговорим опорные показательные лексикографические источники, прежде всего – новый словарь русского языка, который интегрирует филологические и энциклопедические сведения (БЭС 2014). Ряд приведенных в библиографии источников указываем сокращенными обозначениями, сопровождающими список. (См. там же основной используемый электронный ресурс). Привлекаем и системно совместимые с ним издания, нацеленные на фиксацию явлений последних десятилетий; а также наиболее близкий в этом плане Словарь английского языка (С). Причем взаимодействие русского и английского языков показательно и в аспекте самой религиозной коммуникации, о чем свидетельствует, например, такое эпистемически значимое обстоятельство: «…цветной иллюстрированный журнал «Воскресный день» на русском и английском языках издает в Мурманске православное братство свв. Кирилла и Мефодия» (Реснянская 2012, 149. Как лексикографический принцип это учтено в актуальном источнике: Азаров 2011).
Обратимся к одному из наиболее ранних дискурсов – к Ветхому Завету (И русский, и английский модусы /версии, облики/ дискурса приводятся по авторитетному электронному пространству: сайту http:// www.magister.msk.ru. Полный дискурс главы 1 Книги Бытия – OLD TESTAMENT BOOK прилагается в конце диссертации).
Роль этого канона, исходного, в разных смыслах, источника для исследуемого взаимодействия невозможно преувеличить. Наиболее ранними его примерами могут служить корреляции с дискурсами апокрифов. (См.: Brown 1998, 42-55; Савельева 2003, 46. Любопытно, что в трудах об апокрифах и т.п., связанных с Новым Заветом, отправным пунктом анализа являются фрагменты Ветхого Завета: Нямцу 1999, 13-14; Распаева 2011, 119).
Но по своему характеру отмеченная роль крайне многообразна и требует конкретизации. Первоначально уточним тяготение к взаимодействию, обусловленное характеристиками ряда единиц в следующих русскоязычных контекстах: «1. В начале сотворил Бог небо и землю.
2. Земля же была безвидна и пуста, и тьма над бездною, и Дух Божий носился над водою.
…15. и да будут они светильниками на тверди небесной, чтобы светить на землю. И стало так»; «1. In the beginning God created the heaven and the earth. 2. And the earth was without form, and void; and darkness was upon the face of the deep. And the Spirit of God moved upon the face of the waters.
…15. And let them be for lights in the firmament of the heaven to give light upon the earth: and it was so».
Наряду с единицами, не показательными для интеракции религиозной и смежных сфер, заметны такие элементы, которые намечают эту интеракцию. Они выступают как семантически ключевые. Таковы лексемы: Бог, Божий, дух, душа, твердь и т.п.
В вышеупомянутом интегративном словаре БЭС, заявленном и реализованном как «толково-энциклопедический» (БЭС 2014, 3), о тяготении к взаимодействию свидетельствуют, например, такие единство толкуемых сущностей в словарной статье: «бог. 1. В религ. верованиях; чего, с опр. Верховная сверхъестественная сущность… 2. [с прописной буквы]. только ед. В монотеист. религиях: творец неба и земли… 3. Перен. Материализованный образ такого существа. 4. Перен. Об одаренном человеке, гении. 5. Перен. О предмете поклонения, восхищения» (БЭС 2010, 218-219).
В системе данного словаря представлено и энциклопедическое подтверждение указанного взаимодействия.
Подтверждают тяготение к интеграции также системно выработанные компоненты толкования или столь же системное же их отсутствие, а также специальная помета «высок.» в словаре более традиционного характера (части толкований выделены нами специально). См.:
«БОГ. [с прописной буквы]. только ед. 1.По религиозным представлениям: творец неба и земли, всего сущего… БОЖИЙ. Бог» (БТС, 86-87).
«ДУХ. ..4. По мистическим и религиозным представлениям: сверхъестественное, бесплотное существо…, принимающее участие в жизни природы и человека» (БТС, 289). «ДУША. 1. По религиозным представлениям: духовная сущность человека… 2. Внутреннее состояние, моральная сила…» (БТС, 290).
«ТВЕРДЬ. 1. Высок. Небесный свод, небо» (БТС, 1308).
И уже в Ветхом Завете, как свидетельствует системность дискурса, эта духовная сущность определяется с некоторым «расширением» – оно прилагается не только к человеку.
Показательны стилистические интеракции и для иных, относительно более сложных элементов, таких, как «день второй»; «И был вечер, и было утро».
Заметим, что выявленная в данном дискурсе черта подкрепляется и рядом других исходных христианских дискурсов, с аналогичной характеристикой слов СВЯТОЙ, ТВОРЕЦ и мн. др. (См.: использование пометы «Рел.» как средства разноаспектной дифференциации и подтверждение исследуемого взаимодействия: ЯИ 704, 772).
В их смысловой структуре, в современной языковой системе, совмещаются лексико-семантические варианты, относимые, с одной стороны, к религиозной сфере, – а, с другой, обладающие более широким стилевым потенциалом.
Таким образом, системность стилистического развития коррелирует с семантической системностью.
Выявленное совмещение отвечает и одной из тенденций развития семантических систем – ее разносторонней генерализации. Данная тенденция, как позволяет судить избранный аспект рассмотрения, выступает в качестве поддержки взаимодействия религиозного стиля со смежными сферами.
Соответственно, контексты исходного источника благоприятствуют исследуемой интеракции.
Системные характеристики сфер как носители взаимодействия
Анализ проблематики в настоящей главе нацелен соотнести три стороны взаимодействия: его носители как особый феномен, его векторы и общее пространство, в котором оно локализовано.
Характеристику носителей интеграции целесообразно предварить онтологическим уточнением. Как показано в предшествующих рассуждениях, исследуемая интеграция обладает цельностью: на основе взаимодействия религиозно-церковных и смежных средств возникает особое единство, соотносимое с исходными средствами, но не сводимое к ним. Но коль скоро оно определяется, отличается специфическим качеством и коль скоро у его мотивирующих средств есть те или носители (слова, лексико-семантические варианты, морфемы и т.д.) – следует с учетом этого определять и носителей интеграции. Такое условие особенно значимо потому, что при формировании нового целого не все признаки его частей могут быть релевантны в равной мере.
При этом намечаются комплексы, выступающие как естественные носители двух линий связи: РЦС со смежной сферой и при этом онтологии с экспрессией – таковы, например, в пространстве публикации и всего номера СМИ сущностно-экспрессивные возможности корреляции системно связанных единиц «служба-служение»: «Ведь слово Божье и исцеляет, и ободряет. И если это слово еще положено на музыку и пропущено через песню, то оно - сильнее» (Снегов А. Солдаты слова // Служба и служение: Культурно-просветительский журнал. 2019.№ 18.С.34-40. Изд.по благословению митрополита Новосибирского и Бердского Никодима.С.34). Показателен фрагмент из статьи Н.Н. Старкова «Православное лето» (Православный дайджест. 2013. №7. С.28-29), а затем специально остановимся на взаимодействии религиозно-церковной и медийной (публицистической) сфер.
В комплексном носителе интеграции участвуют формы и значения следующих основных единиц: походная церковь, преподобный, икона, мироточить, чудо; курень, лагерная смена, рафт, штаб лагеря.
Носитель интеграции может быть определен как комплекс «акцентирование ценностного позитива»: духовного обогащения, здоровых умений и увлечений с опорой на мотивы «родного гнезда», малой родины». Элементы комплекса гармонично и многомерно соединены, в чем участвуют различные подсистемы, включая орфографическую: написание ряда именований с заглавной буквы (Православная и т.п.) соответствует именно сакральности, связанной с позитивом.
Это подтверждается толкованиями единиц и их отнесенностью к соответствующим сферам. Например:
«КУРЕНЬ. …2. Нар.-разг. На Украине и в южных областях России: сельский жилой дом» (БТС, 481).
Позитив усиливается именно в формате взаимодействия сфер. Так, в единстве с религиозными доминантами использована далекая от них номинация, принципиально характерная для здоровых молодежных увлечений и отсутствующая пока в большинстве словарей – ее значение устанавливается по корреляту, уже включенному в новейшие источники. Это единица РАФТ – устройство, определяемое по корреляции с дериватом: «РАФТИНГ. Вид водного спорта: спуск по горным или порожистым рекам на плотах или лодках с веслами» (Крысин, 652) Вышеотмеченное комплексное значение может быть охарактеризовано единством трех условий. Во-первых, оно нацелено на необходимое представление внеязыковой реальности языковыми (речевыми) средствами.
Во-вторых, оно также с необходимостью включает средства религиозного стиля.
В-третьих, однако, это необходимое условие не является достаточным: средства одного лишь религиозного стиля в данном случае не способны представить категоризуемую, вербализуемую ситуацию, она в силу языковой, речевой системности (соотносимых с внеязыковой) требует значимого участия средств других сфер.
Следовательно, в подобных дискурсах (типовых, регулярных) неизбежен именно рассматриваемый комплекс – как онтологически, так и экспрессологически.
А его характер проявляется в связи с определенными контекстуальными возможностями.
Для выявления онтологического и экспрессологического планов рассматриваемой интеракции целесообразно привлечь многомерный материал смежных сфер, взаимодействующих с религиозно-церковной. Показателен в исследуемом плане стилистический аспект представления веры в медийном тексте как грань взаимодействия религиозно-церковной и публицистической сфер.
При анализе основной упор делается на системных характеристиках, свойственных каждой сфере.
Как оговорено во введении и намечено в первой главе, для современной науки о языке принципиальны разносторонние интеграции, внимание к таким взаимодействиям, которые можно именовать «взаимной аспектностью». Таковы, например, «обратимость» стиля и языковой структуры (см.: Кожина и др. 2014, 12-13), характеристика семантической релевантности структуры (Николаев, Николаева 2013) и др. под. Эта познавательная тенденция, способствующая единому объяснению древних и новейших процессов в объектах (ср.: Карагодская 2012), позволяет поставить особую задачу, решаемую в разделе: охарактеризовать взаимодействие двух стилистических сфер на материале аспекта представления веры.
Привлекаются стили, актуальные для данной проблемы, а именно религиозно-церковный и публицистический. Из системных характеристик последнего особое внимание уделяется специфике подачи социальной информации.
Подчеркнем, что анализ интеракций предполагает (с необходимостью, как системный баланс) характеристику отличий между взаимодействующими сферами.
В нашем случае эта дифференциация заключается прежде всего в наличии-отсутствии специфического публицистического домысла (в другой терминологии – вымысла). Исследователи определяют домысел как проявление творческой фантазии, закономерное в публицистическом тексте. В религиозно-церковной сфере это проявление отсутствует или же определяется совершенно в ином качестве.
Для характеристики обратимся к примеру, представляющему проблемы веры, обучения. В сложном единстве двух фрагментов целый ряд проявлений взаимодействия между религиозно-церковной и публицистической сферой; так, первой принадлежит подсистема соответствующих номинаций (православный, Господь, Иисус Христос); второй – определенные конструкции, например, экспрессивная схема бесподлежащного построения с отрицанием: никаких конфессиональных идентификаций. Они могут быть подвергнуты последовательному развернутому анализу. Вполне правомерно сосредоточиться и на одном емком носителе исследуемого взаимодействия (по соображениям места).
Пространство взаимодействия: конкретизация общих свойств
Общая значимость исследуемого пространства конкретизируется разносторонне. Выявленные общие свойства взаимодействия раскрываются упорядоченно и при этом достаточно многогранно. Последняя черта допускает различную очередность характеристики; в дальнейшем изложении выдержано нарастание условной сложности. Первоначально отмечаем признаки, наиболее выраженные формально, «прозрачные»; затем привлекаем менее формализованные конкретные особенности.
Линии конкретизации рельефно проявляются в различных условиях. Показательно пространство, в котором самодостаточность отдельных дискурсов сочетается со сложной цельностью макродискурса, который их вбирает. Пример такого единства, особо репрезентативного для исследуемой конкретизации общих свойств, – определенный номер медиа, газеты «Православный голос» (2017.№ 1 /314/. Далее сокращенно: ПГ, а также ПГК-федерально-региональное издание «Православный голос Кубани») и десять его основных составных частей, материалов: 1.Черкашина М.А.(ред.мат.). Скорбим и молимся. С.2; 2. Березуцкая А. Встреча молодежи в Войсковом соборе. С.2; 3. Пресс-служба Екатеринодарской епархии. Внимание: фотоконкурс. С.2; 4. Пресс-служба Екатеринодарской епархии. Фильм «Матильда» не благословляется к просмотру. С.2; 5. Хребтищева Е. Прикосновение к святыне. С.3; 6. Пресс-служба Екатеринодарской епархии. Фестиваль “Господи, воззвах”. С.4; 7. Дружинники ПМД «Возрождение». Во славу рожденного Христа.С.6; 8. Токарева Л. Литургия.С.9; 9. Иванов И. Духовная школа была больна: Участие семинаристов в революционных событиях 1905-1907 гг. С.11. 10. Юрьев С. «Господи, умножь в нас веру!» С.12. (Далее в настоящем подразделе эти части как источники эмпирического материала условно помечаются цифрами, соответственно 1-10). Нижеследующий анализ ведется в двух плоскостях: внутренней системности, т.е. в рамках этого макродискурса, и внешней, а именно в его связях с совсем иными сложными целыми.
В каждой из двух указанных плоскостей материал побуждает указать пять соответствующих проявлений конкретизации. Это правописательное своеобразие (например, графон как экспрессивное средство) (1), системообразующая роль религиозных номинаций (2), особое использование нерелигиозных наименований (3), специфические единства двух предшествующих конкретизаторов (4) и прочие характеристики (сущностные, экспрессивные), выступающие как контекст взаимодействующих аспектов (5).
2.3.1. Обратимся к первому рассматриваемому проявлению – к конкретным единицам, в которых межстилевое взаимодействие закреплено правописательно. Таков следующий пример: «…молитвы об упокоении погибших в авиакатастрофе 25 декабря в Сочи вознесли во всех храмах русской Православной Церкви» (1).
Две последних единицы общенормативно пишутся не с заглавных букв, как в приведенном примере, а со строчных.
Однако вариантом нормы является именно приведенное написание, когда единицам придается возвышенное значение: здесь определяется «особый высокий смысл», причем и в Х1Х-начале ХХ вв., и в последние десятилетия, а в текстах русского зарубежья практически непрерывно именно так последовательно передаются «названия, связанные с религией» (ПРОП, 178, 190). Как для онтологии, так и для экспрессологии значимо уточнение на том же материале – уточняются «традиционные способы представления отдельных групп названий, сложившиеся в церковно-религиозных и религиозно-философских текстах» (там же. С.178). Подобное использование графических единиц и средств, например, заглавных букв, именуют специальным, а его выразительную функцию определяют как графон. Подчеркнем, что эта конкретизация исследуемых общих свойств межстилевого взаимодействия отражает как сущностный план, так и экспрессивный. Графон используется в представлении наиболее значимых сущностей, связанных в том числе с определенной церковью. (Именованию иных, например, католической, такая репрезентация несвойственна). В тексте с официально-деловыми элементами указанное представление выделяет эту наиболее значимую сущность – так взаимодействие получает графическое закрепление чередованием общенормативных и вариантных написаний. Причем применение этого способа нацелено не только представить сущность, но и усилить воздействие, привлечь внимание читателя,
В рассматриваемом макродискурсе такую конкретизацию являют почти все составные части. (Между тем в целом для современных коммуникативных практик регулярное представление сущностей и экспрессии с участием правописания не слишком характерно). Этот сквозной охват показателен для внутренней системности. Причем данной конкретизацией охвачены все линейные позиции, от начальных и срединных до финальных. Для представленных единиц значимо единство повторов и семантического разнообразия. Оно органически соотносится с сущностью объекта и экспрессией. Это особое представление номинаций бога, церковных служб, их элементов (горЕ..), обрядов, календарных религиозных образов, атрибутов…
В следующем контексте (7), посвященном Рождеству и святкам, цепочку конкретного представления религиозной возвышенности путем специального использования заглавной буквы составляют свыше десяти единиц, в том числе: Великий Праздник, Святочные дни. Самым же продуктивным оказывается соответствующее специальное именование Иисуса Христа в модусе данного праздника. Представлено шесть таких номинаций, которые определяются специфическим единством: онтологической строгостью, и экспрессивным разнообразием: Рожденный Младенец Христос, Родившийся Христос, Новорожденный Христос, Рожденный от Девы, Божественный Младенец, Рожденный Спаситель.
Специфическое единство онтологии и экспрессии, как конкретизацию ранее указанных общих признаков взаимодействия, усматриваем и в написании с заглавной буквы номинации «Человек». Это экспрессивное использование заглавной буквы системно связано с двумя иными употреблениями: с применением в подобных религиозных контекстах строчной буквы и с заглавной буквой в этом слове вне какой бы то ни было связи с религией (отмеченное в вышецитированном нормативном источнике: ПРОП,190). Как показало сопоставление, в религиозных источниках соотносятся два написания: со строчной буквой там, где человеческая ипостась отграничивается от собственно божественной, – и с заглавной там, где заостряется внимание на их единстве, как в канонических текстах отца Игнатия Брянчанинова. Ср. в одном контексте: «истинный человек» – «непорочный Человек» (соответственно ПЭ. 21.С.691 - ПЭ. 21. С.695, и мн.др.).
Соотношение двух различных написаний ярче показывает суть и экспрессию в межстилевом единстве, чем если бы использовалось только одно из них. Именно природа взаимодействия таким образом явлена вполне определенно, специализированно.
Последнее приведенное написание (Человек), на наш взгляд, вступает в системные отношения с иными случаями заглавной буквы в данном слове, вне религиозной сферы. Таким образом, сущность номинируемого феномена допускает экспрессивное представление, оно же, в свою очередь, органично передает значительную суть феномена; и, очевидно, это единство благоприятствует применению заглавной буквы в контекстах типа (7).
Связи онтологем и экспрессем в пространстве взаимодействия
Выполним указанную характеристику связей между онтологемами и экспрессемами. При этом учитываем внутреннюю и внешнюю лингвистическую системность в рассматриваемом пространстве. Внутренняя определяется уже в рамках определенного текста; внешняя системность выявляется в более масштабных дискурсивных массивах.
Уместно показать внутреннюю системность характеристикой текста, привлеченного в предыдущем разделе, принадлежащего протоиерею, ученому В. Асмусу и посвященного Сергию Радонежскому. Какие онтологемы определяются в сложном единстве, формируемом религиозными и сменными стилевыми средствами?
Наиболее показательны онтологемы, опирающиеся на четыре взаимосвязанных религиозных концепта: ПОДВИЖНИЧЕСТВО, ЧУДО, ПРОРОЧЕСТВО, МОНАШЕСТВО. Так, религиозные стилемы, представляющие концепт ПОДВИЖНИЧЕСТВО, системно взаимодействуют с научными и публицистическими номинациями. Их единство оказывается онтологемой, передает суть сложного целого в дискурсе. При этом в рамках текста, во внутренней системности определяются три линии взаимодействия.
Это упорядоченная связь нескольких разностильных элементов; локализованное в какой-либо интерактивно сильной позиции текста, сквозное развитие определенного межстилевого единства по всему тексту; и комплексное взаимодействие, обобщающее локализованную и сквозную связи.
Внешнюю системностью покажем связью между онтологемами, представляющими в русском языке концепт МОНАШЕСТВО в вышеуказанном тексте, а в английском соотносимым с концептом Monasticism на примере совершенно иного эмпирического материала – газетной статьи о сугубо современной тенденции (Bingham J. Monastic life could make surprise comeback in age of Twitter, Pope Francis aide // Guardian. 2014. 5.07.P.22).
Проиллюстрируем онтологему, связанную с концептом МОНАШЕСТВО:
«Седьмого октября 1342 года, на память свв. муч. Сергия и Вакха, в построенной им церкви Св. Троицы Варфоломей был пострижен в монашество с именем Сергий. Через неделю новопостриженный монах вновь остается один и с усердием предается подвигам».
В обоих текстах налицо взаимосвязь между религиозными стилемами и номинациями, характерными для публицистического и научного стилей,- как между словом «схимонах» и иными единицами в русском тексте.
«На поединок с ним (Челубеем – Ю.К.) вызвался схимонах Александр Пересвет. Вместо панциря и шлема он по благословению Преподобного был облачен в великую схиму».
Выделенные ниже номинации характеристик и представителей особых религиозных сообществ, в том числе монахов, монахинь, выступают как онтологемы в тесных связях с публицистическими номинациями – позитивными характеристиками:
«Pace of life in the 21st century increases craving for silence, says Vatican s evangelism chief as he joins British would-be monks and nuns…the ancient idea of a life of contemplation more attractive to people in the 21st Century than in the past. The Archbishop was speaking as he arrived in Birmingham to join hundreds of young British Roman Catholics considering a call to a life as monks, nuns or priests at a weekend retreat to explore their vocation…».
Приведенные русский и английский дискурсы предельно различны в ономасиологическом плане. Но можно ли считать, что они никак не соотносятся? Нет, их соотнесенность видна как в тематической доминанте значимости монашества, так и, что более важно, в средствах ее представления. А именно – в онтологемах и сопутствующих им экспрессемах, которые, согласно коммуникативным задачам, обобщают возможности разных стилей. Более того, выявляемые единства существенны для речевой системности, это не случайное совпадение, а специальные носители комплексные смыслов, коррелирующие между собой в русском и английском языках. Будучи показательны именно в таких условиях, они специфически характеризуют стиль как феномен, представляя особое взаимодействие религиозного и публицистического стиля.
Целесообразно остановиться на дискурсивной основе, истоках рассматриваемого взаимодействия. Первой избрана такая характеристика, как вектор взаимодействия. Вектор, направленность – относительно определенная сторона интеграции. При этом опираемся на относительно устоявшуюся общенаучную систематику векторов взаимодействия, при которой соотносятся три основных вектора: сопряжение, матрицирование и интертекстуальное обобщение. Сопряжение – вектор, заключающийся в соседстве взаимодействующих единиц; при матрицировании определяется «поглощение» одними единицами других; при интертекстуальном обобщении взаимодействие обращено в глубинные слои текста. Два первых вектора проявляются уже на поверхностном уровне, в линейном плане; третий определяется с учетом глубинных характеристик взаимодействующих единиц.
Поскольку интеграция выступает как проявление взаимодействия, для ее анализа также справедлива опора на эту триаду. Отметим также, что интегрируемые сферы рассматриваются относительно обобщенно. Так, привлекаются взаимодействующие с РЦС научно-учебные тексты, которые в свою очередь посвящены публицистике и отражают ее специфику. Такой отбор отвечает двум принципам: емкости и относительной новизны (по сравнению с лучше изученными более элементарными текстами, лишенными разностильности).
Первоначально отметим предпосылки, определившие систему векторов интеграции, а затем охарактеризуем каждый из векторов. Предпосылки могут быть указаны на различном материале. Вполне приемлемо опираться на материал дискурсов так называемого переломного, или «определяющего», периода – ХVI века, отталкиваясь от их своеобразия. Как отмечают филологи, если в предшествующие эпохи аккумулировалось то, что должно было стать идеалом, то в середине XVI века идеал был создан, и создана была почва для его, казалось, быстрого осуществления: русская территория была собрана, земли и церковь объединены, и возникли соответствующие духовные практики. Эпоху, начинающуюся с середины XVI, века правомерно назвать эпохой обобщающих дискурсов. Охарактеризуем материал в такой последовательности: представим проявления интеграции в определенных подсистемах языка, а затем обратимся к каждому из трех вышеуказанных векторов интеграции. Обратимся к следующим контекстам, представляющим интеграцию. В нижеприведенном фрагменте она проявляется в связи с элементами религиозно-церковного стиля. Ими являются выделенные специальные номинации: «проповедь», «гомилетика». Духовное (церковно-богословское) красноречие – древний род красноречия (ораторский речи), имеющий богатый опыт и традиции. Выделяют проповедь (слово), которую произносят с церковного амвона или в другом месте для прихожан и которая соединятся с церковным действием, и речь официальную, адресованную самим служителям церкви или другим лицам, связанным с официальным действием» (Культура русской речи, 2009). Духовное красноречие изучает наука о христианском церковном проповедничестве – гомилетика». Эти яркие признаки РЦС интегрируются с элементами научно-учебного стиля: адресованную (от «АДРЕСОВАТЬ. Направить – направлять, обратить – обращать куда-л. или к кому-л» (БТС, 30), «изучают» и др. Более плотного взаимопроникновения нет. Но всё равно налицо тесное единство, в котором элементы взаимно необходимы и незаменимы – т.е. интеграция. Такое интегрированное функционирование отличается от обособленного проявлении признаков религиозно-церковной сферы.