Содержание к диссертации
Введение
Глава 1 Современные аспекты иммуногенеза опийной наркомании, в том числе сочетанной с ВИЧ-инфекцией (обзор литературы) 9
1.1 Эпидемиологические особенности опийной наркомании, ВИЧ-инфекции 9
1.2 Иммунологические особенности опийной наркомании, ВИЧ-инфекции, их сочетанности 11
1.2.1 Нейромодулирующее действие цитокинов 11
1.2.2 Спектр аутоантител к нейробелкам S100, глиофибриллярному кислому белку, основному белку миелина, фактору роста нервов 20
Глава 2 Направление, контингент, материалы и методы исследования 25
2.1 Характеристика контингента обследованных 25
2.2 Направления, методы и объем исследований 28
2.2.1 Лабораторные методы диагностики 28
2.2.1.1 Диагностика опийной наркомании 28
2.2.1.2 Диагностика ВИЧ-инфекции 31
2.2.2 Иммунологические методы исследования 31
2.2.2.1 Определение уровня цитокинов (IFN, IFN, IL-1, IL-2, IL-4, IL-6, IL-18) в сыворотке крови методом твердофазного иммуноферментного анализа 31
2.2.2.2 Определение уровня идиотипических и антиидиотипических аутоантител к белкам S100, глиофибриллярному кислому белку (ГФКП), основному белку миелина (ОБМ), фактору роста нервов (ФРН) 31
2.2.3 Статистические методы обработки результатов 32
Глава 3 Профиль цитокинов (IFN, IFN, IL-1, IL-2, IL-4, IL-6, IL-18) в сыворотке крови больных опийной наркоманией, в том числе сочетанной с ВИЧ-инфекцией 34
3.1 Оценка уровня IFN в сыворотке крови пациентов 34
3.2 Оценка уровня IFN в сыворотке крови пациентов 39
3.3 Оценка уровня IL-1 в сыворотке крови пациентов 43
3.4 Оценка уровня IL-2 в сыворотке крови пациентов 49
3.5 Оценка уровня IL-4 в сыворотке крови пациентов . 54
3.6 Оценка уровня IL-6 в сыворотке крови пациентов 58
3.7 Оценка уровня IL-18 в сыворотке крови пациентов 63
Глава 4 Уровень идиотипических аутоантител к нейробелкам S100, глиофибриллярному кислому белку (ГФКП), основному белку миелина (ОБМ), фактору роста нервов (ФРН) в сыворотке крови больных опийной наркоманией при различных ее состояниях, без ВИЧ-инфекции и сочетанной с ВИЧ-инфекцией . 68
4.1 Оценка уровня сывороточных идиотипических аутоантител к белку S100 69
4.2 Оценка уровня сывороточных идиотипических аутоантител к глиофибриллярному кислому белку (ГФКП) 72
4.3 Оценка уровня сывороточных идиотипических аутоантител к основному белку миелина (ОБМ) 76
4.4 Оценка уровня сывороточных идиотипических аутоантител к белку фактор роста нервов (ФРН) 80
Глава 5 Уровень антиидиотипических аутоантител к нейробелкам S100, глиофибриллярному кислому белку (ГФКП), основному белку миелина (ОБМ), фактору роста нервов (ФРН) в сыворотке крови больных опийной наркоманией при различных ее состояниях, без ВИЧ-инфекции и сочетанной с ВИЧ-инфекцией 84
5.1 Оценка уровня сывороточных антиидиотипических аутоантител к белку S100 84
5.2 Оценка уровня сывороточных антиидиотипических аутоантител к глиофибриллярному кислому белку (ГФКП) 87
5.3 Оценка уровня сывороточных антиидиотипических аутоантител к основному белку миелина (ОБМ) 91
5.4 Оценка уровня сывороточных антиидиотипических аутоантител к белку фактор роста нервов (ФРН) 94
Заключение 98
Выводы 116
Рекомендации для внедрения в практическое здравоохранение 118
Список сокращений 119
Список литературы 121
- Нейромодулирующее действие цитокинов
- Оценка уровня IL-4 в сыворотке крови пациентов
- Оценка уровня сывороточных идиотипических аутоантител к основному белку миелина (ОБМ)
- Оценка уровня сывороточных антиидиотипических аутоантител к белку фактор роста нервов (ФРН)
Нейромодулирующее действие цитокинов
Цитокины, образующиеся в периферической крови, проникают через гематоэнцефалический барьер из кровяного русла в цереброспинальную жидкость и межклеточные пространства головного и спинного мозга и влияют на функции центральной нервной системы. Эти влияния могут осуществляться за счт прямого проникновения к структурам мозга посредством насыщаемого транспорта и посредством активации афферентных влияний вагуса [7, 104, 111, 139, 167, 271].
Цитокины могут оказывать непосредственное влияние на головной мозг.
Гематоэнцефалический барьер защищает мозг от прямого воздействия токсинов и воспалительные цитокины, в ответ эндотелиальными клетками мозга синтезируются противовоспалительных цитокинов непосредственно в ЦНС [98, 211, 244]. Повышенная секреция цитокинов в ЦНС может являться одним из механизмов развития психических расстройств [71, 192]. В пределах мозга цитокины могут стимулировать синтез других цитокинов астроцитами, микроглией и непосредственно нейронами [113, 271]. Так провоспалительные цитокины, секретируемые в ответ на патогенные факторы, передаются в ЦНС и запускают цитокиновую систему мозга, которая формирует субъективные, поведенческие компоненты болезни. Длительная активация этой системы может участвовать в развитии депрессии. Полагают, что IL-2 синтезируется астроцитами в структуре гипоталамуса и возможно этот цитокин участвует в двусторонних нейроиммунных взаимодействиях [71, 211].
Действие цитокинов на ЦНС приводит к изменению всего комплекса поведенческих реакций, меняется синтез большинства гормонов, острофазовых белков, изменяется ионный состав плазмы. На уровне организма цитокины осуществляют связь между иммунной, нервной, эндокринной и кроветворной системами для организации единой защитной реакции. Они имеют различную функциональную направленность эффектов: IL-1, IL-18 - обладают противовоспалительным действием, активируют специфический иммунитет, IL-2 - активатор клеточного иммунитета, IL-4 - активатор гуморального иммунитета, IL-6 12 иммунорегуляторным действием, INF - антипролиферативное, иммуномоделирующее действие, INF – активация клеточного иммунитета [124].
Центральная нервная система, участвуя в реализации стресса и эмоций, также влияет на процессы воспаления, а воспалительные медиаторы могут влиять на настроение и когнитивные функции. ЦНС и иммунитет совместно формируют адаптивный ответ при любом патологическом процессе. Разный уровень цитокинов меняет устойчивость к стрессорным нагрузкам и изменению уровня нейромедиаторов. Выявлена взаимосвязь между усилением дезадаптивной симптоматики, величиной показателя личностной тревожности и повышение показателей активности иммунитета. Нейрохимические механизмы возникновения потребности, мотивации и целенаправленного поведения тесно взаимосвязаны с влиянием иммунной системы [9, 53, 71, 92, 104, 126, 199, 268].
Спиномозговая жидкость заселена Т- и В-клетками, которые способны к развитию локального иммунного ответа в ЦНС. В мозге отсутствует лимфатическая система, а гематоэнцефалический барьер является препятствием для проникновения высокомолекулярных клеток иммунной системы. Однако выяснено, что астроциты функционируют в качестве вспомогательных клеток, опосредующих иммунные реакции в ткани мозга. Астроциты и другие глиальные клетки подобно макрофагам, способны синтезировать и секретировать IL-1 и другие цитокины [123].
Таким образом, интерлейкины и рецепторы к ним находятся в разных образованиях мозга и они являются участниками функциональных изменений ЦНС, влияют на уровень нейромедиаторов системы мозга, которые играют немаловажную роль в формировании зависимости от наркотических веществ.
При опийной наркомании наркотические вещества оказывают необратимое влияние на организм человека и его жизнедеятельность. Опийный наркотик специфически влияет на отдельные структуры мозга, что ведет к формированию зависимости от наркотических веществ.
Не исключено влияние опийного наркотика на геном и предрасположенность потомства к наркомании [157, 175, 220]. Опиаты изменяют в разных отделах мозга экспрессию гена с-fox, который является мессенджером нейрохимической информации в специфические генетические структуры [157]. Эндогенные опиоидные пептиды представляют собой группу биорегуляторных факторов функциональной активности различных физиологических систем организма. Одна из наиболее важных функций эндогенных опиоидов - реализация взаимодействия между клетками нервной и иммунной систем и формирование двунаправленных нейроиммунных контактов [18, 19, 33, 34,176].
Нейрофизиологические механизмы формирования наркотической зависимости при опийной наркомании находятся в стволовых и лимбических структурах мозга, которые участвует в регуляции эмоционального состояния, настроения, мотивационной сферы, психофизического тонуса и поведении человека [80, 183, 209]. Наркотики, изменяя метаболизм нейромедиаторов, формируют развитие зависимости, оказывая влияние на систему подкрепления через механизмы метаболизма нейромедиаторов в них [35, 163, 179, 190, 273].
Воздействие наркотиков приводит к интенсивному выбросу нейромедиаторов, вызывая эмоционально положительное переживание в мозге. Свободные катехоламины быстро разрушаются, а мозг требует нового воздействия. Повторные употребления наркотика истощают запасы нейромедиаторов, что требует нового его введения. Так формируется порочный круг. При абстинентном синдроме выброса катехоламинов не происходит, а усиленный их синтез сохраняется. Накопившийся в клетках дофамин формирует клиническую картину: возбуждение, нарушение сна. Дефицит дофамина в зонах мозга является основой патологического влечения к наркотику и рецидиву опийной наркомании [35, 151, 157, 170, 182].
Опийная наркомания реализует свои эффекты через опиоидную систему организма, регулярное употребление опийных наркотиков увеличивает многократно количество опиоидных рецепторов и значение влияния опия на организм возрастает. Употребление опия проявляется клинически субъективным комфортным благоприятным состоянием, в случае прекращения поступления экзогенного опия в организм развивается клиника абстинентного синдрома, которая проявляется выраженными клиническими явлениями опийной «ломки» (боль, нарушения сна, раздражительность, депрессия, влечение к употреблению наркотика).
Данные клинические проявления сопровождаются и изменениями в цитокиновой картине.
Цитокины являются пептидными информационными молекулами и обеспечивают согласованность действия иммунной, эндокринной и нервной систем. Их биологический эффект напоминает нейромодуляторы, но только они секретируются не нервными клетками, а иммунными, и действуют вне синаптической щели. Цитокины регулируют активность гормональной оси гипоталамус-гипофиз-надпочечники. IL-1, воздействуя на гипоталамус, повышает выработку АКТГ. Тревога связана с изменением активности нейромедиаторов (адреналина, норадреналина, серотонина, дофамина), нейропептидов и гормонов (АКТГ, КРФ, кортикостероидов и др.). Норадреналин ингибирует продукцию воспалительных цитокинов (IL-12, IFN, IFN) и стимулирует продукцию противовоспалительных цитокинов (IL-10). Катехоламины могут стимулировать продукцию IL-1, IL-8, IFN [96]. Под влиянием кортикостероидов тормозится продукция цитокинов, которые регулируют функции гипофизарно-адренокортикальной системы. Системное введение IL-1, IL-6 вызывает рост концентрации АКТГ и кортикостероидов.
В развитии состояния тревоги участвуют практически все медиаторные системы. Наибольшее значение имеет дисбаланс между возбуждающими и тормозными системами. К возбуждающим системам относится система аминокислотных медиаторов (аспартат, глутамат), к тормозным — ГАМК-ергическая система (и сопряженная с ней система бензодиазепиновых рецепторов), а также система опиатная система. Провоспалительные цитокины (IL-1, 2, 6, 8, IFN) могут оказывать депрессивное действие, вызывая дефицит серотонина [16, 81, 106, 212, 227].
Оценка уровня IL-4 в сыворотке крови пациентов
IL-4 - противовоспалительный цитокин, вырабатывается тучными клетками, базофилами, В-лимфоцитами, клетками костного мозга и вызывает активацию тучных клеток, макрофагов, стволовых клеток, фибробластов, эпителиальных клеток. Влияет на пролиферацию и дифференцировку T- и B-лимфоцитов и является фактором роста В клеток, антагонистом INF, IL-2. Подавляет активность IFN, IL-2, IL-6, IL-8, Т лимфоцитов, макрофагов. Относится к антивоспалительным цитокинам, отвечающий за активность гуморального звена, участвует не только в развитии провоспалительных реакций, но и играет значительную роль в процессах хронизации [124]. Th1 клетки продуцируя цитокины (IFN и IL-1) играют ведущую роль в защите организма от внутриклеточной инфекции, генерация антимикробной активности макрофагов, где важным компонентом этой активности является апоптоз, когда как под влиянием IL-4 снижается апоптоз макрофагов [156].
В общей группе наркозависимых лиц уровень сывороточного IL-4 превышает в 1,3 раза контрольные показатели (1,3±1,2 пг/мл против 1±0,4 пг/мл, р 0,05) (Таблица 7). При различных состояниях наркозависимости его уровень был различным: в состоянии интоксикации совпадает с показателями контроля (1±0,4 пг/мл против 1±0,4 пг/мл, р 0,05), при абстиненции происходит увеличение в 2 раза (2±1,7 пг/мл против 1±0,4 пг/мл, р0,05), при ремиссии ниже (0,9±0,1 пг/мл против 1±0,4 пг/мл, р 0,05).
Переход интоксикации в состояние абстиненции сопровождается повышением уровня IL-4 в сыворотке крови в 2 раза (1±0,4 пг/мл против 2±1,7 пг/мл, р0,05). После абстиненции возникает состояние ремиссии, которое влечет снижение уровня IL-4 в сыворотке крови в 2,2 раза (2±1,7 пг/мл против 0,9±0,1 пг/мл, р0,05). В интоксикации уровень сывороточного цитокина выше уровня в ремиссии (1±0,4 пг/мл против 0,9±0,1 пг/мл, р 0,05).
В общей группе наркозависимых лиц с ВИЧ-инфекцией уровень сывороточного IL-4 был практически равен контрольной группе (1±0,6 пг/мл против 1±0,4 пг/мл, р 0,05). В состоянии интоксикации выявлено незначительное снижение его уровня против контроля 1 (р 0,05), в состоянии абстиненции - незначительно выше (1,3±1 пг/мл против 1±0,4 пг/мл, р 0,05), в состоянии ремиссии - незначительно ниже (0,9±0,2 пг/мл против 1±0,4 пг/мл, р 0,05).
При этом в общей группе наркозависимых лиц уровень сывороточного IL-4 выше в 1,2 раза относительно контрольной группы 2 (лиц только с ВИЧ-инфекцией), что статистически недостоверно (1±0,6 пг/мл против 0,8±0,1 пг/мл, р 0,05). В интоксикации выявлено незначительное увеличение (0,9±0,3 пг/мл против 0,8±0,1 пг/мл, р 0,05), в абстиненции достоверное его повышение в 1,6 раза (1,3±1 пг/мл против 0,8±0,1 пг/мл, р0,05), в состоянии ремиссии незначительное увеличение (0,9±0,2 пг/мл против 0,8±0,1 пг/мл, р 0,05).
Переход интоксикации в состояние абстиненции, сопровождается увеличением содержание сывороточного IL-4 в 1,4 раза (0,9±0,3 пг/мл против 1,3±1 пг/мл, р0,05), а абстиненции в ремиссию снижением в 1,4 раза (1,3±1 пг/мл против 0,9±0,2 пг/мл, р 0,05). Уровень медиатора в интоксикации сравним с уровнем в ремиссии (0,9±0,3 пг/мл против 0,9±0,2 пг/мл, р 0,05).
Выявленные различия в продукции сывороточного IL-4 больных опийной наркоманией при различных ее состояниях показали, что максимальное его содержание установлено в группе больных опийной наркоманией без ВИЧ-инфекции в состоянии абстиненции, что выше в 2 раза показателя контрольной группы 1 (2±1,7 пг/мл против 1±0,4 пг/мл, р0,05). При этом минимальный его уровень выявлен в нескольких группах опийной наркомании на уровне 0,9 пг/мл в группе ремиссии без ВИЧ-инфекции, в группе интоксикации и ремиссии с ВИЧ-инфекцией, без статистической достоверности (р 0,05).
Сравнительная характеристика уровня сывороточного IL-4 в контрольных группах 1 и 2 выявили, статистически недостоверное увеличение в контрольной группе 1 (1±0,4 пг/мл против 0,8±0,1 пг/мл, р 0,05). Сравнительная характеристика уровня сывороточного IL-4 при различных состояниях опийной наркомании между общими группами без ВИЧ-инфекции и сочетанной с ВИЧ-инфекцией показала, что его уровень в 1,3 раза выше в общей группе опийной наркомании без ВИЧ-инфекции (1,3±1,2 пг/мл против 1±0,6 пг/мл, р 0,05). В состоянии интоксикации и абстиненции при опийной наркомании без ВИЧ-инфекции содержание медиатора было недостоверно выше, чем в группе с ВИЧ-инфекцией (1±0,4 пг/мл против 0,9±0,3 пг/мл и 2±1,7 пг/мл против 1,3±1 пг/мл, р 0,05), при ремиссии уровень одинаков (0,9±0,1 пг/мл против 0,9±0,2 пг/мл, р 0,05).
Таким образом:
1.При опийной наркозависимости без ВИЧ-инфекции статистически достоверное увеличение сывороточного IL-4 выявлено только в состоянии абстиненции (р0,05).
2.Динамика изменений уровня IL-4 в сыворотке крови при различных состояниях опийной наркомании статистически достоверна только при сравнении абстиненции с интоксикацией и ремиссией (р0,05).
3.В группе опийной наркомании сочетанной с ВИЧ-инфекцией статистически достоверные изменения относительно контрольной группы здоровых лиц не выявлены (р0,05). Динамика сывороточного IL-4 при различных состояниях наркозависимости, относительно контрольной группы 2 статистически достоверна только в абстиненции (р0,05).
4.Динамика изменений уровня сывороточного IL-4 при различных состояниях опийной наркомании, сочетанной с ВИЧ-инфекцией статистически достоверна при сравнении абстиненции с интоксикацией и ремиссией (р0,05).
Цитокин IL-4 является направляющим дальнейший путь дифференцировки наивных CD4+ Т-клеток. IL-4 подавляет образование Th1-цитокинов, сдвигая баланс в сторону Th2. Повышение IL-4 в состоянии абстиненции говорит о подавлении Th1-ответа. Снижение в IL-4 в ремиссии говорит о повышении функциональной активности Th1-лимфоцитов. Таким образом можно предположить, что в состоянии абстиненции, где выброс IL-4 наиболее выражен, его уровень может быть маркером, указывающим на состояние абстиненции при опийной наркомании с ВИЧ-инфекцией и без ВИЧ-инфекции.
Для организации показателей в сравнительно однородные группы нами был проведен метод кластерного анализа (Рисунок 6).
Дерево по данному интерферону похоже на предыдущее у IL-2, однако вывод о влиянии ВИЧ-инфекции на результаты интерферона в данном случае не применим. Здесь можно выделить три кластера: 1. Кластер смешанный. 2. Кластер объединил группу интоксикации без ВИЧ-инфекции и контрольную группу здоровых лиц, указывая на то, что введения опиоидов нормализует состояние, которое для организма становиться на уровне здоровых лиц. 3.Кластер показывает наибольшую близость групп с АС (независимо от ВИЧ-инфекции). Средние значения участников первого кластера – 0,86-0,96, второго – 0,96-1,02, третьего – 1,35-2,07. Таким образом можно предположить, что на выработку IL-4 влияет в большей степени состояние абстиненции при опийной наркомании, чем влияние других состояний опийной наркомании. ВИЧ-инфекция не оказывает значительного влияния на его выработку.
Оценка уровня сывороточных идиотипических аутоантител к основному белку миелина (ОБМ)
ОБМ - один из главных белковых компонентов миелина центральной нервной системы, составляющий около 30% общего содержания протеинов в миелине. ОБМ не является интегральным мембранным белком. Различают его растворимую фракцию, присутствующую в цитоплазме олигодендроцитов перед включением в мембраны миелина, и нерастворимую, входящую в состав миелина. В миелине ОБМ локализован с цитоплазматической стороны элементарной мембраны. ОБМ играет важную роль в организации, сборке и поддержании структурной целостности миелина. Установлено, что ОБМ инактивирует ряд ингибиторов сериновых протеиназ - антитрипсина и микроглобулина, обладает лектиноподобной активностью, специфической к галактозным и галактозаминовым остаткам. Все свойства ОБМ позволяют связать нарушения его метаболизма с развитием демиелинизирующего процесса. В связи с этим определение ОБМ и антител к нему проводили в основном у больных с рассеянным склерозом и другими демиелинизирующими заболеваниями. Деструкция белого вещества мозга сопровождается выходом ОБМ из пораженной ткани и накоплением его в цереброспинальной жидкости, в связи с чем уровень белка может являться чувствительным индикатором выраженности патологического процесса. Проникая через гематоэнцефалический барьер, ОБМ и его фрагменты стимулируют синтез антител к компонентам миелина, что поддерживает течение заболевания. Отмечена корреляция между уровнем ОБМ в сыворотке крови и прогнозом инсульта [44, 155].
Уровень аАТ1 к белку ОБМ в сыворотке крови в общей группе наркозависимых лиц при сравнении с контрольной группой оказался незначительно увеличен (168,3±50,6 усл.ед. против 138,5±13,4 усл.ед., р 0,05), (Таблица 12). При различных состояниях опийной наркомании его уровень был различным по отношению к здоровым лицам: в состоянии интоксикации отмечено незначительное увеличение (142,3±27,6 усл.ед. против 138,5±13,4 усл.ед., р 0,05), при абстиненции -увеличен в 1,6 раза (221,9±39,9 усл.ед. против 138,5±13,4 усл.ед., р0,05), в ремиссии- несколько ниже контроля (131,6±10,6 усл.ед. против 138,5±13,4 усл.ед., р 0,05).
Переход интоксикации в состояние абстиненции сопровождается повышением содержания аАТ1 к белку ОБМ в сыворотке крови в 1,6 раза (142,3±27,6 усл.ед. против 221,9±39,9 усл.ед., р0,05). Переход абстиненции в состояние ремиссии показал снижение его уровня в 1,7 раза (221,9±39,9 усл.ед. против 131,6±10,6 усл.ед., р0,05). Уровень нейроантител к сывороточному белку ОБМ в интоксикации незначительно выше уровня в ремиссии (142,3±27,6 усл.ед. против 131,6±10,6 усл.ед., р 0,05).
В общей группе опийной наркомании, сочетанной с ВИЧ-инфекцией относительно контрольной группы здоровых лиц выявлено статистически достоверное снижение уровня аАТ1 к белку ОБМ в сыворотке крови (120,6±9,2 усл.ед. против 138,5±13,4 усл.ед., р0,05), как и в состоянии интоксикации, абстиненции и ремиссии (118,2±10,1 усл.ед., 123,4±5,7 усл.ед. и 121,5±10,6 усл.ед. против 138,5±13,4 усл.ед., р0,05, соответственно).
При этом в общей группе наркозависимых лиц уровень аАТ1 к нейробелку в сыворотке крови статистически недостоверно ниже относительно контрольной группы 2 (лиц только с ВИЧ-инфекцией), (120,6±9,2 усл.ед., против 142±54,3 усл.ед., р 0,05).
Динамика изменения содержания нейроантител при различных состояниях наркозависимости, сочетанных с ВИЧ-инфекцией, относительно контрольной группы 2 также не показал статистической достоверности (118,2±10,1 усл.ед., 123,4±5,7 усл.ед. и 121,5±10,6 усл.ед. против 142±54,3 усл.ед., соответственно, р 0,05).
Переход интоксикации в состояние абстиненции, сопровождается некоторым увеличением содержания аАТ1 к белку ОБМ в сыворотке крови (р 0,05). Переход абстиненции в состояние ремиссии показывает незначительное снижение уровня аутоантител (123,4±5,7 усл.ед., против 121,5±10,6 усл.ед., р 0,05). Уровень медиатора в интоксикации незначительно выше его уровня в ремиссии (р 0,05).
Выявленные различия в продукции сывороточных аАТ1 к нейробелку ОБМ больных опийной наркоманией при различных ее состояниях показали, что максимальное содержание аАТ1 к ОБМ в сыворотке крови установлено в группе больных опийной наркоманией без ВИЧ-инфекции в состоянии абстиненции, что выше в 1,6 раза показателя контрольной группы 1 (221,9±39,9 усл.ед. против 138,5±13,4 усл.ед., р0,05). При этом минимальное его количество установлено в группе больных опийной наркоманией, сочетанной с ВИЧ-инфекцией, в состоянии интоксикации: уровень статистически достоверно ниже, чем в контрольной группе 1 (118,2±10,1 усл.ед. против 138,5±13,4 усл.ед., р0,05). Уровень аутоантител к белку ОБМ в контрольной группе 1 (здоровые лица) оказался несколько ниже чем у контрольной группы 2 (лиц с ВИЧ-инфекцией без опийной наркомании) (138,5±13,4 усл.ед. против 142±54,3 усл.ед., р 0,05). Сравнительная характеристика уровня аАТ1 к белку ОБМ в сыворотке крови при различных состояниях опийной наркомании между общими группами без ВИЧ-инфекции и сочетанной с ВИЧ-инфекцией показал, что уровень аАТ1 к ОБМ в сыворотке крови выше в общей группе опийной наркомании без ВИЧ-инфекции в 1,4 раза (168,3±50,6 усл.ед., против 120,6±9,2 усл.ед., р0,05). При этом содержание сывороточных аутоантител оказалось статистически достоверно выше, чем у ВИЧ-инфицированных наркозависимых при всех ее состояниях: интоксикации, абстиненции и ремиссии (142,3±27,6 усл.ед., против 118,2±10,1 усл.ед., 221,9±39,9 усл.ед. против 123,4±5,7 усл.ед. и 131,6±10,6 усл.ед. против 121,5±10,6, усл.ед., р0,05, соответственно). Таким образом:
1. Повышено содержание аАТ1 к белку ОБМ в сыворотке крови лиц при ОН с состоянии абстиненции (р0,05).
2. Уровень нейроантител при опийной наркомании при переходе в состояние абстиненции снижается, а в состоянии ремиссии возрастает (р0,05).
3. Уровень аАТ1 к белку ОБМ снижен при опийной наркомании, сочетанной с ВИЧ-инфекцией при всех ее состояниях (р0,05).
4. Динамика изменений уровня нейроантител к аАТ1 к ОБМ в сыворотке крови при различных состояниях опийной наркомании, сочетанной с ВИЧ-инфекцией статистически недостоверна (р 0,05).
Для организации показателей в сравнительно однородные группы нами был проведен метод кластерного анализа (Рисунок 11). Дерево по уровня аАТ1 к нейробелку ОБМ выделяет несколько кластеров: 1.Первый кластер объединил все состоянияя с ВИЧ-инфекцией (интоксикации, абстиненции и ремиссии), указывая, что влияние ВИЧ-инфекции на продукцию аАТ1 к нейробелку ОБМ больше, чем состояния опийной наркомании. 2.Кластер объединил группу с ВИЧ-инфекцией без наркомании и группу интоксикации опием без ВИЧ-инфекции, здесь можно предположить, что наличие внешних раздражителей усиливает реацию организма в виде продукции аАТ1 к нейробелку ОБМ. Состояние абстиненции без ВИЧ-инфекции еще более стимулирует продукцию аАТ1 к нейробелку ОБМ. Таким образом аАТ1 к нейробелку ОБМ реагируют на любые повреждающие факторы, повышая свою продукцию, а при хронизации процесса, их синтез снижается.
Оценка уровня сывороточных антиидиотипических аутоантител к белку фактор роста нервов (ФРН)
В общей группе наркозависимых содержание аАТ2 к белку ФРН в сыворотке крови при сравнении с контрольной группой отмечена тенденция к росту (151,1±35,2 усл.ед. против 127,4±20,3 усл.ед., р 0,05) (Таблица 17). В состоянии интоксикации выявлено незначительное повышение его уровня (130,6±34 усл.ед. против 127,4±20,3 усл.ед., р 0,05); при абстиненции и ремиссии - достоверное повышение (171,5±39,6 усл.ед., 149,1±11,7 усл.ед. против 127,4±20,3 усл.ед., соответственно, р0,05).
Переход интоксикации в состояние абстиненции сопровождается статистически достоверным повышением содержания сывороточных аАТ2 к нейробелку (130,6±34 усл.ед. против 171,5±39,6 усл.ед., р0,05). Переход абстиненции в состояние ремиссии влечет некоторое снижение уровня аАТ2 (171,5±39,6 усл.ед. против 149,1±11,7 усл.ед., р 0,05). Уровень нейроантител к белку ФРН в интоксикации оказался ниже уровня в ремиссии, однако изменения статистически недостоверны (р 0,05).
В общей группе опийной наркомании, сочетанной с ВИЧ-инфекцией, и во всех состояниях зависимости выявлено увеличение уровня аАТ2 к белку ФРН в сыворотке крови относительно контрольной группы здоровых лиц (р0,05).
При этом в общей группе опийной наркомании, сочетанной с ВИЧ-инфекцией, относительно контрольной группы 2, выявлено незначительное снижение сывороточных аАТ2 к белку ФРН (151,7±20,2 усл.ед. против 153,5±70,2 усл.ед., р 0,05). В интоксикации уровень белка выше (155,9±25,1 усл.ед. против 153,5±70,2 усл.ед., р 0,05); в абстиненции уровень ниже (146,9±13,2 усл.ед. против 153,5±70,2 усл.ед., р 0,05); в состоянии ремиссии также ниже (150±17,2 усл.ед. против 153,5±70,2 усл.ед., р 0,05).
Переход интоксикации в состояние абстиненции, сопровождается тенденцией к снижению содержание аАТ2 в сыворотке крови (155,9±25,1 усл.ед. против 146,9±13,2 усл.ед., р 0,05). Переход абстиненции в состояние ремиссии, сопровождается тенденцией к росту уровня антиантител (146,9±13,2 усл.ед. против 150±17,2 усл.ед., р 0,05). Уровень в интоксикации оказался незначительно выше уровня в ремиссии (р 0,05).
Выявленные различия в продукции аАТ2 к белку ФРН в сыворотке крови больных опийной наркоманией при различных ее состояниях показали, что максимальное его содержание установлено в группе больных опийной наркоманией без ВИЧ-инфекции в состоянии абстиненции, уровень выше в 1,3 раза показателя контрольной группы 1 (171,5±39,6 усл.ед. против 127,4±20,3 усл.ед., р0,05). При этом минимальное содержание установлено в группе больных опийной наркоманией без ВИЧ-инфекции в состоянии интоксикации, что незначительно превышает здоровый контроль (130,6±34 усл.ед. против 127,4±20,3 усл.ед., р 0,05).
Сравнительная характеристика уровня аАТ2 к ФРН в сыворотке крови в контрольных группах 1 (здоровые лица) и 2 (лица с ВИЧ-инфекцией без опийной наркомании) выявили, что в контрольной группе 1 его уровень несколько ниже, чем в контрольной группе 2 (127,4±20,3 усл.ед. против 153,5±70,2 усл.ед., р 0,05). Уровень антиидиотипических антител общей группы опийной наркомании без ВИЧ-инфекции сравним с показателями общей группы наркомании с ВИЧ-инфекцией (151,1±35,2 усл.ед. против 151,7±20,2 усл.ед., р 0,05). Содержание аАТ2 к ФРН в сыворотке крови при опийной наркомании без ВИЧ-инфекции в состоянии интоксикации несколько ниже чем в группе с ВИЧ-инфекцией (130,6±34 усл.ед. против 155,9±25,1 усл.ед., р 0,05), абстиненции без ВИЧ-инфекции уровень выше, чем с ВИЧ-инфекцией (171,5±39,6 усл.ед. против 146,9±13,2 усл.ед., р 0,05), однако разница также не была достоверной и при ремиссии показатели обеих групп одинаковые (149,1±11,7 усл.ед. против 150±17,2 усл.ед., р 0,05).
Таким образом:
1. Выявлено повышение антиидиотипических антител к белку ФРН в состоянии абстиненции и ремиссии ОН (р0,05), во всех состояниях зависимости при сочетании с ВИЧ-инфекцией (р0,05).
2. При переходе в состояние абстиненции ОН уровень аАТ2 к белку ФРН возрастает (р0,05). Для организации показателей в сравнительно однородные группы нами был проведен метод кластерного анализа (Рисунок 16).
Дерево по уровня аАТ2 к нейробелку ФРН выделяет два основных кластера:
1.Кластер объединил интоксикацию и контрольную группу показывая, что они объединены одинаковыми характеристиками.
2.Второй кластер объединил все состоянияя с ВИЧ-инфекцией, и присоеденил в группу состояние ремиссии без ВИЧ-инфекции. Таким образом влияние ВИЧ-инфекции на продукцию аАТ2 к нейробелку ФРН, все же выше, чем влияние состояний опийной наркомании.
Таким образом, исследование уровня антиидиотипических аутоантител к нейробелкам S100 (растворимый Са2+ связывающий белок нервной ткани), ГФКП (глиофибриллярный кислый белок), ОБМ (основной белок миелина), ФРН (фактор роста нервов) в сыворотке крови больных опийной наркоманией при различных ее состояниях, без ВИЧ-инфекции и сочетанной с ВИЧ-инфекцией показали следующие изменения:
1.В группе опийной наркомании уровень антиидиотипических аутоантител к нейробелку ОБМ достоверно снижен. В состоянии интоксикации – низкий уровень ОБМ (р0,05), в группе абстиненции определено достоверное повышение аАТ2 к ГФКП и ФРН (р0,05 r=0,6-0,74) и снижение уровня к S100 и ОБМ (р0,05 r=0,44-0,55), в состоянии ремиссии определена достоверная связь с высоким уровнем аАТ2 к белку ФРН (р0,05 r=0,74), низким к S100 и ОБМ (р0,05 r=0,82).
3.В группах опийной наркомании, сочетанной с ВИЧ-инфекцией, выявлена достоверная связь всех состояний наркозависимости с гипопродукцией идиотипических и антиидиотипических аутоантител к нейробелкам ОБМ, ГФКП (р0,05, r=0,44-0,59) и гиперпродукцией аАТ2 к белку ФРН (р0,05, r=0,74).