Содержание к диссертации
Введение
Глава 1 Современные представления об иммуногенетических факторах при патологии беременности (обзор литературы) 10
1.1 Этиология и патогенез бесплодия и невынашивания беременности 10
1.2 Роль HLA-системы в развитии нарушений репродуктивной функции 12
1.3 Значение генов системы гемостаза и фолатного обмена при развитии акушерских осложнений 19
Глава 2 Материалы и методы исследования 28
2.1 Объект исследования 28
2.2 Методы исследования 30
2.3 Методы статистической обработки данных 33
Глава 3 Характер распределения антигенов/генов системы HLA, полиморфизма генов гемостаза и фолатного цикла при репродуктивных нарушениях 35
Глава 4 Особенности иммуногенетических критериев супружеских пар с различной эффективностью экстракорпорального оплодотворения 53
Заключение 72
Список сокращений 80
Выводы 81
Практические рекомендации 82
Список литературы 83
- Роль HLA-системы в развитии нарушений репродуктивной функции
- Значение генов системы гемостаза и фолатного обмена при развитии акушерских осложнений
- Характер распределения антигенов/генов системы HLA, полиморфизма генов гемостаза и фолатного цикла при репродуктивных нарушениях
- Особенности иммуногенетических критериев супружеских пар с различной эффективностью экстракорпорального оплодотворения
Роль HLA-системы в развитии нарушений репродуктивной функции
Исследования человеческих лейкоцитарных антигенов (HLA) проводятся с 60-х годов XX века, именно с этого момента начинается активное изучение их биологической роли [12].
Система HLA обеспечивает контроль, запуск и реализацию иммунного ответа, а, значит, взаимодействие всех иммуннокомпетентных клеток организма, распознавание своих и чужеродных клеточных элементов, а также измененных собственных клеток, тем самым способствуя выживанию человека как вида в неблагоприятных условиях окружающей среды [29, 61, 81, 82, 159, 163, 165]. Несмотря на то, что изучение влияния системы HLA на иммунный статус человека проводят уже более 20 лет, механизм этого взаимодействия полностью не изучен. Можно констатировать, что иммуногенетический статус влияет как на эффективность специфического иммунного ответа, как и на характер течения самого заболевания, а исследование генетических маркеров повышает прогностическую ценность иммунологических исследований [8].
Антигены лейкоцитов человека являются наиболее полиморфными локусами в человеческом геноме и относятся к генам иммунного ответа, определяя направление процессов, протекающих в иммунной системе [12, 41]. Кроме участия генов HLA в развитии заболеваний, связанных с системой иммунитета (инфекционных, онкологических и аутоиммунных), полиморфизм генов главного комплекса гистосовместимости играет важную роль в нормальном течении беременности [12, 38, 144].
Известны три класса главного комплекса гистосовместимости: I, II и III, гены которых локализованных на 6-й хромосоме (рис. 1) [25, 29, 108, 112, 133, 136]. К первому относят антигены HLA-A, HLA-B, HLA-C, которые расположены на всех ядерных клетках, кроме ворсинчатого трофобласта. Также к нему причисляют недавно открытые небольшие молекулы HLA-G, HLA-E, HLA-F. Второй класс включает антигены HLA-DP, -DQ, -DR, -DM, -DО. Эти молекулы экспрессируются на антиген-представляющих клетках – макрофагах [129, 132].
Локусы I и II классов MHC («классические гены») являются наиболее полиморфными генами, обнаруженными у позвоночных. По данным Комитета по номенклатуре факторов HLA-системы ВОЗ (The WHO Nomenclature Committee for Factors of the HLA System), на декабрь 2019 года локусы I класса представлены 19031 аллелями, II класса – 7183 [117].
Гены III класса HLA-системы кодируют молекулы, как ассоциированные, так и не ассоциированные с иммунной системой, большая часть из которых не принимает участия в презентации антигена, но участвует в процессах воспаления, обусловленных системами комплемента, пропердина, фактором некроза опухоли и др. [12, 15, 171]. В последние годы обсуждается роль неклассических генов HLA, а именно MICA-аллелей, в развитии репродуктивных процессов [28].
Во время беременности первыми вырабатываются материнские антитела (на 5 неделе беременности) к отцовским антигенам HLA класса II, что говорит о необходимой гетерогенности плода для активации иммунных реакций, направленных на успешное вынашивание беременности [38, 80]. Гены HLA обеспечивают презентацию антигенов плода иммунокомпетентным клеткам матери и антигенов матери – иммуноцитам плода [74]. Примером взаимодействия между двумя тканями, генетически отличными друг от друга, является имплантация, т.е включает в себя иммунологический компонент [125]. Эмбрион, формирующийся в результате слияния генетического материала родителей, имеет существенные генетические отличия от материнского организма и продуцирует антигены отца. За счет иммунной ареактивности клеток трофобласта эмбриону удается избежать отторжения [15, 118]. Клетки трофобласта в основном экспрессируют антигены HLA класса II (HLA-DRB1, -DQA1, -DQB1), при этом антигены класса I (HLA-A, HLA-B, HLA-C) не экспрессируются на поверхности синцитиотрофобласта [72, 163]. Эта «гетерогенность» является нормальным физиологическим явлением, запускающим иммунные реакции, способствующие сохранению беременности. Поэтому чем больше различий между индивидами по HLA-специфичностям, особенно по локусу HLA-DR, тем интенсивнее происходит активация пролиферации клеток. Также при стимуляции клеточных элементов трофобласта антигенами происходит ингибирование цитотоксичности натуральных киллерных клеток децидуальной оболочки, что является необходимым условием для успешной имплантации эмбриона и васкуляризации ворсин плаценты [15, 160].
Есть сведения, что у супругов с бесплодием и НБ общие специфичности системы HLA встречаются чаще по сравнению с теми парами, у которых беременность протекает без осложнений. Поэтому значимым показателем при обследовании супружеских пар с НБ является степень гомологии аллелей локусов DRB1, DQA1 и DQB1 [16, 51, 76, 81].
Риск ранних потерь плода и бесплодие связывают с HLA-совпадением супругов по 3 и более генам, а также с присутствием некоторых аллелей, которые могут вызвать нарушение имплантационного процесса и, как следствие, отторжение эмбриона [159]. По данным A. Adhiah и соавт., HLA-DQ локус может содержать аллельные варианты DQB1 03:01, DQB1 05:01, которые указывают на предрасположенность к бесплодию у мужчин [90]. Wang X. и соавт. считают, что у женщин, наоборот, наличие аллеля DQB1 05:01 способствует защите от прерываний беременности [97]. По результатам исследования М.Н. Болдыревой, у женщин с невынашиванием беременности прослеживается увеличение частоты встречаемости аллеля DRB1 04 и снижение частоты генотипов, в которые входит специфичность DRB1 07 [12]. Существует точка зрения, что после передачи потенциальным отцом аллельного варианта гена DRB1 04 потомству могут возникнуть проблемы с имплантацией эмбриона, являющейся одной из причин бесплодия [35]. В то же время у мужчин из «проблемных» пар обнаружено снижение частоты генотипов, в которых присутствуют гены DRB1 01 или DRB1 06 [39]. Возможно, что существует корреляция между НБ неясного генеза и аутоиммунными процессами, связанными со специфическими HLA-аллелями, а именно с HLA-DR2 [9]. В исследовании D. Vaiman показано, что гомозиготность у матерей может приводить к нарушению беременности за счет уменьшения шансов обмена аллелями с отцом [171].
В литературе существуют убедительные доказательства участия генов системы HLA в развитии инфекционных и аутоиммунных заболеваний, которые также могут приводить к репродуктивным нарушениям. Следовательно, HLA гены на индивидуальном уровне находятся под воздействием факторов окружающей среды, принимая участие в естественном отборе [12]. Доказано, что идиопатические потери плода ассоциированы со специфичностью DRB1 04, а бесплодие - с генотипом DRB1 04/07. Данные ассоциации указывают на особую роль аутоиммунных процессов у женщин во время беременности. Высказано предположение о существовании нескольких иммунных форм репродуктивных потерь, основным методом определения которых может выступать HLA типирование [9, 74]. Однако до настоящего времени отсутствует полное представление о роли антигенов системы HLA в возникновении репродуктивных потерь. Кроме того, известно, что иммунные клетки организма (макрофаги, лимфоциты) и вырабатываемые ими цитокины (интерлейкины, ростовые факторы, хемокины) принимают участие в фолликулогенезе, овуляции, созревании и функционировании жёлтого тела, циклических морфофункциональных изменениях эндометрия, процессах оплодотворения и имплантации [53, 120, 141, 150]. На сегодняшний день представлены данные об особенностях системной и локальной цитокиновой регуляции образования плаценты, родовой деятельности, осложнений беременности (гестоза, плацентарной недостаточности, НБ) [48, 73]. Короткодистантный (ауто- и паракринный) характер действия цитокинов определяет особую актуальность изучения локальных механизмов их влияния на течение физиологической беременности и ее преждевременное прерывание [39, 48, 74].
Значение генов системы гемостаза и фолатного обмена при развитии акушерских осложнений
Как известно, беременность является периодом повышенного риска тромботических осложнений вследствие гиперкоагуляции, венозного застоя и повреждения стенки сосудов – трех элементов триады Вирхова [113]. Наличие и сочетание ее компонентов определяет риск образования тромба [33]. Генетическая предрасположенность женщины к тромбофилии увеличивает вероятность развития тромботических осложнений во время беременности и нарушения механизмов имплантации. В литературе встречаются данные о наличии тесных взаимосвязей между иммунитетом, гемостазом и неспецифической резистентностью организма как в норме, так и при патологии [36, 55]. Поэтому необходимо осуществлять углубленный анализ генетических детерминант системы гемостаза и фолатного обмена при репродуктивных расстройствах, особенно случаев потери беременности с неясной этиологией. В связи с этим исследование полиморфизмов, оказывающих влияние на гемостаз, представляет большой научный и практический интерес [5].
Протромботические нарушения являются факторами риска не только сердечно-сосудистых заболеваний, но и многих акушерских осложнений плацентарного происхождения (мертворождение, задержка внутриутробного роста плода, тяжелая преэклампсия и отслойка плаценты), причем врожденные тромбофилии могут играть потенциальную роль в ПНБ [47, 64, 73, 102, 110, 123, 127, 169].
Нарастание тромбогенного потенциала во время гестационного процесса — хорошо известное явление, имеющее важное адаптационное значение и выражающееся в повышении в плазме крови уровня ряда прокоагулянтных факторов XII, X, IX, VIII, V, VII, фактора Виллебранда, фибриногена; угнетении фибринолитической активности и снижении содержания естественных антикоагулянтов [18, 26, 69, 104, 143, 159, 168].
Гиперкоагуляция при определенных условиях способна реализовываться в тромбоз, рецидивирование которого расценивается как тромбофилия (может быть приобретена или унаследована) [147]. Это понятие было введено в 1956 году Ф. Джорданом и А. Нандорффом [99]. С каждым годом появляется все больше доказательств того, что тромбофилические состояния влияют на течение беременности [92, 166]. Наследственная тромбофилия является одной из ведущих причин, предопределяющих нарушения коагуляции, начиная с процесса имплантации и заканчивая формированием плаценты [23, 98, 170].
В 1965 году дефицит антитромбина считали причиной генетически детерминированной тромбофилии. После расширения исследований в данной области была описана функциональная недостаточность протеинов С и S, а в 1994 году была открыта мутация Лейдена (ген, кодирующий фактор F5) [99]. В настоящее время к основным факторам наследственной тромбофилии относят мутации генов протромбина (F2) и F5, а к протромботическим состояниям причисляют генотипы F7, F13, ген фибриногена (FGB), тромбоцитарного рецептора к коллагену (ITGA2), гликопротеина (ITGB3) и тканевого активатора плазминогена 1 типа(PAI-1) [130].
Ген F2 (локализован на 11-й хромосоме) кодирует плазменный белок протромбин и является важнейшим фактором свертывания. Мутация с заменой гуанина (G) на аденин (А) в позиции 20210 была открыта в 1996 году. Она расположена в нетранслируемой области гена и приводит к повышению стабильности матричной РНК протромбина и увеличению эффективности ее трансляции [14]. Таким образом, при наличии мутации G20210A выявляются повышенные количества функционального протромбина, что в свою очередь ведет к возрастанию риска закупорки сосуда тромбом во время гестации [16].
Ген F5 (локализован на 1-й хромосоме) кодирует фактор свертывания V. Полиморфизм гена обусловлен заменой основания гуанина (G) на аденин (A) в позиции 1691 (G1691A), что приводит к замене аминокислоты аргинин (Arg) на глутамин (Glu) в позиции 506 (Arg506Glu) [19]. Лейденская мутация является наиболее распространенной из известных наследственных тромбофилий с частотой встречаемости от 3% до 8% у белого населении США и 1,2% у афроамериканцев. Она редко встречается у коренного африканского и азиатского населения. Гомозиготная форма этой мутации встречается у 1 из 500-1600 человек европеоидной расы [166]. Точечная замена в гене F5 приводит к устойчивости активированной формы фактора V к расщепляющему действию протеина С, вследствие чего возникает состояние гиперкоагуляции. Лейденская мутация может быть причиной тромбоэмболии легочных артерий, а также привычного выкидыша и поздних репродуктивных потерь [16, 107, 152, 153]. Гены F7, F13 чаще всего изучаются у лиц с заболеваниями сердечно-сосудистой системы и только в единичных случаях исследуются при репродуктивных неудачах [42]. В работе L. Coriu и соавт. оценена связь наличия мутаций в генах F2, F5 и MTHFR с повышенным риском внутриутробной задержки роста плода, но статистически значимые отличия получены только для мутации в гене F2 [124].
Фибриноген - фактор I свертывания крови, который синтезируется в печени и является гликопротеином. Он состоит из шести полипептидных цепей, связанных друг с другом дисульфидными связями. В последние годы полиморфизм FGB относят к причинам, вызывающим неудачные исходы беременности [32]. За счет замещения аденина (A) гуанином (G) в позиции -455 (G455A) происходит усиление свертываемости крови благодаря интенсивной продукции FGB у лиц с гомо/гетерозиготным генотипом данного полиморфизма, что может вызывать акушерские осложнения [14].
Ген ITGB3 расположен на 17-й хромосоме. Его основным изучаемым аллельным вариантом является аминокислотная замена Leu33Pro, связанная с заменой тимина (Т) цитозином (C) в положении 1565 участка ДНК (Т1565С). За счет этого происходит изменение биохимических свойств белка GPIIIa, приводящее к повышению агрегационной способности тромбоцитов, что в свою очередь может оказывать влияние на развитие репродуктивных нарушений [14]. Наличие гомо/гетерозиготной формы гена ITGA2 ассоциировано с увеличением скорости агрегации тромбоцитов, что может являться фактором риска тромбоза [19].
Для успешной имплантации эмбриона необходима инвазия цитотрофобласта в эндометрий на нужную глубину, за счет чего осуществляется прикрепление зародыша и происходит адаптация маточно-плацентарного кровотока. При этом неправильное положение матки, невосприимчивый эндометрий и состояние здоровья женщины могут неблагоприятно влиять на «перекрестный диалог» между эмбрионом и эндометрием, который является ключевым фактором осуществления имплантации [159]. При подготовке к ней под влиянием прогестерона в эндометрии увеличивается содержание ингибитора PAI-1, тканевого фактора и снижение уровня активатора плазминогена тканевого и урокиназного типов, а также матриксной металлопротеиназы [26, 106]. Считается, что урокиназный активатор плазминогена, его рецептор и РАІ-1 контролируют протеолиз и реконструкцию материнской ткани во время фиксации трофобласта [26, 106, 124]. Ген, отвечающий за кодирование PAI-1, расположен на 7-й хромосоме. Наиболее изучен полиморфизм этого гена, содержащий последовательность из 4 или 5 оснований гуанина (4G/5G) в позиции -675. Это связано со вставкой либо удалением гуанина в данной позиции. Вариант 4G приводит к усиленной экспрессии гена и, следовательно, к повышению уровня PAI-1 в крови. За счет этого происходит снижение активности тромболитической системы и одновременное повышение риска тромбообразования [49].
Наличие гомозиготной мутантной формы этого гена 4G/4G увеличивает вероятность отслойки хориона в несколько раз [30]. При повторяющихся случаях потери беременности женщинам рекомендуется провести комплекс исследований для определения гиперкоагуляционных состояний, генетических маркеров тромбофилии и протромботических состояний [122, 142]. По данным многочисленных исследований, развитие НБ, патологии плода, анемии и тромботических осложнений сопряжено с нарушением фолатного обмена [59, 67, 78, 139, 164]. Фолатный цикл - важное звено первичного метаболизма клетки, представляет собой каскадный процесс синтеза тетрагидрофолата сначала в 5,10-метилентетрагидрофолат, затем в 5 метилтетрагидрофолат, который за счет ферментов и ряда промежуточных продуктов снова преобразуется в тетрагидрофолат [93, 157]. Недостаток фолатов является причиной нарушения восстановления исходной структуры ДНК.
Характер распределения антигенов/генов системы HLA, полиморфизма генов гемостаза и фолатного цикла при репродуктивных нарушениях
Из общего числа обследованных женщин и мужчин у 275 определяли влияние антигенов HLA класса II. Продолжительность бесплодия у них составляла 1-18 лет. Была проанализирована частота распределения генов системы HLA класса II в локусах DRB1 (01, 03, 04, 07, 08, 09, 10, 11, 12, 13, 14, 15, 16), DQA1 (01:01, 01:02, 01:03, 02:01, 03:01, 04:01, 05:01, 06:01), DQB1 (02:01, 02:03, 03:01, 03:02, 03:03, 03:04, 03:05, 04:01/04:02, 05:01, 05:02/05:04, 05:03, 06:01, 06:02).
В группах женщин и мужчин из супружеских пар с репродуктивными нарушениями установлено, что ген DQA1 01:03 встречался достоверно чаще у женщин с другими формами бесплодия, чем у женщин из группы сравнения (36% и 0%; 2=7,4). Обнаружено, что распространенность некоторых аллельных вариантов генов в группе женщин с неуточненным женским бесплодием имеет тенденцию к увеличению - DRB1 04 (32,0% и 16,0%), DQB1 06:02 (52,0% и 34,0%). У мужчин из этой группы не зафиксировано достоверных различий в частоте встречаемости тех или иных аллелей генов системы HLA класса II относительно группы сравнения. Выявляемость генов DRB1 14 (0% и 8,0%), DQA1 02:01 (16,0% и 30,0%) и DQB1 03:01 (16,0% и 32,0%) имела тенденцию к снижению (табл. 3, рис. 2, 3).
Было установлено, что у женщин с другими формами бесплодия прослеживаются только тенденции к увеличению частоты встречаемости аллелей генов DRB1 04 (26,7% и 16,0%), DQA1 03:01 (32,2% и 22,2%) и снижению выявляемости – DQA1 04:01 (7,4% и 16,0%), DQB1 04:01/04:02 (7,9% и 16,0%). У мужчин из этой группы выявлялась тенденция к повышению распространенности аллеля DRB1 04 (27,7% и 16,0%) и к снижению встречаемости – DRB1 14 (3,0% и 8,0%) (табл. 4, рис. 4,5). По данным Л.А. Гордеевой, наличие в генотипе аллельного варианта гена DRB1 04 может свидетельствовать о наличии аутоиммунных процессов, которые в свою очередь способны являться причиной репродуктивных нарушений [9]. Следовательно, доводы, которые приводятся в пользу сложности доказательства аутоиммунной природы фертильных расстройств у женщин, применимы и в отношении мужчин [71].
У женщин с двумя полными или неуточненными абортами без осложнений установлено достоверное увеличение частоты встречаемости аллельного варианта гена DQB1 03:05, в группе сравнения он не идентифицирован (8,3% против 0%; 2 =4,3). Обнаружена тенденция к увеличению выявляемости аллелей DQB1 06:02 (54,2% и 34,0%) и к уменьшению – DQB1 04:01/04:02 (4,2% и 16,0%).
У мужчин в супружеских парах с двумя полными или неуточненными абортами без осложнений достоверных различий относительно группы сравнения не обнаружено. Была зафиксирована тенденция к увеличению частоты встречаемости нескольких аллелей генов: DRB1 03 (29,2% и 14,0%) и DQB1 03:05 (4,2% и 0%) (табл. 5, рис. 6, 7).
Определены ассоциативные связи HLA-специфичностей с привычным выкидышем. Так, у женщин из этой группы достоверно реже, чем в группе сравнения, выявлялись аллели генов DRB1 08 (0% и 18,0%; 2=4,9), DQA1 04:01 (0% и 16,0%; 2=4,3) и DQB1 04:01/04:02 (0% и 16,0%; 2=4,3). Проанализировав полученные данные, установили, что для женщин с привычным выкидышем характерна тенденция к увеличению частоты выявления аллелей генов DRB1 01 (45,8% и 24,0%), DQA1 01:01 (45,8% и 26,0%), DQB1 03:02 (25,0% и 12,0) и DQB1 05:01 (41,7% и 24,0%). У мужчин из этой группы статистически чаще, чем в группе сравнения регистрировался ген DQB1 03:02 (33,3% и 12,0%; 2=4,8; RR=2,8). Интересно отметить, что по результатам исследования О.Н. Беспаловой и соавт. этот ген в 4 раза чаще встречался у мужчин из супружеских пар с невынашиванием беременности [11]. Следовательно, можно предположить, что аллельный вариант гена DQB1 03:02 предрасполагает к привычному выкидышу в супружеской паре. Для мужчин из этой группы характерна тенденция к увеличению встречаемости аллелей DRB1 03 (29,2% и 14,0%), DRB1 04 (33,3% и 16,0%), DQB1 05:02/05:04 (16,7% и 4,0%) и к снижению выявляемости - DRB1 08 (0% и 10,0%), DQA1 01:01 (12,5% и 30,0%) (табл. 6, рис. 8, 9).
Провели исследования частоты встречаемости антигенов системы HLA класса II у мужчин с патологией эякулята (астенозооспермия и олигоастенозооспермия) при бесплодии у жены и установили, что у мужчин с астенозооспермией ген DRB1 04 выявлялся достоверно чаще, чем в группе сравнения (37,9% против 16,0%; 2=4,8; RR=2,4). В этой группе мужчин зафиксировано наличие тенденции к увеличению распространенности аллелей DQA1 03:01 (41,4% и 22,0%) и к снижению частоты выявления – DRB1 08 (3,1% и 10,0%) DQB1 06:02 (24,1% и 44,0%). Присутствие гена DRB 13 характерно для мужчин с олигоастенозооспермией (57,1% и 18,0%; 2=5,3; RR=3,2). У них зарегистрирована тенденция к повышению встречаемости аллелей DRB1 03 (42,9% и 14,0%), DRB1 09 (14,3% и 2,0%) (табл. 7, рис. 10, 11). Таким образом, можно предположить, что наличие в генотипе мужчины DRB1 04 и DRB1 13 предрасполагает к нарушению сперматогенеза.
Проведена сравнительная оценка наличия общих специфичностей HLA класса II в исследованных супружеских парах. Достоверных различий в частоте встречаемости гомологичных аллелей у супругов с репродуктивными нарушениями и в группе сравнения не установлено (2 3,84).
Оценка полученных данных позволила объединить количество общих генов системы HLA класса II в несколько групп. В супружеских парах с другими формами женского бесплодия и двумя полными или неуточненными абортами без осложнений прослеживалась тенденция к увеличению частоты выявления 1-3 общих генов системы HLA класса II (60,4%, 66,7% и 50,0%, соответственно) (табл. 8).
Проведен анализ частоты встречаемости идентичных отдельных генов и гаплотипов в супружеских парах как с фертильными расстройствами, так и без репродуктивных нарушений. Показано, что тенденция к увеличению выявляемости гомологичных генов прослеживалась у супругов с неуточненным женским бесплодием и двумя полными или неуточненными абортами без осложнений относительно группы сравнения (48,0%, 41,7% и 28,0%, соответственно) (табл. 9, рис. 12).
Выполнена оценка частоты встречаемости антигенов системы HLA класса I локусов A (1, 2, 3, 9, 10, 11, 19, 28) и B (5, 7, 8, 12, 13, 14, 15, 16, 17, 18, 21, 22, 27, 35, 37, 40, 41, 47, 48). Проведенные расчеты показали, что у женщин с репродуктивными нарушениями достоверно реже встречался антиген B15 (8,5% и 20,7%; 2=4,3). В соответствии с показателем относительного риска (RR=0,4), вероятность развития репродуктивных нарушений у женщин, имевших в своем фенотипе HLA-B15, на 60% ниже, чем у женщин без него. В группе женщин с фертильными расстройствами были обнаружены тенденции к увеличению частоты выявления антигена HLA-A19 и к снижению распространенности – HLA-A2 (41,5% и 55,2%). Несмотря на то, что у мужчин из группы с нарушением репродукции не найдено достоверных различий в частоте встречаемости антигенов HLA класса I относительно группы сравнения, была зафиксирована тенденция к увеличению выявляемости антигена В13 (19,5% и 10,%) и снижению – В16 (4,9% и 12,1%) и В17 (9,8% и 19,0%). Полученные данные свидетельствуют о том, что риск развития нарушения репродуктивной функции у женщины повышен, если у потенциальной матери в фенотипе отсутствует антиген HLA-B15 (табл. 10, рис. 13, 14).
Особенности иммуногенетических критериев супружеских пар с различной эффективностью экстракорпорального оплодотворения
Женщинам, которым с целью лечения бесплодия выполнялись процедуры ВРТ, проведено HLA-типирование класса II локусов DRB1 (01, 03, 04, 07, 08, 09, 10, 11, 12, 13, 14, 15, 16), DQA1 (01:01, 01:02, 01:03, 02:01, 03:01, 04:01, 05:01, 06:01), DQB1 (02:01, 02:03, 03:01, 03:02, 03:03, 03:04, 03:05, 04:01/04:02, 05:01, 05:02/05:04, 05:03, 06:01, 06:02) и определение полиморфизма генов системы гемостаза (F2: 20210 G A, F5: 1691 G A, F7: 10976 G A, F13: 103 G T, FGB: -455 G A, ITGA2: 807 C T, ITGB3: 1565 T C, PAI-1: -675 5G 4G).
В зависимости от метода лечения и количества процедур женщины были разделены на 4 группы: 1 группа – 1 неудачное ЭКО (n=92); 2 группа - 2 неудачных ЭКО (n=58); 3 группа – 3 и более неудачных ЭКО (n=79); 4 группа – неэффективные инсеминации спермой мужа (n=43); в группу сравнения включены женщины и мужчины из супружеских пар с одной и более успешно завершенными процедурами ЭКО (n=32).
В ходе анализа результатов исследования зафиксирована тенденция к снижению частоты встречаемости аллелей генов DQA1 01:01 (35,9% и 50,0%), DQB1 05:01 (30,4% и 46,9%) и DQB1 05:02/05:04 (2,1% и 9,4%) у женщин с одной неудачной попыткой ЭКО. Установлено, что у мужчин в группе с одной и более успешно завершенными процедурами ЭКО достоверно чаще выявлялся аллель DQA1 05:01, чем у мужчин из группы с 1 неудачным ЭКО (71,9% и 40,2%; 2=9,5). У последних из них аллели генов DQA1 01:01 и DQB1 05:01 регистрировались статистически чаще (29,3% и 9,4%; 2=5,2). У них зафиксирована тенденция к увеличению частоты встречаемости гена DRB1 01 (22,8% и 9,4%) (табл. 13, рис. 17, 18).
Было выявлено, что у женщин с 2 неэффективными циклами ЭКО статистически чаще обнаружен аллель DQA1 01:02 (41,4% и 18,8%; 2=4,8; RR=2,2). Отмечалась тенденция к уменьшению частоты встречаемости DQA1 01:01 (29,3% и 50,0%) и DQB1 05:01 (31,0% и 46,9%). У мужчин из группы сравнения достоверно чаще, чем у мужчин из семейных пар с двумя неудачным ЭКО определялся аллель DQA1 05:01 (71,9% и 39,7%; 2=8,6). Специфичность DQA1 01:01 у мужчин в семейных парах с 2 неэффективными циклами ЭКО регистрировалась достоверно чаще (32,8% и 9,4%; 2=6,1; RR=3,5). У мужчин из группы с 2 неудачными ЭКО выявлены отклонения в частоте встречаемости DQB1 05:01 относительно группы сравнения (25,9% и 9,4%, 2=3,5). В данном случае можно говорить о тенденции к повышению выявления указанного аллеля (табл. 14, рис. 19, 20).
Выполненные расчеты показали, что у женщин с тремя и более неудачными циклами ЭКО обнаружена тенденция к увеличению распространенности аллелей DQA1 01:02 (32,1% и 18,8%), DQB1 02:01 (35,7% и 21,9%) и к снижению -DQA1 01:03 (8,3% и 21,9%), DQB1 05:01 (29,8% и 46,9%). У мужчин из группы сравнения достоверно чаще выявлялся DQA1 05:01 относительно мужчин из группы с 3 и более неэффективными циклами ЭКО (71,9% и 44,3%; 2=7,0). В последней из них аллельный вариант гена DQA1 01:01 регистрировался достоверно чаще (29,1% и 9,4%; 2=4,9; RR=3,1). У мужчин из группы с 3 и более неудачными ЭКО зафиксирована тенденция к повышению частоты выявления гена DQB1 05:01 (21,5% и 9,4%) (табл. 15, рис. 21, 22).
Сравнительный анализ позволил установить, что у женщин с неудачными ИСМ статистически реже идентифицировался аллель DQA1 01:01 (25,6% и 50,0%; 2=4,7; RR=0,5). Кроме того, было установлено, что в данной группе женщин наблюдалась тенденция к повышению частоты выявляемости генов DRB1 09 (7,0% и 0%), DQB1 02:01 (32,6% и 21,9%) и к снижению таковой относительно DRB1 01 (20,9% и 40,6%), DQB1 05:01 (25,6% и 46,9%). У мужчин из группы с неэффективными ИСМ достоверно реже, чем в группе сравнения, выявлялись гены DRB1 11 (9,3% и 28,1%; 2=4,5, RR=0,3) и DQA1 05:01 (41,9% и 71,9%; 2=6,7; RR=0,6). У них наблюдалась тенденция к увеличению частоты распространения специфичностей DQA1 01:01 (23,3% и 9,4%), DQA1 01:03 (25,6% и 9,4%), DQB1 05:01 (23,3% и 9,4%) и к снижению – DRB1 03 (16,3% и 31,3%), DQA1 02:01 (11,6% и 25,0%), DQB1 02:01 (27,9% и 50,0%) (табл. 16, рис. 23, 24).
При проведении сравнительной оценки наличия общих специфичностей HLA класса II в исследованных супружеских парах было показано, что достоверных различий в частоте распределения гомологичных аллелей у супругов с неудачными попытками ЭКО и ИСМ и в группе сравнения не установлено (2 3,84). При оценке наличия идентичных отдельных генов и гаплотипов в супружеских парах с неэффективными попытками ЭКО и ИСМ статистических различий с группой сравнения также не выявлено.
На основании полученных данных были составлены комбинационные таблицы, в которых представлены данные по распределению генотипов и гаплотипов системы HLA класса II для двух групп женщин, 272 - с неэффективными попытками ЭКО и ИСМ, 32 - с 1 и более успешно завершенными процедурами ЭКО. Сравнительный анализ осуществляли по критерию Фишера.
Генотипы DRB 1 01,11 и DRB 1 04,01 достоверно чаще регистрировалось у женщин из группы сравнения, чем у женщин с неудачными попытками ИСМ и ЭКО (9,4%, 12,0% и 1,5%, 1,8%, соответственно; р 0,05). По результатам комбинационного анализа гаплотипов DRB1 -DQB1 , было установлено, что гаплотип DRB1 15-DQB1 06:02 достоверно чаще регистрировался у женщин с неэффективными ИСМ и ЭКО, чем у женщин из группы сравнения (13,6% и 0%; p=0,02). Необходимо отметить, что при изучении генотипов локуса DQB1 у женщин с неудачными циклами ИСМ, ЭКО и у женщин с беременностями, наступившими после применения ВРТ, выявлено достоверное увеличение частоты встречаемости DQB1 03:01,05:01 у последних (15,6% и 3,7%; p=0,01). Комбинационный анализ гаплотипов DRB1 -DQA1 и DQA1 -DQB1 у женщин из названных групп показал, что гаплотип DRB1 13-DQA1 01:03 достоверно чаще регистрировался у женщин из группы сравнения, чем у женщин с неудачными попытками ИСМ и ЭКО (6,3% и 0,4%; p=0,03). Установлено, что гаплотип DRB1 13-DQA1 01:03-DQB1 06:02 достоверно реже идентифицировался у женщин с неэффективными циклами ЭКО (0,4% и 6,3%; p=0,03). Таким образом, можно предположить, что его наличие повышает вероятность наступления индуцированной беременности (рис. 25).
Зафиксирована тенденция к увеличению частоты встречаемости сочетания DRB1 13,Х у женщин с одной и более успешно завершенными процедурами ЭКО. Проведенный сравнительный анализ генотипов локуса DQA1 у женщин из указанных групп показал отсутствие статистически значимых результатов. Обнаружены тенденции к увеличению частоты выявления генотипов DQA1 01:01,X (12,5% и 4,4%), DQA1 01:03,X (6,3% и 1,1%), DQA1 02:01,X (9,4% и 2,2%), DQA1 02:01,01:02 (9,4% и 2,6%) и DQA1 03:01,01:01 (15,6% и 6,3%). Анализ выявляемости гаплотипов DQA1 -DQB1 у женщин из исследованных групп достоверных различий не выявил. Обнаружены тенденции к увеличению частоты распространения DQA1 01:03-DQB1 06:02 (9,4% и 1,1%), DQA1 03:01-DQB1 03:01 (6,3% и 1,1%), DRB1 13-DQB1 06:02 (6,3% и 1,1%) в группе женщин с 1 и более эффективными процедурами ЭКО.