Содержание к диссертации
Введение
Глава 1. Патофизиологические основы тревожно депрессивных расстройств и их фармакокоррекция (обзор литературы)
1.1. Структура и распространенность депрессивных расстройств
1.2. Анатомические и биохимические аспекты психоэмоциональных процессов
1.2.1. Ацетилхолин, холинореактивные системы и их связь с другими медиаторными системами
1.3. Роль нейромедиаторов в патогенезе аффективных расстройств
1.4. Основы фармакотерапии депрессии. Достоинства и недостатки современных антидепрессантов
1.5. Терапия тревоги. «Классические» и «малые» транквилизаторы 1.6. Фармакологические свойства соединений с холинотропной активностью в терапии аффективных расстройств
Глава 2. Материалы и методы исследования
2.1. Экспериментальные животные и условия их содержания
2.2. Аналоги амизила
2.2.1. Структура производных флуоренкарбоновой, -оксифлуоренкарбоновой кислот
2.2.2. Дозы, пути введения производных флуоренкарбоновой, -оксифлуоренкарбоновой кислот и препаратов сравнения
2.3. Определение токсичности
2.4. Модель ареколинового тремора
2.5. Модель никотиновых судорог
2.6. Оценка миорелаксирующей активности и снотворного эффекта з
2.7. Методы исследования поведенческих реакций животных
2.7.1. Тест «Открытое поле»
2.7.2. Модели депрессивноподобного поведения у крыс
2.7.2.1. Резерпиновая модель депрессии
2.7.2.2. Тест Порсолта
2.7.3. Тест «Приподнятый крестообразный лабиринт»
2.7.4. Тест «Условная реакция пассивного избегания»
2.8. Исследование состояния слизистой оболочки желудка
2.9. Метод биохимического определения содержания биогенных аминов и их метаболитов в структурах головного мозга крыс
2. Статистическая обработка результатов
Глава 3. Результаты исследований
3.1. Определение токсичности производных флуоренкарбоновой и оксифлуоренкарбоновой кислот – соединений ИЭМ- и ИЭМ
3.2. Влияние производных флуоренкарбоновой и оксифлуоренкарбоновой кислот – cоединений ИЭМ- и ИЭМ- на ареколиновый и никотиновый гиперкинезы у мышей
3.2.1. Оценка выраженности центральных и периферических М холиноблокирующих свойств ИЭМ- и ИЭМ- на модели ареколинового тремора
3.2.2. Влияние соединений ИЭМ- и ИЭМ- на никотиновый гиперкинез
3.3. Анализ снотворного эффекта соединений ИЭМ- и ИЭМ
3.4. Исследование поведенческих эффектов производных флуоренкарбоновой и -оксифлуоренкарбоновой кислот
3.4.1. Влияние аналогов амизила, соединений ИЭМ- и ИЭМ- , на ориентировочно-двигательную реакцию, локомоторный и вегетативный статус крыс
3.4.2. Оценка антидепрессивной активности производных флуоренкарбоновой и -оксифлуоренкарбоновой кислот, соединений ИЭМ- и ИЭМ
3.4.3. Оценка анксиолитической (транквилизирующей) активности соединений ИЭМ- и ИЭМ- 3.4.4. Исследование влияния соединений ИЭМ- и ИЭМ- на память
3.5. Определение уровня моноаминов в структурах головного мозга
крыс методом высокоэффективной жидкостной хроматографии с электрохимическим детектором
Глава 4. Обсуждение результатов
Выводы
Список литературы
- Роль нейромедиаторов в патогенезе аффективных расстройств
- Дозы, пути введения производных флуоренкарбоновой, -оксифлуоренкарбоновой кислот и препаратов сравнения
- Влияние производных флуоренкарбоновой и оксифлуоренкарбоновой кислот – cоединений ИЭМ- и ИЭМ- на ареколиновый и никотиновый гиперкинезы у мышей
- Влияние аналогов амизила, соединений ИЭМ- и ИЭМ- , на ориентировочно-двигательную реакцию, локомоторный и вегетативный статус крыс
Роль нейромедиаторов в патогенезе аффективных расстройств
Эмоции играют важную роль в жизни человека и животных, участвуя в организации целесообразного адаптивного поведения. В последние годы даже появился термин «социальное стрессовое расстройство», отражающий глубокие социально-экономические изменения (Александровский Ю.А., 2000). Известно, что со второй половины прошлого столетия проблема депрессивного расстройства является ключевой в малой психиатрии (Смулевич А.Б., 2000). При этом, клинически депрессия чаще всего проявляется вне психиатрического поля деятельности: с этим серьезным расстройством встречаются врачи всех специальностей. Отдельной, но не менее значимой патологией, затрагивающей эмоции, восприятие, поведение и мышление, является шизофрения. Это тяжелое хроническое, часто прогрессирующее и приводящее к инвалидизации, расстройство (Мосолов С.Н., 2002). Заболеваемость составляет от 6 до 12 человек на 1000 населения. Смертность у больных шизофренией, в среднем, в 2 раза выше, чем в популяции, и в 25 % случаев она связана с коморбидной депрессией (Мосолов С.Н., 2002).
Основные признаки депрессии были известны еще Гиппократу. В те времена господствовала гуморальная теория депрессии, и она удивительным образом перекликается с представлениями о нейроэндокринных и медиаторных нарушениях при аффективных расстройствах (Пайс Р., Шейдер Р., 1998).
Нозологическая принадлежность депрессий различна. Депрессивные расстройства наблюдаются при эндогенных аффективных заболеваниях, шизофрении, стрессогенных расстройствах; встречаются при декомпенсации личностной патологии и при органическом поражении головного мозга (Сметанников П.Г., 1997; Смулевич А.Б., 2000; Зарубина И.В., Нурманбетова Ф.Н., Шабанов П.Д., 2006).
Депрессия – психическое расстройство, характеризующееся патологически сниженным настроением с негативной, пессимистической оценкой себя, своего положения в окружающей действительности, своего прошлого и будущего (Зотов П.Б., Уманский М.С., 2006). Выделяют три основных компонента аффективного звена депрессивного синдрома: тоскливый, тревожный и апатический. Каждый из компонентов находится в динамической связи с другими, и вместе они составляют «тревожную триаду» (Вертоградова О.П., 1980). Депрессивные изменения настроения наряду с искажением когнитивных процессов сопровождаются моторным торможением, снижением побуждений к деятельности, сомато вегетативными дисфункциями, нарушением сна (Корнетов Н.А., 2002; Зотов П.Б., Уманский М.С., 2006). Депрессивным приступом называют как приступ монополярной депрессии (в Международной Классификации Болезней -10 (МКБ-10) – реккурентное депрессивное расстройство, в Diagnostic and Statistical Manual of Mental Disorders – IV (DSM-IV) – большое реккурентное депрессивное расстройство), так и депрессивную фазу маниакально-депрессивного психоза (в МКБ-10 и DSM-IV – биполярное расстройство).
Клиническая картина депрессивного расстройства расширяется за счет коморбидных состояний (ипохондрических, тревожно-фобических) (Чутко Л.С., Фролова Н.Л., 2005; Aronoff G.M., Feldman J.B., Campion T.S., 2000). Наличие психотических симптомов обычно служит признаком тяжелого и длительного течения. К таким симптомам относится бред – обычно параноидный, самоуничижения, вины, ипохондрический (Пайс Р., Шейдер Р., 1998).
Существуют атипичные формы депрессии. Так, депрессия у подростков и пожилых пациентов может проявляться асоциальным поведением или множественными соматическими жалобами, нарушением аппетита и сна (короткий латентный период быстрого сна и повышение удельного веса быстрого сна в первую половину сна) (Пайс Р., Шейдер Р., 1998). Учитывая трудности первичной диагностики этих расстройств, маскирование их под иную психическую и соматическую патологию, а также наклонность к длительному, хроническому течению с параллельно нарастающим риском рецидива депрессии, возникают серьезные проблемы в процессе их психофармакологического лечения (Бородин В.И., Канаева Л.С., Миронова Н.В., Захарова К.В., 2005).
Тревожные расстройства – это группа близких психопатологических состояний, которые в соответствии с «Руководством по диагностике и статистике психических расстройств» (DSM-IV) включают в себя паническое расстройство, фобии, острое стрессовое, генерализованное тревожное и некоторые другие расстройства (Пайн Д.С., Гран Д., Горман Д.М., 2007). Под термином «тревога» в медицинской литературе понимают страх или опасения, которые чрезмерны по отношению к конкретной жизненной ситуации. Изучен нейрональный круг, связанный с выработкой условно-рефлекторной фобической реакции у подопытных животных. Этот круг включает соматосенсорные пути, следующие от экстерорецепторов к таламусу и центральному ядру миндалины. Центральное ядро получает также корковые проекции, особо значимыми из которых являются проекции из префронтальной коры. Предполагают, что любая тревожная реакция возникает в результате взаимодействия миндалины со стволовыми структурами, базальными ганглиями, гипоталамусом и корковыми путями (Пайн Д.С., Гран Д., Горман Д.М., 2007; Devis M., 1992; LeDoux J., 1996).
Дозы, пути введения производных флуоренкарбоновой, -оксифлуоренкарбоновой кислот и препаратов сравнения
Ареколиновый тремор и никотиновые судороги у мышей широко используют для выявления у препаратов возможной М- или Н-холиноблокирующей активности. Влияние на ареколиновый тремор является одним из методов изучения фармакологического профиля нейролептиков (Раевский К.С., Наркевич В.Б., 2000).
Центральные холиноблокирующие свойства соединений ИЭМ-1524, ИЭМ-1391 были изучены на белых мышах-самцах массой 18-27 г. Исследуемые вещества вводили внутрибрюшинно однократно за 20 минут до введения М-холиномиметика ареколина. Доза ареколина, при которой у 100% животных возникает ареколиновый тремор, составляла 15 мг/кг. Растворы тестируемых веществ вводили в одном и том же объеме из расчета 0,2 мл на 20 г массы животного. Контрольная группа мышей получала только ареколин внутрибрюшинно. Время наблюдения составляло 30 мин после инъекции.
Гиперкинезы оценивали визуально по интенсивности и длительности. Кроме тремора (центральное М-холинолитическое действие) оценивали интенсивность саливации (периферический эффект). Во всех опытах учитывали количество летальных исходов. Были определены дозы препаратов, полностью предупреждающие ареколиновый тремор, максимально неэффективные дозы и несколько промежуточных доз. Каждая доза испытывалась не менее чем на 10 животных. В качестве препаратов сравнения использовали диазепам, амитриптилин, амизил, метамизил.
Модель никотиновых судорог Аналоги амизила - соединения ИЭМ-1524 и ИЭМ-1391, вводили мышам внутрибрюшинно, однократно за 20 мин до инъекции центрального Н-холиномиметика никотина. Никотин использовали в дозе (14 мг/кг), при которой никотиновые судороги возникают у 100% мышей.
Каждую серию опытов начинали с животных контрольной группы, которым вводили судорожную дозу никотина. В случае развития у них стабильных судорог проводили оценку судорожной активности у мышей из опытных групп с комбинированным введением исследуемых веществ и никотина. Длительность наблюдения после инъекции составляла 15 мин.
Гиперкинезы оценивали визуально. Помимо длительности судорог регистрировали их интенсивность и количество летальных исходов. О выраженности и характере центрального холинергического действия судили по степени ингибиции или потенциации судорог, вызванных введением никотина.
В качестве препаратов сравнения использовали диазепам, амитриптилин, амизил, метамизил. Оценка миорелаксирующей активности и снотворного эффекта Миорелаксирующую активность оценивали на 120 белых мышах-самцах с помощью теста удерживания на перевернутой сетчатой платформе.
Снотворный эффект соединений ИЭМ-1524 и ИЭМ-1391 изучен на 150 белых мышах-самцах. С целью выявления снотворной активности использовали методику оценки гипнотического эффекта по боковому положению животных. Суть метода заключается в том, что контрольные животные при переворачивании их на спину (в неудобную позу) немедленно возвращаются в нормальное положение, т.е. осуществляют рефлекс переворачивания (righting reflex). Под влиянием высоких доз веществ, вызывающих гипнотическое состояние, животные некоторое время после инъекции остаются в позе на спине или на боку. Такая поза свидетельствует о наличии бокового положения (Воронина Т.А., Неробкова Л.Н., 2000). В этой серии экспериментов определяли длительность бокового положения животных (в минутах), ЛД50 и ЕД50 исследуемых веществ. Снотворное действие тестируемых соединений сравнивали с эффектом барбамила.
Методы исследования поведенческих реакций животных Опыты проводили в соответствии с Руководством по проведению доклинических исследований лекарственных средств (Миронов А.Н., Бунатян Н.Д. и соавт., 2012) на крысах-самцах породы Вистар массой 180-200 г.
Для исследований поведенческих реакций отбирались животные, которые в тесте «открытое поле» проявляли средний уровень спонтанной двигательной активности. Тестирование экспериментальных животных проводили утром в промежутке между 9:00 и 12:00 часами. В каждом тесте специфическую активность или совокупность поведенческих показателей изучали на 60 животных, которых делили на 6 групп (по 10 крыс в каждой группе). Первую группу составляли интактные животные. Крысам второй (контрольной) группы ежедневно в течение 30 дней внутрибрюшинно вводили физиологический раствор. Третья и четвертая группы внутрибрюшинно ежедневно получали производное флуоренкарбоновой кислоты (ИЭМ-1524) или -оксифлуоренкарбоновой кислоты (ИЭМ-1391) в дозе 9 мг/кг и 10 мг/кг соответственно. Животным пятой и шестой групп внутрибрюшинно вводили один из препаратов сравнения – амитриптилин (1 мг/кг) или диазепам (0,5 мг/кг). На 30-й, 31-й день курсового введения препаратов оценивали поведенческие реакции экспериментальных животных («открытое поле», «приподнятый крестообразный лабиринт», «условная реакция пассивного избегания», тест Порсолта). В основе поведения каждого животного в тесте «открытое поле» лежит баланс мотиваций - стремление исследовать новую обстановку и страх перед ней. От того, в какую сторону сдвинут этот баланс, зависит результирующее поведение животного (Воронина Т.А., Середенин С.Б., 2000).
«Открытое поле» в модификации «Real Timer», используемое нами, представляло собой круглую площадку (арену), диаметром 92 см и боковыми стенками высотой 41 см. Пол площадки был расчерчен на 18 секторов одинаковой площади, расположенных в три ряда. За единицу перемещения принимали один пересеченный сектор (при условии пересечения его всеми четырьмя лапами животного). На пересечении секторов имелись небольшие округлые отверстия. Площадка равномерно освещалась источником света. Регистрировали горизонтальную двигательную активность крыс на периферии поля, в наружных 2/3 и в центре арены, а также вертикальную двигательную активность, представленную двумя видами стоек - с опорой передними лапами на стенку и без нее. Принято считать, что увеличение числа пересеченных секторов в центре поля и уменьшение такового на периферии арены свидетельствует о низком уровне тревожности у тестируемых животных (Воронина Т.А., Середенин С.Б., 2000). Кроме регистрации числа пересеченных секторов, подсчитывали количество груминговых реакций; обследование (обнюхивание) отверстий (норок), т.е. погружение в них головы крысы «по глаза», как показатель исследовательской способности, и уровень дефекации, который считается индексом эмоциональности животного (Буреш Я., Бурешова О., Хьюстон Д.П., 1991).
Влияние производных флуоренкарбоновой и оксифлуоренкарбоновой кислот – cоединений ИЭМ- и ИЭМ- на ареколиновый и никотиновый гиперкинезы у мышей
Из таблицы 6 видно, что минимальная доза, при которой соединение ИЭМ-1524 оказывает анксиолитическое (противотревожное) и седативное действие, составляет 3 мг/кг. При увеличении дозы вводимого соединения до 5 мг/кг и выше отмечали появление легкой миорелаксации. Максимальные проявления седативного и анксиолитического эффектов (снижение двигательной активности, редукция замираний, груминговых реакций и урежение актов дефекации как показателей повышенной тревожности) наблюдались при введении соединения ИЭМ-1524 в диапазоне доз: 10-20 мг/кг, а в дозе 25 мг/кг появлялась выраженная миорелаксация, которая затрудняла оценку противотревожного эффекта. Введение соединения ИЭМ-1524 в дозе 80 мг/кг оказывало на мышей выраженное снотворное действие. С увеличением дозы до 90 мг/кг у мышей появлялись признаки токсического действия препарата: беспокойство, значительное увеличение частоты сердечных сокращений и дыхательных движений, тремор. При инъекциях ИЭМ-1524 в дозе 100 мг/кг отмечалась выраженная миорелаксация вплоть до мышечной атонии, у 20% животных развивались спонтанные клонико-тонические судороги, вызывающие гибель. Поэтому дозы, начиная от 100 мг/кг и выше (для соединения ИЭМ-1524), интерпретированы нами как токсические.
В тестах «открытое поле» и «приподнятый крестообразный лабиринт» на мышах установлено, что инъекции соединения ИЭМ-1391 в дозе 5 мг/кг способствовали повышению общей двигательной активности и улучшению показателей исследования норок, вертикальных стоек, стабилизации вегетативного дисбаланса как критериев снижения тревожности. Максимальный анксиолитический эффект у мышей отмечался нами при введении соединения ИЭМ-1391 в диапазоне доз: 20-25 мг/кг. С увеличением дозы наблюдалось дальнейшее нарастание общей двигательной активности, которая при достижении дозы 100 мг/кг переходила в двигательное возбуждение типа поисковой реакции, сопровождающееся значительным учащением дыхания, что затрудняло оценку транквилизирующего действия исследуемого вещества. При увеличении дозы ИЭМ-1391 до 200 мг/кг фаза двигательной активности у мышей сменялась снижением мышечного тонуса и переходом в длительный сон. Внутрибрюшинное введение мышам соединения ИЭМ-1391 в дозе 400 мг/кг и выше приводило к изменениям в организме животных по типу токсических реакций (беспокойство, значительное увеличение частоты сердечных сокращений и частоты дыхательных движений, тремор и выраженная миорелаксация), летальность составляла 40%.
Таким образом, в проведенном пилотном исследовании на мышах установлено, что в дозах 10-20 мг/кг (ИЭМ-1524) и 20-25 мг/кг (ИЭМ-1391) исследуемые соединения оказывают выраженное анксиолитическое действие. С увеличением дозы до 80 мг/кг (ИЭМ-1524) и 200 мг/кг (ИЭМ-1391) производные флуоренкарбоновой и альфа-оксифлуоренкарбоновой кислот проявляют снотворный эффект. Кроме того, данные, полученные в тестах «открытое поле» и «приподнятый крестообразный лабиринт» свидетельствуют о наличии у соединения ИЭМ-1524 седативного, а у ИЭМ-1391 – стимулирующего эффектов.
Следующим этапом скринингового исследования являлся анализ противотревожного эффекта тестируемых соединений в диапазоне доз 10-20 мг/кг (для ИЭМ-1524) и 20-25 мг/кг (для ИЭМ-1391) с разницей между двумя соседними дозами в 1 мг/кг. Для этого были сформированы группы, содержащие по 10 мышей. Через 20 минут после однократно внутрибрюшинно введения изучаемых соединений в каждой дозе, мыши проходили тестирование в «приподнятом крестообразном лабиринте». Результаты тестирования показали, что доза, при которой максимально выражено анксиолитическое, седативное, вегетостабилизирующее, миорелаксирующее действие для соединения ИЭМ-1524, составляет 19 мг/кг, внутрибрюшинно. Максимальный анксиолитический эффект соединения ИЭМ-1391 отмечался при введении его в дозе - 22 мг/кг, внутрибрюшинно.
Для выявления возможных отсроченных побочных нежелательных реакций, провели серию экспериментов с хроническим (30 дней) введением производных флуоренкарбоновой и альфа-оксифлуоренкарбоновой кислот на двух видах грызунов (мыши, крысы). Вещества вводили 1 раз в сутки, внутрибрюшинно в максимально эффективных дозах, установленных в ходе проведенных ранее экспериментов. ИЭМ-1524 мыши получали в дозе 19 мг/кг, ИЭМ-1391 - в дозе - 22 мг/кг. Пересчет эффективных доз для крыс производили при помощи таблицы коэффициентов межвидового переноса доз для животных (Freireich E.J., Gehan E.A., Rall D.P., Schmidt L.H., 1966; Travis C.C., White R.K., 1988). У экспериментальных животных после курсового введения тестируемых соединений оценивали общее состояние, двигательный и вегетативный статус, уровень тревожности в тестах «открытое поле» и «приподнятый крестообразный лабиринт». В пересчете на крысу эффектиная доза, при которой максимально выражены анксиолитическое, седативное, вегетостабилизирующее, миорелаксирующее действие для соединения ИЭМ-1524 составила 9 мг/кг, а для соединения ИЭМ-1391 - 10 мг/кг.
Тестирование начинали на 30 день курсового введения флуореновых аналогов амизила. Установлено, что исследуемые соединения в эффективных дозах (в опытах на мышах и крысах) оказывают анксиолитическую активность, выраженный вегетостабилизирующий, миорелаксирующий эффект, проявляют умеренное седативное (для ИЭМ-1524) и стимулирующее (для ИЭМ-1391) действие. Кроме того, следует отметить, что видимых признаков токсического воздействия на организм грызунов при длительном внутрибрюшинном введении исследуемых соединений в эффективных дозах не наблюдалось.
Влияние аналогов амизила, соединений ИЭМ- и ИЭМ- , на ориентировочно-двигательную реакцию, локомоторный и вегетативный статус крыс
В настоящей серии экспериментов исследования влияние новых аналогов амизила, соединений ИЭМ-1524 и ИЭМ-1391, в сопоставлении с препаратами сравнения (амитриптилин, диазепам) на депрессивноподобное поведение, обусловленное внутрибрюшинным введением резерпина. Эксперименты проведены на крысах породы Вистар, которые были разделены на 6 групп по 10 крыс в каждой группе. Первая группа -интактные животные. Крысам второй - контрольной группы вводили физиологический раствор; третьей - ИЭМ-1524 (9 мг/кг); четвертой - ИЭМ-1391 (10 мг/кг). Животным пятой и шестой групп вводили амитриптилин (1 мг/кг) и диазепам (0,5 мг/кг) соответственно. Исследуемые соединения и препараты сравнения вводили ежедневно, однократно в течение 30 дней. На 31-й день эксперимента крысам 2, 3, 4, 5 и 6 групп вводили (внутрибрюшинно) раствор резерпина из расчета 4 мг/кг. Через 4 часа (время максимального проявления депрессивноподобных симптомов - гипокинезии, блефароптоза, гипотермии) после появления у животных признаков депрессивного поведения проводили оценку степени депрессивности в тесте Порсолта.
Длительность 22,12±4,16 26,75±17,04 2,85±1,49 6±5,43 15,9±12,95 10,5±9,66 иммобильности, a, b,c, d, e a, b, e а, b а,Ь сек. Примечание: a- различия достоверны по сравнению с интактными животными при p 0,05; b- различия достоверны по сравнению с контрольной группой при p 0,05; c- различия достоверны по сравнению с животными, получавшими амитриптилин при p 0,05; d- различия достоверны по сравнению с животными, получавшими диазепам при p 0,05; е -различия достоверны по сравнению с животными, получавшими ИЭМ-1391 при p 0,05. Тест отчаяния является стрессирущим фактором для участвующего в нем животного. Отсутствие в модельных условиях возможности избежать опасности вызывает формирование состояния депрессии (Porsolt et al., 1978). Поэтому количество замираний и длительность иммобильности у интактных крыс (не получавших резерпин, но принявших участие в тесте Порсолта без лечения антидепрессантами и транквилизаторами - 1 группа) значительно выше, чем у крыс, подвергнутых воздействию резерпина, участвовавших в форсированном плавании и получавших антидепрессанты и анксиолитики (3, 4, 5 и 6 группы).
Установлено, что в проведенных экспериментах имеет место высокий уровень депрессивного поведения в контрольной группе крыс, которые в течение 30 дней внутрибрюшинно получали физиологический раствор и после предварительного введения резерпина принимали участие в тесте Порсолта (2 группа). Сравнительная оценка показателей депрессивноподобного поведения показала, что количество замираний и длительность иммобильности в группе животных, подвергнутых воздействию резерпина (контроль) увеличивалось на 35% и 21% соответственно, по сравнению с интактными животными. Полученные данные указывают на состоятельность резерпиновой модели депрессии в настоящем исследовании.
Из данных, представленных в таблице 12, видно, что внутрибрюшинные инъекции крысам соединения ИЭМ-1524 (9 мг/кг) оказывают выраженный антидепрессивный эффект. Дисперсионный анализ показал, что число замираний в тесте Порсолта у крыс, получавших резерпин на фоне курсового введения соединения ИЭМ-1524, в 3,5 раза ниже числа замираний у крыс с резерпиновой депрессией (контрольные). Кроме того, в проведенном исследовании установлено, что число замираний у таких животных (группа 6) в 2,4 раза ниже, чем у крыс, получавших раствор амитриптилина (1 мг/кг), и в 2 раза ниже по сравнению с животными, получавшими раствор диазепама (0,5 мг/кг).
Результаты, полученные в тесте Порсолта, проводимом на фоне резерпиновой модели депрессии, показали, что курсовое (30 дней) введение крысам холинотропного аналога амизила – ИЭМ-1524 оказывает антидепрессивное действие, по силе и выраженности эффекта превышающее таковой у препаратов сравнения - трициклического антидепрессанта амитриптилина и бензодиазепинового транквилизатора диазепама.
В меньшей степени аналогичные тенденции наблюдались в группе животных, которые получали соединение ИЭМ-1391. Результаты опытов свидетельствуют, что ИЭМ-1391 также проявляет антидепрессивные свойства в тесте Порсолта - курсовое введение этого вещества в дозе 10 мг/кг вызывало снижение депрессивности до уровня, наблюдаемого у интактных животных. Однако по силе антидепрессивных свойств соединение ИЭМ-1391 уступает соединению ИЭМ-1524: количество замираний, наблюдаемых у крыс, получавших ИЭМ-1391, в 3 раза выше, а длительность иммобильности в 5,5 раз больше, чем в группе животных, которым вводили соединение ИЭМ-1524. По сравнению с амитриптилином и диазепамом, при приблизительно равном количестве замираний, период иммобильности крыс в тесте Порсолта после инъекций ИЭМ-1391 в 2,5 продолжительнее, чем после инъекций амитриптилина и в 1,5 раза продолжительнее, чем при введении диазепама.
Таким образом, результаты изучения антидепрессивной активности с помощью резерпиновой модели депрессии и теста Порсолта показали, что для соединений ИЭМ-1524 и ИЭМ-1391 характерно наличие антидепрессивных свойств, причем, ИЭМ-1524 оказывает выраженное антидепрессивное действие, превышающее таковое у амитриптилина и диазепама. С целью подтверждения наличия устойчивого стрессорного депрессивноподобного влияния резерпина на организм животного и протективного воздействия изучаемых соединений было проведено морфологическое обследование слизистой оболочки желудка крыс, участвовавших в эксперименте по изучению антидепрессивной активности.
Желудок вскрывали, отмывали холодным физиологическим раствором и растягивали на предметном стекле. В ходе осмотра слизистой оболочки желудка определяли общее число точечных геморрагий и точечных эрозий (рис. 7).
Слизистая оболочка желудка крысы после теста Порсолта на фоне введения резерпина (стрелками указаны участки слизистой с наибольшим числом точечных геморрагий)
Исследование состояния слизистой желудка у крыс с резерпиновой моделью депрессии показали, что количество точечных геморрагий и эрозий в группе животных, прошедших тест вынужденного плавания Порсолта и подвергнутых фармакологическому воздействию резерпина, достоверно выше, чем во всех других группах (интактных, подвергнутых воздействию резерпина на фоне терапии аналогами амизила или препаратами сравнения). Полученные результаты позволяют утверждать, что резерпиновая депрессия у крыс вызывает выраженные нейрогенные повреждения слизистой оболочки желудка, а применение препаратов, обладающих антидепрессивными и анксиолитическими свойствами, предупреждает развитие повреждений. По количество нейрогенных повреждений, наблюдаемых на фоне введения ИЭМ-1524, ИЭМ-1391, амитриптилина или диазепама, не выявлено достоверных различий, что свидетельствует об их равном протективном влиянии на слизистую желудка при депрессивном воздействии (Таблица 13).