Содержание к диссертации
Введение
Глава I. Концептуальные основы использования специальных познаний в конституционном судопроизводстве Российской Федерации 14
1. Генезис института специальных познаний в отечественной юридической науке 14
2. Модернизация законодательства, регламентирующего использование специальных познаний в конституционном судопроизводстве Российской Федерации 50
3. Классификация, конституционно-отраслевая корреляция и формализация специальных познаний 80
Глава II. Систематизация базовых форм использования специальных познаний в конституционном судопроизводстве Российской Федерации 107
1. Экспертно-оценочная форма использования специальных познаний в конституционном судопроизводстве Российской Федерации 107
2. Консультационно-инструментальная форма использования специальных познаний в конституционном судопроизводстве Российской Федерации 142
3. Специально-техническая форма использования специальных познаний в конституционном судопроизводстве Российской Федерации 166
Заключение 181
Список использованных правовых источников и литературы 190
Приложения 260
- Генезис института специальных познаний в отечественной юридической науке
- Модернизация законодательства, регламентирующего использование специальных познаний в конституционном судопроизводстве Российской Федерации
- Экспертно-оценочная форма использования специальных познаний в конституционном судопроизводстве Российской Федерации
- Специально-техническая форма использования специальных познаний в конституционном судопроизводстве Российской Федерации
Генезис института специальных познаний в отечественной юридической науке
Научная разработка юридических явлений и процессов предполагает изучение их истоков. Современный институт специальных познаний также имеет сущностные, содержательные и видовые опоры в далеком прошлом развития российского общества и государства. Их изучение, как представляется, послужит правильному пониманию предназначения специальных познаний, форм их использования и путей совершенствования данного процесса.
Анализ теоретических и юридических источников подтвердил гипотезу об историческом развитии феномена специальных познаний в контексте этапов российского государственного и конституционного строительства, включая реформирование институтов материального и процессуального права. Сопряжённые со специальными познаниями источники позволили выделить несколько характерных этапов идентификации, формализации и развития таких познаний.
В теоретических разработках Е.П. Гришиной1 и А.М. Кустова2, касающихся специальных познаний, указано, что первое упоминание о них относится к XI в. Первоначально в источниках упоминались люди, обладавшие особыми знаниями и привлекавшиеся для разрешения спорных вопросов. Сведущими лицами признавались: лекари, аптекари, врачеватели, судебные дьяки. Так, начиная с XI в. лекари стали привлекаться к разрешению вопросов о состоянии здоровья и «здравости ума», для описания тяжести нанесен-1 ной раны и констатации наличия или отсутствия «падучей болезни» у девушек перед замужеством1.
В XVI в. судебные дьяки проводили осмотр документов на предмет их подлинности и высказывали по этому поводу свое мнение, которое, как полагаем, можно соотнести с современным заключением специалиста2.
С созданием Аптекарского приказа, в функции которого входило проведение медицинского исследования на предмет утраты здоровья, сведущие лица стали организационно включенными. Проводимые ими исследования подытоживались «дохтурскими сказками»3. Наряду с этим освидетельствование обвиняемых с целью установления психического состояния осуществлялось монахами, которые выдавали справки и доносы «дохтуров» и лекарей4. В целях осуществления правосудия сведущие люди привлекались для производства ими осмотров и освидетельствований с последующим отчетом об этом в письменной форме5, что можно отнести к зарождению основ проведения экспертного исследования.
Учреждение специализированных судебных органов, в частности, суда для купечества (1667 г.), также сказалось на формировании института специальных познаний. Так, Приказ по торговым делам и Новоторговый Устав6 установили особые таможенные суды, в состав которых наряду с только «лучшими торговыми людьми» входили сведущие лица, обладающие особыми познаниями в торговых делах.
Указ «О порядке исследования подписей на крепостных актах в случае возникшего о подлинности оных спора или сомнения, о писании крепостей в поместных и вотчинных делах в поместном приказе, а не на Ивановской площади, и о потребном числе свидетелей для крепостных актов» (1699 г.)1предписывал дьякам или подьячим исследовать подписи на крепостных актах в случае возникновения сомнений в их подлинности. Данный документ можно считать первым правовым актом, определяющим возможные объекты исследования сведущими людьми.
Таким образом, на Руси фрагменты зарождения и основы правового оформления института специальных познаний относят к XI-XVII вв. Это выражалось в определении категорий сведущих лиц (лекари, аптекари, доктора, дьяки, монахи и др.) и их организационной включенности (Аптекарский приказ, суды для купечества, таможенные суды и др.), в установлении объектов исследования (здоровье человека, подпись и др.), формы (устная и письменная) и наименования («дохтурские сказки», донос, справка, отчет и др.) итогового документа.
Дальнейшее развитие науки и расширение возможностей использования специальных познаний отмечается в период военных реформ XVIII в. Начало законодательному закреплению и расширению возможностей использования специальных познаний положили военные реформы Петра I. В период его правления использование знаний сведущих лиц было направлено на поддержание потребностей армии. Основными сведущими лицами являлись аптекари и врачи, а правовое регулирование их деятельности осуществлялось в специализированных воинских актах. Так, в обязанности аптекаря входило исследование трупа, если смерть наступила в результате отравления. Врачи занимались установлением обстоятельств наступления смерти.
При военных судах были введены должности врачей (лекарей) и консультантов (советников). Судебные врачи-консультанты обращали внимание суда на конкретное лицо, обладающее специальными медицинскими познаниями в узкой области и способное оказать помощь при рассмотрении спорного вопроса1.
Содержание артикула 154 Воинского Устава Петра I (1716 г.)2 напоминает современное судебно-медицинское исследование трупа. В Уставе врачебном (1842 г.)3 был закреплен порядок написания акта врачом при вскрытии трупа, который являлся подобием современного заключения эксперта. Указанным Уставом (ст. 1199) регламентировалась возможность вскрытия двумя врачами4, что можно расценивать в качестве истоков комиссионной экспертизы. Судебный врач, производивший осмотр и исследование трупа действовавшим законодательством как «первое лицо».
В процессе судебных реформ 1832 и 1864 г.г. и пореформенный период до 1917 г. начинается формирование института специальных познаний В 1832 г. вступил в силу Устав Коммерческого судопроизводства5 (далее – УКС), который содержал упоминания о сведущих лицах. Например, в штат коммерческого суда входили переводчики ( 3,4 УКС). Особенностью коммерческого судопроизводства был институт поверенных (представителей). Поверенными по торговым делам могли быть присяжные стряпчие, которые обладали юридическими познаниями. В качестве стряпчих выступали: купцы, гости-торговцы, бухгалтеры, кассиры ( 28 УКС). В состав суда входили сведущие лица юристы и не юристы – лица, обладающие знаниями в торго вых делах. Таким образом, сведущими лицами в коммерческом судопроизводстве в основном являлись сотрудники суда.
В 1864 г. приняты Уставы Уголовного1 и Гражданского2 судопроиз-водств (далее – УУС, УГС), в которых закрепились сведущие люди как лица, не заинтересованные в исходе дела. Сведущими людьми являлись врачи, фармацевты, профессора, учителя, техники, художники, ремесленники, казначеи и лица, имеющие опыт в какой-либо области в силу своей профессии (ст. 326 УУС). Данные лица проводили исследования в области науки, искусства, ремесла (ст.ст. 112, 325 УУС).
Так, в делах о преступлениях против имущества и доходов казны необходимо было пригласить в качестве экспертов кого-либо из служащих в казенном управлении (ст. 1160 УУС). Для объяснений с невладеющими общесудебным языком приглашались переводчики (ст.ст. 410, 450, 579, 731 УУС и ст.ст. 405, 540, 804 УГС). УУС регламентировал также порядок допроса немых при участии особого переводчика (ст. 411).
Согласно ст.ст. 122, 507, 515 УГС суд вправе был по собственному усмотрению назначить осмотр на месте и истребовать заключение сведущих лиц. Основанием привлечения сведущих лиц являлось постановление суда (ст. 516 УГС). Сведущие лица избирались в количестве 1-3 человека по взаимному согласию сторон или назначению суда (ст.ст. 123, 519 УГС). В ст. 119 УГС предусматривалась такая форма участия сведущих лиц, как осмотр, во время которого, в соответствии со ст. 124 УГС, они могли давать показания. Ст. 526 УГС предоставляла суду возможность требовать дополнения заключения сведущего лица путем получения объяснений или проведения дополнительного исследования.
Модернизация законодательства, регламентирующего использование специальных познаний в конституционном судопроизводстве Российской Федерации
Модернизация законодательства в современном обществе – процесс неизбежный. Ускорение развития общественных и экономических процессов требует появления правовых норм, позволяющих регулировать правоотношения в режиме реального времени. К сожалению, нынешнее законодательство не всегда может предложить эффективные методы и средства быстрого реагирования. Разрешить возникшие проблемы эпизодическими действиями невозможно, необходим соответствующий системный подход, заключающийся во внесении в законодательство юридической точности и последовательности изложения правовых норм. В данном контексте весьма наглядно проявляет себя необходимость изучения научно-теоретических предпосылок модернизации законодательства как важнейшего фактора развития правовой системы.
Термин «модернизация» используется в разнообразных смысловых вариациях для обозначения различных сфер общественной жизни. Понятие «модерн» является многозначным и применяется для обозначения отдельных промежутков времени, выступающее чем-то новым, отличным от старого или имевшего место ранее1. В русском словаре термин «модернизация» равноценен слову «модернизировать», которое означает «вводя усовершенствования, сделать (делать) отвечающим современным требованиям»1. В научной литературе понятие «модернизация» по-разному трактуется. При этом большинство ученых выделяют общие признаки, присущие любой модернизации:
1) сложный, комплексный и длительный процесс, который может протекать в течение нескольких десятилетий;
2) процесс глубинных изменений, затрагивающий разнообразные области деятельности;
3) базовые институты общества изменяются, в результате дается им новое содержание и форма;
4) система ценностей в обществе характеризуется исключением из общественного сознания ценностей, присущих традиционному обществу и определением новых, либеральных ценностей;
5) основополагающую роль играет государство2.
Таким образом, процесс модернизации характеризуется комплексностью, поскольку охватывает все сферы жизни общества; системностью, так как изменение любого элемента или целой области жизни общества ведет к преобразованию культурной, социальной, политической и иных сфер; протяженностью – не происходит одномоментно, а делится на этапы (периоды).
Применительно к законодательству в научных источниках утвердилось понимание модернизации как процедуры эволюционного изменения, направленной на качественно новое влияние на общественную жизнь3; обоснованного и целенаправленного процесса его изменения и усовершенствования согласно нынешним условиям экономики; целенаправленного процесса развития всей системы форм (источников) права в России1.
По мнению Е.Ю. Догадайло, модернизация законодательства направлена на поэтапное качественное изменение функциональных элементов системы форм российского права2. Некоторые ученые утверждают, что модернизацию характеризуют масштаб и способ выполнения задач, что предполагает принятие новых нормативных правовых актов, пересмотра действующих законов, а также использования новых методов и средств правового воздействия3. Т.Я. Хабриева отмечает, что с помощью модернизации законодательства происходит существенное смещение вектора правового развития в области социально-гуманитарных вопросов, обеспечения равновесия частных, социально-групповых и общегосударственных интересов4.
Инициатором модернизации законодательства может выступать высшая административно-политическая элита и государственный аппарат, в частности, Федеральное Собрание, лидирующие политические партии страны, различные министерства и ведомства. Однако основным субъектом модернизации выступает государство в лице Президента Российской Федерации. Государство поддерживает и управляет процессом модернизации, применяя при этом право, так как право является инструментом в руках государства для выполнения необходимых преобразований5.
Существует целый ряд факторов, обусловивших необходимость в пересмотре и реформировании российского законодательства. К числу таких факторов следует отнести:
Во-первых, несоответствие некоторых правовых актов нынешним реалиям. Действующие нормативные положения разрабатывались еще в начале-середине 90-х годов. В результате одни правоотношения устарели и утратили свою актуальность, другие – видоизменились, а третьи – возникли как новые общественные отношения. Наглядным примером является Закон Российской Федерации от 19 февраля 1993 г. № 4520-1 «О государственных гарантиях и компенсациях для лиц, работающих и проживающих в районах Крайнего Севера и приравненных к ним местностях», из 38 правовых норм которого в силе (по состоянию на 1 августа 2018 г.) остаются лишь 13 статей. В итоге возникает потребность в принятии нормативных правовых актов соответствующих современному состоянию общества.
Во-вторых, отсутствие системного подхода при формировании нормативных актов. За последние годы принят большой объем правовых актов, порой противоречащих друг другу. Расхождения между правовыми положениями, регулирующими одни и те же правоотношения, породили юридические коллизии между нормами отдельного правового акта или группы актов. Такое положение сложилось, например, при регулировании земельных отношений, когда нормы гражданского и земельного законодательства являются конкурирующими. И, как следствие, возникают ситуации, когда правоприменительная практика формируется автономным и порой противоречивым образом1.
Н.И. Матузов считает, что юридические коллизии являются следствием экономических, социальных и политических противоречий, которые в современной российской правовой сфере имеют особую остроту и деструктив-ность. Автор утверждает, что юридические коллизии мешают слаженной правовой системе, сказываются на эффективности правового регулирования, состоянии законности и правопорядка, правосознании и правовой культуре общества, создают неудобства в правоприменительной практике1. По мнению Н.В. Сорокина, правоприменитель, принимая решение по «конфликтным нормам», довольно часто по своему усмотрению «интерпретирует» спорный вопрос2.
Однако юридические коллизии неизбежны, какого бы улучшения не стремился достичь законодатель, так как их существование является показателем естественного процесса развития правоотношений. Изменения в правовой системе или ее отдельных элементах отражаются в юридических коллизиях, которые выступают прямым следствием развития и функционирования государственно-правовых институтов, что вызывает необходимость модернизации законодательства.
В-третьих, отступление от комплексного изложения при построении правовой нормы или нормативного акта в целом. Полное или частичное отсутствие в правовой норме элементов, необходимых для урегулирования общественных отношений называют пробелом в законодательстве. Возникают они в результате непродуманной концепции, сознательным не включением в правовой акт необходимых положений. Более того, появление пробелов в законодательстве может быть упущением со стороны правотворческой деятельности. Показательным примером является ч. 5 ст. 36 Водного кодекса Российской Федерации, которая устанавливает ряд прав за должностными лицами органов государственного надзора, являющимися государственными инспекторами в области охраны окружающей среды. Однако обязанности лиц, исполняющих свои служебные функции, не определены.
Экспертно-оценочная форма использования специальных познаний в конституционном судопроизводстве Российской Федерации
Вектор государственных преобразований, произошедших в нашей стране с созданием Конституционного Суда Российской Федерации, привел к позитивным результатам судебной реформы. Введение в конституционное судопроизводство Российской Федерации фигуры эксперта явилось объективной необходимостью в связи со сложностью нормативных правовых актов и правовых аномалий, коллизий, имеющихся в них. Привлечение эксперта, с одной стороны, значительно упростило достижение объективной истины, с другой стороны, привело к возникновению как правовых, так и тактических проблем его участия.
Термин «эксперт» латинского происхождения, под которым понимается «специалист, дающий заключение при рассмотрении какого-нибудь во-проса»1; «не заинтересованное в исходе дела лицо, обладающее специальными знаниями в науке, технике, искусстве, ремесле и иных сферах деятельности, которому поручено производство экспертизы»2; высококвалифицированный сотрудник, профессионал высшего класса3. В юридической литературе традиционно под экспертом понимают лицо, обладающее специальными познаниями (знаниями) и назначенное в установленном законом порядке для производства экспертизы и дачи заключения4.
По мнению Г.А. Борисова, И.Н. Куксина, Е.Е. Тонкова и В.Ю. Туранина, эксперт – это лицо, обладающее высокой квалификацией, умениями и опытом применять свои познания для выполнения поставленных задач в ходе производства экспертизы1. М.В. Мархгейм и С.В. Нарутто под экспертом понимают лицо, обладающее специальными познаниями по вопросам рассматриваемого дела2. Поддерживает ученых Ю.М. Бердюгина и дополняет, что эксперт обладает специальными научными знаниями, подтвержденные соответствующей ученой степенью3 . И.А. Закиров полагает, что экспертом является лицо, обладающее специальными знаниями, следовательно, имеющее право и одновременно обязанность, произвести исследование представленных ему объектов и дать заключение в соответствии с полученной информацией4.
Таким образом, в качестве эксперта выступает лицо, обладающее специальными познаниями. Учитывая специфику экспертной деятельности в конституционном судопроизводстве Российской Федерации, можно заключить, что субъектом производства экспертизы является внешнее сведущее лицо, обладающее специальными познаниями в области конституционного и иных отраслей права либо конституционно-правового регулирования государственной деятельности, и привлекаемое в целях проведения экспертной оценки представленных документов на соответствие нормам Конституции Российской Федерации и доктринальной стратегии государственного строи тельства. Именно поэтому в конституционном судопроизводстве Российской Федерации проводится, как правило, правовая экспертиза, а не любая иная.
К сожалению, в различных нормативных правовых актах, регламентирующих российское судопроизводство, используются разноименные категории: «правовая экспертиза»1, «правовая экспертиза нормативных правовых актов»2, «экспертиза нормативных правовых актов»3, «экспертиза правовых актов»4, «юридическая экспертиза»5.
С отсутствием единого подхода к пониманию сущности экспертизы в конституционном судопроизводстве вопрос о соотношении категорий «правовая экспертиза» и «юридическая экспертиза», остается дискуссионным.
Попытка разграничить категории «юридическая экспертиза» и «право вая экспертиза» была предпринята Д.В. Чухвичевым. Ученый считает, что юридической и правовой экспертизе необходимо отвести самостоятельное место и значение в системе видов экспертиз. Юридическую экспертизу автор понимает как исследование, направленное на установление соответствия рас сматриваемого нормативного правового акта более высокой юридической силы; а правовую экспертизу – установление соответствия правового акта требованиям норм права, общественному интересу, социальным потребно стям1. По мнению О.А. Коротковой, у юридической и правовой экспертиз есть общие черты, но правовая экспертиза является более широким поняти ем2. Однако, в словаре русского языка определено, что слово «юридический» синонимично слову «правовой» 3 . Е.В. Раздъяконова и Е.-Д.С. Третьякова также утверждают, что термины «юридическая» и «правовая» экспертизы тождественные категории4.
Считаем, что в отличие от ученых законодателю необходимо быть более точным в использовании синонимичных понятий, придерживаться единообразных формулировок в использовании ключевых категорий. На наш взгляд, термин «правовая экспертиза» более корректен и обусловлен спецификой исследовательской деятельности эксперта в определенной области права.
М.В. Кострицкая считает, что под субъектом правовой экспертизы выступает лицо, обладающее специальными познаниями, умениями и определенной квалификацией с учетом области знаний1; а также это лицо, осуществляющее оценку правового акта на предмет его качества (в части содержания и формы) и принимающее по итогам исследования обоснованное решение2.
А.В. Рыбикова в качестве субъекта производства правовой экспертизы видит физическое лицо с высшим юридическим образованием, высокой квалификацией, обладающее специальными знаниями в сфере правового исследования, анализа и оценки нормативного акта, соблюдая при этом ответственность за выданное заключение3.
И. Егоров полагает, что в качестве экспертов должны выступать высококвалифицированные специалисты с мировым именем, обладающие методологической и общетеоретической подготовленностью, с безупречной репутацией, имеющие большой стаж работы в проведении подобных исследований4.
Совершенно справедливо отмечают авторы, что в качестве эксперта может выступать лицо, не только обладающее специальными познаниями, а также и высокой квалификацией или компетенцией. Под компетенцией понимают «круг вопросов, в которых кто-нибудь хорошо осведомлен»5, «знания и опыт в той или иной области»6. Данные определения соотносятся с понятием, предложенным Р.С. Белкиным: «Компетенция эксперта – комплекс знаний в области теории, методики и практики экспертизы определенного рода, вида»1.
Е.Р. Россинская и Б.В. Россинский выделяют два вида компетенции эксперта: объективную (совокупность знаний, которыми должен владеть эксперт); и субъективную (уровень владения этими знаниями экспертом). Субъективную компетенцию еще называют компетентностью эксперта2.
Определить компетентность эксперта можно по официальным удостоверяющим документам (дипломам об образовании, ученой степени и звании, аттестатам, свидетельствам, трудовой книжке, научным публикациям и т.д.). Отсутствие подтверждающей документации о компетентности эксперта ставит под сомнение возможность обладания им необходимым комплексом специальных познаний, что соответственно является основанием для отвода эксперта. Итак, компетентность эксперта – это документально подтвержденные его способности (знания, умения и навыки), в частности, в определенной области права.
Специально-техническая форма использования специальных познаний в конституционном судопроизводстве Российской Федерации
Важную роль в рассмотрении обращений физических и юридических лиц играет Секретариат Конституционного Суда Российской Федерации (далее – Секретариат), включающий в себя отраслевые управления (конституционных основ публичного права, частного права, трудового законодательства и социальной защиты, уголовной юстиции и другие) и функциональные отделы (по обеспечению судебных заседаний, по приему граждан и работе с письмами, по обеспечению делопроизводства и другие)1. Аппарат Секретариата укомплектован специалистами высокой квалификации. В нем трудятся правоведы, хорошо зарекомендовавшие себя на научном и практическом поприще, имеющие ученые степени и звания.
В своей деятельности Секретариат руководствуется Конституцией Российской Федерации, ФКЗ от 21 июля 1994 г. № 1-ФКЗ, другими федеральными законами и иными правовыми актами государственных органов Российской Федерации, Регламентом Конституционного Суда, Положением о Секретариате Конституционного Суда Российской Федерации (далее – Положение), Инструкцией по организации деятельности и делопроизводству в Конституционном Суде Российской Федерации, приказами и распоряжениями Председателя Конституционного Суда Российской Федерации.
Исходя из содержания положений ст.ст. 40, 111 ФКЗ от 21 июля 1994 г. № 1-ФКЗ, 23, 26, 66, 67, 69, 75 Регламента Конституционного Суда и п.п. 1.1, 2 Положения, функциями Секретариата являются предварительное рассмотрение (изучение) поступивших обращений; подготовка заключений (справок) по принятым к рассмотрению делам; обобщение практики исполнения решений Конституционного Суда Российской Федерации; анализ научных материалов. Кроме того, Секретариат осуществляет организационное, научно-аналитическое, информационно-справочное и иное обеспечение Конституционного Суда Российской Федерации; проводит прием посетителей; содействует судьям в подготовке дел и иных вопросов к рассмотрению в заседаниях и на совещаниях; готовит материалы к посланиям Конституционного Суда; на основе изучения и обобщения практики деятельности Конституционного Суда и опыта деятельности органов конституционного контроля зарубежных государств осуществляет теоретическую разработку проблем конституционного судопроизводства; участвует в подготовке проектов законов или законодательных предложений и многое другое.
Сотрудники Секретариата имеют права и обязанности, несут ответственность в соответствии с федеральными законами и иными нормативными правовыми актами государственных органов Российской Федерации, регулирующими порядок и условия прохождения федеральной государственной службы, законодательством о труде, Положением и должностными инструкциями.
Согласно п. 1 26 и п. 1 66 Регламента Конституционного Суда сотрудники Секретариата осуществляют в предварительном порядке изучение обращений на основании письменного или устного поручения, направленного судьей в соответствующее управление (отдел) через руководителя Секретариата или с уведомлением его об этом. Решениями Конституционного Суда Российской Федерации могут быть определены виды поручений, которые даются только с согласия Председателя Конституционного Суда Российской Федерации.
Первой инстанцией является отдел писем, осуществляющий предварительную проверку обращений на предмет соответствия формальным требованиям1, определяемым ФКЗ от 21 июля 1994 г. № 1-ФКЗ (ст.ст. 37-39, 96). Сотрудники Секретариата, установив в ходе предварительного рассмотрения обращения несоответствие требованиям ФКЗ от 21 июля 1994 г. № 1-ФКЗ, уведомляют об этом заявителя. Согласно ст. 40 ФКЗ от 21 июля 1994 г. № 1-ФКЗ уведомление направляется в случае, когда обращение явно не подведомственно Конституционному Суду Российской Федерации; по форме не отвечает требованиям ФКЗ от 21 июля 1994 г. № 1-ФКЗ; исходит от ненадлежащего органа или лица; не оплачено государственной пошлиной, если иное не установлено ФКЗ от 21 июля 1994 г. № 1-ФКЗ; не может быть признано допустимым в связи с истечением на момент подачи индивидуальной или коллективной жалобы на нарушение законом конституционных прав и свобод предусмотренного ст. 97 ФКЗ от 21 июля 1994 г. № 1-ФКЗ срока со дня завершения рассмотрения в Суде конкретного дела, в котором применен оспариваемый закон. Отказ в рассмотрении обращения по мотивам нецелесообразности не допустим1.
Сотрудники отдела писем, не увидев грубых несоответствий требованиям ФКЗ от 21 июля 1994 г. № 1-ФКЗ, обращение передают на вторую стадию – в отраслевые управления. На этой стадии консультанты и советники управлений анализируют обращение, по сути, и определяют, попадает ли содержание обращения в юрисдикцию Конституционного Суда Российской Федерации. Если запрос, содержащийся в обращении, нерелевантен вопросам, которые рассматривает Суд, то сотрудники управлений готовят уведомление о несоответствии обращения требованиям ФКЗ от 21 июля 1994 г. № 1-ФКЗ.
Обращения, поступающие в Конституционный Суд Российской Федерации, как правило, имеют межотраслевой характер, поэтому предложения по обращению высказываются несколькими отраслевыми управлениями. Позиции отраслевых управлений довольно часто расходятся. В данном случае заключения управлений являются не просто вспомогательным материалом, а имеют для Суда важное значение при формулировании итогового решения.
Данные заключения многие ученые (О.В. Брежнев 1 , П.Д. Блохин 2 , Е.В. Тарибо3 и др.) сравнивают с заключением эксперта, что связано, на наш взгляд, с проведением глубокого научно-правового исследования обращений.
Первой составляющей предварительного рассмотрения обращений является установление новизны в поставленном вопросе. Приоритет отдается обращениям, связанным с вопросами, которые ранее перед Судом не вставали. Типичной причиной, по которой в обращении в Конституционный Суд Российской Федерации возникает новый вопрос, выступает принятие нового законодательного акта. В силу высокой активности законодателя и зачастую низкого качества, издаваемых им правовых актов, такие ситуации возникают довольно часто.
Несколько реже новизна обнаруживается в делах, в которых оспаривается какая-то норма уже давно принятого закона. Кроме того, если в действующий закон вносятся поправки, то некоторые позиции Суда могут быть пересмотрены в свете этих поправок.
Вторым основанием, на которое обращают внимание, является последовательность и логичность изложения жалобы. Граждане часто рассматривают Конституционный Суд Российской Федерации как последнюю инстанцию, поэтому обращения часто написаны запутанно, непоследовательно и без какой-либо логики. Задачей сотрудника Секретариата в данном случае становится определение того, какая норма оспаривается (предмет обращения), обнаруживается ли в обращении нарушение конституционных прав и устанавливается выносимый вопрос на разрешение4. Кроме того, необходимо определить применялась ли данная норма в конкретном деле1. В ходе проверки выясняется насколько норма, которую оспаривает заявитель, соответствует вопросу, поднятому в обращении гражданина.
Следующей составляющей, обуславливающей повышенный интерес к обращению, является его научная значимость. Большинство сотрудников Секретариата занимаются также научной деятельностью и некоторые вопросы вызывают их особый интерес. Они определяют освещенность данного вопроса в научных источниках, изучают и анализируют позиции ученых.
В процессе предварительного рассмотрения (изучения) обращений (ст. 40 ФКЗ от 21 июля 1994 г. № 1-ФКЗ и 23, 26 Регламента Конституционного Суда) сотрудниками Секретариата, безусловно, используются специальные юридические познания. Осуществляя научно-аналитическое исследование, они вникают в суть проблемы, проводят проверку на предмет установления признаков нарушения конституционных положений, затрагивающих интересы физических и юридических лиц. Глубокие профессиональные знания позволяют сотрудникам Секретариата тактически грамотно организовать производство проверок, оценить их результат. По мнению О.В. Брежнева, пределами проверки являются параметры, по которым Суд определяет соответствие Конституции Российской Федерации проверяемых актов2. Автор отмечает, что сотрудники Секретариата устанавливают определенный круг юридических фактов3.