Содержание к диссертации
Введение
Глава 1: Компромисс в уголовном праве: правовая природа и значение
1. Институт компромисса в системе уголовно-правовых норм 11-27
2. Уголовно-правовой компромисс: социальная сущность и признаки 27-41
3. Компромисс в соотношении с основными уголовно-правовыми категориями 41 -64
Глава 2: Компромисс в рамках уголовного правоотношения 1. Уголовно-правовой компромисс как правоотношение 65-85
2. Юридическое содержание уголовно-правового компромисса 85-111
3. Положительное посткриминальное поведение преступника как юридический факт уголовно-правового компромисса 111 -123
Глава 3: Теоретические проблемы совершенствования норм уголовного законодательства, предусматривающих компромисс государства с лицом, совершившим преступление
1. Институт компромисса в уголовном праве зарубежных стран в сопоставлении с российским законодательством: сравнительно-правовой анализ 124-152
2. Теоретические проблемы совершенствования норм российского законодательства, составляющих институт уголовно-правового компромисса 152-193
Заключение 194-198
Список использованной литературы 199-2
- Уголовно-правовой компромисс: социальная сущность и признаки
- Компромисс в соотношении с основными уголовно-правовыми категориями
- Положительное посткриминальное поведение преступника как юридический факт уголовно-правового компромисса
- Теоретические проблемы совершенствования норм российского законодательства, составляющих институт уголовно-правового компромисса
Введение к работе
Актуальность темы исследования. Раскрытие основных аспектов социальной обусловленности правовых норм и институтов – важное направление научных исследований. Такой подход позволяет глубже понять взаимосвязь и зависимость различных явлений и процессов, протекающих в нашем обществе и нуждающихся в правовой регламентации. Государство и преступность - два сложных социальных явления, которые, казалось бы, обречены на противодействие. Государство ориентировано на борьбу с преступностью, преступность – на противостояние государственным механизмам, выведение системы государственного и социального управления из состояния правовой устойчивости. Однако анализ развития как отечественного, так и зарубежного уголовного законодательства позволяет выделить общую тенденцию, состоящую в расширении начал сотрудничества и взаимодействия сторон уголовно-правового конфликта, вызванного совершением преступления. Такое направление уголовной политики по-разному обозначается учеными и правоприменителями, мы же склонны рассматривать его в рамках уголовно-правового компромисса между государством и лицом, совершившим преступление.
Стремительный рост значения феномена «компромисс» как в практиках самых различных сфер жизни общества (жизнеобеспечение человека, его духовная жизнь, миропорядок, мировоззрение, экономика и т. д.), так и во всех общественных науках обозначился на рубеже XX и XXI веков. В настоящее время компромисс прочно утвердился в психологии, этике, политологии, «проник» в научную и культурную сферы. Сфера права — одна из самых сложных сфер применения компромисса. Помимо того, что юридические нормы находятся в постоянном изменении, сама нормативная система права, предполагающая стандартные ситуации и стандартные способы их разрешения, в рамках установки на компромисс не всегда применима. В то же время идея компромисса является далеко не новой, а в некотором смысле уже и устоявшейся во многих отраслях права, будь то международное, гражданское, предпринимательское право, гражданский и арбитражный процесс, где стороны правового конфликта стремятся, прежде всего, к мирному урегулированию возникшего спора посредством переговоров, соглашений, медиации и т.д. Компромисс становится неотъемлемым элементом правовой культуры современного общества, поскольку он, во-первых, рассматривается в качестве особого способа поведения людей и их объединений в правовых отношениях, во-вторых, является одним из качественных показателей правового прогресса, и, в-третьих, выступает одним из функциональных элементов механизма правового регулирования, будучи закрепленным в правовых нормах и институтах.
Что же касается уголовного права и уголовного процесса, то здесь идея компромисса только начинает «проникать» в научную среду. Правоприменительная практика, многочисленные диссертационные исследования, посвященные отдельным правовым институтам и нормам уголовного законодательства, предусматривающих освобождение виновного лица от уголовной ответственности и наказания в обмен на совершение им позитивных поступков, свидетельствуют о наличии целого комплекса нерешенных проблем теоретико-методологического и нормативно-прикладного характера, связанных с реализацией идеи компромисса в уголовном праве. Имплементация компромиссных норм в уголовное право происходит не без затруднений. Причинами тому служат, в первую очередь, попытки противопоставить обозначенные нормы традиционным институтам уголовного и уголовно-процессуального права, их внутренняя противоречивость и непоследовательные, а в некоторых случаях и поспешные законодательные изменения. Все сказанное обусловливает необходимость в разработке теоретической базы, позволяющей найти место компромиссу в системе уголовного права.
Состояние научной разработки проблемы. Определение социальной сущности, места и уголовно-правового значения института компромисса в современном российском уголовном праве невозможно в отрыве от сложившихся научных представлений и концепций. Компромисс между государством и лицом, совершившим преступление, является особым уголовным правоотношением, которое возникает и развивается в рамках охранительного уголовного правоотношения. Поэтому нам представляются особо ценными исследования, посвященные проблемам уголовных правоотношений, их содержания, субъектного состава и т.д. В этой связи научный интерес представляют работы таких ученых, как Г.Б. Виттенберга, Н.И. Загородникова, М.П. Карпушина, И.Я. Козаченко, В.И. Курляндского, А.Н. Красикова, Н.М. Кропачева, В.Н. Кудрявцева, В.В. Мальцева, Ю.Б. Мельниковой, А.В. Наумова, Г.П. Новоселова, А.А. Пионтковского, М.Д. Шаргородского и др.
Институт компромисса направлен на стимулирование преступника к активному позитивному посткриминальному поведению. В этом смысле, значимыми представляются исследования таких ученых, как В.М. Баранова, Ю.В. Голика, В.А. Елеонского, И.Э. Звечаровского, Л.Л. Кругликова, В.Н. Кудрявцева, А.В. Малько, Р.А. Сабитова, И.А. Тарханова, и др.
И непосредственно исследованию норм, допускающих компромисс в борьбе с преступностью, посвящены работы Х.Д. Аликперова, М.А. Зейналова, Е.В. Попаденко, А.А. Семина, Н.С. Шатихиной и др. Однако исследования обозначенных авторов содержат отличные друг от друга, а порой и противоречивые подходы к определению уголовно-правового компромисса, что не только выражается в различном понимании правовой природы рассматриваемого института, но и в разобщенном выделении групп норм его составляющих. В этой связи феномен уголовно-правового компромисса нуждается в последовательном и комплексном теоретическом исследовании.
Цели и задачи исследования. Автор ставит две цели диссертационного исследования. Во-первых, выявление основных теоретических проблем института компромисса в уголовном праве. Во-вторых, анализ практического аспекта применения норм уголовного права, предусматривающих компромисс государства с лицом, совершившим преступление.
Цели диссертационного исследования предопределили постановку следующих задач:
- определить понятие и специфические признаки уголовно-правового компромисса, найти его место среди традиционных уголовно-правовых институтов;
- выявить обобщить причины отторжения идеи компромисса в отечественной уголовно-правовой науке;
- дать характеристику внутренней структуры уголовно-правового компромисса, определить круг норм, его образующих;
- проанализировать теоретические исследования российских и зарубежных ученых, посвященные стимулирующим и поощрительным нормам уголовного права;
- используя законодательную базу, обозначить основные тенденции и направления развития института компромисса;
- исследовать сложившуюся правоприменительную практику в рамках обозначенного направления и с учетом полученных результатов сформулировать рекомендации по совершенствованию уголовного законодательства.
Объект и предмет диссертационного исследования. Объектом исследования являются общественные отношения, возникающие в процессе применения уголовно-правовых норм, предусматривающих компромисс государства с лицом, совершившим преступление. Предметом исследования являются нормы уголовного, уголовно-процессуального, уголовно-исполнительного права, правоприменительная практика, а также научная литература по избранной теме.
Методология и методика исследования. Методологическую основу исследования составляет общенаучный диалектический метод познания, с помощью которого ставятся и анализируются основные проблемы диссертации. В целях полноты и достоверности исследования использовались также общие философские положения, методы формальной логики, с позиции которых, в частности, анализировались нормы уголовного и уголовно-процессуального законодательства, а также такие специальные методы научного познания, как логико-юридический, историко-правовой, метод сравнительного правоведения, используемый для анализа российского и зарубежного законодательства, статистический и системно-структурный анализ.
Теоретическую основу диссертационного исследования составили изученные автором научные труды в области социологии, философии, общей теории права, уголовного права и криминологии, уголовно-процессуального права, гражданского права; использованы исследования классиков уголовного права досоветского периода. Задействованы также труды зарубежных авторов.
Нормативная и эмпирическая база исследования. В качестве нормативной базы исследования использованы: международно-правовые документы, Конституция РФ, уголовное, уголовно-исполнительное и уголовно-процессуальное, гражданское законодательство, в том числе ранее действовавшее, а также современное уголовное, уголовно-исполнительное, уголовно-процессуальное и иное законодательство стран-участниц СНГ и других зарубежных государств.
Эмпирическую базу диссертационного исследования составили: Постановления и Определения Конституционного суда РФ, Постановления Пленума Верховного Суда РФ, опубликованная практика Верховного Суда РФ, опубликованная и неопубликованная практика областных, краевых, районных судов РФ по исследуемым проблемам, обобщения и обзоры судебной практики по Свердловской, Челябинской, Курганской, Ростовской, Белгородской области, Пермскому краю, Удмуртской Республики, Республики Башкортостан за период 2004 – 2012 гг.
Научная новизна диссертационного исследования заключается в том, что в работе предпринята нетрадиционная попытка дать системный анализ нормам уголовного права, определяющим компромисс между государством и лицом, совершившим преступление, опираясь при этом на традиционные для отечественного уголовного права теории и представления. В настоящем диссертационном исследовании разработана концепция двустороннего уголовного правоотношения, которое возникает в связи с совершением виновным лицом положительных посткриминальных поступков, направленных на минимизацию последствий преступного посягательства, на сотрудничество и взаимодействие с государством. В этой связи предложен новый подход к определению уголовно-правового компромисса, очерчен и проанализирован круг норм его составляющих. В целом, это позволило дать оценку действующему уголовному законодательству, разработать рекомендации и предложения по его совершенствованию.
Научная новизна отражается и в положениях, выносимых на защиту:
1. Дается авторское понятие уголовно-правового компромисса как правоотношения, возникающего между лицом, совершившим преступление, и государством по поводу совершенного преступления, в результате которого достигается соглашение о прекращении (смягчении) уголовно-правового воздействия со стороны государства на лицо, совершившее преступление, в пределах уголовно-правовой нормы в обмен на совершение последним определенных в законе положительных посткриминальных поступков.
2. Выделяется структура уголовно-правового компромисса, которая включает в себя субъектов, объект и содержание. Субъектами (участниками) уголовно-правового компромисса являются государство и лицо, совершившее преступление. Объект находит свое выражение в правовом благе, которое преследует лицо, совершившее преступление. Оно может быть реализовано в следующих формах: освобождение от уголовной ответственности, освобождение от наказания, смягчение наказания, досрочное снятие судимости. Содержание уголовно-правового компромисса представлено субъективными правами и юридическими обязанностями его участников, которые имеют своим результатом достижение соглашения между государством и лицом, совершившим преступление.
3. В качестве юридического факта, влекущего возникновение уголовно-правового компромисса, предлагается рассматривать положительное посткриминальное поведение субъекта преступления. Дается авторское определение исследуемого понятия: положительное посткриминальное поведение лица, совершившего преступление, представляет собой предусмотренное уголовно-правовой нормой непреступное общественно-полезное, сознательно-волевое проявление активности лицом после совершения им преступления, влекущее смягчение уголовно-правового обременения и направленное на минимизацию преступных последствий.
4. Предлагается классификация положительного посткриминального поведения лица, совершившего преступление, в зависимости от цели, которую преследовал законодатель при определении признаков посткриминального поведения в уголовно-правовой норме, на следующие группы:
1) посткриминальное поведение, направленное на возмещение причиненного ущерба и заглаживание вреда, причиненного в результате преступления;
2) посткриминальное поведение, способствующее раскрытию и расследованию преступления и направленное на сотрудничество с правоохранительными органами;
3) посткриминальное поведение, свидетельствующее об исправлении лица, совершившего преступление, и направленное на достижение целей уголовного наказания.
5. При рассмотрении отечественных и зарубежных институтов в рамках уголовно-правового компромисса, выявляется общемировая тенденция, направленная на сотрудничество с лицом, совершившим преступление, предоставление ему возможности различным образом минимизировать последствия совершенного деяния. В этом плане компромисс в уголовном праве – это не просто «идея» или «направление» в уголовной политике различных государств, но и реально существующий институт, суть которого состоит не только в уступках со стороны государства и преступника, а, прежде всего, во взаимовыгодном сотрудничестве и взаимодействии его участников.
Научно-практическая значимость диссертации заключается в том, что сформулированные в ней научные положения и выводы могут быть использованы при дальнейшем теоретическом исследовании элементов системы института компромисса и его реализации в уголовном праве; учтены при совершенствовании уголовного, уголовно-процессуального и уголовно-исполнительного законодательства и практики его применения; реализованы в учебном процессе.
Апробация результатов исследования. Диссертация подготовлена на кафедре уголовного права Уральской государственной юридической академии.
Основные положения диссертации изложены в научных статьях и иных публикациях; докладывались на заседании кафедры уголовного права УрГЮА; обсуждались на научных конференциях: VIII Межрегиональная научно-практическая конференция «Механизм реализации и защиты прав личности» (Екатеринбург, 2009), VII Международная научно-практическая конференция памяти М.И. Ковалева «Медиативный потенциал уголовного права» (Екатеринбург, 2010), IX Всероссийская научная конференция «Актуальные вопросы публичного права» (Екатеринбург, 2010), Международная научно-практическая конференция, посвященная 80-летию ГОУ ВПО «Саратовской государственной академии права» «Право и его реализация в XXI веке» (Саратов, 2011), IV Международная научно-практическая конференция «Право как основа современного общества» (Москва, 2011).
Структура работы определяется целями и задачами исследования и включает в себя введение, три главы, объединяющие восемь параграфов, заключение, список библиографических источников.
Уголовно-правовой компромисс: социальная сущность и признаки
Возможно, из таких соображений исходил законодатель, декриминализируя, в частности, состав оскорбления20. Безусловно, честь и достоинство являются важнейшей социально-правовой ценностью любого государства и общества и нуждаются в соответствующей государственной защите. Однако должна ли такая государственная защита неминуемо сопровождаться уголовной ответственностью? Сторонники утвердительного ответа на данный вопрос исходят из тех соображений, что «исключение из числа преступлений оскорбления означает перенос границы преступных посягательств на человека до моментов непосредственных посягательств на его здоровье и жизнь, и ликвидируют предупредительный порог на пути самых опасных посягательств на человека»21. В конечном счете, по их мнению, отмена уголовной ответственности за оскорбление негативно повлияет на уровень правосознания населения в целом. На наш же взгляд, современное законодательство предусматривает достаточно эффективные способы защиты обозначенных благ, не связанных с уголовной ответственностью. Речь в данном случае идет о гражданско-правовых и административных способах защиты, которые в значительной степени упрощают процедуру рассмотрения правонарушения, и, как нам представляется, являются более приспособленными к такому роду конфликтам. Ведь нельзя забывать о том, что отношения по охране чести и достоинства являются по своей сути частноправовыми, а потому уголовная ответственность за такие правонарушения должна предусматриваться только в исключительных случаях"".
Таким образом, реализация преступником своего права на позитивные поскриминальные действия, является актом добровольным, т.е. полностью зависящим от его собственной воли. В этой связи некоторыми авторами подчеркивается, в частности, особый характер социального воздействия исследуемых норм на сознание, волю и психологию людей, призванного стимулировать полезный для общества и государства вариант поведения. Такие нормы не принуждают к определенному поведению, а поощряют, одобряют и стимулируют его " .
В конечном счете, добровольные положительные посткриминальные действия лица, совершившего преступление, направлены исключительно на смягчение или устранение уголовно-правового обременения. Право на освобождение от уголовной ответственности и наказания принадлежит, согласно рассматриваемым нормам, исключительно государству в лице его правоприменительных органов. При этом, разрешая вопрос о применении указанных последствий, государственный орган принимает во внимание только внешнее объективное действие. Это значит, что наличие позитивной мотивации у виновного, с точки зрения уголовного закона, является необязательной. Сказанное, однако, не означает безразличность правовой нормы, предусматривающей смягчение уголовного обременения, к личности человека, совершившего преступление. В частности, немаловажное значение для правоприменителя имеет потеря таким лицом общественной опасности.
Ключевым моментом рассматриваемых норм является то, что они одновременно адресованы и непосредственно лицу, совершившему преступление, и правоприменительному государственному органу. Такие нормы, с одной стороны, призывают к индивидуальному социально-полезному поведению, одновременно определяя характер и объем устраняемого или
А поскольку данные нормы всегда имеют как минимум двух адресатов и предполагают некоторые варианты поведения с обеих сторон, то их направленность вполне очевидна - прийти к определенному соглашению посредством взаимных уступок. Государство в лице правоприменительных органов смягчает либо устраняет уголовно-правовое обременение лица, в социально-полезном поведении которого заинтересовано, а оно, в свою очередь, совершает определенные уголовным законом социально полезные действия. В этой связи мы склонны рассматривать указанные нормы в рамках уголовно-правового компромисса.
Одним из первых нормы уголовного закона, в которых лицу, совершившему преступление, гарантируется смягчение наказания или освобождение от уголовной ответственности в «обмен» на совершение таким лицом поступков, определенных в законе, как нормы, допускающие компромисс в борьбе с преступностью, в начале 90-х годов рассмотрел Х.Д. Аликперов" . Такая позиция, как и следовало ожидать, не осталось без внимания в научной среде, разделив ученых и правоприменителей на два «лагеря»: тех, кто ставит под сомнение сам факт существования компромисса в уголовном праве, и тех, кто признал вполне обоснованным наличие подобного института.
Компромисс в соотношении с основными уголовно-правовыми категориями
Особое место среди посткриминальных уголовно-правовых отношений занимает компромисс, который, если следовать предложенной выше классификации, относится к правоотношению, порождаемому правомерным поведением преступника. Его появление предопределяется предоставлением лицу, совершившему преступление, права на смягчение уголовно-правового обременения и наделением государственного органа полномочиями по применению соответствующей нормы уголовного закона. Нам представляется, что именно в рамках учения о правоотношении можно наиболее полно и органично рассмотреть участников и содержание уголовно-правового компромисса, очертить круг прав и обязанностей его субъектов.
Уникальная правовая природа норм уголовного закона, предусматривающих компромисс, способствовала рассмотрению некоторыми исследователями, в частности В.А. Елеонским, данных правоотношений в тесной связи с позитивной ответственностью личности перед уголовным законом1 . Однако, не вдаваясь в проблемы существования позитивной ответственности в принципе, отметим лишь то, что мы солидарны с мнением тех исследователей, которые считают, что уголовная ответственность по своей природе не может быть позитивной: к ней либо привлекают, либо не привлекают - mertium поп datur (третьего не дано). Поэтому на наш взгляд уголовно-правовой компромисс не является случаем, исключающим уголовную . ответственность, а наоборот, - результат компромисса в любом случае является ее формой реализации.
Любое правоотношение представляет собой сложное правовое явление. Поскольку уголовно-правовой компромисс отражает внутреннюю индивидуализированную связь между его участниками, он, как и любое правоотношение, не может не иметь определенной структуры - внутреннее строение, включающее в себя необходимые элементы.
Впервые структурный анализ уголовно-правового компромисса встречается в работах Г.О. Усатия 164. В последующих же исследованиях этот вопрос практически не освещался. Остановимся подробнее на выводах, к которым пришел Г.О. Усатий. Прежде всего, стоит отметить, что автор рассматривает понятие компромисс через призму уголовно-правового конфликта, поскольку именно он является предпосылкой возникновения и реализации компромиссных норм. С данным утверждением трудно было бы не согласиться, если бы Г.О. Усатий не сводил сущность уголовно-правового конфликта к столкновению идеологически-нравственных предписаний общества с действующими правовыми нормами165. Исходя из сказанного, нам представляется нелогичным вывод автора об определении уголовно-правового компромисса как взаимной договоренности между преступником и правоохранительными органами.
Однако при рассмотрении уголовно-правового компромисса в качестве определенной сделки, основанной на взаимовыгодных уступках сторон, еще более спорным является представление автора о его структуре: объект, объективная сторона, субъект, субъективная сторона166. В таком случае, следуя рассуждениям Г.О. Усатия, объектом уголовно-правового компромисса являются общественные отношения, которым был причинен вред и которые в последующем восстанавливаются действиями виновного. Объективная сторона представлена совокупностью действий, которые совершает лицо для
При таком подходе к структуре уголовно-правового компромисса нельзя не обратить внимание на то, что вторая сторона «сделки на взаимовыгодных уступках» осталась где-то «за бортом». Поэтому нам представляется целесообразнее рассматривать уголовно-правовой компромисс в рамках структуры правоотношения, поскольку в таком случае сохраняется главная его сущность - взаимосвязь и сотрудничество сторон, вступающих в него.
И так, взяв за основу классическую общепризнанную конструкцию правоотношения (субъект - объект - содержание), рассмотрим уголовно-правовой компромисс.
Как уже отмечалось ранее, уголовно-правовой компромисс это особая социальная связь между его участниками, потребность в котором возникает при столкновении, конфликте интересов сторон, в данном случае речь идет о преступлении. Поскольку в преступлении одна сторона - это лицо, совершившее общественно опасное деяние, другая - это лицо (группа лиц, общество), которому причинен вред или создана угроза причинения вреда, то и компромисс, следуя логике рассуждений, возможен соответственно между указанными участниками. Однако право вступить в подобный компромисс с преступником должно быть делегированным, ведь он обусловлен не только факторами приемлемости его всеми сторонами, но и формальным не противоречием законодательным нормам. В данном случае государство в лице законодателя делегирует право на компромисс государственным органам и их должностным лицам, выступающим в защиту конкретного лица, общества, пострадавших в результате совершения преступных посягательств.
Совершенно справедливо в таком случае утверждение Р.А. Сабитова: «Несомненно, ...государство - субъект уголовного правоотношения. Право издания, изменения, дополнения и отмены уголовных законов, право назначать наказание и освобождать от него принадлежит государству. Правоохранительные органы действуют от имени государства. В правоприменительных актах следственно-судебных органов выражается не отношение между определенным должностным лицом (прокуратурой, судом, органом расследования) и преступником, а отношение ... государства к преступнику. Совершив преступление, лицо вступает в противоречие с государственной волей, а не с отдельным органом или должностным лицом...» .
Таким образом, участниками (субъектами) уголовно-правового компромисса выступают, с одной стороны - лицо, совершившее преступление, с другой - всегда государство. Такой состав участников компромисса, конечно, не может не повлиять на его особенности. Так, поскольку при вступлении в компромисс с лицом, совершившим преступление, государство отказывается от дальнейшего уголовно-правового воздействия на преступника, то основания и условия такого компромисса должны быть им четко определены на законодательном уровне. Однако все же выбор следовать им или нет, делает непосредственно лицо, совершившее преступление. Именно от его поступка зависит реализация той или иной нормы уголовного законодательства, предусматривающей компромисс. Посредством компромисса преступник выражает свое отношение к лицу и (или) обществу, которые претерпевают последствия преступного посягательства, а значит - в итоге и к государству в целом, выступающему, таким образом, полноправным субъектом уголовно-правового компромисса.
Положительное посткриминальное поведение преступника как юридический факт уголовно-правового компромисса
Как отмечается в юридической литературе, одной из основных тенденций развития уголовно-правовой и процессуальной наук и соответствующего законодательства нашего времени стал поиск оптимальных способов разрешения возникающего в связи с совершением преступления конфликта. Данная тенденция оказалась столь глобальной и в мировом, и европейском масштабе, что даже нашла отражение в документах международного характера. Так, Комитет министров государств - членов Совета Европы в своих официальных рекомендациях от 17 сентября 1987 г.246 не только одобрил саму идею внесудебного урегулирования «уголовно-правовых споров», но и предложил конкретные модели подобного урегулирования, в числе которых были названы: выплата денежной суммы государству или общественной организации; возмещение причиненного вреда и восстановление прав потерпевшего; предоставление потерпевшему соответствующей компенсации либо как дополнительного урегулирования, либо в качестве его составной части. По сути, в указанных рекомендациях были обобщены варианты альтернативных уголовному преследованию мер, которые уже появились к тому моменту в различных национальных правовых системах.
В западной юриспруденции для характеристики подобных мер чаще всего используется английский термин «diversion» (отклонение, отход), во французской доктрине таким термином является «dejudiciarisation», то есть деюрисдикционный (несудебный) способ реакции на преступление.249
В настоящем параграфе нами предпринята попытка выявить в зарубежном уголовном праве те институты, которые, на наш взгляд, характеризуют компромисс между государством и лицом, совершившим преступление. Рассмотрение таких институтов в иностранном законодательстве позволит не только отследить общую тенденцию развития уголовно-правового компромисса, но и увидеть, возможно, те его особенности законодательного урегулирования, которые могли быть восприняты и в российском законодательстве.
Для удобства рассмотрения и анализа иностранных институтов, да бы увидеть их в целостной картине, мы взяли за основу предложенную Л.В. Головко классификацию альтернатив уголовному преследованию в зависимости от цели, поставленной законодателем, при регламентировании соответствующих альтернатив. К таковым целям Л.В. Головко относит: 1) устранение вредных последствий отдельного преступного деяния (реституитивные цели); 2) предупреждение совершение новых преступлений (частнопревентивные цели); 3) облегчение борьбы с преступностью (цели, стимулирующие раскрытие, расследование и доказывание других преступлений).250
Уголовно-правовые институты, направленные на устранение вредных последствий преступного деяния, являются наиболее распространенными. Компромисс в данном случае заключается в том, что лицо освобождается от уголовной ответственности тогда, когда компенсирует в той или иной форме причиненный преступлением вред. Указанная альтернатива уголовному преследованию все чаще в юридической литературе относится к так называемой «восстановительной юстиции». Как отмечает X. Зер, главным итогом преступления должна быть не кара как таковая, а, прежде всего, возмещение вреда потерпевшему (если и когда это осуществимо)" . Указанный автор выделяет следующие исходные положения «восстановительной юстиции»: 1) преступник в долгу, прежде всего, перед пострадавшим; 2) вину его можно искупить раскаянием и возмещением причиненного вреда; 3) нормой должно считаться не причинение страдания, а восстановление и исправление зла; 4) уголовный процесс должен преследовать главную цель - примирение.252
Примерами уголовно-правовых реституитивных институтов могут служить институты медиации (Англия, Франция, Бельгия), трансакции (Бельгия, Нидерланды), fiscal fine (Шотландия), признаки подобного института прослеживаются во временном отказе от возбуждения уголовного дела (Германия). Остановимся на некоторых из них более подробно.
Концепция медиации была заимствована англичанами в конце 70-х -начале 80-х годов, когда они «получили информацию о ранних медиационных проектах в США, Канаде и Австралии»253, где уголовно-правовая медиация развивалась под влиянием новых механизмов разрешения гражданско-правовых конфликтов. В литературе утверждается, что одной из основных причин появления в Англии медиации стало стремление полноценно вовлечь потерпевшего в разрешение уголовно-правового конфликта, так как в традиционной системе уголовной юстиции он почти полностью отстранен от выработки уголовно-процессуальных решений, в том числе тех, которые связаны с возмещением причиненного преступлением ущерба.254
«Центральная идея медиации заключается в том, что конфликтующие стороны - нарушитель уголовного закона и потерпевший - с разрешения уполномоченных государственных органов пытаются разрешить свой конфликт вне рамок уголовной юстиции, прибегая к посредничеству третьих лиц, чаще всего представителей общественных образований, ориентированных на предупреждение преступности или борьбу с ней
Теоретические проблемы совершенствования норм российского законодательства, составляющих институт уголовно-правового компромисса
В данном случае, суд совершенно справедливо принял во внимание только обстоятельства, характеризующие само посткриминальное поведение лица, т.е. его деятельное раскаяние, выраженное в активной помощи следствию и способствовании раскрытию преступления, а также положительные характеристики личности по месту работы и жительства, которые в совокупности свидетельствуют об утрате им общественной опасности . Что касается общественной опасности самого преступления, то при разрешении вопроса об освобождении от уголовной ответственности в связи с деятельным раскаянием, она должна учитывается только при определении степени тяжести совершенного деяния и не более того.
На наш взгляд, законодательная формулировка «перестало быть общественно опасным», закрепленная в ст. 75 УК РФ, имеет очень большое превентивное значение. Почему законодатель не принял во внимание данное обстоятельство при конструировании нормы об освобождении от уголовной ответственности в связи с примирением с потерпевшим, остается только догадываться. Разночтений и ошибок при применении соответствующих норм
Кассационное определение Верховного суда РФ от 04.08.2010 N 23-010-09. 365 Так судебная коллегия ВС РФ в Кассационном определении от 07.06.2010 N 86-О10-10сп при разрешении вопроса о наличии оснований для освобождения подсудимого К. от уголовной ответственности по основанию, предусмотренному ст. 75 УК РФ, в связи с деятельным раскаянием, пришла к выводу, что такое основание отсутствует. Среди аргументов принятого решения судебная коллегия указала в частности на то, что с учетом обстоятельств содеянного К. судом не установлены данные, свидетельствующие о заглаживании причиненного им вреда, а также о том, что он перестал быть общественно опасным. можно было бы избежать, дополнив ст. 76 УК РФ словами: «...и вследствие примирения с потерпевшим перестало быть общественно опасным». В конечном счете, императивность уголовно-правовых норм, предусматривающих освобождение лица от уголовной ответственности, не должна трактоваться как «слепое» следование положениям закона без надлежащей правовой оценки состава посткриминального деяния. В этой связи, в чем мы солидарны с И.А. Тархановым, оригинальность уголовно-правовых норм, предусматривающих смягчение уголовно-правового обременения лицу, совершившему преступление, заключается в том, что призыв к социально-желательному варианту поведения корреспондируется с обязательством государства наделить субъекта той или иной мерой уголовно-правового поощрения в случае достижения им установленных в законе показателей и, дополним, обязательством дать правовую оценку всем обстоятельствам совершения виновным лицом положительных посткриминальных действий.
Коллизии между нормами, предусматривающими компромисс государства с лицом, совершившим преступление.
По нашему мнению, наиболее ярким примером таких коллизий может служить институт деятельного раскаяния, правовая природа которого до сих пор не может придти к единому пониманию среди юристов. Мы лишь рассмотрим некоторые из коллизий, которые являются наиболее обсуждаемыми в научной литературе.
И в первую очередь хотелось бы обратиться к конкуренции между некоторыми примечаниями к статьям Особенной части и ч. 1 ст. 75 УК РФ. После изменений в ч. 2 ст. 75 УК РФ, внесенных Законом от 27 июля 2006 года, уже не требуется прямого соответствия норм-примечаний к статьям Особенной части и части первой ст. 75 УК РФ. Но даже в нынешней редакции сохранились противоречия, заключающиеся в том, что примечания к статьям Особенной части УК нередко охватывают преступления небольшой или средней
Тарханов И.А. Поощрение позитивного поведения и его реализация в уголовном праве: вопросы теории, нормотворчества и правоприменения. тяжести. «Действительно, встречаются ситуации, когда специальное основание освобождения от уголовной ответственности предусмотрено и в отношении деяний, квалифицируемых как преступление небольшой тяжести (например, ч. 1 ст. 204 УК; ч. 4 ст. 223 УК), что влечет возможность одновременного применения к таким деяниям общего основания освобождения от уголовной ответственности, предусмотренного ч. 1 ст. 75 УК» . В частности Л.В. Головко приводит следующий пример: лицо, незаконно изготовившее газовое оружие (ч. 4 ст. 223 УК), добровольно его сдает, но отказывается способствовать раскрытию преступления (дать показания, назвать соучастников и т.д.). Какую норму необходимо применить: примечание к ст. 223 или чЛ ст. 75 (ведь это преступление небольшой тяжести)? Сложность заключается еще в том, что примечание к ст. 223 УК сформулировано императивно, т.е. следователь обязан освободить от уголовной ответственности лицо, добровольно сдавшее оружие, тогда как ч. 1 ст. 75 УК дает ему право на усмотрение - он вправе отказать в прекращении уголовного дела, учтя, например, поведение обвиняемого в ходе предварительного следствия.
По мнению Л.В. Головко, здесь коллизия должна решаться в пользу специального основания освобождения от уголовной ответственности. «Правило lex specialis derogate lex generalis является универсальным методом толкования права: если законодатель считает, что ситуация регулируется общей нормой, то он не формулирует норму специальную, и наоборот
В то же время в литературе все чаще обращается внимание на юридическую природу специальных оснований освобождения от уголовной ответственности, которая, по мнению некоторых исследователей, значительно отличается от правовой природы деятельного раскаяния. Так, например, указывается, что юридическая природа норм, предусматривающих специальные основания освобождения от уголовной ответственности, включает в себя не только отдельные признаки деятельного раскаяния, но и добровольного отказа от преступления, обстоятельств, исключающих преступность деяния или смягчающих наказание, либо предшествующих совершению преступления. На этой основе некоторыми авторами предлагается общим основанием освобождения от уголовной ответственности по нормам Особенной части УК РФ считать нецелесообразность привлечения лица к судебной ответственности и применения к нему принудительных мер уголовно-правового характера. В этой связи, указывается на необходимость предусмотреть в Общей части Уголовного кодекса РФ норму, «которая бы стала действительно общим правилом применения всех случаев освобождения от уголовной ответственности, предусмотренных соответствующими статьями Особенной части УК РФ»372.
Однако обозначенная проблема не ограничивается рамками научной доктрины. Так на практике судами нередко указывается на самостоятельный характер норм-примечаний, регламентирующих освобождение виновного от уголовной ответственности. В связи с чем, при фактическом наличии признаков деятельного раскаяния, уголовное дело в отношении обвиняемых прекращается, как это не парадоксально, за отсутствием состава преступления. Приведем конкретный пример.