Содержание к диссертации
Введение
ГЛАВА 1. Криминологическая характеристика и детерминанты преступности коренных малочисленных народов севера 16
1. Понятие н общественная опасность преступностн коренных малочисленных народов Севера 16
2. Криминологическая характеристика лиц из числа коренных малочисленных народов Севера, совершающих преступиення 32
3. Понятие н виды детерминант преступности коренных малочисленных народов Севера 56
ГЛАВА 2. Теоретические основы профилактики преступности коренных малочисленных народов севера 85
1. Понятие, виды, уровни и субъекты профилактики преступности коренных малочисленных народов Севера 85
2. Социально-правовые основы профилактики преступности коренных малочисленных народов Севера 101
ГЛАВА 3. Профилактика преступности коренных малочисленных народов севера 114
1. Профилактика преступности коренных малочисленных народов Севера на общесоциальном уровне 114
2. Профилактика преступности коренных малочисленных народов Севера на специально -криминологическо мур овне 132
3. Профилактика преступности коренных малочисленных народов Севера нанндивидуальномуровне 166
Заключение 183
Список использованной литературы
- Криминологическая характеристика лиц из числа коренных малочисленных народов Севера, совершающих преступиення
- Понятие н виды детерминант преступности коренных малочисленных народов Севера
- Социально-правовые основы профилактики преступности коренных малочисленных народов Севера
- Профилактика преступности коренных малочисленных народов Севера на специально -криминологическо мур овне
Введение к работе
Актуальность избранной темы. В последние годы уровень преступности на территории России вообще и Ямало-Ненецкого автономного округа в частности имеет тенденции роста. Схожая прогрессирующая динамика касается и такой ее составной части, как этническая преступность.
Вопросы изучения этнической преступности неоднократно поднимались в трудах многих исследователей. Изучение работ в этой сфере показывает, что вектор научного познания в основном направлен на разработку проблематики преступности выходцев с Северного Кавказа и Средней Азии. Вместе с тем в России проживает 47 национальностей, отнесенных законодательством к числу коренных малочисленных народов Севера (далее - КМНС), которыми в местах исконного проживания совершается значительное количество преступлений. При этом необходимо иметь в виду, что такая разновидность этнической преступности, как преступность коренных малочисленных народов Севера обладает рядом характерных особенностей, касающихся не только криминологической характеристики субъектов, но и ее детерминант. Возрастающая инклюзия коренных малочисленных народов Севера в социальную жизнь общества, переход от кочевого образа жизни в тундре к самоидентификации в коммуникативном пространстве крупных полиэтнических поселений, обуславливают необходимость изучения и анализа указанных особенностей.
Акцентуация научного интереса к проблеме преступности КМНС связана с глобальным преобразованием жизнедеятельности коренных северных народов. Это приводит к углублению социальных проблем, провоцирующих повышение их криминальной активности по сравнению с другими группами населения. По данным Информационного центра УМВД России по ЯНАО, в 2014 году на территории автономного округа зарегистрировано 9 008 преступлений, из которых 824 совершено представителями коренных малочисленных народов, что составляет более 9% от числа всех совершенных в округе преступлений; удельный вес коренного населения от общего числа проживающих в округе не превышает 7%, что свидетельствует о снижении у КМНС антикриминального иммунитета. Превалирующей эта тенденция осталась и в 2015 году.
Ретроспективный анализ исторической изменчивости преступности коренных малочисленных народов Севера показывает, что с момента покорения полярных рубежей, последующего промышленного освоения нефтегазовых промыслов коренное малочисленное население Севера, в какой-то степени, было подвержено люстрации, что было обусловлено отсутствием образования, навыков широкого социального общения и закрытым образом жизни в родовых общинах. Другими словами, их вовлеченность в общественную жизнь преобладающего населения была незначительной. В этой связи преступность коренных малочисленных народов Севера носила преимущественно внутриобщинный и
насильственный характер. В последнее время благодаря усилиям федеральных и региональных властей, направленных на комплексное социально-экономическое развитие Арктической зоны и преодоление очагового характера промышленно-хозяйственного освоения полярных территорий, коренное население Севера получило ряд преференций и стало заметным участником общественных отношений в регионах исконного проживания. Однако давление индустриальной цивилизации и массовой культуры повлекли за собой трансформацию количественных и качественных показателей преступности коренного малочисленного населения Севера. Эта преступность переросла внутриобщинный и насильственный характер, на сегодняшний день ее стали определять корыстные преступления, преступления в сфере экологии и ряд других. Вместе с тем она по-прежнему сохраняет территориальные и национальные признаки, поэтому в перспективном изучении преступности коренных малочисленных народов Севера одинаково недопустимы как тенденция абсолютизации региональной специфики, так и недооценка ее особенностей.
В тоже время, несмотря на существующую проблематику преступности коренных малочисленных народов Севера, дисперсное расселение которых охватывает территории 32 субъектов Российской Федерации, в научных трудах, за исключением работ Т.В. Киселевой, вопросы исследования этой преступности и ее профилактики своего отражения не нашли.
Степень научной разработанности темы исследования. При проведении данного исследования автор опирался на труды своих предшественников. В ходе исследования изучались работы в области уголовного, уголовно-процессуального, уголовно-исполнительного права и криминологии, а именно: Г.А. Аванесова, А.И. Алексеева, М.М. Бабаева, Ю.Д. Блувштейна, С.И. Герасимова, Я.И. Гилинского, А.И. Долговой, А.Э. Жалинского, З.С. Зарипова, В.Ф. Зудина, К.Е. Игошева, Д.А. Керимова, В.Н. Кудрявцева, Г.М. Миньковского, А.Б. Сахарова, О.В. Старкова, А.Я. Сухарева, В.С. Устинова, А.В. Шеслера, И.В. Шмарова и других. Однако в исследованиях названных ученых вопросы криминологической характеристики и профилактики преступности коренных малочисленных народов Севера не рассматривались.
Новизна темы исследования, которая находится в тесной связи со многими отраслями права, а также с разнообразными областями научного знания, обусловила необходимость изучения автором работ, в которых анализируются вопросы социально-философского плана, относящиеся к ментальности и культуре коренных малочисленных народов Севера. В частности, это монографии: Л.В. Андриченко «Правовой статус национальных меньшинств и коренных народов в Российской Федерации» (Москва, 2005), С.Н. Харючи, К.Г. Филанта, И.Ю. Антонова «Социальные нормы коренных малочисленных народов Севера России» (Москва, 2009); диссертации на соискание ученой степени кандидата наук: О.Г. Бережной «Культура коренных малочисленных народов ЯНАО в современных
условиях и ее перспективы» (Тюмень, 2007), Е.П. Ильиной «Незаконная добыча (вылов) водных биологических ресурсов (по материалам Камчатского края)» (Москва, 2014); диссертации на соискание ученой степени доктора наук: С.Н. Харючи «Правовые проблемы сохранения и развития коренных малочисленных народов России» (Тюмень, 2010), В.П. Гоголева «Конституционно-правовые основы патернализма партнерства в отношении коренных малочисленных народов севера, Сибири и Дальнего Востока России» (Москва, 2014) и ряд других.
Вместе с тем, несмотря на бесспорную научную и практическую значимость работ указанных ученых, следует отметить, что при комплексном подходе к проблемам существования коренных малочисленных народов Севера в современном социальном, культурном и экономическом пространстве по-прежнему актуальными для науки и правоприменительной деятельности остаются вопросы региональных и национальных особенностей преступности КМНС, необходимость их анализа и учета при организации профилактической деятельности.
Цели и задачи исследования. Основной целью настоящего исследования является формулирование понятия преступности коренных малочисленных народов Севера и диагностика ее характерных признаков, выработка конкретных практико-ориентированных рекомендации и предложений, направленных на изменение регионального законодательства и совершенствование деятельности по профилактике преступности коренных малочисленных народов Севера.
Поставленная цель определила перечень задач, на которых было сфокусировано внимание в ходе работы над диссертацией:
- формулирование определения общественной опасности преступности
коренных малочисленных народов Севера;
- выявление детерминант преступности коренных малочисленных
народов Севера;
определение социально-правовых и прикладных основ профилактики преступности коренных малочисленных народов Севера;
изучение и анализ применения средств профилактики преступности коренных малочисленных народов Севера на общесоциальном, специально-криминологическом и индивидуальном уровнях;
- выявление и раскрытие недостатков в организации работы по
профилактике преступности КМНС, выработка рекомендаций по их
минимизации и устранению.
Объектом диссертационного исследования являются общественные отношения, складывающиеся в сфере профилактики преступности коренных малочисленных народов Севера в Ямало-Ненецком автономном округе.
Предметом диссертационного исследования выступают
криминологические аспекты личности представителя малочисленных народов Севера Ямало-Ненецкого автономного округа, совершающего преступления; детерминанты преступности данных лиц; формы и
особенности применения мер профилактики, а также недостатки их реализации.
Научная новизна диссертационного исследования заключается в определении криминологической характеристики преступности коренных малочисленных народов Севера, ее субъектов и специфических детерминант, а также в выработке и обосновании практических мер по повышению эффективности профилактики преступности аборигенного населения Севера.
Теоретическая и практическая значимость диссертационного исследования. Теоретическое значение работы заключается в комплексной криминологической характеристике преступности коренных малочисленных народов Севера, а равно в разработке теоретико-прикладных основ ее профилактики. Результаты и выводы, сделанные в работе, могут способствовать проведению дальнейших исследований по проблемам профилактики преступности коренного населения Ямало-Ненецкого автономного округа. Практическое значение работы проявляется в том, что выводы и предложения, полученные в результате исследования, могут быть использованы и применены:
при совершенствовании профилактического законодательства в 32 регионах Российской Федерации, на территории которых проживают коренные малочисленные народы Севера;
для повышения эффективности ведомственного контроля и межведомственного взаимодействия правоохранительных органов, консолидации ресурсов и усилий всех субъектов профилактики регионального уровня;
в образовательной деятельности, в процессе преподавания курса «Криминология», а также при прохождении курсов повышении квалификации работниками правоохранительных органов.
Методология и методы диссертационного исследования. Методологическую основу работы составил диалектический метод научного познания. Также проведенное исследование базируется на методе системного анализа и синтеза, что позволило определить ключевые понятия, используемые в работе: преступность коренных малочисленных народов Севера, детерминанты и профилактика такой преступности.
Частнонаучные методы познания, такие как статистический и социологический, способствовали выявлению общественной опасности преступности коренных малочисленных народов Севера, выделению специфики структурных элементов криминологической характеристики личности коренных жителей Севера, совершающих преступления, выявлению детерминант исследуемого вида преступности.
Основные выводы диссертационного исследования были получены с помощью анализа документов, данных уголовно-правовой статистики и метода экспертной оценки.
В процессе работы над диссертационным исследованием были изучены международные документы в области защиты прав и свобод коренных
малочисленных народов, нормативные правовые акты Российской Федерации и Ямало-Ненецкого автономного округа, определяющие правовое и социальное положение коренных малочисленных народов Севера. Также, статистические данные преступности в России, ЯНАО (в целом и отдельно в разрезе КМНС), материалы доследственных проверок, уголовных дел и судебная практика о преступлениях, совершенных аборигенным населением, обобщенные результаты прокурорского надзора за соблюдением требований федерального законодательства при осуществлении профилактики преступности и ее отдельных проявлений.
Метод экспертной оценки позволил определить точку зрения сотрудников правоохранительных органов относительно характерных криминологических признаков преступности коренных малочисленных народов Севера, подходов к ее профилактике, а также определить наиболее значимые элементы криминологической характеристики личности лиц из числа коренных малочисленных народов Севера.
Посредством метода правового моделирования были сформулированы предложения по совершенствованию нормативных правовых актов Ямало-Ненецкого автономного округа, межведомственных нормативных документов, определяющих деятельность субъектов профилактики преступности.
Положения, выносимые на защиту:
-
Преступность коренных малочисленных народов Севера (по материалам Ямало-Ненецкого автономного округа) - это разновидность преступности, которая представляет собой социальное, уголовно-правовое, исторически изменчивое, массовое явление, складывающееся из совокупности преступлений, совершаемых ненцами, ханты и селькупами на территории исторического расселения своих предков, обусловленная особенностями национально-территориального менталитета, культурной и этнической самобытностью, а также традиционными видами хозяйственной деятельности.
-
Состояние реальной преступности коренных малочисленных народов Севера выше числа выявленных преступлений, что связано с:
- особенностями дисперсного расселения аборигенного населения
Ямало-Ненецкого автономного округа, обусловленного касланием оленей на
значительной территории с низкой плотностью населения;
недостаточной социальной интеграцией в преобладающее общество, продиктованной традицией проживания в компактных поселениях, образованных по национальному признаку с сохранением архаичных вариантов поведения;
недостатками в работе правоохранительных органов по учету и раскрытию преступлений, совершаемых представителями коренных малочисленных народов Севера.
3. Структура преступности коренных малочисленных народов Севера
имеет ряд характерных признаков:
увеличена доля посягательств насильственного характера, по сравнению с преступностью по автономному округу в целом;
имеют место гендерные различия с возрастанием числа преступлений, совершенных женщинами;
повышен порог повторности противоправных деяний с ростом степени их общественной опасности.
4. Систему характерных детерминант преступности коренных
малочисленных народов Севера образуют:
особенности семейного воспитания, основанного на рудиментарных национальных нормах поведения, дисперсном и локальном расселении, сужающем сферу позитивных социальных контактов;
связанное с аскриптивным статусом индифферентное отношение значительного числа представителей коренных малочисленных народов Севера к труду как к социальной обязанности;
навыки обусловленные территориально-климатическими условиями навыков использования в повседневной жизни холодного и огнестрельного оружия, что провоцирует его широкое применение при совершении преступлений против личности;
правовой нигилизм, детерминированный этническим менталитетом;
региональная специфика осуществления традиционных видов хозяйственной деятельности по природопользованию (оленеводство, охота, рыболовство).
5. Систему субъектов профилактики преступности коренных
малочисленных народов Севера (по материалам Ямало-Ненецкого
автономного округа) образуют:
специализированные субъекты профилактики (суд, прокуратура, органы внутренних дел, уголовно-исполнительная инспекция, служба судебных приставов, государственная инспекция безопасности дорожного движения, федеральная служба по контролю за незаконным оборотом наркотиков, специализированные комиссии в администрациях регионального и муниципального уровня: по делам несовершеннолетних, антинаркотическая и ряд других);
частично-специализированные субъекты профилактики (контрольные государственные органы: налоговая полиция, Ростехнадзор, служба по охране и контролю биологических ресурсов; подразделения вневедомственной охраны МВД России и охранные структуры предприятий топливно-энергетического комплекса, осуществляющих добычу углеводородного сырья на территории автономного округа);
неспециализированные субъекты профилактики (департамент по делам коренных малочисленных народов Севера администрации Ямало-Ненецкого автономного округа, учреждения здравоохранения, культуры, спорта, социального обслуживания населения, средства массовой информации; общественные организации, образованные по национальному признаку (например, «ЯМАЛ потомкам»); религиозные общины; трудовые
коллективы (артели, фактории), созданные для группового осуществления традиционных видов хозяйственной деятельности).
6. Национальные основы профилактики преступности коренных
малочисленных народов Севера (по материалам Ямало-Ненецкого
автономного округа) характеризуются преимущественно общесоциальным и
экономическим содержанием:
- нормативное регулирование направлено на обеспечение устойчивого
развития коренных малочисленных народов Севера: оказание позитивного
воздействия на традиционную занятость, поддержку и субсидирование
промыслов, повышение конкурентоспобности продуктов традиционной
хозяйственной деятельности;
акцент на сохранение и развитие родного языка, национальной культуры и фольклора, поколенческую передачу этнически обусловленного социального опыта;
разработка и реализация значительного по объему спектра мер, направленных на позитивную социализацию коренных малочисленных народов Севера в преобладающее общество.
7. Повышение эффективности профилактики преступности коренных
малочисленных народов Севера возможно, в том числе, с учетом:
постоянного мониторинга не только уголовно-правовых характеристик этой преступности, но и других фоновых явлений, имеющих отягощенные социальные последствия;
совершенствования процесса сбора и межведомственного обмена субъектами профилактики данными о преступности КМНС и факторах на нее влияющих, в связи с чем необходимо внести изменения в Закон Ямало-Ненецкого автономного округа от 05.04.2010 №38-ЗАО «О профилактике правонарушений в Ямало-Ненецком автономном округе» и ряд других нормативных правовых актов;
реализации мер по противодействию алкоголизации в отношении коренных малочисленных народов Севера;
актуализации виктимологической профилактики преступности коренных малочисленных народов Севера посредством усиления разъяснительной и просветительской работы;
приоритетного привлечения на вакантные должности участковых уполномоченных полиции в сельской и тундровой местности представителей коренных малочисленных народов Севера, что позволит поднять на более высокий уровень степень доверия тундрового населения к представителям власти;
привлечения к реализации мер индивидуальной профилактики лиц из числа наиболее уважаемых и пользующихся авторитетом представителей коренных малочисленных народов Севера, с возможностью их материального стимулирования;
отказа от реализации в сфере индивидуальной профилактики метода административного принуждения и смещение акцента в сторону
персонифицированного предупредительного воздействия путем комплексного подхода к его организации.
Степень достоверности результатов проведенного исследования. Сформулированные диссертантом в исследовании выводы и рекомендации логически обоснованы и имеют высокую степень достоверности, что подтверждается совокупностью следующих положений:
использованы данные, полученные учеными в ходе исследования теоретических аспектов преступности и профилактики;
эффективно применен комплекс общенаучных и частнонаучных методов познания, составивших методику исследования;
осуществлен сравнительный анализ полученных данных с имеющимися в юридической литературе сведениями об особенностях преступности вообще и преступности коренных малочисленных народов Севера в Ямало-Ненецком автономном округе, в частности;
использованы эмпирические данные, а именно открытые статистические данные о преступности в Российской Федерации, в Ямало-Ненецком автономном округе, сведения о количестве преступлений, совершаемых представителями коренных малочисленных народов Севера в Ямало-Ненецком автономном округе; результаты интервьюирования по специально-разработанным анкетам 89 представителей коренных малочисленных народов Севера и 90 сотрудников правоохранительных органов, проходящих службу в Ямало-Ненецком автономном округе; опубликованные в специальной литературе данные конкретно-социологических исследований по теме диссертационного исследования; результаты изучения 372 уголовных дел о преступлениях, совершенных представителями коренных малочисленных народов Севера, 230 судебных решений в отношении ненцев, ханты и селькупов (в период с 2008-2015 гг.), а также результаты прокурорского надзора за соблюдением субъектами профилактики требований федерального и регионального законодательства по противодействию преступности;
- диссертационный материал использовался в учебном процессе при
проведении семинарских занятий по курсу «Криминология», «Уголовное
право» в Институте государства и права федерального государственного
бюджетного образовательного учреждения высшего образования
«Тюменский государственный университет». Результаты данного
диссертационного исследования нашли отражение в научно-
исследовательской работе кафедры.
Апробация результатов исследования: Основные положения диссертации отражены в четырнадцати опубликованных научных статьях, три из которых опубликованы в научных журналах, включенных в Перечень ведущих рецензируемых научных журналов и изданий, рекомендованных ВАК России для опубликования основных положений диссертационных исследований.
Результаты исследования в виде докладов и сообщений были представлены научной общественности на девяти научно-практических конференциях: Всероссийская научно-практическая конференция «Социология, философия, право в системе обеспечения социальной безопасности общества и региона» (Красноярск: Сибирский юридический институт Федеральной службы Российской Федерации по контролю за оборотом наркотиков, 19 декабря 2012 г.); V Международная научно-практическая конференция «Актуальные проблемы современного российского права» (Невинномысск: Невинномысский государственный гуманитарно-технический институт, 21-22 февраля 2013 г.); Всероссийская научно-практическая конференция «Преступность в Западной Сибири: актуальные проблемы профилактики и расследования преступлений» (Тюмень: Тюменский государственный университет, 28 февраля - 1 марта 2013 г.); XIII Всероссийская научная конференция молодых исследователей «Диалог культур и цивилизаций» (Тобольск: Тобольская государственная социально-педагогическая академия, 1-2 марта 2013 г.); Четвертый Пермский международный конгресс ученых-юристов «20 лет Конституции Российской Федерации: актуальные проблемы юридической науки и правоприменения в условиях совершенствования российского законодательства» (Пермь: Пермский государственный национальный исследовательский университет, 18-19 октября 2013 г.); Международная научно-практическая конференция «Проблемы и перспективы формирования правового государства и гражданского общества в России» (Невинномысск: Невинномысский государственный гуманитарно-технический институт, 12-13 декабря 2013 г.); XV Всероссийская научная конференция молодых исследователей «Диалог культур и цивилизаций» (Тобольск: Тобольская государственная социально-педагогическая академия, 14-25 марта 2014 г.); XVI Всероссийская научная конференция молодых исследователей «Диалог культур и цивилизаций» (Тобольск: Тобольская государственная социально-педагогическая академия, 6-7 марта 2015 г.); VII Международная научно-практическая конференция «Актуальные проблемы современного российского права» (Невинномысск: Невинномысский государственный гуманитарно-технический институт, 21-22 мая 2015 г.).
Отдельные положения диссертационного исследования используются в учебном процессе Тюменского государственного университета.
Криминологическая характеристика лиц из числа коренных малочисленных народов Севера, совершающих преступиення
В начале тысячелетия В.В. Лунеев указывал: «доминирующей криминологической тенденцией остаются продолжающийся рост преступности в мире, увеличение ее тяжести и общественной опасности с одновременным отставанием социально-правового контроля от растущей мобильной и мимикрирующей криминализации общественных отношений»2. Данные тенденции характерны и для текущего времени, что сохраняет актуальность изучения как преступности в целом, так и ее отдельных этнических проявлений.
Происходящий на современном этапе процесс социальной интеграции коренного малочисленного населения Севера в доминирующее общество, переход от кочевого образа жизни к оседлости в условиях урбанизации, обуславливают необходимость выявления не только специфических черт преступности аборигенных народов, но и вариативных подходов к ее предупреждению. Эффективная деятельность по профилактике такой преступности, наряду с иными социальными инструментами, должна способствовать сохранению и устойчивому развитию автохтонных народов арктических территорий России. Как указывает С.Х. Хакназаров: «устойчивое, с общенациональной точки зрения, развитие - это управляемое развитие человеческого общества с целью сохранения его жизнедеятельности. Оно предполагает наблюдение за системой показателей развития жизни в следующих аспектах: географическом, экономическом, культурном и правовом» . Аналогичное мнение высказывает Ю.В. Черновицкая, которая пишет, что «для гармоничного развития (бесконфликтного, т.е. дающего возможность "снять заявку" на выживание, сохранить свою национальную ауру) требуются свои гигантские "скрепьг", гасящие цивилизационньге разломы и противоречия на базе симбиоза техногенных и этнонацнональных систем и воспроизводства в их рамках не только товарной массы, но и качества жизни» . Поэтому вопросы обеспечения такого развития лежат, в том числе, в плоскости изучения преступности коренных малочисленных народов Севера, ориентированного не только на достижение специально криминологических целей её предупреждения, но, в обще социальном смысле, направленного на преодоление препятствий на пути оптимального включения народов севера в жизнь современного поликультурного общества.
С учетом того, что тема диссертационного исследования связана, в первую очередь, со спецификой субъекта преступления, необходимо определить ряд признаков, которые позволят вьгделить представителей коренных малочисленных народов Севера из общей совокупности лиц, нарушивших уголовно-правовые запреты Российское законодательство трактует термин коренные малочисленные народы Севера, Сибири и Дальнего востока как «народы, проживающие в районах Севера, Сибири и Дальнего востока, на территориях традиционного расселения своих предков, сохраняющие традиционный образ жизни, хозяйствование и промыслы, насчитывающие менее 50 тысяч человек и осознающие себя самостоятельными этническими общностями». Данное толкование учитывает ряд характерных факторов, но, по нашему мнению, все равно, носит суженный характер. Это связано с тем, что указанный Федеральный закон не включает в малочисленные народы тех представителей коренного населения, которые не осуществляют традиционной хозяйственной деятельности, проживают в населенных пунктах со смешанным составом населения, однако, в полной мере сохраняют этническую самобытность, специфический менталитет и архетипические формы поведения. Региональное законодательство субъектов Российской Федерации в отношении коренных малочисленных народов в этом аспекте дополняет федеральное, потому в качестве критерия отнесения тех или иных лиц к числу коренных народов севера, кроме указанных выше, относит и национальную принадлежность лиц, которые не заняты традиционным промыслом. Данная позиция является более социально справедливой, так как в большей мере соответствует современной действительности. В свою очередь, включение в состав субъектов преступности коренных малочисленных народов ЛНАО представителей именно трех национальной, обусловлено пунктом 1 Постановления Правительства Российской Федерации от 24.03.2000 № 255 «О едином перечне коренных малочисленных народов Российской Федерации». В соответствие с указанным документом, на территории Ямало-Ненецкого автономного округа проживают коренные малочисленные народы представленные национальностями ненцы, ханты и селькупы2.
Кроме самого определения коренных малочисленных народов Севера немаловажную объяснительную роль играет такой их признак как самобытность, который неоднократно будет использован в данном исследовании в значении критерия, качественно отличающего аборигенных жителей севера от представителей других социальных общностей. В науке, тем более юридической, нормативного закрепления понятия самобытности не существует. Вместе с тем, законодатель и многие авторы оперируют понятием самобытности, не раскрывая, однако, его подлинного содержания. Поэтому практически значимой в данном контексте является точка зрения, высказанная П.В. Гоголевым: «самобытность коренных народов приобретает значение первичной правовой ценности. Она выступает в качестве юридической категории, обобщающей важнейшие и потому охватываемые правом свойства этнических сообществ. Отсюда происходит закрепление и гарантирование специальных прав как следствие особого статуса. Она находит свое выражение в религии, языке, традициях, культурном наследии, особенностях образа жизни, отличном от других групп национального сообщества и в непростой исторической судьбе, обусловленной их колонизацией, лишением исконных земель, территории и ресурсов, а также нахождении под воздействием значительных угроз» .
Понятие н виды детерминант преступности коренных малочисленных народов Севера
Для современного российского общества характерна популяризация в общественном сознании тенденций консюмеризма, гипертрофированного, не обусловленного реальной необходимостью уровня потребления, как социальной нормы Вместе с тем, в ситуации вертикального и горизонтального расширения потребностей, рост возможностей по их легальному удовлетворению всегда ограничен объективными причинами и, как правило, не пропорционален интенсивности их возростания. В этом контексте заслуживает внимания замечание Я.И. Гилинского, который указывает, что «преступность проявляется через определенные уголовным законом действия, поступки людей. Между тем, все свои действия человек совершает, в конечном счете, ради удовлетворения тех или иных потребностей. Потребности людей распределены относительно равномерно и имеют тенденцию к возрастанию. А возможности удовлетворения потребностей - различны, неравны. И хотя определенная степень неравенства зависит от индивидуальных особенностей, однако главным источником неодинаковых возможностей удовлетворять потребности служит социально-экономическое неравенство, занятие индивидом различных, неоднородных позиции в социальной структуре общества» .
При этом, говоря о специфике причин и условий преступности аборигенного населения Севера, необходимо отметить, что она обусловлена несовпадением культурной и бьповой модели жизнедеятельности коренных малочисленных народов Севера с общепринятыми нормами, что проецирует неопределенность социального статуса и дисбаланс в удовлетворении возрастающих потребностей. Проблематика социальной самоидентификации коренных народов в современном обществе связана с недостатками государственной политики, которая, существуя в формате жесткого патернализма, фактически сформировала в отношении КМНС необоснованный стереотип людей «второго сорта». О недостатках государственной, в том числе, социальной политики В.П. Гоголев указывает: «патернализм с момента присоединения к Российской империи территорий Севера, огосударствления населявших их народов является главной идеологической основой государственной политики в отношении коренных малочисленных народов на всем протяжении XVII - XX веков. Развитие коренных народов в советский период характеризовали противоречивые процессы: с одной стороны, укрепление связей между русским и коренными народами, с другой -распространение болезней, алкоголизация, утрата некоторых самобытных традиций». По этим причинам, в настоящее время сложилась ситуация конфликта потребностей и возможностей по их удовлетворению. С одной стороны, ненцы, ханты и селькупы, ведущие традиционный кочевой образ жизни, вовлекаются в процесс расширения потребностей, которые в полном объеме результатами традиционных, экономически малоэффективных форм хозяйственной деятельности удовлетворены быть не могут. С другой стороны, представители коренных национальностей, перешедшие к оседлому образу жизни, по причине имеющихся сложностей интеграции в преобладающее общество, в силу национального менталитета и других субъективных особенностей, не обладают всем спектром тех социальных качеств (уровень образования, знание иностранных языков, развитое правосознание), которые гарантируют наличие равных с другими членами общества возможностей по удовлетворению своих потребностей.
Существующее недоверие аборигенного населения к органам власти и степень его выраженности связаны с потребительским отношением к ним в прошлом, когда представители пришлого населения, фактически эксплуатируя экономическую инфантильность КМНС, навязывали им условия невыгодного обмена результатов их традиционных форм деятельности на, так называемые «блага цивилизации», имеющие ничтожное стоимостное выражение. Исторические карикатуры обмена сев еро-американскими индейцами золотых слитков на стеклянные бусы, на Севере получили свое выражение при обмене ценных мехов на алкоголь и т.д.
Также на снижение степени доверия КМНС к существующей власти повлияло интенсивное промышленное освоения территорий исконного осуществления традиционных видов хозяйственной деятельности, приводящее к увеличению антропогенной нагрузки на природную среду, ее истощение, как следствие, сокращение оленьих пастбищ и рыболовных участков, что неминуемо влечет снижение благосостояния коренных народов, занятых в сфере промыслов.
Социально-правовые основы профилактики преступности коренных малочисленных народов Севера
Как уже отмечалось в настоящем исследовании, профилактика преступности коренных малочисленных народов должна и может осуществляться на трех уровнях: общесоциальном, социально -психологическом и индивидуальном. При этом, важность обще социальной профилактики обусловлена социальной природой преступности, корни которой лежат, в том числе, в плоскости существующих общественных противоречий. В отношении коренных народов Севера повышение практической значимости общесоциальной профилактики связано с двумя аспектами. Во-первых, имеющиеся проблемы социальной интеграции в преобладающее общество и самоидентификация в нем обуславливают, в определенной степени, социально уязвленное положение коренных народов, которое в силу объективных причин не может быть ими преодолено самостоятельно, без помощи извне. Во-вторых, довлеющее господство государств енно-экономического интереса перед иными сферами жизнедеятельности влечет сокращение возможностей, как по осуществлению традиционных видов хозяйственной деятельности, так и по сохранению индивидуальных признаков национально-территориальной самобытности. Такой дисбаланс закладывает основы социально-экономического неравенства положения коренных народов в сравнении с другими группами населения, что, безусловно, играет свою роль в генезисе преступности. Как заметил Я И. Гилинский: «неодинаковое положение социальных групп в социальной структуре общества обусловливает социально-экономическое неравенство, различия в реальных возможностях удовлетворить свои потребности. Это не может не порождать социальные конфликты, принимающие форму различных девиаций, включая насилие» .
Характер существующих социальных противоречий, их роль в детерминации преступности обуславливают необходимость реализации профилактических мер именно общесоциального плана. На такую необходимость ориентирует П.Н. Кобец, указывая что: «понимая преступность как социальное явления, криминологи идут по пути ее преодоления в плоскости коренных преобразований в обществе, в сфере экономики, социальной жизни, идеологии, воспитания человека»2.
Вместе с тем, объект общесоциальной профилактики настолько широк, а средства столь разнообразны, что она не может рассматриваться исключительно & плоскости одной юридической науки. Это обуславливает стереоскопический взгляд на нее и со стороны научных дисциплин социального, психологического плана, а также многих других. По мнению С.Г. Анисимовой, это связано с тем, что «реализация социокультурной политики основана на разностороннем мониторинге экономических, социально-демографических, культурных процессов воспроизводства коренных народов Севера с охватом различных возрастных, тендерных и территориальных групп».
Общесоциальное предупреждение преступности можно определить как «систему экономических, социальных, политических, идеологических, культурных и организационных мер, которые направлены государством и обществом на развитие экономики, повышение материального благосостояния, укрепление правопорядка и режима законности». Именно практическая направленность общесоциальных мер определяет их фактическое содержание, предопределяя возможный результат их реализации в той или иной сфере общественной жизни.
Мерам общесоциальной профилактики присуши свои признаки, отличающие их от мер социально-психологического и индивидуального уровней. Среди характерных признаков мер общесоциальной профилактики выделяют: «масштабность, всеохватывающий и разносторонний характер, комплексность и взаимозависимость, непрерывность. Сильной стороной общесоциального предупреждения является взаимосвязь различных по содержанию мер, а также способность на основе взаимного дополнения не просто суммировать эффект антикриминогенного воздействия, а придавать ему новое, несравненно более высокое в смысле результативности качество» .
Положительный эффект реализации таких мер профилактики обеспечивается тем, что «функция общесоциальной профилактики осуществляется обществом в процессе его развития, связана с наиболее значимыми и долговременными видами социальной деятельности» .
С учетом особенностей мер общесоциальной профилактики возникает вопрос о механизмах их реализации в отношении коренных малочисленных народов Севера, которые составляют незначительную часть общества, что находит отражение в свойственном им признаке - малочисленность. По замечанию Д.Р. Гилязевой: «часто представители коренных народов изображаются как технически отсталые, полуграмотные, погрязшие в предрассудках и не способные на решение собственных проблем люди. При этом продолжается политика интеграции коренных народов в глобальную индустриальную цивилизацию.
Профилактика преступности коренных малочисленных народов Севера на специально -криминологическо мур овне
Так, Я, находясь в чуме, расположенном в Антипаютинской тундре, распивал спиртные напитки с ранее знакомым Т. При совместном употреблении спиртных напитков, между Я и Т. на почве внезапно возникших личных неприязненных отношений произошла ссора. В ходе ссоры Я, действуя умышленно, с целью убийства нанес Т. 11 ударов ножом в область грудной клетки. После этого, Я используя нож, произвел полное отчленение головы от туловища, а также осуществил разрез передней стенки грудной клетки и полное отделение сердца от крупных кровеносных сосудов, с последующим разрезом сердца через всю толщу органа.
В ходе производства предварительного расследования по уголовному делу было установлено, что ранее в 2012 и 2013 годах Л. уже был осужден за совершение гтоеступлений, предусмотренных ч.1 ст.119 УК РФ, ему было назначено условное лишение свободы. Кроме этого, на момент совершения убийства Т., в производстве суда находилось уголовное дело в отношении Л. также по факту совершения им преступления, предусмотренного ч.1 ст.119 УК РФ. В связи с этим, в отношении Л. была избрана мера пресечения в виде подписки о невыезде и надлежащем поведении, а также на основании требований Приказа Министерства внутренних дел Российской Федерации от 31.12.2012 № 1166 «Вопросы организации деятельности участковых уполномоченных полиции» он состоял на профилактическом учете в территориальном отделе полиции1. Однако, ни избранная в отношении Л. мера пресечения, ни проводимая в отношении него участковым уполномоченным полиции профипактическая работа положительного влияния на поведение Л. не оказали. При анализе данной конкретной ситуации возникает закономерный вопрос, почему данное преступление стало возможным и каким образом предупредить подобные проявления.
Во-первых, необходимо повысить персональную ответственность субьектов индивидуальной профилактики за ее реальные результаты и уровень ведомственного контроля над ней. В соответствии с требованиями Приказа Министерства внутренних дел Российской Федерации от 31.12.2012 № 1166 «Вопросы организации деятельности участковых уполномоченных полиции» и Приказа Министерства юстиции Российской Федерации от 20.05.2009 № 142 «Об утверждении инструкции по организации исполнения наказания и мер уголовно-правового характера без изоляции от общества» , в отношении лиц, ранее осужденных за совершение преступлений и склонных по своему поведению к совершению новых, сотрудниками территориальных отделов полиции и уголовно-исполнительных инспекций заводятся индивидуальные дела. Как было установлено, в ходе расследования уголовного дела в отношении Л., он также состоял на специализированных учетах. Изучением прокуратурой района соответствующих дел в отношении Л было установлено, что в делах имеются рапорты сотрудников, свидетельствующие о проведении с ним индивидуальных профилактических бесед. Вместе с тем, соответствующие рапорты личных подписей профил актируемого Л, удостоверяющих реальность проведения мероприятий, не содержат. Кроме этого, сам Л. при опросе его сотрудником прокуратуры пояснил, что профилактические мероприятия в те даты, которые были указаны в рапортах, с ним не проводились.
Кроме этого, на решение задач индивидуальной профилактики и предупреждение рецидива преступлений направлено действие Федерального закона от 06.04.2011 № 64-ФЗ «Об административном надзоре за лицами, освобожденными из мест лишения свободы». Статьей 2 указанного закона определено, что «административный надзор устанавливается для предупреждения совершения лицами преступлений и других правонарушений, оказания на них индивидуального профилактического воздействия в целях защиты государственных и общественных интересов»1. В этих целях на лиц, имеющих не снятую в установленном законом порядке судимость, на основании судебного решения накладываются ограничения На основании статей 8 и 12 Федерального закона от 06.04.2011 № 64-ФЗ, наблюдение за соблюдением поднадзорным лицом установленных в отношении него административных ограничений, а также за выполнением им предусмотренных законом обязанностей, осуществляется органом внутренних дел по месту жительства или пребывания поднадзорного лица. При осуществлении административного надзора органы внутренних дел обязаны вести с поднадзорным лицом индивидуальную профилактическую работу, направленную на предупреждение совершения им преступлений и других правонарушений. Вместе с тем, как и в указанном выше случае, ненадлежащее проведение работы с Л., состоявшим на профилактических учетах, так и при реализации положений закона об административном надзоре в практической деятельности территориальных отделов полиции автономного округа нередко выявляются недостатками, связанными как с формальным подходом к организации индивидуальной профилактики, так и подменой мер профилактики составлением отчетов о проделанной работе.
Так, прокурором Ямальского района автономного округа при проверке исполнения территориальным отделом полиции возложенных Федеральным законом от 06.04.2011 № 64-ФЗ «Об административном надзоре за лицами, освобожденными из мест лишения свободы» обязанностей по осуществлению индивидуальной профилактики, изучены личные дела лиц, в отношении которых установлен административный надзор. Изучением личного дела X. установлено, что в соответствии с имеющимися в материалах дела рапортами участкового уполномоченного полиции, мероприятия по индивидуальной профилактике проводились в отношении X по месту жительства с интервалом в 2 недели. Вместе с тем, в ходе личной беседы с поднадзорным X., установлено, что на протяжении 2 месяцев, он проживает по другому адресу, профилактических мероприятий в отношении него не проводилось, участковому уполномоченному о смене места жительства X. не сообщал и данные о его фактическом месте проживания в личном деле поднадзорного отсутствуют1.
Во-вторых, в укрупненных поселениях, где наличие сотрудника полиции возможно и целесообразно, проведение индивидуальной профилактической работы осложнено национальным менталитетом, традициями, обычаями, правовой безграмотностью, а также враждебным отношением оленеводов к представителям власти. В практике работы сотрудников полиции не редки факты конфликтов с коренным населением, которые обусловлены правомерными действиями сотрудников полиции по пресечению правонарушений и преступлений, что враждебно воспринимается местным населением. Так, приговором Тазовского районного суда за применение к сотруднику полиции насилия, не опасного для жизни и здоровья (ч.1 ст.318 УК РФ), признан виновным X. Судом установлено, что X. в дневное время, в состоянии алкогольного опьянения, находился в месте скопления людей, где нарушал общественный порядок. Сотрудником полиции было предложено X. проследовать в опорный пункт для составления в отношении него административного протокола по ст. 20.21 КоАП РФ. Однако, X. с целью мести сотруднику правоохранительных органов за его законную деятельность применил в отношении последнего физическое насилие