Содержание к диссертации
Введение
ГЛАВА 1. Историко-правовые и международно-правовые предпосылки криминализации развратных действий 16
1.1. Формирование уголовно-правового запрета развратных действий в законодательстве России –
1.2. Конституционные и международно-правовые предпосылки уголовно-правового запрета развратных действий . 29
ГЛАВА 2. Современная уголовно-правовая характеристика состава развратных действий 42
2.1. Объект состава развратных действий –
2.2. Объективная сторона состава развратных действий . 58
2.3. Субъективные признаки состава развратных действий 75
2.4. Квалифицированные составы развратных действий 84
ГЛАВА 3. Основные направления совершенствования уголовно-правовых мер борьбы с развратными действиями 96
3.1. Проблемы квалификации развратных действий и пути их разрешения . –
3.2. Зарубежный опыт криминализации развратных действий и перспективы его использования в уголовном законодательстве России.. 116
3.3. Доктринальные предпосылки оптимизации законодательной регламентации уголовной ответственности за развратные действия . 136
Заключение 148
Библиография 158
Приложение 178
- Формирование уголовно-правового запрета развратных действий в законодательстве России
- Объективная сторона состава развратных действий
- Проблемы квалификации развратных действий и пути их разрешения
- Доктринальные предпосылки оптимизации законодательной регламентации уголовной ответственности за развратные действия
Введение к работе
Актуальность темы диссертационного исследования. Современный этап развития российского государства и общества характеризуется весьма противоречивыми тенденциями. С одной стороны, нельзя не признать, что «Россия преодолела последствия системного политического и социально-экономического кризиса конца XX века – остановила падение уровня и качества жизни российских граждан, устояла под напором национализма, сепаратизма и международного терроризма, предотвратила дискредитацию конституционного строя, сохранила суверенитет и территориальную целостность, восстановила возможности по наращиванию своей конкурентоспособности и отстаиванию национальных интересов» (п. 1 Стратегии национальной безопасности Российской Федерации до 2020 года). С другой стороны, приходится констатировать, что в период масштабных общественно-политических и социально-экономических преобразований были созданы благоприятные условия для роста преступности, формирования новых криминальных угроз и рисков.
Как показывает практика, деструктивное воздействие криминальных угроз в наибольшей мере ощущают на себе менее защищенные социальные группы и слои населения, к числу которых, к сожалению, относятся и несовершеннолетние. Ежегодно в России свыше 100 тысяч детей и подростков регистрируются в качестве потерпевших от преступлений, что происходит на фоне высочайшей латентности соответствующих деяний. Существенно расширяется спектр посягательств на несовершеннолетних, в который все чаще входят преступления, связанные с торговлей детьми, их сексуальной эксплуатацией, вовлечением в порноиндустрию и др. Наконец, возрастает количество преступлений против половой неприкосновенности и половой свободы несовершеннолетних. Отмеченные процессы вызывают серьезную озабоченность гражданского общества и государственной власти; порождают потребность в совершенствовании существующих и разработке новых мер защиты детей от преступных посягательств; заставляют признать, что одним из главных направлений государственной политики в сфере обеспечения государственной и общественной безопасности на долгосрочную перспективу является «усиление роли государства в качестве гаранта безопасности личности, прежде всего детей и подростков» (п. 38 Стратегии национальной безопасности Российской Федерации до 2020 года).
В рамках этого направления в течение 2009-2013 гг. предприняты активные меры по совершенствованию уголовного законодательства России: криминализованы новые общественно опасные деяния, посягающие на несовершеннолетних; уточнены признаки существующих составов преступлений, направленных против интересов ребенка; усилена и более детально дифференцирована уголовная ответственность за их совершение. При этом наиболее интенсивному реформированию подверглись уголовно-правовые нормы, предусматривающие ответственность за преступления против половой неприкосновенности и половой свободы несовершеннолетних.
Законодательное реформирование затронуло и статью 135 Уголовного кодекса Российской Федерации (далее – УК РФ), устанавливающую ответственность за развратные действия в отношении несовершеннолетних. Соответствующие изменения вносились Федеральными законами от 27 июля 2009г. № 215-ФЗ, от 27 декабря 2009 г. № 377-ФЗ, от 29 февраля 2012 г. № 14-ФЗ и от 28 декабря 2013 г. № 380-ФЗ. Причем повышенное внимание законодателя к ст. 135 УК РФ вовсе не случайно, так как она обладает множественным превентивным эффектом. Во-первых, данная статья создает основу для уголовно-правового предупреждения самих развратных действий. Во-вторых, следует иметь в виду, что развратные действия нередко выступают в качестве «первого шага» к совершению последующих более тяжких сексуальных преступлений (в частности, предусмотренных ст. 134; п. «а» ч. 3, п. «б» ч. 4 ст. 131; п. «а» ч. 3, п. «б» ч. 4 ст. 132 УК РФ). Это значит, что ст. 135 УК РФ, тем самым, способствует профилактике других, более общественно опасных преступлений против половой неприкосновенности и половой свободы личности. Наконец, в-третьих, нужно учитывать, что развратные действия нарушают нормальное половое развитие несовершеннолетних, создают у подростков искаженное представление о нравственных аспектах сексуальных отношений. Указанные последствия сами обладают криминогенным эффектом, поскольку несовершеннолетние, ставшие жертвой разврата, демонстрируют половую распущенность и большую склонность к совершению половых преступлений (здесь проявляется эффект проецирования полученного негативного опыта). Следовательно, ст. 135 УК РФ может рассматриваться и как уголовно-правовое средство профилактики криминогенных факторов (факторов «воспроизводства» преступности).
К сожалению, в процессе реформирования ст. 135 УК РФ законодателем были допущены серьезные просчеты, которые обусловлены игнорированием системной взаимосвязи указанной уголовно-правовой нормы с другими нормами, обеспечивающими половую неприкосновенность несовершеннолетних, а также несоблюдением научных основ дифференциации уголовной ответственности и других правил законодательной техники. Отмеченные факторы существенно усложнили практическое применение ст. 135 УК РФ, привели к росту правоприменительных ошибок при уголовно-правовой оценке развратных действий и, в конечном итоге, снизили эффективность противодействия этому преступлению. Так, например, если в 2011 г. было зарегистрировано 2210 фактов развратных действий, то в 2012 г. после изменения редакции ст. 135 УК РФ (Федеральный закон от 29 февраля 2012 г. № 14-ФЗ) их количество снизилось до 1770 (-19,9 %), хотя защищенность несовершеннолетних от развратных действий осталась на прежнем, явно неудовлетворительном уровне.
Таким образом, высокий превентивный потенциал ст. 135 УК РФ реализуется далеко не в полной мере, что связано, в том числе, с недостаточно удачной законодательной регламентацией уголовной ответственности за развратные действия, а также наличием целого ряда проблем квалификации, не получивших однозначного решения в правоприменительной практике. На этом фоне диссертационное исследование, нацеленное на разработку теоретических рекомендаций по повышению эффективности уголовно-правового предупреждения развратных действий, приобретает повышенную актуальность.
Степень научной разработанности темы исследования. Изучением уголовно-правовых проблем борьбы с развратными действиями занимались такие ученые как Л.А. Андреева, А.П. Дьяченко, А.Н. Игнатов, А.Н. Ильяшенко, Н.А. Исаев, А.Г. Кибальник, Т.В. Кондрашова, В.П. Коняхин, Н.И. Мацнев, Ю.Е. Пудовочкин и др. Признавая значительный вклад указанных авторов в разработку уголовно-правовой характеристики развратных действий, нельзя не отметить, что в их научных трудах развратные действия рассматривались в контексте более широкой проблематики половых преступлений либо преступлений против несовершеннолетних в целом. При этом специальных уголовно-правовых монографических исследований развратных действий в отечественной юриспруденции не проводилось. В результате многие вопросы, связанные с пониманием признаков состава преступления, предусмотренного ст. 135 УК РФ, а также с квалификацией развратных действий, так и не получили окончательного разрешения. Для восполнения этих пробелов необходимо проведение специального диссертационного исследования.
Цели и задачи исследования. Целью диссертационного исследования является разрешение теоретических и прикладных проблем, связанных с установлением и дифференциацией уголовной ответственности за развратные действия, квалификацией этого преступления, а также разработка научно обоснованных рекомендаций по совершенствованию ст. 135 УК РФ и практики ее применения.
Необходимость достижения указанной цели обусловила постановку и решение следующих исследовательских задач:
проанализировать эволюцию российского уголовного законодательства об ответственности за развратные действия;
определить конституционные и международно-правовые основы противодействия развратным действиям;
дать характеристику объекта, объективных и субъективных признаков состава развратных действий;
исследовать квалифицированные виды данного состава преступления;
рассмотреть особенности квалификации развратных действий;
изучить зарубежный опыт криминализации развратных действий;
разработать основные направления совершенствования отечественного уголовного законодательства об ответственности за развратные действия.
Объектом диссертационного исследования является комплекс общественных отношений, возникающих в связи с установлением, дифференциацией и применением мер уголовной ответственности за развратные действия.
Предметом диссертационного исследования служат: историко-правовые, конституционные и международно-правовые предпосылки криминализации развратных действий; зарубежный опыт уголовно-правовой борьбы с ними; признаки основного и квалифицированных составов развратных действий; доктринальные и судебные правила квалификации половых преступлений; практика применения ст. 135 УК РФ.
Нормативную базу диссертационного исследования образуют: Конституция РФ, решения Конституционного Суда РФ, международные нормативные правовые акты (в частности, Конвенция ООН «О правах ребенка» 1989 г., Конвенция Совета Европы «О защите детей от сексуальной эксплуатации и сексуального насилия» 2007 г. и др.), УК РФ, иные федеральные законы и подзаконные акты.
Исследование сравнительно-правовых аспектов ответственности за развратные действия осуществлялось на основе Уголовных кодексов стран СНГ, Франции, ФРГ, Швеции, Республики Болгария, Республики Польша, а также Закона об уголовном праве Израиля.
Эмпирическая база диссертационного исследования представлена: результатами проведенного в 2010-2013 гг. обобщения материалов более 200 уголовных дел, рассмотренных судами 64 субъектов Российской Федерации; опубликованной практикой Верховного Суда РФ, относящейся к теме исследования; данными опроса 158 экспертов (из них 28 федеральных судей, 38 мировых судей, 60 следователей органов внутренних дел, 32 следователей Следственного комитета РФ), проведенного в 2013 г. и охватившего представителей 40 субъектов страны. При подготовке диссертации также использовались результаты исследований, проводимых другими авторами.
В качестве теоретической основы диссертационного исследования выступили основные положения отечественной доктрины уголовного права, а также относящиеся к объекту исследования труды в области теории права, истории государства и права, философии права, криминологии, международного и конституционного права, социологии. Среди публикаций, непосредственно относящихся к теме диссертационного исследования, необходимо выделить:
- научные работы, в которых рассматривается система половых преступлений в целом ( А.А. Андреева, А.П. Дьяченко, Н.Г. Иванов, А.Н. Игнатов, Н.А. Исаев, Т.В. Кондрашова, А.Г. Кибальник, В.П. Коняхин, Н.И. Мацнев, Ю.Е. Пудовочкин);
- труды, непосредственно посвященные уголовно-правовому анализу развратных действий и проблем их квалификации (Д.Е. Васильченко, А.В. Дыдо, Г.А. Егошина, Р.Е. Затона, Н.Н. Изотов, В.В. Картавченко, Г.П. Краснюк, В.Г. Романов, М.А. Семикин, И.Г. Соломоненко, Н.Н. Сяткин и др.).
Методологическую основу диссертационного исследования составляют общенаучный диалектический метод, а также ряд частнонаучных методов: формально-логический, историко-правовой, сравнительно-правовой, системно-структурный, социологический.
Научная новизна диссертации обусловлена следующими факторами. Во-первых, она является первой монографической работой, непосредственно посвященной уголовно-правовой характеристике развратных действий и проблемам их квалификации. Во-вторых, научная новизна работы определяется кругом рассматриваемых в ней вопросов, многие из которых длительное время находились за рамками уголовно-правовых исследований, а также содержанием предложенных подходов к их решению.
В диссертации определены этапы развития отечественного уголовного законодательства об ответственности за развратные действия; дана характеристика международно-правовых основ противодействия развратным действиям; уточнено содержание ряда признаков состава этого преступления; выявлены просчеты, допущенные при законодательной регламентации ответственности за его совершение; обоснованы рекомендации по квалификации развратных действий; с учетом зарубежного законотворческого опыта выработаны предложения по повышению эффективности уголовно-правового предупреждения развратных действий, в том числе посредством оптимизации редакции ст. 135 УК РФ.
Основные положения, выносимые на защиту:
1. Эволюция российского законодательства об уголовной ответственности за совершение развратных действий представлена тремя основными этапами: 1) возникновение предпосылок криминализации развратных действий (XVIII-XIX века) посредством формулирования отдельных норм, ограждающих нравственность несовершеннолетнего в половой сфере (предписания о недопустимости распространения материалов, негативно влияющих на нравственное развитие несовершеннолетних, о запрете попустительства и способствования нравственной распущенности несовершеннолетних, в том числе в половой сфере); 2) появление норм, непосредственно запрещающих развратные действия в отношении несовершеннолетних, их окончательное оформление и закрепление в российском уголовном законодательстве (XX век); 3) реформирование уголовно-правового запрета на совершение развратных действий, главным образом, за счет расширения дифференциации ответственности за данное преступление (начало XXI века).
2. Российское уголовное законодательство в целом соответствует международным стандартам уголовно-правовой охраны половой неприкосновенности несовершеннолетних. В то же время, отдельные международно-правовые предписания, определяющие пределы криминализации посягательств на половую неприкосновенность несовершеннолетних, до настоящего времени не выполнены. В частности: а) корреспондирующие предписания ч. 2 ст. 30 и ч. 1 ст. 135 УК РФ не позволяют привлечь к ответственности за так называемое «домогательство в отношении детей с сексуальными целями», т.е. умышленное предложение взрослого о встрече с ребенком и иное создание условий для проведения такой встречи с целью совершения против ребенка преступлений сексуального характера; б) посягательство на половую неприкосновенность несовершеннолетнего, совершенное членом семьи или лицом, живущим с ребенком, или лицом, злоупотребившим властью, не влечет повышенной ответственности по ст. 135 УК РФ, как этого требуют нормы международного права. Таким образом, указанная статья имеет значительный потенциал для дальнейшего совершенствования.
3. Отличительной чертой развратных действий является широкий спектр причиняемых ими негативных социальных последствий. Посягая на половую неприкосновенность (основной непосредственный объект), развратные действия, тем самым нарушают нормальное физическое и нравственное развитие несовершеннолетнего, а также общественную нравственность (дополнительные непосредственные объекты). Учитывая столь масштабный деструктивный эффект развратных действий, их отнесение к категории преступлений небольшой тяжести (ч. 1 ст. 135 УК РФ) представляется неоправданным.
4. В соответствии со сложившейся судебной практикой статья 135 УК РФ выступает в качестве своего рода «факультативной», поскольку применяется по остаточному принципу для квалификации посягательств на половую неприкосновенность, не охватываемых ст. 134 УК РФ (например, добровольного орального сексуального контакта взрослого мужчины с лицом, не достигшим 16-летнего возраста, и др.). Следовательно, содержание объективной стороны состава развратных действий определяется не только диспозицией ч. 1 ст. 135 УК РФ, но и предписаниями ст. 134 УК РФ. Учитывая эту особенность, под развратными действиями с объективной стороны следует понимать акт поведения лица, не являющийся половым сношением, мужеложством или лесбиянством, направленный на сексуальное удовлетворение виновного и (или) потерпевшего, который осознает фактический характер совершаемых действий. Физическое насилие, примененное в ходе развратных действий, исключает квалификацию содеянного по ст. 135 УК РФ, в то время как факт применения психического насилия не является препятствием для применения ст. 135 УК РФ.
5. Обязательными субъективными признаками развратных действий необходимо признать: а) их цель, которая заключается в стремлении получить сексуальное удовлетворение; б) сексуальный мотив т.е. половое влечение, либидо. Поведение, содержащее объективные признаки развратных действий, но субъективно обусловленное иными целями и мотивами (например, обнажение половых органов с целью мочеиспускания, прикосновение к ним в медицинских целях), не дает оснований для применения ст. 135 УК РФ.
6. Дифференциация уголовной ответственности за развратные действия имеет определенный резерв для совершенствования, поскольку в системе квалифицирующих признаков этого преступления (ч. 2-5 ст. 135 УК РФ) не получили отражения отдельные обстоятельства, существенно повышающие общественную опасность содеянного. К числу таких обстоятельств относится совершение развратных действий родителем или иным лицом, на которое возложены обязанности по воспитанию несовершеннолетнего, а равно педагогическим работником или другим работником образовательной организации, медицинского учреждения, организации, оказывающей социальные услуги, либо иной организации, обязанной осуществлять надзор за несовершеннолетним. Это обстоятельство предлагается предусмотреть в ч. 3 ст. 135 УК РФ в качестве особо квалифицирующего признака, что позволит не только учесть повышенную общественную опасность развратных действий, совершенных указанными лицами, но и привести ст. 135 УК РФ в соответствии с международными стандартами уголовно-правовой охраны половой неприкосновенности несовершеннолетних.
7. В целях устранения проблем, возникающих при квалификации развратных действий, и обеспечения единообразного применения ст. 135 УК РФ предлагается внедрить в судебно-следственную практику ряд разработанных автором рекомендаций, касающихся: квалификации развратных действий, после которых последовали изнасилование или насильственные действия сексуального характера; отграничения развратных действий от неоконченных изнасилования либо насильственных действий сексуального характера; разграничения развратных действий и использования несовершеннолетнего в целях изготовления порнографических материалов или предметов (соответствующие рекомендации приводятся в тексте диссертации и автореферата).
8. С точки зрения совершенствования ст. 135 УК РФ значительный интерес представляет позитивный зарубежный опыт уголовно-правовой борьбы с развратными действиями, в частности: а) более глубокая дифференциация уголовной ответственности за развратные действия (УК Франции и ФРГ); б) закрепление формализованных критериев отграничения развратных действий от иных половых преступлений в диспозиции статьи об ответственности за развратные действия (УК Республики Беларусь и Республики Таджикистан); в) установление квалифицирующего признака в виде применения насилия или угрозы его применения (УК Республики Беларусь, Республики Узбекистан и Республики Таджикистан); г) определение в качестве обстоятельства, отягчающего ответственность, факта совершения развратных действий родителями либо иными лицами, на которые законом возложены обязанности по воспитанию несовершеннолетних (УК Республики Таджикистан и Украины).
9. В целях повышения эффективности уголовно-правовых мер борьбы с развратными действиями предлагается:
а) указать в диспозиции ч. 1 ст. 135 УК РФ на отсутствие признаков преступлений, предусмотренных ст. 131, 132 и 134 УК РФ, что позволит более четко отграничить развратные действия от иных половых преступлений;
б) отказаться от отнесения развратных действий, совершенных в отношении лица, не достигшего 12-летнего возраста, к преступлениям, предусмотренным п. «б» ч. 4 ст. 131 и п. «б» ч. 4 ст. 132 УК РФ, поскольку указанные деяния обладают несовпадающими объективными характеристиками и различной общественной опасностью. Для этого необходимо внести в УК РФ следующие изменения:
- исключить из примечания к ст. 131 УК РФ слова «… и частями второй – четвертой статьи 135 УК РФ»;
- диспозицию ч. 4 ст. 135 УК РФ изложить в следующей редакции: «Деяния, предусмотренные частями первой, второй или третьей настоящей статьи, совершенные группой лиц по предварительному сговору или организованной группой, а равно в отношении лица, не достигшего двенадцатилетнего возраста – »;
в) распространить действие примечания 1 к ст. 134 УК РФ на ч. 1 ст. 135 УК РФ, что позволит уравнять основания освобождения от наказания лиц, совершивших посягательство против половой неприкосновенности и вступивших в брак с потерпевшей (потерпевшим).
Теоретическая значимость исследования заключается в том, что его положения и выводы вносят определенный вклад в решение проблем уголовно-правовой охраны половой неприкосновенности несовершеннолетних. Проведенное исследование позволило сформулировать научно обоснованные предложения по совершенствованию УК РФ в части, касающейся регламентации ответственности за развратные действия, которые можно рассматривать в качестве теоретической основы для дальнейшего реформирования российского уголовного законодательства.
Практическая значимость работы состоит в том, что ее положения и выводы могут быть использованы не только в процессе законотворчества, но и в правоприменительной практике при уголовно-правовой оценке развратных действий; в научно-исследовательской деятельности при дальнейшей разработке проблем, связанных с установлением, дифференциацией и реализацией уголовной ответственности за половые преступления; в учебном процессе при преподавании дисциплины «Уголовное право» и связанных с ней спецкурсов.
Апробация результатов исследования. Диссертация подготовлена на кафедре уголовного права и криминологии Кубанского государственного университета, на заседании которой проводилось ее рецензирование и обсуждение.
Автор принял участие в одной всероссийской (« Юридическая наука в механизме противодействия преступности» г. Краснодар, 30 ноября 2010 г.) и 4 международных научно-практических конференциях («Экология и уголовное право: поиск гармонии», г. Геленджик, 6-9 октября 2011 г.; «Правовая система России: традиции и модернизация», г. Краснодар, 20 апреля 2013 г.; «Современные проблемы уголовной политики», г. Краснодар, 28 сентября 2012 г. и 27 сентября 2013 г.).
Отдельные положения и выводы диссертации нашли отражение в 8 научных статьях автора (общим объемом 3,7 п.л.), 6 из которых опубликованы в изданиях, рекомендованных ВАК.
Остальные результаты проведенного исследования внедрены в учебный процесс Кубанского государственного университета и Краснодарского университета МВД России при преподавании уголовного права и связанных с ним спецкурсов.
Структура диссертации предопределена целями и задачами исследования. Диссертация состоит из введения, 3 глав, объединяющих 9 параграфов, заключения, списка литературы, включающего 197 наименований, и приложения.
Формирование уголовно-правового запрета развратных действий в законодательстве России
Историко-правовой метод исследования представляется особенно актуальным для рассмотрения вопросов уяснения социально-юридической сущности уголовно-правового запрета развратных действий. Вполне очевидно, что это общественно опасное деяние, как и большинство половых преступлений не являются новыми для отечественного законодательства. Вместе с тем, не вызывает сомнений и тот факт, что существующие предписания в половой сфере претерпевали трансформации, предопределённые меняющимися представлениями о сексуальной морали.
Обращение к отечественному уголовному законодательству, начиная от соответствующих отдельных положений в Русской правде, позволяет утверждать, что приоритет в нормативном регулировании половых отношений между людьми был за религиозными предписаниями. Первые упоминания об уголовно-правовом запрете развратных действий в российском дореволюционном законодательстве обнаруживаются в Артикуле воинском 1715 г. В этом памятнике права отдельная глава 20 под названием «О содомском грехе, о насилии и блуде» посвящена половым преступлениям. Текст артикула 166 гласит: «Ежели кто отрока осквернит, или муж с мужем мужеложствует, оные яко в прежнем артикуле помянуто, имеют быть наказаны. Ежели же насильством то учинено, тогда смертию или вечно на галеру ссылкою нака-зать».2 В предыдущем артикуле в качестве наказания закреплено жестокое телесное наказание, следовательно, оно применимо к случаям ненасильственного осквернения отрока, которое может рассматриваться в качестве развратных действий в современном их понимании.
Для пояснения положений процитированной нормы целесообразным видится истолкование отдельных слов, использованных в её тексте. Во-первых, под словом «отрок», согласно словарю русского языка В.И. Даля, необходимо понимать «дитя от 7 до 15 лет»3. Во-вторых, слово «осквернить» – оно означает «опаганить, опакостить, … обесчестить, окощунить»4. В этой связи указанный возраст потерпевшего, хоть и не в полной мере, но подпадает под признаки потерпевшего от развратных действий. Что же касаемо термина «осквернить», то, как видно, прямо он не объясняется в качестве развратных действий. Тем не менее, с учётом наименования рассматриваемой главы Артикулов воинских, а также расположения анализируемого положения наряду с запретом мужеложства, имеется достаточно оснований полагать, что под осквернением здесь необходимо понимать, в том числе развратные действия. Насильственный характер «осквернения» влечёт более строгое наказание.
Уголовно-правовой запрет на совершение развратных действий получает своё развитие в Уложении о наказаниях уголовных и исправительных 1845 г. (далее по тексту Уложение 1845 г.). Данный нормативно-правовой акт, с присущей ему детальностью описания преступлений и проступков, содержит ряд предписаний, ограждающих детей от негативного полового воздействия.
Так, ст. 1285 Уложения 1845 г. установлена ответственность для лиц, имеющих надзор за малолетними и несовершеннолетними, а также для родителей, опекунов или родственников, которые благоприятствуют склонности малолетних или несовершеннолетних к непотребству и другим порокам, или побуждают их к этому своими внушениями либо обольщениями.5
Рассматриваемое положение, как видно, изобилует оценочными признаками. При этом их оценочность критично рассматривалась и современниками Уложения. Так, А.В. Лохвицкий отмечал, что термин «порок» является чрезмерно неопределённым, поскольку пороками являются, в том числе ложь, скупость, расточительность, гордость. Поэтому, по мнению данного автора, в этом случае под пороками подразумевается физический разврат, например, онанизм.6 И значение слова «непотребство» также не отличается строгой формальной определённостью, под ним необходимо понимать разврат.7
Тем не менее, указанная норма Уложения 1845 г. содержит довольно строгий запрет, направленный на предотвращение разврата среди несовершеннолетних и малолетних детей. Как видно, существо запрета сводится к признанию криминальным не только факта побуждения ребёнка к разврату в каких-либо формах, но и в попустительстве развитию подобных наклонностей.
Самостоятельной нормой предусмотрена ответственность родителей за умышленное развращение нравственности детей, а равно и за потворство, также с намерением их разврату (ст. 2080 Уложения 1845 г.).8 Схожесть данной нормы с предыдущей является чрезмерно сильной. Прежде всего, обращает на себя внимание факт ограничения круга субъектов данного преступления – ими могут быть только родители потерпевшего. Тогда как в ст. 1285 Уложения 1845 г. говорится и о таких субъектах как родственники, опекуны и иные лица, обязанные осуществлять надзор за несовершеннолетними. С точки зрения объективной стороны провести чёткую грань между данными преступлениями затруднительно, поскольку в обоих случаях деяние направлено на развращение ребёнка.
Отдельной нормой Уложения 1845 г. регламентирована ответственность учителей, наставников и опекунов, которые распространяют сочинения или изображения, явно противные добрым нравам и благопристойности, в учебных заведениях или между малолетними или несовершеннолетними, вверенными их надзору (ст. 1303).9 Пожалуй, узловым аспектом данного общественно опасного деяния выступает предмет преступления – изображения и тексты. В остальном это деяние также может быть охарактеризовано как развращение несовершеннолетних и малолетних.
Рассмотрение уже данных трёх уголовно-правовых предписаний, связанных с развратными действиями, свидетельствует об их бессистемности. Например, все они расположены в разных разделах и главах Уложения 1845 г. Так, ст. 1285 помещена в разделе VIII «О преступлениях и проступках против общественного благоустройства и благочиния», главе IV «О преступлениях против общественной нравственности и нарушении ограждающих оную постановлений», отделении I «О соблазнительном и развратном поведении, о противоестественных пороках и сводничестве», а ст. 1303 в отделении II «О противных нравственности и благопристойности сочинениях, изображениях, представлениях и речах». В свою очередь, ст. 2080 находится в разделе XI «О преступлениях против прав семейственных», главе II «О злоупотреблении родительской власти и о преступлениях детей против родителей», отделении I «О злоупотреблении власти родительской».
Примечательно, что в главе 6 Уложения 1845 г. содержится самостоятельное отделение, именуемое «О преступлениях против чести и целомудрия женщин». И в этом отделении, в частности в ст. 1999 закреплена ответствен-9 Уложение о наказаниях уголовных и исправительных. – СПб., 1845. – С. 522-528. ность за растление девицы, не достигшей четырнадцатилетнего возраста, совершённом без применения насилия, но со злоупотреблением невинностью и неведением потерпевшей. В качестве квалифицированного вида данного преступления предусмотрено его совершение лицом, злоупотребившим властью родителей, опекунов или родственников.10
Объективная сторона состава развратных действий
Объективная сторона состава преступления понимается в теории уголовного права как внешнее выражение акта преступного поведения человека. Как писал В.Н. Кудрявцев, «объективная сторона преступления есть процесс общественно опасного и противоправного посягательства на охраняемые законом интересы, рассматриваемый с его внешней стороны, с точки зрения последовательного развития тех событий и явлений, которые начинаются с преступного действия (бездействия) субъекта и заканчиваются наступлением преступного результата»60. Обязательными признаками объективной стороны в преступлениях с материальным составом выступают деяния, общественно опасные последствия и причинно-следственная связь между ними. В преступлениях с формальным составом объективная сторона характеризуется единственным обязательным признаком – деянием. Факультативными признаками объективной стороны признаются время, место, способ, орудия, средства совершения преступления.
Итак, обязательные признаки объективной стороны состава развратных действий закреплены непосредственно в диспозиции ч. 1 ст. 135 УК РФ. Данный элемент исследуемого состава преступления выражается в совершении развратных действий без применения насилия. Прежде всего, необходимо подчеркнуть, что в тексте уголовного закона имеется прямое указание на то, что рассматриваемое деяние может быть совершено только путём активных действий. Следовательно, развратные действия не могут быть совершены посредством бездействия.
В то же время, узловым вопросом в свете определения основания уголовной ответственности за совершение развратных действий является проблема установления существа таких действий. В уголовном законе и на уровне актов официального судебного толкования не предлагаются определения развратных действий.
С уверенностью допустимо утверждение о том, что понятие развратных действий является оценочным. Не вызывает сомнений тот факт, что во многом оценочность анализируемого понятия обусловливается, в первую очередь, широкой вариативностью возможных проявлений развратных действий.
Стоит заметить, что упоминание о развратных действиях встречается в приказе Минздравсоцразвития Российской Федерации «Об утверждении Порядка организации и производства судебно-медицинских экспертиз в государственных судебно-экспертных учреждениях Российской Федерации». Ввиду нормативного характера этого документа имеются основания для выдвижения гипотезы о том, что какие-либо разъяснения, предлагаемые в актах иной отраслевой принадлежности, могут быть использованы для определения признаков развратных действий.
Обозначенный Порядок организации и производства судебно-медицинских экспертиз в государственных судебно-экспертных учреждениях Российской Федерации содержит в себе указание об установлении признаков развратных действий. Согласно положениям данного нормативно-правового акта, при развратных действиях могут совершаться различные противоестественные сексуальные манипуляции, поэтому в задачу эксперта входит установление возникающих при этом объективных признаков.
В результате совершения развратных действий у потерпевших могут возникать разнообразные повреждения на теле, в том числе и на половых органах – кровоизлияния, ссадины и царапины в области лобка, наружных половых органов, промежности; отек, гиперемия слизистых оболочек преддверья влагалища, девственной плевы; кровоизлияния, надрывы и разрывы девственной плевы; ссадины и кровоподтеки на бедрах, плечах и других областях тела. Если при обследовании у потерпевшей обнаружена только гиперемия слизистых оболочек половых губ, преддверья влагалища и девственной плевы, то необходимо произвести повторное обследование через 3-5 суток для уточнения причины этого явления, так как оно может быть следствием неопрятного содержания половых органов или глистной инвазии. При отсутствии указанных причин гиперемия слизистой оболочки половых органов, возникшая в результате совершения развратных действий (трения половым членом, манипуляций руками и др.), в течение указанного срока исчезает или значительно уменьшается.
Судебно-медицинским экспертам рекомендовано при обследовании по поводу развратных действий обращать внимание на состояние промежности, так как при систематическом длительном совершении развратных действий в результате давления половым членом или манипуляций руками могут образоваться следующие изменения: зияние половой щели, воронкообразное углубление, атрофия и изменение цвета кожных покровов в области промежности, задней спайки и ладьевидной ямки.
Эти изменения следует учитывать в совокупности с другими объективными признаками, обнаруженными при обследовании, так как сами по себе они могут быть и не связаны с развратными действиями.
Отмечается, что при обследовании по поводу развратных действий и удовлетворения полового влечения в извращенных формах исследуют также заднепроходное отверстие. Если при обследовании потерпевшей выясняется, что с ней совершались сексуальные действия путем введения полового члена в задний проход и после этого она еще не имела дефекации, берут с помощью марлевого (или ватного) тампона содержимое прямой кишки для лабораторного исследования на наличие спермы. Указанную процедуру проводят до исследования тонуса сфинктеров.
При систематических сношениях через задний проход в области заднепроходного отверстия и в прямой кишке могут возникать следующие изменения: воронкообразная форма и зияние заднепроходного отверстия, сглаженность складок в области заднего прохода и на слизистой оболочке прямой кишки, изменение ее цвета (багровый с синюшным оттенком), расслабление сфинктеров, расширение ампулярной части прямой кишки, выпадение слизистой оболочки прямой кишки. При оценке результатов осмотра заднепроходного отверстия следует иметь в виду, что многие перечисленные признаки могут быть следствием хронических расстройств деятельности кишечника (систематические запоры, поносы и др.) или оперативных вмешательств. Исходя из этого, вывод о причинах происхождения обнаруженных изменений в области заднепроходного отверстия и в прямой кишке следует давать с учетом этих обстоятельств и всех других признаков, установленных при обследовании потерпевшей. Важным признаком для установления факта сношений через задний проход имеет наличие признаков ректальной гонореи или твердого шанкра.
В анализируемом документе указывается, что в случаях совершения развратных действий и удовлетворения полового влечения в извращённой форме путем введения полового члена в рот осматривают у потерпевшей поверхность лица, слизистую оболочку преддверья рта, область уздечки верхней тубы, слизистую оболочку полости рта и описывают локализацию и характер всех обнаруженных повреждений. Если указанное действие было совершено за несколько часов до обследования потерпевшей, берут с помощью марлевого тампона содержимое полости рта (с поверхности слизистых оболочек и зубов) для проведения лабораторного исследования на наличие спермы.61
Анализ изложенных положений позволяет сделать вывод, что развратные действия могут выражаться в любых действиях сексуального характера за исключением естественного полового сношения. Как видно, Минздравом России описываются не только прикосновения к половым органам, но и анальный и оральный секс. По сути, обозначенные в данном приказе повреждения могут возникнуть в результате любых сексуальных контактов. При этом необходимо обратить внимание, что вопросы об определении признаков развратных действий, совершённых в отношении лица мужского пола, оставлены без внимания.
Проблемы квалификации развратных действий и пути их разрешения
Проведённое нами исследование материалов следственно-судебной практики по развратным действиям демонстрирует наличие множества вопросов, вызывающих серьёзные затруднения у правоприменителей, многие из которых перерастают в квалификационные ошибки. В условиях отсутствия разъяснений по применению ст. 135 УК РФ со стороны высшей судебной инстанции Российской Федерации, неоднозначности предлагаемых в теории уголовного права рекомендаций по уголовно-правовой оценке развратных действий, актуальным представляется рассмотрение особенностей квалификации состава данного преступления. Отчасти трудности предопределены и изменениями редакции ст. 135 УК РФ в 2012 г., которое привело к резкому уменьшению количества зарегистрированных фактов развратных действий с 2210 случаев в 2011 г. до 1770 в 2012 г.108
Стоит отметить, что при применении ст. 135 УК РФ органы следствия и суд сталкиваются, прежде всего, с проблемой разграничения развратных действий от иных половых преступлений против несовершеннолетних. Так, в следственно-судебной практике имеют место ситуации, когда возникает вопрос о необходимости содеянного как развратные действия, если за ними последовали изнасилование или насильственные действия сексуального характера.
В теории уголовного права по этому поводу высказываются диаметрально противоположные точки зрения. Например, А.В. Дыдо полагает, что в ситуациях, когда развратные действия предшествовали изнасилованию, соде-108 Сведения ГИАЦ МВД России. янное образует совокупность преступлений, предусмотренных ст.ст. 131 и 135 УК РФ.109 Подобным образом рассуждает и В.Г. Романов, по мнению которого гомосексуальный контакт после развратных действий образует совокупность преступлений, регламентированных ст.ст. 132 и 135 УК РФ.110
Однако, например, Ю.А. Островецкая утверждает, что при перерастании развратных действий в изнасилование или насильственные действия сексуального характера содеянное квалифицируется только по ст.ст. 131 или 132 УК РФ. Совокупность со ст. 135 УК РФ будет отсутствовать.111
Анализ изложенной ситуации позволяет выделить два основных варианта квалификации содеянного. Так, последовавшее за развратными действиями изнасилование или насильственные действия сексуального характера могут рассматриваться как самостоятельные преступления. Это возможно, например, в случаях, когда после совершения развратных действий у виновного возникает умысел на совершение преступлений, предусмотренных ст.ст. 131 или 132 УК РФ. Здесь имеют место два отдельных преступления.
Однако если развратные действия представляли собой начальную стадию изнасилования либо насильственных действий сексуального характера, то в таком случае сами развратные действия необходимо рассматривать не более чем этап совершения названных более тяжких преступлений. Для решения этого вопроса требуется устанавливать, в первую очередь, направленность умысла виновного на совершение изнасилования или насильственных действий сексуального характера. Подтверждением сказанному может служить следующий пример из судебной практики. Приговором Багаевского районного суда Ростовской области Г. осуждён по ст. 120 УК РСФСР (развратные действия).
Президиумом Ростовского областного суда в ходе надзорного производства было отмечено, что Г. признан виновным в том, что, находясь в нетрезвом состоянии, завёл к себе в дом семилетнюю девочку П. и совершил в отношении неё развратные действия, нарушив пальцами девственную плеву. Вина Г. в совершённом деянии материалами дела подтверждена.
Удовлетворение Г. при совершении развратных действий половой страсти не носило характера полового сношения с потерпевшей в нормальной или извращённой форме и не может влечь квалификации по ч. 3 ст. 117 УК РСФСР (изнасилование).
В материалах дела отсутствуют и доказательства умысла Г. на половое сношение с малолетней потерпевшей.
Поэтому суд обоснованно признал в действиях Г. наличие состава преступления, предусмотренного ст. 120 УК РСФСР.112
При этом стоит учитывать, что во многом правильному решению анализируемого вопроса будет служить определение варианта выражения развратных действий. Так, если развратные действия были представлены разговорами на сексуальные темы либо если виновный занимался сексом в присутствии потерпевшего и не вступал в непосредственный физический контакт, то последующее изнасилование или насильственные действия сексуального характера могут рассматриваться как отдельные преступления, совершённые с вновь возникшим умыслом. Однако в ситуациях, когда развратные действия состояли, например, в прикосновениях к половым органам потерпевшего, а затем виновный начал насильственное половое сношение, содеянное может быть квалифицировано только по ст.ст. 131 или 132 УК РФ соответственно. Имеются основания утверждать, что определённое значение для принятия квалификационного решения в описанной ситуации может иметь и временной промежуток от момента завершения развратных действий и последующего полового сношения, мужеложства или лесбиянства. Так, если данный промежуток был значительным, то этот аргумент стоит расценивать в пользу применения по совокупности ст. 135 и 131 либо 132 УК РФ.
Вместе с тем, практике известны случаи, когда возникает необходимость разграничения приготовления к изнасилованию или насильственным действиям сексуального характера и развратных действий. Стоит отметить, что приготовлению свойственно умышленное создание условий для совершения преступления. Приготовление к изнасилованию или насильственным действиям сексуального характера может практически полностью совпадать с объективной стороной развратных действий. В частности, прикосновения к телу потерпевшего, его половым органам, мастурбация могут быть направлены на достижение полового возбуждения. При этом, если, к примеру, половой контакт не состоялся по обстоятельствам, не зависящим от виновного, то такое деяние одновременно подпадает под признаки как развратных действий, так и приготовления к изнасилованию или насильственным действиям сексуального характера.
В таком случае, при неустановлении направленности умысла виновного, содеянное, в соответствии с конституционно-правовым предписанием о необходимости толкования всех сомнений, в том числе и в части квалификации преступления, в пользу виновного (ч. 3 ст. 49 Конституции Российской Федерации). Следовательно, применению будет подлежать ст. 135 УК РФ как норма о менее тяжком преступлении.
Таким образом, если изнасилованию или насильственным действиям сексуального характера предшествовали развратные действия, то содеянное квалифицируется только по ст. 131 (132) УК РФ в случае, если развратные действия представляли собой этап в развитии указанных преступлений и они были объединены единым умыслом. Если же между развратными действиями и изнасилованием (насильственными действиями сексуального характера) имел место временной промежуток, они не были непосредственно направлены на половой контакт, имеются признаки возникновения умысла на совершение обозначенных преступлений после развратных действий, то содеянное образует совокупность преступлений, предусмотренных ст. 135 и ст. 131 (132) УК РФ.
Доктринальные предпосылки оптимизации законодательной регламентации уголовной ответственности за развратные действия
Результаты исследования вопросов квалификации развратных действий обнажили ряд проблемных моментов, требующих законодательной корректировки норм об ответственности за половые преступления против несовершеннолетних, и развратные действия в частности. При этом имеются основания утверждать, что разрешение данных вопросов с учётом норм международного права и опыта законодательства иностранных государств выступит предпосылкой для повышения эффективности уголовно-правовой борьбы с развратными действиями.
В первую очередь, необходимо остановиться на вопросе о соответствии российского уголовного законодательства об ответственности за развратные действия положениям норм международного права. Как выше нами отмечалось, в целом отечественное законодательство согласовано с международно-правовыми предписаниями в сфере борьбы с развратными действиями. Вместе с тем, не имплементированы нормы Конвенции Совета Европы «О защите детей от сексуальной эксплуатации и сексуального насилия», участником которой является Российская Федерация, об ответственности за домогательства в отношении несовершеннолетних в целях совершения с ними сексуальных действий. Вопреки рекомендациям международных нормативно-правовых документов, не предусмотрена повышенная ответственность за совершение развратных действий в отношении ребёнка его родителями и иными лицами, наделёнными властью над ними.
По вопросу о целесообразности установления повышенной ответственности за совершение развратных действий родителями или иными лицами, на которые возложены обязанности по воспитанию несовершеннолетних, наши соображения будут изложены ниже. Прежде рассмотрим идею о необходимости включения в УК РФ нормы об ответственности за домогательства в отношении несовершеннолетних в целях последующего совершения в отношении них сексуальных действий.
С одной стороны, подобные действия по действующему российскому уголовному законодательству могут получить оценку как приготовление, например, к развратным действиям. Однако, с другой стороны, вероятность доказуемости подобного деяния является, на наш взгляд, крайне низкой. При этом приготовление возможно только с прямым умыслом, что обусловливает необходимость установления конкретного целеполагания. А на стадии общения с несовершеннолетним в целях дальнейшей встречи, как представляется, крайне сложно определить с намерением совершения каких именно противоправных действий лицо общается с несовершеннолетним. Ведь это могут быть как изнасилование или насильственные действия сексуального характера, так и половое сношение или иные действия сексуального характера с лицом, не достигшим шестнадцатилетнего возраста, либо развратные действия.
В то же время, ст. 23 Конвенции Совета Европы «О защите детей от сексуальной эксплуатации и сексуального насилия» содержит в себе ряд положений, не согласующихся с российским подходом к криминализации деяний. Например, в этой международно-правовой норме указывается на потерпевшего, не достигшего возраста допустимого для сексуальных отношений. Очевидно, что процессуальная и криминалистическая реализуемость такого положения крайне мала.168 Ведь известные сложности составляет установление факта осознания недостижения потерпевшим определённого возраста при их очной встречи с виновным, а при общении с помощью информационно-телекоммуникационных сетей констатировать это обстоятельство будет практически невозможно.
Таким образом, имплементация нормы Конвенции Совета Европы «О защите детей от сексуальной эксплуатации и сексуального насилия» об ответственности за домогательства в отношении несовершеннолетних в целях совершения с ними сексуальных действий в российское уголовное законодательство является преждевременной. По крайней мере, в том виде, как она изложена в настоящее время в тексте названной Конвенции.
С этим выводом согласился 61 % респондентов, опрошенных в ходе проведённого нами исследования.
Следует отметить, что в науке российского уголовного права разработаны отдельные положения, направленные на оптимизацию нормы об ответственности за развратные действия. Так, например, Н.Н. Сяткин предлагает, применительно к ст. 134 УК РФ, восстановить признак «заведомость» во избежание возможного объективного вменения.169 Между тем, нетрудно заметить, что ст. 134 УК РФ имеет определённую корреляцию со ст. 135 УК РФ, проявляемую, в частности в их одновременном параллельном изменении. Так, признак «заведомость» присутствовал в обеих обозначенных нормах и одновременно он был и исключён. То же самое касается и квалифицирующих обстоятельств, предусмотренных в ст.ст. 134 и 135 УК РФ.
В этой связи предложение о восстановлении признака «заведомость» в норме об ответственности за половое сношение и иные действия сексуального характера с лицом, не достигшим шестнадцатилетнего возраста, необходимо рассматривать во взаимосвязи с составом развратных действий.
В то же время, результаты проведённого нами исследования позволяют утверждать, что целесообразность включения признака «заведомость» отсутствует. Анализ материалов правоприменительной практики показал, что отсутствие этого признака в диспозиции ч. 1 ст. 135 УК РФ не оказало ощутимого влияния на квалификацию данного преступления. И при его отсутствии требуется устанавливать, что виновный осознавал факт недостижения потерпевшим определённого возраста. Это обусловливается действием принципа вины (ст. 5 УК РФ).170
В результате рассмотрения соотношения развратных действий с иными половыми преступлениями выявлен ряд противоречий и несогласованностей между нормами их предусматривающими. Не вызывает сомнений потребность внесения изменений, направленных на устранение имеющихся погрешностей правового регулирования.
По этому поводу в теории уголовного права высказываются различного рода соображения. Так, распространена точка зрения о необходимости дополнения диспозиции ч. 1 ст. 134 УК РФ указанием на иные действия сексуального характера.171 На наш взгляд, эта инициатива заслуживает безоговорочной поддержки.
Вполне очевидно, что в сложившихся условиях имеют место абсурдные ситуации, когда одно и то же по сути деяние может получать различную уголовно-правовую оценку. Включение в ст. 134 УК РФ положения об ответственности за добровольное совершение иных действий сексуального характера не только приведёт в согласованный вид наименование и содержание указанной статьи, но и обеспечит большую строгость и логичность применения ст. 135 УК РФ. При реализации данного предложения, в частности будет исключена квалификации добровольного орального секса мужчины с потерпевшими мужчинами и женщинами, анального секса мужчины с потерпевшей женщиной в качестве развратных действий.
