Социально-правовые грани постпенитенциарного контроля. Сергеев Данил Назипович

Содержание к диссертации

Введение

ГЛАВА 1. Социальные, исторические и сравнительно-правовые компоненты обусловленности постпенитенциарного контроля 15

1. Понятие, социально-правовые предпосылки и обусловленность постпенитенциарного контроля 15

2. История развития института постпенитенциарного контроля в российском праве 35

3. Основные тенденции правового регулирования мер постпенитенциарного контроля в зарубежных государствах 56

ГЛАВА 2. Правовая природа, формы и виды постпенитенциарного контроля 83

1. Меры постпенитенциарного контроля и их компоненты 83

2. Правовая природа мер постпенитенциарного контроля 101

3. Формы и виды постпенитенциарного контроля 128

ГЛАВА 3. Проблемы повышения эффективности мер постпенитенциарного контроля 147

1. Критерии и методы оценки эффективности применения мер постпенитенциарного контроля 147

2. Дифференциация и индивидуализация оснований применения и содержания постпенитенциарного контроля 167

3. Совершенствование постпенитенциарного контроля и его применения... 186

Заключение 202

Список использованной литературы

• История развития института постпенитенциарного контроля в российском праве
• Основные тенденции правового регулирования мер постпенитенциарного контроля в зарубежных государствах
• Правовая природа мер постпенитенциарного контроля
• Дифференциация и индивидуализация оснований применения и содержания постпенитенциарного контроля

Введение к работе

Актуальность диссертационного исследования. Несмотря на появление в мировой юридической практике новых идей и реформаторских инициатив в решении проблемы эффективности уголовно-правового регулятора, во всех развитых уголовно-правовых системах в качестве ключевого наказания по-прежнему активно применяется лишение свободы. Опыт внедрения не связанных с изоляцией альтернативных наказаний, на которые возлагались серьезные надежды, продемонстрировал, что общество пока не готово отказаться от традиционных наказаний, хотя последние в значительной степени не достигают поставленных перед ними целей. Вместе с тем проводимая в России политика разгрузки исправительных учреждений привела к концентрации в местах лишения свободы осужденных, отбывающих наказание три и более раз. Доля таких лиц за последние десять лет выросла практически на две трети. Одним из возможных путей развития системы мер уголовной ответственности в этих условиях стало расширение сферы применения постпенитенциарного контроля и других мер уголовно-правового характера, задача которых мыслится в дополнении, а иногда и полном замещении ими традиционных наказаний.

Тенденция к усилению в уголовной ответственности контрольной составляющей в последние годы нашла отражение в российском законодательстве. Так, в конце 2009 г. в Уголовный кодекс Российской Федерации было возвращено обновленное ограничение свободы, основным содержанием которого стал контроль без изоляции от общества. Начата реформа традиционного для российского права условно-досрочного освобождения, завершением которой может стать создание криминологически обоснованной меры контроля, не вступающей в противоречие с другими правовыми институтами. В 2011 г. вновь введен административный надзор за освободившимися из мест лишения свободы.

Одновременно предпринимаются попытки корректировки системы социальной адаптации лиц, ранее отбывавших лишение свободы.

Однако отсутствие универсального подхода-программы ко всем проявлениям контроля на постпенитенциарной стадии, обусловленное определенной долей интуитивности действий российского законодателя при конструировании правового регулирования данных мер, привело к возникновению существенных противоречий как внутри их системы, так и при их взаимодействии с другими мерами уголовной ответственности. Меры постпенитенциарного контроля при фактически сложившейся их автономности друг от друга мыслятся единым комплексом контрольных мер, объединенных как правовой природой, так и содержанием, субъектами, стадией применения и многими другими факторами. В связи с этим вопросы определения правовой природы, атрибутирования, систематизации и типологии мер постпенитенциарного контроля представляют большой научный и практический интерес. Обобщенное рассмотрение мер постпенитенциарного контроля не только обнажает отдельные проблемы в правовом регулировании и практике их применения, но и позволяет выполнить теоретический анализ оснований назначения мер, их содержания и структуры.

Кроме того, до настоящего времени недостаточно активно вводятся в российский научный оборот аналитические материалы и многолетние данные зарубежной практики постпенитенциарного контроля. Вместе с тем их исследование, сравнение с отечественным опытом могут быть полезными для переосмысления отдельных положений законодательства России, поиска принципиально новых подходов к решению вопросов контроля за освободившимися из мест лишения свободы как в технико-юридическом, так и в методологическом смысле.

Вышеизложенное свидетельствует о том, что исследование постпенитенциарного контроля, являясь актуальным научным направлением, имеет большое теоретическое и практическое значение.

Степень научной разработанности темы. Несмотря на сравнительную новизну самого понятия «постпенитенциарный контроль», разработку связанной с ним проблематики начали еще дореволюционные ученые С. К. Гогель, В. В. Есипов, А. А. Жижиленко, С. В. Познышев, Н. Д. Сергеевский, Н. С. Таганцев, Н. С. Тимашев, И. Я. Фойницкий, М. П. Чубинский и другие. Исследование контроля на постпенитенциарной стадии было продолжено советскими и российскими правоведами, среди которых нельзя не назвать А. И. Абатурова, В. А. Авдеева, Ю. М. Антоняна, Ю. В. Баранова, С. А. Ветошкина, В. И. Горобцова, А. Я. Гришко, В. В. Городнянскую, А. П. Деткова, В. А. Елеонского, А. Э. Жалинского, Э. В. Жидкова, И. Э. Звечаровского, К. Е. Игошева, Ш. Х. Иногамова, Л. В. Иногамову-Хегай, К. Н. Карпова, И. Я. Козаченко, В. П. Малкова, А. И. Марцева, И. С. Ноя, Т. В. Понятовскую, А. Л. Ременсона, М. С. Рыбака, Р. А. Сабитова, В. И. Селиверстова, Н. К. Семерневу, Н. А. Стручкова, А. И. Тарбагаева, П. В. Тепляшина, Ю. М. Ткачевского, Е. А. Тохову, В. А. Уткина, П. А. Фефелова, О. В. Филимонова, В. М. Хомича, Г. Ф. Хохрякова, Л. В. Чуприну, М. Д. Шаргородского, И. В. Шмарова, Н. В. Щедрина, В. Е. Южанина, А. М. Яковлева и многих других.

Неоценимый вклад в разработку современной теории постпенитенциарного контроля внес О. В. Филимонов. Хотя со времени выхода монографии «Посткриминальный контроль: (теоретические вопросы правового регулирования)» в свет (1991 г.) коренным образом изменилось правовое регулирование в данной сфере, теоретические выводы О. В. Филимонова не теряют своей актуальности. Р. А. Сабитов впервые рассмотрел вопросы учения о посткриминальном поведении в книге «Посткриминальное поведение (понятие, регулирование, последствия)» (1985 г.). И. Э. Звечаровский в монографии «Посткриминальное поведение: понятие, ответственность, стимулирование» (1993 г.) обобщил возможности правового стимулирования позитивного поведения лица после совершения преступления, в том числе на стадии после отбывания наказания

(«постпенитенциарное стимулирование»). В. И. Горобцов в работе «Теоретические проблемы реализации мер постпенитенциарного воздействия» (1995 г.) создал научную основу для объединения отдельных мер, реализуемых после освобождения от отбывания лишения свободы, в систему мер постпенитенциарного воздействия. Мерам безопасности и их систематизации посвящена монография Н. В. Щедрина «Введение в правовую теорию мер безопасности» (2000 г.). Ю. В. Баранов рассматривает некоторые меры постпенитенциарного характера в рамках исследования стадии реинтеграции освобожденного к условиям жизни на свободе («Стадии ресоциализации осужденных в свете новых социолого-антропологических воззрений и социальной философии», 2006 г.).

В. В. Городнянская в работе «Постпенитенциарный рецидив» (2012 г.) приводит собственную методику исследования постпенитенциарного рецидива и мер противодействия ему. В монографии А. И. Абатурова «Постпенитенциарный контроль» (2013 г.) обстоятельно рассмотрены вопросы правового регулирования административного надзора за лицами, освободившимися из мест лишения свободы, однако семантически в данной работе постпенитенциарный контроль ограничивается постпенитенциарным административным надзором. Вопросы полицейского надзора являются предметом диссертационного исследования Н. Л. Редько «Персонифицированный полицейский надзор» (2009 г.). В диссертации С. А. Клипова «Контроль за лицами, освобожденными из исправительных учреждений» (2012 г.) подробно анализируются два основания для назначения контроля: освобождение от наказания в связи с его полным отбытием и досрочное освобождение. В работе приводятся критерии оценки эффективности контроля за лицами, освобожденными из мест лишения свободы. Е. В. Наумов в диссертации «Контроль и надзор в системе предупреждения рецидива преступлений» (2014 г.) исследует роль контроля и надзора в предупреждении рецидива преступлений, предлагает оригинальную трактовку понятий «контроль» и «надзор», а также

рассматривает организационные и управленческие аспекты контроля. В диссертационном исследовании Н. В. Темниковой «Предупреждение преступлений поднадзорных лиц» (2015 г.) рассматриваются правовая и криминологическая характеристики преступлений, совершаемых в течение срока административного надзора, причины и условия, способствующие совершению преступлений поднадзорными лицами.

К числу зарубежных ученых, в сферу научных интересов которых входит исследование различных аспектов постпенитенциарного контроля, относятся М. Ансель (M. Ancel), И. Анттила (I. Anttila), О. Барнетт (O. Barnett), У. Бундесон (U. Bondeson), Р. Бринкерхофф (R. Brinkerhoff), Г. Кайзер (G. Kaiser), Э. Латесса (E. Latessa), М. Лиз (M. Lees), Р. Мартинсон (R. Martinson), К. Миллер-Перрин (C. Miller-Perrin), Г. Папп (G. Papp), Р. Перрин (R.D. Perrin), М. Приткин (M. Pritkin), Э. Соломон (A. Solomon), Ф. Тэксмэн (F. Taxman), Р. Тьюксбери (R. Tewksbury), Д. Фэрэби (D. Farabee) и другие. Среди трудов современных зарубежных авторов особенный интерес вызывает работа Ф. Тэксмэн «Надзор: исследование показателей эффективности» (2002 г.), в которой анализируется природа уголовного надзора, оценивается результативность программ коррекции и уровень рецидива. Исследованию эффективности контроля на постпенитенциарной стадии также посвящена фундаментальная монография Д. Фэрэби «Переосмысление реабилитации: Почему мы не можем исправить наших преступников?» (2005 г.). Необходимо отметить, что вопросы постпенитенциарного контроля в зарубежной науке рассматривают преимущественно специалисты в сфере пенитенциарной психологии и социологии.

Не умаляя теоретической значимости названных и других исследований, проведенных российскими и зарубежными авторами, отметим, что в литературе понятие мер постпенитенциарного контроля, его социально-правовая обусловленность и вопросы типологии рассматриваются

фрагментарно и зачастую в связи с освещением иных проблем (условно-7

досрочное освобождение, обоснование структуры постпенитенциарного воздействия, исследование стадий ресоциализации, мер безопасности, проблем социальной адаптации осужденных). Зарубежная практика постпенитенциарного контроля широко анализировалась в трудах дореволюционных авторов, в современной литературе даются преимущественно обзоры правового регулирования данного института в странах бывшего СССР, тогда как с практической точки зрения модели построения контроля за освобожденными от отбывания наказания в европейской и американской правовых системах представляют большой интерес. Компоненты постпенитенциарного контроля, его типология, индивидуализация и дифференциация оснований и содержания контроля до настоящего времени не нашли отражения на страницах юридической литературы.

Цели и задачи исследования. Целью диссертационного исследования является анализ российской системы мер постпенитенциарного контроля. Для достижения указанной цели были поставлены и решались следующие задачи:

сформулировать понятия «постпенитенциарный контроль» и «мера постпенитенциарного контроля»;

выявить социально-правовые составляющие обусловленности мер постпенитенциарного контроля;

осмыслить историю правового регулирования мер постпенитенциарного контроля в России и тенденции развития данного института на разных исторических этапах;

обобщить практику регулирования и применения постпенитенциарного контроля в зарубежных государствах;

обосновать содержательные компоненты и правовую природу постпенитенциарного контроля;

разработать типологию постпенитенциарного контроля;

изучить методики оценки эффективности постпенитенциарного контроля;

установить проблемы правового регулирования и применения мер постпенитенциарного контроля и предложить пути их решения.

Научная новизна диссертационного исследования заключается в том, что в нем впервые в науке уголовного и уголовно-исполнительного права обосновано включение мер правового контроля, применяемых после освобождения осужденного из мест лишения свободы, в единую систему мер постпенитенциарного контроля. Анализ существующих мер в их взаимосвязи с иными мерами уголовно-правового характера, осмысление общемировых направлений их развития позволили выработать единый подход к исследованию их содержания и природы, определить пути их дальнейшего развития.

Теоретическая значимость исследования заключается в следующем:

выявлены современные общемировые тенденции развития мер постпенитенциарного контроля;

выделены содержательные компоненты постпенитенциарного контроля;

разработана типология мер постпенитенциарного контроля в зависимости от комбинации содержательных элементов;

обоснован новый подход к определению оснований и содержания постпенитенциарного контроля.

Практическая значимость исследования обусловлена тем, что разработанные в нем предложения по дифференциации и индивидуализации оснований применения мер постпенитенциарного контроля могут быть использованы при осуществлении мероприятий по контролю. Материалы диссертационного исследования могут быть использованы при подготовке и ведении учебных занятий по дисциплине «Уголовно-исполнительное право» в юридических вузах.

Методология и методы диссертационного исследования. В ходе работы наряду с общенаучными методами (диалектический, дедуктивный и индуктивный) применялись специфические правовые методы: сравнительно-правовой и формально-юридический. Используются также частнонаучные методы, в том числе исторический, аксиологический, семантический, статистический и конкретно-социологический.

Положения диссертационного исследования, выносимые на защиту:

1. Наличие постпенитенциарного контроля в России обусловлено, с одной стороны, концепцией «неисправимого преступника», а с другой – рядом преимущественно негативных социально-правовых факторов, в том числе широким распространением постпенитенциарного рецидива, маргинализацией индивида в условиях устаревшей уголовно-исполнительной системы, необходимостью институционализации процессов социальной адаптации и ресоциализации бывших осужденных.

2. Аргументируется, что институт контроля за поведением осужденных на постпенитенциарной стадии существует в российской правовой системе на протяжении более шести веков, трансформировавшись из нанесения особых знаков (увечий) на теле человека в применение правовых средств контроля за его поведением. Происхождение института постпенитенциарного контроля от клеймения и иного зримого отграничения осужденного от других членов общества в значительной степени отразилось на фактическом утверждении превенции как главной цели контроля.

3. Обосновывается, что система мер постпенитенциарного контроля в настоящее время активно развивается, отражая новейшие тенденции уголовно-правовой и социальной политики государств, а также общественные интересы. При этом на эволюцию контроля в значительной степени влияет и научно-техническое развитие общества, появление общедоступных информационных систем, банков данных. В частности, широкое распространение ряда общественно опасных деяний привело к

формированию в странах семьи общего права принципиально новой меры постпенитенциарного контроля (специальная регистрация лиц, совершивших отдельные преступления). Тенденция к усилению общественной составляющей контроля в значительной степени способствует изменению мер постпенитенциарного контроля, влияя как на их правовое регулирование, так и на содержание.

4. Сущность постпенитенциарного контроля предлагается
рассматривать как обусловленную набором единых для всех мер такого
контроля социально-правовых компонентов, к числу которых относятся: 1)
взаимодействие субъектов контроля (по типу субъект – субъект); 2)
трансляция информации; 3) реакция на поведение; 4) инструментальный
компонент; 5) цель контроля.

5. Доказывается межотраслевая природа института
постпенитенциарного контроля на основе следующей модели его правового
регулирования: 1) к предмету правового регулирования уголовного права
относятся: установление мер постпенитенциарного контроля; перечня мер
контроля; оснований их назначения; сроков исполнения; содержания мер
контроля; оснований для их прекращения или продления; 2) порядок
введения мер постпенитенциарного контроля в отношении конкретных
осужденных регулируется уголовно-процессуальным правом; 3) к предмету
правового регулирования уголовно-исполнительного права относится
закрепление: порядка исполнения мер постпенитенциарного контроля;
учреждений и органов, осуществляющих данный вид контроля; полномочий
контролирующих субъектов; правового положения контролируемых лиц;
оснований изменения мер контроля.

6. Обосновывается тезис о том, что к настоящему времени в России
сложились три фактические формы осуществления контроля на
постпенитенциарной стадии: учет (регистрация), наблюдение (мониторинг) и
специально-контрольное воздействие. При этом аргументируется, что форма

контроля – это внешнее выражение действий активного субъекта контроля, а меры контроля могут включать в себя несколько форм.

7. Эффективность той или иной меры постпенитенциарного контроля необходимо оценивать после долговременного наблюдения за поведением контролируемых субъектов. На основе полученных эмпирических данных формулируется вывод о том, что применяемый в российской практике постпенитенциарный контроль малоэффективен, что обусловлено его формальностью, недостаточностью профессиональной подготовки и сверхзагруженностью специалистов, отсутствием взаимосвязи постпенитенциарного контроля и деятельности по социальной поддержке и адаптации лиц, ранее отбывавших лишение свободы.

8. Отстаивается необходимость пересмотра оснований для назначения контроля исходя из прогноза поведения осужденного, дифференциации содержания контроля при административном надзоре с его разделением на строгий и профилактический, учета прогноза риска противоправного поведения при изменении и прекращении других мер постпенитенциарного контроля.

9. Обоснована обязательность применения при осуществлении всех форм и видов постпенитенциарного контроля индивидуальных программ воздействия, апробированных методов коррекции противоправного поведения, механизмов неформального социального контроля и оценки рисков, внедрение которых приведет к качественно иному наполнению постпенитенциарного контроля, сбалансирует цели превенции и исправления внутри системы мер постпенитенциарного контроля.

Степень достоверности результатов исследования. Содержащиеся в диссертационном исследовании выводы получены в ходе изучения исторических источников, законодательных актов Российской Федерации и зарубежных государств. Были осмыслены теоретические источники и правоприменительная практика. Отдельные вопросы, нашедшие отражение в диссертации, основаны на данных, полученных в ходе статистических и

конкретно-социологических исследований. В течение 2012–2014 гг. диссертантом было проведено обобщение личных дел осужденных, в отношении которых судом установлен рецидив, отбывающих наказания в исправительных колониях строгого (400 чел.) и общего режима (200 чел.), расположенных на территории Алтайского края и Свердловской области. В рамках исследования сопоставлялась информация о предыдущих и текущей судимости лиц, полученные данные сопоставлялись с материалами других авторов. Кроме того, в 2013–2014 гг. было проведено анкетирование готовящихся к освобождению осужденных (1000 чел.) в исправительных колониях общего и строгого режимов на территории Свердловской области (50% респондентов), Республики Башкортостан (20% респондентов) и Алтайского края (30% респондентов).

Для предварительной оценки эффективности постпенитенциарного контроля в течение 2012–2015 гг. проведено длительное (36 месяцев) мониторинговое исследование поведения 126 человек, из которых 54 находились под административным надзором, 44 – освобождены условно-досрочно от отбывания наказания в виде лишения свободы, 28 – освобождены из исправительных учреждений в связи с отсрочкой отбывания наказания (Республика Башкортостан и Свердловская область). Одновременно с этим в 2012–2015 гг. проведено анкетирование задействованных в осуществлении постпенитенциарного контроля сотрудников уголовно-исполнительных инспекций и полиции, данные которого сопоставлялись с полученной в результате мониторингового исследования информацией (Республика Башкортостан и Свердловская область).

Апробация результатов исследования. Основные положения и выводы диссертационного исследования отражены в опубликованных научных статьях автора, а также обсуждены на научно-практических конференциях и семинарах: VIII Международной научно-практической конференции памяти профессора М.И. Ковалева «Уголовное наказание:

социальное благо или зло?» (г. Екатеринбург, 18–19 февраля 2011 г.); Международном теоретическом семинаре «Проблемы российского уголовного права» (г. Хельсинки, Финляндия, 13 апреля 2012 г.); Х Международной научно-практической конференции памяти профессора М.И. Ковалева «Применение уголовного наказания как форма реализации уголовной ответственности» (г. Екатеринбург, 15 февраля 2013 г.); V Международной научно-практической конференции «Модернизация уголовного законодательства Республики Казахстан» (г. Костанай, Казахстан, 17 мая 2013 г.); V сессии Международного форума «Преступность и уголовное право в эпоху глобализации» (г. Пекин, КНР, 27 октября–1 ноября 2013 г.); Международной научно-практической конференции «Актуальные проблемы криминологического исследования региональной преступности» (г. Баку, Азербайджан, 18–19 декабря 2013 г.); XII Международной научно-практической конференции памяти профессора М.И. Ковалева «Уголовно-правовая охрана информационного пространства в условиях глобализации» (г. Екатеринбург, 20–21 февраля 2015 г.); II Международном пенитенциарном форуме «Преступление, наказание, исправление» (г. Рязань, 25–27 ноября 2015 г.).

Отдельные положения диссертационного исследования использовались при подготовке автором проекта Концепции государственной политики Свердловской области до 2020 г. в сфере социальной адаптации и ресоциализации лиц, освободившихся из мест лишения свободы.

Диссертация выполнена на кафедре уголовного права Уральского государственного юридического университета, где она прошла рецензирование и обсуждение. Основные положения диссертационного исследования отражены в опубликованных работах общим объемом 7,4 п.л., в том числе в четырех статьях, размещенных в изданиях из Перечня, рекомендованного ВАК при Министерстве образования и науки Российской Федерации.

История развития института постпенитенциарного контроля в российском праве

Социальный контроль сопровождает человеческое общество на всем протяжении его истории и выступает в качестве важнейшего средства управления. Само понятие «социальный контроль» было введено в научный оборот Габриэлем Тардом, отмечавшим, что социальный контроль заключается в подчинении индивида социуму для целей обеспечения общественного согласия . Любой акт антиобщественного поведения тесно связан с механизмом социального контроля:, наличие системы социального контроля позволяет, с одной стороны, квалифицировать поведение индивида как отклоняющееся от социальной нормы, с другой - применить к такому члену общества специфический инструментарий реакции. В этом смысле уголовная ответственность представляет собой пример наиболее развитой и институционализированной формы проявления социального контроля в современном обществе. В криминологической науке были попытки рассмотрения всего спектра законодательных и общественных норм, а также практики их применения, совокупности научных знаний об уголовной ответственности через призму контроля. Например, Г. Кайзер предлагал использовать как равнозначные понятия «уголовно-правовой социальный контроль» и «контроль над преступностью» исполнительное законодательство предусматривают множество видов контроля: контроль за поведением условно осужденных (ст. 73-74 УК РФ), контроль за условно-досрочно освобожденными (ст. 79 УК РФ), контроль за поведением осужденного, в отношении которого отбывание наказания отсрочено (ст. 82-82.1 УК РФ), контроль специализированного органа за поведением несовершеннолетних (ст. 91 УК РФ), контроль за применением принудительных мер медицинского характера (ст. 102 УК РФ), контроль за деятельностью учреждений и органов, исполняющих уголовные наказания (ст. 19-25 УИК РФ), контроль за осужденными, отбывающими наказания, не связанные с изоляцией от общества, контроль за осужденными, отбывающими наказание в виде лишения свободы, административный надзор за освобожденными из мест лишения свободы (ст. 173.1 УИК РФ) и т.д.

Контроль в отношении отбывавших лишение свободы (постпенитенциарный контроль) - одна из разновидностей уголовно-правового социального контроля. Понятие «постпенитенциарный контроль» в отечественной юридической науке стало использоваться только с начала 1990-х гг., вследствие чего его содержание до настоящего времени определяется неоднозначно и во многом зависит от авторского понимания семантического объема термина. Так, О.В. Филимонов для обозначения данного вида контроля использовал понятие «постпенитенциарный надзор», сужая его смысл до полицейского надзора . С.А. Клипов ограничивает постпенитенциарный контроль только одной из его форм -наблюдением за поведением лиц, освободившихся из мест лишения свободы, с целью их исправления, предупреждения с их стороны новых преступлений и оказания на них необходимого воспитательного воздействия . А.И. Абатуров под постпенитенциарным контролем понимает исключительно административный надзор за освобожденными из мест лишения свободы, определяя его как систему осуществляемых органами внутренних дел мер надзора и контроля за поведением

Филимонов О.В. Посткриминальный контроль: (теоретические основы правового регулирования). Томск, 1991. С. 44-48.

Клипов С.А. Контроль за лицами, освободившимися из исправительных учреждений. Автореф. дисс. ... канд. юрид. наук. Краснодар, 2012. С. 14. лиц определенной категории, освобожденных из мест лишения свободы, применяемых в интересах общей и частной превенции преступлений Отождествление понятий «постпенитенциарный контроль» и «административный (полицейский) надзор за освобожденными из мест лишения свободы» представляется нам не соответствующим назначению и природе этого вида социального контроля, а также значению слова «постпенитенциарный».

Автором термина «постпенитенциарный» является юрист и общественный деятель Роулифф Бринкерхофф, написавший в 1883 г. книгу «Постпенитенциарное обращение с преступниками» б . В английском языке понятие «post penitentiary» не нашло широкого употребления и со временем было заменено более удобной формулировкой «post prison», то есть «послетюремный» . В российской юридической литературе к термину «постпенитенциарный» одним из первых обратился В.И. Горобцов, уравнивавший понятия «постпенитенциарный» и «постисправительный» . Такой подход представляется нам не совсем корректным, ведь исправление провозглашается целью каждого уголовного наказания, а не только лишения свободы. Кроме того, слово «постисправительный» вряд ли применимо к характеристике случаев досрочного освобождения от отбывания наказания, поскольку полное достижение цели исправления при данном виде освобождения предполагается в течение не отбытой части наказания, как это предусмотрено, например, ч. 4 ст. 82 УК РФ. Хотя стремление русифицировать понятие «постпенитенциарный» вполне понятно, тем не менее, думается, что в русском языке не следует искать емкого синонима для слова «постпенитенциарный», поскольку именно оно наиболее адекватно отражает в содержательном аспекте связь со всеми категориями осужденных, отбывавших наказания в исправительных учреждениях всех типов. Ю.М. Андреева распространяет данное понятие на осужденных, отбывавших и другие, помимо лишения свободы, наказания (Андреева Ю.В. Постпенитенциарная адаптация лиц, осужденных к лишению свободы. Автореф. дисс. ... канд. юрид. наук. Красноярск, 2008. С. 13.)

Горобцов В.И. Теоретические проблемы реализации мер постпенитенциарного воздействия. Орел, 1995. С. 41. Ткачевский критикует использование термина «пенитенциарный» в качестве родового названия для всех мест лишения свободы (тюрем, исправительных и воспитательных колоний, лечебно-исправительных учреждений), объясняя это тем, что «пенитенциарии» - особые исправительные учреждения, существовавшие в США и не свойственные российской системе исполнения наказаний . Н.А. Стручков, напротив, справедливо полагал, что слово «пенитенциарный» вследствие исторической трансформации его смысла стало полным аналогом русского слова «исправительный», таким образом, наименования «исправительное учреждение» и «пенитенциарное учреждение» равнозначны10. Нельзя не отметить и то обстоятельство, что употребление понятия «пенитенциарный», как и производное от него - «постпенитенциарный», вполне соответствует российской правовой традиции . Слово «постпенитенциарный», таким образом, буквально должно пониматься как «после освобождения из исправительного учреждения», следовательно, в объем понятия «постпенитенциарный контроль» входят все случаи установления контроля после освобождения из мест лишения свободы.

Определение объема понятия «постпенитенциарный контроль» должно осуществляться также на основе синтеза сущностных признаков, характеризующих предмет, цель, время и сферу осуществления контроля. Предмет постпенитенциарного контроля - поведение лица, освободившегося из мест лишения свободы. Цель контроля определяет его методы и закладывает основу взаимодействия контролирующего с подконтрольным. Главная цель постпенитенциарного контроля имеет выраженное социально-правовое назначение и заключается в удержании освободившихся из пенитенциарных учреждений от совершения новых преступлений. В этом отличие

Основные тенденции правового регулирования мер постпенитенциарного контроля в зарубежных государствах

Словосочетание «мера постпенитенциарного контроля» уже неоднократно употреблялось нами без дополнительных пояснений. О.В. Филимонов, рассматривая схожее понятие «меры посткриминального контроля», классифицирует их по механизму контр о ль но-профилактического воздействия и по конкретным задачам, на решение которых направлены те или иные меры При этом под мерами контроля он понимает конкретные властные полномочия (например, право наделенных контрольными полномочиями органов государственной власти изменять интенсивность контроля и его продолжительность). Представляется, что такая классификация во многом обусловлена более широким объемом понятия «посткриминальный контроль» в сравнении с постпенитенциарным, а потому неприменима к последнему, так как по существу смешивает содержание и обусловленное им организационно-правовое выражение комплекса контрольных полномочий, которое мы называем «мерой контроля». Дифференциация мер постпенитенциарного контроля обусловливается тремя факторами: 1) лица, в отношении которых мера может быть применена; 2) основания назначения; 3) содержание применяемого при этом контроля. Рассмотрим эти факторы для определения перечня существующих мер данного вида социально-правового контроля.

Разграничение контроля в зависимости от лиц, в отношении которых он может быть применен, предусмотрено законодательством и является основополагающим. Контроль за поведением лиц, которым предоставлены отсрочки отбывания наказания, осуществляется только в отношении осужденных, освобожденных из исправительных учреждений в связи с предоставлением такой отсрочки. В зависимости от субъекта он подразделяется на две самостоятельные меры: контроль, осуществляемый в связи с предоставлением отсрочки отбывания наказания, обусловленной необходимостью осуществления воспитания и ухода за ребенком (беременные женщины; женщины, имеющие ребенка в возрасте до 14 лет; мужчины, имеющие ребенка в возрасте до 14 лет и являющиеся единственным родителем), и контроль, сопровождающий отсрочку отбывания наказания в связи с необходимостью пройти курс лечения от наркомании, а также медицинскую и социальную реабилитацию (лица, признанные больными наркоманией и впервые совершившие преступления, предусмотренные ч. 1 ст. 228, ч. 1 ст. 231, ст. 233 УК РФ). Контроль за условно-досрочно освобожденными осуществляется в отношении лиц, у словно-до срочно освобожденных из исправительных учреждений; административный надзор - в отношении отдельных категорий осужденных, освобожденных из мест лишения свободы.

Вышеуказанные меры разграничиваются также в зависимости от основания назначения. С. А. Клипов общим основанием для установления постпенитенциарного контроля называет освобождение (досрочно или по окончанию срока) от отбывания лишения свободы . С этим мнением трудно согласиться, поскольку при административном надзоре факт освобождения не является достаточным основанием для установления данной меры контроля, а становится предпосылкой применения. Если контроль за лицами, которым предоставлена отсрочка, и контроль за условно-досрочно освобожденными устанавливается одновременно с предоставлением отсрочки или условно-досрочного освобождения в отношении всех освобожденных по таким основаниям, то административный надзор назначается по инициативе уполномоченных учреждений и органов в момент освобождения или после освобождения из мест лишения свободы при наступлении предусмотренных в законе юридических фактов. Показательно при этом соотнесение оснований назначения отдельных мер постпенитенциарного контроля с поведением осужденного в местах лишения свободы. Так условно-досрочное освобождение допускается только в отношении положительно характеризующихся осужденных; административный надзор назначается в отношении осужденных, правопослушное поведение которых после освобождения ставится под сомнение ввиду наличия ряда обстоятельств . При отсрочках поведение осужденного, исходя из закона, на возможность освобождения напрямую не влияет, однако фактически учитывается судом.

По содержанию контрольные меры различаются еще более существенно, отражая целевое назначение каждой из них. Содержанием контроля при применении отсрочек является выполнение освобожденными лицами условий их предоставления (недопущение совершения осужденным новых преступлений; и в зависимости от основания назначения воспитание и уход за ребенком; прохождение курса лечения от наркомании, медицинской и социальной реабилитации). Содержание контроля при условно-досрочном освобождении и административного надзора намного шире и, в целом, идентично: недопущение совершения освобожденным лицом новых преступлений; контроль за соблюдением ограничений и выполнении обязанностей, возложенных на данное лицо; осуществление исправительного воздействия на данных осужденных.

Можно привести еще более широкий круг дополнительных оснований для разграничения предусмотренных законом мер (по субъекту, их осуществляющих; продолжительности и т.д.). Однако для установления сущностных различий мер достаточно только приведенных трех, остальные будут иметь в большей степени процедурно-процессуальное значение. Исходя из этого, под предусмотренными действующим законодательством Российской Федерации мерами постпенитенциарного контроля мы понимаем: контроль за поведением лиц, освобожденных из исправительных учреждений в связи с предоставлением отсрочек отбывания наказания (ст. 82, 82.1 УКРФ)

Правовая природа мер постпенитенциарного контроля

В отличие от мер и моделей контроля, строящихся на основе комбинации внутренних содержательных компонентов и многостороннем взаимодействии субъектов контрольной деятельности, формы постпенитенциарного контроля являются внешним выражением действий активного субъекта контроля. Таким образом, одна мера постпенитенциарного контроля может сочетать в себе несколько его форм. Я.И. Гилинский выделил следующие формы социального контроля: «внешний, осуществляемый извне различными социальными институтами, организациями (семья, школа, общественная организация, полиция) и их представителями с помощью санкций - позитивных (поощрения) и негативных (наказание), и внутренний, основанный на интернализованных (усвоенных, воспринятых как свои собственные) ценностях и нормах и выражаемый понятиями честь, совесть, достоинство, порядочность, стыд» . К.Е. Игошев также выделяет две аналогичные формы социального контроля, из которых внешняя обусловлена системой государственных и общественных требований, норм, правил, рекомендаций, а внутренняя - присущей личности системой самоконтроля и саморегуляции . Приведенные мнения основываются на классической социологической доктрине контроля. Как уже отмечалось, преступления зачастую совершаются вследствие недостатка внутреннего контроля индивида за своими мыслями и поступками. Недостаток внутреннего контроля в таком случае приводит к необходимости осуществления внешнего контроля, один из компонентов которого заключается в привитии навыков внутреннего контроля. Постпенитенциарный контроль характеризуется многосубъектностью, соответственно, контролирующий и контролируемый субъекты не совпадают. Следовательно, с социологической точки зрения, данная разновидность социального контроля относится к внешней форме социального контроля, осуществляемой государством и обществом. Это обстоятельство обусловливает особую систему форм и видов, присущих для постпенитенциарного контроля.

В литературе нет единства мнений относительно понимания форм и видов постпенитенциарного контроля. A.M. Потапов и А. Л. Санташов формы социального контроля за лицами, отбывшими наказание в виде лишения свободы, отождествляют с мерами (например, формой контроля они называют контроль за освобожденными условно-досрочно) . Несмотря на то, что вопрос типологии постпенитенциарного контроля имеет сугубо теоретическое значение, его исследование может способствовать выстраиванию эффективной, удобной для применения и обоснованной системы мер контроля, применяемого в постпенитенциарной сфере, выявлению «слабых мест» и раскрытию потенциала этого вида социальной деятельности. Обычно под формой подразумевается внешнее выражение социального явления, обусловленное его внутренним содержанием. Поскольку содержание контроля в значительной степени определяется особенностью применяемых методов и средств воздействия, форма в типологии постпенитенциарного контроля должна вытекать из этих факторов. Воздействие на контролируемый субъект в теории социального контроля оценивается по следующим показателям: 1) степень подчиненности одного субъекта другому; 2) степень свободы действий контролируемого субъекта; 3) возможность и степень вмешательства контролирующего в деятельность контролируемого субъекта; 4) инструментарий, применяемый при таком воздействии (степень его принудительности). Приведенные показатели вполне применимы и к постпенитенциарному контролю, позволяют выделить на основе анализа законодательства, практики применения данных мер в России и зарубежных государствах три формы контроля: 1) учет (регистрация); 2) наблюдение (мониторинг); 3) специально-контрольное воздействие. Учет (регистрация) - это самая простая форма постпенитенциарного контроля, которая заключается во внесении данных об освободившихся из мест лишения свободы в специальные регистры. В соответствии с ч. 7 ст. 177 и ч. 4 ст. 178.1 УИК РФ уголовно-исполнительная инспекция ставит осужденного на учет и в дальнейшем осуществляет контроль за его поведением (при отсрочке отбывания наказания). Учет также предусмотрен в отношении освобожденных условно-досрочно. О.В. Филимонов не относил учет к формам посткриминального контроля, объясняя это тем, что данная форма законодательством не предусмотрена261, отмечая при этом, что учет выступает в качестве одного из средств обеспечения наблюдения, фиксации его результатов. Действительно, учет условно-досрочно освобожденных или осужденных, к которым применена отсрочка, создает основу для применения наблюдения, то есть, контролю подлежат включенные в реестр лица (информационная функция). Это положение не умаляет значения учета как особой формы постпенитенциарного контроля.

Перед регистрацией ставится двоякая цель. Помимо информационной, учет выполняет также непосредственно контрольную функцию, сам факт внесения субъекта в реестр выделяет его из числа других лиц в подлежащую контролю группу. Именно учет является прямым преемником описанных ранее архаичных форм постпенитенциарного контроля - клеймения и нанесения увечий. Обычно учет используется в деятельности уполномоченных государственных органов, выступая при этом только средством, обеспечивающим проведение контроля в других формах. Но в тех случаях, когда в число адресатов информации входят, например, социальные учреждения, муниципалитеты, общественные объединения или даже отдельные граждане, такой учет приобретает самостоятельное значение. Большое превентивное значение учет может иметь потому, что сам факт осознания лицом его обособления в учетных данных контролирующих органов и учреждений, действует сдерживающе, заставляет человека изменить тип своего поведения. И чем большее число адресатов имеет регистрация, тем существенней возрастает значение такого учета-контроля. При анализе зарубежного опыта постпенитенциарного контроля мы исследовали особую разновидность учета осужденных - специальную регистрацию отдельных категорий осужденных в странах семьи общего права. В данном случае учет выступает формой, в рамках которой реализуется отдельная мера постпенитенциарного контроля, аналогов которой в России на сегодняшний день нет.

В российской правоохранительной практике сведения о судимости лица и другая аналогичная информация для широкого круга закрыта, и ею могут пользоваться только ограниченное число государственных органов и должностных лиц. Но наряду с реестрами ограниченного доступа в Российской Федерации формируются системы постпенитенциарного учета, близкие по своей цели и содержанию именно к регистрации как форме постпенитенциарного контроля. Одним из положений проекта Концепции государственной политики Свердловской области в сфере социальной адаптации и ресоциализации лиц, освободившихся из мест лишения свободы, является создание автоматизированной базы данных о лицах, освобождающихся из мест лишения свободы, создаваемой для целей оказания социальной помощи и поддержки, осуществления социального контроля. Такая база данных разрабатывается Организационно-методическим центром оказания социальной помощи совместно с МВД и ФСИН в рамках программы межведомственного взаимодействия. Внесение данных об осужденном в регистры позволит органам социальной защиты отслеживать предстоящее освобождение осужденных, нуждающихся в оказании социальной поддержки, включение в базу данных автоматически поставит их на учет в качестве нуждающихся. Аналогичная база данных -«Единый банк данных лиц, освободившихся из учреждений УФСИН России по Тюменской области, и лиц, осужденных без изоляции от общества» - создана и ведется в экспериментальном порядке

Дифференциация и индивидуализация оснований применения и содержания постпенитенциарного контроля

И только 38% лиц, не допускавших нарушений в течение отбытого срока лишения свободы, не совершали новых преступлений после освобождения из мест лишения свободы332. Однако как быть в случае, если осужденный, отбывавший лишение свободы (особенно со сверхдлительным сроком), на начальном этапе отбывания наказания был признан злостным нарушителем, а затем, в результате исправления неоднократно поощрялся, положительно характеризовался, и, например, был переведен в исправительные учреждения менее строгого режима? Статус «злостный нарушитель» не прекращается по истечении определенного срока с момента нарушения порядка отбывания наказания и не может быть снят на основании решений администрации учреждения или судебным постановлением, поэтому закон об административном надзоре требует устанавливать надзор и в отношении этих осужденных. Напротив, в случае, если осужденный имеет отрицательную характеристику в местах лишения свободы (при переводе из колонии-поселения в исправительные колонии общего и строгого режимов, переводе на строгие условия отбывания наказания) и при этом не подпадает под формальные основания назначения надзора, то постпенитенциарный контроль не будет введен. Таким образом, закон не учитывает факты, характеризующие осужденного как положительно, так и отрицательно. Использование категории «злостный нарушитель» в вопросе назначения административного надзора является вынужденной мерой, поскольку иного механизма определения опасного состояния освобождаемого лица нет. В идеале таким могло бы быть заключение психолого-социальной службы, однако на сегодняшний день отсутствуют одобренные методики составления таких документов.

Вопрос об обязательном административном надзоре в отношении лиц, совершивших половые преступления в отношении несовершеннолетних, является дискуссионным. Включение данного основания в закон стало отражением проникновения в российское право западной доктрины сексуальных хищников и идей в духе законов Меган. Таким образом, административный надзор в этом случае назначается исключительно в связи с первичным преступлением, а не по причине существования объективного риска повторного совершения аналогичного деяния, поскольку данных, однозначно свидетельствующих о высокой рецидивоопасности половых преступлений против несовершеннолетних, не существует . В то же время закон игнорирует традиционно характеризующиеся повышенным уровнем рецидива деяния (корыстно-насильственные преступления; деяния, связанные с оборотом наркотиков и т.д.), не включив их в перечень оснований для назначения административного надзора. Это объясняется стремлением «экономить репрессию», не распыляя средства бюджета и силы правоохранительных органов на слишком большое количество преступлений, а также лиц, их совершивших.

При определении оснований назначения административного надзора имеет большое практическое значение рассмотрение вопроса о введении административного надзора в отношении лиц, отбывавших сверхдлительные сроки лишения свободы. Нахождение долгое время в условиях изоляции дезадаптирует осужденного применительно к жизни в обществе за пределами исправительного учреждения, что является основанием для оказания осужденному помощи При реализации комплексной модели постпенитенциарного контроля такая помощь, как уже отмечалось, оказывается в рамках мероприятий по контролю, поскольку несвоевременно оказанная социальная поддержка является одной из причин рецидивной преступности. Закон об административном надзоре игнорирует факт отбытия длительных сроков лишения свободы в качестве основания для назначения постпенитенциарного контроля. В частности, отбывшие более 20 лет лишения свободы не подпадают под установление административного надзора. Например, решением Красногорского районного суда Свердловской области по делу № 2-2151/2013 от 27 декабря 2013 г. было отказано в установлении административного надзора в отношении Данильченко Н.М. , освободившегося из мест лишения свободы в связи с полным отбытием срока назначенного судом наказания. Данильченко был осужден к смертной казни за квалифицированное убийство, смертная казнь осужденному в порядке помилования была заменена 20 годами лишения свободы. В период отбывания срока лишения свободы осужденный признавался злостным нарушителем установленного порядка отбывания наказания. Осужденный освободился из исправительного учреждения до вступления в силу Федерального закона «Об административном надзоре за лицами, освобожденными из мест лишения свободы», соответственно, надзор за ним, в силу ч. 2 ст. 13 указанного закона, может назначаться только в случае совершения данным лицом административных правонарушений, посягающих на общественный порядок и общественную безопасность и (или) на здоровье населения и общественную нравственность. Таким образом, введение постпенитенциарного контроля в отношении осужденных, отбывавших длительные (от 10 до 15 лет) и сверхдлительные (свыше 15 лет) сроки лишения свободы, представляется обоснованным. Безусловно, злостный нарушитель, переводившийся в исправительное учреждение с более строгим режимом, и осужденный, отбывавший сверхдлительный срок, - совершенно разные категории осужденных. По этой причине содержание контроля должно быть дифференцировано.