Содержание к диссертации
Введение
Глава 1. Методологические основы уголовно-правового противодействия преступлениям против собственности 20
1. Социально-экономическая и правовая характеристика собственности 20
2. Уголовно-правовая характеристика преступлений против собственности 26
3. Негативные парадигмы конструирования норм об ответственности за преступления против собственности 38
Глава 2. Сравнительно-правовое исследование ответственности за мошенничество в российском и зарубежном уголовном законодательстве 50
1. Мошенничество в дореволюционном и советском уголовном законодательстве 50
2. Мошенничество в уголовном законодательстве стран ближнего зарубежья 64
3. Мошенничество в уголовном законодательстве стран дальнего зарубежья 80
Глава 3. Критическое исследование российского уголовного законодательства об ответственности за мошенничество 96
1. Социально-криминологическая обусловленность ответственности за мошенничество 96
2. Мошенничество в системе преступлений против собственности 113
3. Проблемы квалификации мошенничества и отграничения его от смежных составов 161
4. Уголовно-правовые ошибки конструирования и толкования норм об ответственности за мошенничество 179
Заключение 197
Список литературы 204
Приложения 239
- Социально-экономическая и правовая характеристика собственности
- Мошенничество в уголовном законодательстве стран ближнего зарубежья
- Мошенничество в системе преступлений против собственности
- Уголовно-правовые ошибки конструирования и толкования норм об ответственности за мошенничество
Социально-экономическая и правовая характеристика собственности
Законодатель, руководствуясь международными правовыми актами, в Основном законе закрепил принципиально важное положение, определившее приоритетность защиты института собственности, и конкретизировал его сущностные характеристики в различных отраслевых законодательствах.
Конкретизация и детализация правовой регламентации собственности нашли свое отражение в гражданско-правовых нормативных актах, в которых определяются понятие собственности, правомочие собственника, а также виды собственников. Одновременно с этим устанавливается порядок, императивно запрещающий предоставлять преимущества (привилегии) или вводить какие-либо ограничения тем или иным формам собственности. Наряду с ними в Российской Федерации может существовать собственность иностранных государств, международных организаций, иностранных юридических и физических лиц, лиц без гражданства. Конституция Российской Федерации, определяя базисные положения собственности, раскрывает ее сущностные характеристики.
Государство, выступая гарантом принципа равенства защиты отношений собственности, обеспечивает ее стабильность и устойчивое развитие. В случае нарушения права собственности путем лишения собственника права владения имуществом или иным способом владелец собственности может истребовать свое имущество из незаконного владения и требовать устранения любых нарушенных прав. Равная защита всех форм собственности предполагает одинаковые основание и пределы ответственности за любое нарушение права собственности вне зависимости от форм данного права.
В условиях рыночных отношений собственность является сложной экономико-правовой категорией, включающей в себя совокупность правомочий по владению, пользованию и распоряжению имуществом. Исходя из указанного, собственник имеет право на любые действия со своим имуществом, не затрагивающие интересы третьих лиц1.
Эволюция общественных отношений в сфере собственности подтверждает, что последняя представляет собой одну из главных составляющих экономики – базис развития общества, показатель благополучия его членов. Собственность – основа социального бытия, пронизывающая все его сферы, с помощью которой люди удовлетворяют основные жизненно важные потребности. Собственность выступает качественной характеристикой степени социальной зрелости общества. Вместе с тем в системе обеспечения прав человека и гражданина собственность занимает особое место, будучи основой социально-экономических отношений.
В конце XX – начале XXI века реформы затронули все сферы общественной жизни, в том числе коренной трансформации подвергнут институт собственности. Отметим, что реформирование социально-экономических и политико-правовых отношений в России коснулось также и системы права, системы законодательства. Указанные структурные образования были приведены в соответствие с современными требованиями рыночной экономики и реально отразили международные стандарты защиты прав и свобод человека и гражданина. Следует заключить, что в современной России становление и развитие рыночных отношений происходили с нарушением главной функции института собственности – удовлетворения общественной потребности. Функционирование института собственности было поставлено в зависимость от интересов отдельных лиц, переоценка его качеств и свойств повлекла за собой возникновение дисфункций объективного и субъективного порядка, экономика стала функционировать неэффективно, в экономических отношениях преобладающим оказался теневой сегмент2. Непродуманная социальная политика привела к негативным последствиям – социальной разобщенности, неравенству, безработице, инфляции, долларизации, что сказалось на уровне и условиях жизни общества. Сложившаяся в то время ситуация в экономике и дальнейшее развитие негативных процессов вызывали тревогу у населения, создавали угрозу экономической безопасности и суверенитету России.
Прежде чем приступить к рассмотрению института собственности, следует уяснить его основные терминологические характеристики. Для выявления сущностных составляющих института собственности с целью установления ее общесоциального значения необходимо изучить основные научные позиции. Научное исследование существующего понятия «институт собственности» с использованием филологического и доктринального инструментария дает возможность не только полно и всесторонне рассмотреть указанное социально-правовое явление, но и установить проблемы в понимании права, выявить пробелы и противоречия законотворческих решений.
Говоря об институте собственности, отметим, что правовой институт – это система правовых норм, регулирующих однородные общественные отношения в одной или нескольких отраслях права с помощью особых приемов и способов. Отсюда следует вывод, что правовой институт – это одно из основных структурных образований в юридической науке, которое соединяет в себе различные правовые нормы и включает их в механизм правового регулирования конкретных видов общественных отношений. Государство посредством правовых институтов осуществляет нормативно-правовую регламентацию общественных отношений, обеспечивая таким образом потребности и интересы индивида, общества и государства. Все это повышает роль и значимость правовых институтов вообще и института собственности в частности.
Необходимо подчеркнуть, что понятие «собственность» относится к числу наиболее сложных. Ученые, проводящие исследования проблем собственности, до сих пор не пришли к единому мнению в отношении установления его сущностных характеристик. Поэтому на практике возникает множество проблем, связанных с недостаточным (ошибочным) регулированием отдельных элементов данных общественных отношений.
При переходе к определению понятия «собственность» следует указать, что в различных источниках не выработана единая позиция по этому вопросу. Так, в словарях собственность определяется как: имущество, принадлежащее кому-нибудь, с правом распоряжения1; исторически развивающиеся отношения, характеризующие распределение (присвоение) вещей как элементов материального богатства общества между различными лицами, будучи законодательно урегулированы государством, эти общественные отношения становятся правом собственности2.
Развернутое определение собственности предлагается в экономических словарях, в которых это понятие трактуется как принадлежность отдельных материальных и духовных объектов определенным лицам либо право на эту собственность или экономические отношения между людьми в связи с распоряжением этими объектами3.
В юридических источниках под собственностью понимается право владения, пользования и распоряжения собственником своим имуществом. В российском законодательстве выделяют три формы собственности: частную (собственность физических и юридических лиц), государственную, муниципальную.
Исследование действующего российского законодательства показало, что в нем отсутствует четко сформулированная дефиниция «собственность», декларируются только основные положения, характеризующие данную категорию.
На основании проведенного изучения научной литературы можно выделить признаки собственности. Во-первых, собственность – способ присвоения людьми материальных благ (средств и результатов производства)4. Во-вторых, собственность – принадлежность орудий и результатов труда индивидам или коллективам в определенный исторический период5. В-третьих, собственность – экономические отношения между участниками процесса производства, опосредованное их отношение к средствам производства, один из важнейших социальных институтов1. В-четвертых, собственность – это отношения, урегулированные совокупностью правовых предписаний, закрепляющих права и обязанности, базовые ценности, сложившиеся в обществе. В-пятых, собственность – это главный элемент производственных отношений, обуславливающий остальные экономические и социально-экономические отношения по организации производства, распределению производственного продукта, являющийся основным классовообразующим признаком, определяющий социально-классовую структуру общества2. Поэтому в юридической науке собственность рассматривается как исторически развивающаяся экономическая и юридическая категория, которую характеризует распределение материальных благ между отдельными индивидуумами, социальными группами и государством. По верному замечанию С.С. Алексеева, собственность вне своей связи с правом теряет свои предназначение и смысл3. Неслучайно К.И. Скловский утверждает, что категории «собственность» и «право собственности» используются в юридической литературе как синонимичные понятия, так как они взаимосвязаны между собой4.
Различают право собственности в объективном смысле – это система правовых предписаний, регламентирующих указанные отношения и образующих институт права собственности, и субъективном смысле – это закрепление определенной меры правомочий за собственником материального блага (вещи)5. Собственниками одной и той же вещи не могут быть все члены общества одновременно. Всегда есть собственник вещи – отдельный человек или несколько людей, организация, государство – и есть все другие субъекты, для которых эта вещь является чужой, и которые не должны посягать на нее. Из приведенного определения вытекает, что собственность всегда обладает материальным субстратом в виде вещи, денег, ценных бумаг и т.д., а также волевым содержанием, определяющим бытие принадлежащей собственнику вещи1.
Мошенничество в уголовном законодательстве стран ближнего зарубежья
История развития юридической науки свидетельствует, что сравнительному правоведению за последнее время ученые стали уделять повышенное внимание. Объяснение этому видится в том, что сравнительное правоведение как один из теоретических методов способствует научному поиску, позволяет познать процессы общественного развития, расширить границы сферы применения полученных знаний.
В научном аспекте сравнительное правоведение дает возможность: изучить национальное право, облегчить понимание зарубежных правовых систем и институтов, повысить культурный уровень, разрушить правовую ксенофобию2.
В практическом плане, применяя сравнительное правоведение, законодатель осуществляет заимствование конкретного зарубежного опыта в процессе правотворческой деятельности, эксперты или специалисты используют законодательное положение для подготовки заключения о содержании нормы зарубежного уголовного права, суды разъясняют иностранные уголовно-правовые предписания, следствие правильно применяет отдельные положения для привлечения лица к уголовной ответственности в соответствии с принципом двойного вменения3.
Отмечая важность и значимость сравнительного правоведения как для теории, так и для практики, следует предостеречь исследователя, занимающегося компаративистикой, от слепого копирования зарубежных парадигм, некритического их заимствования. Такое предостережение неслучайно, так как за последнее время наблюдаются искажения в использовании сравнительного метода: при исследовании отдается предпочтение проблемам, далеким от российской действительности, не имеющим практического прикладного значения для юридической науки и практики1.
Преступления, посягающие на отношения собственности, традиционно выделяются в структуре уголовного законодательства всех стран. Не исключение и страны ближнего зарубежья. Такой подход обуславливается не только сходством их уголовно-правовых систем, криминологической характеристикой, а скорее тем, что собственность, как одна из социальных ценностей, является важнейшим социальным благом личности. Посягательство на собственность расценивается как разновидность посягательства на интересы личности. Общественная опасность преступлений против собственности заключается в том, что они подрывают основу рыночной экономики, дестабилизируют экономическую деятельность государства в сфере производства, распределения, потребления материальных благ, создают условия для незаконного обогащения, причиняя вред личности. Поэтому обращение к исследованию уголовного законодательства стран ближнего зарубежья вообще и института защиты собственности в частности необходимо признать оправданным. Избранный методологический прием позволит выявить положительный опыт в сфере противодействия преступлениям против собственности, правильно оценить его уровень и эффективность и на этой основе сформулировать рекомендации по дальнейшему развитию законотворческой и правоприменительной деятельности. Отметим, что в системе преступлений против собственности всех стран ближнего зарубежья мошенничество занимает особое место.
Регламентация мошенничества в уголовном законодательстве стран западного региона (Беларусь, Молдова, Украина). Среди стран западного региона только в Республике Беларусь при разработке нового уголовного закона был взят за основу Модельный уголовный кодекс для стран СНГ1. Молдова и Украина создавали свои уголовные кодексы самостоятельно, хотя длительное пребывание в составе бывшего СССР и совместное развитие правовых систем не могли не оказать своего влияния. В связи с изложенным уголовное законодательство перечисленных государств обладает более заметными различиями между собой, нежели законодательство других регионов бывшего СССР, это проявляется в структуре уголовных законов и правовых норм. В то же время сохраняется сходство в формулировании основных и квалифицирующих признаков составов преступлений.
Уголовная ответственность за мошенничество предусмотрена в ст. 190 УК Республики Молдова2, ст. 190 УК Украины3 и ст. 209 УК Республики Беларусь4. В отличие от УК Беларуси, структуризация которого аналогична УК РФ, уголовные кодексы Молдовы и Украины не предусматривают включения глав в разделы (УК Молдовы) и деления разделов на главы (УК Украины). Тем не менее во всех трех государствах мошенничество отнесено к преступлениям против собственности (глава 24 УК Беларуси, глава VI УК Молдовы, раздел 6 УК Украины).
Структурная иерархия мошенничества законодателями указанных стран в системе преступлений против собственности определяется по-разному: ст. 190 УК Молдовы и ст. 209 УК Беларуси расположены на пятом месте после кражи, грабежа, разбоя и вымогательства (шантажа), ст. 190 УК Украины – на шестом после кражи, грабежа, разбоя, демонтажа электрических сетей и вымогательства.
Формулировка диспозиций норм об ответственности за мошенничества заметно различается. Прежде всего следует отметить, что мошенничество четко отнесено к хищениям только в УК Беларуси, где в примечании 1 к главе 24 это деяние указывается при определении понятия хищения как одна из его форм. Согласно УК Беларуси и Украины мошенничество связано с признаками завладения имуществом (чужим имуществом) и приобретения права на имущество (чужое имущество). В соответствии с УК Молдовы мошенничество – это незаконное получение имущества другого лица. Способ мошенничества путем обмана или злоупотребления доверием предусмотрен во всех трех государствах.
Система квалифицирующих и особо квалифицирующих признаков мошенничества в законодательстве рассматриваемых государств обладает значительным сходством, однако имеет и ряд отличительных черт, обусловленных их расположением внутри нормы, поскольку ст. 190 УК Молдовы содержит пять частей, а ст. 190 УК Украины и ст. 209 УК Беларуси – четыре части.
Общими квалифицирующими признаками, закрепленными во всех рассматриваемых нормах, выступают совершение преступления по предварительному сговору группой лиц (в той или иной формулировке), организованной группой, в крупных размерах и в особо крупных размерах. Повторность в качестве отягчающего обстоятельства предусмотрена в УК Беларуси и Украины, причинение значительного ущерба – в УК Украины и Молдовы.
Отличительными признаками, отсутствующими в аналогичных нормах других государств, выступают: использование служебного положения и совершение общественно опасного деяния преступной организацией (УК Молдовы) и совершение мошенничества путем незаконных операций с использованием электронно-вычислительной техники (УК Украины). Следует отметить, что использование служебного положения в УК Беларуси предусмотрено в качестве самостоятельной формы хищения (ст. 210 УК Беларуси), в силу чего этот признак и не включен в ст. 209 УК Беларуси.
Несмотря на заметное сходство в наборе квалифицирующих признаков, оценка их общественной опасности законодателем существенно различается (см. приложение 1).
В приведенной в приложении 1 таблице указано максимальное основное наказание, назначаемое за мошенничество, с перечисленными в частях соответствующих статей признаками. Очевидно, что сроки лишения свободы, предусмотренные в указанных странах за квалифицированные виды мошенничества при наличии одних и тех же признаков, имеют значительное расхождение.
Виды основных наказаний, назначаемых за мошенничество по уголовному законодательству стран западного региона, в целом одинаковы: штраф, исправительные работы, лишение свободы. В УК Украины и Беларуси основным наказанием выступает также ограничение свободы (привлечение к общественно полезному труду). По УК Беларуси и Молдовы лицу могут быть назначены общественные работы (неоплачиваемый труд в пользу общества). УК Беларуси предусматривает возможность назначения ареста за мошенничество. Дополнительными наказаниями выступают конфискация имущества (УК Беларуси и Украины) и лишение права занимать определенные должности или заниматься определенной деятельностью (УК Молдовы).
Регламентация мошенничества в уголовном законодательстве стран Закавказья. Характерной особенностью уголовного законодательства стран Закавказья является то, что в основу его построения был положен Модельный уголовный кодекс для стран СНГ. Подтверждением этому могут служить сходство структуры уголовного закона, закрепление типичных институтов уголовного права, криминализация однородных деяний, установление системы ответственности и наказания и освобождения от них.
Вышеизложенное положение относится и к исследованию проблемы ответственности за мошенничество.
Мошенничество в системе преступлений против собственности
В структуре главы 21 УК РФ 1996 года «Преступления против собственности» законодатель в ст. 159 предусмотрел уголовную ответственность за мошенничество и определил его как хищение чужого имущества или приобретение права на чужое имущество путем обмана или злоупотребления доверием. Необходимость включения в уголовное законодательство подобной нормы объясняется общественной опасностью преступления, в результате которого причиняется имущественный ущерб, подрываются право собственности, установленное и обеспеченное государством, авторитет государственной власти, обороноспособность государства. Примером могут служить дела «Оборонсервиса», космодрома «Восточный», строительства олимпийских объектов в г. Сочи и др.1
В доктрине уголовного права сложилось в целом непротиворечивое мнение, что основными объектами преступного посягательства признаются общественные отношения в сфере охраны собственности, а предметом – имущество (материальные осязаемые предметы) или право на имущество (юридическая категория, включающая в себя триаду правомочий собственника2, а также имущественные права)3. Имущественными правами являются право собственности либо оперативного управления, обязательственные и наследственные права, а также право на получение вознаграждения (гонорара) за произведения (авторов, изобретателей, рационализаторов), наследственные права4.
Относительно определения права на имущество и возможность считать его предметом мошенничества в научной литературе и юридической практике высказываются разные мнения1. Проблема отнесения права на имущество к предмету мошенничества заключается в том, что фактическим предметом мошеннических операций становятся документы, подтверждающие наличие или приобретение имущественных прав. Подобные преступления признаются оконченными с момента получения мошенником документа, удостоверяющего право на имущество, независимо от того, удалось ли ему реально приобрести по нему соответствующее имущество2.
Безвозмездное изъятие чужих безналичных денежных средств, находящихся на счетах хозяйствующих субъектов, с использованием компьютерных программ следственно-судебная практика относит к мошенническому приобретению права на чужое имущество. Преступление считается оконченным с момента перечисления денег на счет виновного3.
О.Ф. Шишов полагает, что право на имущество – это право на его приобретение. Для подтверждения своей позиции автор приводит в пример долговую расписку или сберегательную книжку4. Однако следует учесть, что сберкнижка на предъявителя представляет собой ценную бумагу и, соответственно, считается имуществом, а не правом на него.
А.П. Севрюков отмечает, что на содержание предмета мошенничества оказывают влияние выделение двух разновидностей этого деяния – хищения и приобретения права. В первом случае предметом мошенничества может быть лишь движимое имущество, а во втором – недвижимость5.
По мнению Б.В. Волженкина, получение права на имущество включает в себя незаконное приобретение не только правомочий собственника, но и прав требования на имущество, например на банковский вклад, заложенное имущество, безналичные деньги или бездокументарные ценные бумаги и др.1
Другие авторы не относят приобретение права на имущество к видам мошенничества. В. Юрин указывает, что в этом случае лицо не завладевает имуществом, в связи с чем в деянии нет отдельных установленных законом признаков хищения2. Таким образом, под правом на имущество следует понимать документально закрепленные права, включающие в себя правомочия владения, пользования или распоряжения имуществом, а также имущественные требования3.
Необходимость выделения права на имущество в качестве предмета преступления обусловлена необходимостью привлечения субъектов к уголовной ответственности на этапе, когда имущество еще не изъято у собственника или законного владельца. Кроме того, только в этом случае возникает возможность квалифицировать неправомерное завладение недвижимостью как мошенничество4.
В диспозиции ст. 159 УК РФ обязательным криминообразующим признаком объективной стороны назван способ совершения преступления, а именно обман или злоупотребление доверием.
Обман – это специальное сообщение заведомо ложных сведений (активный обман) либо умолчание об информации, которую виновный должен был сообщить потерпевшему (пассивный обман), либо умышленные действия, совершенные с целью ввести в заблуждение владельца имущества1 и склонить его к совершению действий в пользу обманщика2.
Примером умышленных действий, согласно новому Постановлению Пленума от 30 ноября 2017 г. № 48, является предоставление фальсифицированного товара или иного предмета сделки. Вряд ли можно признать правильной трактовку, предложенную новым Постановлением Пленума, поскольку она затруднит отграничение деяний, предусмотренных ст. 159 и ст. 180 УК РФ.
Способы обмана могут быть различными. Чаще всего используются поддельные документы3, в связи с чем возникают вопросы о соотношении мошенничества со служебным подлогом, а также подделкой, изготовлением или использованием поддельных документов. Последнее само по себе включается в объективную сторону мошенничества, которое соотносится с преступлением, предусмотренным ч. 3 ст. 327 УК РФ, как целое (мошенничество) и часть (использование поддельных документов). При данном виде конкуренции деяние квалифицируется только как мошенничество. Изготовление поддельных документов или служебный подлог (ч. 1 или 2 ст. 327 УК РФ либо ст. 292 УК РФ), в свою очередь, не охватываются составом мошенничества и вменяются по совокупности с ним4. Подделка или сбыт средств платежа, например платежных карт, квалифицируется по ст. 187 УК РФ5.
По выражению обман может быть устным или письменным, в том числе с использованием различных носителей информации1.
Мошенники используют разные формы обмана. Первая форма – это обман в лице (виновный представляется якобы должностным лицом и получает материальные ценности в качестве взятки, штрафа, сбора; предъявляет фальшивые доверенности или документы, удостоверяющие личность, и завладевает имуществом и т.д.). Подтверждением этому могут служить действия К., обвиняемого в мошенничестве, который обладая такими качествами, как высокий интеллектуальный уровень, умение вступать в контакт и поддерживать его, причинил материальный ущерб представителям женского пола2. Так, необоснованное получение пенсии за выслугу лет путем предоставления трудовой книжки другого лица является мошенничеством, совершенным путем обмана в отношении личности3. Аналогично, мошеннический обман в лице присутствует в действиях Р., который обманным путем (с использованием чистых бланков доверенности и накладных, подписанных руководством его предыдущего места работы) получил в ассоциации «Архангельскмолпром» 3840 кг сливочного масла, которые реализовал, а деньги присвоил4.
Обман в предмете представляет собой сообщение заведомо искаженных сведений о характеристиках предмета: непосредственно о его существовании, а также о тождестве с иным предметом, о количестве, качестве, цене, потребительских свойствах. Например, Д. похитил сотовый телефон «Самсунг» стоимостью 4500 рублей, передав продавцу имитацию денежных средств5.
Уголовно-правовые ошибки конструирования и толкования норм об ответственности за мошенничество
В юриспруденции определению понятия «ошибка» уделяли свое внимание многие известные ученые1. Несмотря на это, в праве отсутствует единая концепция в понимании термина «ошибка», поскольку учеными-правоведами предлагаются различные подходы к изучению данной категории. В целом содержание понятия «ошибка» различается в зависимости от ее субъекта: лица, совершившего деяние, или лица, проводящего квалификацию содеянного. В первом случае ряд авторов ошибкой признает неправильное представление лица о юридических или фактических свойствах и последствиях совершаемых деяний2. Также ошибка определяется и как «неверная оценка лицом, совершившим преступление, своего поведения, его последствий или фактических обстоятельств содеянного»3, «заблуждение лица относительно характера и степени общественной опасности совершенного им деяния и его противоправности»4. Ошибка в доктринальных юридических источниках характеризуется как «неправильное представление» либо «неверная оценка», либо «заблуждение лица» относительно юридических или фактических обстоятельств совершаемого им общественно опасного деяния (или относительно общественной опасности и противоправности деяния)5. Однако к теме настоящей работы представленное определение неприменимо.
Принципиально иным является понимание ошибки, совершенной субъектом квалификации. Ошибки, допущенные субъектами правоприменительной деятельности, имеют совершенно иное юридическое значение, поскольку влекут за собой разнообразные негативные последствия во всех сферах жизнедеятельности человека. А.Б. Лисюткин определяет такую ошибку как «признанный в установленном законодательством порядке юридически значимый негативный результат, препятствующий достижению субъектами права официально провозглашенных целей, реализации прав и свобод, законных интересов и подлежащий исправлению правовыми средствами»1. В уголовном праве такую ошибку следует понимать как «юридически значимый, имеющий особую форму проявления и влекущий наступление опасных социально-правовых последствий результат действий (бездействий) управомоченных субъектов, обусловленный неверными представлениями, полученными вследствие добросовестного заблуждения; являющийся причиной неэффективности уголовного законодательства и не позволяющий достичь конкретных целей уголовно-правового регулирования общественных отношений»2.
Ряд ученых утверждает, что уголовно-правовая ошибка – это категория более широкая, нежели ошибка в уголовно-правовой квалификации, и определяет последнюю как вызванную заблуждением субъекта правоприменения неправильность в его действиях, заключающуюся в неточном или неполном установлении и юридическом закреплении соответствия между признаками совершенного деяния и признаками состава преступления или иного уголовно-правового деяния3.
Академик В.Н. Кудрявцев писал: «Как показывает практика, основная масса ошибок, допускаемых при квалификации, обусловлена главным образом тем, что либо поверхностно анализируются фактические обстоятельства дела, либо не вполне правильно понимается содержание соответствующей уголовно-правовой нормы»4.
М.Л. Голубева, рассматривая уголовно-правовые ошибки, предложила подразделять их на три вида:
1) правотворческая ошибка – невыполнение общепризнанных правил законодательной техники, логики или филологии при конструировании уголовного закона, затрудняющее толкование и применение норм уголовного права;
2) правоприменительная ошибка – противоречащая требованиям законодательной техники деятельность субъектов по реализации норм уголовного и уголовно-процессуального права;
3) правоинтерпретационная ошибка – нарушение требований законодательной техники в процессе разъяснения положений уголовного закона, выразившееся в искажении его смысла и противоречащее воле законодателя1.
Правоприменительные ошибки или ошибки в квалификации мошенничества были рассмотрены в предыдущем параграфе настоящей главы. Поэтому считаем необходимым остановиться только на ошибках в конструировании уголовного законодательства (правотворческих) и его толковании (правоинтерпрета-ционных).
Ошибки в конструировании уголовного законодательства об ответственности за мошенничество2.
Ошибка в конструировании квалифицирующих признаков мошенниче-ст ва. Причинение значительного ущерба гражданину. Мошенничество следует признавать причинившим значительный ущерб гражданину с учетом его имущественного положения, дохода, стоимости похищенного имущества и его значимости для потерпевшего. При этом причиненный ущерб не может составлять меньше пяти тысяч рублей (примечание 2 ст. 158 УК РФ). Если ущерб в результате мошенничества не превышает указанного размера либо ущерб не наступил по обстоятельствам, не зависящим от виновного, содеянное, согласно разъяснениям Пленума Верховного Суда, может квалифицироваться как покушение на мошенничество с причинением значительного ущерба при условии, что умысел виновного был направлен на мошенничество в значительном размере1.
Полагаем, что конструкция данного квалифицирующего признака законодателем обрисована с юридико-техническими нарушениями, поскольку он распространяется только на гражданина Российской Федерации. Если мошеннические действия причинят значительный ущерб иностранному гражданину или лицу без гражданства, ч. 2 ст. 159 УК РФ, следуя законодательной логике, не будет применяться, что нарушает основные конституционные положения.
Данная ошибка требует устранения путем распространения этого признака на всех лиц: «…а равно с причинением значительного ущерба лицу».
Ошибка в выделении специальных составов мошенничества. Федеральным законом от 29 ноября 2012 года законодатель дополнил УК РФ шестью новыми составами, предусматривающими ответственность за специальные виды мошенничества. Негативная оценка подобного нововведения была дана еще при обсуждении проекта указанного закона2, ученые отмечали, что даже сама пояснительная записка изобиловала внутренними противоречиями.
Во-первых, в пояснительной записке отмечалось, что «в целом законопроект направлен на дифференциацию различных видов мошенничества, подготовлен с учетом анализа действующего зарубежного уголовного законодательства, опыта развитых в экономическом и правовом отношении стран»3. Между тем специалисты по немецкому уголовному праву однозначно отмечали, что, например, преступления, аналогичные предусмотренным ст. 1591 и 1592 УК РФ, в уголовном праве Германии даже не рассматриваются как разновидность мошенничества4.
Во-вторых, в пояснительной записке указано, что «в настоящем законопроекте речь не идет о криминализации специальных видов мошенничества, поскольку действующая редакция статьи 159 УК РФ охватывает все случаи хищения чужого имущества или приобретения права на чужое имущество путем обмана или злоупотребления доверием»1. Данное утверждение полностью исключает возможное обоснование выделения специальных видов мошенничества ссылкой на про-бельность в законодательстве в части, касающейся уголовно-правового противодействия посягательствам на собственность. Общая норма об ответственности за мошенничество (ст. 159 УК РФ) в ее нынешней редакции охватывает все случаи обманного либо путем злоупотребления доверием завладения чужим имуществом либо правом на него.
В-третьих, авторы, подготовившие законопроект, считали, что закрепление в уголовном законодательстве специальных составов мошенничества «снизит число ошибок и злоупотреблений во время возбуждения уголовных дел о мошенничестве, будет способствовать повышению качества работы по выявлению и расследованию таких преступлений, правильной квалификации органами предварительного расследования и судом содеянного, более четкому отграничению уголовно наказуемых деяний от гражданско-правовых отношений»2.
Однако приведенный вывод не следует из текста предлагаемых норм. Наоборот, новые дефиниции, сложные для понимания и применения, увеличат количество неправильных процессуальных решений. Кроме того, возникнут трудности, связанные с неточным изложением обвинения, неверным применением критериев для разграничения специальных составов мошенничества.
Таким образом, введение специальных составов мошенничества не только не уменьшит правоприменительных проблем, а напротив, создаст новые, в том числе обусловленные квалификационными ошибками.
Проведенный в процессе исследования опрос (см. приложение 11) практических работников (50 судей, 100 сотрудников правоохранительных органов) и студентов юридических вузов (200 человек) показал, что более 92% опрошенных считают, что введение специальных составов мошенничества в УК РФ затрудняет применение норм об ответственности за мошенничество и полагают эту законодательную новеллу ошибочной.