Содержание к диссертации
Введение
Глава I. Нападение в уголовном праве России (методология и история) 14
1. Понятие нападения в уголовном праве (методологический аспект) 14
2. Регламентация нападения в уголовном законодательстве России (исторический аспект) 34
Глава II. Оценка нападения при применении норм Общей части Уголовного кодекса РФ 65
1. Нападение как основание необходимой обороны 65
2. Нападение и проблемы соучастия 85
Глава III. Нападение как конструктивный признак состава преступления 101
. 1. Разбой 101
2. Бандитизм 117
3. Пиратство 134
4. Нападение на лиц и учреждения, которые пользуются между народной защитой 150
Заключение 157
Библиография 161
- Понятие нападения в уголовном праве (методологический аспект)
- Нападение как основание необходимой обороны
- Нападение и проблемы соучастия
- Нападение на лиц и учреждения, которые пользуются между народной защитой
Введение к работе
Актуальность исследования. Насильственные и корыстно-насильственные преступления занимают удручающе большое место в структуре преступности в нашей стране. Тревожной выглядит и динамика этих преступлений, свидетельствующая о росте их числа, а также их низкая раскрываемость. Значительное количество насильственных и корыстно-насильственных преступлений совершается путем нападения на физическое лицо либо на иные объекты уголовно-правовой охраны. В Уголовном кодексе РФ нападение как конструктивный признак объективной стороны состава преступления предусмотрено лишь в четырех нормах (ст. 162, 209, 227 и 360). Однако нападение как наиболее опасный способ посягательства часто применяется при совершении и других преступлений - убийства, умышленного причинения тяжкого вреда здоровью, похищения человека, изнасилования, грабежа, захвата заложника, хулиганства и др. Широкая распространенность этого способа совершения преступления и его высокая общественная опасность предопределяют необходимость усиления внимания к изучению нападения как элемента механизма насильственных и корыстно-насильственных преступлений и поиска путей к повышению эффективности уголовно-правовых средств борьбы с преступлениями, совершаемыми путем нападения.
В науке уголовного права до сих пор не уделялось достаточного внимания теоретическому исследованию нападения как уголовно-правовой категории, установлению его признаков, выяснению функционального значения.
Изложенными обстоятельствами определяется актуальность комплексного изучения нападения как социального и уголовно-правового
феномена и разработки мер по повышению эффективности уголовно-правовых средств борьбы с преступлениями, совершаемыми посредством нападения на правоохраняемые объекты, и противодействия незаконным посягательствам, осуществляемым путем нападения.
Степень научной разработанности проблемы. Хотя до настоящего времени нападение как самостоятельная уголовно-правовая категория не подвергалась специальным научным исследованиям, многим ученым приходилось касаться этого вопроса при исследовании смежных проблем.
Большой вклад в исследование насилия, которое составляет определяющий признак нападения, внес Л.Д. Гаухман (Борьба с насильственными посягательствами - М., 1969; Насилие как средство совершения преступления. - М, 1974; Проблемы уголовно-правовой борьбы с насильственными преступлениями в СССР - М, 1981). Специальное диссертационное исследование физического насилия провел Р.Д. Шарапов (Уголовно-правовая характеристика физического насилия -СПб., 1999). В указанных работах в той или иной мере затрагивалась проблема нападения, но лишь попутно с основным предметом исследования.
Понятие нападения затрагивалось авторами многих работ, посвященных исследованию разбоя (Т.Н. Борзенков, В.А. Владимиров, А. Гравина и С. Яни, М.Б. Гугучия, Г.А. Кригер, Г.Л. Кригер, Б.С. Никифоров, А.И. Рарог, А.П. Севрюков, В.М. Симонов и В.Г. Шумихин, СИ. Сирота, Г. Хадисов, Л.Г. Хулапова и др.).
При исследовании бандитизма и его отграничения от разбоя понятию нападения уделили определенное внимание Р.Р. Галиакбаров, A.M. Ивахненко, B.C. Комиссаров, Т.Д. Устинова и др.
Признак нападения применительно к пиратству анализировался такими учеными, как Л.Н. Галенская, Л.В. Иногамова-Хегай, М. Кур-шев, Т.Ю. Орешкина, В.П. Панов, В.В. Ровнейко и др.
В составе нападения на лиц или учреждения, которые пользуются международной защитой, признаку нападения было отведено определенное место в работах А.Г. Кибальника, И.Г. Соломоненко, Д.Л. Сухарева и др.
Указание на значительное число ученых, уделивших какое-то внимание понятию нападения в уголовном праве, вовсе не свидетельствует о глубоком и всестороннем исследовании этой уголовно-правовой категории.
Во-первых, исследование нападения в составах пиратства и нападения на лиц или учреждения, которые пользуются международной защитой, осуществлялось главным образом на уровне небольших научных статей, а также параграфов в учебниках по Особенной части уголовного права и в Комментариях к УК РФ.
Во-вторых, даже в крупных монографических работах, посвященных исследованию разбоя или бандитизма, определение нападения давалось применительно только к этим преступлениям. Единственным опытом общетеоретического определения нападения можно считать его характеристику В.А. Владимировым как агрессивного противоправного действия, совершаемого с какой-либо преступной целью и создающего реальную и непосредственную опасность немедленного применения насилия как средства достижения этой цели (Квалификация похищений личного имущества. - М., 1974).
В-третьих, характеристика нападения в современной научной литературе дается в рамках того определения, которое содержится в постановлении Пленума Верховного Суда РФ от 17 января 1997 г. «О практике применения судами законодательства об ответственности за
бандитизм». Между тем, определение нападения как действия, направленного на достижение преступного результата, в теоретическом отношении не может быть признано совершенным, поскольку оно не раскрывает ни физического, ни социального содержания нападения.
Изложенные соображения дают основания утверждать, что процесс исследования нападения как самостоятельной уголовно-правовой категории еще далек от завершения.
Цели н задачи исследования. Целью диссертационной работы является разработка общетеоретического понятия нападения как самостоятельной уголовно-правовой категории, определение ее функционального назначения, выявление особенностей нападения в преступлениях, в которых оно выступает в качестве конструктивного признака состава. Этой целью обусловлена постановка следующих задач'.
проследить исторические тенденции регламентации нападения в российском уголовном законодательстве;
обобщить теоретические взгляды на нападение как уголовно-правовое понятие и выявить его соотношение с категорией насилия;
проанализировать судебную практику по делам о преступлениях, совершаемых путем нападения, и выявить содержание, вкладываемое судами в понятие нападения;
на основе анализа уголовно-правовых норм, материалов судебной практики и доктринальных характеристик нападения определить его социальное и юридическое содержание, выявить его квалификационные признаки;
исследовать функциональное назначение нападения для применения норм Общей и Особенной частей Уголовного кодекса РФ;
сформулировать рекомендации по совершенствованию некоторых норм УК РФ, регламентирующих ответственность за преступления, совершаемые путем нападения;
- внести предложения по совершенствованию практики квалифи
кации преступлений, совершаемых посредством нападения.
Объект и предмет исследования. Объектом диссертационного исследования выступает законодательное регулирование общественных отношений, возникающих в связи с нападением на лиц или объекты, охраняемые уголовным правом, а также судебная практика уголовно-правовой оценки указанных отношений.
Предмет исследования составляют:
уголовно-правовые нормативные акты Древней Руси, Московской Руси, самодержавной России, советского и современного периодов нашей страны, в которых регулируются вопросы ответственности за нападение;
нормы международного права, регулирующие вопросы ответственности за пиратство и нападение на лиц или учреждения, пользующиеся международной защитой;
нормы законодательства зарубежных стран, посвященные уголовно-правовому регулированию общественных отношений, связанных с нападением на правоохраняемые объекты;
следственная и судебная практика по делам о преступлениях, совершаемых путем нападения на лиц или объекты, охраняемые уголовным правом;
результаты научных исследований по проблемам, связанным с уголовно-правовой оценкой нападения и квалификацией насильственных преступлений.
Методология и методика исследования. Методологическую основу исследования составляет общенаучный диалектический метод познания, фундаментальные положения и методы науки уголовного права.
Для обеспечения обоснованности и достоверности выводов использовались такие частно-научные методы исследования, как исторический, системно-структурный, статистический, логический, сравнительно-правовой и др.
Нормативную базу исследования составили исторический памятники русского уголовного права, законодательные акты первых лет советской власти, Уголовные кодексы РСФСР 1922, 1926 и 1960 годов, Конституция РФ, международно-правовые нормативные акты, относящиеся к ответственности за пиратство и нападение на лиц или учреждения, пользующиеся международной защитой, Уголовный кодекс РФ 1996 г., уголовные кодексы некоторых зарубежных стран.
Эмпирическую базу исследования составили все постановления Пленумов Верховных Судов СССР, РСФСР и Российской Федерации по вопросам, относящимся к теме диссертации, опубликованные судебные решения по уголовным делам за период 1994-2004 годы, 116 архивных уголовных дел, рассмотренных Сахалинским областным судом, городскими судами Сахалинской области за время с 1997 по 2004 годы, а также архивные материалы следственного отдела Транспортной прокуратуры Сахалинской области и следственного отдела Сахалинского ЛУВД на транспорте.
Научная новизна исследования определяется тем, что при отсутствии легального определения нападения Пленум Верховного Суда РФ также не дает общетеоретического его определения, пригодного для применения всех уголовно-правовых норм о преступлениях, связанных с нападением. В судебных приговорах оно не только не получает должной оценки, но и вообще зачастую не находит отражения из-за перемещения акцента на насилие, примененное в процессе нападения. В доктрине уголовного права комплексного исследования нападения как уголовно-правовой категории не проводилось, и единого
подхода к оценке юридической природы понятия нападения не существует. Представленная диссертационная работа является первым опытом комплексной теоретической разработки проблемы уголовно-правовой регламентации нападения.
Научная новизна исследования находит свое конкретное выражение в следующих положениях, выносимых на защиту:
1. О нападении как способе посягательства на лицо или
объекты, поставленные под защиту уголовного закона, говорилось, хо
тя и не всегда с использованием именно этого термина, уже в первых
источниках уголовного права Древней Руси. Нападение как уголовно-
правовая категория получила развитие в последующей истории рус
ского уголовного права применительно, главным образом, к посяга
тельствам на личность и собственность.
Нападение - это процесс неспровоцированного противоправного открытого или скрытого внезапного насильственно-агрессивного воздействия на потерпевшего, совершаемый против или помимо его воли, либо на объекты, указанные в законе, и направленного на достижение преступной цели.
Анализ исторических памятников Российского уголовного права, судебной практики, а также норм уголовного законодательства ряда зарубежных стран позволяет сделать вывод, что посягательство, понимаемое в рамках ст. 37 УК РФ как нападение^ обязательно обладает всеми признаками, выявленными при общетеоретическом исследовании этого понятия. Нападение как основание необходимой обороны может проявиться в применении насилия не только к человеку, но и к другим объектам правовой защиты.
4. Участниками (исполнителями, соисполнителями) преступле
ний, совершаемых путем нападения, следует признавать не только
лиц, совершивших действия, входящие в объективную сторону пре-
ступления, но и лиц, непосредственное участие которых в групповом преступлении выразилось в совершении иных действий, обусловленных заранее согласованным планом совместного осуществления преступного деяния (техническое распределение ролей).
5. При совершении убийства, сопряженного с разбоем, смерть потерпевшего получает двойную правовую оценку: и как признак убийства, и как тяжкий вред здоровью в составе разбоя. Если последствием насилия, примененного при нападении, была изначально запланированная нападавшими смерть потерпевшего, а не тяжкий вред его здоровью, квалифицирующее значение придается последствию, которое фактически не имеет места. Для приведения сложившейся практики квалификации убийства, сопряженного с разбоем, в соответствие со смыслом закона и устранения двойной оценки смерти потерпевшего п. 22 постановления Пленума Верховного Суда РФ от 27 декабря 2002 г. № 29 представляется целесообразным изложить в следующей редакции:
«22. Если лицо во время разбойного нападения умышленно причиняет тяжкий вред здоровью, повлекший по неосторожности смерть потерпевшему, содеянное им следует квалифицировать по п. «в» ч. 4 ст. 162 УК РФ, а также по ч. 4 ст. 111 УК РФ.
В случае, когда при разбойном нападении причиняется смерть потерпевшему, которая изначально охватывалась умыслом виновного, деяние надлежит квалифицировать по совокупности разбоя без причинения тяжкого вреда здоровью и убийства, сопряженного с разбоем.
При наличии в действиях виновного других квалифицирующих признаков разбоя и (или) убийства эти признаки должны быть указаны в приговоре».
6. Исходя из сущности банды как устойчивой организованной вооруженной группы, создаваемой обычно для нескольких нападений, целесообразно в ч. 1 ст. 209 УК РФ слово «нападения» заменить словом «нападений», имея в виду, что целью банды может быть любое число нападений на граждан или организации.
7. Пленум Верховного Суда РФ в п. 13 постановления от 17 янва
ря 1997 г. предписывает все действия, совершенные при бандитском
нападении, если они содержат состав другого преступления, квалифи
цировать по совокупности с бандитизмом. Представляется, что это
разъяснение не соответствует смыслу закона.
В трактовке Пленума Верховного Суда РФ бандитизм в форме участия в совершаемых бандой нападениях лишается конкретного объективного содержания и ст. 209 УК РФ вообще не может применяться без совокупности с другими нормами, а это противоречит принципам построения Особенной части УК.
Поэтому представляется целесообразным п. 13 постановления Пленума Верховного Суда РФ от 17 января 1997 г № 1 изложить в следующей редакции:
«ІЗ. Если в процессе осуществления бандой нападений его участниками совершаются более опасные преступления (например, убийство, акт терроризма, захват заложника) либо если другие преступления совершаются не в процессе нападения, содеянное надлежит квалифицировать по совокупности ст. 209 и соответствующим статьям УК РФ».
8. Исторический опыт и современные реалии прямо указывают на
вооруженный характер нападения. Этот признак подчеркивается и
учеными. Следует заметить, что пиратство в соответствии с ч. 1 ст.
227 УК РФ наказывается строже, чем разбой, совершенный группой
лиц с применением оружия или предметов, используемых в качестве
оружия (ч. 2 ст. 162 УК РФ). Поэтому вооруженный характер пиратского нападения следует законодательно признать конструктивным признаком состава данного преступления. Тем самым указание на сопряженность пиратства с насилием или угрозой его применения потеряет свою актуальность, поскольку вооруженность нападения обязательно предполагает его насильственный характер.
9. С учетом исторического опыта и современного облика пиратства следует его вооруженный характер предусмотреть в диспозиции ст. 227 УК РФ в качестве конструктивного признака состава. В целях расширения сферы применения этой нормы и придания ей универсального характера представляется исключить цель завладения чужим имуществом, заменив ее указание на цель более общего характера.
С учетом изложенного норма о пиратстве (ст. 227 УК РФ) может быть сформулирована следующим образом:
«Пиратство, то есть нападение вооруженной организованной группы на судно морского или речного транспорта с целью установления контроля над ним, -
наказывается...».
Теоретическая и практическая значимость исследования.
Теоретическое значение настоящей работы состоит в том, что она посвящена комплексному исследованию нападения как самостоятельной многофункциональной уголовно-правовой категории и представляет существенный вклад в развитие учения об объективной стороне преступления.
Практическое значение результатов представленного исследования определяется тем, что они могут использоваться в законотворческом процессе для совершенствования норм о разбое, бандитизме и пиратстве, могут быть учтены Верховным Судом РФ при даче судам разъяснений по применению норм о преступлениях, совершаемых по-
средством нападения, ими могут руководствоваться работники органов суда и предварительного расследования при квалификации таких преступлений.
Материалы исследования могут быть использованы в учебном процессе для преподавания курса уголовного права, а также на курсах повышения квалификации и методических семинарах для следственных и судебных работников.
Апробация результатов исследования.
Диссертация подготовлена на кафедре уголовного права Московской государственной юридической академии, где рецензировалась и обсуждалась. Основные положения и выводы диссертационного исследования были доложены автором на четырех научно-практических конференциях (Южно-Сахалинск, 2002, 2004 гг., Владивосток, 2003 г., Москва, 2005 г.) и изложены в трех научных публикациях автора общим объемом 2,15 печ. листа.
Структура диссертации определена поставленными целями и задачами включает введение, три главы, объединяющие восемь параграфов, заключение и библиографию.
Понятие нападения в уголовном праве (методологический аспект)
В действующем УК РФ термин «нападение» фигурирует всего лишь в пяти его статьях: ст. 162 - разбой, ст. 209 - бандитизм, ст. 227 - пиратство, ст. 340 - нарушение правил несения боевого дежурства и ст. 360 - нападение на лиц и учреждения, которые пользуются международной защитой. Заметим, что в ст. 340 УК РФ нападение характеризует не действие, а то возможное последствие, для предотврашения которого определены правила несения боевого дежурства (боевой службы), поэтому не представляет интереса в плане настоящего исследования.
Наряду с названными, в УК РФ имеются нормы, в которых законодатель хотя и не указывает на признак нападения, он все же предполагается. Это касается, например, норм о похищении человека (п. «в» ч. 2 ст. 126), захвате заложника с применением насилия, опасного для жизни или здоровья, либо с угрозой применения такого насилия (п. «в» ч. 2 ст. 206), а также о развязывании агрессивной войны (ст. 353) и применении запрещенных средств и методов ведения войны (ст. 356).
Не назван законодателем признак нападения и в ряде норм о хищениях различных предметов, однако формулировки их диспозиций, указывающие на применение насилия, опасного для жизни или здоровья, либо угрозу такого насилия со всей очевидностью свидетельствуют о хищении путем разбоя, а для последнего, как известно, признак нападения обязателен. Речь идет о хищении ядерных материалов или радиоактивных веществ (п. «б» ч. 3 ст. 221 УК), хищении оружия, боеприпасов и т.п. (п. «б» ч. 3. ст. 226 УК), хищении наркотических и психотропных веществ (п. «в» ч. 3 ст. 229 УК), хищении предметов, имеющих особую ценность (ч. 1 ст. 164 УК), путем разбоя. Кроме того, посредством нападения нередко совершаются и другие преступления (убийство, изнасилование, хулиганство и т.д.).
Признак нападения связан с применением некоторых норм Общей части УК. Так, нападение при посягательствах на правоохраняемые объекты (ст. 37, 38 УК) служит поводом для ответных действий, то есть действий по отражению нападения либо задержанию (захвату) лица, совершающего преступление. В обоих случаях наличие посягательства (нападения) может привести к признанию соответствующих ответных действий либо непреступными (ст. 37, 38 УК), либо совершенными при смягчающих обстоятельствах (ст. 108, 114 УК).
Таким образом, признак «нападение» может играть различную роль, что свидетельствует о его многофункциональности. Основные уголовно-правовые функции данного признака сводятся к тому, что нападение является: а) и основанием для необходимой обороны (ст. 37 УК), б) и основанием для задержания лица, совершающего преступле ние (ст. 38 УК), в) и конститутивным признаком объективной стороны некоторых составов преступлений (ст. 162, ч. 2 ст. 209, 227, 360 УК), г) и целью преступной деятельности (ч. 1 ст. 209 УК), д) и составной частью (элементом) деяния, описанного в бланкет ных диспозициях (ст. 353 и 356 УК), е) и факультативным признаком объективной стороны преступле ний (ст. 105, 126, 206 УК и др.). Многофункциональность признака нападения, его неодинаковое содержание в разных составах преступлений создают значительную сложность при определении понятия нападения в уголовном праве. Уяснению смысла любого научного термина, раскрытию его со держания обычно предшествует обращение к общеупотребительному значению слова, обозначающего исследуемый термин, при условии, что оно существует.
Слово «нападение» является отглагольным существительным и во всех толковых словарях русского языка раскрывается через разъяснение глагола несовершенного вида «нападать». Так, согласно словарю В. Даля, нападать на кого-нибудь, значит «приступать или наступать с насилием; бросаться, кидаться»1. В словаре Д.Н. Ушакова «напасть» означает «наброситься с целью произвести насилие; атаковать кого-нибудь, что-нибудь» . Аналогичное толкование слову «напасть» находим в толковом словаре СИ. Ожегова и Н.Ю. Шведовой: броситься на кого-нибудь или что-нибудь с враждебным намерением, а также вообще начать действовать против кого-нибудь с враждебной целью3.
Примечательно то, что среди лексических единиц, используемых в словарях для толкования слова «нападение», наиболее часто встречаются две: 1) глаголы, имеющие общий корень «брос» (бросаться, наброситься, броситься) и 2) слово «насилие» (исключая словарь СИ. Ожегова и Н.Ю. Шведовой). Следовательно, нападение в самом общем виде означает бросаться (наброситься), действовать против кого-нибудь или чего-нибудь с насилием. В свою очередь, глагол бросаться (броситься) толкуется как кидаться, метаться, швыряться (В.И. Даль); стремительно подбегая, накидываться (Д.Н. Ушаков).
Нападение как основание необходимой обороны
В соответствии со ст. 37 УК РФ под необходимой обороной принято понимать непреступное причинение вреда посягающему лицу при защите личности и прав обороняющегося или других лиц, охраняемых законом интересов общества или государства от общественно опасного посягательства (нападения). Прежде всего, необходимая оборона направлена на защиту естественных и неприкосновенных (неотчуждаемых) благ человека: жизни, здоровья, чести, достоинства, свободы и личной неприкосновенности как абсолютных и незыблемых благ, принадлежащих человеку от рождения. Государство гарантирует защиту 0 прав и свобод гражданина (ч. 1 ст. 45 Конституции РФ), ориентируя на это нормы Основного Закона (например, ст. 20-22 гл. 2 Конституции РФ) и нормы отраслевого законодательства. В частности, раздел VII Особенной части УК РФ предусматривает уголовную ответственность за посягательства на личные права и свободы человека и в первую очередь жизнь, здоровье, личную свободу, честь, достоинство, половую свободу и неприкосновенность и др.
Сложившаяся в стране криминогенная ситуация, обстановка правового беспредела, рост количества насильственных и корыстно-насильственных преступлений требуют активного противодействия со стороны граждан любым противоправным актам1. В.И. Ткаченко справедливо отмечает, что «бандитизм, разбой, посягательства на жизнь и здоровье людей, рэкет, терроризм приобрели характер национального бедствия... Часто людям приходится рассчитывать только на самих себя, действовать в состоянии необходимой обороны»1.
Необходимая оборона - это не обязанность, а право человека. Именно из этого исходит уголовный закон. Указание на то, что право на необходимую оборону «принадлежит лицу независимо от возможности избежать общественно опасного посягательства или обратиться за помощью к другим лицам или органам власти» (ч. 3 ст. 37 УК РФ) предполагает два вывода:
1) лицо вправе отказаться от осуществления своего права на необходимую оборону в случае общественно опасного посягательства (нападения) и избежать столкновения с посягающим или прибегнуть к посторонней помощи;
2) лицо вправе осуществить свое право на необходимую оборону независимо от наличия обстоятельств, позволяющих ее избежать.
Закрепление в законе права граждан на необходимую оборону является действенным сдерживающим фактором насильственной преступности, поскольку пассивность обороняющегося нередко вызывает у нападающего чувство полной безнаказанности и, как следствие этого, провоцирует эскалацию агрессивных действий с его стороны2.
Статья 37 УК РФ в редакции ФЗ от 14 марта 2002 г. № 29-ФЗ существенно расширила объем права на защиту от общественно опасного посягательства, исключив требование соразмерности защиты и нападения, если посягательство сопряжено с явной угрозой жизни. Пределы необходимой обороны этого вида в принципе не могут быть превышены, так как причинение нападающему любого вреда, включая причинение смерти, будет правомерным. . В качестве основания необходимой обороны законодатель называет общественно опасное посягательство. Это требует не только уяснения понятия «посягательство», но и ответа на вопрос, всякое ли посягательство порождает право на необходимую оборону.
По вопросу о соотношении понятий «посягательство» и «нападение» в науке уголовного права существуют две точки зрения.
Они ученые считают, что посягательство - понятие более широкое, чем нападение, и включает последнее как частный случай посягательства.
Например, по мнению Н.Н. Паше-Озерского, эти термины не равнозначны, понятие «посягательство» предпочтительнее, так как оно охватывает не только нападение во всех его видах, но и ненасильственное нарушение общественного или индивидуального интереса. И хотя большинство посягательств, против которых на практике осуществляются оборонительные действия, выражаются в форме нападения, необходимая оборона возможна и против таких посягательств, которые не носят характер нападения, например, при краже1.
В. Акимочкин, признавая основанием необходимой обороны общественно опасное посягательство, предлагает выделить «нападение как частный, наиболее распространенный случай посягательства», поскольку «исследование материалов судебной практики показывает, что основная масса общественно опасных посягательств осуществляется посредством нападения (95 % случаев) и необходимая оборона применяется, как правило, при нападении»2.
Нападение и проблемы соучастия
Как уже отмечалось, уголовное законодательство России вводит нападение в качестве обязательного признака объективной стороны преступления в 4 уголовно-правовые нормы. При этом в статьях 227 и 360 УК РФ о совершении нападения группой лиц вообще не упоминается, хотя групповой характер пиратского нападения с очевидностью предполагается, а для нападения на лиц и особенно - учреждения, пользующиеся международной защитой, групповой характер является характерным и преобладающим. В ст. 162 УК РФ совершение нападения группой лиц в зависимости от ее вида предусмотрено в качестве квалифицирующего или особо квалифицирующего признака. И только в ст. 209 УК РФ конструктивным признаком состава бандитизма является организованная группа.
Помимо указанных преступлений и многие другие зачастую совершаются путем нападения, которое в этих случаях выступает в роли факультативного признака объективной стороны состава преступления (изнасилование , хулиганство , насильственный грабеж , умышленное причинение тяжкого вреда здоровью из хулиганских побуждений , побег и захват заложников5, применение насилия в отношении представителя власти6 и др.). Посредством нападения преступления чаще всего совершаются группами. Это порождает немало вопросов, связанных с проблемой соучастия в преступлении. Первая из них касается понятия участника (исполнителя) группового нападения.
Как отмечается в литературе, «исполнитель преступления - понятие соотносительное. Оно мыслимо только в соучастии, то есть в тех случаях, когда наряду с исполнителем действуют и другие лица, выполняющие иную функциональную роль - организаторов, подстрекателей и пособников. Если преступление совершается одним лицом, вопрос о его роли и функциях не возникает. В таких случаях речь идет просто о субъекте преступления, то есть о лице, совершившем общественно опасное и противоправное деяние и виновно причинившее вредные последствия»7.
Несмотря на то, что закон содержит легальное определение исполнителя преступления (ч. 2 ст. 33 УК РФ), специалистами он определяется по-разному. Подавляющее большинство ученых определяет исполнителя преступления как лицо, полностью или хотя бы частично выполняющего объективную сторону преступления1, либо как лицо, непосредственно участвующее в совершении действий, описанных в диспозиции одной из статей Особенной части УК . Отдельные же ученые считают такое определение неточным и делают акцент на то, что исполнитель - это лицо, действиями которого причиняется ущерб общественным отношениям, что «деяние исполнителя по своей специфике таково, что нужно для возникновения последствия либо для реальной возможности его наступления. Благодаря поведению исполнителя возникает преступный результат или он становится реально возможным»3.
Не имея возможности детально проанализировать приведенные и другие определения исполнителя преступлений, совершаемых в соучастии, отметим, что понимание исполнителя как лица, непосредственно участвующего в совершении преступления, то есть выполняющего хотя бы частично объективную сторону преступления, представляется наиболее обоснованным и соответствующим закону (ч. 2 ст. 33 УК РФ). Такое определение является наиболее приемлемым для характеристики участия в групповых нападениях. Но, если его толковать буквально, то оно предполагает обязательное личное, физическое совершение участником нападения действий, входящих в объективную сторону преступления. Между тем, практика постоянно сталкивается с проблемой квалификации действий тех лиц, которые, будучи активными участниками преступной группы, в конкретном нападении этой группы физически не совершают действий, образующих объективную сторону преступления, которое составляет юридическую сущность нападения, а выполняет другую роль, подчас более важную, чем физическое осуществление нападения. Теоретической основой для решения этого вопроса может служить разъяснение Пленума Верховного Суда РФ, содержащееся в постановлении от 27 января 1999 г. «О судебной практике по делам об убийстве (ст. 105 УК РФ)»:
«Убийство признается совершенным группой лиц, когда два или более лица, действуя совместно с умыслом, направленным на совершение убийства, непосредственно участвовали в процессе лишения жизни потерпевшего, применяя к нему насилие, причем необязательно, чтобы повреждения, повлекшие смерть, были причинены каждым из них (например, один подавлял сопротивление потерпевшего, лишал его возможности защищаться, а другой причинил ему смертельные повреждения)»1. Эта позиция в настоящее время разделяется большинством ученых2 и может служить теоретической платформой для признания лица участником нападения.
Как пишет P.P. Галиакбаров, «объективная сторона разбоя, если он совершается группой лиц по предварительному сговору, может выполняться каждым их участников поэтапно. Необходимо лишь установить, что каждый участник группы совершил во исполнение задуманного преступления нападение с целью завладения чужим имуществом, или применил в этих же целях физическое либо психическое насилие, опасное для жизни или здоровья потерпевшего, или фактически изъял чужое имущество»3. Примечательно, что автор к числу участников разбойного нападения относит не только тех, кто применяет насилие, но и тех, кто осуществляет изъятие имущества, хотя эти действия находятся за пределами объективной стороны разбоя.
Нападение на лиц и учреждения, которые пользуются между народной защитой
В международном уголовном праве длительное время не было специального нормативного правового акта о защите лиц и учреждений, пользующихся международной защитой, от нападений. Между тем, такие нападения приводили к серьезным осложнениям международных отношений. Так, убийство в г. Сараево эрцгерцога Франца Фердинанда послужило поводом к началу Первой мировой войны. Нападение на торговое представительство Советского Союза и на помещение Англо-русского кооперативного общества в Лондоне в мае 1927 г. вызвали разрыв дипломатических отношений между Советским Союзом и Англией, резко осложнивший международную обстановку в Европе и во всем мире1. В 1980 г. в Тегеране в ходе исламской революции были захвачены 52 сотрудника посольства США в Иране и насильственно удерживались в течение 444 дней.
Подобные факты обусловили необходимость установления повышенной уголовной ответственности за посягательства на официальных представителей иностранных государств и международных организаций. Эта идея нашла воплощение в национальном уголовном законодательстве некоторых стран, например в параграфах 102 и 102 Имперского Уголовного кодекса Германии 1871 г. Тем самым неприкосновенность посла иностранной державы из правового обычая трансформировалась в законодательное положение о повышенной уголовной наказуемости посягательства на личность представителя другой страны .
На международно-правовом уровне первым специальным нормативным правовым актом о личной неприкосновенности дипломатических агентов и лиц со сходным с ними статусом, стала Международная конвенция «О предотвращении и наказании преступлений против лиц, пользующихся международной защитой, в том числе дипломатических агентов» 1973 г.1 В Преамбуле Конвенции указывается, что преступления против дипломатических агентов и других лиц, пользующихся международной защитой, угрожают безопасности этих лиц, создают реальную угрозу поддержанию нормальных международных отношений, необходимых для сотрудничества между государствами, а их совершение вызывает серьезное беспокойство международного сообщества. Этим и обусловливается общественная опасность нападений на лиц или учреждения, которые пользуются международной защитой. В последнее время, в связи с распространением в мире таких явлений, как терроризм, захват заложников, политический экстремизм, актуальность в подобной защите еще более возросла.
Конвенция 1973 г. предусматривает обязанность каждого государства - участника Конвенции установить уголовную наказуемость за определенные действия, направленные против лиц и учреждений, пользующихся международной защитой.
К лицам, пользующимся международной защитой, Конвенция относит: а) главу государства, в том числе каждого члена коллегиального органа, выполняющего в соответствии с конституцией этого государства функцию главы государства, главу правительства, министра иностранных дел, находящегося в иностранном государстве, а также сопровождающих указанных лиц членов их семей; б) любого представителя или должностное лицо государства, любое должностное лицо или иного агента межправительственной либо международной органи зации, которые в соответствии с международным правом пользовались в то время и в том месте, когда и где они подверглись посягательству, международной защитой от любого нападения на его личность, свободу и достоинство, а также проживающих вместе с ним членов его семьи. Конкретные должности таких лиц определяются международными правовыми актами об иммунитетах и привилегиях отдельных видов представителей государств или международных организаций (например, Конвенцией о привилегиях и иммунитетах ООН 1946 г., Конвенцией 1961 г. о дипломатических сношениях, Конвенцией 1963 г. о консульских сношениях, Конвенцией 1969 г. о специальных миссиях и ДР-).
В соответствии со ст. 2 Конвенции преступлением является одно из следующих действий: а) убийство, похищение или другое нападение против личности или свободы лица, пользующегося международной защитой; б) насильственное нападение на официальное жилое помещение или транспортные средства лица, пользующегося международной за щитой, которое может угрожать личности или свободе последнего и угрозы любого такого нападения; в) попытка любого такого нападения и действия в качестве соуча стника любого такого нападения. Как видно из содержания ст. 2 Конвенции, сущность преступления против лиц, пользующихся международной защитой, состоит в нападении на них или на представляемые ими учреждения. К нападению Конвенция приравнивает попытку (даже неудавшуюся) подобного нападения, а также действия соучастника, который лично нападения не совершал.