Содержание к диссертации
Введение
Глава I. Международно-правовые стандарты и компаративный анализ уголовно-правового противодействия мошенничеству в сфере компьютерной информации 18
1. Международно-правовые стандарты противодействия мошенничеству в сфере компьютерной информации 18
2. Сравнительно-правовой анализ уголовного законодательства зарубежных стран об ответственности за мошенничество в сфере компьютерной информации 33
Глава II. Юридический анализ мошенничества в сфере компьютерной информации по Уголовному кодексу Российской Федерации 57
1. Объективные признаки мошенничества в сфере компьютерной информации 57
2. Субъективные признаки мошенничества в сфере компьютерной информации 89
3. Квалифицированные виды мошенничества в сфере компьютерной информации 101
Глава III. Проблемы квалификации, совершенствования законодательства и предупреждения мошенничества в сфере компьютерной информации 122
1. Проблемы квалификации мошенничества в сфере компьютерной информации 122
2. Совершенствование законодательства об ответственности за мошенничество в сфере компьютерной информации 144
3. Проблемы предупреждения мошенничества в сфере компьютерной информации 158
Заключение 176
Список литературы 188
- Международно-правовые стандарты противодействия мошенничеству в сфере компьютерной информации
- Объективные признаки мошенничества в сфере компьютерной информации
- Квалифицированные виды мошенничества в сфере компьютерной информации
- Проблемы предупреждения мошенничества в сфере компьютерной информации
Международно-правовые стандарты противодействия мошенничеству в сфере компьютерной информации
Мошенничество в сфере компьютерной информации, как и любое другое преступление, совершаемое с использованием информационно телекоммуникационных технологий, является международной (транснациональной) проблемой. Какими бы выверенными и прогрессивными не были меры, предпринимаемые на внутригосударственном уровне, все они априори будут иметь ограниченный характер, поскольку не смогут обеспечить действенного решения глобальной по содержанию задачи. Еще на заре формирования так называемого «информационного общества» эксперты признавали, что оно не имеет политических, социальных и экономических границ 9 . Это обстоятельство, как справедливо отмечает А. Г. Волеводз, существенно затрудняет деятельность правоохранительных органов по выявлению компьютерных преступлений, а также их пресечению, расследованию и привлечению виновных лиц к уголовной ответственности10. В связи с этим считается практически общепринятым, что эффективное противодействие киберпреступности в целом и компьютерному мошенничеству в частности возможно только путем объединения усилий всего мирового сообщества, которое должно установить единые основы юрисдикции и правила международного сотрудничества государств в этой сфере.
Несмотря на почти всеобщее согласие по поводу того, что преступность в киберпространстве является насущной проблемой, требующей немедленного и согласованного реагирования, следует констатировать, что общего (универсального) соглашения, регулирующего противодействие преступлениям в сфере информационно-телекоммуникационных технологий, до настоящего времени не существует. По небезосновательному мнению Т. Л. Тропиной, имеющиеся международные инструменты, направленные на обеспечение кибербезопасности, характеризуются мозаичностью, являются фрагментарными и скорее конкурируют между собой, чем способствуют гармонизации уголовного и уголовно-процессуального законодательства государств11. Вместе с тем подобное положение отнюдь не свидетельствует о том, что документы, разработанные и принятые ООН, Европейским союзом, Советом Европы, Содружеством наций, странами Карибского региона, не оказали совершенно никакого влияния на развитие уголовного законодательства регионов мира. Как представляется, во многом именно они определили границы криминализации компьютерных преступлений, а также заложили основные принципы и механизмы международного сотрудничества.
Одна из первых попыток формирования единого решения проблемы компьютерной преступности на международном уровне была реализована Организацией экономического сотрудничества и развития (ОЭСР). По результатам своей работы ОЭСР рекомендовала отнести к уголовно наказуемым деяниям «введение, изменение, стирание и/или подавление компьютерных данных и/или компьютерных программ, совершаемое умышленно с намерением осуществить незаконный перевод финансовых средств или других ценностей»12.
Немного позднее Комитет министров Совета Европы в своей рекомендация № R89 (9) «О преступлениях, связанных с компьютерами»13 от 13 сентября 1989 г. определил минимально необходимый к включению в национальное законодательство список киберпреступлений, среди которых было также указано компьютерное мошенничество. Следует отметить, что в сравнении с формулировками ОЭСР в рекомендации № R89 (9) оно получило более развернутое и конкретизированное определение – ввод, изменение или удаление данных или программ компьютера, или иное вмешательство в процессы обработки данных, влияющее на итоги обработки данных, которое причиняет экономический ущерб или приводит к уничтожению собственности другого лица, совершаемое с целью получения незаконным путем экономической выгоды для себя или для другого лица.
Уже в 1991 году Интерпол ввел в обиход кодификатор компьютерных преступлений и способов их совершения 14 . Согласно данному документу, каждому компьютерному преступлению соответствует определенный буквенный индекс, расположенный в порядке уменьшения общественной опасности совершенного деяния. Для описания деяния могут применяться до пяти кодов. Компьютерное мошенничество в кодификаторе представлено следующим образом:
- QF - Компьютерное мошенничество;
- QFC - мошенничество с банкоматами;
- QFF - компьютерная подделка;
- QFG - мошенничество с игровыми автоматами;
- QFM - манипуляции с программами ввода-вывода;
- QFP - мошенничества с платежными средствами;
- QFT - телефонное мошенничество.
По справедливому мнению О. М. Сафонова, при разработке и интеграции новых составов, регламентирующих ответственность за совершение преступлений с использованием компьютерных технологий в отечественное законодательство, использование данного кодификатора или разработка собственного на схожих принципах, смогло бы существенно упростить данную задачу15.
Окинавская хартия глобального информационного общества провозгласила необходимость направить усилия международного сообщества на согласованные действия по созданию безопасного и свободного от преступности киберпространства для обеспечения осуществления эффективных мер – как это указано в Руководящих принципах по безопасности информационных систем ОЭСР – в борьбе с преступностью в компьютерной сфере16.
Необходимость криминализации мошенничества в сфере компьютерной информации является одним из пунктов Рамочного решения 17 Совета Европейского Союза от 28 мая 2001 г. «О борьбе с обманными действиями и подделкой в отношении безналичных средств платежа», которая определяет, что каждое государство-участник должно принять все необходимые меры для обеспечения того, чтобы уголовным преступлением признавались умышленные действия лица, связанные с причинением ущерба собственнику или иному владельцу имущества, совершенные путем неправомерного введения, изменения, удаления или подавления компьютерных данных, в частности данных идентификации, или посредством неправомерного вмешательства в функционирование компьютерной программы или системы (статья 3)18.
Советом Европы разработан ряд инструментов для гармонизации законодательства в сфере киберпреступности. Однако самый значимый и известный из них – Конвенция «О преступности в сфере компьютерной информации» (Будапешт, 23 ноября 2001 г.) 19 . В ряду обязательных законодательных мер по эффективному обеспечению информационной безопасности конвенция также называет признание мошенничества в сфере компьютерной информации самостоятельным преступлением. В соответствии со ст. 8 конвенции под компьютерным мошенничеством понимается противоправное умышленное причинение материального ущерба другому лицу, совершенное с обманным или нечестным намерением противоправного получения экономической выгоды для себя самого или для другого лица, путем любого ввода, изменения, стирания или подавления компьютерных данных, а равно любого вмешательства в функционирование компьютерной системы.
Европейская конвенция о киберпреступности в качестве обязательной меры также предполагает установление уголовной ответственности юридических лиц. При этом условиями наступления ответственности организации названы: 1) совершение мошеннических действий в целях получения выгоды для юридического лица; 2) действия должны быть выполнены лицом, занимающим руководящий пост (обладающим управленческими и (или) представительскими функциями); 3) мошеннические действия должны быть сопряжены с использованием полномочий по представлению юридического лица, принятию решений или осуществлению контроля за его деятельностью. Конвенция также предписывает устанавливать ответственность юридических лиц и в случаях совершения противоправных действий иным работником под руководством лица, занимающего руководящий пост в организации.
Согласно ст. 13 конвенции, к физическим лицам, совершившим преступления, предусмотренные конвенцией, должны применять эффективные, соразмерные и убедительные наказания, включая лишение свободы. К юридическим лицам возможно применение мер и неуголовного характера, включая денежные санкции.
Объективные признаки мошенничества в сфере компьютерной информации
Уголовно-правовая характеристика конкретного состава преступления на первоначальном этапе традиционно предполагает анализ его объекта, то есть тех общественных отношений, которым причиняется вред в результате общественно опасного посягательства 93 . Значимость правильного и полного уяснения содержания объекта определяется тем, что он «помогает определить границы действия уголовно- правовой нормы, природу и характер общественной опасности содеянного» 94 , а также «имеет решающее значение для конструкции составов отдельных преступлений, для раскрытия их социально-политического содержания»95.
Учитывая расположение уголовно-правовой нормы о мошенничестве в сфере компьютерной информации в структуре Особенной части УК РФ, логично сделать вывод, что непосредственным объектом этого преступления выступает совокупность общественных отношений в сфере собственности. Обращение к современной литературе, посвященной исследованию рассматриваемого преступления, показывает, что такое понимание содержания объекта преступления, предусмотренного ст. 159.6 УК РФ, является достаточно распространенным96.
Вместе с тем имеются и другие точки зрения. Так, В. М. Елин пишет, что непосредственным объектом мошенничества в сфере компьютерной информации выступает чужое имущество или право на него 97 . Такое овеществление (опредмечивание) объекта уголовно-правовой охраны, на наш взгляд, является дискуссионным, поскольку, нивелирует обоснованное в теории и полезное в практическом отношении деление категорий объекта и предмета преступления.
По мнению В. И. Гладких чрезвычайно трудно сформулировать объект и предмет деяния, указанного в ст. 159.6 УК РФ. Автор поясняет, что общеизвестное представление о непосредственном объекте мошенничества как конкретной форме собственности вступает в противоречие с действующей редакцией компьютерного мошенничества, поскольку сфера компьютерной информации относится совершенно к другой области общественных отношений, а именно к тем отношениям, которые подвергаются воздействию со стороны преступлений, предусмотренных главой 28 УК РФ «Преступления в сфере компьютерной информации»98.
В целом позиция В. И. Гладких сводится к тому, что расположение в структуре Особенной части УК РФ нормы о мошенничестве в сфере компьютерной информации является некорректным. Однако представляется дискуссионным, что деяние, описанное в ст. 159.6 УК РФ, в качестве своего непосредственного объекта предполагает именно отношения в сфере обеспечения информационной безопасности. Согласно обоснованному в науке уголовного права подходу основной объект преступления лишь в большей степени определяет социальную направленность преступления, структуру соответствующего состава и его место в системе Особенной части УК99. В этой связи следует все же признать, что мошенничество в сфере компьютерной информации по своей направленности справедливо причислено к числу противоправных посягательств именно на отношения собственности.
Распространенной точкой зрения является характеристика мошенничества в сфере компьютерной информации как двуобъектного преступления. Так, по мнению А. Г. Безверхова, в условиях поступательного движения современной России к постиндустриальному обществу, постепенного перехода нашей страны к использованию высоких технологий повышается опасность «компьютерного мошенничества». Такое деяние характеризуется дополнительным объектом. Им выступает общественная безопасность100.
О. М. Сафонов отмечает, что из самого названия ст. 159.6 УК РФ видно, что она предусматривает ответственность за деяния, нарушающие общественные отношения как в сфере собственности, так и в сфере безопасности компьютерных систем. На этом основании автор делает вывод, что данное преступление является двуобъектным, основным непосредственным объектом которого являются отношения собственности, а дополнительным – отношения в сфере безопасности компьютерных систем101 . Из этих же соображений исходит М. И. Третьяк102.
В свою очередь Т. М. Лопатина пишет, что основным непосредственным объектом компьютерного мошенничества являются отношения, охраняющие право собственности, а факультативным объектом – общественные отношения в сфере компьютерной информации 103 . Таким образом, Т. М. Лопатина полагает, что совершение компьютерного мошенничества может быть и не связано с созданием угрозы причинения вреда информационной безопасности.
Ее мнение разделяет А. А. Южин, что в качестве основного объекта данного состава преступления выступают отношения, обеспечивающие безопасное хранение, производство, использование или распространение информации и информационных ресурсов, либо их защиты, а в качестве дополнительного объекта следует признавать общественные отношения собственности104.
Некоторые авторы небезосновательно исходят из того, что четкое понимание содержания объекта компьютерного мошенничества закономерно связано с конкретизацией признаков самого общественно опасного деяния. Так, М. А. Простосердов пишет, что объектом присвоения и растраты, совершенной в киберпространстве, будут считаться только отношения собственности, а при мошенничестве в сфере компьютерной информации, помимо отношений собственности, дополнительным объектом выступают отношения, обеспечивающее правомерный доступ, создание, обработку, преобразование и использование компьютерной информации105. Такая позиция автора в целом основывается на том выводе, что «…истинное компьютерное мошенничество – это хищение, совершаемое именно путем обмана или злоупотребления доверием с использованием средств компьютерной техники, а не путем ввода, удаления, блокирования компьютерной информации»106.
Таким образом, чтобы определить содержание объекта мошенничества в сфере компьютерной информации, необходимо ответить на вопрос – предполагает ли способ хищения, указанный в диспозиции ст. 159.6 УК РФ, негативные последствия для компьютерной (информационной) безопасности или нет. Системное толкование разъяснений, сформулированных Пленумом Верховного Суда Российской Федерации в постановлении от 30 ноября 2017 года № 48 « О судебной практике по делам о мошенничестве, присвоении и растрате» в большей мере подводит к выводу о том, что специфика компьютерного мошенничества как раз и заключается в противоправном вмешательстве в нормальный (установленный) порядок создания, обработки или передачи компьютерной информации. В данной связи следует согласиться с Е. А. Русскевичем, который пишет, что, раскрывая в п. 20 содержание вмешательства в функционирование средств хранения, обработки или передачи компьютерной информации, Пленум указывает, что оно «нарушает установленный процесс обработки, хранения, передачи компьютерной информации». Так или иначе, в данной части речь идёт о причинении вреда отношениям по обеспечению безопасности компьютерных данных и систем, то есть налицо двуобъектность мошенничества в сфере компьютерной информации, которая по правилам квалификации преступлений должна была бы исключать совокупность. Вместе с тем, она её не исключает ввиду того, что нормы главы 28 УК РФ содержат более строгие санкции107.
Квалифицированные виды мошенничества в сфере компьютерной информации
Состав мошенничества в сфере компьютерной информации обладает традиционным для посягательств на собственность набором отягчающих (квалифицирующих) признаков, связанных, прежде всего, с групповым характером совершения преступления, а также размером причиненного потерпевшему ущерба.
В ч. 2 ст. 159.6 УК РФ законодателем выделены следующие квалифицирующие признаки: 1) совершение компьютерного мошенничества группой лиц по предварительному сговору; 2) с причинением значительного ущерба гражданину.
В соответствии с ч. 2 ст. 35 УК РФ преступление признается совершенным группой лиц по предварительному сговору, если в нем участвовали лица, заранее договорившиеся о совместном совершении преступления. При этом согласно общепринятому толкованию для признания преступления, совершенным группой лиц по предварительному сговору, должно быть установлено не менее двух соисполнителей.
В правоприменительной практике по делам о мошенничестве в сфере компьютерной информации, как правило, не возникает проблем с установлением данного квалифицирующего признака. В своих решениях суды раскрывают его содержание, указывая, что действиям лиц сопутствовали взаимная осведомленность и согласованность, они носили взаимосвязанный и взаимообусловленный характер, были направлены на достижение общего результата, объединены единым умыслом, направленным на завладение имуществом потерпевших, и каждый при этом выполнял свою роль185.
Не вызывает сомнений, что групповой характер совершения компьютерного мошенничества будет иметь место, когда один соисполнитель выполняет одну часть действий, описанных в диспозиции ст.159.6 УК РФ, а другой – другую ( например, один осуществляет удаление компьютерной информации, а другой ее модификацию или иное вмешательство в функционирование информационно-телекоммуникационной сети).
Вместе с тем непростым для решения является вопрос о наличии данного квалифицирующего признака в случаях, когда по предварительной договоренности незаконные манипуляции с компьютерной информацией совершает одно лицо, а другое – действия, которые напрямую не входят в объективную сторону ст. 159.6 УК РФ и связаны с движением похищенных денежных средств: приобретает сим- карты, регистрирует web- кошельки, открывает на подставные организации и физических лиц счета в кредитных организациях, осуществляет непосредственное обналичивание денежных средств и т.п.
С одной стороны, поступление электронных денежных средств на счет, подконтрольный виновному, позволяет сделать вывод, что преступление является оконченным 186 . В связи с этим обналичивание (последующее перемещение со счета на счет) электронных денег не выступает обязательным условием получения возможности по распоряжению похищенным имуществом, а формой такого распоряжения. Руководствуясь подобной логикой, действия лица, заранее обещавшего лишь участвовать в обналичивании денежных средств, следовало бы оценивать как пособничество, что соответственно исключало бы возможность вменения такого квалифицирующего признака как группа лиц по предварительному сговору.
С другой стороны, в пункте 10 постановления Пленума Верховного Суда РФ от 27 декабря 2002 г. № 29 «О судебной практике по делам о краже, грабеже и разбое» говорится о том, что уголовная ответственность за хищение, совершенное группой лиц по предварительному сговору, наступает и в тех случаях, когда, согласно предварительной договоренности между соучастниками, непосредственное изъятие имущества осуществляет один из них. Если другие участники в соответствии с распределением ролей совершили согласованные действия, направленные на оказание непосредственного содействия исполнителю в совершении преступления, содеянное ими, является соисполнительством и в силу ч. 2 ст. 34 УК РФ не требует дополнительной квалификации по ст. 33 УК РФ187.
Сформировавшееся на практике подобное расширительное толкование группового совершения преступления основывается на справедливом представлении о том, что предварительное распределение ролей, при котором один из соучастников не выполняет объективную сторону конкретного преступления, но совершает взаимосвязанные и необходимые в целом действия для достижения общего преступного результата, не исключает соисполнительства.
Соглашаясь с подобным подходом по существу, необходимо отметить, что он находит поддержку и в отдельных правоприменительных решениях. Так, Ф. , Б. и О. каждый признаны виновными в совершении мошенничества в сфере компьютерной информации группой лиц по предварительному сговору, в крупном размере. В ходе производства по делу сторона защиты Ф. ссылалась на неправильное применение норм материального права, указывая, что подсудимая действия, непосредственно входящие в объективную сторону ст. 159.6 УК РФ, не выполняла, а потому не может признаваться исполнителем данного преступления. Отвечая на доводы защиты, суд отметил, действия по удаленному неправомерному доступу к компьютерной информации банка и юридических лиц действительно осуществлялись неустановленными соучастниками Ф. При этом в соответствии с разработанной схемой хищения денежных средств юридических лиц путем мошенничества в сфере компьютерной информации, роль Ф. состояла в приобретении до момента хищения официально зарегистрированных организаций, не ведущих финансово-хозяйственную деятельность, на счета которых соучастники переводили похищенные денежные средства, и совершение действий по дальнейшему обналичиванию похищенных денежных средств путем их перечисления на счета других подконтрольных им организаций или физических лиц, привлечению с этой целью номинальных генеральных директоров таких организаций и предоставление через них в кредитные учреждения фиктивных документов.
Что касается версии осужденной Ф. о непричастности к инкриминируемым ей преступлениям в связи с тем, что ее фактические действия были связаны с участием в регистрации юридических лиц и в помощи в обналичивании денежных средств, то она являлась предметом проверки суда первой инстанции и обоснованно опровергнута с учетом того, что указанные действия Ф. являлись составной частью преступных действий по завладению чужим имуществом, а именно денежных средств организаций.
Кроме того, доводы осужденной Ф. и стороны защиты о её непричастности к хищению денежных средств также обоснованно признаны судом первой инстанции несостоятельными с учетом совершения преступлений группой лиц, между которыми были распределены преступные роли, при этом действия по удаленному неправомерному доступу к компьютерным базам данных и перечислению денежных средств с помощью подложных платежных поручений, были совершены неустановленными соучастниками осужденных, чья преступная роль в этом и заключалась188.
Следует отметить, что субъективная сторона мошенничества в сфере компьютерной информации при его совершении группой лиц по предварительному сговору зачастую может иметь определенную специфику. Используя информационно- телекоммуникационную сеть «Интернет», предварительный сговор на совершение преступления может быть достигнут и без личного знакомства соисполнителей.
Проблемы предупреждения мошенничества в сфере компьютерной информации
Наиболее действенный и социально значимый путь борьбы с преступностью заключается отнюдь не в интенсивной карательной практике, а в высокоэффективной предупредительной деятельности институтов общества и государства266 . Именно профилактика позволяет минимизировать негативные последствия преступности, снизить ее социальную «нагрузку», добиться улучшения экономического, политического и нравственного климата в стране.
Направления предупреждения преступности, как известно, связаны с содержанием криминогенных факторов ее порождающих. Нельзя сказать, что проблематика, касающаяся причинного комплекса мошеннических действий, в том числе компьютерного мошенничества, является слабо разработанной в криминологической науке. В своих работах данный вопрос освещали Л. А. Букалерова 267 , О. С. Гузеева 268 , И. В. Ильин 269 , О. Г. Карпович 270 , А. А. Комаров271, П. П. Ланцов272, В. Ю. Окружко273, Т. Н. Тимина274 и др. Е. Ю. Стрижов в качестве внешних нравственно- психологических детерминант мошенничества называет: а) одобрительное отношение значительной части экономически активного населения к обману и мошенничеству; б) преобладание в сознании молодежи ценностей денег, гедонизма, личного успеха; в) пренебрежительное отношение к честному производительному труду и к умеренному потреблению материальных благ; г) ориентация большинства молодых людей на моральные нормы индивидуализма и прагматизма275.
В свою очередь Н. А. Чикишева акцентирует свое внимание и систематизирует причины женского мошенничества: а) низкая квалификация труда женщин и низкий уровень его оплаты; б) возрастающая напряженность в обществе, всеобщая беспомощность, злобность; в) более активное участие женщин в общественном производстве; г) существенное ослабление такого социального института как семья276.
По мнению А. А. Комарова, специфические детерминанты мошенничества в сети «Интернет» подразделяются на следующие группы: а) особенности современных сетевых технологий, предоставляющих возможности для успешного ведения преступной деятельности (анонимность, оперативность, возможность массового воздействия); б) отсутствие социально-правового контроля со стороны общества за процессами информатизации; в) недостатки правового регулирования (в сфере электронной торговли, защиты прав потребителей); г) недостатки правоохранительной деятельности277.
С. В. Ямашкин в ряду факторов, повышающих виктимность юридических лиц по отношению к организованным формам мошенничества в сфере высоких технологий, небезосновательно указывает на то обстоятельство, что коммерческие структуры зачастую либо полностью не используют современные компьютерные системы защиты, либо оснащены уже устаревшими средствами278.
Проведенное нами исследование позволило прийти к выводу, что в системе криминогенных детерминант мошенничества в сфере компьютерной информации особую роль играет взаимодействие следующих факторов: а) низкий уровень культуры информационной безопасности населения; б) недостаточный объем финансирования программ по развитию систем защиты платежных операций; в) просчеты в системе подбора и расстановки кадров кредитных организаций и компаний, оказывающих телематические услуги связи; г) ограниченные функциональные возможности отделов собственной безопасности кредитных организаций и их слабое взаимодействие с правоохранительными органами; д) несовершенство регулятивного законодательства в сфере трудовых отношений, информационной безопасности и электронной коммерции; е) низкая эффективность применения уголовно-правовых норм с двойной превенцией, а именно ст.ст. 272, 273, 274 и 274.1 УК РФ.
Результаты анкетирования и интервьюирования показали, что различные группы населения по-разному оценивают значимость тех или иных детерминант мошенничества в сфере компьютерной информации.
Так, опрошенные сотрудники правоохранительных органов главенствующее значение отдают беспечности населения при обращении с персональными данными, а равно в процессе совершения покупок или иных операций в сети «Интернет». Второе место отдается неудовлетворительной работе коммерческих структур (главным образом, банков), по развитию систем безопасности от информационных атак и утечки информации. На третье место, как правило, помещают неразвитость отечественного законодательства в части регулирования электронной торговли и оказания услуг (см.: диаграмма 1).
Сотрудники банков, интернет- магазинов, а равно иных коммерческих структур в объяснении компьютерного мошенничества также склонны отдавать предпочтение низкой культуре информационной безопасности населения. Вместе с тем, следом отмечается низкая эффективность ( общая неготовность) правоохранительных органов по выявлению и пресечению как компьютерных преступлений в целом, так и случаев мошенничества в частности (см. : диаграмма 2).
Совершенно иное отношение к оценке причинного комплекса мошенничества в сфере компьютерной информации демонстрирует само население. В качестве главного фактора, порождающего компьютерное мошенничество, называется стремление коммерческих структур к получению прибыли посредством внедрения новых сервисов и услуг при очевидном игнорировании вопросов безопасности. Неготовность правоохранительных органов к эффективному противодействию киберпреступности указывается как вторая по значимости причина. Несовершенству нормативно-правовой базы отдается третье место (см. : диаграмма 3).
Такое несовпадение в оценках роли и значения отдельных детерминант компьютерного мошенничества, представляется и закономерным, и объяснимым. Стремление профессионального сообщества объяснить совершение преступления, предусмотренного ст. 159.6 УК РФ, легкомыслием самих жертв снимает целый ряд «неудобных» вопросов, решение которых потребует принятия организационных мер и значительного финансирования (причем не единовременного, а постоянного).
С другой стороны, рядовой обыватель не готов взять на себя ответственность в ситуации совершенного мошенничества, поскольку в общественном сознании распространено убеждение, что именно профессиональные участники рынка должны заботиться о безопасности, в том числе посредством разработки компьютерных систем и программ от неосторожного и неумелого обращения, так называемых foolproof- систем (систем «защиты от дурака»).
Как бы то ни было, подобные противоречия не изменяют проверенного опытом факта – в случае хищения вернуть свои деньги потерпевшему будет крайне трудно, если вообще возможно. Это делает предотвращение компьютерного мошенничества одной из первоочередных задач специалиста по борьбе с ним.