Содержание к диссертации
Введение
ГЛАВА I. Уголовно-правовые проблемы борьбы с вандализмом 11
1. Понятие вандализма в российском уголовном праве. Общая характеристика состава вандализма 11
2. Объективные признаки состава вандализма 35
3. Субъективные признаки состава вандализма 62
4. Отграничение вандализма от смежных составов преступлений и административных правонарушений. Совершенствование законодательства об ответственности за вандализм 78
ГЛАВА II. Криминологические проблемы борьбы с вандализмом 103
1. Общая криминологическая характеристика вандализма и основные показатели его распространения 103
2. Личность виновного в совершении вандализма 121
3. Основные факторы, детерминирующие вандализм 146
4. Основные направления профилактики вандализма 164
Заключение 189
Список использованной литературы 194
- Понятие вандализма в российском уголовном праве. Общая характеристика состава вандализма
- Объективные признаки состава вандализма
- Общая криминологическая характеристика вандализма и основные показатели его распространения
- Личность виновного в совершении вандализма
Введение к работе
Актуальность темы исследования. Принятие Уголовного кодекса Российской Федерации 1996 г. стало закономерным этапом в обновлении российского общества, правовая система которого долгое время отставала от происходящих в нем перемен. При этом впервые в отечественное уголовное законодательство введена ответственность за вандализм (ст. 214 УК РФ), которым признается осквернение зданий или иных сооружений, порча имущества на общественном транспорте или в иных общественных местах.
Хотя само это явление известно с давних времен, с развитием цивилизации и сопровождающего ее процесса урбанизации оно стало еще более распространенным. Прежде всего это связано с такими характерными их особенностями, как увеличение доли общественной социальной и экономической инфраструктуры (зданий, иных сооружений, транспорта общего пользования, средств коммуникации и др.), рост отчуждения между людьми, формализация человеческого общения и утрата в значительной степени неформального социального контроля за членами общества, коммерциализация человеческих связей, умаление духовно-нравственных ценностей И Т.ДП
Между тем борьба с вандализмом, как свидетельствуют статистические данные и результаты опроса экспертов, пока еще ведется недостаточно активно, что выражается в первую очередь в невысоких показателях выявления этого преступления правоохранительными органами. Так, по данным ГИЦ МВД РФ, доля вандализма в общей массе зарегистрированных преступлений в 2000 г. составляла лишь 0,02 %, несмотря на немалую распространенность и продолжающийся рост вандалистских посягательств в действительности. Не случайно 70,9 % опрошенных в ходе исследования экспертов считают, что количество вандалистских посягательств в последние годы возросло, а 72,6 % из них отмечают высокую латентность вандализма.
I Успеху в этой борьбе не способствуют и значительные недостатки в правовой регламентации ответственности за вандализм. Закрепленные в законе признаки этого преступления выражены довольно абстрактными понятиями, что влечет их неоднозначное или даже противоречивое толкование, причем не только практическими работниками, но и учеными. Диспозиция ст. 214 УК РФ не содержит достаточно четких критериев разграничения вандализма со смежными составами преступлений, особенно хулиганством и умышленным уничтожением и повреждением имущества, а также административными правонарушениями. Кроме того, борьба с наиболее опасными формами вандализма сдерживается отсутствием в этой статье квалифицирующих обстоятельств. / 1 Несмотря на существование отмеченных проблем, до сих пор лишь отдельные из них затрагивались в научных работах. Об этом, в частности, писали А.Е. Донченко, СЮ. Малахов, Ю.М. Бозиев, А.В. Куделич. Что касается криминологических проблем борьбы с этим преступлением, то они и вовсе до сих пор практически оставались без внимания ученых.
Все это, несомненно, подтверждает актуальность избранной темы и обусловило необходимость проведения комплексного уголовно-правового и криминологического исследования проблем вандализма.
Таким образом, цель диссертационного исследования состояла в комплексном изучении уголовно-правовых и криминологических проблем вандализма, чтобы на этой основе выработать конкретные предложения по совершенствованию уголовно-правовых средств борьбы с этим преступлением и мер по его профилактике.
Для достижения поставленной цели выдвигались и решались следующие теоретические и научно-практические задачи:
рассмотрение основных социальных и правовых предпосылок установления уголовной ответственности за вандализм в российском законодательстве;
і изучение и обобщение зарубежного опыта развития законодательства, регламентирующего ответственность за аналогичные общественно опасные дея яия; І
толкование основных понятий, содержащихся в диспозиции ст. 214 УК РФ, всестороннее исследование элементов и признаков состава вандализма;
определение специфических признаков вандализма, по которым он отграничивается от смежных составов преступлений и административных правонарушений;
определение возможностей совершенствования законодательства, регламентирующего ответственность за вандализм;
исследование основных показателей и тенденций распространения вандализма в России;
изучение характерных особенностей личности виновного в совершении вандализма;
выявление основных факторов, детерминирующих вандализм;
разработка основных направлений его профилактики, с Объектом диссертационного исследования определен вандализм как правовое и социальное явление во всех своих основных аспектах./Предмет исследования составили уголовно-правовая норма, предусматривающая ответственность за вандализм, и смежные с ней нормы уголовного и административного законодательства России, а также уголовного законодательства ряда зарубежных стран; практическая деятельность правоохранительных органов по реализации мер уголовной ответственности за вандализм; лица, виновные в его совершении; личностные и социальные обстоятельства, детерминирующие вандализм; деятельность различных структур общества и государства по его профилактике.
I Методологической основой проведенного исследования является философская теория познания, включающая диалектический и системно-структурный подходы к рассмотрению научных проблем. Конкретные задачи исследования решались при помощи следующих частно-научных методов: исторически правового, сравнительно-правового, формально-логического, логико-семантического, социологического и статистического.
і В качестве теоретической базы исследования использовались труды отечественных и зарубежных ученых по философии, психологии, а также специальная литература по уголовному праву и криминологии. Диссертант опирался на труды Ю.М. Антонина, М.М. Бабаева, СВ. Бородина, Б.С. Волкова, И.И. Кар-пеца, В.Е. Квашиса, В.Н. Кудрявцева, Н.Ф. Кузнецовой, Г.М. Миньковского, А.С. Михлина, П.Г. Пономарева, А.И. Рарога, А.Б. Сахарова, А.Н. Трайнина и других ведущих отечественных ученых в этой сфере.
Основными нормативными документами, которыми диссертант руководствовался при проведении исследования, являются Конституция Российской Федерации, Уголовный кодекс Российской Федерации, а также другие законы и иные нормативно-правовые акты России. Принимались во внимание и соответствующие положения уголовного законодательства ряда европейских стран.
Эмпирическую базу исследования составили статистические сведения ГИЦ МВД РФ, а также Департамента правовой информации МЮ РФ о преступлениях, зарегистрированных на территории России за период с 1997 г. по 2000 г., и лицах, их совершивших, а также аналогичные сведения ЗИЦ ГУВД г. Москвы; данные опроса по специально разработанному опросному листу 175 респондентов из числа сотрудников подразделений дознания милиции общественной безопасности 7 регионов России (г. Москвы, Московской, Астраханской, Воронежской, Омской и Новосибирской областей, Удмуртской Республики); материалы изученных диссертантом по специально разработанной программе 124 уголовных дел о вандализме, по которым виновные привлекались к уголовной ответственности, расследованных органами предварительного следствия и дознания г. Москвы и Московской области, а также Московского УВДТ и рассмотренных соответствующими судами. Диссертант также использовал данные изученных 38 уголовных дел об умышленном уничтожении или повреждении имущества, прекращенных по реабилитирующим основаниям дознавателями подразделений дознания ГУВД г. Москвы, и опыт собственных наблюдений, в том числе во время работы в различных подразделениях дознания.
Научная новизна диссертации состоит в том, что в ней впервые на монографическом уровне комплексно исследованы уголовно-правовые и криминологические проблемы борьбы с вандализмом: определены особенности признаков состава этого преступления, обобщен исторический и зарубежный опыт регламентации уголовной ответственности за аналогичные общественно опасные деяния, установлены количественные и качественные характеристики и тенденции распространения этого преступления, личностные особенности виновных в его совершении и основные детерминирующие его факторы и на этой основе разработаны конкретные предложения по совершенствованию уголовно-правовых и профилактических мер борьбы с этим преступлением.
Основные положения диссертации, выносимые на защиту.
1. Введение в УК РФ нормы, предусматривающей ответственность за вандализм, стало закономерным этапом развития уголовного законодательства, в достаточно высокой степени адекватно отражая происходящие в обществе изменения, и в целом является оправданной мерой.
2. Основным непосредственным (видовым) объектом вандализма является общественная нравственность, факультативным - общественный порядок, а для вандализма в форме порчи имущества на общественном транспорте или в иных общественных местах дополнительным объектом является собственность.
3. Основные отграничительные отличия вандализма от хулиганства, сопровождающегося уничтожением или повреждением чужого имущества (ст. 213 УК РФ), состоят, во-первых, в основных объектах этих составов: общественная нравственность - при вандализме, общественный порядок - при хулиганстве; во-вторых, менее интенсивном и общественно опасном характере действий и последствий при вандализме по сравнению с хулиганством; в-третьих, в публичной обстановке совершения действий при хулиганстве, не являющейся характерной для вандализма.
От умышленного уничтожения или повреждения имущества вандализм отграничивается по основному объекту (для преступления, предусмотренного ст. 167 УК РФ, - это собственность) и по характеру общественно опасных последствий (для преступления, предусмотренного ст. 167 УК РФ, обязательным признаком его состава является причинение значительного ущерба).
Разграничение между вандализмом и уничтожением или повреждением памятников истории и культуры (ст. 243 УК РФ) и надругательством над телами умерших и местами их захоронения (ст. 244 УК РФ) следует проводить по различным признакам предмета и места преступления, указанным в соответствующих статьях.
От смежных административных правонарушений вандализм отличается прежде всего более высокой степенью общественной опасности, которая выражается как в причинении морального, так и материального ущерба.
4. Для усиления борьбы с вандализмом необходимо внесение следующих изменений и дополнений в действующее законодательство: уточнить диспозицию ст. 214 УК РФ, изложив ее в следующей редакции: «Вандализм, то есть осквернение зданий, иных сооружений, помещений общественного пользования или средств общественного транспорта, а также повреждение, уничтожение либо другая порча имущества на общественном транспорте или в иных общественных местах, если эти деяния существенно нарушают общественную нравственность»; дополнить ст. 214 УК РФ частью 2, включив в нее в качестве квалифицирующих обстоятельств причинение значительного ущерба и совершение вандализма группой лиц и группой лиц по предварительному сговору; включить уголовно-правовую норму о вандализме в главу УК РФ, содержащую нормы о преступлениях против общественной нравственности.
5. Вандализм по своему мотивационно-детерминационному характеру и объективно проявляющимся признакам относится к числу преступлений, которые диссертант предлагает называть агрессивно-деструктивными.
6. Личность виновного в совершении вандализма имеет ряд ярко выраженных особенностей: лицо мужского пола, молодежного или несовершеннолетнего возраста (от 14 до 24 лет), получившее полное среднее или неполное среднее образование, не состоящее в браке, ранее не судимое, не страдающее психическими расстройствами и алкоголизмом, совершившее преступление впервые, без заранее обдуманного умысла, преимущественно из хулиганских побуждений и в состоянии алкогольного опьянения. В них отражаются специфические внешние (в первую очередь - социальные) и внутриличностные (духовно-психологические и психобиологические) факторы, детерминирующие это преступление.
7. Профилактика вандализма должна осуществляться в комплексе превентивных мероприятий, проводимых государственными и общественными структурами, прежде всего направленных на недопущение преступлений против общественной нравственности, общественного порядка и собственности. При этом основными сферами такой профилактики должна быть семья и образовательные учреждения, а в ее центре - личность несовершеннолетних. Важным средством профилактики вандализма является использование технических средств для защиты объектов общественной инфраструктуры.
"Теоретическая значимость проведенного исследования связана с его научной новизной и выражается прежде всего в том, что полученные данные создают комплексную основу трактования уголовно-правовых и криминологических аспектов вандализма, а также содержат элементы самостоятельного теоретического осмысления ряда основополагающих вопросов науки уголовного права и криминологии применительно к исследуемому преступлению: общего учения о составе преступления, личности преступника и детерминантов преступности. Разработанные диссертантом положения вносят определенный вклад в указанные науки и могут быть использованы в процессе их дальнейшего развития.
Практическая значимость исследования заключается в том, что разработанные диссертантом положения и выводы могут быть использованы в процессе нормотворчества для совершенствования действующего уголовного и административного законодательства, правоприменительной деятельности при расследовании вандализма и смежных с ним преступлений, научно-исследовательской деятельности при разработке прикладных аспектов борьбы с преступлениями против общественной нравственности, общественного порядка и собственности и научно-педагогической деятельности при подготовке юристов по некоторым темам учебных курсов уголовного права и криминологии.
Апробация и внедрение в практику результатов исследования. Полученные результаты обсуждались на научно-практических конференциях во ВНИИ МВД России, проходивших в 2000 г. («Насилие. Личность. Общество» и «Адъюнктура ВНИИ МВД России - 30 лет»), на заседаниях лаборатории проблем предварительного следствия и дознания ВНИИ МВД России, отделе организации и методического обеспечения дознания МОБ МВД России, где получили одобрение и поддержку. Основные положения исследования отражены в 4 публикациях общим объемом 1,6 печатных листа. На основе этих результатов подготовлены методические рекомендации по квалификации вандализма, которые внедрены в практику работы подразделений дознания МОБ МВД России. Они также используются при проведении научных исследований во ВНИИ МВД России.
Структура диссертации. Работа состоит из введения, двух глав, объединяющих по четыре параграфа, заключения и списка использованной литературы.
Понятие вандализма в российском уголовном праве. Общая характеристика состава вандализма
С принятием в 1996 г. Уголовного кодекса Российской Федерации впервые в отечественное законодательство введена ответственность за вандализм, которым согласно ст. 214 признается осквернение зданий или иных сооружений, порча имущества на общественном транспорте или в иных общественных местах.
Законодательное определение вандализма четко указывает на генетическую связь новой нормы с другими нормами как прежнего, так и ныне действующего Уголовного кодекса. Не случайно Ю.М. Бозиев, который один из первых затронул проблемы этого преступления, отмечал, что по своему содержанию вандализм очень схож с хулиганством1. Подобное мнение высказывали и другие ученые, в частности,А.Н. Игнатов и Ю.А. Красиков писали о том, что «такие действия ранее квалифицировались как хулиганство». При этом, по их мнению, состав вандализма «гораздо более точно дает юридическую характеристику подобного рода действиям».
Осквернение зданий или иных сооружений, являющееся самостоятельной разновидностью вандализма, до принятия УК РФ, могло быть квалифицировано как хулиганство, то есть по ч. 1 ст. 206 УК РСФСР. В то же время такая квалификация во многих случаях вызывала вполне обоснованное сомнение в своей правомерности, что и стало одной из причин, обусловивших введение в Уголовный кодекс новой нормы, а также изменения диспозиции нормы о хулиганстве. Порча же имущества на общественном транспорте или в иных общественных местах ранее при определенных обстоятельствах могла подпадать под действие ст. 98 УК РСФСР, либо такое деяние могло квалифицироваться по ч. 2 ст. 206 УК РСФСР. Хотя при этом не совпадали объекты рассматриваемых преступлений, поскольку они размещены в разных главах Уголовного кодекса.
В 1993 г. ст. 98 была исключена из УК РСФСР и вплоть до принятия нового Кодекса в законодательстве имелся явный пробел, поскольку такое весьма распространенное общественно опасное действие, как порча имущества на общественном транспорте или в иных общественных местах, если при этом грубо не нарушался общественный порядок, а причиненный этим действием материальный ущерб не признавался значительным, оказывалось вне сферы применения уголовного закона.
Если проследить в целом историю развития отечественного уголовного законодательства в этой части, то следует прежде всего отметить, что появление новой уголовно-правовой нормы является вполне закономерным. В уголовном законодательстве монархической России понятие «вандализм», как и многие другие современные уголовно-правовые понятия, в том числе и смежные, близкие по своему характеру, например «хулиганство», отсутствовало. Не было в нем и аналогичной нормы. Вряд ли это является случайным, поскольку как слово «вандализм», так и само это явление не было достаточно распространенным в дореволюционной России. Это обусловлено целым рядом причин, связанных с патриархальным укладом жизни населения в Российской империи, и тем, что в русский язык это слово было заимствовано сравнительно недавно. Исходя из диспозиции ст. 214 УК РФ можно уверенно утверждать, что вандализм - преступление, характерное для урбанизированных территорий, а также для стран с высокой долей государственной и муниципальной собственности и хорошо развитой общественной инфраструктурой, к которым монархическую Россию отнести трудно.
Наиболее близкими по своему содержанию к уголовно-правовой норме, предусмотренной ст. 214 УК РФ, в уголовном законодательстве Российской империи были нормы, предусмотренные ст. 280 Уголовного уложения 1903 г., в соответствии с которой уголовно наказуемым признавалось публичное нарушение благопристойности бесстыдным поступком или произнесением бесстыдных слов, и ст. 549, которой предусматривалась ответственность за умышленное повреждение сухопутного или водяного пути сообщения общего пользования или сооружения или предмета, служащих для общего пользования и составляющих государственное или общественное достояние1. Очевидно, что сходны эти преступления с вандализмом отнюдь не по всем признакам. Терминология этих норм также различается весьма резко.
В Уголовных кодексах РСФСР, принятых последовательно в 1922 г., затем 1926 г. и, наконец, в 1960 г. также не было ни понятия «вандализм», ни аналогичных норм2. Тем не менее само это социальное явление с развитием процесса урбанизации в стране и резким повышением среди имущества доли государственного и общественного не могло не стать более массовым. Вместе с тем, как указано выше, ст. 98 УК РСФСР 1960 г. предусматривалась ответственность за умышленное уничтожение или повреждение государственного или общественного имущества, то есть во многом аналогичные действия, что и по ст. 214 УК РФ (порча имущества на общественном транспорте или в иных общественных местах), а по ч. 1 ст. 206 УК РСФСР при определенных обстоятельствах привлекались к ответственности лица, осквернявшие здания или иные сооружения. Чтобы правильно уяснить смысл и значение нового уголовно-правового понятия, а следовательно, уметь верно применять новую норму практически, необходимо также разобраться в его происхождении, истории и современном статусе, а также в его смысловых границах, поскольку оно является многозначным.
Термин «вандализм» этимологически восходит к названию древнегерманско-го племени вандалов, стяжавших себе дурную славу разрушением взятого ими штурмом в 455 г. Рима - города, накопившего огромные богатства и памятники античной культуры3. «Действия вандалов..., - пишет Ю.М. Бозиев, - и стали как бы эталоном для характеристики нового состава преступления».
Объективные признаки состава вандализма
С объекта преступления традиционно начинается исследование любого состава преступления, что обусловлено тем устройством уголовного законодательства России, которое утвердилось давно и прочно. Именно объект преступления в нем является как бы отправной точкой. Ведь главная задача уголовного законодательства согласно ст. 2 УК РФ состоит в охране основных благ (ценностей, интересов, отношений) общества от общественно опасных посягательств, а уже для выполнения этой задачи в нем указываются, какие из них являются преступлениями и другие положения. Соответственно этому устроена и структура Особенной части Уголовного кодекса.
В самом общем виде объект преступления - это то, на что посягает субъект преступления, что поставлено под уголовно-правовую охрану и чему преступлением причиняется или может быть причинен вред. Традиционно в течение многих десятилетий в советской уголовно-правовой науке полностью господствовало такое понимание объекта преступления, согласно которому его образуют определенные общественные отношения. В последние годы наряду с этим объект преступления все чаще стал рассматриваться как определенные социальные ценности, блага, интересы, но все-таки эти взгляды не получили должного развития и распространения, о чем указывал, в частности Э.В. Георгиевский!.
Имеются и более нестандартные взгляды на этот вопрос. Так, авторы учебника уголовного права под редакцией И.Я. Козаченко и З.А. Незнамовой считают, что объект преступления - это «тот, против кого оно совершается, то есть отдельные лица или какое-то множество лиц, материальные или нематериальные ценности которых, будучи поставленными под уголовно-правовую охрану, подвергаются преступному воздействию, в результате чего этим лицам причиняется вред или создается угроза причинения вреда».
Это понимание, как и традиционное определение объекта преступления через выделение в нем прежде всего общественных отношений, является малоудачным в связи с преобладанием в нем философского и даже социологического и экономического смысла, а не правового; отдаленностью от законодательных положений; чрезмерно абстрактного и теоретизированного характера.
Признание объектом преступления общественных отношений, несомненно, прежде всего связано с вульгарно-материалистической концепцией, длительное время безраздельно господствовавшей в отечественной науке, в том числе и правовой. Так, Н.И. Коржанский писал: «Признание общественных отношений объектом преступного посягательства вытекает из марксистско-ленинского учения о сущности и служебной классовой роли уголовного права»1. Характерно также, что когда этот автор как бы отходил от ритуального следования сложившимся стереотипам марскистско-ленинской философии и основанного на ней учения об объекте преступления, то признавал, что «для правильной оценки общественной опасности деяния и его квалификации всегда важно установить то конкретное социальное благо, на которое данное преступление посягает»2. Подобные высказывания можно обнаружить и в работах таких авторитетных ученых, как А.В. Наумов или Н.И. Загородников.
Представляется, что определению объекта преступления не следует придавать слишком большой философский характер или пытаться заключить в него чрезмерно глубокий смысл. Более правильным, на взгляд диссертанта, является такое его понимание, которое в наибольшей степени соответствует законодательным положениям. Все перечисленные в ст. 2 УК РФ, как и указанные в названии разделов и глав Особенной части объекты преступления вполне охватываются понятием «общественные (социальные) блага», под которым в философии и праве понимается то, что обществом признается как имеющее определенный положительный смысл, все то, что полезно, желательно, необходимо человеку и обществу. Вполне допустимым также здесь является употребление понятия «общественные ценности». Можно сказать, что в этом отношении термины «ценности» и «блага» являются синонимами. Но все же диссертант полагает более удачным использование при определении объекта преступления термина «блага», поскольку он применительно к уголовному законодательству является более точным и непротиворечивым.
В то же время по понятным причинам автор не считает, что в данной диссертации необходима разработка точного и емкого определения понятия объекта преступления, как и безусловный отказ от преобладающего в науке его понимания. Это должно быть задачей специального исследования, а пока «попытка ухода от признания объектом преступления общественных отношений пока что не воплотилась в развернутую новую теорию объекта преступления».
Кроме того, при определении объекта вандализма необходимо учитывать все другие положения учения об объекте преступления, прежде всего - классификации объектов преступления. Так, классификация объектов преступлений по вертикали традиционно была связана с градацией структуры Уголовного кодекса: Кодекс - глава - статья. Ей соответствовала классификация: общий объект всех преступлений - родовой объект - видовой (непосредственный) объект. Такой подход к классификации был господствующим, и практически не вызывал ни у кого серьезных возражений. Разногласия в основном касались наименования объекта, соответствующего статье Уголовного кодекса, который разными авторами назывался видовым или непосредственным, и возможности включения в такую классификацию четвертого звена, именуемого, как правило, непосредственным объектом преступления, под которым понимался объект конкретного общественно опасного деяния. Эти разногласия в то же время не являются столь уж принципиальными при освещении проблем состава вандализма.
Общая криминологическая характеристика вандализма и основные показатели его распространения
Криминологическая характеристика любого вида преступления традиционно начинается с анализа основных показателей его совершения в их динамическом изменении. Однако, прежде чем к этому можно будет непосредственно перейти, необходимо определить место вандализма в общей криминологической классификации преступлений (преступности), дав тем самым ему самую общую изначальную криминологическую характеристику. Это является важным для того, чтобы выбрать правильные ориентиры для последующего его исследования.
В отечественной криминологии известны классификации преступлений по самым разным основаниям: объекту посягательства, форме вины, основному мотиву, различным признакам субъекта, тяжести преступления, географии преступности и т.д. Для решения задач проводимого исследования диссертанта интересует такая классификация, в которой в качестве основания принимаются наиболее важные обстоятельства, характеризующие преступность как социально-правовое явление, а не второстепенные в этом отношении социальные, демографические или географические признаки. Итак, согласно преобладающим представлениям отечественных ученых, все преступления по этим наиболее важным признакам следует делить на корыстные, насильственные (насильственно-агрессивные), а также еще ряд других, например, дезорганизующие общественный порядок и дезорганизующие функционирование социальных структур1, экономические, экологические, военнослужащих2, анархические.
Нетрудно заметить, что в указанных классификациях отсутствует достаточно четкое единое основание, хотя таковым все же с известной долей условности признается прежде всего мотивация (мотивационная направленность) преступления, а вспомогательными критериями служат объект преступления, социальная сфера деятельности, в которой оно совершается, его причины и др.
Представляется, что в основание такой классификации следует положить самые важные и наиболее близкие друг другу по своей сущности признаки преступления (оно конгруэнтно преступности). К их числу относятся основные его объективные и субъективные признаки, которые выражают характерные черты и специфические особенности преступления. При этом важно отметить, что, как писал В.Н. Кудрявцев: "Характеристика взаимосвязи основных элементов преступления - объекта, субъекта и объективной и субъективной сторон — в криминологическом аспекте раскрывает не юридическую конструкцию, а фактический механизм акта преступного поведения" К
Затем эти признаки необходимо дифференцировать по их криминологической сущности. Для этого преступление следует разложить на три звена единой цепи: субъект (личность виновного) - деяние (характер преступления) - объект (охраняемые законом блага). Каждый из элементов обозначенной триады в принципе самодостаточен: субъект направляет совершаемое им деяние на определенный объект, а деяние имеет одновременно две стороны - объективную и субъективную, то есть признаки его объективной и субъективной сторон логически вполне можно объединить, поскольку «преступление представляет собой определенное психофизическое единство».
Далее в качестве основы такой классификации следует выделить наиболее важные признаки объективной и субъективной сторон деяния как некоего сущностного ядра преступления. Действительно, сами по себе объекты и субъекты не имеют криминального содержания и только общественно опасное деяние соединяет их в состав преступления, наполняя их этим содержанием. При этом вполне естественно, что в основу криминологической классификации должны быть положены прежде всего те признаки преступления, которые относятся и к числу уголовно-правовых, так как преступность - явление в первую очередь правовое. Нет преступления без указания на то в законе. В то же время собственно криминологические признаки тесно взаимосвязаны и взаимообусловлены с уголовно-правовыми.
Поэтому вряд ли правильно выделять «в основу ведущей криминологической классификации деяний ... взаимосвязанную совокупность объективных причин преступления, реализуемых в соответствующем содержании мотивационной сферы личности преступника и мотивации преступного поведения»1, поскольку сами по себе мотивы, которые являются основным элементом мотивации, «не могут быть преступными»2, как и порождающие их объективные причины. Такая основа не будет выражать достаточно полно и точно криминальную сущность преступления.
Исходя из этого, базисными классификационными признаками деяния следует признать основные его объективные особенности, выраженные в характере и способе общественно опасного действия (бездействия) и их последствиях и одновременно основные его субъективные особенности, выраженные в характере вины и мотива его совершения. Каковы мотивация и характер вины, таковы в целом характер деяния и его последствий, ведь вина и мотивы преступления объективируются в конкретном общественно опасном деянии. Таким образом, указанные объективные и субъективные признаки деяния в целом соответствуют друг другу, и тем более все перечисленные объективные признаки находятся в тесной взаимосвязи друг с другом, так же, как и названные субъективные признаки. Вместе они составляют своего рода сущностное ядро преступления.
Определив классификационное основание, теперь вполне можно обозначить общую криминологическую классификацию преступлений. Первоначально следует разделить все преступления по форме вины на умышленные и неосторожные (разумеется, форма вины также тесно связана с внешним характером деяния). В свою очередь умышленные преступления надо дифференцировать по всем другим указанным признакам, взятым в их совокупности. Двигаясь таким путем, диссертант разделяет их все на две большие группы; агрессивные и обманно-адаптивные (направленные к личной выгоде, обманно-эгоистическому приспособлению к требованиям общества) преступления. Применительно к исследуемой теме автора интересуют агрессивные преступления, которые можно дифференцировать на агрессивно-насильственные, агрессивно-психологические, агрессивно-сексуальные, агрессивно-экспансивные и агрессивно-деструктивные.
Личность виновного в совершении вандализма
Исследование личности виновного в совершении вандализма предполагает прежде всего определение основных ее количественных характеристик, то есть особенностей и закономерностей демографических, социальных и психологических признаков, в частности пола, возраста, образовательного уровня, социального происхождения и положения, рода занятий, места жительства и т.д., которые создают необходимые предпосылки для раскрытия ее внутреннего содержания, качественных особенностей криминогенного характера, предопределяющих ее склонность к совершению конкретного преступления.
«Криминологическое изучение личности преступника осуществляется главным образом для выявления и оценки тех ее свойств и черт, которые порождают преступное поведение, в целях его профилактики»!. Отсюда понятно, что в структуре криминологической характеристики преступления исследование личности преступника занимает центральное место, поскольку основные детерминанты преступности в целом, как и любого ее вида в частности, коренятся именно в этом феномене. Именно личность является носителем причин совершения всякого преступления, основным узлом в механизме преступного поведения. Причем сущность личности преступника, а следовательно, и основных причин совершения преступления, заключается не во внешних ее проявлениях и свойствах, под которыми имеются в виду прежде всего ее социально-демографические и социально-ролевые особенности, а в ее внутренних качествах, то есть психологических, духовных, нравственных характеристиках, которые объективируются в преступном поведении.
В советской криминологической науке традиционно господствовала точка зрения о том, что личность преступника образуют прежде всего два начала: социальное и биологическое, при определяющей роли социального1. С небольшими изменениями такое понимание структуры личности преступника продолжает оставаться преобладающим и сейчас2. Очевидно, что оно основывалось в первую очередь на философии исторического материализма.
Можно было бы согласиться с И.И. Карпецом, который указывал, что «преступность ... может иметь либо социальную, либо биологическую природу»3, если понимать социальное в своем сущностном смысле, то есть как человеческое, а не как нечто довлеющее над человеком, имеющее какой-то особый характер (в то же время примечательна сама эта жесткая альтернатива, обусловленная идеологией исторического материализма). Поскольку социальное, как считает диссертант (и в чем его, в частности, убедили и полученные в ходе исследования эмпирические данные), в своей сущности имеет прежде всего человеческую, то есть духовно-психологическую природу, поэтому и преступность имеет в первую очередь негативную духовно-психологическую природу. В то же время в отличие от этого значения понятия «социальное» существует и другое его значение, более узкое и конкретное, то есть социальное в специфическом смысле, под которым имеется в виду социально-отношенческое. Представляется, что социальное как специфическое порождение общественных отношений не является определяющим в детерминации человеческого поведения.
Таким образом, диссертант в основном не разделяет преобладающую до сих пор точку зрения на личность преступника, считая ее более чем спорной как из-за логической противоречивости, так и теоретической односторонности. При этом определенность самих понятий «личность» и «преступник», а также возможность их применения для обозначения лица, совершившего преступление, вызывает немалые сомнения. Вместе с тем невозможно разобраться в содержаний и сущности явления и понятия «личность» без понимания феномена «человек», поскольку личность - это прежде всего человек.
Теперь уже, наверное, нет большой нужды (тем более в настоящей диссертации) доказывать, что исторический материализм является достаточно спорным и ограниченным учением, не объясняющим полно и всесторонне, а самое главное - во всем верно, сущность общества и человека. Разумеется, отсюда не следует, что эта теория совершенно несостоятельна, однако она, как и большинство других социально-философских теорий (а, возможно, и все) явно абсолютизирует некоторые важные особенности общества и человека и умаляет при этом другие из них, являющиеся не менее, а иногда и более важными1. Но для настоящей диссертации прежде всего следует подчеркнуть, что в историческом материализме чрезмерно абсолютизировалась роль социального в человеке (личности), а сущность личности понималась как «совокупность общественных отношений»2.
В историческом материализме человек рассматривается как некий механический винтик общества, его бездушный, обезличенный слепок. Не случайно, что некоторые симпатизировавшие марксизму мыслители, придерживавшиеся в целом других взглядов на общество и человека, например 3. Фрейд, Э. Фромм, Г. Маркузе, Ж.П. Сартр считали главным его недостатком умаление значения личности и роли психологических явлений в жизни человека и общества. По мнению диссертанта, для правильного понимания личности преступника, в том числе и вандалиста, в отношении человек-общество следует признать более важную и активную роль человека, по крайней мере, равновеликую.
