Содержание к диссертации
Введение
Глава 1. Криминологические предпосылки установления уголовной ответственности за угрозу убийством или причинением тяжкого вреда здоровью 13
1.1. История развития отечественного уголовного законодательства об ответственности за угрозу убийством 13
1.2. Общая характеристика криминологических показателей угрозы убийством или причинением тяжкого вреда здоровью в современной России 27
1.3. Основные параметры социальной обоснованности криминализации угрозы убийством или причинением тяжкого вреда здоровью в России начала XXI века 37
Глава 2. Угроза как форма психического насилия 52
2.1. Понятие угрозы в отечественной уголовно-правовой доктрине и правоприменительной практике 52
2.2. Соотношение угрозы и психического насилия 67
2.3. Системообразующие признаки угрозы 80
Глава 3. Содержание и сущность элементов состава угрозы убийством или причинением тяжкого вреда здоровью 96
3.1. Объективные признаки угрозы убийством или причинением тяжкого вреда здоровью 96
3.2. Субъективные признаки угрозы убийством или причинением тяжкого вреда здоровью 122
Глава 4. Зарубежный опыт криминализации угрозы и перспективы его использования в УК РФ 132
4.1. Ответственность за угрозу по уголовному законодательству стран СНГ и Балтии 132
4.2. Ответственность за угрозу по уголовному законодательству стран дальнего зарубежья 138
Заключение 148
Библиографический список 156
Приложения
- История развития отечественного уголовного законодательства об ответственности за угрозу убийством
- Понятие угрозы в отечественной уголовно-правовой доктрине и правоприменительной практике
- Объективные признаки угрозы убийством или причинением тяжкого вреда здоровью
- Ответственность за угрозу по уголовному законодательству стран СНГ и Балтии
Введение к работе
Актуальность темы диссертационного исследования.
В Российской Федерации наивысшей ценностью признается человек, его права и свободы. Это положение закреплено в Конституции нашей страны (ст. 2) и реализуется в отраслевом законодательстве, в том числе и в УК РФ 1996 г. Уголовная политика на современном этапе ориентирована на защиту личности, ее благ, интересов, конституционных прав и обеспечение свободного развития человека. Следует особо отметить, что и правовая концепция XXI века однозначно признает объектом уголовно-правовой охраны не только физическую и психическую неприкосновенность личности, а также ее индивидуальную безопасность в целом. Вот почему чрезвычайно важную роль приобретают нормы, призванные обеспечивать защиту именно этих благ, принадлежащих любому гражданину нашего государства. Одной из наиболее значимых из них является норма, закрепленная в ст. 119 УК «Угроза убийством или причинением тяжкого вреда здоровью».
В структуре насильственной преступности угроза убийством или причинением тяжкого вреда здоровью занимает весьма существенное место, причем как на общефедеральном, так и на региональном уровне. Динамика рассматриваемого преступления имеет устойчивую тенденцию роста. Если среднегодовой абсолютный рост количества регистрируемых угроз убийством или причинением тяжкого вреда здоровью за последние шесть лет в РФ составил 2435 преступлений, то в Краснодарском крае - 85,7 преступлений. В частности, отмечается рост угроз, совершенных с применением оружия, совершенных из хулиганских побуждений, а также сопряженных с причинением вреда здоровью различной степени тяжести.
За десять лет действия УК РФ в его нормы было внесено существенное количество изменений и дополнений. Однако законодатель не уделил при этом должного внимания составу преступления, предусмотренного в ст. 119 УК РФ. Вместе с тем пределы совершенствования юридической конструкции данного состава еще далеко не исчерпаны. Об этом свидетельствуют
ошибки при его квалификации со стороны представителей судебно-следственной практики и отсутствие единства мнений при его анализе со стороны представителей уголовно-правовой науки.
Кроме того, рост криминальной агрессии в России XXI тысячелетия порождает насущную необходимость отыскания эффективных путей противостояния этому негативному социальному явлению. К сожалению, норма об ответственности за угрозу, имея двойной превентивный потенциал, пока используется не в полную силу, что в определенной мере приводит к неудачам в деле профилактики насилия в современной России. Все вышеизложенное обуславливает необходимость дополнительного теоретико-прикладного осмысления уголовно-правового и криминологического аспектов угрозы убийством или причинением тяжкого вреда здоровью.
Цель и задачи исследовании. Целью настоящего диссертационного исследования является поиск оптимальной модели юридической конструкции состава угрозы убийством или причинением тяжкого вреда здоровью на базе его комплексного (уголовно-правового и криминологического) анализа.
Указанная цель предопределила постановку и решение целого ряда вспомогательных задач:
проследить процесс становления и развития российского уголовного законодательства об ответственности за угрозу убийством или причинением тяжкого вреда здоровью;
дать общую характеристику криминологических показателей и основных параметров социальной обоснованности криминализации этого деяния в современной России;
исследовать общетеоретические проблемы угрозы как формы психического насилия;
определить содержание и сущность объективных и субъективных признаков угрозы убийством или причинением тяжкого вреда здоровью;
проанализировать уголовное законодательство ряда зарубежных государств и наметить возможные ориентиры для рецепции их позитивного
опыта в УК РФ 1996 г.;
- обобщить опубликованную и местную судебную практику приме
нения ст. 119 УК РФ и выявить типичные ошибки, возникающие при
квалификации этого преступления.
Объект и предмет диссертационного исследования. В качестве объекта диссертационного исследования выступает угроза убийством или причинением тяжкого вреда здоровью как социально-правовое явление, нашедшее отражение в уголовном законе и порождающие общественные отношения, связанные с его установлением в ходе судебно-следственной практики.
Предметом исследования являются:
совокупность нормативных правовых актов, связанных с криминализацией угрозы убийством или причинением тяжкого вреда здоровью;
разъяснения высших судебных инстанций РФ, РСФСР и СССР, а также практика судов Краснодарского края по вопросам квалификации угрозы убийством или причинением тяжкого вреда здоровью;
тенденции развития и особенности легального описания угрозы убийством или причинением тяжкого вреда здоровью в российском и зарубежном уголовном законодательстве;
проблемы квалификации угрозы убийством или причинением тяжкого вреда здоровью и пути их разрешения;
юридико-технические условия эффективности применения норм об уголовной ответственности за угрозу убийством или причинением тяжкого вреда здоровью.
Методологическую базу исследования составляют основные законы философии (исторической изменчивости, отрицание отрицания, переход количественных изменений в качественные и др.) общенаучные методы познания (индукция и дедукция, синтез и анализ и т.д.). В качестве частно-научных использовались такие методы как сравнительно-исторический, сравнительно-правовой, логико-юридический, конкретно-социологический
(анкетирование, исследование документов), а также методы уголовно-правовой статистики (наблюдение, сводка и группировка и т.д.).
Нормативную базу диссертационного исследования образуют:
а) современное (УК РФ 1996 г. по состоянию на 1 ноября 2006 г.) и
ранее действовавшее отечественное уголовное законодательство (Русская
Правда, Псковская судная грамота, Судебник 1550 г., Соборное уложение
1649 г. Воинский артикул 1715 г., Уголовное уложение 1845 г., Устав о на
казаниях, налагаемых мировыми судьями (1864 г)., Уголовное уложение
1903 г., УК РСФСР 1922 г., УК РСФСР 1926 г., УК РСФСР 1960 г.);
б) отдельные источники международного уголовного права (в част
ности, Всеобщая декларация прав человека 1948 г., Международный пакт о
гражданских и политических правах 1960 г., Европейская конвенция о за
щите прав человека и основных свобод 1950 г., Модельный уголовный ко
декс государств - содружеств СНГ 1996 г.);
в) национальное уголовное законодательство 11 стран ближнего за
рубежья (Азербайджана, Белоруссии, Грузии, Казахстана, Кыргызстана,
Латвии, Литвы, Таджикистана, Украины, Узбекистана, Эстонии) и 11 стран
дальнего зарубежья (Австралии, Болгарии, Голландии, Германии, Дании,
Испании, Кореи, Польши, Швеции, Франции, Японии);
г) нормативные правовые акты иной отраслевой принадлежности
(УПК РФ, КоАП РФ, Федеральный закон «Об оружии» и др.).
Общетеоретическую базу исследования составили труды ведущих специалистов в области уголовного права и криминологии, социологии и психологии.
В частности, уголовно-правовая и криминологическая доктрины представлены в диссертации работами Р. К. Абазалиева, Г. А. Аванесова, Ю.М.Антоняна, Л. А. Андреевой, С. В. Бородина, Л. Д. Гаухмана, А.А.Герцензона, Н. П. Грабовской, А.В. Грошева, А.С. Джандиери, Н.Д.Дурманова, А.И. Долговой, В.П. Емельянова, Г.А. Заидова, В.В.Ивановой, И.И. Карлеца, С. Г. Келиной, И. Я. Козаченко, В. Н. Кудряв-
цева, Н. Ф. Кузнецовой, В. В, Лунеева, И. А. Петина, А.А. Пионтковского, С. Ф. Милюкова, О. В. Старкова, Н. В.Стерехова Н. С. Таганцева, П. С. То-болкина, В.Е. Эминова, И. Л. Фойницкого, М.Д. Шаргородского, Д. А. Шес-такова.
Особое внимание обращалось также на работы тех исследователей, которые выполнялись по сходной проблематике после принятия УК РФ 1996 г.: Х.Х. Абсатарова, Е. Г. Веселова, Р. Джанджолия, Н.В. Иванцовой, А.Н. Ильяшенко, В.В. Калугина, О. И. Коростелева, Г.К. Кострова, А.А. Крашенинникова, С.Х. Мазукова, И. В. Лукьяновой, Л. В. Сердюка и Р.Д.Шарапова.
Эмпирическую базу диссертации составили материалы обобщения практики судов Краснодарского края за период с 1997 г. по 2006 г., официальные статистические данные общефедерального и регионального уровней за период с 2000 г. по 2005 г., итоги проведенного анкетирования 112 работников правоохранительных органов и судов Краснодарского края, результаты ранее проведенных другими учеными конкретно-социологических исследований в других субъектах РФ.
Научная новизна диссертационного исследования заключается в разработке авторской модели юридической конструкции состава угрозы убийством или причинением тяжкого вреда здоровью на базе комплексного (уголовно-правового и криминологического) анализа ст. 119 УК РФ 1996 г. При этом учитывались последние достижения отечественной юридической науки, новейший законотворческий опыт зарубежных государств и современные потребности федеральной и региональной (на примере Краснодарского края) судебной практики. Проведенное исследование позволило сформулировать ряд предложений по совершенствованию действующего уголовного законодательства РФ и практики его применения. Из общего комплекса выводов, которые обосновываются в диссертации и отражают ее новизну, на защиту выносится следующие положення:
В развитии российского уголовного законодательства об ответственности за угрозу можно выделить 4 этапа: 1) этап формирования начальных принципов уголовной ответственности за это деяние (X - XV вв.); 2) этап возникновения уголовной ответственности за его совершение (XV -XVIII вв.); 3) этап закрепления и систематизации уголовной ответственности за это преступление (XIX - середина XX вв.); 4) этап совершенствования уголовной ответственности за данное преступление (середина XX - начало XXI в.).
Криминологические показатели угрозы убийством или причинением тяжкого вреда здоровью дают основание для следующих выводов:
в структуре преступности против личности рассматриваемое преступление занимает первое место;
динамика этого преступления характеризуется криволинейностью вектора развития, с незначительной тенденцией роста;
данное преступление характеризуется высоким уровнем латентносте, который в два раза превышает общий уровень этого показателя в России и составляет соответственно 1:20.
3. Криминологическая обоснованность криминализации угрозы обу
словлена следующими причинами:
а) высокой степенью общественной опасности угроз в отношении
наиболее ценных благ личности - жизни и здоровья;
б) тотальным ростом агрессии в России и, как следствие - ростом на
сильственной преступности, втом числе и криминальных угроз;
в) высоким удельным весом угроз в структуре насильственной пре
ступности против личности (25 %);
г) большим профилактическим потенциалом ст. 119 УК РФ. Как из
вестно, эта норма обладает двойной превентивной направленностью, ибо
способна предотвратить не только сами угрозы, но и их последующую реа
лизацию
4. Расшифровка понятия угрозы должна содержаться в отдельной статье
Общей части УК РФ, определяющей основные термины уголовного закона, в том числе насилие и его виды (физическое и психическое).
По мнению автора, под угрозой следует понимать психическое насилие (прямое и опосредованное), реализуемое через информацию о намерении совершить в отношении потерпевшего или близких ему лиц немедленно либо в будущем общественно опасные действия. Самостоятельным квалифицированным видом угрозы следует считать информационную агрессию, которая охватывает собой психическое насилие, осуществляемое посредством прямого воздействия на бессознательную часть психики индивида, в целях передачи информации о намерении совершить немедленно либо в будущем в отношении него или близких ему лиц общественно опасные действия.
5. В условиях современного постиндустриального общества остро стоит вопрос об информационной безопасности личности. В этой связи государство обязано обеспечить такую безопасность путем установления уголовной ответственности за размещение, пересылку, публикацию, демонстрацию и распространение информации, представляющей реальную угрозу для психического здоровья человека, а также иных действий, объективно представляющих опасность для психики человека и позволяющих воздействовать на человека помимо его воли (в частности, гипноз, электростимуляция головного мозга в преступных целях).
Криминализация указанных деяний должна строиться на взаимосвязи административной и уголовно-правовой превенций. Указанная норма объединила бы в себе все те разрозненные статьи, которые уже имеются в Особенной части УК РФ (ст.ст. 230, 237, 239, 242, 2421) и восполнила бы существующие пробелы в уголовно-правовой охране психогигиены российского общества.
6. Категорию «угроза» характеризует система взаимосвязанных признаков:
а) действительность угрозы, которая означает: объективность ее су-
ществования; сопряженность ее с информацией о конкретной опасности; выраженность вовне; степень ее интенсивности;
б) реальность угрозы, т.е. ее конкретность (в отношении четко опре
деленного лица) и наличность (она должна уже возникнуть, но не должна
еще исчезнуть). В целом реальность должна основываться на паритетном
учете объективных и субъективных критериев;
в) осуществимость угрозы, критериями которой должны выступать
объективные параметры места и времени, обстановки, состояния угрожаю
щего, половозрастные и иные характеристики личности виновного и потер
певшего, способствующие ее реализации;
г) угроза должна осуществляться вопреки (при опосредованном пси
хическом насилии) либо помимо воли потерпевшего (при прямом психиче
ском насилии);
д) в целом угроза обладает меньшей степенью общественной опас
ности, чем реальное применение физического насилия.
7. В целях максимального обеспечения дифференциации уголовной
ответственности за угрозу убийством или причинением тяжкого вреда здо
ровью и с учетом позитивного опыта зарубежных стран целесообразно в
рамках ст. 119 УК РФ закрепить систему квалифицирующих признаков: «в
отношении заведомо малолетнего лица, либо женщины, заведомо дли ви
новного находящейся в состоянии беременности»; «с применением гипно
за»; «из хулиганских побуждений»; «в отношении двух или более лиц»; «с
применением оружия либо предметов, используемых в качестве оружия».
8. На основе изложенного предлагается новая редакция ст. 119 УК:
«Статья 119. Угроза убийством или причинением тяжкого вреда здо
ровью.
1. Угроза убийством или причинением тяжкого вреда здоровью, если
имелись основания опасаться осуществления этой угрозы, —
наказывается...
2. Те же действия, совершенные:
а) в отношении заведомо малолетнего лица, либо женщины, заведомо
дли виновного находящейся в состоянии беременности;
б) с применением гипноза;
в) из хулиганских побуждений;
г) в отношении двух или более лиц;
д) с применением оружия либо предметов, используемых в качестве
оружия, —
наказываются...».
Теоретическая и практическая значимость диссертационного исследования состоит в том, что его результаты могут быть использованы в процессе дальнейшего совершенствования УК РФ, при подготовке соответствующий разъяснений Пленума Верховного Суда РФ, в ходе последующих научных изысканий по данной проблематике, при преподавании в юридических вузах страны курсов уголовного права и криминологии, а также спецкурса «Преступления против личности».
Помимо этого, практическая значимость проведенного исследования обусловила его направленностью на предупреждение ошибок при квалификации угроз убийством или причинением тяжкого вреда здоровью в судеб-но- следственной практике.
Апробация и внедрение результатов исследования. Диссертация подготовлена на кафедре уголовного права и криминологии Кубанского государственного университета, где проводилось ее рецензирование и обсуждение.
Основные положения диссертации нашли отражение в 3 опубликованных работах, а также в материалах одной международной («Право и правосудие в современном мире» 17-18 апреля 2006 г., Краснодар) и двух всероссийских научно-практических конференций («Вопросы правовой культуры в сфере борьбы с преступностью», 29 - 30 сентября 2004 г., Краснодар; «Современное российское общество: проблемы безопасности, преступности, терроризма», 19-20 мая 2005 г., Краснодар).
Структура диссертации предопределена объектом, предметом, целью и задачами исследования и включает введение, четыре главы, объединяющие 10 параграфов, заключение, список использованной литературы из 228 источников и 7 приложений.
История развития отечественного уголовного законодательства об ответственности за угрозу убийством
Изучение истории свидетельствует о том, что вопросы уголовно-правовой охраны личности от угроз в силу отсутствия при этом деянии очевидных последствий долгое время находились вне сферы действия закона. Однако по мере развития правоприменительной практики в источниках древнерусского права формируется понимание угрозы как формы обнаружения умысла. Начальным толчком к этому послужило выделение и закрепление в уголовно-правовых нормах двух форм насилия; физического и психического. Идея подобной дифференциации насилия впервые отмечается в Русской Правде, которая различала, помимо убийства и причинения вреда здоровью, угрозу насилием и покушением на него1. В частности, в ст. 9 Краткой редакции Русской Правды устанавливалась уголовная ответственность за угрозу убийством, выраженную посредством обнаженного меча: «Оже ли кто вынезь мечь, а не тнеть...» . Следует отметить, что в то время конкретизация угроз по видам ещё не проводилась.
В последующем в более поздних источниках средневекового уголовного права России, все более отчетливо стало просматриваться новое понимание угрозы — как способа совершения преступления. Уже в XIV веке в ст. 1 Псковской судной грамоты 1397 г. предусматривалась уголовная ответственность за совершение корыстно-насильственных преступлений (разбоя, грабежа, нападения), сопряженных с угрозой убийства1. Особо выделалась норма об угрозе в адрес посадника, правителя, князя, которая рассматривалась как заговор против государства (крамола). Аналогичным образом оценивалась угроза в отношении государя и по ст, 61 Судебника 1550 г.
Развитие феодальных отношений, укрепление государства и стремление правящей элиты удержать власть в своих руках, приводит к расширению рамок уголовно-правовой охраны жизни правителя и господина. Например, ст. 9 гл. 1 Соборном уложении 1649 г. признавала наказуемым не только убийство, но и покушение и даже голый умысел на жизнь господина. «А будет...человек помыслит смертное убийство на того, кому он служит»4. Эта статья перекликается со ст. 1 гл. 2, предусматривающей смертную казнь за голый умысел на жизнь государя5.
Таким образом, уже к XVII веку в рамках российского уголовного законодательства угроза приобрела статус самостоятельного состава преступления. В Уложении царя Алексея Михайловича, к примеру, предусматривалось принятие предупредительных мер против лиц, угрожающих причинением серьезного вреда (гл. X, ст. 133 и 135). При этом наказанию подлежала словесная угроза6. Угроза же, подкрепленная демонстрацией оружия, рассматривалась как покушение на убийство. В этом Уложении устанавливалась также уголовная ответственность, за угрозу, высказанную в адрес родителя со стороны детей .
В XVIII веке, существенных изменений в нормах об угрозе убийством не произошло. Она по-прежнему квалифицировалась как стадия совершения преступления - покушение. Так, в соответствии с Воинским артикулом 1715 г. угроза убийством военнослужащему рассматривалась как покушение на убийство (арт. 26).
В XIX веке, как известно, объективные процессы общественного развития привели к смене политических приоритетов, в результате чего уголовно-правовые нормы стали отражать стремление государства к равной охране личности всех своих подданных. Эти процессы отразились и на нормах, устанавливающих уголовную ответственность за угрозу убийством. В частности, Уложение о наказаниях уголовных и исправительных 1845 г. трактовало обнаружение умысла как словесное или письменное изъявление о том мыслей и предложений (ст. 242). В этом аспекте и угроза рассматривалась как форма обнаружения умысла. В Уложении 1845 г., а также в Уставе о наказаниях, налагаемых мировыми судьями 1864 г., предусматривались различные виды (система) норм об угрозах жизни и здоровью личности. В основном это были нормы с преобладанием описательных диспозиций, то есть лишенные конкретизации предполагаемого вреда. Например, угрозы с целью принудить угрожаемого к какому-либо преступлению или же с целью принудить угрожаемого к принятию на себя каких-либо невыгодных обязательств, угрозы причинить кому-либо насильственные действия. В этот период четко прослеживается дифференциация наказания в зависимости от социальной характеристики личности потерпевшего. Так, угроза гражданину наказывалась тюремным заключением на срок до двух месяцев, угроза родителям, а также «начальнику, господину и благодетелю» - каторгой на срок не ниже шести лет, угроза царю - смертной казнью3.
В ст. 236 Уложения о наказаниях уголовных и исправительных 1845 г. устанавливалась ответственность за угрозу убийством императору по- средством демонстрации оружия. В ст. 264 предусматривалась ответственность за угрозу императору, выраженную в словесной или письменной форме1, а в ст. 226 - за угрозу в отношении членов императорской семьи. В то же время угроза фигурировала и как способ совершения преступления в таких составах как грабеж и разбой.
Понятие угрозы в отечественной уголовно-правовой доктрине и правоприменительной практике
Этимологический анализ категории «угроза» приводит к выводу о том, что она выражается в создании в сознании потерпевшего психологического состояния опасности - т.е. страха в отношении реальной возможности наступления вреда. В действующем уголовном законе России угроза проявляется по-разному. Анализ норм Особенной части УК РФ позволяет сделать вывод о том, что конструкции уголовно-правовых норм предусматривают угрозу следующих видов: угроза как способ совершения преступного деяния и угроза как само деяние. Различные виды угрозы-способа совершения преступления можно классифицировать по их содержанию. Всего существует 4 основных вида угроз-способов: - угроза насилием; - угроза уничтожением или повреждением имущества; - угроза распространением нежелательных к огласке сведений; - угроза, не определённая законодателем. В рамках специфики рассматриваемого состава - угроза убийством либо причинением тяжкого вреда здоровью, более подробно проанализируем сущность угрозы-деяния. В действующем УК РФ подобные угрозы закреплены в пяти статьях и имеют разнообразные форму, структуру, содержание и самостоятельные исключительные свойства. К ним относятся: - угроза убийством (ст.ст. 119, 296 УК РФ); - угроза причинением вреда здоровью (ст.ст. 119, 296 УК РФ); - угроза применения насилия (ст.ст. 318,321 УК РФ); - угроза уничтожением или повреждением имущества (ст. 296 УК РФ); - угроза совершения взрыва, поджога (ст. 205 УК РФ); - угроза совершения иных действий, устрашающих население и создающих опасность гибели людей, причинения значительного имущественного ущерба либо наступления иных общественно опасных последствий (ст. 205 УК РФ). В общесмысловом значении угроза как действие - это запугивание, обещание причинить кому-нибудь зло. Следует, однако, отметить, что, несмотря на распространенность упоминания угрозы в нормах Особенной части УК РФ (более чем в 15% () составов), она - одна из наиболее неоднозначно трактуемых в теории и практике категория. Это обстоятельство нашло отражение и в действующем уголовном законе РФ, а само понятие «угроза» пополнило список оценочных. Как верно отмечает О. И. Коростелев: «Неоднозначное конструирование угрозы как уголовно значимого признака осложняет теоретическое понимание и практическое применение этих норм, порождая противоречивую судебную практику»1. По мнению Р. Джинджолия, в действующем УК РФ насилие следует отнести к оценочно-формальным понятиям, признаки которого не достаточно конкретизированы в законе . Очевидно, что такая ситуация не способствует унифицированной квалификации насильственных преступных деяний, в том числе и преступных угроз. Возлагая на судебно-следственных работников оценку границ правоприменения, законодатель тем самым закладывает основу для разночтений, излишнего индивидуализма при применении норм уголовного закона, что зачастую приводит к несовпадению смысла, заложенного законодателем в норму и ее толкования в процессе правоприменения. Верно в этой связи утверждение М. Б. Костровой о том, что оценочные понятия значительно расширяют пределы усмотрения правоприменителей и существенно снижают степень реализации принципов законности, вины, равенства граждан перед законом1. По сведениям Л. В. Сердюка2, на практике в 22% дел происходит исключение признака угрозы убийством из ранее предъявленных обвинений по окончании расследования или в суде. Этот же автор, проанализировав ошибки, возникающие на практике при квалификации убийств, приводит следующие данные: около 30% опрошенных работников правоохранительных органов считают, что к уголовной ответственности можно привлекать лишь за угрозу убийством, сопряженную с демонстрацией оружия; 4,5% признали наказуемой угрозу лишь при доказанности умысла на ее реализацию; около 6% высказались за возможность привлечения к уголовной ответственности по факту обнаружения умысла3. Таким образом, у 40,5% практических работников на уровне профессиональных установок (устоявшихся стереотипов принятия решения и поведения), наблюдается деформация правосознания в силу нечетко определенных законодателем признаков уголовно-наказуемой угрозы, в рамках ст. 119 УК РФ. В ходе осуществленного нами анкетирования работников суда и прокуратуры 100% опрошенных согласились с тем, что законодатель должен идти по пути исключения оценочных категорий и уголовно-правовых норм. Большинство (84%) уверены, что такие категории, как угроза и насилие, в действующем УК РФ носят оценочный характер, и это мешает установлению единой правоприменительной практики. 82% поддержали предложение о необходимости включения в Общую часть УК РФ нормы, раскрывающей понятие насилия, психического насилия и угрозы. 95% опрошенных указали на реальность угрозы как основополагающий ее признак, влияющий на решение вопроса о привлечении к уголовной ответственности. 12% посчитали обязательным признаком уголовно наказуемой угрозы ее наличность. 16% назвали признак осуществимости угрозы в качестве обязательного для привлечения к уголовной ответственности. Сложности, возникающие в процессе квалификации угрозы, продуцируются особенностями субъективного восприятия человеком окружающей действительности. Как верно отмечает С. X. Мазуков, картина мира является субъективной, по причине субъективности психических процессов познания. В силу сказанного, на практике возникает как переоценка, так и недооценка психических угроз1. У каждого правоприменителя формируется свое представление о составных элементах психического насилия, в большей степени эта проблема продуцируется оценочным характером ключевых элементов насилия при угрозе по действующему УК РФ.
Объективные признаки угрозы убийством или причинением тяжкого вреда здоровью
Описание состава преступления обычно начинается с его объекта. Это понятие является дискуссионным в науке уголовного права1. Пожалуй, наиболее удачное определение объекта преступления сформулировал Л. Д. Гаухман: «Объект преступления - это то, на что посягает преступление, то есть то, на что оно направлено, что его нарушает и чему причиняется или может причинить вред»2. Анализируя содержание объекта в составе ст. 119 УК РФ, следует
Для примера приведет мнения на этот счет в дореволюционный период. Н.С. Таганцев определял преступление как «деяние, посягающее на такой охраняемый нормою интерес жизни, который в данной стране, в данное время признается столь существенным, что государство в виду недостаточности других мер угрожает посягающему на него наказанием» (Русское уголовное прано: Лекции. Часть общая. СПб., 1902. Т. 1). Профессор В.Д, Спасович считал, что объект преступления это лицо, страдающее от преступления (Учебник уголовного права. Часть Общая. СПб., 1863). Сходных представлений об объекте преступления придерживались также П.Д, Калмыков (Учебник уголовного права. Часть Общая. СПб., 1886) и ДА. Дриль (Уголовное право. СПб., 1909). Более широко понимал объект преступления А.Ф. Кистяковский, который считал, что имущество и животные также являются объектом преступления (Элементарный учебник общего уголовного права с подробным изложением начал русского уголовного законодательства. Часть Общая. Киев, 1882). По мнению П.Д. Сергиевского, возникает как бы двойной объект преступных деяний: во-первых, в качестве объекта представляется, ближайшим образом, непосредственный предмет посягательства, а затем, во-вторых, отвлеченный интерес всего общежития, нарушаемый неисполнением соответствующего предписания закона» (Русское голонное право: Пособие к лекциям. Часть Общая. Петроград, 1915). Гаухман Л. Д. Квалификация преступлений: закон, теория, практика. М., 2001. С. 62. иметь в виду, что преступление, предусмотренное в указанной норме, олицетворяет собой яркий пример психического насилия, со всеми присущими ему особенностями и признаками. Как верно отмечает Р. Д. Шарапов, «объектом преступного насилия является личная безопасность (личная неприкосновенность) человека, то есть общественные отношения, обеспечивающие его безопасное физическое и психическое существование». Вопрос об объекте угрозы убийством или причинением тяжкого вреда здоровью в отечественной уголовно-правовой доктрине и законодательной практике, на различных этапах их становления, решался не однозначно. Ещё в начале 1960-х годов Н. П. Грабовская высказала достаточно смелую точку зрения, в соответствии с которой непосредственными объектами состава, предусмотренного в ст. 207 УК РСФСР, являются общественный порядок, жизнь, здоровье человека и личная собственность2. Но большинство современных ей криминалистов придерживались иной позиции, в соответствии с которой, основным объектом данного преступления является общественный порядок и общественная безопасность3. По их мнению, угроза не нарушает такие объекты, как жизнь и здоровье4. Как отмечал М. И. Ковалев, угроза причинением какого-либо тяжкого вреда, применяемая с целью запугать человека и, таким образом, воздействовать на его поведение, способна породить у граждан чувство тревоги и неуверенности, опасения за свою безопасность и неприкосновенность и поэтому расценивается законом как посягательство на общественный порядок и общественную безопасность5. В качестве же непосредственного объекта преступления, по его мнению, выступает безопасность граждан, их жизнь и здоровье. С точки зрения Н. Ф. Кузнецовой, родовым объектом рассматриваемого преступления (ст. 207 УК РСФСР) является общественный порядок, под которым она понимает сложившиеся в обществе отношения между людьми, организациями, общественными институтами. Непосредственным же объектом преступления, выступает безопасность граждан, дополнительным жизнь и здоровье человека, а также его личная собственность1. Позицию о том, что в качестве родового объектом анализируемого состава выступают общественная безопасность и общественный порядок поддерживали также С. В. Дьяков и Б. В. Здравомы-слов . По их мнению, и непосредственным объектом ст. 207 УК РСФСР (в редакции от 18 июля 1995 г.) является общественный порядок. Угрожая потерпевшему, виновный создает у него страх за свою судьбу, сомнения в собственной безопасности. Дополнительным объектом ст. 207 УК РСФСР эти авторы рассматривают свободу, жизнь, здоровье человека, а также отношения собственности. При этом, выражая угрозу, виновный может создавать угрозу причинения вреда любому из дополнительных объектов.
Представляется, что приведенные рассуждения, в первую очередь, были определены конъюнктурными особенностями уголовной политики в России советского периода, в силу которых интересы личности однозначно признавались подчиненными интересам общества. Это обстоятельство в полной мере определяло основные приоритеты в системе объектов уголовно-правовой охраны.
Ответственность за угрозу по уголовному законодательству стран СНГ и Балтии
Уголовные законы стран СНГ и Балтии в силу исторических и территориальных предпосылок сохранили некоторые признаки унификации, которые были присущи законодательству советского периода. В то же время, в них отчетливо просматриваются попытки сформировать нормы, отражающие геополитические особенности развития постсоветского пространства. Эти процессы ярко прослеживаются на примере урегулирования вопросов уголовной ответственности за криминальные угрозы.
Все страны СНГ и Балтии предусмотрели нормы, устанавливающие уголовную ответственность за угрозу. Однако содержание объекта угрозы, направленность действий угрожающего, формулировка квалифицирующих признаков отличаются разнообразием.
Большинство стран рассматриваемой группы, как и российский законодатель, расположили норму об ответственности за угрозу в главе «Преступления против жизни и здоровья». Так, ст. 134 УК Азербайджанской Республики, устанавливающая ответственность за данное преступление, расположена в главе 18 «Преступления против жизни и здоровья» .Ст. 113 «Угроза убийством» УК Кыргызской Республики размещена в главе 16 «Преступления против жизни и здоровья». Видовым объектом преступления, предусмотренного ст. 120 «Угроза убийством или причинением тяжко-го вреда здоровью» УК Республики Таджикистан", выступает неприкосновенность жизни или здоровья человека. По такому же пути идет и законодатель Украины, разместив ст. 129 «Угроза убийством» в разделе II «Преступления против жизни и здоровья личности»1. Но такой подход присущ не всем странам СНГ и Балтии.
Другая группа кодексов в качестве видового объекта угрозы закрепляет неприкосновенность личности. Так, уголовный закон Латвии предусматривает ответственность за угрозу убийством или причинения тяжкого телесного повреждения в ст. 132 УК Латвийской Республики. Видовым объектом этого преступления является личность. Непосредственным объектом, как и в УК РФ, выступает психическое и физическое здоровье человека. Законодатель Эстонии также расположил ст. 128 Уголовного кодекса в главе 4 «Преступления против личности». В ст. 112 «Угроза» УК Республики Казахстан предусмотрена ответственность за угрозу убийством или причинением тяжкого вреда здоровью, а равно иным тяжким насилием над личностью либо уничтожением имущества. Рассматриваемая норма расположена в главе 1 Особенной части «Преступления против личности». В Модельном УК государств - участников СНГ уголовная ответственность за угрозу установлена в ст. 137, расположенной в главе 18, VII -го раздела «Преступления против человека»3.
По-иному определяет содержание видового объекта угрозы УК Республики Беларусь. Так, в нем предусмотрен общий состав угрозы в ст. 186 УК «Угроза убийством, причинением тяжких телесных повреждений или уничтожением имущества»4, который находится в главе 22 «Преступления против личной свободы, чести и достоинства». Следовательно, объектом рассматриваемого преступления является свобода человека, так как угроза в трактовке доктрины белорусских ученых создает у потерпевшего неуверенность в своей безопасности, ограничивает свободу его действий и сковывает его поведение.
Некоторые страны пошли по пути объединения преступлений, создающих опасность для жизни или здоровья личности в отдельную главу. Так, в УК Грузии угроза насилием предусмотрена в ст. 353 УК Грузии «Сопротивление, угроза или насилие в отношении лица, охраняющего общественный порядок, или иного представителя власти, которая содержится в главе XXI «Создание опасности жизни и здоровью человека»1. Законодатель Литвы также выделил самостоятельную главу XIX «Преступления, сопряженные с опасностью для здоровья и жизни человека», и в ней расположил ст. 145 УК, устанавливающую ответственность за угрозу убийством либо причинением тяжкого вреда здоровью или терроризированием человека. В УК Республики Узбекистан предусмотрена отдельная глава «Преступления опасные для жизни или здоровья». Ответственность за угрозу здесь закреплена в ст. 112 «Угроза убийством или применением насилия» этой главы.
Для всех рассматриваемых стран общим является признание активной формы совершения угрозы. Признак же направленности действий не нашел унификации в УК государств СНГ и Балтии. По содержанию угрозы также нет единства. В одних кодексах оно формулируется более широко, чем в России, в других, напротив, более узко. Так, ст. 186 УК Республики Беларусь предусматривает уголовную ответственность за угрозу убийством, причинением тяжких телесных повреждений или уничтожением имущества. В ст. 145 УК Литовской Республики помимо угрозы убийством либо причинением тяжкого вреда здоровью установлена ответственность за терроризирование человека. В соответствии со ст. 128 УК Эстонии ответственность наступает за угрозу убийством или причинением особо тяжкого телесного повреждения либо уничтожением или повреждением имущества в значительных размерах1. Диспозиция ст. 112 УК Республики Узбекистан шире по своему содержанию. В ней предусматривается угроза убийством или применением насилия. В отличие от этих норм, ст. 129 «Угроза убийством» УК Украины устанавливает ответственность только за угрозу убийством.
