Содержание к диссертации
Введение
Глава 1. Понятие и сущность диспозитивности в уголовном процессе. Диспозитивность в системе принципов уголовного процесса 15
1.1. Понятие и сущность диспозитивности 15
1.2. Диспозитивность как принцип уголовного процесса 30
1.3. Диспозитивность, публичность и состязательность и законность в уголовном процессе: соотношение и взаимодействие 41
Глава 2. Проявление диспозитивности на различных стадиях уголовного судопроизводства 55
2.1. Распоряжения правом на возбуждение уголовного дела 55
2.2. Распоряжение правом на отказ от обвинения, и на прекращение уголовного преследования 75
2.3. Распоряжение обвинением и правом на обжалование процессуальных решений 87
Глава 3. Сделки о признании вины (сделки с правосудием) - практическая реализация свободы усмотрения сторон уголовного процесса 102
3.1. История вопроса 102
3.2. «Сделки о признании» за рубежом 112
3.3. Понимание сущности «сделок о признании» в науке российского уголовного процесса 117
3.4. Российские «сделки о признании»: состояние и перспективы 123
Заключение 131
Библиографический список использованной литературы 137
Приложения 155
- Понятие и сущность диспозитивности
- Диспозитивность как принцип уголовного процесса
- Распоряжения правом на возбуждение уголовного дела
- История вопроса
Введение к работе
Актуальность темы исследования
Концепция судебной реформы, принятая за основу в 1991 году ставила в качестве одной из основных задач реформирования российского правосудия разработку кодифицированного акта, регламентирующего вопросы отправления уголовного правосудия на началах состязательности и равноправия сторон, признания приоритета частных начал над публичными1.
Закрепление в 1993 году Конституцией РФ приоритета прав личности, состязательности судопроизводства и равноправия его сторон подтвердило необходимость кардинального пересмотра всей концепции уголовного судопроизводства. В первую очередь новации должны были коснуться взаимоотношений участников процесса и роли суда в разрешении уголовного конфликта.
Законодательная и правоприменительная практика последнего десятилетия наглядно показала: попытки решить перечисленные вопросы только путем внесения изменений в действующий УПК РСФСР к желаемым результатам не привели. Справедливым является в связи с этим замечание А.А. Шамардина о том, что «реформирование уголовного процесса оказалось непоследовательным, бессистемным и нерешительным. Самого важного сделано не было - принципы состязательности и равноправия сторон...остались нереализованными»2. Все усилия законодателя по защите
1 Концепция судебной реформы в РСФСР. Одобрена Постановлением Верховного Совета РСФСР от 24 октября 1991 г. № 1801-1. М: Республика. 1992. Далее - Концепция судебной реформы.
Шамардин А.А. Частные начала обвинения и становление принципа диспозитивности в уголовном процессе России// Автореф. Дисс.канд.юрид.наук. Оренбург, 2001.- с.З.
частных интересов сводил на нет оставшийся практически неизменным способ защиты публичных, государственных интересов. В результате не могла быть обеспечена полноценная защита ни тех, ни других интересов.
Проблема сочетания частных (диспозитивных) и публичных начал в уголовном судопроизводстве является одной из основных как в науке, где ей посвящено большое количество работ, так и на практике. Авторы ряда проектов УПК РФ особое значение в реформировании российского уголовного судопроизводства обоснованно придавали именно диспозитивным началам .
22 ноября 2001 года, то есть, по прошествии десяти лет со времени появления Концепции, Государственной Думой был наконец принят новый Уголовно-процессуальный кодекс Российской Федерации , наиболее полно, по мнению разработчиков и законодателей, соответствующий общепризнанным нормам международного права и действующей российской Конституции.
С 1 июля 2002 года большинство положений УПК вступит в законную силу и подлежит применению при рассмотрении и разрешении всех категорий уголовных дел. Безусловно, сильные и слабые стороны этого акта может выявить только практика его применения. Тем более, уже сейчас, до начала его применения, важно детальное исследование новых процессуальных норм с целью выявления, результативности предпринятых
См. напр.: Пояснительная записка к проекту УПК// Уголовно-процессуальный кодекс РФ. Проект. М: НИИ проблем укрепления законности и правопорядка при Генеральной прокуратуре РФ, 1994.-С.З; Пояснительная записка к проекту УПК//Уголовно-процессуальный кодекс РФ. Проект Министерства Юстиции РФ. М., 1994.-С.8; Пояснительная записка к проекту УПК// Уголовно-процессуальный кодекс РФ. Проект. М.: Государственно-правовое управление Президента РФ, 1994.- С.З и далее.
Уголовно-процессуальный кодекс Российской Федерации, далее сокращенно: УПК.
попыток превращения отечественного уголовно-процессуального закона из «орудия репрессий» в гарант прав и свобод личности, вовлеченной в сферу уголовного судопроизводства. Показателем положительных изменений является возрастание степени свободы усмотрения, самостоятельности частных лиц в решении вопроса о реализации и способе реализации своих прав в процессе раскрытия преступлений, привлечения к ответственности виновных.
Степень разработанности проблемы
Традиционно диспозитивность воспринимается как объект исследования науки гражданского процесса, причем в последней вопрос освещен достаточно широко. В науке уголовного процесса вопросы диспозитивности исследуются в трудах А.С. Александрова, Д. И Беднякова, А.Д. Бойкова, В.Н. Бояринцева, Л.М. Володиной, Б.А. Галкина, А.П. Гуськовой, Э.Ф Куцовой, П.А. Лупинской, П.И. Люблинского, Л.юН. Масленниковой, Л.Я Таубера, М.С. Строговича, В.М. Савицкого, Т.В. Свистуновой, А.Л. Цыпкина, М.Л. Якуба и др.
Проблемы, связанные с реализацией диспозитивности на практике, освещены в отдельных работах и статьях таких авторов, как В.А. Лазарева, И. А. Петрухин, В.Б. Гончаров, В.В. Кожевников, А.А. Шамардин, С.Д. Шестакова и др.
С начала судебной реформы ряд работ, отразивших проникновение диспозитивных начал в российский уголовный процесс, появился и на диссертационном уровне: в 1994 году О.И. Роговой рассмотрены проблемы, связанные с пределами проявления диспозитивности в уголовном судопроизводстве. В 1995 г. кандидатская диссертация, посвященная диспозитивности в уголовном процессе защищена А.С. Александровым. В
2002 году проблемы частных начал и становления принципа диспозитивности в российском уголовном процессе рассмотрены А.А. Шамардиным.
Тем не менее, можно констатировать, что многие вопросы соотношения публичных и диспозитивных начал остаются дискуссионными. В работах, появившихся за последние три года разносторонне проанализированы нормы проектов УПК, усиливающие диспозитивные начала уголовного процесса, однако за это время тот проект, который стал в итоге новым российским УПК претерпел существенные изменения. В контексте диспозитивности нормы УПК в монографиях и на диссертационном уровне не рассматривались, количество же научных статей по данной теме невелико.
Цель и задачи исследования
Данное исследование направлено на:
выявление сущности диспозитивности как явления уголовного
судопроизводства на основе анализа научных исследований;
определение понятия диспозитивности применительно именно к
уголовному процессу;
сравнительный анализ определений диспозитивности, используемых
исследователями соответственно в гражданском и уголовном процессе
с учетом полезности наработок концепции судебного права; является ли диспозитивность принципом уголовного процесса, какие
признаки принципа имеет данное начало; выяснение роли диспозитивности в системе принципов уголовного
судопроизводства; разработку на основе полученных данных предложений по
направлениям совершенствования нового уголовно-процессуального
законодательства.
При этом внимание уделяется как свободе усмотрения стороны обвинения, так и свободе усмотрения стороны защиты, а также их взаимодействию.
Достижение указанной цели полагаем возможным путем решения следующих задач:
- ' определение научного понятия диспозитивности как принципа
уголовного процесса;
- выявление и рассмотрение факторов, препятствовавших полноценной
реализации диспозитивности в ранее действовавшем законодательстве об
уголовном судопроизводстве;
анализ вопросов реализации диспозитивности на практике, и предлагавшихся способов устранения доминирования публичности в уголовном судопроизводстве;
рассмотрение правового положения участников уголовного судопроизводства в соответствии с новым УПК;
сравнительная характеристика норм уголовно-процессуального законодательства зарубежных стран и норм УПК;
анализ норм и институтов УПК, назначением которых является реализация диспозитивных начал;
выявление пробелов нового УПК;
выявление положительных и отрицательных сторон введения в российской судопроизводство института сделок о признании;
обоснование целесообразности применения сделок о признании при решении вопросов об уголовной ответственности;
формулировка предложений о дальнейшем укреплении диспозитивных начал в уголовном процессе.
Объект и предмет исследования
Объектом настоящего исследования являются совокупность
общественных отношений, регулируемых нормами уголовно-процессуального права, их закономерности, права и обязанности сторон и иных участников уголовного судопроизводства, диспозитивность во всех аспектах ее проявления, закрепленная и находящая выражение в нормах, регулирующих указанные правоотношения.
Предметом исследования являются:
нормы и правовые институты, закрепленные новым УПК;
нормы уголовно-процессуального законодательства зарубежных стран, в том числе стран с континентальной и англосаксонской системой права;
нормы УПК РСФСР, ранее действующего уголовно-процессуального законодательства;
доктринальное толкование проблемы, подвергнутой диссертационному исследованию;
судебная практика.
Методологические основы и методика исследования
Нормативную базу исследования составили международно-правовые акты, в частности, Всеобщая Декларация прав человека от 10 декабря 1948 г., Международный Пакт о гражданских и политических правах от 16 декабря 1966 г., Декларация основных принципов правосудия для жертв преступлений и злоупотреблений властью (принята Генеральной Ассамблеей ООН 29 ноября 1985 г.), Конституция Российской Федерации от 12 декабря 1993 г., Концепция судебной реформы в РСФСР (одобрена Постановлением Верховного Совета РСФСР от 24 октября 1991 г. № 1801-1), Уголовно-
процессуальный кодекс РСФСР, принятый 27 октября 1960 г. с изменениями и дополнениями по состоянию на 19 июня 2001 года, Уголовно-процессуальный кодекс РФ, принятый Государственной Думой 22 ноября 2001 года (вступает в действие за исключением отдельных положений с 1 июля 2002 г.), Постановления Верховного Суда РФ, Постановления и определения Конституционного Суда РФ, имеющие значение для реализации диспозитивных начал в судопроизводстве, в том числе: Постановление от 28 ноября 1996 г. № 19-П по делу о проверке конституционности статьи 418 УПК РСФСР в связи с запросом Каратузского районного суда Краснодарского края, Постановление от 20 апреля 1999 г. № 7-П по делу о проверке конституционности положений пунктов 1 и 3 части 1 статьи 232, части 4 статьи 248 и части 1 статьи 258 УПК РСФСР в связи с запросами Иркутского районного суда Иркутской области и Советского районного суда г. Нижний Новгород, Постановление от 14 января 2000 г. № 1-П по делу о проверке конституционности отдельных положений УПК РСФСР, регулирующих полномочия суда по возбуждению уголовного дела, в связи с жалобой гражданки И.П. Смирновой и запросом Верховного Суда РФ, Постановление от 13 Ноября 1995 г. № 13-П по делу о проверке конституционности ч.5 статьи 209 УПК РСФСР в связи с жалобами граждан Р.Н. Самигуллиной и А.А Апанасенко, Постановление от 14 февраля 2000 г. № 2-П по делу о проверке конституционности положений части 3, 4 и 5 статьи 377 УПК РСФСР в связи с жалобами граждан А.Б. Аулова, А.Б. Дубровской, А.Я.Карпинченко, А.И. Меркулова, P.P. Мустафина и А.А. Стубайло, Постановление от 15 января 1999 № 1-П по делу о проверке конституционности положений ч.1 и 2 статьи 295 УПК РСФСР в связи с жалобой гражданина М.А. Клюева.
Кроме того, нами изучены труды отечественных и зарубежных ученых по теории государства и права, истории права, уголовному праву и процессу,
судоустройству, в том числе: монографии и статьи по общеправовым вопросам, уголовному судопроизводству, изданные в США, Западной Европе; законодательство об уголовном судопроизводстве зарубежных стран и опыт его применения; исследовались работы российских ученых, посвященные проблемам судопроизводства и судоустройства зарубежных государств (В.А. Ковалев, С.Г. Чаадаев, К.Ф. Гуценко, Ю.П. Урьяс, В.А. Туманов и др.).
В ходе исследования применялись общенаучные методы познания и подходы: исторический, системный, сравнительный, анализа и синтеза, логический, конкретно-социологический, статистический и другие.
Эмпирическую базу исследования составили статистические данные, как опубликованные в печати, так и предоставленные Управлением Судебного Департамента РФ по Оренбургской области, судебная практика и результаты ее обобщения автором (200 уголовных дел, рассмотренных судами Оренбургской области).
Нами проведен опрос участников уголовного судопроизводства, в том числе представляющих как сторону обвинения, так и сторону защиты. Из них: 44 работника следственных органов милиции и прокуратуры, 31 работник адвокатуры, 62 потерпевших (как граждан, так и руководителей, представителей - юристов юридических лиц), 22 судьи районных судов города Оренбурга.
Научная новизна
Научная новизна данного исследования заключается в: - рассмотрении диспозитивных начал применительно к уголовному судопроизводству на основе норм нового УПК.
рассмотрении созданных новым УПК условий для реализации диспозитивных начал в уголовном судопроизводстве.
обосновании вывода о том, что при производстве по уголовному делу произошло расширение состязательных и диспозитивных начал по сравнению с ранее действовавшим законодательством.
раскрытии вопросов реализации диспозитивности путем применения нового института для российского уголовного процесса - сделок с правосудием.
предпринятой попытке обосновать необходимость института сделок о признании в противовес ранее высказанным в науке и на практике мнениям о его нецелесообразности.
обосновании необходимости параллельного применения как института примирения сторон, так и института сделок о признании в целях наиболее полного осуществления реализации диспозитивных начал в уголовном судопроизводстве.
рассмотрении новых полномочий потерпевшего в связи с расследованием и рассмотрением уголовного дела, в том числе его полномочия и роль при решении вопроса о применении сделки о признании.
предпринятой попытке обосновать, что потерпевший, несмотря на то, что он приобрел ряд прав, позволяющих характеризовать его как сторону уголовного судопроизводства, однако полноценного статуса стороны по делам публичного обвинения не получил.
предложении комплекса мер, направленных на обеспечение статуса потерпевшего как полноправной стороны уголовного судопроизводства. Так, в частности, коллизия, закрепленная в статье 246 УПК подлежит незамедлительному разрешению: нормы части 1 и 2 статьи 246 УПК должны вступить в действие одновременно. Данная мера позволит избежать негативных последствий отсутствия в судебном заседании обвинителя при
том, что статусом публичного обвинителя потерпевший не может быть наделен.
- в соответствии с ч. 5 ст. 321 УПК обвинитель может изменить обвинение,
если этим не ухудшается положение и право на защиту обвиняемого. Для
более полной реализации свободы распоряжения обвинением предлагаем
закрепление возможности изменения частным обвинителем обвинения в
любую сторону. Часть 5 статьи 321 предлагаем дополнить следующим
абзацем: «Частный обвинитель может изменить обвинение. Если этим
ухудшается положение обвиняемого, новое обвинение оформляется в
порядке, предусмотренном статьей 318 настоящего Кодекса. В случае, если
дело по новому обвинению подсудно мировому судье, обвиняемому
вручается копия заявления, содержащее новое обвинение, разъясняются его
права и дается время для подготовки к защите. В случае, если дело по новому
обвинению не подсудно мировому судье, мировой судья выносит
постановление об отказе в приеме заявления по этому основанию и
разъясняет право на обращение с указанным заявлением по
подведомственности».
- для дополнительных гарантий прав потерпевшего при прекращении
уголовного дела в порядке статьи 25 УПК, предлагается ввести институт
мирового соглашения по данным категориям дел. В связи с этим ч. 5 статьи
319 УПК полагаем необходимым изложить в следующей редакции «Мировой
судья разъясняет сторонам возможность примирения. В случае поступления
от них заявлений о примирении и (или) мирового соглашения, производство
по уголовному делу по постановлению мирового судьи прекращается в
соответствии с частью второй статьи 20 настоящего Кодекса. Тем же
постановлением утверждается мировое соглашение, если оно составлено
сторонами». Статью 25 УПК предлагаем дополнить абзацем следующего
содержания: «Факт примирения подтверждается соответствующими
заявлениями потерпевшего и обвиняемого (подозреваемого) и (или) мировым соглашением, которое подлежит утверждению в ходе досудебного производства прокурором, а в ходе судебного производства - судом». - формулировании вывода о том, что, несмотря на усиление диспозитивных начал в уголовном судопроизводстве, в сферу досудебного производства они не проникают, в связи с чем говорить о диспозитивности как о ведущем принципе уголовного процесса неправомерно.
В работе присутствуют и иные положения, которые представлены как отличающиеся научной новизной по своему содержанию. Перечисленные положения выносятся на защиту.
Безусловно, положения, выводы и рекомендации, содержащиеся в данной диссертации, не являются бесспорным и окончательным вариантом разрешения проблемных вопросов. Однако нами выражается надежда, что они окажутся полезными для дальнейшего исследования поставленных проблемы, формирования новых концепций, точек зрения, взглядов. Предложения диссертации также могут быть использованы при разработке новых законопроектов и в правоприменительной практике.
Настоящая работа состоит из введения, трех глав, заключения, библиографического списка использованной литературы и двух приложений.
В первой главе рассматриваются понятие и сущность диспозитивности в уголовном судопроизводстве, ее место в системе основных принципов уголовного процесса.
Во второй главе рассмотрены практические аспекты реализации диспозитивных начал в том виде, как это регламентировано новым УПК. Рассматриваются изменения, произошедшие в статусе потерпевшего, суда, прокурора, связанные с закреплением в УПК концепции сторон уголовного процесса.
Понятие и сущность диспозитивности
Термин «диспозитивность» происходит от латинского «dispono», что в переводе означает: «располагаю», «распоряжаюсь», «устраиваю»1. В Большой Советской Энциклопедии диспозитивность определяется следующим образом: «в гражданском процессе (курсив наш - СП.) возможность субъекта распоряжаться процессуальными средствами защиты» . Юридическая энциклопедия, подготовленная Юридическим Центром научных исследований и правовой информации также определяет диспозитивность как возможность распоряжаться процессуальными средствами защиты в гражданском процессе . Как можно заключить, такой подход является следствием того, что понятие и сущность диспозитивности достаточно подробно исследованы в науке гражданского права и процесса. Диспозитивность тем самым признается практически всеми цивилистами как отраслевой принцип гражданского процесса.
Единое, не вызывающее разногласий ученых понятие диспозитивности в уголовном процессе как таковое до настоящего времени в науке еще не сложилось. Ряд исследователей намеренно обходят этот вопрос, другие же полагают, что возможно заимствование понятия диспозитивности из гражданского процесса. Но гражданский процесс - отрасль, задачи и функции которой далеко не во всем совпадают с уголовным процессом. Исходя из этого, все же, следует признать, что «диспозитивность» как категория гражданско-процессуальная не во всем сопоставима с «диспозитивностью» в уголовном процессе.
В научной литературе, посвященной диспозитивности в уголовном судопроизводстве четко прослеживаются следующие основные точки зрения:
Диспозитивность в силу публично-официального характера уголовного судопроизводства не является основным началом (принципом) уголовного процесса, более того, не присуща ему вообще, поскольку противоречит, например, принципу объективной истины, тенденции расширения вмешательства государства в частноправовые отношения. Такой точки зрения придерживались, в частности, А.Я. Вышинский , В.А. Рязановский . Следует отметить, что в настоящее время данная концепция не встречает поддержки в науке.
Диспозитивность объективно присуща уголовному процессу и является его принципом. Данную точку зрения обосновывают в своих трудах, в частности, П.И. Люблинский4, А.С. Александров.
Уголовному процессу присущи диспозитивные начала, однако диспозитивность его принципом не является. Такой подход разделяют В.Н. Бояринцев1, А.А. Мельников2.
Диспозитивность имеет место в уголовном судопроизводстве и рассматривается как своего рода «спящий институт» в тандеме «публичность-диспозитивность», действующий только тогда, когда законодатель по тем или иным причинам отходит от принципа публичности Этой концепции придерживается большинство процессуалистов, в том числе М.С. Строгович3, А.П. Гуськова4, О.И. Рогова5, СМ. Даровских , А.А. Шамардин и др.
Анализ научных исследований показывает, что диспозитивность в уголовном процессе отрицается в первую очередь на основании того, что «охранение правового порядка имеет публичный характер», а потому уголовное судопроизводство чуждо свободных начал гражданского разбирательства. Компетентные органы вправе и обязаны возбудить уголовное дело, расследовать его, при том, что бремя доказывания лежит на государстве, а также добиться разрешения дела по существу вне зависимости от каких-либо факторов влияния. Отсюда выводы некоторых отечественных ученых, наилучшим образом выраженные словами В.Н. Бояринцева: «... несмотря на значительную социальную значимость диспозитивность принципом не является»1. Тем не менее, М.С. Строгович указывал, что обоснованием наличия диспозитивности служат субъективные гражданские права, существенной чертой которых является свобода поведения, поступков субъектов в границах, установленных законом . Игнорировать возможность распоряжения субъективными гралсданскими правами лица, привлекаемого к уголовной ответственности, или лица которому преступлением причинен вред, означает объявить произвол государственных органов и свести на нет всю деятельность по раскрытию преступлений и установлению виновных лиц.
Диспозитивность как принцип уголовного процесса
Рассмотрение диспозитивности как принципа уголовного процесса предполагает предварительное определение понятия принципа уголовного процесса и его основных черт. К сожалению, рамки настоящей работы не позволяют подробно остановиться на соотношении всех существующих точек зрения по данным вопросам, в связи с чем в данном параграфе указываются господствующие в науке и разделяемые нами положения.
Конституция РФ и УПК не содержат понятия принципа уголовного судопроизводства. Не было его и в УПК РСФСР. В науке понятий принципа уголовного процесса существует множество. Условно можно выделить следующие виды взглядов на них:
принцип процесса - это закрепленные в законе исходные положения, определяющие основные начала деятельности органов, ведущих борьбу с преступностью, права и обязанности участников всего уголовного судопроизводства и выражающие его наиболее существенные свойства и черты. Данную точку зрения высказывали Я.О. Мотовиловкер1, Ю.Д. Лившиц2, М.Л. Якуб1; принцип процесса это норма общего и определяющего характера, получающие конкретизацию и детализацию в более частных процессуальных нормах. Такую концепцию обосновывают Т.Н. Добровольская, М.С. Строгович3;
принцип процесса - это основные общие положения, руководящие идеи, независимо от того, получили они законодательное закрепление в той или иной форме или нет. Данное мнение поддерживают А.С. Александров4, В.М. Савицкий5, В.Т. Томин6. А.С. Александров, в частности, полагает, что придавать уголовно-процессуальному принципу свойство нормативности -значит поддерживать в консервированном, неизменном состоянии положительное уголовное судопроизводство.
Анализ работ, посвященных теоретическому исследованию принципов уголовного процесса позволяет выделить следующие существенные характеристики принципа уголовного процесса, выделяемые в науке: (І)Принцип имеет основополагающее значение для всего уголовного судопроизводства отражает его сущность и природу; (2)Принци выражается в нормах права; (З)Принцип относится ко всему процессу (хотя, как это справедливо отмечается, на его различных стадиях он может проявляться с той или иной степенью очевидности) ; (4)Принцип имеет самостоятельное содержание, не дублирующее содержание других принципов.
С.Д. Шестакова предлагает включать в число таких характеристик также следующие: принцип обеспечивается принудительной силой государства; принцип является самостоятельным элементом целостной системы принципов процесса.1 Разделяя в целом вышеуказанную позицию, полагаем, однако, что нормативное закрепление принципа автоматически означает обеспечение его, как и всякой правовой нормы, принудительной силой государства, следовательно выделять этот признак в качестве самостоятельного нецелесообразно. Думается, и с утверждением о необязательности такого свойства принципа процесса как нормативность трудно согласиться. Действительно, как идея, представление о должном правовом бытие принцип может и не закрепляться в законе. Однако представление о должном всегда субъективно, и для объективизации оно нуждается в признании на государственном уровне путем закрепления, отражения в законодательстве. «Незакрепленные в законе научные идеи не могут регулировать правовые действия и правовые отношения. Особенно это относится к правовой деятельности, специфика принципов которой заключается в том, что они выступают в виде конкретных правовых предписаний, закрепленных в законе», - справедливо полагает СМ. Даровских . Обозначив обязательные признаки принципа уголовного судопроизводства, перейдем к характеристике диспозитивности как принципа уголовного судопроизводства.
Глава 2 УПК «Принципы уголовного судопроизводства» прямо не называет среди принципов диспозитивность, как и ее противоположность -публичность. Тем не менее, диспозитивные начала определяют возникновение, движение и прекращение процесса по делам частного и частно-публичного обвинения (глава 41 УПК). При производстве у мирового судьи в полной мере проявляются полномочия сторон свободно совершать распорядительные действия и принимать решения, которыми определяется судьба дела. Государственное содействие сторонам в лице суда здесь напрямую зависти от желания сторон и подчиняется в том числе отказу от него в виде примирения.
По делам публичного обвинения такой широкой свободы усмотрения нет. Но это не означает, что диспозитивность производству по ним не свойственна. По любой категории дел прокурор не смог бы отказаться от обвинения в суде, если бы не пользовался предоставленной ему законом свободой усмотрения. В таком случае, в соответствии с п.7 ст.246 УПК, уголовное дело или уголовное преследование прекращается полностью или в части, в зависимости от полного или частичного отказа от обвинения.
Распоряжения правом на возбуждение уголовного дела
В Главе 1 настоящего исследования уже отмечалось, что диспозитивность увязывается с производством по делам частного и частно-публичного обвинения.1 Однако начала диспозитивности присутствуют и в нормах уголовно-процессуального закона, регламентирующих публичное обвинение. Элементы диспозитивности проявляются везде, где в той или иной степени допускается состязательная, равноправная деятельность.
Любой вид уголовного преследования - публичное либо частное, может начаться только при наличии процессуально оформленного волеизъявления лица, уполномоченного уголовно-процессуальным законом решать вопрос о возбуждении дела. Так по делам частного обвинения «Заявленное суду обвинителем требование о рассмотрении обвинения и наказании обвиняемого по судебному приговору является первоначальным толчком для возникновения процессуального отношения».
При следственном порядке, характерном для досудебного производства российского уголовного процесса, возникновение и движение уголовного дела происходит, как правило, без активного участия сторон, а в ряде случаев и при их отсутствии. Возбуждение уголовного дела и его расследование происходит практически «по указанию закона»: свобода усмотрения должностных лиц при решении вопроса о возбуждении уголовного дела в связи с обнаружением признаков преступления отсутствует.
Соотношение публичных и диспозитивных начал при решении вопроса о возбуждении уголовного дела может быть разным. Все зависит от того, в какой форме протекает эта стадия. Так, например, существование в уголовном судопроизводстве понятия повода для возбуждения уголовного дела обусловлено явным влиянием публичности.
Наличие повода исключает наличие свободы усмотрения у стороны обвинения не, однако, и само понятие «сторона обвинения» в данном случае неприменимо, по крайней мере, до момента официального предъявления обвинения. Повод к возбуждению уголовного дела - явление розыскного процесса, которое обязывает должностное лицо государственного органа уголовного преследования в специально предусмотренных случаях возбуждать уголовное преследование. То есть, данному институту корреспондирует понятие «обязанность». В то же время понятие «основания» к возбуждению уголовного преследования, больше согласуется с понятиями «право» и «диспозитивность», так как определение наличия основания во многом зависит от субъекта. Основываясь на этом ряд процессуалистов рассматривает повод к возбуждению уголовного дела, точнее, его наличие -как «первое и принципиальное препятствие для господства диспозитивности в досудебном производстве»1. По мнению И.Я. Фойницкого, «понятие повода сводится к определенному действию и компетентности лица, его принимающего и на себя бремя и риск за него берущего». Согласно ст. 297 Устава уголовного судопроизводства, поводы делились на обязательные и необязательные. При наличии обязательных («безусловно достаточных») поводов уполномоченное должностное лицо обязано было начать следствие. Таковыми являлись: 1)жалобы потерпевших; 2)предложение прокурора; 3) объявление очевидцев преступления; 4) явка с повинной, не вызывающая сомнений. К числу обязательных поводов относилось и собственное усмотрение следователя. Другие поводы лишь давали право на возбуждение дела, то есть требовалось еще основание. Условно-достаточными поводами являлись: 1) объявления лиц, располагающих информацией о преступлении, но не являющихся его очевидцами; 2)сообщения полиции и других должностных лиц; 3)явка с повинной, вызывающая сомнения. Таким образом, достаточное основание требовалось лишь при наличии необязательных поводов. Характерно, что в дальнейшем императивное значение повода снижалось. Так, согласно ст. 91 УПК РСФСР 1923 г. все без исключения поводы не рассматривались в качестве обязательных. Для возбуждения уголовного дела требовалось наличие в совокупности и повода, и указаний на состав преступления.
Новый УПК в статье 140 в основном воспроизвел порядок возбуждения уголовного дела, существовавший по предшествовавшему ему кодексу. По сравнению со статьей 108 УПК РСФСР, с одной стороны, казалось бы, уменьшен перечень поводов за счет исключения сообщений общественных организаций, предприятий, учреждений, организаций и должностных лиц, статей, заметок и писем, опубликованных в печати, непосредственного обнаружения органом дознания, следователем, прокурором и судом признаков преступления. С другой же стороны указание такого повода как сообщение о совершенном или готовящемся преступлении, полученном из других источников существенно расширяет число источников информации о преступлении, делает его фактически неограниченным. Исключением является лишь анонимное заявление о преступлении: ст. 141 УПК прямо указывает, что таковое не может быть поводом для возбуждения уголовного дела.
История вопроса
Исторической формой уголовного судопроизводства был частный состязательный процесс, в ходе которого уголовный конфликт решался непосредственно потерпевшим и нарушителем. Появление судов первоначально мало повлияло на состязательность процесса: хотя и появились определенные черты формализованности последнего, возбуждение уголовного преследования целиком отдавалось на усмотрение заинтересованной стороны.
Отступлению от этой традиции положило начало становления государства (монарха) как носителя особого, публичного интереса. Следствие и разрешение спора начинает переходить в компетенцию органов власти. Обвинение, осуществляемое потерпевшим, постепенно вытесняется государственным обвинением. Особенностью новой - розыскной формы процесса стало изменение порядка доказывания. Основным доказательством (в ряде случаев необходимым) становится признание обвиняемым своей вины. Признание вины существенно облегчало процедуру доказывания и обеспечивало скорое вынесение решения по делу, в чем было заинтересовано как государство, так и те лица, на защиту которых оно вставало, тем более, что статус полноправной стороны потерпевший от преступления практически утратил. В связи с этим признание вины нередко добывалось с помощью специальных средств как физического, так и психологического воздействия.
Признание прав и свобод человека важнейшим приоритетом изменило подход к процессу доказывания по уголовным делам. Возвращается состязательность, ограничивается произвол государственных органов. Тем не менее, признание вины остается самым удобным и лучшим способом доказывания, а также средством, обеспечивающим сокращение времени на рассмотрение дела.
Современный период российской истории характеризуется, в частности, тем, что количество уголовных конфликтов, подлежащих уголовно-правовому урегулированию, неуклонно растет. Это, в свою очередь, влечет увеличение объема работы следственных и судебных органов по раскрытию преступлений и судебному разрешению таких конфликтов. Основная нагрузка ложится на суд первой инстанции, и до сих пор она остается чудовищно великой. Затяжные процедуры сводили на нет доверие граждан к судебной власти, лишали последней надежды защитить свои законные интересы. Существенное влияние на рассмотрение уголовных дел оказывает и финансирование судопроизводства. Практика убедительно показала, что «действующее в России уголовное судопроизводство крайне громоздко и не «по карману» даже экономически благополучным государствам»1
С начала судебной реформы шли интенсивные поиски выхода из сложившейся ситуации. Предлагалось введение различных упрощенных и сокращенных процедур рассмотрения и разрешения дел, особенно по делам о преступлениях небольшой тяжести, поток которых практически захлестнул суды и правоохранительные органы. Считалось, в частности, возможным обращение к опыту зарубежных стран, где подобные процедуры существуют давно и оправдали себя в повседневной практике.
Несмотря на это в научной литературе долгое время четко прослеживалось негативное отношение к любого вида сокращениям и ускорениям производства по уголовным делам. Основным аргументом против их введения была возможность сокращения правомочий участников судопроизводства и как следствие, отсутствие полноценной защиты их прав.
Тем не менее, с середины девяностых годов XX века набирало силу движение в поддержку сокращенных форм судопроизводства. Необходимость и безопасность их при соответствующей правовой регламентации обосновывалась также на диссертационном уровне1. Обосновывалась точка зрения, что «существование упрощенных судебных производств не противоречит сущности и целям уголовного процесса, напротив, быстрота уголовного судопроизводства является одной из целей уголовного процесса».
Первым мероприятием, необходимость проведения которого поддерживалась практически всеми, а также реальным шагом на пути введения сокращенных форм судопроизводства являлось возрождение института мировых судей, которым было передано рассмотрение уголовных дел небольшой тяжести. Федеральный Закон от 07 августа 2000 г. № 119 -ФЗ ввел в УПК РСФСР раздел одиннадцатый, определяющий подсудность мировых судей, их полномочия, порядок рассмотрения дел. Была также введена норма о сокращенном судебном следствии: статья 475 УПК РСФСР предусматривала возможность по ходатайству одной стороны и при отсутствии возражения второй проведения сокращенного судебного следствия и исследования тех доказательств, на которые ссылаются стороны. Однако практика участия автора в судебных разбирательствах у мировых судей показала, что, по сути, разбирательство дела не ускоряется. Безусловно, те дела, в которых потерпевший и обвиняемый принимают меры к примирению, рассматриваются относительно быстро, но рассмотрение большинства дел длится подчас не меньше, чем это происходило бы у федерального судьи. Мировая юстиция фактически, как справедливо отмечает ряд исследователей, в настоящее время представляет собой лишь способ разгрузки федеральных судей при сохранении численности последних.
Среди институтов, возможность заимствования которых рассматривалась в первую очередь, наибольший интерес вызывали «сделки о признании». В юридической литературе их называют по-разному: «сделки о признании вины», «сделки с правосудием», «сговор о признании» и т.д.2, но существа их, заключающегося в сотрудничестве стороны обвинения и стороны защиты, это не меняет. Е.Э. Цибарт отмечал, в частности, что расследование преступлений в случае применения «сделки с правосудием» ведет к обоюдной выгоде сторон процесса: «подозреваемый получает меньшие сроки отбывания наказания, упрощается сама процедура уголовного расследования и судебного разбирательства». С.Д. Милиции указывал, что «сделки о признании» способствуют «ускореншо судебного разбирательства, приближению момента реализации уголовной ответственности и уменьшению загруженности судей»
