Электронная библиотека диссертаций и авторефератов России
dslib.net
Библиотека диссертаций
Навигация
Каталог диссертаций России
Англоязычные диссертации
Диссертации бесплатно
Предстоящие защиты
Рецензии на автореферат
Отчисления авторам
Мой кабинет
Заказы: забрать, оплатить
Мой личный счет
Мой профиль
Мой авторский профиль
Подписки на рассылки



расширенный поиск

Фиксация сведений в системе уголовно-процессуального доказывания (общие положения и частные ситуации) Савенков Алексей Витальевич

Диссертация - 480 руб., доставка 10 минут, круглосуточно, без выходных и праздников

Автореферат - бесплатно, доставка 10 минут, круглосуточно, без выходных и праздников

Савенков Алексей Витальевич. Фиксация сведений в системе уголовно-процессуального доказывания (общие положения и частные ситуации): диссертация ... кандидата Юридических наук: 12.00.09 / Савенков Алексей Витальевич;[Место защиты: ФГКОУ ВО «Московский университет Министерства внутренних дел Российской Федерации имени В.Я. Кикотя»], 2020

Содержание к диссертации

Введение

Глава 1. Понятие и способы фиксации сведений в системе уголовно-процессуального доказывания 19

1. Фиксации сведений как неотъемлемое свойство уголовно-процессуальной деятельности и ее цели 19

2. Понятие и содержание фиксации сведений в целях уголовно-процессуального доказывания 31

3. Виды, правовая природа и система способов фиксации сведений в уголовно-процессуальном доказывании 53

4. О выборе цифровых технологий для фиксации сведений по уголовному делу 72

Глава 2. Частные ситуации (проблемы) фиксации отдельных видов обстоятельств преступления в целях уголовно-процессуального доказывания 83

1. Введение в проблему фиксации отдельных видов обстоятельств преступления (частные ситуации фиксации сведений) 83

2. Фиксация сведений о добровольности сдачи (выдачи) предметов преступления 88

3. Фиксация обстоятельств задержания подозреваемого 113

4. Обстоятельства необходимой обороны как проблемный предмет для фиксации 130

5. Проблема фрагментации при фиксации сведений о преступлении 164

Заключение 178

Список использованной литературы 190

Фиксации сведений как неотъемлемое свойство уголовно-процессуальной деятельности и ее цели

Согласно Толковому словарю Ефремовой, сведения - это: 1) Известия, сообщения о чем-либо 2) Факты, данные, характеризующие кого-либо, что-либо 3) Познания в какой-либо области, осведомленность в чем-либо 4) Отчет с цифровыми данными1.

Для уголовного процесса наиболее применимым является определение сведений как фактов, данных, характеризующих кого-либо, что-либо.

Фиксация (от лат. fixus - прочный - закрепленный) (фиксирование) –это: 1) закрепление чего-либо в определенном положении, закрепление в письменном виде сведений, мыслей 2) сосредоточение на чем-либо, напр. фиксация внимания2.

Фиксация как термин восходит к позднелатинскому fixatio, к лат. fixus, в переводе это значит «прочный, закрепленный». Таким образом, можно сказать, что фиксация – это процесс закрепления чего-либо. Например, фиксация фотографических снимков, закрепление в письменной форме мыслей или каких-либо сведений, фиксация костей с помощью гипса или лангетки во время перелома, фиксация арматуры перед бетонированием3. В другом варианте фиксация определяется как действие по значению глагола фиксировать, фиксироваться; закрепление или удерживание чего-либо в определённом положении4.

Стало быть, фиксация в уголовно-процессуальной деятельности в самом широком смысле – это закрепление чего-либо в существующем положении.

В исследованиях справедливо отмечается, что вся уголовно-процессуальная деятельность – от возбуждения уголовного дела и до окончания расследования – сопровождается тем, что составляются предусмотренные законом письменные процессуальные акты, при этом ни одно процессуальное действие следователя, которое не было оформлено соответствующим письменным актом, не может порождать правовых последствий1.

По сути уголовное судопроизводство материализуется в материалах уголовного дела. Без преувеличения можно утверждать, что в уголовном процессе есть только то, что отражено в материалах уголовного дела, зафиксировано в них в той или иной форме. Уголовно-процессуальное законодательство из соображений гуманизма, обеспечения доступа к правосудию, соблюдения прав и законных интересов граждан многие действия допускает в устной форме. Однако во всех случаях устно совершенные действия в обязательном порядке подлежат фиксации.

Так, в соответствии со ст. 141 УПК РФ заявление о преступлении может быть сделано как в письменном так в устном виде, устное заявление при этом заносится в протокол. Сделанное при производстве следственного действия или в ходе судебного разбирательства, устное заявление о преступлении заносится в протокол следственного действия или соответственно в протокол судебного заседания.

В соответствии со ст. 120 УПК РФ устное ходатайство о производстве процессуальных действий или принятии процессуальных решений для установления обстоятельств, имеющих значение для уголовного дела, обеспечения прав и законных интересов лица, заявившего ходатайство, либо представляемых им лица или организации заносится в протокол следственного действия или судебного заседания.

В качестве общего условия судебного разбирательства в УПК РФ предусмотрена его устность. В соответствии со ст. 240 УПК РФ, предусматривающей непосредственность и устность судебного разбирательства, суд заслушивает показания подсудимого, потерпевшего, свидетелей, заключение эксперта, осматривает вещественные доказательства, оглашает протоколы и иные документы, производит другие судебные действия по исследованию доказательств. Однако в этой же главе, посвященной регулированию общих условий судебного разбирательства, предусмотрено ведение протокола судебного заседания, в котором обязательно указываются все значимые для производства обстоятельства, включая: действия суда в том порядке, в каком они имели место в ходе судебного заседания; заявления, возражения и ходатайства лиц, участвующих в уголовном деле; определения или постановления, вынесенные судом на месте, без удаления в совещательную комнату; определения или постановления, вынесенные судом в совещательной комнате; сведения о разъяснении участникам уголовного судопроизводства их прав, обязанностей и ответственности; подробное содержание показаний; вопросы допрашиваемым и их ответы; результаты произведенных в судебном заседании осмотров и других действий по исследованию доказательств; обстоятельства, сведения о которых участники уголовного судопроизводства просят занести в протокол; основное содержание выступлений сторон в судебных прениях и последнего слова подсудимого; и др. (ч. 3 ст. 259УПК РФ).

Фиксация в этом случае выполняет гораздо более важную функцию чем просто бюрократическое делопроизводство. Она выполняет прежде всего социальную функцию, связанную с удовлетворением запросов гражданского общества, помимо этого – историческую, а в потенциале – и творческую.

Как отмечает В.Н. Григорьев, фиксация сведений в уголовно-процессуальной деятельности обеспечивает учет проделанной работы, кроме того она предназначена для документального обоснования принимаемых решений, она же способствует упорядочению в деятельности органов уголовной юстиции, наконец, она служит одной из гарантий законности этой деятельности. Благодаря фиксации становятся более эффективными прокурорский надзор, судебный и ведомственный контроль. Наконец, фиксация сведений представляет собой необходимое условие для того, чтобы использовать их в целях доказывания по уголовному делу1.

Таким образом, можно утверждать, что фиксация сведений в уголовно-процессуальной деятельности преследует различные цели, среди которых:

- фактологическая;

- учетно-организационная;

- контрольно-надзорная;

- доказательственная.

По мнению ученых, фиксация сведений рассматривается как необходимый элемент уголовно-процессуальной формы, которая, с одной стороны, способствует установлению действительных обстоятельств дела, а с другой – обеспечивает соблюдение прав и законных интересов граждан2. Процессуальная форма воплощает в себе многовековой отечественный и зарубежный опыт борьбы с преступностью, отражает гносеологические и психологические закономерности и достижения общественной практики, включает в себя выработанные наукой и практикой наиболее эффективные и, вместе с тем, демократические и гуманные средства и способы установления действительных обстоятельств дела и наказания виновных3.

Ученые по результатам проведенных исследований обоснованно отмечают, что общее назначение уголовно-процессуальных документов как элемента процессуальной формы определяет различные формы их воздействия на уголовно-процессуальную деятельность и отношения: 1) в результате отражения действий и решений участников уголовного судопроизводства, процессуальные документы оказывают влияние на движение уголовного процесса; 2) сам факт закрепления в процессуальных документах сведений о действиях и решениях органов расследования и суда обеспечивает охрану и реализацию прав и законных интересов участников уголовного судопроизводства; 3) важное значение процессуальные документы имеют в процессе формирования доказательств по делу: чтобы стать доказательством, сведения о фактах должны обладать свойством допустимости, которая означает строгое соответствие порядка получения фактических данных требованиям уголовно-процессуального закона. Одним из элементов соблюдения законного порядка получения сведений о фактах является их правильная фиксация; 4) процессуальная форма закрепления доказательств гарантирует их сохранность, обеспечивает возможность их последующей проверки, оценки, использования для обоснования выводов по делу, в том числе и субъектами, не осуществлявшими лично производство по делу на определенном этапе; 5) процессуальные документы, имея немалое воспитательное значение, своим содержанием должны ориентировать участников процесса и иных лиц на неуклонное соблюдение нормативных актов, воспитывать уважение к Конституции РФ, законам. Большой воспитательный эффект несет культурное, грамотное, аккуратное оформление документа.

Виды, правовая природа и система способов фиксации сведений в уголовно-процессуальном доказывании

Способы фиксации – это установленные законом относительно обособленные комплексы действий по преобразованию доказательственной информации, объединенные познавательным объектом и субъектом и применяемые в конкретной заданной ситуации.

В данном случает речь идет об обоснованном выше преобразовании воспринятой доказательственной информации, а также информации об источниках, условиях и способах ее получения, в форму, обеспечивающую эффективное (максимально полное) сохранение и использование полученных данных. Категория «доказательственная информация» употребляется, чтобы подчеркнуть, что фиксация сведений осуществляется в доказательственных целях.

Все многообразие применяемых на практике способов фиксации сведений в системе уголовно-процессуального доказывания может быть подразделено по различным основаниям на ряд групп.

Виды способов фиксации означают ее внешнее проявление, в чем она видится и как проявляется. В этой связи обоснованно различать фиксацию сведений в зависимости от их носителя – фиксация сведений на бумажном носителе, в вещественной форме и в электронной или цифровой.

Фиксация доказательственной информации с помощью цифровых средств, как определяет, например, Г.А. Павловец, – это деятельность органов, ведущих уголовный процесс, осуществляемая в установленном законом порядке с целью объективного, оперативного и наглядного запечатления и закрепления свойств, качеств и форм материальных объектов или субъектов, а также динамических процессов с помощью технических средств, основанных на цифровых технологиях, для сохранения доказательственной информации и дальнейшего ее использования в качестве доказательств по уголовному делу1.

В юридической литературе даются и другие классификации видов и способов фиксации сведений в уголовном процессе в зависимости от того или иного основания.

Например, С.А. Шейфер выделяет такие, как: 1) знаковая; 2) предметная; 3) наглядно-образная1.

Авторы фундаментального учебника по криминалистике под редакцией профессора Р.С. Белкина в зависимости от формы фиксации доказательственной информации различают: вербальную (словесную); графическую; предметную; наглядно-образную. Далее отмечается, что возможны различные комбинации этих форм, например, сочетание вербальной и графической, наглядно-образной и вербальной и др.2

В зависимости от технических приемов реализации основных методов познания, применяемых в доказывании (измерение, описание и моделирование) различают следующие методы фиксации: при вербальной форме — протоколирование, звукозапись; при графической — графическое отображение (схематические и масштабные планы, чертежи, кроки, рисунки, в том числе рисованные портреты); при предметной — изъятие предмета в натуре и его консервация, изготовление материальных моделей (реконструкция), в том числе макетирование, копирование, получение слепков и оттисков; при наглядно-образной — фотографирование (в видимых и невидимых лучах), кино- и видеосъемка.

Аналогично комбинации форм возможно сочетание методов фиксации и технических приемов, их комплексное применение, например, протоколирование и реконструкция, протоколирование, фотосъемка и копирование, и т.д.3

К сказанному обоснованно можно добавить, что указанные формы фиксации являются достаточно универсальными, рациональными и имеют существенное теоретическое и практическое значение для исследования вопросов фиксации криминалистически значимой информации цифровыми техническими средствами. Вместе с тем, как обоснованно отмечается в литературе, нельзя исключить, что в будущем, по мере развития науки, техники и технологий (в том числе цифровых средств), появятся иные формы фиксации криминалистически значимой информации, основанные на увеличении возможностей восприятия человека или на подключении к восприятию иных органов чувств, в настоящее время пока не известных современной науке1.

Использование любой формы фиксации, применение ее методов и технических приемов, поскольку речь идет о процессе доказывания, обусловлены определенными процессуальными требованиями

В зависимости от своей правовой природы применяемые на практике способы фиксации подразделяются на следственные действия, иные процессуальные, административные и оперативно-розыскные способы. При выборе конкретного способа необходимо, кроме того, учитывать, на каком этапе производства происходит фиксация сведений. В зависимости от этого различаются способы, применяемые до возбуждения уголовного дела и после его возбуждения. К первым относятся преимущественно иные процессуальные, административные и оперативно-розыскные способы фиксации сведений, ко вторым — следственные действия.

Интервьюирование работников органов внутренних дел, анализ материалов уголовных дел свидетельствуют о том, что практические работники испытывают определенные трудности при выборе конкретного способа фиксации. Сказываются несовершенство закона, расхождение законодательных предписаний и практики их применения, противоречивость рекомендаций, которые даются в юридической литературе. В этой связи рассмотрим систему конкретных способов фиксации сведений в системе уголовно-процессуального доказывания, приняв за основу приведенные их классификации.

Способы фиксации, применяемые до возбуждения уголовного дела.

Практические работники, затрудняясь порой в выборе способов фиксации обстоятельств происшествия до возбуждения уголовного дела, оставляют эти обстоятельства без закрепления. При этом расчет (в лучшем случае) делается на то, что они будут зафиксированы в ходе последующего производства по уголовному делу в результате производства различных следственных действий. Такой подход вызывает критические замечания. Анализ протоколов последующих допросов об обстоятельствах задержания подозреваемого, например, показывает, что при допросе свидетели порой воспроизводят обстоятельства задержания неполно, путаются в определении хронологии событий, забывают назвать изъятые предметы, допускают различные неточности. Некоторые обстоятельства вовсе нельзя установить в ходе последующих допросов. В частности, речь идет о деталях обстановки на месте событий, индивидуализирующих признаках, расположении вещественных объектов и других его материальных последствиях1. Зафиксировать подобные обстоятельства, как обоснованно отмечалось учеными, можно только путем действий, основанных на непосредственном восприятии предметно-пространственной информации, которых допрос не заменит2.

Избежать утраты или искажения сведений об обстоятельствах задержания подозреваемого позволит их незамедлительная фиксация, не дожидаясь возбуждения уголовного дела. С этой целью следует использовать весь предоставленный законодателем арсенал средств фиксации сведений об обстоятельствах исследуемого события. Такое требование основано, в частности, на норме о том, что в случае принятия решения, о передаче сообщения по подследственности орган дознания, дознаватель, следователь, руководитель следственного органа принимает меры по сохранению следов преступления (ч. 3 ст. 145 УПК РФ).

Правильно замечено, что выбор средств сохранения следов преступления следователем (дознавателем) ориентируется не только на достижение цели конкретной стадии уголовного процесса, а во исполнение назначения уголовного судопроизводства1. При этом следует избегать другой крайности, отмеченной в юридической литературе, когда следователь в силу чрезмерной «процессуализации» стадии возбуждения уголовного дела занимается не расследованием уголовного дела, а легализацией созданных на стадии возбуждения уголовного дела доказательств2.

Заметим, что арсенал таких действий по УПК РФ 2001 года за всю его весьма непродолжительную историю прошел весьма бурное развитие от полного их отсутствия до самого широкого круга за всю историю российского уголовно-процессуального законодательства.

Фиксация сведений о добровольности сдачи (выдачи) предметов преступления

В УК РФ предусмотрены в форме примечаний к отдельным статьям Особенной части относительно самостоятельные уголовно-правовые нормы, образующие в совокупности отдельный субинститут, которые направлены на прекращение и предупреждение совершаемых преступлений и на их выявление путем поощрения позитивного посткриминального поведения виновного, при установлении факта которого возникает обязанность либо право освободить его от уголовной ответственности1.

Одним из таких фактов позитивного посткриминального поведения является сдача незаконно хранившихся определенных предметов. Уголовное законодательство содержит ряд норм, предусматривающих освобождение от уголовной ответственности лиц, добровольно сдавших, в частности:

- наличные денежные средства и (или) денежные инструменты в крупном размере (примечание 4 к ст. 200.1 УК РФ. Контрабанда наличных денежных средств и (или) денежных инструментов);

- огнестрельное оружие, его основные части, боеприпасы (за исключением гражданского огнестрельного гладкоствольного длинноствольного оружия, его основных частей и патронов к нему, огнестрельного оружия ограниченного поражения, его основных частей и патронов к нему) (примечание к ст. 222 УК РФ. Незаконные приобретение, передача, сбыт, хранение, перевозка или ношение оружия, его основных частей, боеприпасов);

- взрывчатые вещества или взрывные устройства (примечание к ст. 222.1 УК РФ. Незаконные приобретение, передача, сбыт, хранение, перевозка или ношение взрывчатых веществ или взрывных устройств);

- огнестрельное оружие, его основные части (за исключением огнестрельного оружия ограниченного поражения), боеприпасы и огнестрельное оружие ограниченного поражения либо газовое оружие, холодное оружие, метательное оружие, патроны к огнестрельному оружию ограниченного поражения либо газовому оружию (примечание к ст. 223 УК РФ. Незаконное изготовление оружия);

- взрывные устройства (примечание к ст. 223.1 УК РФ. Незаконное изготовление взрывчатых веществ, незаконные изготовление, переделка или ремонт взрывных устройств);

- наркотические средства, психотропные вещества или их аналоги, растения, содержащие наркотические средства или психотропные вещества, либо их части, содержащие наркотические средства или психотропные вещества (примечание 1 к ст. 228 УК РФ. Незаконные приобретение, хранение, перевозка, изготовление, переработка наркотических средств, психотропных веществ или их аналогов, а также незаконные приобретение, хранение, перевозка растений, содержащих наркотические средства или психотропные вещества, либо их частей, содержащих наркотические средства или психотропные вещества);

- прекурсоры наркотических средств или психотропных веществ, растения, содержащие прекурсоры наркотических средств или психотропных веществ, либо их части, содержащие прекурсоры наркотических средств или психотропных веществ (примечание 1 к ст. 228.3 УК РФ. Незаконные приобретение, хранение или перевозка прекурсоров наркотических средств или психотропных веществ, а также незаконные приобретение, хранение или перевозка растений, содержащих прекурсоры наркотических средств или психотропных веществ, либо их частей, содержащих прекурсоры наркотических средств или психотропных веществ).

Основным условием применения указанных норм является добровольность сдачи перечисленных криминальных предметов преступлений.

В отличие от обычных предметов преступления криминальными в данном случае обозначаются такие объекты, сам факт нахождения которых у лица без соответствующим образом оформленного разрешения (незаконное) является преступлением – оружие, боеприпасы, наркотические средства и т.д. В этом случае под предметами понимаются не уголовно-процессуальные вещественные доказательства, а уголовно-правовые предметы преступления, их разновидность – те, за незаконное хранение которых предусмотрена уголовная ответственность. В ходе последующего уголовного судопроизводства они становятся вещественными доказательствами. Но в контексте данного исследования они берутся в том состоянии, когда вопрос об этом еще только предстоит решать. Поэтому они обозначаются уголовно-правовой терминологией предмета преступления.

В научной литературе отсутствует единообразное понимание того, какую сдачу криминальных предметов считать добровольной как условие освобождения от уголовной ответственности. Отсутствует достаточная ясность по этому вопросу и на практике. Об этом свидетельствуют, частности, результаты изучения в 2016-2017 годах материалов архивных уголовных дел (изучены материалы 530 архивных уголовных дел в нескольких регионах Российской Федерации – Томская, Омская, Самарская, Новосибирская область, Красноярский край, г. Москва), в которых наблюдается весьма противоречивая практика фиксации факта добровольности сдачи криминальных предметов преступления. «Изъятие», «выемка», «добровольная выдача», «добровольная сдача», «обыск», «досмотр», «задержание» – подобные действия именуется всевозможной терминологией. В одних ситуациях добровольностью изъятия обозначают то, кому принадлежит инициатива в получение предметов, в других – наличие либо отсутствие принуждения при изъятии, в-третьих – происходило ли изъятие предметов при наличии доброй воли либо против воли владельца. В рапортах сотрудников полиции с докладом о предпринятых действиях обстоятельства получения тех или иных предметов порой искажаются со степенью до наоборот: в ситуациях, где было принудительное их изъятие, указывается на то, что предметы «были выданы», а там, где они фактически были представлены гражданином в подразделение полиции, записывают, что они у него были изъяты. Ситуация усугубляется попытками сотрудников инсценировать из ложно понятых служебных целей те или иные обстоятельства получения криминальных предметов преступления.

Характерным является следующий случай, с которым довелось разбираться одному из авторов данной статьи. Некий предприниматель, авторитетный житель сельской местности, давно заметил, что его сын стал «баловаться» наркотиками – курит высушенные листья индийской конопли, содержащие в своем составе наркотическое средство тетрагидроканнабинол. После многократных бесед и увещеваний подростка однажды его терпение закончилось. Обнаружив в сарае своего домостроения сверток с сушеными листьями, он без труда определил, что это и есть индийская конопля и попасть она могла туда только одним способом – ее спрятал сын. Раздосадованный, сдерживая гнев, глава семейства вызвал к себе участкового уполномоченного, а когда тот прибыл из находящегося неподалеку опорного пункта полиции, заявил, что вот этот его сын больше ему не сын и пусть полиция его забирает. И при этом передал офицеру два приготовленных свертка – с листьями конопли и с личными документами сына, сопроводив свои действия пояснениями по поводу подозрения подростка в курении «анаши». Участковый уполномоченный рефлекторно принял оба свертка, дослушал объяснения и обоснованно предложил всем пройти в опорный пункт полиции для разбирательства. По пути, очевидно озаботившись процедурой предстоящего оформления изъятия наркотиков, он обратился к подростку с вопросом: «Слушай, это твои документы?» Получив утвердительный ответ, он вручил их парню с пояснением, что раз твои, сам их и неси, предъявишь, когда попросит следователь. После того как сверток с документами оказался в руках молодого человека, вручить аналогичным образом ему сверток с сушеными листьями индийской конопли было делом техники, которой офицер уже овладел. Вот так они и пришли в ОПП: авторитетный и возмущенный глава семейства, его сын с двумя свертками, в одном из которых были его документы, а в другом – высушенные листья индийской конопли, в сопровождении старшего лейтенанта полиции. Полицейский вызвал следователя, пояснил ему ситуацию. Следователь по многократно отработанному алгоритму оформил изъятие свертка с анашой, составив на специальном бланке протокол личного обыска, в котором оказалось записанным, что при личном обыске задержанного гражданина Х. были обнаружены и изъяты высушенные листья, похожие на листья индийской конопли, весом 127 гр, завернутые в газету. Далее – объяснения, результаты специального исследования, уголовное дело и все по порядку. Опуская детали о перипетиях данного дела, заметим, что в суде потребовалось потратить немало усилий, чтобы установить обратное записанному в полицейских документах – что не полиция поймала подростка с наркотиками, изъяв у него при задержании сверток с анашой, а что отец этого подростка сам вызвал полицию и по своей инициативе выдал оперуполномоченному указанный сверток.

Проблема фрагментации при фиксации сведений о преступлении

Само преступное деяние есть порождение социальных процессов и как вид социального действия представляет собой релятивное явление (изменяющееся во времени и пространстве). Криминальная деятельность как совокупность действий, объединенных общностью субъекта и предмета посягательства, обнаруживается в виде события преступления. Преступное деяние, безусловно, является доминирующим звеном в цепи действий субъекта, предшествующих ему, совершаемых одновременно с ним и после него. При расследовании конкретного преступления устанавливается и исследуется вся совокупность действий субъекта, информация о них определяется как криминалистически значимая, так как в той или иной степени характеризует самого субъекта, мотивы и целенаправленность его поведения, выбор места и времени посягательства, обстановку и т.д.1

Будучи реальным явлением, событие имеет определенные закономерности своего возникновения, развития (существования) и завершения (прекращения). Как отмечает В.А. Образцов, обязательность познания объекта в развитии, самодвижении, изменении требует от исследователя выяснить весь процесс совершения преступления от начала до конца1.

С правовой позиции событие преступления представляет собой разновидность юридического факта. По своей сущности событие преступления является динамичной криминальной системой, инициируемой конкретным субъектом, посягающим на определенный предмет (имущество, жизнь и здоровье человека и др.) и желающим достичь общественно опасной цели.

В элементы «криминальной (реальной) системы преступления» Г.А. Густов включает вовлеченных в процесс преступной деятельности людей, предметы, процессы, явления и т.д. Также он отмечает, что «в отличие от уголовно правовых элементов состава преступления (объекта, объективной стороны, субъекта, субъективной стороны), являющихся юридическими понятиями, элементы реальной системы преступления существуют фактически и обладают всеми качествами, присущими объектам материального мира»2.

Помимо субъекта и предмета система включает в себя комплекс элементов: действия (поведенческие акты), их мотивацию, место и время их совершения, процессы, факты-последствия, которые в своей совокупности образуют ее целостность и обеспечивают динамику ее развития за счет возникающих между ними причинно-следственных отношений (взаимосвязи, взаимообусловленности, соподчиненности). Системный анализ указанных отношений, возникающих благодаря наличию у элементов присущих им определенных признаков (свойств и отношений), позволяет установить причинно-следственную связь между конкретными действиями субъекта и наступившими неблагоприятными последствиями. Такой системный подход к познанию события преступления позволяет определить присущую ему структуру системных элементов, их внутрисистемные и внешние связи, выделить закономерности функционирования системы и отображения ее элементов в окружающей среде в виде материальных и идеальных следов.

Событие преступления как реальный факт действительности – это динамичная система, состоящая из элементов, закономерным образом взаимосвязанных и взаимодействующих между собой и с объектами окружающей среды (обстановкой), объективно отразившихся в виде материальных и идеальных следов; это система по своему существу и содержанию криминальна, так как характеризуется противоправностью деяния и общественной опасностью его последствий1.

В соответствии с ч. 2 ст. 21 УПК РФ в каждом случае обнаружения признаков преступления прокурор, следователь, орган дознания и дознаватель принимают предусмотренные кодексом меры по установлению события преступления, изобличению лица или лиц, виновных в совершении преступления. Казалось бы, эта норма предполагает фиксацию всех указанных выше элементов, образующих в совокупности преступление. Однако современное законодательство, поделив большую часть участников уголовного судопроизводства на две основные группы (участники уголовного судопроизводства со стороны обвинения (гл. 6 УПК РФ) и участники уголовного судопроизводства со стороны защиты (гл. 7 УПК РФ), побудило держателей средств фиксации (первая группа участников) к своеобразному злоупотреблению этим полномочием.

На первый взгляд установленное в законе деление участников представляет вполне логичный подход. Как еще может участвовать подозреваемый, обвиняемый, защитник кроме как со стороны защиты. Аналогично обстоит ситуация в отношении прокурора, следователя, дознавателя. Вместе с тем, реалии практики вылились в такие формы, которые вряд ли предполагали авторы указанной законодательной конструкции.

Выполняя свое предназначение участника уголовного судопроизводства, действующего в соответствии с предписанием закона исключительно со стороны обвинения, следователи (дознаватели) изыскивают тактические приемы, позволяющие эффективно выполнить свою процессуальную функцию. В современной системе нормативно-бюрократических ценностей эффективно – значит выполнить функцию быстро и ресурсонезатратно, с положительным результатом. Для действующего со стороны обвинения функционера положительный результат – это обвинительный.

Одним из таких приемов ресурсонезатратного выполнения обвинительной функции является многократно замеченный в практической деятельности прием фрагментации при фиксации обстоятельств происшествия. Суть его заключается в том, что из всего хода события преступления произвольно выбираются отдельные фрагменты, которые (1) очевидны, (2) просты в силу этого свойства для доказывания и (3) содержат состав преступления, а другие фрагменты, в особенности, противоречащие выбранным, игнорируются путем элементарного замалчивания либо голословного отрицания1.

Следователи (дознаватели), а вслед за ними и суд прибегают к произвольной фрагментации при фиксации обстоятельств происшествия, в результате которой эти обстоятельства представляются не в хронологической последовательности с определением юридически значимых свойств каждого следующего действия и обстоятельства, а выборочно, с произвольной фиксацией одних действий и игнорированием – других.

Особенно наглядно применение приема фрагментирования обстоятельств происшествия при расследовании преступлений, связанных с противоборством (побои, причинение вреда здоровью, хулиганство, грабеж, разбой, убийство), предполагающих оборонительные действия, сопротивление нападающему.

Внешне это все может выглядеть как драка, расследование которой осложняется тем, что трудно установить, кто конкретно нанес те или иные удары, причинил те или иные повреждения. В результате к ответственности привлекают того, кто «победил» в драке, либо в крайнем случае всех ее участников. Между тем, с правовой точки зрения оценка драки неоднозначна. Обычно она представляет собой противоправное поведение и расценивается как административное правонарушение (хулиганство) или как преступление той или иной степени тяжести в зависимости от последствий (побои, причинение вреда здоровью, неосторожное причинение смерти, убийство). Однако нередки случаи, когда драка – это не хулиганство, а просто проявление неспособности законопослушного гражданина быстро и эффективно справиться с правонарушителем (грабителем, причинителем вреда здоровью, просто хулиганом), в результате чего его правомерное сопротивление преступному посягательству, попытки задержать лицо, совершившее преступление, предстают в глазах очевидцев как неправомерное насилие. Внешне такие ситуации выглядят как драка с обоюдной виной, хотя на самом деле один из ее участников – уголовный преступник, а другой – правомерно обороняющийся от преступления законопослушный гражданин.