Содержание к диссертации
Введение
Глава 1. Становление, развитие и правовое регулирование института государственной защиты потерпевшего и свидетеля на международном, зарубежном и отечественном уровнях . 14
1. Формирование и нормативно-правовая регламентация института государственной защиты потерпевших и свидетелей на международном уровне .
2. Правовое регулирование государственной защиты потерпевшего и свидетеля в зарубежных странах .
3. Становление и развитие института государственной защиты потерпевших и свидетелей в Российской Федерации.
Глава 2. Совершенствование уголовно-процессуальных и других мер защиты потерпевших и свидетелей, а также субъекты их применения .
1. Субъекты применения мер безопасности в отношении потерпевшего и свидетеля . 83
2. Уголовно-процессуальные меры обеспечения безопасности, реализуемые на стадии предварительного расследования . 113
3. Уголовно-процессуальные меры безопасности, реализуемые в ходе судебного разбирательства. 136
4. Совершенствование уголовно-процессуальной деятельности по реализации мер безопасности в отношении потерпевшего и свидетеля.
Заключение 166
Библиография
- Формирование и нормативно-правовая регламентация института государственной защиты потерпевших и свидетелей на международном уровне
- Правовое регулирование государственной защиты потерпевшего и свидетеля в зарубежных странах
- Субъекты применения мер безопасности в отношении потерпевшего и свидетеля
- Уголовно-процессуальные меры обеспечения безопасности, реализуемые на стадии предварительного расследования
Введение к работе
Актуальность темы диссертационного исследования. Новое
тысячелетие ознаменовалось общемировой тенденцией выработки мер адекватного реагирования правоохранительными системами большинства развитых государств на проблему противоправного воздействия со стороны подозреваемых, обвиняемых и подсудимых на других участников уголовного судопроизводства, в первую очередь потерпевших и свидетелей, с целью побудить последних отказаться от сотрудничества с системой уголовного правосудия.
Как показывает статистика, в среднем в год в любом государстве независимо от его экономического развития и господствующей правовой системы до 22 % населения становятся жертвами преступлений. Из их числа, непосредственно в нашем государстве, по данным ВНИИ МВД России, до 60%1 граждан не обращаются в правоохранительные органы из-за страха перед преступником, причем прямого физического насилия опасаются от 150 до 300 тыс. человек2.
На практике подобное положение вещей наносит ощутимый ущерб имиджу государства как всеобщего гаранта прав и законных интересов человека и гражданина, порождает недоверие граждан к государственным органам, уполномоченным в области обеспечения правопорядка, и является катализатором дальнейшей эскалации преступности, особенно в организованных формах.
Российская Федерация3 в процессе активного поиска выхода из сложившейся ситуации не стала исключением, поскольку создание в обществе необходимых условий для дальнейшего развития правового
1 См. Зайцев О.А., Государственная защита участников уголовного процесса. М.,
«Экзамен», 2002. С. 9.
2 См.: Рекомендации по итогам работы «круглого стола» на тему «Уголовно-
процессуальный кодекс Российской Федерации: защита потерпевших и других участников
процесса» (г. Москва, 22 апреля 2003 г.). М.: Комитет Совета Федерации по правовым и
судебным вопросам (исх. № 3.2-45/451 от 11 июня 2003 года). С. 1.
3 Далее по тексту — РФ.
4 государства возможно только, если в рамках борьбы с преступностью будет обеспечена безопасность личности в целом и участников уголовного судопроизводства, в частности. Очевидно, чем выше уровень защищенности лиц, содействующих уголовному судопроизводству, и их близких от физической расправы со стороны, как самих преступников, так и их окружения, тем большую заинтересованность они проявляют при оказании содействия правоохранительным органам.
В настоящее время в нашей стране практически сформирована законодательная основа для функционирования и дальнейшего развития института государственной защиты потерпевших и свидетелей, что является следствием воздействия международного права и зарубежного законодательства, а также опыта накопленного другими государствами. Средствами защиты указанных лиц являются процессуальные и другие меры > безопасности, предусмотренные российским законодателем в Уголовно-процессуальном кодексе РФ и Федеральном законе «О государственной защите потерпевших, свидетелей и иных участников уголовного судопроизводства».
В то же время сегодня остро встает вопрос о необходимости пересмотра традиционных подходов к деятельности в области защиты участников процесса с целью дальнейшего повышения ее эффективности. В плане совершенствования норм отечественного законодательства, в первую очередь, требуется выработка на основе анализа и с учетом имеющегося международного опыта конкретных рекомендаций по улучшению механизмов применения мер безопасности.
Перечисленные факторы, а также другие обстоятельства, обуславливающие необходимость глубокого, комплексного и всестороннего осмысления особенностей института государственной защиты потерпевшего и свидетеля в уголовном судопроизводстве, свидетельствуют об актуальности избранной темы исследования и подтверждают ее научную и практическую направленность.
Степень научной разработанности темы исследования. Проблема
государственной защиты потерпевшего и свидетеля в уголовном
судопроизводстве является частью более общей проблемы — обеспечения
прав и законных интересов субъектов уголовно-процессуальной
деятельности. Существенный вклад в ее разработку внесли В.П. Божьев,
А.Д. Бойков, В.Н. Григорьев, А.П. Гуляев, К.Ф. Гуценко, Р.А. Журавлев, \
СП. Ефимичев, Л.М. Карнеева, И.И. Карпец, В.П. Кашепов, А.С. Кобликов, Л.Д. Кокорев, Э.Ф. Куцова, A.M. Ларин, П.А. Лупинская, В.Н. Махов, В.В. Николюк, А.А. Петуховский, А.С. Подшибякин, Ф.М. Решетников, В.М. Савицкий, А.Б. Соловьев, М.С. Строгович, М.Е. Токарева, В.Т. Томин, А.А. Чувилев, СП. Щерба, Н.А. Якубович, В.Б. Ястребов и другие. Тем не менее, в большинстве работ указанных авторов вопросы государственной защиты потерпевшего и свидетеля в уголовном судопроизводстве затронуты лишь фрагментарно, к тому же многие из них были написаны в период действия УПК РСФСР, а потому не в полной мере отражают реалии сегодняшнего дня.
В последние годы в связи с настоятельной необходимостью обеспечения безопасности участников уголовного судопроизводства появились специальные уголовно-правовые (С.С. Кузьмина, Г.П. Минеева, В.Е. Новичков), уголовно-процессуальные (О.В. Голиков, С.Л. Марченко, А.К. Тихонов, М.П. Фадеева, К.Д. Шевченко), криминалистические (СЮ. Журавлев, В.Н. Карагодин, Г.М. Меретуков), криминологические (Л.В. Вавилова, Г.И. Тирских) исследования, посвященные повышению уровня защищенности как конкретных участников судопроизводства, так и определенных их групп. Труды этих и других ученых послужили теоретической базой для дальнейшего исследования указанных вопросов.
Ряд процессуальных мер безопасности рассмотрен в диссертационных исследованиях, посвященных проблемам доказывания (Е.П. Гришина, Е.В. Никитина), расследованию отдельных видов и групп преступлений (С. Д. Белоцерковский, И.В. Бобровский, А.Г. Быков, М.Х. Валеев,
И.Г. Галимов, В.Ф. Глазырин и др.), производству конкретных следственных действий (М.А. Сильнов).
Существенное внимание государственной защите участников уголовного судопроизводства уделено в докторских диссертациях О.А. Зайцева «Теоретические и правовые основы государственной защиты участников уголовного судопроизводства в Российской Федерации», Л.В. Брусницына «Обеспечение безопасности лиц, содействующих правосудию: российский, зарубежный и международный опыт XX века», А.Ю. Епихина «Обеспечение безопасности личности в сфере уголовного судопроизводства».
Однако и в данных исследованиях проблемы формирования, становления и развития института государственной защиты потерпевшего как «жертвы» и свидетеля как «очевидца» преступления в сфере уголовного судопроизводства не нашли своего полного отражения.
Объектом исследования являются закономерности в системе общественных отношений, которые возникают, изменяются и прекращаются по поводу применения уголовно-процессуальных мёр безопасности в отношении потерпевшего и свидетеля.
Предметом исследования выступают нормы международного, зарубежного и отечественного права, регулирующие вопросы обеспечения безопасности потерпевшего и свидетеля в процессе уголовного судопроизводства, теоретико-методологические идеи, правовые подходы и воззрения на разрабатываемую проблему, правоприменительная следственная и судебная практика, отраженная в материалах уголовных дел и иных источниках информации.
Цель и задачи исследования. Цель настоящего исследования состоит в том, чтобы, на основе изучения и анализа международно-правовых принципов и стандартов, концептуальных установлений российского законодательства, научных исследований, эмпирического материала и существующей практики применения института государственной защиты
7 потерпевших и свидетелей подготовить конкретные предложения по оптимизации его правовой и организационной основы.
Для достижения указанной цели перед соискателем были поставлены следующие задачи:
проанализировать и сравнить весь массив становления, развития и правового регулирования института государственной защиты потерпевшего и свидетеля на международном, зарубежном и отечественном уровнях;
комплексно охарактеризовать правовое регулирование исследуемого института, как в международном, так и в национальном аспектах, выявив их взаимосвязь и взаимообусловленность;
изучить круг субъектов применения мер безопасности, предусмотренных УПК РФ, а также Федеральным законом «О государственной защите потерпевших, свидетелей и иных участников уголовного судопроизводства» с целью расширить их перечень;
исследовать особенности применения мер безопасности в отношении потерпевшего и свидетеля на различных стадиях уголовного процесса;
показать развитие, современное состояние и тенденции научных представлений о практической деятельности, направленной на применение мер безопасности в отношении потерпевшего и свидетеля;
разработать предложения по совершенствованию этой деятельности за счет улучшения ее правовой основы.
Методологической основой исследования выступил диалектический метод научного познания явлений и фактов объективной реальности в их динамике и развитии, а также общие и частные научные методы исследования: исторический, формально-логический, системный, сравнительно-правовой, конкретно-социологический, а также наблюдение, анализ, синтез, аналогия, абстрагирование, моделирование, обобщение и др.
Теоретическую базу исследования составили труды ученых по уголовно-процессуальному, международному, уголовному праву, оперативно-розыскной деятельности, криминалистике, иным областям
8 научного знания, в которых рассматриваются вопросы обеспечения государственной защиты потерпевших, свидетелей и других лиц, содействующих уголовному судопроизводству. Непосредственными источниками информации по теме исследования послужили монографии, диссертации, научные статьи, официальные обзоры и обобщения правоприменительной практики, другие опубликованные материалы, комплексно отражающие объект и предмет исследования.
Нормативная база исследования представлена нормами международного правового характера, нормативными правовыми актами ряда зарубежных государств (США, Италии, Германии, Франции, Бельгии, Болгарии, Польши, Украины, Молдовы, Республики Казахстан и др.), Конституцией РФ, федеральными конституционными и федеральными законами, ведущее место среди которых занимает УПК РФ и Федеральный закон «О государственной защите потерпевших, свидетелей и иных участников уголовного судопроизводства», ведомственными нормативно-правовыми актами.
Эмпирическая база исследования основана на анализе опубликованной практики Верховного Суда Российской Федерации за последние 5 лет, изучении отечественных и зарубежных статистических источников в сфере государственной защиты потерпевших и свидетелей, результатах проведенного анкетирования 120 сотрудников следственных и оперативных подразделений, а также 40 прокуроров и судей, изучения 105 материалов уголовных дел (архивных и находящихся в производстве судей и следователей). Сбор эмпирического материала осуществлялся в г.Москве, Калужской, Тульской, Московской, Оренбургской, Воронежской областях, ряде других регионов страны.
Кроме того, изучались многочисленные предложения и замечания федеральных органов исполнительной власти по проектам законодательных актов, имеющих непосредственное отношение к теме исследования.
Использован личный опыт работы в Правовом департаменте МВД России, в том числе и по подготовке ведомственных нормативно-правовых актов, направленных на государственную защиту потерпевших и свидетелей.
Таким образом, теоретические выводы, законодательные предложения и рекомендации диссертанта, как представляется, обоснованы достаточным, необходимым и достоверным фактическим материалом, определяющим репрезентативность полученных результатов.
Научная новизна исследования. В работе впервые комплексно исследована система теоретических, нормативных и практических проблем, . связанных с доктринальным пониманием, нормативным регулированием и практическим функционированием института государственной защиты потерпевших и свидетелей в уголовном судопроизводстве. На основе результатов проведенного сравнительно-правового анализа норм международного правового характера, зарубежного и отечественного законодательства, обобщения теории и правоприменительной практики, выявлены специфические особенности применения конкретных уголовно-процессуальных мер безопасности рассматриваемых субъектов уголовно-процессуальных отношений на различных стадиях судопроизводства. Вскрыты наиболее существенные противоречия- в понимании, нормативном закреплении и практическом применении исследуемого процессуального института; разработана и обоснована система сбалансированных рекомендаций по оптимизации, как нормативного регулирования, так и практического применения уголовно-процессуальных и других мер безопасности в рамках государственной защиты потерпевших и свидетелей. В методологическом плане уточнено понимание сути и содержания правового статуса субъектов осуществляющих государственную защиту в зависимости от их компетенции и стадии уголовного судопроизводства, с точки зрения необходимой достаточности, полноты и коллизионности нормативного регулирования их деятельности в изучаемой сфере правоотношений, а также организационно-методических аспектов.
10
Высказаны обоснованные предложения по расширению перечня субъектов
применения мер безопасности, предусмотренных УПК РФ, а также
Федеральным законом «О государственной защите потерпевших, свидетелей
и иных участников уголовного судопроизводства». К тому же теоретические
изыскания автора подкреплены системой предложений по
совершенствованию норм законодательства, регулирующих
государственную защиту потерпевших и свидетелей, а также выводами* и рекомендациями нормативного, организационного и практического характера, направленными, как на обеспечение личной безопасности рассматриваемых участников процесса, так и интересов правосудия в целом.
В связи с этим диссертантом разработаны и обоснованы следующие основные положения, выносимые на защиту:
1. Система научно обоснованных выводов об уточнении- правового
статуса субъектов, уполномоченных применять меры безопасности, а также
по расширению их перечня- с точки зрения необходимой достаточности,
полноты и коллизионности нормативного регулирования их деятельности в
изучаемой сфере правоотношений, а также организационно-методических
аспектов;
Выявленные автором отдельные особенности правового регулирования < мер безопасности, которые могут реализовываться вне рамок-уголовного судопроизводства, то есть в период времени, предшествующий стадии возбуждения» уголовного дела, когда жертва или очевидец еще не приобрели должного процессуального статуса участника процесса.
Предложение соискателя о законодательном упорядочении правоотношений, складывающихся между защищаемым лицом- и государством после завершения уголовного судопроизводства, поскольку есть меры безопасности, которые характеризуются значительной длительностью их применения.
4. Система научно-методологических рекомендаций по практическому
применению наиболее значимых уголовно-процессуальных мер безопасности
(неприведение данных о личности защищаемых лиц в протоколе следственного действия и использование псевдонима; контроль и ' запись телефонных и иных переговоров; предъявление для опознания в условиях, исключающих визуальное наблюдение опознающего опознаваемым) в рамках государственной защиты потерпевших и свидетелей, реализуемых на стадии предварительного расследования.
5. Комплекс научно-методологических рекомендаций по
практическому применению отдельных уголовно-процессуальных мер безопасности (допрос свидетелей в условиях, исключающих визуальное наблюдение другими участниками судебного разбирательства; проведение закрытого судебного разбирательства) в рамках государственной защиты потерпевших и свидетелей, реализуемых в ходе судебного разбирательства. 6. Система научно обоснованных предложений о внесении изменений и
дополнений в действующее законодательство:
а) предложения по совершенствованию ст.ст. 2 и 3 Федерального закона
от 20 августа 2004 г. № 119-ФЗ «О государственной защите потерпевших,
свидетелей и иных участников уголовного судопроизводства»,
предусматривающие:
- возможность применения мер безопасности после постановления
судом приговора до момента устранения угрожающей защищаемым лицам
опасности или же пока эти лица самостоятельно не откажутся от такой
защиты;
- расширение круга субъектов уголовного процесса, наделенных правом
принятия решения об осуществлении государственной защиты;
б) предложения по устранению правового пробела в Федеральном законе от 03 апреля 1995 г. № 40-ФЗ «О федеральной службе безопасности», где до настоящего времени не урегулирована деятельность ФСБ, связанная с реализацией мер' безопасности в отношении потерпевших, свидетелей и других лиц, содействующих уголовному судопроизводству, а также их близких родственников и близких лиц, жизни, здоровью или имуществу
12 которых угрожает опасность, по делам о преступлениях, отнесенных к подследственности органов ФСБ;
в) предложения по совершенствованию ч.З ст. 11 УПК РФ, предусматривающие расширение круга лиц, наделенных правом применения мер безопасности, предусмотренные ч. 9 ст. 166, ч. 2 ст. 186, ч. 8 ст. 193, п. 4 ч. 2 ст. 241 и ч. 5 ст. 278 УПК РФ.
7. Комплекс разработанных и научно обоснованных автором выводов и рекомендаций нормативного, организационного и практического характера, направленных, как на совершенствование механизма реализации мер личной безопасности в отношении потерпевшего и свидетеля, так и обеспечение интересов правосудия.
Теоретическая и практическая значимость диссертации состоит в том, что сформулированные автором теоретические выводы, законодательные предложения и практические рекомендации могут быть использованы для дальнейшей разработки теоретических основ рассматриваемого института и дают существенный импульс для его дальнейшего развития. Весьма прогрессивны, на наш взгляд, предложения по улучшению законодательства, которые могут быть использованы при разработке проектов нормативных правовых актов в данной сфере правового регулирования. Отдельные нормативно-прикладные рекомендации уже сегодня готовы к практическому применению, поскольку нацелены на разрешение текущих проблем государственной защиты потерпевших и свидетелей. Результаты исследования также могут быть использованы при проведении научных исследований в учебных и практических пособиях, а также востребованы в высших и средних специальных образовательных учреждениях юридического профиля в преподавании курса уголовного процесса.
Апробация результатов исследования. Основные положения, выводы и предложения исследования изложены в одиннадцати опубликованных работах автора, в том числе в трех рецензируемых
13 изданиях, рекомендованных ВАК России, представлены в докладах и выступлениях на научно-практических конференциях в 2004-2008 г.г. (г. Калуга, Москва, Обнинск, Челябинск). Материалы проведенного исследования используются в учебном процессе Московского государственного гуманитарного университета им. М.А.Шолохова, и Московской академии экономики и права, внедрены в практическую деятельность Следственного комитета при МВД России.
Структура и объем диссертации. Диссертация состоит из введения, двух глав, объединяющих семь параграфов, заключения, содержащего основанные на результатах исследования выводы, и библиографии.
Формирование и нормативно-правовая регламентация института государственной защиты потерпевших и свидетелей на международном уровне
Институт государственной защиты потерпевшего и свидетеля1 в современных условиях приобретает все большую актуальность, следствием чего является повышенный интерес к нему со стороны, как общества, так и государства. Учитывая, что основная направленность данной правовой категории состоит во всемерном обеспечении прав и законных интересов личности, то следует согласиться с мнением многих ученых", что исследовать данные правоотношения, ограничиваясь только рамками уголовно-процессуального законодательства Российской Федерации, было бы несколько неоправданно, поскольку результаты исследования оказались бы неполными, нерепрезентативными и в значительной степени искаженными.
В этой связи мы считаем не только возможным, но и необходимым предпринять попытку сравнительно анализа всего массива становления, развития и правового регулирования института государственной защиты потерпевшего и свидетеля на международном, зарубежном и отечественном уровнях.
Хотелось бы сразу обратить всеобщее внимание на то, что в глобальном масштабе идея обеспечения и гарантирования государством безопасного участия потерпевших и свидетелей в уголовном процессе относительно нова, поскольку ее бурное развитие охватывается не столь длительной с исторической точки зрения ретроспективой. Отправной точкой в деле развития и становления института государственной защиты участников уголовного процесса являются события второй половины XX столетия, когда мировое сообщество, в том числе и Россия, начали процесс выработки документов, в которых предпринимались попытки определить права человека и стандарты деятельности органов уголовной юстиции.
Поскольку именно в этот период многие развитые государства серьезно столкнулись с существенным снижением эффективности уголовного судопроизводства, связанным с увеличением количества случаев противоправных воздействий со стороны преступников и их окружения на участников уголовного процесса, главным образом потерпевшего и свидетеля. Результатом таких воздействий стали многочисленные отказы свидетелей и потерпевших от ранее данных показаний, уклонение от явки в суд, дача заведомо ложных показаний, изменения показаний в пользу подозреваемых, обвиняемых. Как следствие, уголовные дела, по которым на участников процесса оказывалось давление, «разваливались»; лицам, обвиняемым в совершении преступлений, удавалось уходить от ответственности, в связи с чем, престиж государства и доверие к нему простых граждан на фоне всего происходящего неуклонно падал. Преступность стала представлять реальную угрозу нормальному функционированию институтов государства, которое вынуждено было искать адекватные и эффективные способы реагирования на опасность.
Заявившая о себе проблема потребовала поиска решения, которое должно было отвечать, как минимум двум ключевым и непременным условиям: с одной стороны реализация такого решения возможна только на основании и в рамках закона (что вытекает из сущности государства), а с другой - быть в состоянии нивелировать противоправное воздействие, оказываемое преступником и его окружением на добросовестных участников уголовного процесса.
Самую серьезную и весомую роль в деле становления и развития исследуемого правового института сыграла Организация Объединенных Наций , неоднократно на разных уровнях обращавшаяся к проблеме государственной защиты лиц, участвующих в уголовном процессе. Вырабатываемые ООН рекомендации и стандарты по рассматриваемой проблематике в дальнейшем систематически находили и находят свое развитие в документах таких организаций как Совет Европы, Содружество Независимых государств , а также непосредственно в актах национального законодательства, регулирующих вопросы применения мер безопасности в отношении участников уголовного судопроизводства. Дело в том, что нормативные правовые документы ООН, регламентирующие защиту потерпевших, свидетелей и других участников уголовного судопроизводства, носят универсальный характер и могут быть имплементированы в законодательство любого государства мира.
По нашему мнению, в связи с этим, наиболее продуктивным путем исследования генезиса института государственной защиты потерпевшего в общемировом масштабе является метод сравнительно-правового анализа тех документов ООН, которые в тот или иной момент времени определяли взгляды на проблему, являлись консолидированным выразителем общечеловеческого осознания необходимости придания деятельности по защите участников уголовного судопроизводства упорядоченного, систематизированного характера, обеспеченного властными полномочиями государства.
Одним из первых документов ООН является «Всеобщая декларация прав человека» , которая представляет собой базовый основополагающий документ, закрепивший основные права и свободы граждан, а также на многие годы определивший политику Организации в области их обеспечения. Ряд положений Декларации 1948 года имеет самое непосредственное отношение к деятельности по защите лиц, содействующих уголовному судопроизводству. Так, статья 3 устанавливает право каждого человека на жизнь, свободу и личную неприкосновенность, статья 5 - запрет на жестокое, бесчеловечное или унижающее достоинство обращение и наказание, а статья 7 определяет равенство всех граждан перед законом и право каждого, без всякого различия, на равную защиту закона. Особый интерес в контексте анализа представляет норма, изложенная в статье 12 Декларации, в соответствии с которой «никто не может подвергаться произвольному вмешательству в его личную и семейную жизнь, произвольным посягательствам на неприкосновенность его жилища, тайну его корреспонденции или на его честь и репутацию. Каждый человек имеет право на защиту закона от такого вмешательства или таких посягательств». По существу, в Декларации закреплены принципы и стандарты в области соблюдения прав человека, а также желаемые модели поведения, выработанные и апробированные на протяжении всей истории человечества. Поэтому нет ничего удивительного в том, что в последующие годы большинство ее положений, практически не видоизменяясь, нашли свое отражение в конституциях и законах разных стран, в том числе и в России.
Правовое регулирование государственной защиты потерпевшего и свидетеля в зарубежных странах
Аспектам обеспечения безопасности потерпевшего и свидетеля в государствах мирового сообщества, особенно тех, которые уже вошли в постиндустриальный период развития, давно и прочно уделяется повышенное внимание со стороны, как представителей научных кругов, так и правоприменителей. Это неудивительно, поскольку, как справедливо отмечает М.П. Фадеева, «международная практика борьбы с преступностью показывает, что государства, в которых создана правовая база защиты лиц, содействующих уголовному судопроизводству, от противоправного воздействия, добиваются наибольших успехов в этом направлении»1.
В первом параграфе мы подробно исследовали целый ряд комплексных международных правовых документов, образующих унифицированную нормативную базу института государственной защиты потерпевшего и свидетеля в уголовном процессе. Создание этого информационного массива проходило постепенно по мере возникновения и развития соответствующих правоотношений и стало возможным благодаря систематизации, обобщению и анализу передового опыта различных государств и вычленению лучших практик в данной сфере.
Предваряя обзор нормативных правовых актов различных государств по вопросам обеспечения безопасности потерпевшего и свидетеля, а в широком смысле и других участников уголовного процесса, содействующих правосудию, следует заметить, что правовая мысль не стоит на месте, и процесс совершенствования этой деятельности находится в постоянной динамике. Именно этим можно объяснить большое разнообразие подходов, применяемых к развитию исследуемого института правоотношений.
Нескончаемый поиск и апробирование инновационных путей и способов государственной защиты участников процесса позволяет выявить значительный по вариантности спектр мер безопасности, в том числе и тех, которые в соответствии со сложившимися в отечественной юридической науке взглядами никак не могут быть отнесены к категории «процессуальных мер безопасности»1. Тем не менее, в своей совокупности, как процессуальные, так и непроцессуальные, меры неразрывно связаны с деятельностью правоприменителей по обеспечению безопасности. И те и другие меры позволяют наиболее эффективно обеспечивать права заинтересованных лиц, формируя тем самым не только безопасные и комфортные условия их участия в процессе уголовного судопроизводства, но и обеспечивая их права и свободы на протяжении длительного временного периода, в том числе и по окончании процессуальной деятельности.
В этой связи, как нам представляется, использование опыта других государств не только помогает решать проблемы сегодняшнего дня, связанные с необходимостью нивелирования фактора оказания противоправного воздействия на потерпевших и свидетелей, но и позволяет определить перспективные направления развития и совершенствования деятельности по государственной защите участников уголовного судопроизводства, которые, возможно, не востребованы сегодня, но будут актуальны в ближайшем будущем (применительно к России, например, создание условий для нормальной жизнедеятельности защищаемого лица и членов его семьи в случае применения мер безопасности длительного действия). В целом, таким образом, достигается комплексный и разноаспектный подход к изучаемой проблематике.
Исследование правового регулирования института государственной защиты, по нашему мнению, следует начать с анализа законодательства США, поскольку именно это государство на фоне многих других развитых государств мирового сообщества первым приступило к решению проблем падения эффективности уголовного судопроизводства, связанных с посткриминальным воздействием на добросовестных участников уголовного процесса Здесь уместно заметить, что широко известный и популярный ныне термин «программа защиты свидетелей» происходит именно из США, хотя только защитой свидетелей реализуемые программы, разумеется, не исчерпываются. Такому положению вещей есть вполне логичное историческое объяснение. После кризиса середины 1930-х годов стали складываться новые общественные отношения, и экономика США получила бурное развитие, что неумолимо повлекло за собой и трансформацию преступности. Если раньше государство сталкивалось с преступными проявлениями в традиционной форме, когда оказываемое какое-либо давление на свидетелей быстро и достаточно эффективно компенсировалось возможностями правоохранительных органов, то, начиная с 50-х годов прошлого века, преступность приобрела качественно иные черты, а именно: стала структурированной с внутренним разделением обязанностей и, соответственно, более организованной. Преступные сообщества и организации по своим возможностям стали попросту конкурировать с государственными институтами, призванными бороться с ними. Все это не замедлило сказаться на характере их деятельности и взаимоотношений с государством.
Итак, первая программа защиты свидетелей, финансируемая государством, известная также как Федеральная Программа безопасности свидетелей1, начала действовать и широко реализовьіваться в США в 1971 году, после принятия Закона «О контроле за организованной преступностью» . Участниками программы за 30 с лишним лет ее действия стали более 19 тыс. человек, в том числе свыше 9,5 тыс. членов семей защищаемых лиц, а в результате полученных свидетельских показаний уровень раскрываемости преступлений и вынесения приговоров в суде повысился до 89 % .
Программа предоставила достаточно широкие полномочия правоохранительным органам по созданию свидетелю особых условий для обеспечения его безопасности и установления сроков выполнения этих условий2, что существенным образом улучшило положение участников уголовного судопроизводства. Они получили материальную, медицинскую, психологическую и социальную помощь со стороны органов власти и неправительственных организаций, реституцию со стороны правонарушителей, а также надежный доступ к правосудию.
В соответствии с законом правом инициирования включения свидетеля в программу, а также распоряжения выделенными на эти цели средствами наделена Генеральная прокуратура США. Непосредственная же реализация мер безопасности отнесена к компетенции Министерства юстиции США, причем решение о включении конкретного лица в программу принимает Управление по правоохранительным операциям, которое рассматривает поступающие запросы от прокуроров и работников следственных подразделений. Такое решение принимается после оценки значимости уголовного дела, в связи с участием в котором предполагается осуществить меры безопасности в отношении свидетеля, степень существующей для него опасности, результаты исследований на предмет определения потенциальных рисков, а также рекомендаций относительно соответствия предполагаемого к защите лица требованиям и критериям программы. Аналогичным образом с инициативой о включении того или иного свидетеля в программу могут выступать прокуроры и следователи штатов.
Субъекты применения мер безопасности в отношении потерпевшего и свидетеля
Проделанный нами в предыдущей главе сравнительный анализ нормативно-правовой базы, регулирующей государственную защиту потерпевшего и свидетеля, позволил прийти к вполне обоснованному выводу, что существующее законодательство вполне достаточно для качественной правоприменительной практики, так как отвечает общепризнанным международным стандартам. Оно обладает хорошим потенциалом для дальнейшего совершенствования, так как постоянно видоизменяющиеся общественные отношения, требуют своевременного и эффективного реагирования со стороны государства.
В то же время, очевидно, что какой бы совершенной ни была нормативно-правая база, она представляет собой лишь один из необходимых элементов системы, имеющей цель создать максимально высокие гарантии обеспечения интересов уязвимых участников уголовного процесса, в первую очередь потерпевшего и свидетеля. В этой связи не менее важным, а с практической точки зрения, возможно и ключевым элементом, по нашему мнению, выступает правоприменитель, к полномочиям которого закон отнес задачу по обеспечению мер безопасности в рамках государственной защиты и сопоставил ей наличие соответствующих функций и властных полномочий.
Ранее уже говорилось о том, что еще совсем недавно права и законные интересы лиц, содействующих уголовному судопроизводству, защищались крайне невыразительно, поскольку в уголовно-процессуальном законодательстве практически не предусматривались защитные механизмы, а потому не было ничего удивительного в том, что органы предварительного расследования не проявляли должного внимания к интересам свидетелей и потерпевших. Ведь это, во-первых, не ставилось им в задачу, а во-вторых, проявление инициативы по обеспечению безопасности участников уголовного судопроизводства могло быть истолковано, в том числе как превышение должностных полномочий. Верно в данном случае замечание К.Д. Шевченко о том, что «... должностные лица правоохранительных органов, пытавшиеся на свой страх и риск, имевшие в своем арсенале крайне скудный набор правовых инструментов, защитить потерпевших и свидетелей, не являлись еще полноправными субъектами обеспечения государственной защиты»1.
В настоящее время ситуация кардинальным образом изменилась к лучшему, поскольку применение мер безопасности в отношении потерпевших, свидетелей, а также других участников уголовного процесса, теперь не только право, но и прямая обязанность уполномоченных должностных лиц целого ряда федеральных органов государственной власти. Исчерпывающий перечень соответствующих уполномоченных субъектов мы обнаруживаем в двух нормативных правовых актах, а именно, Уголовно-процессуальном кодексе Российской Федерации2 и Федеральном законе «О государственной защите потерпевших, свидетелей и иных участников уголовного судопроизводства».
В соответствии с ч. 3 ст. 11 УПК РФ меры безопасности в отношении защищаемых лиц принимают суд, прокурор, следователь, орган дознания и дознаватель в пределах своей компетенции. Таким образом, законодатель выделяет пять субъектов применения мер безопасности, и что касается обеспечения государственной защиты потерпевшего и свидетеля все они правомочны принимать процессуальные решения.
В то же время следует заметить, что в статьях Кодекса, устанавливающих компетенцию конкретно каждого из перечисленных субъектов, прямые указания на соответствующее полномочие, как правило, отсутствуют. В ряде случаев их заменяет формулировка, предоставляющая право тому или иному субъекту осуществлять иные полномочия, предусмотренные УПК.
В связи с этим, в логике построения нормативных предписаний Кодекса выявляется явный дисбаланс, поскольку с одной стороны потерпевший и свидетель вправе ходатайствовать о применении в отношении себя мер безопасности, а с другой стороны, с этим их правом никак не сопоставлена конкретная обязанность суда, прокурора, следователя, органа дознания и дознавателя это ходатайство удовлетворить и применить меры безопасности. Все это наталкивает на мысль, что в нормах УПК РФ (имеются в виду главы 5 и 6 Кодекса), определяющих статус соответствующего субъекта применения мер безопасности, необходимо закрепить все без исключения права, которые будут являться для него исключительными, с целью поспособствовать выработке однозначного понимания и толкования требований уголовно-процессуального законодательства.
К тому же явным упущением законодателя является факт отсутствия в числе субъектов применения мер безопасности, предусмотренных ч. 3 ст. 11 УПК, руководителя следственного органа, который приобрел ряд дополнительных полномочий в связи с принятием Федерального закона от 02 декабря 2008 года № 226-ФЗ «О внесении изменений в уголовно-процессуальный кодекс Российской Федерации»1. С учетом новых изменений в ст. 39 Кодекса руководитель следственного органа имеет право проверять материалы проверки сообщения о преступлении или материалы уголовного дела (п. 2 чЛ ст. 39 УПК), лично рассматривать сообщения о преступлении, участвовать в проверке сообщения о преступлении (п. 3 чЛ ст. 39 УПК), лично допрашивать подозреваемого, обвиняемого без принятия уголовного дела к своему производству при рассмотрении вопроса о даче согласия следователю на возбуждение перед судом ходатайства о производстве, например, контроля и записи переговоров (мера безопасности, предусмотренная ч. 3 ст. 11 и ч. 2 ст. 186 УПК) производимого на основании судебного решения (п. 4 ч. 1 ст. 39 УПК). Также руководитель следственного органа вправе возбудить уголовное дело, принять его к своему производству и произвести предварительное следствие в полном объему, обладая при этом полномочиями следователя (ч. 2 ст. 39 УПК). Указанные, а также другие полномочия рассматриваемого субъекта указывают на тот факт, что руководитель следственного органа обладает наиболее полной и актуализированной информацией, позволяющей адекватно и, самое главное, вовремя отреагировать на негативно складывающуюся обстановку, связанную с посткриминальным воздействием на потерпевшего и свидетеля (на стадии возбуждения уголовного дела - жертву и очевидца преступления соответственно).
С учетом изложенного, как представляется, не включение руководителя следственного органа в число субъектов, предусмотренных ч. 3 ст. 11 УПК, имеющих право применять меры безопасности, на практике способно существенно снизить эффективность государственной защиты за счет утраты оперативности. К тому же в п. 12 ч. 1 ст. 39 Кодекса имеется ссылка на право руководителя следственного органа осуществлять иные полномочия, предусмотренные Кодексом, что может быть расценено нами, как право на применение мер безопасности или осуществление государственной защиты, поскольку прямые указания об этом, как и у других субъектов, отсутствуют.
Уголовно-процессуальные меры обеспечения безопасности, реализуемые на стадии предварительного расследования
Для понимания полной картины того, что именно представляет собой институт государственной защиты потерпевших и свидетелей, применительно к российскому правовому полю, необходимо исследовать с научно-теоретической и прикладной точек зрения меры безопасности, находящиеся в арсенале правоприменителя, нацеленные на создание комфортных и безопасных условий их участия в уголовном судопроизводстве.
Как известно, уголовный процесс - сложное комплексное многогранное явление, состоящее из множества элементов. В этой связи представляется логичным категоризировать все предусмотренные законодательством меры безопасности в зависимости от стадии, на которой находится процесс уголовного судопроизводства. С учетом сказанного, применительно к настоящему диссертационному исследованию, планируется осуществление анализа двух блоков мер безопасности — мер безопасности, применяемых на стадии предварительного расследования, и мер, реализуемых в ходе судебного разбирательства.
При этом мы предполагаем обращать внимание не только на преимущества, которые присущи той или иной мере безопасности, но, и сделаем попытку, основанную на сравнительно-правовом анализе, выявить их слабые характеристики, которые необходимо учитывать при выборе средств и способов защиты добросовестных участников уголовного судопроизводства.
В настоящем параграфе мы проанализируем, меры безопасности, применяемые на стадии предварительного расследования, в какой бы форме оно не осуществлялось - дознания или предварительного следствия. Для этого вначале очертим круг, практически осуществимых уголовно-процессуальных мер безопасности, предусмотренных законодателем.
Ранее при сопоставлении норм УПК РФ и специального Закона, закрепивших институт государственной защиты, установивших его критерии, принципы, пределы применения и практический механизм реализации, выявлено, что объем мер безопасности, предусмотренный в данных нормативных правовых актах неодинаков.
Закон предполагает более широкие возможности по сравнению с УПК РФ при ограждении добросовестных участников уголовного судопроизводства от противоправных посягательств, поскольку предусматривает как минимум восемь основных мер, а в случае необходимости возможно применение и дополнительных мер безопасности. Однако не все меры, определяемые Законом, относятся к процессуальным, поскольку некоторые из них могут быть применены за рамками расследования уголовного дела. Вернемся к этому вопросу несколько позже.
Кодекс же указывает на пять мер безопасности, которые могут быть реализованы в рамках уголовного судопроизводства, причем в ходе предварительного расследования могут быть задействованы три из пяти, а именно: неприведение данных о личности защищаемых субъектов в протоколе следственного действия и использование псевдонима (ч. 9 ст. 166); контроль и запись телефонных и иных переговоров защищаемых лиц (ч. 2 ст. 186) и предъявление для опознания в условиях, исключающих визуальное наблюдение опознающего опознаваемым (ч.8 ст. 193). Две оставшиеся меры безопасности, предусмотренные п. 4 ч. 2 ст. 241 и ч. 5 ст. 278 УПК РФ, однозначно лежат вне компетенции должностных лиц, осуществляющих предварительное расследование, и могут быть реализованы только и исключительно в ходе судебного рассмотрения уголовного дела.
Рассмотрим теперь более подробно уголовно-процессуальные меры безопасности, применяемые в большей степени на стадии предварительного расследования:
1. Неприведение данных о личности защищаемых субъектов в протоколе следственного действия и использование псевдонима.
В той или иной интерпретации данная мера безопасности может быть обнаружена в законодательстве целого ряда государств (например, США, Италия, Великобритания, Латвия, Чехия, Словакия, Польша, Болгария, Эстония, Украина, а также другие). Объяснение такому феномену очень простое - за время практического использования мера хорошо себя зарекомендовала и показала высокую степень эффективности. Неоднократно за необходимость использования подобной меры безопасности на российской почве ратовали и отечественные исследователи1.
В общественном сознании чаще всего участие защищаемых лиц в уголовном процессе под псевдонимом ассоциируется с проведением такого следственного действия, как допрос потерпевшего или свидетеля, что также легко объяснимо, поскольку в общем объеме выполняемых по уголовному делу следственных действий допрос является наиболее частым. Эта же мысль разделяется и другими авторами. Так, например, М. П. Фадеева отмечает, что «... в ходе допроса получают и проверяют значительную часть сведений о преступлении, необходимых для правильного разрешения уголовного дела. С его помощью... чаще всего устанавливают мотивы и цели преступления, а также условия, которые ему способствуют» .
На самом деле Кодекс предусматривает право лица, осуществляющего предварительное расследование, не указывать данные о личности защищаемых субъектов при проведении всех без исключения следственных действий. Одновременно с этим ст. 166 УПК определяет и некоторые обязательные для исполнения условия, непременным соблюдением которых обусловлена легитимность применения данной меры безопасности.
В частности, это касается предварительного согласования лицом, производящим предварительное расследование, своего решения с руководителем следственного органа и последующим вынесением постановления, в котором излагаются причины принятия решения, указывается псевдоним участника следственного действия и приводится образец его подписи, которые он будет использовать в дальнейшем. Постановление помещается в опечатываемый конверт и приобщается к материалам уголовного дела.
На первый взгляд процедура реализации указанной меры безопасности в нормах Кодекса изложена предельно ясно, однако, как справедливо замечает К.Д. Шевченко, в ч. 9 ст. 166 УПК не усматривается необходимость указания в выносимом постановлении о применении этой меры безопасности истинных установочных данных защищаемого лица1. В этой связи возникает закономерный вопрос о целесообразности ограничения доступа к указанному постановлению, поскольку требование закона об опечатывании конверта предполагает ограниченный круг пользователей. А также, если постановление все-таки содержит истинные сведения об участнике уголовного судопроизводства, то не понятно, кто именно имеет к ним доступ. К тому же не до конца ясно, в каком именно процессуальном документе такие сведения должны фигурировать.
Четкого ответа на все эти вопросы Кодекс не дает, что автоматически является признаком наличия определенного и очень серьезного пробела законодательства, поскольку, как нам представляется, в данном случае затрагиваются не просто интересы личности, а такие фундаментальные права человека, как право на жизнь и личную безопасность.
