Электронная библиотека диссертаций и авторефератов России
dslib.net
Библиотека диссертаций
Навигация
Каталог диссертаций России
Англоязычные диссертации
Диссертации бесплатно
Предстоящие защиты
Рецензии на автореферат
Отчисления авторам
Мой кабинет
Заказы: забрать, оплатить
Мой личный счет
Мой профиль
Мой авторский профиль
Подписки на рассылки



расширенный поиск

Теоретические аспекты действия принципа справедливости на досудебных стадиях российского уголовного процесса Васильев Олег Леонидович

Диссертация - 480 руб., доставка 10 минут, круглосуточно, без выходных и праздников

Автореферат - бесплатно, доставка 10 минут, круглосуточно, без выходных и праздников

Васильев Олег Леонидович. Теоретические аспекты действия принципа справедливости на досудебных стадиях российского уголовного процесса: диссертация ... доктора Юридических наук: 12.00.09 / Васильев Олег Леонидович;[Место защиты: ФГБОУ ВО «Московский государственный юридический университет имени О.Е. Кутафина (МГЮА)»], 2018

Содержание к диссертации

Введение

Глава I: Справедливость в системе принципов российского досудебного производства 18

1. Понятие принципа справедливости 18

2. Место принципа справедливости в системе принципов российского уголовного судопроизводства 67

3. Принцип справедливости в системе стадийных начал российского досудебного производства 88

Глава II: Методология исследования с применением принципа справедливости 102

Глава III: Элементы системы «досудебное производство» в свете принципа справедливости 113

1. Цели и задачи досудебного производства 113

2. Справедливость функции, реализуемой следователями и дознавателями 181

3. Средства реализации функций, решения задач и достижения целей досудебного производства в свете принципа справедливости 237

4. Система субъектов досудебного производства 317

Заключение 349

Список использованной литературы 352

Введение к работе

Актуальность темы исследования. В настоящее время, в период поиска путей разрешения экономических, социальных, национальных, государственных и правовых проблем, остро встает вопрос о путях реформирования российского предварительного расследования. Судя по тому, как активно отечественный законодатель последние пятнадцать лет реформирует досудебное производство, государство не удовлетворено эффективностью предварительного расследования (Федеральные законы от 05.06.2007 N 87-ФЗ, от 06.06.2007 N 90-ФЗ, от 24.07.2007 N 214-ФЗ, от 29.06.2009 N 141-ФЗ, от 04.03.2013 N 23-ФЗ, от 17.04.2017 N 73-ФЗ и др.). Однако положительный эффект от проводимых реформ также далеко не очевиден, о чем, например, свидетельствуют острые дискуссии, развернувшиеся в 2015 г. по вопросу о необходимости введения в России института следственных судей (этому был посвящен целый номер журнала «Уголовное судопроизводство», № 3 за 2015г.), различные попытки представить систему мер по реформированию уголовного процесса, в том числе его досудебных стадий (например: Есаков Г.А., Долотов Р.О., Филатова М.А., Редчиц М.А., Цай К.А. Уголовная политика: дорожная карта (2017 - 2025гг.). М.: Центр Стратегических Разработок, 2017) и т. д.

Тем самым движение по реформированию российского уголовного процесса
в целом и его досудебного производства в частности продолжается. Однако любая
уголовно-процессуальная реформа обречена на неудачу, если она не опирается на
систему принимаемых обществом, доктринально разработанных и законодательно
закрепленных начал уголовного процесса, действующих в том числе в его
досудебных стадиях. Одним из таких начал является справедливость. Не будучи
формально закрепленной в гл. 2 УПК РФ, справедливость всё больше привлекает
внимание ученых. Так, например, в 2014 году состоялась Международная научно-
практическая конференция, посвященная 80-летию заслуженного юриста РФ,
доктора юридических наук, профессора Анатолия Петровича Гуляева, на тему
«Современные проблемы законности и справедливости в уголовном процессе»; в
2015 году -- Всероссийская научно-практическая конференция «Справедливость и
равенство в уголовном судопроизводстве» в Северо-Западном филиале Российского
государственного университета правосудия при участии Управления

конституционных основ уголовной юстиции Секретариата Конституционного Суда РФ, Санкт-Петербургского отделения Российского объединения судей и Международной ассоциации содействия правосудию.

Более того, ссылки на принцип справедливости всё чаще встречаются в решениях Конституционного Суда РФ при оценке конституционности той или иной нормы уголовно-процессуального закона или практики ее применения. Речь, например, идет о постановлениях Конституционного Суда РФ от 02 февраля 1996 N 4-П, от 11 мая 2005 N 5-П, от 19 апреля 2010 N 8-П, от 21 мая 2013 N 10-П, об Определении от 17.01.2013 N 2-О и др. Можно утверждать, что справедливость, как уголовно-процессуальное начало, уже присутствует в правовом пространстве. Это неудивительно, поскольку реальное правоприменение, прежде всего в сфере конституционного судопроизводства, в значительной мере опережает нормативное институциональное строительство и отчасти развитие науки уголовного процесса.

Кроме того, нельзя не отметить, что категория справедливости присутствует
и в действующих в России нормативно-правовых актах, в том числе в сфере
уголовной юстиции. В то же время здесь категория «справедливость»

употребляется в разных значениях. В качестве примера можно привести ст. 6 Уголовного кодекса РФ, Закон РСФСР от 26.04.1991 N 1107-1 "О реабилитации репрессированных народов" и Закон РФ от 18.10.1991 N 1761-1 "О реабилитации жертв политических репрессий", ст.4 Федерального закона от 15.07.1995 N 103-ФЗ "О содержании под стражей подозреваемых и обвиняемых в совершении преступлений", ст.9 Федерального конституционного закона от 26.02.1997 N 1-ФКЗ "Об Уполномоченном по правам человека в Российской Федерации", ст.13 Федерального закона от 30.11.2011 N 342-ФЗ "О службе в органах внутренних дел Российской Федерации и внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации", ст.40.4 Федерального закона от 17.01.1992 N 2202-1 "О прокуратуре Российской Федерации", ст.19 Федерального закона от 28.12.2010 N 403-ФЗ "О Следственном комитете Российской Федерации" и др.

В результате, исследование справедливости представляется сегодня весьма
актуальным для уголовного судопроизводства. Эта актуальность особенно остро
ощущается в тех сферах, где законодатель испытывает явную неуверенность в
определении вектора дальнейшего движения, что вызывает хаос и

противоречивость реформ. К таким сферам относятся досудебные стадии, с одной стороны, для уголовного процесса необходимые, но с другой – испытывающие постоянные потрясения, что негативно сказывается на эффективности правоприменения и в конечном итоге на правах и свободах граждан, интересах государства. Именно начало справедливости, к которому все чаще обращается Конституционный Суд РФ, могло бы стать ориентиром для дальнейшего позитивного развития предварительного расследования, точнее, досудебного производства в более широкой перспективе. Такое развитие предполагает как сохранение тех подходов и элементов досудебного производства, без которых его эффективное функционирование невозможно, так и его необходимое и достаточное обновление, которое вызвало бы понимание у общества и отдельных граждан.

Однако для того, чтобы диссертационное исследование могло сыграть позитивную роль в развитии досудебного производства, начало справедливости должно быть всесторонне изучено на теоретическом уровне, причем как с точки зрения его понятия и содержания, так и его влияния на отдельные ключевые институты досудебного производства. Пока таких диссертационных исследований в российской уголовно-процессуальной науке не проводилось.

Степень научной разработанности темы.

В последние десятилетия проблемы предварительного расследования и в
более широком плане досудебных стадий уголовного процесса под тем или иным
углом зрения подверглись весьма глубокой разработке в отечественной уголовно-
процессуальной науке. Нельзя не упомянуть труды таких ученых как В.А. Азаров,
А.И. Александров, Г.Н. Александров, Н.С. Алексеев, В.И. Басков, А.И. Бастрыкин,
Д.И. Бедняков Ю.Н. Белозеров, В.П. Божьев, А.Д. Бойков, С.В. Бородин,

Л.В. Брусницын, Ш.К. Вахитов, Л.М. Володина, Б.А. Галкин, Л.В. Головко,

А.П. Гуляев, Л.Н. Гусев, И.М. Гуткин, И.Ф. Демидов, Ю.В. Деришев,

А.Я. Дубинский, В.В. Кальницкий, М.А. Ковалев, И.Н. Кожевников, М.Г. Коротких,
И.Ф. Крылов, Э.Ф. Куцова, А.М. Ларин, Т.В. Малькевич, А.Г. Мамонтов,

И.Д. Перлов, И.Л. Петрухин, Н.Н. Полянский, М.Ю. Рагинский, А.Р. Ратинов,
В.М. Савицкий, Ю.И. Стецовский, В.А. Стремовский, М.С. Строгович,

А.И. Трусов, Ф.Н. Фаткулин, А.Г. Халиулин, Г.П. Химичева, О.В. Химичева,
М.А. Чельцов, В.С. Чистяков, В.С. Шадрин, С.А. Шейфер, Н.А. Якубович,

В.Б. Ястребов и др.

Среди работ, широко осветивших зарубежный уголовно-процессуальный опыт, в том числе в части досудебного производства, необходимо упомянуть труды таких специалистов как Т.В. Апарова, С.В. Боботов, Л.В. Головко, К.Ф. Гуценко, В.Н. Махов, В.М. Николайчик, А.И. Лубенский, Б.А. Филимонов и другие.

Нельзя также не учитывать, что исследования советских и постсоветских процессуалистов опираются на по-прежнему актуальные для науки труды известных дореволюционных юристов, таких как Я.И. Баршев, М.В. Духовской, П.В. Макалинский, В.К. Случевский, Н.И. Стояновский, И.Я. Фойницкий.

Категорию справедливости в уголовном судопроизводстве рассматривали в
том или ином преломлении Л.М. Аширова, В.М. Бозров, Л.А. Ванеева,

Н.В. Васильев, Г.Н. Ветрова, Л.В. Виницкий, Л.А. Воскобитова, Н.И. Газетдинов,
О.В. Гладышева, Е.Д. Горевой, О.В. Качалова, А.С. Кобликов, А.А. Козявин,

Л.Д. Кокорев, Н.А. Колоколов, Д.П. Котов, О.В. Кузьмина, З.В. Макарова,

Г.В. Мальцев, О.В. Мартышин, Л.Н. Масленникова, Е.В. Марковичева,

А.Б. Мезяев, Т.Г. Морщакова, Т.Н. Москалькова, В.П. Нажимов, И.А. Пикалов, А.В.
Победкин, Н.А. Подольный, О.И. Рабцевич, Ю.В. Романец, С.В. Романов,

В.В. Рудич, Т.К. Рябинина, В.А. Семенцов, А.А. Тимошенко, В.И. Хайруллин,

О.И. Цоколова, Э.Г. Шкредов, А.М. Экимов и другие.

Среди специальных исследований, посвященных действию начала
справедливости в уголовном процессе, можно выделить три диссертационных
исследования: докторскую диссертацию О.В. Гладышевой «Справедливость и
законность в уголовном судопроизводстве Российской Федерации», защищенную в
2009г., кандидатские диссертации Л.М.Ашировой «Проблемы реализации
принципа справедливости в уголовном процессе» 2006 года и В.В.Рудича
«Справедливость в уголовном судопроизводстве: теоретический и прикладной
аспекты» 2013 года. Справедливость на стадии предварительного расследования
была исследована в системе нравственных начал в докторской диссертации
Т.Н.Москальковой «Нравственные основы уголовного процесса: Стадия

предварительного расследования» в 1997 году, т.е. еще до принятия действующего УПК РФ.

Однако во всех этих работах, невзирая на их несомненные достоинства,

проблема справедливости анализируется под иным углом зрения. Во-первых, ни в одной из них нет системного анализа действия начала справедливости на досудебных стадиях отечественного уголовного процесса, причем В.В. Рудич вовсе, по сути, отказывает досудебному производству в возможности быть справедливым, полагая, что справедливость – это исключительно признак судебной деятельности. Во-вторых, некоторые из названных исследователей (О.В. Гладышева, В. В. Рудич) не считают справедливость одним из принципов российского уголовного процесса, придавая данной категории иной смысл. В-третьих, ни в одной из этих работ нет попыток понять строго юридическую составляющую категории справедливости, методологически сперва отделив ее нравственный базис от юридического содержания, систематизировав разные подходы к пониманию справедливости и т. д., чтобы затем окончательно ввести идею справедливости в институциональную ткань российского уголовного процесса.

Объект и предмет исследования.

Объектом настоящего исследования является система правоотношений, институтов, форм в досудебных стадиях отечественного уголовного процесса, рассмотренная в свете действия принципа справедливости, в свою очередь подвергнутого анализу.

Предмет исследования — нормы Конституции РФ, правовые положения
Конституционного суда РФ, международные нормы, федеральное законодательство
и современная правоприменительная практика, свидетельствующие о наличии в
современном российском уголовном процессе принципа справедливости и его
влиянии на досудебное производство, а также практика ЕСПЧ, положения
дореволюционного российского, советского и зарубежного уголовного

судопроизводства, теория уголовного судопроизводства.

Цели и задачи диссертационного исследования.

Целью настоящего диссертационного исследования является разработка на основе системно-структурного подхода теоретической базы справедливости как центрального принципа уголовного процесса в целом и досудебного производства в частности, позволяющего оценить всю систему начал досудебного производства, его стадий, форм, субъектного состава, функций, реализуемых в ходе этого производства и полномочий его субъектов.

На пути к достижению поставленной цели решались следующие задачи:

- отнесение справедливости к принципам российского уголовного
судопроизводства;

- определение понятия принципа справедливости и его места в системе начал
уголовного процесса;

- систематизация различных подходов к пониманию принципа
справедливости в законодательстве и правоприменительной практике;

- необходимость и возможность законодательного закрепления принципа
справедливости;

- рассмотрения досудебного производства в уголовном процессе в качестве
системы и выделение элементов данной системы;

анализ через призму принципа справедливости системы «досудебное производство» по элементам (цели, задачи, формы, функции, субъекты, полномочия) как в ее современном виде, так и в историческом разрезе;

моделирование концепции отечественного досудебного производства, позволяющей в максимальной степени реализовать принцип справедливости в соответствующих стадиях российского уголовного процесса.

Методологическая основа исследования: юридико-догматический,

исторический и сравнительно-правовой методы. Кроме того, использовались общенаучные методы: системно-структурный подход, анализ и синтез, абстрагирование, восхождение от абстрактного к конкретному и др.). Историческое исследование не носило характера описательного, а служило исключительно для выявления закономерностей развития системы «досудебное производство» в свете принципа справедливости и прогнозирования на этой основе возможных перспектив реформирования этой системы.

Нормативная база исследования.

В ходе настоящего исследования широко использовались нормативно-правовые акты различного уровня, действовавшие до революции, в советское время, постсоветский период и действующие сегодня, в том числе Конституция РФ, международно-правовые акты, УПК РФ и иное законодательство РФ, постановления и определения Конституционного Суда РФ, постановления Пленума Верховного Суда РФ, решения ЕСПЧ, а также объясняющие причины принятия тех

или иных правовых норм и содержащие обобщение и анализ имевшегося в то время уголовно-процессуального опыта объяснительные записки разработчиков ряда этих нормативно-правовых актов (прежде всего в дореволюционный и советский периоды). При исследовании помимо прочего использовались архивные материалы: как официальные документы, так и рукописи.

Теоретическая основа исследования.

Теоретической основой диссертационного исследования явились

философские, философско-правовые и правовые исследования отечественных современных, советских и дореволюционных, а также зарубежных авторов (всего около 300 источников).

Эмпирическая база исследования.

Эмпирическую базу исследования составил исторический и современный
обобщенный практический опыт. Судебная практика российских судов
апелляционной, кассационной и надзорной инстанций (всего около 800 изученных
решений) позволила выявить понимание судебным правоприменителем начала
справедливости, в том числе при оценке досудебного производства. Анализ
большинства правовых позиций Конституционного Суда РФ, в которых
упоминается действие в уголовном судопроизводстве начала справедливости, дал
возможность не только определить правовой статус справедливости как принципа,
но и понять методологические возможности использования принципа

справедливости для оценки элементов системы досудебного производства.

Научная новизна исследования.

Научная новизна диссертации состоит в обосновании того, что
справедливость есть один из ключевых принципов уголовного судопроизводства, в
его определении и в полученных на основании исследования выводах о влиянии
принципа справедливости на формирование оптимальной модели системы
«досудебное производство»; в демонстрации значения принципа справедливости
для определения и взаимоувязывания элементов этой системы. Это первое
системное исследование теоретических аспектов действия принципа

справедливости на досудебных стадиях российского уголовного процесса.

Научная новизна также определяется положениями, выносимыми на защиту.

1. Справедливость является принципом уголовного процесса, поскольку
соответствует всем критериям, по которым основополагающие начала в
соответствии с теоретическими критериями относятся к принципам уголовного
судопроизводства (закономерная идейность, моральность, характеризующая
сущность, нормативность, системность). Справедливость является признанным и
применяющимся
принципом российского уголовного процесса, что вытекает из
системного анализа решений Конституционного Суда РФ, но не
имплементированным в УПК РФ.

2. Следует различать три стороны (ипостаси) принципа справедливости в
уголовном судопроизводстве: 1) объективную справедливость в материальном
смысле
, то есть сущностную справедливость, которая выражается в
направленности всех процессуальных действий на установление истинных
обстоятельств уголовного дела и принятие процессуальных решений, отражающих
реальную правовую оценку событий, ставших предметом уголовного
судопроизводства; 2) объективную справедливость в формальном смысле, то есть
соблюдение всех процессуальных форм, обеспечивающих права участников
уголовного судопроизводства и защиту публичного интереса; 3) субъективную
справедливость, выражающуюся в добродетельном, нравственном отношении
участников процесса и общества к уголовному судопроизводству. Уголовный
процесс является справедливым и отражает ожидания общества только при
одновременном наличии всех трех вышеназванных сторон, характеризующих
принцип справедливости.

3. Принцип справедливости является руководящей, основополагающей,
нормативно выраженной нравственной идеей, от которой нельзя отступать под
угрозой разрушения характеризуемой ею подсистемы «уголовный процесс» в
системе «государство» и всех частей (стадий) подсистемы «уголовный процесс».
Принцип справедливости находится в системном единстве с другими принципами
отечественного уголовного процесса.

4. Принцип справедливости соотносится с принципом материальной истины
как целое и часть: принцип материальной истины является неотъемлемым
элементом принципа справедливости (одним из выражений справедливости в
материальном смысле).

5. Для начала переориентации отечественного уголовного процесса на
принцип справедливости в Главу 2 УПК РФ следует включить новую статью 6.2
«Принцип справедливости» следующего содержания: «1. Все процессуальные
действия (бездействия) и решения участников уголовного процесса, наделенных
государством властными полномочиями, должны полностью соответствовать
фактическим обстоятельствам, исследуемым в ходе уголовного производства. 2.
Цель доказывания для государственных участников уголовного процесса в
установлении истины. 3. Взаимодействие участников уголовного процесса,
наделенных государством властными полномочиями, с иными участниками
процесса не должно восприниматься как явно несправедливое. 4. Справедливое
судопроизводство по каждому уголовному делу есть безусловная ценность для
общества и государства».

  1. Принцип справедливости занимает особое место в системе принципов отечественного уголовного процесса, поскольку позволяет правильно понять остальные принципы и разрешить теоретически возможные коллизии между ними. Большинство принципов, закрепленных в УПК РФ, внешне ориентировано на соблюдение справедливости в формальном смысле – если производство по уголовному делу ведется законно, состязательно, с участием защитника, в установленные сроки и т. п., то оно справедливо. Однако при правильном понимании принципа справедливости (т.е. с учетом его триединой сущности) предусмотренные УПК РФ принципы должны восприниматься как ориентирующие субъектов расследования (применительно к досудебному производству) на должное, истинное.

  2. Принцип справедливости выполняет ключевую роль и среди стадийных начал, лежащих в основе досудебного производства. Можно утверждать, что в свете принципа справедливости система начал досудебного производства, в которую включаются общестадийные (общие), стадийные (т.е. присущие каждой отдельной стадии) и специальные (присущие какому-то институту) начала, представляет собой устойчивый, закономерно обусловленный, важнейший элемент системы «уголовный процесс».

8. В части справедливости целей и задач досудебного производства
предлагается вариант, при котором соблюдаются четкие границы между дознанием

и следствием -- следствию в обязательном порядке предшествует дознание по всем категориям преступлений. Разграничение дознания и предварительного следствия должно быть сущностным, а не формальным (техническим). Для этого необходимо перенести на дознание те задачи, которые решаются в стадии возбуждения уголовного дела (установление признаков преступления, фиксация следов преступления, обнаружение и задержание заподозренного), поскольку стадия возбуждения уголовного дела при таком определении и распределении целей и задач дознания и следствия становится излишней. Цели предварительного следствия должны в свете принципа справедливости полностью совпадать с целями существующего в настоящее время предварительного расследования, а задачи предварительного следствия должны de lege ferenda складываться из имеющихся по действующему УПК РФ задач предварительного следствия и задач дознания, за исключением задач по установлению виновного и обвинению.

9. Проблема определения процессуальных функций и распределения их
между субъектами должна решаться на основе принципа справедливости в
следующем направлении: если государство стремится не допустить как
ошибочного осуждения (защита прав подозреваемого и обвиняемого), так и
ошибочного оправдания или прекращения уголовного дела (защита как прав
потерпевшего и обвиняемого, так и интересов общества в целом), то есть исходит
из императива справедливого (в триедином смысле) расследования и разрешения
уголовного дела, тогда необходимо распределить процессуальные функции между
различными государственными органами, не допустив соединения в руках какого-
либо одного из них противоположных функций, но выделив как первую среди
равных функцию судейскую. При этом, чтобы следователь эффективно
функционировал как судебный орган (в сущностном смысле), необходимо
исключить из уголовно-процессуального закона возложение на следователя
несвойственных ему функций уголовного преследования и процессуальной
защиты, четко определив его взаимоотношения с органами административной и
обвинительной власти, то есть с полицейскими органами и с прокурором
соответственно. Функцией следователя должна быть исключительно судебная
функция расследования.

10. Если распределение целей, задач и функций осуществляется для

организации досудебного производства на основании принципа справедливости, то этот же подход должен лежать в основании распределения процессуальных средств по реализации функций, выполнению задач и достижению целей досудебного производства. Это означает, что следователь должен иметь самостоятельные судебные полномочия -- следственные действия может осуществлять только следователь, а дознаватель может производить лишь процессуальные не следственные действия; именно следователь, а не дознаватель должен осуществлять полномочия по движению производства по делу в своей стадии, а прокурор – в стадии дознания (предшествующей предварительному следствию); средства обеспечительные (например, требование силовой поддержки, задержание, применение мер пресечения и иных мер процессуального принуждения, определение границ гласности и др.) и правоохранительные (например, признание лица потерпевшим, привлечение лица в качестве обвиняемого, принятие мер безопасности в отношении участников процесса, признание гражданским истцом и привлечение в качестве гражданского ответчика и др.) должны осуществлять как следователи, так и дознаватели, но средства, которые ограничивают конституционные права граждан должны быть в арсенале следователя или прокурора; разумная формализация действий следователя необходима, поскольку во многом на основе оформленных надлежащим образом судебной властью в лице следователя материалах будет осуществляться правосудие, а для дознавателя она контрпродуктивна, поскольку сковывает его оперативность в противоречие с задачами дознания, органы дознания должны обладать правом производства оперативно-розыскных мер.

  1. Дознание должно предшествовать предварительному следствию вне зависимости от сложности или категории дела, поскольку обвинение как акт обвинительной власти реализуется лишь перед судебной властью, а без предварительного судебного исследования материалов высок риск несправедливого итогового судебного акта. Соответственно, инициатором передачи дела от дознания предварительному следствию должен быть исключительно прокурор.

  2. Границы и средства прокурорского надзора в досудебных стадиях уголовного процесса в свете принципа справедливости должны соответствовать уровню судебных (не только в формальном, но и в сущностном смысле)

характеристик статуса следователя – чем ниже этот уровень и чем в меньшей степени в статусе следователя проявляется судебная составляющая, тем сильнее должен быть прокурорский надзор, и наоборот. Однако в настоящее время данная логика нарушена, в частности, после реформы уголовного процесса 2007 г., поскольку сокращение надзорных полномочий прокурора в отношении следователя не только не сопровождалось увеличением в деятельности следователя судебной составляющей, но, напротив, процессуальная самостоятельность следователя ослаблялась.

13. Следователь, при условии наделения его исключительно судейскими полномочиями для выполнения судебной функции расследования, должен находиться в судебной системе и являться членом суда.

Теоретическая значимость исследования.

Настоящее диссертационное исследование дает основания для дальнейшей
научной проработки реформы предварительного расследования, для выработки как
временных, так и концептуальных мер по устранению недостатков

предварительного расследования и досудебного производства в целом.
Обоснование особой значимости принципа справедливости в формировании и
развитии системы отечественного предварительного расследования позволяет
определить цели изучения и критерии оценки зарубежного опыта, а, значит, и
возможности его использования в отечественных научных уголовно-

процессуальных концепциях.

Практическая значимость исследования.

Выводы, изложенные в диссертации, могут быть использованы в
законотворческой деятельности при совершенствовании как досудебного
производства в целом, так и его отдельных институтов. Предложенные подходы к
пониманию действия принципа справедливости в досудебных стадиях уголовного
процесса могут также использоваться в ходе совершенствования

правоприменительной практики по уголовным делам.

Кроме того, изложенные в диссертации положения могут служить материалом при подготовке учебников и пособий, при проведении семинарских занятий и при чтении лекций по курсу «Уголовный процесс» и по различным специальным курсам уголовно-процессуального направления в учебных заведениях

юридического профиля.

Степень достоверности и апробация результатов исследования.

Высокая степень достоверности обеспечивается методологией исследования, значительной теоретической базой, большим массивом нормативных актов, обширным историческим, в том числе нормативным материалом, материалами судебной практики, использованием научных достижений.

Результаты диссертационного исследования нашли свое отражение в
публикациях автора (2 монографиях, главах «Курса уголовного процесса», 3
учебных пособиях, в статьях, в том числе в 16 статьях, опубликованных в
рецензируемых изданиях, рекомендованных ВАК при Минобрнауки РФ), а также
доложены, обсуждены и одобрены на заседаниях кафедры уголовного процесса,
правосудия и прокурорского надзора юридического факультета МГУ имени
М.В. Ломоносова. Они докладывались на различных научных и научно-
практических конференциях, в том числе на Всероссийской конференции
«Государство и право на рубеже веков» в ИГП РАН в 2001 г., на круглом столе в
рамках Второй московской юридической недели на Юридическом факультете МГУ
имени М.В.Ломоносова в 2012 г., на совместном заседании кафедры уголовного
процесса, правосудия и прокурорского надзора юридического факультета МГУ
имени М.В.Ломоносова и кафедры уголовного процесса, прокурорского надзора и
правоохранительной деятельности юридического института Томского

государственного университета (в режиме видеоконференцсвязи) на тему «» в 2013г., на совместной с
кафедрой уголовно-процессуального права Московского государственного

юридического университета имени О.Е.Кутафина (МГЮА) научно-практической
конференции «Судебная реформа в России: прошлое, настоящее, будущее» в МГУ
имени М.В.Ломоносова в 2014, на научно-практической конференции "Судебная
реформа 1864 года. Реализация и защита прав человека в современной правовой
системе" в г. Ярославле, организованной Правительством Ярославской области и
Общероссийской общественной организацией «Ассоциация юристов России» в
2014 г., на Второй Всероссийской научно-практической конференции

«Нравственные основы юридической деятельности (Кокоревские чтения)» в

Воронежском государственном университете в 2017 г. и др., использовались при чтении лекций (в том числе авторских специальных курсов «Нравственные начала уголовного процесса» и «Основные реформы предварительного расследования») и при проведении семинарских занятий на всех курсах юридического факультета МГУ имени М. В. Ломоносова, а также при чтении лекций работникам различных звеньев и подразделений органов юстиции и прокуратуры Китайской Народной Республики в РАНХиГС при Президенте РФ.

Структура диссертации.

Она определяется поставленными целями и задачами исследования. Диссертация состоит из введения, трех глав, семи параграфов, заключения и списка использованной литературы.

Понятие принципа справедливости

Методология исследования основывается на двух исходных началах, практически аксиомах. Первая аксиома заключается в том, что досудебное производство есть подсистема системы «Уголовный процесс». Под системой понимают нечто целое, представляющее собой единство закономерно расположенных и находящихся во взаимной связи частей1. Таким образом, любое функционирующее единство закономерно взаимосвязанных элементов представляет собой систему. Поэтому к системе вполне можно отнести досудебное производство, являющееся в свою очередь элементом более крупной системы «Уголовный процесс», которая сама в качестве элемента входит в систему «Государство»2. А как любая функциональная система, досудебное производство должно подчиняться определяющей цели, иметь ряд взаимосвязанных задач, решение которых обеспечивает достижение поставленной цели, систему органов, решающих эти задачи в ходе выполнения возложенных на них функций посредством предоставленных в их распоряжение средств3. Верно и то, что любая система должна основываться на определенном базисе, роль которого в праве играют принципы или начала4. Поэтому правильно выбранные начала, согласовано с целью, определяют все остальные элементы этой системы, заполняют собой «пространство» между этими элементами и даже, не исключено, воздействуют на саму цель функциональной системы5. Следовательно, если установить, что справедливость есть принцип уголовного процесса и понять его суть, можно в его свете оценить правильность организации досудебного производства, в том числе его цели, задачи, функции, средства, субъектов, начала.6 Вторая аксиома означает полное единство двух регулятивных систем – правовой и моральной7. Видимым же проявлением второй аксиомы является наличие моральной категории «справедливость» в действующих в России федеральных законах. Но в законах России категория «справедливость» употребляется в разных значениях.

Первая группа нормативных актов упоминает справедливость как соответствие истине. Так, в ст. 6 Уголовный кодекс РФ устанавливается, что наказание должно быть справедливым, т.е. «соответствовать характеру и степени общественной опасности преступления, обстоятельствам его совершения и личности виновного», а согласно ст.60 УК РФ, «при назначении наказания учитываются характер и степень общественной опасности преступления и личность виновного, в том числе обстоятельства, смягчающие и отягчающие наказание, а также влияние назначенного наказания на исправление осужденного и на условия жизни его семьи». Законности и справедливости при рассмотрении и разрешении административных дел требует ст.6 КоАП РФ с разъяснением в ст.9 КоАП РФ. Справедливое публичное судебное разбирательство в разумный срок независимым и беспристрастным судом требуется и по ст.2 АПК РФ, а также по ст.ст.308.10, 391.11 того же кодекса. Стремлением к справедливости объяснил законодатель принятие Закона РСФСР от 26.04.1991 N 1107-1 "О реабилитации репрессированных народов" и Закона РФ от 18.10.1991 N 1761-1 "О реабилитации жертв политических репрессий". Требованием установления правды обеспечивает законодатель свой авторитет в Федеральном законе от 29.12.2012 N 273-ФЗ "Об образовании в Российской Федерации" (ст.47 предоставляет педагогическим работникам право на защиту профессиональной чести и достоинства, на справедливое и объективное расследование нарушения норм профессиональной этики педагогических работников), в Федеральном законе от 31.05.2002 N 63-ФЗ "Об адвокатской деятельности и адвокатуре в Российской Федерации" (согласно ст.33 которого адвокат и лицо, подавшее жалобу на действия (бездействие) адвоката, имеют право на объективное и справедливое рассмотрение жалобы). Содержание под стражей, согласно ст.4 Федерального закона от 15.07.1995 N 103-ФЗ "О содержании под стражей подозреваемых и обвиняемых в совершении преступлений", осуществляется в соответствии с принципами законности, справедливости. Необходимость справедливого приговора установлена и в ст.6 «Назначение уголовного судопроизводства» и в ст.297 УПК РФ «Законность, обоснованность и справедливость приговора» и др.).

Второй группой нормативных актов является группа, в которой справедливость понимается как категория соразмерности – справедливость равномерно распределяющая. При этом законодательное проявление справедливого распределения довольно многообразно: от денежной компенсации (напр., ст.1101 ГК РФ «Способ и размер компенсации морального вреда», ст.1252 ГК РФ «Защита исключительных прав», ст.98 АПК РФ «Убытки и компенсации в связи с обеспечением иска») и обеспечения равных возможностей для предпринимательской деятельности (напр., ст.3 Федерального закона от 18.07.2011 N 223-ФЗ "О закупках товаров, работ, услуг отдельными видами юридических лиц», ст.4 Федерального закона от 26.07.2006 N 135-ФЗ "О защите конкуренции"), до требования социальной справедливости (напр., ст.ст.6, 43 и 60 УК РФ, ст.56 Федерального закона от 12.06.2002 N 67-ФЗ "Об основных гарантиях избирательных прав и права на участие в референдуме граждан в партиях", ст.2 ТК РФ и др.).

Но и есть третья группа норм, в которых категория «справедливость» понимается как безусловная добродетель – это разного рода клятвы и присяги (ст.9 Федерального конституционного закона от 26.02.1997 N 1-ФКЗ "Об Уполномоченном по правам человека в Российской Федерации", ст.13 Федерального закона от 30.11.2011 N 342-ФЗ "О службе в органах внутренних дел Российской Федерации и внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации", ст.40.4 Федерального закона от 17.01.1992 N 2202-1 "О прокуратуре Российской Федерации", ст.19 Федерального закона от 28.12.2010 N 403-ФЗ "О Следственном комитете Российской Федерации", ст.332 УПК РФ «Принятие присяжными заседателями присяги» и др.).

Пристальный взгляд на эти три группы актов позволяет провести классификацию понимания справедливости. Понимание категории «справедливость» в первой и второй группе нормативных актов можно назвать объективным, поскольку справедливым в них понимается лишь то, что существует в действительности (безусловно, если судом установлена истина или если виновный получил наказание, которое позволит его исправить, то вне зависимости от субъективного восприятия этого судебного решения, оно справедливо). А понимание справедливости в третьей группе нормативных актов прямо указывает на субъекта и его личное качество – добродетель справедливости. Это уже субъективное восприятие справедливости8. Проведенный анализ некоторых российских нормативных актов, содержащих категорию «справедливость», позволяет выделить виды, или по-другому, ипостаси справедливости – справедливость в объективном смысле, или, кратко, объективная справедливость (как соответствие истине и равное распределение) и справедливость в субъективном смысле, для краткости, субъективная справедливость (как человеческая добродетель). Если же приглядеться к двум вариантам нормативного проявления объективной справедливости, то первый вариант нацелен на реализацию норм материального права (реальная защита действительных прав), а второй – на создание определенных правил, процедур, т.е. форм. Поэтому можно предложить назвать первую разновидность объективной справедливости материальной справедливостью, а вторую – формальной справедливостью. Вполне правомерно допустить, что эти виды, или ипостаси, справедливости могут вступать в противоречие друг с другом или даже превалировать одна над другой. Однако они даже не отдельные части целого, они – различные проявления или свойства целого, поэтому должны быть едины, видимые или искусственные противоречия между ними должны сниматься в стремлении к единству.9 Такой вывод методологически позволит исследовать систему досудебного производства отечественного уголовного процесса в свете справедливости.

Приведенные правовые нормы различных отечественных нормативных актов, упоминающие категорию «справедливость», по-разному ее обозначают. Так, в ст.6 УК РФ, ст.6 КоАП РФ, ст.4 Федерального закона от 15.07.1995 N 103-ФЗ "О содержании под стражей подозреваемых и обвиняемых в совершении преступлений", ст. 3 Федерального закона от 18.07.2011 N 223-ФЗ "О закупках товаров, работ, услуг отдельными видами юридических лиц", ст. 4 Федерального закона от 13.07.2015 N 224-ФЗ "О государственно-частном партнерстве, муниципально-частном партнерстве в Российской Федерации и внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации", ст.2 Федерального закона от 30.04.2010 N 68-ФЗ "О компенсации за нарушение права на судопроизводство в разумный срок или права на исполнение судебного акта в разумный срок", ст.5 Федерального закона от 21.11.2011 N 324-ФЗ "О бесплатной юридической помощи в Российской Федерации" справедливость прямо названа принципом. А в ст.297 УПК РФ она упоминается как свойство, качество приговора. В ст. 2 АПК РФ – как «задача судопроизводства в арбитражных судах». В преамбулах Закона РСФСР от 26.04.1991 N 1107-1 "О реабилитации репрессированных народов" и Закона РФ от 18.10.1991 N 1761-1 "О реабилитации жертв политических репрессий", ст.56 Федерального закона от 12.06.2002 N 67-ФЗ "Об основных гарантиях избирательных прав и права на участие в референдуме граждан Российской Федерации", ст.16 Федерального закона от 19.05.1995 N 82-ФЗ "Об общественных объединениях" – как идея.

Место принципа справедливости в системе принципов российского уголовного судопроизводства

Обратимся к третьей, выделенной А.А.Давлетовым, проблеме в научных исследованиях уголовно-процессуальных принципов -- система принципов уголовного процесса.139 Крайне важно определить место принципа справедливости в системе принципов уголовного процесса, поскольку при выяснении воздействия этого принципа на досудебное производство необходимо понимать его юридическую силу относительно других уголовно-процессуальных принципов. Из этого ясно, что из двух противоположных взглядов на принципы – системны ли принципы или не системны – правильнее выбрать первый. Такая позиция обосновывается тем, что если есть некое определенное множество единиц (в данном случае принципов уголовного процесса конечное множество), то они все вместе либо образуют хаотическую, случайную совокупность, либо упорядоченную совокупность, элементы которой взаимосвязаны в определенной комбинации и составляют единство. Если гипотетически предположить, что принципы отечественного уголовного процесса есть простая совокупность не взаимосвязанных элементов, тогда и обычные нормы уголовного процесса будут представлять собой обычную совокупность не взаимосвязанных элементов, поскольку они основываются на принципах. Но такое предположение не только противоречит даже простому взгляду на УПК РФ, но и вообще абсурдно. Если бы это допущение было истинным, тогда и исследовать было бы нечего – уголовный процесс представлял бы собой набор случайных норм, правил, которые ни понять, ни применять нельзя. Следовательно, принципы образуют систему, а раз так, то каждый элемент этой системы не просто находится в упорядоченной взаимосвязи с другими элементами, но и занимает жестко определенное место в этой системе. Но даже и среди ученых, признающих за принципами признак системности, есть два противоположных лагеря – одни считают, что принципы в системе по своему значению равны, а другие – принципы различаются по руководящей, юридической силе.140

Соглашаясь с логикой сторонников иерархичности системы принципов уголовного процесса, дополнительно отметим, что есть очевидные более тесные взаимосвязи между определенными принципами. Так, довольно трудно из ст.123 Конституции РФ понять, состязательность и равенство прав сторон – это один принцип или два? А вот, например, с принципом внутренней оценки доказательств принцип равенства прав сторон не так близок, как с состязательностью. Кроме того, если принципы вступят в какой-то момент в противоречие друг с другом, при их одинаковой значимости такая основополагающая коллизия неразрешима, а при наличии иерархии такую коллизию разрешить легко. Так, например, принцип законности не может не превалировать над принципом неприкосновенности личности или принципом состязательности, поскольку именно в силу закона неприкосновенность личности ограничивается (человека лишают свободы без приговора по основаниям, указанным в законе), также как ограничивается и состязательность (бремя доказывания лежит на стороне обвинения и средства доказывания у нее же).

При этом, вполне авторитетный орган, Конституционный Суд РФ, поставил справедливость над иными основными принципами уголовного судопроизводства. Такой вывод вытекает из уже упоминавшегося Постановления КС РФ от 19 апреля 2010 N 8-П141, в котором, в частности, вполне закономерно встает вопрос: почему, если все принципы одинаково значимы, они все не закреплены в Конституции РФ? В силу ч. 1 ст. 15 Конституции РФ "Конституция Российской Федерации имеет высшую юридическую силу, прямое действие и применяется на всей территории Российской Федерации. Законы и иные правовые акты, принимаемые в Российской Федерации, не должны противоречить Конституции Российской Федерации". Из этого следует, что и принципы уголовного судопроизводства, сформулированные в Конституции РФ, обладают высшей юридической силой. Понятно, что наделение такой силой лишь отдельных принципов указывает на их особую значимость как для государства, так и для общества. Поэтому утверждение о том, что все принципы уголовного судопроизводства одинаково значимы, не соответствует правовой реальности, которая установлена Конституцией РФ. Исходя из этого, можно утверждать, что система принципов уголовного судопроизводства все же представляет собой определенную иерархическую структуру, где принципы имеют разную юридическую силу, а потому и разное значение для судопроизводства» (Подольный Н.А. Система принципов уголовного судопроизводства как система нравственных ценностей // Lex russica. 2014. N 4. С. 429 – 436). Действительно, часто принципы классифицируются на конституционные и иные, и принцип справедливости можно вполне отнести к первым, поскольку упоминается в преамбуле Конституции РФ (См., напр., Курс уголовного процесса/под ред. Л.В. Головко. М.: Статут, 2016).

Говорится: конкретизируя гарантии права на судебную защиту в соответствии с общеправовыми принципами справедливости и равенства, Конституция РФ устанавливает, что правосудие в России осуществляется только судом (статья 118, часть 1), судьи независимы и подчиняются только Конституции РФ и федеральному закону (статья 120, часть 1), каждый обвиняемый в совершении преступления считается невиновным, пока его виновность не будет доказана в предусмотренном федеральным законом порядке и установлена вступившим в законную силу приговором суда (статья 49, часть 1), и никто не может быть лишен права на рассмотрение его дела в том суде и тем судьей, к подсудности которых оно отнесено законом (статья 47, часть 1).

Как видим, справедливость обеспечивается и равенством всех перед законом и судом, и независимостью судей, и публичностью разбирательства, и правом на судебную защиту, и презумпцией невиновности, и законным составом суда. Тем не менее, даже при этом нельзя принимать эту правовую позицию КС РФ за аксиому и далее вести исследование, основываясь исключительно на ней – нужно проверить это утверждение, поскольку крайне важно понять правовую силу этого принципа для определения его воздействия на уголовный процесс в целом и на досудебное производство в частности.

В основе приведенного вывода КС РФ лежит другая его вполне устоявшаяся правовая позиция: Конституционный суд РФ сделал нераздельными понятия «справедливость» и «правосудие». Так, практически во всех своих актах, в которых употребляется термин «справедливость», сказано, что правосудие по самой своей сути может признаваться таковым лишь при условии, что оно отвечает требованиям справедливости и обеспечивает эффективное восстановление в правах. Ошибочное судебное решение не может рассматриваться как справедливый акт правосудия142. То есть без справедливости нет правосудия. Здесь, как видим, проявляется материальная сторона справедливости143. Обратим внимание – не законный, равный, состязательный, публичный и проч., а справедливый. А поскольку предварительное расследование создает фундамент правосудия, то и для темы настоящего исследования этот тезис крайне важен. Однако вернемся к исследованию системы принципов, приняв за основу то, что названо принципами в УПК РФ и выводится из него же наукой.

Начнем с соотношения принципов законности и справедливости.

Традиционно принцип законности ставится во главу всей системы принципов. Принцип законности в статье 7 УПК РФ раскрывается следующим образом: суд, прокурор, следователь, орган дознания и дознаватель не вправе применять федеральный закон, противоречащий УПК РФ. Суд, установив в ходе производства по уголовному делу несоответствие федерального закона или иного нормативного правового акта Уголовно-процессуальному кодексу РФ, принимает решение в соответствии с УПК РФ. Нарушение норм УПК РФ судом, прокурором, следователем, органом дознания или дознавателем в ходе уголовного судопроизводства влечет за собой признание недопустимыми полученных таким путем доказательств. Определения суда, постановления судьи, прокурора, следователя, дознавателя должны быть законными, обоснованными и мотивированными.

С одной стороны понятно, о чем речь – участники процесса со стороны государства должны соблюдать нормы УПК «под страхом» недопустимости доказательств. И при таком буквальном понимании данного принципа соотнести его с принципом справедливости не сложно. Поэтому мы все хотим, чтобы наш суд был «скорым, правым и справедливым»… «Все знают, что многие дела в наших судах рассматриваются долго, годами подчас. И, как говорили наши предшественники, часто всякая правда теряется в этом «судебном томлении»... «Хотел бы вспомнить и Владимира Даля. В своих комментариях к слову «суд» он отметил, что в России нет пословиц в похвалу суда. Народ исторически относится к суду с некоторым недоверием. … Поэтому перед нами сегодня стоит гораздо более сложная задача, чем просто реформа судебной системы. Мы должны изменить негативное отношение к судам, о котором мы сказали выше. Доказать, что суд – это правда. Чтобы люди поверили суду как власти. И власти – абсолютно справедливой» (Путин В.В.: компетенция суда распространяется на все дела государства // Российская юстиция. 2001. № 1. С.3-4).

Следовательно, если принцип законности в иерархии принципов выше принципа справедливости, то должен применяться несправедливый закон. Если же принцип справедливости выше принципа законности, тогда должен применяться принцип справедливости. Что же имеет в действительности приоритет? Чтобы ответить на этот вопрос, нужно честно ответить на другой вопрос: зачем и кому нужен несправедливый закон? И вообще может ли быть закон несправедлив? Разве не должен несправедливый закон подвергнуться немедленному пересмотру, хотя бы через процедуры конституционного правосудия? Разве сегодняшнее право, а, значит, и закон, не есть «искусство добра и справедливости»145? Прозвучавшие вопросы скорее риторические, поскольку ответы на них однозначны. А поэтому буквальное толкование принципа законности представляется неверным – его нужно толковать исключительно в свете принципа справедливости. Ведь УПК РФ довольно небольшой нормативный акт, по сравнению, например, с Гражданским Кодексом РФ, имеющим на сегодня четыре части, подобные четырем томам. При этом ГК РФ регулирует, если упростить законодательное определение, имущественные и связанные с имущественными личные неимущественные отношения, корпоративные отношения. Но ведь нет иной такой отрасли права и, соответственно, нормативного акта, которые в такой же степени ограничивали основные конституционные права человека – право на свободу, право на честное имя, право на тайну личной жизни и право на здоровье и даже на саму жизнь. Почему же УПК РФ не регулирует эту сферу подробнейшим образом? Ответ понятен -- в этом нормативно-правовом акте множество оценочных норм, рассчитанных на нормального правоприменителя146.

Справедливость функции, реализуемой следователями и дознавателями

Итак, функции с необходимостью вытекают из поставленных целей и задач, и, соответственно, если цели и задачи соответствуют принципу справедливости, то вытекающие из таких целей и задач функции с необходимостью должны соответствовать принципу справедливости. Однако прежде чем начать определять, какие функции должны реализовываться в ходе досудебного производства его субъектами, нужно разобраться в самом термине «функция». Функция (от лат. functio – исполнение, осуществление) 1) деятельность, работа, обязанность; внешнее проявление свойств какого-либо объекта в данной системе отношений; 2) функция в социологии – роль, которую выполняет определенный социальный институт или процесс по отношению к целому.323 Функция – (в философии) явление, зависящее от другого и изменяющееся по мере изменения этого другого явления; работа производимая организмом, органом; значение чего-нибудь, роль; круг деятельности, обязанность.324 Функция – обязанность, назначение, круг деятельности, роль.325 Попытаемся вывести определение уголовно-процессуальной функции,326 что позволило бы нам не только уразуметь волю законодателя, которую он вкладывал в нормы УПК в части функций, но и сделать правильные выводы о должном, т.е. справедливом.

Уголовно-процессуальный закон до недавнего времени вообще не использовал понятия функции -- оно было скорее теоретическим. В принятом 18 декабря 2001 года УПК РФ слово «функция» встречается, например, в ч.2 ст.15, где сказано, что функции защиты, обвинения и разрешения уголовного дела отделены друг от друга, они не могут быть возложены на один и тот же орган, должностное лицо.327 И все же закон называет конкретные функции, выполняемые участниками процесса, но не дает определения этого понятия. Анализ словарных дефиниций позволяет утверждать, что функция – 1) это определенная деятельность, осуществляемая определенным субъектом делателем; 2) определенная роль этого субъекта-делателя в системе отношений; 3) изменчивая зависимость функции от чего-либо. Заметим, что функция по отношению к обязанности является понятием более общим, поскольку характеризует всю совокупность процессуальных обязанностей субъекта в целом. Кроме того, функция характеризует не только обязанности, но и процессуальные права функционирующего субъекта.328 С учетом всего сказанного, процессуальная функция есть определенная деятельность участника процессуальных отношений, характеризующаяся его ролью, основанная на системной совокупности прав и обязанностей, и взаимосвязанная с поставленными целями и решаемыми для достижения этой цели задачами.329 А значит, справедливость целей и задач обусловливает справедливость функции, если она определена верно и, поэтому, не вступает в противоречие с целями и задачами. В этом определении важно то, что все его элементы неразрывно связаны. То есть нельзя говорить, что функция есть вид деятельности, поскольку и сам уголовный процесс -- это государственная деятельность, и предварительное расследование можно определить как вид деятельности и т.п. Важно, что функция не просто деятельность, а деятельность-роль (не просто сидение в судейском кресле, а сидение в качестве кого-то; не просто сидение в зале суда, а сидение в зале суда в качестве судьи; не просто сидение в зале суда в качестве судьи, а в качестве председательствующего судьи и т.д.). Именно данное определение позволяет понять функцию в системе – движущая, направляющая сила (цель и задачи), качество (роль), содержание (система прав и обязанностей), форма (деятельность).

Отсюда становится очевидным, почему правильнее говорить не о процессуальной функции досудебного производства, а о функциях, выполняемых субъектами досудебного производства. Никакую качественную процессуальную роль нынешние формы расследования не выполняют. Они просто имеют свои цели, подготовительно-обеспечительные.

Кроме того, сразу отметим во избежание путаницы, что дознание, предварительное следствие, да и предварительное расследование в нынешнем уголовно-процессуальном понимании не есть как функции – они формы и стадии. Речь пойдет о процессуальных функциях, которые осуществляются субъектами досудебного производства на той или иной процессуальной стадии в рамках ее существующих форм.330 В свете принципа справедливости, функция должна полностью соответствовать поставленным истинным целям, в ходе реализации этой функции должны решаться действительно необходимые задачи через равно-распределенные между субъектами процессуальные формы, а все это должно восприниматься субъектами судопроизводства как благо.

После этого вступления перейдем непосредственно к рассмотрению в свете принципа справедливости функций, выполняемых государственными органами и должностными лицами в ходе дознания и предварительного следствия, то есть там, где, по словам А.М.Ларина, обнаружились «особые трудности».331 Прежде всего, обратимся к УПК РФ.

Уголовно-процессуальные функции, выполняемые по действующему УПК РФ в ходе досудебного производства участниками уголовного процесса со стороны государства.

Основные уголовно-процессуальные функции названы в ст.15 УПК РФ: уголовное судопроизводство осуществляется на основе состязательности сторон, т.е. функции защиты, обвинения, разрешения уголовного дела отделены друг от друга. Они не могут быть возложены на один и тот же орган или должностное лицо. Этот, как считали разработчики УПК РФ, основополагающий принцип современного отечественного уголовного процесса, призванный лечь в основу всех стадий судопроизводства и определять понимание всех принципов и норм этой государственной деятельности, действительно позволяет распределить все уголовно процессуальные функции между основными субъектами уголовно процессуальных отношений. УПК РФ это сделал. Например, в соответствии с п.п.45, 46, 47, 55 ст.5 УПК РФ, стороны выполняют функцию обвинения (уголовного преследования) или защиты от обвинения332. Согласно ст.15, суд создает условия для исполнения сторонами обязанностей и осуществления прав.

В науке термин «уголовное преследование» объяснялся по-разному. Так, М.С.Строгович писал, что уголовное преследование есть обвинение как процессуальная функция, т.е. обвинительная деятельность.333 М.А.Чельцов сближал уголовное преследование с производством по делу в целом334. Взгляд М.С.Строговича, по словам А.М. Ларина, основывался на традиции российской правовой теории, а позиция М.А.Чельцова -- на букве действовавшего закона (ст.9 УПК РСФСР 1923 г. обязывала прокурора по всякому совершившемуся преступлению возбуждать уголовное преследование перед судебными и следственными органами). П.С.Элькинд сопоставила взгляды М.С.Строговича и М.А.Чельцова по этому вопросу: термин «уголовное преследование», отождествляемый то с обвинением, то с производством по делу в целом, бесполезен.335 Сам же А.М.Ларин определял уголовное преследование как предшествующую разрешению дела уголовно-процессуальную деятельность, состоящую в формулировании и обосновании вывода о совершении определенным лицом конкретного предусмотренного уголовным законом общественно опасного деяния336. Обвинение же он считал «основной формой уголовного преследования».337 А.Г.Халиулин определил функцию уголовного преследования как деятельность по возбуждению уголовного дела в отношении конкретного лица, задержанию этого лица и применению в отношении него меры пресечения, привлечению лица в качестве обвиняемого, составлению обвинительного заключения, направлению уголовного дела в суд и поддержанию в суде обвинения338.

Таким образом, можно сделать вывод, что дознаватель, следователь и прокурор законодателем однозначно отнесены к стороне обвинения, к должностным лицам, осуществляющим функцию обвинения (уголовного преследования), т.е. их уголовно-процессуальную роль, характеризующую всю систему их полномочий. Причем эта роль довольно четко в УПК РФ определена целью -- изобличение подозреваемого и обвиняемого в совершении преступления (п.55 ст.5 УПК РФ). Другими словами, все усилия органов расследования должны направляться на изобличение подозреваемого или обвиняемого, даже если гражданин стал таковым ошибочно

Средства реализации функций, решения задач и достижения целей досудебного производства в свете принципа справедливости

Если правильно, т.е. справедливо, определены цели, поставлены задачи, решаемые для достижения этих целей, распределены между органами расследования в соответствии с целями и задачами процессуальные функции, можно определить конкретные должные средства по выполнению обозначенных функций, по решению поставленных задач, а, значит, и по достижению заданных целей, т.е. определить справедливые средства в объективном смысле, которые «ложатся» в систему процессуальных гарантий подлинного правосудия и сообразуются в равнораспределительные процессуальные формы. Если же справедливость материальная и справедливость формальная совпадут, необходима будет оценка и с точки зрения субъективной справедливости, обращающейся к человеческой добродетели.

Средство – это «прием, способ действия для достижения чего-нибудь…»425 Если исходить из такого определения термина «средство», а оно не должно вызывать сомнений, то к средствам в уголовном процессе можно отнести определенные процессуальные полномочия, процессуальные действия, а также процессуальные формы. Это и прием, и способ действия, и условия их осуществления.

Чаще всего под процессуальной формой понимают «порядок производства процессуальных действий (например, обыска, допроса, экспертизы, прекращения или возбуждения дела, направления его в суд, назначения судебного заседания и т.д.)».426

Процессуальное действие определено в п.32 ст.5 УПК РФ -- это следственное, судебное или иное действие, предусмотренное УПК РФ.

Полномочие есть «официально предоставленное кому-либо право какой-либо деятельности, ведения дел».427 Однако вследствие публичности уголовного судопроизводства право часто не отделяется от обязанности (напр., право следователя возбудить уголовное дело является одновременно его обязанностью и т.п.). Поэтому в дальнейшем под полномочием будет пониматься право уполномоченного на то субъекта, вмененное ему в служебную обязанность.

Таким образом, под процессуальными средствами органов расследования понимаются как конкретные предоставленные им официальные полномочия по осуществлению процессуальных действий в определенном законом порядке, так и сами процессуальные действия и процессуальные формы, в которые эти действия облечены. А средства, соответствующие принципу справедливости, соответственно, есть средства, позволяющие обеспечить правосудие, средства, направленные на установление истины, средства, обеспечивающие реализацию равнораспределенных процессуальных прав участников и исполнение ими процессуальных обязанностей, т.е. средства, соответствующие справедливым целям, задачам и функциям, и не противоречащие системе принципов.

Теперь, установив соотношение понятий «средства», «полномочия», «действия» и «формы», можно проанализировать с этих позиций действующее процессуальное законодательство и сравнить его с предшествующим в свете принципа справедливости, чтобы попытаться выстроить и этот элемент системы «Досудебное производство» с позиции долженствования.

Итак, УПК РФ все процессуальные действия делит на следственные, судебные и иные (п.32 ст.5). Однако для настоящего исследования такая классификация ровным счетом ничего не дает. Необходимо рассмотреть их под углом задач («дерево задач»: 1) установление предмета доказывания, в т.ч. изобличение виновных, 2) собирание доказательств, 3) проверка доказательств, в т.ч. через сопоставление их с другими доказательствами, через установление их источников, через получение иных доказательств, подтверждающих или опровергающих проверяемое доказательство; 4) оценка доказательств, 5) обеспечение права обвиняемого и подозреваемого на защиту, 6) охрана иных прав обвиняемого и подозреваемого, 7) защита прав иных участников процесса, 8) разрешение ходатайств участников, 9) предупреждение преступлений, 10) пресечение помех расследованию, 11) обеспечение исполнения приговора, 12) соблюдение сроков, 13) продвижение дела. Для удобства исследования эти процессуальные задачи, а, значит, и процессуальные средства по их решению можно распределить как минимум на следующие группы: 1) средства, определяющие движение процесса; 2) средства по доказыванию; 3) обеспечительные средства и 4) правоохранительные средства.

К процессуальным средствам, определяющим движение процесса, можно отнести следующее.

1) Возбуждение уголовного дела как средство. Это средство общее для следователя и дознавателя. Так, согласно п.1 ч.2 ст.38, 40, 41 и 223 УПК РФ следователь и дознаватель уполномочены возбуждать уголовное дело. Согласно ст.144 УПК РФ они обязаны проверить сообщение о любом преступлении и принять по нему решение о возбуждении или об отказе в возбуждении уголовного дела. Поскольку без этого средства следователь и дознаватель не могут приступить к расследованию, то наличие этого средства необходимо, а, значит, в определенной степени и справедливо в рамках действующего УПК. Однако для применения этого средства важно несколько условий, взятых в совокупности: а) наличие повода (ч.1 ст.140 УПК РФ), б) наличие оснований (ч.2 ст.140), в) отсутствие обстоятельств, препятствующих производству по делу. Следовательно, определение названных двух «наличий» и одного «отсутствия» -- это задачи, которые можно решить предусмотренными законом способами. Например, наличие повода следователь и дознаватель устанавливает путем соблюдения необходимой процессуальной формы (принятие письменного заявления или заявления о явке с повинной, протоколирование устного заявления, составление рапорта по иному сообщению, протоколирование явки с повинной – ст.ст.141-143 УПК РФ), регистрации повода и выдачи заявителю документа о регистрации (ч.4 ст.144).

Наличие же оснований для возбуждения уголовного дела и установление отсутствия обстоятельств, препятствующих производству, следователь/дознаватель решают с помощью следующих средств: а) производство следственных действий: осмотр места происшествия (ст.176), осмотр трупа (ст.178), осмотр документов (ст.176), осмотр предметов (ст.176), освидетельствование (ст.179), назначение судебной экспертизы, участие в ее производстве и получение заключения эксперта в разумный срок (ст.195) – одновременно это средства для решения задачи по доказыванию; б) производство иных процессуальных действий: вправе получать объяснения, образцы для сравнительного исследования, истребовать документы и предметы, изымать их, требовать производства документальных проверок, ревизий, исследований документов, предметов, трупов, привлекать к участию в этих действиях специалистов; в) давать органу дознания обязательное для исполнения письменное поручение о проведении оперативно-розыскных мероприятий (ч.1 ст.144); г) требовать от редакции, главного редактора соответствующего средства массовой информации, распространившего сведение о преступлении, передачи имеющихся в распоряжении соответствующего средства массовой информации документов и материалов, подтверждающих сообщение о преступлении, а также данных о лице, предоставившем указанную информацию, за исключением случаев, когда это лицо поставило условие о сохранении в тайне источника информации (ч.2 ст.144); д) ходатайствовать о продлении сроков стадии возбуждения уголовного дела с 3 до 10 суток, а при необходимости производства указанных процессуальных действий -- до 30 суток (ч.3 ст.144); е) выносить постановление о передаче дела по подследственности (п.3 ч.1 ст.145) – одновременно возникает задача по сохранению следов преступления (ч.3 ст.145). ж) и, последнее, для определения движения процесса у следователя/дознавателя есть такие средства, как (ст.145 УПК): а) вынесение постановления о возбуждении уголовного дела (причем in personam или in rem), б) вынесение постановления об отказе в возбуждении уголовного дела (в этом случае может возникнуть задача по рассмотрению вопроса о возбуждении дела за заведомо ложный донос в отношении заявителя (ч.2 ст.148), которое решается теми же средствами, что и для стадии возбуждения уголовного дела).

При этом необходимо еще раз отметить, что возбуждение уголовного дела может осуществляться силами следователя и дознавателя как на стадии возбуждения уголовного дела, так и на стадии предварительного расследования. В последнем случае в соответствии со ст.154 и ст.155 УПК РФ следователь и дознаватель по постановлению выделяют уголовное дело или материалы уголовного дела для производства нового предварительного расследования.

Таким образом, для решения поставленных в этой стадии перед следователем и дознавателем задач имеются достаточные по количеству и по качеству средства. Однако, поскольку в соответствующем разделе исследования были поставлены под сомнение справедливость таких задач и целей, то и справедливость наличия этого «арсенала» может вызвать сомнение. Так, вполне правомерен вопрос, зачем следователю или дознавателю решать задачу о начале расследования, если уголовный процесс уже начат? Зачем следователю и дознавателю тратить время на сомнительные процессуальные и ограниченные следственные действия, если их доказательственная ценность в следующей стадии процесса сомнительна – с помощью этих средств решалась задача не по доказыванию, а по определению движения процесса? Зачем следователю и дознавателю терять столько времени и сил, не имея возможности решить без этой формальности другие задачи (например, пресечения и предупреждения преступлений, обеспечения прав участников и исполнения судебных актов и проч.)? А если вспомнить историю возникновения стадии возбуждения уголовного дела и лукавую подоплеку этого события, то говорить о справедливости задач, целей и соответственно, средств в объективном смысле не приходится. Количество нарушений прав граждан в этой стадии428, субъективное восприятие справедливости представленных средств также далеко не очевидно.