Содержание к диссертации
Введение
1. Введение 5-49
1.1. Обоснование актуальности темы 5-8
1.2. Цель и задачи исследования 9
1.3. Материал и источники 10
1.4. Методы исследования 11
1.5. Обзор литературы " 12-
1.5.1. Творчество Лао Шэ в исследованиях отечественных и зарубежных ученых
1.5.2. Исследования о проявлении национального характера в художественной литературе
1.5.3. Исследования проблемы национального характера в китайской литературе XX в.
1.5.4. Исследования о национальном характере в творчестве Лао Шэ. Проблема национального характера в китайской литературе ХХ.в. 50-71
3. Творчество Лао Шэ и эволюция его взглядов на национальный характер китайцев
3.1. 1925-1932 гг. Просветительское разоблачение недостатков национального характера
3.1.1. Формирование мировоззрения и личности Лао Шэ в 1899-1924 гг.
3.1.2. Пребывание в Англии и его влияние на мировоззрение и творчество Лао Шэ
3.1.3. Первые обращения Лао Шэ к проблеме национального характера
3.1.3.1.Зарисовки нравов и психологических типов 100-113
3.1.3.2. Сравнение национальных характеров: китайцы и англичане 114-124
3.1.4. Возвращение в Китай: от «преклонения перед нацией» к разочарованию в просветительстве
3.2. 1933-1937 гг. Поиски корней недостатков национальной психологии
3.2.1. Изменения в мировоззрении и новые тенденции в творчестве Лао Шэ в 1933-1937 гг.
3.2.2. Основные направления в разработке Лао Шэ проблемы национального характера
3.2.2.1. Традиционная культура и нравственная деформация личности китайцев
3.2.2.2. Критика нравов и психологии простого люда 159-164
3.2.2.3. Синдром толпы 165-168
3.2.2.4. Смещение фокуса: от критики культуры к критике общества 169-173
3.3. 1937-1949 гг. Размышления по поводу воздействия войны с Японией на национальный характер китайцев
3.3.1. Изменения в мировоззренческих и творческих 174-186
установках Лао Шэ с начала войны с Японией и до
образования КНР (июль 1937 - декабрь 1949 гг.)
3.3.2. Основные направления в разработке Лао Шэ проблемы национального характера
3.3.2.1. Война и перемены в психологии китайцев 187-194
3.3.2.2. Обличение психологии предательства 195-206
3.3.2.3. Война и очищение традиционных ценностей 207-214
3.4. 1949-1966гг. Воспевание перемен в национальном характере после образования КНР. Историко-материалистический анализ причин формирования недостатков национального характера в старом Китае.
3.4.1. Изменения в творческих и мировоззренческих установках Лао Шэ в 1949-1966 гг.
3.4.2. Основные направления в разработке Лао Шэ проблемы национального характера
3.4.2.1. Воспевание положительных изменений в психологии китайцев
3.4.2.2. Старый Китай и недостатки национального характера 241 -260
4. О некоторых национальных категориях этики китайцев в произведениях Лао Шэ
4.1. Роль национальных категорий в психологии героев Лао Шэ 261-263
4.2. Этика лица (ляньмянь) 264-274
4.3. Этика эмоционально окрашенных неформальных межличностных отношений (жэньцин)
5. Заключение 280
6. Список использованной литературы
- Творчество Лао Шэ в исследованиях отечественных и зарубежных ученых
- Пребывание в Англии и его влияние на мировоззрение и творчество Лао Шэ
- 1937-1949 гг. Размышления по поводу воздействия войны с Японией на национальный характер китайцев
- Роль национальных категорий в психологии героев Лао Шэ
Творчество Лао Шэ в исследованиях отечественных и зарубежных ученых
Первый этап ознаменовал плодотворное начало и представлен в числе прочих статьями Чжу Цзыцина, Ли Чанчжи, Ван Цзиньи и Чжао Шаохоу. В этот период внимание критики в основном сосредоточилось на пекинском колорите языка Лао Шэ и юморе его произведений.
Второй этап совпадает по времени с антияпонской войной (июль 1937-1945) и с последовавшим за этим периодом гражданской войны (1946-1949) в Китае. На этом этапе изучалось как предвоенное творчество писателя, так и новые произведения, посвященные злободневной проблематике военного времени. Большое внимание критика уделяла идейному и художественному соответствию произведений Лао Шэ потребностям войны с Японией. К 20-летию творческой деятельности Лао Шэ, отмечавшемуся в 1944 г., появилось много воспоминаний и отзывов о нем со стороны его друзей и коллег, в частности, Мао Дуня, Ху Фэна и Л о Чанпэя.
Третий этап в изучении творчества Лао Шэ приходится на период после образования КНР и вплоть до начала «культурной революции». На этом этапе происходит количественный рывок в «лаошэведении», однако внимание критики сосредоточилось преимущественно на политической нагрузке произведений, их пропагандистской функции, а не художественности. Объектами рассмотрения за редким исключением становились только произведения Лао Шэ, написанные после 1949 г. Сун Юнъи и Ши Синцзэ единодушны в том, что в обсуждаемый период появились лишь три-четыре работы (из более 300 написанных!), которые можно по праву назвать научными и литературоведческими. К таковым они относят статью Дэн Шаоцзи «Драматическое творчество Лао Шэ за последние 10 лет» (1959) и статью Цай Шишэна «Вкратце о ранних романах Лао Шэ» (1963) (см. [392, 393,445]).
Период с 1966 по 1976 гг. обоснованно выпадает из классификации Ши Синцзэ, так как он характеризовался практически полным прекращением изучения Лао Шэ, его произведения либо замалчивались, либо шельмовались. Характерным примером озлобленной и нечистоплотной критики может служить статья «О «Записках о Кошачьем городе» Лао Шэ», опубликованная в 1970 г. в разгар кампании по осуждению Лао Шэ. Это произошло вскоре после публикации перевода этого романа в СССР (об этом подробнее см. [44, 80]).
Новый этап в изучении наследия Лао Шэ в КНР наступил после окончания «культурной революции». В 1978 г. в торжественной обстановке было произведено символическое захоронение праха Лао Шэ, имя писателя реабилитировали. В конце 1970-х начале 1980-х гг. в КНР активно переиздаются произведения Лао Шэ (как правило, в первоначальной редакции), многие из них вышли впервые после 1949 г. Были изданы полные собрания его прозы и драматургии, а в 1999 г. увидело свет первое полное собрание сочинений Лао Шэ в 19 томах. В печати появились воспоминания о Лао Шэ, принадлежащие перу корифеев китайской литературы и литературной критики - Ба Цзиню, Бин Синь, Цао Юю, Цзан Кэцзя, У Цзугуану, Ян Ханыпэну, Чжоу Яну, а также членам семьи писателя - Ху Цзецин, Шу И и Шу Цзи. В этот период создается Общество изучения Лао Шэ, объединившее исследователей творчества писателя и играющее важную роль в координации усилий по освоению творческого наследия Лао Шэ. В марте 1982 г. в Цзинани прошла 1-я конференция, посвященная творчеству Лао Шэ, 2-я конференция состоялась в 1984г в Циндао, 3-я конференция - в 1986 г. в Пекине, далее они также проводились раз в два года. Конференция 1992 г. впервые официально обрела международный характер (хотя иностранные ученые участвовали и в работе некоторых из предыдущих конференций). В феврале 1999 г. в рамках празднования 100-летия со дня рождения писателя в Пекине прошла международная конференция «Лао Шэ и XX век», в которой приняли участие более 120 литературоведов из КНР, Тайваня, Сингапура, Японии, Южной Кореи, России, США, Германии, Франции и Словакии. Мощный всплеск в изучении творчества Лао Шэ был, с одной стороны, количественным, например, в 1977-1982 гг. в КНР вышло более 350 [151, С. 1267-1370], за 1983-1989 гг.- данные не известны, в 1990 г. - около 40 [134, С. 263-266], в 1991-1996 г. около 200 [445, С. 203-225], а в 1997-1998 гг. около 40 статей и монографий, специально посвященных Лао Шэ [134, С. 283-286]. Конец 1998 - первая половина 1999 г. ознаменовался новым рывком, по приблизительным подсчетам за этот период было опубликовано более 60 работ. С другой стороны, после 1977 г. имел место и качественный прорыв. Вновь в фокус внимания попали произведения Лао Шэ, написанные им до 1949 гг. - «Философия Чжана», «Двое Ма», «Записки о Кошачьем городе», «Четыре поколения под одной крышей» и другие. При анализе сюжетов отошел на второй план идеологический критерий. Стали исследоваться литературоведческие взгляды писателя (Цзэн Гуанцань), его поэтическое творчество (Чжан Гуйсин, Шу Цзи), всесторонне изучается мировоззрение и личность Лао Шэ (Шу И, У Сяомэй, Сун Юнъи, Ван Сяоцинь, Ши Синцзэ, Го Сицзянь), связь его произведений с западной и китайской поэтикой и эстетикой (Ши Синцзэ, Лю Мин, Сюй Дэмин, Се Шаосинь, Фань Ихао, Цзэн Гуанцань), творческие методы писателя (Цзэн Гуанцань, Ли Лайгэнь), подвергнута переоценке (в сторону повышения) его роль в китайском литературном процессе XX века (Фань Цзюнь, Вэнь Жуминь, Хань Хайлань), подробно анализируются проявления маньчжурской национальной принадлежности писателя (Шу И, Гуань Цзисинь), дискутируются и ставшие традиционными вопросы о языковом и культурном своеобразии произведений Лао Шэ (Ван Сяоцинь, Ван Цзяньхуа, Чжан Лошэн), его юморе (Хао Чанхай, Лю Чэнъянь, Чжан Лошэн) и женских образах (Ван Вэйдун, Ху Гуанлу). Цзэн Гуанцанем, У Хуайбинем, Шу Цзи, Шу И, Чжан Гуйсином, Ши Синцзэ, Гуань Цзисинем и некоторыми другими учеными собраны богатые архивные и другие данные, на основе которых подготовлены несколько хронологических и комментированных биографий писателя, а также целый ряд справочных пособий и таблиц по творчеству Лао Шэ. В последние двадцать лет привнесение в исследование произведений Лао Шэ методологии психоанализа, социальной психологии, культурологии, антропологии и ряда других гуманитарных наук стало обычным явлением.
Пребывание в Англии и его влияние на мировоззрение и творчество Лао Шэ
Сравнивая критику национального характера со стороны Лао Шэ с соответствующими подходами Диккенса и Достоевского, Сун Юнъи называет взгляды последних на природу национальных патологий «наивными», хотя и не отказывает им в «глубине в некоторых вопросах». Если Диккенс корень проблемы видел в воспитании, Достоевский «дух карамазовщины» относил на счет «человеческой природы», то «Лао Шэ был гораздо умнее их и ... указал, что это духовное состояние несет в себе историческое содержание» [394, С. 202]. Хотя такая оценка излишне резка, она все же не лишена оснований, особенно с позиций исторического материализма, на которых стоит китайский литературовед. Кроме того, для произведений, написанных Лао Шэ в 20-30-е гг., в отношении исправления национального характера, как отмечает Сун Юнъи, характерна та же «наивность» [394, С. 204]. Судя по всему, позиция Лао Шэ в отношении национального характера, которая заслужила столь высокую оценку Сун Юнъи, появилась у писателя только на позднем этапе творчества, в романе «Под пурпурными стягами».
На данный момент наиболее полным из доступных нам исследований по проблеме национального характера в творчестве Лао Шэ является книга Ван Сяоцинь «Новые рассуждения о Лао Шэ». В ряде глав этой книги пекинская исследовательница затрагивает обсуждаемую проблему с нескольких сторон (хоть и не всегда целенаправленно). Она анализирует столкновение новых (западных) и традиционных элементов в мировоззрении писателя, тему пекинской культуры в его творчестве, систему персонажей и эволюцию взглядов Лао Шэ по поводу причин кризиса в Китае, а также проводит аналогии с героями произведений других писателей, прежде всего, Лу Синя., Ван Сяоцинь (как и Чжан Лошэн, Фань Цзюнь, Сун Юнъи, Хань Цзинтай и Ли Хуэй) связывает тему национального характера у Лао Шэ с идеями просветительства, распространенными в китайской интеллектуальной среде того времени.
Как указывает Ван Сяоцинь, уже в первых трех романах Лао Шэ, созданных им во время пребывания в Англии, писатель на фоне столкновения китайского и западного, старого и нового обнажает недостатки национального характера соотечественников. Так, в романе «Философия Чжана» он критикует косность и консерватизм старшего и среднего поколения китайцев, делающих их сообщниками и помощниками зла, олицетворяемого ростовщиком Чжаном с его хищнической философией. В романе «Чжао Цзыюэ» Лао Шэ обращает внимание уже на пороки студенческой молодежи, ее поверхностность и тщеславие. Наконец в романе «Двое Ма» писатель анализирует национальные пороки через сравнение англичан и китайцев. В образе Ма Цзэжэня разоблачается консерватизм, узость интересов и кругозора, гипертрофированное внимание к внешним приличиям и неформальным связям, пренебрежение торговлей и преклонение перед чиновничьей карьерой. В этот начальный период творчества новаторство Лао Шэ в разработке темы национального характера, по мнению Ван Сяоцинь, заключается в том, что Лао Шэ основывался на новом широком материале - сравнении наций (китайцев и англичан) и эволюции национальных черт [134, С. 36].
Ван Сяоцинь пишет, что после возвращения в Китай, став свидетелем событий 18 сентября 1931 г. и 28 января 1932 г., а также капитулянтской политики правительства, Лао Шэ в романе «Записки о кошачьем городе» с особой силой подверг критике национальный характер китайцев. Главную причину гибели государства кошек и физического истребления его жителей писатель видит, «не в агрессии внешнего врага, а в невежестве, слабости и разложении самих кошек» [134, С. 37]. Как утверждает Ван Сяоцинь, вскоре после опубликования этого произведения Лао Шэ произвел переосмысление своих подходов к национальному характеру и почувствовал, что ранее он лишь ставил проблему, не давая глубокого объяснения ее причин. В связи с этим Лао Шэ приступил «к многостороннему, многоуровневому поиску корней национальной души» [134, С. 37]. В романе «Развод» он «с литературной точки зрения исследует, как традиции и обычаи приводят к одурманиванию сограждан, к потере ими сопротивляемости» и приходит к выводу о том, что именно традиционная культура подавляет жизненные силы нации [134, С. 38]. Главный вывод романа «Биография Ню Тянъцы», в котором Лао Шэ исследовал процесс социализации ребенка и формирования в нем нравственных патологий, заключается, по мнению Ван Сяоцинь, в том, что «спасение национальной души следует начинать с детского воспитания» [134, С. 38].
Как отмечает Ван Сяоцинь, при создании романов «Рикша» и «Доктор Вэнь» Лао Шэ рассматривал причины формирования пороков национальной психологии уже с социологической точки зрения. Он увидел, что пороки психологии порождаются социальными язвами. Таким образом, в поисках корней национальных недостатков фокус критики Лао Шэ во второй половине 30-х годов постепенно смещается на общество [134, С. 39],
В произведениях Лао Шэ военного времени, утверждает пекинская исследовательница, акцент сделан на положительных тенденциях, появившихся в психологии китайцев под влиянием антияпонской войны. К ним он относит укрепление духа сопротивления, переплавку традиционных ценностей, пробуждение чувства человеческого и национального достоинства. В отличие от пессимизма 30-х годов в творчестве Лао Шэ военного периода, в частности, в трилогии «Четыре поколения под одной крышей» и пьесе «Дракон и змея на Великой земле», наблюдается оптимизм в отношении возможности преобразования национального характера. В старых традиционных ценностях писатель увидел семена будущих межчеловеческих отношений [134, С. 40-41].
Как указывает Ван Сяоцинь, после образования КНР проводимые в обществе преобразования показали Лао Шэ конструктивные изменения, происходящие в национальном характере, поэтому он с небывалым до того энтузиазмом стал воспевать «новых людей нового Китая» и петь «похоронную песню старым людям старого Китая» [134, С. 42]. В качестве примеров Ван Сяоцинь называет пьесы «Лунсюйгоу» (1950) и «Продавщицы» (1959), в которых описываются грандиозные перемены в мировоззрении и психологии пекинского простонародья после образования КНР. Пассивность, фатализм, консерватизм, зажатость ролевыми стереотипами постепенно сменяются на активность, инициативу, энтузиазм, раскрепощенность [134, С. 42]. О пьесе «Чайная» (1957) и романе «Под пурпурными стягами» (1962) говорится, что в них воплотился весь житейский, идейный и художественный опыт Лао Шэ. В этих произведениях писатель с позиций исторического и диалектического материализма «обобщил закономерности образования в старую эпоху злокачественных опухолей в национальной душе» [134, С. 43]. В пьесе «Чайная» исследовательница видит признание писателем того факта, что в старом обществе национальный характер китайцев никогда не смог бы самостоятельно измениться к лучшему. Деградация характера маньчжур, описанная в романе «Под пурпурными стягами», есть уменьшенная копия разложения всего китайского народа, его оцепенения, потери им под воздействием исторических и социальных факторов самокритичности, активности, способности к самозащите [134, С. 44].
1937-1949 гг. Размышления по поводу воздействия войны с Японией на национальный характер китайцев
Еще одной из причин, побудивших Лао Шэ пойти на разрыв помолвки, были его чувства по отношению к старшей дочери Лю Шоумяня, хотя неизвестно, отвечала ли она ему взаимностью. Однако когда он позже в стихах поделился своими чувствами с Ло Чанпэем и тот собрался выступить посредником, то оказалось, что Лю Шоумянь незадолго до этого постригся в буддийские монахи, а его дочь - в монахини. Несомненно, это также был сильный удар по психике Лао Шэ. Как указывает Ло Чанпэй, история этой любви изложена (хотя и с более трагичной концовкой) в рассказе «Дивный сон» [375, С. 71].
Поправив здоровье и придя в себя в монастыре Вофосы неподалеку от Пекина, Лао Шэ произвел переоценку ценностей и своих поведенческих ориентации и пришел к выводу, что с таким образом жизни и такой работой следует расстаться. Необходимо по-настоящему отречься от себя и отдать все силы служению людям и обществу. Единственной сохранившейся у него вредной привычкой было курение. Как-то начальство выразило неудовольствие какими-то действиями Лао Шэ, и это послужило последним толчком к его добровольной отставке, что в глазах окружающих было безумием. Однако Лао Шэ, успевший разочароваться в чиновничьей службе и в людях там его окружавших, предпочел уйти в практическое преподавание, где результаты его труда были бы очевидны, где требовалась бы работа с книгами, пусть даже зарплата там бьша в три раза меньше прежней. Отставку формально приняли только в сентябре 1922 г., но весной и летом Лао Шэ уже работал в других местах - руководил Пекинской детской библиотекой, преподавал китайский язык в средней школе № 1, музыку и этику поведения в христианской приходской школе и школе для бедных, был секретарем Пекинской ассоциации образования. Одновременно он ненадолго включается в политическую деятельность и становится председателем оргкомитета по местному самоуправлению северных пригородов Пекина [428, С. 27]. С сентября 1922 г. по февраль 1923 г. вместо вернувшегося в Пекин Ло Чанпэя Лао Шэ отправляется в г.Тяньцзинь и преподает там китайскую литературу в средней школе при Нанькайском университете, где он активно занимается общественной работой, в том числе и религиозного характера. После возвращения в Пекин вплоть до отъезда в Англию в августе 1924 г. Лао Шэ работает заведующим протестантской воскресной школой и секретарем Пекинской ассоциации образования, с июля 1923 г. преподает литературу, музыку и этику поведения в возглавляемой Ло Чанпэем средней школе № 1. В июле 1924 г. по рекомендации Бао Гуанлиня и Р.К.Эванса с Лао Шэ подписывается пятилетний контракт на работу в Восточном институте Лондонского университета. Думается, что главным мотивом отъезда Лао Шэ за границу бьшо его стремление перенять на Западе опыт и знания, которые могли бы принести пользу его стране и народу.
Огромное влияние на мировоззрение Лао Шэ оказало антиимпериалистическое и антифеодальное движение 4-го мая 1919 г. Хотя Лао Шэ, будучи директором школы, не принимал никакого участия в студенческих демонстрациях, к которым он всю жизнь относился отрицательно, и, держась в стороне от политики, не публиковал в журналах статей по животрепещущим проблемам обновления общества и культуры, тем не менее, он активно впитывал новые идеи, постоянно покупал книги и журналы [188, С. 490]. Сам Лао Шэ писал: «Мое мышление изменилось. «Движение 4-го мая» было антифеодальным, и потому то, что я считал правильным, стало неправильным ... С приходом «4-го мая» сильно пошатнулось положение Конфуция. А раз можно отрицать Конфуция, то осталось ли что-нибудь, не подлежащее отрицанию? Ведь он же -совершенномудрый первоучитель! Это разом смешало двухтысячелетние традиции ... Я оставался собой, но моя душа изменилась, изменилась настолько, что я осмелился сомневаться в Конфуции!» [283, С. 655]. Как мы видим, именно в это время в целостное и традиционное мировоззрение Лао Шэ были заложены зерна противоречия, и образовались два ценностных полюса - традиционный и современный, борьба между которыми с переменным успехом длилась затем всю его жизнь. В то же время у нас вызывают сомнение слова Лао Шэ из предисловия к сборнику его сочинений, вышедшему в 1950 г., о том, что марксизм и теория классовой борьбы произвели на него в 1919 г. очень сильное впечатление [230, С. 200-201]. Это влияние проявилось почему-то только в произведениях, написанных после 1949 года. Важнее то, что «движение 4-го мая» многократно усилило и сфокусировало его патриотизм, а также дало новое понимание чувства социальной ответственности. «Движение 4-го мая было антиимпериалистическим. Еще с начальной школы я знал о национальном позоре, но только с «4-м мая» я увидел его причины и понял, с чем и с кем следует бороться» [283, С. 656].
«Движение 4-го мая» сыграло ключевую роль и в становлении Лао Шэ как мастера современной литературы. Оно не только дало ему новый литературный язык - байхуа, но и открыло перед ним новые темы и сюжеты. Как он сам говорил, без этого ему бы никогда не выйти за пределы традиционных сюжетов «о талантливых юношах, утках-мандаринках и бабочках». «Движение 4-го мая» вовлекло Лао Шэ в поток новых идей - «антифеодализм дал мне ощутить человеческое достоинство, то, что человек не должен быть рабом ритуала; антиимпериализм дал мне ощутить достоинство китайцев, то, что китайцы не должны быть рабами иностранцев. Эти две вещи и стали основными идеями и эмоциями всего моего последующего творчества....Они привели к тому, что я не мог не писать, не мог не выплеснуть все те горести, что принесли мне феодальное общество и империализм! В этом мое вдохновение, вдохновение самоотдачи искусству» [283, С. 655].
Роль национальных категорий в психологии героев Лао Шэ
Как уже было отмечено, в обсуждаемый период происходит становление Лао Шэ как мастера малых повествовательных жанров - рассказа, очерка, эссе. Значительная часть из них посвящена описанию консерватизма, невежества, фатализма, суеверности, корыстности, взаимного недоверия, отсутствия патриотизма, удовлетворенности малым и ряду других отрицательных черт психологии обывателей. В качестве примеров можно назвать рассказы «Обнять внука», «В трущобах», «Собачье утро», «Господин в бриджах», «Проездной документ», «Женщина из деревни Лютунь». Из юмористических очерков - «Не близок свет», «Покупка лотерейного билета», «Звуковое кино», «Летний отдых», «Обналичивание». Из эссе - «Подержанная одежда», «Великий покой в Поднебесной», «Письмо другу» и «Сандаловый веер». Поскольку Лао Шэ не только происходил из самых бедных и необразованных слоев общества, но и, выбившись в круг образованной элиты, никогда не порывал связей и общения с простонародьем, то беды и проблемы, а также психология китайской бедноты были ему хорошо известны. Однако пребывание в Англии, одной из наиболее передовых стран мира в экономическом, военном, научном и гражданском отношениях, подготовило писателя к иному взгляду на родное ему китайское простонародье. Возвратившись в Китай, он не мог не поразиться тому, насколько далеки простые китайцы от требований, которые им предъявлял современный мир. Поразила его и их апатия по отношению к происходящему, в частности, японской агрессии в первой половине 1930-х гг. С этим умонастроением и связано появление и проблематика вышеупомянутых произведений.
Среди подмеченных Лао Шэ отрицательных черт простых китайцев -эгоистическая ограниченность, безразличие к интересам и мнению незнакомцев. Это обнаруживается в самом широком круге явлений. Например, в очерке «Звуковое кино» (ноябрь 1933 г.), когда вторая сестрица, вторая бабушка, четвертая свояченица, третья тетушка и четверо ребятишек рассаживаются на свои места в кинозале уже во время сеанса, их немало не смущает, что своими разговорами, возгласами, церемониями при рассадке и дружным кашлем они сильно мешают другим зрителям. Схожим образом герой рассказа «Господин в бриджах» (май 1933 г.) сокрушается, что не знал об отсутствии у попутчиков багажа, а то бы помимо восьми сумок, он еще прихватил бы в купе гроб и четыре чемодана. Китайцы из более высоких социальных прослоек ведут себя примерно так же. Например, средней руки чиновник из рассказа «Проездной документ» (октябрь 1936 г.) без тени смущения выбрасывает рыбьи кости под диван соседа по купе, а чайную заварку выливает на его ботинки.
Другой вызвавшей осуждение писателя чертой стала склонность как простонародья, так и элиты к проявлению барских замашек по отношению к тем, к кому это возможно. Например, герои упоминавшихся нами рассказов «Господин в бриджах» и «Проездной документ» считают нормальным донимать проводника своими выходящими за рамки обычного прихотями и требовать от него особого к себе внимания. Складывается впечатление, что эти требования нарочиты и вьщвигаются не столько потому, что пассажиру обязательно нужно знать, когда поезд прибудет на ту или иную станцию, а скорее для того, чтобы подтвердить свой господский статус. В рассказе «В трущобах» (ноябрь 1933 г.) мы находим новое обращение Лао Шэ к этой теме. Вдовец, садовник Ван, женил сына, выложив за невестку выкуп в сто юаней. Став свекром, он считает, что его статус предполагает постоянное поучение невестки. На практике исполнение этого «долга» выливается в каждодневное издевательство над молодой женщиной, любое ее действие подвергается критике. К отцу присоединяется и его дочь-школьница, считающая себя не ровней купленной невестке и потому имеющей право унижать ее. Отец с дочерью в силу претензий на «цивилизованность» не могут лично избивать невестку - ведь он работает не у кого-нибудь, а у иностранцев, а она учится. Вместо этого они подбивают к рукоприкладству молодого мужа. В результате, несчастная кончает жизнь самоубийством, и ее смерть не вызывает ни у кого, кроме рассказчика, сочувствия. Из рассказа мы узнаем, что притеснение невесток и избиение жен - норма в среде китайской бедноты. Интересный ход в разработке психологии барских замашек сделан писателем в очерке «Обналичивание» (октябрь 1934 г.). В этом произведении Лао Шэ возвращается к методу сравнения и в полной комизма манере противопоставляет друг другу обслуживание клиентов в зарубежных и китайских банках. У рассказчика вызывает крайнее раздражение то, насколько быстро, вежливо и предупредительно ему обналичили чек за границей. Такое отношение к клиенту привело к падению авторитета иностранцев в глазах нашего героя. В то же время обслуживание в китайском банке, где он прождал, будучи первым в очереди, четыре часа и так и не обналичил свой чек, вызывает у него неподдельное восхищение. Все это время сотрудники банка курили, разговаривали, пили чай, ели лапшу, словом, не обращали на клиентов никакого внимания. Однако наш герой считает, что так и должно быть. Более того, если бы он сам работал в банке, то вел бы себя еще куда более хамски. Таким образом, Лао Шэ обнажает другой, неожиданный ракурс барских замашек - обеими сторонами, и унижающей и унижаемой, они воспринимаются как должное, а их отсутствие воспринимается как признак варварства или социальной недоразвитости. Этот вывод является оригинальным вкладом Лао Шэ в разоблачение природы рабских черт соотечественников.
Вместе с тем, он создал образы, воплотившие и более «классические» формы раздвоения личности. Примером может служить рассказ «Собачье утро» (январь 1933 г.). О псе Черном, аллегорическом образе раба, сказано, что «если у него и был недостаток, то это обижать несчастных; из личного опыта он вывел афоризм - увидев машину, скорее сторонись, а увидев бедняка, цепляйся к нему» [198, С. 111]. Это стало принципом его жизни - перед большими псами он поджимает хвост, а перед маленькими задирает его вверх и оскаливается.
