Содержание к диссертации
Введение
Глава1. Авторское начало в произведениях Фазлиддина Мухаммадиева 14
1.1. Объективное и субъективное повествование в произведениях писателя 14
1.2.Роль фабулы и популярной литературы в отражении феномена авторского «я» писателя .26
1.3.Значение элементов беллетристики в отражении воззрений автора .45
Глава 2. Правда жизни и ее художественная интерпретация в творчестве Фазлиддина Мухаммадиева 65
2.1. Реальная и художественная действительность в произведениях Фазлиддина Мухаммадиева 65
2.2. Связь публицистических воззрений и художественного описания 84
Глава 3. Поэтика документальной прозы Ф. Мухаммадиева 102
3.1.Жанр и стильпроизведений Фазлиддина Мухаммадиева 102
3.2. Художественность в публицистическом тексте 108
3.3. Особенности авторской речи и речи героя .118
3.4. Роль диалога в создании модели изображения и восприятия 125
Заключение 140
Список использованной литературы .150
- Объективное и субъективное повествование в произведениях писателя
- Реальная и художественная действительность в произведениях Фазлиддина Мухаммадиева
- Связь публицистических воззрений и художественного описания
- Роль диалога в создании модели изображения и восприятия
Объективное и субъективное повествование в произведениях писателя
С точки зрения повествования произведения Фазлиддина Мухаммадиева можноподразделить на две группы объективного и субъективного характера. Произведения, в которых повествование ведется от первого лица,«Я» заключают в себе функцию действующего лица и рассказчика.Эта форма повествования достаточно часто встречается в творчестве Ф. Мухаммадиева, и в целом в мировой литературе. В произведенияхписателя мастерски используется как объективное, так и субъективное повествование.
В публицистических произведениях писателя «Ёди нак» («Добрая память»), «игарбандам Миршакар» («Родной Миршакар»), «Дар сбати Толис» («В беседе с Толисом»), «Монда нашавед, муаллим!» («Бог в помощь, учитель»), «Ширу шакар» («Молокос сахаром»), «Оини муаддас» («Священный обычай»),«Илом» («Вдохновение»), в рассказахи представлениях «Таклиф» («Предложение»), «Микроб», «Дила васеъ кунед» («Будьте спокойны»), «арз» («Долг»), а также в публицистических статьях: «Мо накунем, ки мекунад» («Кто, если не мы»), «Дои сия дар пироани сафед» («Черное пятно на белых одеждах»), «Муаммои якунимсма» («Копеечная проблема»), «Мо амагї масъулем, ар яки мо масъул аст» («Мы все в ответе, каждый из нас в ответе»), «Саба» («Урок»), «Пояи шрат» («Слава»), фельетоны и памфлеты:«Косадум» («Белка»), «Косаи давр, ошу ба навбат» («Чаша времени, а ложка по очереди»), «Дстон тои сар» («Друзьям у нас почёт»), «Прокуророи нармдил ва дуздони шердил» («Мягкосердечные прокуроры и смелые воры»), «Буза об барад ам, думаш сих» («Коза тонет, а хвост торчком»), «Сари сахти мури бахт» («Горькая доля птицы счастья»), «Номи калону деи вайрон» («Славное имя, да никудышный дом»),«Хорпуштакуллуот» («Словарь Ежа»),«Пурсед, авоб медием» («Спросите, ответим») «Дардисарканал» («Канал-головная боль»), «Узри бадтар аз гуно» («Извинение хуже греха»), «Камтар обу хок, бештар пахта супорем», «Кафлес дар дасти Биби Отун» («А плошка у бабушки»), «Усул ба дасти наорач» («Все в руках барабанщика»),а также в его рецензиях, беседах и статьях наблюдаются различные формы повествования. Так в произведениях «Ёди нак» («Добрая память»), «Дар сбати Толис» («В беседе с Толисом»), «Дар поезди Боку» («В поезде на Баку»), «Илом» («Вдохновение»), «Мери диёр» («Любовь к родине»), рассказы «Таклиф» («Предложение»), «Дила васеъ кунед» («Будьте спокойны»), «Рзи дафни усто Оил»(«День смерти мастера Окила»), «Сози Мунаввар»(«Мелодия Мунаввар»), «Ро»(«Путь») ифельетон «Косадум» («Белка») Ф. Мухаммадиев проявляет авторскую субъективность, свидетельствующую о новациях в творчестве писателя. Известно, что в субъективной форме повествования герой-рассказчик, являющийся одновременно и главным героем создаёт иллюзию достоверности. Такая форма повествования более реалистична. В основных частях документальной прозы, в которых ведётся объективное повествование, «я»-рассказчика, отстраняется от «я»-личности.
Такого рода рассказы, очерки и сатирические рассказы относятся не к рассказчику, то есть герою произведения, а к создателю произведения и его видению, то есть идеология рассказчика тождественна с идеологией автора. Эту особенность можно наблюдать в очерке «Сухане дар бораи рафи» («Слово о друге»). В этом случае повествование становится похожим на подражание и преподносится читателю от имени рассказчика.Текст повествования становится похожим на устный беспорядочный текст и создаёт иллюзию со стороны рассказчика. Как отмечает таджикский исследователь С.Гулов, отношение автора к факту и действительности определяется способом отношения эпохи и твёрдости убеждений писателя.
Образ рассказчика в произведениях Ф. Мухаммадиева близок мировосприятию и внутреннему миру самого писателя. Помнению исследователей А.Саъдуллоева, Дж. Бакозаде, Х. Асозаде, А. Сатторова, М. Муродова, Ш.Солехова в произведениях, созданных в этой форме, в таких как «На том свете» и очерков «Добрая память», «Родной Миршакар», «В беседе с Толисом», «Мы вас любим», «В поезде на Баку» описаны некоторые реальныемоменты жизни писателя, иными словамиони обладают автобиографическимидеталями. Вназванныхпроизведенияхязык повествования близок языку автора. Для подтверждения данной мысли приведем следующий отрывок: «Прошёл год с такого события, и в один из мартовских дней пришла весть о трагической гибели диктора таджикского телевидения Хосият Олимовой. Она для меня, как и Артапесян, не была родственницей или коллегой. Но я, как и сотни других людей (как будто половина города бросила свои дела и вышла на похороны Хосият) пошел за похоронной процессией» (100, с.406). В этом отрывке рассказчиком является сам автор. Такая форма повествования наблюдается и в других прозаических произведениях писателя, что свидетельствует о присутствии авторского начала в его сочинениях.
В очерке Ф. Мухаммадиева «Дстонам мераванд» («Друзья уходят») в речи рассказчикачётко проступает авторский голос, авторская оценка изображаемого. А в рассказе «Ро» («Путь»), отношениеводителя к одинокой попутчице передаётся от имени автора. Также в этом произведении образ рассказчика является образом творческим. Языковая ткань этих двух произведений, одно из которых создано в жанре очерка, а другое в жанре рассказа, целиком совпадает с языком автора. В последующих двух произведениях «В беседе с Толисом» и «Устоди экран» («Мастер экрана») образное «я» выражено в другой форме. В этих произведениях писатель не принимает участия в повествовании. В названных произведениях речь идёт о творческих личностях Пулоде Толисе и Борисе Кимьягарове. Очерк «Рои уллао» («Путь вершин») посвящён описанию жизненного пути и творчества Джалола Икроми и его взаимоотношений с братьями по литературному цеху М.Турсунзаде, Б. Рахимзаде, М. Миршакаром, А. Дехоти, С. Улугзаде, Ф. Ниязи, Н. Масуми, А.Шукухи, П.Толисом. В этом очерке писатель также рассказывает о плохих и хороших моментах своей жизни и своих соратников.
Авторское «я» также ярко проступает в другом очерке Ф.Мухаммадиева под названием «Марди фозил» («Мудрец»), в котором автор рассказывает о жизнедеятельности известного таджикского писателя Рахима Хошима, в особенности о его борьбе за новый строй и вступление в новую социалистическую литературу. Во многих местах этого очерка писатель высказывает своё мнение о жизненном и творческом пути этого кладезя мудрости. Собственно авторское повествование придаёт произведению документальность и правдоподобность. «Я» автора с интересом взираетсверху на событие и оценка автора созданному им произведению в некоторой степени приобретает подлинность и в некоторых случаях проявляется не в такой яркой степени.Интересно то, что в названных документальных произведениях большую роль играют диалоги, что присуще произведениям такого рода.
В произведениях, написанных в этой форме, наблюдаются два вида повествующего: вступающий рассказчик, одна из форм авторского начала и внутренний рассказчик, то есть автор является героем произведения, которая придаёт публицистике и документальной прозе или рассказу ощущение единой истории. Это говорит о том, что эти события могут произойти во всех уголках мира и необязательно, что героями могут быть только таджики. Например: «Сам Мирзоев вырос без отца и матери и перенёс все тяготы сиротской жизни. В народе говорят, что «не спрашивай у старого,спросиу бывалого». Ходжаназар в этом смысле является и старцем и бывалым человеком. Но он не всем рассказывает о своём тяжёлом детстве. Поэтому многие учителя не знают, какие трудности и страдания он испытал» (100, с.118).
В этой связи представляют интерес размышления иранского учёного Абдулхамида Зарринкуб по поводу произведений Садика Хидоята «В этих произведениях, кромепереведённых диалогов, не наблюдаютсяни определённая форма автора, ни сам автор». Эту особенность можно наблюдать и в сочинениях Ф. Мухаммадиева (66, с.104).
Или же в другом примере по структуре предложения можно отличить язык автора и от речи героя-рассказчика: «Володя сидел у стены амбара на связке хвороста, покрывшей груду снега, и с аппетитом ел суп… ему не дали даже кусочек хлеба, но в душе он благодарил бога за эту небесную манну, которая на него, словно с неба свалилась. Он залпом выпил суп из самой чашки и лихорадочнообгладывал косточки, что самому аж становилось стыдно, но остановиться не было сил …» (101, с.116-117).Этот пример ещё раз подтверждает тот факт, что в вышеназванном произведении не описывается жизнь таджиков, и потому, несмотря на занимательный сюжет, рассказ представляется малохудожественным, не имеет полновесной сути и далёк от традиций таджикской литературы и языка.
Реальная и художественная действительность в произведениях Фазлиддина Мухаммадиева
В 30-е годы ХIХ века в Европе и России на смену романтизму пришёл реализм, боровшийся с догматическими убеждениями классицистов и субъективизмом романтиков. Первые признаки нового реализма (неореализма) в литературе впервые проявились в произведениях А.С. Пушкина, Н.В. Гоголя, О. Бальзака, Ч. Диккенса, сочинения, которых обладалисвойствами искусства, ищущего истину и находящего её, стремящегося преобразовать действительность. Также широкое распространение получил критический реализм, принципы которого были глубоко и точно обозначены В.Г. Белинским (26,с.258-259) и блестяще использованы в учениях русских демократов Н.Г. Чернышевского, Н.А. Добролюбова, М.Е. Салтыкова-Щедрина, а также ставшими основами для эстетического учения К. Маркса и Ф. Энгельса. Критический реализм открыл новые аспекты искусства. На замену романтикам, стремившимся выразить собственные убеждения посредством эмоций, возвышенных чувств и фантазии, пришли критические реалисты, ставившие во главу угла не только идеальный тип, но и объективное и адекватное отражение существующих сторон жизни, лишённое какой-либо религиозной или мифологической сюжетной мотивировки.Героями в литературе вместо абсолютных романтиков, грезящих нравственными и моральными идеалами, стали обычные персонажи, люди из жизни – чиновники, торговцы, помещики. Место героев произведений Александра Дюма заняли реальные персонажи Бальзака, Достоевского, Тургенева, Ги де Мопассана. В.Г. Белинский отмечал, что «для того, чтобы история избавилась от помпезной романтической риторики, необходимо направить всё внимание на народ, на толпу, необходимо изображать простой народ» (26,с.259-260), исудя по истории литературы, это стало ведущим правилом для писателей-прозаиков первых лет революции, соблюдавшемся вплоть до второй половины ХХ века и получившем название «социалистический реализм», втянувшим литературу в классовую борьбу. Данной исторической форме присуща идеализация общества, периода, индивидуума и некоторым образом, самого автора произведения.
По сути, в произведениях Ф. Мухаммадиева прослеживается идеализация социалистического строя в нескольких аспектах. Во-первых, произведения Ф. Мухаммадиева пронизаны чувством патриотизма, гордостью за СССР, чувством преобладания общественного над личным, долга перед родиной, и таким образом, «заарканивания» личности перед обществом различными обязательствами и оставления собственного на второй и даже на третий план. Во-вторых, патриотические порывы и убеждения получают политический окрас, сходный со средневековой религиозной литературой, только под новым названием «коммунистическая литература», незримо берущая начало в православной и иудейской религиозной литературе, где герой живёт ради высшей идеи и цели, других ценностей для него уже не существует. В советском периоде герой произведения гордится тем, что он - представитель правящей власти, что их дело правое и партия направляет их к лучшему и идеальному будущему. Отчасти в классической мировой литературе подобная литература была уже известна, как религиозно-патриотическая, ведь можно назвать коммунизм верой, в которую люди беззаветно верили. Ф. Мухаммадиев, живший в эпоху социалистического реализма, также свято верил в идеалы коммунизма и его идеалы, цели его произведений не сложны в толковании: единство советских народов, собратья по убеждениям от Азии и Африки, объединение общих усилий в деле достижения коммунистических идеалов и культуры. Традиционно в произведениях советских прозаиков, в частности Ф. Мухаммадиева, достижению коммунистических идеалов противились «чужаки», образ которых также описывался в произведениях весьма колоритно, с характерными отрицательному герою качествами.
Следует отметить, что народ социалистического строя, воспитавшего и взрастившего Ф. Мухаммадиева, отрицательно относился к миру капитала и частной собственности. После событий 1945 года мир изменился, и на первый план вышла свобода человека, где не человек для общества, а общество существовало для человека. Мир, разделённый на две части – социализм и капитализм, находились в постоянной, неустанной борьбе уничтожения друг друга, хотя социализм в целом был порождением капитализма, рождённое им «дитя». «Мать» всегда боролась со своим «дитём», а «дитя», по сути родившееся из борьбы, пыталось выжить и стало в конце враждебным лагерем. Ф. Мухаммадиев, росший в атмосфере постоянной борьбы западного капитализма и советского социализма, неизменно противопоставлял два строя, часто давая нелестную оценку достижениям капиталистического строя, так как являлся истинным патриотом своей эпохи и всецело поддерживал правящий строй. Наряду с этим, он в достижении третьего мира – коммунизма, всеми силами и помыслами стремился проводить курс коммунистической партии, хотел видеть во главе партию, членом которой являлся сам. В произведениях Ф. Мухаммадиева не наблюдается параллелизм и он, как и многие его коллеги-писатели, хочет видеть мир с одним идеальным, коммунистическим строем. Следует отметить, что в период жизни Ф. Мухаммадиева уже творили такие известные мастера пера, как А. Сахаров, Б. Пастернак, В. Распутин, А. Рыбаков, Расул Гамзатов, Олжас Сулейменов, Нодар Думбадзе, Чингиз Айтматов и другие писатели, творческое кредо которых отличалось от большой массы советских писателей и слава которых разошлась по миру, как писателей-вольнодумцев, сочиняющих произведения на основании чистого реализма. М. Шолохов, известный советский писатель, всё свою творческую жизнь воспевавший социалистические идеалы, на склоне лет взглянул на мир другим взглядом и обратил свой взор на действительные жизненные реалии. В современной таджикской литературе, наряду с существованием таких «маститых» (определение литературоведа С. Табарова) писателей, как Ф. Мухаммадиев, царила тишина, в таджикском обществе властвовала однополярная литература, шедшая по пути социалистического реализма.
Одним из основных отличий реализма от романтизма является отражение ежедневной действительности и придание этому литературного оттенка, что стало причиной ещё одного явления в западном мире –документальной журналистики. Критический реализм изображает не только идеальный образ, но и всю историческую сущность людей. В реалистических произведениях герои просты, и они воспроизводят реальную картину: идут на работу или спят, словно Обломов на диване, завтракают, спорят о глобальном, ругаются и мирятся. Их действия иногда непредсказуемы, спонтанны, однако эта спонтанность имеет свои психологические и общественные основы. Ф. Мухаммадиев, как и многие писатели той эпохи, не ощущали, либо ощущали, но оставались безучастными, к тому, что однообразная жизнь скучна.
Большинство советских писателей были одержимыми строительством равного по возможностям, идеального мира и к несчастью, никто из них, в частности Ф. Мухаммадиев, не хотел признавать, что предыдущий мир, строй, который они уже пережили, намного больше развит по сравнению с их туманным, утопическим миром. Другое дело, что насаждённое кучкой партократов убеждение, перебивало реальность о том, что эта кучка партийных работников жила сытно и безбедно, никто из них не стоял в очередях за дефицитными товарами, продовольствием и обычными вещами. Когда весь мир забыл об очередях, советские люди оставались в неведении, а знавшие о западном мире правду молча наблюдали за ситуацией в стране, боясь советских тюрем и притеснений. Другой, враждебный социализму мир, мир ужасного капитала, даже правящий и в ХХ веке в некоторых странах, напротив, после войн и разрух, экономических кризисов породившие такие высокоразвитые страны, как, к примеру, Америка или Великобритания, Япония и ФРГ, был построен на фундаменте старого и доброго капитализма, обрётшего новые, более развитые черты. Однако Ф. Мухаммадиев будто не замечал достижений и развития капиталистического мира, идущего параллельно социалистическому строю и подвергал его нещадной критике. По утверждениям писателя, он по мере сил постарался отдалиться от параллельного мира и отметил, что девиз «Жизнь для человека, а не человек для жизни» - есть девиз настоящих людей, истинное значение которого, по нашему мнению, он под напором идеологии несколько неправильно осознал. Нереальное изображение другого мира в виде «дьявола», «чёрта», «ведьм», введение людей в заблуждение было одним из методов коммунистической идеологии путём запугивания несуществующими врагами и навязывания священной коммунистической мантры «Наша жизнь лучше всех». В памфлете Ф. Мухаммадиева «Чаша времени, а ложка по очереди», главными героями являются Шахмак (Чиновник) и Вакт (Время). Вот отрывок из памфлета: «Недавно в Вашингтоне судили Вакт. Один высокопоставленный Шахмак долго допрашивал его в тёмном подвале ФБПАД - Федерального Бюро противоамериканской деятельности…» (100,с.106).
Связь публицистических воззрений и художественного описания
Жанр повестиимеет сложную и многогранную структуру. С одной стороны, повесть создаётся согласно закономерностям художественной литературы, с другой – имеет соприкосновение и с наукой и публицистикой. По мнению Е.И. Журбиной, «основной особенностью повести … является то, что отмеченная в нём публицистическая мысль понятна, даже если опирается наописательные обстоятельства»(64,с.31). По её мнению, «повесть должна быть ограничена единством публицистического суждения и художественного перехода» (64,с.24).
Повесть «День смерти мастера Окила» с психологического ракурса несколько отличается от других произведений Ф. Мухаммадиева выраженным эмоциональнымсостоянием героя, самоанализом. Для большей выразительности писатель воспользовался монологическим текстом, отражающим нравственные черты героя, отнюдь не положительные, отчуждение мастера от внешнего мира в силу неприятия его окружающим миром и людьми, не удостоенного доброго слова даже в день его похорон. «Когда мулла спросил: «…каким человеком был мастер Окил?» - задав традиционный вопрос присутствующим на похоронах человека людям, возле могилы, обычно кто-то из присутствующих отвечал: «Он был хорошим человеком» и все хором повторяли: «Да, был хорошим человеком, да смилостивится над ним Аллах, да будет ему место в раю» и прочее. А тут… - Нет надобности спрашивать. Пошли.
И все, поднявшись с корточек, начали уходить… Конечно, дело не в добрых напутствиях. Если бы дела продвигались посредством напутствий, весь мир бы давно стал цветущим садом…
-Эй, братья, - немного рассерженно сказал дядя Абдурауф, – нас просили, каким был мастер Окил. Ну, скажите же хоть что-нибудь. - Мастер Окил был хорошим мастером, - сказал юноша, стоявший позади дяди Абдурауфа…
- Да, был мастером – подтвердил третий. Больше никто ничего не сказал.
Все пошли друг за другом по тропинке вниз»(101,с.234). Данный отрывок отражает отношение общества к отдельной личности, герою, не удостоившемуся доброго слова, лишь признание его способностей. Подобное отношение традиционно не свойственно человеческой психологии, в частности, среди мусульманского общества, писатель передал небольшим отрывком, с оттенком некого сожаления о прожитой жизни человека, не заслужившего у односельчан доброй памяти.
Мы знакомимся с героем повести в момент, когда третий персонаж задумывается о личности мастера после его смерти, мысленно разговаривая с самим собой, на один момент вдруг останавливается и внутренний голос замолкает. Тут-то и открывается его пристрастное отношение к людям и к жизни. Далее, в рассказе автор описывает отношение людей к главному герою и его жизненные поступки по отношению к окружающему его обществу, где автору для большей выразительности помогает монолог, в котором поначалу невозможно понять действительногоотношения писателя к персонажам рассказа. Это называется «авторским словом», для достижения чего требуется создание не только повествовательного образа, здесь также следует позаботиться о новизне публицистического суждения, авторском видении посредством обращения черезкакой-либо персонаж. Также автор в лирических сценах раскрывает сильные душевные переживания. К примеру, в эпизоде, когда сын дяди Абдурауфа – Нодирджон рассказал отцу о разбитых им яйцах, отложенных для выведения цыплят и которые он разбил в доме мастера Окила. Отец мальчика искал по разным кишлакам яйца породистых цыплят и принёс их мастеру Окилу. Тут их взгляды встретились. Дядя Абдурауф в глазах соседа – мастера Окила не увидел ни капли искренней радости, ни милосердия, ни человечности.
Сравнительное описание в литературном реализме используется для демонстрации характерных черт героев, их достоинств и слабостей. Характеры героев рассматривается не только с общих, групповых позиций, а несколько индивидуально, на уровне отдельной личности. Классицисты вместо живых людей образно описывали отдельные понятия, романтиков привлекали исключительные личности и их подвиги, и только реалисты в своё творчестве внесли описание живого человека, индивидуума, имеющего неповторимые психологические черты, по возможности избегая абстрактных понятий. В литературном реализме конкретика описания является принципиальной эстетической составляющей частью. Ф. Мухаммадиев в указанном выше рассказеуделил наибольшее внимание проблеме сопереживания, человечности и взаимопонимания, гуманности по отношению к окружающим в свойственной ему манере, приведя в соответствие форму, структуру, виды связи, следствия, которые следует принять в данной им виде: основные виды структурных форм должнысоответствовать видам связи, которые для окружающей действительности являются причинно следственными.Следует отметить следующие виды структур рассказа, прослеживаемые почти во всех произведениях Ф. Мухаммадиева: хроникальное повествование (описание событий, происшествий, жизненных вех и их временной последовательности), структура, основанная на причинно-следственных связях (повесть-расследование, анализ, в которых не рассказывается о событиях, происшествиях или каком-нибудь отдельном периоде жизни героя, а которые приводятся в форме логической последовательности). К примеру: «Если вы по глупости когда-то кому-то насолили, даже если пройдёт сто лет, даже если ваши кости давно истлели в земле, показав на вашего праправнука издалека, всё равно скажут: «Смотрите, смотрите, прапрадед вот этого мальчишки насолил прадеду такого-то…» (100,с.195).
Наблюдается характерная свободная структура изложения, основанная на сложных комплексных и резюмированных основах, в основном принятая в практике публицистики, свойственная всем повестям и произведениям Ф. Мухаммадиева. Его проза отличается смешением обоих структур, объёмным охватом, различным применением структурных форм и средств, выраженная им не лично, а речью и поступками героев. По психологическим аспектам вышеуказанный рассказ, казалось бы, имеет сходство с повестью «Бродячая собака» Садыка Хидаята и «Голос, не уходящий из сердца» Саида Нафиси. Во всех трёх произведениях основное место занимает вступление автора. Саид Нафиси, к примеру: «Пока ещё светло, но уже слышен громкий голос Махмуда. Ему совсем неважно, потому что Махмуд не видит лучей солнца, не знает когда наступает ночь, или день. Каждый день Махмуда приводят к воротам мечети просить милостыню, его отец - наркоман и пьяница, однако, научил его правильным словам. У мечети играют дети, однако Махмуд не играет, он не знает, что такое играть, но он тоже ребёнок, и хочет поиграть» (130,№7). В данном отрывке Саид Нафиси не коснулся душевного, эмоционального состояния героя. В конце произведения мы со слов автора понимаем его посыл, отводящий нас к размышлению. По монологичности текста, мы всё же отдадим пальму первенства произведениям Садика Хидаята. Ф. Мухаммадиев пишет: «Какая жалость! Как же бессердечны люди. Если кто-то в чём-то провинится, по прохождению времени даже закон, государственный закон прощает его. Правительство также постоянно объявляет амнистию виновным преступникам. Однако человек – нет, не простит»(30,№7).
Можно проследить, что в произведении Саида Нафиси главное место отводится вступлению автора, а у Ф. Мухаммадиева в первую очередь, даётся описание эмоционального, душевного состояния героя, не требующего у читателя последующего размышления и осмысления. По нашему мнению, произведения С. Нафиси и Ф. Мухаммадиева по структурным и психологическим аспектам не имеют структурных аналогий с произведением С. Хидаята.
Писатель-прозаик предпринимает попытки вникнуть в сущность рождения эмоций человека, его экспрессивности в отдельных случаях, ответной реакции на влияние окружающего мира. Он, как психолог, описывает душевную картину героя, переживания и радости, его жизнь во взаимодействии с обществом, поддерживающего или же отторгающего его принципы. В другой повести Ф. Мухаммадиева «Иск» читателю представлены образы старого борца или молодого борца, их психологическая борьба, мысленное противостояние, отстаивание своих прав не по закону, а права - кто сильней и в ком больше человечности. Эта повесть также имеет психологические аспекты, большая часть произведения – это вступления и монологи автора. Повесть состоит из двух частей, где по нашемумнению, приведённый далее монолог является ключевым:
«Здесь и сейчас удобный случай, – подумал Ахмадбек, - он сам придёт искать меня. Но что же мне делать? Неужели надо будет бороться с ним? Не стоит он борьбы, этот негодяй. Что же мне остаётся делать?...
Роль диалога в создании модели изображения и восприятия
Произведения Ф. Мухаммадиева по художественности следует разделить на три группы: 1. Биографический элемент, отражающий биографию самого писателя и основные жизненные эпизоды, которые встречаются в произведениях и дополняютсобытия и происшествия, описываемые в произведениях. 2. Содержательный элемент, которому писатель уделил огромное внимание. 3. Идейно-художественный элемент, который присутствует в повестях «Отсталые люди», «Зайнаббиби», «На том свете», «Сын газеты», «Японский шёлк», «Бездна», «Третья ночь», очерках «Дастархан на земле», «Я поражён!», «Вопросы и ответы Энаджон Бойматовой», «Соль земли» и др. Одним из ярких примеров использования художественных приёмов является повесть «На том свете», в которой тонко обозначена идейная идеализация, востребованная периодом жизни писателя.
Автор в дополнение к композиционной уникальности и необычным языковым средствам также добавил средства художественной выразительности. Это ещё раз доказывает его писательское мастерство в создании неповторимых образов и речевых зарисовок. Приёмы и средства, используемые Ф. Мухаммадиевым, всегда привлекали как писателей, так и таджикских литературоведов, посвятившим его повести «На том свете» и роману «Угловая палата» немало аналитических и литературоведческих статей. Таджикский литературовед Ш. Солехов (152,с.74), исследуя большинство из названных выше произведений, отмечает: «Автор старается открыть внутреннюю природу своего героя, языковые и стилистические особенности героев при создании того или иного образа». Ш. Солехов дал высокую оценку мастерству Ф. Мухаммадиева и выразил то мнение, что в обоих произведениях советский образ жизнь, эпоха социализма передаются посредством психологизма. По нашему мнению, это утверждение является спорным. Однако таджикский учёный А. Набави считает, что его произведения, очерки и заметки, повесть «На том свете» и роман «Угловая палата» стали такими произведениями, которые учат читателя усваивать и воспринимать сложные произведения. Новые и красочные образы героев и персонажей, игра слов, применяемая автором, простой и доступный язык произведения, лишённый нагромождения заимствованных слов и оборотов, умело переданный внутренний настрой героев и их характер ставит произведения Ф. Мухаммадиева в один ряд с лучшими произведениями таджикской прозы конца ХХ века. Подобное трепетное отношение к произведениям и уважение к классическим традициям присущи всем произведениям писателя. Произведения Ф. Мухаммадиева, наряду с тем, что отражают современное общество, нравы и привычки, традиции и устои социалистическогообраза жизни, имеют глубокие корни, идущие из классической персидско-таджикской прозы. По словам Н. Салимова, корни идут из средневековья и даже намного ранее, далее вместе с торговлей перекочевали в Европу и уже там возникли такие понятия, как фабула и беллетристика (135,с.55).
Умение и мастерство писать правдиво и без вымысла у Ф. Мухаммадиева можно увидеть повсеместно, чувство верховенства правды в произведениях всегда правит идеями и замыслами, сюжетом и композицией его произведений. В большинстве случаев Ф. Мухаммадиев полно, эмоционально и идиоматически демонстрирует состояние героев и окружающей их среды. К примеру: «Тем морозным февральским утром женщина после завтрака попросила у мужа достать из складок курпачей, сложенных друг на друге, стопку писем сына и прочитать их. Абдувохид-ака в течение нескольких дней после своего возвращения каждое утро делал это. Вот и в этот раз он, стоя на пороге комнаты, разделил сначала письма на две части: в однустопку истрёпанные письма старшего сына, погибшего на войне, в другую – письма младшего сына, служащего в танковой части и его возвращение было последней надеждой отца и матери»(101,с.234).
Иногда Ф. Мухаммадиев использует идиомы, несколько сглаживающие, прикрывающие негативные черты его героев. Это средство писатель умело использует не только для положительных, но и отрицательных героев произведений: «Все с того курса уехали на двухмесячную практику. Давид, у которого было врождённое чувство располагать к себе людей, быстро и легко находил общий язык с преподавателями и руководством, так спроста мог залезть им под кожу, получил тем летом направление в Ленинград… Оттуда он вернулся с таким видом, что, увидев его, товарищи сначала удивились. Давид был тем же прежним Давидом, но в его виде было что-то необычное». Писатель зло высмеивает эгоизм своего героя, его пристальное внимание к собственной внешности, подлость и завистливость, тщетное желание войти «в круг великих и значимых людей», даже посредством пластической операции на лбу: «Остряки иногда за спиной, иногда в его отсутствие «язвили»: «Наш друг не Давид, это нечто катастрофическое, - говорил один, - решил изменить судьбу, ты понял, Шахбаз! «Ну, и что же?» - отвечал другой. «Не понял? Говорят, высокий лоб признак мудрости. Когда ума много, дела пойдут хорошо». «У меня возник один вопрос, ребята», - спрашивал третий, прикидываясь глупцом, - говорят, что если потревожить дух умершего, его кости в гробу зашевелятся и затрещат» (102,с.23).
Правда, Ф. Мухаммадиев прибегал к идиоматическим средствам не всегда, ведь любое идиоматическое выражение – это мудрая, умело оформленная мысль, которая несёт в себе определённую информацию, понятную лишь носителю языка, иногда он просто посредством диалога умело направлял сюжетную линию в нужное русло: «Как-то ночью Давид пришёл в общежитие навеселе. Не включая свет в комнате, шатаясь и натыкаясь на стулья и стол, кровати соседей по комнате, он разделся и лёг на кровать. Залез в кровать и начал всхлипывать, через минуту стал громко плакать и наконец, стал во весь голос рыдать. Саидбек встал, зажёг свет в комнате, другие в трусах собрались над его кроватью. «Почему вы меня ненавидите? – плача, кричал Давид. – Что я вам сделал плохого? Ну, изменил две буквы в имени. Моё имя, вам-то какое дело? Ну, постригся? Мои волосы! Вам-то что!?» (102,с.22).
В сатирических рассказах и повестях Ф. Мухаммадиеву удалось ещё сильнее продемонстрировать своё творческое умение в применение художественных средств выражения.Идиоматические выражения использованы им так умело и талантливо, что вырвать из текста просто невозможно, они точно и красочно дополняют образы и действия героев. Например, в сатирических рассказах «Хочанавпараст» («Поклонник нового»), «Иди нав» («Новый праздник»), «Оинаи нилгун» («Голубой экран»), «Минбар ва чоруб» («Трибуна и метла»), «Устогараж» («Мастер-гараж») и др. наблюдается такой способ изложения при помощи идиом. Применение антонимов ещё более усиливает сатирический и саркастический оттенок произведений: «Пришёл Мирхасан Зираки и, закореневшие за двадцать три года порядок, устои и традиции, вмиг разрушились. После того, как баня опустела от посетителей, то есть в 12 часов ночи, все собрались в большом зале и заведующий начал свою речь:
- Каждый человек, я вам говорю, а вы прислушайтесь и смекайте, в жизни, то есть на земле, должен оставить след. Это, во-первых, сказал он. – Внести что-то новое в дело. Это, во-вторых. Хочу признаться, что сам я тоже люблю новизну. Это, в-третьих. Ведь в противном случае, жизнь остановится. Я вам говорю, а вы слушайте и смекайте, это в четвёртых. Короче говоря, каждый человек должен в чём-то себя показать. Это в шестых, э… в пятых…»(101,с.321).
В другом отрывке Ф. Мухаммадиев использует в диалоге идиомы в раскрытие положительных качеств персонажей в диалогах:
- Построить гараж несложно, - сказал Исмоил. Я построил дом. Красота!
- Когда? Когда ты построил дом, лживая твоя рожа! – сказал Ориф, живший неподалёку от Исмоила в верхней части Водонасосной, у склона. – Опять врёшь? Это же не дом, а птичья клетушка?!
- Клетушка тоже дом, дом для птиц, - не унимался Исмоил. – Сначала сам построй такую клетушку, потом можешь стыдить других».
Как видно из данного отрывка, Ф. Мухаммадиев для образного описания героев использует устойчивые слова и обороты, такие как «катак» («клетушка»), «оламоро» («красота»), «палдари» («дверной косяк») придающие тексту произведения уникальность и привлекающие пристальное читательское внимание.
В сатирических произведениях Ф. Мухаммадиева в качестве художественного и стилистического приёма часто используются элементы разговорного языка. Играя языковыми особенностями, Ф. Мухаммадиев для ещё большего усиления сатирического оттенка, сначала выражает мысль в простом разговорном изложении, постепенно переходя на литературный язык. Для примера приведём отрывок из рассказа «Устогараж»:
«Хорошее место, красота! – сказал Исмоил. – Две стены гаража уже готовы. Задняя стена соседа – станет задней стеной. Деревянный забор между двумя домами – станет левой стеной гаража. Нужна крыша и всё. Четыре стойки и четыре перекладины будет достаточно. Немного жердей и ручек. Два рулона тола. Будет хороший гараж. Красота!» (101,с.367).